|
"Изгои"
|
|
| julia-sp | Дата: Среда, 03.08.2011, 12:39 | Сообщение # 1 |
 Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
| Название: Изгои
Автор: Яд
Бета: Таширо
Рейтинг: R
Пейринг: ГГ/СС
Жанр: Drama, Romance
Дисклаймер: Ничего не хочу, не прошу, не требую, не взыскиваю, не жду
Саммари: Жизнь после войны и случайные встречи
Комментарии: Фик написан на Битву Ордена Роз и Лиги Драконов на ТТП
Предупреждения: смерть персонажа, OOC, AU
Размер: мини
Статус: закончен
Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес Мой дневник 
|
| |
| |
| julia-sp | Дата: Среда, 03.08.2011, 12:40 | Сообщение # 2 |
|
Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
| Хорошо, что нет ветра. Зимний ветер выстуживает сильнее мороза, и никакой предпраздничный рождественский снегопад не радует. Интересно говорят о ветре — пронизывающий. Звучит, как «нанизывающий», но думается не о круглых бусинах, собранных на нитку, а о чем-то безжизненно-холодном, причиняющем боль.
В безветрие снежит густо, словно мука с неба просеивается. Дети в парке не упускают случая заняться зимней кулинарией — для снеговиков и крепостей снега еще маловато, но на куличики хватит. Мальчишки, конечно, в снежки играют, но Гермиона не глядит в их сторону. Ее пятилетняя дочь, сидя на корточках, сгребает пестрыми варежками снег в кучку. Через несколько минут две девчушки, копошащиеся рядом, завистливо глядят на маленький снежный домик, на стене которого Мэдж пальцем намечает окошко.
— Это не пудинг, — обвиняюще говорит одна из девочек.
— Не пудинг, — улыбаясь, соглашается Мэдж. — Это домик Санты.
— Глупости! — возражает придира. — Санта живет во дворце с эльфами и феями.
Гермиона успевает подскочить к Мэдж прежде, чем на лице дочери гаснет улыбка.
— Мэдж, мы еще не проведали уток! — она силой разворачивает малышку к себе, со страхом заглядывая в огромные карие глаза ребенка. — Давай поспешим, пока они не спрятались от снегопада.
Темно-русые кудри, выбившиеся из-под шапочки Мэдж, обелены порошей, а пальцы покраснели от холода. Она сует озябшую руку матери, но не находит тепла, даже когда Гермиона пытается согреть маленькую ладошку дыханием. Холодно. Руки сцепляются, словно примерзая друг к другу. Девочка и молодая женщина покидают детскую площадку и направляются к пруду.
Мэдж любит смотреть на уток, но никогда не кормит их. Месяц назад Гермиона специально купила булку, заметив, как многие посетители парка подкармливают птиц. Девочку не впечатлила суета уток и чаек вокруг хлебных ломтиков; она смотрела на середину пруда, где птицы просто плавали или замирали буйками. Гермионе больше нравятся деревья. Если взглянуть вверх на потемневшие голые ветви, то кажется, что это корни, прорастающие в небо, соединяющие его с землей. Сейчас смотреть на черные росчерки неудобно — снег мешает, падает на ресницы, целует холодными губами щеки и лоб.
Эти белые хлопья — не снег, а лепестки, облетающие с цветущих яблонь. У Гермионы и Джинни очень похожие свадебные платья, а в волосах у обеих флёрдоранж. Золотой квартет — знаменитая троица и молодая миссис Поттер — приветствует восторженную публику у главного входа в Министерство магии. Они счастливы. Даже неудобные туфли и Рон, постоянно наступающий на подол Гермионы, — неотделимые части нового счастливого мира. Белые ленты, белые лепестки, солнечные лучи выбеливают бесчисленные ступени, спускающиеся к площади. Боясь упасть с лестницы, Гермиона идет медленно и осторожно, внимательно смотрит под ноги, поэтому не замечает вспышки и удивленно поднимает взгляд на вскрикнувшую подругу. Подол платья Джинни напоминает пестрый тюльпан из-за алых пятен на белоснежном наряде. Гарри невидящим взглядом смотрит в небо. Гермиона не плачет и не может понять, откуда взялись теплые капли на щеках, но это оказываются не слезы, а кровь…
Гермиона несколько раз откладывала визит в школу, но дольше тянуть невозможно — после Рождества Мэдж должна приступить к занятиям. Директриса Карсон до жути смахивает на Минерву МакГонагалл, даже неловко делается за примененный Конфундус.
— Миссис Уизли, не желаете ли небольшую экскурсию?
— О, было бы замечательно! — вежливо соглашается Гермиона.
Она опасалась, что будет сравнивать школу с Хогвартсом, но этого не происходит — все-таки Гермиона посещала похожее учебное заведение, прежде чем у нее обнаружились способности к магии. Длинный коридор, по обе стороны которого расположены двери классных комнат.
— Специализированных кабинетов у нас мало, — расстроено вздыхает миссис Карсон, — но класс изобразительных искусств, кабинеты физики и химии — наша гордость.
Да уж, есть чем гордиться: оборудование и лаборатория осматриваемого химического кабинета впечатляют. Это вам не архаические спиртовки с котлами. Металлические столы, стойки с колбами и мензурками, шкаф с реактивами. Единственный элемент, не вписывающийся в хай-тековый интерьер, — преподаватель химии.
— Добрый день, мистер Снейп, — приветствует учителя миссис Карсон. — Вот, хвастаюсь нашими достопримечательностями.
Сон. Гермиона прячет руку в карман брюк и щипает себя за бедро. Северус Снейп не исчезает.
В этом нет ничего чудесного или необычного. Мастера зелий изгнали из Хогвартса, а после смерти Гарри — и из волшебного мира. Впрочем, Снейп еще легко отделался по сравнению с другими, замеченными в связях с Темным Лордом. Но учитель химии в маггловской школе? Он ничем не выдает своего знакомства с Гермионой, лишь вежливо кивает в ответ на реплику директрисы. Если Снейп и удивлен, то, как обычно, не показывает этого.
Денег мало. На еду и одежду хватает, но на квартиру в приличном районе — нет. Гермиона снимает две комнаты окнами во двор в старом трехэтажном доме. На первом этаже цветочный магазин «Камелия».
Алжирец мсье Морро, хозяин цветочного магазина, радушно улыбается соседкам:
— Чудесный день, мадам Уизли! Юная мадмуазель, мне привезли маргаритки, удивительно напоминающие вас.
Девочка расцветает, а Гермиона хмурится — если этот любитель флоры снова заманит Мэдж поглядеть на цветы, они точно опоздают. Впрочем, дело не только в нехватке времени. С некоторых пор Гермионе все труднее общаться с Анной, молоденькой продавщицей из «Камелии», особенно когда та выходит из-за прилавка, и становится виден ее округлившийся живот.
У Джинни безжизненный взгляд и черные круги под глазами. Она почти не ест, а тем, что съедает, ее вскоре тошнит, и это уже не похоже на обычный токсикоз. Но миссис Поттер со странным упорством принимает очередного соболезнующего посетителя, скрестив худые руки на огромном животе. Гермиона не может понять, зачем золовка истязает себя постоянным напоминанием об утрате. Рональд пытался говорить с сестрой, но она смотрела на него так же, как на своих гостей-плакальщиков, и молчала. После похорон Гарри Джинни вообще мало говорит, а Рону и Гермионе за полгода сказала всего две фразы, одна из которых:
— Почему он?
