[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 2
  • 1
  • 2
  • »
Модератор форума: Hasta, Irkina, julia-sp, АгатА  
Форум » Библиотечная секция "Джен" » Фанфики категории Джен » "Новый дом Гарри" часть 2 (Перевод:emoroz, СС,ГП,G,общий/драма/юмор , макси, закончен)
"Новый дом Гарри" часть 2
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:00 | Сообщение # 1
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Название: Новый дом Гарри
Автор фанфика: kbinnz
Контакты автора: kbacal@pol.net
Переводчик: emoroz
Язык оригинала: Английский
Название фанфика на языке оригинала: Harry's New Home
Ссылка на фанфик: http://www.potionsandsnitches.net/fanfiction/viewstory.php?sid=1670
Разрешение на перевод: получено
Рейтинг: G
Тип: джен
Герои: ГП, СС,
Жанр: общий, драма, юмор
Саммари: В начале первого года Снейп становится опекуном Гарри. Сиквел к фику "Первая отработка Гарри"
Дисклаймер: все права у тёти Ро
Предупреждения: AU
Размер: макси
Статус: закончен

Фик очень большой, первую часть можно прочитать ЗДЕСЬ

РЕЦЕНЗИЯ НА ФАНФИК


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:05 | Сообщение # 2
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 40

Тем же днем Снейп проверял домашние задания за своим рабочим столом в личных апартаментах, когда в них стремительно ворвался Гарри. Снейп встал, но прежде чем он успел отругать паршивца за столь шумное появление, Гарри кинул портфель на диван и крепко схватил его за талию. «Мы сделали это, папа! - восторженно заверещал мелкий монстр. – Он от нас не ушел! Твой план был классный! Ты видел, как змеи гоняли его по всему классу? А ты видел, как все удивились? А каким заклинанием ты превратил его обратно в человека? Я даже не слышал, как ты его произнес! А ты видел, что я сделал так, как ты мне сказал, и держался подальше? А что случилось с зельем Невилла? Он сказал, что ты разрешил ему больше не ходить на зельеварение, это правда? А директор разгадал, что случилось? А Лунатик вел себя замечательно, правда? А мадам Бонс жутко страшная, правда? На секунду мне показалось, что она вот-вот тебя проклянет! А почему ты ей не нравишься? А я хорошо справился? А? А хорошо, что Драко сделался такой типа надменный, правда? А ты знал, что он таким станет? А что теперь будет? А теперь Бродяга сможет приходить в Хогвартс к нам в гости? А я хорошо справился? А ты видел, как я ничего не делал, даже когда он постарался схватить меня? Просто стоял и делал вид, что я так же удивлен, как и все остальные!»

«Конечно, я все видел, глупый ты ребенок. Я тоже там был, разве нет? – фыркнул Снейп, но он не смог заставить себя сделать ребенку выговор за столь неприличное поведение. В конце концов, это был первый человек, который похвалил хитроумный план Снейпа. - Садись».

Гарри послушно плюхнулся на диван, но слишком большое возбуждение мешало ему сидеть неподвижно. Очень скоро он начал подскакивать на месте. «А ты видел, как удивились Рон и Гермиона? Рон до сих пор сильно расстраивается насчет Коросты, а Перси совсем расстроился. Директор пришел на урок чар и забрал Рона, чтобы он еще поговорил с аврорами. А ты об этом знал? И они хотят поговорить и со всеми остальными Уизли. У них ведь не будет неприятностей, правда? А о чем их будут спрашивать авроры? А как ты думешь…»

«Поттер!» Снейп уселся рядом с паршивцем и тут же испытал приступ морской болезни от постоянных прыжков мальчика. Одним приклеивающим заклинанием позже Гарри замер на месте с комическим выражением удивления на лице. «Эй!» - воскликнул он, обнаружив, что его мягкое место надежно прикрепилось к тяжелому дивану. Он заерзал, но так и не смог освободиться.

«Немедленно прекрати это чертову возню, - строго сказал Снейп. – Нам нужно поговорить, а я отказываюсь это делать, пока ты ведешь себя так, как будто сидишь на улье шершней. Ты прекрасно знаешь, что это заклинание не причинит никакой боли».

«А я и не говорил, что причинит, - возразил Гарри. Удивление от слов Снейпа успешно отвлекло мальчика от попыток отлепить попу от дивана. – Я знаю, что ты меня не обидишь».

Снейп прочистил горло, стараясь игнорировать комок, который возник там от последней фразы мальчика. «Да, хорошо, значит, нет нужды так елозить по дивану. Я сниму проклятие, когда ты докажешь, что можешь сидеть смирно, как и подобает юному джентльмену, и поддерживать цивилизованную беседу».

«Даср», - Гарри послушно замер и даже сложил руки на коленях.

«Так-то луч…» - начал Снейп, но Гарри тут же перебил его, а глаза мальчика опять загорелись от восторга.

«Но ты видел, что случилось, правда? В смысле, как Петтигрю попытался схватить меня и все такое? Невилл был такой жутко храбрый, когда постарался увести меня подальше, правда?»

Снейп вздохнул. Неожиданно в нем проснулась определенная симпатия к драконовским мерам Люциуса Малфоя по обучению сына чистокровному этикету. «Да, я видел, что сделал Лонгботтом. Он очень… помог».

«Ты ему присудишь за это баллы?» - спросил Гарри с лукавым блеском в глазах. Он был в курсе слухов о том, что его отец наотрез отказывается присуждать баллы любому факультету кроме Слизерина.

«Нет, - сказал Снейп, пресекая батарею новых вопросов в зародыше. – Тем не менее, я собираюсь наградить тебя».

Гарри прервал свой восторженный щебет, охнув от удивления. «Меня? А за что?» - спросил он.

Снейп оскалился на ребенка. Глупые книги с их советами насчет положительного подкрепления. «Ты выполнил мои инструкции, не так ли? И ты успешно сопротивлялся любым нелепым приступам гриффиндорской бравады? Ты не пытался самостоятельно схватить Петтигрю и не мешал взрослым, которые присутствовали в классе».

Гарри кивнул, широко распахнув глаза. «Ты сказал мне так не делать».

«Совершенно верно». Снейп не стал говорить, насколько он сам был поражен послушанием мальчика. Джеймс Поттер ни за что бы не удержался то того, чтобы ринуться в разразившийся хаос, не говоря уже об этом идиоте Блэке.
Именно поэтому – несмотря на громкие протесты шавки – в заговоре участвовал только Ремус. Снейп не верил, что Блэк способен оставаться на задворках сцены и объявиться только в случае провала плана или немедленной опасности для Гарри.

«И поскольку ты сделал, что было сказано, ты заслужил награду, - он проигнорировал безудержную радость, которая озарила лицо мальчика, и призвал маленькую коробочку. - Держи».

Гарри с предвкушением разорвал оберточную бумагу. «Ух ты! – заорал он. – Целая коробка шоколадных лягушек! Спасибо, пап!» Он бросился Снейпу на шею, но все еще действующее приклеивающее заклинание немножко ему помешало.

«Да-да, на здоровье», - пробормотал смущенный Снейп. Паршивец вел себя так, будто ему преподнесли бесценное сокровище, а не парочку сластей. Он поспешно похлопал мальчика по плечу, а затем снова усадил его.

Гарри уставился на коробку лягушек со смешанными чувствами неверия и восторга. Он никогда не получал таких подарков просто за хорошее поведение. Весь его опыт сводился к тому, что если ты делаешь, что сказано, то это лишь приведет к отсутствию злой ругани и боли в попе. Он даже и не слышал, что за это награждают!

Гарри проглотил счастливые слезы. Его папа просто потрясающе хороший. Мало того, что он раздает Гарри подарки без всякой особой причины – вроде его метлы – и назначает только самые маленькие наказания, если Гарри плохо себя вел, теперь профессор балует его за простое выполнение указаний? Много ли на свете других счастливчиков, которые получают лакомства за это?

Снейп наблюдал, как мальчик заворожено поглаживает коробку, как будто это какое-то хрупкое существо. Зельевар постарался ничем не выдать охватившей его жалости. Было очевидно, что за свою короткую жизнь этот ребенок недополучил заслуженных наград. «Твое соблюдение одобренного плана позволило мне сосредоточиться на поимке Петтигрю, а не защищать тебя от последствий глупых действий, - сообщил он мальчику. – Я очень… доволен… тобой».

Гарри широко улыбнулся и поднял на него глаза: «Правда?» Мальчик чувствовал себя так, как будто его сердце вот-вот выпрыгнет из груди – вот так он был счастлив. Его папа доволен им! Он сам так сказал. Про себя Гарри торжественно поклялся - он сделает все, что в его силах, чтобы его папа снова стал им доволен. Слишком уж чувство оказалось замечательное.

«Ммф, - Снейп снова прочистил горло. – И твои указания змеям также были необходимы. Они прекрасно справились со своей задачей. Если бы не их помощь, Петтигрю наверняка бы сбежал».

Лицо Гарри просияло от гордости.

Позднее Снейп решит, что эти зеленые глаза вызвали у него временное помешательство, потому что он совершенно не собирался произносить слова, которые слетели у него языка в следующий момент. Однако сказанного не воротишь. «И ты также заслужил вторую награду. Чего бы тебе хотелось?»

В Гарри отвалилась челюсть. ДВЕ награды? Он получит ДВЕ? И все потому, что он сделал так, как сказал ему профессор? Просто класс. Конечно, он знал, что Рон получил лишний галеон на карманные расходы от дяди Артура, когда ему поставили хорошую отметку за сочинение по трансфигурациям. А Гермиона говорила, что ее всегда награждали за хорошие оценки походом в книжный магазин. Однако он даже представить не мог, что и его ждет то же самое. А ведь его опекун даже не был до конца уверен в том, что Гарри правильно опознал Коросту! Профессор Снейп просто не хотел рисковать, поэтому он убедил Лунатика и Бродягу устроить хитрую западню для крысы… И когда все сработало, а утверждения Гарри подтвердились, его профессор подумал, что Гарри нужны еще награды?

Гарри было достаточно чувства облегчения от того, что он оказался прав. Что если бы он ошибся, как считали Ремус и Сириус? Весь день он дрожал от одной мысли об этом. А вдруг он и правда перепутал двух похожих крыс? Его профессор был бы вне себя от ярости за все впустую потраченные усилия. А если бы об этом узнал директор… по спине Гарри пробежали мурашки. Дамблдор наверняка просто отправил бы Гарри обратно к Дурслям за то, что он такой глупый и беспокойный идиот, который поднял столько шума.

Даже если бы профессор Дамблдор остался в неведении, Гарри знал, что окажись Короста просто крысой, похожей на старого одноклассника Сириуса и Ремуса, ему бы пришлось очень туго. Его крестный и Ремус слишком хорошие, чтобы сказать Гарри «А мы говорили», но мальчик подозревал, что Бродяга, как минимум, будет подтрунивать над Снейпом. Гарри знал, что его профессор терпеть не может оказываться неправым – не говоря уже о том, чтобы ему указывали на его ошибки.

Гарри думал, что даже по такому заслуженному поводу опекун не всыплет ему по первое число в стиле дяди Вернона, но он мысленно подготовился к резкому выговору насчет тупоумных маленьких мальчиков, которые делают поспешные выводы. Он перестал переживать, только когда на столе профессора Снейпа неожиданно появился толстый мужчина.

Однако хотя Гарри и чувствовал огромное облегчение оттого, что его опознание было верным, он полагал, что это лишь означает, что его не отругают. Наград он никак не ожидал.

«Н-награда? – изумленно повторил он. – По моему выбору?»

Снейп закатил глаза. Он был в гневе на самого себя. Ну и кто ты после этого, хаффлпаффец? Ты уже и так обнял и похвалил ребенка! Ты ведь избалуешь паршивца такими карт-бланшами! Мерлин его знает, что за дорогой подарок сейчас потребует мальчик! «Так я и сказал, не правда ли?»

Он внутренне содрогнулся от мысли, какие награды смогли бы изобрести Уизли или Малфой. Очевидно, что нужно получить ответ Гарри до того, как тот проконсультируется с другими мальчиками. «Ну?»

«М-можно мы…» - неуверенно начал Гарри, опустив взгляд. Это слишком много! Только жадины о таком просят!

Снейпа разозлило, что мальчик явно оборвал собственную мысль. Можно подумать, ему делать нечего, кроме как сидеть здесь и ждать, пока мелкий пакостник придумает подарок получше. Он уже пожалел о своем широком жесте, и если паршивец думает, что Снейп проведет остаток дня, пытаясь вытянуть из него ответ… «Что вы хотите, Поттер? – резко спросил он. – Говорите!»

Гарри подпрыгнул от удивления. «Эм… Ну, даже не знаю», - пробормотал он, пытаясь уйти от ответа.

К его удивлению, сильные пальцы схватили его за подбородок и заставили встретиться взглядом с папой.

«Я не потерплю уверток, молодой человек, - гневно сказал Снейп. – Очевидно, что вы что-то придумали. Говорите!»

Гарри сделал глубокий вдох. Он покажется таким жадным и неблагодарным! «Эм, ну, я… я просто подумал… если это не сложно… и если у тебя есть время, то мы… в смысле, это ничего, если ты не сможешь!»

«ЧТО?» - спросил Снейп, окончательно потеряв терпение.

«Можномысновасходимзамороженым?» - выпалил Гарри, опустив взгляд, несмотря на то, что пальцы продолжали держать его за подбородок. Он совсем не хотел видеть раздражение на лице папы, когда тот поймет, как много требует себе Гарри.

Снейп удивленно моргнул. Это вся просьба мальчика? Еще один поход в кафе-мороженое? Это все, чего он хочет? Вместе с ним? Разве дети его возраста не стараются избегать появления на людях вместе с родителями?

Снейп решил не показывать, как глубоко его тронула просьба мальчика. «Очень хорошо, Поттер. Мы с вами сходим в Косой переулок и снова насладимся мороженым мистера Фортескью».

Горящие глаза мальчика тут же встретились с его собственными. «Спасибо, папа!» - выдохнул Гарри.
Мерлин, как же ему повезло с папой!

