Когда Квиррелл поднял тревогу, Рон чуть было не ударился в панику. Тролль бродит по замку? Откуда? Он проверил время и понял, что Гарри и Гермиона скоро должны отправиться обратно в Башню – так они окажутся там до того, как другие ученики начнут покидать пиршество. Если они покинут библиотеку сейчас и наткнутся на тролля… а ведь оба они, по сути, магглорожденные и ничего не знают о подобных существах. Он должен предупредить их!

Рон как ураган промчался по коридорам и чуть не упал, резко затормозив в библиотеке. Гарри и Гермиона, которые как раз приближались к двери, застыли как вкопанные. «ТРОЛЛЬ!» - заорал он что есть мочи. Впервые в жизни он мечтал, чтобы перед ним возникла мадам Пинс и начала отчитывать его за крик в библиотеке, но никто даже не шикнул.

«И зачем так кричать? – удивленно спросила Гермиона. – Если мы здесь одни, то это еще не повод…»

«По замку бродит тролль! – перебил ее Рон, хватая ртом воздух. – Квиррелл увидел его и предупредил всех на празднике!»

«А кто этот тролль?» - спросил Гарри.

«Он, вроде, живет под мостом и спорит с козами[1]?» - непонимающе спросила Гермиона.

«Нет!» - Рон закатил глаза. Магглорожденные! Он схватил атлас магических существ с библиотекарского стола и нашел нужную страницу. «Вот, смотрите» - приказал он, протягивая им книгу.

Секундой позже:

«О», - выдохнул Гарри.

«О, Господи», - Гермиона побледнела.

«Мы должны вернуться в общую комнату, - сказал Рон. – Директор сказал, что мы должны быть там, потому что это самое безопасное и защищенное место в замке».

«И если мы быстро не вернемся, они догадаются, что нас не было на пире!» - добавил Гарри, нервно покусывая губу.

«О, только не это! – застонала Гермиона. – За это нам назначат отработку! Это испортит нашу характеристику!»

«Быстрее!»

Трое друзей схватили свои портфели и побежали к лестнице. Они уже были на полпути к башне, когда Гермиона шмыгнула носом: «Чем это так воняет?»

Секундой позже из-за ближайшего угла в воздух взмылся Пивз. «БЕГИТЕ! – завопил он. – ТРОЛЛЬ ПРИБЛИЖАЕТСЯ!»

Дети завизжали и бросились обратно, пока их не остановил трескучий смех: «Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Тупые мелкие первогодки! Заставил вас обделаться от страха!»

Трио затормозило на месте. «Пивз, ты чертова старая задница!» - заорал Рон, яростно грозя ему кулаком.

«Не поймаешь, не поймаешь!» - плясал над их головами Пивз.

«Все про тебя профессору МакГонагалл расскажу!» - крикнула Гермиона.

«Пивз, а ты знаешь, где тролль на самом деле?» - Гарри прибег к дипломатическому подходу.

Смех Пивза оборвался: «Прямо з-за вами!»

Рон закатил глаза: «Ага, как же. Ха-ха, Пивз. Ты такая сволочь».

В этот момент из пола выплыл Почти Безголовый Ник: «Вот вы где, юные дурачки! Что это вы затеяли? Шатаетесь по замку, по которому бродит тролль, в то время как вам следует сидеть в Башне? Во времена моей молодости за такие выкрутасы вам бы всыпали отборных розог!»

«Ник, а ты знаешь, где тролль? – спросил Гарри, надеясь утихомирить разгневанного фантома. – Мы пытаемся попасть в Башню, честно».

«Да, пожалуйста, Ник, - взмолилась Гермиона. – Мы бежим так быстро, как только можем, но Пивз нас разыграл и теперь мы… - она прервалась. – А что никто больше запаха не чувствует?»

Пивз уже опустился рядом с детьми и теперь пытался подергать Рона за рукав: «Тролль! Тролль! Сзади! Тролль!»

«Ага, ха-ха, Пивз, - Рон не обращал внимания на ледяные пальцы, хватавшие его за руку, и подошел поближе к привидению. – Ник, скажи Пивзу, чтобы он перестал уже врать про тролля позади нас…»

Привидение прекратило ругать Гарри и Гермиону и обратило взор на рыжего мальчика. Трудно себе представить такое явление как побледневший призрак, но именно это произошло с Ником. «Дети! Бегите! Быстро!»

«Ник, это не смешно», - неуверенно сказал Гарри, но Гермиона уже обернулась.

«АААААААААААА!» - заорала она, стоило ей увидеть тролля в конце коридора. Душераздирающий крик буквально катапультировал всех троих прочь от монстра. Дети бежали, что было сил, в то время как Ник и Пивз летали вокруг тролля, пытаясь напугать его своими завываниями и (в случае Пивза) плевками эктоплазмы.

Однако все усилия призрачных созданий не произвели на тролля ни малейшего впечатления – его куда больше интересовал аромат вкусной человеческой плоти, исходящий от шумных убегающих созданий. «Еда!» - радостно провозгласил тролль и поспешил вслед за детьми.
Гриффиндорцы бросились за угол и продолжили бежать, но если судить по приближающемуся грохоту тяжелых шагов, то тролль их нагонял. «Погодите секунду! – крикнул задыхавшийся Гарри, когда они притормозили во время следующего поворота. – Помогите мне с этим!»

Он вытащил копье из ближайших рыцарских доспехов, стоявших вдоль стены. «Быстрее!»

Остальные пришли к нему на помощь, и вскоре в руках мальчика оказалось длинное и очень тяжелое копье. «Гарри, о чем ты думаешь? Как ты сможешь драться этой штукой, если ты ее и держишь-то с трудом?», - сказал Рон, тяжело дыша.

«Нет, положите его вниз – вот сюда, - Гарри положил оружие посреди коридора. – Вингардиум левиоса! - копье даже не шелохнулось. - Вингардиум левиоса!»

«Что ты делаешь?» - воскликнула Гермиона.

«Если я левитирую копье, то он об него споткнется, - объяснил Гарри. – Вингардиум левиоса!» - на этот раз копье немного зашевелилось, даже приподнялось на пару сантиметров.

«Вингардиум левиоса!» - Гермиона добавила свое заклинание к чарам Гарри, через секунду то же самое сделал Рон.

«Нет-нет, Рон, - поправила его Гермиона. – В латыни ударение не ставится на первый слог, правильно произносится вин-гар-дии-ум…»

«Не сейчас, Гермиона!» - раздраженно крикнул Гарри.

Все трое прокричали заклинание одновременно, и копье медленно поднялось в воздух и повисло на уровне щиколоток тролля.

«Отлично, - выдохнул Гарри. – А теперь, БЕЖИМ!»

Они бросились вдоль коридора и успели пробежать лишь несколько метров, прежде чем за их спинами рухнул тролль. Он наткнулся на повисшее в воздухе копье и распластался на полу с жалобным воем. К сожалению, Гарри не включил в свои расчеты движущую силу, которую приобретет тролль при контакте с гладким и скользким каменным полом. Тролль упал плашмя, но продолжил движение вперед уже в горизонтальной плоскости. Он с силой врезался в троих детей и сбил их с ног, в результате чего они упали на его спину.

Гарри сумел первым перевернуться и помог Рону и Гермионе сесть на спине огромного создания. Тролль почувствовал их присутствие и гневно закричал, но не мог достать до них руками. Какое-то время дети продолжали ехать на тролле как на гигантских санях.

«Фу, он воняет!» - Рон одной рукой вцепился в косматую гриву тролля, а второй зажал нос.

«И что нам теперь делать?» - гадала Гермиона, глядя на проносившиеся мимо них стены замка.

Гарри приподнялся и охнул от ужаса, увидев, что ждет их впереди. «Держитесь! – крикнул он друзьям через плечо. – Мы около лестницы!» И тут же они оказались на ступенях.

Тролльские сани с визжащими детьми на полной скорости летели вниз по лестнице. Съехав по лестничному пролету, тролль врезался в стену напротив, и от удара маленькие человечки слетели с его спины.

«О, ой, ох», - стонал Гарри, поднимаясь на ноги. Он сильно ударился о каменный пол, но вроде ничего не сломал – только синяки останутся.

«Оооооу, - жаловался Рон, держась за задницу. – Больно же!» Он приподнял мантию и залез в задний карман брюк и тут же разразился отчаянным криком: «МОЯ ПАЛОЧКА!» Он достал палочку, которая переломилась надвое. «Она была в заднем кармане, - ныл он, - а потом я шлепнулся на зад, и она сломалась».

«О, нет, - от сострадания у Гермионы глаза были на мокром месте. Впрочем, ее слезы могли объясняться и тем, как она потирала свое ушибленное запястье. – Может быть, ее можно починить?»

«Нет, ей конец, - Рон был на грани отчаяния. – А новую палочку мы не можем себе позволить».

Гарри нервно посмотрел на тролля, который начал стонать и шевелиться. «Э, Рон, мне очень жаль твою палочку, но мне кажется, нам лучше снова бежать».

«Но Гарри, это же моя… ах ты черт!» - за спиной Гарри поднимался тролль, и Рон отбросил остатки палочки, схватил одной рукой Гермиону, а второй рукой Гарри, и помчался по коридору, таща двух детей за собой. С обеих стен их подбадривали портреты, давая ценные советы: «Он догоняет! Догоняет! Бегите быстрее!»

У следующего угла Гарри освободил свою руку: «Бегите! Я его задержу».

«Ты спятил? – закричала Гермиона. – Не останавливайся!»

«Ты ранена, а у Рона нет палочки! Бегите за подмогой! Я хотя бы дополнительно занимался Защитой!» Тролль повернул за угол, и время для споров вышло.

Гермиона выхватила свою палочку. «Беги, Рональд! Зови на помощь!»

«Я вас не оставлю! – объявил Рон возмущенным тоном. Он подбежал к ближайшим рыцарским доспехам и схватил щит. – Я помогу!»

У тролля загорелись глаза. «Ррррр! Еда!» - он бросился на них, поднимая свою дубинку.

«МЕРЛИН МИЛОСЕРДНЫЙ!» - позади учеников появились МакГонагалл и Спрут, их палочки были наготове, а мантии развивались за их спинами. Портреты устроили бурную овацию, в то время как заместительница директора прокричала заклинание, а из ее палочки вылетел луч ярко-синего цвета, который охватил тролля. Мгновением позже на месте тролля стояла огромная пурпурно-белая панда.

«Ррр?» - удивленно спросила панда, медленно опускаясь на пол и оглядываясь с озадаченным выражением на морде.

Спрут не хотела уступать главе факультета Гриффиндор, а потому наложила собственное заклинение, и тут же из пола проросли толстые стебли бамбука, которые окружили панду плотным кольцом. Глаза медведя радостно загорелись, и он неторопливо протянул лапу за бамбуком. Зверь пригнул верхушку стебля, запихнул ее себе в рот и с наслаждением начал ее жевать.

«Отличное было заклинание!»

«Хорошая работа, ведьма!»

«Живые растения из камня – такое не каждый день увидишь, знаешь ли».

«Она училась у меня, не забывайте», - портреты на стенах громко восхваляли двух ведьм, которые сначала уставились на тролля, потом друг на друга, после чего с облегчением вздохнули и повернулись к детям.

«О чем вы только думали?» - гневно вопросила их Минерва. В ответ двое детей громко разревелись и схватили ее за мантию. Она оборвалась на полуслове и застыла как вкопанная, в то время как Гермиона рыдала про то, как болит ее запястье, а Рон надрывно причитал о своей сломанной палочке. Гарри стоял неподалеку - его тошнило и трясло, пока Спрут не положила руку ему на плечо. В этот момент он вышел из ступора и тоже заплакал.

«Ну-ну, - утешала Спрут. – Все хорошо. Большой злой тролль теперь стал глупой старой пандой».

В этот момент к месту событий прибежали Хагрид и Снейп, за ними по пятам спешили Дамблдор и Флитвик. Как и Минерву с Помоной, их привели сюда истеричные портреты и обезумевшие от страха привидения.

«Гарри!» - у Снейпа чуть сердце не остановилось, когда он увидел всхлипывающего мальчика. Ранен! Травмирован! На грани смерти!

Как только Гарри услышал голос своего профессора, он отстранился от Спрут и бросился в объятия зельевара. Снейп схватил его и прижал к себе, одновременно пытаясь освободить руку с палочкой и определить травмы мальчика.

«Профессор, моя палочка сломалась!» - взвыл Рон, поворачиваясь к Спрут, в то время как МакГонагалл хлопотала над рукой Гермионы.

«Ох-хо-хонюшки, - добрая хаффлпаффка нежно поглаживала его по плечу, одновременно призвав остатки палочки с помощью Ассио. – Боюсь, что она слишком сильно пострадала и починить ее нельзя, - скорбно признала она и обняла рыдающего мальчика. – Ну-ну, милый».

«Ооооо, какая славная тут у нас зверюшка», - восхищенно сказал Хагрид, разглядывая пурпурную панду сквозь бамбуковые заросли. Та без всякого интереса посмотрела на него, продолжая жевать свой бамбук.

Тем временем Дамблдор тихо ходил от ребенка к ребенку, накладывая на них диагностические заклинания. «Все хорошо, что хорошо кончается», - успокоившись, заключил он.

«Альбус! Что ты стоишь столбом?! – гневно возмутился Снейп, в то время как хлюпающий носом Гарри начал икать у него на плече. – Немедленно зови сюда Поппи! Здесь же раненые дети!»

«Как ни удивительно, мой мальчик, но никто из детей серьезно не пострадал, они просто сильно напуганы. У мисс Грейнджер растяжение запястья, а у мистера Уизли порез на… э… бедре, в том месте, где сломалась его палочка. Однако это все, если не считать пары синяков и шишек».

«Но Гарри же…»

«Цел и невредим, мой мальчик».

«ЧТО? – закричал Снейп, отстраняя мальчика на расстояние вытянутой руки. – Ты не ранен?»

Гарри шмыгнул носом и кивнул: «Просто все это было очень страшно».

«Мерлин правый, - прошипел Снейп сквозь зубы. – Я тут чуть с ума не сошел, несчастный ты мелкий пакостник. Я думал, что тролль тебе все кости переломал!»

Гарри улыбнулся сквозь слезы. Профессор Снейп всегда скажет что-нибудь приятное. Дурслей бы не волновало, что тролль мог его покалечить. «Он бы и переломал, - заверил он профессора, - но тут пришли профессора МакГонагалл и Спрут, и они превратили его в панду».

«В панду?» - Снейп посмотрел на Минерву и приподнял одну бровь.

«Мне нужна была быстрая трансфигурация, Северус. Самая простая – одушевленное в одушевленное, особенно если на линии огня есть мирное население. Я не вспомнила сходу других больших, но спокойных существ, кроме панды!» - ответила она с резкой нотой в голосе.

«А цвет?» - не отступался Снейп.

Минерва выглядела смущенной. «Возможно, я действительно слишком много времени провожу с директором». Дамблдор лишь померцал на нее.

«А теперь дети, - ласково сказал Альбус, - может быть, вы объясните, как вы попали в такую опасную ситуацию?»
«Говоря другими словам, - добавил Снейп, буравя Гарри взглядом. – почему вас не было там, где вы должны были быть?»

«Эм…» - Гарри выглядел очень виноватым. О, профессор Снейп будет так сильно сердиться!

«Я жду», - угрожающе сказал ему Снейп.

«Приветствую, директор! Вы нашли нашу команду по санному спорту! – Ник выплыл из-за угла и приблизился к Дамблдору. – Эти трое оседлали тролля на лестнице, как будто съезжали с ледяной горки! Просто великолепно, дети мои! Вы все истинные гриффиндорцы!»

Гарри заметил, что похвала привидения никак не улучшила настроение профессора Снейпа, хотя и отвлекла директора и их главу факультета. «Что ты имеешь в виду?» - недоуменно спросил Альбус.

Они рассказали и показали взрослым все, что случилось, поставили щит и копье на место, и объяснили, что Рон прибежал предупредить их, когда Гарри и Гермиона выходили из библиотеки. «Мы пытались попасть в Башню, профессор, - выпалил Гарри. – Мы бежали так быстро, как только могли, а потом мы встретили Пивза, и он обманул нас…»

«Но потом он помогал Нику отвлечь тролля, чтобы мы могли убежать», - напомнила ему Гермиона, чье запястье было зафиксировано шиной.

«Похоже, портреты и привидения замка в очередной раз доказали свою преданность школе и ее ученикам», - Альбус улыбнулся.

«А гриффиндорцы в очередной раз доказали, что у них отсутствуют мозги и способность следовать простейшим командам, - злобно добавил Снейп. – С какой стати вы были в библиотеке, а не на пиршестве?»

Гермиона взглянула на Гарри, который не отрывал глаз от пола. «Эм, ну, профессор, мне совсем не хотелось идти на пир. Слишком много сладостей, а мои родители, они стоматологи», - она надеялась, что «страшное слово на букву С» немного припугнет Снейпа, но профессор даже глазом не моргнул.

«Неужели. И вы попросили разрешения освободить вас от посещения пира?»

«Н-нет, сэр».

«И по какой причине мистер Уизли проинформировал меня, что мистер Поттер в туалете, когда я спросил о его местонахождении?»

Рон охнул и бессознательно прикрыл и так уже раненую попу: «Эм…»

«Я сказал ему притвориться, что мы где-то поблизости», - сознался Гарри несчастным тоном.

«И зачем же вы это сделали, если вы просто тихо учились в библиотеке, пусть и без разрешения?» - спросил Снейп с подозрением в голосе.
«Так и было, профессор! – запротестовала Гермиона, уловив крайний скептицизм Снейпа. – Клянусь вам. Мы просто делали домашнее задание и все».

Снейп отступил на шаг от детей и тихо спросил Минерву: «Есть признаки, что кто-нибудь был на третьем этаже?»

«Нет, - она покачала головой. – Пушок крепко спал, и дверь-ловушку никто не потревожил. Если это и была попытка отвлечь внимание, она не удалась».

Он посмотрел на нее с плохо скрываемым беспокойством: «Зверь тебя не тронул?»

МакГонагалл с трудом скрыла ухмылку. В глубине души Северус был такой наседкой! «Я только заглянула внутрь, Северус. Какой неуклюжий недотепа пострадает на таком простом задании? А почему ты вообще… Мерлин! Ты думаешь, дети пытались…?»

«Опыт показывает, что нельзя недооценивать идиотизм гриффиндорцев, - огрызнулся он в ответ. – Особенно первогодок». Он проигнорировал ее гневный взгляд и вернулся к детям.

«Если я узнаю, что вы были где угодно помимо библиотеки, мистер Поттер, - сказал Снейп тихим бархатным голосом, - вы станете очень несчастным Поттером. Вы меня поняли?»

«Я не был! – запротестовал Гарри. – Я клянусь. Мы просто не хотели идти на пир, а я не хотел никого беспокоить, но мы не делали ничего плохого. Честно!»

«Если вы лжете, то наказание будет удвоено», - предупредил Снейп ледяным тоном.

«Можете его утроить, - предложил Гарри. – Или выпороть ремнем. Честное слово, я не вру».

Снейп оскалился: «И нечего вспоминать нелепые наказания, если вы прекрасно знаете, что я к ним не прибегну. С таким же успехом вы можете предложить мне превратить вас в флоббер-червя или использовать ваши внутренности в качестве ингредиентов зелий. Вы в курсе, что я не сделаю ничего подобного, а потому ваши утверждения лишены всякого смысла, - отчитывал он мальчика. – Следовательно, вы лишь теряете время».

Гарри не смог удержаться от улыбки. Когда дело доходит до строгости и угроз, его профессор совсем безнадежен. Стоит и обещает, что не сделает с Гарри ничего по-настоящему ужасного, что бы ни случилось.

Снейп лопался от злости, а паршивец лишь нагло улыбался. Ну ладно. Пора применить Большое Наказание. «Мистер Поттер, вы немедленно отправитесь в наши апартаменты, где мы продолжим этот разговор. Вы меня очень разочаровали».

Улыбка исчезла с лица Гарри, а вместе с ней он чуть было не потерял содержимое желудка. Слова Снейпа прозвучали как пощечина. «Очень разочаровали»? Нет! Он ведь именно этого старался избежать. С унылым выражением лица Гарри отправился в подземелья. «Вот не знаю, чего вы на меня так злитесь», - жалобно пробормотал он, проходя мимо профессора.

Снейп поймал его за плечо. «Бормотать себе под нос – проявление крайнего неуважения, - отругал он мальчика. – Хотите что-то сказать – говорите прямо».

«Не знаю, чего вы на меня так злитесь, - повторил Гарри громче, его глаза блестели от слез. – Не моя вина, что в замок проник тролль. Злитесь на директора тогда».

Лица всех взрослых выражали глубокий шок. «На меня, Гарри?» - недоуменно повторил Дамблдор.

«Ага, - настаивал Гарри, хотя на всякий случай он подошел поближе к Снейпу. Мальчик не забыл, кто отправил его в свое время к Дурслям. – Разве это не ваша работа думать о безопасности? Как вообще тролль попал в Хогвартс?»

«А откуда берутся тролли? – неожиданно спросила Гермиона. – Здесь рядом есть их колония, или просто один из них забрел сюда в поисках еды?»

«Она права, - встрял Рон. – Я думал, что тролли очень редко приближаются к зданиям или сборищам людей. Разве в книгах не написано, что они нападают на одиноких путников, которые заходят на их территорию?»

«А кроме того, - продолжил Гарри, - если профессор Квиррелл увидел тролля и предупредил всех, то почему он с ним не сражался? Разве это не его работа бороться с троллями, оборотнями и всяким таким?»

Профессора обменялись настороженными взглядами. «Это не ваша забота, молодой человек, - наконец, ответил Снейп. – Мы здесь не обсуждаем недостатки директора или профессора Квиррелла, и речь не о том, как тролль проник в замок. Однако будьте уверены, что со временем я планирую обсудить все эти вопросы, - он укоризненно посмотрел на Дамблдора. – Тем не менее, здесь и сейчас мы говорим о вашем плохом поведении, как и о том, почему вас не было там, где вы должны были находиться, и почему вы решили солгать о вашем местонахождении, и почему вы не ждали в библиотеке, пока вас не спасут!» А вдруг тролль не был отвлекающим маневром для похищения Камня, что если он был натравлен на Гарри? Если дело в этом, и тролль напал на след мальчика, тогда библиотека бы их не спасла… Снейп твердо решил выяснить отношения с Квирреллом в ближайшее время, что бы там ни говорил Альбус.

«Мы просто хотели попасть в Башню, как сказал директор, - запротестовал Гарри. – Почему вы злитесь, если мы сделали, что сказано?»

Снейп скрестил руки на груди: «Очень хорошо, мистер Поттер. Если вы утверждаете, что вы и ваши друзья следовали плану, а не просто бегали по затролленным коридорам, бездумно отправившись в гриффиндорское общежитие словно стадо олухов, то я смягчу ваше наказание».

Несколько секунд все молчали, после чего Гарри громко вздохнул, опустил плечи и направился в подземелья. «Так я и думал», - удовлетворенно сказал Снейп. Он уже отправился было за своим подопечным, но тут его остановила рука, цепко схватившая его мантию.

«И я с вами, - потребовал Рон, глядя то на главу своего факультета, то на Снейпа. – Меня должен наказывать профессор Снейп».

Снейп уже открыл рот, чтобы поставить мелкого негодника на место, но профессор МакГонагалл его опередила: «О, да, мистер Уизли, я получила записку от вашей матери. Очень хорошо, можете идти с вашим дядюшкой, - она нежно улыбнулась Снейпу, - а мы завтра ждем вас обоих в Башне».

Рон широко улыбнулся и побежал вслед за Гарри. Флитвик безуспешно пытался скрыть свои смешки за носовым платком, в то время как Спрут вежливо притворилась глухой, однако Дамблдор был не столь щепетилен. Он бешено мерцал на Снейпа: «Ты не говорил, что стал почетным дядей, мой мальчик».

Снейп был готов сказать Минерве нечто крайне нелестное, но его остановил блеск в ее глазах. Он сразу вспомнил о мылящем рот заклинании, которое она наложила на него во время второго курса. Он остановился на: «Меня возмущает, что ситуация, когда трое ваших учеников оказались на грани гибели, так вас развлекает, - ворчливо сказал он. – Возможно, совмещение обязанностей заместителя директора и главы факультета – это слишком непосильная ноша?»

Минерва побелела от ярости, а Снейп лишь ухмыльнулся: «Разумеется, в данном случае я говорю лишь как обеспокоенный родитель». Ха! Опека над гриффиндорцем может иметь свои плюсы. Он развернулся, взметнув мантию в воздух, и поспешил удалиться в свои покои, прежде чем МакГонагалл придумает достойный ответный удар.

«Эм, я отведу мисс Грейнджер в больничное крыло?» – смущенно спросил Дамблдор у Минервы, которая не отрывала гневного взгляда от спины Снейпа.

«И ты считаешь, что я не выполняю обязанности главы факультета Гриффиндор?» - накинулась она на директора подобно фурии.

«Нет-нет-нет! – поспешил заверить ее Альбус, вскидывая руки в знак поражения. – Я просто хотел узнать, не поможешь ли ты переместить панду. Если да, то я с радостью отведу мисс Грейнджер к Поппи». Сама девочка наблюдала за происходящим с широко раскрытыми глазами, но она в очередной раз доказала остроту своего ума, сохранив мудрое молчание.

«Я предоставлю это тебе и остальным преподавателям, - резко ответила Минерва. – Я позабочусь о пострадавшем ребенке!» Она повернулась, резко взмахнув мантией, и замаршировала прочь, слегка подталкивая Гермиону перед собой. Даже ее спина выглядела неодобрительно.

Альбус вздохнул. Он достиг столь преклонного возраста благодаря тому, что вовремя замечал сигналы опасности, и сейчас он гадал, как предотвратить открытые военные действия между двумя главами факультетов. Завтра состоится квиддичный матч между Гриффиндором и Слизерином. Вне всяких сомнений, он только подольет масла в огонь.

[1] - Гермиона имеет в виду широко известную скандинавскую сказку про трех козликов и тролля под мостом, который хотел их съесть.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Они втроем спускались в подземелье. Гарри посмотрел на Рона, который слегка хромал и одной рукой держался за попу. «Жаль твою палочку», - тихо сказал он.

Рон громко вздохнул: «Ага, даже не знаю, что сделают мои мама с папой, когда про это услышат. В смысле, у нас и правда нет лишних денег, чтобы купить мне новую».

«А откуда ты взял старую?»

«Она принадлежала моему прапрадяде Иерониму, Чарли пользовался ею, когда учился в Хогвартсе, - объяснил Рон. – Во многих волшебных семействах палочки передаются из поколение в поколение, понимаешь? Когда нам, детям, приходит время выбирать палочку, мы всегда сначала просматриваем семейную коллекцию. Это была единственная, которая хоть как-то среагировала на меня», - он вздохнул.

«Но ведь мистер Олливандер сказал, что палочка сама выбирает волшебника», - ответил Гарри.

«Ну, конечно, он же пытался продать тебе палочку, так ведь? Я хочу сказать, по сути, ты можешь пользоваться любой палочкой, если на ней нет проклятий, защитных заклинаний или чего-нибудь в этом роде. Просто если у тебя хорошая связь с палочкой, то и результаты будут лучше. – Рон опять вздохнул. – Постараюсь добиться чего-нибудь от палочки прабабушки Милли. Мне показалось, она чуть-чуть потеплела, когда я к ней прикоснулся».

«Мне правда очень жаль», - виновато сказал Гарри.

«Ты не виноват, приятель. Это все глупый тролль, верно?»

Гарри украдкой обернулся на профессора Снейпа. «Это частично моя вина, - признал он. – Глупо было никому не рассказывать, и прости, что я попросил тебя соврать».

Рон пожал плечами: «Как будто я раньше не получал нагоняев, тем более, лучше твой профессор, чем Перси или МакГонагалл». Он наклонился к Гарри и прошептал: «Как думаешь, он будет меня лупить, если у меня и так задница болит?»

Гарри задумчиво прикусил губу: «Мне так не кажется. В смысле, он всегда говорил, что бьет не для того, чтобы сделать больно, а если бить по ране, будет жутко больно, да?»

«Ага! – с чувством согласился Рон. – Жутко больно. Перси, понятное дело, наплевать… Ну, то есть, не совсем наплевать, но он все равно меня выпорет».

Гарри широко улыбнулся: «Угу, ты больше не скажешь, что Перси на тебя плевать. Только не после Битвы».

Рон улыбнулся в ответ: «Точно! Хотя близнецы считают, что это было шоу на потребу Джонс».

Гарри удивленно приподнял брови: «Они так и сказали?»

«Ну, не во всеуслышание, конечно. Они порядком боятся Джонс».

«Все боятся Джонс», - отметил Гарри.

«Даже Перси!» - мальчики разразились смехом.

«Рад слышать, что вы так легко относитесь к своему позору, - холодный голос профессора Снейпа прервал их веселье. – Вот мы и пришли, - продолжил он, открывая портрет перед входом в свои покои. – Немедленно умывайтесь и переодевайтесь в пижамы. Мистер Уизли, как наш гость, вы первым можете воспользоваться ванной».

«Да, сэр», - Рон поспешил в ванную.

Снейп строго посмотрел на Гарри, который понурил голову и теребил край своего рукава. «Вы поужинали?»

«Э… Рон собирался принести мне сэндвич. С салатом!» - поспешно добавил он.

«Хм, - фыркнул Снейп. – Немедленно на кухню. Я прикажу доставить вам что-нибудь».

«Дасэр», - Гарри сделал, что сказано. Он просто лопался от счастья. Даже когда Снейп совсем в нем разочаровался, он все равно волновался, поел ли Гарри. Конечно, он знал, что его отшлепают – это стало понятно, как только в коридоре показалось искаженное от страха лицо Снейпа. Мальчика это не беспокоило. Он решил, что больнее будет от ругани профессора, чем от его шлепков. Гарри также подозревал, что на этот раз профессор Снейп не ограничится строчками, но и это ничего, лишь бы профессор не перестал о нем заботиться.

Гарри помыл руки и, повернувшись от раковины, увидел, что профессор уже сел за стол, на котором стояла тарелка с мясной запеканкой и брокколи на гарнир, а также большой стакан тыквенного сока. «Садитесь и ешьте», - рявкнул на него Снейп.

Этот ужасный маленький паршивец. Когда Снейп бежал, охваченный ужасом, по коридорам школы, он был совершенно уверен, что инсульта с инфарктом ему не избежать. И как он собирается пережить подростковый возраст Поттера? Паршивец уже чуть не разбился на метле и вступил в схватку с матерым троллем. Такими темпами на Рождество он вызовет Волдеморта на дуэль! Зельевар гадал, сумеет ли он принять успокоительную настойку втайне от сорванца. Это ведь ключевое правило воспитания – никогда не показывайте им свой страх? Или это про бешеных собак, а не про детей? А есть ли разница?

Дорогой журнал «Волшебные родители»,

Я оказался опекуном ребенка, пострадавшего от насилия и пренебрежения, который по совместительству избран для битвы с самым могущественным волшебником нашего времени. Если указанный ребенок подвергает свою жизнь опасности, следует ли мне (а) отшлепать его по попе и сказать больше так не делать; (б) отшлепать его по попе и сказать больше так не делать, пока он не встретится с вышеупомянутым Темным волшебником; или (в) оставить его в покое, раз он все равно обречен?

Снейп тяжело вздохнул. Нельзя оставить голодным. Нельзя причинить боль. Нельзя заставить заниматься уборкой. Нельзя запретить выходить из комнаты. Черт возьми, как же ему наказать поттеровское отродье за такую безумную выходку? А Уизли? Мерлина ради, с какой стати он должен наказывать их младшего отпрыска? Он на это своего согласия не давал, что бы там ни думали Минерва и Молли. Снейп ворчливо решил, что ему еще повезло - ведь Грейнджер повредила запястье и была отправлена в больничное крыло. А то ему бы еще и всезнайку навязали, а он не собирается шлепать учеников женского пола. Нет-нет-нет, сие есть путь к безумию или, по крайней мере, к разгневанным отцам и министерским расследованиям.

Тут он заметил чужое присутствие рядом с собой. Поттер стоял сбоку от него, наблюдая за ним с решительностью во взгляде. «Что еще?» - ворчливо спросил профессор.

«Мне очень жаль, что я так вас напугал», - тихо сказал Гарри.

Снейп фыркнул про себя. Пытаешься подлизаться перед наказанием? Тебя нужно было отсортировать в Слизерин. «Вы просто невозможный, несносный паршивец, чья единственная цель в жизни – доводить меня до белого каления, - ответил он с каменным выражением лица. – А теперь ешьте, пока все не остыло».

Гарри послушно кивнул, плюхнулся профессору на колени (нагло игнорируя прекрасные свободные стулья вокруг стола) и приступил к своему ужину.

От удивления и гнева Снейп открыл рот. Как смеет мелкое чудище сидеть на его коленях, когда вздумается? Как будто, так и надо! Можно подумать, Снейп не собирается наказать паршивца буквально через несколько минут! Словно все в порядке!

Он зарычал и уже собирался пересадить негодника на другой стул, но тут Гарри обернулся и застенчиво улыбнулся ему. Как всегда, эти зеленые глаза заглянули ему прямо в душу, и к собственному удивлению Снейп начал нежно поглаживать мальчика по спине, вместо того, чтобы грубо спихнуть его с коленей.

Гарри удовлетворенно (или облегченно?) вздохнул и продолжил есть. Он почти разделался с ужином, когда в дверном проеме появился раскрасневшийся от мытья Рон, облачившийся в одну из пижам Гарри. По счастью, размерное заклинание сработало, так что высокий мальчик взлез в пижаму без труда.

Рон широко улыбнулся профессору. Тот сидел с подопечным на коленях, рассеяно поглаживая мальчика по спине, в то время как Гарри доедал мясную запеканку. «Ванна в твоем распоряжении, Гарри», - сказал Рон.

Гарри попытался спрыгнуть с колен, но сильная рука удержала его за плечо. «А ну-ка, доедайте брокколи, молодой человек», - строго сказал Снейп.

Гарри недовольно закатил глаза, но все же запихнул остатки капусты себе в рот, от чего его щеки раздулись, как у хомяка, и поспешил в ванную.

Снейп поднялся из-за стола и смерил рыжую напасть строгим взглядом. «Отправляйтесь в гостиную и ждите меня там, мистер Уизли».

Рон испуганно охнул, но подчинился. Секундой позже к нему присоединился Снейп. «Приспустите штаны и нагнитесь над диваном».

Глаза Рона стали круглыми как блюдца. «Но профессор, - возмущенно заныл он, - я думал, вы не порете по голому!»

Снейп остановился и оскалился на паршивца: «Я не собираюсь никого «пороть», нелепый вы ребенок. Я наложу на мазь, чтобы вылечить порез».

От удивления рот Рона стал похож на букву «О»: «П-правда?»

Взгляд Снейпа стал еще строже: «Не стоит мне этого делать – лучше оставить вам напоминание о том, как глупо носить палочку в заднем кармане брюк. Однако боюсь, что когда-нибудь ваша супруга предъявит мне претензии и захочет знать, почему я позволил вашей глупости оставить шрам на вашем мягком месте. А поскольку я отнюдь не горю желанием выяснять этот вопрос с будущей миссис Уизли, то да, я намерен залечить рану. А теперь нагнитесь!»

Рон уже лежал на подлокотнике дивана, а эхо от крика Снейпа еще разносилось по комнате. Он почувствовал ледяные пальцы профессора, которые аккуратно нанесли какую-то мазь на порез, а затем услышал, как Снейп тихо читает исцеляющее заклинание. Не прошло и минуты, как боль словно испарилась.

Снейп отнес банку с мазью обратно в свою кладовку, оставив Рона натягивать штаны в уединении. Рон потер задницу, и к радости своей удостоверился, что с ней все в порядке.

«А сейчас, мистер Уизли, - строго сказал Снейп, заходя обратно в комнату. – Насколько я понял, сегодняшняя идиотская выходка привела к уничтожению вашей палочки. Это так?»

Рон кивнул, залившись краской от стыда.

«И положение дел таково, что либо ваши родители пойдут на финансовую жертву, либо вам придется использовать палочку родственника, с которой у вас нет магической близости?»

Рон снова кивнул.

Снейп продолжил: «Очевидно, что ни один из этих вариантов не является удовлетворительным, мистер Уизли. Не говоря уже о том, что так вы не научитесь брать на себя ответственность за свои поступки».

Рон нахмурился: «Сэр? Я не понимаю».

«Маленький ребенок вправе рассчитывать, что его родители все уладят, мистер Уизли, но вы стремительно приближаетесь к тому возрасту, когда следует хотя бы пытаться исправлять ошибки самому», - пояснил профессор.

В ответ Рон лишь непонимающе моргал. Снейп вздохнул и перевел: «Склейте то, что сломали».

«Но сэр, палочка слишком сильно пострадала, ее не починишь».

Снейп снова вздохнул. И почему мне так везет на гриффиндорцев? «Это была метафора, мистер Уизли. Вы должны найти способ приобрести новую палочку».

«Э… ну, у меня есть пара галеонов на банковском счету», - неуверенно предположил Рон.

Снейп кивнул: «Неплохо для начала. Я уверен, что ваши родители выдадут вам дополнительную сумму на Рождество. Или, возможно, подарок на день рождения, раз новая палочка нужна вам больше, чем что-либо еще?»

«Я типа надеялся на новую метлу», - признался Рон с мечтательным выражением лица. Однако заметив неодобрительный оскал Снейпа, он поспешно добавил: «Но мне все равно ее не подарят. Они ужасно дорогие, а моя старая метла еще работает. И потом без палочки я ничего не могу».

«Именно. И я надеюсь, что вы достаточно долго пробыли в Хогвартсе, чтобы понять, насколько важно использовать свою магию эффективно – особенно для того, кто находится поблизости от мистера Поттера, - Снейп вздохнул. – Он просто притягивает неприятности».

Рон улыбнулся: «Он, знаете ли, в этом не виноват».

Снейп посмотрел на него скептически: «Никогда не виноват? Однако я собирался сказать, мистер Уизли, что вам необходимо приобрести адекватную палочку в кратчайшие сроки. Принимая это во внимание, завтра утром я отведу вас в лавку Олливандера, и мы подберем вам подходящую палочку, - он проигнорировал удивление и радость на лице Рона. – Разумеется, вы вернете мне потраченную сумму, мистер Уизли. Я ожидаю, что один вечер в неделю вы будете проводить в моей лаборатории, помогая мне в приготовлении ингредиентов для зелий. Так будет продолжаться, пока вы полностью не расплатитесь. Более того, ближайшие два месяца ваши соучастники попытаются загладить собственные проступки, помогая вам вернуть долг».

«Вы серьезно, профессор? – спросил Рон дрожащим голосом. – У меня будет новая палочка? От Олливандера? Честно-честно?»

«Нет, мистер Уизли. Такая уж у меня привычка – время от времени обещаю ученикам экстравагантные подарки, а потом отказываюсь от своих слов. Вы пытаетесь оскорбить меня?»

И снова ученик сжимал его в мертвой хватке. Снейп поздравил себя с тем, что на этот раз он не попытался достать палочку. Вместо этого он лишь несколько раз похлопал рыдающего мальчика по спине. «Да-да. Все хорошо, Уизли. Право слово, такая сцена из-за какой-то маленькой палочки. Хватит вам уже. Хватит, я сказал».

Рон шмыгнул носом и вытер глаза рукавом. Снейп поспешно схватил его за руку, пока мальчик не применил тот же процесс к носу. «Невоспитанный ребенок, у Поттера в верхнем ящике есть носовые платки. Ступайте и используйте один из них по назначению. Рекомендую оставить его под рукой – ведь вас еще ждет наказание за сегодняшний проступок».

Рон охнул, кивнул и стремглав побежал в спальню Гарри.

Хм, несносные дети – все время дают протечку чего-нибудь гадкого на мою мантию. Снейп раздраженно оскалился. А я до сих пор не знаю, как наказать мелких негодяев!

Примчавшись в комнату Гарри, Рон первым делом нашел носовые платки. Он высморкался в один из них и сунул его под подушку, а затем положил еще один на подушку Гарри. Он был не уверен, как сильно порет Снейп, но решил, что один острый язык профессора доведет до рыданий кого угодно. Он уже видел зельевара в действии во время уроков и знал, что лучше получить бладжером по голове, чем лишнюю минуту слушать ругань профессора Снейпа. И конечно, старшие братья успели сложить легенды о своих уроках зельеварения (не говоря уже об отработках). Этого было достаточно, чтобы Рон позеленел от страха в ожидании того, что их ждет в ближайшие несколько минут.

Гарри вышел из ванной и пристально посмотрел на него: «Что случилось? Ты плакал?»

Рон густо покраснел: «Типа того».

Гарри выглядел встревоженным: «Что он сделал?»

«Ну, сначала он вылечил мне попу, что само по себе жутко стыдно, - признался Рон, - но потом он сказал, что отведет меня за новой палочкой. За моей собственной палочкой – прямо от Олливандера! Мне придется вернуть ему деньги, но он отведет меня за ней завтра, а ведь я смогу расплатиться с ним только через много-много месяцев! О, - на лице Рона появилось виноватое выражение. – И, эм, ну, я буду выплачивать ему свой долг, помогая готовить ингредиенты для зелий раз в неделю, и, гм, тебе и Гермионе придется помогать мне первые два месяца, раз вы были со мной, когда она сломалась, - пробормотал он извиняющимся тоном. - Это не моя идея, честно».

Гарри широко улыбнулся и в шутку ударил его по плечу: «Не тупи! Конечно, мы с Гермионой поможем. Это же круто, что у тебя будет новая палочка».

Рон начал прыгать на кровати: «Я знаю! Погоди, ты еще увидишь, что я смогу с палочкой, которая выбрала меня».

«Что это?» - Гарри поднял платок со своей подушки.

«О, эм, твой папа – в смысле, профессор – сказал, что нам лучше иметь их наготове, когда он придет наказать нас».

«О», - только и смог ответить Гарри.

«Э, а он не бьет щеткой или чем-то вроде этого, нет? – нервно спросил Рон. – Не то, чтобы мы этого не заслужили, и он просто классный, раз отведет меня завтра за новой палочкой и все такое, но, э, просто к слову».

Гарри отрицательно покачал головой: «Только собственной рукой. И одежда остается на тебе. Ну, по крайней мере, для этого», - он насмешливо улыбнулся.

«Ха-ха», - раздраженно огрызнулся Рон.

В этот момент они услышали шаги профессора за дверью, и охота веселиться полностью испарилась. Оба мальчика улеглись в свои кровати и затаились в ожидании бури.

«Итак, - Снейп вошел в комнату и теперь разглядывал двух дрожащих от страха пакостников. Ну, конечно, сейчас начнутся щенячьи глаза и слезные извинения – испорченные паршивцы. - Вы не только решились нарушить правила, вы сговорились о лучшем способе избежать отработки и наказания и тем самым подвергли себя огромной опасности».

«Но мы не знали, что там будет тролль», - заметил Гарри без всякого энтузиазма.

«Молодой человек, могла произойти любая чрезвычайная ситуация! Именно поэтому ваше местонахождение всегда должно быть известно. Правила придуманы не просто так – они защищают вашу шкуру, - гневно ответил Снейп. – Вы подвергли себя и мисс Грейнджер опасности без всякой причины, глупый, глупый ребенок».

Гарри поежился.

«А вы, мистер Уизли. Нагло лгали мне в лицо, глазом не моргнув! Что бы сказали о таком ваши родители?»

Рон побледнел: «Мне очень жаль, сэр!»

«О, я уверен, что вам обоим жаль, что вы попались! – осуждающим тоном сказал Снейп. – Ваше поведение возмутительно! Красться тайком, лгать, нарушать любые правила, какие вздумается – такими вы собираетесь стать, когда вырастите? Недостойными доверия? Обманщиками? Вы хоть представляете, насколько трудно вернуть утраченное доверие? – теперь из обоих мальчиков текли слезы. – Я доверял вам, а каждый из вас намеренно обманул меня».

«Извините, - Гарри шмыгал носом. – Я не хотел, чтобы вы мне больше не доверяли».

«И я тоже извиняюсь», - сдавленно сказал Рон.
«Я даже не могу выразить, как глубоко вы меня разочаровали, - сказал Снейп жестким тоном. – Сегодня глава вашего факультета, директор и я сам удостоверились, что вам нельзя доверить соблюдение простейших правил. Вы доказали, что вы недостойны того высокого мнения, которое сложилось о вас». Оба ребенка начали всхлипывать.

«Вам предстоит заново пройти долгий и тяжелый путь, чтобы восстановить свое доброе имя, - продолжал профессор свои нотации. – Однако я уверен, что вы запомните, насколько хрупким и уязвимым может быть чужое доверие, - он сделал драматическую паузу, разглядывая двух несчастных, заливающихся слезами. – Возможно, нужно просто велеть старостам сопровождать вас на все уроки и в столовую в течение ближайших двух недель, раз уж вы не в силах справиться с этим сами».

Рон охнул от ужаса. О, Перси его окончательно доконает! А близнецы ему этого по гроб не забудут.

Гарри понуро опустил плечи. Это все его вина. Его и Рона унизят перед всей школой, а ведь это он втянул лучшего друга в передрягу.

«А теперь, что касается вашей отвратительной, гриффиндорской склонности рисковать своими шеями. Вы хотя бы представляете, насколько вам повезло этим вечером? Трое первогодок против матерого горного тролля? – Снейп с тревогой заметил, что срывается на крик, и заставил себя говорить тише. – Это была мерлинова удача, но в будущем не стоит на нее рассчитывать, и я твердо намерен показать, как глупо вы распорядились собственными жизнями! – он страшно оскалился на Гарри. – Что я говорил насчет того, чтобы сначала думать, а потом действовать, мистер Поттер?»

«Ч-что это крайне важно», - несчастным голосом пролепетал Гарри, а затем громко высморкался в носовой платок.

«И вы последовали этому совету сегодня?»

«Нет, сэр», - признался он, опуская голову еще ниже.

«Вы воображаете, что я говорил об этом в назидание самому себе или просто от скуки, безрассудный, сумасбродный вы ребенок? Вам придется слушать, что я говорю!»

«Да, сэр».

«А что касается вас, мистер Уизли, то какой бы большой ни была ваша семья, родители вовсе не считают вас взаимозаменяемыми. Если с вами что-то случится – это станет для них ужасным ударом!» - тут Снейп заметил откровенную зависть на лице Гарри.

«И они будут в таком же отчаянии, если что-нибудь случится с вами, мистер Поттер», - добавил он, надеясь стереть боль с лица мальчика. Как ни странно, последняя фраза совершенно не порадовала Поттера. Вместо этого паршивец смотрел на Снейпа со страхом и ожиданием одновременно.

О, нет. Нет-нет-нет. И как он ухитряется попадать в такие ситуации? Снейп заскрипел зубами, но все-таки выполнил свой долг: «И, конечно, я тоже был бы… крайне… недоволен», - с трудом выдавил он.

Лицо Гарри озарила счастливая улыбка.

«А теперь, за свою безголовую импульсивность, не говоря уже про откровенное непослушание, лживость и наплевательское отношение к правилам, вы будете наказаны», - объявил он ужасным голосом. Гарри перестал улыбаться, а веснушки Рона отчетливо проступили на посеревшем лице.

«Поскольку вы доказали, что вас нельзя оставлять без присмотра, в течение следующей недели ваши передвижения будут ограничены. Это значит, что если вы не на занятиях, не в столовой или не в другом месте, где за вами наблюдают сотрудники школы, то вы должны оставаться в своей спальне или общей комнате. Если вы будете обнаружены вне этих мест, то я не только назначу старост в качестве вашего эскорта, но отправлю вас за наказанием к директору», - пригрозил Снейп своим самым страшным тоном. Мальчики были на грани обморока от страха, и Снейп надеялся, что они так и не узнают, что наказания в стиле Дамблдора включают задушевные беседы и множество лимонных долек.

«Более того, вы используете это время с пользой и напишете сочинение на три фута о том, что вам следовало сделать, когда вы оказались изолированы в библиотеке, а по замку бродил тролль. Я ожидаю тщательный разбор всех ваших ошибок, равно как и описание лучших альтернатив, которые у вас были в каждый поворотный момент. Вам понятно?»

«Да, сэр», - хором ответили мальчики.

«Чтобы гарантировать, что ваш период ограничений будет максимально неприятен, мистеру Поттеру запрещаются любые полеты на метле, в то время как вы, мистер Уизли, должны будете воздерживаться от любых лакомств и десертов». Теперь оба мальчика уставились на него с ужасом, а их лица исказило глубокое страдание.

«Неделю? – пискнул Рон. Его тон ясно давал понять, насколько жестока подобная кара. – Моя мама лишает меня пудинга не больше, чем на вечер!»

Снейп коварно усмехнулся: «Тогда, быть может, в следующий раз вы обратитесь за наказанием к вашей матушке».

«В-вообще нельзя летать?» - охнул Гарри.

«Именно. Завтра утром вы сдадите мне свою метлу, - Снейп заставил себя ответить строгим тоном, хотя от несчастного вида мальчика у него сердце кровью обливалось. – Если я не уверен, что вы останетесь, где сказано, на земле, то как можно доверить вам метлу?»

Гарри снова зашмыгал носом. «Простите», - сказал он с искренним раскаянием в голосе.

«Хм, - фыркнул Снейп. – Я уверен, что вы прекрасно понимаете, что заслужили порку. Ложитесь на живот».

Гарри и Рон обменялись несчастными взглядами и подчинились. Снейп начал с рыжего мальчика, который мертвой хваткой вцепился в подушку. Он положил руку на спину мальчика, почувствовав, как маленький негодник дрожит от страха. «Вы должны слушаться и говорить правду своим профессорам», - строго сказал он, в то время как его вторая рука нанесла звонкий удар по попе.

Рон пискнул и еще сильнее схватился за подушку.

«Вы не будете подвергать себя опасности».

Прозвучал второй шлепок, Рон охнул и дрожащим голосом выдавил: «Дасэр».

«А теперь под одеяло и спать», - бесцеремонно велел Снейп. Рон торопливо повиновался, и Снейп с суровым выражением лица подоткнул мальчику одеяло.

«Спокойной ночи», - рявкнул он.

«С-спокойной ночи, сэр», - робко отозвался Рон, и рука Снейпа (предательская конечность!) неловко потрепала его по голове. Снейп проигнорировал вздох облегчения мальчика и обратил гневный взор к Гарри.

Ясные зеленые глаза, словно ястреб, примечали каждое его движение с отпрыском Уизли, но когда Снейп приблизился к его кровати, Гарри опустил взгляд. «Простите, - пролепетал он так тихо, что зельевар с трудом его расслышал. – Я не хотел вас волновать, разочаровывать или терять ваше доверие. Я просто… - он шмыгнул носом. – Я просто все испортил».

Снейп фыркнул от раздражения и сел рядом с отчаявшимся паршивцем. «Вы допустили ошибку, - тихо сказал он твердым, но не осуждающим голосом. – За свое детство вы сделаете еще много ошибок, хотя искренне надеюсь, что ни одна из них не будет включать тролля. Тем не менее, ваш долг не в том, чтобы избегать любых ошибок, а в том, чтобы учиться на них. В частности, я жду, что вы все-таки начнете думать, прежде чем действовать».

Гарри кивнул, но зеленые глаза все еще были полны боли: «Вы когда-нибудь сможете снова мне доверять? – прошептал он. – Я не хочу, чтобы вы меня возненавидели».

Ну что за склонность к драмам! «Не говорите глупостей. Вы невыносимый, непослушный, безрассудный ребенок, но я нахожу вас не таким ужасным, как большинство детей».

Гарри заморгал, пытаясь уловить смысл сказанного, а затем его лицо просияло от радости.

«Честно? Я вам нравлюсь? До сих пор?»

«А я что сказал? – гневно спросил Снейп. – Глупый ребенок. Вы научитесь меня слушать. А теперь, довольно разговоров».

Гарри уткнулся лицом в подушку, чтобы спрятать улыбку. Он почувствовал, как его профессор встал с кровати и положил одну руку на его спину, а потом – бац! - он получил первый шлепок по мягкому месту. Гарри вскинул голову и удивленно уставился на своего профессора. Это было больно!

Нет, конечно, это не шло ни в какое сравнение с затрещинами, которые его родственники раздавали направо и налево, но шлепок получился внушительный. Он был куда тяжелее, чем то символическое похлопывание, которое он получил у Уизли – на этот раз попа действительно горела. «Не смейте снова рисковать своей шеей!» - яростно прошептал Снейп и отвесил второй шлепок, который оказался даже сильнее предыдущего.

Гарри вздрогнул и заерзал. «Ой!» - пожаловался он, и на этот раз в его тоне не было ни капли притворства. Он надулся на Снейпа, потирая одной рукой больное место.

«Если вам не нравится кара, так и не нарушайте правила, - ответил Снейп без всякого сочувствия. – Живо в постель». Он помог Гарри залезть под одеяло, слегка похлопав его пониже спины.

Гарри ворчал про себя, устраиваясь поудобнее. Вот, зачем профессору Снейпу хлопать его там? Его мягкое место до сих пор болело от шлепков, и даже легкий хлопок напоминал о наказании. Хотя, наверное, профессор этого и добивался. Гарри вздохнул. Он знал, что заслужил наказание (включая порку), и был жутко рад, что профессор его не ненавидит. Просто жаль, что именно сегодня профессор преодолел свою неприязнь к настоящим шлепкам. А вдруг Рон решит, что его опекун не такой уж и хороший?

Снейп усмехнулся в ответ на недовольное выражение на лице мальчика. «И запомните, что я вам сказал», - отчитал он его на прощание и вышел из комнаты, нокснув по дороге свет.

На минуту в спальне повисло молчание, а потом: «Ты в порядке, Гарри?» - прошептал Рон.

«Ага. Хотя попа все еще болит».

«Моя тоже. Черт, он серьезно подвинут на безопасности, да?»

Гарри тяжело вздохнул: «Ага. За другие вещи он так сильно не шлепает».

Рон осторожно потер место пониже спины и вздрогнул: «Ну, это не так уж плохо. В смысле, от деревянной ложки куда больнее».

Гарри вздохнул: «Или от щетки».

Рон поперхнулся: «Ты же сказал, что он не бьет тебя щеткой!»

«Он не бьет, - поспешно ответил Гарри. Не хватало еще, чтобы Рон плохо думал о его профессоре. – Мои родственники били. Часто. И ремнем тоже».

Снова повисла тишина. «Поэтому ты теперь со Снейпом? Потому что родственники тебя били?»

Гарри вздохнул: «Угу. Только ты никому не говори – разве что только Гермионе – но они были совсем ужасные. Я раньше не думал, что все так плохо, но потом я попал сюда, и когда профессор Снейп узнал, он чуть умом не тронулся. Сказал, что они просто жуткие, и что со мной нельзя так обращаться».

«Ты поэтому писал эти строчки про то, какие они глупые, и что не надо тебе их слушать?»

При мысли о 500 строчках Гарри не смог сдержать улыбку. Даже у профессора Снейпа уголки губ приподнялись вверх, когда Гарри сдал ему пергамент. «Ага, я до сих пор иногда ошибаюсь, и тогда он становится весь такой защищающий, - Гарри сделал паузу. – Он просто суперский», - признал он, хотя и продолжал потирать все еще саднящую попу.

«Наверное, поэтому он так бесится, если ты делаешь глупость и подвергаешь себя опасности. Это как будто ты продолжаешь слушать своих родственников».

Гарри задумчиво кивнул. Раньше ему это не приходило в голову. «Ага, наверное. Тогда неудивительно, что он бесится. Он мне типа уже миллион раз говорил не слушать родственников».

Несколько минут они хранили молчание, а потом: «Все еще больно?» - спросил Рон.

«Не особо, - признался Гарри. – А тебе?»

«Неа. Хотя я рад, что не придется прямо сейчас сидеть в классе».

«Я тоже».

«И все равно… здоровый был тролль, да?»

Гарри улыбнулся: «А как мы съехали по лестнице у него на спине? Вот это было действительно круто… в смысле, раз уж мы не погибли и все такое».

«Ага! А твоя идея насчет копья? Это было гениа…»

«Спать. Немедленно», - строгий голос из дверного проема прервал их болтовню. Мальчики испуганно охнули в унисон и спрятались под одеялами.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Очень скоро Рон начал похрапывать на своей кровати, но Гарри никак не мог заснуть. Ему была невыносима мысль, что пришлось солгать своему опекуну, хуже того, он понимал, как сильно огорчился его профессор. Снейп сделал все, как и обещал – стал таким здоровским опекуном, о котором Гарри и мечтать не смел, а он взял и снова все испортил. И ведь не сказать, что профессор требовал от него невозможного – только хорошего поведения и без глупых выкрутасов. Однако, похоже, Гарри просто ничего не мог с собой поделать. А вдруг Дурсли были правы, когда называли его бесполезным уро… Гарри вовремя спохватился и бросил нервный взгляд на дверь.

Его опекун так и не выполнил угрозу вымыть ему рот мылом, но Гарри решил, что лучше не искушать профессора лишний раз. Какое-либо жжение в попе давно исчезло, но сама сила двух шлепков ясно говорила о том, как сильно испугался его профессор. Гарри не хотел давать опекуну лишний повод для беспокойства.

Мальчик вздохнул. Его профессор не заслужил такого трудновоспитуемого подопечного. Гарри должен облегчать опекуну жизнь, а не расстраивать всех учителей разом и не пугать своего профессора до полусмерти. Дурсли считали его бесполезным, что если они были правы?

Вспомнив о Дурслях, Гарри почувствовал себя еще хуже. Он стольким обязан своему профессору, даже сам опекун этого не понимает. Раньше никто не волновался за Гарри и не утверждал, что его жизнь чего-то стоит. Никто не считал его хорошим человеком, не говоря уже о том, чтобы желать ему успеха. Дядя Вернон часто заявлял: «Тебе нужно хорошенько подогреть задницу, чтобы отучить от уродских выходок, мальчик!» После этого зад Гарри оказывался не столько подогретым, сколько сгоревшим. Лежа на животе, на своем протершемся матрасе под лестницей, глотая слезы и осторожно потирая исполосованную попу, Гарри частенько задавался вопросом – сколько же нужно пережить трепок, чтобы избавиться от этого уродства. Он совершенно не понимал, отчего это он выкидывает разные уродские коленца, ведущие к самым безжалостным поркам. Гарри оставалось лишь терпеть боль, да надеяться, что эта порка, наконец, изничтожила его ненормальность.

Нет, конечно, профессор мог угрожать и ругаться будь здоров, и он даже наказывал, когда не оставалось другого выхода (как сегодня вечером). Однако он при этом никогда не выглядел довольным, в отличие от Дурслей, когда они запирали Гарри в кладовке, хорошенько поучив его щеткой. Не сказать, чтобы они наслаждались страданиями Гарри (ну, за исключением Дадли), скорее, они радовались своему моральному превосходству после каждого болезненного и/или неприятного урока неугодному племяннику. Распластавшись на коленях тети или дяди, уставившись на ковер, и вопя от ужасной боли пониже спины, он часто мечтал и молился о взрослом, который не станет искать новых доказательств его испорченности, а лишь напомнит Гарри, что на самом деле он куда лучше, чем его нынешнее поведение.

Вернон и Петуния всегда наказывали его с угрюмой убежденностью, что любые их усилия напрасны – Гарри все равно плохо кончит. Их долг – оттягивать неизбежное громкими оплеухами, но финал будет тем же. Ругань и жестокие затрещины Дурслей всегда отдавали непоколебимой верой в то, что как бы хорошо они не исполняли свои обязанности, Гарри был Обречен.

В отличие от них профессор Снейп ожидал от Гарри Великих Свершений, включая хорошие отметки, отличное поведение и постоянно растущее знание магии (и многое другое). Если он ругал Гарри или – очень неохотно – наказывал его, то профессор ясно давал понять – он считал, что Гарри не реализовал свой потенциал. Гарри даже не знал, что у него есть какой-то там потенциал помимо будущего спившегося забулдыги. Он отчаянно хотел стать хорошим подопечным и не давать Снейпу повода пожалеть о согласии на роль опекуна. И вот опять, несмотря на все его благие намерения, он ухитрился так напортачить.

Гарри шмыгнул носом. Он просто не выносил, когда его профессор расстраивался, да еще именно в этот вечер. Ведь он просто не хотел испортить профессору Снейпу Хэллоуин, а что получилось? Из-за него праздник был испорчен для всех преподавателей, жизнь его лучших друзей подверглась опасности, Рона отшлепали за ложь, не говоря уже тролле, который чуть не забладжерил их до смерти… Гарри попытался приглушить рыдания, уткнувшись в подушку. Ну не может он избежать неприятностей, как бы ни старался. Однако на этот раз ему было совсем горько – ведь все случилось только потому, что он не хотел никого обременить.

#-#-

Наказав мальчиков, Снейп покинул спальню Гарри и стремглав помчался в свою кладовую. Только когда он залпом выпил две успокоительных настойки, он почувствовал, что пришел в норму. Отвратительный паршивец! Он что, пытается доиграться? Почти довел Снейпа до инфаркта, но сам тут же оклемался – до такой степени, что начал хихикать вместе с рыжей напастью (который пристал к Снейпу как репей). И это вместо того, чтобы бледнеть от ужаса перед грядущим наказанием!

А потом ему пришлось лечить задницу Уизли (разумеется, никто больше об этом не подумал), договариваться о покупке функционирующей палочки для маленького сопляка… Есть ли предел его падению? Конечно, нельзя позволить лучшему другу Гарри разгуливать безоружным. Только не после того как он услышал, как Гермиона рассказывает Минерве, что Гарри призывал остальных сбежать, пока он предпримет отчаянную арьергардную попытку задержать тролля.

Тролля. Одиннадцатилетний мальчик, паршивец собирался вступить в бой с ТРОЛЛЕМ, чтобы защитить своих друзей. Ну и как после этого он может оставить Уизли без палочки? Когда неуместная и сверхразвитая потребность защищать других у Гарри уже дала о себе знать?

И почему вообще Снейпу навязали младшего Уизли? МакГонагалл бы никогда не доверила не то что одного, а целых двух драгоценных львят Злобной Летучей Мыши подземелий, если, конечно, она (как и сами щенки) не решила, что у нее нет причин для беспокойства. Он знал, что этот день придет. Его репутации конец, и то же самое ждет и его уроки – больше ничто не удерживает мелких кретинов от опасного непослушания.

Он усмехнулся, вспомнив выражение лица паршивца Уизли, когда тот услышал про недельный запрет на сладости. Гммм. Возможно, этого достаточно, чтобы сохранить имидж «сального мерзавца».

Как это ни странно, но лишение Гарри любимой метлы совсем не принесло ему ожидаемого удовлетворения. Более того, увидев поникшее лицо паршивца, он ощутил необычную боль в груди. Вероятно, это был лишь отсроченный побочный эффект паники и беготни по замку – сбой сердечного ритма или что-то вроде этого. В конце концов, паршивец заслужил это так же, как и те шлепки.

При мысли о порке Снейп неуютно поежился. Да, мальчик заслужил наказание – Гарри прекрасно знал, что нарушает правила, а все книги в один голос говорили о том, как важно проявлять последовательность в наказаниях. Однако Снейп совсем не хотел шлепать паршивца с такой силой.

Просто его так испугала мысль об опасности, которой подверг себя безрассудный мелкий монстр… Северус гадал, не стоит ли тайком проскользнуть в спальню мальчика и наложить ему на попу мазь от синяков, пока он спит. С Уизли-то, понятное дело, все в порядке, но ведь Гарри такой щуплый… К тому же такие сильные побои наверняка лишили его чувства безопасности. Разве он не заявил мальчику, что он его не ударит так сильно, чтобы причинить боль? Быстро же он нарушил собственное обещание.

Он покачал головой. Альбус выжил из ума. Он никогда с этим не справится. Дамблдору придется найти нового опекуна. Кого-нибудь, кто сможет держать себя в руках и не станет травмировать ребенка на каждом шагу.

Северус встал, решив сначала посмотреть на паршивца. Если мальчик спит (без всяких сомнений, заснув от плача), то он сразу свяжется по камину с Альбусом. Если Поттер еще бодрствует, то он заставит его выпить смесь целебного зелья и Сна без сновидений, а потом уже свяжется с директором.

Когда он зашел в комнату, его самые худшие опасения подтвердились. Уизли лежал на своей постели, громко храпя, в то время как Гарри содрогался от почти беззвучных рыданий в подушку. Чувствуя невыносимые угрызения совести, Снейп подошел к мальчику и осторожно похлопал его по спине.

Гарри резко дернулся, и Снейп выругался про себя, приняв его реакцию за содрогание от ужаса. «Идемте за мной, Поттер, - прошептал он. – А то вы разбудите Уизли».

Гарри шмыгнул носом и нехотя вылез из кровати. Как он сможет смотреть в глаза профессору Снейпу после всего, что натворил? Его профессор был таким хорошим, даже зашел проверить, уснул ли он! Гарри сгорал от стыда за свою ложь.

«Садитесь, Поттер, - приказал Снейп, когда они вернулись в гостиную. – Я принесу вам зелье».

Гарри удивленно посмотрел на него. «Мне не нужно зелье», - возразил он, вытирая глаза рукавом.

Снейп фыркнул: «Для этого есть носовой платок, дурно воспитанный вы ребенок!» Он призвал платок и протянул его мальчику.

Гарри громко высморкался и поморщился. «Простите, - пробормотал он. – Но мне правда не нужно зелье».

«Если вы не можете уснуть от страха или боли, то вам определенно нужно зелье, глупый паршивец!» - возмущенно ответил Снейп, пряча чувство вины за гневным тоном.

Гарри был в недоумении. С чего это его профессор решил, что он испытывает страх или боль?

«Но это не так».

«Не так? Почему же вы рыдали в свою подушку?» - строго спросил Снейп.

Гарри залился краской. «Я не рыдал», - запротестовал он.

«Совершенно очевидно, что вы все еще взволнованы после событий этого вечера, - провозгласил Снейп. – Если вам больно сидеть, то лягте на живот на диване, пока я…»

«Больно? – непонимающе повторил Гарри. – Почему мне может быть… а-а-а. Нет, я в порядке. Честно. Вы не так сильно шлепаете. В смысле, да, попа немного горела. Но сейчас все хорошо».

«Вы не в порядке, а я не терплю лжи. Очевидно, что вы чем-то расстроены, - отчитывал его Снейп. – В чем дело?»

Гарри опустил взгляд, и его глаза снова наполнились слезами. Профессор был таким добрым! Он этого не заслуживал.

«Поттер! – несмотря на яростный тон зельевара, он очень нежно взял Гарри за подбородок. – Немедленно скажите мне, в чем дело, или вы сильно пожалеете о подобной скрытности».

Гарри одновременно шмыгнул носом и улыбнулся. Так приятно, что кто-то за него волнуется – ведь никакие гнев и возмущение профессора не могли скрыть его явное беспокойство.

«Простите».

«За что простить? Вы можете иметь в виду столько разных проступков, что лучше говорить конкретнее», - небрежно сказал Снейп, но при этом он продолжал обеспокоенно хмурить брови.

Гарри почувствовал, как снова подступают слезы. «Я все испортил, - выдавил он. – Я не хотел омрачать вам этот день, и я все старался и старался, и, в конце концов, я все равно все испортил!»

Снейп громко вздохнул. Детям обязательно быть такими мелодраматичными созданиями? Он усадил Гарри на диван и сам сел рядом с ним, обнимая мальчика за плечи – просто чтобы гарантировать, что монстр не даст деру, уверял он себя.

«О чем вы говорите? – ворчливо спросил он. – Даже если вы согласились сопровождать мисс Грейнджер в библиотеку, потому что она не хотела идти на пир, это еще не значит…»

«Но все было не так! – выпалил Гарри. – Это она пошла со мной. Это была моя идея. Она просто не хотела оставлять меня одного, а раз она не сильно хотела идти на пир, то ей это было нетрудно».

Теперь взгляд Снейпа действительно ужасал. «Вы солгали?»

Гарри совсем поник. «Типа того, - прошептал он. – В смысле, не совсем солгал, я просто промолчал, когда Гермиона, эм, создала у вас неверное впечатление».

«Вы воображаете, что я приму такую формулировку?» - грозно спросил Снейп.

«Нет, сэр», - Гарри уставился на свои босые ноги.

Снейп проследил за его взглядом и издал про себя изможденный вздох. Затем он призвал новые тапочки Гарри из овчины. «Глупый ребенок! Решили умереть от простуды? В подземельях всегда нужно ходить в тапочках!»

Гарри спрятал улыбку. Да, это его профессор. Даже когда Гарри был пойман на огромном наглом вранье, профессор Снейп слишком волнуется о его здоровье, чтобы злиться на его поведение. «Мне жаль».

«Пожалеть вы еще успеете, Поттер, - рявкнул его опекун. – Я не потерплю обмана. Возможно, в данном конкретном случае больше виновата мисс Грейнджер, и ее ждет более суровое наказание, но вы…»

Гарри перебил его, громко вскрикнув от ужаса: «Нет! Не надо! Пожалуйста, профессор! Это не ее вина – она просто хотела выручить меня. Пожалуйста, не наказывайте ее! Это все моя вина, честно!»

Снейп критически оглядел отчаявшегося ребенка, одновременно пытаясь просчитать следующий ход. «Гмммм. Очень хорошо, мистер Поттер. Я заключу с вами сделку. На этот раз я закрою глаза на проступок мисс Грейнджер, - Гарри вздохнул от облегчения. – Тем не менее, если я еще раз обнаружу, что вы мне соглаги – о чем бы то ни было – то я не только накажу вас за ложь, я также накажу мисс Грейнджер. И я даю вам слово, что тяжесть ее кары будет беспрецедентной в истории Хогвартса». Видите? Не только маленькие паршивцы могут позволить себе мелодраматичность.

Гарри выкатил глаза от ужаса, но одновременно облегченно кивнул. «Да, сэр. Спасибо, - он заколебался. – А это значит, что я должен рассказывать вам все-все-все?»

Какое-то время Снейп боролся с собой, но в итоге победила его разумная сторона. «Нет. Вы можете вежливо отказаться отвечать на мои вопросы, но вы не можете лгать. Вам понятно?»

«Дасэр».

«Тогда считаем этот вопрос закрытым – пока что».