Что на это ответить? Целью был Гарри. Убийца — не Пожиратель Смерти и не сторонник Волдеморта. Просто сумасшедший, мечтавший прославиться, убив Мальчика-Который-Выжил. Конечно, от этого смерть Гарри не становилась более справедливой или приемлемой. Он потерял так много и как никто другой заслужил право на семью, любовь, счастье. Гермиона думает, что наилучшим кандидатом в покойники, пожалуй, была бы она сама. Вряд ли Джинни желает смерти родному брату, если учесть, что одного она уже потеряла…
Снейпа не видно целых два месяца. Специально Гермиона не искала бы его общества — вряд ли он приятный собеседник и обрадуется ее расспросам, да и спрашивать не о чем. Но иногда так и тянет заглянуть в зарешеченное окошко химического кабинета, чтобы снова увидеть его руки, смешивающие ингредиенты.
Мисс Марстон, учительница начальных классов, ловит Гермиону на выходе из аудитории:
— Мэдж такая способная девочка…
— Да, она молодец, — осторожно отвечает Гермиона.
— Миссис Уизли, вы ведь воспитываете дочь одна? — мнется мисс Марстон.
— Это имеет значение? — дурацкий вопрос красноречивее положительного ответа.
— Вы ничего такого не подумайте, просто я… меня… у нас программа… — щеки мисс Марстон приобретают свекольный оттенок.
— Прошу меня извинить, — Гермиона решительно отпихивает учительницу, — я тороплюсь.
— Муниципалитет организует лекции о половом воспитании и ранней беременности, — выпаливает мисс Марстон. — Доказано, что дети из неполных семей начинают жить интимной жизнью раньше, чем их сверстники, воспитывающиеся обоими родителей. Вам необязательно приходить самой! Может, отец Мэдж…
— Отец Мэдж покинул наш мир, — цедит Гермиона, игнорируя смущение собеседницы. — И Мэдж всего шесть лет. По-моему, несколько преждевременно заниматься ее половым воспитанием, а то она все позабудет к тому времени, когда ей действительно понадобятся подобные знания.
— Мы хотим привлечь всех… одиноких родителей наших учеников, — оправдывается учительница. — Простите.
— Так вы половым воспитанием родителей решили озаботиться?!
Гермиона покидает школьное здание, сопровождаемая сочувственным взглядом мисс Марстон.
«У этих идиотов из муниципалитета то демографический кризис, то ранние беременности, — негодует про себя миссис Уизли. — Вообще, дискриминацией попахивает. Что значит «дети из неполных семей»? Можно подумать, благополучные чиновничьи детки без греха!»
Гермиона ужасно боится забеременеть — Джинни никогда не простит ей этого. В присутствии миссис Поттер нельзя смеяться и говорить о том, что не касается светлой памяти Гарри. Молли кудахчет над дочерью и всячески поддерживает установленные Джинни порядки. Порой Гермионе кажется, что она не живет, а спит и видит бесконечный кошмар, и все чаще задумывается над той фразой: «Почему он?»
Рон поначалу с пониманием относится к идее контрацепции, но когда у Джинни рождаются близнецы Джеймс и Сириус, он заявляет о собственном желании стать отцом. Гермиона некоторое время недоумевает по этому поводу, а потом ей становится ясно: Рон хочет обычной жизни. Как будто она возможна…
Несмотря на середину марта, пруд скован льдом, лишь у самого центра темнеет полынья. Чаек нет, только несколько уток рассекают зеркальную незамерзшую гладь.
— Мам, если утка уснет в воде, она утонет? — спрашивает Мэдж.
— Утки в воде не засыпают, — разглядывая колючие бубоны на платане, отвечает Гермиона.
— Значит, они не спят несколько дней? — уточняет девочка.
— С чего ты взяла? — удивляется Гермиона.
— Ну, они же не могут вылезти. Ледяные края слишком острые и могут отрезать им лапы, — вывод ребенка на некоторое время ставит женщину в тупик, но Мэдж отвлекается от уток. — Смотри, вон учитель из нашей школы. Джорджина Смит сказала, что он колдун, а я сказала, что он просто преподаватель химии и может делать разные рекации.
— Реакции, — поправляет Гермиона, бездумно приближаясь к темноволосой фигуре.
Снейп стоит на берегу пруда, спрятав руки в карманы. Гермиона не знает, для чего она подошла, но развернуться и уйти было бы глупо и невежливо. Он не вздрагивает, услышав шаги за спиной, но и не оборачивается. Так и бросает, словно обращаясь к уткам:
— Спрашивайте, что намеревались, и проваливайте!
Милое начало разговора. У Гермионы нет вопросов. Не спрашивать же: «Почему вы здесь?», «Как вам живется без магии?» Ей это вовсе неинтересно.
Он все-таки оглядывается, удивленный ее молчанием.
— Дитя Поттера? — Снейп рассматривает Мэдж будто диковинку.
Гермиона вздрагивает, как от удара:
— Профессор, идите в задницу!
Она не видит обескураженное выражение лица Снейпа, поспешно утаскивая девочку от пруда, так что та даже спотыкается набегу.
— Мама, ты его знаешь? — Мэдж глядит хитро.
— Как ты догадалась?
— Ты говоришь «задница» только знакомым: папе, бабушке Молли, дяде Джорджу…
— Не замечала, — пожимает плечами Гермиона. — Но тебе, юная леди, это слово употреблять не стоит!
— Ну, ты же употребляешь! — укоряет дочь.
— Я постараюсь себя сдерживать. А вообще, подобные слова лучше не произносить.
— Как заклинания? — хмурится Мэдж.
В первую годовщину смерти Гарри на кладбище идет дождь. Молли с шестимесячными Джеймсом и Сириусом на руках безуспешно уговаривает Джинни вернуться домой, но потом сдается и исчезает. Гермиона вымокла до нитки, удерживая зонт над подругой, слепо шарящей руками по могильной плите. Рон стоит рядом и исподлобья перечитывает выбитую на камне надпись: «Живущий в наших сердцах и отдавший нам свое, Гарольд Джеймс Поттер, 1980 — 2001». Позже, вечером, оставив мужа проливать пьяные слезы в компании Джорджа и Артура, Гермиона почувствует, что все-таки заболевает, несмотря на принятое противопростудное зелье. Жар и полубессознательное состояние лишают реальности неприятные воспоминания о Роне, берущем ее силой. Через неделю Гермиона выздоравливает, а через четыре — узнает о своей беременности…
Перед пасхальными каникулами в школе решено провести весенний бал. Старшеклассники с увлечением готовят любительскую постановку «Иисус Христос — суперзвезда», а детвора помладше помогает с декорациями и участвует в массовке. Прилипчивая мисс Марстон раздает родителям учеников задания, и Гермиона обязуется изготовить пять пар ангельских крыльев. Учительница, крепко прихватив миссис Уизли за локоть, тащит ее по коридору и обстоятельно излагает требования к реквизиту. Гермиона ищет способ улизнуть, думает о крыльях и не сразу замечает, что они с мисс Марстон пришли в химкабинет.
