|
"Утро туманное"
|
|
| julia-sp | Дата: Среда, 01.06.2011, 17:26 | Сообщение # 1 |
 Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
| Название: Утро туманное
Автор: Rebecca
Бета: нет
Рейтинг: R
Пейринг: КУ/ТН, МФ/ОВ, ДМ, упоминание ДМ/ГП
Жанр: Drama, Romance
Дисклеймер: Всё принадлежит Роулинг
Цикл: Четыре времени [2]
Саммари: Сиквел к фику "Зимний вечер". В тексте масса отсылок к фику "Беги, Олли, Беги" автор: Strenesse
Предупреждения: слэш, ненормативная лексика
Размер: мини
Статус: закончен
Цикл "Четыре времени"
Приквелл. "Начало"
1. "Зимний вечер"
2. "Утро туманное"
3. "Холодное лето 99-го"
4. "Осень"
5. "Сайд-стори"
6. "Гендерное зло"
Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес Мой дневник 
|
| |
| |
| julia-sp | Дата: Среда, 01.06.2011, 17:26 | Сообщение # 2 |
|
Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
| для Читерабоб
* * *
- Достала эта пташка. Может, заавадить её?
- Ты живодёр, Тео, – Уорри усмехается.
Птичье пение, доносящееся из леса, действительно раздражает Теодора. Что–то в нём есть… нежное такое.
Грустное.
Почему-то слыша его, Нотт моментально вспоминает, как Уоррингтон в постели проводит ладонями по его спине, заставляя прижаться теснее, гладит по голове, щекочет кожу ресницами … или как Флинт на прощание целует Вуда, придерживая его за воротник мантии, а потом курит на опустевшем крыльце. И выражение его лица таково, что даже шутник Майлс не осмеливается иронизировать над «влюблённым троллем».
А Тео в такие минуты хочется обнять Флинта за плечи и сказать, что его страхи - херня, что всё будет в порядке, что Вуд завтра вернётся… хотя сам он не уверен в таком благополучном исходе.
…В общем, рано или поздно птичка допросится.
…Уоррингтон и Нотт пьют кофе на кухне. Остальные парни ещё спят. Кроме Маркуса – он занят Вудом. Даже сейчас сквозь тонкую стену доносится шёпот и, периодически, даже что-то похожее на стоны. Впрочем, к подобному все давно привыкли – эти двое по утрам прощаются долго и со вкусом. Немудрено – ведь до вечера не увидятся.
С крыльца слышен аппарационный хлопок. Уоррингтон змеиным броском хватает палочку, мягко отталкивает в сторону Тео и сбоку осторожно выглядывает в окно. Настороженное выражение исчезает, и Кайл распахивает дверь.
- Малфой! Моё почтение. Здорово, Винс, Грегори.
Доверенное лицо Лорда со свитой вплывает на кухню, наклоном головы отвечая на приветствия соратников. Обычная инспекция. Еженедельно Малфой совершает визиты по группам боевиков, выясняя всё ли в порядке, принимая жалобы и требования и поддерживая боевой дух. С последним сейчас проблемы, ибо за два года от войны устанет даже такой фанатик как Макнейр, чьи истерические речи на собраниях прежде заводили толпу до предела, но… судя по тому, что никого из группы Уоррингтона пока не вызывали к Лорду и не подымали настроение Круциатусом, младший Малфой предпочитает держать своё руководство в приятном неведении.
- Кофе?
- Пожалуй, - Малфой, не снимая длинного чёрного плаща, присаживается к столу. Крэбб и Гойл, коротко кивнув боевикам, выходят на крыльцо.
Телохранители, бля. И ведь Драко, проучившемуся с ними семь лет, даже в голову не пришло, что этих двоих тоже можно пригласить к столу, думает Кайл.
Всё-таки в воплях Светлой пропагандистской машины по поводу звериной сущности магической аристократии есть очевидная доля здравого смысла.
Уорингтон встряхивает головой, призывает с буфета кофейник и придвигает Малфою пепельницу.
- Как дела?
- Отлично.
- Это не может меня не радовать.