Гарри резко вскинул голову. А как же его наказание? Профессор пообещал не наказывать Гермиону за ее ложь, а как же насчет его вранья? Какое-то время Гарри сосредоточенно жевал губу, гадая, не нужно ли указать опекуну на такое упущение. Однако в итоге он решил не будить спящую собаку. Не то, чтобы он хотел избежать заслуженной кары, но ведь он прекрасно знал, как неприятно профессору его наказывать. Может быть, им обоим лучше забыть про эту ошибку?

Снейп беззвучно вздохнул от облегчения. Как всегда, у паршивца все было на лбу написано, но у него хотя бы появилось чувство самосохранения – мальчик решил не напоминать о собственном наказании. Обрадовавшись столь слизеринскому поведению подопечного, он невольно еще крепче сжал плечи мальчика.

Гарри благодарно прильнул к обнимавшему его профессору. Как же ему повезло. Ну сколько еще в мире детей с такими снисходительными опекунами?

«Хорошо, мистер Поттер, - наконец, произнес Снейп. – Так почему же вы не хотели идти на пир? Мы установили, что это вы решили пропустить праздник. Я хочу знать, почему. И только правду!»

Гарри еще больше прижался к опекуну: «Я просто не хотел идти на вечеринку. Только не сегодня».

Снейп с любопытством посмотрел на него: «Почему нет? Только не говорите, что мисс Грейнджер убедила вас отказаться от леденцов и шоколада, как ни радостна эта мысль».

Гарри скорчил гримасу: «Ну уж нет! Но… ну…»

«Правду, Поттер», - предупредил Снейп.

«Гермиона дала мне книгу про Волд… про него. И там сказано, что мои родители умерли на Хэллоуин. Так что я… я просто подумал, что нельзя идти сегодня на праздник, - Гарри осторожно взглянул на своего профессора, и, заметив каменное выражение его лица, начал паниковать. – Я не хотел портить вечер для остальных! Я знаю, что все обожают пир, а вам нужно присматривать за слизеринцами, поэтому я ничего не сказал - не хотел поднимать шум или кого-то огорчать, - тараторил Гарри. – Но произошло именно это, потому у меня ничего нормально не получается. Простите».

«Не говорите глупостей!» - Снейп сделал замечание рефлекторно, но в душе он все еще не отошел от глубокого шока. Он только что читал нотации, шлепал и наказывал ребенка за то, что он хотел почтить дату смерти родителей. Он был настолько невнимательным опекуном, что не увидел связи между сегодняшним днем и годовщиной убийства Поттеров. Вместо этого он поставил этого замученного маленького мальчика в невозможное положение – ему пришлось лгать и скрываться, чтобы его не заставили праздновать. Сам Северус планировал провести свой ежегодный ритуал – зажечь свечу в память о Лили перед тем, как лечь спать, но ему не пришло в голову поговорить об этой дате с ее ребенком.

«Простите, - повторил Гарри, из его глаз снова брызнули слезы. – Я должен был пойти на пир. Я ведь даже не помню своих родителей, а вы такой классный. Я просто подумал, что в этом году я могу представить как… как бы это было…» - он не выдержал и разрыдался. Теперь профессор Снейп совсем возненавидит его за то, что он такой неблагодарный маленький уродец. Просто в Хогвартсе он чувствовал себя в такой безопасности, вокруг был волшебный мир, и он узнал, что здесь учились его родители, и ему подарили мамин свитер… Впервые в жизни они казались ему реальными, и он мечтал, как это будет хорошо провести время, думая только о них. Но вместо этого он соврал, втянул всех в неприятности, чуть не погиб, и теперь его профессор решит, что раз Гарри скучает по своим родителям, то ему не нравится, какой из Снейпа опекун.

Снейп заставил себя прекратить мысленное самобичевание. Как обычно, ему пришлось игнорировать собственные потребности ради блага других – в данном случае, истеричного ребенка. «Все хорошо, Поттер. Ш-ш-ш, успокойтесь», - он неловко гладил костлявые плечи мальчика, от чего тот заплакал еще пуще.

Снейпу потребовалось несколько минут, чтобы убедить Гарри, что, нет, он на него не сердится, не ненавидит, не грустит, не хочет отказаться от опекунства и понимает нежелание Гарри идти на пир. Только тогда Гарри достаточно успокоился, чтобы говорить связно.

Снейп избавился от сопливого носового платка и призвал новый. «Как вы планировали почтить память своих родителей?» - тихо поинтересовался он.

Гарри шмыгнул носом в платок: «Я не уверен. Я совсем ничего о них не знаю, даже в книге Гермионы про них совсем мало написано».

«Гм», - Снейп не хотел бы показаться чутким, но и бессердечным он тоже не был. Он пересадил Гарри со своих коленей (и как получилось, что паршивец сидит на мне?) и отправился к камину. «Минерва, пожалуйста, немедленно иди сюда», - сказал он повелительным тоном сонно моргающей на него ведьме.

Секундой позже рядом с его камином стояла МакГонагалл, затягивая пояс своего клетчатого халата и разглядывая двух волшебников с недовольно поджатыми губами. «Что это значит, Северус? Ты хотя бы представляешь, который сейчас час?»

Гарри с ужасом наблюдал за ними. Зачем профессор вызвал главу его факультета? Он собирается вышвырнуть Гарри? Скажет ей, чтобы она немедленно забрала его в Башню, потому что неблагодарным подопечным не место в его апартаментах?

Снейп отвел ее в сторону, в то время как Гарри с тревогой ждал, пытаясь расслышать их разговор.

«Мы идиоты», - заявил он, оскалившись.

Брови Минервы взлетели вверх: «Прошу прощения!»

«Какой сегодня день, Минерва? Дата?»

«О чем ты? Сегодня Хэллоуин, разумеется. Тридцать первое октября. Что ты…»

«И что произошло в этот день в Годриковой лощине?»
Минерва поняла и охнула: «О небеса!»

«Именно поэтому он не хотел идти на пир, но он решил никому не говорить из опасения, что он испортит наше удовольствие от праздника», - тон Снейпа был презрительным, но Минерва уловила отчаяние, скрытое за злобой.

«О-хо-хонюшки, - она положила руку ему на плечо. – Ты в порядке?»

«Я! – Северус возмущенно уставился на нее. – Ты из ума выжила? Тебе не обо мне следует беспокоиться, а о своем драгоценном львенке. Это ему сегодня нанесли психологическую травму – сначала тролль, а потом я».

Минерва посмотрела на диван. Гарри нервно наблюдал за ними, но она не упустила из виду то, как удобно он расположился на диванных подушках, облаченный в новый халат и пушистые тапочки. Похоже, беспокоился он только о своем опекуне. «Что-то он не выглядит сильно травмированным», - прокомментировала она.

Снейп возмущенно уставился на нее. Глупая гриффиндорка! «Если он и перестал – на данный момент – рыдать, вопить и прятаться под мебелью, это еще не значит, что с ним все в порядке, - рявкнул он. – Чуть раньше я был с ним чрезвычайно резок».

Минерва небрежно пожала плечами: «Северус, какими бы ни были его мотивы, но ребенок соврал и ушел без разрешения. Он также повел себя очень глупо, узнав, что по замку бродит тролль, в результате чего он чуть не погиб. Гарри прекрасно знает, что он заслужил наказание за свои действия».

Снейп заскрипел зубами на бесчувственную ведьму: «Минерва! Я отшлепал его! Я забрал у него метлу на неделю!»

«Отлично! – ответила она. – Это заставит его лишний раз подумать, прежде чем вести себя так плохо в будущем. Полагаю, ты придумал аналогичное наказание для мистера Уизли?»

Снейп не отрывал от нее глаз, он был слишком поражен ее реакцией, а потому просто кивнул: «Неделя без десерта».

МакГонагалл приподняла одну бровь: «Ты действительно садист, Северус. Уверена, что мистер Уизли надолго запомнит полученный урок. Мне надо проконсультироваться с тобой насчет мисс Грейнджер, прежде чем уйти. А пока что, зачем я здесь? Просто для того, чтобы ты исповедался в воображаемых грехах?»

Язвительный вопрос помог Снейпу восстановить душевное равновесие. Он посмотрел на нее испепеляющим взглядом: «Я пригласил тебя, чтобы ты рассказала Гар… Поттеру о его родителях. Эти китообразные родственники не говорили ничего кроме лжи, а я вряд ли лучший кандидат, чтобы потчевать мальчика… э, паршивца… гриффиндорскими байками. Тем не менее, подобное занятие кажется подходящим методом по увековечиванию памяти о них».

Усилием воли Минерва подавила усмешку. И кто мог ожидать такой сентиментальности от Северуса Снейпа? «Итак, мистер Поттер, - сказала она, с улыбкой повернувшись к мальчику, - ваш опекун сказал мне, что вы хотели бы почтить дату смерти ваших родителей и послушать истории об их учебе в Хогвартсе».

Гарри бросил на Снейпа взгляд, полный удивления, которое быстро сменилось обожанием. Снейп закашлялся и покраснел, стараясь смотреть куда угодно, только не на ухмыляющуюся МакГонагалл. Внезапно Гарри понял, что он так и не ответил главе своего факультета и быстро повернулся к ней: «Да, мадам. Пожалуйста?»

«Очень хорошо. Как вы, должно быть, уже знаете, ваши родители учились на моем факультете. Я буду счастлива поделиться с вами своими воспоминаниями, как и ваш опекун. Вы знаете, что он был знаком с вашей мамой еще до того, как они поступили в Хогвартс?»

Гарри посмотрел на Северуса и улыбнулся. «Да, мэм. Я помню, как директор сказал об этом леди журналистке пару недель назад, - он прервался от неожиданной мысли. – Пожалуйста, можно сегодня без плохих историй?» - взмолился он дрожащим голосом.

Минерва непонимающе нахмурилась.

Снейп неторопливо сел рядом с мальчиком и пояснил бесстрастным голосом: «Поттер подразумевает, что этим вечером он предпочитает не слышать о примерах незрелого поведения своего отца, в частности, о его тенденции издеваться над другими. Не беспокойтесь, мистер Поттер, я уверен, что профессор МакГонагалл без труда вспомнит рассказы о более приятных событиях, которыми она поделится с вами».

Профессор МакГонагалл, тем временем, едва не упала в обморок от такого шока. Неужели перед ней и вправду Северус Снейп – человек, который бы сходу победил в Турнире Трех Волшебников, если бы там соревновались в злопамятстве? Сама Минерва давно смирилась с тем, что Северус никогда не сможет говорить о Джеймсе Поттере, не повышая голоса – ярость и ненависть за то, как обращались с ним в школе мародеры, ничуть не угасли с годами. И вот вдруг он начал говорить об этом спокойнейшим тоном, словно он и не исходил пеной при любом упоминании Джеймса последние двадцать лет.

Она уставилась на Гарри, который жался к Снейпу, восторженно глядя на него как на героя. Зельевар ворчал и скалился на мальчика, но одновременно он нежно привлек его к себе и начал поправлять его халат. Минерва моргнула от удивления – ей было трудно поверить собственным глазам. Она знала, что консервативное чувство долга заставит Снейпа (когда с его глаз спадут шоры) защищать мальчика и обращаться с ним с методичной заботой. Ведьма была уверена, что он удовлетворит все материальные потребности Гарри, но при этом она опасалась, что холодная и отстраненная манера держаться создаст непреодолимый барьер между Северусом и мальчиком. И уж тем более она никак не предполагала, что эти отношения пойдут на пользу Северусу.

В то же время доказательства были налицо – Северус ухитрялся демонстрировать привязанность к мальчику, да и сам факт того, что он пригласил ее в свои личные апартаменты, уже был огромным прорывом для такого замкнутого человека. Она еще никогда не видела Северуса таким… умиротворенным. Казалось, что его обычные ярость и горечь притихли. Нет, конечно, он оставался раздражительным и саркастичным, но исчезла та резкость, которая отрезала его от всего остального мира. Доказательством тому было уже то, что он мог признать обращение мародеров без шипения, плевков и взрывов ярости.

Минерва присела на диван с другой стороны от Гарри: «Возможно, тебе будет интересно узнать о том времени, когда твоя мама решила угостить домашних эльфов лакомством магглского мира. Ты знаешь такую магглскую конфету как «петушок на палочке»?»

Несколько часов спустя Гарри лежал на коленях профессора, погруженный в глубокий и спокойный сон. Профессора рассказывали ему одну историю за другой, добавляя все новые нюансы к жизни двух молодых людей – счастливых, умных и веселых. Наконец, он уснул с улыбкой на губах, чувствуя себя защищенным и любимым, он прильнул к груди профессора, слушая вибрацию от звука его голоса.

«Святые небеса, - вздохнула МакГонагалл. – Я уже думала, что он никогда не отключится. Ты что, не мог подпоить его тайком Сном без сновидений?»

Снейп осуждающе посмотрел на нее. «Я не накачиваю своего подопечного лекарствами во имя собственного удобства», - сказал он оскорбленным тоном.

МакГонагалл тихо рассмеялась: «Право, Северус. Тебя так просто дразнить».

Он возмущенно фыркнул. Глупые гриффиндорцы. Кто поймет их чувство юмора?

«Хорошо, Северус. Прежде чем я уйду, расскажи, какими наказаниями ты наградил моих львят, чтобы я смогла проследить за исполнением».

«Их передвижения в течение недели будут ограничены, и каждый должен написать сочинение на три фута об ошибках, которые они допустили, решив покинуть библиотеку. Кроме того, как ты уже знаешь, на этот период каждый лишен своего любимого занятия».

МакГонагалл кивнула: «Превосходно».

«Какое наказание ты назначила мисс Грейнджер?»

«Никакого».

В ответ на шокированное выражение на лице Снейпа МакГонагалл пояснила: «Я отвела ее к Поппи для лечения запястья, и она дала мисс Грейнджер половину дозы Сна без сновидений. Бессмысленно ругать ребенка, который слишком одурманен, чтобы слушать. Я сказала мисс Грейнджер, что мы обсудим ее наказание утром. Всегда считала, что несколько часов ожидания кары – самая эффективная пытка».

Снейп посмотрел на нее с восхищением. Он и не думал, что МакГонагалл способна на такую жестокость.

«Очень впечатляюще».

Она по-кошачьи ухмыльнулась: «Спасибо. Я назначу ей те же ограничения и сочинение, что и мальчикам, но я не знаю, что ей запретить. В конце концов, ее любимые занятия – это то, что хотелось бы поощрять. Запретить ей вход в библиотеку? Помешать ей ходить на уроки?»

Гарри забормотал во сне и схватил Снейпа за мантию. МакГонагалл наблюдала, как Снейп наклоняется, чтобы успокоить мальчика, со злорадным блеском в глазах, но она ухитрилась воздержаться от комментариев.

«Есть предложения?»

На секунду Снейп задумался, но тут он вспомнил их недавний разговор: «Может быть, не запрещать, а заставить ее кое-чем заниматься?»

В ответ на непонимающий взгляд Минервы, он разъяснил: «Разве мисс Грейнджер не считает квиддич бесполезной тратой времени к огромному раздражению своих друзей? Задай ей сочинение на четыре фута про эту игру, вместе с обязательными посещениями всех игр и тренировок в течение недели».

Минерва расхохоталась: «О, Северус, ты просто коварен! Мисс Грейнджер возненавидит каждую секунду наказания, особенно когда придется обращаться к мистеру Уизли за помощью, - в ответ на такую похвалу Снейп раздулся от гордости. – А как только она разберется в игре, то ей станет проще участвовать в жизни факультета, беседовать с другими учениками… Что за прекрасная идея! Кстати, насчет завтрашней игры, - она взглянула на Гарри, - я так понимаю, что ему не разрешено в ней участвовать?»

«Совершенно верно», - осторожно сказал Снейп, готовясь к бурной ссоре с главой факультета Гриффиндор.

К его бесконечному удивлению Минерва лишь вздохнула и кивнула. «В любом случае, игра поставила бы его в неудобное положение. Возможно, это и к лучшему, тем более что он еще сможет сыграть против Хаффлпаффа и Рейвенкло, - сказала она, утешая себя. – Ты разрешишь Гарри сходить на матч, чтобы объяснить происходящее мисс Грейнджер? Если с ней не будет никого из мальчиков, то от присутствия на игре проку будет немного, а Рону было выдано специальное разрешение сидеть на скамье игроков вместе с братьями».

Снейп нахмурился, глядя на маленького мальчика и гадая, когда это его рука начала гладить спутанные волосы. «Он наказан, Минерва», - начал он строгим тоном.

«Именно поэтому он не будет играть, - согласилась она. – Но может же он посетить одну игру в виде исключения? Там будут все преподаватели, так что, строго говоря, это официальное школьное мероприятие».

Снейп фыркнул, но его никак не оставляло воспоминание об унылом лице Гарри, когда он узнал о запрете летать целую неделю. «Ох, ну ладно, - ворчливо согласился он. – Раз уж он должен помочь наказанию Грейнджер».

«Отлично! – Минерва встала и направилась к камину. – Да, Северус, ты не знаешь, что такое «занесение в личное дело», и почему оно так пугает мисс Грейнджер?»

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Неудивительно, что на следующее утро Гарри проснулся поздно. Когда Рон вылез из кровати и предстал в гостиной, широко зевая и потягиваясь, Снейп холодно поздоровался с ним. Он все еще сердился, что на него скинули заботу об Уизли.

Однако его ледяной тон нисколько не повлиял на бодрое приветствие Рона: «Добрутро, профессор!»

Мерлин, еще один! Снейп заскрипел зубами. Интересно, в Гриффиндор специально принимают только надоедливых жаворонков? «Доброе утро, мистер Уизли. Полагаю, вы предпочитаете позавтракать вместе со своими ровесниками в Большом зале?»

Рон лениво потянулся. «Ага, ладно. Э… в смысле, да, сэр», - поправился он, заметив прищуренные глаза Снейпа.

«В таком случае буду вам признателен, если вы уведомите мистера Вуда, что сегодня ему придется выставить запасного ловца, а также предупредите главу вашего факультета, что сегодня утром мы с вами посетим лавку Олливандера».

Лицо Рона, помрачневшее от напоминания о наказании Гарри, снова просияло: «Да, сэр!»

«Затем вы вернетесь сюда, чтобы мне не приходилось терять время и разыскивать вас, когда нужно будет отправиться в дорогу. Можете использовать время ожидания для работы над вашим сочинением»

«Да, сэр», - покорно согласился Рон. Он был в таком восторге от предстоящего похода в магазин, что не смог бы ни в чем отказать Снейпу. Он поспешил прочь, дабы похвастаться великой новостью перед братьями.

Рон наполнил свой желудок, заставил братьев позеленеть от зависти, выполнил поручения профессора и вернулся в апартаменты. В маленькой кухне Снейпа он увидел Гарри, уже бодрствующего и доедающего завтрак.

«Привет, Рон!» - радостно крикнул он с набитым омлетом ртом.

«Привет, Гарри!» - Рон уселся рядом с ним.

«Здрасьте, профессор!» - добавил он из вежливости, повернувшись к взрослому, который потягивал свой кофе и читал журнал о зельеварении.

«Еще раз здравствуйте, мистер Уизли», - мрачно ответил Снейп. Со свойственным ему пессимизмом он предвидел множество аналогичных завтраков в своем обозримом будущем.

«Черт, все так хотели послушать про тролля! – сообщил Рон. – Я эту историю уже рассказывал, типа, раз двенадцать! Гермиона все еще в больничном крыле, а ты был здесь, так что никто не в курсе, что же случилось».

«Она в порядке?» - с тревогой спросил Гарри.

«Ага, я говорил с профессором МакГонагалл - она заберет Гермиону после завтрака. Она просто решила, что нам всем не мешает хорошенько выспаться, - Рон широко улыбнулся. – Ты бы только видел Перси!»

«А что?» - спросил Гарри, собирая кусочком тоста остатки яичницы с тарелки.

«Ну, стоило ему меня заметить, как он приготовился вопить и пороть меня, но я ему напомнил, что меня уже наказал профессор Снейп. Мол, если он тоже меня накажет, то получится, что он считает, будто профессор Снейп плохо справился».

Снейп, который незаметно подслушивал разговор, не мог удержаться от невольного восхищения. Кто бы мог подумать, что за веснушчатой физиономией скрыт разум дьявольского стратега?

Гарри фыркнул от смеха: «Держу пари, это его остановило!»

«Ага, только…» - Рон замолчал и украдкой посмотрел на Снейпа, который, казалось, не обращал на них никакого внимания. Уже более тихим голосом он добавил: «После этого он начал психовать, что Снейп нас совсем замучил. Я минут десять его успокаивал! Уфф… он паникер почище мамы. Кто бы мог подумать?»

«Возможно, именно поэтому он так тщательно соблюдает правила, мистер Уизли, - пробормотал Снейп, и мальчики вздрогнули от неожиданности. – Он боится последствий вроде тех, что с легкостью могли наступить прошлой ночью».

Рон подумал об этом: «Ну, может быть… Но я думаю ему просто нравится выпендриваться!»

Гарри хихикнул, а Снейп закатил глаза.

«Мистер Поттер, если вы закончили, то можете передать мне свою метлу. Затем вернитесь в общую комнату, а я тем временем отведу мистера Уизли за новой палочкой».

Гарри вытер рот салфеткой. «Мне придется отдать вам метлу днем, профессор, - сказал он бодрым голосом. – У нас сегодня квиддичный матч, забыли?»

У Рона отвалилась челюсть, он быстро переводил взгляд от Снейпа к Гарри и обратно. Рыжий мальчик откинулся на спинку стула в предвкушении великолепного взрыва.

Снейп неторопливо закрыл свой журнал, положил его на стол и сосредоточился на все еще улыбающемся Гарри. Неудивительно, что паршивец с утра такой радостный. «Нет, мистер Поттер. Вы немедленно передадите свою метлу мне. Вы…»

Гарри перебил его дрожащим от волнения голосом: «Но, профессор, мне нужна моя метла для матча. Эти старые метлы не идут ни в какое сравнение с той, что вы мне купили».

Маленькая часть разума Снейпа была в восторге от такого отзыва Гарри, тем не менее, он сохранил спокойное, но твердое выражение лица и такой же тон: «Нет, мистер Поттер. Вы не будете участвовать в матче. Ваше наказание – неделю никаких полетов. Это включает и квиддичный матч».

«Что! – теперь Гарри встал рядом со столом, а высота и громкость его голоса стремительно росли. – Вы не можете! Я должен играть!»

Гарри с ужасом и недоумением смотрел на своего профессора. Да, он вел себя плохо. Да, он заслуживал наказания. Но Снейп же не может запретить ему играть! Только не после всех его тренировок! Только не после того как он стал самым молодым ловцом столетия! Только не после всех его планов о том, как он заставит опекуна гордиться им!

Во всем что касалось этого нового мира он, как правило, был полным профаном, но все признавали, что с полетами он справлялся отлично. Теперь у него наконец-то появился шанс показать своему профессору, что ему не придется краснеть за своего подопечного, что Гарри может добиться успеха, даже если временами он ведет себя как жалкий и плаксивый неумеха. Нет уж, Снейпу придется им гордиться, и ничто, даже сам профессор, его не остановит!

«Вы не можете! – повторил он срывающимся голосом. – Мне надо играть! Можете забрать у меня метлу на две недели, только с завтрашнего дня!»

Он должен заставить опекуна это понять. Оливер и остальные рассчитывают, что Гарри обеспечит им победу. Старшеклассник так и сказал во время тренировки, а теперь Гарри там не будет, и они проиграют, и все это будет его вина. Он подведет весь свой факультет. Еще важнее то, что он хотел показать своему профессору, как сильно ему нравится новая метла. Когда он поймает снитч, сидя на своем Нимбусе, то все в Хогвартсе поймут, какой у него замечательный опекун. Он должен играть – просто ДОЛЖЕН.

«Нет, мистер Поттер, - снова повторил Снейп, его голос стал еще жестче. – Вы не будете участвовать в сегодняшнем матче».

«Гарри, ты не хочешь наказания на две недели – так ты просто другой матч пропустишь», - вставил свое слово Рон, пытаясь увести лучшего друга с кривой дорожки. По опыту со своими родителями он прекрасно знал, что переговоры о наказаниях редко работают – скорее приводят к дополнительным карам.

Гарри не слушал их обоих. «А мне плевать, что вы говорите, - упрямо закричал он на Снейпа. – Я буду играть сегодня! И вы меня не остановите!»

«Мистер Поттер, - Снейп наклонился вперед и заговорил низким, угрожающим голосом, - если вы находитесь во власти заблуждения, что у меня не хватит духа остановить игру, удалить вас с метлы и отшлепать вас за непослушание на глазах у всего стадиона, то позвольте вас разубедить здесь и сейчас. Вы наказаны за безумную выходку и никакие вопли в мире этого не изменят».

Маленькая часть разума Гарри начала высоко подпрыгивать и умолять его заткнуться, но остальной его мозг, похоже, оккупировал Дадли Дурсли. Внезапно вся его ярость и разочарование взорвались в беспрецедентной истерике. «Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! – заорал он на Снейпа, игнорируя присутствие шокированного Рона. – ТЫ УЖАСНЫЙ И ЗЛОЙ, И Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ УМЕР! Я БОЛЬШЕ НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ БЫЛ МОИМ ОПЕКУНОМ! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!»

Он вскочил из-за стола и побежал прочь от холодного и окаменевшего выражения на лице опекуна, ища убежища в своей спальне. Он так громко хлопнул дверью, что звук эхом разнесся по всем апартаментам.

Как интересно. Он не убежал и не попытался укрыться среди других гриффиндорцев. Похоже, мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО добились прогресса. Все книги в унисон утверждали, что эмоциональные вспышки являются нормальной частью «процесса исцеления». К тому же, говоря по правде, Снейпу было комфортнее иметь дело с гневом, чем с печалью. Озлобленный Гарри беспокоил ее меньше, чем плачущий. Возможно, причина в том, что сам Снейп был больше склонен к ожесточению. Он и забыл, когда последний раз пролил хоть одну слезу, но (и это может подтвердить любой его ученик) он до сих пор регулярно взрывался от ярости.

Рон сидел с открытым ртом. Он был слишком испуган, чтобы вмешаться во время сцены, которую закатил Гарри, и он с трудом мог поверить, что Снейп не прервал его звонкой оплеухой. Его собственные предки не потерпели бы подобной выходки за завтраком в Норе. «Эм, можно я… в смысле, можно мне пойти и посмотреть, все ли с ним в порядке?» - пискнул он.

«Гм? – Снейп с трудом сосредоточился на его вопросе. – Да. Ступайте», - он рассеянно кивнул, явно погруженный в глубокие размышления.

Рону не нужно было говорить дважды. Он соскользнул со стула и поспешил в комнату Гарри. Как он и ожидал, он застал друга распростертым на кровати лицом вниз и плачущим навзрыд.

Рон нервно прикусил губу, пытаясь вспомнить, как его утешал Чарли, или хотя бы Перси, когда он ревел после истерики. Он осторожно сел на кровать и боязливо погладил Гарри по плечу, словно тот был бешеным крупом. «Ладно тебе, приятель, - уговаривал он. – Все не так уж плохо. Не переживай так».

Гарри лишь заплакал еще громче. «Я его ненавижу! Он все испортил!» - звук его голоса был приглушен подушкой.

«Да, ну, он довольно строгий, - миролюбиво согласился Рон, - но ты знаешь, Гарри, у него ведь есть повод. Я хочу сказать, прошлым вечером мы сильно напортачили, думаю, ты его порядочно тогда напугал».

«Мне плевать. Все равно его ненавижу».

Рон вздохнул и продолжил гладить его по плечу. Неужели и он бывал таким же упрямым? «Ну, тебе ведь не хочется, чтобы он это проигнорировал – получилось бы, что ему все равно, жив ты или мертв», - отметил он.

Гарри начал икать и пожал плечами, но возражать не стал, так что Рон решил надавить на него. «К тому же, Гарри, это типа эгоистично, приятель, - сказал он шутливым тоном. – Ты и так начал играть в квиддич на год раньше, чем все мы. Ну, пропустишь ты одну игру - переживешь».

«Не в этом дело! – возразил Гарри, приподнимаясь на локтях. – Но Оливер сказал, что он рассчитывает на меня! Я не выпендриваюсь, Рон, честно! Я просто не хочу никого подводить».

Рон начал понимать волнение своего друга и нахмурился. «Гарри, ты думаешь, что ты первый игрок, пропустивший игру? – видя неожиданное сомнение на лице Гарри, Рон не смог удержаться от смеха. – Черт, приятель, это же школа! Игроки вечно попадают на отработки. В шестом классе Черли пропустил две игры, потому что попался, когда хотел пронести свой курсовой проект по уходу за магическими созданиями в спальню. Ему еще повезло, что МакГонагалл не выставила его из команды. А в другой год капитан слизеринской команды была наказана на половину сезона, хотя даже не знаю, что она сделала. К тому же со всеми этими травмами капитаны всегда готовы сделать замену. Это не конец света, Гарри. Честное слово. Оливер не так уж удивился, когда я рассказал ему об этом утром. Просто просил передать, что твое место в команде будет тебя ждать».

Гарри икнул и шмыгнул носом: «П-правда?»

Рон облегченно улыбнулся. «Да, задница ты эдакая. Это надо же – вообразил, что ты главный человек в целой команде, а сам еще ни разу и не играл! Мания величия началась или что?» - сказал он ехидным тоном.

Гарри неловко поежился и вытер лицо: «Нет, все не так. Просто я раньше не был в команде, и раньше у меня не было друзей, которым я нравлюсь. Я боялся, что я им разонравлюсь, если не выполню обещание».

Его друг фыркнул: «Ну да, случится это, как же. Гарри, прошлым вечером там был ТРОЛЛЬ. Нам еще повезло, что нас не наказали до самого выпуска! Все это понимают».

Гарри слабо улыбнулся сквозь слезы: «Ага, наверно, мы еще легко отделались…»

Внезапно он прервался, а его лицо исказил такой невыразимый ужас, что Рон быстро обернулся и чуть не упал с кровати. За его спиной не оказалось ничего, что объяснило бы страх Гарри, и он спросил: «Приятель, что случилось?»

«О, нет, - выдохнул Гарри, его лицо стало бледным как полотно. – О, нет».

«Что? Что такое? Гарри? – Рон все больше и больше волновался, в то время как его друг испуганно смотрел на него невидящими глазами. – ГАРРИ!»

«Рон, я все испортил, - выпалил отчаявшийся Гарри. – Как я мог все это наговорить?»

«Что? Ты имеешь в виду раньше? Со Снейпом? – Рон закатил глаза. – Да, приятель, это ты по-крупному истерику устроил. Тебе еще повезло, что он не заорал и не выпорол тебя, мои предки такого бы ни за что не спустили», - сказал он с плохо скрываемой завистью.

Гарри прижал колени к груди и начал раскачиваться взад-вперед: «Я просто все испортил. Он теперь меня не оставит. Он отправит меня назад, я знаю».

«Что? Снейп? Отправит тебя назад? – Рон засмеялся. – Не тупи. Он не отнесется к этому серьезно. В смысле, наверное, он тебя накажет за то, что ты так на него накричал, но ведь он не откажется быть твоим опекуном».

«Нет, откажется, - сказал Гарри с мрачной уверенностью. – Он стал моим опекуном, потому что я его попросил, а теперь я сказал, что он мне больше не нужен, и он перестанет, - он начал биться головой о колени. – Гарри, ты такой глупый, глупый, ГЛУПЫЙ».

Теперь Рон был вне себя от беспокойства, глядя на растущее смятение лучшего друга. Он выбежал из комнаты и отправился на кухню в поисках Снейпа.

Зельевар, тем временем, мысленно написал:

Дорогие Волшебные органы опеки и попечительства,

До какой именно степени незаконно дать взрослеющее зелье (при условии, что ты можешь такое зелье разработать, конечно) ребенку и разом покончить с подростковым возрастом? Если это незаконно, будет ли менее незаконно наложить заклинание Силенсио на вышеупомянутого ребенка и не снимать его шесть лет?

Конечно, размышлял он, необязательно налагать Силенсио на паршивца. Достаточно просто наколдовать пузырь вокруг собственной головы, и заниматься повседневными делами в благодатной тишине.

С одной стороны, приятно видеть, насколько Поттера огорчила конфискация метлы – в этом отношении коварный план Снейпа сработал превосходно. С другой стороны, он не ожидал, что отречение паршивца причинит такую боль. Какое ему дело, если негодник орет, что он отвратительный и ужасный человек? В конце концов, он именно такой и гордится этим. Долгие годы он наслаждался своим статусом самого ненавидимого и страшного профессора в Хогвартсе, так почему же его так потрясли ярость и ненависть в глазах паршивца Поттера? Разве он не этого хотел?

«Эм, сэр…?»

Внезапно Снейп понял, что рядом стоит, переминаясь с ног на ногу, паршивец Уизли.

«Что такое Уизли?» - сказал он, с удивлением отметив усталость в своем голосе. Это должно было прозвучать гораздо резче.

«Это… это насчет Гарри, сэр. Он жутко расстроен».

Снейп отвернулся: «Его наказание остается в силе, мистер Уизли. Поттеру придется смириться с тем фактом, что никакие капризы и вопли в мире этого не изменят».

«Нет, сэр, дело не в этом. Это насчет вас, сэр».

Снейп встал, внезапно его охватило отчаянное желание скрыться, пока он не выдал свое внутреннее смятение. «Я прекрасно осведомлен о его чувствах насчет меня, мистер Уизли. Он выразил их предельно ясно». Книги могут называть это нормальным, могут даже советовать поощрять Гарри выражать злость, но это не значит, что он должен стоять и все это выслушивать.

Нахальный паршивец снова вцепился в его мантию, не давая ему уйти. «Нет, сэр! Он думает, что вы от него избавитесь. Он с ума от этого сходит, сэр. Говорит, что все испортил. Он… он не понимает, что детям можно говорить такие вещи, и что взрослые знают, что мы на самом деле так не думаем», - он запнулся и умоляющее посмотрел на Снейпа.

На самом деле они так не думают? Впервые в жизни Снейп захотел поговорить с Молли Уизли. Мерлин свидетель, когда он сам кричал о своей ненависти к отцу, он действительно так думал. Разве другие дети поступают иначе?

«Вы когда-нибудь говорили… подобное… своим родителям?» - спросил он негодника Уизли подчеркнуто равнодушным тоном.

«А то! – мальчик выглядел удивленным. – Кучу раз».

«Но у них репутация превосходных родителей», - возразил Снейп, нахмурясь.

Рон смущенно поежился: «Они такие и есть. Но вы знаете, иногда ты так злишься, что говоришь всякое, чтобы их разозлись. И я вроде как почти имел это в виду… только не по правде. Только не когда уже успокоился, - он посмотрел на свои ботинки, его лицо стало пунцовым от стыда. – Однажды я заставил маму плакать, - чуть слышно прошептал он. – Сказал, что я ее не люблю, потому что она все время занимается Джинни и близнецами, а до меня ей нет дела. Я сказал, что хочу жить с моей тетей Энн, потому что она меня замечает».

Глаза Снейпа стали круглыми от удивления: «И ваша мама заплакала?»

Рон кивнул: «Я на самом деле так не думал – к тете Энн хорошо ходить в гости, но она обожает капусту, и у нее весь дом ею пропах. И у нее такие мокрые поцелуи и эта дурацкая жаба, которой она позволяет сидеть на обеденном столе и… ну, на самом деле я не хотел уезжать из Норы, но я злился на свою маму и хотел ее расстроить, так что я сказал то, что точно сильно ее огорчит».

«Это… - Снейп моргнул от удивления. Кто знал, что подобные жуткие события происходят в таких нормальных с виду семьях как Уизли? – Это было очень жестоко, мистер Уизли».

«Ну да, я знаю, - ответил мальчик несчастным тоном. – Моя мама простила меня и обняла и все такое, но мне до сих пор очень стыдно за это. Я тогда был совсем маленький – лет шесть или вроде того, но я все никак не могу про это забыть, - он посмотрел на Снейпа. – Мне кажется, Гарри сейчас именно так себя чувствует. Такое противное гадостное чувство, как будто ты что-то сломал, а склеить нельзя. А после вчерашнего вечера, когда мы потеряли ваше доверие… - он смолк. – Я думаю, что он очень расстроен».

Снейп вздохнул. Мерлин сохрани его от неуравновешенных детей. И почему они не могут выбрать одну эмоцию и придерживаться ее пару часов подряд? «Хорошо. Я поговорю с ним. Можете начинать работать над сочинением и… спасибо вам, мистер Уизли. Я ценю ваше беспокойство о мистере Поттере».

Рон широко улыбнулся: «Он мой лучший друг, профессор. Для этого и нужны друзья, верно?»

А мне откуда знать? По счастью, мальчик не ждал ответа на свой вопрос, и Снейп направился в комнату Гарри. Как и предупреждал Уизли, мальчик съежился в такой же клубок, как и в больничном крыле в ту первую неделю.

Снейп снова вздохнул и ущипнул себя за нос, прежде чем сесть рядом с паршивцем. «Мистер Поттер…»

«Я уйду, сэр, - прошептал Гарри, не поднимая глаз. – Я не возьму ничего, что вы мне подарили, можете это все вернуть».

«Поттер…»

«Простите, что я вас побеспокоил. Я скажу всем слизеринцам, чтобы они перестали считать меня одним из них».

«ПОТТЕР!»

Но даже его лучший рык, приберегаемый для уроков, не повлиял на монотонную речь мальчика. «Если хотите, я спрошу у директора, можно ли мне бросить зельеварение, чтобы вам не приходилось видеть меня в классе».

«Гарри», - Снейп вздохнул, готовясь к неизбежному. Испуганные, невозможно большие зеленые глаза встретились с его глазами.

«Вы невозможный, неуправляемый и дерзкий ребенок, - сказал Снейп, не отводя взгляда от этих зеленых глаз. – Недавняя сцена демонстрирует, как много вам еще предстоит работать над своим эмоциональным контролем. Такая истерика позволительна лишь ребенку вдвое младше вас. Более того, хотя вы учитесь не мириться с несправедливыми наказаниями, я ожидаю, что вы будете встречать заслуженные взыскания с достоинством. Не воображайте, что, закатив скандал, вы сможете убедить меня изменить наказание, если вы его заработали. Если подобное поведение повторится в будущем, то вы лишь ближе познакомитесь с заклинанием Агуаменти».

Гарри уставился на него: «В будущем? Но вы ведь больше не будете моим опекуном».

Снейп оскалился: «Вы воображаете, что я обращаю внимание на ту чепуху, которую вы несете, явно потеряв контроль над собой? – он слегка постучал по голове Гарри костяшками пальцев. – Воспользуйтесь мозгами, мистер Поттер. Думаете, вы первый ребенок, устроивший подобную сцену родителям или опекуну? Разве ваш китообразный кузен никогда не вопит на своих родителей?»

Уголки губ у Гарри немного дернулись: «Практически каждый раз, когда они говорят ему «нет». Хотя не сказать, что они часто это делают». По крайней мере, он ничего не швырнул и никого не укусил в стиле Дадли. Он украдкой посмотрел на Снейпа сквозь челку. Гарри был уверен, что шоу в духе Дадли, вопли и истерика гарантированно заставят передумать кого угодно (даже его профессора).

«И в ответ на это ваши тетя с дядей сдали его в сиротский приют?»

Гарри озадаченно помотал головой: «Но они же его л-любят».

Снейп оскалился еще сильнее и пожалел, что не догадался наложить на дверь защитные заклинания. Это будет вполне в духе Альбуса – ворваться прямо сейчас с камерой. «Вот именно, мистер Поттер».

«Вы хотите сказать, вы…?»

Снейп поклялся, что он скорее подвергнется Круцио, чем скажет что-то настолько сентиментальное, но мальчик смотрел на него с такой надеждой в этих зеленых глазах… «Ну, а как вы думаете? – нетерпеливо проворчал он. – Воображаете, что я пошел на все эти хлопоты просто так, без всякой причины? Глупый ребенок! Разве я не говорил вам пользоваться мозгами?»

В этот момент острый череп снова врезался в его грудину, а Гарри схватил его мантию и начал плакать навзрыд, снова и снова прося прощения.

«Да, да, все хорошо, мистер Поттер», - он положил руку на худенькие и трясущиеся плечи и попытался ободряюще их погладить. А как именно делается «ободряюще»? Он вспомнил, как гриффиндорская девочка обнимала Гарри после битвы и попытался скопировать ее движения. Замечательно, теперь я имитирую гриффиндорцев. Что дальше? Начну обращаться к хаффлпаффцам за советом?, язвительно спрашивал себя Снейп.

Однако, похоже, что это сработало, потому что всхлипы Гарри начали затихать, и он уже не отчаянно хватался за него, а скорее устало облокачивался или (о, Мерлин) уютно устроился. Казалось, прошла целая вечность (эмоциональной агонии Снейпа и невероятного блаженства Гарри), когда мальчик достаточно пришел в себя, чтобы беспокойно спросить: «Ч-что вы со мной сделаете?»

Снейп отметил, что ребенок все еще не решался поднять голову, которую он уткнул в мантию профессора, а его собственная рука продолжала лежать на спине мальчика. «Я оставлю вас своим подопечным, глупый паршивец. Разве не это я только что сказал?»

«Нет, я имею в виду, что еще вы со мной сделаете?» - продолжал настаивать Гарри.
«Помимо того, что я приложу все возможные усилия, чтобы вдолбить в вас базовые концепции цивилизованного поведения и эрудиции?»

В ответ Гарри тихо хихикнул. «Ага. Помимо этого. В смысле, в наказание». Вот. Он все-таки сказал это.

«Мистер Поттер, хотя я понимаю, что ваши бесчеловечные родственники не предоставляли вам права на свободу слова, я не такой изверг, чтобы запретить вам выражать собственное мнение. В наших апартаментах вы можете говорить мне все, что вздумается, хотя должен отметить, что оглушительный крик не является тем аргументом, который может убедить меня в вашей правоте».

Гарри сел прямо и уставился на него: «Хотите сказать, что вы меня не накажете? Но я наговорил вам таких ужасных вещей!»

Снейп ответил со скучающим видом: «Вы воображаете, что после многолетнего преподавания в Хогвартсе, я впервые стал объектом детской вспышки ярости? Вы не употребили непристойных слов, мистер Поттер, не сделали грубых замечаний насчет моих родителей или предпочтений. Вы не сказали ничего анатомически невозможного или крайне грубого. Вы выразили свои чувства, используя прилагательные, которые, несмотря на яркую эмоциональную окраску, можно найти в любом словаре. Я не вижу ни одной причины наказать вас за эти утверждения, хотя я и не собираюсь аннулировать или откладывать наказание, послужившее исходной причиной скандала».

«Ну, да, это я уже понял», - уныло признал Гарри.

«Вы уже достаточно успокоились, чтобы умыться, переодеться и вернуться в гриффиндорскую башню? Я должен отвести мистера Уизли за новой палочкой, а как вы помните, вы должны находиться в спальне или общей комнате, если за вами не наблюдает профессор».

Гарри покраснел: «Дасэр. Со мной все в порядке. Простите за… за все это».

Снейп встал: «В вашей ситуации подобная эмоциональная лабильность вполне естественна, мистер Поттер. Вы восстанавливаетесь после продолжительного периода жестокого обращения и акклиматизируетесь к адекватной дисциплине и заботе, и это связано… с периодическими трудностями».

Он сделал паузу, вспомнив то, что он обещал Минерве. Отлично, теперь паршивец решит, что я делаю это из (он содрогнулся) доброты. «Поттер, хотя вы не будете участвовать в сегодняшнем матче, вы будете на нем присутствовать».

Гарри ошарашено посмотрел на него: «Буду?»

«Да. Вы должны сопровождать мисс Грейнджер – она или профессор МакГонагалл объяснят вам детали. Однако после матча вы должны будете немедленно вернуться в Башню. Вам понятно?»

Как он и боялся, мелкий монстр заговорщически улыбнулся ему: «Дасэр. Спасибо вам, сэр!»
Снейп фыркнул: «Довольно. Умывайтесь и одевайтесь!»

Это несносное маленькое существо вскочило и снова обняло его. «Я вас тоже люблю, сэр», - прошептал Гарри в мантию профессора и убежал в ванную, прежде чем зельевар успел отреагировать.

О, нет. Нет-нет-нет. Это не должно было случиться. Предполагалось, что паршивец НЕ привяжется к нему. Все подобные эмоции предназначались Уизли, а не ему. И что он должен сделать или сказать в ответ на такое откровение? Он был шпионом, Пожирателем смерти, зельеваром, злобной летучей мышью, сальным мерзавцем! Не тем, кого любят.

Постойте! Что там сказал Уизли? Дети часто говорят то, что они на самом деле не думают. Должно быть, все дело в этом. Да, конечно. Мальчик так запутался в собственных эмоциях, что сам не знает, что чувствует. К тому, что он говорит, нельзя относиться серьезно, да он и сам этого не вспомнит. Да. Это была истерика, все знают, что истеричные люди болтают невесть что. В этом все дело. Да. Просто истеричная болтовня. Ничего серьезного. Не о чем беспокоиться. Не на что реагировать. Совершенно не на что.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

К тому времени, когда Гарри вышел из ванны, он успел сгореть со стыда. Что за глупость он сморозил? Да ни один уважающий себя мужчина старше трех лет отроду не скажет такое вслух. Сам факт того, что его профессор не поморщился от отвращения и не оттолкнул его (как поступили бы Дурсли) яснее ясного говорил о чувствах его опекуна, не говоря уже о сделанном ранее молчаливом признании. Гарри и вправду нужно научиться не болтать все, что в голову взбредет. Мальчик был так смущен, что он лишь невнятно попрощался со Снейпом и Роном, прежде чем кинулся прочь из профессорских апартаментов.

Отлично. Все так и есть. Снейп смотрел вслед маленькому паршивцу со странной смесью облегчения и обиды. Очевидно, что он оказался прав. Мальчик просто запутался и выпалил слова, не понимая, что несет. Им не следует придавать никакого значения, если судить по поспешному бегству Гарри к своим одноклассникам. Ясно, что паршивцу не терпелось покинуть его общество, и у него не было ни причин, ни желания оставаться здесь подольше.

Хорошо. Это очень хорошо. Последнее, что нужно Снейпу – это еще одно осложнение. Естественно, мальчику лучше приберечь свои нежные чувства для Молли и для своего беспородного крестного, когда тот, наконец, с ним встретится. Снейп был Злобной летучей мышью, строгим воспитателем и кошмарным ублюдком, который только что запретил мальчику участвовать в его первом в жизни квиддичном матче. Снейп усмехнулся. Как он мог допустить мысль об искренности мальчика? Тот, наверное, просто был обрадован, что Снейп не наказал его еще и за устроенную истерику, как поступили бы эти отвратительные магглы. Эти слова были продиктованы лишь внезапным облегчением и ничем больше.

Снейп уверенно кивнул головой, не замечая, как странно смотрит на него Рон. Он доволен. Да. Именно это он сейчас чувствует. Довольство и облегчение. Так и есть. Никакого разочарования, не говоря уже о боли. В конце концов, он ведь знал, что его нельзя любить. Было бы абсурдно расстраиваться из-за того, что признание только что наказанного паршивца оказалось лишь истерической болтовней. Он не огорчился, когда мальчик выкрикивал оскорбления, на что же ему сердиться, если мальчик (в совершенно слизеринском стиле) попробовал другой подход?

Он взял себя в руки. Хватит предаваться интроспекции. Он испытывал Довольство и Облегчение. Он притворится, что мальчик вообще ничего не говорил. Ничего не изменилось и не изменится в будущем.

«Следуйте за мной, Уизли, - рявкнул он, несмотря на то, что рыжий мальчик вот уже десять минут терпеливо ждал, пока профессор выйдет из ступора. – И не мешкайте».

По мере удаления от его профессора и приближения к Башне стыд Гарри быстро испарялся. К Полной леди он подошел уже с беззаботной улыбкой на лице. Профессор его любил. Не просто терпел. Не просто принимал. Даже не просто симпатизировал. Его профессор его любил. Он практически сам признался, а когда Гарри сказал об этом вслух, то он его обнял.

Отлично. Значит, Гарри действительно нужно постараться и вести себя хорошо. И не потому, что профессор Снейп отошлет его обратно, а потому что Гарри совсем не хочется рисковать этой любовью.

С другой стороны, Гарри вспомнил, что сначала он попался троллю, потом он полночи не давал опекуну спать, принуждая его рассказывать истории про одного приятного ему человека и нескольких неприятных (кое-какие истории о Джеймсе касались его друзей, хотя и не затрагивали тему их деятельности в отношении Северуса), после чего закатил огромную истерику прямо за завтраком. Если уж все это не охладило привязанность его профессора, то вряд ли это произойдет после провала на экзамене или нахального ответа.

Кроме того, профессор Снейп явно не из тех людей, которые меняют свое мнение по десять раз на дню. Гарри улыбнулся. Это как с его наказаниями. Он прямо видел, как его опекун марширует на квиддичное поле и снимает его с метлы заклинанием прямо на глазах у всех.

Гарри вздохнул. Мальчик подозревал, что как только бурные восторги насчет нового опекуна, который очень-очень о нем заботится, немного утихнут, он начнет понимать, почему другие ребята вечно жалуются на своих родителей. Ну и ладно. Гарри был не настолько глуп, чтобы вообразить, что он обойдется без посторонней помощи (ему же надо получше узнать этот новый мир, не говоря уже про все эти заморочки насчет Пожирателей смерти и лорда Волан-на-торта), а профессор Снейп явно подходил к своим обязанностям насчет Гарри очень серьезно. Мальчик был готов смириться с парочкой правил и наказаний, если это означало, что впервые в жизни кто-то присматривает за ним.

«Ну, дорогуша, что-то ты больно счастлив для того, кто так нашалил прошлым вечером, - неодобрительно сказал ему портрет. – Мы все так волновались, когда не могли найти тебя!»

«Да, мэм. Простите», - ответил Гарри раскаивающимся тоном, вспоминая, как различные портреты изо всех сил старались им помочь.

«У меня из-за этого была куча неприятностей», - добавил он, пытаясь умиротворить добродушную ведьму.

«Так тебе и надо, - фыркнула она. Однако секундной позже она подалась вперед с выражением беспокойства на лице. – Профессор Снейп был очень строг с тобой?»

Гарри не зря столько раз наблюдал, как Дадли манипулирует его тетей. Он придал своему лицу горестное выражение и тяжело вздохнул, в то время как его нижняя губа задрожала.

«Ох, милый! – портрет мгновенно купился на его вид. – Он слишком круто с тобой обошелся, правда?»

Гарри шмыгнул носом и потер свою задницу. Может, сейчас (как и через пять минут после порки) попа уже не болела, но это не отменяет того факта, что его отшлепали, и это не мешает ему воспользоваться ситуацией и вызвать к себе сочувствие. Таков уж Закон детей. Вроде другого закона о том, что пока учитель не напишет записку домой, то в школе не произошло ничего, о чем нужно знать родителям. Или о том, что первые три записки родителям можно проигнорировать, потому что отсчет начинается только после них.

«Ах ты бедненький!» - леди на портрете позабыла прежнее негодование и смотрела на него с откровенной тревогой.
Гарри вздохнул. «И я теперь наказан на неделю, и мне нельзя играть сегодня на матче и летать целую неделю», - грустно провозгласил он.

«Батюшки святы, - леди сочувствующе покачала головой. – Ну что же, время быстро пролетит, ты и не заметишь. И, в конце концов…»

Гарри кивнул, предчувствуя ход ее мыслей: «…я это заслужил», - подсказал он, подозревая, что ему еще придется сказать это почти всем преподавателям, портретам и привидением, прежде чем его простят за то, что он так всех напугал.

Ведьма удивленно моргнула. «Да. Хорошо. Главное, что все позади, и ты теперь в безопасности. Поверь мне, наказание закончится быстрее, чем тебе кажется», - ободряюще сказала она и открыла дверной проем, даже не спросив у него пароля.

«Спасибо», - вежливо ответил Гарри, забираясь внутрь. Приятно, когда для разнообразия люди принимают твою сторону – пусть это и нарисованные люди.

«Гарри!»

Стоило ему зайти в общую комнату, как его мгновенно окружили одноклассники.

«Ты в порядке?»

«О чем ты только думал?»

«Что с тобой сделал Снейп?»

«Ты не был ранен?»

«Расскажи, как все было!»

Но тут их всех перекричал новый голос: «ГАРРИ!» Толпа тут же почтительно расступилась. Гермиона пробралась вперед и стиснула Гарри в объятиях – совсем как это сделал Снейп, когда впервые увидел его рядом с троллем/пандой.

«Привет, Гермиона», - тихо сказал Гарри, слегка ошалевший от такого всеобщего беспокойства.

«Ты в порядке? – она перестала его обнимать, но при этом смотрела на него с тревогой. – Профессор МакГонагалл сказала, что с тобой и Роном все хорошо, но…»

«Давай, Гарри, садись и расскажи-ка нам обо всем! Рон описал свою версию событий за завтраком, но Гермиона отмалчивалась, пока ты не вернулся. Ты в норме?» - Оливеру Вуду удалось разогнать всех по диванам.

Гермиона и Гарри заняли место в центре сцены… э, софы и приготовились к повествованию. «Я в порядке, - сказал Гарри, благодарно разглядывая круг обеспокоенных лиц. Однако он заколебался, заметив членов квиддичной команды. – Я… мне очень жаль, - пробормотал он дрожащим голосом, со страхом глядя на Вуда. – Вы знаете, что мне не разрешается летать неделю, включая сегодняшний матч, верно? Простите, что подвел вас».

Оливер пожал плечами: «Все в порядке, пацан. Конечно, лучше бы ты был с нами, но как только я услышал, кто пропал вчера вечером, я сразу понял, что придется искать замену, - он широко улыбнулся. – Я рад уже тому, что все обошлось только одной игрой!»

«Точно, Гарри! – добавила Кэти Белл. – Если бы тебя поймал тролль, пришлось бы ждать гораздо дольше!»

Гарри смущенно кивнул, обменявшись взглядом с Гермионой. У него было чувство, что им еще долго будут припоминать этот случай.

«Да и вообще, пацан, - прошептал Оливер, наклоняясь к нему, - я подумал, что побывав в лапах Снейпа, ты не сможешь сидеть сегодня на метле – с наказанием или без». Он подмигнул Гарри и широко улыбнулся, когда мальчик залился краской. «Так я и думал», - сказал он самодовольным тоном.

«Да я в порядке, - запротестовал пунцовый Гарри. – Хотя да, он жутко злился».

«Рассказывай с самого начала», - взмолился Невилл, и Гарри с Гермионой так и сделали.

Рассказ, пересказ и сопутствующие охи и ахи заняли в целом около часа, однако, наконец, одноклассники утомились и оставили Гарри и Гермиону в покое.

«С тобой и правда все в порядке?» - нервно спросил он, глядя на ее запястье.

Она кивнула, сгибая сустав в качестве доказательства. «Так странно, что тут так быстро можно вылечить растяжение связок, - удивленно сказала Гермиона. – Я хочу сказать, я знаю, что мы каждый день пользуемся магией, но потом случается нечто подобное, и ты видишь, насколько волшебство все меняет, - тут ее взгляд стал более серьезным. – А ты? Ты в порядке?»

Гарри улыбнулся: «Ага. Профессор Снейп совсем взбесился и хорошенько нас взгрел, но сначала он накормил меня ужином, вылечил порез у Рона, а сейчас он отвел его покупать новую палочку».

«Ты хотя бы сказал ему, почему ты не хотел идти на праздник? Это из-за твоих родителей, да?» - спросила Гермиона, глядя на него с беспокойством.

«Ага, - признался Гарри. Он покраснел по новой, когда осознал, что Гермиона давно обо всем догадалась. – Он повел себя просто суперски. Когда Рон уже спал, он пригласил профессора МакГонагалл в свои апартаменты, и они вдвоем почти всю ночь рассказывали мне истории о моих родителях».

Гермиона улыбнулась, а ее карие глаза потеплели: «Он очень привязан к тебе. Ты ведь это понимаешь, правда?»
Смущенный, но в то же время обрадованный Гарри опустил взгляд: «Ага, - тихо признался он. – Он… он типа так и сказал».

Гермиона моргнула от удивления: «Правда? Он… э-э-э… кажется он не такой человек, чтобы говорить подобное направо и налево».

«Он и правда не такой, но я вроде как, эм, очень расстроился, когда понял, что мне нельзя играть сегодня. И, ну, я наговорил ему кучу всякого, чего я не имел в виду, но он после этого был такой замечательный, и, ну, это вроде как сорвалось с языка».

«О, Гарри! – Гермиона снова обняла его. – Я так счастлива за тебя!»

«Миона! – прошипел шокированный Гарри. – Люди же смотрят!»

Она отпустила его, продолжая сиять от счастья, а ее глаза были подозрительно влажными. «Так прекрасно, что теперь вы есть друг у друга».

Гарри улыбнулся: «Ну да, так и есть».

Какое-то время они улыбались как идиоты, но вдруг глаза Гермионы стали круглыми: «О! Гарри! Они тебе рассказали про сегодня? Ты поможешь мне с моей отработкой?»

Гарри нахмурился: «Чего?»

Гермиона выглядела смущенной и раздраженной одновременно. «Мне нужно написать сочинение!» - объявила она.

Гарри пожал плечами: «Как и нам с Роном. Три фута про то, что мы сделали не так с троллем. И мы не можем никуда ходить одни. И мне запрещено летать неделю, а Рона на неделю лишили десерта».

У Гермионы отвалилась челюсть: «Неделю без сладостей? А Рон вообще это может?»

Гарри широко улыбнулся: «В противном случае Перси будет отводить и забирать его с каждого урока, а эльфы будут кормить его с ложечки – думаю, он справится».

«Ооооо! – Гермиона поежилась. – Профессор Снейп и вправду строгий!»

«Так тебя тоже наказали?» - спросил Гарри.

Гермиона кивнула: «Все то же, что и у вас, только меня ничего не лишили на неделю. Вместо этого я должна написать еще одно сочинение…» - ее голос оборвался.

Это имело смысл. В конце концов, Гермиона не делала ничего, что могли бы не одобрить взрослые. Она ела меньше сладостей, чем кто угодно на их курсе, и она всегда лишь училась, да читала… Чего они могли ее лишить? Гарри посмотрел на нее с тревогой. Она явно чувствовала себя униженной. Что бы это могло быть?

«Гермиона? Что это? О чем ты должна написать?»

Гермиона покраснела от стыда: «Ты будешь смеяться. И Рон тоже».

«Нет, не будем, - убеждал он. – Ладно тебе, Гермиона».

«Профессор МакГонагалл заставляет меня написать целое сочинение про квиддич! – выпалила она. – И мне придется всю неделю ходить на игры и тренировки!»
Гарри попытался.

Он правда попытался. Но ведь, в конце концов, ему было лишь одиннадцать лет, и он ничего не мог с собой поделать. Он рассмеялся. «Р-рон просто свихнется, когда услышит», - с трудом проговорил он, давясь от хохота.

«Гарри Джеймс Поттер! В этом нет ничего смешного! – теперь Гермиона покраснела от возмущения. – Ты знаешь, как профессор МакГонагалл обожает эту игру – если я допущу хоть малейшую ошибку в сочинении, она наверняка продлит наказание еще на неделю! Именно поэтому ты должен пойти со мной на игру и все мне объяснить!»

В конечном итоге, Гарри удалось подавить последние смешки, и он начал рассказывать ей про игру. Его немного сбивало то, что Гермиона взяла перо и пергамент и начала конспектировать его слова и слушать так же внимательно, как и профессоров, к тому же скоро Гарри исчерпал свои знания об этом виде спорта. Он принес из спальни несколько квиддичных журналов и книг Рона, зная, что их рыжий друг согласится поделиться ими с девочкой. В результате, к началу игры Гермиона усвоила достаточно и знала, чего ожидать.

Примерно за полчаса до начала матча в комнату ввалился разгоряченный Рон, заоравший с порога: «Ива и шерсть единорога!» - одновременно он размахивал новехонькой палочкой.

«Отлично, Рон!» - воскликнул Гарри.

«Она просто прелестная. Уверена, что теперь многие заклинания будут удаваться тебе с первой попытки», - добавила Гермиона.

«Спасибо! – Рон радостно улыбнулся. – И вот, это вам». Он протянул каждому из них по маленькой коробочке.

«Что это?» - с любопытством спросил Гарри, в то время как Гермиона рассматривала упаковку.

«Ну, твой па… эм, профессор, сказал… - Рон заговорил низким голосом, подозрительно напоминающим Снейпа. – Поскольку тупоголовые дети засовывают палочки в задние карманы брюк, очевидно, что нам нельзя доверить решение о том, где хранить собственные палочки. Так что он купил нам всем кобуру для запястья. Правда, здорово?» Он сделал одно движение рукой, и палочка тут же исчезла в его рукаве.

«Отлично!» - воскликнул Гарри с круглыми от удивления глазами.

«Ооо! – лицо Гермионы просияло. – С этим будет гораздо проще выполнять точные движения палочкой для заклинаний».

«Ага, а еще так можно быстро достать ее для битвы!» - Гарри улыбнулся.

«Очень мило со стороны твоего профессора купить по одной каждому из нас», - прокомментировала Гермиона, искоса поглядывая на Гарри.

«Ага, - согласился Рон. – Правда, он еще сказал, что если узнает, что мы не пользуемся ими, то он назначит нам отработку. Ой, матч! Пора идти!» - Рон поспешил на квиддичное поле, где ему предстояло выполнять обязанности командного посыльного. На эту роль всегда выбирали первогодок, и избранники неизменно гордились оказанным доверием. Рон был в таком восторге, словно он выиграл главный приз в лотерею, и он чуть не расплакался от облегчения, когда профессор Снейп подтвердил, что ему все еще разрешается занимать эту должность.

Гарри и Гермиона надели кобуры на свои предплечья, попрактиковались в том, чтобы доставать и убирать свои палочки, а затем отправились на поле куда более спокойным шагом, чем их товарищ. Гермиона постоянно заглядывала в свой конспект и бормотала под нос: «Бладжер… Загонщики… Снитч… Ловец…»

Гарри закатил глаза: «Гермиона, расслабься. Это просто игра. Ты ведь не сдаешь сегодня экзамен, верно?»

Однако когда они дошли до поля, то даже Гарри поразили огромные трибуны, битком набитые кричащими учениками. Гермиона посмотрела на секцию, где сидел Гриффиндор, но было очевидно, что за всем этим гамом она не услышит его объяснений насчет игры. Оглядев весь стадион, Гарри выбрал самые дальние места.

«Пошли туда!» - указал он и потянул ее за собой, на верхние трибуны. Лишь несколько учеников сидели там на ограде, а поблизости вообще никого не было. С такой высоты у них был панорамный обзор всего поля, и хотя вопли болельщиков все еще были отчетливо слышны, они были достаточно приглушенными, чтобы двое могли поговорить. Комментатора тоже можно было услышать, но Гарри с легкостью мог говорить громче него.

«Давай», - сказал Гарри, перекидывая одну ногу через ограду, и усаживаясь на нее по примеру остальных учеников.

«О, Гарри, я не уверена, что это разрешается. Что если ты упадешь?» - Гермиона неодобрительно нахмурилась.

Гарри вздохнул. В жизни бывают моменты, когда девчонка в качестве лучшего друга начинает надоедать. «Все так сидят! Смотри – мы практически над полем. Это просто отлично. Ты сможешь все хорошенько разглядеть».

Гермиона закатила глаза. Мальчишки! Вокруг полно прекрасных, удобных мест, но нет, они должны висеть на оградах, сидеть на спинках стульев и вести себя как ненормальные во всех отношениях. «Ну, ладно», - проворчала она, так как ей не хотелось раздражать Гарри, чьи мозги ей еще понадобятся во время предстоящей игры.

#-#-

По мере развития игры даже Гермиону охватило всеобщее волнение, тем более, что счет был почти равным. Гарри свисал с ограды насколько мог, пытаясь разглядеть снитч и сигналы, которые подавали друг другу члены его команды.
Вдруг, посреди особенно напряженного момента в игре, Гарри почувствовал резкий толчок в спину. Он со всей силы вцепился в ограду, на которой они сидели, и уже открыл было рот, чтобы выругаться на Гермиону, но тут он с удивлением понял, что она сидит далеко от него, полностью поглощенная игрой.

«Гермиона?» - неуверенно начал он, но прежде чем он успел сказать что-либо еще, Гарри буквально сорвало с места, как будто сама земля решила его столкнуть и начала брыкаться.

С испуганным криком он полетел вниз с большой высоты.

«Вингардиум левиоса!» - услышал Гарри приглушенный крик Гермионы где-то позади, и тут же его движение замедлилось. На одно ужасное мгновение он просто повис в воздухе, а затем чудесным образом полетел обратно к ограде.

Однако стоило ему пролететь пару метров обратно, как та же самая сила снова схватила его и вырвала из заклинания Гермионы. Он снова закричал, стремительно падая, и тут же снова остановился прямо в воздухе. Он ухитрился развернуться и увидел изможденное, побелевшее лицо Гермионы, которая смотрела на него, не отрывая глаз, направив на него палочку и полностью сосредоточившись на своем заклинании.

Он снова полетел обратно, но потом опять упал вниз. Ему казалось, что два невидимых великана играют им в перетягивание каната, а он лишь беспомощно болтается между ними как кукла. Если бы ни выражение абсолютного ужаса на лице Гермионы, он бы решил, что это очередной розыгрыш близнецов. Кто знает, может быть, такие пируэты в воздухе – это обычное дело для Волшебного мира?

Как это ни невероятно, но внизу под ним продолжался квиддичный матч. Остальная школа даже не замечала драму, которая разыгралась на верхних трибунах – все были слишком поглощены напряженной игрой.

Гарри чувствовал, как его подруга тратит последние силы на свою магию – его тело начинало подниматься, как будто сила притяжения больше на него не действовала, но через пару секунд что-то блокировало заклинание Гермионы, и гравитация возвращалась с удвоенной силой, и его внезапно отяжелевшее тело начинало отвесно падать, словно его тянули вниз веревками… пока его не дергали обратно новые чары Гермионы. Когда это повторилось несколько раз, Гарри уже был на добрую сотню футов ближе к земле, и его уже начало тошнить от всех этих резких переходов от парения к падению и обратно. Он с беспокойством думал о том, что случится, если его прямо сейчас вырвет. Команда, которая сейчас находилась внизу, такое вряд ли одобрит.

Гарри закрыл глаза, приказывая желудку успокоиться, в то время как две волшебные силы боролись за него, но тут же открыл их снова, поскольку отсутствие зрительной информации лишь усилило тошноту. Он повернулся, чтобы посмотреть, как там дела у Гермионы, и пришел в ужас от увиденного.

Его подруга выглядела просто кошмарно – ее лицо посерело и исказилось от напряжения, как будто напали на нее, а не него. Из носа Гермионы начала течь кровь, но она не обращала внимания ни на что, кроме Гарри. Она снова и снова и снова шептала свое заклинание, пытаясь вырвать его из лап злобной магии, толкающей его навстречу смерти.

Но этого было недостаточно.

Чувствуя, как его тело толкают взад и вперед, Гарри понимал, что хватка Гермионы начинает слабеть. Каждый новый рывок в сторону земли был сильнее предыдущего, и он знал, что в следующий раз (или тот, что придет за ним) его вырвут из заклинания девочки, и тогда уже ничто не помешает ему камнем упасть вниз и размазать мозги по игровому полю.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Гарри, который все еще болтался туда-сюда в воздухе, услышал, как выругался Флинт, после чего он, близнецы Уизли и ловцы обоих команд устремились к мальчику с отчаянной скоростью, а остальные игроки вскоре последовали вслед за ними.

Но хотя он видел, как они летят к нему, он почувствовал, как неведомая сила, наконец, окончательно вырвала его у Гермионы, и он полетел на землю с невероятной скоростью. Он знал, что квиддичные игроки не успеют вовремя.

«ВИНГАРДИУМ ЛЕВИОСА!» - последний слабеющий крик Гермионы прозвенел у него в ушах, в то время как он поднял руки в бесполезной попытке защититься от стремительно приближающейся земли.

#--#--

Снейп обменялся еще одним возмущенным взглядом с Минервой, в то время как их команды пытались доказать свое превосходство. «Было бы неплохо, если бы в будущем твоя команда научилась играть, не оскорбляя оппонентов при каждой удобной возможности», - ядовито заметила она.

«Было бы неплохо, если бы в будущем твоя команда научилась играть», - парировал он, ухмыляясь, когда она гневно прищурила глаза.

«О, нет, - увидев выражение на лице слизеринского ловца, Минерва пробормотала несколько крепких галльских выражений. – Он заметил его».

Снейп чуть не взорвался от негодования. Что за идиот – он должен знать, что нельзя выдавать свои мысли другой команде! О чем он только думает - таращится с открытым ртом, объявляя всем окружающим, что он заметил неуловимый золотой мяч? Можно подумать, он снитч видит впервые в жи… Что за черт?

«Гарри!» - воскликнула Минерва, в то время как до Снейпа, наконец, дошло, что именно он видит.

Каким-то образом Поттер левитировал над полем, на невероятной высоте, и при этом он буквально разрывался между двумя невидимыми силами. Острый взгляд Снейпа быстро приметил девочку с пышными волосами и ее палочку, но кто же стоит за второй силой? Кто пытается отправить Гарри на верную смерть?

Наконец, остальные зрители тоже заметили, почему все квиддичные игроки остановили игру и устремились к трибунам на такой скорости, на какую они только были способны. Однако поднявшийся вокруг крик не помешал Снейпу быстро просканировать толпу. Где же… где же… вот! Этот идиот в тюрбане! Квиррелл не сводил пристальных глаз с Гарри, и хотя Снейп не слышал никаких заклинаний, у него не осталось сомнений насчет личности виновного. Снейпа мгновенно охватила смертоубийственная ярость, которую только усиливал тот факт, что жалкий заика посмел покуситься на Поттера, сидя прямо здесь, среди остальных преподавателей! Он сделал пару стремительных шагов вправо и резко вскинул руку.

Удар пришелся прямо в правую лопатку Квиррелла, и вышиб преподавателя защиты от темных искусств с его места. С испуганным криком он полетел под откос вниз по ступеням, его голова в тюрбане и задница в мантии попеременно ударялись об ограждения, пока, наконец, он не потерял сознание и не распластался у подножия лестницы.