— Представляете, — стрекочет педагог, отвлекшись от ангельской атрибутики, — у нашего преподавателя химии такое странное имя — Северус. И знаете, ему подходит — он такой суровый, нелюдимый и таинственный!
Обладатель странного имени как раз появляется из подсобки. Его походка больше не стремительна. Возможно, в связи с отсутствием традиционной черной мантии. Но любимому цвету он не изменил.
— Мистер Снейп, нам нужна ваша помощь! — мисс Марстон переключает внимание на учителя химии, и Гермиона надеется воспользоваться этим для бегства. — Нам бы хотелось, чтобы кровь бурлила и пенилась в воде — будет так эффектно смотреться!
Снейп делает вид, что улыбается коллеге, но несколько раз пристально взглядывает на Гермиону, пятящуюся к двери.
— Боюсь, я вас не понимаю, — говорит он.
— Ну, как же? В нашем мюзикле Пилат после слов «Ты уничтожаешь себя сам, я умываю руки» погружает кисти в чашу с водой. Но со сцены не будет видно, как вода обагряется кровью. Нет ли у вас какого-нибудь безопасного реактива, чтобы сымитировать бурлящую кровь?
Удастся ли создать «кровавый» спецэффект, Гермиона не интересуется.
Воды отходят в последний день тридцать шестой недели, а потом хлещет кровь. Гермиона и не подозревала, что в ней столько крови. Аппарировать в больницу в ее состоянии нельзя. Молли и Рон суетятся вокруг, а Джинни спокойна: понимающе кивает, мол, так и надо, все верно. Позднее колдомедик улыбается и рассказывает о большой кровопотере, внутренних разрывах и слишком узких костях таза. Гермиона очень слаба и уже месяц на зельях, поэтому у нее нет молока. Весеннее солнце заливает палату — на улице тепло, но женщина под двумя одеялами и согревающими чарами мерзнет. Хотя днем еще ничего. Ночью — хуже: кажется, что тьма сейчас выдавит стекло, затопит все вокруг, и Гермиона захлебнется ледяным мраком. Закроешь глаза — совсем страшно. И холодно. Она не должна была выжить — теперь это ясно. Нужно было уйти вовремя, еще тогда, вместо Гарри. За Гермионой уже пришли холод и тьма — извечные спутники смерти. Они не исчезнут. Они должны взять свое, и если с ними не уйдет она, заберут ее мужа, ее дочь…
Каблук шатается несколько дней, но другой пары сапог у Гермионы нет. Начальница ежедневно кривит губы, напоминая подчиненным, что кроссовки и джинсы не для леди. Прихрамывая, чтобы поберечь обувь, Гермиона едва поспевает за Мэдж. Смотреть под ноги не дает охапка обклеенных страусиным пухом крыльев. На автобусной остановке каблук застревает в решетке водостока. Пытаясь высвободиться, Гермиона резко дергает ногу и теряет равновесие. Крылья падают на асфальт, а женщину успевают подхватить чьи-то руки. Очень даже знакомые руки: бледные кисти с узкими ладонями и длинными пальцами.
— С небес на землю? — криво улыбается Снейп. — Вас в школе не учили смотреть, куда идете?
— Вы еще баллы снимите с Гриффиндора, — фыркает Гермиона, шалея от вида бывшего профессора в черном плаще, полы которого треплет ветер.
— Ай-ай-ай, мисс Грейнджер, вы уже второй раз грубите, пользуясь своей безнаказанностью!
— Миссис Уизли, — исправляет его она.
— Да? — Снейп приподнимает бровь. — Впрочем, неудивительно.
Гермиона оглядывается на торчащий из решетки каблук и с сожалением смотрит на испорченный сапог.
Мэдж подбегает к матери и помогает собирать упавшие крылья, искоса поглядывая на мужчину в плаще.
— К сожалению, помочь вам с починкой не могу — лишен права колдовать, — с непроницаемым лицом продолжает учитель химии.
— Нет! — Гермиона так отшатывается, что снова едва не падает. — Не нужно. Спасибо за помощь.
Мэдж бледнеет.
Когда близнецам Поттерам исполняется два года, Джинни перестает спать по ночам. Она плачет, сначала тихо, в подушку, но с каждой неделей все громче, не скрываясь, стараясь докричаться, поделиться болью. У Джеймса и Сириуса одинаковые зеленые глаза и черные непослушные волосы. Джинни не может спокойно смотреть на детей. Если бы не Молли, Нора превратилась в сумасшедший дом — три маленьких ребенка и куча взрослых с тараканами в головах. Артур, прикрываясь служебным рвением, старается даже ночевать в Министерстве. Джордж выходит к столу с большим зеркалом и, установив его на стул, беседует со своим отражением, называя его Фредом. Рон делает вид, что ничего страшного не происходит. И каждую ночь воет миссис Поттер. Гермиона боится темноты; она мучается отчаянием Джинни, не может уснуть, жалуется Молли на сквозняки в спальне, и та ежевечерне конопатит оконные рамы, накладывает согревающие чары. Но едва стемнеет, в комнату проникает ледяной ветер, на вопли Джинни откликается Гарри, а из зеркала выходит Фред.
После того, как припозднившийся Артур натыкается на дочь и невестку с окровавленными осколками в порезанных руках, Джинни помещают в отделение для душевнобольных больницы святого Мунго. Гермиона не признается, что зеркало разбила она, а не Джинни.
Порезы заживают, по ночам плачут только дети, но быстро засыпают, успокоенные Молли, и жизнь возвращается в привычное русло. Холод на время отступает.
Малышка Мэджик* Элиссон, в отличие от сорванцов Поттеров, спокойный и рассудительный ребенок. К трем годам она читает по-английски и на латыни, считает до ста и знает наизусть сказки Барда Бидла. Но она абсолютно лишена магии...
Всё же Сибилла Трелони была права, утверждая, что у Гермионы напрочь отсутствуют способности к прорицанию: день не задался с утра, а миссис Уизли так и не почувствовала надвигающейся опасности.
Мисс Марстон пребывает в полном восторге от крыльев и сообщает, что Мэдж тоже будет участвовать в представлении, подменяя заболевшую одноклассницу.
— Она сущий ангелочек! — щебечет учительница. — Обязательно приходите посмотреть.
В зале душно и яблоку негде упасть. Гермиона вынуждена стоять в проходе. Сущий ангелочек появляется на сцене в самом конце спектакля. На Мэдж длинный белый балахон, а крылья закреплены странными ремнями. Гермиона улыбается, несмотря на изматывающий душный шум, и не сразу соображает, что ремни — это страховочный пояс. Под звуки финальной песни пять маленьких девочек в белых одеждах поднимаются над сценой при помощи альпинистских тросов. Мэдж боится высоты, но мисс Марстон об этом не знала. Неожиданный подъем приводит ребенка в ужас. Гермиона паникует, и за воплем дочери следует вспышка голубоватого пламени.
— Мама, нет! — кричит Мэдж, перекрывая прочие испуганные возгласы.
