[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Hasta, Irkina, julia-sp, АгатА  
Форум » Библиотечная секция "Гет" » Люмион » "Нелюбовь" (автор: tetcher, romance, миди, закончен)
"Нелюбовь"
tetcherДата: Среда, 02.11.2011, 15:54 | Сообщение # 1
______КОШАРА______
Старший Магистр
Награды: 34
Репутация: 103
Статус: Нет на месте
Нелюбовь.

Автор: tetcher
Рейтинг - R
Пейринг - ЛМ/ГГ
Жанр - Romance.
Дисклаймер - все принадлежит Сами-Знаете-Кому
Саммари - Лорд разбит, Гермиона ловит Люциуса, теперь он - ее проблема
Статус - в работе
Размер - миди.
Коллаж к фанфику -
Автор коллажа - PALLADA


Я на Дайри: Дневник большой кошки

Приливы и отливы на Атлантике, дрейф континентов, положение Солнца на эклиптике - это только малая часть того, что мне подвластно в этом мире.

Я - самый добрый человек на свете. Если найдется кто-то добрее, я убью его и опять стану самым добрым.
 
tetcherДата: Среда, 02.11.2011, 15:56 | Сообщение # 2
______КОШАРА______
Старший Магистр
Награды: 34
Репутация: 103
Статус: Нет на месте
Пролог.

Одной из первых девушка ворвалась в поместье Малфой-Мэнор. Оно было слишком хорошо ей знакомо. В особенности, одна гостиная с темно-фиолетовыми, будь они прокляты, стенами, которые до сих пор снились ей в кошмарах.
Гарри и Гермиона, присоединившиеся к аврорам, отлавливали последних Пожирателей Смерти, чтобы предать их справедливому суду. Рон пока не мог покинуть семью, переживавшую такую трагедию, хотя всей душой рвался в бой, мстить за Фреда. Долгие недели поисков, сотни аппараций, наконец, увенчались успехом. Они нашли семейство Малфоев, за какой-то надобностью, вернувшихся в собственное разоренное поместье.
Она вбежала в одну из комнат огромного поместья, где как ей показалось, было, какое-то движение. И действительно, вся семья оказалась в сборе.
— Экспеллиармус! — крикнула девушка, направив палочку на высокого светловолосого мужчину, за спиной которого стояли Нарцисса и Драко. Его трость и палочка улетели в дальний угол, а сам он отброшенный заклятьем, улетел в другой.
— Уходите! — рявкнул он. Женщина схватила сына за плечи и аппарировала.
— Инкарцеро! — и противник оказался связан по рукам и ногам.
Она подошла к пленному и сказала, глядя на него своими карими глазами:
— Вот вы и попались, Люциус.
— Мисс Грейнджер, что-то я не припомню, что позволял вам называть себя по имени, — ядовито ответил он, будто и не лежал, оплетенный веревками.
Нервно передернув плечами, она невербально погасила сознание Пожирателя, чтобы не выслушивать его дерзости.
— Гарри! — крикнула Гермиона.
Молодой человек тут прибежал на этот крик.
— Я поймала его! - улыбнулась она.
— Все равно не успокоюсь, пока не поймаем всех. Долохов и Фенрир еще на свободе. Улизнули во время транспортировки через каминную сеть. Кстати, а где остальные Малфои?
— Сбежали... Точнее, он велел им аппарировать.
— Но ведь это невозможно! Надо всей территорией поместья антиаппарационный барьер.
— Гарри, это ИХ дом, как бы то ни было, но эти чары накладывали они, родовая магия, так сказать. Так что на территории своего поместья они могут перемещаться, когда и куда хотят.
Заклинанием она подняла бесчувственного Люциуса и отнесла его к аврорам. Те стояли посреди огромного холла, зачаровывая диванную подушку в портал.
— Молодец Гермиона, - сказал Кингсли своим сочным басом, — ты поймала этого гада. Жаль только, что мальчишка и жена сбежали. Но ты в этом не виновата.
— К порталу, — скомандовала Гестия Джонс. Когда Гарри с Гермионой думали, к какой команде авроров присоединяться, они выбрали ту, которая в основном состояла из Ордена Феникса. Люди, с которыми вместе проливали кровь, намного надежнее, чем те, кто просто хотел иметь в подчинении Мальчика-Который-Выжил.
— Не потеряй его, Грейнджер, — улыбнулась Гестия, — он скользкий тип.
Девушке ничего не оставалось, кроме как крепко уцепиться за мужское плечо.
— Три. Два. Один! - в этот миг четверо волшебников одновременно дотронулись до подушки, и их закрутило вихрем перемещения.


Я на Дайри: Дневник большой кошки

Приливы и отливы на Атлантике, дрейф континентов, положение Солнца на эклиптике - это только малая часть того, что мне подвластно в этом мире.

Я - самый добрый человек на свете. Если найдется кто-то добрее, я убью его и опять стану самым добрым.
 
tetcherДата: Среда, 02.11.2011, 15:56 | Сообщение # 3
______КОШАРА______
Старший Магистр
Награды: 34
Репутация: 103
Статус: Нет на месте
Глава 1.