«Можешь сходить сегодня вечером на Прощальный пир, хотя, учитывая сегодняшние события, он должен пройти очень скромно. Завтра я посажу тебя на Хогвартский экспресс вместе с твоими друзьями, которые отправятся домой на зимние каникулы, а потом я встречусь с тобой на станции и отведу на прогулку. После этого мы вместе вернемся в Хогвартс».

«Спасибо!» - воскликнул Гарри. Он бы подпрыгнул от восторга, но, увы, он до сих пор был приклеен к диванной подушке. Теперь он сможет прокатиться на поезде вместе с друзьями!

Снейп утешился мыслью об ингредиентах для зелий, которые он сможет приобрести, и которых не найдешь в Хогсмиде. Во время прошлой прогулки мальчик проявил необыкновенную терпимость к подобным покупкам. «Я ожидаю, что ты будешь вести себя в рамках приличия, - строго предупредил он. – Любое баловство или проказы в поезде, и я сразу же отвезу тебя обратно – писать строчки до вечера».

«Да, сэр», - послушно признал Гарри, но про себя он хмыкнул. Можно подумать, Джонс и другие старосты позволят баловаться в экспрессе! Кроме того, скоро уже Рождество, и всех на станции будут встречать родители. Какой нормальный школьник будет настолько туп, чтобы рисковать получить замечание о плохом поведении в подобных обстоятельствах?

«Очень хорошо, - Снейп сурово посмотрел на подозрительно сговорчивого мальчика, но так и не нашел причин для новых мрачных угроз. – Ты уже в состоянии спокойно сидеть?»

«Да, сэр, - Гарри замер, когда его папа взмахнул палочкой, а потом чуть поерзал, чтобы убедиться, что попа уже отклеена. – Эм, пап…»

«Да?» – Снейп смерил его строгим взглядом. Что еще? Собирается пожаловаться на приклеивающее проклятие?

Внезапно вид Гарри стал серьезнее. «Ты знал, что произойдет сегодня в классе? В смысле, с Петтигрю? Ты знал что с ним случится… это?»

«То есть, что он умрет?»

Гарри мрачно кивнул.

Снейп задумался. Как много он может открыть? Он хотел, чтобы мальчик научился думать как слизеринец – поскольку общеизвестно, что гриффиндорцы не думают: они орут и кидаются в бой – но в то же время, Гарри лишь одиннадцать лет. Как можно объяснить ребенку планирование чужой смерти? «Как ты сам думаешь?»

«Ну, - осторожно сказал Гарри, - я думал о том, что ты говорил раньше».

«Насчет…?»

«Насчет того, что лучшая защита – это нападение. И, ну, Петтигрю вроде как нападал на меня, чтобы убить? В смысле, когда Вольдесопль вернется, - Снейп с болью в сердце понял, что Гарри принимает возвращение Темного лорда как должное. Он, конечно, совершенно прав, но зельевару все равно невыносимо было слышать, как обреченно говорит об этом мальчик, - он сделал бы все возможное, чтобы помочь убить меня, правда? Потому что они до сих пор злятся, что я не умер маленьким, да?»

«Не сомневаюсь, что Темный лорд продолжает желать вашей смерти, - сказал Снейп как можно мягче. – И он постарается привлечь как можно больше сторонников, чтобы достигнуть этой цели».

Гарри кивнул. «Поэтому ты решил защититься от Петтигрю и напал», - просто сказал он.

Снейп кивнул в знак согласия, пристально наблюдая за мальчиком.

«Значит, теперь одним помощником Вольдесопля в моем убийстве будет меньше, - он вздохнул, глядя вниз. – Хотелось бы, чтобы он просто оставил нас в покое. Я ведь не хочу бороться с глупым старым Волан-на-тортом. Я же просто ребенок!»

Снейп задохнулся от острой боли в груди, и он снова схватил Гарри за подбородок, заставляя мальчика встретиться с ним взглядом. «Я никому не позволю причинить тебе вред! – сказал он яростным тоном. – Я предприму все необходимые шаги для обеспечения твоей безопасности».

Гарри изумленно посмотрел на него. «О, это я знаю, папа. Хотелось бы только, чтобы в следующий раз бедный Невилл не попал в центр событий. Он теперь так сильно переживает».

Снейп моргнул. Он совсем не подумал о возможной реакции младшего Лонгботтома, которого теперь все считали невольной причиной гибели Петтигрю. Ребенок и так постоянно был на грани нервного срыва, а теперь ему наверняка понадобится психический целитель. «Он переживает?» - повторил Снейп, виновато гадая, не стоит ли поговорить с бабушкой мальчика и предложить посетить святой Мунго.

«Ну да, он сказал, что если бы зелье расплавило Тревора, то он бы чувствовал себя просто кошмарно».

«Лонгботтом беспокоился о своей жабе? – глупо повторил Снейп. – Не о Петтигрю?»

Гарри странно посмотрел на него. «Зачем это ему беспокоиться о Петтигрю? Разве ты не знаешь, что случилось с родителями Невилла? Он ненавидит Пожирателей смерти».

«Лонгботтом рассказал тебе о своих родителях?» - Снейп понимал, что говорит как полный идиот, но не мог удержаться от повторения того, что только что сказал Гарри. В начале года Дамблдор сообщил всем преподавателям, что младший Лонгботтом, похоже, отказывается обсуждать своих родителей с кем бы то ни было. Его бабушка сказала, что у него настоящая фобия по этому поводу, и он начинает рыдать даже при косвенном напоминании о прошлой трагедии. Именно поэтому, при всех своих ядовитых комментариях в адрес недоумка, Снейп тщательно следил за тем, чтобы не упоминать его родителей, несмотря на весь соблазн спросить, является ли идиотизм Лонгботтома наследственным.

«Ну, да. В смысле, все видели, как я пишу 500 строчек о своих родственниках, и узнали, что они совсем нехорошие и все такое, и поэтому я теперь живу с тобой. И Невилл сказал мне, что он живет со своей бабушкой и иногда со своим прадядей, хотя ему тоже хотелось пожить где-нибудь еще. Они, конечно, совсем не такие ужасные, как дядя Вернон, но они не всегда понимают, что нужно ребенку, да? – добавил Гарри, который правильно понял обеспокоенное выражение на лице опекуна. – Так что я спросил его, что случилось с его родителями, и он рассказал. Пап, он очень сильно ненавидит Пожирателей смерти. В смысле, это из-за них он живет со своей бабушкой и помнит своих родителей не лучше, чем я своих. Так что когда мы разговаривали после урока, и все говорили, что Петтигрю был Пожирателем смерти, а Сириус невиновен и все такое, то Невилл сказал, что он рад, что Петтигрю расплавился. Он просто волновался, что зелье могло сделать с Тревором, если бы сначала попало на него».

Снейп снова заморгал. О. Ну что же. Это… хорошие новости. «Понимаю. Гм. Ну, уже почти время ужина. Тебе пора идти. Я хотел бы попросить тебя кое-что занести в Хаффлпаффскую башню по пути в Большой зал».

«Хорошо», - моментально согласился Гарри. Он обожал помогать своему папе.

«Держи, - Снейп протянул мальчику запечатанный пергамент. – Передай это мисс Бонс».

«Сьюзен? Ладно, - внезапно Гарри строго посмотрел на своего опекуна. – Там ведь нет ничего плохого, да? Потому что эти пуфики бывают жутко плаксивые».

Снейп усмехнулся. Мальчик с каждым днем все больше похож на него. «Нет. Это что-то вроде рождественской амнистии. Уверяю тебя, что мисс Бонс получит это с большой благодарностью».

Ранее этим днем девочка слезно призналась, что она смогла переписать только полторы главы своего учебника по зельеварению в назначенный срок. Учитывая длину каждой главы, это было больше, чем ожидал Снейп. И хотя он усмехнулся насчет ее занятых каникул, он прекрасно знал, что должен отменить наказание – хотя бы для того, чтобы ее тетушка не выскочила на Рождество из его камина как обезумевший Дед Мороз и не оторвала бы ему руки.

Пергамент, который доставит Гарри, содержал краткую записку о том, что Сьюзен заслужила оценку Превосходно за свой итоговый экзамен семестра. Учитывая это, становится очевидно, что она прикладывала удовлетворительные старания для изучения материала, а потому, только на этот раз, он отменяет остальное ее наказание. Он также добавил в постскриптуме, что она должна повторить страницы с 445 по 447, которые посвящены разнице между маринованными глазами тритонов и маринованными глазами лягушек.

Он совершенно честно сказал Гарри, что Сьюзен будет рада такому посланию, но вот насчет вероятности слез он не был до конца откровенен. Поскольку Гарри уже познакомил его с концепцией «слез счастья», то Снейп с мрачной уверенностью ожидал подобной выходки и от хаффлпаффки. Лично он не собирался находиться в зоне досягаемости в том случае, если Сьюзен Бонс встретит свое избавление излиянием соплей и других телесных жидкостей.

«Пока, папа. Увидимся на пире!» - крикнул Гарри, уходя.

Снейп посмотрел ему вслед, гадая, когда же мальчик начнет допытываться у него, каковы их планы на Рождество. Он подозревал, что Гарри специально избегает этой темы, дабы избежать разочарования, которое, вне всяких сомнений, раньше было его уделом на праздниках.

Тем не менее, Снейп был – благодаря ценным рекомендациям Уизли – относительно уверен в том, что паршивец будет доволен. Гарри останется с ним в Хогвартсе до Рождества – Уизли предложили забрать его к себе на все каникулы, но этого Снейп допускать не собирался. Несколько недель в окружении рыжих негодников испортят мальчика до безобразия, и от Снейпа потребуются новые жесткие меры, чтобы восстановить подобающие схемы поведения. И, конечно, шавка тоже жаждала увидеться с паршивцем. В совокупности, это означало, что Гарри разделит свои каникулы между Хогвартсом, Норой и Швейцарией.

Разумеется, это решение не имело никакого отношения к желанию Снейпа провести утро Рождества наедине с мальчиком. Наедине – как же! Как будто Альбус и остальные учителя сейчас не планируют заговор с целью ворваться к нему спозаранку, дабы лицезреть выражение на лице Гарри, когда тот увидит гору своих подарков под елкой.

Впрочем, он вовсе не собирался вручать мальчику все подарки, преподнесенные профессорами. Одних подарков от Альбуса хватило бы на целый магазин игрушек. Комната паршивца и так была доверху набита никчемными безделушками. Он одобрил только несколько новых игрушек – тех, что имеют ясную образовательную ценность.

Его подарки паршивцу, например, были исключительно познавательными по своей природе. Это будет настоящим позором, если подопечный зельевара не сможет сварить толкового зелья, так что набор для зельеварения класса люкс должен гарантировать Гарри безупречную технику. А без дополнительных принадлежностей для квиддича маленький хулиган будет то и дело плюхаться на поле, а Снейп не горел желанием тратить свое драгоценное время на варку целебных зелий и Костероста.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:06 | Сообщение # 3
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Правда, есть еще фотоальбом, который он откопал на чердаке у Дурслей, когда однажды вечером навестил Петунию. Однако это лишь способ предотвратить нытье мальчика насчет того, что он не может состязаться с Драко, когда маленький чистокровка хвастается своей родословной. Ведь не сказать, что применение Легилименс на этой маггле с лошадиным лицом доставило ему удовольствие… Ну, на самом деле, доставило, конечно. Знание о том, что она будет страдать от жуткой мигрени еще как минимум неделю, было весьма приятным бонусом к идее о том, где можно достать для Гарри портреты дедушки и бабушки.

Таким образом, совершенно очевидно, что его подарки паршивцу были продиктованы необходимостью, а не сантиментами. Даже шоколадные лягушки и подарочные сертификаты на мороженое Фортескью должны сыграть роль привилегий, в которых потом можно отказать мальчику - это поддержит его репутацию строгого воспитателя. Он вовсе не собирается бросать все дела и отводить паршивца в Косой переулок, как только тому захочется своих нелепых банана-сплитов. И чем скорее Гарри смирится с этим, тем лучше.

Да, его подарки должны научить мальчика повиновению и уважению, а также помочь ему в школьной учебе. Естественно, Альбус, шавка и оборотень, не говоря уже о других маленьких тупицах, будут забрасывать ребенка всевозможными бесполезными и контрабандными излишествами. Снейп напомнил себе, что нужно не забыть проверить все подарки для Гарри, прежде чем класть их под елку. Учитывая (вовремя пресеченное) желание Альбуса подарить мальчику плащ-невидимку, он не доверял способности остальных определить подходящие и неподходящие ребенку подарки. Лучше ему перехватить неприемлемые дары, прежде чем Гарри их увидит, чем пытаться вырвать их из жадных лап мелкого монстра после свершившегося факта.

Снейп вздохнул. Плохо уже то, что он согласился привезти Гарри в Нору 26 декабря и присоединиться к праздничному семейному обеду. Оказалось, что изначально мистер и миссис Уизли планировали, что они оставят своих младших мальчиков в школе, а затем навестят Чарли в Румынии или разыщут другого члена своей гигантской семьи. Однако после событий последних месяцев, когда рейвенкловец чуть не подверг Рона Круцио, а затем дети столкнулись с Вольдемортом в больничном крыле, они решили, что лучше всей семье собраться на праздники дома. Снейп усмехнулся. Он подозревал, что сегодняшние события – известие о том, что они десять лет по незнанию прятали опасного преступника – еще больше мотивируют Молли собрать всех своих цыплят под крылышком.

Кроме того, двое старших сыновей помогут родителям усилить защитные чары вокруг Норы. Нынешние чары были наложены, когда Петтигрю уже был в доме, в качестве желанного члена семьи. Их нужно будет наложить заново, вероятно, после того как авроры подтвердят, что ни один Пожиратель смерти не спрятался у них в курятнике и не притворяется садовым гномом. Снейп подозревал, что Альбус также нанесет визит в Нору, чтобы улучшить защитные чары – полезная мера предосторожности, которая, как он был уверен, будет иметь место до визита Гарри.