Немедленно гаснет свет, а когда он вновь загорается, Мэдж безвольно висит на тросе. Тремя секундами позже Гермиона теряет сознание.
Веселая кутерьма в Норе — шестой день рождения Джеймса и Сириуса. Облетевшие деревья украшены фонариками, отбрасывающими причудливые цветные пятна на накрытый прямо в саду стол. Погода совсем не ноябрьская, и штук десять ребятишек с гомоном носятся между стволов: именинники на новых метлах, остальные — бегом. Мэдж летать не может, а бегать не хочет, поэтому в общих забавах не участвует.
— Что же вы малышку забыли? — укоряет кто-то из взрослых.
Ни Мэдж, ни близнецы не собираются играть вместе, но старшие настаивают. Наверное, Джеймс и Сириус станут сильными волшебниками, потому что мгновенье спустя маленькая кузина истошно верещит на крыше. Это не похоже на стихийный выброс магии — уж больно довольные у братьев лица.
Всхлипывающую и дрожащую Мэдж снимают с крыши, а Молли ласково журит сорванцов. Обняв дочь, Гермиона бросает многозначительный взгляд на мужа, но Рон с улыбкой лишь пожимает плечами...
— Грейнджер, очнитесь! — Снейп несколько раз встряхивает Гермиону, больно схватив за плечи.
Сперва ей кажется, будто она уснула на зельеварении.
Глаза открыть страшно. Но тут же наваливается осознание того, где она и что произошло.
— Мэдж! — Гермиона в ужасе озирается.
Народу в зале предостаточно, а на сцене — никого. Страховочный трос мерно раскачивается из стороны в сторону. Ребенка на нем нет.
— Мэдж, — шепчет Гермиона, ощущая, как темнота и холод вползают в сердце. — Мэдж… Мэдж…
— Она в порядке, — Снейп ослабляет хватку, и женщина начинает оседать на пол. — Мерлин, Грейнджер, или как вас там теперь зовут, придите в себя, иначе надаю вам пощечин!
Неизвестно, была ли угроза приведена в исполнение, но запахи, звуки и краски мира возвращаются уже к сидящей в кресле Гермионе. Вокруг по-прежнему зрительный зал, уже пустой и полутемный — освещена только сцена. Снейп стоит рядом и протягивает стакан:
— Выпейте!
— Что это? — хороший вопрос. Как будто, Снейп может принести ей веритасерум. — Где моя дочь?
— В медпункте. Только без чувств опять не падайте! С ней все в порядке.
— Вы не понимаете! — руки Гермионы дрожат так, что вода расплескивается. — Она боится высоты! И магия… при ней нельзя…
Женщина давится и всхлипывает.
— Понимать тут особо нечего: ваша дочь — сквиб. И вы ей ничего не рассказали о волшебном мире и своих способностях.
— Всё не так! И вообще, вас не касается!
— Грейнджер, это же смешно! Рано или поздно она узнает. Хотя бы от своего папаши. Кстати, где он? — бледное лицо Снейпа в неверном свете напоминает ухмыляющуюся маску.
— Профессор, идите в задницу!
Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес Мой дневник
|
| |
| |
| julia-sp | Дата: Среда, 03.08.2011, 12:41 | Сообщение # 3 |
|
Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
| Забросом на крышу озорство Джеймса и Сириуса не ограничивается. Периодически воспламеняются любимые книги и игрушки Мэдж, на девочку подозрительно часто опрокидываются тарелки с едой. Она все принимает близко к сердцу, но этим только раззадоривает близнецов. Мелкие, хоть и не всегда безобидные проказы в многодетной семье Уизли — не повод для беспокойства. Даже Гермиона поначалу не связывает ночные кошмары дочери и ее плохой аппетит с шуточками братьев Поттеров. В конце концов, всегда есть зелья: и от боли в животе, и от бессонницы, и от тревог. Но Мэдж больше не читает. Целыми днями она безучастно глядит в окно, не реагируя ни на уговоры, ни на крик и угрозы. Только магия не оставляет девочку равнодушной — каждый раз у Мэдж начинается истерика...
Кафе-кондитерская — редкость в районе, изобилующем сомнительными питейными заведениями. Но кто-то додумался открыть ее, да еще и по соседству с цветочным магазином «Камелия», не менее странным для этой местности.
Мэдж с удивительным для ребенка постоянством в десятый раз просит заказать мороженное и горячий шоколад, и Гермиона в десятый раз заказывает. Кофе довольно вкусный, поэтому ежедневные посещения кафе в течение полутора недель происходят не только с целью задобрить и отвлечь Мэдж.
Гермиона понимает, что последний инцидент произошел в большей степени по ее вине: перепугавшись, она нечаянно колдонула, и Мэдж это почувствовала. В медпункте миссис Уизли ожидали похожая на Поппи Помфри — не школа, а филиал Хогвартса какой-то! — румяная медсестра и Мэдж с покрасневшими, но сухими глазами, заявившая, что ей хочется в парк и мороженного. И вот уже десять вечеров они гуляют в парке, а после — сидят в кондитерской.
На седьмой день к дамам Уизли присоединяется Снейп. Он стоит у пруда, облокотившись о ствол дерева. Когда Мэдж с матерью проходят мимо, Снейп сдержано кивает и в старомодной манере предлагает Гермионе согнутую в локте руку. Они идут по парковым аллеям втроем.
«Ох, не к добру это, — думает Гермиона. — И так всё наперекосяк. Нужно забыть… начать жить. А он одним фактом своего существования заставляет помнить о том, другом мире, куда и страшно, и невозможно, и хочется вернуться».
— А что родители? — сидя за столиком в кафе, она пожимает плечами на заданный Снейпом вопрос. — После войны я не спешила возвращать им память. Сначала несколько увлеклась личной жизнью, потом не знала, как объяснить, что пришлось с ними так поступить, а позже и вовсе не до того стало. Хороша бы я была, свалившись на них теперь со своими проблемами и Мэдж впридачу! За дочь отвечаю только я. И, пожалуйста, не спрашивайте о Роне, а то я снова скажу грубость!
Фешенебельный ресторан в центре Лондона — нелепая попытка соблазнить Рональда жизнью в маггловском мире. На деньги, оставшиеся от продажи родительского дома, Гермиона надеется осесть в столице и позволяет себе немного мотовства.
— Гермиона, чем я буду здесь заниматься? — в пламени свечей выражение лица супруга меняется в диапазоне от испуганного до раздраженного.
— Мы что-нибудь придумаем, — она улыбается жалко, заискивающе. — Ты можешь учиться, получить профессию. Посмотри вокруг: как-то же люди тут живут.
— Вот именно: люди. Магглы. А я — волшебник с незаконченным магическим образованием. Не ты ли тянула меня по всем предметам, которые в этом мире позволят стать разве что балаганным шутом?
— Но ведь я жила в этом мире! Я сама из этого мира!
— Поэтому ты думаешь, что сможешь легко приспособиться, — Рон чуть отодвигается от стола, будто пытаясь увеличить расстояние между собой и Гермионой. — Возможно, ты преуспеешь. Я — вряд ли.
— Но как же… Мэдж… она не может… — зачем она уговаривает его, если он не способен понять?