В тягучем голосе откровенное равнодушие. Блондинчику тоже явно надоели все эти игры патриотов, в которые они втянуты благодаря старшим родственникам. Как там у магглов… «и грехи отцов падут на детей…». Последнее время Кайл почему-то довольно часто вспоминает эту жёсткую и сухую, как песок на губах, фразу.
Тео, скучая, крошит на столе сладкую булочку, с нетерпением ожидая, когда истекут протокольные пятнадцать минут, и бывший одноклассник уберётся к Мерлину. Уорри болтает ложкой в кружке с кофе. Тихо, уютно и совершенно нечего сказать друг другу…
Шорох на лестнице, скрип дубовых ступеней, и вниз медленно спускаются двое парней – один широкоплечий, черноволосый, с жестким некрасивым лицом, второй – стройный шатен с мягким взглядом карих глаз. Увидев группу мужчин у стола, они после секундного замешательства входят на кухню.
- Доброе утро, ребята. Малфой. Приветствую, – хрипловатый басок Маркуса Флинта.
- Привет всем, – звонкий голос Оливера Вуда чуть вздрагивает от напряжения. Неудивительно.
Паршиво каждое утро чувствовать себя предателем, да, дорогой гриффиндорец? Здесь, в том самом «логове», куда ты каждый вечер уже в течение года приходишь к человеку, который занимает все твои мысли. К своему любовнику. К Марку.
Уоррингтон вздрагивает. Откуда эти злобные мысли? Не всем же так повезло, как ему самому – и украдкой кидает взгляд на длинную русую чёлку Тео.
- Маркус. Оливер. – Драко Малфой привычно вздёргивает бровь и снисходительно наклоняет голову.
- Кофе будете? – спрашивает Кайл.
- Нет. Он у тебя дерьмовый,– Флинт, как всегда плюёт на приличия.
- Спасибо, Уорри, я… мне пора… - Оливер грустно улыбается.
- А, ну тогда ладно. До встречи.
- До встречи.
Вуд достаёт из кармана мантии какую-то непонятную тряпку, встряхивает её и хочет набросить на себя. Но Маркус в последний момент перехватывает его руку, притягивает к себе и целует. Почему-то в висок. Вуд коротко вздыхает, закрывает глаза и сжимает сильными пальцами плечо слизеринца. Несколько секунд они стоят совершенно неподвижно, потом Флинт с трудом отрывается от любовника, берёт у него ту самую тряпку и накидывает на Вуда.
Тот исчезает. Драко вздрагивает, с изумлением глядя на то место, где только что стоял гриффиндорец. Маркус открывает дверь, чуть придерживает её, делая вид, что зацепился за косяк и выходит на крыльцо, откуда сразу же доносится глуховатый голос обрадованного встречей Гойла.
Малфой по-прежнему не отрывает взгляда от двери, и Нотт решает прояснить ситуацию.
- Это называется мантия-невидимка. Сам понимаешь, и так о них многовато народу знает, если ещё и твои дуболомы… ты не обижайся. А Ол её у кого-то из своих одалживает.
- Я знаю, - негромко говорит Малфой.
- Что? – не понимает Теодор.
- И как это называется, и у кого он её одалживает.
- Правда? И у кого?
Тонкие губы вздрагивают в усмешке.
- Это моя маленькая тайна.
Да и тролль с тобой, думает Уоррингтон. Врешь, наверняка.
Треск двери, Флинт, насупленный и злой, возвращается на кухню и, не говоря никому ни слова, подымается к себе в спальню, лестница стонет под его тяжёлыми шагами.
- Герой-любовник … - цедит Драко, проводив его взглядом.
- И не говори… - вздыхает Нотт, - знаешь, как его Блентчли называет?
- Как?
- Влюблённый тролль.
Пауза, а потом все трое начинают хохотать, безудержно и весело, откидываясь на спинки стульев.
- Ой, блин, человек искал себе проблем…
- И нашёл, что характерно…
- А может, это хитрая тактика…
- Ты о чем, Нотт? – Малфой обрывает смех.