Он нехотя дал согласие оставить Гарри в Норе до Нового года. Молли отмахнулась от всех его тревог насчет тоски по дому, плохого поведения и потенциальных проказ, и, в конечном итоге, откровенно спросила: «Северус, тебя беспокоит, что Гарри соскучится без тебя, или что ты соскучишься без Гарри?»

Разумеется, Снейп отверг столь абсурдное заявление со всем презрением, какого оно заслуживало, но он также решил, что, возможно, его беспокойство действительно немножечко чрезмерно. Он даже согласился, что визит к Уизли позволит Гарри с толком использовать последний подарок от Снейпа. Это был билет на пятерых на «Летное поле и арену для метл Фитерби» - Хуч заверила его, что Гарри будет в восторге от этого «развлекательного центра». Там располагались всевозможные летные курсы, игры в магические дуэли и другие объекты для избыточной стимуляции слишком впечатлительных подростков. Без всякого сомнения, Гарри пригласит с собой Уизли, Малфоя, Грейнджер и Лонгботтома, независимо от того факта, что последних двух никак не назовешь фанатами полетов. Несмотря на это, Снейп подозревал, что Грейнджер и Лонгботтом скорее примут приглашения, чем лишат себя (предполагаемого) веселья и удовольствия.

Он немного насторожился, когда Молли сказала ему, что они с Артуром потратят часть денег, которые Дамблдор регулярно переводил на их счет, чтобы купить билеты для остального своего выводка - так вся семья насладится вылазкой вместе с Гарри и его друзьями. Снейп не скрывал сомнения в голосе, когда поинтересовался, каким образом Молли намеревается сохранить порядок без его угрожающего присутствия. В ответ она небрежно заявила, что там будут Билл и Чарли, подчеркнув, что укротитель драконов и специалист по проклятиям как-нибудь управятся с несколькими ребятишками. Однако он сохранил скептический настрой, пока Молли не добавила, что Перси, безусловно, пригласит свою очаровательную девушку вместе с ними. Услышав о присутствии Давиделлы Джонс, Снейп перестал беспокоиться, что Малфой, Уизли и близнецы собьют Гарри с пути истинного.

Чарли и Билл могут без колебаний выпороть Рона или близнецов в случае необходимости, возможно, даже юную мисс Уизли, если та начнет брать пример со старших братьев (а Снейп подозревал, что она так и делает). Точно также у Джонс не побоится использовать свой статус старосты, чтобы приструнить Драко, если чистокровка забудется и впадет в недопустимое на публике поведение. Это оставляет только Грейнджер и Лонгботтома, но даже пессимистичное воображение Снейпа было не способно представить, что кто-то из них устроит неприятности. Он заставил Молли пообещать, что если Гарри будет плохо себя вести, то она немедленно свяжется с ним лично, однако в глубине души он определял Поттера в категорию Грейнджер и Лонгботтома. Мальчик может «притягивать» неприятности, но, в отличие от близнецов, Поттер не жаждал устраивать кавардак специально. Снейп был почти уверен, что Гарри будет слишком поражен и подарком, и развлечениями, чтобы устроить проблемы, так что он нехотя согласился с планом Молли.

В канун Нового года он вернется в Нору, заберет паршивца, и они немедленно отправятся через портключ в Швейцарию, где они проведут первые несколько дней нового года в компании Блэка и Люпина. Снейп не мог без содрогания думать о том, что за буйные гулянки запланировали эти двое, но он категорически отказался оставить с ними Гарри без присмотра. Конечно, к его вящему раздражению это означало, что и он тоже застрянет с этой парочкой. И все-таки лучше это, чем доверить Гарри заботам его крестного, а затем разбираться с последствиями, которые могут быть какими угодно. Вдруг Блэк ухитрится «посеять» Гарри, когда будет кадрить очередную ведьму. Или Гарри вернется в Хогвартс с белой горячкой от огневиски и пыли корнуоллских пикси.

Снейп зарычал себе под нос. На что только он не пойдет ради паршивца!

Он сердито одернул свою мантию и приготовился посетить Прощальный пир. Однако прежде чем он успел открыть дверь, за ней послышался тихий, боязливый стук.

«Ну, что еще?» - пролаял он. К его глубокому удивлению, за дверью он обнаружил Перси. Хуже того, гриффиндорский староста выглядел на редкость несчастным. Его глаза покраснели, а руки тряслись.

«М-могу я поговорить с вами, профессор?» - робко спросил он.

«Ох, ну ладно», - Снейп пренебрежительно указал мальчику на диван, гадая, что тот здесь забыл. Не может быть, чтобы он поссорился с Джонс, а теперь решил найти в Снейпе заступника и советчика.

«Что случилось, мистер Уизли?» - рявкнул он, как только мальчик сел.

Перси сделал глубокий вдох. «Я здесь, чтобы вы могли… могли…» - он сбился, а на его глаза навернулись слезы.

О, Мерлин, еще один, мысленно застонал Снейп. «Если вам нужен совет, то, возможно, вам будет более комфортно побеседовать с главой вашего факультета или отцом?» - предложил зельевар с надеждой в голосе, пытаясь оттянуть нежеланную исповедь.

«Нет, - Перси выглядел удивленным. – Я здесь, чтобы вы могли выпороть меня».

Брови Снейпа сошлись на переносице. Одно дело иметь репутацию сурового воспитателя. И совсем другое, когда тебе приписывают насилие над детьми. «И почему же, с позволения сказать, вы вообразили, что я сделаю нечто подобное?» - гневно спросил он, пытаясь не выдать, как сильно задели его самолюбие слова мальчика.

«Потому что я чуть не убил Гарри. За полет на метле по Большому залу вы отшлепали его так, что он сидеть не мог, так что меня вы, наверное, выпорете р-розгой», - от подобной перспективы Перси позеленел, в то время как Снейп проклинал драматическое представление Гарри за завтраком на чем свет стоит.

«И каким же образом вы подвергли опасности жизнь мистера Поттера?» - надавил Снейп, который начинал догадываться, в чем тут дело. Чертовы гриффиндорцы с их чертовой чрезмерной ответственностью!

«Я был тем, кто нашел Коросту, - прошептал Перси, уставившись на свои плотно сомкнутые пальцы. – Я умолял маму и папу, пока они не согласились оставить его. Это моя вина, что он оказался в Норе. А потом я зазнался, когда получил значок старосты, и потребовал себе нового фамильяра. И Короста оказалась у Ронни. Все из-за того, что я считал себя слишком важной шишкой для такой старой крысы. Я заставил своих родителей отдать крысу Ронни, и это чуть не убило моего братишку. Петтигрю жил с ними в одной спальне. Последние несколько месяцев он мог убить Ронни или Гарри в любой момент».

Снейп почувствовал, как начинается приступ мигрени. «Мистер Уизли, вы были маленьким ребенком, когда впервые встретили Петтигрю. Вы не можете винить себя за то, что вы не смогли распознать анимага в животном обличии», - однако, посмотрев на лицо мальчика, он понял, что это неправда. Мальчик явно мог винить себя и винил.

«Хотя вы совершенно правы насчет того, что я не проявляю снисхождения к тем, кто причиняет вред мистеру Поттеру, даже я не смогу обвинить вас в этом деле, мистер Уизли».

«Ну, а кого еще винить? – взорвался Перси, его глаза блестели от слез. – Я один во всем виноват!»

«Как насчет ваших родителей?» - перебил его Снейп. У Перси отвалилась челюсть.

«Моих родителей?» - недоуменно повторил он.

«Да, мистер Уизли. А почему вас удивляет, что я в первую очередь обращаю внимание на взрослых глав семьи, и не пытаюсь свалить ответственность на маленького ребенка? Вы решили, что ваши родители страдают какой-либо мыслительной недостаточностью? Или что они никогда не слышали про анимагов? Или про то, что нельзя позволять ребенку оставлять дикое животное без медицинского осмотра, который гарантирует, что это не носитель опасной болезни и не беглый Пожиратель смерти, принявший другой облик?»

Перси вытаращил на него глаза: «Но… но ведь…»

«О, да ради Мерлина, - Снейп резко вскочил на ноги, промаршировал к камину, бросил в него горсть летучего пороха и прокричал «Нора!», после чего засунул голову в пламя. – Молли, Артур. Вы нужны мне здесь. Срочно».

«Нет-нет, я не хочу их видеть! – пробормотал паникующий Перси. – Они, должно быть, очень на меня злятся». Он попытался сбежать, но Снейп схватил его сзади за мантию.

«Нет уж. Оставайтесь здесь и ни с места», - приказал он мальчику, но гриффиндорец не обратил на него никакого внимания – он был слишком занят, пытаясь прорваться к двери.

Это стало последней каплей. Игра в психоаналитика гриффиндорцев не входила в профессиональные обязанности Снейпа, и увесистый шлепок подростку пониже спины ясно дал понять, что терпению зельевара пришел конец.

«Ой!» - воскликнул Перси от шока. Он развернулся лицом к Снейпу, схватившись за попу обеими руками. Мерлин, БОЛЬНО же. Я уже и забыл, каково это, когда тебя шлепают. Он заметил гневный взгляд профессора и запоздало понял, что открытое сопротивление было не самой лучшей его идеей.

«Садитесь. На место», - Снейп указал на диван.

Перси с трудом сглотнул. «Да, дядя Сев. Эм… м-можно я пока постою? Я бы лучше не садился прямо сейчас».

Реакция Снейпа на употребление Перси термина «дядя Сев» была благополучно прервана Молли и Артуром, которые появились из камина. «Что такое, Северус? Что опять случилось?» По вполне понятным соображениям, оба они выглядели перепуганными, пытаясь представить, что за новая катастрофа могла разразиться всего через несколько часов после предыдущей.

«Ваш сын, - Снейп указал на Перси, который стоял перед диваном с побагровевшим лицом, - убежден, что способность Петтигрю выдать себя за питомца семьи целиком и полностью является его виной. Он убедил себя в том, что вы возлагаете на него ответственность за ту опасность, в которой жила ваша семья».

Молли охнула: «Перси! Нет!»

«Это правда, сынок? – мягко спросил Артур. – Ты ведь должен знать, что это неправда».

Перси уставился в пол. «Это правда моя вина. Это я закатил истерику, когда вы сказали, что чужая крыса не станет хорошим фамильяром. Я так боялся, что в Хогвартсе я буду единственным учеником без фамильяра, что не оставил вам выбора. Я заставил вас разрешить мне оставить его».

«О, Перси! – Молли сжала расстроенного подростка в своих железных объятиях, как будто он был совсем маленьким. – Ты не должен винить себя! Ты не заставлял нас. Это мы решили, что позволим тебе оставить крысу».

«Но я же орал, кричал и…»

«Ну да, милый, но все дети такие. Ты уже забыл, как ты требовал, чтобы мы продали Ронни в цирк, и тебе больше не приходилось бы делить с ним комнату? Тогда ты тоже орал, кричал и закатил порядочную истерику, но мы все равно не сделали по-твоему, - Молли ласково потрепала его по щеке. – Или когда ты..»

«Хорошо-хорошо! – быстро сказал Перси, прерывая новые позорные воспоминания. – Я помню».

Артур улыбнулся. «Это правда, что ты сильно вопил, пытаясь оставить крысу, сынок, но не это переубедило нас. Мы подумали, что тебе будет полезно иметь собственное животное. Ты заслужил подарок за твою помощь с младшими детьми, и это показалось безобидной наградой. Если бы мы не хотели, чтобы ты оставил Коросту, то никакие крики не заставили бы нас передумать. Ты ведь не забыл, чем обычно заканчивались истерики?» - спросил он с улыбкой.

Перси задумчиво потер свое мягкое место. «Да, помню», - признался он.

«Вот видишь, милый, от тебя ничего не зависело. Это было не твое решение и не твоя вина», - подчеркнула Молли.

«Именно, - встрял Снейп. – Это вина Петтигрю и только его. Хотя если вы настаиваете на новых обвиняемых, то логика подсказывает, что нужно начать с ваших родителей. В конце концов, до того как Рональд или Гарри подверглись риску, опасность угрожала вам».

Теперь все трое уставились на него с удивлением. «Мне! Но зачем Петтигрю убивать меня?» - спросил Перси.

Снейп закатил глаза.

Дорогой «Вестник волшебного образования»,

В случае столкновения с наивностью, которая явно является генетической патологией и сопровождается сортировкой на факультет, где, похоже, принято принимать видимость за реальность, допустимо ли настоящему педагогу умыть руки и провозгласить данного учащегося безнадежным случаем? Требует ли наш профессионализм, чтобы учитель продолжал тщетные попытки убедить слепца прозреть, или нам дозволяется плюнуть на это дело, не дожидаясь прободной язвы?

«Вы ребенок предателей крови, которые боролись против Темного лорда, - медленно и отчетливо сказал Снейп. – Ваши дяди по материнской линии героически погибли на войне. Семейства Превитт и Уизли не пользуются популярностью среди Пожирателей смерти. Петтигрю мог убить вас во сне, а потом обратиться к известному Пожирателю смерти, использовав вашу погибель как плату за приют».

«Аааааай, мам!» - пискнул Перси, когда руки Молли рефлекторно сжали его покрепче.

«Перси, - обратился Артур к сыну (как только тот был огражден от дальнейших материнских удушений), - ты должен понять, что это не твоя вина. Ты повел себя нормально для ребенка – подобрал добродушное животное и захотел сделать его питомцем. Тебя обманул Пожиратель смерти, он провел всех нас, но ты виноват в этом в последнюю очередь».

Перси шмыгнул носом. «Да, но я был… ну… зол на вас за то, что вы привели Гарри в дом. Я думал, что у нас и так достаточно детей, а Гарри лишь навлечет на нас беду, когда Сами-знаете-кто вернется, - Снейп оскалился. – И в то же время это я принес в Нору настоящую опасность. Я винил Гарри, хотя я сам был виноват еще больше!»

Артур вздохнул: «Сынок, винить Гарри за то, что он оказался чужой мишенью, не более справедливо, чем считать, что ты был обязан распознать Петтигрю. Вы оба просто дети, которые оказались в центре событий, лежащих за пределами вашего контроля. В мире есть вещи, которые мы не можем контролировать, Перси. Вещи, которые не подчиняются правилам».