— Послушай, мама дело предложила: вы с Мэдж живите тут — ей в самом деле будет лучше с магглами — а я буду постоянно навещать вас. Это наиболее разумный выход.
— Нет! — в голосе Гермионы звучит сталь. — Даже если ты каждый вечер будешь аппарировать домой.
— Не понимаю, — качает головой Рон.
— Ты останешься частью волшебного мира, и каждый раз, возвращаясь к нам, ты будешь приносить то, что причиняет Мэдж боль. Ты должен выбрать. Раз и навсегда.
— Гермиона, что за чушь? — мужчина ударяет кулаком по столу, и хрусталь издает жалобный звон. — Если она сошла с ума, я должен переселиться в дурдом?
— Как ты можешь? Она не сошла с ума! — еще немного, и Гермиона его проклянет.
— О, да! Она не сумасшедшая! Она магический инвалид. И знаешь, кто в этом виноват? — Рон зло прищуривается. — Ты! Ты не хотела ее рождения. Вышло не по-твоему, и ты исковеркала ей жизнь, а теперь хочешь так же поступить со мной!
Пощечина — это для слабачек. Кулак Гермионы ломает мужу нос…
Солнце село, и на улице загорается единственный на всю округу фонарь.
— Поздно, нам пора, — поднимаясь из-за столика, Гермиона смущенно улыбается и жестом подзывает крутящуюся у витрины с пирожными дочь.
Она рада, что снова можно не приглашать Снейпа в гости на кофе — оба выпили по нескольку чашек. Общаясь с ним третий день подряд, Гермиона не ощущает неловкости, но сама ситуация такого времяпрепровождения кажется ей странной. По невысказанной договоренности они стараются не обсуждать их общее магическое прошлое, хотя достаточно взглянуть друг на друга, и мысли о былом настырно лезут в голову.
У входа в кондитерскую Мэдж и Снейп молча кивают, прощаясь, а Гермиона протягивает бывшему профессору руку:
— До скорого свидания.
«Дьявол! Что я несу? — досадует Гермиона. — До какого еще свидания? Всё, нужно срочно прекращать такие прогулки и задушевные беседы».
Приближаясь к освещенной витрине «Камелии», Гермиона чуть заметно качает головой собственным мыслям и вдруг по-детски загадывает: если Снейп не оглянется, она постарается с завтрашнего дня избегать встреч с ним.
Черноволосый мужчина в темном плаще удаляется, не оборачиваясь. Возможно, ей стоит вздохнуть с облегчением. Или расстроиться.
— Мам, ты обещала мсье Морро, что мы посмотрим маргаритки, — канючит Мэдж.
— Ладно, — соглашается Гермиона и толкает стеклянную дверь, над которой приветственно звякает колокольчик.
Непонятная сила заставляет Снейпа повернуться и посмотреть на молодую женщину с ребенком. Он успевает увидеть лишь край пальто Гермионы, мелькнувший в дверях цветочного магазина.
— Поосторожней, папаша! — плечо ощутимо задевает проходящий мимо бритоголовый громила. — Гляди, куда прёшь!
Двое таких же лысых и плотных приятелей громилы посмеиваются, на ходу выплевывая ругательства. Снова слышится звяканье колокольчика. Магия покалывает кончики пальцев, а с языка почти срываются слова заклятия, и Снейп резко оборачивается, но его обидчиков на улице уже нет.
Приветливая улыбка сползает с лица алжирца, а в глазах Анны плещется страх. Гермиона оглядывается на хлопнувшую входную дверь. Ввалившееся трио явно пожаловало не за цветами. Миссис Уизли пятится к прилавку, загораживая собой Мэдж, которая из-за спины матери с любопытством рассматривает вошедших.
— Ну, ты, чернозадый, гони монету! — неприятный тип с бритым черепом достает из-за спины шипастую дубинку.
— Я… у м-меня… с-с-сейчас… — мсье Морро заикается, а бандит смахивает дубинкой на пол несколько пластиковых горшочков с нарциссами.
— Вот блин, приедут в страну, засрут всё, займут рабочие места, а язык выучить не могут, — подхватывает другой бритоголовый, доставая из-за пояса пистолет. — Что ты лопочешь, шоколадка? Бабки давай! Понимаешь?
Он направляет оружие в грудь хозяина магазина, но его останавливает третий приятель, поигрывающий ножом с широким лезвием:
— Давай не будем шуметь при дамах. Нельзя пугать таких цыпочек, — он игриво подмигивает сперва Анне, потом Гермионе и, наконец, Мэдж.
Миссис Уизли могла бы выставить щит, несмотря на присутствие магглов и Мэдж, но палочки нет. Произошедший на школьном спектакле выброс магии был стихийным. Сейчас она напугана не меньше, чем в тот раз, но случайная магическая вспышка не способна создать защиту.
Сквозь шум крови в ушах Гермиона слышит возню мсье Морро и прерывистое дыхание Анны. Мэдж подозрительно тиха.
Температура в цветочном магазине начинает стремительно падать, и вскоре от влажного тепла не остается и следа. Обжигающе холодный воздух превращает каждый вдох в пытку. Страшно моргнуть: вдруг темнота не исчезнет после того, как откроются глаза? Они снова здесь — холод и тьма. Они пришли.
За стеклом витрины на улице улавливается какое-то движение. Сумерки еще не уступили ночи, но внутри магазина горит свет, из-за чего уличная темнота кажется гуще. У прозрачной двери мелькает чье-то бледное лицо.
«Профессор! — сердце Гермионы бьется невозможно быстро. — Он позовет помощь».
В тот же миг Северус Снейп спокойно заходит в магазин.
На самом деле окровавленное платье Джинни не похоже на тюльпан. Оно напоминает цветки королевской пеларгонии, а по-простому — герани. Удивительно контрастный бело-кровавый окрас лепестков. Бритоголовый с ножом сбрасывает один из горшков с пеларгонией. Пластик раскалывается от удара, и коричневые комья земли рассыпаются по полу, обнажая переплетение цветочных корней.
— О, где-то я видел эту рожу, — бандит с дубинкой в упор смотрит на Снейпа. Тот не отводит взгляд.
— Эй, Дракула, отойди-ка, — командует громила с пистолетом. — Бак, присматривай за входом, а то прям день открытых дверей!
Подельники хохочут над остротой, а бритоголовый с ножом, названный Баком, косится на темную улицу за окном. Снейп плавно перемещается ближе к Гермионе.
«Всё зря! У него вообще нет палочки, — думает она. — Эти сволочи не скрывают лиц. Мы обречены».
Алжирец, наконец, выкладывает на прилавок тонкую пачку банкнот.
— И всё? — кривится громила, поигрывая оружием. — Не густо. Придется проверить, не припрятал ли ты чего.
Он стремительно приближается к мсье Морро и бьет его наотмашь рукояткой пистолета по лицу. Тонко пискнув, хозяин магазина заваливается за прилавок.
— Эй, крошка, выходи-ка и показывай нам свои тайники! — велит громила, выволакивая Анну из-за стойки.
— Э, да она порченная, — протягивает бандит с дубинкой, увидев живот беременной. — Ты что же, под черного легла, дрянь?