- Да вот… Я тут думал на досуге… - Теодор, развалившись на стуле, хихикает, подмигивая Драко, - так вот, думал….
- Браво. Я и не знал, что ты научился этому, - Малфой опять вздёргивает бровь.
- А, друг, это старо, придумай что-нибудь новенькое, - Нотт улыбается, - а мысль моя, между прочим, подкупает новизной. Смотрите, если каждый из нас… ну, или почти каждый, кроме тех, чей участок застолблён, конечно, заведёт себе по любовнику из Орденцев, война, как ни крути, быстренько сойдёт на нет. Как это там у магглов… А! «Занимайся любовью, а не войной».
- Однако ты неплохо разбираешься в маггловском фольклоре, Нотт.
- Я сидел близко к грифферовскому столу в Обеденном.
- Тогда понятно.
- Ни хера тебе непонятно! Это ж просто прелесть, что будет. Представьте, например… Вот сообщают, предположим, этому, как его, Финнигану, мол, завтра акция, готовься, он, ясное дело, типа, есть, командир, готов отдать свою задницу за победу Сил Добра, а потом поворачивается к…ну, например, к… Майлсу!.. и говорит: «Дорогой, завтра намечается заварушка, так ты предупреди своих».
Уорри прыскает.
- Блентчли – натурал, Тео.
- Ради покоя в магическом мире, Кайл, можно пожертвовать даже собственной задницей! – отрезает Нотт.
- Лучше, конечно, чужой…
Они снова хохочут как мальчишки, поглядывая друг на друга.
- Нее, это было бы круто! – Тедди, что называется, понесло по кочкам, - например… Лонгботтому – Гойла. Прикинь, какая сладкая парочка… а Снейпа – в свидетели на свадьбу!.. чтоб, так сказать, обручил их вариться в одном котле… Забини – Томаса… Они, кстати, по-моему, и так пялились друг на друга… гыыы… чёрные, блин, жемчужины…
Малфой фыркает и презрительно кривит губы. Аристократ всё-таки. Но Теодор только пуще заливается.
- Слуушай, Драко!! А про тебя - то мы забыли… Кого бы ему, а, Кайл?
Уорри жизнерадостно ржёт:
- Даже и не знаю, малыш… ну, не Хагрида же… О! ха-ха… Тео, Принцу Слизерина подойдет только Гордость Гриффиндора!! Золотой, блин, Мальчик!
- Ну, Кайл, ну, голова! - верещит Тед, - точно. Скажи, Малфой, ну, не клёво придумано, а?! Поттер-то очень даже ничего! Для любителей шрамов. Представь только вас с ним… в постели… ооо… - глазки зелёненькие, мордочка потная… голосок дрожит… «Драааако… ещё… ещё сильнее, пожалуйста… мой сладкиий…»
Уоррингтон просто взвизгивает от смеха и, мотая головой, бьёт кулаком по столу.
О способности Тео имитировать чужие голоса парни слагают легенды. Сам же Тед уверен, что это в нём слегка побрякивают гены дальней родственницы из семейства Блэков – метаморфа, просто проявилось по-другому – он способен изменить не внешность, а функции голосовых связок и гортани. Кстати, данная особенность, в сочетании со своеобразным чувством юмора в своё время доставила однокашникам Теодора множество приятных минут. Ещё в самом начале войны Уорри был удивлён холодностью в отношениях между Ноттом, Буллстроуд и Крэббом. Последний так вообще с Тео предпочитал не общаться. На вопрос же, в чём причина такой вражды между соратниками, Миллисент краснела, Винс просто посылал в пешее эротическое путешествие, а Тео предпочитал отмалчиваться, чем доводил любопытного Кайла буквально до бешенства. Уоррингтон колол любовника довольно долго, а выяснив, в чём причина, ещё дольше ржал.