— Нет! — крикнула девушка уже, наверное, в сотый раз. — Я не буду этого делать!
— Будешь, — в сотый раз спокойно отвечал ей Кингсли. — Я руковожу нашим подразделением, и я говорю, что ты будешь его допрашивать!
— Нет!
— Да! Поверь, Гермиона, упорства мне не занимать, — чернокожий волшебник улыбнулся, почесав свою абсолютно лысую голову кончиком палочки.
— Почему я?! Почему?! — не унималась та.
— Ты поймала — тебе и допрашивать. Все, разговор окончен! Завтра ты приступаешь к допросу.
— Но...
— Я ничего не желаю слушать!
Девушка вскочила из мягкого кресла, стоящего напротив стола:
— Ну, МИСТЕР Бруствер, — она обратилась к нему официально, по фамилии, зная, что он терпеть этого не может, — я сделаю так, как ВЫ хотите. Вы же Босс!
Резко развернувшись, она вылетела из кабинета, от души хлопнув дверью. О, как она была зла! Пару дней назад Кингсли заявил, что ей придется допрашивать Люциуса Малфоя. Она не выносила его снобизма, его нетерпения к маглорожденным, да и к нему самому она любви не питала! А уж чтобы провести с ним столько времени?! Аврорат без суда и следствия мог держать потенциальных подозреваемых в течение пятнадцати дней, после чего их пришлось бы отпускать. На самого главного, самого верного сторонника Волдеморта не было ничего! Абсолютно ничего! Все метки, после гибели хозяина исчезли, а сам Малфой был слишком умен и ловко уничтожил все улики, которые бы каким-то образом могли указать на него или на его семью. Что все это значит? Это значит, что у нее, у Гермионы Грейнджер всего пятнадцать дней, чтобы их найти, иначе он снова будет свободен.
— Как же я его ненавижу! — рычала она, спускаясь по мраморной лестнице здания аврората. Домой, скорей домой, в теплую ванну, где не будет никаких проблем, забот и уж точно не будет чертова Люциуса Малфоя.
Приняв ванну и закутавшись в любимый махровый халат, Гермиона пила чай, сидя в своей маленькой квартирке на окраине Лондона. За окном шел вечный британский дождь, погода была еще отвратительнее, чем ее настроение. Спасал только камин — единственный магический предмет ее доме. Он не давал дыма, ему не нужна была труба, но, тем не менее, он давал то тепло и тот уют живого огня, который никогда не даст центральное отопление.
— Гермиона, ты дома? — из камина показалась голова Рона.
— Да, как видишь, — ответила девушка, тепло ему улыбаясь.
— Я войду? — спросил он.
— Входи, конечно! — как только она его увидела, сразу поняла, чего она сейчас хочет. Забраться к нему на колени и отогреться в тепле его рук.
— Привет, — сказал парень, выходя из камина и отряхивая мантию. Девушка поднялась с кресла и обняла его, целуя в чуть колючую от щетины щеку. — Соскучилась? Мы почти три дня не виделись.
— Конечно, соскучилась! — улыбнулась она. Гермиона давно предлагала ему перебраться к ней, но Рон неизменно отказывался, аргументируя тем, что он сейчас нужен матери, потерявшей одного из сыновей. В такие моменты она всегда злилась на Молли, хотя и никогда бы в этом не призналась. — Как дела в Норе?
— Все также, мама часто плачет, бывает, подойдет к Джорджу, схватит его в объятья и называет Фредом.
— Неужели она не понимает, как Джорджу от этого тяжело? Ведь они всегда были неразлучны, всегда вместе! Он так переживает!
— Понимает, наверное, но иногда не может сдержаться.
— Обними меня, — попросила девушка. Мысли о потерях, крови и смерти были слишком для нее болезненны. Уткнувшись в худую грудь, затянутую традиционно-коричневым свитеров с буквой "R", Гермиона чувствовала спокойствие. Она встала на цыпочки и поцеловала сухие, чуть обветренные губы.
— Мне... мне пора... Я зашел буквально на десять минут... — не слушая, что он говорит, Гермиона ненавязчиво подталкивала своего парня к кровати, попутно стягивая с него одежду.
Их близость, как всегда, была недолгой. Рон в постели вел себя очень скромно. Одни и те же ласки, одна и та же поза, но девушка никогда не жаловалась, ей было хорошо с ним.
— Я буду допрашивать Малфоя, — сказала Гермиона, лежа у Рона на плече и перебирая редкие волоски у него на груди.
— Ты? Почему?
— Кингсли так решил, я пыталась его переубедить, но он не поддался.
— Да... — протянул Рон, — сочувствую тебе, провести столько времени в обществе этой змеюки!
— Кингсли говорит - это потому, что я его поймала. Хорошенькое вознаграждение!
— Это точно, — ответил он и встал с кровати. — Мне пора.
Девушка кивнула, Рон никогда не оставался на ночь. Она привыкла засыпать одна, хотя порой и чувствовала себя брошенной. Когда он исчез в камине, Гермиона погасила свет и заснула.
Вставать не хотелось. Зная, что ей сегодня предстоит, вообще хотелось заползти поглубже под одеяло и не высовывать носа до следующего лета, что, к сожалению, было не возможно. Гермиона умылась, собрала волосы в простой хвост и аппарировала в Аврорат.
— Кингсли, — девушка стояла в кабинете начальника, нервно теребя краешек мантии, — ну, очень тебя прошу, отправь кого-нибудь другого!
— Надоела ты мне, Грейнджер, — вздохнул он. — Иди и допрашивай нашего "подозреваемого"!
Тяжко вздохнув, шагом обреченного на казнь она пошла в камеру, где содержался Люциус. Камеры в аврорате были совершенно особые. Каменный мешок, блокирующий практически любую магию, кроме зарегистрированной палочки аврора, там не было ни окон, ни решеток, через которые можно было бы просочиться. Она спустилась вниз, в эти сырые и мрачные подземелья.
— Здравствуй, Брэдли, — девушка поприветствовала сидящего за столом пожилого аврора, который заведовал допросными комнатами. — Я буду работать с мистером Малфоем. Вот разрешение, — она протянула мужчине небольшой кусок пергамента.
"Мисс Гермиона Грейнджер, аврор - стажер группы №3, подозреваемый - Люциус Малфой, допросная №5. К. Бруствер, начальник группы"
— Идем, моя милая, настроим твою палочку на эту комнату, — он тяжело поднялся и провел ее по довольно длинному коридору, остановившись перед потемневшей от времени дверью.
— Коснись палочкой вот до этой пластины, — указал волшебник. Гермиона поднесла палочку к указанному месту, пластина засветилась и вновь погасла. — Теперь ты сможешь входить туда, когда захочешь, но без тебя туда сможет войти лишь твой шеф, правда, не думаю, что станет. Малфоя он терпеть не может. Ты уж постарайся получше, девочка.
Она кивнула. Человеку, который видел и сражался с самим Темным Лордом, не должен быть страшен один из его прихлебателей! Главное — выудить правду. Пузырек с Веритасерумом уже лежал в ее кармане. Ничего страшного, нужно будет просто записать то, что он скажет и уйти. Лишь бы только он не молчал, разговорить противника было ее основной задачей. Глубоко вздохнув, она открыла дверь и вошла.
Камера встретила ее негостеприимным тусклым светом и довольно низкой температурой. Взмахом палочки она зажгла все масляные лампы.
— Большое спасибо, мисс Грейнджер, — раздался тихий голос из глубины комнаты. Люциус Малфой сидел на кровати, читая книгу, взятую из небольшого шкафчика.
— Я сделала это не для вас! — тут же взбрыкнула она. Гермионе совершенно не хотелось угождать ему чем бы то ни было.
— Ну, разумеется, разумеется, не для меня, — хмыкнул блондин.
— Мистер Малфой...
— А куда же делся Люциус? В нашу последнюю встречу, вы называли меня по имени.
Девушка раздраженно передернула плечами, и, проигнорировав его последнюю реплику, продолжила:
— Мистер Малфой, мне поручено допросить вас, после чего бы отправитесь в Азкабан. Срок будет зависеть от того, насколько вы останетесь виновны и сговорчивы. — Она достала небольшой пузырек из кармана.
— Сыворотка Правды, как я понимаю? — он усмехнулся. Было что-то змеиное в этой усмешке, или ей только показалось?
— Да, это Веритасерум, вам придется ее выпить, сэр, либо я применю силу.
— Вы? Силу? — Люциус расхохотался, — я чистокровный волшебник, а вы всего лишь маленькая гр... маглорожденная ведьма!
— Между нами нет никакой разницы! И не забывайте, что именно я вас схватила! Ваша чистая кровь сам не помогла.
— Как ты смеешь, девчонка! — он вскочил с кровати.
— Не подходите! — Гермиона угрожающе выставила палочку.
— Ну, что вы, мисс Грейнджер, — Люциус тут же сменил тон, — я не собираюсь нападать на вас, я всего лишь хотел доказать, чем мы с вами отличаемся.
Плавной походкой хищной кошки он медленно приблизился к девушке.
— Дайте мне зелье, — сказал он, наклоняясь к ней. Девушка судорожно вздохнула, протягивая руку с пузырьком.
Малфой аккуратно вытащил пробку и одним глотком выпил зелье. Гермиона не могла поверить своему счастью, он сам, добровольно выпил Веритасерум!
— Ну, спросите же меня о чем-нибудь, — потребовал он, загадочно улыбаясь.
— Назовите ваше полное имя, — девушка старалась говорить спокойно.
— Люциус Абракас Малфой.
Работает! Черт возьми, зелье и правда работает! Видя, как радостно заблестели ее глаза, мужчина наклонился к ее уху и шепнул:
— Я никогда не бывал в Отделе Тайн...
Радость Гермионы сдулась, как воздушный шар, который проткнули булавкой. Этого не может быть! Он не должен лгать! Светловолосому волшебнику было крайне забавно наблюдать за игрой эмоций на ее лице:
— Ну, теперь поняли разницу? Я чистокровный волшебник, глава рода, от неприятного действия Сыворотки Правды меня защищает мощнейшая родовая магия.
— Но... Но как же... — девушка находилась в замешательстве.
— Вы ведь о таком даже не слышали, верно?
Она отрицательно покачала.
— Чарующее зрелище, гриффиндорская Всезнайка в прострации... — Люциус смаковал каждое слово. Он несколько затосковал по общению за два дня в этой темной сырой камере, и даже беседа с этой Грейнджер доставляла ему удовольствие. Маленькая глупышка, с ней будет так приятно играть. — У вас ведь всего полмесяца, чтобы найти улики, которые отправят меня в Азкабан?
— Да, я не понимаю, почему Визенгамот ввел это дурацкое правило.
— Почему ввел? Потому, что я на этом настоял. Знаете, я ведь допускал возможность, что и сам могу здесь оказаться. Никогда не страдал завышенной самооценкой и всегда трезво оценивал свои силы. Нужно было как-то прикрыть тылы.
— Да, это вы умеете мастерски.
— Благодарю, — Малфой склонил голову в шутливом поклоне.
Гермиона начала замерзать. В комнате было отвратительно холодно. Немного подумав, она наколдовала небольшой камин, который, разумеется, не был связан с каминной сетью. Девушка снова набросила на себя равнодушно-деловой вид и достала письменные принадлежности. Обычный магловский блокнот для записей и шариковая ручка в такой ситуации были гораздо удобнее пергамента и пера.
— Расскажите о своих связях с Волдемортом.
— А ключ от своей сокровищницы вам не отдать?
— Не дерзите, сэр.
— Да что вы, я сама вежливость...
"Напыщенный аристократ!" — подумала девушка.
— Где ваша жена и сын?
— А зачем они вам? К Лорду они не имеют никакого отношения.
— Но Драко же принял Метку?
— Что? — удивился он, — неужели вы решили, что я позволю клеймить своего единственного ребенка. Как бы то ни было, Драко мой сын, и я им дорожу.
— Так, где они сейчас?
— На континенте, наверняка устраивают новую жизнь.
— Без вас? — вырвалось у нее.
Люциус окинул девушку насмешливым взглядом:
— Разумеется, без меня, Цисси давно мечтала от меня отделаться, а тут выпал такой случай. Она его не упустит.
Гермиона выдохнула, попытавшись представить, что хочет отделаться от мужа и отца собственного ребенка, но не смогла.
— Она вас не любит? — тихо спросила она, но тут же поняла, какой бестактный вопрос задала. — Можете не отвечать, сэр, это слишком личный вопрос.
— Нет, почему же, я отвечу. Мы с ней аристократы, привыкли сдерживать свои чувства и эмоции. Нас поженили родители, и нам даже в голову не пришло судить их выбор. Мы родили наследника и перестали интересоваться друг другом, в сущности, у каждого из нас была своя жизнь.
— Я думаю, нам стоит продолжить завтра, — сказала Гермиона, закрывая так и не понадобившийся блокнот. — Вы все равно не ответите на мои вопросы.
— Я отвечаю, и даже правдиво, но только на те, на которые захочу, — мужчина гордо вздернул подбородок.
— До завтра, мистер Малфой, я оставлю камин, здесь очень холодно без него.
— Спасибо, мисс Грейнджер, вы можете называть меня Люциус, — он улыбнулся, почти нормальной, человеческой улыбкой.
Гермиона коснулась палочкой двери и вышла. Люциус растянулся на кровати, чувствую блаженное тепло живого огня. То, что девушка прямо из его камеры кинется в библиотеку, он не сомневался. Интересно, как далеко заведет ее любопытство? Так ли она умна, как старается казаться?


Я на Дайри: Дневник большой кошки

Приливы и отливы на Атлантике, дрейф континентов, положение Солнца на эклиптике - это только малая часть того, что мне подвластно в этом мире.

Я - самый добрый человек на свете. Если найдется кто-то добрее, я убью его и опять стану самым добрым.
 
tetcherДата: Среда, 02.11.2011, 15:57 | Сообщение # 4
______КОШАРА______
Старший Магистр
Награды: 34
Репутация: 103
Статус: Нет на месте
Глава 2.