Анна инстинктивно скрещивает в защитном жесте руки на животе.
Худые руки Джинни на огромном животе, а на лице — безжизненный взгляд. У Анны в глазах живой ужас, но надолго ли?
Гермиону начинает бить дрожь. Не от страха, от холода.
«Не закрывай глаза, — мысленно уговаривает она не то себя, не то дочь, — не закрывай глаза… даже если страшно… там тьма… не закрывай…»
Громила с пистолетом осматривает прилавок. Бандит с дубинкой разглядывает Анну с нескрываемым отвращением. Бак следит за входом в магазин.
— Так, леди, и ты, Дракула, передаем бумажники и выворачиваем карманы, — снова командует тип с пистолетом.
Гермиона покорно лезет в сумочку. Анна дрожащими руками пытается вывернуть карманы брюк. У нее на шее тонкая золотая цепочка с кулоном — и громила тянется сорвать украшение. Анна испуганно шарахается, а бандит с дубинкой замахивается на нее.
— Джентльмены, вы несколько увлеклись, — Гермиона слышит голос мастера зелий, от которого тряслись поджилки даже у слизеринцев.
Внимание злодеев переключается на Снейпа.
— Ого, Дракула показывает клыки? — посмеивается громила с пистолетом. — Прикажешь нам сложить оружие, иначе укусишь, а?
— Ну, что вы! Я гнильем не питаюсь, — нехорошо улыбается бывший профессор и отступает к витрине.
— Эрни, Бак, Дракула нами брезгует, — говорит громила. — Не слишком хороши для тебя? Гляди, не сломай зубы!
Тип с пистолетом подходит почти вплотную к Снейпу и пытается ударить его, но тот уворачивается. Двое бандитов спешат поучаствовать в расправе. Отвлекшись, они перестают следить за женщинами и ребенком. Девочка заворожено смотрит на цветные искры, пробегающие по пальцам Снейпа, и гаснущие, как только он замечает взгляд Мэдж. Гермиона хватает дочь и Анну за руки и опрометью несется к черному ходу, ведущему из «Камелии» во двор. Кто-то из злоумышленников бросается вдогонку, но Гермиона не оглядывается. За спиной слышны звуки ударов, какой-то треск, выстрел и звон разбитого стекла. Анна кричит, и ее вопль подхватывает Мэдж.
В больничном коридоре слепящий свет. Глаза закрыть не страшно. Мэдж болтает ногами, развалившись в кресле. Гермиона пристает с расспросами к дежурной сестре, но та не остается в долгу — непонятно, кто у кого что выпытывает.
— Он ваш родственник? — кажется, будто сестра одним глазом смотрит в карту, а другим — критически на миссис Уизли.
— Нет. У него нет родственников, — отвечает Гермиона, и ей делается грустно. — Он мой… друг. Как он?
— Адрес его назовите.
— Я не знаю его адреса, — женщина замечает презрительную гримасу медсестры. — Он недавно переехал и не успел… Он серьезно ранен?
— Он работает? — рука сестры оставляет отметки в графах анкеты.
— Да, он учитель. Можно к нему? — Гермионе не занимать упорства.
— Учитель? — удивленные брови поднимаются до самого крахмального чепца. — Фехтования, что ли?
— Нет, химии, — миссис Уизли сперва озадачена, но потом догадывается: шрамы. Чертов герой войны!
Сестра кое-что уточняет, игнорируя вопросы Гермионы, а после великодушно выдает:
— Вас к нему не пустят. Сейчас он еще от наркоза не отошел, а как очнется, его сразу полиция допрашивать будет. Не мучайте ребенка, отправляйтесь домой — ночь глубокая. Доктор сказал ранение несерьезное, пуля прошла навылет. Остальное узнаете сами с согласия вашего… хм… друга.
Наутро витрина «Камелии» наскоро заколочена фанерными листами и опоясана полицейской лентой. Гермиона узнает от квартирной хозяйки, что с Анной все хорошо, а у мсье Морро сотрясение мозга и сломана челюсть. В свою очередь, хозяйка изнывает от любопытства относительно личности загадочного темноволосого спасителя, в одиночку одолевшего троих головорезов. Гермиона вместо ответа пожимает плечами.
Она трижды приходит проведать Снейпа, про себя ужасаясь его бледности. Никакой серьезный разговор невозможен, когда он лежит белее больничной наволочки, такой одинокий, такой… героический.
Окончательно решив покинуть волшебный мир, Гермиона не может уйти, не простившись.
— Видишь, Гарри, что с нами стало? — она легонько прикасается к могильному камню. Холодный и мертвый камень в честь горячего и живого Гарри. Почему никому не пришло в голову посадить тут дерево? — Иногда я завидовала тебе: ты не обязан всё это терпеть. Джинни спрашивала, почему умереть должен был ты. Согласен поменяться?
Джинни прописано множество успокоительных зелий. Они почти лишают ее сил — бледная тень самой себя, она редко встает с постели, зато много спит и больше не плачет.
— Прости меня, Джинни, — Гермиона прижимается лбом к безвольной руке подруги, — прости, что не я…
Подняв голову, она видит, как по лицу миссис Поттер проскальзывает недоумение:
— Мне не нужны твои жизнь и счастье. Не мне тебя прощать.
Гермиона и Мэдж уходят до первого снега, чтобы не оставлять следов…
После пасхальных каникул, Мэдж становится школьной знаменитостью, во всяком случае, пока на работу не вернется учитель химии. В его отсутствие старшеклассницы томно закатывают глаза, вспоминая таинственную мрачную фигуру, а малыши всерьез верят, что в подсобке химкабинета хранится оборудование и костюм супергероя. По школе ходит легенда о том, как в молодости мистер Снейп потерял свою возлюбленную, убитую маньяком, и долгие годы выслеживал убийцу. Пользуясь ситуацией, Гермиона без особых трудностей узнает домашний адрес преподавателя химии у директрисы Карсон.
Наверно, его покои в Хогвартсе были такими же аскетическими. Гермиона не удивляется, что в квартире Снейпа лишь малюсенькая кухонька и одна комната, вся меблировка которой — кровать да стол. И всюду книги — стопками от пола до посеревшего потолка.
Пройдя за хозяином в «гостиную», миссис Уизли жадно вчитывается в книжные названия и нерешительно замирает посреди комнаты — присесть можно только на кровать.
Снейп выглядит совсем неплохо. Возможно, этому способствовали отдых и больничная еда. Гермиона почему-то уверена, что обычно он отказывает себе во сне и нерегулярно питается. Нет, Снейп не опустившийся и неухоженный, а какой-то лишенный заботы — трудно подобрать подходящее определение.
— С чем пожаловали? — истинный джентльмен, он не садится в присутствии стоящей дамы. — Созрели для разговора?
— Пожалуй, да, — соглашается Гермиона. — И я должна поблагодарить вас.
— Должны? — оказывается, Снейп умеет иронично улыбаться.
— Хочу поблагодарить вас, — поправляет себя миссис Уизли.
— Оставьте, — он отворачивается к незанавешенному окну. — Не приписывайте мне благородства — поверьте, я его лишен.