… Оказывается, на шестом курсе, ночью, загулявший Нотт тихонько вошёл в гостиную Слизерина, и увидел любопытнейшую вещь. В большом кресле в углу Милли с Винсентом решали свои насущные проблемы, причём…оральным способом. Теодор всегда был добрым мальчиком, неустанно пёкшимся о душевном здоровье своих друзей. Поэтому он на цыпочках подошёл к ним сзади и громко сказал: «Мисс Буллстроуд, аккуратнее. Это пенис, а не сливочный пудинг». Голосом Минервы МакГоннагл. В результате Слизерин лишился пятидесяти баллов зараз, ибо Крэбб с Ноттом были задержаны Филчем в коридоре спустя пять минут после досадной неурядицы, и в руках Винсента было ничто иное, как тяжеленный шлем, сорванный с одной из рыцарских фигур, украшающих коридор. Именно этим шлемом осатаневший Винс чуть не проломил Тео (а заодно и попавшему под раздачу Филчу!) голову – зубы перепуганной Миллисент едва не отхватили ему половину члена…
…Уоррингтон внезапно понимает, что смеётся в одиночестве.
Что такое?
Смотрит на Тео и внезапно пугается – любовник уставился вперёд, его лицо стремительно зеленеет, а глаза лезут из орбит. Краешек сознания отмечает внезапное и неожиданное сходство красавчика Нотта с жабой одного из гриффовских мудаков, которую тот вечно терял и потом находил в самых неподходящих местах, вновь хочется рассмеяться, но взгляд машинально ползёт туда, куда уставился Теодор, а именно – на Малфоя и…
И – Уоррингтон вздрагивает.
Потому что из-под высокого воротника чёрного плаща потомка древнего и благородного рода, мать его знает в каком поколении, медленно поднимается волна краски.
Лицо Драко как-то затвердело. Шея, подбородок, щёки, лоб – снежная белизна кожи неотвратимо приобретает насыщенно алый, какой-то гриффиндорский цвет. Веки плотно зажмуриваются. А рука, тонкая аристократическая рука сжимает весёлую кофейную чашку так, что белеют костяшки пальцев.
Мать твою.
Такое впечатление, что время остановилось, а воздух на кухне загустел, стал плотным и жирным как масло. Уоррингтон открывает рот, но оттуда не вылетает ни звука – слова умирают, не успев родится, они липнут к гортани, оседают на связках как солодковый сироп, которым Помфри пичкала Кайла на первом курсе, растекаются по сухим губам. В голове мешанина мыслей и идей, одна хуже другой, вдруг почему-то затошнило и дико заныли виски. Хочется заорать, шарахнуть по столу, вскочить…
И лицо Малфоя – каменное, неживое, несмотря на яркую окраску, растворяется, плывёт в липком тумане…
Внезапно морок разрывается звенящим голосом Тео:
- Ох, ну ни хуя ж себе…
Эта детская непосредственность действует на Драко как удар плети. Малфой судорожно вздрагивает, срывается с места, отталкивает чашку, расплескав почти весь оставшийся кофе, и вскакивает на ноги. Но предательская ножка стула, защемившая край плаща, мешает ему, он дергается в бешенстве… и тут серебряная застёжка воротника с негромким щелчком раскрывается, а дорогая чёрная ткань, шурша, соскальзывает на пол, растекаясь у высоких ботинок блестящей лужей.
Глаза Тео расширяются ещё больше. Он резко выдыхает сквозь стиснутые зубы.
И дело даже не в том, что на Малфое маггловские шмотки, серый джемпер и джинсы – они почти все отказались от мантий – неудобно, путаются.
О, Мерлин.
В том месте, где шея переходит в плечо, яркий даже на покрасневшей коже, откровенно и нагло сияет засос. Свежий, почти фиолетовый. Со следами зубов.
Бляяя…
Уоррингтону не занимать-стать любоваться на подобные знаки. На своей собственной шкуре, между прочим. Кончая, Тео обычно вцепляется в него в любом месте, куда может дотянуться, чаще всего, разумеется, в шею… сколько весёлых минут проведено, пока Уорри, матерясь, убирает засосы с помощью палочки, а Тео по-мальчишески хихикает за его спиной, валяясь в кровати…
Да что же это такое. О чём я думаю. Малфой. И Поттер… Поттер?!