#-#-

Гермиона продолжала отчаянно повторять свое заклинание, хотя и понимала, что это бесполезно. Второй волшебник (кем бы она или он ни был) обладал огромной силой. Она захватила нападавшего врасплох своим заклинанием, и последовавший шок позволил ей удержать Гарри на несколько секунд, но теперь противник снова собрался с силами, и последняя атака чуть не вырубила ее, несколько раз резко дернув Гарри. Она чувствовала, что ее магия начинает иссякать от таких усилий. Почти ничего не осталось, но она лишь стиснула зубы и продолжала накладывать заклинание снова и снова. Она будет бороться пока в ней остается хотя бы одна искра волшебства.

И вдруг каким-то чудом ей удалось снова схватить Гарри, не встретив никакого сопротивления. Она чувствовала, как он падает вниз, но впервые ей не противодействовали никакие злые силы, пытавшиеся вырвать его. Она слишком устала, и надежды вернуть его на место уже не было, но она хотя бы могла контролировать его падение на землю.

#-#-

Нейтрализовав Квиррелла, Снейп тут же направил волну магии на Гарри, чувствуя, как то же самое делают Минерва, Дамблдор и несколько других преподавателей. Остальные (включая многих учеников) накладывали смягчающие заклинания на само поле. В результате всеобщих усилий, Гарри приземлился на землю гораздо быстрее, чем хотелось бы Снейпу, но слишком медленно, чтобы получить какие-либо травмы.

Приземлившись, Гарри тут же упал на колени – физическая и эмоциональная усталость от смертельной игры в перетягивание мальчика взяла свое. Через пару секунд рядом с ним уже были Флинт, Вуд и остальные игроки.

Снейп одним из первых прибежал на поле, хотя впоследствии он так и не мог сказать, как именно ему удалость так быстро покинуть проподавательскую трибуну. Строго говоря, на стадионе действовала защита против аппарации, но, тем не менее, он оказался рядом с Гарри буквально через секунду.

Он протиснулся сквозь две квиддичные команды, которые уже слезли со своих метл и беспокойно толпились вокруг Гарри.

«Профессор!» - Гарри заметил его и смог встать на ноги.

«Поттер!» - Снейп схватил его в объятия. Две противоборствующие магические силы с легкостью могли разорвать мальчика на части. Может быть, повреждены внутренние органы? Есть скрытые травмы? «Как вы себя чувствуете?»

«Э…» - Гарри явно чувствовал себя очень неуютно, и по спине Снейпа пробежал холод. Он так и знал - мальчика нужно срочно отправлять в святой Мунго!

«Что такое?»

«Я… это… у меня маленькая проблема», - неловко признался Гарри.

Снейп временно отвлекся от пересчитывания конечностей мальчика. «Ну? Говорите, глупый вы ребенок! Что такое?» - строго спросил он. От ужаса его голос прозвучал резче обычного.

«Э…» - Гарри протянул руку, крепко сжатую в кулак. Снейп уставился на нее – мышечный спазм? Паралич?!

Однако на его глазах мальчик медленно разжал пальцы, а на его ладони спокойно лежал золотой снитч.

«Я… э… заметил его по пути вниз и, типа, э, схватил его», - признался Гарри.

«Ха! Мы победили! Наш ловец поймал золотой снитч!» - ликующе закричал Оливер Вуд, выхватив снитч из руки Гарри и подняв его над головой.

«Ага, как же! – прорычал Флинт, схватив Вуда за грудки. – На поле не могут летать сразу два ловца!»

«У Поттера не было метлы, - самодовольно указал Вуд. – Так что он не летал».

«Значит, он за вас не играл!»

«Он наш ловец!»

«Не на этой игре!»

«Он его поймал, разве нет?»

«Когда глава нашего факультета контролировал его снижение. Так что очевидно, что он выступал за Слизерин, а не за Гриффиндор».

«Что? Что за чушь! Он не ваш ловец!»

«Сегодня он был таким же нашим, как и вашим! Его не было в вашем реестре!»

Мадам Хуч протиснулась между двумя орущими капитанами, и вскоре они уже кричали все втроем.

«Э… простите?» - неуверенно сказал Гарри, с тревогой глядя на Снейпа.

Снейп начал массировать лоб, мечтая об успокоительной настойке. «За что вы сейчас извиняетесь, мистер Поттер? За поимку снитча? За срыв игры? За то, что спровоцировали войну между двумя командами? За то, что чуть не погибли? За что именно вы просите прощения на этот раз?»

Гарри выглядел смущенным: «Только за то, что вы так волновались за меня».

Снейп притворился, что он не слышал, как профессор Спрут воскликнула: «Ооо, как это мило!» Однако он практически чувствовал на себе взгляд мерцающих глаз Альбуса, когда строго посмотрел на мальчика. «Я не волновался, Поттер! – рявкнул он. – Я просто… был немного обеспокоен».

У него было ужасное подозрение, что Гарри (и остальные зрители) ни на секунду не поверили его протестам, но будь он проклят, если он в этом сознается.

Паршивец облегченно улыбнулся: «Тогда все в порядке».

Неожиданная мысль заставила мальчика нахмуриться: «А где Гермиона?»

«Здесь», - сквозь толпу пробралась профессор МакГонагалл, которая поддерживала изможденную Гермиону. Девочка держала окровавленный платок у самого носа, но, не смотря на сильную усталость, она улыбалась.

«Гарри! Ты в порядке!»

«А ты-то как, Миона? – обеспокоенно спросил Гарри. – Кажется, ты делала чертовски сильную магию».

Мадам Помфри поторопилась к ней с палочкой наготове: «Святые угодники, мисс Грейнджер! Ваша магическая сердцевина почти полностью истощена! Вы немедленно отправитесь в больничное крыло, и будете отдыхать там несколько дней!»

«Но как же уроки! – скорбно воскликнула Гермиона. – Я же пропущу слишком много!»

«Никаких возражений, - отчитала ее Поппи. – Неоднократное перенапряжение такого уровня превратит вас в сквиба».

Однако, видя слезы в глазах Гермионы, Помфри смягчилась: «Мисс Грейнджер, вам нельзя читать заклинания как минимум неделю, пока не восстановится сердцевина магии, так что посещать занятия все равно нет смысла».

«Мы будем писать для тебя конспекты, Миона», - добавил Рон. Он протиснулся между квиддичными игроками, чтобы удостовериться, что его лучшие друзья живы и здоровы.
Подобное объявление от Уизли, которого не отличала репутация интеллектуала, заставило всех, от Гермионы до Дамблдора, умолкнуть и удивленно посмотреть на Рона.

Мальчик неловко поежился: «Ну, в смысле, я сделаю все, что в моих силах, а Гарри, Драко и Невилл тоже помогут, верно?»

Гермиона с надеждой посмотрела на Драко. Она знала, что ее одноклассниками движут благие побуждения, но Драко был единственным, кому она могла доверить ведение конспектов.

Не будь он Малфоем, Драко бы не выдержал и смутился от всех этих заинтересованных взглядов преподавателей и большинства учеников. Помогать грязнокровке? По просьбе предателя крови? Да его отец, когда узнает…

«Конечно, мы поможем! – решительно согласился Гарри, обнимая Драко за плечи. – Ты словно будешь сидеть рядом с нами», - пообещал он Гермионе.

Драко прочистил горло. «Да, конечно, - неловко пробормотал он. - Хорошо». Он боязливо посмотрел на Флинта, гадая, как слизеринский староста отреагирует на обещание помочь гриффиндорке. Он знал, что мнение старшеклассника задает тон всему их факультету.

Флинт посмотрел на Снейпа и пожал плечами. «Приятно видеть, что вы, львы, так цените слизеринский интеллект», - протянул он.

Гарри закатил глаза. «А то кто-то здесь не знает, что Драко и Миона поумнее любого рейвенкловца, - он заметил, что рядом стоит профессор Флитвик и покраснел. – Э, не обижайтесь, профессор».

Флитвик радостно рассмеялся: «Ни у одного факультета нет монополии на ум, мистер Поттер, как и на любую другую черту, если уж на то пошло. Однако я разделяю ваше мнение о том, что мистер Малфой и мисс Грейнджер прекрасно подошли бы моему факультету!»

Драко с трудом подавил приступ тошноты. Учиться на Рейвенкло? Ему? Он посмотрел на Гермиону и увидел, что она так же оскорблена подобным предположением. Это пробудило в нем непривычные товарищеские чувства к девочке, и неожиданно сам для себя он сказал: «Не беспокойся, Грейнджер. Я прослежу, чтобы эти бабуины написали для тебя хорошие конспекты».

«Эй! – Уизли, как и следовало ожидать, возмутился. – Кого это ты назвал бабуином?»

Драко ухмыльнулся: «Приношу свои извинения, Уизли. С такой рыжей шевелюрой ты скорее похож на орангутанга, но я посчитал, что эти животные слишком интеллектуальны для подобного сравнения».

«Ты за это заплатишь, Малфой», - пригрозил Уизли, но в его тоне не было настоящего гнева. В конце концов, он навязал Драко дополнительную работу на уроках, даже не спросив разрешения, да еще ради гриффиндорки, а слизеринец все равно согласился.

Драко закатил глаза, стараясь не выдать свою гордость за то, что Уизли публично признал, насколько он умен: «У меня поджилки трясутся».

«Мерзкий слизняк», - Уизли пихнул его в бок, больше ради пущего эффекта, чем из желания причинить вред другому мальчику. Не хватало еще, чтобы все решили, что они с Малфоем действительно друзья.

«Тупой ублюдок», - Драко тоже толкнул его из тех же соображений.

«Цыц! – Гарри встал между ними. – Вы втянете нас в неприятности, если не прекратите!»

Двое мальчиков фыркнули, но они уже восстановили свою честь, обменявшись ритуальными оскорблениями и тычками, а в такой близости от учителей необходимый выпендреж грозил перейти в самоубийственную глупость. Чистокровки покорно успокоились и встали по обе стороны от Гарри.

«Мисс Грейнджер, не будете ли вы столь любезны объяснить – в двух словах – что произошло? – попросил Дамблдор. – Ваша точка зрения помогла бы прояснить ситуацию».

На секунду Гермиона задумалась: «Мы с Гарри смотрели матч, а потом внезапно он начал падать».

«Вы хотите сказать, что он потерял равновесие на ограде и соскользнул вниз?» - резко спросила МакГонагалл.

«Нет, скорее было похоже, что кто-то подкрался сзади и столкнул его. Я имею в виду, Гарри не просто упал с ограды, его словно с силой швырнули с нее. Поэтому он оказался так далеко и прямо над квиддичным полем. Его толкнули».

Или потянули, гневно подумал Снейп, гадая, куда это уполз Квиррелл. В поднявшейся суматохе он словно испарился.
«И что же вы сделали?»

«Я наложила на него Вингардиум. Я подумала, что если я сделаю Гарри достаточно легким, то он сможет просто парить над стадионом, - объяснила Гермиона. – Но потом кто-то разрушил мое заклинание и потянул Гарри обратно к земле. Я продолжала накладывать одно заклинание за другим, но у меня не хватало сил удержать его».

Флитвик выглядел очень задумчивым. «Вингардиум вообще-то так не действует», - произнес он, обменявшись многозначительным взглядом с директором.

«В конце концов, я перестала по-настоящему произносить заклинание, - устало призналась Гермиона. – Я вроде как просто желала, чтобы Гарри перестал падать и был в безопасности». Это заявление заставило преподавателей снова удивленно вскинуть брови. Такая сильная магия желания встречалась крайне редко даже среди самых могущественных ведьм и волшебников, а то, что она проявилась в столь раннем возрасте, было просто неслыханно. Неудивительно, что девочка чуть не лишилась своей магической сердцевины.

МакГонагалл обняла Гермиону за плечи: «Немедленно в больничное крыло, мисс Грейнджер. Идемте».

«Спасибо, Гермиона!» - крикнул Гарри вслед подруге, которая покорно позволила увести себя прочь.

«Отлично! – к директору направилась раскрасневшаяся от криков Хуч. – Нужно переиграть матч, - объявила она. – Слишком много посторонних вмешательств – тела падают на игровое поле. Нельзя позволить зрителям ловить снитчи, знаете ли! – она строго посмотрела на Гарри, который покраснел и уставился на свои ботинки. – Бессмысленно начинать все сначала сейчас. Слишком много возбуждения – все носятся как угорелые. Может быть, сыграем снова на следующей неделе. Надо свериться с календарем».

«Прекрасная идея, - сказал Дамблдор умиротворяющим тоном. – Я полагаю, что обеим командам сегодня есть что праздновать, поскольку я назначаю каждой из них по 50 баллов за их усилия по спасению мистера Поттера, и еще 75 баллов мисс Грайнджер за ее помощь, - лица учеников просияли в ответ на эту новость. – И еще 10 баллов мистеру Малфою за готовность помочь другому ученику, не взирая на различия факультетов».

Флинт похлопал Драко по плечу: «Хорошая работа, первогодка!»

Драко с трудом не поморщился от боли, когда на него опустилась тяжелая рука старосты. Флинт был ничем не лучше Хагрида, когда нужно было рассчитать собственную силу!

«Я сообщу эльфам, что нужно подготовить праздничный пир в Большом зале, - продолжил Дамблдор, - в честь того, как взаимовыручка двух факультетов смогла предотвратить трагедию». Говоря это, он ехидно посмотрел на Снейпа, и молодой профессор заскрипел зубами. Как будто спасение гриффиндорцев – это повод для гордости!

Обе команды опрометью бросились в раздевалки, в то время как остальные школьники поспешили в замок. Снейп протянул руку и схватил Гарри за мантию, когда мальчик чуть было не пошел вслед за остальным. «О нет, мистер Поттер. Вы не в том состоянии, чтобы объедаться сладостями. Вы должны восстанавливаться после столь Тяжкого Испытания», - проинформировал он паршивца строгим голосом.

«Но профессор! – застонал разочарованный Гарри. – Все было не так уж плохо. Честно!»

«Это пусть решит мадам Помфри, - бессердечно ответил профессор. – Если она подтвердит нормальное состояние вашего здоровья, то вы можете посетить вечеринку, но, - он поднял указательный палец, - не дольше двух часов, после чего я ожидаю, что вы будете отдыхать в тишине своей комнаты. Можете делать домашнюю работу до девяти вечера, а затем ложитесь спать».

Гарри оскалился и пнул траву под ногами. «Это нечестно, - пробормотал он. – Я не виноват, что кто-то столкнул меня с ограды. И почему это я должен пропускать вечеринку. Я же поймал снитч и все такое!»

Снейп взял его за плечо, и мальчик неохотно потащился в больничное крыло вместе с ним. Неужели паршивец должен встречать каждое новое покушение на свою жизнь с таким апломбом? Может быть, это просто шок и отрицание? Лучше пусть медиведьма как следует его обследует.

«После таких пугающих переживаний вы нуждаетесь в отдыхе, - сообщил он мелкому монстру ледяным тоном. – Чрезмерная сенсорная стимуляция во время вечеринки не является конструктивной для вашего выздоровления».

Гарри издал громкий вздох, продолжая демонстративно расстраиваться. «Да все было не так уж страшно, профессор, - возразил он. – Я хочу сказать, я же не ранен или что-то такое. Это было типа даже весело – страшно, но весело. По крайней мере, пока мне не показалось, что меня вырвет».

Снейп закатил глаза. Неужели все дети такие глупые? Больше внимания уделяют физическим ощущениям, чем реальной угрозе?
«Поттер, вы меня с ума сведете, - отругал он мальчика. – Неужели вы даже не беспокоитесь о том, кто сделал это с вами?»

В ответ Гарри удивленно моргнул: «Нет».

Видя шокированное выражение на лице Снейпа, он пояснил с детской убежденностью: «Вы же все равно это выясните и позаботитесь обо всем, как и раньше».

Комок, застрявший у него в горле, помешал Снейпу сразу ответить.

Смущенно прочистив горло, он с трудом сказал: «Ну, да, Поттер. В этом вы правы, - он позволил руке, лежавшей на плече мальчика, несколько раз погладить его. – Можете предоставить это мне».

Гарри широко улыбнулся своему профессору, наслаждаясь ощущением теплой руки на своем плече. Профессор Снейп порою ведет себя как настоящий паникер, но как бы Гарри ни ворчал по поводу обследования и раннего укладывания спать (не говоря уже о том, что его отпустили на крутую вечеринку лишь на пару часов!), ему все равно было приятно, что кто-то взрослый присматривает за ним. А значит, он может думать о более важных вещах – о конспектах для Гермионы, о том, как не дать Рону и Драко начать военные действия, а вовсе не о том, кто пытался добраться до него на этот раз. Он решил, что профессор Снейп гораздо хитрее его (не говоря уже о силе), так что он не только быстрее во всем разберется, но и справится с местью нападавшему лучше, чем Гарри.

Гарри вспомнил тех четверых рейвенкловцев. Снейп добился их исключения из школы еще до следующего завтрака! Гарри такое не по плечу – максимум, он смог бы держаться от них подальше, или придумал бы какой-нибудь розыгрыш над ними.

Профессор Снейп не ограничивался обычной школьной местью – он был куда злобнее, чем Гарри. На самом деле, Гарри немного даже жалел того, кто попытался его сегодня обидеть. Профессор Снейп его просто убьет. Со счастливой улыбкой на лице и с опекуном рядом Гарри шел по коридорам Хогвартса без всякой опаски.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Снейп осуждающе смотрел на серую каменную стену своего класса в подземельях и размышлял о том, не начать ли все-таки биться об нее головой. Вопреки собственным желаниям он был вынужден проводить этот вечер, наблюдая за Гарри, Гермионой и Роном, а заодно и за двумя собственными змеями, которые ухитрились получить отработку у Спрут. (Спрут! О чем они только думали? Снейп был в такой ярости, что назначил им вторую отработку за такую вопиющую некомпетентность, которая смогла довести даже безмятежную преподавательницу травологии. Мерлина ради, какие из них слизеринцы, если им не по зубам хаффлпаффка? Ничего, пусть пару вечеров попишут фразу «Слизерницы не болваны» снова и снова. Это напомнит им, что их факультет гордится своим умением перехитрить всю остальную школу. Если они не могут справиться с главой Хаффлпаффа, то они заслужили каждое проклятие, которое наслали на них за это одноклассники).
В норме он отправил бы своих слизеринцев чистить котлы, но как это сделать, если три гриффиндорца сидят за соседними партами и пишут свои сочинения? Так что вместо этого пятеро детей прилежно скрипели перьями у него под ухом, а Снейпу пришлось самому накладывать на котлы чистящие заклинания. Можно подумать, ему больше делать нечего! Во всем виноват Поттер.
И Минерва. Это она заявила, что если они будут сидеть в своей общей комнате, в окружении всех своих друзей, то наказание троицы потеряет всякий смысл, не говоря уже о том, что так они вовек не допишут свои сочинения. А поскольку у Грейнджер и Уизли, в отличие от Поттера, не было доступа в личную спальню, то логично, чтобы все трое коротали свой срок под наблюдением профессора. К тому же комната Поттера (благодаря Альбусу) была настолько набита игрушками, что она еще меньше подходила для справедливой кары, чем общая комната. А затем МакГонагалл с непроницаемым видом объявляет, что она уже провела три последних вечера, присматривая за троицей, и теперь, видите ли, его очередь.
Все его протесты были как об стену горох, равно как и напоминания о том, что они учатся на ее факультете. Она осталась глуха к голосу разума, и ровно в семь вечера на его пороге появились трое мелких негодников. Двое змей последовали за ними и (к вящему раздражению Снейпа) испытали огромное облегчение, заметив присутствие гриффиндорцев. Они прекрасно знали, что гневные обличительные речи главы их факультета и вполовину не так страшны, если их может услышать хоть кто-то не из Слизерина.
Правда, они сильно недооценили действие его угрожающего шипения, и прежде чем отправить их за парту, он чуть не довел обоих до обморока, читая на пониженных тонах лекцию о том, что именно с ними будет, если они снова проявят такую глупость и забудут о ценностях своего факультета. Однако спустя час к ним вернулось легкомыслие юности, и они все чаще отрывались от своих пергаментов, чтобы перемигиваться и обмениваться осторожными сигналами с гриффиндорцами.
Снейп опять рассмотрел преимущества битья головой о стену. Эти проклятые львы развращают его слизеринцев. В норме любой слизеринец будет либо слишком оскорблен наказанием, либо слишком смущен тем, что его поймали с поличным и назначили отработку. В любом случае он не будет заниматься ничем кроме заданной работы. Змеи слишком беспокоятся о том, чтобы как можно скорее покончить с наказанием и сбежать, после чего они смогут сделать вид, что ничего не было.
Другое дело гриффиндорцы – эти воспринимали отработку как светский раут (недовольный Снейп полагал, что они просто уже привыкли к различным наказаниям). Проклятые львы и не думали считать недельное лишение свобод позорным унижением – они посылали сочувствующие взгляды его змеям и одновременно пытались подбодрить мрачных второкурсников, корча им смешные рожи.

К вящему раздражению Снейпа, это сработало – его ученики позабыли о слезных страданиях и с трудом сдерживали хихиканье. Конечно, даже он вынужден был признать, что способность Уизли одновременно сводить глаза на переносице, шевелить ушами и сворачивать язык в трубочку производила… необычное… впечатление. Однако это все еще его подземелья – место для пыток учеников.
Он резко хлопнул рукой по парте, заставив учеников подпрыгнуть и побледнеть. «Нашли повод для смеха в своем наказании? – спросил он бархатным голосом. – Не поделитесь радостью?»
Ответом ему был поспешный хор «нет, сэр», после чего он наградил каждого ребенка своим самым строгим взглядом и вернулся к своей работе. Было приятно слышать, как одна из змей пискнула от ужаса, уставившись на свой пергамент. Увы, удовольствие было недолгим.
«Не бойся, - услышал он громкий шепот Гарри: мальчик совершенно лишен изворотливости. – Он только кажется злым, но на самом деле он очень добрый. Честно, - добавил он, видя откровенное недоверие на лице слизеринки, - он даже шлепает не больно. Ну, не сильно больно. Но он тебе ничего не сделает – разве что, покричит немного, но это лишь для того, чтобы ты хорошо училась и все такое».
На несколько секунд Снейп застыл от ужаса и никак не реагировал. К тому моменту, когда его разум смог принять тот факт, что кошмарный паршивец только что разрушил его заработанную кровью и потом репутацию, было уже слишком поздно. Он поднял голову и увидел, как слизеринка благодарно улыбается Гарри. Она сияла от облегчения, в то время как остальные гриффиндорцы улыбались ей в ответ. Другой слизеринец оценивающе наблюдал за ними – он явно старался определить, не стоит ли за словами Гарри какой-нибудь коварный план в подлинно змеином духе, или же это действительно искреннее утешение.

«Поттер!» - наконец, он заставил свои голосовые связки работать, и приготовился разнести мелкого негодника в пух и прах. Это раз и навсегда положит конец слухам о его «доброте».
«Дасэр?» - невинно спросил Гарри, глядя в глаза Снейпу.
Изумрудный взгляд отправил Снейпа назад в прошлое, и он снова почувствовал полную беспомощность перед ним. «Не болтать во время отработки», - вот и все, что он смог сказать.
«Дасэр. Простите, сэр», - ответил Гарри извиняющимся тоном и вернулся к своему сочинению.
Снейп подавил стон. Гриффиндорцы. Нет ему спасения от гриффиндорцев. Мало ему было Дамблдора и МакГонагалл, теперь у него еще и подопечный гриффиндорец, и больше нельзя отдохнуть после уроков в окружении слизеринцев. Все потому, что Гарри, естественно, считал множество гриффиндорцев своими друзьями, а также проявлял патологическую склонность заводить друзей на других факультетах. Утешало только то, что Гарри также подружился и с Драко, а это, в свою очередь, привлекло дополнительных слизеринцев. Несмотря на это, Снейп не мог избавиться от мрачного предчувствия, что массовое нашествие в его дом хаффлпаффцев и иже с ними – лишь вопрос времени.
По крайней мере, отпрыск Малфоев положительно влиял на всю эту ораву. На одном из последних уроков Лонгботтом ухитрился остроумно ответить на оскорбление Паркинсон, а паршивец Уизли все чаще проявлял поразительный талант к интригам. К тому же влияние Драко (вкупе с его отточенными навыками самосохранения) гарантировало, что какие бы розыгрыши ни задумали мелкие монстры, ни один из них не будет направлен против него и его уроков.

Конечно, если быть до конца честным, то это вовсе не малолетние гриффиндорцы сводили Снейпа с ума. После стольких лет преподавательской работы у него выработался иммунитет к ученикам. Нет, в данный момент он мечтал стереть из памяти шавку и оборотня. О чем он только думал, когда согласился помогать этим идиотам-мародерам? Гриффиндорцев (особенно этих двоих) нужно топить при рождении, чтобы не мучились. Но нет, он решил их выручить, и теперь ему придется жить с последствиями.
Снейпа охватила ярость, и он постарался напомнить себе, что, в конечном итоге, его план сработал превосходно. Побег Блэка оставил авроров в полном недоумении, а поднявшаяся суматоха стихла через несколько недель. Фадж не собирался привлекать внимание к позорным провалам своей администрации.

Через несколько дней после побега, сочтя ситуацию достаточно безопасной, Снейп договорился с Люпиным о встрече в итальянском кафе. Оглядываясь назад, он понимал свою грубую ошибку – официант явно решил, что он заинтересован в интимном рандеву с оборотнем, так что ему пришлось сносить возмутительные подмигивания, доверительные толчки локтем и громкие романтические вздохи. Чертовы итальянцы.
Он отвел Люпина в дом семьи Принцев, где пес и волк пали друг другу в объятия и утроили тошнотворную оргию самобичевания и рыданий. Все стало еще хуже, когда Ремус решил выразить Снейпу их благодарность. С огромным трудом зельевар так и не позволил обоим мародерам себя обнять (обнять!). Одно воспоминание об этом вызывало у него содрогание. Случись нечто подобное, ему бы пришлось наложить на собственную кожу не то что очищающее, а шлифовальное проклятие.

Блэк все больше раздражал его своим отвратительно быстрым выздоровлением. Правда, этот факт позволил шавке приступить к Дурслям даже раньше, чем планировал Снейп. Но и это принесло разочарование. Родственники Гарри оказались слишком легкой добычей для мародеров.
Северус заворчал. Магглы в наше время уже не те – слишком хилые. Отвратительные Дурсли слишком просто сдались. Не прошло и четырех недель, как организация его друга детства и творческий подход Сириуса вызвали у магглов нервные тики и привычку ложиться на пол при малейшем шорохе. Снейп тяжело вздохнул. Все-таки ему нужно найти себе противников подостойнее.
Десять дней назад он навестил мародеров в своем поместье. Они оба распластались на диванах и пытались научить его домашних эльфов чрезвычайно неприличным застольным песням. «Как вижу, годы не привили тебе трудолюбия, - прорычал Снейп. – Почему ты не пытаешь Дурслей?»

В ответ Блэк широко улыбнулся и издал этот невыносимый, лающий смех: «Мальчик мой, все под контролем. Сегодня Петуния делает уборку, а мы перехватили Вернона по пути на работу».
«Ну и что?»
Ремус усмехнулся: «Скажем только, что Петуния так и не заметила ничего подозрительно знакомого в ершике для унитаза».
Снейп моргнул от удивления. Он был вынужден признать, что это было довольно изобретательно. Особенно для двух недоумков, которые еле-еле сдали МакГонагалл зачет по трансфигурации одушевленного в неодушевленного. «Это было… довольно оригинально», - неохотно согласился он.
Лица двух идиотов озарили довольные улыбки, и они дали друг другу пять.

«Раз уж стало очевидно, что магглы больше не требуют вашего безраздельного внимания, а шавка достаточно поправилась, чтобы снова испытывать всеобщее терпение, то могу ли я узнать, когда вы планируете освободить мой дом?» - строго спросил Снейп.

Мародеры повернулись к нему, с их лиц исчезли улыбки. «Ты выгоняешь нас на улицу?» - недоуменно спросил Сириус.
«А вы полагали, что я предоставлю вам крышу и стол на неопределенный срок?» - спросил Снейп таким же озадаченным тоном.
«Ну, вообще-то да», - признал Блэк, в замешательстве поворачиваясь к Люпину.

«Ты действительно планировал провести ближайшие пятьдесят лет в этих стенах и выходить на улицу лишь для того, чтобы проклясть Дурслей?» – Снейп с возмущением уставился на них. Неужели только он один понимает, что Блэк с его неспособностью концентрироваться очень скоро заскучает и начнет жаловаться на свое вынужденное заключение? Что в результате он выкинет какой-нибудь безумный фортель, чтобы встретиться с Гарри, дискредитировать Фаджа или что там еще может придумать его миниатюрный гриффиндорский мозг? И что в результате он неизбежно будет схвачен или убит?

«Но… но…», - невнятно забормотал Блэк.
«Все в порядке, Сириус, - быстро вмешался Люпин. – Северус совершенно прав. Он и так проявил доброту, на которую мы не вправе были рассчитывать. Мы не можем и дальше злоупотреблять его гостеприимством. Уверен, что я смогу подыскать небольшую квартиру для нас с тобой. У меня нет больших сбережений, но в некоторых магглских районах можно арендовать жилье по довольно разумной цене».

Снейп уставился на оборотня с откровенным шоком. «У меня есть идея даже получше, Люпин. Почему бы тебе просто не спросить у Грозного глаза Грюма или Амелии Бонс, нет ли у них лишней спальни для Блэка?» - саркастично спросил он.
Видя замешательство на лице Люпина, он сорвался: «Да что с тобой не так, дурак ты эдакий? Неужели у гриффиндорцев начисто отсутствует чувство самосохранения? Как только Блэк покинет защитные заклинания этого дома, то в Британии не останется мест, где он будет в безопасности. Ты действительно настолько простодушен, или ты, наконец, понял, что от шавки никакого проку и решил от него избавиться?»

«Конечно, нет! – зарычал Люпин в ответ, его обычная маска добродушия исчезла. – Но что нам еще остается, если ты вынуждаешь нас уйти? Ты прекрасно знаешь, что у нас нет других ресурсов».
«Погоди! У меня есть идея! – встрял Блэк. – В лесу рядом с Хогвартсом есть пещеры. Я могу жить в них как Бродяга, и тогда акромантулы и другие создания меня не тронут».

Снейп устало потирал лоб. Как же он устал от гриффиндорцев. Они похожи на огромных глупых собак, которые не понимают, куда это делся мячик, который вы держите за спиной. «А питаться ты, полагаю, будешь крысами и всем, что сумеешь поймать?» - спросил он, заранее предчувствуя ответ.
Блэк обреченно пожал плечами: «Если придется. Может быть, я смогу время от времени пробираться на кухню Хогвартса».

«Где тебя тут же схватят домашние эльфы, дабы ты не угрожал их драгоценному Гарри Поттеру, а Дамблдор сделает то же, что и десять лет назад, и отправит тебя в Азкабан. А перед Поцелуем, Министерство вольет в тебя сыворотку правды, и тогда мы с оборотнем сами станем беглецами», - Снейп чувствовал растущую головную боль. Первогодки с Хаффлпаффа и то отличались большей изощренностью, чем эти двое. Как же Мародерам удалось избежать стольких отработок, если они даже не знают, как выглядит хитроумный план?

«Э…» - Блэк выглядел смущенным, но Люпин погрузился в размышления.

«Может быть, Министерство не заметит нас, если мы изменим внешность с помощью…» - начал оборотень.

«Довольно!» - было очевидно, что Снейпу все придется делать самому. Конечно, они прекрасно годятся для пыток магглов и школьников, но их стратегическое мышление развито не больше, чем у Гарри, а ведь им уже не по одиннадцать лет. Нет, все зависит только от него. Если предоставить Люпина и Блэка самим себе, то они начнут шляться по самым очевидным местам, практически умоляя арестовать себя. Интересно, они действительно думают, что свет клином сошелся на Хогвартсе и Косом переулке?

Нет, он не может доверить им их собственную безопасность. Может быть, они и идиоты, но они также сильные волшебники, безраздельно преданные Гарри. Снейп планировал окружить Гарри максимальным количеством могущественных волшебников и ведьм. Не за горами неизбежная битва с Темным лордом, и у Гарри будет так много сторонников, что он не будет зависеть ни от Министерства, ни от Дамблдора, ни от кого-либо еще. Снейп был неуверен, знает ли Блэк, что хлеб не растет на деревьях, но он ни на йоту не сомневался, что шавка будет защищать Гарри до последнего издыхания, даже если придется пожертвовать собственной жизнью. Гриффиндорцы, собственно, жили ради чего-то подобного. (Точнее, умирали). … Смысл в том, что Блэк без раздумий примет Аваду Кедавру, предназначенную для Гарри, а значит, Северус должен сберечь его шкуру.

Кроме того, в долгосрочной перспективе свобода Блэка означала безопасность самого Снейпа. Он не собирался жить в постоянном страхе, что Блэка допросят с помощью сыворотки правды, и его роль пособника выплывет наружу. Ему нужно гарантировать восстановление доброго имени и неприкосновенность шавки, и очевидно, что сами гриффиндорцы с этим не управятся.

«Вы сделаете следующее…»

Несколько дней спустя британский Волшебный мир с удивлением узнал скандальную новость: Сириус Блэк живет и здравствует в Швейцарии! «Ежедневный пророк» опубликовал на первой полосе огромную фотографию Блэка, который улыбался и махал в камеру, стоя на фоне отделения Гринготтс в Цюрихе. Фотография сопровождалась следующим текстом:

Швейцария предоставила политическое убежище Пожирателю смерти Блэку!

Сириус Блэк, печально известный как Пожиратель смерти и предатель Лили и Джеймса Поттеров – родителей Мальчика, который выжил – вскоре после своего дерзкого побега из Азкабана получил статус политического беженца в Швейцарии.

Бывший аврор, а ныне глава Благородного и древнейшего дома Блэков, был заключен в тюрьму после трагической гибели Поттеров. Предположительно, он убил своего близкого друга, Питера Петтигрю, и еще дюжину случайных свидетелей-магглов. Как полагают конфиденциальные источники, Петтигрю – другой близкий соратник Поттеров – храбро обвинил Блэка в предательстве, в результате чего был убит более могущественным волшебником. После того как его прикончил Блэк, от Петтигрю остался только палец. После поимки Блэка Министерство признало его угрозой обществу номер один, и он был немедленно отправлен в Азкабан.

Вчера стал известен невероятный поворот событий – швейцарское правительство подтвердило, что Блэк прибыл в Цюрих и подал заявление на предоставление политического убежища. Швейцария удовлетворила его просьбу вопреки громким протестам министра магии Корнелиуса Фаджа, который требовал немедленной экстрадиции Блэка.

Президент Волшебного совета Швейцарии, Паскаль Шлумф, выпустил официальное заявление по данному поводу. В частности, в нем утверждается: «Швейцария гордится возможностью помочь мистеру Блэку в восстановлении его доброго имени. В течение десяти лет мистер Блэк подвергался незаконному заключению на острове Азкабан – однозначное нарушение Всеобщей декларации прав волшебника. Более того, возмутительное обращение британского правительства с мистером Блэком бледнеет по сравнению с тем фактом, что в качестве охранников острова использовались дементоры. Мистер Блэк сумел сохранить рассудок лишь благодаря исключительной психической выносливости и магической силе. Долгие годы Швейцария отказывалась подписать договор об экстрадиции с Великобританией именно по причине антигуманной внутренней политики данного государства. Обращение с мистером Блэком лишь подтвердило обоснованность такого решения. Мы надеемся, что мистер Блэк обретет новый дом в Швейцарии – прекрасной стране, граждане которой преданы идеалам закона и правосудия».

По словам самого мистера Блэка: «У них тут такой роскошный шоколад, а о женщинах и говорить нечего! Такое впечатление, что у них суставы гнутся во все стороны, или что-то такое! А уж что швейцарские женщины вытворяют с шоколадом – просто невероятно…» Остальные комментарии мистера Блэка не подходят для публикации в семейном издании.

Анонимный источник, близкий к окружению швейцарского президента, объяснил непостижимое предложение убежища следующим образом: «Помните последний Европейский саммит, когда ваш министр порядочно перепил и подумал, что будет очень весело, если он добавит Амортенцию в кубок президента Шлумфа? Помните, как ваша газета опубликовала фотографии того, что произошло после этого с делегацией Швеции? Помните реакцию госпожи Шлумф, когда она увидела эти фотографии? «Око за око, маг за мага» - знаете такое выражение? И почему вы, британцы, так помешаны на глупых розыгрышах?»

По словам другого представителя Волшебного совета Швейцарии: «Езли глава зтарая и богайтейшая волшейбная земья Великобритании стучать в ваш дверь и просить убежище, что вьи может зказайт, кроме как: «Приходите, принозите вашьи деньгьи»? Вьи зами облегчать нам задача. Вы человек даже не судить, и вы думайть, мы вам его отправить на поцелуй? Йа, как же».

Гоблины из отделения банка Гринготтс в Косом переулке отказались от комментариев. Однако пресс-гоблин цюрихского отделения заявил: «Мы с радостью предоставили мистеру Блэку доступ к его состоянию. Мы уверены, что либо расследование Отдела обеспечения магического правопорядка докажет невиновность мистера Блэка, и в этом случае наш английский банк сможет разморозить его счета, либо мы сможем возместить задолженность мистера Блэка за счет его наследника или имущества. В том маловероятном случае, если британское правительство будет настолько глупо, чтобы захватить все счета мистера Блэка и ограничить правомочия Гринготтса, - в этот момент пресс-гоблин сделал паузу и обнажил многочисленные острые клыки, - британский Волшебный мир узнает, почему доставать гоблина – это очень плохая затея».

Тем же утром, когда Снейп пришел в Большой зал на завтрак, он первым делом обратил внимание оживленную дискуссию шепотом между Дамблдором и МакГонагалл. Было еще очень рано, и за столами сидели лишь несколько учеников, но – как это ни странно – присутствовали почти все преподаватели.

.... продолжение следует

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Шикарный фик! Иринка, какая ты умница, что раскопала это чудо и начала публиковать.
Хех, а Харгирид-то молодец! Интересная зверюшка! Он в своём репертуаре...
А Снейпу туго приходится, репутация и в самом деле летит в тартарары. И Квирелл. Не, я права. Такими темпами Воладеморта прикончат прямо на первом курсе Гарри. А чего с ним церемонится?

«Это просто глупость… он сойдет с ума, когда узнает… нельзя показывать ему это здесь… ученики могут попасть под перекрестный огонь…» - хотя МакГонагалл говорила очень тихо, ее голос все равно выдавал беспокойство.

Дамблдор явно пытался ее утихомирить: «…уже взрослый… примет это с достоинством… развит контроль над эмоциями… что с ним все будет в порядке…»

«А, Северус, - ласковым голосом окликнула его Хуч. – Уже видел сегодняшний номер «Пророка»?

«А что?» - подозрительно спросил он, заметив, что остальные преподаватели постарались отстраниться от него подальше.

«Просто подумала, что кое-что может тебя заинтересовать», - Хуч пролевитировала газетный номер к нему, а другие учителя тихонько прошептали защитные заклинания.

Снейп пробежал глазами по передовице, смертельно побледнел, а потом покраснел.

«Э, Северус, мой мальчик, - робко начал Дамблдор. Выражение на лице зельевара отнюдь не прибавляло ему уверенности. – Пожалуйста, не позволяй этому…»

Кубок с тыквенным соком, который запустил Снейп, пролетел лишь в паре дюймов от уха директора. «ЭТОТ ЖАЛКИЙ УБЛЮДОК!»

Присутствовавшие ученики в изумлении уставились на него. Вытаращив глаза, они смотрели, как их в норме хладнокровный профессор метал тарелки с едой и напитки по всему залу, в то время как остальные учителя прятались под столом.

Несколько домашних эльфов появились, чтобы выразить протест против такого обращения с едой, однако им хватило одного взгляда на Снейпа, чтобы снова исчезнуть от греха подальше. Только изведя все продукты на преподавательском столе и растоптав последние клочки выпуска «Пророка» Хуч, Снейп прекратил орать. Из-под стола робко выглянули несколько голов, в то время как зельевар сделал глубокий вдох, одернул свою мантию, резко развернулся и вышел из зала.

МакГонагалл трансформировалась обратно из своей кошачьей формы, в которой она пряталась под могучим торсом Хагрида, и повернулась к директору с самодовольным выражением в духе «а я тебя предупреждала». Дамблдор вздохнул, оглядывая беспорядок, учиненный в Большом зале. «Ну, это могло бы пройти и получше», - грустно признал он.

Тем временем в своих апартаментах Снейп со вздохом рухнул в кресло. Этот идиот Блэк! Да как он только посмел импровизировать во время интервью? Что за бред насчет шоколада и швейцарских женщин? Ему еще повезло, что местные жители не повесили его за… Гммм. Снейп слегка улыбнулся. А это было бы не так уж плохо, не правда ли?

Он заставил себя отвлечься от приятных образов и снова просмотреть номер «Пророка». Да, швейцарский президент почти слово в слово повторил написанный им пресс-релиз. Просто поразительно, чего можно добиться обещанием щедрого пожертвования на предвыборную кампанию. Швейцарцы всегда такие… деловые… в подобных вещах. И конечно, бедолага не упустит возможность отплатить Фаджу за ту выходку с приворотным зельем. Снейп усмехнулся. Вот почему так важно следить за новостями международной политики, а если ты привык разбираться в винегрете подростковых обид Хогвартса, то дипломатические конфликты не представляют для тебя никакой сложности. Эти еще безобидны по сравнению с переменчивыми союзами одурманенных гормонами подростков.

Он закатил глаза, вспоминая недоумение Люпина и Блэка, когда им предложили отправиться заграницу. Поиск союзников вне Великобритании, похоже, даже не приходил им в голову. «Вы воображаете, что Темный лорд сейчас шатается по Годриковой лощине или по Запретному лесу? – возмущенно спросил он. К тому моменту он уже был готов рвать на себе волосы в ответ на их скудоумие. – Разумеется, он давно покинул Великобританию – сейчас он ищет новых приспешников и восстанавливает свои силы. Вы должны сделать то же самое!»

«Я не буду подражать какому-то слизеринскому Темному лорду!» - рявкнул Блэк, возмущенный таким сравнением.

«Отлично. Оставайся здесь и жди, когда тебя превратят в бездушную оболочку, недоумок! – прорычал Снейп. – Я полагаю, Фадж насадит голову Люпина на стену, когда палач с ним разделается».

Сириус замер, мысль о том, что Люпину грозит смертная казнь за помощь ему, поразила его и избавила от желания спорить. «Хорошо, но почему именно Швейцария? – ноющим тоном спросил он. – Там же холодно. Почему не страна, где сплошные бикини, вроде Бразилии, или где есть пляжи топлесс, вроде Дании?»

Снейп заскрипел зубами. «Только ты можешь быть насколько глуп, чтобы выбирать потенциальное убежище в зависимости от купальных костюмов, - прорычал он. – У Швейцарии нет договора об экстрадиции с Великобританией, их нынешний президент презирает Фаджа, их население соблюдало нейтралитет во время войны, так что твоя репутация как Пожирателя смерти или члена Ордена там ничего не значит, и наконец, их банковская система знаменита своей независимостью».

Как и следовало ожидать, Люпин все понял первым. «Ты думаешь, что их местный Гринготтс откроет Сириусу доступ к его хранилищам?» - спросил он с сияющими глазами.

Гриффиндорцы. Снейп начал массировать свой лоб и постарался перейти на самые простые слова. «В банковском мире общеизвестно, что отделения Гринготтс магически соединены друг с другом. Магия гоблинов прекрасно умеет устанавливать связь между двумя отдаленными точками. Где вы были на уроках истории Биннса? Как, по-вашему, им удалось устраивать все эти засады во время войн?»

Блэк хихикнул: «Ты и в самом деле слушал это привидение? Что за неудачник! Может, ты еще и конспекты писал?»

«Смысл в том, - отрезал Снейп, - что в Швейцарии ты получишь доступ к денежным средствам, а потому будешь в безопасности от преследований и сможешь начать ответную кампанию в мировой прессе. Даже оборотень уже это понял».

«О, - Блэк подумал об этом. – Это хорошо, правда?»

Снейп напомнил себе, что он имеет дело с гриффиндорцами. «Никаких крыс, - медленно и отчетливо ответил он. – Никаких дементоров. Деньги. Внимание. Женщины».

Теперь Блэк просто лопался от счастья. «Что же ты сразу не сказал? – возмутился он. – Пошли! Давай, Лунатик! Чего ты ждешь?»

И теперь, глядя на передовицу «Пророка», Снейп наблюдал результаты своих тяжких трудов. Он вынужден был признать, что Блэк хорошо смотрелся. Люпин и домашние эльфы преодолели многие последствия Азкабана, и теперь Блэк был символом благородных страданий – сухопарый, но своеобразно привлекательный, а не грязный и истощенный. Неудивительно, что все европейские папарацци просто спятили. Он был богат, привлекателен, молод и холост: мечта каждой юной ведьмы.

Снейп поморщился при мысли о том, как женщины сейчас бегают за Блэком. Он слишком хорошо знал шавку, и тот наверняка уже понял, как эффективно привлекает ведьм болтовня про «пытки дементорами». Только Блэк может использовать опыт гниения в Азкабане как способ «клеить телок».

Ремус также находился в Швейцарии, хотя он следовал его инструкциям и не высовывался. Так он мог использовать портключ для путешествий туда и обратно, чтобы продолжать мародерское правосудие над Дурслями, а также вести переговоры с Бонс и ее отделом от лица Блэка.

Снейп быстро уничтожил газету заклинаниями, когда услышал осторожный стук в свою дверь. «Что?» - прорычал он, обнаружив за ней довольно испуганного Дамблдора.

«Я просто хотел удостовериться, что с тобой все в порядке, мой мальчик, - сказал Альбус умиротворяющим тоном. – Я уже высказал Роланде свое недовольство тем, что она так неожиданно подсунула тебе эту газету».

«Местонахождение и состояние Блэка не представляют для меня интереса, - холодно ответил Снейп. – Если эти швейцарские недоумки решили предоставить приют мерзкому Пожирателю смерти, то они сами накликали на себя беду».

Дамблдор вздохнул: «Да, но, похоже, что могла произойти… ошибка».

Снейп удивленно приподнял брови: «Что?»

«Это еще не попало в газеты, но мои контакты в Министерстве проинформировали меня, что Сириус предоставил копии своих воспоминаний для мыслеслива. Их проанализировали Неописуемые, и они определили, что воспоминания подлинные и неизмененные, и если это действительно так, то произошла ужаснейшая ошибка», - внезапно Альбус показался постаревшим на много лет.

«Хочешь сказать, что он не предавал Поттеров и Петтигрю?» - грозно спросил Снейп, продолжая играть свою роль.

На секунду Дамблдор закрыл глаза, а его голос был полон раскаяния. «Нет. Похоже, что он этого не делал, - он открыл глаза и почти умоляюще посмотрел на Снейпа. – Мне никогда не приходило в голову, что Лили и Джеймс выберут другого хранителя секрета, не сообщив мне об этом. По словам Сириуса, они втроем решили, что он слишком очевидный выбор в качестве хранителя. Они передали секрет Питеру Петтигрю, думая, что это отвлечет все атаки на Сириуса. Они решили не говорить об этом никому, даже мне, - добавил он с неосознанной надменностью. – Когда они погибли, то естественно, я предположил, что именно Сириус несет за это ответственность, а когда Питер создал такое алиби… я никогда не ставил его под сомнение. Я знал, что Питер не отличался способностью к изощренным планам, и мне не пришло в голову усомниться в том, что Сириус может обратиться к Тьме. Конечно, Питер не действовал в одиночку – им руководили Темный лорд и Пожиратели смерти – и он хорошо усвоил их уроки. Достаточно хорошо, чтобы подставить Сириуса и гарантировать, что никто из нас не вступится за него, - лицо Альбуса исказилось от глубокого раскаяния. – Я лишь хотел удостовериться, что Гарри в безопасности, и забыть всю эту трагедию… И я обрек Сириуса на десять лет мучений».

«Учитывая, что меня он обрек на семь лет мучений, прошу извинить, что я не присоединяюсь к этой оргии чувства вины, - ядовито ответил Снейп. – Возможно, ты утешишься, если вспомнишь, что за попытку убийства полагается как раз десять лет в Азкабане. Благодаря твоему вмешательству Блэку было предоставлено несколько лет свободы, когда он чуть не сделал меня оборотнем, но в итоге, все закончилось благополучно».

На секунду ему показалось, что он зашел слишком далеко – глаза Дамблдора загорелись от ярости, но тут же плечи директора поникли, а взгляд стал просто грустным и усталым. «А, бедный Северус. Никто не страдает, кроме тебя, правда?»

Оскорбленный Снейп попытался протестовать, но Дамблдор лишь поднял руку, не давая ему ответить. «Я здесь не для того, чтобы обсуждать с тобой тюремное заключение Блэка, Северус. Я просто хочу предупредить, что воспоминания Сириуса наверняка попадут в прессу через пару дней. Гарри однозначно услышит об этом, и если (а, похоже, так и будет) Сириуса оправдают, то он тут же захочет увидеть своего крестника».

Снейп как можно беззаботнее пожал плечами. «Отлично. Пусть забирает опеку над мелким паршивцем себе. Снимет бремя с моих плеч».

Выражение лица Дамблдора ясно говорило о том, что он ни на секунду не поверил Снейпу. «Я сомневаюсь, что до этого дойдет, Северус, но я думаю, что Гарри нужно подготовить к этим новостям и последующей встрече. Возможно, ему будет лучше познакомиться с Сириусом как можно раньше, и это также докажет Сириусу, что ему не нужно требовать опеки, чтобы повидаться с мальчиком».

Снейп с возмущением посмотрел на директора: «Если ты думаешь, что я буду угождать этому ублюдку…»
Взгляд Дамблдора посуровел. «Я ожидаю, Северус, что ты сделаешь то, что лучше для Гарри». Отчитав его, он повернулся и покинул его апартаменты.

Несколько секунд Снейп гневно смотрел на закрытую дверь – исключительно для убедительности. После этого он быстро набросал письмо. Призвав домашнего эльфа, он приказал волшебному созданию доставить сову Гарри из совятни. Ожидая его возвращения, он еще раз пробежал глазами по строчкам на пергаменте.

Первая стадия прошла успешно. Созывайте пресс-конференцию с демонстрацией воспоминаний в мыслесливе на этой неделе. Сразу после нее требуйте встречи с мальчиком. Поощряй Бродягу чаще играть на шоссе.

Домашний эльф появился снова, сова уселась на его голове. Он передал пергамент Хедвиг. «Это волку, если будешь так любезна», - вежливо попросил он. Она закурлыкала и с нетерпением посмотрела на него.

«Вымогательница, - проворчал он, доставая совиное лакомство. – Такая же манипуляторша, как и твой хозяин».
Птица посмотрела на него с выражением, которое можно было назвать только ухмылкой, и он повернулся к эльфу: «Верни ее в совятню». Она вряд ли могла вылететь из подземелий без окон.

Эльф радостно пискнул: «Да, хозяин профессор зельеварения сэр!»

Тем же днем, когда Снейп шел по коридору, наслаждаясь редким моментом безученического существования, он услышал мальчишеское хихиканье. Повернув за угол, он обнаружил Гарри и еще нескольких первогодок, сгрудившихся вокруг утренней газеты. Они явно уже прочли передовицу, а теперь изучали жизнеописание Блэка внутри номера.

Гарри заглядывал через плечо Симуса, протиснувшись между Винсом и Грегом. Два маленьких бегемота безропотно расступились, пропустив его вперед, в то время как Драко поднял газету еще выше.

«Разве он не твой крестный, Гарри?» - спросил Невилл.

«Он?» - с откровенной завистью спросил Терри Бут.

«Вот, смотрите – он снова это делает!» - захихикал Эрни Макмиллан, показывая на фотографию.

Гарри посмотрел на высокого, темноволосого мужчину, который широко улыбался огромной толпе восторженных молодых ведьм. Некоторые из них держали транспаранты с надписью «Я ЛЮБЛЮ СИРИ». В него полетел какой-то предмет, и Сириус поймал его, а затем начал крутить на пальце, глядя прямо в камеру и многозначительно шевеля бровями. Аудитория девушек завизжала и начала обожающе вздыхать.

«А что это за штука?» - непонимающе спросил Рон.

«Это стринги», - грозно ответил Снейп, закрывая одной рукой глаза Гарри, а второй вырывая газету из рук Драко.

«Эй…» - громкий протест Драко резко оборвался, как только он повернулся и увидел, кто конфисковал его газету.

Снейп строго оглядел мальчиков: «Если вам нечем заняться, и вы обращаетесь к порнографическим изображениям в качестве развлечения, то я с радостью предоставлю вам столько отработок, сколько вашей душе угодно».

«Н-нет, сэр! – поспешил заверить его Драко, опережая остальных мальчиков, которые до сих пор пытались разобрать смысл его слов. – Нам не нужно отработок!»

Это прекрасно поняли все дети, и к Малфою присоединился нестройный хор одобрения.

«Тогда прочь с глаз моих!» - прорычал Снейп, и мальчики разбежались кто куда, исчезнув почти так же быстро, как домашние эльфы.

Гарри с тревогой посмотрел на своего опекуна. Тот казался очень сердитым, и он так смял газету Драко, словно хотел изничтожить ее. «Эм, я не собирался смотреть на что-то плохое, - робко сказал он. – Это же просто «Ежедневный пророк».

«Непристойность есть непристойность, - ответил Снейп. – Они могут публиковать любую грязь, но я ожидаю, что вам достанет ума избегать ее». Он прекрасно понимал, что был несправедлив, но это нормально. Паршивец наверняка слышал его истерику за завтраком, а Поттер прекрасно знает, что лучше не раздражать опекуна, когда у того Настроение. Если маленький идиот до сих пор не усвоил этот жизненный урок, то лучше поздно, чем никогда.

«Простите», - поспешно сказал Гарри. Похоже, слухи не врали – его профессор ужасно на что-то злился. Однако от него не укрылось, что опекун не назначил никаких отработок Гарри или его друзьям. Только пригрозил это сделать. Гарри улыбнулся сам себе. Профессор Снейп всегда такой добрый.

«Гм, - Снейп гневно посмотрел на мальчика. – Полагаю, вы заинтересованы в том, чтобы встретиться со своим крестным?»

Гарри пожал плечами. «Другие ребята говорят, что он типа очень крутой, - он сделал паузу. – Я не против встретиться с ним, но это не так уж важно», - добавил он с нарочитой небрежностью. Еще не хватало, чтобы его профессор решил, что он предпочитает ему какого-то незнакомца.

«Хорошо. Я подумаю о том, как это устроить. А сейчас отправляйтесь в общую комнату – ваше наказание еще не закончилось, и если я снова обнаружу вас здесь, то вы об этом сильно пожалеете. Или только порка напомнит вам о важности послушания?» - пригрозил он.

«Мы просто шли с урока, когда Драко показал нам свою газету», - запротестовал Гарри, но все равно поспешил обратно в Башню, не оставляя профессору шанса пересмотреть решение. Снейп оскалился ему вслед, а затем ушел жаловаться Минерве и Альбусу как низко пал в наши дни «Пророк».

К сожалению, вместо того, чтобы присоединиться к его негодованию, МакГонагалл набросилась на него с требованием наблюдать за наказанием ее львов. Вот так и получилось, что его репутации Злобной летучей мыши пришел конец, враг его детства оказался в центре внимания всей Европы, а его подопечный ожидал, что он устроит ему встречу с самым скандальным волшебником Великобритании. Может ли жизнь стать еще хуже?

«О, Северус? – из-за двери показалась голова Альбуса. – Минерва тебе не говорила, что ты назначен в Комитет межфакультетской дружбы и подготовки к праздникам?»

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

«Эй, приятель, что-то не так?» - спросил Рон, плюхнувшись рядом с ним на диван в общей комнате.

Гарри пожал плечами: «Ничего».

«Ой, ладно тебе, Гарри, - попыталась разговорить его Гермиона, усаживаясь на диван с другой стороны. – Ты не в духе уже несколько дней. Что случилось?»

«Наказание почти закончилось – ты должен радоваться», - напомнил ему Рон, пытаясь подбодрить Гарри, но другой мальчик лишь кивнул.

Гермиона внимательно присмотрелась к нему. Может быть, Гарри недоволен наказанием? Однако роптать на недельную кару не в его духе. Она-то ждала, что это Рон начнет ныть, но тот до сих пор был в таком восторге от новой палочки, что не замечал ничего вокруг. Впрочем, не такой Гарри человек, чтобы жаловаться. Тогда в чем же дело? «Ты поссорился с профессором Снейпом?» - предположила она.

Мальчик фыркнул: «Когда? Я его больше почти не вижу».

Лицо Рона исказилось от недоумения: «Чего? Мы же видели его на зельеварении, и он только прошлым вечером присматривал за нами…»

«Я больше не вижу его наедине, - уточнил Гарри. – Я ведь не начну с ним ссориться в классе».

«О. Верно», - Рон кивнул.

Гермиона тоже кивнула. «Ты по нему соскучился», - сообщила она знающим тоном.

Гарри залился краской. «А вот и нет! Думаешь, я как маленький?» - гневно возмутился он, вопреки обыкновению, быстро выйдя из себя.

Девочка отпрянула от изумления: «Нет же, Гарри! Нет! Я просто имела в виду… ну, у вас с профессором Снейпом не было времени как следует узнать друг друга. Естественно, что ты хочешь о многом с ним поговорить. Я не имела в виду, что ты… скучаешь по дому или что-то такое». Рон круглыми глазами смотрел, как испуганная Гермиона пытается утихомирить их друга.

«Ну, тогда ладно», - пробормотал присмиревший Гарри. Несколько минут он недовольно смотрел на огонь в камине, а его друзья тем временем нервно переглядывались за его головой. Однако совесть не позволила ему и дальше хранить молчание.

«Простите», - виновато сказал он, не в силах смотреть Гермионе в глаза. Нечестно срывать свое плохое настроение на друзьях. Как это похоже на Гермиону – не может она увидеть загадку и не разгадать ее. Однако если ему и немного стыдно, что он скучает по Снейпу, это еще не повод так на нее огрызаться. А Рон вообще его самый первый в жизни друг, хотя Гарри сомневался, что они останутся друзьями, если он будет так его игнорировать.

«Все путем, приятель, - ответил Рон за них обоих, кладя руку Гарри на плечо. – Как и сказала Гермиона: мы провели с нашими предками целых одиннадцать лет, для нас не проблема быть от них вдалеке. Ты ведь не скучаешь по Дурслям, верно? – Гарри содрогнулся от такого предположения и замотал головой. – Видишь? Все дело в том, что Снейп новый. Поэтому ты по нему скучаешь. Совершенно логично, да?» - спросил он Гермиону.

«Абсолютно», - согласилась она, обрадованная робкой улыбкой Гарри.

«Спасибо, - ответил он, его переполняла благодарность за таких замечательных друзей. – Просто последние несколько раз, когда я спускался в подземелья, он был слишком занят, чтобы разговаривать. Конечно, я могу пойти в свою комнату, если захочу, но он не разрешает оставаться с ним, даже резать ингредиенты для зелий и то не позволяет, - плечи мальчика опустились. – Наверное, я просто ему надоел».

«Не, приятель! – возразил Рон. – С чего это ты ему надоешь?»

«Ну, я не знаю. Но ведь не сказать, что у меня есть интересная тема для разговора с ним. Он всегда занимается чем-то жутко важным, помните, как в тот день, когда директор назначил его в комитет? Он всегда занят чем-то подобным. А последнее время он работает над каким-то супертрудным проектом… - он снова уныло пожал плечами. – И что остается кроме уроков?»

«Мне кажется, ты несправедлив к себе, Гарри, - Гермиона, традиционный глас разума, решила вмешаться. – Ты ведь был наказан последнюю неделю. Он бы разозлился, если бы у тебя было о чем поговорить».

«Ага. Как только тебе снова разрешат летать, сможешь говорить с ним сколько угодно!» - ободряюще сказал Рон.

Гарри посмотрел на него с сомнением: «Наверное… только он не так уж интересуется квиддичем».

Рон посмотрел на него с ужасом: «Не интересуется… Ты шутишь?»

Гарри и Гермиона насмешливо переглянулись.

«Ну, в смысле, он хотел бы, чтобы его факультет выиграл кубок и все такое, но он никогда не читает о результатах по квиддичу в «Пророке» или что-то вроде этого».

Рон изумленно покачал головой: «Надо же».

«Итак, - сказала всегда практичная Гермиона, - почему бы тебе не сделать что-то, что будет ему интересно?»

Гарри сразу воспрял духом: «Это отличная идея!»

«Точно! …Э, например, что?» - спросил Рон через какое-то время.

«Ну, ты бы мог сделать дополнительный исследовательский проект по зельеварению, - с энтузиазмом предложила Гермиона. – Или же…»

«Неа, - увлеченный Гарри отмахнулся от идей девочки. – Мы разгадаем тайну!»

Гермиона посмотрела на него с тревогой: «Какую еще тайну? Надеюсь, ты не имеешь в виду третий этаж…»

Гарри закатил глаза: «Нет, Гермиона. Я же не дурак, да? Если я отправлюсь туда, после того как директор сказал нам всем этого не делать, потому что это опасно и все такое, то профессор Снейп меня просто убьет. Хуже того, вдруг директор решит отправить меня обратно к Дурслям за непослушание?»

«Но какая еще здесь тайна?» - недоуменно спросила девочка.

«Профессор Квиррелл!»

«У профессора Квиррелла есть тайна?» - непонимающим тоном повторил Рон.

«А то! – глаза Гарри сияли. – В смысле, профессор Снейп его не выносит – всегда смотрит на него Тем Самым Взглядом – это не спроста. А с квиддичного матча он лежит в больничном крыле – это тоже что-то значит!»

Гермиона закатила глаза. Мальчишки! Вечно ищут секреты там, где их нет. «Это значит, что бедняга свалился с трибун во время поднявшейся кутерьмы. Директор объявил, что он очень сильно пострадал, и теперь ему придется какое-то время там полежать, помните?»

Гарри недоверчиво фыркнул: «Ладно тебе! Мадам Помфри вылечила твое запястье за пару секунд. Что же он ухитрился сделать, что ему нужно лежать в больничном крыле больше недели? И если он так сильно ранен, то почему он там? Разве его не должны отправить в больницу? – внезапно он умолк, а на его лице отразилась неуверенность. – У волшебников ведь есть больницы, да?»

Рон казался задумчивым: «А ведь в его словах есть смысл, Гермиона. Если кто-то сильно пострадал, то его нужно отправлять в волшебную больницу, в святой Мунго. В смысле, мадам Помфри очень хорошая и все такое, но она только одна, и это всего лишь школьный медицинский кабинет. В святом Мунго полно сотрудников, специальных заклинаний и всяких прочих штук».

«Гмммм».

Гарри увидел взгляд Гермионы и понял, что она тоже попалась на его удочку.

«И потом остается самая большая тайна, - искушающим тоном добавил Гарри. – Что у него под тюрбаном?»

Рон фыркнул от смеха: «Это как спрашивать, что у кого-то под килтом?»

Гермиона смерила его чопорным и осуждающим взглядом, игнорируя хихиканье Гарри. «Понятия не имею, что ты хочешь сказать, Рональд».

«Нет, серьезно, - продолжал свое Гарри. – Я слышал, как старшеклассники говорили, что раньше он никогда не носил тюрбана, так почему же начал? Может быть, он что-то под ним прячет!»

Гермиона посмотрела на него с сомнением. «С какой это стати? Если ему есть что прятать, почему бы не положить это в Гринготтс или другое безопасное место?»

«Может, он не может. Вдруг, это что-то на нем самом, - предположил Рон. – Вроде… вроде шрама от проклятия!» - воскликнул он, взглянув на Гарри.

«Он преподает Защиту от темных искусств. Зачем ему прятать шрам от проклятия?» - возразила Гермиона.

«Потому что он проиграл битву, и он не хочет, чтобы его об этом спрашивали и все узнали?» - предположил немного стушевавшийся Рон.

«Держу пари, он просто начал лысеть и слишком переживает по этому поводу, - равнодушно сказала Гермиона. – Мужчины часто помешаны на своих волосах».

Рон закатил глаза: «Ага, точно. Девчонки на своих волосах совсем не помешаны, - он изобразил капризный и тонкий голос Лаванды. – Оооо, я просто не знаю, что мне с этим делать, Парвати! Мои волосы совсем не ложаться так, как мне хочется. Тебе везет – у тебя волосы идеальные. Хотелось бы мне иметь такие прямые волосы, как у тебя!»

Гарри присоединился к его игре: «Оооо, Лаванда, я понятия не имею, о чем ты! Я просто обожаю твои волосы. У тебя такие милые кудри. Хотелось бы мне иметь вьющиеся волосы!» - Гарри довольно точно изобразил речь Парвати.

Гермиона фыркнула: «Вот погодите. Через парочку лет оба начнете вертеться перед зеркалом – захотите выглядеть получше, чтобы понравиться всем девочкам!»

Гарри и Рон скрючились от истерического смеха: «Мы? Зеркала? Девчонки? Ага, как же!»

Гермиона снова фыркнула и закатила глаза. Порою так тяжело быть единственным зрелым человеком.

#

Снейп снова посмотрел на стопки пергаментов, которые ждали проверки, и тяжело вздохнул. За последнюю неделю накопилась целая гора дел – все время отнимали хлопоты по возвращению Блэка в Волшебный мир. Не говоря уже о попытках убедить Дамблдора, что с Квирреллом нужно что-то делать. После последнего квиддичного матча он не терпящим возражений тоном потребовал от Альбуса избавиться от мерзкого заики как можно быстрее, однако директор проявил удивительное упрямство.

Поначалу Снейп предположил, что Альбус, как всегда, отказывается признавать чью-либо Темную сторону и закрывает глаза на ту угрозу, которую Квиррелл представляет для Гарри. Однако во время дальнейших диспутов оказалось, что Дамблдор просто хочет выяснить, от кого именно Квиррелл получает приказы.

«Мы оба прекрасно понимаем, что у профессора Квиррелла нет ни ума, ни амбиций, чтобы самому спланировать нападение на Мальчика, который выжил, - сказал Дамблдор с непривычно угрюмой миной. – Я хочу знать, кто посмел напасть на одного из моих учеников прямо на этой территории».

Снейп невольно был вынужден признать, что в таком плане есть своя логика. Возможно, это был Люциус? Или один из Лестранжей заправлял всем из Азкабана? Или же… Он не мог отрицать, что подобное незнание слишком опасно. «Хорошо, но как ты помешаешь ему снова напасть на Гарри или (в том маловероятном случае, если это не был план Пожирателей смерти) на других учеников?»

«Он останется в больничном крыле, поправляясь от своего неудачного падения, - ответил Дамблдор, его глаза снова замерцали. – Похоже, что во всей этой неразберихе профессор Квиррелл оступился и получил очень серьезные травмы в результате падения с трибун».

Снейп неохотно согласился. По крайней мере, это позволяло им выиграть немного времени. Квиррелл находился в изоляции, а Гарри был в безопасности, пока у того, кто управлял Квирреллом, не было причин для паники. Однако он не до конца доверял Альбусу, а потому начал каждый вечер патрулировать в коридорах рядом с больничным крылом, проверяя, не сбежал ли профессор Защиты, пока мадам Помфри спит.

Таким образом, последние несколько дней он охранял Квиррелла, писал Сириусу речи для пресс-конференций, вел уроки, присматривал за своим факультетом и становился все более изможденным. Он практически не уделял внимания Гарри, хотя он и видел мальчика во время уроков и в Большом зале, не говоря уже о вечерах, когда ему приходилось следить за их наказанием. Последнее время Гарри казался странно притихшим, однако теперь он и его маленькие друзья постоянно о чем-то перешептывались и что-то бормотали. Снейп негодовал - очевидно, что они задумали шалость в честь отмены наказания, и если они не будут крайне осторожны, то им светит еще одна такая же неделя. Он не собирался давать мальчику такую же волю, как его отцу, хотя он и вынужден был признать, что последнее время он не был таким уж хорошим опекуном. Возможно, ему нужно проводить больше времени наедине с паршивцем. Разумеется, только для того, чтобы напомнить мелкому ужасу, что он находится под строгим присмотром.

#

«НЕТ! Нет, нет и нет. Нет».

Альбус ласково улыбнулся: «Я предлагаю тебе лишь подумать об этом, мой мальчик».

«Директор, вы окончательно оглохли? Я сказал нет. Подобная идея совершенно абсурдна. Когда я поднял этот вопрос, я скорее предполагал, что в один из вечеров паршивец будет делать уроки в моих апартаментах», - рявкнул Снейп, мысленно коря себя за то, что вообще упомянул о своей дилемме при Альбусе.

«То есть, он будет работать за одним столом, а ты за другим? Не слишком-то это похоже на совместное времяпрепровождение».

«Это по определению совместное времяпрепровождение. Он будет находиться в моем присутствии, разве нет? Это соответствует значению термина «совместный». А твоя идея абсолютно нелепа. Я не собираюсь баловать мелкого монстра по поводу завершения наказания. Это будет, по сути, поощрением плохого поведения!»

«Я ничего подобного не предлагал, Северус…»

«Если я отведу паршивца за мороженым в первый же день после наказания, то это будет празднованием. Я не собираюсь покупать ему сласти и хлопотать над ним, в то время как он заслужил каждый день наказания за свои возмутительные действия, - Снейп надулся. – С тем же успехом я бы мог сказать ему, что наказание было слишком тяжелым».

«Ты не будешь ни праздновать окончание наказания, ни извиняться за него, - спокойно возразил Дамблдор. – Ты лишь отметишь тот факт, что теперь, когда он отбыл положенное взыскание, ему снова позволяются нормальные детские привилегии. Более того, ты напомнишь ему о существовании таких привилегий как прогулка в город и угощения, - он сделал паузу, и мерцание в его глазах сменилось дьявольским блеском. – В каком-то смысле это будет очень жестоким, ведь ты продемонстрируешь ему, чего именно он был лишен целую неделю, и напомнишь ему о том, что он может потерять, если снова не будет слушаться».

Выражение лица Северуса слегка изменилось, и Дамблдор понял, что надо продолжать ту же мысль. «И это позволит ему покинуть замок, где находится профессор Квиррелл, в выходной день, когда за ним будет труднее всего уследить. Не забывай, что он может начать шататься по коридорам, если ему нечем будет себя занять. Он ведь хорошо себя вел, верно? Никуда не ходил украдкой во время наказания?»