Вот уже несколько часов она перебирала толстые фолианты, сидя в мрачном сумраке лондонской магической библиотеки. Ничего полезного почерпнуть так и не удалось. Родовая магия была тщательно сберегаемой тайной каждой древней магической семьи.
"...Защита Рода, крайне сложная и очень древняя магия, замешанная на крови. Отлученный от Рода остается без защиты и становится очень уязвим..." — снова не то, она покачала головой. Она даже не помнила, какой по счету том просматривала, голова гудела, а еще и нужно было идти к заключенному. Поняв, что ничего сегодня не найдет, Гермиона с раздражением захлопнула книгу.
"Не хочу" — мысленно захныкала она, хотя и знала, что идти придется. Собственно, а почему ей так этого не хочется? Она ведь даже не ненавидит Малфоя-старшего, она ненавидит то, что он олицетворяет. С этой мыслью Гермиона аппарировала в Аврорат.
— А, Гермиона... — лениво потянулся Люциус, вставая с постели и приветствуя вошедшую девушку.
— Я попросила бы называть меня так! — несколько резковато ответила она.
— Прошу прощенья, мисс Грейнджер, — теперь он склонился в изящном, но шутливом поклоне. — Итак, чем мы с вами займемся сегодня?
Гермиону начал раздражать его тон, он говорил так, будто находился в своем поместье и собирался предложить ей прогулку верхом на своих чистокровных лошадях. О, нет, нужно ему напомнить, что он всего лишь заключенный, бывший Пожиратель, оставшийся без хозяина!
— Мы с вами, мистер Малфой, ничем занимать не будем, я буду по мере сил выполнять свою работу.
— Дайте угадаю, — он ухмыльнулся, видя ее недовольство, — вы перерыли всю лондонскую библиотеку.
Она почувствовала подвох, но все же кивнула.
— И ничего не нашли... — ядовито продолжил он. Девушка гневно сверкнула глазами, но все же склонила голову, соглашаясь.
Мужчина небрежно поправил волосы, отчего они легли так, будто он только что вышел от парикмахера. Гермионе оставалось, только молча ему позавидовать. Ее каштановые локоны так легко не укладывались. Она устроилась за небольшим столиком, достав все тот же пресловутый блокнот для записей.
— Мистер Малфой, вы должны будете ответить на мои вопросы.
— Должен? Разве я вам что-то должен? — поднял белые брови Малфой, — что-то не припомню, чтобы я у вас занимал.
"Я люблю свою работу, я люблю свою работу..." — как манту повторяла она.
— Мистер Малфой!
— Мисс Грейнджер, — оборвал ее Люциус, — так как вы не нашли ни одного зелья или заклинания, способного заставить меня говорить правду, вы беспомощны! Но сегодня я добр, давайте заключим сделку, я отвечаю на некоторые ваши вопросы, а вы отвечаете на мои.
Та кивнула, ведь выбора то у нее все равно не было.
— Что подвигло вас встать на сторону Волдеморта?
— Это же очевидно! Выгода, разумеется!
Гермиона отметила что-то в блокноте.
— Признаться, я удивлен этим вопросом, мисс Грейнджер. Неужели вы решили, что я следовал за этим психом по велению сердца или из моральных убеждений?
— Относительно вас ни в чем нельзя быть уверенной.
— Теперь вопрос задаю я, — с улыбкой змея искусителя сказал Малфой. — Скажите, а что заставило вас пойти за этим старым, хитрым и расчетливым интриганом?
— Вы имеете в виду профессора Дамблдора? — она удивленно подняла брови.
— Да.
— Вы считаете этого добрейшего человека интриганом?! Вы?! — девушка мгновенно рассвирепела. — Да как вы смеете оскорблять его память?!
— Спокойней, мисс Грейнджер. Я ответил на ваш вопрос, теперь, будьте добры ответить на мой!
— Я боролась со злом! С вами! — прошипела она.
— Я, по-вашему, зло? — с ленцой в голосе произнес он, садясь в кресло. — Мне говорили, вы умная девушка, мисс. Подумайте сами, это ваш драгоценный Дамблдор, величайший маг и волшебник современности создал такую угрозу!
— Нет! — крикнула она.
— Прекратите истерить! — устало сказал Люциус, — помещение тут маленькое, от ваших визгов уши закладывает.
Гермиона подобралась, послав Малфою-старшему ненавидящий взгляд. Тот сознательно его проигнорировал и продолжил:
— Неужели вы думаете, что ваш великий и ужасный не думал о том, что сам толкает вашего Золотого мальчика на светлую сторону, точно так же, как толкал Реддла на темную?
— Это не правда!
— Правда-правда... Ему было стыдно, что он сам не смог убить Тома, когда был такой шанс. Том восхищался им, когда был ребенком и юношей, но Дамблдор нарочно давил, испытывал, пока он не сломался и не стал Лордом.
Девушка сидела тихо-тихо. В голове ее вертелось множество мыслей, одна из которых заключалась в том, что Люциус, возможно, и прав.
"Нет!" — тут же отбросила ее девушка — "он лжет тебе, выкручивается, запутывает. У-у-у, змей!"
Глядя на этого мужчину, она вдруг вспомнила, как увидела его впервые. Она была восхищена статным белокурым красавцем, во все глаза разглядывая его, пока не узнала, кто он такой. Тогда она не могла понять, как такой красивый мужчина может быть злым и жестоким. Что красота внутренняя не всегда соответствует красоте внешней.
— Что вы так смотрите на меня? — нервно спросил он.
— Ничего. Могу я задать следующий вопрос?
— Убивали ли вы когда-нибудь человека?
Люциус раскатисто рассмеялся:
— Вы ведь понимаете, что положительный ответ на этот вопрос - это путевка в Азкабан? Нет, я никогда не отнимал жизни. — Он посмотрел ей в глаза, и девушка каким-то шестым чувством поняла, что он не лжет. — Я никогда не был сторонником ни убийств, ни пыток. Это... грязно! — он брезгливо сморщил свой аристократический нос.
— Боль и страдание других людей для вас всего лишь грязь?! — тихий голос девушки звучал угрожающе. — У моего жениха погиб брат, чистокровный, между прочим, волшебник!
— Один из этих Уизли? Ну, и сколько их там осталось? Пятеро? Четверо?
— Вы изверг...
— Я реалист, их род не прервется от потери одного из сыновей. — Люциус начал расхаживать по комнате.
— А я? Что вы скажите про меня? Ведь именно ваша свояченица посылала в меня Круцио один за другим! Я тоже грязь? Ах, да, — сатанея, сказала Гермиона, — я и забыла, ведь я для вас всего лишь грязнокровка.
— Подумаешь, пара Круцио, зарядка! Темный Лорд устраивал нам порой такие вот зарядки.
— Зарядка?! — девушка вспомнила себя, извивающейся на полу. Вспомнила, как в ее голове осталась только одна мысль, которой она стыдилась до сих пор: "Я сделаю что угодно, лишь бы это прекратилось!" Нет, она не выдала друзей, но все же ей было стыдно за эту мысль. Вот этот человек только что сказал, что это была всего лишь зарядка...
— Круцио! — рявкнула она, наводя на него палочку. — Круцио! — красный луч ударил в мужчину и повалил его на пол. Она видела, как боль скручивала его тело, и не в силах больше мучить его, отпустила.
Люциус лежал на полу лицом вниз, он был почти не подвижен, только плечи его чуть подрагивали.
"О, Мерлин! Что я натворила!" — пронеслось в голове у Гермионы.
— Мистер Малфой! — он не отозвался, — Мистер Малфой! — девушка подбежала к нему, и рывком перевернула на спину. Люциус смотрел на нее своими стальными глазами и... смеялся!
Гермиона отпрянула:
— Вы... вы... мазохист!
— А у тебя, оказывается, есть характер. Я до сих пор ощущаю на языке вкус твоего гнева... Ты похожа на меня. Я никогда бы не стал злоупотреблять непростительным, но уж когда меня разозлят... — он вздрогнул, даже не пытаясь подняться. Мышцы еще сводило судорогами
— Я совершенно не похожа на вас! Вы ошибаетесь, — вспыхнула она.
— Я никогда не ошибаюсь.
Гермиона была сбита с толку своим поступком и его заявлением. Она вскочила на ноги, подхватила мантию и свой блокнот, крикнув:
— Вы ошибаетесь!
Когда дверь за девушкой закрылась, Люциус покачал головой и тихо сказал:
— Нет, мисс Грейнджер, я никогда не ошибаюсь...


Я на Дайри: Дневник большой кошки

Приливы и отливы на Атлантике, дрейф континентов, положение Солнца на эклиптике - это только малая часть того, что мне подвластно в этом мире.

Я - самый добрый человек на свете. Если найдется кто-то добрее, я убью его и опять стану самым добрым.
 
tetcherДата: Среда, 02.11.2011, 15:58 | Сообщение # 5
______КОШАРА______
Старший Магистр
Награды: 34
Репутация: 103
Статус: Нет на месте
Глава 3.

Гермиона вылетела из кабинета, задыхаясь, от нахлынувших чувств. Она только что пытала человека! Ни за что! Ну, хорошо, он оскорбил ее, вывел из себя, но это не повод бить людей непростительными заклятьями! Смущенная девушка аппарировала домой. Ей нужен был крепкий чай, ванна и Рон.
Когда ванна была принята, а чай — выпит, Гермиона вызвала по камину Нору.
— Рон, зайди ко мне, пожалуйста.
Через несколько минут он вышел из камина.
— Что с тобой? — сразу спросил он, видя, как она взволнована.
— Я ударила Малфоя Круциатусом!
— Что он сделал? — тут же ощетинился Герой Войны.
— Он... Он сказал, что боль, кровь и смерть — это для него грязь! — она сморщила свой чуть курносый носик, изображая Люциуса.
— И ты ударила его Круцио... — вздохнул Рон.
— Да... А он смеялся... Сказал, что мы с ним похожи, — она прижалась к его груди, надеясь найти успокоения.
— Маленькая моя, — ласково шептал он, гладя непослушные каштановые локоны.
— Я люблю тебя, — сказала она, поднимая на него свои огромные карие глаза.
— И я тебя. — Рон никогда не произносил слово "люблю". — У меня для тебя новость. Я переезжаю из Норы.
— И миссис Уизли тебя отпустила?!
— Да, — просто ответил он.
— И где ты будешь жить? — сердце замерло, вдруг он, наконец-то, переедет к ней!
— Я снял небольшую квартирку, — пояснил парень.
— Ты мог бы жить у меня... — начала она, но Рон ее перебил.
— Я не могу жить у тебя. Я хочу, наконец, побыть хозяином в собственном доме.
— Хорошо, — не стала настаивать девушка, она и сама помнила, с какой радостью перебиралась в свою крохотную квартирку.
Рон был несколько обескуражен таким легким согласием. Он выдержал настоящую битву и убедил Молли, что он вырос и имеет право жить там, где ему хочется.
— Твоя мама просто беспокоится за тебя, — тихо сказала Гермиона.
— Откуда ты...
— Дурачок, у тебя на лице написано, что ты победил своего дракона.
— Ты, как всегда, все знаешь, — несколько недовольно буркнул он.
Она усадила его на кровать, оседлав его колени.
— Я соскучилась по тебе, — шепнула она и принялась покрывать поцелуями его шею, вдыхая уже почти родной запах его кожи.
— Не надо, Гермиона, — попробовал отстраниться тот, но ее ловкие пальчики уже залезли под его ужасный коричневый свитер, подаренный матерью на очередное Рождество, который очень скоро оказался на полу.
Потом, лежа в одиночестве в своей постели Гермиона рыдала. От чего? Она и сама не могла ответить на этот вопрос, но отчетливо ощущала как Рон, ее милый Рон, отдалился от нее. Может это потому, что она уже не так веселая всезнайка, какой была? Но она не могла оставаться той, прежней Гермионой, слишком многое мешало этому... Война, какое простое, короткое слово, но как много оно в себе несет: боль и горечь потери, отчаянье и надежду, страх и яростное упоение битвой, чувства, которые она испытывала во время Битвы за Хогвартс. Не могла она снова стать той наивной и милой девушкой, которой была когда-то.
"Хватит себя жалеть!" — прикрикнула она на себя мысленно. — "Ишь, сопли распустила! У тебя полно работы, которую никто, кроме тебя не сделает!"
От мыслей о работе несколько полегчало, преодолевать препятствия всегда было для нее удовольствием, ибо нет такого дела, которое намеренно не дается в руки, и нет знания, которым нельзя было бы овладеть. Раз она не может найти нужную книгу, значит, просто не там ищет! Точно! Архивы! Аврорат вывез малфоевскую библиотеку почти подчистую, и хранится она тебе в архивах! От этой мысли ей хотелось немедленно помчаться в аврорат, но часы показывали только три часа ночи. Быстро выпив зелье Сна без сновидений, девушка повалилась на кровать, уснув до того, как ее голова коснулась подушки.