Малфой понимает, на что пялятся его соратники, и сменяет цвет лица с алого на насыщенный тёмный бордо.
Теперь засос почти не виден.
- Малфой. - Кайл откашливается, - прости, это то, о чём мы подумали?
Драко вдруг жалко улыбается, и невыносимо, дико видеть истероидную гримасу на его обычно спокойном, холодном лице, подцепляет плащ, судорожно закутывается в него, изображает прощальный поклон и, пробормотав что-то вроде: «ну-ладно-раз-всё-в-порядке-я-пошёл», вываливается из кухни.
Грохочет с силой захлопнутая дверь. Уже на крыльце Малфой рычит:
- Что расселись?! Аппарируем, всё нормально, - в ответ что-то неразборчиво и удивлённо бормочет голос Винса.
- Отъебись! Сказал, всё в порядке (однако Малфой слегка поутратил свой аристократизм – с чего бы это – мелькает в голове Уоррингтона) давайте. Я за вами через десять минут.
Снова бормотание и негромкие хлопки. Два. Пауза и какое-то ворчание.
Уоррингтон, словно по велению неведомой силы, отшвыривает стул и вылетает на крыльцо.
Драко Малфой стоит на молодой влажной траве, нацелив палочку себе на плечо, и что-то сдавленно шипит. Плащ валяется на земле.
Похоже, его топтали ногами.
На стук двери слизеринец резко оборачивается и, уже взяв себя в руки, жёстко говорит.
- Только без нотаций, Уоррингтон. Хорошо?
Уорри медленно подходит ближе, вздыхает и, осторожно произносит:
- Давай помогу.
На мгновение ему кажется, что Драко сейчас нацелит палочку ему в лоб, но тот неожиданно спокойно подходит ближе.
Шёпот. Короткий взмах, лёгкий запах озона. Вздох Малфоя.
Всё. Теперь след его забав с Мальчиком-Который… ой, блин, я не верю. Не верю!!! – бьётся в голове Кайла, - остался только в памяти малфоевских коллег и в его собственной.
Малфой подымает плащ, очищает и вновь закутывается в эту чёртову епанчу.
- Спасибо.
- Не за что, - слова с трудом находят дорогу из пересохшего горла, - Драко. Тебе надо быть осторожнее.
Пауза.
- Вам… вам обоим это нужно.
- Мы осторожны, - Малфой смотрит ему прямо в глаза.
И внезапно Уоррингтон понимает, что будь на месте их с Тео любой другой – Пьюси, Люциус, сам Лорд, да кто угодно – Драко и бровью бы не повёл. Как наверняка и происходило, происходит… и будет происходить при упоминании заветного имени ещё много-много раз. Просто то, что Драко увидел сегодня на кухне, несколько его расслабило…
Флинт и Вуд... Задери вас пикси с вашей. Любовью.
Уорри достаёт из кармана сигареты, и парни осторожно закуривают, по-прежнему глядя друг на друга.
- Ммм… Драко. Я могу кое о чём спросить?
- Спрашивай, – по тону Малфоя понятно, что он ждёт чего-нибудь вроде «как–ты-мог-предать-наше-правое дело-и–чистоту-крови?»
- Как вы встречаться-то умудряетесь?
Драко вздрагивает, заглядывает в глаза Кайлу. И видит в них то, чего совершенно не ожидал.
Сочувствие. Бездну сочувствия.
Малфой сжимает губы, сдерживая предательскую дрожь, и говорит, подчёркнуто спокойно:
- По-разному. Когда аппарируем куда-нибудь. Когда Оборотка.
- Сам варишь?
- Нет, блин, Снейпа прошу.
- Часто?
- Когда как. В этом месяце – один раз, – он невесело усмехается, - Вчера.
- Весело, нечего сказать.
- И не говори.
- А… из этих знает кто?
- Грейнджер.
- Это которая?
- С моего курса. Грифферка. Они дружили.
- Это магглокровка, что ли? Кошкина любимица?
- Да.
- Ох. Ни хера себе…
- Да ладно. Она ещё с шестого курса знала.