— Можно подумать, вы бы признались, если…
— И скромность тоже не моя добродетель, — перебивает бывший зельевар.
— Значит, вы преследовали какие-то лишенные благородства цели, решив вступиться за нас?
— Я не собирался ни за кого вступаться, — пожимает плечами Снейп. — Эти тролли оскорбили меня. Я не желал оставлять их поведение безнаказанным.
— Поэтому вы, безоружный, бросились наказывать трех вооруженных бандитов?
— Признаю, решение было несколько импульсивным.
— Ваши ученицы будут разочарованы, — усмехнулась Гермиона.
— Тем лучше. Не люблю изменять привычкам.
Снейп продолжает глядеть в окно. Не видя его глаз, Гермионе как-то легче сказать то, зачем она пришла.
— Я удивилась, встретив вас, — осторожно начинает она, — и, боюсь, несколько увлеклась общением.
Он все-таки поворачивается к ней.
— Мне нелегко приходится, и я не хотела бы усугублять… — под его взглядом Гермиона мнется и не находит правильных слов.
— Вы решили, что я за вами ухаживаю?
Дьявол, сейчас он расхохочется прямо ей в лицо, и она провалится сквозь землю от смущения. Действительно, вообразить такое было глупо. Но следующий вопрос Снейпа застает Гермиону врасплох:
— А если и так?
— Но почему? — идиотская реакция.
— Ну, как вам сказать? — он расхаживает по комнате, как когда-то по аудитории, объясняя новую тему. — Я был не менее вас удивлен нашей встречей. Сперва даже испугался, что вы разыскали меня из праздного любопытства, или, того хуже, из жалости. Но оказалось, что это случайность. Вы меня заинтриговали: я знал, почему я здесь. Но каким ветром занесло сюда вас?
Гермиона молчит. Ей кажется, разговор будет долгим, и хочется присесть, чтобы не переминаться с ноги на ногу посреди комнаты.
— Так как заподозрить вас в содействии Тёмному Лорду невозможно, я предположил, что ваша дочь от Поттера, и скорбящая вдова отправила вас в ссылку.
— Не говорите так о Гарри… о Джинни, — она пытается возмутиться, но получается жалко.
— Но возраст ребенка не совпадал, — продолжает Снейп, не обращая внимания на возражение. — Я еще сильнее заинтересовался. Захотелось услышать вашу историю. Знаете, как говорят: «Расскажи мне о своих бедах, порадуй меня»? Немного садистское удовольствие. У меня почти не было шансов пережить войну, но я, как ни странно, выжил. Появилась надежда на то, что я смогу оставить преподавание, заняться наукой. Небольшая сумма в Гринготтсе, отцовский дом в Лондоне, редкие книги — мне много не нужно. Снова не повезло: убили нашего драгоценного Золотого мальчика, и я попал в «черный» список. Счет в банке, дом и книги конфисковали, и вот я здесь. Без палочки, без средств, без права на возвращение. Я всегда стремился в магический мир, любил его, но он не отвечал мне взаимностью, уж простите за лирическое отступление. Помнится, и ваши глаза восхищенно сияли по приезду в Хогвартс. Не верится, что вы добровольно вернулись к магглам.
Гермиона вздыхает и решается сесть на кровать.
— Выходит, справедливость существует? Вы, мисс Грейнджер… пардон, миссис Уизли, — подруга Поттера, жена его лучшего друга, примерная студентка, одаренная ведьма, героиня Финальной битвы, и я — Пожиратель Смерти, предатель, убийца. Мы оба застряли в этой дыре.
Гермиона чувствует, что разревется — в словах Снейпа горькая насмешка и боль. Он подходит и присаживается рядом, не глядя на гостью.
— После я, как вы изволили выразиться, увлекся общением с вами. Мне нравится уединение, но одиночество… Изгой волшебного мира, чужак в мире магглов. Единственное знакомое лицо за несколько лет — ваше. Я проявил слабость.
— Мне знакомо это чувство, — говорит Гермиона, также избегая смотреть на собеседника, — поэтому я хочу прекратить… Слабость — непозволительная роскошь. Я не заслужила… мне…
— Самобичевание? — она не видит, но чувствует его кривую ухмылку. — Дайте угадаю: вы должны были спасти друга или геройски за него погибнуть, а ваша дочь — сквиб опять-таки по вашей вине. Ну, и как, власяница помогает?
Гермиона боится этих слов, почти веря: произнеси — и откроется страшная правда. «Ничего не говорите», — без всякой легилименции, просто прижав свою ладонь к его тонким губам. Слава Богу, он молчит. Но, о, Мерлин, он целует ее ладонь, легко, невесомо перемещаясь к запястью, ловя биение пульса. Совсем не похоже на соблазнение, просто нежность.
— Сэр… — хорошие манеры вспомнились явно не вовремя, потому что указательный палец Снейпа красноречивым жестом запечатывает ее уста.
Он прав — не нужно ничего говорить: слова принесут холод, не дадут согреться, а внутри и так все заиндевело. Хочется тепла, жара.
Снейп похож на белое пламя — яростное, всепоглощающее, сжигающее дотла. Не долго и нежно, а как огонь: быстро и навсегда. Поцелуй на скуле, легкий укус на шее, влажное дыхание на соске, руки на ягодицах — слишком много всего, слишком приятно, чтобы разбивать на отдельные действия. Мысли читает? Глупости — способность мыслить исчезла с первым прикосновением его языка к клитору. Нет времени и сил на ответную ласку; Гермиона успевает лишь несколько раз погладить его плечи, а он уже внутри, и, войдя до конца, замирает, издав хриплый стон.
Наверное, дело в том, что у нее давно не было секса, или в том, что все получилось спонтанно. А может, стоны Снейпа… Северуса заводят ее до умопомрачения. Простыня, сначала неприятно холодившая голую кожу спины, теперь пышет жаром. Нет, это огонь нависшего над Гермионой мужского тела, это пламя страсти, испепеляющее снаружи и наполняющее ее мягким теплом внутри.
Северус старается двигаться медленно — сдерживается.
— Все хорошо, — Гермиона сжимает его напряженные предплечья, на мгновение отвлекаясь на гладкую поверхность шрама на левой руке и вспоминая о последнем его ранении, — все хорошо, я сейчас…
Договорить не дают собственный стон и всепоглощающий восторг.
Кажется, руки перестали держать Северуса, потому что его тело полностью накрывает тело Гермионы, но она не ощущает тяжести. Рваное дыхание касается шеи, посылая по позвоночнику волну удовольствия. Под хриплые стоны, переходящие в рык, вжимаемая в матрас всё более ускоряющимися ударами бедер, она успевает кончить еще раз, великодушно поделившись оргазмом.
Гермиона словно медленно трезвеет. Что это было? Какого дьявола она вытворяла такое с человеком из своего прошлого? С человеком, от которого хотела держаться подальше. Из прошлого, о котором не нужно вспоминать.
На лице Снейпа — о, да, Северус уступает место своему аlter ego — ни разочарования, ни раскаяния, ни смущения. Закинув руки за голову, он молча наблюдает за одевающейся женщиной.
— Почему? — у самой двери оборачивается Гермиона, не спеша застегивать пальто: больше не холодно.