Малфой мерил шагами свое довольно скудное жизненное пространство, поглядывая на часы, прямо скажем, с нетерпением. Обычно Гермиона приходила к полудню, но время уже два, а ее все нет.
"Докатился" — с отвращением подумал Люциус, — "скучаю по грязнокровке..."
А как же иначе? Сидя в заключении, начинаешь скучать даже по такому обществу. Мисс Грейнджер поразила его вчера. В прямом и переносном смысле этого слова. Ее Круцио было довольно сильным для молодой и неопытной колдуньи, он был впечатлен! Этот котенок быстро научился выпускать коготки, ах, как же приятно будет с ней играть... Малфой едва ли не мурлыкал от удовольствия, но тут вспомнил про Драко, и вся его радость улетучилась. Его собственный сын оказался не способен даже на такое просто действо, как пытка! Слабак, если бы он убил Дамблдора, на их семью не пал бы гнев Лорда! Это все Нарцисса, с ее излишне мягким воспитанием, она неимоверно баловала их единственного ребенка, пока он не превратился в капризного, наглого и надменного мальчишку. Ничего, пусть теперь балует его, сколько влезет!
Нет, судьба сына его, разумеется, волновала, но гораздо больше, его беспокоило, что именно в эти руки попадет и пропадет (в этом он был убежден!) все богатство и влияние рода Малфоев, нужно было попытаться выбить дурь из наследничка, а значит, пора выбираться...
Четкий план Люциус составить не мог, ибо слишком не предсказуемой была та, на которую он ставил сети. То, что Гермиона при желании перевернет все библиотеки мира, он не сомневался. Может, она даже найдет пару заклинаний, которые заставят его говорить правду, что тогда? Ему грозит пожизненное заключение в Азкабан, который, не смотря на отсутствие дементоров, по прежнему не является гостеприимным местом. Нет, тут следовало бы крепко подумать, прежде чем что-то делать.
Прошла еще пара час, и Люциус сдался:
"Да где же она, черт возьми?!" — возопил он. — "Стоп, а почему это меня так беспокоит? Неужели мне хочется ее увидеть? Это просто от одиночества, мой друг, скоро все закончится".
Гермиона тем временем разглядывала семейное древо рода Малфоев, она даже бровью не повела, найдя парочку вейл. Теперь понятно, откуда у Люциуса и Драко такие роскошные платиновые волосы.
"А он красив" — вдруг подумала она, тут же себя одернула, — "он красив только снаружи, изнутри это все тот же кусок снобизма, щедро приправленный гордыней!"
Ее исследование, по сути, было безрезультатным, но история всегда ей нравилась, не смотря на ужасного хогвартсовского преподавателя.
"Пора идти к моему подопечному", — решила она, откладывая в сторону древний пергамент, но, заметив очевидную глупость своих слов, поправилась, — "не подопечному, а заключенному!"
— А я уж думал, что вы не придете, — раздался насмешливый голос, стоило ей войти. — Опаздываете, мисс Грейнджер.
Люциус демонстративно кивнул на часы, отмечающие без четверти пять.
— Зато вы как раз к вечернему чаю. — Он сделал приглашающий жест рукой за небольшой деревянный стол с парой старых, потертых, но вполне крепких кресел.
— Вы что, умудрились изготовить из подручных средств яд, который надеетесь на мне опробовать? — нелюбезно поинтересовалась девушка.
— Вы и правда думаете, что я способен... — хмурый взгляд Гермионы ясно дал понять, ЧТО она думает. — Ну же, Грейнджер, улыбнитесь! Или вы провели день в безрезультатных поисках взлома моей родовой магии?
— Ну, не таких уж и безрезультатных... Я была крайне удивлена, обнаружив в ваших родственниках саму Анну Болейн.
Люциус поморщился:
— Она была сквибом, правда, варила неплохие зелья, — проговорил он, — вот один из моих пра-пра-прадедов и отдал ее в жены Генриху, но и тут она сумела опростоволоситься... Перепутала ингредиенты одного из зелий, эффект от него ослаб, и король казнил ее, как ведьму, которой она даже не являлась.
Гермиона только хмыкнула в ответ на это заявление. Мало кто из ее знакомых может вот так спокойно рассуждать о казни своих предков.
На столе появился чайник, пара чашек и даже розетка с клубничным джемом, от удивления брови мисс Всезнайки полезли на лоб.
— Откуда? — только и смогла выговорить она.
— А, ерунда, — отмахнулся Люциус, — выторговал у эльфа на шейный платок.
Тут Гермиона заметила, что его мощную шею действительно не обхватывает этот предмет одежды. Какая она у него, оказывается, мужественная...
"Так, ну-ка приходи в себя! Нечего его разглядывать!" — одернула себя девушка.
Малфой же молча усмехался, от него не укрылся ее заинтересованный взгляд. Интересно, куда это может привести, если он чуть изменит форму одежды?
— Душновато здесь, — воспользовался он старой, как мир, уловкой, сказал он, скидывая сюртук и оставаясь в небрежно развязанной белоснежной сорочке.
Гермиона с беспокойством наблюдала за его передвижениями, но все равно не успела заметить, как он оказался рядом с ее креслом, аккуратно наливая чай в ее чашку. Он стоял так близко, что она ощущала тепло его тела, его запах, терпкий и пряный аромат мужчины. Она сглотнула и постаралась прервать неловкий момент:
— Скажите, мистер Малфой, почему вы не участвовали в Битве за Хогвартс?
— Я был наказан, — сказал он, стоя за спинкой ее кресла. — Лорд сказал, что пока я вновь не заслужу его расположения, его планы не будут касаться меня ни коем образом. Глупец! Теперь он мертв, а я сижу здесь, с вами, потому что вы ничего не можете на меня накопать.
— Наказан? За что же? — заинтересовалась девушка.
— Упустил пророчество, загремел в Азкабан, не выказал радости от того, что он забрал мою палочку... Но самое главное, — шепнул он, нагнувшись прямо к ее уху, — он почувствовал, что я перестал ему служить...
Гермиона резко повернулась и оказалась в дюймах от его лица. Чуть насмешливый взгляд его глаз, цвета расплавленного серебра ясно говорил о том, что его обладатель задумал какую-то пакость и действительно, сократив ничтожное расстояние между их лицами, Люциус впился в ее нежные губы настойчивым поцелуем.
От неожиданности девушка ахнула, приоткрыв рот и, тем самым, полностью отдаваясь в плен требовательного поцелуя. Гермиона отчаянно замолотила кулачками по его широкой груди, пытаясь освободиться, она была настолько шокирована, что даже не подумала воспользоваться палочкой. Впрочем, поцелуй прекратился так же внезапно, как и начался. Малфой отошел от девушки и сел в кресло напротив.
— Вы... вы... — яростно выдохнула девушка, вскочив со своего кресла, — да как вы посмели?
— Как я посмел что? Начать или прекратить? — с усмешкой спросил он, как ни в чем ни бывало прихлебывая чай из своей чашки. Весь его вид явно говорил о том, что он легко может позволить себе все, что угодно.
— У меня есть жених! — рявкнула она.
— Угу... Ваш узколобый рыжий школьный приятель, которого даже чистая кровь не спасает от непроходимой тупости! Очень лакомый кусок вы себе отхватили, мисс Грейнджер.
— Вы настоящий подлец, — с ненавистью сказала Гермиона, стараясь отогнать назойливое ощущение его жарких губ.
— А вы сомневались? — он рассмеялся густым обволакивающим смехом. — Какая вы забавная, когда злитесь...
Девушке оставалось только проглотить свой гнев, чтобы еще сильнее не веселить этого чертова аристократа. Она гордо выпрямилась на кресле и произнесла холодным деловым тоном:
— Теперь понятно, почему Нарцисса от вас сбежала, вы совершенно не умеете целоваться! — это была очевидная ложь, и оба это понимали, но то, что она не потеряла присутствия духа, очень удивило Люциуса. Он был уверен, что сбил ее с толку своим поступком. Вот если бы она закатила истерику и сбежала, это было бы понятно, но она по прежнему сидела напротив, глядя на него своими топазовыми глазами, и прихлебывала чай.
Гермиона задавала ему какие-то вопросы, и он на них даже отвечал, но мысли его были далеко.


Я на Дайри: Дневник большой кошки

Приливы и отливы на Атлантике, дрейф континентов, положение Солнца на эклиптике - это только малая часть того, что мне подвластно в этом мире.

Я - самый добрый человек на свете. Если найдется кто-то добрее, я убью его и опять стану самым добрым.
 
tetcherДата: Среда, 02.11.2011, 15:59 | Сообщение # 6
______КОШАРА______
Старший Магистр
Награды: 34
Репутация: 103
Статус: Нет на месте
Глава 4.