- С шестоо… Ой, бля, Мерлинова матерь… Так это так серьёзно?!
- Кайл!.. Ладно, я отвечу. Да.
Холодные малфоевские глаза переливаются опаловым блеском.
Уоррингтон чувствует, что в груди поворачивается какой-то предмет и начинает резать острыми краями.
Вот придурки. Нет. Это невыносимо. Как же они? И Поттер тоже… мудак. Что же это за хрень такая делается?!
По выражению его лица Малфой без труда угадывает мысли Кайла.
- Да нет, Уорри, всё не так плохо. Как ни странно. Кстати, от Гер… Грейнджер есть определённая польза… она даже подсказала нам способ связываться между собой.
- Это какой?
- Не обидишься, если не отвечу?
- Нет, конечно. Извини.
- Проехали.
Уоррингтон глубоко затягивается. И задаёт самый мучительный вопрос:
- Драко. А дальше-то что?
- То же, что и раньше. Или… ты собираешься сообщить?
- Мудак. Ну же ты и мудак, Малфой.
- Я знаю, Кайл. Спасибо.
- Носи на здоровье.
Малфой щелчком отбрасывает окурок и гибко потягивается.
- Ладно. Утренний сеанс откровений завершён. Послезавтра к семи твоя группа должна прибыть в поместье. Желаю удачи.
- Да…
Драко внезапно с силой сжимает его плечо, прижимается лбом к его лбу и говорит быстро, резко, с яростью:
- Вот только не надо этого. Только не жалей меня, Уорри. Слышишь, не жалей, понял? Не надо. Ни его, ни меня… никого. Никогда.
Какое душное утро. Жара, горло перехвачено судорогой. Надо хоть воды попить.
Малфой отпускает его.
И моментально вслед за этим на крыльцо выскакивает растрёпанный Тео.
Мокрый как мышь. Глаза растерянно мечутся с любовника на старого друга, мучительно пытаясь уловить – что, как, почему. Он прерывисто вздыхает и, заикаясь, говорит:
- Драко… мы… мы никогда… никому…
- Успокойся, Теодор. Я знаю. Всё. Мне пора. Спасибо, парни.
…В стеклянистом утреннем воздухе хлопок аппарации особенно звучен.
***
Войдя в дом, слизеринцы в остром приступе неловкости стараются не смотреть друг на друга. Кайл ставит на место упавший стул и садится, а Тед опускается рядом и начинает бездумно размазывать по столу остатки малфоевского кофе. Уоррингтон аккуратно отводит его руку и взмахом палочки очищает столешницу. Треплет волосы Нотта, скользит пальцами по тёплому затылку. Любовник оборачивается к нему с неописуемым выражением на ставшем вдруг совсем мальчишеским лице.
- Мерлин ты мой. Мерлин ты мой, Господи, Уорри!!
- Тихо, малыш, тихо. Перебудишь парней.
- Сдаётся мне, они бы с удовольствием послушали…
- Тео.
- Что, «Тео»?! Он… они, что, совсем того?
- Того. Драко сказал, что у них это серьёзно. Представляешь, Малфой сам так сказал… Абсурд. Да и потом, чего кричать? Всё и так понятно, зачем бессмысленно колебать воздух?
- Я херею от твоего спокойствия, Кайл.
- А что ты хочешь?
- Ну, скажи, ты-то как это воспринимаешь? Ты считаешь это нормальным?
- Я – нет. Наверное. Но, помнится, ты сам только что заявил: «мы никому… никогда…»
Теодор стискивает зубы.
- Что, скажешь, не было?
- Было. И что теперь?
- Да ничего. Как с Марком и Олом – так и с этими…
- Они теперь тоже здесь трахаться будут?! У нас спален свободных нет!
- Не думаю. У них… другие места для встреч.
- Ну, слава Мерлину! Ты меня успокоил.
Уоррингтон хмыкает и вновь треплет волосы Тео, а тот бессознательно льнёт к его ладони.
- Он не сказал, как давно это продолжается?