«Нет», - неохотно признал Снейп. Его до сих пор удивлял этот факт. Джеймс Поттер никогда бы не смирился с таким наказанием, но Гарри и остальные дети строго соблюдали все ограничения, сдали свои сочинения и даже помогали ему готовить ингредиенты для зелий без нытья и жалоб.

«Вот видишь? – счастливо провозгласил Альбус, как будто Снейп только что согласился на его возмутительное предложение. – Хорошего тебе отдыха, мой мальчик».

«Директор, даже если бы я действительно собирался удалить мальчика с территории школы, все равно нет никаких причин тащить его в Косой переулок. Хогсмид более чем адекватен для…»

«Нет-нет, мой мальчик, только Косой переулок. Гарри просто необходимо поближе познакомиться с мороженым от Фортескью», - на этой ноте Альбус повернулся и пошел прочь, улыбаясь на ходу и предоставив Снейпу негодовать в одиночестве.

И что же? Должен ли он последовать совету старого маразматика и отвести мальчика на прогулку? Конечно, так у него появится еще одно поощрение, в котором он сможет отказать в качестве наказания, тем более, что метла так эффективно справилась с данной задачей…

Ох, так и быть. Можно и согласиться, тем более, что иначе Дамблдор ему ни секунды не даст вздохнуть спокойно. Кроме того, у него будет повод купить кое-какие ингредиенты, а заодно и присмотреть новые журналы по зельеварению во «Флориш и Блоттс». Однако он не собирался тащить за собой целое стадо паршивцев. Он содрогнулся от одной мысли, что ему придется пасти Невилла Лонгботтома, Драко Малфоя и остальных друзей Гарри в Косом переулке. Нет уж, строго решил он, это не станет вылазкой для всей свиты Поттера. Если паршивец откажется пойти с ним без своих друзей, то он быстро узнает, как это интересно целый день переписывать строчки в его апартаментах. Он докажет ему, что в мире есть вещи похуже, чем сопровождать строгого опекуна в Лондоне и вести себя хорошо. Если Поттер думает, что поездка будет невыносимо скучна без компании друзей, то он предоставит ему материал для сравнения. Снейп удовлетворенно кивнул. Он ясно даст понять, что это не награда для мальчика, а тяжкий долг, так что пусть не жалуется.

#

Счастливый Гарри семенил рядом со своим опекуном. Как же ему повезло! Профессор Снейп взял его с собой в Лондон! Только его, Гарри. Больше никого. Не Флинта, не Джонс и даже не Драко – нет, профессор Снейп выбрал его, а не кого-то из своих змей. Даже Гермиона со своими отличными оценками была бы куда более разумным выбором, но нет, его профессор хотел поехать именно с ним.

Гарри широко улыбался. Раньше ни один взрослый не хотел проводить с ним время, но это единственное разумное объяснение для поведения профессора Снейпа. Гарри чувствовал, что он вот-вот лопнет от счастья.

Профессор Снейп даже время выбрал идеально. Это был первый день без наказания, и Гермиона с раннего утра стояла под дверью библиотеки, ожидая, когда придет мадам Пинс. Она планировала провести там весь день, окруженная книгами, наверстывая упущенное за последнюю неделю. Гарри покачал головой. Девчонки.

Тем временем, близнецы пообещали провести Рона на кухню и подкупить домашних эльфов, чтобы те дали ему побольше десертов за счет пропущенных во время наказания. Гарри подозревал, что на самом деле они рассчитывают, что Рону станет плохо от всего этого сладкого, но он твердо верил в возможности желудка своего лучшего друга. Близнецы будут разочарованы, когда их «доброе дело» именно таким и окажется. Впрочем, может быть, он и несправедлив. Их обещание насчет кухни очень поддерживало Рона во время еды, когда он мог лишь взирать на чужие сладости с немой тоской. Гарри говорил Рону не задерживаться за столом, когда подают десерт. Горький опыт у Дурслей научил его, что нет ничего хуже, чем видеть и чувствовать запах еды, которую ты даже не попробуешь. Однако Рон продолжал себя терзать.

Его поведение гарантировало, что вся школа знала о наказании, и в результате Гарри пришлось сносить постоянные жалостливые взгляды учеников, которые считали его опекуна просто каким-то страшным-престрашным воспитателем. Большинство других учителей ограничились бы отработкой или строчками, говорили они. Только Снейп мог выбрать столь изощренную и мучительную кару.

Гарри удовлетворенно принимал беспокойство своих одноклассников – приятно, что он больше не «тот ненормальный парень, который живет у Дурслей». Однако он гордился, что его опекун не только не избил его до полусмерти (как сделали бы Дурсли), но и не ограничился равнодушным подходом «одно наказание подходит всем» (как, похоже, делали остальные учителя). Ему скорее даже нравилось, что его профессор потратил время на то, чтобы придумать наказание, которое произведет на него наибольшее впечатление, и выбрал такие меры, которые чему-то его научат, вроде сочинения, или будут соответствовать его проступку, вроде ограничений. Странно, что остальные ученики этого не понимают, но Гарри решил, что это еще одна особенность Волшебного мира, и больше об этом не думал.

А теперь профессор берет его с собой в Косой переулок, словно специально хочет развеять страхи Гарри и заверить его, что он больше на него не сердится! Профессор Снейп явно дал понять, что он отправляется в Переулок по своим делам, и что обычно он никого с собой не берет, но сегодня он позволит Гарри пойти вместе с ним! Он даже не пожалел времени, чтобы объяснить Гарри, как следует вести себя в общественных местах, что обрадовало мальчика еще больше. Ходить по Косому переулку вместе с Хагридом было весело, но он чувствовал себя не в своей тарелке, ведь он не знал, как нужно одеваться, разговаривать или вести себя. А в этот раз профессор Снейп проследил, чтобы Гарри был хорошо подготовлен и не опростоволосился. Он даже разрешил Гарри идти рядом с собой, а не на несколько шагов позади, как ему всегда говорили родственники. Гарри еле сдерживал свои восторги. Это был один из лучших дней в его жизни.

Снейп опустил взгляд и посмотрел на негодника, идущего рядом с ним. По крайней мере, теперь паршивец поспевает за его широким шагом. Поначалу маленький пакостник волочился далеко позади, так что пришлось крепко схватить его за запястье и потащить рядом с собой. Когда его повели за руку, как малыша, паршивец усвоил урок. Теперь мальчик не отставал от него ни на шаг и, как это ни странно, улыбался.

Снейп невольно восхищался способностью паршивца с достоинством сносить замечания и нотации. Большинство его слизеринцев (включая, если говорить по совести, и его самого) дулись бы несколько часов после подобного обращения, но Гарри просто учел мнение Снейпа и шел дальше. Точно также он повел себя, когда Снейп сел рядом с ним и в мельчайших подробностях объяснил, какого поведения он ожидает от Гарри. Он так подробно перечислил неприемлемые действия и внушал ему такие базовые понятия об этикете, что ожидал, как мальчик взорвется с минуты на минуту. В конце концов, мальчику уже одиннадцать лет, и ему не могут нравиться лекции насчет моющих заклинаний после общественного туалета или извинений, если он нечаянно встанет между волшебником и его фамильяром.

Однако Гарри внимательно ловил каждое его слово, и Снейпу так и не удалось поймать ребенка хоть на малейшем проявлении сарказма. Даже его «спасибо» после долгих и нудных нотаций Снейпа о правильном приветствии гринготтских гоблинов прозвучало на удивление искренне и заинтересованно. Снейп решил, что Альбус успел нашептать мальчику насчет Фортескью, так что Гарри не будет делать ничего, что поставит угощение под угрозу – даже если ради этого придется терпеть оскорбления.

Снейп был удивлен, когда паршивец не попросил взять с ними его друзей, с другой стороны, возможно, Альбус предупредил его. Он вынужден был признать, что (пока что) мальчик действительно вел себя чрезвычайно хорошо. К большому удивлению Снейпа, его даже не вырвало после аппарации.

#

Гарри был на девятом небе от счастья. Ему жутко нравились ощущения во время аппарации, тем более, что так у него появлялась солидная причина, чтобы обнять опекуна. Снейп посмотрел на него как-то странно, но возражать не стал. Его профессор даже похлопал его по плечу и сказал «молодец», когда Гарри устоял на ногах после путешествия. А теперь они уже несколько часов ходили по Косому переулку.

Снейп заглядывал во все самые чудесные магазины – в них продавали причудливые ингредиенты для зелий и разные увлекательные книги. И он даже купил кое-что из них для Гарри. Мальчику это было настолько непривычно, что он начал возражать, но его профессор, как всегда, настоял на своем: «Поттер! Хватит с меня уже вашей наглости! Дополнительное руководство к вашему учебнику зельеварения позволит вам добавить новые детали в свои сочинения. Никаких больше возражений. Я все равно куплю эту книгу, а вы будете ее читать. Понятно?»

И теперь Гарри то и дело листал эту замечательную книгу – в ней были пошаговые двигающиеся иллюстрации, которые показывали, чем шинкование отличается от скрайбирования, и почему так важно мешать против часовой стрелки, и чем отличаются глаза саламандры от глаз тритона, и… «Поттер! Будьте внимательны! Вы чуть не врезались в палатку!»

«Простите, сэр, мадам», - быстро пробормотал Гарри, кивая владелице палатки. Пожилая леди увидела его шрам и ахнула от восторга.

«Оооо, мистер Поттер, сэр! Вот, за счет заведения!» - она сунула ему леденец в руку и отмахнулась от его благодарности.

Гарри поспешил к профессору Снейпу, который ждал его с недовольным выражением лица. «Что это такое, сэр?» - спросил он, протягивая сладость.

«Леденец на весь день, - рявкнул в ответ Снейп. – По вкусу напоминает то, что характерно для данного времени суток – блины с утра, чай днем и так далее».

«Круто! – сказал Гарри, засовывая леденец в рот. – Ммм!»

Снейп фыркнул: «Только этого вам не хватало – еще больше сахара».

Гарри попытался достать конфету изо рта, но Снейп лишь строго покачал головой: «Будет крайне невежливо отказаться от нее, и я полагаю, что вам все еще нужны дополнительные порции калорий, чтобы восполнить предыдущую недостаточность».

Счастливый Гарри вернул леденец на место и протянул профессору книгу, чтобы тот положил ее к другим покупкам.

«Поттер, - немного неловко сказал Снейп, когда они продолжали идти по улице, - вы… в порядке?»

«А? Не уарился ли я о алатку, вы это мели в иду?» - немного недоуменно спросил Гарри.

«Не бормочите с набитым ртом – что за неряшливая манера, - резко поправил его Снейп. – Выньте леденец изо рта, прежде чем говорить».

«Да, сэр. Простите, сэр. Так что вы имели в виду, почему я могу быть не в порядке?»

«Это достаточно простой вопрос, - голос Снейпа был суровым, что выдавало его смущение. – Вы испытали множество жизненных изменений за последние несколько месяцев. В вашей ситуации только естественно чувствовать… смятение».

«О», - Гарри подумал об этом. Определенно его жизнь очень сильно изменилась, но все перемены были только к лучшему. У него был новый дом, первые в жизни друзья, столько еды, сколько захочется, и (самая лучшая часть) у него был новый опекун, который присматривал за ним и баловал разными прогулками и подарками. Он учился пользоваться своей магией, и его уже давным-давно никто не называл уродцем. Даже если он и влипал здесь в историю, ему не нужно было бояться побоев… Может ли жизнь стать еще лучше? «Я не думаю, что у меня смятение. Все ведь хорошо», - заверил он своего профессора.

«Вас не тяготит, - Снейп смущенно прочистил горло, - всеобщее внимание к вашему крестному?»

Гарри задумался. Единственная тягость произошла, когда Снейп застукал его за разглядыванием картинки, которая оказалась плохой. Гарри до сих пор не был уверен, помог ли его крестный убить его родителей или нет – он решил, что профессор ему скажет, когда все прояснится. Однако если он этого и не делал, то кто-то другой помог их убить, и они все равно останутся мертвыми. Гарри подозревал, что если бы ему до сих пор грозила жизнь с Дурслями, то вопрос о вине или невиновности крестного волновал бы его куда больше – ведь от этого зависел бы шанс сбежать из-под опеки родственников. Однако у него уже был его профессор, так что это было не так уж важно.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Он понимал, что его профессор все еще ждет ответа, и пожал плечами: «Да не особо».

Снейп нахмурился. Паршивец находится в стадии отрицания? Вытесняет собственные чувства? Гммм. Наверное, нужно докупить еще книг по детской психологии. Возможно, те магглские книги, которые он специально заказал, уже прибыли во «Флориш и Блоттс». «Идемте, Поттер, - он направился в магазин. – Вы можете выбрать две книги для себя, - сказал он строгим тоном. – Только две, не больше!»

У Гарри отвалилась челюсть: «Н-но профессор…»

«Никаких возражений, - рявкнул Снейп. Что за маленький жадина! – Только две!»

«Но вы уже купили мне книгу! Вы не должны мне больше ничего покупать!» - запротестовал Гарри. Он уже и так обошелся профессору слишком дорого.

Снейп моргнул от удивления и был вынужден пересмотреть собственные предположения. «Поттер, - сказал он уже куда менее резким тоном. – Я прекрасно знаю, что я не «должен» покупать вам эти книги, но традиционно во время похода за покупками разрешается приобретение нескольких подарков - если, конечно, вы ведете себя как подобает молодому волшебнику», - поспешно добавил он. Не хватало еще, чтобы паршивец начал требовать подарков, как должного.

Улыбка озарила лицо Гарри словно солнце: «Значит, я был хорошим? Я правильно себя вел?»

«А я что сказал? Мне отвести вас к мадам Помфри для проверки слуха? – язвительно спросил Снейп. – Теперь идите выбирать книги. Я не будут сидеть и ждать, пока вы мешкаете!»

Гарри опрометью бросился в раздел книг о квиддиче. Как предсказуемо. Снейп закатил глаза и отправился к прилавку в конце магазина.

Он как раз расплатился за свои книги и собирался отправиться на поиски мелкого монстра, когда за его спиной замурлыкал до боли знакомый голос: «Северус. Как приятно снова тебя встретить».

«Люциус», - он повернулся, придав лицу равнодушное выражение.

«Мистер Малфой! Здрасьте! – Гарри материализовался рядом с ним и широко улыбнулся Малфою. – А Драко с вами?»

«Нет, я полагаю, что Драко находится в безопасности стен Хогвартса, - ответил Люциус, многозначительно посмотрев на Снейпа. – Школьный семестр ведь еще не закончился?»

Северус прищурился, но никак не прокомментировал эти намеки. Гарри же, как всегда, простодушно ответил: «О, конечно. Но у профессора Снейпа были здесь дела, и он взял меня с собой. Правда, это было очень здорово с его стороны?»

«Определенно было, - ответил Малфой, однако его улыбка никак не отразилась на его взгляде. – Должно быть, он исключительно хорошо заботиться о вас».

Гарри с энтузиазмом закивал: «Он замечательный!»

«Именно поэтому я с таким удивлением узнал о ваших недавних приключениях, - продолжил Малфой, впервые посмотрев на мальчика. – Тролль, мистер Поттер?»

Глаза Гарри стали круглыми от изумления. «Откуда вы знаете… О! Вам об этом Драко рассказал?»

«Рассказал, хотя я уже узнал об этом из газеты».

Теперь и рот Гарри стал таким же круглым. «Из газеты! В газете написали про тролля? – он повернулся к Снейпу. – А вы про это знали?»

«Разумеется, мистер Поттер, газету интересует информация о том, что ученикам Хогвартса угрожал тролль, - Люциус ответил до того, как это успел сделать Снейп. – Хогвартс становится все более опасным местом».

«Однако несмотря на все усилия тролля, мальчик в полном порядке, - холодно ответил Снейп. – Тебе следует это запомнить».

«А они что, обо всем написали? – потребовал ответа Гарри, не замечая скрытого смысла в беседе взрослых. Мальчик умоляюще посмотрел на Снейпа. – А они написали про то, как… ну, вы знаете? – видя непонимающее выражение на лице Снейпа, он бросил страдальческий взгляд на Люциуса и прошептал. – Вы знаете. О том, как нас всех наказали?»

Снейп закатил глаза. Дети! «Нет, мистер Поттер, хотя я уверен, что учитывая неизбывный общественный интерес к вашей персоне, они хотели бы узнать, что вас отшлепали и наказали на неделю, - Гарри заерзал, с ужасом глядя на насмешливое лицо Люциуса. - Однако такая информация не была представлена в статье. В ней лишь отмечалось, что в Хогвартс проник тролль, который угрожал нескольким ученикам, прежде чем его нейтрализовали. По большей части статья была посвящена очевидной потребности в обновлении защитных заклинаний школы, дабы случившееся не повторилось».

«О, - с облегчением сказал Гарри. Ему бы не хотелось, чтобы все узнали самые позорные подробности его жизни. Хватит и того, что вся школа о них знает! – Так они это сделают? Защитные заклинания, в смысле. Улучшат».

«О, да, - спокойно ответил Снейп. – Общественному возмущению не было предела. Фадж одобрил дополнительные расходы на эти цели на прошлой неделе, и, как я понял, директор очень скоро установит новые заклинания».

Если он напишет хотя бы еще один пресс-релиз, то ему придется вписать профессию «журналист» в своем резюме. Однако после того как Альбус запретил репортерам появляться на территории школы, «Пророк» с радостью принял его версию событий, подписанную псевдонимом. Благодаря этому он получил возможность улучшить защиту школы, а значит, и защиту своего подопечного. Он уже не один год говорил Дамблдору, что защита износилась, но в отсутствие реальной угрозы, его слова были как об стену горох. Всегда находились более насущные проблемы по управлению замком.

Ну, теперь этому пришел конец. Сегодня, при помощи лучших сотрудников Гринготтса, Альбус устанавливает самые сильные и искусные защитные чары из существующих.

Люциус выглядел так, как будто учуял что-то мерзкое. «Понятно, - отрезал он. – А что насчет квиддичного матча? Что произошло там?»

«Они и об этом написали в газете?» - спросил шокированный Гарри.

«Нет. Это я услышал от Драко», - признал Люциус.

«Вы уже нашли ваши две книги?» - прервал его Снейп, прежде чем мальчик успел ответить на вопрос Люциуса.

«Эм… одну из них», - ответил Гарри.

«В таком случае идите и найдите еще одну. Поторопитесь!» - тон Снейпа не терпел возражений, и Гарри поспешил прочь.

Зельевар повернулся к Малфою и оценивающе оглядел его. «А что ты знаешь о квиддичном матче?» - спросил он ледяным тоном.

Малфой насмешливо развел руки. «Совершенно ничего, Северус. Только то, что, похоже, твой подопечный – в очередной раз – стал жертвой нападения. С ним частенько случается нечто подобное, не правда ли?»

«Ммм. Однако несмотря на это мальчик в полном здравии, а вот нападавшим на него не позавидуешь», - Снейп как мог выставлял случившееся в нужном ему свете. Чем более неуязвимым кажется мальчик, тем меньше будет Пожирателей смерти, которым достанет смелости напасть на него, особенно в отсутствие непосредственных приказов лорда Волдеморта.

Малфой нахмурился. «Я подумал над твоим предложением», - сказал он, резко меняя тему разговора.

Снейп приподнял одну бровь: «И?»

«Вынужден признать, что ты высказал несколько… новых для меня… идей, но вряд ли ты всерьез рассчитываешь, что я свяжу свою судьбу с каким-то ребенком, которому лишь несколько раз повезло».

Снейп прищурился: «Это так ты называешь выживание после Смертельного проклятия?»

«Никто ведь не знает, в чем там была причина – сам мальчик, его мать или какой-то недочет со стороны… - Люциус оглянулся и понизил голос, - Темного лорда».

«А как же тролль? А последнее покушение на его жизнь?»

«Внушительно, но не убедительно, - отмахнулся Люциус. – Мальчик должен сделать нечто большее, чтобы доказать, что он ровня… Ну, ты понимаешь, что я имею в виду».

«Мальчику едва исполнилось одиннадцать лет, а он уже сделал то, на что неспособны другие волшебники».

«И все равно я не убежден. Если это изменится, я дам тебе знать».

Снейп кивнул и покинул общество Люциуса. Говоря по правде, Малфой оказался куда сговорчивее, чем он мог предположить. Очевидно, что поражение Темного лорда десять лет назад сильно его потрясло, не говоря уже о цене, которую пришлось заплатить его семье за подобный альянс. Методы Волдеморта были привлекательны для таких людей как Люциус, которых отличали… нетривиальные вкусы, а идея о чистокровном превосходстве без сомнений льстила тщеславию блондина. Однако в первую очередь Люциус всегда будет предан роду Малфоев. В отличие от своей полоумной свояченицы, чей фанатизм в отношении Темного лорда был поистине безграничен, Малфоя интересовали только пытки и власть. Он никогда не хотел пропагандировать философию Волдеморта ценой собственных интересов… а потому заявил, что находился под Империусом, в то время как безупречная преданность Беллатрикс гарантировала ей камеру рядом с Блэком.

Конечно, хотя Малфой без всякого сомнения пытается рассчитать наилучший вариант для себя и своей фамилии, он остается очень опасным, пока не решит, что в его интересах стать союзником, а не врагом Гарри. Снейп был не уверен, что имел в виду Люциус, когда сказал, что Гарри придется что-то доказать. Это прозвучало зловеще, и Снейпа утешала мысль о том, что новые защитные чары уже должны быть установлены.

Он забрал Гарри из магазина, просмотрев и неохотно одобрив его выбор книг (сборник биографий знаменитых ловцов и вторая книга, озаглавленная «Путешествие туда и обратно», должно быть, про географию), а затем препроводил его в кафе-мороженое. Он знал, что это будет то еще испытание, но невозможное поведение паршивца вызвало у него искреннее недоумение.

Глаза Гарри буквально вылезли из орбит, когда он уставился на всевозможные сорта мороженого. Он менял свой заказ три раза, бегая от одного конца прилавка к другому и разрываясь от мучительного выбора. Наконец, терпению Снейпа пришел конец, и он отправил мальчика за один из столиков, пригрозив ему Приклеивающим заклинанием.

Через пару минут он присоединился к мальчику с банана-сплитом невероятных размеров, а также собственным скромным стаканчиком. «Вы еще не успокоились? – раздраженно проворчал он, протягивая мороженое мелкому монстру. – Можно подумать, вы никогда раньше… О». Внезапно он понял причину перевозбуждения мальчика.

Гарри залился краской, но не подтвердил подозрение Снейпа. Ему и не нужно было это делать.

«Ну что же, - Снейп безуспешно пытался вернуть былое раздражение, но чувствовал только нахлынувшую на него жалось. Даже его собственный отец сподобился пару раз сводить его за мороженым, когда не был в стельку пьян и не буянил. – Рискну предположить, что у нас еще будет много возможностей есть мороженое в будущем, - проинформировал он паршивца, - и я ожидаю, что вы это учтете и будете вести себя с должным достоинством».

Смущение Гарри как рукой сняло. Профессор Снейп только что пообещал, что будет часто водить его за мороженым! Волшебное кафе-мороженое выглядело куда лучше, чем старый магглский ларек. Гарри почти захотелось вернуться и рассказать Дадли, что тот пропустил. «А я могу… в смысле, можно мне начать?» - спросил он.

Снейп кивнул, и Гарри со смаком приступил к лакомству. МмммммММММММмммм. Это было точно так же вкусно, как и в его мечтах. Конечно, на десерт в Хогвартсе иногда полагалась ложечка мороженого, но никогда не целая порция, и таких чудесных вкусов там тоже не было.

Гарри засунул в рот еще одну полную ложку и застонал от удовольствия. Профессор Снейп даже разрешил ему съесть целый банана-сплит. Гарри мечтал о таком с тех пор как прочитал про них несколько лет назад. Он допустил огромную ошибку и сказал толстому кузену, как ему хочется их попробовать, так что потом ему пришлось раз за разом смотреть, как их заказывает Дадли. Само собой, Дадли не давал Гарри даже ложку облизать – мольбы и старания заслужить лакомство были бесполезны.

Гарри удовлетворенно вздохнул. Профессор Снейп не требовал от него дополнительной работы, чтобы прийти с ним сюда.
Нет, он сказал Гарри, что если тот будет плохо себя вести, то не получит сладостей, но это Гарри и так понимал. А потом, хотя он и сводил профессора с ума своей восторженной болтовней и беготней туда-сюда, его опекун все равно принес ему долгожданное лакомство. Да, этого стоило подождать, и не только из-за небесного вкуса мороженого, но и потому, что он наслаждался им вместе со своим профессором.

Только после того, как он соскреб последние капельки растаявшего мороженого с тарелки, он повернулся к своему профессору и задал ему осторожный и полушутливый вопрос: «А вы бы правда прилепили меня к стулу, да?»

«Со всей определенностью, - решительно проинформировал паршивца Снейп. – Разве я когда-нибудь нарушал свое слово?»

«Но…» - начал было возражать Гарри, исключительно ради принципа, поскольку, с его точки зрения, попа, прилепленная к стулу, была пустяковым наказанием по сравнению с карами, которые Дурсли обрушивали на ту же часть тела. Однако тут ему в голову пришла одна идея, и он замолчал.

Снейп посмотрел на мальчика с беспокойством. Мелкий монстр был должным образом накачан мороженым, но только он начал на что-то жаловаться, как тут же умолк и глубоко о чем-то задумался. Возможно, Снейп вызвал воспоминания о каких-то ужасах, связанных с Дурслями? Он попытался представить, какие из их злодеяний могли ассоциироваться с угрозой приклеить мальчика к стулу… Возможно, они заставляли его сидеть на стуле часами или даже днями, не разрешая ему вставать даже по естественной необходимости? Может быть, они привязывали его к одному месту магглскими способами? Или же… Снейп обнаружил, что он только что согнул металлическую ложку пополам, в то время как Гарри в изумлении уставился на него.

Разум Гарри стремительно работал. Приклеивающее заклинание! Конечно! Вот и решение. Вместе с друзьями они мучительно пытались придумать, как снять тюрбан с Квиррелла, но им приходили в голову только совсем глупые идеи, которые даже Рон считал далекими от реальности – летающие крючья, взятки Пивзу и все такое. Однако Квиррелл сейчас находился в больничном крыле, а значит, он лежит в кровати, хотя они и слышали от хаффлпаффки, которая ходила к мадам Помфри после несчастного случая с заклинанием, что профессор даже там не снимает тюрбана. Но если они приклеят тюрбан к кровати заклинанием, а потом заставят его подпрыгнуть… Гарри улыбнулся собственным мыслям. Это может сработать!

Теперь остается только убедить его профессора научить его такому заклинанию. Он повернулся к опекуну и с удивлением увидел, что его лицо страшно исказилось от ярости, а его рука сгибает ложку, словно крендель. Гарри охнул. Неужели это он его так спровоцировал?

«Простите», - рефлекторно сказал он, как можно сильнее прижавшись к спинке стула, когда лицо профессора исказил новый припадок ярости.

Снейп с трудом сдержал желание швырнуть ложку о стену. До сих пор извиняется! Всегда считает, что это он во всем виноват! Эти ублюдки-магглы еще за все ответят. Он успокоился, думая о реакции Мародеров, когда он расскажет им эту историю. Ремус и так уже начал размышлять о том, что сделают Дурсли, когда узнают, что они выиграли путешествие в леса Румынии, или где там укротители драконов держат своих питомцев. Сириус в ответ предположил, что очень большие леса есть в Трансильвании, где водятся такие твари, которых боятся даже драконы… не говоря уже об оборотнях, которые рыскают в местных чащах.

Конечно, драконы, будучи летающими созданиями, могут оказаться в самых неожиданных местах, особенно если какой-нибудь молодой укротитель с должной мотивацией направит их по верному пути. Ремус в ответ погрузился в глубокие раздумья и отметил, что сейчас многие магглы считают Трансильванию модным местом для отдыха.

В этот момент Снейп был вынужден напомнить им, что он не допустит, чтобы магглы так легко отделались, и от идеи отказались. Сейчас он корил себя за поспешность в суждениях. Картина разрывания Дурслей на части оборотнями с последующей кремацией драконами с каждой секундой становилась все более приятной.

«Вам не за что извиняться», - рявкнул он на мальчика, протягивая руку и довольно грубо вытирая его перепачканное мороженым лицо. Он отказывался признавать, что должен был прикоснуться к мальчику ради собственного спокойствия. Просто ему надоело наблюдать шоколадные усы на физиономии паршивца.

Гарри наслаждался нежной заботой опекуна, пытаясь скрыть собственные восторги. Давным-давно он понял, что как бы тетя Петуния ни хлопотала над Дадли, вытирая его щеки, разрезая его мясо и целуя его ушибы, он не дождется такого же обращения. Однако теперь… Ладно, он бы не потерпел, чтобы его целовали, где больно (ну, тете Молли можно), и мясо он сам разрежет, но если его профессор скрывал свою заботу за ворчливым монологом про «маленьких грязнуль», то он, так и быть, потерпит.

Он исполнил свою роль, должным образом нетерпеливо ерзая, и, дождавшись момента, когда профессор почти закончил приводить его в порядок, начал возмущаться: «Профессор! Мне уже одиннадцать! Я не маленький!»

«Если бы вы использовали свою салфетку по назначению, то вам бы не пришлось терпеть подобные унижения, - ответил Снейп без тени раскаяния. – А теперь скажите, что в нашем разговоре так сильно вас огорчило?»

Гарри удивленно моргнул. Огорчило? «Эм, я не уверен, о чем это вы», - недоуменно ответил мальчик.

Снейп заскрипел зубами. Очевидно, что мальчик слишком сильно травмирован, чтобы обсуждать инцидент. Возможно ли, что причина в диссоциативном состоянии ребенка, и он действительно не может вспомнить? Или же он слишком смущен, чтобы рассказать, как недостойно с ним обращались? Он вспомнил собственный жгучий стыд, который он чувствовал каждый раз, когда кто-то видел его шрамы и порезы. Первые несколько дней с начала учебного года часто были настоящей агонией – лучше было сидеть на открытых ранах пониже спины, чем позволить Поппи вылечить себя.

«Поттер, вы должны уяснить, что обращение ваших родственников было возмутительным и противоестественным. Нет причины стыдиться того, что с вами случилось».

Гарри нахмурился. «Ла-а-адно», - медленно согласился он.

«Не пытайтесь подольститься ко мне, Поттер! – вспыхнул от гнева Снейп, еще больше разозленный рефлекторной покорностью паршивца. – Вы немедленно скажете мне, что вас огорчило, когда я упомянул Приклеивающее проклятие».

«А! – взгляд Гарри прояснился, как только он понял, в чем дело. – Я не был огорчен, профессор. Я просто подумал, что… - внезапно до него дошло, что, возможно, лучше не посвящать профессора в их планы расследовать Тайну Тюрбана Квиррелла; нужно сначала подождать, пока они ее раскроют, а потом у него появится много интересных тем для разговора с профессором, - эм, что это может быть хорошим заклинанием во время дуэли».

Снейп удивленно моргнул. А потом моргнул снова. «О?»
«Ага! – теперь, когда ему в голову пришла эта идея, Гарри понял все ее преимущества. – Я хочу сказать, если вы приклеите ноги противника к полу, он ведь не сможет увернуться, правильно?»

«Превосходный вывод», - позволил себе сказать Снейп, который втайне находился под большим впечатлением. Возможно, эти репетиторские занятия действительно стоят того.

Гарри лукаво посмотрел на него: «Это было проницательно, не так ли?»

Теперь Снейп удивился еще больше – паршивец и в самом деле внимательно его слушает? «Полагаю, да, - заметил он с деланным равнодушием. Не хватало еще, чтобы мелкий монстр слишком много о себе вообразил. – Хотя вы вряд ли ожидаете… или хотите… шоколадную лягушку после такой горы мороженого».

«Точно нет, - согласился Гарри, - но, может быть, вы мне покажете это заклинание?»

Снейп подумал об этом. Проклятие обладает огромным потенциалом для шалостей, но Гарри пока не проявлял склонности к розыгрышам, и в какие-либо малолетние разборки и вендетты он сейчас тоже не втянут… И мальчик заслужил награду, хотя Снейп и не собирался признавать это вслух.

«Ох, ну ладно, - проворчал он и произнес Муффлиато от посторонних ушей. – А теперь, внимательно следите за мной…» Когда он продемонстрировал заклинание, его немного обеспокоил блеск в глазах мальчика, наблюдавшего за ним с безотрывным вниманием. Снейп постарался подавить свои сомнения. В конце концов, это же всего-навсего Приклеивающее заклинание – даже Поттер вряд ли сможет устроить неприятности из чего-то настолько безобидного.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

«… И полагаю, это еще один пример того, как порою то, что кажется неудачей, приводит к хорошему результату, - подвела итог Поппи. – Даже не знаю, как Квиринус ухитрился продержаться так долго».

Снейп устремил гневный взгляд на поверхность стола. Невыносимо слышать, что когда он спустил глупого заику с лестницы, он невольно оказал ему услугу. Он определенно не желал идиоту ничего хорошего – как раз наоборот!

«Как ты думаешь, отчего он так сильно заболел? Нет ли опасности, что ученикам угрожает какая-то волшебная или магглская инфекция?» - спросил Альбус. Другие учителя обеспокоенно зашумели, в то время как Снейп раздраженно закатил глаза. Правда, никто не обратил на него внимания – на всех остальных учительских собраниях он вел себя точно так же.

Поппи вздохнула. «Даже не знаю. Мои заклинания не показывают никаких аномалий, но в его состоянии происходят какие-то… перепады. Даже не знаю, что их вызывает. Учитывая его истощение, я готова предположить, что он подцепил какого-то магглского паразита, когда бродил по лесам в Албании. Он потерял много массы тела, у него анемия и слабость… хотя он утверждает, что у него нет ни метеоризма, ни диареи, которые в норме связаны с паразитами, полагаю, что если я использую магглский прибор, который позволит мне заглянуть в его…»

Теперь все остальные преподаватели выглядели так, как будто они уже пожалели о своих вопросах к медиведьме, и Снейп ухватился за эту возможность: «Поппи, будь так любезна, воздержись от подробностей насчет чужих кишечников. Мы не твои коллеги из святого Мунго, и нам глубоко наплевать на квиррелловское дерь…»

«Пожалуйста, передай ему наши пожелания скорейшего выздоровления, - поспешно перебил его Альбус. – И пусть не беспокоится о своих уроках».

Поппи ненадолго прекратила испепелять Северуса взглядом, чтобы кивнуть директору. «Мне жаль, что я не могу прогнозировать, когда он сможет вернуться к преподавательским обязанностям. В любом случае, пока я не пойму, что выкачивает из него энергию, я сомневаюсь, что от него будет много проку как от учителя».

Дамблдор проигнорировал презрительный смешок Снейпа, кивнул и улыбнулся. «В таком случае, он останется в больничном крыле до тех пор, пока ты не разгадаешь эту тайну. Я с радостью подменю его во время уроков – мне давно не хватало ежедневного общения с учениками».

Лицо Помфри выражало неловкость. «Мне все-таки кажется, его следует перевести в святой Мунго…»

«Нет», - ответил Дамблдор непререкаемым тоном. Снейп снова обратил гневный взгляд на стол. Он не успокоится, пока Квиррелл не покинет замок и не лишится доступа к Гарри, хотя Дамблдор и считал, что нужно держать профессора поблизости, пока не станет ясно, кто прячется за его спиной.

На секунду Поппи лишилась дара речи, а потом вздохнула. «Ну, по неведомым мне причинам, Квиринус тоже настаивает на том, чтобы остаться здесь. Полагаю, вреда от этого не будет, раз ему не становится хуже… Сейчас, когда он остается в постели и не тратит лишние силы, он немного окреп, но мне хотелось бы знать, в чем причина его проблемы. Не могу же я вечно держать его на зельях и других искусственных средствах!»

«Уверен, что ты найдешь ответ», - утешающее сказал Альбус, и Поппи вымученно улыбнулась.

Снейп задумался. Похоже, что Квиррелл не горел желанием сбежать от заботы Поппи. Это даст Альбусу возможность отследить его передвижения по Албании. Их основная теория на данный момент сводилась к тому, что он наткнулся на каких-то Пожирателей Смерти во время последнего путешествия. Конечно, всем было известно, что Гарри поступит в Хогвартс в этом году, и поэтому они убедили Квиррелла присоединиться к их шайке. Снейп полагал, что лишь немногие сторонники Вольдеморта в Восточной Европе пережили его исчезновение, но ведь достаточно одного или двух опасных фанатиков – вроде Беллатрикс – и можно развернуться с новой силой.

«Остались какие-то еще вопросы?» - спросил Альбус.

Остальные покачали головой, и собрание было закончено. На выходе Флитвик оттащил Снейпа в сторонку, чтобы рассказать о стремительном прогрессе Гарри во время дополнительных занятий. «Крайне впечатляет, Северус! Мы с мальчиком даже приступили к базовым упражнениям по беспалочковой магии, и меня просто поражают способности Гарри. Этот маленький мальчик и вправду обладает исключительной силой», - восхищенно добавил Флитвик.

Снейп фыркнул. Еще один неофит из фан-клуба Поттера – как это типично! Все они считают паршивца новым воплощением Мерлина. Нет, чтобы остановиться и подумать, что возможно, Снейп специально тренирует паршивца по нескольку раз в неделю. Нет, конечно, его упорный труд не может служить объяснением – лучше будем считать Мальчика, который выжил, вундеркиндом.

Гм. Тот еще вундеркинд. Снейпу пришлось дважды его отчитать и скормить ему пять шоколадных лягушек, прежде чем мелкий монстр согласился хотя бы попробовать беспалочковую магию – а все потому, что мальчик где-то вычитал, что она доступна только самым могущественным волшебникам. А поскольку самооценка у Гарри была не выше, чем у флобберчервя, то он тут же убедил себя, что он на это не способен. Снейпу пришлось заставить себя выдать огромную порцию слащавых сантиментов, чтобы убедить мальчика в обратном. После всех этих тошнотворных похвал Северус почти нуждался в желудочной настойке, но слизеринское хитроумие (как всегда) победило гриффиндорское упорство – паршивец собрался с духом, а затем быстро (и без особых усилий) левитировал перышко без палочки.

Но разве Флитвик это оценит? Нет. Конечно, нет. «Если мальчик и в самом деле так талантлив, то полагаю, ты быстро переходишь к новому материалу? Мне бы хотелось, чтобы он приступил к дуэлям уже в этом году».

Флитвик, который сам был чемпионам по дуэлям, удивленно моргнул. «Так рано? Ну, я уверен, что его магия это позволяет, но…»

«Прекрасно. Если ты начнешь разбирать с ним основные заклинания для нападения и защиты, то я берусь вдолбить ему в голову, почему ни одно из этих заклинаний нельзя использовать вне занятий с преподавателем».

Флитвик осуждающе зацокал языком: «Северус, Гарри кажется очень ответственным мальчиком. Я абсолютно уверен, что тебе даже не стоит об этом беспокоиться, и вообще, я не большой поклонник тяжелой руки в воспитании».

Снейп фыркнул, но не ответил. Говоря по правде, было даже приятно, что хотя бы кто-то из учителей до сих пор верит, что он очень строг с паршивцем. Он опасался, что бесхитростная болтовня Гарри уже окончательно разрушила его репутацию Злобной летучей мыши, но, по счастью, старые предрассудки так просто не умирают.

«Телесные наказания не на всех детей действуют благотворно, Северус, - осторожно продолжил Филиус, не забывая о взрывном темпераменте молодого коллеги, – и мой опыт общения с Гарри говорит о том, что даже несколько громких шлепков принесут ему скорее вред, чем пользу. Он очень отличается от своего отца, понимаешь».

Снейп устремил смертоносный взгляд на низкорослого волшебника. «И как это следует понимать?» - вкрадчиво спросило он угрожающим тоном.

Флитвик остался непоколебим. «А так, - громко ответил он, - что, будучи мальчиком, Джеймс был склонен – при всем его очаровании – к излишней самоуверенности, граничащей с наглостью, из-за чего порою он начинал обижать других. Пара жестких коррекций поведения ему бы не помешали и смогли бы ограничить его, пока он не повзрослеет самостоятельно. Гарри, с другой стороны, довольно застенчив и испытывает неуверенность во многих ситуациях, и мне кажется, что похвала и поощрение, а не угрозы и порка, наилучшим образом раскроют его потенциал».

Снейп удивленно уставился на Флитвика. Ему и в голову не приходило, что маленький профессор прекрасно осознавал недостатки характера Джеймса, и он вынужден был признать, что его оценка поведения Гарри так же была безупречна. Тем более удивительно, что он оказался так слеп к самому Снейпу.

Честно говоря, это раздражало и утешало одновременно. Раздражает, что его коллеги с такой легкостью заклеймили его жестоким мерзавцем, но утешает, что все-таки не вся школа поверила, что он смягчился. «Я могу дать слово, что в моих руках мальчик получает только то, что заслуживает», - надменно сообщил он Флитвику, после чего развернулся, взметнув полами мантии, и пошел прочь.

Все-таки приятно знать, что магия мальчика не была заблокирована или заторможена во время проживания с презренными магглами. Будь это не так, то Снейп бы вспомнил кое-какие темнейшие заклинания из своего прошлого Пожирателя смерти. Однако если Флитвик был убежден, что Гарри очень силен, то мальчик и вправду могущественный волшебник. Филиус мог быть до отвращения снисходителен к розыгрышам и шалопайству учеников, но он отличался педантичной точностью при оценке магического таланта. В этом отношении он никогда не преувеличивал, а это значит, что Гарри действительно отлично справляется и быстро продвигается вперед. Мысленно Северус начал составлять список заклинаний, которые еще должен освоить Гарри, начиная от Ватных ног и заканчивая Сектумсемпрой и Авада Кедаврой. Возможно, для смертельных заклинаний пока немножечко рановато, но он ведь не собирается посылать своего подопечного биться с Вольдемортом с помощью Экспеллиармуса.

У него были смешанные чувства, когда он научил Гарри тому приклеивающему заклинанию на прошлых выходных, но к его облегчению, он так и не обнаружил ни одного одноклассника мелкого монстра, приклеенного к квиддичным воротам. Другие профессора тоже не жаловались на вещи, мистическим образом прилипающие к столам. Правда, предательский голос в голове все настаивал, что это лишь затишье перед бурей. С другой стороны, если он серьезно предлагает учить ребенка заклинаниям нападения задолго до его ровесников, то ему нужны доказательства самоконтроля и рассудительности паршивца. Если он не может доверить Гарри даже простое приклеивающее заклинание, то как, скажите на милость, он собирается научить его самозащите?

##

Гарри широко улыбнулся Рону и Гермионе: «У вас получилось! Ура!» Теперь все трое могли в любой момент произнести эффективное Приклеивающее заклинание.

«Рон, просто потрясающе, как быстро ты теперь осваиваешь заклинания с новой палочкой», - сделала комплимент Гермиона.

Рон покраснел от таких похвал. «Все теперь кажется намного проще, понимаешь?»

«Интересно, есть ли такое проклятие, чтобы нормально уложить мои волосы…» - размышляла Гермиона, поправляя пышную копну волос где-то в тысячный раз за день.

«По мне так куда веселее приклеить Малфоя в мужском туалете на третьем этаже!» - захихикал Рон.

«Эй! – Гарри нахмурился на своего друга. – Даже и не думай ни о чем подобном. Или о том, чтобы сказать близнецам. Профессор Снейп нас убьет».

Рон побледнел и испуганно схватился за попу. «Ладно, ладно. Черт, Гарри, я же просто пошутил».

«Ага, ну, я не хочу, чтобы кто-то узнал про это заклинание. Сначала мы должны раскрыть Дело о пурпурном тюрбане».

Гермиона захихикала. «Прости, Гарри, но это похоже на один из этих детективов по телеку».

Гарри рассмеялся как над словами Гермионы, так и над недоумением Рона. «Ага, я знаю, просто я так об этом думаю».

«Ну ладно, теперь мы знаем заклинание, и что дальше?» - спросил Рон.

«Мы должны проникнуть в больничное крыло и посмотреть, где он там».

«В смысле, ты собираешься на «место преступления»?» - Гермиона снова была на грани смеха, но последующие слова Рона моментально отбили у нее охоту веселиться.

«Гермиона может это сделать. Она может сходить к мадам Помфри и осмотреться».

«Почему я? – негодующе спросила их подруга. – Почему не Гарри?»

«От Квиррелла у меня всегда шрам болит, - запротестовал Гарри. – Странный он какой-то, и профессор Снейп уже сказал мне держаться от него подальше. А то пожалею».

«Ты же не хочешь, чтобы Гарри влип в неприятности за непослушание папе… эм, профессору, правда?» - Рон осуждающе посмотрел на Гермиону.

Она вздохнула и сдалась. Она слышала о том, что Снейп сделал с мальчиками после эскапады с троллеем, и подозревала, что ей придется заплатить за свою удачу в избегании порки. «Ох, ну ладно. И что я должна сказать мадам Помфри?»

Рон залился краской: «А ты не можешь сказать, что у тебя…. ну, ты знаешь… проблемы девочек?»

Гермиона закатила глаза. «Проблемы девочек? Это лучшее, на что ты способен?»

Рыжий мальчик приобрел пунцовый оттенок, но не отказался от своей идеи. «Ты сама спросила. Да ладно тебе – это отличная идея».

«Хорошо», - фыркнула она. И как ее угораздило подружиться с двумя мальчишками?

Гарри, который боялся в их перепалку и слово вставить, облегченно улыбнулся: «Спасибо, Миона. Кроме того, ты же знаешь, что ты одна не вызовешь ни у кого подозрений. Если Рон или я попытаемся уйти с урока, отпросившись к мадам Помфри, то они решат, что мы прогуливаем».

«С чего бы им так думать, ума не приложу, - саркастично ответила она, но без настоящей злобы. Гарри был прав, и она это знала. – И вообще, как долго он еще пробудет в больничном крыле?».

Гарри пожал плечами: «Я спросил профессора Снейпа, и он сказал, что Квиррелл еще долго не вернется. И профессор Дамблдор говорил о том, что мы будем делать на уроках Защиты на следующей неделе, так что похоже, что он собирается и дальше их вести».

«Хорошо, я схожу и посмотрю, где он, а потом что?»
«А потом, в следующий раз, когда он будет там один, мы проникнем туда все втроем», - предложил Рон.

«Ага, - согласился воодушевленный Гарри. – Вы двое можете притвориться, что пришли его навестить или задать вопрос о Защите, а я проберусь туда тайком и приклею его тюрбан к стене или кровати или чему-то еще».

«Гарри, - как бы Гермиона ни любила разгадывать загадки (любые загадки) она все же не могла не напомнить своим импульсивным друзьям кое о чем. – Ты не думаешь, что профессор Снейп рассердится на тебя, когда узнает, что мы сделали с профессором Квирреллом? Я хочу сказать, я понимаю, что он тебе не нравится, но ведь все равно мы собираемся подшутить над профессором».

Гарри поджал губы. «Это тайна, и мы ее раскроем, и я держу пари, что ему будет слишком интересно, что мы обнаружили, чтобы сердиться, - в ответ на скептическое выражение на лицах друзей он вздохнул. – Ну, ладно, он все равно разозлится, но я думаю, что он также захочет узнать, что мы обнаружили. И ведь нельзя сказать, что он запрещал нам подшучивать на Квирреллом, так что я его не ослушаюсь, и даже если профессор Квиррелл сильно взбесится за снятый тюрбан, ему запрещено меня бить – и я ему не позволю, если он попытается – так что в худшем случае я только получу отработку. А вы, ребята, всегда можете сказать, что вы не знали, что я задумал».

Рона одолевали сомнения. «Ты действительно воображаешь, что кто-нибудь в это поверит?»

На лице Гарри появилось упрямое выражение. «Это будет мое заклинание, так что они ничего не докажут. И ведь не сказать, что профессор Снейп сделает со мной что-то плохое. В смысле, наверное, он просто отнимет у меня метлу или заставит меня написать сочинение или строчки. Но он так сильно ненавидит Квиррелла, что наверняка не накажет меня слишком строго. А когда я снова буду отбывать у него наказания, то мы с ним будем обсуждать, что там прятал Квиррелл, и тогда он больше не будет думать, что я просто маленький скучный ребенок», - Гарри зарделся от смущения. Он не собирался говорить последнюю часть, но слишком увлекся.

Гермиона посмотрела на него с сочувствием. «Я уверена, что профессор Снейп не считает тебя скучным маленьким ребенком, Гарри. Наверное, он просто хочет, чтобы ты был хорошим учеником и слушался».

Рон закатил глаза. «Ой, да ладно тебе, Гермиона – тебе так же хочется узнать, что он там прячет, как и нам!»

«А я этого и не отрицала, Рональд! Я просто не хочу, чтобы Гарри снова попал в неприятности».

Гарри покраснел. «Все не так уж плохо, Гермиона. Давай же. Будет весело узнать то, чего не знают даже учителя. И все в школе подумают, что это отличный розыгрыш».

Девочка вздохнула. «Я не думаю, что профессору Снейпу очень нравятся розыгрыши, Гарри. Разве Рон не говорил что-то насчет того, как он рвал и метал на близнецов после их проделок?»

«Да, но это только потому, что их розыгрыши глупые, - возразил Рон. – В смысле, они красили его факультет в зеленый цвет и все такое. Мы же занимаемся важными вещами – узнаем, что там задумал этот хитрый профессор, и почему он прячется в больничном крыле, и что он скрывает под своим тюрбаном. Мы ведь не просто хотим всех рассмешить, правда?»

Гермиона сдалась. Она действительно сгорала от любопытства, и ведь нельзя сказать, чтобы она не пыталась их переубедить. «Ладно, я пошла к мадам Помфри».

##

Прошло два дня с тех пор, как Гермиона провела рекогносцировку в больничном крыле и доложила, что, по данным разведки, Квиррелл почти все свое время проводит за передвижной больничной ширмой, где он дремлет или донимает домашних эльфов просьбами о еде, книгах, мягких подушках, особых сортах чая и в целом ведет себя как капризный надоеда. Как и следовало ожидать, Гермиону переполняло негодование на такое обращение с домашними эльфами, и заверения Рона, что маленькие создания обожают прислуживать, ничуть не охладили ее гнев. Даже мадам Помфри, казалось, была на пределе, тем более, что все ее диагностические заклинания до сих пор были отрицательными, а бесконечные, жалобные требования профессора к домашним эльфам начинали действовать ей на нервы.

Конечно, два дня – это целая вечность для одиннадцатилетних детей, и все трое уже лопались от нетерпения, мечтая осуществить свой план. Затем, посреди урока по чарам, Рон замечтался, глядя в окно вместо отработки заклинания, и вдруг он увидел то, от чего чуть не упал со стула.

«Пссст, Гарри!» - прошептал он и показал в окно.
Гарри обернулся, чтобы посмотреть, на что показывает Рон, и его глаза загорелись. «Гермиона!» - он ткнул пальцем в сидящую рядом ведьму.

«Что?» - с раздражением спросила она, когда его вмешательство испортило движение ее палочки.

«Смотри!»

Гермиона посмотрела в окно и увидела, как мадам Помфри идет по главной лужайке, направляясь к хижине Хагрида. «Вот он, подходящий момент! Переходим в наступление!» - прошипел Гарри. Он чувствовал себя командиром отряда спецназа из фильмов, которые он слушал из своей кладовки. Он часто радовался тому, что дядя Вернон и Дадли любили включать телевизор на полную громкость.

Гермионе не хотелось бы в этом признаваться, но она тоже почувствовала прилив адреналина. «Вас понял», - прошипела она в ответ, подражая увиденному в фильмах. Она привела свои вещи в порядок и подошла к профессору Флитвику.

Гарри и Рон не слышали, что она прошептала волшебнику на ухо, но профессор тут же залился яркой краской и решительно закивал. Гермиона благодарно улыбнулась и вышла из класса.

«Черт, а она свое дело знает», - прошептал впечатленный Рон.

Урок закончился через пятнадцать минут, и профессор Флитвик был приятно удивлен, когда Рон и Гарри предложили отнести учебники Гермионы к ней в больничное крыло.

«Пять очков за помощь однокласснице, - похвалил он их. – Я уверен, что мисс Грейнджер оценит вашу предусмотрительность, и вот вам пропуск на случай, если вы на несколько минут опоздаете на следующий урок».

«Спасибо, сэр!» - хором ответили мальчики с подозрительно ангельскими лицами, а затем опрометью кинулись в больничное крыло, дабы мадам Помфри не застала Операцию Тюрбан в самом разгаре.

Гермиона с нетерпением поджидала их у входа в больничное крыло. «Он там внутри, спит, - прошипела она. – Можно даже услышать, как он храпит. Мадам Помфри все еще нет. Что теперь?»

«Вы двое оставайтесь здесь, - шепотом проинструктировал их Гарри. – Рон, когда я подам сигнал, ты заорешь «Тролль!», как тем вечером в библиотеке. По-настоящему громко, ладно?» Рыжий мальчик кивнул.

«Это заставит его сесть, и тогда я увижу, что у него под тюрбаном. Гермиона, если он выйдет из-за ширмы, начинай кричать на Рона за то, что он тебя разыграл. Может быть, он и не поймет, что с него сняли тюрбан. Я приготовлюсь убрать заклинание, как только он окажется без тюрбана, и он подумает, что тот сам свалился, а не я его стащил. Хорошо?»

Рон с готовностью кивнул. Он решил, что его все равно могут наказать за попытку разыграть одноклассницу в больничном крыле, но есть шанс, что Квиррелл будет настолько смущен, что просто отпустит их всех.

Глаза Гермионы сияли. Это все равно что научный эксперимент – и это куда интереснее, чем читать про то, что открыл кто-то другой. «Хорошо, Гарри! А если покажется мадам Помфри, мы просто скажем, что мне стало плохо в классе, вы пришли помочь, и ты решил проверить, нет ли ее рядом с профессором Квирреллом».

Гарри радостно улыбнулся и кивнул. Его совесть попыталась указать на тот факт, что они врут с три короба, и что наверняка для общения с опекуном есть способы попроще, но в пылу момента этот голос было слишком легко игнорировать.

Он снял ботинки и тихонько подошел к ширмам. Десять лет жизни с Дурслями научили его передвигаться совершенно бесшумно. Койка профессора была огорожена только тремя отдельными ширмами на колесах, так что Гарри с легкостью встал за ними. Он старался не прикасаться к ширмам, так как уже достаточно знал об охранных заклинаниях, чтобы понимать, что если Квиррелл установил их (а он все-таки профессор Защиты от темных искусств, и здоровая доза паранойи, можно сказать, была его профессиональной обязанностью), то защита наверняка привязана к ширмам.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Мальчик сделал шаг назад и поднял большие пальцы, подавая знак своим друзьям. Гермиона проверила, не появилась ли в коридоре мадам Помфри. Убедившись, что горизонт чист, девочка кивнула Рону. В ответ лицо рыжего мальчика расплылось в широкой улыбке, он набрал в легкие как можно больше воздуха и заорал: «ТРОЛЛЬ! ТРОЛЛЬ!»

Результаты превзошли все ожидания троицы. Квиррелл резко вскочил с кровати, немедленно схватив палочку и выставив ее перед собой. От силы его Протего ширмы разлетелись во все стороны, в то время как профессор оглядывался в поисках источника криков.

План Гарри сработал идеально. Приклеенный к подушкам тюрбан остался лежать на кровати, а непокрытая голова Квиррелла теперь была открыта взору. Или правильнее было бы сказать… головы?

Гарри был не в силах отвести взгляд от ужасного зрелища, все мысли об отмене своих заклинаний были давно позабыты. Возможно, он и был новичком в Волшебном мире, но инстинктивно он понимал, что это странное двухголовое существо перед ним было чем-то очень-очень ненормальным. Даже магия, которая исходила от него прерывистыми волнами, была какая-то порочная и неправильная. Всепоглощающая аура зла прекрасно соответствовала вони разложения, исходившей от него. Теперь, без защитного запаха чеснока, Гарри невольно подумал о протухшем мясе. Это было отвратительно, совсем как та бедная мертвая кошка, сбитая машиной, которая все лежала в сточной канаве Тисовой улицы, пока тетя Петуния не пожаловалась в городской совет.

Одного мерзкого зловония было довольно, чтобы Гарри с трудом сдерживал рвотные позывы, но в ту секунду, когда горящие красные глаза на затылке Квиррелла сосредоточились на нем, то он едва не расстался со своим обедом.
«Сссславно. Мальчик решил бросить мне вызов…»

Рон и Гермиона отпрянули назад, как только ширмы упали на пол. В других обстоятельствах вид их лысого профессора, дико размахивающего своей палочкой, вызвал бы у них смех, однако здесь и сейчас это зрелище было далеко не веселым.

Рон был разочарован. Гермиона оказалась права – Квиррелл действительно был лысым, и не было у него ничего похожего на шрам от проклятия. Ох, ну ладно, будем надеяться, что профессор не очень разозлится.

Проницательный взгляд Гермионы тут же отметил полное отсутствие волос у Квиррелла, и внутреннее она обрадовалась своей правоте, но она продолжила разглядывать волшебника, пытаясь понять, почему он носил тюрбан. С формой его черепа что-то было явно не так… Она наклонила голову для лучшего обзора и замерла, когда в воздухе разнесся странный свистящий шепот: «Сссславно…»

Гарри нервно сглотнул: «Что… кто ты?»

Искореженное лицо насмешливо рассмеялось без единого звука. «Глупый мальчишшшка. Ты не узнаешшшь меня?»

Квиррелл, который к этому моменту убедился в отсутствии троллей в больничном крыле, обернулся и неуверенно спросил: «Повелитель?»

Рон пискнул от ужаса, стоило ему увидеть две сросшиеся головы. «Эт… эт… это же», - заикался он, вцепившись в рукав Гермионы.

«Вольдеморт, - выдохнула она, с ужасом глядя на отвратительное зрелище. – Он жив».

«Вот что я тебе скажу, Квиринус, ты у меня в долгу за то, что я дотащила сюда эту штуку. Я говорила Хагриду, что по традиции больным посылают виноград, но он настаивал, чтобы я передала тебе одну из его тык… Мерлин правый, ЭТО что такое?» - появилась мадам Помфри, которая протискивалась сквозь двойные двери больничного крыла с огромной тыквой наперевес. Ее беззаботная болтовня резко оборвалась, когда Квиррелл повернулся так, чтобы оба его лица могли ее видеть.

«Дуро!» - медиведьма не успела и пошевелиться, как Вольдеморт рявкнул заклинание, а тело Квиррелла вскинуло палочку, из которой в сторону Поппи полетел черный луч. Луч попал прямо в тыкву, и его сила растеклась по ней и рассеялась, так и не достигнув беззащитной ведьмы. Однако заклинание было так сильно, что оно отбросило Поппи назад, и, опрокинув пару стульев, она ударилась о стену. Медиведьма потеряла сознание еще до того, как упала на пол. Тем временем, заклинание превратило огромную тыкву в твердый камень, и она с грохотом упала, от чего каменная кладка пола дала трещину.

Перепуганные до полусмерти Гермиона и Рон смотрели то на неподвижное тело ведьмы, то на тихо посмеивающегося профессора на другом конце комнаты. «Поппи, занудная ты корова, как же долго я мечтал об этом», - ухмыльнулся Квиррелл, от его заикания не осталось и следа.

«Вы… вы пытались убить ее», - с трудом пробормотала возмущенная Гермиона.

«И это все, на что ты способна, маленькая всезнайка? – Квиррелл хихикнул, лениво махнув на них палочкой. – Такая глупая маленькая девочка».

Вольдеморт смотрел Гарри прямо в глаза. «Разве ты меня не знаешь, мальчик? Последние десять лет я каждый день проклинаю твое имя. Разве ты не поступаешь так же? Разве ты не знаешь, кто я такой?»

Гарри постарался ответить твердым голосом, хотя внутри у него все похолодело. «Я тебя знаю. Ты лорд Волан-на-Торт».

«Да! Я тот, кто убил твоих родителей. Я Тот, кого… Погоди. Как ты меня называл?» - Вольдеморт гневно прищурил глаза.

Воспользовавшись тем, что Темный лорд отвлекся, Рон достал свою новую палочку. «Беги за помощью!» - приказал он Гермионе, встав перед ней с палочкой наперевес.

Однако Квиррелл лишь слегка взмахнул своей палочкой, и Рон полетел вверх, с силой ударился о потолок, а затем рухнул на пол. Он застонал от боли, из его головы хлынула кровь.

«Не двигайся, - сказал Квиррелл застывшей на месте Гермионе, а затем подобострастно опустил взгляд. – Что мне сделать с этими негодниками, повелитель? Можно мне убить их?»

Гарри слышал отголоски беседы рядом с ним, но эти ужасные красные глаза заполонили для него все, включая его разум и его душу. Всякий свет, надежда или смелость покинули его. Он почувствовал себя бесполезным уродцем, нежеланным чудовищем. Горькое отчаяние тянуло его вниз, он с трудом удерживался от рыданий. Он был совсем один – покинутый и опустошенный – наедине с Темным лордом. Вольдеморт снова восстал, и на этот раз его ждет смерть.

«Погоди минуту, - равнодушно сказал Вольдеморт, не отрывая пристального взгляда от глаз Гарри. – Сначала я должен закончить то, что начал десять лет назад. Передавай от меня привет родителям, Поттер. Сектумсемпра!»

Упоминание о родителях оказало на мальчика неожиданный эффект. Одно только слово заставило Гарри сначала вспомнить о Северусе, а мгновением позже пришли и образы его родителей. Впервые в жизни, благодаря всем фотографиям, которые Снейп собрал у профессоров Хогвартса, он увидел своих родителей, и знал, до какой степени его обманули Дурсли. Его родители были смелыми, любящими, сильными волшебниками, которые любили его больше всего на свете. Он не был уродцем. Он был их сокровищем – самой важной частью их жизни. И даже теперь Снейп постоянно доказывал, что для него самое главное - это благополучие Гарри, его здоровье и счастье.

Гарри подумал о Снейпе, о том, как он выглядел, когда вытирал Гарри лицо платком, или когда он подарил ему метлу. Он подумал о фотографии профессора МакГонагалл, на которой Джеймс и Лили обнимали маленького Гарри. Снейп поместил эту фотографию в красивую рамку и поставил ее на тумбочку рядом с кроватью Гарри (потом он утверждал, что это работа домашнего эльфа, но Гарри-то видел, что профессор сам это сделал), так что теперь каждое утро Гарри первым делом видел напоминание о любви своих родителей, и то же самое он видел каждый вечер перед тем, как закрыть глаза.

Эти образы поднялись перед его мысленным взором и заслонили красные глаза стоящего перед ним существа. Любовь, и не только явная любовь родителей, прижимающих к себе его маленького, но и любовь профессора, который так старался, разыскивая для него все эти фотографии, заменила пустоту у него внутри ощущением тепла и безопасности.

Мысли о его родителях – обо всех троих – разрушили власть Вольдеморта над разумом Гарри, и палочка мальчика выскочила из кобуры на запястье и оказалась у него в руке. «ПРОТЕГО!» - закричал Гарри.

Защитные чары в последний момент остановили проклятие Вольдеморта. Могущественный щит отразил Темное заклинание, которое устремилось к больничной койке, не причинив никому вреда.

«Как… как ты этому научился? – охнул Квиррелл. – Я тебе такого не показывал!»

«Волан-на-Торт, ты умер», - прорычал Гарри, принимая защитную позицию.

«Надо говорить ВОЛЬДЕМОРТ! – яростно завопил Темный лорд. – Я лорд Вольдеморт! Ты склонишься передо мной!»

«Ты просто глупое привидение, - рявкнул в ответ Гарри. – Такой тупой, что помер и не заметил!»

В гневе на вновь обретенную храбрость мальчика, Вольдеморт приказал: «Держи его! Мы приведем его в Тайную комнату, и я с огромным удовольствием удалю его язык и остальные части тела на досуге».

«Как пожелаешь, повелитель», - покорно ответил Квиррелл и попытался схватить Гарри.

Гарри попробовал задержать его заклинанием Фурнункулус, которое ему показал Драко, но Квиррелл без труда заблокировал его и ухватил Гарри за запястье. Секундой позже он орал в агонии, отбросив Гарри так, словно тот был раскален добела.

«Повелитель! Жжет, жжет! Когда я прикоснулся к нему, я обжегся!» - протестовал Квиррелл, держа свою руку, покрытую волдырями.

«Это все его чертова мать. Хорошо, просто убьем его здесь и сейчас, - равнодушно ответил Вольдеморт. – Ликвидируй их всех Авадой».

Гарри уставился на свое запястье. Оно не горело так, как рука Квиррелла, хотя когда тот прикоснулся к нему, было больно – как будто что-то вытягивает из него саму жизненную силу. Все его инстинкты говорили о том, что нужно держаться от Квиррелла как можно дальше, но разум уже понял, что Квиррелл серьезно пострадал. Простое прикосновение к его коже вызвало сильный ожог.

Гарри так и не понял, когда он принял решение действовать, или как ему в голову пришла эта мысль, но в тот самый момент, когда Вольдеморт приказывал его убить, а Квиррелл поднимал свою палочку, у него в голове возник вопрос: «Если мое прикосновение сделало такое с рукой Квиррелла, то что оно сделает с его лицом?» И стоило ему подумать об этом, как он бросился вперед и схватил Квиррелла за голову – одна рука на лице профессора, а вторая между кроваво-красными глазами Вольдеморта.

Последовавший за этим вопль вывел Гермиону из ступора, и она бросилась вперед с твердым намерением помочь другу. Гарри вцепился в волшебника мертвой хваткой, опустив голову и плечи, чтобы защитить свое лицо от чужих рук, молотящих воздух.

Квиррелл вцепился в него, снова заорал и отпустил, затем попытался отпихнуть от себя Гарри, не прикасаясь к нему. Тем временем, Вольдеморт выкрикивал приказы и кричал от боли, в то время как пальцы Гарри вцепились ему в глазницы, пытаясь удержать вырывающегося, бешено дергающегося волшебника.

Квиррелл упал на одно колено, склоняясь под тяжестью Гарри, его кожа уже почернела и начала отваливаться там, где до него прикоснулся мальчик. Теперь он стал неотразимой мишенью для Гермионы. Ее отец уделял большое внимание тому, чтобы маленькая девочка владела всеми навыками самозащиты, и теперь (продемонстрировав технику, которой мог бы гордиться и Дэвид Бэкхем), она шагнула вперед и пнула Квиррелла прямо между ног.

Даже люди, одержимые Темными лордами, не в силах игнорировать определенные источники боли. Вопль Квиррелла достиг такой высоты, которой обычно обладают исключительно баньши, он уронил свою палочку, схватился за ушибленное место и упал на бок.

Падение освободило его от хватки Гарри, и мальчик на секунду остановился и сделал глубокий вдох, пытаясь остановить мир, который прыгал у него перед глазами. Гермиона взглянула на него, и у нее самой перехватило дыхание. Гарри выглядел истощенным – это ужасное существо словно вытягивало из него душу, и в то же время он без лишних раздумий снова бросился на волшебника, пытаясь опять победить Вольдеморта.

«Рон! – закричала она, оглядываясь через плечо. – Сделай что-нибудь! Мы должны помочь Гарри!»

Рон с трудом поднялся на ноги, опираясь на остатки одного из стульев, сломавшихся во время падения Помфри. Его глаза отчаянно оглядывали палату в поисках возможного оружия, пока не остановились на тыквенном булыжнике, и одним взмахом палочки – которую он каким-то чудом удержал в руке – он левитировал его вверх. Он не понимал, что собирается с ним сделать, но он вспомнил, как Гарри использовал копье против тролля и подумал, что опять можно сделать нечто подобное. «Гарри!» - закричал он.

Гарри посмотрел вверх, увидел огромный овощ, повисший в воздухе, и тут же вспомнил недавнюю тренировку команды, когда его чуть не обезглавил бладжер. «Пасуй ее мне!» - прокричал он.

Даже при легком сотрясении мозга, тело Рона помнило основные движения в квиддиче. Он схватил одну из ножек стула и, использовав ее как биту, послал блаждероподобную тыкву в сторону Гарри.

Гермиона, которая каким-то образом догадалась, что они задумали, быстро наложила приклеивающее заклинание, прижав все еще стонущего Квиррелла спиной к полу. «Маленькая вонючая грязнокровка, - Вольдеморт вскинул голову, обратив на нее гневный взгляд. – Я очищу этот мир от таких уродств как ты!»

«Только не сегодня», - рявкнула она в ответ, в то время как Гарри использовал свою палочку, чтобы сначала остановить летящий камень, а затем отменить левитирующее заклинание.

Квиррелл, чья голова волей-неволей оказалась повернута к Гарри, когда Вольдеморт огрызнулся на Гермиону, заметил его движения и посмотрел наверх. «ПОВЕЛИТЕЛЬ!» Его вопль ужаса пресек громкий, влажный звук, когда сила гравитации снова завладела огромным камнем.

Трое детей уставились на кошмарную сцену. В общем и целом, теперь тело профессора заканчивалось на шее. Там, где была голова (и Вольдеморт), теперь лежала каменная тыква, под которой растекалось целое озеро крови.

«Это самый гадкий звук в моей жизни», - сказал Рон, чья позеленевшая кожа прекрасно сочеталась с его рыжими волосами.

Гермиона нервно сглотнула. «Я однажды видела шоу по телевизору, где один человек разбивал арбузы отбойным молотком. Там… там звуки были такие же».

Выражение на лице Гарри было совершенно мрачным, без малейших следов тошноты. «Выходит, убить его было не так уж сложно».

И тут одновременно произошли две вещи.

Дверь в больничное крыло широко распахнулась, и в нее ввалились все без исключения учителя Хогвартса с палочками наготове. Как это ни поразительно, но директор мчался впереди всех, сразу за ним последовал Снейп, а уже за ним вбежали МакГонагалл и Хагрид с арбалетом наперевес. Крошечный Флитвик (в кои-то веки на его лице не было фирменной улыбки) парил над остальными, на конце его протянутой вперед палочки светилось наполовину произнесенное Протего.

В то время как дети обернулись и в изумлении уставились на подобное зрелище, ужасный красный туман начал сгущаться над останками Квиррелла. «Поттер! - завизжал зловещий и жуткий голос, призрачное облако приобрело облик лица Вольдеморта. - Я вернусь, Поттер, и тогда ты и твои друзья узнаете, что такое настоящая боль».