Вернувшись домой, девушка приняла душ и забралась в постель с книгой о родовой магии. Она ежеминутно заглядывала в блокнот, сверяясь со своими скудными записями, но на ум упорно лезло только одно, тот чертов поцелуй. Зачем он поцеловал ее, черт, она велела себе не думать об этом, скорее всего, Люциус истосковался по женской ласке настолько, что снизошел до грязнокровки, или...
"Нет, этого не может быть, гордые cлизеринские принцы не влюбляются в простых гриффиндорок, а он хочет, чтобы я поверила в его "чувства" и стала снисходительнее" — подумала Гермиона. — "Нужно вывести его на чистую воду! Он должен быть наказан, и я постараюсь, чтобы это произошло!"
Вчера девушка так ничего и не нашла в конфискованных книгах, это было обидно, ведь она столько времени на это потратила!
"А может, — ее внезапно пронзила догадка, — Может они просто не нашли нужную комнату? Никто не совершенен, и авроры могут ошибаться!"
Зная, что все равно не уснет, девушка начала собираться, быстро натянув джинсы, свитер и куртку, она аппарировала к воротам Малфой-мэнора. Ночь придавала и без того зловещему замку, еще более жуткие очертания. Глубоко вздохнув, Гермиона достала из кармашка палочку и направилась к зданию. Холл встретил ее неприятными сквозняками.
— Люмос Максима! — скомандовала она, и дом наполнился светом. — Вот так-то лучше, а то в темноте тут сам черт ногу сломит.
Девушка специально говорила вслух, чтобы хоть как-то разбить гнетущую тишину дома. Она шла и шла коридорами, портреты благородных малфоевских предков плевались ядом от отвращение к посетившей их грязнокровке. Гермиона толкнула дверь и вошла в темную комнату. То, что именно это спальня Люциуса не оставалось сомнений, тут все кричало о своем хозяине. Огромный камин, кровать "оргийного", как охарактеризовала его Гермиона, размера, стол красного дерева и удобное кресло, все сохранилось в нетронутом виде, даже пыль не смела опуститься на вещи великого Малфоя. Как и у большинства аристократических семейств, у Люциуса с Нарциссой были отдельные спальни, объединенные общей дверью, чтобы прислуга не судачила о том, когда и сколько раз муж посещает жену в постели. Едва взглянув на эту дверь, Гермиона поняла, что она уже очень давно не используется. Повинуясь внезапному порыву, девушка опустилась в огромное кожаное кресло, поглаживая кончиками пальцев подлокотники.
— Удобно, — сказала она и притянула к себе ближайшую книгу, — интересно, что читает Люциус? — К ее удивлению, это оказалась тетрадь учета, вся исписанная мелким аккуратным почерком. Быть не может, Гермиона была уверена, что у него есть целая свара секретарей, чтобы заниматься такими вещами, однако, как выяснилось, всеми делами поместья заправлял сам Малфой.
— Тоже мне, истинный хозяин, — девушка встала и принялась осматривать стеллажи с книгами, которых в спальне было великое множество. Ни одной книги по темным искусствам не нашлось, зато встречались по-настоящему любопытные экземпляры книг по Зельеварению и Чарам. Корешок одной книги был подозрительно сильно истрепан, отличаясь этим от остальных. Заметив это, девушка скинула на пол тяжеленный том "Ста великих исцеляющих заклинаний", подошла книге и осторожно потянула за корешок. Руку мгновенно охватила острая, застилающая глаза боль, девушка отпустила треклятую книгу и повалилась на пол. Пальцы, кисть и предплечье мгновенно почернели, Гермиона видела, как чернота поднимается все выше и выше, она не могла сказать, что это был за яд, но сумела подняться и доплестись до сброшенной на пол книги. Как же вовремя та оказалась рядом! Еле-еле, продирая глаза от накатившей дурноты, девушка попыталась открыть раздел по борьбе с ядами. Притупив боль заклинанием, она постаралась нейтрализовать яд одним из прочитанных в книге заклятий, правда пришлось выговаривать его несколько раз, так как губы почти не слушались. Когда же оно начало действовать, боль немного утихла, а чернота принялась спадать, только ногти выдавали, что она сейчас перенесла. Обессиленная, Гермиона упала на кровать Люциуса и погрузилась в целительный сон.
Сам же Малфой тем временем метался по маленькой комнате. О да, он не привык к таким габаритам, будучи высоким и крупным мужчиной, он предпочитал просторные залы, но не это его сейчас беспокоило. Одна маленькая темноволосая грязнокровка занимала мысли великого Люциуса. Ничего у нее не получится, чистая кровь спасет его от Азкабана, однажды он там уже побывал и совершенно не хотел возвращаться. Его бесила эта девчонка! Ее острый ум, язвительность, то, как она одевалась, как поправляла непослушную прядь своих волос, вечно выбирающуюся из общего хаоса. Обычно, женщины старались принарядиться для встречи с ним, эта же совершенно не следила за модой. Ей было абсолютно плевать на то, как она выглядит, и кто перед ней сидит. Малфой не мог не признать, что это равнодушие его раздражает. Женщины трепетали в его присутствии, старались угодить, и, черт возьми, иногда у них это даже получалось. Но на Грейнджер совершенно не действовали его чары.
"Теряешь хватку, Люц" — сказал он самому себе. "Ну, ничего, завтра ты на ней отыграешься..."
Зачем только он поцеловал ее? Мужчина неожиданно понял, что именно этот поцелуй заставлял его мысли вновь и вновь возвращаться к грязнокровке. Он хотел смутить ее, заставить сбежать, но она осталась... Почему? Может, рассчитывала на продолжение? Сама мысль о связи с гриффиндоркой едва достигшей совершеннолетия должна была вызывать нервный смех, но почему-то не вызывала... Вконец изведя себя такими мыслями, Люциус заснул, и снилась ему девушка с каштановыми волосами, рассыпанными по его подушке.
Открыв глаза, Гермиона сначала не могла вспомнить, где она находится. Темно-синий бархат, расшитый серебром ясно подсказывал, что она не дома.
— Черт! — она резко села на постели, осматриваясь по сторонам. — Черт-черт-черт! — сказала девушка, когда ее взгляд упал на каминные часы, они показывали ровно три.
Гермиона рывком вскочила с кровати и, схватив свой блокнот и мантию, поспешила к выходу из замка. Ну, как она умудрилась проспать, да еще и до трех! Кошмар! Взъерошенная и слегка помятая, она аппарировала ко входу в Аврорат и только было хотела прошмыгнуть в подземелье, как ее остановил зычный бас Кингсли:
— Грейнджер!
Девушка сжалась в комочек, но все же подошла к начальнику.
— Я не вижу результатов твоей работы. Ты должна была предоставить отчет на следующей же день, однако я его не получил.
— На него не действует Веритасерум.
— Что? — не понял негр.
— Не действует, понимаете? Он сильный колдун, его защищает магия тридцати поколений, и это только внесенных в родовое древо!
— Вот дьявол! То есть...
— То и есть, — вздохнула девушка. — Я пойду, ладно?
— Иди, — кивнул Кингсли.
"Содержательный получился диалог", — хмыкнула про себя Гермиона, спускаясь в подземелья. Приставив палочку к двери, она толкнула тяжелую дверь и вошла.
— Добрый день, мисс Грейнджер, — шутливо склонил голову "заключенный", с комфортом расположившись на своей кровати. Он пил чай с булочками, стоящими рядом на столике.
— Не боитесь поправиться? — она кивнула на сдобу.
— Не боюсь, — Люциус похлопал себя по идеальному прессу, от чего кружевные манжеты, прикрывавшие точеные кисти рук, взметнулись белоснежным облаком. — Все мои предки были довольно худощавы.
— Ну, это не про вас, — пробормотала Гермиона, охватывая взглядом мощный разворот его плеч.
— Да? Почему же? — поднял светлые брови мужчина.
— Вы... э-э-э... — она замялась, — довольно крупный мужчина.
Увидев, как ее щечки зарделись от смущения, Люциус хмыкнул и улыбнулся, ему нравилось ее дразнить. Он легко поднялся с постели и с удовольствием потянулся, отчего его сорочка задралась до талии самым неприличным образом. Девушка тут же отвернулась, но все же не смогла не обратить внимания на идеальную ямку пупка, от которой в брюки уходила манящая дорожка светлых волос. Нервно сглотнув, девушка попыталась придать лицу деловое выражение.
— Я рада, что вы себя комфортно тут чувствуете, мистер Малфой, — ехидно сказала она, все еще стоя к нему спиной, — надеюсь, в Азкабане вам будет так же удобно.
Эта фраза согнала с мужчины всю веселость. Как она смеет угрожать ему? Он рывком развернул ее к себе лицом:
— Не думаю, что окажусь там, у вас нет против меня никаких прямых доказательств.
— А как же то, что вы уже сидели в тюрьме?
— И был освобожден!
— Волдемортом!
— Тюрьма была разрушена, только ленивый бы не сбежал.
— Вас видели в Министерстве Магии в ночь "официального" возрождения Темного Лорда.
— Кто? Горстка детишек, которым было рано давать показания?
— Однако сейчас...
— ... Существенно ничего не изменилось, мисс Грейнджер. Ваши показания не могут быть зафиксированы, так как на момент действий, вам не было семнадцати.
— Ублюдок! — выплюнула она ему в лицо.
— О, нет, моя дорогая, я был зачат в супружеской постели.
— Это ничего не меняет.
— Вы что, специально выводите меня из себя, гриффиндорка? Нет, я всегда знал, что у вас нет никаких манер, что делать, родители маглы, никакой дисциплины и воспитания...
Рука девушки сама дернулась, чтобы влепить мерзавцу пощечину, но была, разумеется, перехвачена.
— Что у вас с ногтями? — спросил Малфой, рассматривая пойманную руку. Ногти правой руки до сих пор были неприятно черными. — Это concitus urbis?
— Что? Быстрая Смерть?
— Вы были у меня в доме? — гневно спросил он.
— Не ваше дело! — ответила она.
— Как это не мое? — опешил от такой наглости Люциус. — Вы шастаете по МОЕМУ дому, а потом заявляете МНЕ, что это НЕ МОЕ дело?! Не слишком ли вы на себя берете?!
— Я аврор, и имею полное право "шастать по вашему дому"!
Малфой неожиданно сделал шаг назад:
— Как вам удалось выжить, после Быстрой смерти?
— Просто повезло... В тот момент я читала книгу "Сто великих исцеляющих зелий", поэтому найти заклинание, очищающее кровь от яда, не составило труда.
— М-да, все-таки эти гриффиндорцы крайне везучи, — пробормотал про себя Люциус, а потом, осторожно взяв поврежденную руку девушки, подул на кончики ее пальцев. Ногти мгновенно приобрели свой родной оттенок.
— Как вы это сделали? — ахнула Гермиона. Здесь, в одном из самых защищенных от посторонней магии мест на земле, он умудрился воспользоваться ментальным заклинанием. Ее восхитила сила его магического дара.
— Мне кажется, или вы и правда восхищены мной?
— Какой же вы все-таки самодовольный, — засмеялась она, и этот смех мурашками пробежал по его спине, — моя матушка была права...
— В чем же была права это "многоуважаемая" магла? — усмехнулся блондин.
— В том, что мужчины, как собаки, их постоянно нужно хватить...
— Ах вы, маленькая нахалка! — он резко подхватил ее за талию и посадил на стол, так, что их глаза теперь были на одном уровне, — вы считаете, что меня нужно хватить? Ну, так хвалите! — и Люциус впился в ее губы поцелуем. Он был готов к чему угодно, к крику, к слезам, к побоям, да даже к Круцио, но только не к тому, что она ответит на поцелуй. Девушка так страстно целовала его, что у него, опытного соблазнителя, едва не подогнулись колени! Впрочем, как и все хорошее, поцелуй скоро закончился. Оба были потрясены и растеряны, девушка чувствовала, что возбуждена, да и мужчине стало несколько тесно в своих узких брюках.
— Зачем вы снова это сделали? — тихо спросила девушка, смело глядя в светло-серые глаза своего подопечного.
— Не знаю, — так же тихо ответил Люциус и был в тот момент предельно честен.


Я на Дайри: Дневник большой кошки

Приливы и отливы на Атлантике, дрейф континентов, положение Солнца на эклиптике - это только малая часть того, что мне подвластно в этом мире.

Я - самый добрый человек на свете. Если найдется кто-то добрее, я убью его и опять стану самым добрым.
 
tetcherДата: Среда, 02.11.2011, 16:08 | Сообщение # 7
______КОШАРА______
Старший Магистр
Награды: 34
Репутация: 103
Статус: Нет на месте
Глава 5.