Всё-таки недавняя близость подействовала на Снейпа — он не закатывает глаза и не кривит губы:
— Не хочу быть для тебя только символом того, что ты потеряла. И не хочу, чтобы ты была символом того, чего у меня никогда не было.
— Сублимация наоборот? — улыбается Гермиона. — А будем ли мы нужны друг другу… не такие… символичные?
— Всегда любил рисковать, — отвечает он, вставая и приближаясь к ней.
«Я точно опоздаю за Мэдж», — думает Гермиона, выдирая руки из рукавов пальто и блузки разом.
Майское солнце наполняет пруд слепящим жидким серебром. В парке по случаю хорошей погоды людно. Гермиона и Мэдж расстелили полосатый плед почти у самой воды. Миссис Уизли смотрит на покрытые молодой листвой ветки и жмурится, как кошка.
— Мам, мисс Марстон велела передать, что хочет поговорить с тобой.
— И что ты натворила? – оборачивается к дочери Гермиона, и Мэдж виновато опускает глаза.
— Старшая сестра Джорджины Смит сказала, что ты спишь с мистером Снейпом. А я послала ее в задницу за вранье: ты спишь дома, а мистер Снейп у нас в гостях кофе пьет. От кофе спать не хочется.
— Мэджик Элиссон Уизли, что я говорила тебе об употреблении бранных слов?
— Но ты же их употребляешь! – глаза ребенка сверкают праведным гневом.
— Не было такого! – возмущается Гермиона. – Я не посылала… не говорила это слово!
— Ты сказала «дерьмо»!
— Когда?
— Позавчера, когда вы беседовали с мистером Снейпом на кухне. Ты не велела вмешиваться в разговор и отправила меня в мою комнату, а мне захотелось пить. Я услышала, что вы больше не разговариваете, и вошла на кухню, а ты тогда сказала… ну… то слово. И мистер Снейп тоже слышал, потому что обиделся на тебя и отвернулся к окну.
Гермиона не отвечает и мучительно краснеет.
— Ты скажи ему, я всё поняла, — говорит Мэдж.
— Что поняла? — пугается женщина.
— Ну, что магия бывает полезна. Передай мистеру Снейпу, он может не бояться колдовать при мне. Я же знаю, он сильный волшебник. А тогда в магазине он не стал применять магию из-за меня. Он подумал, что мне будет плохо…
Гермиона ложится на спину и подставляет лицо солнцу. Под закрытыми веками вспыхивают жаркие оранжевые круги. Холода и тьмы больше нет.
__________________________________
* Имя Мэджик образовано от англ. мagic – магия, волшебство. Горькая ирония – девочку-сквиба зовут Магией.
Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес Мой дневник
|
| |
| |
| DemoNadin | Дата: Воскресенье, 21.08.2011, 02:56 | Сообщение # 4 |
 Алиса идет на d8 (коронация)
Летописец
Награды: 6
Репутация: 25
Статус: Нет на месте
| Дважды напечатала длинющий хвалебный коммент, дважды инет выбивало. Автор, похоже, это карма(((
|
| |
| |
| Яд | Дата: Воскресенье, 21.08.2011, 11:54 | Сообщение # 5 |
 Новичок
Летописец
Награды: 3
Репутация: 31
Статус: Нет на месте
| DemoNadin, не иначе! Представим, что я уловила настроения обоих утраченных постов (что-то ночью мне даже такое приятное и тешащее самолюбие снилось). Спасибо
|
| |
| |
| DemoNadin | Дата: Воскресенье, 21.08.2011, 17:38 | Сообщение # 6 |
|
Алиса идет на d8 (коронация)
Летописец
Награды: 6
Репутация: 25
Статус: Нет на месте
| Яд, это вам спасибо за чудесную историю. Я вчера даже чуть на работу не опоздала - читала. Лохматая, ненакрашенная, но такая довольная))) Ладно, хоть смена ночная - никто и не заметил, темно же.
Quote (Яд) что-то ночью мне даже такое приятное и тешащее самолюбие снилось
Вот-вот, оно и былО. Я часиков до пяти утра торговалась с компьютером: "Ну, миленький, ну отдай все обратно, ну, сложно тебе что ли?"А он ни в какую!
А фик и впрямь хорош. Я его еще тогда после феста хотела прочесть, но по понятным причинам... А я как человек в фандоме новый (то бишь почти дерево в этих вопросах) и зать не знала, где текст найти. А Герму-то как жалко было. Ведь у нее действительно глаза горели при слове волшебство, она так хотела быть частью магического мира, были навыки, способности, друзья...Хнык.
А еще, дорогой автор, вчера мне пришлось вычеркнуть из своего списка "вот об этом я напишу, когда вырасту" сюжетец про Снейпа-учителя в школе дочери Гермы. Ну вот, пока соберусь, все сюжеты искончаются)))
Искренне ваша. Н.
Сообщение отредактировал DemoNadin - Воскресенье, 21.08.2011, 17:42 |
| |
| |
| Яд | Дата: Вторник, 30.08.2011, 14:50 | Сообщение # 7 |
|
Новичок
Летописец
Награды: 3
Репутация: 31
Статус: Нет на месте
| Quote (DemoNadin) мне пришлось вычеркнуть из своего списка "вот об этом я напишу, когда вырасту" сюжетец про Снейпа-учителя в школе дочери Гермы. Ну вот, пока соберусь, все сюжеты искончаются
|
| |
| |
| DemoNadin | Дата: Среда, 31.08.2011, 00:23 | Сообщение # 8 |
|
Алиса идет на d8 (коронация)
Летописец
Награды: 6
Репутация: 25
Статус: Нет на месте
| Quote (Яд) Сюжетов, если не лезть в махровую AU, не так уж и много. И сводятся они к тому, чтобы свести - пардон за тавтологию - СС и ГГ.
Оно-то конечно. Но вот незадача: как, используя тот же сюжет, выглядеть на фоне работы мастера не слишком жалко. Параллелей не избежать - фик-то известный. Будь что поплоше, авось и сошло бы за так себе ,а здесь нет - надо держать марку)))
А что сюжеты все наперечет, согласна. Старая классика на новый лад.(Эх, а не перечитать бы Остин:)))
|
| |
| |
| Яд | Дата: Пятница, 02.09.2011, 19:38 | Сообщение # 9 |
|
Новичок
Летописец
Награды: 3
Репутация: 31
Статус: Нет на месте
| Quote (DemoNadin) как, используя тот же сюжет, выглядеть на фоне работы мастера не слишком жалко
Сегодня я не только написала бы в чем-то иначе, я не уверенна, что решилась бы воплотить замысел. Многие знания... Наверное, мне тогда воздалось за непосредственность
Спасибо
|
| |
| |
| DemoNadin | Дата: Суббота, 03.09.2011, 23:43 | Сообщение # 10 |
|
Алиса идет на d8 (коронация)
Летописец
Награды: 6
Репутация: 25
Статус: Нет на месте
| Quote (Яд) я не уверенна, что решилась бы воплотить замысел.
почему же? чем не угодил сейчас? И это не пустое любопытство, действительно интересно. Можно кратенько, в двух словах? а можно и не в двух совсем;)
|
| |
| |
|