Гарри швырнул в сгусток эктоплазмы первое, что попалось ему под руку. Это оказалось больничное судно, которое прекрасно передавало его мнение. «********!» - закричал он в ответ.

«Том Риддл! – возопил Дамблдор, в его голосе звучала невероятная сила. - ИЗЫДИ!» Учителя послали в сторону призрака целый калейдоскоп заклинаний всех цветов радуги, но большинство из них прошли насквозь без какого-либо эффекта.

Лицо Вольдеморта исказилось от ярости и ненависти, но он бежал, пронесясь мимо детей и учителей к ближайшему окну. Золотая молния из палочки Дамблдора последовала за ним, но туман, казалось, просто растворился в воздухе.

На секунду воцарилось полное молчание, а затем. «Э… так что… он ушел?» - осторожно спросил Рон.

Дамблдор и Флитвик бормотали заклинания, но услышав вопрос, они переглянулись, а затем вздохнули и кивнули. «Да. Он ушел. Пока что», - устало сказал директор.

Снейп, чья правая рука сжимала его левое предплечье, кинулся к детям. «Ты в порядке?» - отчаянно спросил он, разглядывая Гарри.

Гарри медленно встретился взглядом с профессором. Какое-то время его застывшее выражение оставалось неизменным, но затем его лицо расслабилось и расплылось в улыбке облегчения. «Профессор. Вы пришли», - тихо прошептал он.

После этого он упал в обморок.

За этим последовал такой хаос, что пришлось потрудиться, чтобы навести порядок. Когда было обнаружено тело Поппи, которая все еще была без сознания, то пришлось вызывать целителей из святого Мунго по каминной сети. А когда, наконец, все заметили труп Квиррелла, то были вызваны и авроры из Министерства.

Рона, у которого было сотрясение мозга, уложили в кровать, равно как и Гермиону, несмотря на все ее протесты и заверения, что она ничуть не пострадала. Снейп категорически отказался подпускать к Гарри кого-нибудь кроме самого себя и главы педиатрической травматологии из святого Мунго, а затем начал требовать, чтобы тот остался рядом с мальчиком, хотя целитель и пытался его убедить, что это лишь незначительное магическое истощение вкупе с сильным эмоциональным шоком. В конце концов, целитель потерял всякое терпение и принудительно влил зелье сна без сновидений в горло Снейпу, после чего оскорбленным тоном заявил директору, что он в жизни еще не встречал таких невыносимых родителей.

Наконец, директор настоял на том, что в данных обстоятельствах не следует ничего обсуждать до завтрашнего дня. Достаточно знания о том, что Вольдеморт (опять) отступил и не представляет угрозы в ближайшее время. Его магическая сила и политическое влияние, как в Хогвартсе, так и в Визенгамоте, не допустили никаких пререканий. Вскоре больничное крыло опустело, и лишь целители из святого Мунго наблюдали за спящими пациентами.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

На следующее утро Гарри медленно проснулся, пытаясь понять, где это он, и почему он не в своей привычной постели. С одной стороны, он слышал похрапывание Рона, а значит, он должен быть в Башне, но с другой стороны, кровать была незнакомой, и вокруг не было занавесок, заслоняющих его от первых бледных лучей рассвета. Он повернул голову и обнаружил, что его опекун спит на кровати рядом с ним, и теперь он окончательно запутался, где он и почему. Однако он чувствовал себя в безопасности – в конце концов, его профессор был здесь, рядом с ним, но где они находятся, он даже предположить не мог.

Он чувствовал себя очень усталым, а ведь он только что проснулся. Ничего не болело, но он был совершенно без сил, как если бы накануне он несколько часов подряд играл в квиддич.

Квиддич.

Бладжеры.

Каменные тыквы.

В этот момент Гарри вспомнил все и не смог удержаться от несчастного всхлипа.

Снейп наслаждался заслуженным отдыхом. Со всей этой работой с Мародерами, школой, его змеями и Гарри, он был занят даже больше обычного. Как бы он ни орал на целителя, который влил ему в глотку сонное зелье, но наедине с собой он вынужден был признать, что ему давно не хватало нормального сна. Более того, зелье было единственным способом оградить его покой от неизбежных ночных кошмаров.

У него был короткий перерыв, и он проверял домашние работы, когда каждое (недавно установленное) защитное заклинание в замке внезапно сработало. Снейп слишком хорошо знал, что такую реакцию может вызвать только одно вторжение – Темный лорд собственной персоной. Каким-то образом Вольдеморт ухитрился восстать прямо здесь, в Хогвартсе. С неумолимой определенностью, от которой у него замерло сердце, Снейп понял, зачем он пожаловал сюда – он пришел за Гарри.

Истошные крики прошлых медиведьм и медиволшебников, отчаянно бормотавших что-то насчет монстров, напавших на учеников в больничном крыле, стали окончательным доказательством. Он бежал в больничное крыло быстрее, чем позволяли человеческие возможности, но как это ни удивительно, Дамблдор все равно опережал его.

Кто бы мог подумать, что под этими нелепыми, вызывающими мигрень флуоресцентными мантиями старик носит кроссовки для бега?

Похоже, что каждый профессор замка откликнулся на сигналы защитных чар, призывы портретов или на то и другое, и теперь преподаватели образовали стройную фалангу, которая ворвалась в больничное крыло. Бедный маленький Флитвик понял, что при таком уровне адреналина, витавшем в воздухе, Хагрид не заметит его, пока не затопчет, так что низкорослый профессор проявил смекалку и наложил чары для полета, чтобы не мешаться под ногами и, так сказать, в случае необходимости обеспечить прикрытие с воздуха.

Даже во время войны Снейп никогда не видел, чтобы Дамблдор выглядел таким опасным, а одно выражение на лице МакГонагалл было способно уничтожить хоть дюжину Темных лордов, имевших глупость перейти ей дорогу. Он отметил отсутствие Спрут и Синистры и предположил (как потом оказалось, верно), что они охраняют учеников, но оказавшись за дверью больничного крыла, Снейп мог думать только о Гарри.

Его отчаянный взгляд скользил по больничному крылу, со страхом отмечая переломанную мебель, младшего Уизли, едва стоящего на ногах с залитым кровью лицом, Грейнджер, чьи пышные волосы взметнулись в воздух, когда она резко развернулась в их сторону с палочкой наготове. Он с ужасом уставился на обезображенный труп на полу, но через секунду понял, что это взрослый, а потому пока не представляет никакого интереса. Затем – слава Мерлину – он заметил Гарри.

Мальчик стоял неестественно тихо и неподвижно, его странно остекленевшее лицо было обращено к обезглавленному трупу, но он был тут - стоял, дышал, все конечности были на месте. В отличие от Уизли, на нем не было видно крови, и он мог произвольно двигаться.

На Снейпа нахлынуло почти невыносимое облегчение, такое сильное, что у него подкосились колени. Однако буквально через мгновение его охватила дикая ярость, настолько непреодолимая, что он даже приблизился к мальчику, готовый схватить его за плечи и трясти, пока у того в глазах не потемнеет. Как этот ребенок смеет так сильно его пугать?

Но прежде чем он смог оттолкнуть с дороги директора, который, как ни странно, до сих пор словно готовился к битве, его Темную метка внезапно вернулась к жизни. Снейп громко втянул воздух, когда полузабытая боль снова пронзила его насквозь, его вторая рука непроизвольно вцепилась в горящее предплечье. Как же это возможно.

Единственное, что может пробудить его Метку к жизни – это…
«Поттер!» О, нет. Нет, нет, нет, нет, нет, нет. Он не готов. Он еще и наполовину не завершил свои планы. Это чудище не могло вернуться уже сейчас. Еще слишком рано. Гарри же просто маленький мальчик. Он не готов встретить бессмертного Темного лорда. Нет, нет, нет. Только не сейчас, Мерлин правый, только не сейчас!

Однако Снейп узнал бы этот голос где угодно – этот шипящий, исполненный ненависти, властный голос. Оцепенев от ужаса, он слушал, как проклятый голос угрожает единственному смыслу его жизни. Одиннадцатилетнему ребенку обещали вечную боль, а он не мог ничего сделать, кроме как сжимать предплечье и пытаться сделать вдох.

По счастью, по невероятному, невозможному счастью, одиннадцатилетний ребенок оказался слеплен из другого теста. Гарри прокричал в ответ пару слов, насчет которых Снейпу определенно придется провести воспитательную беседу, а затем запустил судно прямо сквозь бесплотную оболочку Вольдеморта.

Это вывело Снейпа из паралича, и он выхватил палочку как раз тогда, когда Альбус начал выкрикивать на Вольдеморта заклинания, а его могущественная магия пульсировала по всей комнате. Снейп присоединился к остальным учителям, пытавшимся пленить призрачную тень – даже Хагрид выстрелил из своего арбалета. Впрочем, никто не удивился, когда Темный лорд или, точнее, то что от него осталось, смог сбежать.

Тут рыжий недоумок начал что-то лепетать, а Снейп кинулся к Гарри. Это был совершенно незнакомый ему Гарри, который казался гораздо старше своих лет, но когда он посмотрел ему в глаза, что-то изменилось в лице мальчика, и Гарри его узнал. И буквально тут же отключился.

Снейпу никогда не забыть, что он пережил в этот кошмарный момент, прежде чем Минерва заверила его, что Гарри и в самом деле дышит, и уж совершенно точно Вольдеморт не успел наложить на него Авада Кедавру перед побегом.

Вероятно, именно по этой причине он был так нехарактерно… взволнован… когда прибыли целители. Нельзя сказать, что паршивец был ему особо дорог, однако он связан с ним двумя Нерушимыми клятвами, поэтому только естественно, что он постарался обеспечить негодника наилучшим медицинским уходом. Никаких сентиментальных рассусоливаний тут и в помине не было, на что бы там ни намекали Дамблдор и МакГонагалл. В конце концов, речь шла о Мальчике, который выжил, и он не собирался допускать, чтобы на ребенке тренировался какой-нибудь новоиспеченный целитель, у которого молоко на губах не обсохло.

Возможно, он и был капельку резковат с Главным целителем, когда тот, наконец, соблаговолил появиться (все его притянутые за уши объяснения насчет того, что его задержала авария автобуса «Ночной рыцарь» с многочисленными жертвами, не произвели на Снейпа ни малейшего впечатления). Однако это определенно не давало коновалу никакого права накачивать его зельем сна без сновидений, да еще и обзывать его (публично, ни больше, ни меньше!) гиперопекающим родителем. Снейп гневно фыркнул от одного воспоминания об этом. Какая наглость! Никто не может обвинить его в том, что он балует паршивца! Очевидно, несмотря на свои многочисленные дипломы, Главный целитель просто слишком туп и не в состоянии понять, что Поттер – особенный ребенок, требующий исключительного обращения. В конце концов, никто так и не знает, как именно паршивец пережил Убивающее проклятие – очевидно, что в его физиологии есть что-то особенное, и без повторных тестов нельзя гарантировать, что он и вправду не пострадал.

Однако стоило ему (довольно громко) указать Главному целителю, отказавшемуся накладывать диагностические заклинания по второму разу, на его вопиющую некомпетентность, как тот влил ему в горло зелье. Снейп только и успел осуждающе посмотреть на Альбуса, который остановил его Темное заклинание, посланное целителю, как зелье погрузило его в забытье.

А теперь, очевидно, наступило утро, и зелье, наконец, выветрилось. В течение минуты он просто тихо лежал, наслаждаясь тишиной и гадая, может ли он позволить себе такую роскошь, как подремать еще немного. Но тут он услышал жалобный писк, в котором он инстинктивно узнал Гарри, и его глаза моментально открылись.

«Поттер, - прошептал он, не забывая, что они в больничном крыле, и прекрасно помня, каким помятым выглядел младший Уизли, не говоря уже о Поппи. – Что не так?»

Гарри посмотрел на своего профессора, и на его глаза навернулись слезы. Он не совсем понимал, что именно не так. Просто все казалось таким ужасным. Эта уродливая голова, растущая из черепа Квиррелла. Битва и то, как Рон был весь залит кровью. Отвратительные угрозы Вольдеморта в адрес Гермионы. То как Темный лорд равнодушно, походя приказал Квирреллу убить их. Внезапное понимание, что именно такими были последние секунды жизни его родителей. Кошмарное осознание того, что Вольдеморт действительно вернулся и твердо намерен убить его. Мерзкий звук, когда окаменевшая тыква раздавила голову Квиррелла, словно яичную скорлупу. Чувство вины за то, что его лучшие друзья чуть не погибли из-за его глупого «Дела о таинственном тюрбане». И тот факт, что он не чувствовал ни малейших угрызений совести за то, что убил другого человека. Получается, что он ничем не лучше Вольдеморта?

Снейп раздраженно оскалился в ответ на неспособность паршивца выражать свои мысли. Нет, ну ему год или одиннадцать? Он задал Поттеру простой вопрос, а мальчик только и может, что дрожать своей нижней губой, глядя на него. Очевидно, что нужно срочно брать ситуацию под собственный контроль. «Идите сюда», - решительно приказал он, откидывая одеяло. В самом деле, не может же он утруждаться, перешептываясь с соседней кроватью, и раз уж Гарри решил игнорировать его, то что еще остается? Очевидным образом действий было перемещение мальчика к нему. В конце концов, с чего это ему идти к Поттеру? Он взрослый. Пусть лучше ребенок мучается, вылезает из своей теплой постели.

Гарри не нужно было повторять дважды. Он моментально выпрыгнул из кровати и юркнул к профессору под одеяло, пока тот не успел передумать. Он прижался к своему профессору, который, в кои-то веки, не был одет в свою черную мантию. На Снейпе была такая же стандартная больничная пижама, как и на Гарри, только у него на груди был маленький герб Слизерина.

Гарри крепко обнял своего профессора и положил голову ему на грудь, слушая успокоительное биение сердца. Ощущение любви буквально захватило его, когда руки Снейпа крепко обняли его за плечи.

Снейп цепко схватил маленького негодника. Он не позволит Гарри сбежать и спрятаться где-нибудь, словно испуганный зверек. Лучше сразу фиксировать мальчика, чтобы тот понял, что попытки побега бесполезны. Его действия не имели никакого отношения к утешению паршивца или чему-то столь же сентиментальному. Просто Снейпу не хотелось бродить по всему замку и гадать, в какую нору смог забиться травмированный первогодка, как в тот раз, когда пришлось выманивать его из-под больничной кровати.

«Право, Поттер, - отчитал его Снейп, как только паршивец перестал дрожать как осиновый лист. – Я не ожидаю от вас искусного красноречия, но простейшие ответы вполне соответствуют вашим возможностям. Вам больно?»

«Нет, сэр», - послушно ответил Гарри. Как же ему повезло! Его профессор всегда так он нем заботится.

«Вы напуганы?»

Гарри неловко поежился. «Немножко», - признался он.

Снейп вздохнул. Как ни досадно, что мальчику в столь юном возрасте пришлось узнать о том, какую угрозу представляет для него Вольдеморт, но теперь уже ничего не поделаешь. Шила в мешке не утаишь. «Это правда, что Темный лорд – очень могущественный противник, Поттер, - наконец, ответил Снейп, очень осторожно подбирая слова. – Однако сейчас он далеко, и вы сами видели, что он очень слаб и бесплотен. Здесь и сейчас вам не стоит бояться за свою безопасность».

«Дело не в этом, - сказал Гарри, развернув удивленное лицо к профессору. – Я знаю, что вы меня защитите».

«И я так и сделаю, - согласился Снейп, старательно игнорируя теплое чувство гордости, которое вызвал глупый комментарий мальчика. – Но чего вы тогда боитесь?»

«Себя, - признался Гарри. – Я думаю, что стану таким же как Он, когда вырасту».

Снейп практически слышал прописную букву в местоимении. «Как Темный лорд? С чего это взбрело вам в голову?»

«Потому что я убийца, совсем как он, - прошептал Гарри, спрятав лицо на груди у Снейпа. – Я убил его! Ну, по крайней мере, Квиррелла».

«Поттер! – голос Снейпа дрожал от ярости, и Гарри с ужасом посмотрел на него. Может быть, теперь, когда профессор знает, на что способен Гарри, он его прогонит? – Я, конечно, понимаю, что вы гриффиндорец, но будьте так любезны, постарайтесь не впадать в еще большее скудоумие! Вы ведь способны распознать ошибочную природу аргумента о моральной эквивалентности?»

В ответ Гарри заморгал и открыл рот. Снейп снова вздохнул. Гриффиндорцы, Северус. Помни, кто такие гриффиндорцы. «Поттер вы понимаете разницу между лишением жизни и убийством?»

«Эмммм… - лицо Гарри исказилось от напряженных раздумий. – Убийство значит, что ты хотел, чтобы кто-то стал мертвым, а лишение жизни не всегда это значит. Например, как если ты случайно сбил кого-то машиной?»

«Пример магглский, но совершенно верный», - Снейп позволил себе небольшой комплимент.

«Но я собирался убить его, профессор, - возразил Гарри несчастным тоном. – Я хотел, чтобы он умер. И я даже об этом не сожалею».

«Идиот, - Снейп оскалился. И чему их только учит МакГонагалл на своем факультете? - Конечно, вы хотели, чтобы он умер, Поттер. Квиррелл добровольно стал марионеткой Темного лорда. Полагаю, он пытался причинить вред вам и вашим друзьям? – когда Гарри кивнул, Снейп продолжил. – Тогда представьте себе мою реакцию, если бы вы не попытались убить его. Что я вам говорил про самозащиту?»

«Ч-что надо защищаться, - признал Гарри. – Но это не значит, что я должен был убить его».

«Поттер, вы одиннадцатилетний ребенок. Вы сражались с взрослым волшебником, который не только сам по себе был инструктором по Защите от темных искусств, он также был связан с самым могущественным Темным лордом за последние полвека. В подобной ситуации, вы не стараетесь ранить или взять в плен. Вы убиваете, прежде чем убьют вас».

«Н-но это убийство», - Гарри шмыгнул носом.

Снейп сел и приподнял Гарри так, чтобы мальчик оказался с ним лицом к лицу. «Поттер, это очень важно, так что слушайте меня внимательно. Это не убийство. Убийство – это лишение жизни невинного человека, который не причиняет вам никакого вреда. Вы никого не убили, хотя вы действительно лишили жизни, - нижняя губа Гарри снова начала дрожать, и Снейп строго посмотрел на него. – Поттер. У вас нет причин расстраиваться. Теперь слушайте внимательно. Есть такая магглская поговорка, и я хочу, чтобы вы ее запомнили: «Лучшая защита – это нападение». – Гарри удивленно моргнул, и его губа остановилась. – Можете сказать, что она означает?»

«Она… она означает, что если ты знаешь, что кто-то хочет причинить тебе вред, то нужно достать его до того, как он достанет тебе?»

«Именно. Она означает, что если вы знаете, что кто-то собирается причинить вам тяжкий вред, то вы обязаны защитить себя. Вы не будете сидеть, прятаться и стенать в надежде, что случится чудо, и он передумает. Вы не ждете до последней минуты, что его сердце смягчится, потому что, скорее всего, этого не произойдет. Вы предпринимаете активные действия до того, как этот человек нападет на вас, - Снейп смерил его суровым взглядом. – Это не значит, что если вы только предполагаете, что кто-то может причинить вам вред, то вам разрешено причинить вред ему. Однако это значит, что если у вас есть доказательства того, что кто-то пытается вас убить, то вы должны избавиться от этой угрозы прежде чем вы – или другие люди - пострадают».

Гарри шмыгнул носом: «Но если я хочу убить Его так же, как Он хочет убить меня, разве это не сделает меня таким же плохим, как и Он?»

«Между двумя этими действиями нет моральной эквивалентности, Поттер, - видя непонимающий взгляд мальчика, Снейп перефразировал. – Это не одно и то же. Темный лорд хотел убить ребенка ради собственных целей и удовольствия. Он убил ваших родителей из-за потенциальной вероятности, что однажды вы исполните пророчество. Он пытал и убивал людей из-за того, кем были их родители, или во что они верили. Он презренное и злобное существо, которое наслаждается болью и ужасом других людей. Вы же хотели лишить его жизни, чтобы защитить себя и других людей от совершенно реальной угрозы насилия Темного лорда. У ваших мотивов нет ничего общего.

Вольдеморт отправлялся в магглские деревни, чтобы убивать людей. Он старался причинить боль как можно большему числу людей. Он нападал на мужчин, женщин и детей без разбора. Он не делал различий между аврорами и гражданскими. Ему были нужны высокие человеческие потери, и когда он нападал, он использовал магглов в качестве живого щита. Ничто не может оправдать убийство людей, которые не собираются причинять тебе никакого вреда, а просто занимаются своими повседневными делами.

С другой стороны, авроры могут убивать по долгу службы, но они делают это только для того, чтобы защитить гражданских лиц. Во время войны они не будут делать мишенями детей Пожирателей смерти, в то время как Темный лорд и его последователи нападали на многие семьи, в том числе и на вашу собственную. Это нелепо утверждать, что каждая смерть – это трагедия, или что все смерти морально эквивалентны. Если вы лишаете жизни, защищая себя или невинных людей, то это не убийство».

Гарри сделал глубокий вдох. Слова профессора казались логичными. Может быть, он и не вырастет таким как Темный лорд. «Так вы на меня не злитесь?» - осторожно спросил он.

«За смерть Квиррелла? Конечно, нет, - Снейп грозно посмотрел на мальчика. – Вы помните, что я сделаю с вами, если вы не будете защищать себя так же яростно, как вчера?»

Гарри слегка улыбнулся. Он просто обожал, когда профессор становился весь такой свирепый и оберегающий. «Вы меня выпорете».

«Именно».

«То есть… если бы я не убил профессора Квиррелла, то вы бы меня отшлепали?» - озорным тоном спросил Гарри.

«Еще как».

«Значит, я получу шоколадную лягушку за хорошую самозащиту?»

«Никаких шоколадных лягушек до завтрака», - строго сказал Снейп.

Гарри обиженно надулся, но буквально через секунду его лицо прояснилось: «Хорошо. Спрошу вас снова после завтрака».

«Гмммм», - Снейп начал оглядываться вокруг.

«Что такое, профессор?» - осторожно спросил Гарри.

«Ищу свою палочку».

«О, - желая помочь профессору, Гарри тоже начал оглядываться. – А для чего она вам, профессор?»

«Полагаю, что пора познакомить вас с мылящим рот заклинанием», - спокойно ответил Снейп.

Гарри вылупил глаза от ужаса. «Что! Но почему? Что я сказал?»

«Вы уже забыли, что вы сказали Темному лорду, прямо перед тем как бросили в него судно?»

Гарри залился краской: «О». Мальчик украдкой посмотрел на своего опекуна, пытаясь определить, насколько снисходительным тот может быть на этот раз. Угрюмое выражение лица не внушало оптимизма, но он все равно решил попытать счастья и поспорить. «Но, профессор, это же был Вольдевонь! Не может быть плохо ругаться на Него. Я ведь не сказал это в классе или что-то вроде этого», - взмолился он.

«Если я хоть раз услышу, что вы употребляете подобную лексику не в присутствии Темного лорда…» - начал Снейп.

«Не услышите!» - поспешно пообещал Гарри.

«Ну, так и быть», - нехотя согласился Снейп. Гарри вздохнул от облегчения. Уф! Как же ему повезло, что его опекун такой добрый! Он покрепче обнял его и закрыл глаза. Он чувствовал себя оберегаемым и любимым и – впервые – гордился собой. Как это похоже на его опекуна – убедить его, что он совсем не страшный и ужасный убийца. Гарри почувствовал, как расслабляются его мышцы, и усталость снова начала брать свое.

Снейп с тревогой смотрел на ребенка. Не может быть, чтобы паршивец действительно улегся спать прямо на нем. Он вам не подушка для Поттеров! «Поттер, если хотите спать, то немедленно вставайте и возвращайтесь в собственную кровать».

«Неа», - пробормотал полусонный Гарри.

Ну что за непослушный маленький паршивец! Очевидно, ему нужно напомнить, что его ждет за такое упорство. Снейп приподнял руку, лежавшую на спине мальчика, и шлепнул его по попе. «Поттер! Идите в свою кровать!»

Гарри прижался к нему еще сильнее и удовлетворенно вздохнул. Какой все-таки хороший профессор Снейп, когда он вот так его дразнит. Конечно, легкое похлопывание пониже спины ясно давало понять, что он просто шутит. Гарри покрепче вцепился в своего профессора. И как ему вообще взбрело в голову, что он может быть похожим на лорда Волан-на-Торта? Опекун его любит, а значит, Гарри вовсе не какое-то злобное, кошмарное существо.

Гарри погрузился в глубокий сон, уверенный в том, что он хороший человек, который сделал необходимое, хотя и неприятное дело. Одобрение его опекуна это подтверждало, так что нечего беспокоиться или переживать. Сам профессор Снейп так сказал, стало быть, это правда.

Ну что же. Это было на редкость тошнотворно. Похоже, что одеяло затормозило удар его руки, и шлепок не произвел на паршивца никакого впечатления. Конечно, можно достать руку из-под одеяла, но опять же, оно защитит мягкое место паршивца, и результат будет таким же. Можно левитировать мальчика… Погодите. Возможно, он что-то упустил. Почему это ребенок такой сонный? В таком юном возрасте паршивец должен был давно выпрыгнуть из кровати и потребовать еды, а не дремать до обеда как ленивый подросток.

Снейп фыркнул. Он так и знал. Он был прав с самого начала. Очевидно, что тот идиот-целитель просто не смог верно определить, какое влияние оказали на мальчика события прошлого дня. Хорошо еще, что ребенок заснул у него под рукой. Придется вести наблюдение за сном Поттера, чтобы убедиться, что у него не начались осложнения. Начнем с мониторинга респирации мальчика. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Определенно, процесс довольно регулярный. Успокаивает. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Скорее даже расслабляет. Вдох… и выдох. Вдох… и выдох. Вдох… и…

Двадцать минут спустя медиведьма из святого Мунго и директор Хогвартса с удивлением уставились на спящую пару. Голова Гарри лежала на груди Снейпа, руки зельевара крепко обнимали мальчика. «Мои защитные чары сообщили, что два пациента проснулись, профессор, поэтому я вас и вызвала, однако теперь я вижу, что поторопилась. Полагаю, им нужно дать поспать еще хотя бы час, прежде чем будить, но я бы предпочла, чтобы они спали как можно дольше».

«Да-да, конечно, - согласился Дамблдор, доставая из широкой мантии фотокамеру. – Позвольте мне сделать несколько снимков перед уходом. Уверен, что они очень понравятся профессору Снейпу, да и всем остальным преподавателям тоже».

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

В следующий раз Гарри проснулся от нежного прикосновения руки медиведьмы из святого Мунго, которая гладила его по спине. Он моргнул и приподнял голову, когда заметил, что он пускает слюни на подушку. Правда, это оказалась вовсе не подушка, а его профессор. «Поттер», - строгий тон опекуна позволял предположить, что он заметил подозрительное мокрое пятно на своей пижаме.

«Доброе утро, профессор», - виновато сказал Гарри.

«Поторопитесь, мальчики, - голос медиведьмы был профессионально бодрым. – Все уже встали, кроме вас. Умывайтесь и одевайтесь – остальные вас ждут».

Снейп послал в ее сторону свой наилучший смертоносный взгляд – тоже мне «мальчиков» нашла! Однако он последовал за Поттером в ванную на другом конце больничного крыла.

После удовлетворительного завершения утренних омовений медиведьма сопроводила их в изолированную комнату для переговоров рядом с кабинетом директора. Там Снейп обнаружил довольно внушительное сборище, усевшееся за длинным столом.

Фадж сидел рядом с Бонс, Скитер и, как и следовало ожидать, Люциусом Малфоем. МакГонагалл и Дамблдор сидели по обе стороны от все еще бледной Поппи. Внимание Снейпа привлекло скопище огненно-рыжих голов, и он повернулся к Артуру и Молли Уизли, последняя держала на коленях Рона.
Рядом с ними сидели два незнакомых ему взрослых, на которых Рон то и дело бросал боязливые взгляды. По тому, как они трепетно хлопотали над Гермионой, Снейп заключил, что перед ним доктор и доктор Грейнджер.

«Тетушка Молли! Дядя Артур!» - радостно пискнул стоявший рядом с ним Гарри, и тут же бросился в раскрытые объятия Артура.

Почетный дядюшка обнял Гарри так крепко, что тот едва мог дышать, что положило конец его тревогам о том, что Уизли обвинят его в ранении Рона. «О, Гарри! – Артур отпустил мальчика, и Молли обняла его одной рукой, оставив другую руку на плече Рона. – Ты в порядке?»

«Да, мэм», - ответил Гарри, как только смог снова дышать нормально. Рон широко, но немного смущенно, улыбнулся – ему было неловко, что он прилюдно сидит у мамы на коленях. Гарри улыбнулся ему в ответ, но решил, что если Рон не видел, как он лежал на своем опекуне, словно маленький, то и по поводу падения друга он ничего не скажет.

«Гарри, иди сюда, познакомься с моими родителями, - радостно воскликнула Гермиона. – Мама, папа, это мой друг Гарри и его оте… э… опекун, профессор Снейп».

«Приятно познакомиться».

Снейп был вынужден признать, что манеры магглов были безупречны, так что явная тревожность младшего Уизли была тем паче странной. Ну да ладно, кто поймет эту детскую логику?

«Доброе утро, - Дамблдор померцал глазами на вновь прибывших. – Эльфы любезно накрыли завтрак на столе в другом конце комнаты, так что не стесняйтесь. Затем я предлагаю нам начать. Мы все заинтересованы в том, чтобы прояснить события вчерашнего дня».

Гарри тут же сосредоточился на столах в задней части комнаты. «Ооооо, пирожные!» - пискнул он, стремглав бросившись к десертам.

Снейп ринулся в погоню и остановил маленького паршивца, прежде чем тот успел наложить себе целую тарелку нездоровых продуктов питания. «Что я вам говорил о ваших привычках в еде, мистер Поттер?» - спросил он опасно тихим голосом.

«Но я же сражался с Вольдисоплем! – заканючил Гарри. – Разве за это угощение не полагается?»

«Только после поглощения здорового завтрака, - Снейп положил мальчику на тарелку фрукты, яйца, тост и жареные помидоры. Однако заметив угрюмое выражение на лице Гарри, он сдался. – Можете выбрать одно пирожное, но если я замечу, что вы принялись за него до того как съели все остальное…»

«Не примусь!» - Гарри широко улыбнулся и немедленно выбрал самое огромное и липкое изделие, неумеренно обсыпанное сахарной пудрой.

Пока Гарри относил свою тарелку на стол, он с удивлением заметил, что на тарелке Рона не было ничего кроме фруктов. Он предполагал, что рыжий мальчик будет сидеть перед целой горой сладостей – родители вряд ли ему хоть в чем-то сегодня откажут. Оба они только и делали, что гладили его по голове и обнимали. Рон казался одновременно смущенным и восхищенным таким обращением – одиннадцать лет он провел в тени близнецов и Джинни, не говоря уже об остальных братьях, так что теперь он был рад заполучить безраздельное внимание родителей.

Будучи единственным ребенком, Гермиона в большей степени привыкла быть в центре внимания, однако Грейнджеры, хоть и были любящими родителями, не испытывали такого же испуганного облегчения, что и Уизли. Конечно, ничего удивительного в этом не было. Магглы не совсем понимали, с чем именно дети столкнулись вчера, в то время как Уизли прекрасно осознавали, чем все могло закончиться.

Между Грейнджерами и Уизли были свободные стулья, и Снейп направил туда Гарри. Как только они уселись, Альбус улыбнулся присутствующим.

«Итак, мы все здесь, целы и невредимы. Мы должны возблагодарить…»

«Да-да, спасибо Мерлину и все такое, - раздражительно перебил его Фадж. – Однако я хочу знать, что же произошло? Все эти слухи о Темных лордах, убитых профессорах, вампирах и тыквах-убийцах скоро вызовут панику!»

Гарри посмотрел на своего опекуна. Вампиры?
Снейп фыркнул и закатил глаза. Фадж все-таки был редкостным идиотом. Он сосредоточился на своей тарелке.

«Да, конечно, Корнелиус, именно поэтому мы пригласили тебя и мадам Бонс. Люциус присутствует здесь в качестве представителя попечительского совета, а мисс Скитер гарантирует, что общественность ознакомится с достоверным, - он строго посмотрел на журналистку, которая выглядела обиженной, но кивнула, - описанием событий».

Альбус вежливо обратился к Гарри: «Гарри, мой мальчик? Возможно, ты будешь так добр и начнешь рассказ? Твои друзья говорят, что это твоя история».

Внезапно Гарри потерял всякий аппетит. Он положил вилку и с тревогой посмотрел на своих друзей. Может быть, они на него злятся? Однако Гермиона с Роном посылали ему ободряющие взгляды, так что он глубоко вдохнул и попытался понять, как лучше всего рассказать правду, но не втянуть никого в неприятности. Он знал, что это почти невозможная задача, но, по крайней мере, он хотел выгородить Рона и Гермиону.

«Гарри?» - напомнил ему Дамблдор.

Гарри вздохнул и осторожно посмотрел на профессора Снейпа из-под челки. У него было подозрение, что профессор разглядит все его увиливания насквозь, но попробовать все же стоит.

«Эм, ну, мы были на уроке чар, когда Гермиона… э… сказала профессору Флитвику, что она плохо себя чувствует, так что…»

«Гермиона, ты заболела?» - перебил отец девочки, с беспокойством глядя на дочь.

Гермиона залилась краской, когда все присутствующие повернулись к ней, и с отчаянием посмотрела на мать: «Мам…»

«Что? А! – миссис Грейнджер поняла беззвучный язык девочек-подростков и кивнула мужу. – Все в порядке».

«Что? О! Точно», - мистер Грейнджер поспешно оставил эту тему.

«Э, ну да, - Гарри чувствовал себя виноватым за то, что он так смутил девочку, но другого выхода не было. Если судить по тому, как Гермиона буравила взглядом Рона, она винила во всем рыжего мальчика как автора этой идеи. – Так вот, урок закончился, и мы с Роном получили разрешение отнести ей книги, так что мы пошли в больничное крыло, и Гермиона была там, ждала мадам Помфри…»

«Ох, милочка! – воскликнула медиведьма. – Я, должно быть, разминулась с тобой, когда отправилась к Хагриду. Мне очень жаль, дорогая, но почему ты не воспользовалась волшебным звонком, чтобы дать мне знать, что меня ждут? Я бы тут же вернулась! Разве ты не заметила его на моем столе, там еще висит табличка с инструкцией по его применению?»

«Эм.. Д-да, но дело не было срочным, мадам, так что мне не хотелось вас беспокоить, ведь вы могли ухаживать за кем-нибудь, кто действительно болен», - стыдливо солгала Гермиона.

«Ну, когда мы туда пришли, то я… эммм… я сказал, что я пойду посмотрю, нет ли мадам за ширмами. Гермиона не хотела подглядывать, и я увидел там профессора Квиррелла, - Гарри лихорадочно соображал, как представить следующую сцену. – И… и тогда Рон решил, эм, разыграть Гермиону, так что он… э… закричал, что к нам идет тролль, и я думаю, что профессор Квиррелл услышал его и подпрыгнул, а потом…»

«Погодите», - сказанное ледяным тоном слово донеслось с соседнего стула и заставило Гарри вздрогнуть. Перепуганный мальчик повернулся к своему профессору.

«Дасэр?» - осторожно спросил он.

«Вы забыли раскрыть ключевой момент в своей истории, мистер Поттер. Возможно, вы объясните, почему тюрбан профессора Квиррелла оказался приклеен к его кровати?» - горящие глаза Снейпа сообщили Гарри, что опекун ни на секунду не поверил в его безупречный рассказ.

Гарри громко втянул воздух. Точно. Он ведь так и не успел отменить заклинание, верно? «А, ну…»

«При чем тут головной убор этого идиота? – рявкнул Люциус. – Что я хотел бы знать, так это откуда появился Тот, кого нельзя называть!»

Альбус посмотрел на Гарри невыносимо всезнающим взглядом: «Я подозреваю, что эти два вопроса неразрывно связаны друг с другом, Люциус. Видишь ли, когда я осмотрел тюрбан покойного профессора, я обнаружил, что он содержал множество слоев защитных чар. С его помощью скрывалось что-то могущественное и очень темное».

Люциус нахмурился, пытаясь понять, в чем дело, Фадж выглядел недоуменным, Бонс побледнела, а Скитер начала восторженно нашептывать что-то своему автоматическому перу.

«Э… - Гарри сдался. Ему все равно придется хотя бы частично рассказать о своем плане. – Ну, возможно я, эм, проклял его тюрбан, пока он спал», - признался он, не отрывая взгляд от стола. Он услышал, как Снейп сердито вздохнул и съежился, ожидая худшую ругань в жизни.

Однако прежде чем его профессор успел что-нибудь сказать, раздался голос директора: «Но почему, Гарри? Раньше ты никогда не проявлял интереса к розыгрышам или к профессору Квирреллу. Так поступить с больным профессором – на тебя это совсем не похоже, мой мальчик».

Гарри густо покраснел. Он никогда не думал об этом таким образом, но если бы Квиррелл действительно был лишь странноватым и дурно пахнущим учителем, то его попытка напугать беднягу, прикованного к больничной койке, была поистине мерзкой выходкой. «Я… я… эм… - он умоляюще посмотрел на своего опекуна. – Я знал, что с ним что-то не так».

«Мальчик, который выжил, обладает даром ясновидения!, - Скитер задыхалась от восторга. – Обнаруживает Темного лорда несмотря на защитные чары!».

Снейп заскрипел зубами. Конечно, эта назойливая дама все переиначит по-своему. Однако он прекрасно понимал, что Гарри уловил его собственную неприязнь к Квирреллу и решил, в своем гриффиндорском духе, «помочь». Кто мог знать, что дети такие восприимчивые? Снейп поклялся, что отныне он будет держать свои мнения при себе, и сердито посмотрел на паршивца. «Мы с вами еще обсудим это позднее», - пообещал он ледяным тоном.

Гарри понурился. Ну, по крайней мере, профессор не призвал его к ответу прямо перед всеми и не лишил его права летать, пока леди-журналистка писала свои заметки.

«Пожалуйста, продолжай, Гарри. Предположим, что у тебя было чувство, что все не так, как кажется», - кивнул ему Альбус.

«Эм, хорошо, в любом случае, когда профессор Квиррелл так быстро поднялся, его тюрбан соскочил с головы, и у него на затылке было второе лицо», - голос Гарри задрожал от отвращения. Воспоминание об ужасном зрелище было еще слишком свежо.

У Фаджа отвалилась челюсть, а брови Люциуса стремительно поползли вверх. Амелия Бонс уронила монокль. Минерва подавилась, а Альбус выглядел крайне мрачным. Оба Уизли стиснули Рона в объятиях, их лица смертельно побледнели, в то время как Грейнджеры, несмотря на свое очевидное недоумение, уловили общую атмосферу в комнате и прижали Гермиону к себе.

Гарри нервно посмотрел на профессора Снейпа. Как обычно, лицо опекуна было похоже на угрюмую маску, так что мальчик очень удивился, когда две сильные руки подхватили его и усадили на колени профессора.

Оправившись от шока (и облегчения, что его посадили, а не положили на колени для публичной взбучки), Гарри расслабился и откинулся на грудь профессора. Он с удивлением почувствовал, как сильно колотится сердце опекуна. Может быть, его профессор и вправду сильно испугался или расстроился?

«Профессор?» - наивным тоном спросил мальчик.

«Глупый ребенок!» - рефлекторно рявкнул на него Снейп, сжимая Гарри в таких объятиях, которым могли бы позавидовать и Уизли. В своих самых худших опасениях он не мог додуматься до подобного. Одержимость? Частичное телесное проявление? Неудивительно, что у мальчика горел шрам, как только Квиррелл оказывался поблизости! И какая же огромная сила потребовалась, чтобы поддерживать две души в одном теле – не говоря уже о том, чтобы скрыть ауру Темного лорда от школьных охранных чар.

Поппи содрогнулась. «Теперь понимаю, почему его тело словно пожирало само себя. Подумать только, эта мерзость разгуливала прямо здесь, в этих стенах, учила наших детей! – она обняла себя, как будто ее пробил внезапный озноб, и Минерва утешающее положила руку ей на плечо. – Он не позволял мне прикасаться к его тюрбану, но я считала, что это просто какая-то блажь, или что он лысеет, - причитала Поппи. – Я никогда бы не подумала…»

«Ну-ну, Поппи, - ласково сказала МакГонагалл. – Хорошо, что ты ничего не помнишь».

Поппи покачала головой. «Я ничего не помню с того момента, когда я вышла из хижины Хагрида и до того как я очнулась, а вокруг моей кровати стояли врачи из святого Мунго», - пояснила она остальным, всхлипывая.

«Это… это было довольно ужасно, - сказала Гермиона. – Мы все только что увидели В-вольдеморта, и, мадам Помфри, в этот момент вы вошли с огромной тыквой, вы еще сказали, что Хагрид послал ее профессору Квирреллу».

«Ах, Хагрид, всегда такой заботливый», - ласково сказал Дамблдор, игнорируя гневный взгляд Люциуса, который буквально лопался от нетерпения.

«Ага, мадам, вы еще говорили что-то профессору, когда вошли в дверь, ваши руки были заняты, и как только он, точнее, они, увидел вас, то он послал в вас заклинание, - объяснил Рон. – Черт! Это был такой жуткий черный свет, и он летел прямо в вас!»

«Он сказал «Дуро», - добавила Гермиона, и лицо Поппи посерело.

«Значит, он действительно пытался убить меня, - прошептала Поппи вполголоса, словно обращаясь к самой себе. – Я не могла в это поверить…»

Снейп фыркнул. Святая наивность. Вольдеморт все-таки был Темным лордом. Она в самом деле полагает, что такой титул присуждают лишь за отсутствие пунктуальности и дурные манеры?

Дорогая Ассоциация Темных лордов,

Я хотел бы подать заявление на членство. Не могли бы вы подробнее разъяснить критерии приема. Насколько необходимо хладнокровное убийство множества людей, может быть, достаточно просто наслать на них крайне неприятное жалящее проклятие? Является ли Круциатус обязательным условием, или можно ограничиться оскорблениями в адрес родителей и критикой чужого вкуса в выборе одежды? Я также систематически выбираю самые вкусные орешки Берти Ботта, а совсем гадкие, например, со вкусом рвоты, оставляю другим людям. И еще я изобрел темное проклятие, которое причиняет жертве несколько болезненных порезов бумагой – повышает ли это мои шансы на вступление?

«Ага, хорошо еще, что вы держали ту тыкву, - встрял Рон. – Проклятие попало в нее и превратило ее в камень, но оно было такое сильное, что отбросило вас к стене. Вы даже сбили по дороге несколько стульев и все такое».

«И потом Квиррелл сказал нам несколько гадостей, и Вольдеморт, - Гермиона проигнорировала то, как большинство присутствующих вздрогнули при упоминании этого имени, - говорил с Гарри, а потом Гарри ответил ему что-то, от чего он жутко разозлился».

Теперь все глаза обратились к Гарри. «Я… э… я», - заикаясь пробормотал смущенный мальчик.

Снейпу на ум пришло ужасное подозрение, он закрыл глаза и ущипнул себя за нос свободной рукой. «Вы назвали его лордом Волан-на-Тортом, не правда ли?» - обреченно спросил он.

Люциус громко поперхнулся, в то время как Бонс с трудом сдерживала смех.

«Э, ну да», - признался Гарри.

Фадж, казалось, разрывался между ужасом и невольным восхищением, в то время как Скитер начала подпрыгивать на своем стуле от нетерпения. «Гарри Поттер сравнивает Темного лорда с кондитерским изделием. Герой Света смеется перед лицом смерти».

Глаза Альбуса безумно мерцали: «А потом?»

Гермиона ответила прежде, чем это успел сделать Гарри. «Рон был такой невероятно храбрый! – воскликнула она. – Когда Сами-знаете-кто отвлекся, он попытался сразиться с ним».

Молли вскликнула и схватила Рона покрепче.

«Но Квиррелл подбросил его к потолку, а потом дал ему упасть. Так он и пострадал», - закончила речь Гермиона, посмотрев на Рона так, что тот покраснел. Этот рыжий мальчик временами может быть редким придурком, подумала она, но он и правда был настоящим гриффиндорцем.

Снейп прищурился. Мальчик пошел в атаку на двух Темных волшебников, вооруженный лишь новой палочкой и безумной бравадой? Он и правда был настоящим гриффиндорцем.

«А потом?»

«Я была слишком напугана и несколько секунд не могла двигаться, а Вольдеморт все продолжал говорить с Гарри. Было похоже, что он его загипнотизировал или что-то вроде этого».

Гарри кивнул: «Он что-то сделал, и я почувствовал себя ужасно. Совсем одиноким и безнадежным, и я был уверен, что он меня убьет. Но потом он кое-что сказал, и я дико разозлился».

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

«Что он сказал, что вас так разозлило?» - с трудом спросил Снейп сдавленным голосом. Сколько же волшебной силы у этого ребенка? Он заметил, что Люциус смотрит на него оценивающим взглядом. Поттер смог устоять перед самим Вольдемортом, а Снейп походя отчитывает его и шлепает по попе?

Гарри выглядел смущенным. «Он… он сказал кое-что плохое про моих родителей. Из-за этого я начал думать про вас, и поэтому больше не чувствовал себя одиноким», - признался он таким тихим голосом, что только Снейп смог расслышать его последние слова.

Снейп с трудом сглотнул и заставил свое выражение лица остаться неизменным, но Гарри почувствовал, как руки профессора крепче стиснули его, и в его груди снова разлилось теплое чувство. Его профессор может сколько угодно злиться, но как бы он ни ругался, Гарри знал, что он все равно его любит, и объятия это доказывали. От пристального взгляда Гарри не укрылось, что профессор Снейп вел себя в точности как родители Рона и Гермионы.

Впервые в жизни Гарри наблюдал, как родители обнимают его одноклассников, и не чувствовал себя одиноким изгоем. На самом деле, профессор Снейп был даже лучше, чем предки Рона и Гермионы – разве он не остался в больничном крыле рядом с Гарри?

«Потом он послал в меня секум что-то», - продолжил Гарри в ответ на ласковый кивок директора.

Снейп замер. «Сектумсемпру?» - спросил он слегка дрожащим голосом.

«Ага, точно!» - Гарри был в восхищении. Его профессор знал все на свете!

Снейп закрыл глаза, призвав на помощь все навыки окклюменции, чтобы изгнать внезапно возникший перед его глазами образ того, что заклинание – его заклинание! – могло сделать с Гарри.

«Но, видите ли, я тогда уже сильно разозлился, так что я вытащил свою палочку – профессор, эта кобура просто классная! – и применил Протего».

«Ваше защитное заклинание выдержало Сектумсемпру Темного лорда?» - ахнул Люциус. Скитер задрожала от экстаза, не переставая нашептывать что-то перу.

«Ага. Эм, в смысле, да, сэр, мистер Малфой, - торопливо поправился Гарри, которому не хотелось выглядеть дурно воспитанным перед папой Драко. По словам друга, его отец просто помешан на всяких там манерах. – А потом он сказал кое-что очень грубое, и я сказал ему грубость в ответ, и он сказал профессору Квирреллу, чтобы тот схватил меня и отвел в какую-то тайную комнату, и тогда…».

«Гарри. В какую комнату он хотел отправиться? В тайную комнату?» - Дамблдор нетерпеливо подался вперед.

Гарри пожал плечами. «Он просто сказал «тайная комната». Не знаю, что он имел в виду».

Дамблдор и Снейп переглянулись. Если Темный лорд знал о местоположении тайной комнаты Салазара Слизерина, то…

«Так вот, потом Квиррелл попытался схватить меня, но когда он до меня дотронулся, это обожгло его кожу, - продолжил Гарри, не замечавший выражения на лице взрослых. – Вольдевонь сказал что-то насчет моей мамы, и приказал Квирреллу авадакедаврить нас всех».

На этот раз Артур вскрикнул и перетащил Рона с коленей Молли на свои. «Папа!» - воскликнул Рон со счастливым негодованием в голосе.

«Но я подумал, что если ему больно до меня дотрагиваться, то я могу причинить ему боль, если дотронусь, так что я его схватил», - бесхитростно объяснил Гарри.

«И он начал гореть, - добавила Гермиона. Рона сжимали так крепко, что он не мог подать голос. – Даже запах был такой, знаете, он и до этого ужасно пах…»

Дамблдор кивнул: «Квиррелл использовал чеснок, чтобы скрыть запах смерти и разложения, который исходил от того, что осталось от души Вольдеморта».

«… но когда тюрбан был снят, это было просто отвратительно. Затем, когда Гарри схватил его, можно было почувствовать запах горелой плоти», - Гермиона выглядела так, словно ее тошнило, и все присутствующие приняли независимое решение ограничиться салатом на ужин.

«Это сработало. Он закричал и опустился на одно колено», - вставил свое слово Гарри.

«А вам это не причинило вреда?» - строго спросил Снейп.

«Я не обжегся», - уклончиво ответил Гарри.

«Нет, но что-то было не так», - добавила Гермиона, не замечая раздраженного стона Гарри. И почему девчонки всегда портят твою историю?

«Я видела, что он причиняет Гарри вред, так что я… эм… я подбежала и, э, типа… пнула его?» - неуверенно закончила девочка.

«Оооо, еще как пнула! – закричал Гари, момент славы которого остался позади. – Она пнула его прямо по яйцам!»

«Черт, он так заорал!» - ухитрился выдохнуть Рон.

«Мальчик, который выжил, спасен Девочкой, которая пнула Сами-знаете-кого сами-знаете-куда», - прошипела Скитер своему перу.

Гермиона широко улыбнулась, найдя новый титул довольно лестным.

«И тогда он вырвался от меня, а я чувствовал себя типа очень слабо, - Гарри снова продолжил своей рассказ, - так что я не сразу смог снова схватить его».

«Он истощал ваше магическое ядро, - гневно сказал Снейп, слегка тряхнув Гарри за плечо. - Вы глупый, идиотский ребенок!»

«Так вот что это было? – удивленно спросил Гарри. – Было такое чувство, словно часть меня втягивается в Него».

Гермиона продолжила: «Так что я крикнула Рону, чтобы он сделал что-нибудь, и…»

«… и тут я увидел тыкву. Я подумал, что Гарри сможет ее использовать, так что я левитировал ее, а потом он крикнул, чтоб я сделал пас ему, так что я схватил ножку сломанного стула, притворился, что это бладжер, и послал его к Гарри».

«Квиддичный самородок помогает Мальчику, который выжил, одержать победу над Темным лордом», - зашептала Скитер своему деловитому перу.

«И тут Миона приклеила его к полу, и он был слишком занят оскорблениями в ее адрес, чтобы заметить, что я делаю. Так что я остановил тыкву прямо над его головой, а потом позволил ей упасть», - закончил историю Гарри тихим голосом.

Последовало молчание, во время которого все мысленно нарисовали себе эту сцену. А затем: «Сила тыквы – тайный долг Мальчика, который выжил, овощам».

«О, да ради… - Минерве это надоело. – Еще один абсурдный заголовок, мисс Скитер, и я трансфигурирую ваш стул в кактус!»

«Хмф!» – возмущенно фыркнула Скитер, однако Снейп заметил, что она наложила на себя заглушающее заклинание.

«В этот момент прибыли мы с преподавателями, поскольку нас предупредили защитные чары замка, - Дамблдор переглянулся с Фаджем. – Полагаю, что когда тюрбан оказался снят, Вольдеморт проявился, и наши новые, усиленные защитные чары сработали. Никто кроме Темного волшебника невероятной силы – то есть, Вольдеморта – не мог бы вызвать столь сильную реакцию, так что большинство наших учителей бросились на борьбу с ним. Через несколько секунд после кончины Квиррелла тень Вольдеморта, если можно так выразиться, покинула тело. Я не знаю, искала ли она нового носителя, но в нашем присутствии она бежала».

Фадж тяжело выдохнул и вытаращил глаза: «Это… это…»

«… это не может не беспокоить, - спокойно продолжила Бонс. – Хотя похоже, что с отбытием Того, кого нельзя называть, проблема не является острой, по крайней мере, в данный момент».

«Да! – Фадж уцепился за соломинку. – Точно! Убедитесь, что это отражено в газете, - сказал он журналистке. – Сами-знаете-кого больше нет. Общественности не стоит волноваться. У нас все под контролем».

Скитер кивнула и что-то (беззвучно) забормотала под нос, в то время как Дамблдор встал, сигнализируя об окончании встречи. Остальные последовали примеру директора, начались пожатия рук и прощания, и Снейп взглянул на Люциуса. Как эти события могли повлиять на его политические предпочтения?

Люциус ограничился тем, что послал в сторону Снейпа загадочный взгляд, в то время как Фадж и Бонс прощались с Дамблдором. Вскоре в комнате остались лишь сотрудники Хогвартса, ученики и родители. Люциус, как и следовало ожидать, отказался от возможности поговорить со своим сыном, заявив, что у него важная деловая встреча в городе.

«Возможно, ваши родители хотели бы осмотреть школу, мисс Грейнджер? И мистер Уизли, со времен ваших родителей здесь кое-что изменилось, почему бы вам втроем не присоединиться к Грейнджерам? А затем, возможно, вы согласитесь пообедать вместе с остальной школой перед отъездом», - предложил директор.

Грейнджеры и Уизли согласились, и Минерва предложила сопровождать их. Альбус отвел все еще выздоравливающую Поппи обратно в больничную часть, оставив Снейпа и Гарри наедине.

«Вы очень злитесь?» - спросил Гарри несчастным голосом.

«А вы как думаете? – ответил Снейп. – Решили разыграть Темного лорда, это надо же!»

«Я же не знал, что это Он», - запротестовал Гарри.
«О, значит, подшутить над профессором – это в порядке вещей?» - ухмыльнулся Снейп.

«Нет, - признал Гарри, зардевшись, - но это не было опасно. Это просто… ну, знаете… невоспитанно».

«Если вы воображаете, что вы избежите дисциплинарной ответственности за столь возмутительное поведение…»

«Но я не собирался делать ничего опасного. В смысле, это же Квиррелл, - возразил Гарри. Он не хотел, чтобы его профессор подумал, что он нарочно нарушил его самые важные запреты. – Мы думали, что он просто странный и вонючий. Вы же не знали, что у него Вольдевонь в голове, правда?»

«Конечно же, нет!» - оскорблено фыркнул Снейп. Этот паршивец воображает, что он позволил такой угрозе находиться в непосредственной близости от него?

«Ну, тогда я не понимаю, почему вы злитесь, что я об этом не догадался», - Гарри чувствовал себя довольно нагло, еще бы, так спорить со своим опекуном. Раньше он бы никогда не посмел оспаривать наказание, но он подозревал, что Снейп не будет против.

«Полагаю, вы снова предположите, что во всем виноват директор?» - строго спросил Снейп, хотя в глубине души он был рад, что Гарри больше не ведет себя словно побитый щенок, прячущийся при малейшей угрозе наказания. Очевидно, что дерзкие гриффиндорцы уже оказали на него свое влияние.

«Ну а разве это не его работа гарантировать, что мы все в безопасности? И разве не он отбирает профессоров, которые здесь преподают?» - рассудительно отметил Гарри.

«Вы пытаетесь напустить туман, - заявил Снейп. – Сейчас мы рассматриваем вопрос о вашем возмутительном поведении. Что бы почувствовали ваши друзья, узнай они, что вы использовали недомогание мисс Грейнджер в качестве повода для атаки на Квиррелла? Вам не кажется, что ее должны обидеть ваши лживые проявления беспокойства?» Отсутствие реакции мальчика подтвердило, что его подозрения не напрасны. Все было спланировано с самого начала и остальные двое были полноправными сообщниками Гарри.

Снейп ощутил прилив сентиментальности – его подопечный спланировал свой первый заговор, причем, весьма по-слизерински. Никаких откровенных выходок в духе его отца и крестного. Это было хитроумно и продуманно, Гарри даже смог одурачить Дамблдора и МакГонагалла, скрыв свои истинные мотивы и союзников. Мальчик обладал нешуточным потенциалом.

Он заставил себя отвлечься от чувства гордости, и оскалился на паршивца. «Не воображайте, что избежите наказания, мистер Поттер. Остальные родители могут потерять бдительность от облегчения – и закрыть глаза на реальную ситуацию – и простить ваших одноклассников, но вы на такую удачу не рассчитывайте. Я не намерен оставлять ваше дурное поведение безнаказанным, и я не позволю вам вырасти безответственным дуралеем».

«Нуууууу», - Гарри надулся, хотя внутри он был вне себя от восторга перед лицом новых доказательств заботы Снейпа. Он даже сказал «другие родители», как будто он ощущал себя папой Гарри.

«Каждый день в течение недели у вас будет отработка, мистер Поттер. Со мной, раз уж никто больше не в состоянии разгадать ваши маленькие уловки, - возможно к концу недели у него пройдет эта непреодолимая потребность постоянно держать паршивца в зоне видимости. А если не пройдет, то он найдет другой повод назначить новые отработки. – Лучше захватите с собой побольше перьев и пергамента, поскольку вы будете писать очень много сочинений. Если вы так решительно настроены объявить войну Темному лорду в столь юном возрасте, то вам придется начать серьезную подготовку по стратегии и тактике».

«Круто! – воскликнул Гарри. Заметив прищуренные глаза Снейпа, он быстро спохватился. – Э, в смысле, это нечестно, - он попытался на ходу придумать причину для недовольства. – Эм… раз уж никого больше не накажут…»

Снейп приподнял бровь: «Если вы так настаиваете, то я с радостью назначу мисс Грейнджер и мистеру Уизли неделю отработок. Мистеру Филчу всегда нужны помощники».

«Нет-нет! – поспешно отступил Гарри. – Это была моя идея. Вы правы».

«Хмф, - Снейп смерил его взглядом. – Возможно, будет не лишним написать несколько сотен раз фразу «Я не буду разыгрывать Темных лордов», - Гарри застонал. – Этого будет довольно за ваши коленца, молодой человек. Идите сюда».

Гарри вздохнул, изо всех сил стараясь сохранить имидж. Он спрыгнул со стула и встал там, где Снейп выдвинул стул из-за стола. «Только один шлепок, верно? За непослушание и нарушение правил для розыгрыша профессора. Потому что про опасность я ничего не знал», - напомнил он профессору с тревогой в голосе. Он на него все еще злится?

Снейпа до сих пор неотступно преследовали страшные картины изуродованного, окровавленного тела Гарри – замученного и брошенного умирать в тайной комнате, смотрящего мертвым взглядом после Авада Кедавры, разрезанного на куски его собственным заклинанием. Так что он невольно привлек мальчика к себе, пока тот не стоял между его коленей, и провел руками по его плечам. Он не собирался баловать паршивца – Мерлина ради, Поттер вряд ли будет рад прикосновению Снейпа – но он должен был прикоснуться к мальчику, чтобы убедиться, что да, он действительно жив и здоров, цел и невредим. Никто, даже он сам, не понял, до какой степени его потряс рассказ детей о прошедших событиях, но теперь, когда он был наедине с Гарри, он дрожал от одной мысли о других возможных исходах происшествия.

Гарри озадаченно смотрел на своего опекуна. Взгляд Снейпа казался еще более закрытым, чем обычно – он так сильно злится? Может быть, дело не только в действиях против учителя Защиты, но и в том, что он спорил и пререкался? Гарри прикусил губу. Может быть, он переборщил с протестами? В конце концов, наказание не было неожиданным, да и его изначальная цель была достигнута. Теперь он проведет целую неделю наедине со своим опекуном, и, судя по описанию его задания на отработки, у них будет уйма тем для разговора.

Он немного развернулся и перегнулся через колено своего профессора. «Я готов, профессор», - намекнул он, надеясь, что его готовность принять заслуженную кару перевесит его прошлые протесты.

Снейп заскрипел зубами. Он знал, что он должен отшлепать этого ребенка. Это было ожидаемое последствие за плохое поведение. Гарри был готов принять его. Паршивец действительно осознанно напал на Темного лорда… или, по крайней мере, на инструктора по Защите, хотя разницы и не было. Однако прямо сейчас он хотел лишь одного – обнять мелкого пакостника и почувствовать его дыхание, биение его сердца, еще раз удостовериться, что с Гарри и правда все в порядке.

Однако у Снейпа была огромная практика в том, чтобы отказываться от собственных желаний, так что он поднял руку и отвесил громкий шлепок поверх брюк.

«Ой!» - Гарри подпрыгнул и схватился за попу. Особо больно не было, но профессору нельзя думать, что он плохо справляется со своей работой. Профессор Снейп всегда так сильно старается, и Гарри обязан поддерживать его уверенность в себе.

Снейп проклинал себя на чем свет стоит. Слишком сильно! Очевидно, что он так и не научился соразмерять свою силу для адекватного, скорее символического удара. Он думал, что был достаточно мягок, но конечно, он ведь все сравнивает с повадками собственного ублюдка-отца, и все равно он все делает не так.

Гарри потирал зудящее место и гадал, не стоит ли заплакать. В конце концов, ему уже одиннадцать, и это был лишь один шлепок, так что он решил, что нормально остаться с сухими глазами. «Эм, профессор?» - осторожно спросил он. Его профессор до сих пор выглядел ужасно мрачным и сердитым.

«Что?» Теперь мальчик наверняка захочет отправиться к директору или Уизли жаловаться на то, какой он несправедливый и жестокий. Или он собирается попросить Поппи исцелить его мягкое место?

«Как вы думаете, может, нам присоединиться к остальным в экскурсии по замку?» - Гарри с надеждой смотрел на своего опекуна. Теперь, когда у него был собственный (вроде как) родитель, ему хотелось похвастаться им, а участие в таком типичном родительско-детском мероприятии всегда было пределом его мечтаний.

Снейп нахмурился, глядя на ребенка. Паршивец действительно хочет, чтобы он пошел с ним? Он, наверное, ослышался. Не может же Поттер хотеть, чтобы его сопровождала сальная летучая мышь подземелий?

«Пожа-а-а-алуйста?» - взмолился Гарри, забыв, что нужно притворяться сильно наказанным.

«Ох, ну хорошо», - фыркнул Снейп. Он был не в том состоянии, чтобы отказать Поттеру в чем бы то ни было. Он просто хочет пойти со мной, чтобы у него был повод прогулять утренние уроки, говорил он самому себе. Все дело в этом.

Лицо Гарри просияло от счастья. Он схватил своего профессора за руку, стащил его со стула и повел за собой к двери. «А что мне надо будет читать на моих отработках? – с любопытством спросил он. – Мне придется писать сочинения по всем темам, или можно будет про некоторые из них поговорить? А можно я одолжу книги Гермионе и Рону, когда закончу? А как вы думаете, куда делся Вольдикактамего? А вы видели, как профессор Флитвик вчера летал? А вы так умеете? А вы меня научите так делать? А что это было за заклинание, которым Квиррелл проклял тыкву? А что бы оно сделало с мадам Помфри, если бы тыквы там не было? А как вы думаете, Хагрид очень расстроится, что он был таким добрым с Вольдисоплем? А как насчет…»

Снейп недовольно пыхтел, когда его тащили всю дорогу. Мелкое чудовище. Он позволял это только потому, что мальчик явно получил психологическую травму. Поттер никогда бы не захотел появиться рядом с ним на людях, если бы не отсроченные последствия эмоционального шока. Лучше просто подождать, пока истерическая реакция сама не закончится. А заодно можно еще немного понаслаждаться этим напоследок. Как только мальчик придет в себя, он начнет ныть и сердиться на свои отработки – какой ребенок поведет себя иначе? Так что сейчас ему лучше притвориться, что мальчику действительно нравится проводить с ним время, и что его опека продлится и после оправдания Блэка.

В глубине души Снейп прекрасно осознавал, что он ни за что не выдержит конкуренции с шавкой. Блэк был забавным, веселым и очаровательным. Он был всем, чем не был Снейп. Кроме того, Блэк был законным преемником родителей Поттера. Конечно, мальчик захочет почтить их память и жить с тем опекуном, которого выбрали они сами.

Разумеется, тот факт, что Поттер захочет жить с Блэком, не означает, что Снейп не будет бороться до последнего издыхания за то, чтобы оставить ребенка у себя. Однако если ему это удастся, то Гарри возненавидит его за то, что он разлучил его с крестным. Если же он проиграет, то он вообще больше не увидит мальчика, поскольку для Блэка и Гарри он навсегда станет врагом. В любом случае, Гарри больше никогда не будет смеяться, улыбаться и тащить его за руку как сейчас. Конечно, это не имеет никакого значения. Он совсем не привязан к паршивцу. Но сейчас, совсем ненадолго, он может представить, что все могло быть иначе…

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Гарри и его профессор нашли остальных в зале наград. Гарри вел себя до крайности нарочито, дабы все заметили, что он с профессором Снейпом. «Простите, профессор, - обратился он к МакГонагалл. - Мой опекун хотел со мной поговорить. Поэтому мы так поздно присоединились к другим родителям». Он чувствовал, что его сердце вот-вот лопнет от счастья – это с лихвой окупало все «родительские собрания» в школе Сюррея, где он сидел один.

Минерва МакГонагалл решительно подавила желание улыбнуться. Еще чего не хватало. Северус тут не единственный, кому важно сохранять репутацию. Однако она не могла не заметить гордость и радость на лице Гарри и то, с какой нарочитой небрежностью он держал Снейпа за руку. И уж конечно, от нее не укрылся тот факт, что при всем своем напускном равнодушии, Снейп не делал ни малейшей попытки освободить руку из цепкой хватки мальчика.

Артур и Молли обратили внимание на сцену и подталкивали друг друга локтем, вскоре их примеру последовали Рон и Гермиона. Только Грейнджеры не заметили ничего необычного, тем более что они все еще пытались оправиться от встречи с парящими в воздухе привидениями и говорящими портретами.

По мере того как маленькая экскурсия продвигалась по замку, Рон ухитрился подобраться поближе к Гарри. «Ты в порядке, приятель? Он… ну, ты понимаешь? – Рон изобразил шлепок, и Гарри смущенно кивнул. – Ой! Соболезную, приятель. Нечестно это, что только тебе влетело».

«Это была моя идея, - отметил Гарри, - и вообще, у тебя было сотрясение. Неправильно тебя еще и пороть вдобавок».

«Ну, попадет ведь все равно не по голове, - сдержанно заметил Рон, - но спорить с тобой не буду. Он сильно бесился?»

«Он жутко расстроился, - признался Гарри. – Я получил неделю отработок и кучу строчек, но учитывая, что мы натворили, могло быть и хуже».

«Ага! По крайней мере, он наказал тебя сам – а то бы еще послал к директору!»

Гарри содрогнулся от одной мысли. Не будь рядом его профессора, директор наверняка бы отправил его обратно к Дурслям.

Тут Рону пришла новая мысль. «Черт побери, Гарри, после того, что ты ел на завтрак, ты лучше держись подальше от предков Гермионы. Ты что, забыл, кто они такие, когда выбирал еду?»

Гарри с недоумением уставился на него: «О чем это ты говоришь?»

Чистокровный мальчик побледнел и прошептал ему прямо в ухо: «Они же стоматологи! А ты съел одно из тех пирожных! Ты лучше не теряй бдительности, а то они как схватят тебя и начнут сверлить дырки в зубах».

Гарри с трудом сдерживал хихиканье. Рон поэтому был таким вежливым все утро? Потому что был перепуган до полусмерти?

Миссис Грейнджер повернулась к профессору Снейпу: «Я так понимаю, что дети вляпались во что-то крайне опасное. Вы считаете, что для них безопасно оставаться здесь? Должна признаться, мы подумывали о том, чтобы просто забрать Гермиону домой, а потом найти для нее другой вариант обучения. Я хочу сказать, одно дело, если она просто учится в интернате, но если здесь опасно… - она бросила на него умоляющий взгляд. – Для нас это все в новинку. Мы хотим сделать правильный выбор, но мы не собираемся рисковать нашей малышкой. Я вижу, как вы переживаете за вашего Гарри – как вы планируете поступить?»

Снейп чуть не поперхнулся. ЕГО Гарри? У этой магглы с головой не в порядке. «Полагаю, что ваша дочь будет в безопасности, если останется здесь. События вчерашнего дня… было невозможно предвидеть».

Миссис Грейнджер вздохнула. «Надеюсь, что так. Гермиона не хочет покидать школу. Впервые у нее есть не только хорошие оценки, но и друзья… И меня просто поражает, какие здесь благовоспитанные и вежливые дети. Хотя, по-моему, они какие-то нервные, особенно юный Рон».

Во время их разговора раздался звонок с урока, и толпа учеников хлынула в коридор. Как обычно, они держались на почтительном расстоянии от зельевара, но с другими взрослыми они были далеко не так осторожны. Однако все изменилось, когда они заметили, что Гермиона держит своего отца за руку, и до них дошло, кто этот высокий господин. В ту же секунду большинство учеников – в первую очередь чистокровки – побелели как полотно и оцепенели от ужаса. «Здравствуй, Гермиона. Здравствуйте, сэр», - с трудом выдавливали они, прижимаясь к стенам коридора, дабы освободить Грейнджерам путь.

«Видите, о чем я говорю? – прошептала Снейпу миссис Грейнджер. – Никогда не встречала ничего подобного! Такая учтивость!»

«Привет, Драко! – Гарри заметил блондина, который отчаянно пытался спрятаться за Флинтом. – Хочешь к нам?»

«Нет-нет!» – Драко замотал головой и смертельно побледнел, когда миссис Грейнджер посмотрела на него с любопытством.
Он поспешно выпалил: «Но спасибо за приглашение». На всякий случай он поклонился, а не менее испуганный Флинт последовал его примеру.

Снейп уже слышал Сагу о стоматологах – ему пришлось заверять нескольких юных змей, что он никогда-никогда не позволит Грейнджер или ее родителям добраться до их зубов. Однако он подумал, что если он объяснит происходящее, то это может оказать негативное влияние на историю магглско-волшебных отношений. «Да, здесь в Хогвартсе мы придаем огромное значение этикету, - просто сказал он. – И я полагаю, вы обнаружите, что Волшебный мир больше привержен старым традициям, чем магглский», - добавил он, когда они поравнялись с дрожащей от страха Миллисент Булстрод, и та сделала реверанс.