— Зачем вы снова это сделали? — тихо спросила девушка, смело глядя в светло-серые глаза своего подопечного.
— Не знаю, — так же тихо ответил Люциус и был в тот момент предельно честен.
— Раз не знаете, — Гермиона оттолкнула, расслабившегося было мужчину, и легко спрыгнула со стола, — тогда больше так не делайте!
Ее тон ему не понравился, никто не смеет дерзить Люциусу Малфою! Он окинул ее своим коронным взглядом, в котором скользили усмешка, пренебрежение и что-то еще, чего она не смогла уловить. Так, наверное, Люциус смотрел на домовых эльфов, когда те недостаточно быстро выполняли его прихоти, но, тем не менее, Гермиона стойко выдержала этот взгляд.
— Я буду делать то, что сочту нужным, мисс Грейнджер.
— Не со мной!
Он снова посмотрел на нее, и безошибочным женским чутьем, всем тем, что гораздо глубже простого разума, она поняла, он, Люциус Малфой, сделает с ВСЕ, что захочет, и КОГДА захочет. Признаться, на секунду она даже испытала страх, впрочем, гордая гриффиндорка тут же задушила сей мелочный порыв. У нее есть жених, и подобным поведением она оскорбляет его!
"Черт, об этом надо было думать до того, как ты ответила на тот поцелуй!" — отругала себя девушка.
— Мистер Малфой, если вы еще раз прикоснетесь ко мне, я применю к вам Инкарцеро!
— Так не терпится меня связать? — мужчина одним плавным, текучим движением сел в кресло. — Не подозревал в вас таких наклонностей.
Щеки Гермионы помимо воли стали пунцово-красными, но, тем не менее, она храбро ответила:
— Вы многого обо мне не знаете, в том числе то, какие у меня могут быть наклонности!
Люциус рассмеялся. Нет, девчонка положительно начинала ему нравиться!
— Дорогая мисс Грейнджер, вы начинаете игру, правил которой не знаете. Для зачинщика они, как правило, имеют печальный конец.
— Мне не до игр, мистер Малфой.
— Я разрешил вам называть меня Люциус.
— Я буду называть вас так, как сочту нужным, — сказала Гермиона, внезапно вспомнив, кто же тут все-таки главный. Сегодняшняя беседа снова ни к чему не привела, и это безумно выводило ее из себя. Она встала и направилась к двери.
— Уже уходите? — его холеная бровь изящно выгнулась.
— Да. Мне пора идти, — сказала она, глядя на мужчину. В его глазах, как ей показалось, на долю секунды появилось сожаление. Сожаление? Нет, ей показалось. — Я приду завтра. До встречи, мистер Малфой.
— Люциус... — донеслось из-за закрывающейся двери.
Выйдя из подземелий аврората, Гермиона получила бумажный самолетик с приказом немедленно явиться в кабинет руководителя группы и отправилась в кабинет Бруствера. Приветственно кивнув секретарше, совсем молоденькой светловолосой девушке, она толкнула тяжелую деревянную двери и вошла.
— Кингсли, — обратилась она к стоящему у окна волшебнику, — у тебя было время подумать, решить, я прошу тебя снять меня с этого дела. Малфой ни в чем не признается, это очевидно! Я не нашла ни одного заклинания, способного обойти родовую магию. Любые чары, замешанные на кровном родстве, имеют невиданную силу, тем более, если это глава рода.
Негр вздохнул, но сдаваться не собирался:
— Гермиона, ты же знаешь, что безвыходных положений не бывает, — он выложил перед ней пухлую папку с пергаментами и колдографиями. — Вот, ознакомься и сделай то, что считаешь нужным.
— Но, Кингсли, — девушка возмущенно нахмурилась.
— Я все еще твой босс, — строго ответил он, — выполнять!
Понимая, что спорить бессмысленное, Гермиона уныло аппарировала домой. Выпив чашку любимого чая, она почувствовала себя значительно лучше и принялась разбирать документы, которые ей вручил Кингсли. Оставив бумаги на "потом", девушка принялась рассматривать колдографии из семейного архива, который авроры прихватили еще при обыске. На одной первых попавшихся ей фотографий был выпускной Люциуса. Он самодовольно улыбался, стоя рядом с Беллатриссой Блек, которая смотрела в объектив хмурым взглядом, совершенно не подходившем юной девушке. А вот он с отцом, похожий на него, как одна капля воды на другую.
— А ведь ухмылку он позаимствовал у отца... — проговорила девушка.
Странно, но она не нашла ни одной школьной фотографии, на которой бы он был с Нарциссой. Ее фото появились только в семейном альбоме.
— "День свадьбы", — прочла Гермиона надпись на первой странице красивого семейного альбома в кожаном переплете, края его были заботливо окованы медью, чтобы не истрепались. На нескольких снимках молодой Люциус стоял рядом с прекрасной хрупкой девушкой в белом платье. Светлые, распущенные волосы вились ровными локонами, которые достигали пояса.
— Какая она красивая, — выдохнула девушка, зачарованно рассматривая белокурую красавицу. Перелистывая страницы, она словно погружалась в ослепительный мир Люциуса Малфоя. Балы, приемы, пикники, яркие фото сменяли друг друга, завораживая и маня. Гермиона закрыла альбом и со вздохом приступила к документам.
Надо отдать Люциусу должное, он сам твердой рукой вел дела. Все бумаги были аккуратно разобраны, любая, даже самая незначительная деталь учтена и задокументирована. Девушка была поражена, узнав, насколько он все-таки богат. Нет, его счет в Гринготтсе был временно заморожен, но и без него у Люциуса имелись сбережения. Оказывается, он временами ссужал волшебникам деньги под очень неплохие проценты. Его финансовые операции, а особенно ловкость, с которой он их проворачивал, вызывали у Гермионы искреннее восхищение. Расчетные книги, которые она просмотрела, говорили о том, что после смерти отца, Малфой унаследовал лишь небольшую сумму денег,
ну и, разумеется, особняк, но уже через год его состояние увеличилось вдвое, а через два — десятикратно. Во истину, до чего бы не дотронулся этот человек, все превращалось в золото! Но тут внимание девушки привлек простой конверт, со взломанной темно-зеленой печатью. Когда она достала пожелтевший от времени лист пергамента, то обнаружила, что это письмо Нарциссы, написанное еще будущему мужу:
"Милорд,
Надеюсь, вы пребываете в добром здравии. Хочу сообщить Вам, что Ваше предложение руки и сердца — большая честь для меня, я несказанно польщена тем, что именно Вы станете моим супругом, ведь на свете нет, и не может быть достойнее союза, чем этот. Я с нетерпением жду того дня, когда смогу назвать Вас, наследника древнего могущественного рода, своим супругом и с гордостью носить титул леди Малфой. Также нужно уточнить список приглашенных на церемонию официальной помолвки..."