Перси вытащил свой платок и вытер глаза. «Все равно это нечестно», - заявил он ноющим тоном, словно ребенок помладше Джинни.

Снейп заскрипел зубами и возблагодарил Мерлина за то, что Гарри, похоже, принимал неизбежную несправедливость мира лучше, чем среднестатистический гриффиндорец.

«Да, это нечестно, - согласился Артур. – Но именно так устроен мир. Именно поэтому совестливым людям приходится поступать правильно, даже если это подвергнет их огромному риску, - его голос стал жестче. – Именно поэтому мы с твоей мамой решили принять Гарри в нашу семью. Ты еще недостаточно большой, чтобы полностью понять наши причины, но я ожидаю, что ты поверишь, что мы поступаем правильно для всей семьи. И чтобы я больше не слышал разговоров о том, что Гарри не один из нас. Тебе понятно?»

«Да, сэр, - сказал немного пристыженный Перси. - Простите».

Артур смягчился и потрепал сына по голове. «Я тебя знаю. Теперь ты понимаешь, что ты не должен чувствовать вину за Петтигрю?»

Перси ухитрился освободиться из объятий Молли и встал, широко расправив плечи. «Да, папа. Спасибо. Спасибо, мама».

«Пожалуйста, - ответила Молли, приглаживая его волосы. Она явно с трудом удерживалась от того, чтобы снова обнять его. – Хочешь отправиться в Нору по каминной сети вместе с нами, милый? Похоже, что у тебя был очень тяжелый день. Никто не будет против, если ты покинешь Хогвартс немножечко пораньше», - она вопросительно посмотрела на Снейпа, и тот пожал плечами. Ему определенно было наплевать.

Перси покраснел. «Эм, ну, я… а… типа пообещал, что буду сидеть вместе с Давиделлой во время Пира», - неловко объяснил он.

Молли и Артур понимающе переглянулись. «Ну, тогда тебе не стоит заставлять себя ждать, - сказал Артур, похлопав сына по плечу. – Увидимся завтра на станции».

Двое старших Уизли повернулись к камину. «Спасибо тебе, Северус», - улыбнулся Артур.

«Не за что», - сказал Снейп, сумев – с трудом – сохранить вежливый тон. К несчастью, его любезный ответ Артуру позволил Молли схватить его в охапку, и он подвергся костедробительным объятьям и звонкому поцелую, прежде чем успел укрыться за ближайшим достаточно крупным предметом мебели.

«Ты такой хороший человек, Северус Снейп!» - провозгласила Молли, прежде чем войти в камин вслед за своим мужем.

Снейп зарычал, пытаясь привести в порядок свою мантию, а затем обратил смертоубийственный взгляд на юного гриффиндорца, который накликал на него эту беду.

«Эм, а, э…» - забормотал совершенно растерявшийся Перси.

«Вы уже достаточно побеспокоили меня, мистер Уизли, или вы хотите сделать другое абсурдное признание? Возможно, это вы несете ответственность за Великое ограбление Гринготтса 1673 года?»

Как ни удивительно, но, несмотря на его отборный саркастичный тон, рыжий пакостник имел наглость улыбнуться в ответ. «Нет, сэр. Спасибо, сэр. Я постараюсь впредь не быть таким дураком».

«Не давайте обещаний, которых не сможете сдержать», - рявкнул Снейп, ринувшись к двери и резко распахнув ее - даже гриффиндорец должен уловить подобный намек.

«Эм, точно. Э, ну, спасибо за все. То есть, за все, кроме шлепка», - добавил Перси нахальным тоном, подозрительно напоминавшим одного из близнецов.

Снейп еще сильнее вцепился в дверь, борясь с желанием огреть по-новому раздражающего негодника настоящей затрещиной. «Вон».

Даже Перси не мог игнорировать подобный блеск в глазах Снейпа. «Точно», - он поспешил за дверь, по пути немного задержавшись, чтобы крикнуть: «Спокойной ночи, дядя Сев!»

«Не смейте меня так называть!» - закричал Снейп ему вслед, прекрасно осознавая тщетность своих усилий. Уизли – это как нашествие садовых гномов. Если завелись, то уже не избавиться.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:06 | Сообщение # 4
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 41

К огромному удивлению Снейпа, зимние каникулы проходили на редкость гладко. Правда, другие преподаватели впали в свое обычное рождественское помешательство, которое еще больше осложнило тот прискорбный факт, что это было (по сути) первое Рождество для Гарри. Однако несмотря на опасения Снейпа, что Гарри использует праздники как предлог для разнообразных излишеств, мальчик стал еще более робким, чем обычно. Он ни на шаг не отходил от Северуса - похоже, ему было вполне достаточно компании опекуна, когда он готовил ингредиенты для зелий или учил уроки, в то время как Снейп проверял ученические сочинения. Зельевар с удивлением обнаружил, что он наслаждается тихим обществом паршивца, и хотя он ожидал от себя тоски по былому одиночеству, она так и не стала явью.

Сам день Рождества оказался довольно проблематичным. Мрачные предчувствия Снейпа полностью оправдались – сотрудники Хогвартса в полном составе бросились к его порогу с первыми петухами, дабы лично лицезреть первый настоящий праздник для Гарри. Мало того, что зельевара взбесило такое наглое вторжение в его личное пространство, присутствие других учителей привело к настоящей катастрофе, когда Гарри категорически отказался поверить, что все эти подарки под елкой предназначены ему.

В результате, Снейпу пришлось публично уверять Гарри, что он заслужил радости праздника и уговаривать ребенка принять подарки – и все это под хор умилительных ахов, охов и возгласов «Какая прелесть», не говоря уже об оглушительном всхлипывании Хагрида. За этим последовал еще один приступ пресловутых «слез счастья», которыми мальчик встретил подобные проявления щедрости. Несмотря на злобное рычание зельевара мелкий монстр обращался к Снейпу за подтверждением по поводу каждого отдельного подарка, в процессе чего он излил на отцовский халат целые потоки соплей и прочих жидкостей и чуть не довел до инсульта преподавательский состав, который безуспешно пытался скрыть свое ехидство.

Снейп был положительно уверен, что у Флитвика лопнул какой-то важный сосуд, пока он пытался унять приступ смеховой истерики, но даже эта маленькая радость послужила ему слабым утешением. Гарри окончательно разрушил тот суровый имидж, который Снейп восстановил, публично отшлепав паршивца в Большом зале, когда плюхнулся опекуну на колени, чтобы распечатывать и устраивать бурную сцену по поводу каждого подарка. К тому времени, когда гора подарков под елкой благополучно исчезла, Спрут и Хагрид выплакали все глаза в своей радостной рапсодии «Счастливая новая жизнь для бедного маленького Гарри», а ухмылке Хуч мог бы позавидовать любой слизеринец. Снейп был на грани нервного срыва, так что когда Дамблдор предложил им всем испить пунша и исполнить парочку рождественских гимнов в честь праздника, то лишь своевременное вмешательство Минервы спасло директора от Непростительного заклинания прямо промеж глаз.

«Право, Альбус, Северус и Гарри до сих пор в пижамах, а у нас в школе есть другие ученики, которые нуждаются в присмотре, - она сделала паузу, бросив ласковый взгляд на Гарри, который все еще восседал на коленях Снейпа и радостно щебетал по поводу подаренной Хагридом флейты. – Устроим твое рождественское хоровое пение позже в Большом зале».

«Ну, если ты настаиваешь, - Дамблдор вздохнул, но выражение полного блаженства на лице Гарри смягчило его разочарование. – Очень хорошо, мы пока оставим вас в покое, мальчики. Увидимся в Большом зале за завтраком!»

Нахождение Гарри в зоне слышимости помешало Снейпу дать достойный ответ, и Минерва (еще раз взглянув на вену, которая пульсировала на лбу Снейпа) решительно выдворила всех остальных незваных гостей за дверь.

Когда за ними захлопнулась дверь, Снейп вздохнул от облегчения и тут же обновил и усилил защитные чары, хотя и понимал, что эти тщетные усилия не помешают новым вторжениям Дамблдора. В этот момент Гарри оглушительно затрубил ему прямо в ухо, а зельевар подпрыгнул от неожиданности и устремил гневный взгляд на мальчика, который тут же опустил флейту и прикусил губу.

«Прости», - поспешно сказал Гарри, пытаясь спрятать флейту у себя за спиной. А вдруг теперь его папа конфискует и сломает подарок? Дядя Вернон наверняка бы так и сделал.

На лице Снейпа появилась злорадная ухмылка, когда ему на ум пришла откровенно садистская мысль. «Очевидно, что вам нужны дополнительные занятия по игре на флейте», - строго сказал он паршивцу.

«Даср», - согласился Гарри несчастным тоном. Сейчас опять начнется: «раз не можешь на ней играть, то она тебе и не нужна, дай сюда… ХРУСТЬ!»

«Уверен, что Хагрид будет счастлив обучить тебя, - продолжил Снейп, содрогаясь от мысленного смеха. – Думаю, что в период обучения тебе стоит ограничиться игрой в его хижине. Если будешь ходить к нему в хижину по несколько раз в неделю, то и глазом не успеешь моргнуть, как научишься отлично играть». Вот это достойный урок тупому великану – будет знать, как дарить ребенку шумную игрушку!

Гарри моментально просиял. Какой же он дурак! Вообразил, что его папа сломает подарок, а папа лишь предложил Гарри взять несколько уроков. В тысячный раз за это утро он крепко обнял папу: «Спасибо, пап!»

Теперь, когда все зрители разошлись, Снейп решился по-быстрому обнять паршивца в ответ. «Да-да, хорошо, - ворчливо сказал он. – Глупый ребенок, ты это уже сто раз сегодня говорил».

«Но это же лучший день в моей жизни! – возразил Гарри, глядя ему в глаза. – И все это благодаря тебе».

Снейп попытался сглотнуть комок, подступивший к горлу. «Идиот. Неужели ты не понимаешь, что это ты несешь за это ответственность? Не веди ты себя так хорошо последние несколько недель, то я тебя уверяю, ты ничего бы не нашел этим утром под елкой, кроме пары кусков угля, или, возможно, хлыста для мягкого места непослушных детей».

Даже Гарри не смог бы поверить в такую пустую угрозу, так что мальчик просто захихикал и зарыл лицо поглубже в папину мантию.

Снейп задохнулся от острой боли в груди, но в этом он целиком и полностью винил удар острой макушки. Он обнаружил, что боль утихла, когда он немного наклонился вперед – этот прискорбный факт создавал видимость, будто он обнимает маленького паршивца, но тут уж ничего не поделаешь. Очевидно, что ему приходится делать все возможное, чтобы улучшить свое самочувствие. Также оказалось, что он уткнулся лицом в лохматую щетку черных волос, которые щекотали его нос. Ему ничего не оставалось, кроме как немного приподнять лицо, и губы, прижатые к голове мальчика, действительно облегчили его состояние.

Гарри вздохнул от наслаждения, когда его папа крепко обнял его, а затем по-быстрому поцеловал его в макушку. Он никогда не думал, что с ним будут так обращаться, и вот, пожалуйста, его холят и лелеют – и это большого мальчика, которому целых одиннадцать лет! Гарри бы не хотелось, чтобы профессор МакГонагалл увидела, как его тискают словно четырехлетку… хотя он не отказался бы от такого опыта даже за все шоколадные лягушки мира.

В конечном итоге, ощущения в груди Снейпа начали проходить, и он смог отпустить мальчика. Зельевар неодобрительно зацокал языком на мокрые щеки и блестящие глаза Гарри, так что он призвал носовой платок и вытер паршивца. Нет, вы только подумайте! Эти его слезы счастья уже начинают надоедать… хотя он и сам чувствовал странное щекотание в носовых пазухах. Наверное, у него начинается простуда. Да. Так и есть. Вокруг носятся толпы детей с кучей микробов – простуда, что же еще.

«О! – Гарри вытаращил глаза и быстро выскользнул из объятий опекуна. – Я же чуть не забыл!» Он опрометью кинулся в свою спальню, оставив за спиной неодобрительно нахмурившегося Снейпа. Что за невозможный ребенок! Вечно носится туда-сюда как угорелый.

Гарри вернулся обратно в гостиную и встал перед Снейпом, нервно переминаясь с ноги на ногу.

«Да?» - зельевар выжидающе приподнял одну бровь. Паршивец выглядел так, будто он готов покаяться в страшном преступлении. Мальчик тревожно покусывал губу и спрятал руки за спиной – прикрывает попу от неотвратимого шлепка?

«Я… я…»

«ДА?» - терпение Снейпа было на исходе.

«Эм, я… э… этодлятебя», - выпалил Гарри и резко сунул ему в руки свиток пергамента, перевязанный яркой праздничной ленточкой.

Каким бы необычным ни было это утро, но известие о том, что паршивец припас подарок для него, заставило Снейпа покачнуться, и он был крайне рад, что уже сидел. «Это для меня? От тебя?» - изумленно спросил он.

Гарри кивнул, залившись краской и уставившись в пол. «Тебе, наверное, покажется, что это очень глупо и все такое».

«Хммммм», - Снейп рассмотрел свернутый пергамент. Будь Гарри больше похож на своего отца или крестного, он бы заподозрил какую-нибудь бородатую шутку вроде розыгрыша с «взрывающимся свитком», но он достаточно хорошо знал мальчика, чтобы понимать, что Гарри подобное и в голову не придет. Немного оправившись от изумления, он сорвал ленточку. Северус еще не знал, что впереди его ждет главный шок сегодняшнего дня.

Он развернул свиток, и его брови поползли вверх от удивления. Подарком паршивца был на удивление сносный любительский портрет Снейпа, дополненный сочинением под названием «Мой папа». Он быстро взглянул на Гарри, который увлеченно изучал пол, и приступил к чтению.