«Ну что за милая маленькая девочка! - воскликнула миссис Грейнджер, и дородная Миллисент чуть не обделалась от облегчения. – Вы с остальными преподавателями, должно быть, привыкли к таким проявлениям уважения, но я никогда не видела ничего подобного», - объяснила она Снейпу.

«Нет, не могу сказать, что привык к этому», - отметил Снейп, наблюдая, как три рейвенкловца дерутся за право открыть перед ними дверь в Большой зал.

Обед прошел без происшествий, если не считать тот момент, когда домашние эльфы заметили, что десерты вернулись на кухню почти нетронутыми. Однако к тому времени Уизли и Грейнджеры уже покинули замок, чему предшествовало море объятий, поцелуев и наставлений чаще писать домой.

Трио было отправлено на свои уроки, где им пришлось снова и снова рассказывать свою историю восторженным одноклассникам. Все были поражены, узнав, кем оказался их преподаватель Защиты от темных искусств, и радовались тому, что Квиррелл больше не будет их учить. Даже отпрыски семей Пожирателей смерти были счастливы избавиться от непопулярного и некомпетентного профессора, так что Трио встретило лишь похвалы и благодарность за свои действия.

Слава Гарри среди ученического состава возросла еще больше, когда тем же вечером его застали в общей комнате Гриффиндора за переписыванием фразы «Я не буду разыгрывать Темных лордов» 200 раз. Да, конечно, строчки были обычным наказанием, но такие строчки?

В течение следующей недели отработки Гарри оправдали все возлагаемые на них надежды. Книги, которые задавал ему опекун, были крайне увлекательными, а Снейп прекрасно (хоть и саркастично) разъяснял ему все самые сложные темы.

Гарри начинал понимать, как сильно ему повезло в больничном крыле, и почему наполовину продуманные планы так опасны для всех участников. Эти уроки прекрасно дополнялись занятиями по стратегии дуэлей, к которым он приступил с профессором Флитвиком. Таким образом, одиннадцатилетний мальчик на удивление быстро позабыл все, что было связано с профессором Квирреллом, и наслаждался жизнью.

Снейп радовался гораздо меньше. Хотя поведение паршивца не давало повода для беспокойства, он с тревогой ожидал предстоящую встречу с Блэком. Проклятая шавка в точности выполнила все инструкции Снейпа, и к вящему ужасу и смятению зельевара, все вышло именно так, как он и рассчитывал.

Сириус продемонстрировал международной прессе копии своих воспоминаний в мыслесливе, а также отправил их мадам Бонс. После этого Министерство больше не могло притворяться, что Блэк виновен, и Фадж приказал своим людям сделать все возможное, лишь бы умаслить Блэка и заставить его заткнуться.

Снейп, Блэк и Люпин вместе обдумали этот вопрос, и вскоре недовольный Фадж публично признал ущерб, причиненный Сириусу Блэку. Извинения сопровождались внушительной материальной компенсацией, равно как и полной реабилитацией Блэка и всех (неназванных) сообщников его побега из Азкабана. Хотя Бонс, Грюм и другие авроры умирали от желания узнать, как их бывший коллега ухитрился сбежать с острова, объяснения не были частью сделки. К тому же все они (даже Грюм) слишком стыдились того, как плохо они думали о Сириусе, так что они не осмеливались расспрашивать его.

Кульминация этих событий наступила где-то неделю спустя последней отработки паршивца, когда Снейп усадил Гарри рядом и объяснил, что Блэк был реабилитирован, объяснил что такое «реабилитирован», а затем проинформировал мальчика, что завтра вечером они вдвоем отправятся через портключ в Швейцарию, где Гарри встретит своего крестного отца.

##

«А какой он? А я ему понравлюсь? А как мне его называть? А он хороший? А что если я ему не понравлюсь?» - от восторга Гарри болтал, не умолкая, пока Снейп нервно теребил его галстук, готовясь взять портключ в кабинете Альбуса.

Дамблдор посмотрел в их сторону, ласково улыбаясь беспечной радости ребенка. Лишь угрюмое лицо и плотно сжатые губы Снейпа мешали ему насладиться этим моментом. Директор предложил свои услуги по сопровождению Гарри, желая пощадить чувства зельевара и избавить его от неприятной встречи с ненавистным врагом. Однако к огромному удивлению Альбуса, Снейп категорически отказался. Дамблдор вздохнул. Очевидно, что доверие Северуса к нему серьезно пострадало из-за его прежних ошибок в отношении Гарри, и если уж говорить совершенно честно, то Альбус его за это не винил.

Он не только отправил Гарри к этим совершенно неподходящим магглам (а затем не удосужился регулярно проверять ситуацию), он также заблуждался насчет Сируса и даже проворонил Вольдеморта, когда тот (по крайней мере, частично) был прямо у него под носом! Альбус снова вздохнул. Возможно, что его план заманить Вольдеморта в школу, используя философский камень в качестве приманки, был не такой уж хорошей идеей. Ну что же, теперь камень отправился обратно к Фламелю, который сумел сохранить его в безопасности все это время, а у них были доказательства возвращения Вольдеморта.

Альбус посмотрел на Снейпа. Бедняга. В глубине души, под всеми этими слоями защитного сарказма и ругани, у него такое доброе сердце, но все старания Альбуса помочь ему выйти из своей раковины провалились. По крайней мере, проваливались раньше. Наблюдая, как зельевар тщательно поправляет галстук Гарри, и даже как он отчитывает мальчика за его восторженную болтовню, Альбус подумал, что его идея свести вместе две израненные души была поистине гениальной. Он чувствовал, как каждый из них тянется к любви, и, похоже, что все сложилось как нельзя лучше… до сегодняшнего дня. Прибытие Сириуса неизбежно все изменит, и как бы ему ни хотелось, Альбус был не в силах защитить Снейпа от (еще раз) разбитого сердца.

Учитывая, что за последние десять лет Альбус палец о палец не ударил, чтобы ему помочь, Сириус вряд ли обрадуется советам или просьбам от бывшего наставника. И хотя Альбус надеялся, что Сириус до сих пор любит Гарри, несмотря на весь ущерб от десятилетия в Азкабане, он сомневался, что резкий, импульсивный и часто бездумно эгоистичный Блэк сможет стать наилучшим опекуном для ранимого, хрупкого и необыкновенно уязвимого Гарри. Однако он не мог себе представить, что Блэк примет Снейпа в этой роли. Ни за что на свете. Более того, как только он обнаружит, что Снейп действует как опекун де факто, Сириус немедленно потребует опеку над мальчиком. Альбус мог только надеяться, что Сириус не захочет забрать Гарри из Хогвартса, хотя учитывая случившееся, равно как и невероятное богатство Блэка, он вполне может решить перевести мальчика на домашнее обучение или в Бобатон. К тому же это позволит причинить боль Снейпу, а для Блэка уже этой причины вполне достаточно.

Альбус вздохнул, чувствуя себя очень старым и усталым. Он должен был помешать Сириусу и дальше травить Северуса, когда они еще были учениками. Ему следовало постараться сделать их друзьями, но он так радовался тому, что хотя бы один из Блэков отвернулся от Тьмы, что он закрывал глаза на все проделки мальчика. А теперь из-за того, что он не потрудился положить конец ненависти Сириуса к Северусу, пострадает не только Снейп, но и следующее поколение в лице Гарри.

Его бедные мальчики. Его два бедных, бедных мальчика, оба они видели так много зла. «Северус, возможно, если я приведу Гарри, Сириус скорее будет открыт к переговорам… ?» - осторожно спросил он, чувствуя, что он обязан хотя бы попытаться защитить Снейпа от желчности Блэка.

Снейп отвернулся от угнетающе беззаботного Гарри, которого он безуспешно отчитывал. Ну, конечно, до мальчика уже дошло, что меня можно больше не слушаться. Его крестный вот-вот возьмет на себя его опеку. «Нет, директор. Его отведу я». Он должен продемонстрировать придурочной шавке, что он не собирается отдавать Гарри без боя, а кроме того, он хотел услышать последние новости Мародеров о том, что они сделали с Дурслями на этой неделе.

Дамблдор обреченно сдался и передал Снейпу игрушечного пингвина. «Просто постучи по нему и скажи «Блэк», чтобы отправиться туда, и «Дом», чтобы вернуться».

«Идите сюда», - приказал Снейп, и Гарри немедленно стиснул опекуна в объятиях. Он был так рад… и немного напуган тоже. Он не сильно волновался, потому что рядом будет его профессор, но его крестный и правда был чуть-чуть страшный. Профессор МакГонагалл сказала, что он любил маленького Гарри как собственного сына, и она даже начала рассказывать ему истории про его крестного, но потом у нее сильно покраснел нос, и она быстро куда-то ушла.

Профессор Снейп сказал, что куча людей должны извиниться перед его крестным, потому что они так плохо о нем думали, и что теперь им очень стыдно за то, что они не помогли ему десять лет назад. Возмущенный Гарри считал, что так им всем и надо. Если бы его друзья и учителя, бросили бы его гнить в тюрьме то, чего он не совершал, то изрядная порция чувства вины им бы тоже не помешала. Еще профессор Снейп объяснил, что он и крестный Гарри никогда не нравились друг другу (вот ни настолечко), поэтому если его крестный начнет говорить про профессора гадости, то Гарри не должен удивляться. Гарри решил, что это типа освобождает Снейпа от ответственности за то, что случилось с его крестным. Если тебе кто-то не нравится, ты вроде как ожидаешь, что он сделает что-то ужасное, например, взорвет улицу и поубивает кучу народу, а вот если человек тебе нравится (а все говорят, что его крестный нравился профессорам МакГонагалл и Дамблдору), то нужно верить в их невиновность.

Гарри думал, что он не очень-то доверяет директору. Слишком уж плохо тот разбирается в людях, например, думает, что Дурсли хорошие, или что Квиррелл хороший (или хотя бы нормальный) учитель, или что его крестный плохой. Гарри был рад, что директор больше не отвечает за него, и что теперь за ним присматривает профессор Снейп. И пусть его профессор наорал на него за то, что он слишком много болтает, разве он в этом виноват? Он вот-вот встретит своего крестного!

Снейп закатил глаза на паршивца, который вместо того, чтобы взять его за руку, как нормальный человек, впечатал свой острый лоб прямо в его грудную клетку. Мелкому пакостнику, похоже, нравится воображать, что обычное путешествие через портключ – это опасное приключение. Нет, ну подумать только! Однако это не остановило его руку, которая крепко обняла мальчика за плечи, когда другая рука активировала портключ.

Гарри почувствовал резкий рывок за спину и вскрикнул от удивления, но звук приглушила мантия профессора.

Неожиданно они оказались в незнакомой комнате, залитой солнечным светом и обставленной уютной (хотя и очень дорогой) мебелью. За окном виднелись высокие горы с заснеженными вершинами.

«Это… это он? Это Гарри?» - спросил сдавленный голос за спиной мальчика.

Гарри почувствовал, как его опекун раздраженно вздохнул, прежде чем сердито ответил: «Нет, Блэк. Я захватил с собой первого попавшегося ученика Хогвартса. А тебе что, был нужен какой-то конкретный?»

«Он просто шутит! Это я, Гарри», - рассмеялся мальчик, развернувшись в объятиях опекуна. Его профессор бывает таким смешным, когда захочет!

Как странно – его профессор все еще не разжал объятий. Обычно он отпускал Гарри, как только они прибывали на место, и только сам мальчик старался держаться за опекуна подольше. Однако на этот раз, его рука все еще сжимала Гарри, почти как если бы профессор боялся, что больше никогда не обнимет мальчика. Ну да ладно. Гарри мысленно пожал плечами. Взрослые все со странностями.

Он обнаружил, что смотрит на человека с газетной фотографии (только без стрингов). Его крестный был высоким, с темными волосами и голубыми глазами, Гермиона еще уверяла, что они «прекрасные». На его лице были глубокие морщины, но сейчас его озаряла широкая улыбка. «ГАРРИ!» - его радостный крик был похож на громкий лай.

«Эм, здрасьте», - сказал Гарри, внезапно оробев.

«Иди сюда – дай-ка мне посмотреть на тебя!» - велел незнакомец, раскрывая объятия.

Гарри почувствовал, как хватка его профессора на секунду усилилась, но потом Снейп отпустил его, и Гарри послушно подошел к крестному. И тут же ойкнул от удивления, когда его схватили и подбросили в воздух.

«Я все время так делал, когда ты был еще щеночком! – Сириус улыбнулся, поймав и крепко обняв Гарри. – Ты помнишь?»

«Бродяга, Гарри тогда был совсем маленьким. Я сомневаюсь, что он вообще нас помнит, - сказал, улыбаясь, другой человек, который все это время стоял за диваном. – Здравствуй, Гарри. Я Ремус Люпин».

«Э, здрасьте», - робко сказал Гарри. Он посмотрел на своего профессора. «Эм, это друзья моего отца, да?» - неуверенно предположил он.

Профессор выглядел мрачно: «Да. Идиот и оборотень».

«Эй! – возмутился Сириус. – Кого это ты называешь идиотом?»

Снейп просто посмотрел на него, и через секунду Сириус сдался, пожал плечами и снова повернулся к Гарри: «Ну, ладно, но я с тех пор стал получше».

Гарри захихикал.

«Я оставлю вас одних», - тихо сказал второй человек. Гарри заметил, что он не сделал ни шага в его сторону.

«Погодите, - сказал Гарри, поворачиваясь, чтобы лучше его разглядеть. – Мистер… э… Люпин? А почему вы уходите?»

«И правда, Лунатик, - возразил Сириус. – Не уходи».

«Я полагаю, что твоим гостям будет более комфортно, если меня здесь не будет», - Ремус многозначительно посмотрел на Сириуса.

«О!» - Сириус растерянно смотрел то на Гарри, то на Ремуса.

Гарри выглядел озадаченным. «А почему нам будет из-за вас не комфортно?» - простодушно спросил он.

«Люпин просто решил поиграть в мученика, поскольку он полагает, что вы разделяете те предрассудки против оборотней, которые далеко не редкость в Волшебном мире, - скучающим тоном пояснил Снейп. – Он считает, что вы будете бояться его и избегать его прикосновений».

Ремус гневно посмотрел на Снейпа. «Ну, поскольку кое-кто, очевидно, счел нужным проинформировать Гарри о моем заболевании, - парировал он, - то мне не остается ничего другого, кроме как не мешать его воссоединению с крестным».

Гарри заерзал, пока крестный не опустил его на землю, а потом подошел к Люпину. «Я вас не боюсь, сэр, - сказал он, протягивая руку. – Я знаю, что вы были одним из близких друзей моих моего отца».

Пораженный Люпин пожал руку Гарри, на его глаза навернулись слезы. Он посмотрел на Снейпа, который стоял, скрестив руки на груди: «Северус, опять ты пристыдил меня. Спасибо тебе за такой подарок».

Снейп раздраженно забормотал под нос: «Я понятия не имею, о чем это ты говоришь, волк. Не в моих интересах пугать паршивца до полусмерти разной истерической пропагандой, хотя я и не собираюсь делать вид, что ты безобидный маленький щенок».

«Это буду я!» - Сириус был из тех людей, которые должны все время быть в центре внимания, а потому он быстро принял свой собачий облик, а Гарри от удивления лишился дара речи.

Ремус вздохнул: «Твой крестный в своем репертуаре. Бродяга, мы, кажется, договорились, что для Гарри будет лучше не знать о твоем тайном анимагическом облике».

«Это так клево! – заорал Гарри, подбежав к крестному, чтобы погладить его. Бродяга тут же перевернулся на спину, чтобы Гарри мог почесать ему живот. – Вы совсем как профессор МакГонагалл! Ух ты!»

«Великолепно, Блэк, - хмыкнул Снейп. – Ты действительно полагаешь, что для лучшей сохранности секрета, нужно доверить его одиннадцатилетнему ребенку? Позволь угадать, ты уже устроил аналогичную демонстрацию как минимум дюжине местных женщин».

Сириус трансформировался обратно и широко улыбнулся зельевару: «Снейп, мальчик мой, насчет этого можешь мне поверить. Моей человеческой формы более чем достаточно, чтобы произвести впечатление на женщин. Хотя должен признать, кое-какие трансформации здесь тоже имеют место», - ухмыльнулся он.

Гарри выглядел недоуменным, а Снейп заскрипел зубами: «Избавь меня от похабщины, Блэк».

«Завидно?»

Ремус вмешался, прежде чем Северус успел ответить: «Сириус, ты же не собираешься состязаться со слизеринцем. Разве ты забыл, что тебе рассказала Мисси Роджерс?»

«О, - Сириус оскалился. - Точно».

Снейп удивленно моргнул. Кто такая… Ах, да. Роджерс. Слизеринка на год младше его. А какое отношение она имеет к… ?

Ремус подошел вплотную к Снейпу, который (с трудом) подавил желание вздрогнуть. Оборотень сказал ему доверительным шепотом: «Сириус встречался с Мисси пару недель на шестом курсе. Когда они расстались, она прошлась насчет его, э, мастерства, и сказала ему, что, гм, символ Слизерина имеет особое… э… значение для мужчин вашего факультета. Мол, вас учат специальным заклинаниям, чтобы… э… определенная часть вашей анатомии подражала, эм, змее, и что, гм, - Ремус залился яркой краской, но храбро продолжил объяснение, - ну, если девушка попробовала слизеринского парня, то ей обратно уже не захочется. Сириус переживал тогда три дня подряд».

Глаза Снейпа чуть не вышли из орбит, и только стальная сила воли позволила ему удержаться от того, чтобы схватить себя. Другие факультеты говорили это про Слизерин? И где, черт возьми, был он, когда всех учили этим заклинаниям?

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

«А он сам так и не догадался?» - спросил изумленный Снейп.

«Ну, он попытался уговорить своего брата, чтобы тот научил его этим заклинаниям. Разумеется, они с Регулусом к тому времени отдалились друг от друга, так что Рег просто послал его куда подальше», - глаза Ремуса слезились от едва сдерживаемого смеха, и Снейп неожиданно понял, что ему становится все труднее презирать это существо.

Когда Ремус прервал его маленькую перебранку со Снейпом, Сириус вернулся к беседе с Гарри, и теперь он опять смеялся своим лающим смехом: «Конечно, ты тоже можешь стать анимагом, Гарри. В смысле, если твой папа мог, то и ты сможешь, верно? Мы были ненамного старше тебя, когда начали учиться».

«И мой папа был анимагом? Круто! А можно самому выбирать животное? Чур, я буду говорящей змеей!»

Его последние слова были встречены шокированным молчанием, после чего Снейп сделал пару шагов вперед. «Говорящей змеей? Что вы имеете в виду?» - строго спросил он, в то время как по его спине от ужаса побежали мурашки. Сириус и Ремус взволнованно переглянулись.

«Ну, вы знаете, - простодушно объяснил Гарри, - ведь волшебники могут говорить со змеями, так что это был бы клевый выбор. Тогда ты будешь животным, но все равно сможешь разговаривать с теми людьми, которые не анимагные».

«Не анимаги, - рефлекторно поправил его Снейп, лихорадочно соображая. Сириус и Ремус с ужасом смотрели друг на друга. – Вы можете разговаривать со змеями?»

Гарри кивнул.

«Покажите», - внезапно Снейп наколдовал огромную змею. От неожиданности Мародеры выхватили свои палочки, но прежде чем они успели что-либо сделать, Гарри вышел вперед. «Здравствуйте, - вежливо обратился он к шипящей кобре. – Приятно с вами познакомиться. Меня зовут Гарри».

«Говорящщщщий! Приветствую тебя, говорящщщий, - змея склонила голову. – Зачем ты призззвал меня?»

«Мой опекун хотел посмотреть, как я буду говорить с вами. Надеюсь, вы не против».

«Вовсе нет. Пока я здесь, желаешь ли ты, чтобы я кого-нибудь ужалила?»

«Нет, спасибо. А как ты думаешь, ты сможешь добраться в Суррей? У меня там…» Однако Снейп уже услышал достаточно, так что он заставил змею исчезнуть, и теперь трое взрослых уставились на Гарри.

«Что? - спросил он, но тут же понял, что до сих пор говорит по-змеиному. – Простите. Что такое?»

«Он змееуст? – охнул слегка позеленевший Сириус. – Как же это могло случиться?»

«Если кто-нибудь узнает… - Ремус с беспокойством посмотрел на Снейпа. – Ничего хорошего из этого не выйдет. Люди могут быть очень жестоки».

Снейп рассеянно кивнул – он был слишком занят расчетами потенциальных преимуществ такого дара при умелом обращении. Возможно, Гарри сможет опротестовать права Темного лорда на его фамильяра Нагайну? Гммм. А как долго нужно выращивать василиска?

«Снейп! – Сириус сжал Гарри в объятиях, и мальчик начал выглядеть обеспокоенным. – Что мы будем с этим делать?»

«Очевидно, что это должно остаться секретом, - ответил Снейп, наградив Сириуса убийственным взглядом. – И я имею в виду настоящий секрет. В отличие от твоей нелепой формы анимага».

«Почему? Что плохого в том, чтобы говорить со змеями?» - спросил Гарри.

«Это очень редкий и могущественный дар, - ответил Снейп прежде, чем это успеет сделать кто-то из Мародеров. – Чем меньше людей о нем знают, тем выше его ценность в борьбе против Темного лорда. Сохранить его в тайне в ваших интересах, и это поможет вам как можно лучше защитить своих друзей. Вы ведь не позволите Ему снова причинить вред Рону или Гермионе, не правда ли?»

Гарри вытаращил глаза и замотал головой: «Я никому не скажу. Вы ведь тоже не скажете, правда?» - взмолился он, обращаясь к Сириусу и Ремусу.

«Нет! Ни единой душе», - поклялся Сириус, снова обнимая его.

«Даже Дамблдору?» - спросил Ремус.

«НЕТ!» - закричал Гарри, в то время как Снейп лишь отрицательно покачал головой. Гриффиндорцы с удивлением посмотрели на Гарри.

«Почему бы не рассказать об этом директору? – спросил Ремус Гарри. – Разве он тебе не нравится?»

Гарри неловко пожал плечами, уставившись в пол: «Он хороший и все такое, и он всегда дает мне конфеты, но он не помог мистеру Блэку и…»

«Мистеру Блэку! – с ужасом повторил Сириус. – За что ты меня так обозвал?»

Гарри беспокойно посмотрел на него: «Простите. А как мне вас называть, сэр?»

«Сэр! Ты только что назвал меня сэром?!» - заорал Сириус еще громче, и Гарри начал выглядеть испуганным.

Закатив глаза, Снейп вмешался и оттащил Гарри от Блэка. «Прекрати истерить как первогодка с Хаффлпаффа, - бесцеремонно приказал он, приобнимая паршивца одной рукой за плечи. – Ты не говорил мальчику, как к тебе обращаться, так что нечего поднимать шум в ответ на его демонстрацию подобающих светских манер».

«Да, но «сэр» или «мистер Блэк»? – жалобно спросил Сириус. – Ты не можешь говорить серьезно».

«Нет, это ты и есть», - вставил свое слово посмеивающийся Ремус, за что заработал гневные взгляды остальных.

«Гарри, ты не против называть меня Сириус? Или Бродяга?» - спросил крестный с надеждой в голосе.

«Эм, хорошо, Бродяга, - робко согласился Гарри. – Я не хотел тебя злить».

«Я не злюсь, Гарри, просто… я хочу стать твоим другом. Не каким-то случайным взрослым в твоей жизни, договорились? Нет, серьезно, сколько у тебя еще крестных?»

Гарри улыбнулся.

«А меня можешь называть Ремус или Лунатик, Гарри, - добавил Люпин. – И мы ничего не скажем профессору Дамблдору, договорились?»

«Спасибо! – с облегчением воскликнул Гарри. Он до сих пор не до конца поверил, что Дамблдор не отправит его назад к Дурслям, как только решит, что Гарри слишком чудной для Хогвартса. – Так когда я научусь превращаться в змею?»

«Ну, Гарри, все не так просто. Ты не можешь выбирать свою форму анимага. Прости», - объяснил Сириус извиняющимся тоном.

Гарри надулся: «А вдруг я окажусь каким-то дурацким животным?»

«Все равно животным быть клево, Гарри, - уговаривал Сириус. – Не всем это удается, знаешь ли».

Гарри посмотрел на своего профессора: «А вы можете?»

«Нет», - признался Снейп ледяным тоном.

«Тогда мы сможем учиться вместе!» - восторженно ответил Гарри.

Снейп едва удержался от презрительного фырканья. Блэк, который добровольно станет его учить? Ну да, как же!
«Ага, давайте, - согласился Сириус, игнорируя шок на лице Снейпа. – А потом вы сможете помогать друг другу практиковаться. Нам с Джеймсом и Питером было проще учиться вместе».

«Хм, - Гарри пришла на ум неожиданная мысль, и он с беспокойством посмотрел на своего профессора. – А ты больше не злишься на моего профессора, правда? – спросил он Сириуса. – Понимаешь, я знаю, что ты, наверное, до сих пор злишься на кучу людей, которые верили, что ты сделал все те вещи, в которых тебя обвиняло Министерство. Но профессор Снейп не один из них, правда?» - похоже, что анимагом стать очень трудно, может быть, даже опасно, и если его крестный до сих пор сердится на его опекуна…

Сириус недоуменно уставился на Гарри. «Хочешь сказать, что ты ничего не знаешь? - охнул он. Снейп тут же встрепенулся, но он не успел предотвратить следующие слова Блэка. – Это Снейп вытащил меня на свободу!»

Глаза Гарри вылезли из орбит. Профессор Снейп??? Это его опекун вызволил крестного из тюрьмы, про которую все говорили, что побег оттуда невозможен? Его опекун вот так запросто нарушил все правила? «Но… но почему?» - выдохнул Гарри, уставясь на Снейпа.

У Снейпа так и чесались руки придушить шавку. У Блэка самообладание, как у грейпфрута! Есть ли хоть что-то, про что он не болтает направо и налево? И как это Лили взбрело в голову сделать такого идиота их ТАЙНЫМ хранителем?

«Ладно тебе, Северус, - сказал Ремус, верно уловив причину ярости Снейпа, - мы здесь все заодно. Среди нас четверых ни к чему секреты, не правда ли?»

«На случай, если ты не заметил, Люпин, Гарри одиннадцать лет отроду, - рявкнул Снейп. – Он еще ребенок. На него нельзя возлагать бремя взрослых секретов! У него и так достаточно причин для беспокойства без того, чтобы отягощать его неподвластными ему проблемами, до размышления о которых он еще не дозрел!»

«Я дозрел!» - возразил Гарри.

«Нет, не дозрели, - парировал Снейп. – И хотя я не спорю, что по зрелости вы не уступаете Блэку, это далеко не сложно».

«Эй!» - воскликнул Блэк, но Снейп проигнорировал его.

«Это ребенок, Люпин, а не сообщник. Да, нельзя держать его в полном неведении касательно вопросов, которые напрямую влияют на него, но точно так же опасно обращаться с ним как с взрослым волшебником, обладающим опытом и суждениями взрослого. Я решаю, что ему говорить, где и когда. Это моя обязанность». По крайней мере, пока Блэк не заменит меня, добавил он про себя.

Гарри уже было начал обиженно дуться, но тут он вспомнил куда более интересную тему для разговора. «Так почему вы помогли Сириусу сбежать? – спросил, дергая опекуна за рукав. – Я думал, что он вам не нравился».

«Он и не нравится», - отрезал Снейп. Сириус закатил глаза.

Гарри задумался, нахмурившись: «А когда вы помогли ему?»

«Какая разница?» – огрызнулся Снейп на мальчика, надеясь положить конец этому направлению допроса. Гарри не мог выбрать худшего момента, чтобы проявить сообразительность!

«Это было до или после того, как вы согласились заботиться обо мне?» - с подозрением в голосе спросил Гарри.

«Я могу на это ответить, - сказал Сириус елейным голосом, игнорируя вопль Снейпа «ЗАТКНИСЬ, ШАВКА!». – Сразу после этого».

Снейп покачнулся. Вот что бывает, когда связываешься с гриффиндорцами. И конечно, паршивец легко сложил два и два, и теперь уставился на него с нескрываемым обожанием. «Вы сделали это для меня? – пискнул он. – Вы вернули моего крестного для меня?»

Снейп что-то заворчал под нос, но мальчик – естественно – набросился на него, наградив еще одним синяком на солнечном сплетении, и разведя сопли на еще одной новой мантии. Блэк и Люпин просто сияли от гордости, взирая на устроенный ими бардак.

«Ладно, ладно, - проворчал Снейп, наконец, отстраняя от себя мальчика и вытирая мокрое пятно носовым платком. Неужели все дети дают от счастья такую же протечку, как и паршивец? – А теперь слушайте меня внимательно, Поттер, вы не упоминаете о побеге своего крестного или моем участии в нем никому. Это включает любых Уизли, Грейнджер, директора и всех остальных. Вам понятно? – Гарри решительно закивал. – Вы также ни словом не обмолвитесь о том, что ваш идиот-крестный является анимагом, как и о том, что Люпин – оборотень, или о том, что вы – змееуст, то есть, что вы можете говорить со змеями. Вам понятно? Если вы ослушаетесь…»

«Я знаю, - Гарри улыбнулся сквозь слезы, - вы меня отшлепаете».

«Нет, мистер Поттер. Вы подвергнете нас всех – и всех ваших друзей – опасности со стороны Темного лорда, - улыбка спала с лица Гарри. – Подобные сведения не могут раскрываться ради легкомысленной жажды приключений. Эта информация должна помочь вам в борьбе с Сами-знаете-кем. Если вы не утаите ее, то вы подвергнете риску жизни других людей и ограничите свои возможности в битве с Ним. Вам понятно?»

Гарри кивнул с серьезным выражением лица: «Я никому не скажу. Честно. Я хорошо храню секреты».

В этом Снейп не сомневался. Гарри хранил секреты этих ублюдков-магглов слишком хорошо. «Отлично. Стало быть, эта тема закрыта».

«Погодите-ка, - встрял Сириус. – Почему это Гарри сказал, что ты его отшлепаешь? Ты смеешь поднимать руку на моего крестника? И это после всего, что, по твоим же словам, с ним делали трижды гребаные магглы?»

Гарри выкатил глаза. Ооооо, его крестный выругался! И прямо перед ним!

«Бродяга! – сделал выговор Ремус. – Следи за языком!»

«Лунатик! Он бьет Гарри!»

Ремус вздохнул. «Ты это заслужил?» - тихо спросил он, наклоняясь, чтобы заглянуть Гарри в глаза.

Гарри кивнул.

«И как долго ты потом не мог сидеть?»

Гарри покраснел. «Э, наверное, одну или две минуты», - преувеличил он, опасаясь, что иначе его профессор покажется плохим воспитателем.

Ремус моргнул: «И это все?»

«Ээээ… может быть, три или четыре», - предположил Гарри.
«Похоже, это была не ахти какая порка?»

Гарри покачал головой: «Говоря по правде, у него не очень хорошо получается лупить. Ему не нравится меня бить, и он совсем не умеет. Обычно он просто ругается и заставляет меня писать сочинения и строчки, да и то редко. Он… он очень добрый. Даже добрее, чем мистер Уизли!»

«И он только шлепает по попе, верно? Рукой?»
Гарри кивнул.

«Он не бил тебя по лицу или что-то подобное?»

Гарри покачал головой.

«Он не использует свою палочку?»

Гарри озадаченно нахмурился: «В смысле, не бьет ли он меня палочкой?»

Ремус с трудом сдерживал улыбку: «Нет, он не насылает на тебя проклятия?»

«О, мы еще не приступили к дуэлям. Профессор Снейп говорит, что я еще не готов».

«Нет-нет. Я имел в виду, он не проклинает тебя в наказание?»

Гарри с ужасом уставился на него: «В смысле, не делает ли он мне больно магией?» Когда Ремус кивнул в ответ, мальчик фыркнул от возмущения. «Профессор! – он повернулся к Снейпу с оскорбленным видом. – Ремус спрашивает, проклинаете ли вы меня в наказание! Разве люди – то есть, волшебники – такое вообще делают?»

Часть Снейпа (та, которая не была занята громогласным обменом оскорблениями с Сириусом) почувствовала тщеславную гордость и триумф, потому что Гарри доверял только ему. Паршивец не поверил оборотню на слово. Нет, сначала его преданность заслужил Снейп, злобный слизеринец.

К сожалению, вредный голосок у него в голове напомнил, что этому скоро придет конец, и все его самодовольство рассыпалось в прах. «Да-да, Поттер, - раздраженно ответил он. – Некоторые волшебные семьи используют магию как средство воспитания отпрысков. Уверен, что некоторые из ваших одноклассников хорошо знакомы с данной практикой».

«А, - Гарри скрестил руки на груди и смерил Ремуса осуждающим взглядом. – Это отвратительно».

Ремус решил, что лучше даже не спрашивать, применял ли Снейп на ребенке Темные проклятия. «За что тебя отшлепали в последний раз?»

Гарри заерзал, снова оробев: «У нас в школе был один профессор Защиты от темных искусств…»

Ремус моргнул: «Ты имеешь в виду Квиррелла?»

Гарри выглядел удивленным: «Ага! Ты про него слышал?»
Ремус рассмеялся: «Про это все слышали. Тебя за это отшлепали?»

«Ну, точнее сказать, шлепнули, - признался Гарри. – Плюс отработки и строчки».

Ремус выпрямился, безуспешно пытаясь сохранить серьезное выражение лица, и посмотрел туда, где Сириус до сих пор орал на Снейпа: «Бродяга! Спроси Гарри, за что его шлепнули последний раз».

Сириус стремительно подбежал к ним, все еще ворча под нос. «Да какая разница за что, Лунатик. Злобный мерзавец не может бить моего крестника. Бедный малыш. Он не заслуживает… Гарри? – его голос сильно смягчился. – Пожалуйста, расскажи мне, за что эта старая летучая мышь выпорола тебя? Я обещаю, что не буду сердиться».

Гарри мысленно пожал плечами. И ведь точно, все взрослые со странностями. «Я получил один шлепок за то, что прилепил тюрбан профессора Квиррелла к больничной койке и выпустил лорда Вольдесопля».

Сириус вытаращил на него глаза. «Как ты его назва… Погоди. Один шлепок. Ты получил ОДИН шлепок за Квиррелла? Только один? Один? - Гарри уверенно кивнул. – Мерлин! Ну, ты мелкий проныра! Твой дедушка выдрал бы тебя как сидорову козу за такой фортель! Когда мы с твоим отцом полетели ночью на метлах в Запретный лес, он потом неделю сидеть не мог! А ты получил ОДИН ШЛЕПОК за то, что бросил вызов Сам-знаешь-кому?»

«Профессор Снейп не бьет, чтобы причинить боль, - чинно ответил Гарри, - он просто хочет показать мне, что я вел себя очень плохо, - мальчик почувствовал облегчение, что за ним приглядывает именно его профессор. Похоже, что при всей своей игривости, его крестный совсем не такой уж всепрощающий. – Он меня не обижает, не то, что Дурсли». И я хочу, чтобы так все и оставалось.

Снейп смерил взглядом Мародеров и своего подопечного: «Если вы закончили поносить меня и ставить под сомнение мои дисциплинарные методы…»

Сириус фыркнул. «Никогда бы не подумал, что ты окажешься таким мягкотелым», - проворчал он.

«Гарри можно называть по-разному, но только не тупицей, - парировал Снейп. – Мне не приходится волноваться, что он отправится в ночной полет по Запретому лесу».

Гарри гордо расправил плечи. Это определенно был комплимент!

«Мы вообще-то не развлекались, - запротестовал Сириус, который явно все еще переживал за инцидент двадцатилетней давности. – Мы разведывали хорошие места, куда можно было отвести Лунатика во время полнолуния. Но мы же не могли об этом рассказать, когда нас поймал Филч, так что Дамблдор вызвал папашу Джеймса, и наши задницы разделали под орех».

Снейп взглянул на Гарри. Вид мальчика был почти сочувствующим. «Гарри прекрасно знает, что если у него возникнет аналогичная проблема, то он смело может рассказать мне всю правду без обиняков, и тогда я решу, как лучше поступить», - сказал он, многозначительно глядя на мальчика.

Гарри широко улыбнулся и кивнул. Вообще как-то странно, что у его отца были секреты от собственного папы, но профессор Снейп говорил, что у волшебников есть пунктик насчет оборотней, так что, наверное, все дело в этом.

«Если ты лишь слегка хлопаешь по попе за битву с Сам-знаешь-кем, то конечно, он будет все тебе рассказывать», - обиженно сказал Сириус.

Ремус прикрыл рот рукой, пряча улыбку. «Понимаешь, Бродяга, мне кажется, что Северус именно это и имел в виду», - объяснил он.

Гарри уже порядком надоели бессмысленные взрослые разговоры, так что он перевел беседу на действительно интересную тему. «Так каково это быть анимагом? – спросил он, дергая крестного за руку. – Изменяться очень трудно?»

При виде воодушевленного лица крестника, ворчливое настроение Сириуса как рукой сняло: «Хочешь посмотреть, как мы с твоим отцом выглядели как анимаги? Мне принести мыслеслив?»

Гарри кивнул, его глаза сияли: «Конечно! А кем был мой папа? Он был медведем? Львом? Орлом?»

«Он был оленем», - гордо сказал ему Сириус.

Снейп чуть не рассмеялся, увидев отвращение на лице Гарри. «Оленем? Мой папа был оленем? У них же даже зубов нету!»

«Гарри! – запротестовал Сириус. – Форма твоего папы была роскошной! Он был потрясающим королевским оленем, с огромными рогами и…»

«А ты уверен, что нельзя выбирать собственную форму?» - ноющим тоном спросил Гарри.

Ремус обнял мальчика одной рукой. «Погоди пока увидишь Сохатого в действии, Гарри. Временами он был единственным, кто мог сдержать моего волка. Эти рога были далеко не безобидным украшением, знаешь ли, и он был крупным животным».

Гарри вздохнул. «Ну, наверное…» - неохотно согласился он.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Ремус отправился за мыслесливом, и Гарри увязался за ним ради экскурсии по дому.

Снейп сделал глубокий вдох и заставил себя приблизиться к Блэку. Ему нужно было попросить об одолжении, так что чем раньше он покончит с этим, тем лучше. Разумнее всего начать неприятный разговор с отрадной темы: «Как вы пытали магглов последнее время?»

Сириус встрепенулся. «Мы переговорили с компанией Берти Ботта – ты знаешь, они еще делают Всевкусные орешки? – Снейп кивнул. – Когда ты знаменитость, то все становится проще. Стоило лишь послать им сову, и они тут же из шкуры лезть начали, лишь бы мне угодить. Как бы там ни было, они показали нам заклинания, которые они используют для самых мерзких вкусов, и мы приправили ими еду магглов. Теперь практически все, что они едят, на вкус как рвота, свиной помет, прогнивший лук, сбитая неделю назад машиной кошка, дохлая крыса, ушная сера, грибок на ногах… Даже те два толстяка начали терять вес. Дурсли уже похудел на центнер минимум», - коварная ухмылка Сириуса слишком напоминала выражение его лица, когда он преследовал Снейпа по коридорам Хогвартса. Зельевар с трудом удержался от того, чтобы выхватить свою палочку.

И все равно, это заслуженное наказание для обжор. «Очень изобретательно. Возможно, я смогу подкинуть тебе несколько идей для ароматизаторов из моей работы с ингридиентами зелий?» - предложил он.

«Ага, конечно».

Ободренный дружелюбным тоном Блэка, Снейп решился попросить об одолжении. Он сомневался, что Мародер пойдет на уступки, но не просить – слишком большой риск. Обладай Блэк более слизеринским характером, как остальная его семейка ретроградов, то Снейп мог бы предложить сделку – в слизеринской вселенной все имело свою цену, а потому обо всем можно было договориться. К сожалению, гриффиндорцы так не думают. Они насмехаются над сделками. Если ты им нравишься, они пойдут на все ради тебя, но если нет – рак на горе свиснет, прежде чем они хотя бы плюнут на твой горящий труп.

Снейп заставил себя сказать как можно более ледяным и равнодушным тоном: «Я бы хотел попросить тебя отложить свой судебный иск до конца учебного года».

Ну вот. Он это сказал. Причем, весьма вежливо. Никто не посмеет утверждать, что он сам пошел на конфликт с шавкой.

Блэк выглядел озадаченным. Тупой гриффиндорец.

«Какой еще судебный иск? Я думал, мы договорились о сделке с Фаджем и приняли его извинения как раз для того, чтобы не пришлось ничего доказывать перед Визенгамотом».

Снейп чудом ухитрился не закатить глаза. «Судебный иск об опеке, Блэк. О праве на попечительство над мальчиком».

«Кого? Гарри?»

«Нет, Уизли. Или, возможно, Малфоя? Никогда бы не подумал, что все мелкие паршивцы для тебя на одно лицо».

Блэк оскалился: «Очень смешно, Сопл… э, Снейп. О чем это ты? Я не собираюсь судиться за Гарри».

Ну да, конечно. Теперь Снейп не удержался от закатывания глаз. «То есть ты вот так, за здорово живешь, бросишь осиротевшего сына лучшего друга в сальных лапах злейшего врага? Придумай что-нибудь получше, Блэк».

Ха! Он знал, что это лишь уловка. Теперь Блэк выглядел смущенным. Очевидно, он не ожидал, что Северус разглядит его маленькую хитрость насквозь. «Эм, ты не сальный. Больше не сальный, по крайней мере».

Снейп отмахнулся от бессвязного бормотания. «Блэк, начало первого курса Гарри вряд ли прошло как по нотам. Ему пришлось адаптироваться к новой школе, новой культуре, новому опекуну, новым друзьям, одновременно справляясь с покушениями на свою жизнь, сражаясь с троллем, а затем и с Темным лордом… Ему пойдет лишь на пользу, если остальной учебный год пройдет как можно более стабильно. Однако если он окажется в центре борьбы за опеку, которая наверняка попадет на передовицу Пророка, то это…»

«Снейп! – казалось, что Сириус говорит сквозь стиснутые зубы. – Ты вообще меня слышишь, тупая летучая ты мышь? Я не собираюсь судиться за опеку».

Северус лишь смерил его ледяным недоверчивым взглядом, а затем продолжил: «Как я уже сказал, борьба за опеку будет отвлекать его от экзаменов, и мальчик будет все время беспокоиться о том, где он проведет летние каникулы», - он не понимал, чего добивается Блэк своими абсурдными отпирательствами, но он слишком поднаторел в подобных психологических играх, чтобы купиться на них. Он отточил навык с лучшими из лучших – Дамблдором, Вольдемортом, его собственным отцом… Странно, во время их учебы в школе Сириус не отдавал предпочтения хитрым уловкам и изощренным пыткам. В отличие от большинства своих предков, он отвергал незаметный, медленнодействующий яд, предпочитая гриффиндорский открытый стиль. Блэку всегда хотелось видеть кровь и боль, которую он причинял, и ему недоставало терпения, чтобы подождать их. Тогда, в Хогвартсе, он ни разу не пытался играть с разумом Снейпа подобным образом. Очевидно, он усвоил пару новых трюков в Азкабане.

Снейп вздохнул и продолжил, желая покончить с этим фарсом до возвращения паршивца. «Это может быть незаметно постороннему взгляду, но Гарри продолжает бояться, что его отправят назад к тем магглам, и кажущееся отсутствие стабильности неизбежно…»

«СНЕЙП! Ты вообще слышишь меня, дебил! Или ты так надышался своими зельями, что совсем уже одурел? Я же СКАЗАЛ тебе, что…»

«Эй! – Гарри и Ремус только что вернулись и услышали последнюю фразу, и теперь мальчик решительно шагал к своему крестному. – Не смей его обзывать!»

Сириус в отчаянии запустил руки в волосы: «Сохатик, он меня с ума сведет! Он меня не слушает!»

«Меня он слушает, - гневно парировал Гарри, заставив Снейпа раздуться от гордости. Затем он сделал паузу. – Как ты только что меня назвал?»

«Сохатик. Или Сохатый младший. Анимагным именем твоего папы был Сохатый, так что когда ты родился, мы называли тебя маленький Сохатый или Сохатик… - Сириус широко улыбнулся. – Нравится?»

Гарри улыбнулся в ответ, позабыв про свой недавний гнев к вящему раздражению Снейпа. Пригрел на груди маленькую гадюку.

«Ага, - мальчик назидательно поднял указательный палец. – Но это только пока у меня не будет своей формы. Потому что у меня могут быть зубы», - подчеркнул он с надеждой в голосе.

«Чего это вы двое так разорались?» - Ремус как всегда исполнил роль голоса разума.

«О! – Сириус повернулся к Гарри. – Слушай, Сохатик, - он проигнорировал яростные знаки Снейпа, призывавшие его заткнуться, - хочешь переехать жить ко мне?»

Гарри непонимающе нахмурился. «Чего? Я теперь живу с профессором Снейпом. В смысле, когда я не в Хогвартсе. В смысле, когда я не живу в общежитии с другими ребятами и все такое».

«Да, - терпеливо согласился Сириус, - но разве тебе не хочется жить со мной? Твои родители сделали меня твоим крестным».

Гарри выглядел обеспокоенным, и бросил взгляд на своего профессора. Снейп каким-то чудом сохранил самообладание, но за фасадом окаменевшего лица он разрывался от ярости. Как это в духе Блэка – поступить наперекор его надеждам и вовлечь мальчика. Ублюдок был просто не способен на благоразумие или (вполне возможно) высшую нервную деятельность как таковую.

Гарри тревожно прикусил губу. Он не хотел никого обидеть, и ему показалось, что с крестным будет очень весело, но все эти разговоры насчет того, чтобы забрать его от его профессора, заставляли его нервничать.

Снейп заметил прикушенную губу, и у него засосало под ложечкой. Очевидно, что мальчик пытается сообразить, как бы помягче сообщить ему, что он хочет жить со своим треклятым крестным. Ну и ладно. Ничего другого он не ожидал.

«Ну, - осторожно сказал Гарри, подбираясь поближе к профессору Снейпу на случай, если его легковозбудимый крестный плохо отреагирует на его слова, - я не против гостить у тебя, знаешь, как у Уизли».

«Но разве тебе не хочется жить со мной? Вместо Снейпа?» - гнул свою линию Сириус.

Снейп заскрипел зубами. Конечно, Блэк вынудит Гарри сказать это прямо в его присутствии. Силой воли он заставил себя не показывать никаких эмоций. Он не доставит им такого удовольствия – лицезреть, какую боль причиняет это отречение. В конце концов, он сам виноват. Он прекрасно знал, что нельзя испытывать глубоких чувств ни к кому, не говоря уже о гриффиндорцах. Разве агония отношений с Лили его ничему не научила? Вот что происходит, когда теряешь бдительность. Он повел себя как сентиментальный идиот, и теперь он за это поплатится. Он собрался с духом, когда мальчик начал говорить.

Гарри пытался. Честно. Но похоже, Сириус не понимает вежливых намеков. Будь гриффиндорцем, Гарри! Покажи им свою храбрость! Даже если его крестный разозлится и не захочет никогда его больше видеть, это не так уж плохо, верно? Профессор МакГонагалл наверняка научит его быть анимагом, если он ее попросит. И даже если она не сделает этого для него, она, наверное, согласится, если просьбу озвучит профессор Снейп.

Гарри почувствовал боль в груди от мысли о том, что он потеряет эту связь со своими родителями, но ведь он уже слышал так много историй о них от Хагрида, профессора МакГонагалл, тетушки Молли, дяди Артура и профессора Флитвика… Стоило его профессору сообщить всем, что его родственники ничего ему не рассказывали, как самые разные люди начали делиться с ним воспоминаниями, посылать фотографии и… Гарри вздохнул от счастья. Вот еще один пример того, как хорошо профессор Снейп за ним приглядывает. Он проследил за тем, чтобы Гарри знал, что многие беспокоятся о нем. Он окружил его такой любовью, что теперь, даже если он потеряет одного или двух людей (даже своего крестного), то это ничего не изменит.

Он собрался с духом и сказал: «Нет, сэр. Я не хочу жить с вами. Лучше я буду жить с профессором Снейпом».

Послышался какой-то странный оглушающий гул. Снейп отстраненно гадал, откуда здесь океан, они ведь в Швейцарии, не так ли?

«О, да ради… ХВАТАЙ ЕГО!» Он услышал, как Блэк на кого-то кричит, и попытался обернуться, но чья-то тяжелая рука схватила его за шею, и он мог видеть только пол.

Лишь через несколько секунд до него дошло, что он сидит на диване, и кто-то держит его голову между коленей. Он попытался освободиться и оказался нос к носу с побледневшим Гарри.

«Вы в порядке, профессор? – нервно спросил мальчик. – Минуту назад вы были какой-то странный».

«Ему просто нужно выпить чашку чая, - утешающе сказал Ремус. – Пойдем, поможешь мне позвать домашних эльфов».

Блэк опустился рядом с ним, улыбаясь как полоумный, но
Снейп был настолько растерян, что мог только моргать, глядя на него. «Вот видишь? – радостно сказал Блэк. – А ведь я говорил, что ты дебил. Зачем мне добиваться опеки? Гарри хочет остаться с тобой».

«Но… но… но…» - Снейп чувствовал себя так, как будто бы его оглушили Конфундусом. Неужели он действительно слышал, как мальчик выбрал его вместо своего крестного? И Блэк не впал в буйное помешательство по этому поводу?

«Ладно тебе, Снейп, можно подумать, что мы еще дети и ненавидим друг друга, - сказал Блэк, рассмеявшись немного смущенно. – Я хочу сказать, неужели ты и правда думаешь, что я отберу у тебя Гарри после всего, что ты сделал для нас обоих? Каким же уродом ты меня считаешь?» Через секунду он тут же поспешно добавил: «Нет, не отвечай на этот вопрос».

Он снова нервно запустил руку в волосы. «Послушай, я знаю, что мой послужной список в отношении тебя не ахти какой, но тогда в Азкабане я говорил искренне. Мне действительно жаль, что мы – я – так обращался с тобой, и я правда очень благодарен за то, что ты заботишься о Гарри и вытащил меня оттуда и… ну, даже будь я таким мерзавцем, чтобы закрыть глаза на все, что ты сделал, я все равно не в той форме, чтобы взять Гарри к себе, - на мгновение взгляд Блэка напомнил Снейпу о развалине в камере Азкабана. – У меня до сих пор постоянные кошмары, и я очень быстро расстраиваюсь, и с памятью у меня беда… - неожиданно Блэк хищно улыбнулся. – Однако Дурсли очень помогают мне проработать, как говорит Ремус, «проблемы с агрессией», и я стараюсь по максимуму наслаждаться жизнью и наверстывать упущенное – это и впрямь невероятно, что эти швейцарские цыпочки творят с шоколадом – но прямо сейчас я не смогу стать папой для Гарри, а ему нужно именно это. И раз он уже нашел для себя отца, то я не собираюсь ставить под угрозу счастье Сохатика. Кроме того, даже будь я настолько туп, чтобы сделать это, Джеймс вернется с того света и надерет мне задницу. И Лили последует прямо за ним».

Снейп искренне полагал, что ничто на свете уже не шокирует его больше, чем мальчик, который предпочел его своему крестному, однако Блэк, называющий его отцом Гарри, справился с этой задачей. Он снова оказался с головой между коленей, пока Блэк кричал, чтобы Ремус поторопился с чаем.

«Вы в порядке, профессор? Наверное, вам нужно съесть печенье, - испуганно хлопотал Гарри. – Хотите, я отправлюсь за мадам Помфри? Или… у них вообще есть волшебные врачи в Швейцарии?»

К Снейпу вернулась гордость. Он не собирался рассиживаться тут как чувствительный хаффлпаффец! Он ухитрился распрямиться, игнорируя темные пятна, пляшущие перед глазами. «Я в полном порядке, мистер Поттер, и не думайте, что я слишком взволнован, чтобы не заметить, как вы набили карман пирожными с кремом. Будьте любезны немедленно изъять их».

Гарри виновато покраснел. «Это не для меня, - возразил он, доставая довольно пыльные сладости. – Я их припас для Рона и Гермионы».

«Хмф», - Снейп пригубил свой чай и поморщился. Оборотень что, опрокинул в чашку всю сахарницу?

«Сахар полезен во время шока, - Ремус правильно интерпретировал выражение его лица. – Он поможет тебе поправиться. Доверься мне».

Снейп снова хмыкнул, но он и правда почувствовал себя лучше. События просто были… неожиданными.

Гарри присел на диван рядом с ним, не совсем на его колени, но явно ближе, чем полагалось по этикету. Он резко пихнул паршивца прочь, но, разумеется, тот оказался бесчувственным к тонким намекам. Снейп не удержался от вздоха. На уроки хороших манер еще остается масса времени, к тому же (говоря по правде) в данный момент ему нравилось, что паршивец совсем рядом.

Гарри специально сел вплотную к своему профессору, чтобы было проще за ним приглядывать. Ему совсем не понравилось, что профессор стал весь какой-то чудной, но Ремус настаивал, что с ним все хорошо, и что он, наверное, просто съел что-то не то. Как бы там ни было, Гарри был твердо намерен не отходить от него ни на шаг, до окончания визита. Его профессор, наверное, заметил, потому что по-дружески подтолкнул его локтем, когда Гарри садился рядом с ним, как будто сказал «спасибо, что ты здесь». Гарри уселся еще ближе. Он знал, как это ужасно быть совсем одному, когда ты болеешь, и он не позволит, чтобы его опекун так себя чувствовал. «Если вам что-то нужно, просто дайте мне знать, - строго сказал он Снейпу. – А пока просто сидите и отдыхайте, хорошо?»

Снейп попытался понять, что именно только что произошло, продолжая пить слишком сладкий чай. Блэк был очень… любезен. Он одобрил привязанность паршивца к Снейпу (какой бы нелепой она не была) и похоже был довольно искренним в своем желании не принимать на себя опеку. Если бы домашний эльф ударил его по носу, Снейп бы и то удивился меньше.

Конечно, Блэк действительно назвал его «дебилом», но для Блэка это могло сойти за ласковое прозвище.
Сириус, наконец, смог оттащить хлопочущего Гарри прочь и начал вытаскивать из своей головы воспоминания и помещать их в мыслеслив к бурному восторгу и отвращению мальчика.

Ремус уселся рядом со Снейпом, и в пользу огромного потрясения слизеринца говорил тот факт, что он не отстранился от оборотня.

«Ты кажешься немного озадаченным», - сказал Ремус тихим голосом.

«В последнее время у Блэка были черепно-мозговые травмы?» - совершенно серьезным тоном спросил Снейп.

Ремус подавил смех. «Нет, но я хотел спросить то же самое про тебя. Обычно ты гораздо сообразительнее».

«Работа гриффиндорского разума – если таковой существует – остается для меня полной загадкой», - ответил Снейп, осуждающе глядя на него.

Ремус улыбнулся. «Ты лучше привыкай. Теперь ты живешь с одним из нас, - он посмотрел туда, где Гарри осторожно заглядывал в мыслеслив. – Но я все равно не понимаю, что тебя так озадачило».

«Ты не видишь ничего странного в том, что Блэк – Сириус Блэк – согласен допустить, что его крестник, сын покойного Джеймса Поттера, будет воспитан сальным слизеринцем, который оскорблял его самим фактом своего существования?»

Ремус имел совесть залиться краской. «Мерлин, Северус, нам сейчас сколько, шестнадцать? Мне кажется, тебе пора уже все забыть».

«А ты сам не помнишь тех, кто оскорблял тебя, волк?»
Ремус вздохнул. «Шах и мат. И тогда, и сейчас это было непростительно, но Сириус правда сожалеет об этом, знаешь ли. И я тоже».

«Он действительно извинился», - с неохотой признал Северус.

Ремус услышал то, что бессознательно озвучил Снейп. «Пожалуйста, позволь мне сделать то же самое. Северус, я искренне сожалею о своих действиях. Мы обращались с тобой отвратительно, и мы так и не понесли за это должного наказания. Твое отношение к Гарри доказывает, что ты был – и остаешься – лучше, чем мы».

Это совсем не улучшило психическое состояние Снейпа. Раскаивающиеся гриффиндорцы? Говорящие те самые слова, которые он так мечтал услышать подростком? Возможно, не стоит ему так уж беспокоиться насчет Вольдеморта – Апокалипсис и так скоро наступит. Сколько еще знаков конца света ему нужно?

Ремус почувствовал его недоумение. «Северус, может быть, это у меня внутри волк, но Бродяга всегда был по-собачьи предан своим друзьям. Если кто-то заслужил его привязанность, то она будет столь сильна, что любой хаффлпаффец позавидует. Иначе у него бы никогда не хватило смелости порвать со своей семьей и присоединиться к Свету».

«И это как-то объясняет, почему он не проклинает меня на чем свет стоит и не пытается забрать Гарри?» - раздраженно спросил Снейп.

«Что самое важное в жизни Сириуса?» - ни с того ни с сего спросил Ремус.

«Случайный секс», - не задумываясь, ответил Снейп.

Ремус поперхнулся, после чего радостно рассмеялся. «На самом деле, это второй по значимости пункт. Номер один – это Гарри, ведь это все, что осталось от Джеймса и Лили, более того, Бродяга поклялся присматривать за ним, если с ними что-нибудь случится».

«Хорошо же он сдержал слово», - ухмыльнулся Снейп.

«Именно, Северус. Как только Сириус понял, что случилось с Гарри, и увидел, что ты сделал для него (и для самого Сириуса), он осознал, насколько неверно он судил о тебе. Ты вытащил его из Азкабана, когда узнал, что он невиновен. Тебя не остановил тот факт, что ты его ненавидел, или то, что он тебя терпеть не мог. Ты поступил правильно независимо от своих личных чувств. Конечно, он был тебе благодарен. А потом он узнает, что когда ты открыл обстоятельства жизни Гарри, ты сделал для него то же самое. Северус, ты спас единственное в этом мире, что по-настоящему важно для Бродяги. Ты сделал то, что Дамблдор не захотел, а Сириус не мог, а – Ремус с трудом сглотнул, но заставил себя договорить виноватым голосом, - я не сделал. Ты оказался единственным, кто помог Гарри, хотя ты не был ему ничего должен и не испытывал ничего кроме ненависти к его семье. Мы с Сириусом знаем, сколь многим мы обязаны тебе, и что ты – хоть ты и «сальный слизеринский мерзавец» - очень хороший человек. Гораздо лучше нас, говоря по правде. Нравится это тебе или нет, Северус, но отныне ты тоже Мародер. Ты часть нашей Стаи».

Какой позор. Снейп мрачно размышлял, что это ничуть не лучше, чем почетный Уизли. Какое еще унижение заготовил для него паршивец? А ведь он всего лишь хотел помешать Темному лорду убить мальчика, но такими темпами он станет чертовым гриффиндорцем еще до третьего курса Гарри.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

«Где вы там? – крикнул им Блэк. – Я тут вытащил кое-какие воспоминания, чтобы Гарри посмотрел на наши анимагические формы. Идите сюда».

«Чудесно, - ворчал Снейп, вставая с дивана одновременно с Ремусом. – Предаваться ностальгии вместе с Мародерами. Именно так я и мечтал провести сегодняшний день».

Вскоре все четверо, к растущему неудовольствию Снейпа, погрузились в воспоминания, наблюдая, как огромная собака и олень играют на поляне Запретного леса. Внезапно в ночи раздался громкий вой, и Гарри схватил Снейпа за руку. «Что это было?» - испуганно спросил он.

«Вероятно, это была не самая лучшая идея, - сказал Ремус, который немного запаниковал при мысли о реакции Гарри. – Северусу может быть дискомфортно…»

В данный момент Снейп был очень занят тем, чтобы не обделаться от ужаса, но он не собирался посвящать в это идиотов-Мародеров. «Я в порядке».

«Это правда только воспоминание?» - прошептал Гарри с побелевшим от страха лицом.

«Да, - заверил его Снейп, пытаясь и себя убедить в том же самом. – Вам ничто не угрожает».

Гарри все еще выглядел неуверенным и подошел поближе к опекуну. Как обычно, Снейпу было проще изображать спокойствие, когда рядом кто-то другой дрожал от страха. «Вы вне опасности», - твердо сказал он Гарри.

«Я… я знаю», - согласился Гарри, хотя в его голосе не было ни тени убежденности в собственных словах. В этот момент на поляну вышел оборотень.

Собака и олень тут же подбежали к нему, и к изумлению Снейпа, оборотень игриво прыгнул в их сторону, очень напоминая восторженного щенка. «Лунатик, а ты типа симпатичный такой», - удивленно сказал Гарри, сделав пару шагов вперед, чтобы получше все рассмотреть.

Ремус явно расслабился: «Только никогда не забывай, что в этом облике я очень, очень опасен, Гарри. Если я почую человека, я становлюсь… одержимым».

«А разве нет чего-то, что от этого помогает? – Гарри посмотрел на своего профессора. – Мы ведь проходили зелье, которое что-то делает для оборотней?»

«Волчье противоядие, - Ремус кивнул. – Оно позволяет мне сохранить человеческий разум, но даже с ним я остаюсь очень опасным и ненадежным, Гарри. Всегда держись от меня подальше во время полной луны. Что бы ни случилось. Если ты увидишь меня в подобном облике в реальной жизни, то сразу же посылай в меня заклинание оцепенения. Тебе понятно?» - в кои-то веки мягкосердечный волшебник выглядел очень строгим.

Гарри кивнул с серьезным видом. Он взглянул на своего профессора: «Но вы ведь следите, чтобы он получал свое зелье, правда?»

Снейп рассеянно кивнул - он все еще пытался смириться с тем фактом, что оборотень в этом воспоминании и правда довольно симпатичный. Конечно, в его воспоминаниях чертова тварь пыталась перегрызть ему глотку, а вовсе не играла с Блэком в его собачьем облике, пытаясь отвоевать у него старую палку. «Да, я за этим слежу. Однако это не отменяет того, что вам только что сказал мистер Люпин. Вы будете его слушаться».

«Ладно, - ответил Гарри с легким раздражением в голосе. – Я ведь не глупый или что-то такое, знаете ли. И чего это вы все ведете себя так, будто мне не хватит мозгов держаться подальше от опасных вещей?»

Снейп приподнял одну бровь: «А это какой-то другой первогодка чуть не разбился о стены замка? И решил победить тролля одной левой? И бросил больничное судно в…»

«Ладно-ладно, - перебил пунцовый от стыда Гарри. – Я обещаю, хорошо?»

Снейп ухмыльнулся и вернулся к воспоминанию. Это и вправду удивительно, что трое учеников смогли добиться совершенства в анимагической трансформации без помощи преподавателей, не говоря уже о том, чтобы помогать контролировать оборотня в течение семи лет.

«Фуууу! – заорал Гарри, показывая пальцем. – Бродяга, у тебя крыса на голове! Она же на тебя нагадит!» Мальчик присмотрелся внимательнее. Что-то такое было в этой крысе…

«Бродяга! Да что с тобой такое? – сердито спросил Ремус, приглушив голос до гневного шепота. – Зачем показывать Гарри воспоминание, где есть Питер?»

«Не так уж много воспоминаний, где мы все в другом облике, и где нет Питера», - оправдывался Сириус.

«А как насчет того времени, когда он болел дракоклюшем? Или когда у него месяц были отработки с Филчем за…»

«Ладно, понятно, несколько таких найти можно» – проворчал Сириус.

Снейп закатил глаза на сварливую парочку. Идиоты. «Вернитесь сюда», - окликнул он Гарри, который побежал рассмотреть резвящихся животных поближе. Разумеется, он прекрасно знал, что это лишь воспоминание, но от одного вида Гарри рядом с оборотнем у него мурашки побежали по коже.

Гарри послушно засеменил обратно, озадаченно нахмурив брови. Он потянул Сириуса за руку, не давая ему продолжить спор с Люпиным. «А почему вместе с вами Короста?»

«Кто?» - спросил Сириус.

«Короста. Крыса Рона. Он сидит на твоей голове».

«Это не Короста, Гарри. Это другой ученик, чьей анимагической формой была крыса. Его звали Питер Петтигрю, хотя мы называли его Хвостом. В то время он был… нашим другом», - осторожно сказал Ремус.

Гарри покачал головой: «Это Короста».

Сириус тоже покачал головой: «Нет, это Петтигрю. Он… - Блэк взглянул на Снейпа и продолжил, только когда тот кивнул, - он был тем, кто предал твоих родителей, Гарри. Он был их Тайным хранителем, и он сказал Сам-знаешь-кому, где их можно найти».

«Нет, - настаивал Гарри. – Это Короста. То есть, у него тут до сих пор есть лапка и все такое, и шкурка у него не такая седая, но это все равно крыса Рона».

«Гарри, все крысы ужасно похожи друг на друга», - возразил Ремус.

Гарри оскалился. «А я говорю», - начал мальчик угрожающе громким голосом, но прежде чем он перешел на полноценный крик, Снейп его перебил.

«Что вы сказали насчет его лапы?»

Отвлекшись, Гарри обернулся на своего опекуна: «У Коросты нет одной лапки. Рон говорит, что он всегда был таким, с тех пор как Перси нашел его много лет назад».

Взрослые переглянулись. «Не может этого быть, - Ремус первым нарушил молчание. - Невозможно».

«Семья Уизли? – возмущенно спросил Сириус. – Почему именно они? Питер прекрасно знал, что они всегда были ярыми противниками Сами-знаете-кого. Почему бы не укрыться у Малфоев или в другой семье Пожирателей смерти?»

«Потому что именно там его бы искали в первую очередь, окажись его попытка подставить тебя неудачной. Никому и в голову не придет, что Пожиратель смерти прячется в Норе. К тому же Петтигрю наверняка знал, что финансовое положение Уизли с большой вероятностью вынудит их взять «найденное» животное. Другая семья может отдавать предпочтение только купленным фамильярам, но Уизли с радостью откажутся от любых лишних расходов», - ответил Снейп.

«Так вы мне верите?» - спросил Гарри.

«Даже не знаю, Гарри, - сказал Сириус с сомнением в голосе. – В это чертовски трудно поверить…»

«Согласен, - сказал Ремус извиняющимся тоном. – Думаю, что ты только что допустил вполне объяснимую ошибку, Гарри».
Лицо Гарри сникло.

Снейп оскалился на эту сцену. «И где же, по-твоему, сейчас находится Петтигрю?» - строго спросил он Блэка.

«Чего?» - как и следовало ожидать, Блэк лишь глупо заморгал на него.

«Если верить тебе, Блэк, то ты не убивал Петтигрю и всех тех магглов. Напротив, это крыса подставила тебя. Ergo, Петтигрю все еще жив. Так где же он? Где он провел последние десять лет?»

Блэк неуверенно пожал плечами: «Откуда мне знать? Может быть, он-то как раз в Бразилии, где очень много купальников».

«А Петтигрю как раз из тех людей, у которых всегда есть наготове запасной план, а потому в случае совершенно неожиданного поражения Темного лорда, он мог без труда бежать в Европу и так успешно замести следы, что за целое десятилетие о нем не было ни слуху, ни духу?»

Ремус задумчиво почесал подбородок и переглянулся с Сириусом. «Нет… Я бы не сказал, что Питер заранее все планировал. По характеру он всегда был ведомым. Ему всегда был нужен кто-нибудь, кто будет говорить ему, что делать, иначе он начинал паниковать и бесцельно метаться».

«Если учесть, что поражение Темного лорда в Годриковой лощине застало врасплох даже Люциуса Малфоя, а он все-таки (полагаю, вы согласны?) истинный слизеринец, у которого всегда есть запасные планы для запасных планов, так ли уж трудно представить, что Петтигрю испытал такой же шок? И что перед лицом таких последствий он попытался скрыться в своей анимагической форме и, как ты выразился, начал «бесцельно метаться», пока не обрел убежище в ничего не подозревающей семье с безукоризненной репутацией? Во время войны Молли Уизли потеряла своих братьев-близнецов – никому бы и в голову не пришло, что они могут укрывать Пожирателя смерти, даже по неведению».

Гарри широко улыбнулся. Его профессор ему поверил! И он переубеждал остальных. Гарри видел это по выражению их лиц.

Сириус и Ремус оказались на редкость твердолобыми, но, в конце концов, Снейп одержал победу, пустив в ход тяжелую артиллерию: «Так вы предпочитаете поставить жизнь Гар… эм, Поттера под угрозу, игнорируя его опасения и ничего не делая? Он единственный из нас, кто видел и Хвоста, и Коросту, но конечно, вы решили не прислушиваться к его мнению. А вам не приходило в голову, что отказываясь действовать в соответствии с его подозрениями, вы лишь подтверждаете его нелестное мнение о взрослых как таковых и лишаете его повода вам доверять? Как это должно убедить его обращаться к взрослым за помощью, вместо того, чтобы самостоятельно выслеживать Темного лорда в компании своих маленьких друзей? Очевидно, что вы не считаете его благополучие достойным хоть малейших усилий».

Это, естественно, вызвало бурные протесты, и раскаявшиеся Мародеры рассыпались в извинениях перед самодовольным Гарри. После этого был объявлен военный совет.

Разумеется, Сириус активно выступал за то, чтобы отправиться прямо в Хогвартс и схватить крысу. План Ремуса отличался лишь тем, что это должен сделать он, поскольку в Британии еще не все в курсе оправдания Сириуса. Снейп тем временем боролся с растущей мигренью и гадал, как гриффиндорцы ухитряются выживать в дикой природе.

«А вы не думали, что Петтигрю будет заранее предупрежден о вашем прибытии, возможно, кем-нибудь из мириадов привидений, портретов или школьников? И что, как только ему станет об этом известно, он с легкостью скроется в огромном волшебном замке?» - прорычал, наконец, Снейп.

Они удивленно заморгали, уставившись на него. «Но… но… это ведь нечестно, - возразил Сириус. – Он должен остаться и встретиться с нами лицом к лицу, как гриффиндорец!»

На этот раз даже Гарри не удержался от презрительной ухмылки, и Сириус покраснел. «Ладно. Это было глупо. Но я так на минуточку провел десять лет в окружении дементоров! – ныл он. – Я сейчас не в лучшей форме!»

«Что ты предлагаешь, Северус?» - Ремус благоразумно вернул разговор в прежнее русло.

Северус неосознанно перешел в свой лекционный режим, и Ремус – подмигнув Гарри – наколдовал для них троих перья и пергаменты. «Наша первостепенная задача – не допустить, чтобы крыса заподозрила неладное, - начал он, в то время как его слизеринский ум продолжал деловито планировать. – А потому Блэк должен провести пресс-конференцию…»

«Класс!» - лицо Сириуса просияло.