Вчитываясь в безупречно-вежливые, но абсолютно лишенные эмоций строки, написанные ровным, красивым почерком, Гермиона волей неволей проникалась жалостью к мужчине, которому пришлось жить с такой холодной, равнодушной женщиной. Впрочем, тут же решила девушка, это был не брак, а контракт, просто сделка, где обе стороны получали выгоду.
— Ужасно! — поежилась она, вспомнив своего милого Рона, пусть и лишенного изящных манер, но зато удивительно теплого и домашнего.
Как она и ожидала, дальнейший разбор документов не дал никаких результатов, Гермиона отложила их в сторону, занявшись книгой о Родовой магии. Тяжеленный том практически стал настольной книгой девушки, именно его она изучала каждой свободной минутой. Нервное напряжение, мучившее на протяжении недели, достигло своего предела. Девушка чувствовала, что еще немного и сорвется!
— Чертов Малфой! — рявкнула она, отбрасывая в сторону ненавистную книгу. — Когда же все это кончится?!
Ну почему, почему Кингсли назначил на это дело именно ее? Ведь она просила этого не делать! Ей нужна была разрядка, нужно было чем-то отвлечься. Девушка вызвала по камину квартиру Рона, но в крошечной гостиной никого не было.
"Наверное, он в спальне", — подумала она и, взяв, горсть летучего пороха, шагнула в зеленое пламя.
— Рон, — позвала девушка, стоя почти по центру маленькой полутемной комнаты. — Рон! Ты дома?
Гермиона услышала тихий звук, идущий из-за двери в спальню, чуть нахмурившись, она подошла и повернула ручку... Перед девушкой предстала картина давно привычного прелюбодеяния. На кровати лежала незнакомая блондинка, а над ней "трудился" Рональд, капельки пота катились с конопатых плеч на спину, а худые ягодицы упруго сжимались при движении. Заметив вошедшую Гермиону, девушка вскрикнула, попыталась прикрыть грудь и отстраниться от парня, а ее любовник, обернувшись и разом потеряв всю спесь, смотрел на Гермиону глазами побитой собаки.
— Я все объясню, — начал он, мигом слетев с кровати и кинувшись ней. — Эта... она... она для меня ничего не значит...
— Рональд! — возмущенно воскликнула блондинка.
— Заткнись, — прошипел он, злобно глянув на нее. — Милая, пожалуйста...
А Гермиона тем временем спокойно посмотрела в его перепуганные синие глаза и произнесла:
— Я и сама должна была догадаться. Ты из-за нее никогда не оставался у меня?
— Нет, поверь мне!
— Поверить тебе?! — рассмеялась она, — я что, похожа на идиотку? Или ты будешь уговаривать меня верить не моим глазам, а твоим "честным" словам?
— Я все понимаю, ты сердишься... Ты имеешь на это полное право, — лепетал он, поймав ее руку.
— Не прикасайся ко мне, — брезгливо отстранилась девушка, в ее голоса не было злости или обиды, только отвращение.
"Мерлин, и вот в ЭТО я была влюблена", — пораженно думала Гермиона, рассматривая худого, нелепого, долговязого парня, — "как я могла быть такой слепой?!"
— Я ухожу, — сказала она, — надеюсь, мы еще нескоро увидимся.
— Гермиона...
— Ах да, — девушка развернулась и резко произнесла, — castimonia!
Светлый луч заклинания ударил парня в живот, не причинив ему видимого вреда.
— Что?.. Что ты сделала?
— Одолжение обществу, — невинно улыбнулась она и исчезла в зеленом пламени камина.
Дома Гермиона залезла в буфет и налила себе бокал вина.
— Ну, за свободу, что ли? — улыбнулась она зеркалу. Было странно, что все произошедшее ничуть ее не тронуло, наоборот, она даже почувствовала облегчением. Склонность к самоанализу приправленная вином требовала удовлетворения: как же вышло так, что когда-то любимый человек стал просто привычным? Неужели светлое чувство разбилось о пресловутый быт? И было ли оно, это светлое чувство?
— Я подумаю об этом завтра! — решила Гермиона, укладываясь в теплую постель. Ей снился Малфой-Мэнор, огромная кровать, темно-синие простыни и голубоглазый блондин...
Утро снова началось с очередной главы "Родовой Магии". Сидя в постели и потягивая утренний чай, девушка в который раз перечитывала уже до боли знакомые строчки.
"Да как его вообще можно было допрашивать, если Веритасерум не действует на этого хитрого сукина сына?!" — мысленно негодовала она, злясь на Кингсли за его упрямство, на себя за то, что проявила ненужный героизм и оперативность, ну, и, конечно, на Малфоя. Гермиона потерла виски и велела себе прекратить истерику. Она найдет выход, как находила всегда.
"...Правда не есть истина..." — вырвал взгляд избитую фразу из текста.
— Да, это действительно так, — качнула головой Гермиона, но тут ее осенило Понимание. — Вот оно! Истина! Заклятье Истины!
Девушка вскочила с кровати и радостно закружилась по комнате. Ведь разгадка была так проста и даже очевидна, и как она раньше не догадалась? Она торопливо оделась и через пятнадцать минут уже стучала каблучками по каменным ступеням подземелий Аврората.
Едва закрыв за собой тяжелую дверь камеры, Гермиона молниеносно извлекла из кармана палочку и скомандовала:
— Аltus veritas! — с конца ее палочки вылетел серебристо-белый шар, который взорвался, наполнив воздух в комнате запахом озона.
Глядя в пораженное лицо мужчины, девушка самодовольно усмехнулась, вздернула брови и сказала:
— Ну что, мистер Малфой, поговорим?
— Заклятье истины, — хрипло произнес Люциус.
— Именно оно. Ни одна защита, ни какая родовая магия не удержит Совершенную Истину, ни мужчина, ни женщина, ни ребенок не смогут солгать рядом со взорвавшейся сферой. Вы понимаете, что это значит?
— Что я не смогу уклониться от ответа и буду говорить только чистую правду в течение суток, — спокойно сказал он, а потом вдруг вернул ей усмешку, — но и вы кое-что забыли, мисс Грейнджер...
— Что?
— То, что И ВЫ будете говорить только правду, пока находитесь здесь...
Растерянное лицо Гермионы ясно давало понять, что эту особенность древнего заклинания девушка упустила. Люциус улыбнулся и произнес:
— О, моя дорогая мисс Грейнджер, вы так мило сконфужены...
— Я... я не... — попыталась выговорить девушка, но не смогла, и призналась, — да, я сконфужена, но это не имеет никакого значения!
— Для меня имеет, — вот так, взял и сказал правду, легко и непринужденно, будто дышал, будто лгал.
— Это не имеет никакого отношения к нашей беседе, — Гермиона села за стол, достала блокнот и приготовилась писать. — Расскажите о вашей роли в делах Волдеморта...
— Это будет долгий рассказ, мисс Грейнджер.
И он начал говорить. О том, как увлекся идеями Темного Лорда, как принял метку, как стал одним из приверженцев "Высокого круга", рассказывал о диверсиях, которые устраивали Пожиратели, о пытках и убийствах, о планах и целях. Спокойно, холодно и даже несколько отчужденно он говорил о своем разочаровании, которое испытал, когда Лорд вернулся. Рассказал, как вместо гордого и сильного волшебника увидел жалкую тень.
— Это была агония бешеного пса, когда ты не знаешь, на кого он накинется в следующее мгновение. Лорд был обрёчён, как и я, если бы остался верен ему, поэтому начались поиски обходных путей. К сожалению, я слишком глубоко увяз в этом болоте, — усмехнулся Люциус, — иначе бы здесь не сидел.
Он кинул на девушку взгляд, но Гермиона была погружена в свои записи, конспектируя основные моменты в простом магловском блокноте. В блокноте, от которого теперь зависела его судьба. Наконец, девушка подняла глаза и посмотрела на Люциуса, где-то в глубине его серых глаз затаилась боль, но тщательно старался ее скрыть, но Гермиона отчетливо ее видела, и тогда ей стало ужасно неуютно.
"Он лев, а львы должны умирать в бою, а не в жалкой клетке", — вдруг подумала она.
— Простите меня, мистер Малфой, — сказала девушка, стараясь проглотить ком, застрявший в горле, — я сожалею.
— А ведь и, правда, сожалеете, иначе бы не смогли произнести, — удивился тот. — Как это по-гриффиндорски! Не нужно меня жалеть, я умею признавать поражение. Туше, мисс Грейнджер, — он с достоинством поклонился.
— Как вам удается не терять самообладание? — вырвалось у нее.
— Я - аристократ, — произнес он так, словно это все объясняло. — После всего, что я вам сегодня рассказал, мне светит пожизненное заключение или смерть, скажите, что-то изменится, если я буду впадать в панику?
— Нет.
— Ну, если это последние дни моей жизни, то я хотел бы провести их, не потеряв чувства собственного достоинства.
Люциус прошелся по комнате и, остановившись за спинкой стула, на котором сидела девушка, спросил, склонившись к ее уху:
— А смертник имеет право на последнее желание?
— Да... — запнувшись, сказала Гермиона, поворачиваясь так, чтобы видеть его глаза.
Напряжение повисло в воздухе. Каждый знал, чего хотел, но не решался сказать вслух. Гермиона уже не боролась с возникшей к нему... привязанностью ли? Забавно, новое чувство взамен старого, преданного и забытого, по ее лицу скользнула горькая усмешка. А Люциус... как необычно пробовать на вкус его имя, Люциус тоже многое потерял. Они оба имеют за спиной развалины прошлой жизни, так почему нет? Это не жалость, не любовь, нет, но, оставив робость, и Гермиона четко и уверенно, со свойственной гриффиндорцам смелостью, повторила:
— Да!
Это был ответ на совсем другой вопрос, который они задали молча, глядя в глаза друг другу. И снова эта улыбка довольного собой сытого хищника, только в глубине его зрачков не мрачное удовлетворение от пойманной в ловушку жертвы, а что-то, заставляющее сердце биться быстрее, словно сфера Истины не давала лгать даже мысленно, даже себе.
— Как будет угодно прекрасной леди... — шепнул он, касаясь ее нежной ладошки первым поцелуем.


Я на Дайри: Дневник большой кошки

Приливы и отливы на Атлантике, дрейф континентов, положение Солнца на эклиптике - это только малая часть того, что мне подвластно в этом мире.

Я - самый добрый человек на свете. Если найдется кто-то добрее, я убью его и опять стану самым добрым.
 
tetcherДата: Среда, 02.11.2011, 16:10 | Сообщение # 8
______КОШАРА______
Старший Магистр
Награды: 34
Репутация: 103
Статус: Нет на месте
Глава 6.