Мой папа, писал Гарри, не такой как отцы других ребят. Мой папа сам меня выбрал, когда я его об этом попросил. Мой папа зельевар, а это значит, что он очень-очень умный. А еще он глава факультета Слизерин, и это значит, что он очень-очень хитрый – в хорошем смысле. Он заботится о ребятах со своего факультета так же хорошо, как он заботится обо мне. Во время войны с Вольдимутью он был шпионом, и он был таким хитрым, что они так и не догадались, что он за ними шпионил. Он был одним из тех, кто знал, что мои родители должны скрываться, и он изо всех сил старался защитить их, хотя мой отец ему не очень-то нравился, но с моей мамой они были хорошими друзьями. Вот такой у меня папа – он всегда поступает Как Правильно, даже если ему этого не хочется. Еще он спас для меня крестного, но это большой секрет, поэтому я не буду писать, как он это сделал. И он сделал это только для меня, а не потому, что ему нравится мой крестный (он ему не очень нравится). И все равно он это сделал. А еще он варит зелья для всех, кому они нужны, например, Ремусу и мадам Помфри. Для меня он тоже варит зелья, чтобы я вырос большим и все такое прочее. Иногда мне не хочется, чтобы он был зельеваром, потому что зелья на вкус просто ужасные!

Мой папа очень хорошо заботится обо мне. Он заставил весь свой факультет приглядывать за мой, и если кто-то пытается меня обидеть, то он от него избавляется. Он очень сильный и могущественный. Те мальчики с Рейвенкло даже боялись оставаться в школе, когда он на них разозлился! И он разрешает мне самому себя защищать. Я больше не должен сидеть сложа руки и позволять таким людям как Дадли лупить меня. Мой папа сказал мне, что если я снова встречу Дадли, и он попытается ударить меня, то я могу проклинать его сколько угодно! Он говорит, что я могу проклинать даже дядю Вернона или тетю Петунию, однако я не уверен, что нужно это делать. Наверное, пусть лучше мой папа с ними разбирается.

Куча людей боится моего папу. Я думаю, это потому, что он очень-очень высокий и одевается в черное, и еще он умеет смотреть жутко страшным взглядом. Но он никогда не орет и не кидается вещами. Даже когда он бесится, он все равно говорит очень длинными красивыми словами и совсем тихо, так что видно, что он не потерял над собой контроль или что-то такое. Он очень хорошо разговаривает, и он знает очень-очень много длинных слов, так что иногда приходится долго думать, чтобы понять, что он имел в виду. А иногда ты даже не сразу понимаешь, что он только что назвал тебя тупицей или вроде этого, и об этом очень смешно думать.

Моему папе приходится быть очень сердитым в классе, иначе мы будем делать глупости и расплавим все котлы, а это очень опасно. Это не как чары или травология, когда ты можешь напортачить, и ничего плохого не случится. Зелья очень классные, и они взрываются, даже если сделать малюсенькую ошибку. Мой папа разрешает мне помогать ему с ингредиентами для зелий. Это очень круто. Все ребята мне завидуют и все время уговаривают взять их с собой, чтобы они тоже помогали. Это очень весело смотреть на все эти слизкие вонючие штуки, а потом давить их или резать. Правда, мой папа не позволяет нам с ними баловаться. Хотя прыскать друг на друга гноем бубонтюберов очень весело, он сказал нам с Роном и Драко, что если мы еще раз так сделаем, то на следующий день мы не сможем сидеть в классе. Он все время говорит что-то подобное, и люди жутко пугаются, потому что думают, что он это всерьез, а он это понарошку. Он просто не хочет, чтобы мы вели себя как полоумные.

Он всегда думает обо мне, и я ему очень нравлюсь. Он думает, что я очень умный, и он ждет, что я буду вести себя соответственно. Поэтому он так бесится, когда я делаю глупости. Раньше меня никто не считал умным. Однако мой папа в это верит. Иногда он даже говорит, что я СЛИШКОМ умный, но видно, что он считает это чем-то хорошим. Он помогает мне делать уроки, и он не позволяет мне халтурить, как другие ребята. Он сразу понимает, если я плохо старался, и тогда меня ждут неприятности. Он может наговорить мне такого, от чего хочется сквозь землю провалиться, но даже тогда он всегда говорит что-то хорошее, вроде того, что я слишком умный, чтобы вести себя так тупо. Поэтому даже когда он злится на меня, он говорит мне, что я умный и все такое. Он никогда не называет меня плохими словами и не говорит, что я никчемный, или что он хочет, чтобы я сдох, как мои тетя с дядей говорили. И он не разрешает мне обзывать себя плохими словами вроде «уродец». Когда я об этом забываю, он просто на стенку лезет и даже может отшлепать за это. Он очень ненавидит моих родственников за то, что они со мной делали. Я их тоже ненавижу.

Мой папа всегда очень добрый со мной и моими друзьями. Он разрешает нам делать уроки на его факультете или в моей комнате, и он всегда очень терпеливый, если я его о чем-то спрашиваю, хотя мои вопросы бывают очень глупые, потому что я еще не привык к Волшебному миру. Однако он надо мной никогда не смеется, что бы я у него ни спрашивал. Иногда другие ребята смеются надо мной, если я чего-то не знаю, но мой папа никогда так не делает. Он просто садится и все подробно объясняет. И он никогда-никогда не говорит, что ему жаль, что он согласился стать моим папой.

Другие учителя здесь мне тоже нравятся (теперь, когда Квиррела больше нет), но они все не такие добрые, как мой папа. Он подарил мне очень классную комнату с самыми разными клевыми игрушками, книгами и всем таким прочим. Мне почти даже хочется позвать сюда Дадли, только один раз, чтобы показать ему, какая у меня есть комната. Он просто лопнет от зависти! Еще мой папа подарил мне лучшую метлу на свете и разрешил мне играть в квиддичной команде, хотя я вел себя плохо. Он купил мне новую одежду и сжег всю старую одежду Дадли Инсендио, так что я больше не выгляжу по-дурацки, и другие ребята не смеются надо мной, как в моей прошлой школе. Он покупает мне почти столько же подарков, что и Дурсли своему сыну, но Дадли их дарят только потому, что иначе он орет и верещит. Мой папа покупает мне подарки, чтобы показать, что я вел себя правильно, и потому что он меня любит.

Мой папа даже не злится, когда я прошу его сказать это вслух. Многие об этом не говорят, но только не мой папа. Только ему не нравится, когда я говорю, какой он хороший. Он предпочитает оставаться нанимным, чтобы люди не знали, какой он замечательный. Я думаю, что он просто очень застенчивый.

Еще мой папа очень ласковый. Даже если он меня шлепает, он никогда не бьет по-настоящему сильно, и он не трясет меня и не дергает за волосы или что-то такое. Правда, он меня и не шлепает почти никогда. Обычно мой папа только ругается, отнимает у меня метлу, запрещает выходить из комнаты или заставляет писать сочинение или строчки. Хуже всего, когда он ругается. Он всегда знает, что сказать, чтобы я понял, как плохо я себя вел, и потом я чувствую себя очень глупым и начинаю плакать, как будто я какой-нибудь трехлетка. Это смешно, потому что у Дурслей мне никогда не разрешали плакать, так что я перестал. Но папа был не против, чтобы я плакал, и я снова начал. Но хотя я иногда пачкаю его соплями и все такое, он на меня не сердится. Он никогда не говорит мне, что я веду себя как маленький, не смеется надо мной и не бьет меня, пока я не прекращу плакать. Он только обнимает меня, гладит по плечу или что-то такое, пока я сам не перестану. И он никогда не оставляет меня одного, когда я плачу, даже если я сделал что-то очень плохое.

Но он совсем не ведет себя по-девчоночьи – иногда он поднимает меня, толкает или хлопает, но так, по-дружески, как парни делают, а не так, чтобы было больно. Насчет этого он всегда очень осторожный. Но даже если он злится и по-настоящему меня шлепает, то я всегда знаю, что будет. Он никогда не подкрадывается и не притворяется, что он на самом деле не злится, чтобы ударить меня. Мой папа всегда говорит мне только правду, даже если она страшная. Мой папа мне доверяет. Он говорит мне вещи, которые большинство взрослых не рассказывают детям. Он знает, что я могу хранить тайну, и что я никогда не проболтаюсь, даже если мне будут выдирать ногти или что-то такое. Он обращается со мной как со взрослым… ну, вроде того. В смысле, он не рассказывает мне совсем ВСЕ – и он за это разозлился на Бродягу – но он не ведет себя так, будто мне четыре года, и я не понимаю разницу между действительно важными вещами и всякой ерундой. Он верит, что я сделаю так, как он сказал. А я доверяю ему. Я знаю, что он умный, и что он будет заботиться обо мне и защищать меня. И я знаю, что он не будет бить или обижать меня. Я доверяю моему папе. С ним я в безопасности.

Иногда бывает так, что я хочу что-то сделать, а он говорит нет, и тогда я очень злюсь. Но обычно он прав. И чаще всего я помню об этом и делаю так, как он сказал. Однако даже если я забываю, он не начинает меня ненавидеть. Он просто объясняет, что я сделал неправильно (а потом наказывает меня), а потом все кончено. У меня не всегда получается помнить о том, что его надо слушаться, но я стараюсь. И если я спрашиваю, почему он сказал нет, то обычно он мне все объясняет, и тогда я понимаю, почему он так думает. Иногда мне кажется, что он все равно неправ, но тогда он отвлекает меня чем-нибудь другим, и я забываю, что я хотел делать. Как я уже говорил, мой папа жутко хитрый! Даже для слизеринца!

Когда я вырасту, я хочу стать таким, как мой папа. Я хочу быть таким же храбрым и сильным. И я хочу, как он, помогать другим людям. Я хочу, как он, быть умным и знать все на свете, и чтобы все меня за это так же уважали, как и его. И когда у меня будут дети, то я буду обращаться с ними так же, как он обращается со мной, как будто они имеют значение и очень важны и все такое. Дядя Артур однажды сказал мне, что я просто не понимаю, какими должны быть папы. Я думал, что папы просто лупят тебя, если ты был плохим, как дядя Вернон вел себя со мной, или они дарят тебе кучу подарков и угощений, как дядя Вернон вел себя с Дадли. Теперь-то я понимаю, как себя ведет хороший папа, потому что мой папа именно такой.

Я очень долго не мог поверить, что мой папа меня любит. Я думал, что кроме собственных родителей детей по-настоящему никто не полюбит, и я решил, что раз мои умерли, то меня уже никто любить не будет. Но мой папа доказал мне, что я был неправ. Он любит меня, и он всегда делает так, чтобы я это знал. Он говорит, что любит меня, но он мне это еще и показывает. Каждый день. Я очень большой везунчик.

Я люблю моего папу.

Дорогой папа,

Я не знал, что подарить тебе на Рождество, и я спросил профессора МакГонагалл. Она сказала мне написать это сочинение. Не знаю даже почему, ведь у тебя и так полно сочинений для чтения. Сначала я думал, что лучше подарить ингредиенты для зелий, но она сказала, что это тебе больше понравится. Я не мог никому его показывать, потому что я тут написал про Бродягу и все такое, так что я не спрашивал у нее, правильно ли я все написал. Надеюсь, что тебе понравится сочинение, но если нет, то я все еще могу купить тебе ингредиенты, если хочешь.

С любовью,

Гарри

Даже его железная воля не смогла справиться со столь многотрудной задачей, так что Снейпу пришлось объяснять обеспокоенному паршивцу, что его влажные глаза и хлюпающий нос – это лишь внезапный приступ сильной простуды. В результате, Гарри, конечно же, срочно вызвал мадам Помфри и домашних эльфов, которые совместными усилиями заставили Северуса выпить совершенно мерзкие на вкус зелья и бесчисленное множество горячих напитков. «Все очень плохо, - с тревогой сообщил Гарри медиведьме. – Он типа извел два носовых платка, прежде чем ему стало лучше!»

Поппи изучила данные сканирования и пристально посмотрела на зельевара, который пытался испепелить ее взглядом. «Хммммм. Да, похоже, что теперь он быстро поправится, мистер Поттер. Тем не менее, ему лучше немного отдохнуть. Я сообщу директору, чтобы он не ждал никого из вас в Большом зале до ужина».

Эти новости значительно приободрили Снейпа, а Гарри успокоился, наблюдая столь скорое «выздоровление». Снейп даже смог убедить паршивца провести день на улице, лепя оживающего снеговика вместе с Хагридом и другими учениками, что позволило зельевару снова и снова перечитывать сочинение без свидетелей. Рисунок он повесил в своей спальне (там Альбус не увидит его и не решит, что он совсем размяк), но сочинение он спрятал понадежнее, рядом со свитером Лили. В конце концов, это два его бесценных сокровища, хотя он и не собирался никому об этом рассказывать. Никогда.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:07 | Сообщение # 5
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 42

Гарри очень понравилось гостить у Уизли, хотя время от времени он скучал по отцу и тишине их апартаментов. Однако подолгу тосковать по дому ему не приходилось - то один, то другой представитель рыжего клана быстро отвлекал его, предлагая самые разнообразные занятия. Гарри начинал понимать, что в большой семье невозможно заскучать, хотя иногда у него звенело в ушах от всего этого шума.

Здорово, что Билл и Чарли смогли приехать домой – Гарри просто обожал обоих молодых людей. Однако первая пара дней в Норе оказалась довольно трудной. Вся эта бесконечная возня поначалу постоянно напоминала ему дадлину охоту на Гарри или злые крики Вернона, но потом до Гарри дошло, что по-настоящему никого из Уизли не обижают. Конечно, его первоначальное замешательство было вполне понятно, если учесть оглушительные крики и визги, игравшие роль постоянного аккомпанемента для любого занятия. Когда Билл, который все еще линял желтыми перьями от последнего розыгрыша близнецов, схватил в каждую руку по одному из них и потащил их, босоногих и в одних пижамах, на улицу, чтобы начистить им лица снегом, от их воплей задрожали оконные стекла. А когда Молли узнала, что произошло, ее собственный ор доказал, что такие здоровые легкие наследуются по материнской линии.