- Ты уверен, что хочешь это знать, Тедди?
- Значит, ещё с Хога, – констатирует Нотт. И вдруг поднимает на любовника сузившиеся глаза:
- Знаешь, а я ведь заметил что-то такое…
- В смысле?
- Помнишь, я тебе рассказывал о Сектумсемпре? Ну, ты спрашивал Малфоя насчёт отметины?
- Ну?
- Я заходил тогда к Драко. Мы все, конечно. Так вот. Пару раз тогда я видел Поттера в больничном крыле… вечером. Тогда я, конечно, ни о чём таком не думал… но теперь начинаю понимать. И потом он… Малфой, по ночам в последний год сваливал из спальни. Я считал, что по делам, связанным… ну, понимаешь?
- Понимаю. Естественно. И часто это было?
- Вообще-то, чуть не каждую ночь.
- Н-дааа… Злоебучий-Мальчик-Который-Выжил…
Они смеются, но в этом звуке очень явно проскальзывают истерические нотки.
- Вот так живёшь-живёшь… А потом тебя шарахнет.
И все приоритеты летят к Мерлину.
- Ты об этих уродах?
- Угу. Мне знаешь, что интересно? Как Поттер пережил историю с Дамби. И как с ним объяснялся Малфой.
- Даже думать об этом не хочу.
- Может, выпьем?
- Самое то с утра.
Но Нотт всё равно приносит бутылку. Разливает.
- За что, малыш?
Теодор смотрит на любовника неожиданно тяжёлым взрослым взглядом.
- За то, Кайл, чтоб мы с тобой никогда не оказались в такой ситуации.
- Ну. Что ты. О чём ты говоришь, Тео?
- Ладно, это я так.
- Не говори так, малыш.
- Не буду…. Кстати, а ты чувствуешь, какой козырь нам предоставлен, а, Кайл?
Пауза.
- Ты о том, о чём я подумал?
- Именно. Именно, Кайл. Шанс закончить войну одним ударом. Представляешь?
Уоррингтон смотрит на Нотта так, как будто видит впервые в жизни. Откидывается назад. И под его взглядом боевик невольно вжимается в спинку стула.
- Отличная идея, мальчик. Превосходная. Охуительная. Давай, отправляйся к Лорду. Вперёд. «А что я знаааю… Ваш верный слуга, Господин, молодой Малфой, трахает вашего злейшего врага… и не просто так, а по большой взаимной любви».
Теодор краснеет.
- Уорри…
- Молчать!
Кайл кусает губы.
- Знаешь ты, сколько времени после этого твой друг останется прежним Драко Малфоем? Ровно столько, сколько потребуется, чтобы произнести Круцио. А знаешь, что будет потом? Ты глаза не опускай! Именно это и будет. И не исключена возможность, что тебе, мой дорогой, придётся в этом участвовать. И с энтузиазмом, Нотт. Не отлынивая.
- Кайл… - голос Тео звенит, – я не…
- Заткнись. А далее будет самое интересное. Ты Малфоя знаешь, правда? Он не расколется. И тогда то, что потом останется от твоего однокашника и друга – а он будет ещё жив, Нотт! Уверяю тебя. Потому что… это будет необходимо… для наглядности. Так вот. Будет найден способ поставить в известность Поттера. И продемонстрировать ему. И предложить что-нибудь… например, обмен. Догадаешься сам, каков будет ответ?
- Не надо. Пожалуйста.
- Да-да… - безжалостно продолжает Уоррингтон, - и если я правильно представляю себе, что такое Поттер, предложение будет принято. Невзирая на последствия для всего нашего грёбаного магического мира. Потому что, Нотт, двухлетний трах плюс «это серьёзно…», да ещё в сочетании с грифферовским идиотизмом… вся эта долбаная храбрость, жертвенность и прочее дерьмо… ему будет плевать на себя, Нотт. При определённом алгоритме действий, думаю, он пойдёт на любые условия… вплоть до ритуального самоубийства на глазах у Лорда.
Теодор прикрывает лицо сжатыми кулаками.