«… на которой ты допустишь несколько оскорбительных ремарок в адрес Великобритании вообще и Фаджа в частности и упомянешь, что, несмотря на полную реабилитацию, ноги твоей больше не будет на британской земле».

«Что, никогда?» - с беспокойством спросил Сириус.

Северус вздохнул. Гриффиндорцы. «Ты так скажешь, - ответил он с преувеличенным терпением в голосе, - Тебе хоть немного знакома концепция лжи? Считай, что это розыгрыш всей британской общественности».
«Ну да, понятно, но ты подумай обо всех ведьмах у нас на родине, которых опечалят эти новости, - Сириус широко улыбнулся. – Скорее всего, они публично сожгут чучело Фаджа».

Гарри захихикал, Ремус застонал, и даже Снейп начал массировать лоб. «Далее, - сказал он сквозь зубы, - это заявление убедит Петтигрю, что ты не покажешься в Хогвартсе, чтобы навестить Гарри, а потому не сможешь случайно его встретить. Это уменьшит риск, что он попытается сбежать. Тем временем, мы приведем в действие планы по его поимке. Разумеется, в первую очередь мы должны удалить Поттера из его общей спальни».

«Что? – воскликнул Гарри. – Почему?»

Снейп уставился на него: «Вы думаете, я позволю, чтобы вы спали в той же комнате, что и создание, которое предало ваших родителей Темному лорду? Вы забыли, что той ночью мишенью Темного лорда были не ваши родители, а вы? Если Петтигрю, несмотря на наши усилия, почует опасность и решит бежать, с большой вероятностью он решит причинить вам вред или похитить вас перед отбытием из замка. Или вы можете проговориться и вызвать у него подозрения…»

«Нет, не могу! – с жаром возразил Гарри. – И если я покину общую спальню, то все будут об этом говорить, и тогда он точно что-то заподозрит! Мы должны его поймать, и я останусь в общей спальне, чтобы следить за ним!»

«Нет, не останешься!» - рявкнули в унисон три взрослых голоса, после чего их обладатели смущенно переглянулись, и снова обратили взоры на мальчика, который стоял перед ними с на редкость упрямым видом.

«По прибытию в Хогвартс вы незамедлительно переедете в мои апартаменты».

«Нет».

«Гарри, - попытался Ремус, - это слишком опасно. Питер очень непредсказуем».

«Нет!»

«Ладно тебе, Сохатик, - воззвал Сириус. – Вынужден признать, что Снейп прав. Поимка предателя того не стоит, если придется рисковать тобой».

«НЕТ!»

«Поттер, непослушание лишь приведет к…»

«А мне плевать, даже если вы меня выпорете, - прорычал Гарри с оскалом, поразительно напоминавшим его опекуна. – Я не покину общую спальню! Я собираюсь поймать крысу, предавшую моих родителей!»

Снейп смерил паршивца гневным взглядом. Что за гриффиндорское упорство. Хорошо еще, что оно не сравнится со слизеринской хитростью. «Очень хорошо, Поттер», - спокойно ответил он.

Гарри удивленно моргнул – внезапная капитуляция застала его врасплох. «Чего?»

«Я сказал, хорошо, - повторил Снейп. Теперь все трое гриффиндорцев изумленно уставились на него. – Если вы отказываетесь от участия в этом плане, то мы просто придумаем что-нибудь другое».

«Нет, погоди, - запротестовал Сириус. – Мы не можем рисковать безопасностью Гарри…» - начал он, игнорируя гримасу на лице крестника.

«Совершенно согласен. Поэтому вместо разработки сложного, но абсолютно надежного плана, который потребует от мальчика большого хитроумия и практически гарантирует поимку Петтигрю, мы будем вынуждены прибегнуть к сырому плану, который не потребует помощи Поттера».

Гарри выглядел одновременно заинтригованным и несчастным. «Погодите. Что это там насчет того, что другой план потребует моего хитроумия и все такое? Я думал, вы сказали, что мне нужно переехать из спальни».

«Поттер, - Северус закатил глаза, - вы вряд ли сможете замышлять что-то против Петтигрю прямо у него под носом, как и не сможете планировать встречи с нами тремя прямо на диване в общей комнате. Однако поскольку вы предпочитаете остаться со своими маленькими друзьями, а не принимать участие в разработке и реализации плана наравне со взрослыми, то мы вынуждены действовать более прямолинейно. Я прямо отсюда свяжусь по каминной сети с аврорами и сообщу им о ваших наблюдениях. Будем надеяться, что, несмотря на прошлую некомпетентность, они все же решат расследовать заявление ребенка, основанное на мыслесливных воспоминаниях беглого преступника…»

«Эй! Меня оправдали!»

«… и будут действовать с достаточной проворностью и ловкостью в Хогвартсе, чтобы захватить крысу врасплох. Конечно, куда более вероятно, что они будут мешкать, решат сначала связаться с Уизли, которые, в свою очередь, спросят Рона о Коросте, но я уверен, что Рону не составит труда сохранить эту информацию в тайне…»

«Погодите-погодите!» – запротестовал Гарри. Может быть, Рон и его лучший друг, но Гарри не питал иллюзий насчет способности рыжего мальчика к притворству. Тот наверняка спугнет Петтигрю.

«Это кошмарный план, - заявил Гарри. – Петтигрю точно сбежит».

Снейп пожал плечами: «Поскольку вы отказались от участия в другом…»

«Нет-нет. Я согласен. Я просто не хочу съезжать из общей спальни!»

Снейп наклонился вперед, пока они с Гарри не оказались нос к носу. «Ваша безопасность обсуждению не подлежит», - заявил он тоном, не терпящим ни малейших возражений.

Гарри охнул и посмотрел на остальных двоих. Ремус, который скрестил руки на груди, безапелляционно покачал головой. Сириус выглядел более виноватым, но тоже покачал головой. Гарри прикусил губу. Очевидно, что здесь ему не выиграть… но он еще может добиться от них одной или двух уступок.

«Лааадно, - неохотно согласился он. – Но я буду вам помогать, верно?»

Снейп смерил его долгим, оценивающим взглядом, в то время как Гарри применил свои лучшие «щенячьи глазки». В конец концов, зельевар один раз кивнул. «Очень хорошо», - любезно согласился он к огромному облегчению Гарри. Значит, его профессор не по-настоящему рассердился на него.

«Остается вопрос – как забрать Гарри из общей спальни, чтобы само это действие не вызвало подозрений Питера?» - спросил Ремус.

Последовали оживленные дебаты, но в итоге лучшую идею предложил Люпин: Гарри учудит что-то настолько возмутительное и публичное, что всему Хогвартсу будет понятно, почему ему запретили покидать апартаменты опекуна в качестве наказания.

Снейп был вовсе не в восторге от подобного плана, который, по его мнению, создавал опасный прецедент. Однако Сириус, как и следовало ожидать, пришел в бурный восторг от одной мысли о таком роскошном розыгрыше. Весь оставшийся день Сириус и Гарри перешептывались и хихикали на одном конце комнаты, в то время как Ремус и Северус разрабатывали собственный план на другом.

В начале вечера, когда Гарри и Снейп уже собирались вернуться в школу, слизеринец потребовал, чтобы мальчик сообщил ему, что именно он сделает ради своего удаления из Гриффиндорской башни.

«Пусть лучше сюрприз будет, - Сириус широко улыбнулся. – Просто веди себя естественно», - посоветовал он Северусу.

Не успел Снейп озвучить свои протесты, как Гарри – этот маленький предатель! - активировал портключ в полном соответствии с инструкциями Альбуса.

«Ну как, хорошо провели время?» - спросил директор, когда они снова появились в его кабинете.

Снейп был слишком занят приступом тошноты из-за неожиданного путешествия, чтобы сразу ответить, так что Гарри сказал: «Даср. Я могу идти?» - не дождавшись ответа, мальчик пулей вылетел из кабинета. К тому времени, когда к Снейпу вернулся дар речи, паршивца и след простыл.

«Ты в порядке, мой мальчик?» - тон Альбуса был очень ласковым.

«В полном», - последовал резкий ответ.

Альбусу было грустно. Можно только предполагать, что за тяжелый день выдался у Снейпа, но очевидно, что этот донельзя замкнутый человек не хочет говорить об этом. «Уже почти время ужина, не составишь мне компанию?» - пригласил он.

Больше всего на свете Снейпу хотелось вернуться в подземелья и привести в действие первый шаг их плана. Однако он прекрасно знал этот неумолимый блеск в глазах Дамблдора. Древний волшебник твердо вознамерился утешать его, что бы ни случилось. С беззвучным вздохом он решил, что лучше поскорее покончить с этим, и кивнул в знак согласия.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Сорок минут спустя Снейп проклинал себя на чем свет стоит, и вовсе не из-за бессвязного потока пустой болтовни, которому Альбус явно приписывал некие успокоительные качества. Все дело в том, что они сидели в Большом зале вот уже двадцать минут, а паршивца все не видно, хотя весь остальной ученический состав давно был на месте.

О чем он только думал? Мелкий пакостник все-таки был гриффиндорцем, хуже того, недавно его самоуверенность была непомерно раздута, когда он пережил столкновением и с троллем, и с Темным лордом. Как Снейп мог допустить хотя бы мысль о том, что паршивец поступит, как сказано? Вне всяких сомнений, мальчик с места в карьер бросился ловить крысу Уизли. Прямо сейчас он либо проклял до смерти безобидное животное, либо его самого зверски убивает волшебник, предавший его родителей.

В любом случае, сидеть здесь – чистое безумие. Он должен бежать со всех ног в Гриффиндорскую башню.

Тем временем, за одним из ученических столов Рон, Драко и Гермиона погрузились в оживленную дискуссию по поводу последнего матча Пушек. К огромной досаде мальчиков (и не меньшему злорадству девочки) послетролльное наказание Гермионы гарантировало, что она теперь то и дело поправляла их ссылки на спортивную статистику. «Я лишь хочу сказать, Рональд, что принимая во внимание тот факт, что Пушки ни разу не поймали снитч за последние восемьдесят семь игр, можно смело утверждать, что их ловец особыми талантами не блещет!» - утверждала она.

«Только восемьдесят три игры, Миона!» - возразил Рон с пылом человека, который прекрасно знает, что (а) он неправ, и (б) его довод все равно ничего не меняет.

«О, да какая разница, - Драко закатил глаза. – Почему ты продолжаешь настаивать, что это их год, Уизли? Да они не… эй, смотрите-ка! По залу летает снитч!» - воскликнул он, и остальные проследили за его взглядом.

«Ага! – выдохнул Рон. – Откуда он здесь взялся?»

Вскоре их крики привлекли внимание как учеников, так и преподавателей, но никто не успел и глазом моргнуть, как в зал ворвался Гарри… на своей метле.

Гарри устремился в погоню за снитчем. Казалось, он не обращает ни малейшего внимания на тот бардак, который он походя устроил в столовой. Мальчик перевернул несколько блюд с едой во время пикирования, чуть не вышиб себе мозги во время резкого маневра, один раз срикошетил от потолка и потерял несколько прутиков от метлы, когда четыре мучительно долгих секунды обдирал ее о дальнюю стену, не вписавшись в поворот.

Тем временем ученики вопили, подбадривали его и пригибались к полу, пока он маневрировал над столами в погоне за золотым мячиком. Домашние эльфы материализовались и попытались навести порядок, но после того как Гарри несколько раз чуть не переехал (перелетел?) их, они решили ретироваться обратно на кухню. Несколько учителей, включая Снейпа, попытались поймать мальчика заклинанием, но он уворачивался от их магии так же лихо, как и от других препятствий на своем пути.

Прошло целых четыре напряженных минуты, прежде чем рука Гарри схватила снитч, и все испустили вздох облегчения, когда он благополучно приземлился между преподавательским и ученическими столами. Гарри широко улыбнулся одноклассникам и победоносно помахал снитчем, за чем последовал ответный взрыв одобрения. (Справедливости ради надо отметить, что Гермиона нахмурилась и к бурной овации присоединяться не стала).

Излияния восторга резко смолкли, когда побледневший от ярости Снейп вскочил из-за стола. Гарри заметил, что глаза всех присутствующих смотрят на что-то позади него, и почувствовал себя персонажем магглского фильма ужасов. Он медленно повернулся и вздрогнул, увидев выражение на лице опекуна.

У всей школы перехватило дыхание, когда Снейп ринулся к хрупкому мальчику, который внезапно показался еще меньше на его фоне. В дальнейшем все профессора и ученики сошлись на мнении, что никогда в жизни они не видели настолько разгневанного Снейпа.

Как только он оказался рядом с паршивцем, Снейп схватил Гарри за руку, резко развернул его и звонко огрел пониже спины, заставив всех присутствующих сочувственно вздрогнуть.

К своему бесконечному стыду Гарри не удержался и громко вскрикнул, когда его попу охватила жгучая боль. Вот это был настоящий шлепок!

«О чем ты только думал?» - шипение Снейпа разнеслось по всему огромному залу, и несколько первогодок начали хныкать и спрятались под столом от одного его тона. Большинство присутствующих были твердо уверены, что даже столкновение с Квирреллом/Вольдемортом не могло быть более страшным для Гарри, чем нынешняя сцена с обезумевшим зельеваром.

«Простите, - охнул Гарри, - но это было пари. Я должен был это сделать. Это же вопрос чести!»

«ПАРИ С КЕМ?» - вопль Снейпа заставил побледнеть всех учеников.

«Я… я не могу сказать», - с трудом выдавил Гарри. Конечно, он знал, что все это понарошку, но он все равно был перепуган до полусмерти.

«Нет, вы скажете, мистер Поттер. Это я вам обещаю», - озвученная бархатным голосом угроза Снейпа заставила нескольких (ни в чем не повинных) детей разрыдаться, и когда его смертоубийственный взгляд оглядел ученические столы, весь зал словно оцепенел.

Внутренне Снейп усмехнулся, наблюдая, как несколько наиболее вероятных подозреваемых дрожат от страха и мотают головами, отчаянно пытаясь убедить его в своей невиновности. Все Уизли, Вуд, Флинт и Драко буквально окаменели от ужаса, полагая, что профессор обвинит во всем именно их, так что он специально наградил их особенно устрашающими взглядами. А я еще не потерял форму, самодовольно размышлял он, глядя как весь ученический состав – если не считать паршивца, который до сих пор вырывался из его цепкой хватки – трепещет перед ним.
«Я все узнаю, - повторил Снейп, его голос отчетливо разносился по всему притихшему залу, - и когда я это узнаю, то кое-кого ждут столь мрачные и кошмарные последствия, что о них будут говорить еще много лет».

Теперь большинство юных хаффлпаффцев тихо рыдали от страха, и даже его змеи приобрели положительно зеленый оттенок. О том, что случается с теми, кто имел глупость вызвать неудовольствие зельевара, слизеринцы знали лучше прочих.

Напоследок Снейп еще раз оглядел весь зал взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, и снова повернулся к Гарри. Он вырвал метлу из рук мальчика и уменьшил ее до миниатюрного размера, прежде чем паршивец успел опомниться. «Это останется у меня, мистер Поттер! – провозгласил он, убирая крошечную метлу в карман мантии. – И раз уж вам не хватает ума отказаться от самоубийственных пари с другими маленькими тупицами, то вы еще не доросли до жизни в общежитии с другими учениками. Будете жить в моих апартаментах, как глупый малыш, пока не докажете, что за вами не нужно присматривать каждую секунду».

«Неееет!» - заорал Гарри в знак протеста, в то время как остальной зал буквально взорвался от оживленного шепота. Снейп проигнорировал их всех и потащил за собой все еще бурно возмущавшегося мальчика. Как только двери захлопнулись за их спинами, то уровень шума достиг небывалых размеров – ученики и учителя погрузились в оживленные дебаты о том, что только что произошло.

Дамблдор быстро встал из-за стола, намереваясь пойти за ними. Он предвидел нечто подобное. Контакт с крестным неизбежно должен был спровоцировать Гарри на шалость, и Альбус не безосновательно подозревал, что именно Сириус заключил с Гарри пари на такую выходку. Наверняка Блэк понимал, что это выведет Северуса из себя, а когда опекун волей-неволей будет вынужден наказать мальчика, то это лишь оттолкнет Гарри от строгого профессора и направит прямо в объятия к «игривому» крестному. Сириус, конечно, имел все основания для озлобленности, но директор надеялся, что крестному хватит ума не втягивать Гарри в свой план мести. Если настроить ребенка против Северуса, то это сильно ранит зельевара, но, в конечном итоге, Гарри пострадает не меньше.

Ну что же, независимо от его подозрений насчет того, что Сириус приложил к этому руку, ему нужно как можно скорее попасть в апартаменты Северуса. Он доверял слизеринцу как самому себе, но любой родитель может выйти из себя и наговорить или сделать что-то, о чем он впоследствии пожалеет. Он сомневался, что Северус причинит Гарри физический вред – за исключением того единственного эпизода, Снейп слишком боялся превратиться в копию собственного отца, чтобы часто прибегать к телесным наказаниям. Однако, когда Северус был расстроен, его острый язык буквально истекал ядом, и несмотря на огромный прогресс Гарри со дня прибытия в Хогавртс (или, точнее, с того дня, когда он попал под крыло Снейпа), ребенок оставался очень ранимым. Если сейчас Снейп устроит ему словесный разнос, то последствия могут быть необратимы.
Северус слишком разозлен, чтобы оставаться прямо сейчас наедине с бедным мальчиком. И хотя Альбус полностью разделал мнение Северуса насчет того, что Гарри слишком податлив на пари, он не позволит профессору сгоряча лишить ребенка компании друзей в общежитии. Разумеется, традиционная отработка и, возможно, потеря очков позволят… К его огромному удивлению чья-то сильная рука схватила его сзади за мантию и отдернула назад, не позволяя выйти из-за стола.

«О, нет, Альбус, - заявила ему МакГонагалл со стальным блеском в глазах. – А ну-ка немедленно сядь на место».

«Но… но, Минерва…» - запротестовал он. Директор был настолько удивлен ее вмешательством, что рефлекторно сел обратно на стул. А ведь она должна прямо сейчас колотить в дверь Снейпа, требуя назад своего львенка!

«Ты отвечал за этого мальчика последние десять лет, Альбус, и давай даже не будем говорить о том, к чему это привело. Так что теперь ты предоставишь Северусу шанс обращаться с Гарри так, как он сочтет нужным».

Дамблдор открыл было рот, чтобы возразить, но, заметив выражение на лице Минервы, он покорно закрыл его и молча продолжил есть. Может быть, он и был могущественным волшебником, но он дожил до столь преклонных лет лишь благодаря исключительным навыкам выживания, и что-то ему подсказало, что спор с Минервой – это очень, очень плохая идея.

Тем временем, Снейп чуть ли не швырнул Гарри в свои апартаменты, а затем влетел туда сам, на ходу наложив на дверь заклинания. Убедившись, что их никто не услышит, он уже было начал орать на мальчика за его смертоубийственный идиотизм, но Гарри его опередил.

«Больно же было! – обвиняющим тоном заявил Гарри, все еще потирая отшлепанную попу. – Хочу целебное зелье! Это почти так же сильно, как затрещина от дяди Вернона».

«Вы это заслужили, - парировал Снейп, но, тем не менее, призвал соответствующее зелье. – Ваша легкомысленность едва не стоила вам жизни. Полет на метле – И ПОГОНЯ ЗА СНИТЧЕМ – в ограниченном пространстве замка? Вы совсем выжили из того невеликого ума, которым вы, как правило, обладаете?»

Гарри проглотил зелье и поморщился: «Фу. Ну, я должен был выкинуть что-то покруче. Уверен, что сейчас все только об этом и говорят, - добавил он, улыбаясь. – Ребята весь вечер будут болтать про это в спальне, и Петтигрю точно об этом услышит и не удивится, что меня нет».

«Весь смысл вашего перевода из общей спальни – это забота о вашей безопасности, - отчитывал его Снейп. – Если вы сломаете шею во время полета по замку, то это лишает затею всякого смысла».

«Это же был Большой зал», - возразил Гарри. Он просто ненавидел, когда его профессор на него злился.

«Все равно! Метлы – особенно такие как Нимбус 2000! – слишком быстро набирают скорость, чтобы использовать их в таком замкнутом пространстве. О чем вы только думали, непослушный вы ребенок? Этот идиот Блэк еще поплатится за то, что предложил вам нечто настолько опасное!»

«Бродяга лишь предложил немного полетать. Снитч был моей идеей», - признался Гарри. Он сразу приободрился, стоило ему вспомнить свой полет по Большому залу, и как все восторженно смотрели на него с открытым ртом, когда он приземлился со снитчем в руке. Ладно, он правда вел себя плохо, но ведь розыгрыш был классный.

«ЧТО? – вне себя от ярости Снейп протянул руку. – Верните зелье назад. Вы заслужили любую боль в задней части».

Гарри нахально улыбнулся и продемонстрировал пустой флакон: «Слишком поздно! Все уже прошло!»

Снейп приподнял одну бровь. «В таком случае, надо лишь возобновить изначальную причину боли», - сказал он ледяным тоном.

Гарри охнул и поспешно сел в ближайшее кресло. «Нечестно дважды наказывать за одно и то же, - осуждающе сказал он, старательно прикрывая попу подушками. На самом деле он не думал, что его профессор приведет угрозу в исполнение, но испытывать судьбу мальчик не собирался. – Простите, профессор. Честно. И помните, вы сказали, что не бьете, чтобы причинить боль. Кроме того, вы ведь понимаете, что я сделал это лишь из-за Петтигрю, правда? Я бы не выкинул ничего подобного ради баловства».

Снейп фыркнул, но в глубине души, под толстым слоем раздражения на паршивца, он был рад этому примеру тлетворного влияния Уизли. Гарри уже не тот забитый мальчик, который покорно принимал любое наказание, даже самое тяжкое и незаслуженное.

«Эм, профессор? – робко спросил Гарри, приободренный тем, что, похоже, второй раз его не отшлепают. – Когда я снова сяду на метлу?»

«В день вашего тридцатилетия», - ответил Снейп.

Гарри надулся: «Это нечестно! Все же было понарошку!»

«Вы легко могли получить серьезную травму из-за нелепой выходки, и если вы думаете, что избежите наказания за такую глупую затею, то вы точно сильно ударились головой во время своего представления! Такое безответственное поведение – это классическая охота за славой Джеймса Поттера!» - рявкнул он.

Гарри сник, услышав последнюю неодобрительную фразу своего опекуна. Он знал, что его отец часто делал Снейпа жертвой своих розыгрышей, и Гарри стало стыдно, что он – пусть и невольно – напомнил обожаемому профессору о неприятных моментах. Он-то думал, что его профессор будет хотя бы чуть-чуть доволен его летными качествами, не говоря уже о способности придумать такую дерзкую выходку, о которой точно будет говорить вся школа. Он так старался доказать, что он уже не маленький и может помогать взрослым, но – как обычно – он только все испортил. Теперь его опекун разозлился на него, и Сириус с Ремусом наверняка сделают то же самое. Гарри уныло опустил плечи.

Снейп заметил. Такой отвратительно хрупкий ребенок, заворчал он про себя. Джеймс бы не переставая злорадствовал и хвастался подобной выходкой много дней, но всего лишь несколько резких слов – и Гарри чуть не плачет. Ну что тут будешь делать – мальчик слишком тонкокожий, он фыркнул, не зная, куда деваться от чувства вины. Кто бы подумал, что его простое неодобрение так сильно подействует на паршивца?

«Ваше поведение было возмутительным, Поттер, - сердито сказал он. – Не будь вы самым талантливым ловцом за последние несколько поколений Хогвартса, вы бы наверняка угробили себя по собственной глупости».

Услышав похвалу, Гарри встрепенулся. Его профессор не может так сильно злиться, если он находит время говорить Гарри приятное. Плюс к тому, он ведь возражал не против нарушения школьных правил, а против возможного риска для Гарри. А это доказывает, что Гарри все еще ему нравится, что бы ни случилось. Гарри застенчиво улыбнулся опекуну.

«Идемте со мной, несносный вы паршивец, - строго сказал Снейп. – Воображаете, что я позволю вам пропустить ужин? Садитесь на кухне, пока закажу вам тарелку с печенью и брюссельской капустой».

«Фу! – возмутился Гарри, прекрасно зная, что его опекун не исполнит страшную угрозу. Даже если бы Снейп действительно заказал такую мерзкую еду, Гарри знал, что обожающие его домашние эльфы пришлют что-нибудь другое. – Только не печень, профессор! Я буду хорошим!»

И конечно, как будто в качестве компенсации за драму в Большом зале, домашние эльфы прислали Гарри его самую любимую еду – ростбиф с йоркширским пудингом и двумя овощами. Снейп фыркнул на то, что появилось на столе, и демонстративно проигнорировал восторги Гарри.

Оба уселись за стол. Гарри немного поелозил по стулу, радуясь тому факту, что даже когда профессор Снейп лопается от ярости, он все равно дает ему целебное зелье, чтобы попа не болела, и находит время сказать, как хорошо Гарри летает. Гарри улыбнулся своей тарелке. Куча остальных родителей были совсем из другого теста.

Он часто слышал жалобы одноклассников на их предков и знал, что бывают такие родители, которые, когда злятся, говорят своим детям ужасно обидные вещи или порют их так, что те потом сидеть не могут, или – в самом худшем случае – им вообще наплевать. У Дурслей Гарри получал с лихвой все вышеперечисленное, но ему казалось, что они с ним такие кошмарные, потому что он не их настоящий ребенок. В конце концов, с Дадли дядя Вернон и тетя Петуния так никогда не обращались.

Просто поразительно, что некоторые родители делают такое с настоящими детьми. Ремус даже сказал, что в Волшебном мире бывают родители, которые проклинают своих детей. Гарри поежился от одной мысли. И с чего это взрослые люди так плохо себя ведут?

Гарри посмотрел туда, где профессор Снейп пил свой чай. Как же ему повезло. Профессор Снейп – самый добрый человек на свете. Он спас Гарри от Дурслей, спас для него крестного, и ему плевать, если ради этого придется поступить наперекор директору или нарушить закон. Он смелый, благородный, героический, и он помогает даже тем людям, которые ему не нравятся, например, он готовит Ремусу зелье каждый месяц. Он никогда не выходит из себя (хотя притворяется он очень хорошо, признал про себя Гарри), и он не шлепает Гарри по-настоящему сильно, даже по заслугам, как тогда у Уизли. А еще он присматривает за своим факультетом лучше, чем все остальные учителя. Может, профессора Флитвик, Спрут и МакГонагалл и не указывают, когда надо ложиться спать и все такое, но они и не предлагают репетиторских занятий и не следят, чтобы старосты не допускали никакой внутренней травли.

В течение недельных отработок после инцидента с Квирреллом у Гарри была масса возможностей наблюдать, как его опекун обращается со своими змеенышами. К тому же у них с друзьями вошло в привычку делать уроки в общей комнате Слизерина. Там не только было проще учиться в тишине и спокойствии, чем посреди дружелюбного гвалта гриффиндорской комнаты, от старших слизеринцев ожидали, что они будут помогать младшим, и никакого «каждый волшебник сам за себя» в духе философии Гриффиндора. Более того, это позволяло Гермионе и Драко бесконечно спорить друг с другом о своих сочинениях, что давало передышку Гарри, Рону, Невиллу, Винсу и Грегу.

Поначалу Рон и Гарри беспокоились, что без Гермионы над душой, они не справятся с домашней работой, но профессор Снейп – и слизеринские старосты – не позволяли им расслабляться за учебой. Однажды вечером, например, один староста доступно и наглядно объяснил Рону, что (1) треп про снитчи и метлы – это неподобающая трата учебного времени, и (2) сидячее положение совершенно не защищает мягкое место от жалящего заклинания. Рон было начал громко жаловаться остальным, что староста цепляется к нему как к гриффиндорцу, но Невилл тихо обратил его внимание на то, что староста, который выразил неудовольствие учебными привычками Рона, теперь преподал тот же урок двум слизеринцам с четвертого курса, которые решили обсудить предстоящую вылазку в Хогсмид вместо работы над своим заданием по арифмантике. Рон уставился на эту сцену с открытым ртом, в то время как два старших ученика вскрикнули, заерзали на стульях точно так же, как и он сам, а затем с серьезным видом вернулись к своим сочинениям. (Как и те двое слизеринцев, он почел благоразумным провести оставшийся вечер, работая стоя). В конечном итоге, хотя им было и не угнаться за Гермионой или Драко, академические старания Гарри и Рона претерпели значительные изменения, а затем это же произошло и с их оценками. Тетушка Молли и дядя Артур были вне себя от восторга, когда профессор МакГонагалл связалась с ними и сообщила новости о том, что Рон заслужил отдельную похвалу за свое последнее сочинение по трансфигурациям.

Гарри также обнаружил, что когда он помогает Винсу и Грегу с их домашней работой, то это типа даже весело и помогает ему лучше усвоить материал. Невилл даже перестал так сильно бояться зельеварения, когда до него дошло, что как ни плохо он понимает предмет, он все же справляется лучше Грега. Кроме того, Гарри заметил, что его опекуну нравится, когда слизеринцы присоединяются к группе учеников, которые вместе с Гарри помогают Снейпу готовить ингридиенты. Такое смешение имело и другие преимущества – чистокровки лучше разбирались в магических ингридиентах, в то время как магглорожденные лучше их готовили, поскольку привыкли дома к магглской кулинарии. Правда, все в равной степени ненавидели драить котлы, и скоро дети поняли, что любые ссоры или шалости во время подготовки ингридиентов в подземелье приводят к близкому знакомству с чистящей щеткой (не говоря уже об остром языке Снейпа). Даже Гермиона и Драко научились избегать дебатов о правах домашних эльфов после того как провели пару вечеров по локоть в золе.

Гарри снова улыбнулся. Его опекун не только заботился о нем в своих апартаментах, он старался сделать так, чтобы они с друзьями чувствовали себя как дома на его факультете, и чтобы с ними обращались так же, как и со змейками. Профессор Снейп следил за его домашней работой (и не только за зельеварением) и поднимал шум насчет того, ест ли Гарри овощи и достаточно ли он спит. И конечно, он просто с ума сходит, если Гарри выкидывает что-то безответственное.

Гарри знал, что у многих других учеников родители далеко не такие беспокойные, как у него. Разве профессор Снейп не оказался единственным, кто остался с ним в больничном крыле после случая с Квирреллом, просто чтобы быть рядом, когда Гарри проснется и расстроится?

Снейп попивал свой чай, надеясь, что в конечном итоге его желудок успокоится, и он сможет хоть что-нибудь съесть. Вид Гарри, несущегося на полной скорости по Большому залу, в сантиметре от того, чтобы разбиться в лепешку то на одном, то на другом нелепом и головокружительном вираже, вызвал у него изрядное расстройство желудка. Очевидно, что его всего-навсего немного укачало, когда он пытался проследить за движениями паршивца, чтобы ухватить его волшебным лассо. В чем еще может быть причина?

Однако он вынужден был признать, что какой бы идиотской и безумно опасной ни была эта выходка, она просто превосходно выполнила свою задачу. Все без исключения – ученики, преподаватели, портреты – гарантированно узнают об этом, и никто не поставит под сомнение отсутствие Гарри в общей спальне. И Гарри сыграл свою роль так безупречно! Он был так убедительно напуган, когда Снейп накинулся на него, а от его воплей протеста, когда его тащили по коридорам, у Снейпа звон в ушах стоял. Однако очевидно, что это было одно притворство, учитывая, какие требования выдвинул Гарри, стоило им остаться наедине. Кто знал, что паршивец способен на такую двуличность? Снейп был готов поклясться, что даже Дамблдор полностью купился на представление Гарри. Это было… совсем по-слизерински.

Это открытие заставило уголки губ Снейпа немного приподняться, и хотя он тут же спрятал непрошенную улыбку одобрения за чашкой, Гарри успел заметить ее и обрадоваться. Вот видите? Его профессор доволен им.

Тем более неожиданным оказался приказ профессора немедленно отправляться в комнату после ужина. «Что! Но почему? – заныл Гарри. – Я хочу еще посидеть здесь с вами».

Снейп изогнул одну бровь, скрывая предательскую радость от последних слов мальчика. «Неужели, мистер Поттер? Возможно, вы уже позабыли свою маленькую демонстрацию в Большом зале, но я уверяю вас, что я не забыл, равно как и тот факт, что вы до сих пор не были за это наказаны!»

«Вы меня шлепнули!» - вскрикнул Гарри.

«А потом исцелил», - возразил его опекун.

«Вы забрали мою метлу», - мальчик сделал еще одну попытку.

«Да, а теперь я отсылаю вас в вашу комнату, где вы можете вдоволь предаваться размышлениям о собственной глупости».

Гарри оскалился: «Это нечестно».

«Это совершенно честно, мистер Поттер. Вы согласились на частично приемлемый план вашего крестного, а затем в одностороннем порядке исказили его до безответственного идиотизма. Один вечер, проведенный в одиночестве вашей комнаты, - Снейп тщательно избегал слова «взаперти», - побудит вас пересмотреть разумность таких действий. Глупость, - строго сказал он, - всегда должна наказываться, как и подвергание себя опасности».
Гарри надулся, но одновременно невольно поежился от смущения. Некоторые из тех виражей действительно были немножечко рискованными…

«Более того, с минуты на минуту я ожидаю длинную вереницу учеников и преподавателей, которые будут стучать в эту дверь, дабы убедиться, что я не растянул вас на дыбе и не пытаю горящими углями, - Гарри не удержался от хихиканья. – Если вас застанут развалившимся в моем кресле и поедающим пирожные в то время, когда вы предположительно вляпались в серьезные неприятности, то это поставит под сомнение нашу легенду».

«Но я не хочу идти в свою комнату», - попытался Гарри в последний раз, старательно изображая лучшее нытье Дадли и собственные патентованные «щенячьи глазки».

Снейп прищурился, а потом просто пожал плечами: «Тогда конечно, мистер Поттер, можете остаться здесь».

«Можно?» - встрепенулся Гарри.

«Разумеется. Если вы так категорически возражаете против заключения в свою комнату, то вы можете провести этот вечер, стоя вон в том углу, где все посетители смогут наблюдать и оценить ваш позор».

Гарри поперхнулся от ужаса. Стоять в углу? Как непослушный малыш? Где люди его увидят? «Нет-нет, все в порядке, - поспешно забормотал он, начиная ретироваться. – Я считаю, что вы совершенно правильно отсылаете меня в мою комнату. Это такая хорошая, типично «папская» идея. Уже иду, уже иду!»

Снейп усмехнулся вслед сбежавшему мальчику. Гриффиндорцы – всегда можно справиться одной левой.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

И десяти минут не прошло, как раздался первый стук в дверь. «Добрый вечер, Северус», - спокойным тоном сказала Минерва, пройдя мимо него прямо в комнату.

«Заходи, не стесняйся», - саркастично сказал Снейп, внутренне собираясь с духом перед неизбежной шумной тирадой.

«Полагаю, ты разъяснил мистеру Поттеру ошибочную природу его образа действий?» - спросила она.

«Именно так».

«В общем и целом он остался невредим?» - спросила она.

Северус закатил глаза. «Поттер! Убедите главу своего факультета, что вы пока не отправились в мир иной», - позвал он.

«Здрасьте, профессор МакГонагалл», - донесся ответ из-за двери спальни. Снейп был приятно удивлен тем, какая тоскливая меланхолия прозвучала в голосе мальчика.

МакГонагалл решительно кивнула: «Отличная работа, Северус».

Снейп вытаращил на нее глаза. «Прошу прощения?» - с трудом выдохнул он.

«Твоя реакция свела к минимуму шансы, что другой ученик решит по глупости скопировать выходку мистера Поттера, - объяснила она. – Не можем же мы допустить, чтобы ученики гоняли по коридорам на метлах. А теперь к делу, - она резко сменила тему, в то время как Снейп лишь удивленно моргал, глядя на нее, - насчет мистера Поттера…»

Ага. Отлично. К этому он был готов. «Поскольку остальные маленькие идиоты не могут удержаться от подначивания Мальчика, который выжил, - Снейп буквально выплюнул последний титул с ядовитым сарказмом, - а Поттер слишком горд, чтобы игнорировать пари, то он не вернется в общую спальню, пока не улучшит свое поведение».

«Да-да-да, - Минерва нетерпеливо взмахнула рукой. – Я здесь по другому поводу».

«Другому? – Снейп поперхнулся посередине заготовленной возмущенной речи. – О. Ну, если это насчет наказания Поттера прямо в Большом зале», - начал он, пытаясь вернуть прежний гневный тон.

«Северус, умоляю, попробуй сосредоточиться, - голос МакГонагалл звучал раздраженно. – Можно подумать, что я вмешаюсь в отношения родителя и ребенка из-за одного-единственного, полностью заслуженного шлепка по попе».

Снейп потряс головой, пытаясь прочистить уши. Не могла же МакГонагалл действительно сказать то, что ему только что послышалось.

«Нет, я тут по действительно важному делу, - она многозначительно посмотрела на него. Видя непонимающее выражение на его лице, она вздохнула. – Его метла, Северус. На какой именно срок ты ее конфисковал?»

Снейп с трудом удержался от хихиканья. Его имидж такого не выдержит. «Квиддич». Надо было сразу догадаться.

«Именно, - кивнула она, обрадовавшись, что до него, наконец, дошло. – Как глава факультета Гарри я вынуждена настаивать, что если ты хочешь удалить его из общей спальни, то ему будет позволено играть в Квиддич, чтобы он не утратил свою связь с Гриффиндором».

«И, конечно, предстоящая игра против Рейвенкло не имеет к этому ни малейшего отношения», - сухо заметил Снейп.

МакГонагалл лишь приподняла на него бровь: «Ну?»

«Ох, ну ладно, - неуклюже пробормотал Снейп. Не хватает еще, чтобы по его апартаментам бродил стенающий негодник, который будет бесконечно ныть насчет пропущенных игр и желания получить обратно свою метлу. Оба профессора проигнорировали приглушенные вопли ликования за дверью спальни. – Ему также разрешено посещать уроки и есть вместе с другими учениками, но он не вернется в Башню, пока не продемонстрирует искреннее раскаяние в своих действиях».

МакГонагалл решительно кивнула. «Понятно. Спокойной ночи, мистер Поттер», - крикнула она, направляясь к двери.

«Спокночи, профессор!» - откликнулся Гарри куда более счастливым тоном, чем раньше. Снейп фыркнул от раздражения.

Вскоре на огонек заглянули Дамблдор, Флитвик и Хагрид. Каждый из них призывал Снейпа проявить милосердие к озорнику. К удивлению Снейпа, Дамблдор не попытался отменить его наказание, а лишь упрашивал Северуса «предоставить юному Гарри возможность заново заслужить твое доверие, мой мальчик, и, таким образом, поскорее вернуться к своим друзьям на факультете». Снейп изъявил неохотное согласие – причин для отказа не было, да и директора это умиротворит.

Стоило иссякнуть потоку преподавателей, как начали объявляться ученики. Как и следовало ожидать, первыми были Рон и Гермиона.

«Эм, здрасьте, профессор, - выдохнул Рон с угрюмой решимостью. – Мы… э… мы тут подумали…. в общем…»

«Мы просто хотели убедиться, что вы с Гарри в порядке», - выручила его Гермиона.

Снейп оскалился. По крайней мере, всезнайке хватило ума притвориться, что ее беспокоят они оба. «Вашего одноклассника не растягивают на дыбе, если вы об этом».

Гермиона покраснела. «Мы так и не думали, профессор, - неубедительно возразила она. – Мы… мы просто волновались. За вас обоих», - настаивала девочка.

Снейп закатил глаза. Теперь от них не избавишься, пока Поттер не докажет, что его не избили до беспамятства. «Поттер! Успокойте своих друзей».

«Я в порядке, ребята, - донесся жалобный голосок из спальни. – Ч-честно…» Снейп был впечатлен. Это почти дотягивало до приглушенных рыданий.

«Это был первоклассный полет, приятель! – не сдержался Рон, услышав голос Гарри. – Вся команда просто умирает от зависти, а тот последний маневр над столом «пуфиков» был просто отпад! Ты… АЙ!» - Рон вскрикнул, когда Гермиона сильно ударила его в руку, смерив гневным взглядом.

Услышав, как его лучший друг закричал от боли, Гарри выскочил из комнаты, подозревая худшее. «Пап! Ты что, отшлепал его?» - гневно потребовал он ответа.

Он резко остановился, как только увидел, что Рон потирает руку, а вовсе не место пониже спины. Однако прежде чем он успел что-либо сказать, Гермиона взорвалась, словно Везувий: «Гарри Джеймс Поттер! О чем ты только думал! Ты совсем выжил из ума? Что это еще за идиотская выходка? Соглашаться на глупое пари? Тебе что, пять лет отроду? Как ты мог…» - кричала она, неумолимо приближаясь к нему.

У Гарри глаза вылезли из орбит от страха, и он начал пятиться назад. «Гер-гермиона! Меня на-наказали! Я не могу с тобой разговаривать!» - он прервался и пискнул от ужаса, когда она выбросила вперед руку и схватила его за рубашку.
«Нет, ты меня будешь слушать, Гарри Поттер! – рявкнула девочка, которая в данный момент выглядела не менее страшной, чем его опекун. – Если ты еще ХОТЬ РАЗ выкинешь нечто подобное, то я убью тебя!»

Гарри охнул и решительно закивал. Смерив его еще одним грозным взглядом на прощание, Гермиона отпустила мальчика, который поспешно укрылся в безопасности своей комнаты. «Идем, Рональд», - приказала она, резко развернувшись на каблуках.

Рон почел за лучшее не возражать. Он поспешил прочь за дверь, пока Гермиона не обратила свой пугающий гнев на него (снова). Гермиона последовала за ним, но тут ее остановила рука Снейпа на ее плече. Она удивленно обернулась к нему.

«Мисс Грейнджер, хотя я разделяю ваши чувства, - строго сказал он, - я предлагаю вам не забывать, что вы не мать мистера Поттера, а его друг. Заносчивых всезнаек могут терпеть за их помощь в учебном процессе, но любая ворчливая гарпия очень скоро окажется без друзей. Возможно, вы действительно обладаете исключительным интеллектом, однако ваше социальное развитие оставляет желать лучшего. Вы должны усвоить, что даже если вы правы, окружающие необязательно будут благодарны за ваши советы, пререкания и вмешательство. Скорее наоборот. Крайне глупо заставлять других людей чувствовать себя тупыми или ничтожными, и если вы не стремитесь к репутации неприятной в общении, хоть и талантливой, ведьмы, то вам стоит проявлять больше уважения к своим сверстникам. Я ни в коем случае не возражаю против вашего мнения о последней выходке мистера Поттера, но я вполне способен самостоятельно доказать моему подопечному его неправоту. Ему не нужно, чтобы вы заменяли его родителей, мисс Грейнджер, тем более, что вы не подходите на эту роль. Вы уже доказали, что можете быть отважным и преданным другом. Я предлагаю вам добавить к этому роль друга поддерживающего и сочувствующего», - на этом он вытолкал девочку в коридор и захлопнул за ее спиной дверь.

Гермиона встала как вкопанная с открытым ртом. В ее глазах стояли слезы, а мысли ее путались. Он обозвал ее «заносчивой всезнайкой»! Однако он также назвал ее «отважным и преданным другом», не говоря уже о «талантливой». Она не знала, расплакаться ли ей от обиды или от радости.

Перед ее взором предстало обеспокоенное лицо Рона: «Э, ты как, в порядке, Миона?»

Гермиона жалобно шмыгнула носом: «Т-ты тоже думаешь, что я гарпия, Рон? Или всезнайка?»

«Эм…» - глаза Рона бешено вращались в поиске путей к отступлению. Его худшие страхи стали явью, когда Гермиона громко разревелась и бросилась к нему на шею.

«Прости! – прорыдала она ему в плечо. – Я не должна была тебя бить! Прости! Я не хотела никем командовать».

«Эээээ, ну, это просто потому что ты такая умная, Миона, - сказал Рон, неуклюже хлопая ее по спине. – Неудивительно, что мы все тебя с ума сводим, - он с трудом сглотнул. В жизни еще ему не было так неловко. – Тебе… тебе просто нужно не забывать быть с нами, эм, потерпеливее».

«Ты думаешь, что я умная?» - с надеждой спросила Гермиона.

«А то как же! – Рон закатил глаза. – И еще ты смелая, - любезно добавил он. – Пнуть Сама-знаешь-кого прямо туда? Черт! Да я бы на такое за миллион лет не решился».

Теперь глаза Гермиона сияли от восторга, а не от слез. Еще никто (помимо ее родителей) не говорил ей таких комплиментов. «О, Рон!»

«Ээээээм, тебе стало получше?» - с надеждой спросил он. Взгляд девочки внушал ему беспокойство.

Она кивнула и взяла его за руку: «Ага».

Рон порозовел от смущения. Он был совсем не уверен, что ему хочется держаться за руки с девчонкой (по крайней мере, пока), но его рука еще слегка ныла, так что он решил, что протестовать себе дороже. «Ну, эм, тогда пошли».

Она радостно кивнула.

После паломничества Рона и Гермионы в апартаменты Снейпа решили заглянуть Вуд, Джонс с Перси, Флинт и даже Драко с Невиллом – парочка, которую Снейп ожидал в последнюю очередь. «Мы тут занимались травологией, и Невиллу захотелось… эм… задать вопрос, касающийся зельеварения», - неубедительно объяснял Драко главе своего факультета, в то время как гриффиндорец изгибал шею, пытаясь заглянуть в холл, где находилась дверь в комнату Гарри.

Снейп вздохнул. Хотелось бы надеяться, что мальчики еще поднатореют в притворстве в ближайшее время. «Мистеру Поттеру запрещено выходить из его комнаты. Его органы не были использованы для изготовления зелий. Он присоединится к остальным учащимся за завтраком. У вас есть какие-либо другие вопросы, мистер Лонгботтом?»

«Нет, сэр», - признался Невилл, залившись краской.

«Отлично. Мистер Малфой?»

«Нет, сэр», - смущенно признался Драко.

«Тогда доброй ночи».

Снейп закрыл за ними дверь и сделал глубокий вдох. Следующие несколько минут будут крайне неприятны, но долг есть долг, и он его исполнит.

«Поттер», - он встал в открытом дверном проеме комнаты. Он тщательно следил за тем, чтобы не запирать дверь и ограничиться лишь словесной инструкцией ребенку, дабы не напомнить Гарри о кладовке у Дурслей.

Гарри взглянул вверх и резко вдохнул воздух. Он отчаянно надеялся, что каким-то чудом его профессор пропустил оговорку мимо ушей, но по выражению лица Снейпа было понятно, что он ее заметил. Гарри опустил взгляд и выругался на себя. Дурак! Ты такой ДУРАК, Гарри! Как ты мог такое сотворить?

Ну да, может быть, он временами думал о своем профессоре этим словом (или даже часто), но он никогда-никогда не собирался называть так опекуна вслух. Просто после сегодняшнего разговора с его крестным он начал думать об этом все больше и больше. А потом он так расстроился, когда услышал, что Рон вскрикнул, и решил, что это Снейп лупит его приятеля за восторги по поводу выходки Гарри… И оно как-то само проскочило.

Он знал, что называть так своего профессора – крайняя наглость. Профессор Снейп и так проявил редкую щедрость, когда стал его опекуном. Он даже согласился оставить Гарри у себя, когда он мог бы заставить его переехать к крестному, на что явно рассчитывал Бродяга. Куча людей с радостью бы спихнули нежданного подопечного в другие руки при первой же возможности, но когда Гарри сказал, что он не хочет жить с Сириусом, то Снейп ни разу не возразил. Он просто согласился оставить Гарри у себя. И как Гарри отплатил за такую щедрость? Бесцеремонно обозвал его «папой». Как будто Снейпу захочется, чтобы его так называли всякие уродские сироты.

Гарри прекрасно знал, что его профессор очень заботился о нем – это было очевидно во всем, что делал Снейп – но это ведь не дает мальчику никакого права обращаться к опекуну такими словами. Он явно нарушил правила приличия. Даже его крестный не хотел, чтобы Гарри называл его семейными титулами вроде «дяди», и кто может его винить? Кто захочет притворяться, что он связан с Гарри чем-то помимо навязанных обязательств и чувства долга? Одно дело благородно принять на себя бремя заботы о сироте, и совсем другое, если все вокруг будут думать, что ты состоишь в кровном родстве с таким уродцем.

«Простите, что я так вас назвал, - поспешно сказал Гарри, надеясь оттянуть жуткую ругать или (еще хуже) деликатное напоминание о том, почему такой термин неприемлем и нежелателен. – Такое больше не повториться. Клянусь».

Снейп не стал притворяться, будто не понял мальчика. Гарри покраснел от смущения, и Снейп прекрасно понимал почему. Должно быть, мальчик считает (как и сам Снейп), что его настоящий отец сейчас переворачивается в гробу от подобной оговорки ребенка. И как это паршивец настолько запутался, что назвал его «папой» - уму непостижимо. Возможно, встреча с Блэком и Люпиным побудила его больше обычного думать о Джеймсе и Лили?

«Я не думаю, что ваш отец был бы… недоволен… вами, Поттер, - осторожно начал свою наглую ложь Снейп. Джеймс, которого он знал, придушил бы мальчика за то, что тот посмел перепутать его с каким-то сальным слизеринцем. – У вас был очень эмоционально насыщенный день. Вполне понятно, что вы допустили ошибку».

Гарри почувствовал огромное облегчение и немалое уныние одновременно. Хорошо, что его профессор не рассердился на его наглость, но в самой глубине души он чуть-чуть надеялся, что профессор Снейп захочет притвориться, что ему немножечко приятно. Что опекун найдет идею о Гарри в качестве сына пусть и не лестной, но и не отвратительной.

Усилием воли Гарри отбросил столь дерзкую мысль и напомнил себе обо всем, что его профессор для него сделал.

«Я прослежу, чтобы Рон и Гермиона никому об этом не рассказывали», - поклялся он. Пусть профессор видит, что он все понимает и не собирается и дальше задевать чувства опекуна.

Снейп удивленно приподнял брови. Неужели паршивец воображает, что друзья будут дразнить его за такую оговорку? «Сомневаюсь, что они будут упоминать об этом».

«Ага, ну, я им скажу, чтобы уж наверняка. В смысле, я знаю, что вы не хотите, чтобы люди думали, что вы по правде мой папа, - Гарри заставил себя фальшиво улыбнуться. – Не то чтобы я действительно был кому-то нужен. В качестве сына, в смысле».

«Что?» - спросил Снейп, от шока его голос прозвучал резко.

«В смысле, вы просто отличный, - сказал Гарри, испугавшись выражения на лице опекуна. Неужели его профессор считает его неблагодарным? – Вы ведете себя совсем как… как настоящий отец, и поэтому я, вроде как, притворялся у себя в голове, что это по-настоящему – только на минуточку, - поспешно добавил он, понимая, что сам копает себе могилу. – Я знаю, что вы не хотите, чтобы я был больше, чем вашим подопечным, и это и так уже очень много, честно. В смысле, просто быть вашим подопечным – это очень-очень здорово. Я вас не виню, если вам не хочется, чтобы чужие дети называли вас «папой»… В смысле, я знаю, что это грубо. Честно-честно знаю. И я не буду называть вас… таким словом… опять. Хорошо? Я знаю, что я уродец, - Гарри болтал, не переставая. Его настолько напугала реакция Снейпа, что он уже не понимал, что несет, - и вы просто очень хороший и все такое…»

«Гарри, - к Снейпу, наконец, вернулся дар речи. Его голос прозвучал очень хрипло, так что он прочистил горло и попробовал снова. – Поттер. Идите сюда». Вот. Так гораздо лучше.

Гарри неохотно подошел ближе и встал перед профессором. Судя по реакции, опекун собирается – в лучшем случае – на него наорать. Гарри не отрывал глаз от пола, его плечи поникли в ожидании разноса.

«Вы хотите сказать, - Снейп снова прочистил горло, - что вы действительно думаете обо мне как об отце? О вашем отце?»

«Простите», - прошептал Гарри, гадая, можно ли умереть от унижения.

«Это не ответ», - сдержанным тоном сказал его профессор.

Гарри крепко зажмурился. О Мерлин, могло ли все стать еще хуже? «Да», - наконец, признался он едва слышным голосом.

Снейп отказался поддаться громкому гулу в ушах. Хватит и того, что он чуть не грохнулся в обморок прямо перед Блэком. «Вы… вы хотите называть меня… «папой»?» - даже произносить это слово было как-то странно.

«Я просто притворялся, - умоляющим тоном сказал Гарри. – Я не собирался говорить это вслух. Я не хотел вас злить».

«Почему вы решили, что это меня разозлит?» - недоуменно спросил Снейп.

Гарри уныло пожал плечами: «А зачем вам уродский, бесполезный ребенок вроде меня в качестве сына? В смысле, все знают, что вы заботитесь о подопечном, потому что это ваш долг, но вы же с ним, ну, знаете, не родственники».

Снейп уставился на ребенка. Мальчик и в самом деле думал, что он портит жизнь другим. Что если он назовет Снейпа «папой», то это, каким-то образом, очернит Снейпа. Северус давился от желания разразиться безумным смехом. Как будто татуировка на его предплечье уже не очернила его без всякой надежды на прощение.

«Поттер, вы неверно… интерпретировали… ситуацию».

Это заставило Гарри приподнять голову, непонимающе нахмурясь: «Чего?»

«Глупый ребенок, меня не расстроило, что вы назвали меня «папой», - ответил Снейп, пытаясь подавить дрожь в голосе. – Однако, связывая нас подобным образом, вы поступаете в ущерб себе, а не мне».

«Чего? Это же чушь какая-то, - запротестовал Гарри, слишком шокированный, чтобы осознать свою грубость. – В смысле, вы же просто отличный. Вы зельевар, глава Слизерина, и вы боролись с Вольдисоплем, и никто вас и пальцем не посмеет тронуть, и вы спасли меня и, - Гарри вовремя спохватился, - и других спасли тоже, и вы совсем-совсем никого не боитесь, даже директора! Все считают вас умным и сильным, и даже Фред и Джордж не смеют устраивать розыгрыши у вас в классе! Все остальные профессора говорят нам вести себя хорошо, а не то они попросят вас заменить их на уроке. И та леди-журналистка вас послушалась, и тетушка Молли с дядей Артуром говорят, что вы типа лучший родитель на свете, и даже директор и папа Драко вас слушают. И все девчонки вешают ваши фотографии у себя на стенах, рядом с Бродягой, - добавил Гарри, наморщив нос. – Даже мадам Хуч повесила вашу фотографию у себя в кабинете, рядом с метлами».

Снейп удивленно моргнул. Подобное стороннее мнение о нем, мягко говоря, выносило мозг. Гар… Поттер считал его умным? И сильным? И уважаемым? А девочки считали его моделью для постеров? Как может любое его описание обойтись без таких терминов как «сальный», «крючконосый», «жестокий», «Пожиратель смерти», «несправедливый», «вредный» и «злобный»?

«А я? В смысле, я просто Гарри. Мои собственные тетя с дядей меня терпеть не могли, даже когда я был совсем маленьким и еще не стал совсем уродским. И теперь, когда я могу говорить с… ну, вы знаете, от этого все только хуже. И я все время во что-то вляпываюсь и попадаю в газету, и теперь Вольдисопль на меня злится, даже больше чем раньше, и мне нужны вы с профессором МакГонагалл, чтобы спасать меня, и…»

Снейп прекратил поток самобичевания Гарри простым жестом - он прижал его к себе и крепко обнял. Он не мог удержаться и вздрогнул, когда острая макушка снова впечаталась в его грудину, но тут Гарри вцепился в его мантию и
разрыдался. «Простите! Простите! Я знаю, что я никому не нужен! Я знаю, что вы не будете любить меня так же, как я вас! Простите, что я притворялся, что это не так!»

«Тише, нелепый паршивец! – приказал Снейп дрожащим голосом. – Это все те магглы-извращенцы, внушили вам всякую ложь. Неужели вы не понимаете, какой вы особенный и талантливый? Да весь Волшебный мир буквально поклоняется вам. И как вас можно не любить? Вокруг так много людей, которые вас любят, глупый ребенок».

«Но вы не любите! – рыдал Гарри. – И плевать мне на других!»

«Идиот. Разумеется, я л-люблю тебя», - рявкнул Снейп, прижимая мальчика к себе.

Всхлипы Гарри смокли, как будто кто-то нажал на выключатель. Медленно, боясь даже дышать, Гарри приподнял голову и посмотрел на суровое лицо профессора. «П-правда?» - изумленно прошептал он.

Снейп попытался не ерзать под пристальным зеленым взглядом. «Да. Я люблю тебя».Ха. На этот раз обошелся без заикания.

Глаза Гарри казались огромными на его побледневшем лице: «Правда? Честно?»

Снейп закатил глаза. «Да. Мне еще раз повторить? – Гарри робко кивнул, и Северус фыркнул. – Хорошо, я люблю тебя. Доволен?»

И тут Гарри расплакался еще сильнее и начал сжимать Снейпа в объятиях, пока тому не показалось, что у него треснули ребра. «Это еще один пример твоих «слез счастья»?» - осторожно спросил Снейп спустя какое-то время.

Гарри ухитрился смеяться и всхлипывать одновременно: «Ага».
Снейп вздохнул и продолжил ждать, пока шторм утихнет. Наконец, он почувствовал, как мальчик начал икать и хватать ртом воздух. «Закончил?»

Гарри кивнул в его солнечное сплетение: «Ага. Эм… вы на меня злитесь?»

Северус чуть не застонал. У этого ребенка нет никакой самооценки? «С какой стати мне злиться на вас, мистер Поттер? Мы, кажется, уже установили, что я счастлив, что вы называете меня «папа»?»

«Д-да, наверное», - Гарри не смог сдержать улыбку.

«Отлично. Потому что хотя я не возражаю против такого термина в мой адрес, я определенно возражаю против того, чтобы вы называли себя «уродцем». Полагаю, мы уже обсуждали это в прошлом».

Гарри охнул и поглубже зарылся в мантию Снейпа. Ой-ей-ей. «Даср», - пробормотал он, хотя, говоря по правде, он даже не понимал, что тогда наговорил. Не то, чтобы ему не нравилось, что Снейпа это раздражает. Папы ведь должны следить за тем, чтобы тебя никто не обзывал? Даже ты сам. «Никакого мыла, ладно? Я больше не буду», - пообещал он, поморщившись от одной мысли о рте полном мыльных пузырей.

Легкий шлепок пониже спины заставил его вскрикнуть от удивления и посмотреть на своего профессора. «Еще раз такое услышу, так просто не отделаетесь», - строго сказал ему Снейп.

Гарри снова опустил голову, пряча улыбку в папиной мантии. Даже шлепнув его одной рукой, Снейп продолжал крепко обнимать Гарри второй. «Даср», - послушно ответил он.

«Переодевайтесь в пижаму. Полагаю, сегодня вам лучше лечь спать пораньше, - приказал Снейп. – Очевидно, что вы измождены».

Гарри шмыгнул носом и еще раз обнял опекуна на прощание, прежде чем отпустить его. Он вытер одной рукой нос, а второй потер попу. Конечно, больно не было, но это все-таки дело принципа.

Снейп взял маленького сопливого негодника за (относительно сухое) плечо и повел его в ванную. «Умойтесь и переоденьтесь, мистер Поттер. Я скоро вернусь, и к этому времени вы должны быть в постели».

«Да… папа», - Гарри набрался смелости и попробовал новое слово, нервно прикусив губу и радуясь, что он не видит лица профессора.

Ответом ему было похлопывание по плечу, и он, вздохнув, расслабился и отправился в душ.

Снейп проследил, как дверь ванной закрылась за маленьким пакостником, а затем отправился прямо в свою кладовку, где быстро опрокинул в рот один за другим два флакона с успокоительной настойкой. Немного подумав, он выпил третий. Только тогда у него перестали трястись руки.

Он был удивлен, что его счастье – ну, ладно, его нелепый восторг - в ответ на заявление мальчика было сильнее, чем злорадное предвкушение реакции шавки. Хотя после сегодняшней неожиданной и нехарактерной речи Блэка, он подозревал, что гриффиндорец будет не так уж удивлен. Или, по крайней мере, он удивится меньше самого Снейпа.

Когда он вернулся в комнату мальчика двадцать минут спустя, то паршивец лежал в кровати и смотрел на него с надеждой в зеленых глазах. «Пап, а мы можем заняться сегодня вечером окклюменцией?» - спросил Гарри. Он был вне себя от радости - так здорово было произносить это слово.

Его професс… отец заворчал, но сел на край кровати Гарри. «Ох, ну ладно. Перевернись на живот и очисти разум».

Гарри пискнул от счастья, когда сильные пальцы его отца начали массировать его спину, а бархатный голос направил его к базовой релаксации. Подумать только, меньше пяти месяцев назад он жил в кладовке, без единого друга в целом свете, а его единственная родня его ненавидела. Теперь у него новая жизнь, в которой был странноватый (но добродушный) крестный, чудесные друзья и самый лучший отец в мире.

Снейп массировал спину мальчика, походя отмечая, что Гарри и правда начал конструировать вполне сносные психические барьеры. Он рассеяно повторял слова упражнения на визуализацию, в то время как у него голова шла кругом. Подумать только, меньше пяти месяцев назад он жил один в своем подземелье, без единого друга в целом свете, презираемый почти всеми жителями Волшебного мира. Теперь у него новая жизнь, в которой были влюбленные подростки, неожиданные восторги старых коллег и сын, который его любил. Он позволил себе ухмылку. Да кем этот Темный лорд себя воображает? Неужели он думает, что Снейп позволит обидеть своего ребенка? Вольдеморт даже не заметит, что его погубило.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

На следующее утро Гарри удивил Снейпа, когда не проявил ни малейшего смущения насчет вчерашней эмоциональной истерики. Сам он большую часть ночи не мог заснуть, проклиная себя за столь сентиментальную глупость. Право же! Даже Спрут (а она все-таки главная хаффлпаффка, ни больше, ни меньше) покраснела бы от стыда за столь слащавые признания, слетевшие с его языка прошлым вечером. И в то же время… и в то же время он не мог заставить себя пожалеть о сказанном, каким бы постыдным оно ни казалось в свете дня. И вид сияющего лица Гарри этим утром подтверждал, что он поступил правильно, независимо от ущерба для своей гордости или репутации ужасного человека.

«Помните, - строго предупредил он мальчика, когда они уже собирались покинуть свои апартаменты, - вы в полной опале. Вы провели эту ночь, рыдая в свою подушку - так жестоко я с вами обошелся».

Гарри широко улыбнулся. У его опекуна просто отличное чувство юмора. Более того, его просто распирало от гордости, когда он думал о том, что опекун доверил ему сыграть такую ответственную роль. А то взрослые очень часто не дают детям вообще ничего делать. Они лишь гладят тебя по головке и говорят, чтобы ты шел поиграть с друзьями. Но профессор Снейп совсем не такой. Он хочет, чтобы Гарри участвовал в чем-то важном.

Гарри поклялся, что он не подведет своего опекуна. «Я запомню», - торжественно пообещал он.

«У вас сегодня есть тренировка по квиддичу?»

Гарри заморгал от такой неожиданной перемены темы разговора: «Нет».

«Тогда сразу после последнего урока ступайте сюда», - проинструктировал Снейп.

Гарри нахмурил брови. Этого он не ожидал. «Я что, наказан?» - возмущенно спросил он.

Снейп закатил глаза: «А вы как думаете?»

Гарри тяжело вздохнул. «Наверное, так и есть, - скорбным голосом согласился он, немного поразмыслив. – И сочинение написать?»

«И строчки, - сказал Снейп тоном, не терпящим никаких возражений. – Приступите к ним в свой период для самостоятельного обучения. Напишете фразу «Я не буду гоняться за снитчами на своей метле по замку» пятьсот раз».

Гарри открыл было рот, чтобы возмутиться длиной предложения, но передумал. От его внимания не укрылось, что профессор выбрал фразу, которая касалась только его собственных усовершенствований разрешенной проделки, и Гарри подозревал, что хотя собственная комната и сочинение могут быть лишь игрой на публику, строчки были настоящим его наказанием. «Даср, - пробормотал он. – Мне и правда жаль, пап», - добавил он, давая отцу понять, что он и правда не хотел так его расстраивать.

Снейп боролся с теплым слащавым чувством в своей груди, которое вызвали слова паршивца – не говоря уже о его скорбящих щенячьих глазках. «И, без всякого сомнения, вы еще больше раскаетесь после трехсот строчек», - твердо ответил он.

Гарри вытаращил глаза. Триста? Только что же было пятьсот! Мальчик заметил смущение во взгляде опекуна и его порозовевшие уши и просиял от счастья. Ну да, его профессор опять ударился в свою «нанимную благодеятельность». Его глаза загорелись при одной мысли о том, как будут поражены другие ученики. «Мы сможем одурачить всех», - добавил он с восторгом в голосе.

«В этом и состоит основная идея», - согласился Снейп. Он цепко схватил безответственного мальчика за плечо и вывел его за дверь.

Их прибытие в Большой зал стало настоящей сенсацией. Ученики вытаращились на них, некоторые даже зашли так далеко, что вскочили со своих мест, желая удостовериться, что у Гарри все конечности на месте. Гарри осуждающе посмотрел на Снейпа и направился к своим друзьям, в то время как Снейп подошел к столу преподавателей. Он предпочел проигнорировать выражение облегчения на лицах Хагрида и Флитвика, равно как и плохо скрываемое злорадство на физиономии Минервы. «Доброе утро, Северус», - с притворной скромностью сказала пожилая ведьма.

«Хмф», - проворчал он, протягивая руку за своим утренним кофе. К его огромному шоку перед ним предстал домашний эльф, смерил его гневным взглядом, а затем выхватил кофейник прямо из-под его руки. «Что за…» - он изумленно уставился туда, где только что был уже исчезнувший эльф.

Минерва, наконец, смогла справиться со своим хихиканьем. «Ну, Северус, похоже, что домашние эльфы недовольны твоим обращением с их любимчиком. Очевидно, ты был лишен своих кофейных привилегий».

Он уставился на нее с плохо скрываемой яростью: «Что! Да как они смеют…»

«Ты знаешь, какими оберегающими маленькими созданиями они могут быть, - спокойно перебила она. – И они явно считают, что ты этого заслуживаешь». Она кивнула на стол, за которым сидел Гарри.

Снейп проследил за ее взглядом, и к своему изумлению увидел как Гарри - что за драму устроил этот пакостник! - медленно усаживается на скамейку с гримасой боли. Остальные ученики, словно завороженные, с сочувствием наблюдали, как Гарри неловко пытается усесться поудобнее. Можно было подумать, что сидеть мальчик может лишь с большим трудом.

Что за двуличный, лукавый маленький интриган! - прорычал про себя Снейп. Неудивительно, что домашние эльфы вне себя от ярости. По всему было видно, что зельевар не оставил живого места на Мальчике, который выжил. Теперь не только большинство учеников, но и некоторые преподаватели посматривали него с ужасом и страхом. Даже Дамблдор взирал на него со скорбным разочарованием.

Сидевшая рядом с ним Минерва прикрывала чашкой свои дрожащие от еле сдерживаемого смеха губы. «Это первый случай, когда в Гарри проявилась наследственность Джеймса», - сообщила она Снейпу таким тихим голосом, что даже сидевшая рядом с ней Спрут ничего не слышала.

Снейп с трудом оторвал взгляд от мальчика, чтобы возмущенно спросить: «О чем это ты говоришь?»

«А ты разве не помнишь, Северус? Джеймс – да и Сириус – всегда были рады оказаться в центре внимания. До сегодняшнего дня мне казалось, что Гарри унаследовал более замкнутый характер Лили, но это утро все представляет в новом свете, согласен?»

Снейп удивленно заморгал, когда до него дошел смысл слов МакГонагалл. Конечно. Паршивец вовсе не пытается выставить его бессердечным чудовищем. Гарри старательно играет свою роль – и его актерские таланты превзошли все ожидания Снейпа.

О том, как Гарри ненавидит внимание окружающих, Северусу было известно лучше прочих. Мальчик прикрывал челкой свой знаменитый шрам и приобретал пунцовый оттенок смущения, когда в Косом переулке его узнавали и начинали поднимать вокруг него шумиху.

Кроме того, насколько Снейп помнил, Гарри пошел на невероятные уловки, чтобы успешно скрыть, как ему было больно после порки дяди. Так что если сейчас он симулирует дискомфорт, которого, как прекрасно знает Снейп, нет и в помине, то это лишь для того, чтобы убедить всю школу, что его разгневанный опекун подверг его суровому наказанию.

Такое эффективное притворство было просто… квинтэссенцией Слизерина. Снейп почувствовал огромную гордость за такой талант подопечного, и, как и Минерве, ему пришлось спрятать выражение своего лица за чашкой. Как же ему не хватает своего утреннего кофе – ему всегда было недостаточно одного чая, чтобы окончательно проснуться утром. Однако неудовольствие домашних эльфов – это небольшая цена, если это позволит внушить Петтигрю ложное чувство безопасности.

Как только Гарри вступил в Большой зал, его тут же окружили восторженные зрители с нетерпением на лицах. Ну, поехали, сказал он самому себе, оскорблено надувшись, словно он только что получил еще одну взбучку от опекуна. Широким шагом он бросился прочь от своего профессора с таким гневным выражением, на какое он только осмелился, и направился к столу, где уже сидели Гермиона, Драко и остальные. Гарри практически чувствовал на себе взгляды всех присутствующих и внутренне поежился – он ненавидел, когда на него пялились. Ему пришлось напомнить себе, что это часть плана, что его профессор рассчитывает на него и ждет, что Гарри заставит всех поверить, что у него огромные неприятности.

Он уже начал было садиться, когда ему в голову пришла блестящая идея, и он резко дернулся, как будто от острой боли. Он увидел, как его друзья вытаращили глаза от шока, когда он медленно и осторожно опустил попу на скамейку, корча рожи, словно его выдрали как сидорову козу.

«Черт… тебе все еще больно?» - воскликнул Рон, от удивления застывший с тостом на полпути ко рту. Винс воспользовался тем, что рыжий мальчик отвлекся, и успешно стащил сосиску с его тарелки.

«Я в порядке», - быстро ответил Гарри. Он едва не захихикал, увидев недоверие на лицах всех присутствующих.

«На этот раз ты доигрался, Поттер, - протянул Драко, хотя в его равнодушном тоне слышалась скрытая нотка искреннего восхищения. – Никто еще не видел профессора Снейпа таким злым, как прошлым вечером».