Даже когда стало очевидно, что все эти потасовки – не более чем веселая и шумная игра, Гарри все равно не решался к ним присоединяться. Он был неуверен, что его примут как своего, или что он готов встретиться лицом к лицу с разгневанной Молли. Однако этот его настрой продержался не более 48 часов, до того момента, когда в семействе разразилась битва снежками небывалых масштабов, и даже Артур и Молли позабыли свою взрослую гордость и присоединились к детям. Пощады не было никому, и Гарри (и даже Перси) скоро позабыл обо всем, кроме сражения. Быстрая реакция и ловкость Гарри позволили ему стать трудной мишенью для остальных, но, в конце концов, Чарли отказался от обходных путей и просто сгреб мальчика в охапку, соблюдая при этом должную осторожность. Как и следовало ожидать, Джинни кинулась его спасать – ее преклонение перед героическим Мальчиком, который выжил, давно уже трансформировалось в более реалистичную и искреннюю привязанность к лучшему другу брата. Девочка решительно затолкала несколько внушительных снежков Чарли за шиворот, прежде чем он смог схватить ее. Теперь, когда в каждой руке у него было по ерзающему, пинающемуся, щипающемуся и визжащему ребенку, Чарли направился к ближайшему глубокому сугробу с коварным блеском в глазах.

«Нееееет! Чарли, не надо!» - заверещала Джинни, предвидя свою мрачную участь. Гарри отчаянно оглядывался в поиске возможных союзников, но Рон и Перси устроили Артуру блицкриг из снежков, в то время как близнецы из последних сил пытались отомстить Биллу, который ткнул их лицами в снег чуть раньше.

Чарли рассмеялся злодейским смехом и остановился, чтобы развернуться и отправить своих невольных пассажиров в сугроб с должным ускорением. Гарри и Джинни пытались выскользнуть из его хватки, но Чарли привык бороться с детенышами драконов, и усилия детей он даже не замечал. Гарри уже смирился с неизбежным полетом в снег, когда раздался ласковый голос Молли: «О, Чарли, милый!»

Все трое удивленно обернулись и увидели, что Молли стоит в паре метров от них, улыбаясь. Она показала наверх, и, проследив за ее взглядом, они обнаружили огромное снежное облако, которое повисло прямо над головой Чарли. У них глаза на лоб полезли, в то время как Молли отменила свои чары для парения в воздухе. С чувством глубокого удовлетворения она наблюдала, как трое детей буквально исчезли под снежной горой.

Прошла пара секунд, прежде чем им удалось выкопаться, плюясь снегом и разгораясь жаждой мести. Их прежний конфликт был позабыт, когда все трое сплотились против нового общего врага. «Держи ее!» - закричал Чарли, и Джинни с Гарри издали нечленораздельный боевой клич и побежали вслед за высоким рыжим парнем, который преследовал смеющуюся Молли.

Вся эта катавасия более-менее избавила Гарри от комплексов, и постепенно он расслабился и научился получать удовольствие от шумного кавардака, царившего вокруг него, а порою и прямо над его головой. Он до сих пор немножечко напрягался, когда старшие мальчики набрасывались на близнецов (которые, как обычно, воспользовались каникулами как предлогом для тестирования своих последних шуток и в результате сводили всех с ума), но он уже был почти уверен, что последующие крики вызваны заклинанием щекотки, а не жестокими побоями. Порою Чарли или (гораздо чаще) Билл, наконец, теряли терпение и хватали двух неуемных подростков, чтобы отвесить им пару звонких шлепков по мягкому месту. Однако несмотря на то, что близнецы потом громко охали и пританцовывали, держась за попу, это было лишь очевидной данью их любви к всеобщему вниманию, а не признаком настоящих страданий. Гарри заметил, что эта игра на публику помогает охолодить гнев старших братьев. Он улыбался, думая, что в глубине души близнецы были куда большими слизеринцами, чем могло показаться.

Единственное, чего Гарри так и не заметил – это как тщательно дети Уизли старались не бросаться на него сзади и не делать ничего, что может застать его врасплох. Хотя секреты Гарри были известны только Рону, Снейп ясно дал понять Молли и Артуру, что Гарри до сих пор переживает последствия жизни на попечении у Дурслей. Главы семьи Уизли, в свою очередь, рассказали старшим детям достаточно, чтобы те поняли, что засады на Гарри и любое принуждение мальчика совершенно исключены. Даже близнецы уяснили, что Гарри лучше не трогать, и хотя они не были в курсе всех подробностей, до них дошло, что (а) их бездумные шутки могут сильно расстроить мальчугана, и (б) тогда родители сотрут их в порошок. А когда Артур напомнил им о наказании за попытку заставить маленького Ронни принести Нерушимую Клятву, это тут же убедило их, что этому родительскому запрету нужно подчиняться беспрекословно.

Родительские нотации обошли стороной только Рона и Джинни. Однако Рон – без ведома взрослых – рассказал сестренке, что домашняя жизнь у Гарри мало напоминала идиллическую сказку о Мальчике, который выжил, так что если она продолжит делать из него кумира, она только поставит в неловкое положение и себя, и Гарри. Джинни была достаточно умной девочкой, чтобы понять то, о чем Рон не сказал, и она отказалась от своей восторженной застенчивости и начала защищать Гарри с преданностью, которая шокировала и самого мальчика, и ее братьев. В результате, строгие директивы Молли и Артура и ястребиная бдительность Джинни гарантировали, что мальчики Уизли не пугали Гарри своими выходками.

При этом сам предмет этих неустанных забот пребывал в счастливом неведении. Гарри с радостью погрузился в привычную жизнь Уизли, впервые наслаждаясь хаосом большой и счастливой семьи.

--##--

Хотя Гарри и смог избежать крупных неприятностей, пока жил в гостях у Уизли, все-таки ему не удалось остаться безнаказанным. Ближе к концу своего визита он еще раз доказал, как хорошо он освоился в Норе, когда присоединился к бурному сражению Рона и Джинни с близнецами. Причиной послужила попытка разыграть Рона с помощью очень реалистичного игрушечного паука. К своему ужасу Фред и Джордж обнаружили, что их младший брат заручился поддержкой таких грозных союзников как Гарри и Джинни (которую Билл тайком научил парочке очень неприятных проклятий). Последующие боевые действия разнесли гостиную в пух и прах, и все пятеро детей были отправлены в кровать сразу после ужина.

«В результате близнецам влетело пониже спины. За то, что начали первыми, и за то, что в их возрасте могли бы быть и поумнее, - объясняла Молли Снейпу за чашкой чая, когда тот пришел, чтобы забрать Гарри два дня спустя. - Однако поскольку Рона и Джинни отправили спать пораньше, мне показалось, что лучше назначить Гарри такое же наказание, не ставя тебя в известность».

«И после этого близнецы не пытались им отомстить?» - спросил Снейп, нахмурившись. Насколько он знал Фреда и Джорджа, такое унизительное и тем паче болезненное наказание, должно было сильно их разозлить. Можно было предположить, что они попытаются отыграться за него на младших детях.

«Если бы мы таили злобу…» - встрял Фред, который неожиданно вошел на кухню вместе со вторым близнецом.

«…каждый раз, когда нас лупят…»

«…у нас бы давным-давно…»

«…закончились родственники, профессор».

«А потом, если говорить по правде…»

«…мы первыми начали. Мы просто не ожидали…»

«…что Гарри с Джинни так встрепенутся».

«Но стоило им появиться…»

«…как мы типа увлеклись…»

«…и мы вроде как догадались…»

«…особенно когда елка загорелась…»

«…что мы допрыгались».

«Вы сожгли свою рождественскую елку?» - изумленно повторил Снейп.

Джордж широко улыбнулся, наливая два стакана тыквенного сока. «Ну, не нарочно же».

«К тому же, строго говоря, Рождество уже прошло», - подчеркнул Фред, зачерпнув горстью рождественские печенья из банки, стоявшей на кухонной полке.

«Это был основной ущерб, - поспешно вмешалась Молли. – В остальном хватило хорошей уборки, которой тут же занялись дети. Без помощи магии».

Снейп гневно оскалился. Гарри воспитывали как домашнего эльфа, и он не хотел, чтобы ребенку навязывали новые обязанности по уборке.

«На самом деле это…»

«было даже весело», - признались близнецы с набитым печеньями ртом.

«К тому времени мы больше не злились друг на друга…»

«…мамины крики оглушили нас всех поровну…»

«…и мелкие слышали, как нам задали трепку…»

«…так что Рон согласился, что мы сравняли счет за паука…»

«…и нет смысла дальше ссориться, и мы…»

«…просто устроили из этого игру».

Снейп был удивлен столь философским отношением близнецов к порке, хотя, по зрелому размышлению, при их склонности к розыгрышам такой опыт должен быть для них привычен.

«Мальчики, ступайте к Гарри и скажите ему, что его ждет профессор Снейп», - приказала Молли, и близнецы послушно сбежали из кухни.

«Они и правда становятся слишком большими, чтобы их шлепать, - она точно угадала мысли Снейпа, поразив опытного окклюменца. – однако оставалось или это или запрет на вчерашний поход на летное поле Фитерби, а они бы пришли в отчаяние, если бы пропустили такое развлечение. Строго говоря, я предоставила им выбор, и они буквально умоляли о моей деревянной ложке». Она рассмеялась, вспомнив, как Джордж торжественно презентовал ей ложку, в то время как Фред нагнулся и выжидающе покачал попой. Полдюжину затрещин спустя, их задор стал довольно вымученным, однако никаких жалоб с их стороны не поступало.

Когда они вернулись в гостиную, где трое младших детей уже приступили к возмещению ущерба, последовала секундная неловкость. Фред и Джордж вернулись, с трудом волоча ноги, их лица пылали от смущения. «Прости, Рон», - тут же сказал Джордж, в кои-то веки совершенно серьезно.

«И меня прости», - повторил второй близнец.

«С вами все в порядке?» - обеспокоенно спросил Гарри. Слышимость в Норе была отличная, и эти затрещины звучали ужасно громко, не говоря уже о сопутствующих охах.

Конечно, близнецы уже были почти с Молли ростом, но если судить по гримасам на их лицах, порка не была чисто символическим наказанием.

Мягкое место Гарри заныло от сочувствия. Со времени его жизни у Дурслей прошло не так уж много времени, и он прекрасно помнил, какая боль может быть даже от пары затрещин. На него тут же накатила волна любви к его папе – ведь ему больше не нужно бояться, что его снова поколотят, даже если бы это он сжег рождественскую елку.

Его папа никому не позволит ударить Гарри – ни тете Молли, ни Бродяге, никому другому, а его собственных легких похлопываний бояться не приходится. Конечно, кое-чего Гарри и правда боялся – разочаровать своего отца, и он был очень-очень рад, что близнецы сознались, что это их заклинание привело к уничтожению елки. Он был почти уверен, что без этого признания, тетушка Молли была бы вынуждена наказать всех детей одинаково, и хотя он знал, что шлепать его она не будет, она бы точно рассказала папе. А это означало, что Гарри придется прервать свой визит, и хотя переезд обратно в Хогвартс вряд ли можно считать тяжкой карой, возвращение с позором никак не входило в намерения Гарри.

Только справедливо, что ему пришлось убирать гостиную вместе с детьми Уизли – в конце концов, он устроил этот кавардак наравне с остальными. И когда его отправили спать сразу после ужина, это тоже было не ахти каким наказанием.
Они с Роном спали в одной комнате, и Гарри предполагал, что они просто будут разговаривать, пока не уснут. О, Рон без устали жаловался на горькую судьбу, но Гарри прекрасно знал, что это всего лишь показуха, и что рыжий мальчик почувствовал такое же облегчение, когда близнецы взяли на себя львиную долю вины. Ведь если бы они продолжили драку и действительно расстроили тетушку Молли, то можно было забыть о завтрашней вылазке, а такое развитие событий даже представить страшно.

«Ага, - отозвалась Джинни на его вопрос к близнецам. – Вы в порядке? Мама, вроде, жутко разозлилась».

«Наши задницы могли бы возразить…»

«…но мы в порядке», - заверили они младших детей.

«Но нам жаль, Рон…»

«…штука с пауком и правда была несмешной».

Рон около минуты стоял, прикусив губу, а потом пожал плечами. «Завтра на поле покажете мне ваше секретное движение загонщика, и тогда мы квиты», - великодушно предложил он.

«Вы ведь все еще идете туда завтра, правильно?» - спросила Джинни с тревогой в голосе. Иногда на близнецов никакого терпения не хватает, но все же они часть семьи, и поход на летное поле без них будет уже не тот.

Фред потер зад и застонал: «А почему, как вы думаете, нам досталась ужасная ложка?»

«Было так – или завтра мы торчим дома, или пара дюжин затрещин в одни руки, но мы сможем полетать», - объяснил Джордж, хотя он тоже не удержался и вскрикнул, массируя себя пониже спины.

«И сколько вам в итоге досталось?» - с любопытством спросил Рон.

«Шесть каждому, - Джордж вздохнул. – Достаточно, чтобы чертовски болело сегодня, но сойдет, чтобы летать завтра».
Рон фыркнул: «Да вы к ужину будете в порядке».

«Ах, так? Ты…»

«…погоди, пока ты почувствуешь…»

«…ужасную ложку, братишка».

«Вот тогда и расскажешь нам…»

«…сколько это продлится».

На Рона это заявление не произвело впечатления: «Неужели? Я только хочу сказать, что паук не был таким уж плохим».

Джордж молча показал на обугленный пенек в углу комнаты.

«А. Точно», - Рон покраснел.

«А что мы еще будем делать завтра на летном поле? – спросила Джинни, загораясь энтузиазмом. – Помимо квиддичных движений, конечно».

Это решило дело. Последовали оживленные дискуссии про долгожданную для всех вылазку, которые позволили позабыть все обиды. Тем более что поход в Фитерби действительно оправдал все ожидания детей. Любезные сотрудники вызвались на роль тренеров для Гермионы и Невилла, а многочисленные развлечения, не связанные с полетами, гарантировали, что дети выдохлись, так и не успев перепробовать все аттракционы. Как ни удивительно, но даже Биллу и Чарли нашлись занятия по душе, не говоря уже о множестве привлекательных ведьм, с которыми можно было пофлиртовать.