- Конечно, ты с того времени будешь на очень хорошем счету, малыш.
Молчание.
- Но, скажи мне, а ты сможешь с этим жить?
Тео молчит. Костяшки пальцев побелели – совсем как у Малфоя. Припухшая от поцелуев Кайла нижняя губа закушена почти до крови.
И взгляд Уоррингтона смягчается.
Мальчишка. Глупый.
Единственный.
Он подходит к Нотту и опускает ему на плечи тяжёлые уверенные ладони.
Мальчик судорожно прижимает их своими.
- Тео. Я понимаю – ты устал. Мы все устали. Мы все хотим прекращения этой грёбаной гекатомбы, - Уорри легко целует любовника в макушку, - но ты не понимаешь пока одной вещи. Смерть Поттера не остановит НИ-ЧЕ-ГО. Неужели ты не понимаешь, что будет с этими, когда они потеряют своё долбаное Знамя Света? Так вот я тебе говорю, что самая страшная вещь на земле – это гнев обречённых. Я даже думать боюсь о том, чем это может кончиться. Понимаешь? Маленький, ты меня понимаешь?
Тед поворачивает голову и прикасается губами к пальцам Кайла.
- Прости… - почти беззвучно говорит он.
- Всё в порядке, малыш. Я рад, что мы это выяснили.
- Да. Выяснили.
- Ну, и хорошо.
Уоррингтон садится, привлекает Тео к себе на колени, целует такие родные и привычные твёрдые губы. Его мальчик успокаивается, включается в поцелуй… Хорошо… Хо-ро-шо.
- Привет, животные! Всё лижетесь?
Блентчли, позёвывая, выходит на кухню и начинает шарить в шкафу, на предмет чего бы поесть.
- Ну, блин, неужели ж вы за ночь не натрахались! И кофе весь почти выхлебали. Хоть бы добавки сообразили, что ли.
- А… извини, Майлс, - Кайл с трудом отрывается от Нотта и взмахивает палочкой в направлении большого кофейника, который моментально наполняется вожделенным для соратника напитком.
- Во! Отлично. Я люблю тебя, Уорри. Не злобствуй, Тед, я чисто в платоническом смысле.
- Ты только в платоническом и можешь, - ворчит Тео, слезая с колен любовника.
- Но-но, малютка!
- Оставь его, Блетч.
- Ладно-ладно…
Майлс выходит с чашкой и парой прихваченных булочек - всё-таки у него есть своеобразное чутьё.
Вновь оставшись одни, слизеринцы молчат. Тео останавливается у окна, пустым взглядом шаря по изумрудным волнам зелени, а Кайл, встряхнувшись, берёт из ящика стола бумаги, которые оставил Малфой. Надо с ними разобраться.
- Знаешь, - бесцветным голосом говорит Теодор, - что мне сейчас пришло в голову… Им спальня-то не особо и нужна, сдаётся мне… а в гостиной есть удобный диван… и туда отдельный вход…
Уоррингтон ухмыляется, не отрывая взгляда от бумаг.
- Жалостливый ты, малыш. Ладно, предложи это Малфою на следующей неделе.
- Обязательно.
И Тео подходит к Кайлу, обнимает его за плечи и затихает, уткнувшись лицом в слабо вьющиеся волосы.
* * *
...А неведомая птица всё поёт и поёт где-то в лесу, и эхо её захлёбывающегося щебета отражается от древесных стволов, растекается по влажным травам и гаснет, словно долгая жалоба любовного стона.
Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес Мой дневник
|
| |
| |
| julia-sp | Дата: Четверг, 02.06.2011, 15:44 | Сообщение # 3 |
|
Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
| Блин. Сильно. Поразительно сильно. И вроде ничего такого... Четвёртый раз уже перечитываю, между прочим! Невозможное что-то...
Сама жизнь. И любовь. Да, эта самая дурацкая, нелепая, такая идиотская, слепая, такая невыносимая! И проклинали её миллион раз. И убивали. А она, стерва, всё живая...
Вот поди ж ты...
Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес Мой дневник
|
| |
| |
|