Мурашки побежали по коже, когда Гермиона почувствовала, как его губы скользят по ее тонким пальчикам. Медленно, словно боясь вспугнуть, мужчина прикоснулся губами к ее запястью, чувствуя, как участился пульс девушки и, наконец, притянув к себе, завладел ее ртом. Этот поцелуй, в отличие от остальных, не был украден, он был подарен... Гермиона обвила руками шею Люциуса, зарываясь пальцами в густую гриву. Запреты, сомнения? Она забыла о
них, да и как можно было думать о чем-то другом, кроме его губ на своей коже. Девушка чувствовала, что начинает дрожать от нетерпения. Люциус подхватил ее и посадил на стол, непроизвольно прижимаясь бедрами к ее тонким джинсам. Мгновение, и мужчина стянул джемпер и отбросил его в сторону, оставляя Гермиону в простом белом бюстгальтере, призванном поддерживать форму, а не украшать. Он прошелся поцелуями по девичьей шее, освобождая ее тем временем от этой безыскусной вещицы. Люциус с трудом сдержал стон от взгляда на ее небольшую крепкую грудь с розовыми, чуть заострившимися от возбуждения сосками, и тут же приник к одному из них. Девушка вскрикнула, от пронзившей ее стрелы удовольствия. Проворные пальчики расстегивали пуговицы белоснежной сорочки, стремясь добраться до голой кожи, Гермионе казалось, что если она этого не сделает, то умрет! Справившись, наконец, с этим куском материи, девушка позволила себе посмотреть на обнаженный торс мужчины, и низ живота свело от возбуждения. Прямые, широкие плечи были перевитые упругими мускулами, которые напрягались под узкими ладошками Гермионы, гладкая, лишенная растительности грудь, плоский живот, по которому вьется от пупка дорожка светлых волос, уходя под брючный ремень.
Заметив ее взгляд? Люциус шепнул:
— Нравится зрелище?
— Вы и сами знаете ответ, — выдохнула она, мучительно краснея.
Легким давлением на плечи мужчина уложил девушку на стол и принялся покрывать впалый живот поцелуями, стаскивая со стройных ног старенькие джинсы, вскоре за джинсами последовали и трусики. Люциус с восхищением смотрел на нагое тело, раскинувшееся на дубовом столе, блики, которые отбрасывало пламя камина, танцевали на девичьей коже, окрашивая его золотистым цветом.
Гермиона осмелилась взглянуть в глаза мужчине и чуть не задохнулась от избытка чувств. Как можно было назвать эти глаза холодными, стальными, когда в одном его взгляде столько эмоций? Вожделение, восхищение, исступленное желание, жажда обладания, голова закружилась, когда Люциус положил ей руки на бедра и потянул к самому краю стола, а потом, резко нырнув вниз, приник губами к центру ее женственности.
— Нет! — вскрикнула она, но даже во спасение жизни не хотела бы его остановить.
Чувственные, распутные ласки заставляли девушку выгибаться дугой, царапая ноготками столешницу, а когда волна наслаждения пронзила ее насквозь, Гермиона не смогла сдержать рвущийся из горла утробный стон.
Не дав девушке опомниться, Люциус перенес ее на кровать и, накрыв собой, резко вошел в податливое разгоряченное тело. Гермиона снова застонала, принимая в себя всю ярость, все желание, к которым он вонзался в нее. Он брал ее с ожесточением, исчезла нежность и осторожно, они ушли, оставив взамен лишь страсть. В целом мире осталась только эта комната, он и бьющееся под ним молодое тело.
"Последний раз, он знает, он чувствует, что я — последняя его женщина!" — эта мысль кольнула затуманенный блаженством разум, но партнер сделал новое движение, от которого она снова вскрикнула, и мир для них двоих взорвался, разлетаясь мириадами осколков...
Лежа на плече у своего невольного любовника, Гермиона прислушивалась к размеренному дыханию и глотала слезы. Как? Как она могла оказаться в такой ситуации? Неужели ничего больше нельзя сделать? Но девушка знала ответы на эти вопросы.
— Это слезы обо мне? — вдруг спросил Люциус.
— Да, — шепотом сказала она.
— Не нужно плакать, моя дорогая мисс Грейнджер, — блондин нежно коснулся девичьей щеки, стирая очередную слезинку.
Гермиона встала и принялась одеваться.
— Уже уходите? — короткий кивок послужил ему ответом, — ну что ж, не смею вас больше задерживать. — Тон был довольный и даже слегка ленивый, но девушка уловила в нем привкус горечи.
— Прощайте, Люциус, — Гермиона старалась говорить спокойно, но голос все равно дрожал, — мы больше не увидимся с вами.
— Вы еще придете ко мне, — уверенно сказал тот, следя за нее внимательным взглядом.
— Нет, — твердо сказала она, открывая дверь, но перед тем, как закрыть, услышала:
— Вы придете...
Вернувшись домой, девушка надела свой любимый теплый халат и с чашкой обжигающего чая устроилась в кресле. Озноб пробирал до костей, но, не взирая на пышущий жаром камин, она никак не могла согреться. Гермиона постаралась выбросить Малфоя из головы, но это оказалось так же просто, как перестать дышать. Внутри сидел тугой ледяной ком, который причинял боль. Вконец измучившись, девушка заснула беспокойным, тревожным сном.
Ушла... Люциус лежал на кровати, смотрел в потолок и улыбался, он еще слышал аромат ее духов на своей постели. Тонкий запах ландышей, чистый, невинный, но такой манящий... Сегодня он впервые открылся кому-то, рассказал о себе все, как есть. То, что это оказалась "грязнокровка Грейнджер", как называл ее Драко, аврор, который скоро отправит его на смерть, но это его почему-то не трогало.
— Я прожил хорошую жизнь, — вслух проговорил он и закрыл глаза.
На следующий день бывший Пожиратель Смерти мерил шагами свою крохотную камеру. Стрелка часов переползла за два, но ни девушка, ни другие авроры так и не появились.
"Неужели она даже не придет проститься?" — думал Люциус. Он ждал авроров к девяти, чтобы те вынесли ему приговор. То, что Визенгамот единогласно проголосует за его смерть, Малфой не сомневался.
— Да где же она?! — вознегодовал он, когда время было уже шесть, а Гермионы все не было.
Не появилась она и на следующий день, заставляя Люциуса томиться в неведении и волноваться.
— Чертова Грейнджер! — рычал Малфой, то и дело бросая на закрытую дверь яростные взгляды. Большая стрелка часов снова сделала два оборота, но ничего не изменилось...
Гермиона лежала в постели и не собиралась ее покидать, рядом с кроватью валялись небрежно отброшенные магловские романы о любви. Девушка читала очередное бульварное чтиво, поедая конфеты и дрыгая ногой. Именно в таком состоянии застал ее, явившийся из камина, Гарри. По началу Поттер подумал, что ошибся камином, настолько вид всклокоченной девушки в домашнем халате с книгой, на обложке которой красовалась, слившаяся в страстном поцелуе, пара, не соответствовал опрятной, хотя и несколько чопорной Гермионе.
— Привет, Гарри, — сказала она, откладывая в сторону книжку. — Как дела в аврорате?
— Я... Я принес тебе твое подписанное заявление об уходе.
— О! Значит Кингсли все-таки его подписал?
— Да, но ты уверена, что хочешь уйти? Кингсли был так зол эти три дня, рвал и метал!
— Нет, я все решила.
— Хорошо, тогда мне велено забрать у тебя все записи по этому делу, все наработки, они будут использованы в качестве улик против заключенного в суде Визенгамота. Суд будет срочный, назначен на завтрашнее утро. Один из членов совета нашел документ, согласно которому, мы не имеем права держать Малфоя в заключение более недели, так как он является представителем дворянства! Кингсли ходатайствует за продление срока ареста, но Визенгамот требует немедленно решить это дело.
Девушка кивнула и протянула другу просто магловский блокнот на пружинке.
— Вот, это все, что у меня есть.
— Спасибо.
— Гарри, а кто будет вести это дело? — вдруг спросила Гермиона.
— Я, — просто ответил тот.
Она хотела было пожелать ему удачи, но промолчала. Гарри мялся, словно хотел что-то сказать, но никак не решался, прочтя в его глазах незаданный вопрос, девушка произнесла:
— Да, Гарри, мы расстались. Он мне изменил, а я, кажется, его разлюбила...
— Кхм, но ты... Он сказал, что ты его заколдовала. Он не может... ну, ты понимаешь, — парень стал совсем пунцовым от смущения.
— Да, — хитро улыбнулась Гермиона, — но уверяю тебя, "castimonia" совершенно безвредно, это заклятье воздержания, его накладывали раньше маги-отшельники, чтобы ничто не отвлекало их от работы.
— Ты уверена? — с недоверием покосился на нее Гарри.
— Ой, ну разве я когда-нибудь что-нибудь путала?! Заклятье спадет само, — сказала девушка и мстительно добавила, — через год... Можешь так ему и передать!
— Мда, — протянул Гарри, — напомни мне тебя не злить! — и спешно ретировался, скрываясь в камине от летящей в него подушки.
Едва услышав тихий скрежет открывающейся двери, Люциус вскочил с постели, на которой фривольно развалился, но вместо ожидаемой девушки в камеру вошел хмурый темноволосый юноша и, бросив на блондина недобрый взгляд, произнес:
— Мистер Малфой, следуйте за мной.
"Ну, вот и все", — вздохнул Люциус, заметив мелькнувший в руке Поттера знакомый блокнот, но вслух произнес:
— Вы очень неучтивы, Поттер.
— А вы, как всегда, нахальны. Ну, так что, обмен любезностями завершен? — сказал юноша, и ядовито произнес, — не будете ли вы так любезны проследовать за мной.
— Вот видите, — Малфой отпустил кривую усмешку, — можете же, когда хотите, — и гордо вышел из камеры.
Череда коридоров сменяла друг друга, Гарри не оборачиваясь шел по ним, зная, что Люциус идет следом. Наконец, оказавшись в небольшом кабинете, юноша молча протянул Малфою пухлый конверт, вскрыв который, тот обнаружил обручальное кольцо, несколько документов и свою палочку.
— Это что, мистер Поттер, какая-то шутка?
— Вы свободны, мистер Малфой, — недовольно пробурчал тот.
— Что? Мне показало, я ослышался.
— Прекратите издеваться! Подпишите эти документы и проваливайте отсюда! — огрызнулся Поттер.
Люциус удивленно вскинул бровь, но, тем не менее, безропотно подписал все требуемые бумаги. В голове крутилось множество мыслей, но каждая требовала тщательного рассмотрения. Надев маску ледяного безразличия, Малфой сдержанно кивнул Поттеру на прощанье и стремительно вышел из кабинета. Мгновенье аппарации, и вот он уже стоит посреди родной гостиной.
— Мерлин, ну что за разруха! — с отвращением произнес он. Дом после нескольких аврорских налетов выглядел просто ужасно.
— Питти! Смолли! — рявкнул Люциус. В гостиной появилось два домашних эльфа.
— Хозяин вернулся! — радостно захлопали глазами они.
— А вы уж надеялись, что я никогда больше никогда тут не появлюсь? Немедленно приберитесь здесь, и приготовьте мне чистую одежду!
— Хозяин, пискнул один из эльфов, — вас...
— Выполнять! — холодно прервал Люциус и направился в ванную комнату. К счастью, она оказалась нетронута и сияла белоснежным мрамором.
— Наконец-то я дома, — проговорил мужчина, наслаждаясь теплыми струями чистой воды.
Открыв дверь в собственную комнату, он замер на пороге, пожирая глазами сидящую в его кресле девушку. Заметив его замешательство, Гермиона улыбнулась и встала.
— Мисс Грейнджер, — с легкой ухмылкой произнес он и поклонился.
— Ваш поклон сейчас не слишком уместен, сэр, на вас маловато одежды! — она кивком указала на полотенце, обернутое вокруг бедер.
— Вас что-то смущает? — в тон ей ответил он, приближаясь к девушке.
— Нет, ничуть... — она сократила оставшееся расстояние
Теперь они стояли почти вплотную и не отрывали глаз, а потом упали друг другу в объятья.
— Ты вытащила меня, — выдохнул он, после очередного поцелуя.
— Да, — просто ответила она.
— Но как? Я же видел у Поттера твой блокнот!
— Это другой, настоящий уже давно обратился в золу у меня в квартире.
— А как получилось, что меня выпустили сегодня? До конца моего срока заключения оставалась почти неделя!
— Я нашла один интересный пергамент о том, что представители дворянства не могут подвергаться заключению более восьми дней, ну, а ознакомить с ним одного мага из совета Визенгамота не составило труда, я надеюсь, ты простишь ему его долг? — Гермиона бросила на него хитрый взгляд.
— Мисс Грейнджер! — притворно поразился он, — ваше место определенно в Слизерине!
— Я приму это за комплимент, — сказала она, целуя его.
— Я рад, что ты пришла сама, как раз собирался к тебе...
— Ты не очень-то торопился! — усмехнулась девушка, проводя по его мокрым от душа волосам.
— Ну не мог же я явиться к будущей супруге с грязными волосами и в пропахшей потом сорочке?
— Супруге? — засмеялась она.
— Я сегодня подписал бумаги о разводе.
Вдруг взгляд Люциуса стал очень серьезным:
— И все-таки, почему ты пришла?
— Ты же сказал, что я приду, Люциус, — тихо сказала Гермиона, — а ты никогда не ошибаешься...


Я на Дайри: Дневник большой кошки

Приливы и отливы на Атлантике, дрейф континентов, положение Солнца на эклиптике - это только малая часть того, что мне подвластно в этом мире.

Я - самый добрый человек на свете. Если найдется кто-то добрее, я убью его и опять стану самым добрым.
 
AdmirableДата: Воскресенье, 18.12.2011, 15:24 | Сообщение # 9
Гость
Читатель
Награды: 0
Репутация: 4
Статус: Нет на месте
ЗАМЕЧАТАЛЬНЫй ФИК!Спасибо!Читала с душой! 0:)
 
let@Дата: Среда, 18.01.2012, 21:00 | Сообщение # 10
Гость
Читатель
Награды: 0
Репутация: 4
Статус: Нет на месте
:* С огромным удовольствием перечитала фик.
Гермиона, как всегда, на высоте и со своей "проблемой" справилась на отлично. А от вашего Люциуса я вообще в полном восторге.


Feci, quod potui, faciant meliora potentes.
 
Форум » Библиотечная секция "Гет" » Люмион » "Нелюбовь" (автор: tetcher, romance, миди, закончен)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024