Семейный отдых омрачил лишь один маленький кризис, связанный с близнецами, начало которому положила беседа с двумя миленькими американками подросткового возраста. Фред и Джордж вообразили, что их потребность впечатлить новых знакомых позволяет им поступать нечестно. Рон, Гарри и Драко хотели попробовать аттракцион «Пролети сквозь ураган!», в котором надо попытаться пилотировать метлу сквозь искусственный шторм, но близнецы заблокировали им вход – они слишком увлеклись девочками и не замечали никого вокруг.

«Эй, Джордж, Фред! Отвалите. Теперь наша очередь!» - возмутился Рон, толкая ближайшего близнеца, но он тут же удивленно отшатнулся, когда старшие братья устремили на него гневные взгляды.

«Ох уж эти дети! – рассмеялся Фред с нарочитой небрежностью, снова поворачиваясь к американским девочкам. – Маленькие надоеды».

«Исчезни, - прорычал Джордж сквозь стиснутые зубы, и тоже повернулся к ведьмам с широкой улыбкой. – Итак, о чем это мы?»

Одна из девочек, блондинка, захихикала. «Мы говорили, как нам нравится путешествие в Британию».

«Мы обожаем ваш акцент, - воскликнула вторая с преувеличенным восторгом. – Скажите для нас что-нибудь!»

«Ну а мы считаем ваш акцент просто обворожительным», - сказал Фред, старательно понижая тембр голоса.

«Глупый! У нас же нет акцента!» - сказала ему девочка, игриво шлепнув его по руке.

«Так, эм, в какой школе вы учитесь? Мы ходим в Хогвартс – лучшая школа Европы, знаете ли», - сказал Джордж, расправляя пошире плечи и придвигаясь поближе к блондинке.

«Ооооооо. Мы про нее слышали. Это же, вроде, замок, так? – девочки завизжали от восторга, когда близнецы кивнули. – Это так круто! И каково там? У вас много привидений?»

«Ну да, конечно, - беспечно отвел Фред. – Практически нельзя пройти по коридору, не наткнувшись на нескольких. У нас и полтергейсты имеются».

«А у нас только одно старое привидение, - брюнетка очаровательно надула губки. – Ее убили в Салеме во время судов над ведьмами, и она только и делает, что жалуется на то, как она скучает по своей кошке. С ней совсем не весело».

«Так вы что, близнецы или что-то вроде этого? – спросила блондинка, показывая то на одного, то на другого мальчика. – Потому что вы это, типа, очень похожие».

«Мы близнецы», - хором ответили мальчики и пошевелили бровями, стараясь скопировать Сириуса Блэка.

«Оооооооо! А мы тоже сестры!» - восторженно воскликнули девочки.

Рон, Гарри и Драко моргали, глядя друг на друга, озадаченные подобным диалогом.

«Почему они так чудно разговаривают?» - спросил Драко у Рона.

«О чем это ты? – спросил Гарри. – Они сейчас нормально разговаривали».

«Про это и речь. Они всегда перебивают друг друга и заканчивают друг за друга предложения, а сейчас говорят как обычные люди».

Рон пожал плечами: «Дело в девчонках, наверное». Его друзья обменялись взглядом, полным отвращения.

«Ладно тебе, Джордж! Дай нам пройти! – Рон решил снова попробовать. – Я все маме расскажу», - ныл он, дергая брата за мантию.

Близнецы даже не взглянули в его сторону, хотя ближайший из них протянул руку и очень больно ущипнул его, хоть и тайком. Рон вскрикнул и поспешно отошел от них.

Младшие мальчики понурились и заковыляли обратно в главный зал. Рон едва сдерживал слезы, потирая руку. «Тут полно других аттракционов», - Гарри попытался приободрить товарищей по несчастью, хотя он сам был разочарован не меньше их.

«Что случилось, ребятки? – сзади их нагоняли Перси и Джонс, рука об руку. – У вас слишком унылый вид для парка развлечений».

Рон шмыгнул носом, и Перси наклонился к нему: «Что случилось с твоей рукой?»

«Один из твоих братьев его ударил, - гневно провозгласил Драко. – И они вон там загородили проход! Лишь потому, что они хотят охмурить каких-то тупых цац… эм, милых юных леди из Америки, - поспешно поправился он, заметив выражение на лице Джонс. – Прошу прощения!» - добавил он на всякий случай.

«Скорее ущипнул, а не ударил, - уточнил Гарри, - но очень сильно, и мы все хотели на тот аттракцион».

Перси оскалился, но Джонс похлопала его по руке. «Давай я возьму близнецов на себя, а ты пока позаботишься о брате? Не то, чтобы ему это было действительно нужно – после битвы с троллем его так просто не проймешь, верно?» - она подмигнула Рону.

От ее слов Рон тут же приободрился, его слезы высохли словно по волшебству. Джонс была права – близнецам и не снилось сражение с троллем! Это они дети малые, а не он.

Джонс решительно зашагала туда, где близнецы и сестры из Америки продолжали увлеченно беседовать. «Эй, приятели, может быть, вам лучше сопроводить ваших дам в закусочную? – миролюбиво предложила она. – Почему бы не уступить аттракцион первогодкам?»

Руководствуясь подростковой мужской бравадой и просто глупостью от переизбытка тестостерона, близнецы проигнорировали этот путь к достойному отступлению. «Отвали, Джонс, - сказал Фред, которому опасно вскружил голову успех у американок. - Мы сейчас не в школе – ты нам не указ».

«А у вас в школах тоже есть старосты? – спросил Джордж американок, бросив довольно грубый взгляд в сторону Джонс. – Наши просто сущий кошмар – много о себе воображают и вечно пытаются командовать».

Джонс прищурилась, но ее голос остался спокойным. «Вы ведь знаете, что профессор Снейп расценивает это как школьную экскурсию? Это значит, что у меня здесь такие же полномочия старосты, как и в Хогвартсе».

Джордж закатил глаза, вдохновленный хихиканьем девочек. «Ооооой, «полномочия старосты» - уже поджилки трясутся!»

«Иди, обжимайся с Перси, Джонс – мы тут заняты. Уйдем, черт возьми, когда захотим», - с пафосом заявил Фред, увлеченный восторженными взглядами американок. Оба близнеца повернулись к ней спиной в качестве финального жеста безразличного презрения.

Джонс не удостоила их ответом. Она просто вынула свою палочку и взмахнула ей, пробормотав заклинание, а затем ушла.

«Она еще здесь?» - прошептал Фред Джорджу.

Джордж украдкой заглянул через плечо. «Она идет обратно к Перси и детям», - прошептал он с неописуемым облегчением, и мальчики победоносно переглянулись. Они избавились от самой Джонс! Это сделает их легендой Хогвартса!

«Итак, эм, надолго вы в Англии?» - с надеждой спросил Джордж.

«Ага, может быть, мы сможем встретиться и… ик!» - Фред дернулся от неожиданного икания, и залился краской, когда американки изумленно уставились на него и разразились громким смехом. Он повернулся к своему брату, но оказалось, что Джордж смотрит на него так, словно не верит собственным глазам.

«Ты же совсем синий!» - прошипел ему Джордж, и Фред посмотрел на себя, поняв, что он действительно приобрел яркий флуоресцентный синий оттенок.

«Что за…» - Фред развернулся к Джонс, но услышав «ик!» позади себя, он повернулся обратно и обнаружил ярко-зеленого Джорджа, который удрученного разглядывал себя. Американские девочки уже подпирали стену, обессилев от злорадного смеха.

«Ну, - Фред попытался улыбнуться, - могло быть и хуже. Для Джонс это не так уж плохо… ик!». Он обеспокоенно посмотрел вниз, но к своему удивлению обнаружил, что вернулся к нормальному виду. Он вздохнул от облегчения. Для Джонс это и впрямь был детский лепет.

Увидев, что он вернулся к своему обычному цвету, американки перестали хихикать. «Было больно? – с любопытством спросила блондинка. – Ты был таким смешным!»

«Неа, - ответил Фред с (как он надеялся) снисходительным смехом. – Просто прикол».

Американки начали болтать что-то про достопримечательности, которые они видели, и Фред какое-то время вежливо их слушал, пока неуемный зуд пониже спины не привлек его внимание. Он заерзал как можно незаметнее, но зуд стал только хуже. И хуже. «Эм, Джордж, я думаю, нам нужно пойти в туалет», - сказал он, подавая брату отчаянные сигналы.

Джордж посмотрел на него с раздражением. «Хочешь, так иди уже, - прошипел он. – Я тут вообще-то разговариваю! – он повернулся к брюнетке, улыбаясь. – Ты говорила, что тебе понравился Тауэр?»

«Еще бы! Все эти украшения! А приведения были такими… привиденчатыми!» - она драматично содрогнулась, а взгляд Джорджа опустился на уровень ее груди.

«Я… эм…», - он был избавлен от необходимости придумывать ответ очередным «иком». После чего он снова вернулся к своему нормальному цвету. «Ну вот! – он просиял. – Так-то лучше! Итак, как насчет магазина Хэрродс? Вы там были? Я, конечно, имею в виду волшебное крыло».

Фред, который теперь пританцовывал, прыгая с ноги на ногу, подождал еще немного, и, разумеется, примерно через 10 секунд оживленная беседа Джорджа затухла, а он сам, казалось, был где-то в другом месте. Затем на его лице появилось выражение осознания ужасной правды, и он с отчаянием посмотрел на брата. «Эм, нам надо идти! – выпалил он. – Скоро вернусь!»

Оставив удивленных девочек позади, близнецы помчались к ближайшему туалету, прикрывая попы обеими руками. По счастью, туалет оказался свободным, и они смогли спустить штаны и трусы, но оказалось, что с их мягкими местами все в порядке. «Но зуд же не проходит!» - возопил Фред, чешась как сумасшедший.

«Хуже драконовой ветрянки», - скорбно согласился Джордж, продолжая чесаться и ерзать.

«Что – ик! – мы будем делать? Я хочу сказать, не можем же мы ходить на людях и чесать себе зад! – сказал Фред, после чего сделал паузу. – Эй. Прошло».

«Угу, только теперь ты желтый», - мрачно заметил Джордж, продолжая чесаться, поскольку зуд продолжал его мучить.
Фред побледнел настолько, насколько позволяла его яркая расцветка. «Ты же не думаешь, что мы так и останемся – то нелепого цвета, то держась за собственные задницы?»

Джордж просто посмотрел на него: «Это же – ик! - Джонс, не забыл?»

Фред застонал. И икнул.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:07 | Сообщение # 6
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Со временем, они были вынуждены покинуть прибежище туалета, где их встретила толпа мальчиков постарше, которые приветствовали их появление смешками и грубыми шутками. Близнецы поспешили убраться оттуда, несчастно размышляя о том, как это неприятно, когда тебе приходится сбегать, потому что над тобой издевается кто-то более взрослый. Они попытались найти какой-нибудь неприметный уголок, но их яркая раскраска и неприличное почесывание гарантировали нежелательное внимание.

«Мамочка! Посмотри на смешных мальчиков! Они клоуны?» - визгливо спросила какая-то четырехлетка, показывая на них пальцем.

«Они чешутся как обезьянки в зоопарке!» - громко прокомментировал другой малолетка.

В агонии близнецы разглядывали быстро собирающуюся вокруг них толпу, но если они и надеялись на братскую солидарность, то их ждало горькое разочарование. Чарли и Билл едва не падали от смеха, в то время как Гарри с друзьями вопили от восторга. Перси выглядел невыносимо самодовольным, а Джонс – о, Мерлин, нет! – у Джонс была с собой фотокамера.

Молча переглянувшись, близнецы бросились сквозь с толпу и опустились на колени перед Джонс. «Пожалуйста, пожалуйста, - взмолились они, - простираясь перед ней. – Мы извиняемся!»

Джонс широко улыбнулась и посмотрела на часы. «Продержались целых 23 минуты. Неплохой результат, - похвалила она, а затем повернулась к остальному собранию. – Ну, товарищи, что скажите? Должна ли я снять заклятие, или вы считаете, что им нужно еще немного побыть в центре внимания? В конце концов, - она слегка пнула близнецов носком ботинка, - вам ведь нравится, когда вас замечают, правильно?»

«Ой, пожалуйста, Джонс, - умолял Фред, потирая ягодицы трясущейся рукой. – Мы извиняемся».

«Мы склоняемся перед наивысшим злом и хитростью», - униженно пресмыкался Джордж, который только что стал цвета фуксии.

«Думаю, они усвоили урок, - ухитрился выдохнуть Билл. – Никогда еще не видел их настолько смиренными».

«Ох, ну ладно, - она зевнула, а затем наклонилась, чтобы встретиться взглядом с их широко раскрытыми глазами. – Это был маленький пример того, что я приберегла на случай, если вы спровоцируете меня. Ясно?» - спросила она ледяным тоном.

«Да, Джонс», - пискнули они, активно кивая.

Секундой позже они пришли в норму.

Близнецы вздохнули от облегчения и обессилено распластались на полу. Поскольку спектакль закончился, толпа быстро рассосалась, а Гарри и его друзья поспешили на аттракцион с ураганом. Сердобольный Чарли откантовал близнецов в ближайшую закусочную за молочными коктейлями, и там они встретили группу французских школьниц из лицея для ведьм неподалеку от Орлеана. Близнецы тут же позабыли про американских сестер и со всем пылом юности посвятили остаток дня практике по французскому языку.

К концу дня все взаимные обиды оказались давно позабыты, и компания единодушно сошлась во мнении, что день прошел как нельзя более удачно. «Это был лучший подарок в мире, - сказал Рон Гарри. – Твой папа просто классный».

«Я собираюсь попросить моего отца о таком же подарке на день рождения, - провозгласил Драко, но тут же нахмурился. – Но он, наверное, заставит меня пригласить только таких людей как Крэбб, Гойл и Паркинсон».

«Я тоже попрошу об этом у папы на день рождения, - сказал Гарри утешающим тоном. – Так что мы в любом случае соберемся вместе в июле».

«Эй, а ведь у нас же день рождения в один день, верно? – воскликнул Невилл. – Так давай устроим двойную вечеринку здесь! – он широко ухмыльнулся. – Моя бабушка будет гордиться мной, когда увидит, как улучшились мои полеты».