Гарри усмехнулся. «Это ты еще ничего не видел», - ответил он, мрачно взглянув на стол преподавателей, где его опекун, похоже, поспорил с домашним эльфом.

«Мерлин, Гарри, - встряла Кэти Белл. – О чем ты только думал, когда так гонялся за снитчем?»

«Точно, Поттер, - подхватил Флинт. – Тебе жить надоело или что? Как ты вообще удержался на таких поворотах?»

«Это не так уж трудно, - возразил Драко. – Держу пари, что я тоже так могу!»

На секунду воцарилось полное молчание, а затем Флинт подался вперед: «Ты действительно хочешь заключить пари, Малфой?» - промурлыкал он.

Драко охнул, глядя то на Флинта, то на преподавательский стол, то на Гарри. «Эм, нет. Наверное, нет», - признал он, заливаясь краской.

«Я думала, тебе конец, когда ты потерял несколько своих прутиков у стены, - продолжила Кэти. – Как ты вообще с этим справился?»

Гарри начал оживленно пересказывать свой полет, и вскоре даже Драко перестал дуться и начал задавать ему вопросы.

«Эй, а что если мы устроим полосу препятствий – снаружи, разумеется! – поспешно добавила Кэти. – Это будет отличное пособие для тренировки команды».

Глаза Флинта загорелись: «А это неплохая идея, Белл».

«И почему это все самые крутые штуки только для квиддичных команд? – заныл Рон. – Это нечестно, что мы не можем летать на первом курсе – если не считать этих тупых уроков с мадам Хуч».

«Ага, от них никакого толку, - жалобно поддакнул Драко, который слишком увлекся своими переживаниями по данному поводу, чтобы осознать, что он соглашается с Роном. – Это нечестно!»

«Ну, а почему бы не построить полосу препятствий, которой смогут пользоваться все? – спросила как всегда рассудительная Гермиона. – Мы можем устраивать соревнования, чтобы определить, кто пройдет ее быстрее всех».

«Мы можем сделать несколько трасс – попроще и посложнее, чтобы первокурсникам и второкурсникам не приходилось состязаться со старшекурсниками», - предложил Невилл.

«Это хорошая идея! – восторженно согласился Рон. – А то получится, что каждый раз побеждают только квиддичные игроки».

«Не придется даже делиться на команды, - сказала Гермиона. – Каждый будет участвовать сам по себе, без этого глупого состязания факультетов».

За ее словами – настоящей ересью в священных стенах Хогвартса – последовало шокированное молчание.

«Ну, - наконец, осторожно произнес Рон, - если мы собираемся делать что-то вне факультетов, то почему бы нам не проводить квиддичные матчи для людей вроде Драко и меня, которые не состоят ни в какой команде? Пока что!» - поспешно добавил мальчик.

«Ты имеешь в виду что-то вроде квиддичного клуба? – спросил Гарри с набитым кашей ртом. – Я всегда удивлялся, почему в Хогвартсе нет ничего подобного, в отличие от магглских школ. В смысле, масса ребят хотели бы играть в квиддич, хотя их не примут в факультетскую команду».

«Неплохая идея, Рыжик, - несмотря на равнодушный тон глаза Драко сияли от восторга. – Я не против создать команду вместе с тобой. Мы еще Забини позовем – он неплохо играет».

«Как и Томас с Макмилланам», - воодушевленно добавил Рон.
«Раз уж это наша идея, то мы первыми создадим команду и сможем собрать лучших игроков со всех факультетов. Мы так все матчи выиграем», - самодовольно сказал Драко.

Флинт и Кэти снисходительно переглянулись, услышав о коварном плане первогодок.

«Может быть, тогда мадам Хуч будет тратить свои уроки на помощь тем, кому нужно потренироваться, а не гоняться за теми, кто уже и так хорошо летает», - саркастично добавила Гермиона. Они с Невиллом уже не раз жаловались друг другу на то, что уроки полетов превратились в неформальные квиддичные матчи.

«Не волнуйся, Миона. Если мы создадим клуб все вместе, то наверняка найдутся и те, кто согласится давать дополнительные уроки», - сказал Гарри утешающим тоном.

Девочка просияла: «Тогда это будет одной из целей нашего клуба! У нас будет расписание и…»

«Гарри, - когда остальные погрузились в свои планы насчет квиддичного клуба, Невилл наклонился к другу и обратился к нему шепотом, - ты точно в порядке? В смысле, профессор Снейп не… Ну, он не оставил синяков, нет?»

Гарри посмотрел на широкое, обеспокоенное лицо Невилла и почувствовал себя настоящим счастливчиком с такими хорошими друзьями. «Неа, - заверил он белобрысого мальчика. – Конечно, он отшлепал меня и все такое, но все не так плохо. Однако он сильно взбесился, и я даже не знаю, когда он отпустит меня обратно в общую спальню. Я снова наказан, и строчки с сочинениями тоже придется писать».

«Ну, - Невилл отчаянно пытался придумать что-то утешительное, - по крайней мере, увидимся, когда мы придем помогать готовить ингредиенты для зелий, правда? Когда твое наказание отменят, конечно».

Гарри вздохнул. Он не подумал об этом, но наказание также означало, что ему больше не позволено участвовать в уютных встречах по подготовке ингредиентов в классе его опекуна по нескольку раз в неделю.

Его комната в апартаментах Снейпа была такая классная, что лишиться общей спальни было не так уж плохо. Гарри еще только предстояло ознакомиться со всем содержимым полок, не говоря уже обо всех книгах, так что он не сильно расстроился, что какое-то время не сможет тусоваться в общей комнате. Однако он и правда будет скучать по сборищам в подземельях вместе с остальными, когда можно давить, чистить, нарезать, слушать истории о знаменитых зельеварах и объяснения Снейпа о разных ингредиентах… «Угу, - мальчик вздохнул. – Я надеюсь, что не придется долго ждать».

Невилл похлопал его по плечу: «Не волнуйся. Он похож на мою бабулю. Она тоже может сделаться очень злой и страшной, но она всегда очень быстро отходит».

--##--

День прошел на удивление легко. Снейп испытывал удивление и злорадство одновременно, наблюдая безукоризненное поведение на своих уроках. Очевидно, что за последние 24 часа его пугающая репутация была полностью восстановлена. Если бы не забастовка домашних эльфов, то он был бы совершенно доволен сложившимся положением дел. К тому же во время обеда Минерва догадалась налить ему чашку кофе, что на корню пресекло коварный заговор домашних эльфов. Как бы они на него ни сердились, они не рискнут прогневать заместительницу директора.

Когда его последний урок подошел к концу, Снейп отправился на встречу с директором. «Северус, мой мальчик, как я рад тебя видеть. Как ты?» - спросил Альбус, левитируя блюдо с лимонным дольками в его сторону.

Снейп рухнул в кресло, отмахнувшись по дороге от сладостей. «Директор, я решил устроить в конце семестра вручение призов своим ученикам, которые готовятся к СОВ и ПАУК. Подобное мероприятие может мотивировать маленьких тупиц продолжить учебу во время зимних каникул. Таким образом, они не будут тратить драгоценное время уроков на повторение пройденного».

Дамблдор заморгал от удивления. Никогда прежде Снейп не прибегал к положительному подкреплению как методу преподавания. «Это очень чутко с твоей стороны, Северус. Звучит как прекрасная идея».

«Я также считаю, что пришло время, чтобы школа и Министерство признали значимость зельеварения как школьного предмета. В конце концов, данная дисциплина необходима для целого ряда профессий, включая целителей и авроров».

«Да, так и есть», - осторожно согласился Альбус, который был неуверен, к чему это клонит зельевар.

«В то же время, несмотря на неотъемлемую важность зельеварения в этих областях, представители данных профессий ни разу на моей памяти не признали свой долг перед Хогвартсом и лично передо мной за трансформацию невежественных детей в превосходных зельеваров! – Снейп гневно подался вперед. – Подобному неуважению должен прийти конец! Я ожидаю, что представители обеих профессий отправят своих представителей на церемонию вручения призов в знак признательности за мои усилия и поощрения для учеников».

Дамблдор продолжал моргать. Что это нашло на Северуса? Никогда раньше он не проявлял недовольства относительной безвестностью своего тяжкого труда. И тут он заметил, как взгляд профессора упал на последний номер «Ежедневного пророка». Ну, конечно! На первой странице была огромная фотография Сириуса Блэка во время его очередной пресс-конференции.

«Сириус, похоже, стал довольно популярен», - ласково прокомментировал Альбус, пододвигая газету к Северусу.

Снейп зарделся и отвернулся. «Если весь волшебный мир считает нужным восхвалять этого дегенерата, одновременно игнорируя многолетнюю службу других, то меня это нисколько не касается, - провозгласил он неубедительным тоном. – Это не имеет никакого отношения к Блэку. Скитер с сотоварищами могут сколько угодно делать из него дутую знаменитость, но это лишь дань его богатству и наглому поведению, а не его реальной ценности для общества».

«Разумеется, - согласился Дамблдор успокаивающим тоном. – Твоя работа с детьми – не говоря уже о храброй службе во время войны – доказывает твою ценность как для Хогвартса, так и для Министерства».

«Вот именно! – рявкнул Снейп, выпрямляя спину. – Поэтому я ожидаю, что вы свяжетесь со святым Мунго и отделом магического правопорядка и убедите их прислать своих руководителей в Хогвартс на вручение призов во время моих уроков».

«Право, Северус, ты же понимаешь, что людям такого уровня трудно выкроить время для визита, особенно за такой короткий срок…»

«Отлично. Тогда мы проведем только две раздачи призов – одну в конце семестра и одну в начале года. Авроры могут прийти на первую, а целители на вторую, - провозгласил Снейп. – Тогда им будет трудно сразу отказаться».

Дамблдор вздохнул. Если уж Северусу что-то втемяшилось в голову, то он становится как крап с костью. «Я сделаю все возможное, но…»

«Поскольку мадам Бонс столь любезно отметила, что по поводу возвращения Темного лорда «не стоит беспокоиться», - усмехнулся Снейп, - то я уверен, что ее аврорам трудно найти себе занятие. Они могут посетить вручение призов в этом семестре, в то время как целители святого Мунга получат уведомление, что их визит ожидается в следующем».

Гммм. Может быть, это и к лучшему, размышлял Альбус. Глава педиатрической травматологии святого Мунго до сих пор не отошел от своей стычки со Снейпом после инцидента с Квирреллом. Было бы разумно, предоставить этим двоим побольше времени перед новой встречей, решил Альбус. А с его старыми связями по Ордену, он сможет пригласить в школу как минимум одного-двух авроров, даже за такой короткий срок. «Очень хорошо, Северус, я свяжусь с мадам Бонс и передам твое приглашение, и я использую все свое очарование, чтобы уговорить ее прийти, - сказал он, мерцая глазами. – Я вполне согласен с тем, что ты заслуживаешь признания за свою преданную службу. Может быть, нам заодно пригласить и мисс Скитер?» Возможно, дополнительная публичность утихомирит оскорбленное эго зельевара.

Снейп слегка кивнул: «Благодарю. Пожалуйста, сообщите им обеим, что я планирую провести церемонию в эту пятницу, в последний день уроков перед каникулами». Он встал, кивнул еще один раз, и покинул кабинет, взмахнув мантией.

Альбус печально посмотрел на газету на своем столе. Блэк критикует Британию!, кричал заголовок. Клянется, что ноги его не будет в стране, где его несправедливо заключили в тюрьму. Бедный Сириус. Похоже, он совсем озлобился, и кто может его за это винить? Однако больше всего Альбуса беспокоило, как столь мстительный крестный может повлиять на Гарри. С большой вероятностью Сириус постарается забрать Гарри из Хогвартса, хотя бы для того, чтобы ему было проще навещать мальчика, и как в таком случае быть с пророчеством? Или с ребенком? Или с зельеваром?

Альбус снова вздохнул. Он подозревал, что впереди его бедных мальчиков ждет огромная боль, и при всей своей власти он не сможет защитить их. Ну, по крайней мере, он может доставить Северусу краткий миг удовольствия. Он взял перо и начал писать.

Снейп стремительно шел по коридорам, с трудом удерживаясь от того, чтобы начать потирать руки от предвкушения. Все прошло даже лучше, чем он рассчитывал! Сам он не посмел бы пригласить прессу, но присутствие Скитер гарантирует, что на этот раз Министерство не сможет спустить все на тормозах.

Вернувшись в свои апартаменты, Снейп обнаружил довольного Гарри в его комнате. Мальчик читал одну из книг, выбранных Альбусом. «Привет, пап! – крикнул мальчик, заметив профессора в дверном проеме. – Ты читал эту книжку? Очень интересная».

Снейп нахмурился на паршивца. Непонятно, почему тот решил читать ради удовольствия, когда работа еще не сделана. «Вы уже закончили писать свои строчки?» - сурово спросил профессор.

Гарри улыбнулся. «Ага! – нахально ответил он, доставая из портфеля свернутый пергамент и протягивая его опекуну. – И мои мозоли на пальцах это доказывают!» - добавил он, тряся своей правой рукой.

«Надо было думать, прежде чем зарабатывать себе наказание глупым поведением», - фыркнул Снейп. Однако он без промедлений схватил руку мальчика и осторожно осмотрел ее на предмет признаков воспаления.

«Пап! Я же просто шутил. Я в порядке», - запротестовал Гарри, пытаясь – безуспешно – скрыть восторг по поводу заботливости своего опекуна.

Снейп не обращал на него внимания. Он прекрасно знал, что Гарри склонен преуменьшать свой физический дискомфорт.

Зельевар призвал флакон с целебной мазью и осторожно растер ею руку мальчика. «Нет никакой необходимости писать все триста строчек за один раз, - отчитал он подопечного. – Естественно, ваши пальцы перенапряглись».

«Ну, я типа намекнул остальным, что вы грозились выпороть меня снова, если я их не напишу», - признался Гарри.

Снейп мысленно попрощался с мечтой о своем утреннем кофе. «Не переусердствуйте», - предупредил он.

«Я? – удивленно спросил Гарри. – Да после того, как вы выглядели вчера, все были удивлены, что я не закончил жизнь в качестве кучки ингредиентов для зелий!» Он сделал паузу, а на его лице расцвела улыбка.

«Что?» - спросил Снейп, с тревогой гадая, чему это паршивец так ухмыляется.

«Профессора Флитвик и Спрут даже освободили меня от всех моих сочинений, - самодовольно сообщил ему Гарри. – Мол, они понимают, что мне сейчас трудно сосредоточиться».

Снейп закатил глаза. Хорошо еще, что мелкий монстр не устроил свою выходку преднамеренно. Он подозревал, что если у него появится настоящий повод для наказания пакостника, то коллеги будут чинить ему препятствия на каждом шагу.

Гарри все еще хихикал над доверчивостью некоторых учителей. Подумать только! Воображать, что профессор и вправду его обидит – что за глупость? «Видите? Это из-за вас все переживают, а не из-за меня».

Снейп поджал губы. «Гммммммм. Подозреваю, что Петтигрю с радостью поверит в самое худшее на мой счет, так что наш план до сих пор был успешен. Ваш крестный также справился со своей ролью – прошлым вечером он провел пресс-конференцию и пообещал никогда не возвращаться».

«Круто! – взвизгнул Гарри. – А его фотография попала в газету? Ему это жуть как нравится».

«Конечно, нравится, этому эксбиционисту, - раздраженно сказал Снейп. – Очень хорошо, мистер Поттер, хватит болтовни. Немедленно в постель».

У Гарри отвалилась челюсть от удивления. «Что! – воскликнул он. – Сейчас же практически середина дня!»

«У вас будет послеобеденный сон», - ответил Снейп, непреклонно подталкивая мальчика к его кровати.

«После обеда спят только малыши! – ныл Гарри, поразительно напоминая четырехлетку. – Зачем мне спать после обеда? Что я сделал?»

«Это не наказание, Поттер!» - раздраженно сказал Снейп, подталкивая его к кровати. Затем он наклонился и начал снимать ботинки паршивца.

«Но тогда почему?» - сказал Гарри, чуть не плача от унижения послеобеденного сна.

Снейп с досадой посмотрел на мальчика. Этих детей не поймешь. Он бы убил за возможность поспать после обеда, но нет, вместо этого ему приходится проверять домашние работы и присматривать за своими змеями. Паршивцу только и надо, что насладиться благословенным отдыхом, а он больше расстроен перспективой послеобеденного сна, чем публичной поркой перед всей школой. «Поттер, вы уже забыли, что мы развернули кампанию по поимке крысы? – строго спросил он. – Этой ночью мы с вами будем заняты на секретной операции, а потому вам нужно отдохнуть сейчас, а то вы выдохнитесь позже, когда вам нужно будет мыслить максимально здраво».

Гарри вытаращил глаза. «Правда? – выдохнул он. – Секретная операция?»

«Да. В Запретом лесу. И если вы думаете, что я потащу с собой вялого, сонного ребенка, который привлечет всех лесных акромантулов своими громкими зевками…» Однако Гарри уже отвернулся и юркнул под одеяло.

«Я сплю! Я сплю! – закричал Гарри, крепко зажмурив глаза. – Только не уходи без меня!»

Снейп закатил глаза. Что за переменчивый негодник. «Я разбужу вас через несколько часов для ужина», - сообщил он напоследок паршивцу.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

«Гарри, пора вставать». Пауза. «Гарри». Пауза. «Поттер». Пауза. «ПОТТЕР!»

«Мммрглф», - Гарри поглубже зарылся в свою мягкую подушку, отчаянно желая, чтобы раздражающий голос уже куда-нибудь ушел и оставил его в покое.

«Поттер, немедленно вставайте!» Кто-то огрел его по мягкому месту, но толстое одеяло приняло удар на себя, и Гарри лишь возмущенно пошевелил попой, не просыпаясь.

«Гарри, если ты немедленно не встанешь, то я отправлюсь в Запретный лес без тебя», - прошептал елейный, бархатный голос прямо в его ухо, и Гарри заворчал в ответ.

«Ну и ладно, - выругался он. – Ступай без…», - и тут до его мозга, наконец, дошло, что происходит, и он подскочил на кровати с громким криком. «НЕТ! ПОГОДИ! Я ВСТАЛ!» - заверещал он, кинувшись на поиски своих очков. Его профессор ведь не ушел без него, правда?

Нет. Уф! Профессор Снейп все еще был здесь, он гневно взирал на мальчика, держась одной рукой за тумбочку Гарри, а второй схватившись за сердце.

«Нет никакой необходимости подражать баньши, Поттер!» - строго сказал Снейп, пытаясь унять свое сердцебиение. Кто мог ожидать, что паршивец перейдет из глубокой комы в оглушительную истерику буквально за доли секунды?

Гарри покраснел. «Я просто не хотел, чтобы вы бросили меня здесь», - объяснил он, выскакивая из кровати. Он постарался пригладить свои волосы, которые, разумеется, торчали во все стороны.

«Обувайтесь и умывайтесь, - проинструктировал его Снейп. – Ужин уже на столе».

«Круто!» - Гарри поспешно засунул ноги в ботинки и кинулся вниз по коридору, не замечая недовольного оскала Снейпа.
Вы только подумайте! Мальчики предподросткового возраста – это сплошные противоречия. Сначала они протестуют против послеобеденного сна с отчаянием, которым большинство взрослых встречают только невыносимые пытки, и тут же засыпают без задних ног, хотя они только что уверяли, что не смогут даже задремать.

«Так в чем заключается наша секретная миссия?» - с предвкушением спросил Гарри, когда они уселись за стол на маленькой кухне Снейпа.

«Не говорите с набитым ртом», - рефлекторно сделал замечание Снейп.

«Простите», - Гарри громко сглотнул и повторил свой вопрос.
«Мы идем в лес искать змей».

Гарри моргнул. «Вы имеете в виду слизеринцев?» - спросил он. Мальчику было трудно себе представить, что кто угодно с факультета Снейпа будет столь глуп, чтобы пробраться в лес. Даже если их старосты их не поймают, то глава факультета поймает непременно.

«Нет-нет, глупый вы ребенок. Настоящих змей. Я рассчитываю, что вы сможете поговорить с ними и заручиться их поддержкой».

Гарри раздулся от гордости. Ух ты! От него зависит самая важная часть операции! Его отец и впрямь ему доверяет. «Хорошо, - поспешно согласился он. – А что мы хотим, чтобы они сделали?»

«Когда Петтигрю будет обнаружен, я приложу все усилия, чтобы схватить его, но в случае если он сможет снова принять свой анимагический облик, будет критически важно помешать его побегу. Этот замок стар, в нем есть множество щелей и расщелин, в которых крыса легко может скрыться. Присутствие змей должно этому помешать».

«Оооо, - Гарри с восхищением взирал на опекуна. Что за клевый план! – Так что если он попытается сбежать в облике крысы, то змеи его съедят?»

«Именно. Подозреваю, что Петтигрю скорее снова примет человеческий облик, чем позволит подобному произойти, но тогда он уже не сможет ускользнуть».

«Это блестящая идея! – искренне сказал Гарри. – Значит, я просто объясню змеям, что делать?»

«Именно. Со слов Хагрида я понял, что в лесу существует множество волшебных змей, которые сохраняют активность на протяжении всей зимы. Я подозреваю, что если змееуст отправится в лес посреди ночи, призывая их, то они обязательно приползут, чтобы узнать, в чем дело».

«Круто! Эм, а который сейчас час?»

«Почти два часа ночи. Очевидно, что нам важно сохранить это предприятие в тайне от всех. Заканчивайте есть, и мы отправляемся. На улице холодно, так что оденьтесь потеплее, а я наложу на вас согревающие чары, прежде чем мы покинем замок».

Перед самым рассветом очень усталый, но довольный собой одиннадцатилетний мальчик вернулся в замок. Прямо за ним шел Снейп, несущий огромную корзину, которая подозрительно шипела.

«Держу пари, у нас тут штук тридцать змей», - радостно прошептал Гарри своему опекуну, когда они шли по темным коридорам.

«Наверняка», - ответил Снейп, стараясь не думать о том, что он несет несколько десятков змей в паре сантиметров от собственной персоны. Как только Гарри начал шипеть, то сразу оказалось, что лес буквально кишит змеями.

Запаниковавшему Снейпу пришлось бороться с желанием вскарабкаться на ближайшее дерево, когда восторженные змеи начали переползать через его ноги, пытаясь поскорее добраться до Гарри. И хорошо, что он не полез на дерево, потому что в следующую секунду новые змеи начали падать с веток. Он содрогнулся от воспоминания об одной змее толщиной с его ногу, которая воспользовалась его телом как кратчайшим путем для спуска с дерева.

Что бы мальчик ни сказал змеям, но это гарантировало их немедленную готовность к сотрудничеству. В результате, Снейп смог выбирать из огромного разнообразия добровольцев. Он был уверен, что в корзине находились как самые маленькие змеи, которые смогут преследовать Петтигрю в облике крысы, куда бы он ни отправился, так и достаточно крупные, которые смогут обезвредить и проглотить его за пару секунд. Он позволил себе маленькую зловредную улыбку при мысли о том, что ожидает предателя.

Рядом с ним зевнул Гарри. «Можно я вздремну перед завтраком? – сонно спросил он. – Пожалуйста?»

Снейп закатил глаза на непоследовательность детей. «Очень хорошо, - сказал он паршивцу. – Однако если вы не проснетесь, когда я буду вас будить, то приготовьтесь к Агуаменти».

Гарри сонно кивнул и поудобнее прислонился к своему опекуну, улыбнувшись, когда профессор слегка наклонился и обнял его за плечи своей сильной рукой.

Маленькая напасть, хмыкнул Снейп, направляя полусонного ребенка по коридору. Хорошо еще, он не ожидал, что я весь оставшийся путь понесу его на руках.

И, разумеется, стоило им войти в апартаменты Снейпа, как Гарри направился прямиком к дивану и рухнул на него лицом вниз. Мальчик погрузился в глубокий сон еще до того, как его голова коснулась подушки. Снейп хмыкнул и положил корзину на пол, после чего поднял мальчика на руки.

«Папа», - пробормотал Гарри и обнял опекуна за шею, положив голову ему на плечо. От шока Снейп замер на месте, на него нахлынула волна исключительного счастья. Он закрыл глаза, посильнее обхватил мальчика и пожелал, чтобы этот момент продолжался вечно: довольный Гарри в полной безопасности на его руках, все угрозы далеко-далеко.

Однако затем шипение змей привело его в чувство, и Снейп взял себя в руки. Сентиментальный дурак! - выругался он на себя, отнеся ребенка в его комнату. Он положил Гарри на кровать и слегка шлепнул посапывающего паршивца по попе за такую надоедливость. Мальчик даже не пошевелился, но легкая затрещина вернула Снейпу прежнее представление о себе. Вот видите? Я все еще Злобная летучая мышь, избиваю бедных невинных детей. Я вовсе не сентиментальный, потакающий родитель, который расчувствовался от запаха волос своего ребенка.

Когда он поднял мальчика три часа спустя, Гарри полностью выспался, в то время как сам Снейп был донельзя изнурен после бессонной ночи. Как результат, отказ домашних эльфов предоставить ему заслуженный кофейник вызвал у него отменный взрыв негодования.

«Что случилось?» - спросил Гарри. Мальчик вошел на кухню, закрыв уши руками, и уставился на разыгравшуюся там сцену – его отец орал на неподвижного домашнего эльфа.

«Нет, непослушный господин зелий профессор, вы не будете выпивать никакого кофе, - ругался домашний эльф. – Кофе только делает господина зелий профессора еще ворчливее. Вы не получите кофе сегодня, непослушный господин зелий профессор!»

Прежде чем Снейп успел проклясть ужасное маленькое создание, вмешался Гарри. «Почему? – спросил он эльфа невинным тоном. – Что он сделал?»

Снейп заставил себя опустить палочку, покуда ребенок оставался на линии огня. «Непослушный господин зелий профессор был ужасен с бедным господином Гарри Поттером сэром, - отвратительное создание взирало на паршивца с тошнотворным восхищением. – Домашние эльфы решили, что непослушный господин зелий профессор не получит никакого кофе, пока он не перестанет быть таким злым с бедным господином Гарри Поттером сэром».

Гарри моргнул от удивления. «Ну, - медленно сказал он, - вы ведь знаете, что профессор Снейп теперь мой опекун, правильно?»

Маленький эльф активно закивал. «О да, мы знать это! Мы видеть как счастливы господин Гарри Поттер сэр!»

«И вы видели, что я сделал тогда в Большом зале, правильно?»

«Оооо, да. Господин Гарри Поттер сэр летать на метле по замку и устраивать сплошной беспорядок! Непослушный господин Гарри Поттер сэр!» - к вящему раздражению Снейпа, эльф почти игриво погрозил паршивцу пальцем. В отличие от открыто порицающего тона, которым эльф обращался к Снейпу, с мальчиком он говорил тоном добродушного снисхождения.

«Ага, - согласился Гарри. – Мне не нужно было так делать, правильно? – домашний эльф кивнул. – И меня надо было наказать, да? – эльф снова кивнул, хотя и менее уверенно, чем раньше. – Вот, мой папа так и сделал».

«Господин Гарри Поттер сэр не злится на господина зелий профессора? – удивленно спросил эльф. – Хотя непослушный господин зелий профессор так сильно поколотил бедного господина Гарри Поттера сэра, что бедный господин Гарри Поттер сэр не мог сидеть вчера за завтраком?»

«Эм, ну, - Гарри покраснел. – Может быть, я немного и преувеличил», - признался он.

Эльф нахмурился. «Но если господину Гарри Поттеру сэру не было так больно, то зачем он делать эльфов такими злыми на господина зелий профессора!»

«Я же не знал, что вы на него рассердитесь, - запротестовал Гарри. – Я ведь не просил вас наказывать его».

«Непослушный господин Гарри Поттер сэр! – повторил эльф уже куда менее снисходительным тоном. – Теперь домашние эльфы обидели бедного господина зелий профессора без всякой причины! Теперь нам придется идти и наказывать себя, раз мы были такими плохими!»

«Папа!» - Гарри в панике посмотрел на профессора Снейпа.

Снейп тихо зарычал. Он бы не отказался от зрелища маленьких созданий, которые бьются головой о стены замка в раскаянии за то, что посмели лишить его утреннего кофе. Однако эхо от подобного шума наверняка достигнет его подземелий и сорвет его уроки. И бесконечно огорчит Гарри. «Нет, вы не будете наказывать себя, - приказал он резким тоном. – Я ценю вашу заботу о моем подопечном, хотя он и непослушный паршивец, который заслужил больше шлепков по мягкому месту, - добавил он, с укором глядя на пристыженного Гарри. – Принесите мне мой кофе и наш завтрак, и будем считать, что инцидент исчерпан».

Но, конечно же, для домашних эльфов инцидент не мог так быстро закончиться, а потому на его кухню последовала целая процессия маленьких существ, каждый из которых приносил крайне продолжительные и слезные извинения вкупе с настоящими дифирамбами доброте и великодушию господина зелий профессора. Снейп не знал, куда деваться от тошнотворного зрелища, в то время как Гарри радостно уплетал за обе щеки всевозможные деликатесы и лакомства, поднесенные скорбящими домашними эльфами в знак примирения.

Снейп заставил себя подумать о преимуществах ситуации. Гарри избавил его от необходимости поедать всевозможные сладости, и было очевидно, что домашние эльфы не затаили злобу на ребенка. В грядущем конфликте с Вольдемортом домашние эльфы явно примут сторону Гарри, и хотя многие волшебники привыкли не замечать эльфов, крошечные создания обладают собственной и очень могущественной магией. Снейп был уверен, что он еще придумает множество способов, как использовать это на благо Гарри.

«Ммм, просто пальчики оближешь! – сказал, наконец, Гарри, вызывав счастливое трепыхание ушей в рядах домашних эльфов. – В меня больше не влезет!»

«Это уж точно, учитывая объем съеденного, - строго сказал Снейп. – Сегодня вечером никакого десерта».

Гарри философски кивнул. Его папа просто помешан на том, чтобы не позволять ему слишком много сладостей, так что запрет был вполне ожидаем. «У меня сегодня днем тренировка по квиддичу – могу я позаниматься перед этим в библиотеке вместе с остальными?»

«Да, но вы не должны…»

«… ходить в Гриффиндорскую башню. Пап, я знаю!» - Гарри закатил глаза. Взрослые!

«Очень хорошо, тогда ступайте».

Гарри улыбнулся и убежал, подхватив по дороге свой портфель. Снейп допил кофе, а затем отправился в свою кладовку, где выпил Перцовое зелье. Без волшебной помощи он вряд ли выдержит все свои уроки.

«А, Северус! - Дамблдор зашел в его класс как раз перед его первым уроком. – У меня отличные новости. Авроры Грюм и Шеклболт прибудут в пятницу, также как и мисс Скитер из «Ежедневного пророка».

Снейп нахмурился: «И Амелия Бонс?»

Дамблдор развел руки: «Мадам Бонс выразила свои сожаления, но сказала, что она слишком занята. Однако поскольку она посылает двух своих лучших авроров…» Снейп отключился от болтовни директора. Его план может преуспеть и без присутствия мадам Бонс, но с ней все пройдет куда более гладко. С одной стороны, ее отказ наглядно демонстрирует, что вовсе не все Министерство и Визенгамот пляшут под дудку Дамблдора. Это хорошие новости на тот случай, если они с директором кардинально разойдутся во взглядах касательно Гарри.

Гммм. Нет, решил он, его план требует присутствия Бонс. Ну что же, ему придется просто использовать свой запасной метод воздействия на нее.

«Спасибо, Альбус, - вежливо перебил он древнего волшебника. – Я очень ценю твою помощь, и я с нетерпением буду ждать встречи с аврорами и мисс Скитер в пятницу. Однако сейчас, с твоего позволения, я должен подготовить класс к первокурсникам Хаффлпаффа и Рейвенкло».

Дамблдор улыбнулся, обрадовавшись тому, что Снейп так хорошо воспринял отказ Бонс. «Конечно, мой мальчик, конечно».

Вскоре появились первокурсники, которые чуть ли не на цыпочках ходили по классу в подземельях, поскольку у всех перед глазами еще стояла недавняя ярость Снейпа. К счастью для них, профессор был таким же, как обычно – саркастичным, ворчливым и строгим, а вовсе не гневным и страшным.

Начало урока было ничем не примечательно – Снейп просто задавал вопросы по домашнему заданию. «И каков же третий ингредиент для мази от ожогов? – спросил профессор. – Мисс Бонс?»

«Маринованные глаза тритонов», - моментально ответила Сьюзен, радуясь, что она решила подольше посидеть над своим сочинением.

«Прошу прощения?» - Снейп медленно поднялся из-за стола.

«М-маринованные глаза тритонов?» - повторила дрожащим голосом Сьюзен, съежившись от выражения на лице учителя.

«Вы сказали маринованные глаза тритонов?» - возмущенно спросил Снейп, быстрым шагом приближаясь к перепуганной девочке.

«Д-да, сэр», - с трудом пискнула Сьюзен.

«Маринованные. Глаза. Тритонов, - Снейп драматично закатил глаза. – Скажите мне, мисс Бонс, я, конечно, понимаю, что ваш факультет не славится своими интеллектуальными способностями, но разве вас нисколько не смущает, что вы порочите его полной академической некомпетентностью? – спросил он. Игнорируя писк девочки, он наклонился поближе и продолжил бархатным голосом. – Вы хотя бы потрудились купить нужный учебник, мисс Бонс? Я спрашиваю лишь потому, что вы явно не потрудились открыть книгу, так что, может быть, вы хотя бы имели совесть сэкономить средства вашей семьи».

«Н-но, сэр, я читала учебник, - возразила Сьюзен со слезами на глазах. – Честное слово!»

Снейп недоверчиво усмехнулся. «Избавьте меня от ваших лживых протестов, мисс Бонс! Мне прекрасно известно, что ваше неуважение ко мне и моему предмету – это лишь отражение пренебрежения ваших родственников».

Сьюзен открыла рот от удивления: «Ч-чего? Сэр?»

«Ваша тетя, мисс Бонс, - Снейп перешел на угрожающее шипение, - предельно ясно выразила свое пренебрежение данным курсом. Она отвергла мою инициативу, заявив тем самым всему свету, сколь мало она ценит изучение искусства зельеварения. И ваше поведение ясно подтверждает, что вы решили пойти по ее стопам и пренебрегать моими инструкциями и моим предметом».

«Нет, сэр! Нет!» - умоляла Сьюзен, тряся головой от ужаса.

Снейп проигнорировал ее слова. «Позвольте раз и навсегда прояснить, мисс Бонс, что неуважение вашей тетушки дорого вам обойдется. Вы можете продемонстрировать раскаяние в вашей вопиющей наглости и отказе читать заданный материал, переписав – до следующего урока – две первые главы учебника целиком. Я уверен, что кто-нибудь из ваших одноклассников сможет одолжить вам свой учебник. Если копия не будет достаточно разборчивой, то вы проведете свои зимние каникулы, переписывая весь учебник. Если вы не выполните это задание в отведенный срок, то мы посмотрим, не привьет ли вам навыки планирования времени первая неделя семестра, проведенная за отработками. Вам понятно, мисс Бонс? Или вам нужна дополнительная мотивация, чтобы удержаться от дальнейших явных проявлений вашего семейного презрения к зельеварению?»

«Да, сэр! То есть, нет, сэр! То есть…» - Сьюзен разрыдалась от страха. Снейп смерил ее презрительным взглядом.

«Какое жалкое зрелище. Истеричная хаффлпаффка, - саркастично прокомментировал он. – Вы свободны, мисс Бонс. Попытайтесь привести себя в порядок к следующему уроку».
Сьюзен опрометью бросилась вон из класса. Дождавшись кивка Снейпа, Ханна Эбботт поспешила за ней. В конце концов, она нашла свою подругу рыдающей в туалете Плаксы Миртл.
«Ооооо, Сьюзен, мне так жаль! Этот Снейп просто кошмарный!» - возмутилась Ханна, обнимая другую девочку.

«Что мне теперь делать, Ханна? Ты его слышала! Я обречена! – всхлипывала Сьюзен. – Я не знаю, что такого ему сделала тетя Амелия, но он собирается отыгрываться на мне ближайшие семь лет! Я не хочу переписывать весь учебник зельеварения – он же претолстенный!» - несчастно провыла она.

Ханна начала быстро соображать. «Ну, если это твоя тетя виновата в этом безобразии, то, может быть, она тебя и вытащит. Давай, поговорим с профессором Спрут. Если ты скажешь ей, что дело срочное, то она позволит тебе связаться с тетей по каминной сети, а ты скажешь ей, чтобы она сделала то, что хочет профессор Снейп».

И вот так получилось, что истерические рыдания племянницы добились того, на что были неспособны никакие манипуляции и льстивые речи главного колдуна Визенгамонта. В пятницу едва не лопавшаяся от гнева Амелия Бонс вышла из камина директора вместе с Кинсли Шеклболтом и Аластором Грюмом.

«Мадам Бонс! – от удивления брови Дамблдора поползли наверх. – Я вас не ждал!»

«У меня внезапно появилось окно в расписании», - сказала Бонс сквозь стиснутые зубы. Может быть, она и проиграла одну битву против Снейпа, но она не покинет школу, пока не разберется с этим крючконосым Пожирающим смерть ублюдком. Он может запугивать маленьких девочек, но он быстро усвоит, что попытка шантажировать главу отдела магического правопорядка – это совсем другое дело.

Рядом с ними загудел камин, и из него элегантно вышла Рита Скитер.

«Ну, раз уж мы все в сборе, возможно, нам следует спуститься в подземелья», - пригласил директор, предлагая руку мадам Бонс. Она нехотя приняла ее, и Дамблдор, улыбаясь, повел за собой остальных.

Шеклболт и Грюм шли попятам за директором и мадам Бонс. Ни одному из них не нравилась идея потратить весь день, наблюдая, как прыщавые подростки готовят вонючие варева, но их преданность Дамблдору перевешивала, как и прямой приказ мадам Бонс.

Оба они не понимали, отчего это их начальница в таком дурном настроении, однако оба старались не попадаться ей под руку. Амелия Бонс была могущественной ведьмой и в обычных обстоятельствах. Однако будучи на пике ярости, она не уступала Дамблдору, а в ее нынешнем расположении духа… Грюм, например, серьезно рассматривал вариант переезда в Гренландию. «Постоянная бдительность» - это прекрасная идея, но она не поможет, когда твой босс настроена ухватить кого-нибудь за задницу.

За ними следовала Рита Скитер, размышляя, сумеет ли она накопать здесь какую-нибудь грязь. Даже несколько «неформальных» снимков Поттера сойдут. В обычных обстоятельствах она бы ни за что не согласилась освещать какую-то пустяковую раздачу призов, но за последние несколько месяцев в Хогвартсе произошло столько всего, что когда Дамблдор связался с ее редактором, она ни слова не сказала против такого задания. Кто знает, что случится на этот раз? Смертоубийственные потасовки, тролли, разгуливающие по школьным коридорам, воскресшие Темные лорды, Дитя света на воспитании у Пожирателя смерти… Мерлин правый, она бы не отклонила приглашение в Хогвартс даже за все Прытко-пишущие перья Великобритании! Она бы пришла, даже если бы ей предложили наблюдать, как этот полоумный великан выкапывает еще одну тыкву. Она облизала губы, гадая, что ожидает ее сегодня… или, может быть, нужно немного подтолкнуть события для их дальнейшего развития.

«Вот и мы, профессор Снейп», - директор направил процессию в пустой класс зельеварения, и черноволосый волшебник взглянул на них, оторвав взгляд от стола.

«Превосходно. Я рад, что вы все смогли прийти», - сказал Снейп, на его лице появился легкий намек на улыбку, когда он посмотрел на Бонс. Глава авроров сжала кулаки и пообещала себе, что она сегодня же заставит его поплатиться за это.

«Полагаю, что вам всем будет интересно посмотреть, как преподается зельеварение в Хогвартсе, - провозгласил Снейп. – Вы станете свидетелями того, как авроры, которых вы нанимаете, изучают ремесло приготовления зелий, что позволит вам оценить, как усердно старались ученики для сдачи СОВ и ПАУК. Скоро начнется урок с группой первокурсников, работающих над основными зельями, и…»

«Вы ожидаете, что мы будем сидеть здесь весь день, просто наблюдая за вашими учениками во время их уроков?» - перебила Бонс дрожащим от гнева голосом. Плохо уже то, что ее вынудили вручать школьную медаль какому-то юному идиоту, но теперь от нее требуют, чтобы она проторчала здесь весь день, глядя как Снейп выделывается и хорохорится перед учениками?

«Отчего же, мадам Бонс, если данная тема вам безынтересна, то вы ни в коей мере не обязаны оставаться», - сообщил ей Снейп бархатным голосом.

Она сомкнула челюсти так сильно, что чуть не сломала зуб, но все-таки смогла удержаться от ответа.

«Поскольку ваше присутствие вне всяких сомнений будет отвлекать маленьких тупиц, что чревато несколькими расплавленными котлами, то я решил, что вам лучше будет остаться за завесой невидимости. Вы будете видеть все, но вас никто не будет видеть. Директор, не будете ли вы столь любезны попросить замок расширить вот этот угол класса, а затем установить завесу невидимости? Таким образом, дети ничего не узнают о вашем присутствии».

Дамблдор исполнил просьбу, и вскоре посетители уселись на стулья в раздвинувшемся углу, скрытом от посторонних взглядов.

Скитер с любопытством наблюдала, как Снейп открывает дверь класса и впускает первых учеников. Этот паренек с рыжими волосами, должно быть, Уизли, и она была почти уверена, что блондин с острыми чертами лица – это мини-версия Малфоя. И… ага! Она обхватила себя руками от предвкушения. А вот и Поттер! Она знала, что надо было соглашаться на это задание. С таким актерским составам их наверняка ждет удивительное зрелище…

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Ученики поспешили в класс, и у каждого из них в руках была та или иная клетка. Снейп важно прошествовал в центр класса, и дети тут же притихли.

«Как вы знаете, сегодня мы будем варить зелье Анималис Фиде, которое позволяет измерить привязанность между вами и вашим фамильяром. Я вижу, что большинство из вас оказались способны выполнить простейшие указания и принесли в класс своих фамильяров. После приготовления зелья, вы сможете испробовать его и узнать, насколько глубока ваша связь со своим питомцем».

«П-профессор?» - Невилл робко поднял руку.

Снейп нетерпеливо фыркнул: «Что? Что такое, Лонгботтом?»

«Сэр, а это не причинит вреда фамильяру? Тревор уже довольно стар для жабы, и…»

«Это зелье – при условии правильного приготовления – совершенно безвредно, Лонгботтом. Животные присутствуют здесь лишь в качестве наглядного пособия. Зелье показывает, насколько вы привязаны к животному, а не насколько животное привязано к вам. Кто-нибудь еще желает задать глупый вопрос и показать свое далекое от совершенства знание материала?»

Как ни странно, но его предложением никто не воспользовался, и класс быстро погрузился в варку зелья.
«Эй! Гарри! – громкий крик нарушил тишину урока, и Снейп гневно уставился на младшего сына Уизли, прижимавшего к себе крысу. – Держи свою сову подальше от моей крысы! Она на него смотрит, словно он ужин!»

«Уизли! Неужели молчаливая работа лежит за пределами ваших возможностей? – отчитал мальчика Снейп. – Немедленно перенесите свои вещи в этот угол, и, возможно, тогда вы сможете сосредоточиться на задании».

«Но Хедвиг собиралась съесть Коросту», - запротестовал Рон ноющим голосом.

«Вы хотите работать в том углу или стоять в нем?» - спросил его Снейп таким тихим голосом, чтобы его не расслышали остальные дети. Рон тотчас же перестал спорить, перепугавшись от одной мысли о стоянии в углу – да еще и перед всем классом!

«Да, дядя Сев», - поспешно прошептал он в ответ и начал переносить свои принадлежности на другой стол. Мальчик так и не заметил выражение чистого ужаса на лице Снейпа в ответ на подобный титул.

Дамблдор и остальные гости постепенно теряли терпение за завесой из чар, наблюдая за детьми с разной степенью вежливого интереса. Наконец, зелья были готовы, а ученики начали ждать за своими партами.

«Поттер, - вызвал Снейп. – Принесите сюда сову вместе с вашим зельем».

«Ее зовут Хедвиг», - недовольно напомнил ему Гарри, водрузив насест с совой на стол своего профессора, и поставив рядом флакон с зельем.

Снейп оскалился на него: «Тихо, Поттер. Возьмите одну каплю зелья и поместите ее на голову вашей совы, а затем выпейте остальное сами».

Гарри подчинился, и секундой позже птицу и мальчика охватило золотое сияние. Весь класс начал охать и ахать от восхищения. «Это говорит об очень сильной связи с фамильяром, - продолжил лекцию Снейп. – Сила измеряется как цветом, так и длиной и шириной лучей. Садитесь обратно на свое место, Поттер. Забини, идите сюда вместе с этим созданием».

Блейз, Миллисент и Дин по очереди подошли к столу, получив разные результаты. Однако во всех случаях фамильяр лишь сидел на столе, ухал, мяукал или чирикал, полностью игнорируя всеобщие восторги.

«Лонгботтом!»

Невилл нервно глядел то на светло-голубое зелье Гермионы, то на свое темно-серое месиво. «Эм, п-профессор, я д-думаю, лучше не надо».

Снейп с отвращением посмотрел на зелье. «Подозреваю, что вы сделали разумный выбор, Лонгботтом, - прорычал он. – Ноль за сегодняшний урок!»

Невилл несчастно понурился и обнял неподвижного Тревора, в то время как Снейп оглядел класс. «Уизли! Несите вашу крысу!»

«Дасэр», - подчинился Рон. Он усадил Коросту на учительский стол и нащупал флакон с зельем в кармане.

Мальчик так до конца и не понял, что же случилось потом. В один момент он доставал из мантии флакон с зельем, в то время как профессор Снейп нетерпеливо ждал с другой стороны стола, а в следующую секунду над столом вспыхнул яркий свет, и внезапно на месте Коросты оказался глупо моргающий толстый маленький человечек. «Эй! А где моя крыса?» - возмущенно спросил Рон, в то время как Гарри схватил его сзади за мантию и быстро оттащил от стола.

Завеса невидимости зашипела и исчезла, а Дамблдор и остальные вышли из своего угла. «Питер?» - воскликнул пораженный директор.

Петтигрю затравленно посмотрел через плечо и тут же бросился мимо Снейпа, направляясь к двери.

Бонс понятия не имела, что происходит, но она точно знала, что мужчина средних лет, выдающий себя за фамильяра маленького мальчика – это не к добру. Что только вытворяют эти больные ублюдки, она внутренне вздохнула, одновременно подняв палочку и прокричав: «Держите его!»

Грюм – постоянно бдительный! – бросился вперед, сразу за ним последовал Шеклболт. Однако, вполне понятно, что в комнате полной орущих детей они опасались применять заклинания. «Отдел магического правопорядка, сдавайтесь!» - завопил Грюм, передвигаясь настолько быстро, насколько только позволяла его нога.

Петтигрю зарычал и опрокинул парту, блокируя аврорам путь, и продолжил свой путь к выходу. Однако не успел он добраться до двери, как перед ней предстал волшебник, который словно материализовался из воздуха. «Здравствуй, Северус. А я вот решил зайти за своим зельем», - Ремус улыбнулся, а затем охнул, оказавшись лицом к лицу со старым другом детства.

«Питер Петтигрю!» - закричал Ремус с шокированным выражением лица.

«ЧТО?» - авроры моментально замерли, как громом пораженные, и даже Питер воскликнул: «Ремус?»
Амелия Бонс расценила происходящее как очную ставку с признанием вины, и в классе прозвенел ее громкий голос: «Питер Петтигрю! Вы арестованы за убийство…»

Петтигрю отчаянно смотрел то в одну, то в другую сторону, но авроры быстро приближались к нему сзади, в то время как Ремус стоял между ним и дверью. Секундой позже крыса с молниеносной скоростью юркнула в узкую трещину в стене.

«Держите его!» - закричала Бонс, прекрасно зная, что это безнадежно, но в ту же секунду крыса вылезла из стены еще быстрее, чем забралась туда. Ее преследовала шипящая, клацающая ртом змея.

Дети завизжали и вскочили на свои парты, в то время как все новые змеи начали выползать из щелей в стенах и в полу, и все они явно вознамерились поймать перепуганную, мечущуюся крысу.

Змеи быстро окружили Петтигрю со всех сторон, и, ввиду опасности немедленного съедения, он снова принял человеческий облик. «Погодите, погодите! – взмолился он, поднимая руки. – Я же этого не хотел!»

«Питер, как ты мог?» - гневно спросил Ремус, он достал палочку и теперь направлял ее на коротышку.

«Ремус, друг мой, прошу! – ныл Петтигрю. – Прояви милосердие! Уж ты-то должен меня понять! Я был вынужден это сделать! У меня не было выбора! Он бы убил меня!»

«Тогда ты должен был умереть, прежде чем предавать их! – огрызнулся Ремус. – Я бы так и поступил!»

«Конечно, благородный Ремус, - прорычал в ответ Питер, сбросив с себя раболепный вид, - всегда хвастаешься тем, какой ты добрый и человечный! Всегда презираешь каждого, кто не так умен, силен или красив как ты или другие Мародеры! Чего ты ждал от меня? Думаешь, я не знал, что вы держали меня при себе для комического эффекта? Думаешь, я не знал, что все вы втайне презирали меня?»

«О чем это ты говоришь? – спросил Ремус. – Мы доверяли тебе! Джеймс и Лили доверили тебе свой секрет! Свои жизни! Жизнь Гарри!»

«Только лишь потому, что они были уверены – никому и в голову не придет, что они настолько глупы, чтобы сделать Хранителем секрета такое жалкое существо как я! Это было оскорбление, а не честь! Думаешь, я так глуп, чтобы не понимать этого? Но Темный лорд разглядел мой талант! Он хвалил мой ум и хитрость! Он ценил меня таким, какой я есть! Он уважал меня!»

«Он просто использовал тебя, оболваненный ты дурак, - произнес Снейп ледяным тоном. – Он использует всех. Он никого не уважает кроме самого себя, и уж в последнюю очередь он будет уважать трусливого маленького грызуна, который продал своих лучших друзей за пару неискренних комплиментов, а затем скрывался десять лет, притворяясь фамильяром ребенка».

Лицо Рона исказилось от ярости, когда он начал понимать смысл происходящего. «Короста! – гневно прокричал он. – Ты плохая крыса! Я все про тебя Перси расскажу!»

«Все кончено, Петтигрю, - прорычал Грюм, который с облегчением отметил, что змеи исчезли так же загадочно, как и появились. – Сдавайся. Тебе некуда бежать».

«Нет!» - закричал Питер. Его взгляд отчаянно скользил по классу, и тут он заметил Гарри, стоявшего с вытаращенными глазами. «Гарри! - он бросился к мальчику, прекрасно зная, что такой заложник надежно обезопасит его от остальных. – Иди сюда!»

Гарри взвизгнул и попытался убежать, но движимый предельным отчаянием Петтигрю пробирался к нему меж ученических парт с невероятной скоростью. Взрослые ругались и пытались догнать его – они все еще старались избегать заклинаний в помещении полном перепуганных детей, нестабильных ингредиентов для зелий и опасных змей.

Хедвиг подлетела к Петтигрю и вцепилась ему когтями прямо в глаза, в то время как Невилл схватил Гарри и попытался оттащить его подальше, точно так же, как Гарри оттаскивал в безопасное место Рона. Питер вскинул руки, сбросив с себя сову, и в этот момент Невилл задел локтем свой котел и опрокинул его, в результате чего все вязкое варево оказалось на маленьком волшебнике.

Неверно сваренное зелье покрыло всего Петтигрю, и волшебник заорал в агонии и начал стремительно менять облик от крысиного к человеческому и обратно. Даже закаленные авроры в ужасе отступили от столь отвратительного зрелища. Трансформации Петтигрю становились все гротескнее, и через несколько ужасных, похожих на ночной кошмар мгновений он замер, превратившись в кучу исковерканной плоти – получеловек, полукрыса. Его голова словно застряла между двумя обликами: левая половина была человеческой, а правая - крысиной. Между двумя не соответствующими друг другу черепами сочились мозги и несколько других… водянистых… субстанций в местах, где изуродованная плоть расплавилась от такого количества трансформаций.

Дети заверещали как маньяки и закрыли лица руками – все, кроме Гарри, который безотрывно смотрел на происходящее с мрачным выражением лица.

«Черт побери! – прорычала Бонс, наконец, протиснувшись к трупу. – Я хотела взять его живым!»

«Учитывая, что в последнее время побеги из Азкабана стали до смешного просты – даже симпатяга Блэк с этим справился, то, вероятно, только к лучшему, если нам больше не придется беспокоиться о самопровозглашенном миньоне Темного лорда», - саркастично прокомментировал Снейп.

Бонс злобно взглянула на него. «Он должен был ответить на наши вопросы, - парировала она. – И я не представляю, как можно полностью снять обвинения с Блэка без показаний Петтигрю».

Снейп удивленно приподнял брови: «Все здесь присутствующие, включая множество учеников, главу Визенгамота, двух старших авроров, главу отдела магического правопорядка и друга детства покойного слышали его признания и могут опознать его и предоставить мыслесливные воспоминания. Даже не представляю, какие еще вам нужны доказательства».

«Послушай ты, ублюдочный Пожиратель смерти», - начала Бонс, но остановилась, как только поняла, что дети – которые уже заметили кое-что поинтереснее – прекратили кричать и с живым интересом следили за их беседой со Снейпом. В конце концов, как это ни весело вопить во все горло и прыгать по партам (да еще и в классе Снейпа!), а стычка между их самым страшным профессором и не менее пугающей главой авроров – тоже хорошее развлечение.

Мадам Бонс прочистила горло и начала снова: «В отсутствие признания обвиняемого под сывороткой правды, найдутся те, кто подвергнут сомнению его заявления».

«Кто именно? – не унимался Снейп. Он лениво оглядел комнату. – Это первый курс Гриффиндора и Слизерина. Какая часть политического спектра не поверит присутствующим здесь? Или вы всерьез полагаете, что Люциус Малфой – или Артур Уизли – усомнится в показаниях собственного сына или заставит его принять сыворотку правды, несмотря на риск необратимых повреждений мозга, к которым может привести прием зелья до полового созревания?»

Бонс оглядела комнату и поняла, что он совершенно прав. Если кто-нибудь захочет отрицать то, что только что произошло – будь это бывшие Пожиратели смерти, министр Фадж или семья Петтигрю – то ему это ни за что не удастся.

Семьи присутствующих в классе представляли политическую элиту обеих сторон во время войны, и единственное, что может заставить их сомкнуть ряды и сформировать подобие союза – это угрозы в адрес их детей. Никто не будет настолько глуп, чтобы отрицать случившееся, ведь это неминуемо накликает гнев Малфоев и Уизли одновременно. Обман Петтигрю (и, стало быть, невиновность Блэка) будут немедленно приняты как должное.

Однако что-то явно было не так. Амелия Бонс не стала бы главой отдела магического правопорядка, не обладай она превосходными инстинктами, и сейчас интуиция подсказывала ей, что все не так просто, как кажется. Разыграно как по нотам.

Она изучающее посмотрела на Ремуса: «Хммм. Мистер Люпин, разве это не удивительная удача, что вы оказались здесь в нужный момент, чтобы опознать беглого преступника? А почему вы вообще были здесь? Разве вы не должны были быть в Италии?»

Ремус спокойно встретился с ней взглядом: «Я вернулся забрать у профессора Снейпа зелье, которое срочно мне нужно. Я знал, что сейчас у него урок, и решил зайти и дать ему знать, что я здесь».

Бонс скептически поджала губы: «О, правда? Профессор Снейп не похож на человека, который потерпит, чтобы его занятие прерывали. Что за зелье было вам нужно так срочно, что он дал вам добро на подобное вторжение?»

Спокойное, слегка презрительное выражение лица Снейпа не изменилось ни на йоту, но внутри у него душа ушла в пятки. Они не планировали, что по поводу присутствия Ремуса будет учинен допрос.

Хорошо еще, что Люпин сумел выбраться из-под плаща-невидимки во время всеобщего хаоса, так что никто так и не понял, что он все время был в классе – прятался под плащом за огромным шкафом с зельеварными принадлежностями, готовый покончить с крысой, если план Снейпа потерпит неудачу. Этот плащ – Дамблдор передал его Снейпу, когда зельевар принял опекунство над Гарри – теперь был спрятан под мантией Люпина. Можно надеялся, что там он и останется, покуда Снейп не вернет его и не поместит обратно в тайное хранилище. Да, конечно, Альбус предлагал какие-то безумные идеи насчет того, чтобы подарить этот плащ Гарри на Рождество – как будто склонному к проказам одиннадцатилетнему ребенку нужен еще и плащ-невидимка! Разумеется, Снейп отмахнулся от такого предложения со всем презрением, какого оно и заслуживало. И все равно, если Бонс допросит взволнованного Люпина, он может себя выдать…

Ему не стоило волноваться. Ремус гордо поднял подбородок, с вызовом посмотрел на Бонс и совершенно спокойно ответил: «Волчье противоядие».

Присутствие дружно охнули, за чем последовал возбужденный шепот – ученики пытались переварить такое открытие. Выражение лица Ремуса не изменилось, хотя его шея слегка покраснела.

Бонс достало совести выглядеть смущенной. «Приношу свои извинения», - сказала она с искренним сожалением в голосе.

Затем она повернулась к детям и прочистила горло, призывая их внимание: «Как вы слышали, мистер Люпин страдает от определенного заболевания – ликантропии. Тем не менее, это не повод дурно о нем думать. Он зарегистрирован в Министерстве и, как вы слышали, прилагает огромные усилия, чтобы ежемесячно получать Волчье противоядие. Вы должны относиться к нему с тем же уважением, что и к любому другому волшебнику. Вы согласны, директор?»

«Безусловно», - твердо ответил Дамблдор.

«И еще он мне как крестный, так что вы лучше ему не грубите», - воинственно добавил Гарри, смерив взглядом Пэнси Паркинсон. Он слышал, как от нее доносились какие-то комментарии насчет «темных существ». Под его агрессивным взглядом девочка фыркнула и перекинула волосы через плечо.

Ремус выглядел удивленным и довольным, услышав столь неожиданную поддержку, в то время как Снейп с трудом поборол тошноту, прежде чем возобновить словесную атаку: «Могу я получить класс обратно в свое распоряжение, мадам, или вы слишком заняты задаванием глупых и бестактных вопросов, чтобы сгрести свои доказательства и уйти? Или, возможно, мы с моим классом сможем прояснить для вас парочку других ошибок правосудия?»

Ученики захихикали. Оооо, да, это их профессор в чистом виде! Он такой сварливый со всеми. Дети почувствовали своего рода гордость за Снейпа. Первый разнос от зельевара был своеобразным обрядом посвящения в Хогвартсе, и их ничуть не расстроило, если мадам Бонс досталось от него по полной!

К сожалению, Бонс была далеко не дурой, и в отличие от Фаджа от нее нельзя было отделаться парой ядовитых замечаний. «Меня поражает тот факт, что Петтигрю был так кстати убит зельем до того как его смогли допросить по всей форме».

Сейп саркастично изогнул одну бровь, хотя внутренне он проклинал столь неуместно настойчивую ведьму. «Вы всерьез предполагаете, что вместо изготовления заданного зелья Лонгботтом целенаправленно сотворил субстанцию для военных целей на уровне профессионального зельевара?»

Еще до того как он закончил говорить, все без исключения ученики – включая самого Невилла – разразились громким смехом. Даже Дамблдор скрыл усмешку за вежливо поднятой рукой.

Бонс и ее авроры не стали присоединяться к всеобщему веселью, поскольку ведьма до сих пор пыталась проанализировать происходящее, а ее подчиненные все еще опасались настроения своей начальницы. Кроме того, интуиция Бонс никогда не подводила ее в прошлом, даже в случаях, которые первоначально казались куда более очевидными, чем это дело.

«Вы могли заранее это подстроить, - предположила Бонс, когда смех утих. – Вы зельевар. Вы могли заменить зелье мальчика или изменить его так, чтобы превратить его в смертельный яд».

«Понимаю, - ухмыльнулся Снейп. – И предполагается, что я выкинул эту проделку прямо под магическим глазом аврора Грюма? В надежде, что он ничего не заметит, будучи слишком погружен в собственные фантазии? Или я просто так ему нравлюсь, что он решил отказаться от своей «постоянной бдительности» в моем классе?» - саркастично уточнил он.

«Тогда как вы объясните все эти события?»

«Вы не платите мне жалования, мадам, так что я не должен вам никаких объяснений, - ответил Снейп ледяным тоном. – Тем не менее, хочу подчеркнуть, что школьники известны своей тягой к розыгрышам, в том числе подбрасыванием посторонних предметов в зелья друг друга. Однако мне не приходило в голову, что вы всерьез предложите допросить каждого ученика в этом классе».

Драко, который следил за диалогом так же пристально, как и остальные дети, вполне предсказуемо отреагировал на последнюю фразу. «Мой отец никогда не допустит подобного!» - надменно провозгласил мальчик, отпрыск Малфоев до мозга костей.

«И мой тоже!» - визгливо согласилась Пэнси.

«Я не думаю, что мои родители хотят, чтобы меня допрашивали», - встревожено воскликнула Парвати Патил, а Лаванда Браун тут же выразила свое бурное согласие.

Все слизеринцы и гриффиндорцы начали возмущаться, и Бонс поняла, что дальнейшее давление станет политическим самоубийством – и вряд ли приведет к новым доказательствам в любом случае. Она посмотрела на Грюма, молчаливо спрашивая, видел ли он, чтобы Снейп что-то сделал.

Седеющий пожилой аврор покачал головой, и, прекрасно зная его ненависть к Снейпу, она приняла этот ответ и решила отступить с достоинством. В конце концов, исход дела ничуть ее не расстроил. Еще один мертвый Пожиратель смерти – да к тому же и предатель Поттеров – это всегда повод для праздника. А с таким идиотом как Фадж в кабинете, не говоря уже о Вольдеморте, который сейчас болтается Мерлин знает где, она однозначно предпочитала безопасную кончину крысы-анимага.

В то же время, о протоколе лучше не забывать, особенно когда все фиксирует журналистка, а скандал с Сириусом Блэком заставил всех бояться приговоров без суда и следствия. «Похоже, что это был несчастный случай, - провозгласила она. – Попытка схватить маленького Поттера была равнозначна признанию вины, так что полагаю, в таком исходе есть определенная поэтическая справедливость». Она посмотрела на Гарри: «Вы в порядке, молодой человек?»
«Да, мадам Бонс», - вежливо сказал Гарри, но от нее не укрылось, как несколько детей, включая одного из выводка Артура Уизли и внука Августы Лонгботтом, встали вплотную к мальчику, угрожающе поглядывая на нее.

«Мы должны благодарить Мерлина, что никто из детей не пострадал, - примиряющее сказал Дамблдор. – Несчастный случай с зельем явно был просто несчастным случаем, - директор хлопнул в ладоши. – А теперь ученикам пора спешить на следующий урок. В данных обстоятельствах раздачу призов придется отменить, тебе не кажется, Северус?»

«Увы, да», - равнодушно ответил Снейп.

Дети прекрасно поняли, что им только что отдали приказ, как бы мягко он ни был сформулирован. Они собрали свои книги и начали покидать класс, как можно дальше обходя липкое месиво, когда-то бывшее Питером Петтигрю.

По дороге Гарри остановился рядом со своим опекуном и взглянул в его темные и бездонные глаза. «Ступайте, Поттер, - жестким тоном сказал Снейп, одновременно нежно прикоснувшись к плечу мальчика. – Увидимся сегодня вечером в наших апартаментах».

Гарри расслабился, кивнул и покинул класс сразу за Гермионой и Роном.

«Ремус, ты не проводишь мисс Скитер в мой кабинет, чтобы она смогла связаться с газетой по каминной сети? Уверен, ее сегодня ждет напряженный день», - Дамблдор померцал глазами.

Скитер даже не подняла взгляда, когда Ремус деликатно взял ее под руку и направил к двери. Она была целиком поглощена диктовкой статьи своему автоматическому перу. Такими темпами она вот-вот станет Журналистом года!

«До свидания, директор. До свидания, профессор», - чистокровка во всех отношениях, Драко вежливо кивнул, проходя мимо них по пути из класса.

«Мистер Малфой», - ответил Снейп нейтральным тоном. Он посмотрел на мальчика особым, знающим взглядом - ведь его припадок аристократической заносчивости пришелся как нельзя кстати. Выражение лица Драко не изменилось ни на йоту (Люциус хорошо его обучил), но его серебряные глаза просияли.

«Секундочку, мистер Лонгботтом, - Снейп задержал коренастого мальчика, когда последний ученик уже направился к двери. – Учитывая тот факт, что ваш талант к непреднамеренным разрушениям сегодня перешел на новый уровень, - ядовито сказал он, - сегодня же вечером я свяжусь с вашей бабушкой и предложу немедленно освободить вас от посещения уроков зельеварения. Вместо этого я предложу ей, чтобы вы обучались в индивидуальном порядке, один на один со специальным репетитором по зельеварению.
Возможно, индивидуальные наставления, вкупе с отдельным учебным планом, который подчеркивает тесную связь между травологией и зельеварением, предотвратят новые летальные исходы во время вашего обучения».

Невилл вытаращил глаза от восторга. «Правда, сэр? Вы это сделаете? – он посмотрел на мадам Бонс и тут же понизил голос. – Эм, да, сэр. Простите, сэр». Мальчик прижал к груди Тревора и чуть ли не вприпрыжку покинул класс, как можно надеяться, в последний раз.

Шеклболт, как самый младший из присутствующих авроров, мрачно принял на себя неприятную обязанность по сбору того, что Грюм назвал «Петтигадость», в то время как Бонс и Грюм приготовились к отбытию.

Мадам Бонс задержалась в дверном проеме класса и оценивающе посмотрела на Снейпа. «Насчет успеваемости моей племянницы на ваших уроках», - медленно начала она.

«Сьюзен? – спросил Снейп любезным тоном. – Превосходная ученица. Уверен, что в этом году она прекрасно справится с учебной программой».

«Хмммм», - выражение лица Бонс стало еще мрачнее, но она ушла, не сказав больше ни единого слова.

Грюм последовал за ней, затем остановился и перевел взгляд от Дамблдора к Снейпу и обратно. Неожиданно он протянулся к Снейпу и пожал его руку, говоря: «Я слышал, ты хорошо управляешься с парнишкой Поттеров».

Снейп изумленно заморгал. Доброе слово от Грюма было примерно таким же шоком, что и извинения Блэка.

«Полагаю, что сам Бестия мог бы у тебя кое-чему подучиться!» - мрачно заметил аврор и проковылял вслед за своей начальницей.

Директор уставился вслед пожилому аврору, а затем повернулся к Снейпу и смерил его осуждающим взглядом. Зельевар спокойно встретился с ним глазами, и пару секунд спустя Дамблдор вздохнул.

«Надеюсь, ты понимаешь, что я тебе не враг, мой мальчик», - грустно сказал старый волшебник.

Снейп молча кивнул, но подумал: То, что ты не враг, не обязательно делает тебя другом, Альбус. Тебе следовало бы усвоить этот урок от Дурслей.

Дамблдор снова вздохнул: «Иногда, мой мальчик, меня беспокоит то, как ты все видишь в черно-белом свете. Пожалуйста, не забывай, что мы все заслуживаем милосердия». Последний раз бросив взгляд туда, где Шеклболт брезгливо сгребал останки покойного гриффиндорца, директор удалился.

Снейп гневно посмотрел ему вслед: это был долгий и трудный день, и было бы неплохо получить хоть капельку признания за то, как изящно он обставил это дело. Но чего еще ожидать от не-слизеринца?

В любом случае, Дамблдор слишком привержен бреду про счастливые концовки. Его главная слабость – отказ признать, что некоторые уже находятся за пределами раскаяния и помощи… и действовать соответственно.

Снейп получше прочих знал, что раскаяние причиняет боль, и совсем немногие готовы терпеть тяжелую работу и страдания, которых оно потребует. И не важно, что они захотят и/или скажут. Он сурово посмотрел на останки Петтигрю. Что бы там ни предпочитал Альбус, а Снейп не собирался рисковать благополучием Гарри в надежде, что кто-то, уже доказавший свою враждебность, обратится к Свету. И если это превращало его (благодарный объект директорского сострадания) в лицемера, то пусть так и будет. Он был готов принять и этот ярлык, лишь бы Гарри был в безопасности.

Снейп прекрасно знал, что Дамблдор хотел смерти Петтигрю не больше, чем смерти любого другого Пожирателя смерти – отсюда привычка Ордена использовать заклинания, которые обезоруживают, но не убивают. Именно поэтому он не собирался открывать Альбусу, какой продуманный заговор стоит за сегодняшним «прискорбным несчастным случаем». Однако если директор воображает, что Снейп добровольно сохранит столь явную угрозу для Гарри в добром здравии, то он и правда впал в маразм.

Снейп равнодушно наблюдал, как Шеклболт пытается собрать Петтигрю в пакет для улик, с обеих сторон которого что-то капало к вящему отвращению долговязого аврора.

Дамблдор может быть могущественным союзником, но только на условиях Снейпа – не на условиях директора. Снейп больше не мог слепо доверять Дамблдору, и причина не только в прошлых ошибках древнего волшебника (начиная от Дурслей и заканчивая Сириусом), но и в том, что их взгляды на подготовку и защиту Гарри перед предстоящей битвой кардинально расходились.

Снейп знал, что он избрал для себя долгий и одинокий путь, на котором у него могут быть союзники, но ни один из них не будет видеть всю картину в целом. Он никому не мог доверить заботу о Гарри кроме себя самого, даже тем, кто искренне был предан мальчику, например, Сириусу, Уизли или, возможно, директору. Нет, только он сам готов пойти на все, чтобы защитить мальчика, будь это безжалостное уничтожение такой угрозы как Петтигрю или лишение Гарри сомнительных удовольствий детства, вроде блаженного неведения о своей ключевой роли в падении Вольдеморта.

И все равно, это того стоит, если в итоге Вольдеморт исчезнет раз и на всегда, а Гарри будет жить. Со своей совестью он разберется попозже и заплатит сполна, если будет за что платить. Если Гарри будет жить, то это того стоит.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!