-##-

«… Так что как видишь, Северус, для детей ты стал настоящим героем», - закончив свой рассказ, Молли улыбнулась. К ее глубокому удовлетворению, ей удалось вырвать у Снейпа один смешок с помощью истории о том, как Джонс обошлась с близнецами, хотя он тут же притворился, что просто закашлялся.

«Я доволен, что мисс Джонс оказалась способна скорректировать неадекватное поведение», - заметил он, чувствуя немалое самодовольство – даже при численном преимуществе гриффиндорцев, его змеи никому не уступят.

«Да, в этом ей не откажешь, - согласилась Молли, ее глаза блестели от смеха. – У бедных мальчиков остались шрамы на мягком месте от всего этого чесания, так что они с трудом могли сидеть за ужином тем вечером. Хорошо еще, что у меня всегда наготове большая бутыль с целебной мазью. И мне кажется, теперь они дважды подумают, прежде чем проказничать в новом семестре». Оба взрослых сделали паузу, замечтавшись о перспективе целого семестра без возмутительных выходок близнецов.

«Папа! – восторженно воскликнул Гарри, врываясь в комнату. Он обхватил опекуна за шею и крепко обнял. – Я по тебе соскучился!»

Снейп с трудом вырвался из удушающего захвата. «Да-да, возьмите себя в руки, молодой человек!» - отчитал он мальчика, что не мешало ему одновременно привлечь его поближе к себе.

Гарри, что неудивительно после недели среди Уизли, даже бровью не повел. «А ты по мне соскучился?» - требовательно спросил он.

«А ты как думаешь? – проворчал его опекун. – Буду я скучать по шумному, неряшливому, непослушному ребенку?»

Гарри широко улыбнулся: «Да!»

Снейп фыркнул и что-то пробормотал себе под нос, но все заметили, что он так и не возразил.

Затем пришло время покинуть Уизли, и спустя должное количество объятий и прощаний (можно было подумать, что их ждут годы разлуки), Гарри и его профессор исчезли с помощью портключа.

К вящему отвращению Снейпа в доме Блэка их ждало почти столько же объятий и изъявлений восторга, не говоря уже о рождественских подарках, которые они с Люпином «забыли» отправить в Хогвартс.

Вопреки мрачным фантазиям Снейпа их визит проходил на удивление благочинно. Блэк воздерживался от оргий и других излишеств, и, как казалось, ему было вполне довольно долгих часов в обществе Гарри, когда они боролись, играли и смотрели местные достопримечательности, которые могли представлять интерес для одиннадцатилетнего ребенка. Люпин обычно присоединялся к ним, но иногда оставался дома, чтобы составить компанию зельевару. Снейп не видел необходимости в том, чтобы следить за Блэком каждую секунду, но он настаивал на том, чтобы точно знать, куда направляется Гарри, и что он там будет делать. К его удивлению, Блэк ни слова не сказал против, и Снейп мог лишь предполагать, что Люпин строго-настрого приказал шавке вести себя хорошо, чтобы ему доверили развлекать Гарри самостоятельно.

И все равно, хотя Снейп был приятно удивлен тем, как благосклонно оба Мародера воспринимали его присутствие, он впал в состояние глубокого шока, когда однажды вечером Сириус поднял вопрос о двойном свидании.

«А тебе не кажется, что Гарри для этого несколько маловат?» - осуждающе спросил Снейп.

«Пап! – рассмеялся Гарри, чуть не подавившись ужином. – Не говори глупостей. Я туда не пойду».

И не успел он разозлиться на обвинение в «глупости» или разочароваться из-за того, что Блэк с Люпином и бровью не повели, когда Гарри назвал его «папой», Снейп с изумлением услышал, как Блэк сказал: «Я тебя спрашиваю, Снейп. У меня есть для тебя свидание и все такое. Соглашайся. Будет весело».

Снейп с подозрением посмотрел на него. Здесь должен быть какой-то подвох. «С чего это ты решил пригласить меня? – спросил он. – Возьми с собой оборотня».

Люпин вздохнул в ответ на подобный термин, но жаловаться не стал. «Северус, до полнолуния остается только два дня. Я не могу пойти».

«Кроме того, эта девочка не для Лунатика. Я выбирал ее для тебя, - возразил Сириус. – Ну, давай же».

«Что с ней не так?» - недоверчиво поинтересовался он.

«Ничего! – раздраженно закричал Сириус. – Снейп, да ради Мерлина! Это всего лишь одно свидание. С какой стати ты делаешь из мухи слона?»

«А что будет делать Гарри, пока мы будем на свидании?»

«Я останусь здесь с Лунатиком, - ответил Гарри. – Или мы можем сходить на магглское кино. Мы оба их никогда не видели, но Гермиона писала по совиной почте об одном очень крутом, которое называется…»

«Снейп! Давай же – все с ним будет в порядке. Ты немного развеешься, познакомишься с симпатичной цыпочкой, может быть, даже перепадет… - Сириус спохватился, взглянув на Гарри. – Эм, в смысле, у вас будет интересная беседа».

«А почему это ты заинтересован в двойном свидании?» - Снейп до сих пор был настороже.

«Ну, я тут встречаюсь с одной ведьмой, и к ней приехала в гости сестра из Базеля, и она попросила меня найти ей кого-нибудь для свидания…»

«Хмф», - сухо сказал Снейп.

«Но я видел фотографии сестры! Она просто прелесть, с темными волосами и… - Сириус снова внезапно спохватился. – Э, ну, можно сказать, что у нее хорошая фигура».

«Ты имеешь в виду, что у нее большие…» - опрометчиво начал Гарри.

«ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР!» - закричали в унисон Снейп и Люпин, в то время как Сириус разразился истерическим смехом.

«Весь в отца пошел!» - пробормотал Сириус.

«Вы будете говорить о ведьмах с уважением, молодой человек!» - отчитывал его Снейп резким тоном.

«Я же даже ничего не сказал!» - запротестовал Гарри, понимая, сколь стремительно исчезают его шансы на десерт к ужину.

«Однако собирался», - подчеркнул Снейп, видевший все его уловки насквозь.

Гарри сердито уставился на свою тарелку. «Ладно, - фыркнул он. – Будь по-твоему, злой, стар…»

Люпин поспешно предотвратил его новые прегрешения. «Итак, Северус, ты пойдешь или нет?»

Снейп сделал паузу, задумавшись. С его последнего свидания прошло постыдно много времени – это была ведьма, которую ему представил Люциус Малфой. Ее единственный плюс заключался в том, что, по его впечатлениям, она была чуть менее безумной, чем Беллатрикс Лестрандж. Он увидел, как Гарри украдкой поглядывает на него (мальчик до сих пор был слишком рассержен, чтобы проявить открытый интерес, но любопытство мешало ему изобразить равнодушие).

«Полагаю, я могу пойти, - ответил он с подчеркнутым равнодушием. – Исключительно в качестве одолжения шавке».

«Отлично! – Сириус хлопнул в ладоши от восторга. – Мы забираем их через час!»

«Сегодня! – выпалил Снейп. – Ты не сказал, что это уже сегодня! Что мне надеть? Что…»

«Мерлиновы подштанники, Снейп, не веди себя как девчонка. Ты нормально выглядишь», - Сириус отмахнулся от него.

Снейп смерил его осуждающим взглядом и поспешил выйти из-за стола. Его уход приободрил Гарри, и мальчик с надеждой посмотрел на торт, который стоял на буфетной полке. «Пожалуйста, можно мне сегодня десерт?»

«Пока твой папа не вернулся и не сказал, что нельзя?» - сухо спросил Ремус. Однако он сжалился над умоляющим выражением лица Гарри и отрезал ему большой кусок торта.

Час спустя Снейп нервно переминался с ноги на ногу, стоя за спиной Блэка, который громко стучал в дверь.

Соглашаться на эту авантюру было полным безумием. Ради Мерлина, это же предложил Блэк! Как он мог так сглупить, чтобы допустить хотя бы мысль об искренности шавки. Наверняка там за дверью притаилась ведьма с косоглазием, горбом и характером василиска. Это шуточка как раз в духе Блэка, и хуже всего то, что он заставил Снейпа пойти с ним по доброй воле. Шавка будет напоминать ему об этом до конца жизни.

Он отступил на шаг назад, готовясь аппарировать прочь отсюда, но не успел он это сделать, как дверь распахнулась, и из-за нее выглянула высокая ведьма-блондинка. «Ооооооо, Сири! Я тааааак по тебе скучала!» - пропищала она, а потом доказала свое утверждение на практике, схватив Блэка в откровенно порнографической, по критериям Снейпа, манере.

Он пытался оторвать взгляд от парочки и все-таки сбежать, но активная деятельность этих двоих оказала на него… гипнотическое влияние.

«Ради всего святого, Урси! Или пропусти меня, или я окачу вас обоих агуаменти!» - послышался раздраженный голос за спиной блондинки.

«Э, а, э… - Сириус рассеянно хватал ртом воздух, но ему все-таки удалось вспомнить о хороших манерах. – А, Урсула Зиман, могу я представить профессора Северуса Снейпа?»

«Определенно рада познакомиться, - проворковала блондинка, захлопав ресницами на явно растерявшегося Снейпа. – А это моя сестра Гильди».

«Брунгильда», - сказал строгий голос откуда-то из интерьера дома.

Урси надула губки, но согласилась: «Брунгильда».

Урсулу, наконец, резко отпихнули в сторону, и перед ним предстала высокая, темноволосая ведьма с пышной фигурой. «То еще имечко, конечно, - спокойно сказала Брунгильда, - но если скрывать постыдную правду, то будет только хуже. Я так понимаю, что вы Сириус Блэк?» - она протянула руку Сириусу, который галантно поцеловал ее.

К удивлению Снейпа, у Брунгильды, похоже, был иммунитет к очарованию Блэка. «С большим интересом читала ваши интервью, - сухо сообщила она. – Должна ли считать, что моя сестра – это одна из тех женщин, чьи таланты в отношении шоколада вы столь высоко оцениваете?»

Блэк (к бесконечному восторгу Снейпа) залился краской до кончиков ушей и начал заикаться как нашкодивший школьник.

Брунгильда какое-то время хладнокровно наблюдала за ним, а потом покачала головой. «Ох, Урси. Что бы сказал папа?»

«А мне плевать! – парировала ее сестра. – Вот мама бы сказала, что он просто мечта!» Ведьма с явным чувством собственницы сжала руку Блэка.

«Профессор Снейп?» - Брунгильда снова протянула руку, и Снейп, издав нечленораздельный звук, который, как он надеялся, никто не услышал, неловко пожал ее.

«Счастлив познакомиться, мадам», - с трудом ответил он.

Сириус улыбнулся с явной надеждой в глазах. «Ну, э, пойдемте. Я зарезервировал для нас столик в ресторане Ротшильда, а потом мы отправимся на местную постановку «Волшебной флейты» - на волшебную ее версию, разумеется».

«Оооооооо, Сири!» Снейп всерьез подозревал, что эти два слова составляли основную часть словарного запаса Урсулы, и он с удовлетворением заметил, как Брунгильда раздраженно закатила глаза.

Сириус и Урсула пошли впереди другой пары. Мантия Урсулы была… необычайно хорошо подогнана по фигуре, из-за чего вид, открывшийся глазам Снейпа, был очень отвлекающим. Он поспешно отвел взгляд, отчаянно стараясь придумать подходящую тему для разговора. «Эм, вы надолго приехали к сестре?» - наконец, ухитрился сказать он.

«На несколько недель, - ответила Брунгильда. – Она глупая курица, но очень добрая душа. Просто Урси с ранних лет решила, что лучше пользоваться внешностью, а не умом. Полагаю, вскоре после этого ее мозги взяли бессрочный отпуск, а потом решили, что лучше и не возвращаться».

Снейп удивленно моргнул. Такая безжалостная прямота напоминала… что-то, что мог сказать он сам. «А. Ну. Да…»

Говоря по справедливости, хотя Брунгильда не изображала «сексуального котенка» с тем же энтузиазмом, что и ее сестра, по-своему она была чрезвычайно привлекательной. При желании она тоже могла бы полагаться только на внешность. Снейп гадал, что заставило двух сестер выбрать столь разные стратегии, но даже его ограниченные социальные навыки позволяли понять, что об этом лучше не спрашивать. «Эм, я так понимаю, что до этого вечера вам не представлялось возможности встретиться с Сириусом?»

«Не совсем, хотя их с моей сестрой водой (и никакими другими веществами) не разольешь весь последний месяц или вроде того. Уверена, что дольше это не продлится. С увлечениями Урси всегда так, хотя этот кажется довольно милым».

«Мм, - Снейп решил, что лучше оставить это без комментариев. – Значит, раньше вы на двойные свидания с ними не ходили?»

Брунгильда приподняла на него одну бровь – это движение кого-то ему напомнило, хотя он, хоть убей, не мог вспомнить, кого именно. «Я что, похожа на потаскуху?»

Снейп подавился и споткнулся. Брунгильда поймала его за руку, и помогла встать прямо, а затем похлопала по спине. «Ой, ну ладно вам. Это был совсем не трудный вопрос».

«Я… мадам… вы…» - Снейп запнулся, совершенно растерявшись. Он уже начинал жалеть, что не остался с Уизли. По крайней мере, с Молли он мог говорить членораздельно. Эта женщина была не только головокружительно привлекательной, она была умна и откровенна до грубости – комбинация, которая вызвала у него в мозгу короткое замыкание.

Брунгильда сжалилась над ним. «Я только хотела сказать, что у нас с Урси разные вкусы в отношении мужчин. А при всем должном уважении к вашему другу, он не производит на меня впечатления мужчины с большим количеством друзей-интеллектуалов».

Снейп невольно усмехнулся. Эта ведьма явно видела Блэка насквозь! «Тогда почему вы согласились прийти на это свидание?» - спросил он, не в силах сдержать любопытства.

«Урси любит двойные свидания, так что она не переставала капать Сириусу на мозги, чтобы он нашел мужчину, с которым я могла бы пойти. Наверное, он уже предложил каждого волшебника в радиусе пятидесяти миль, но я ничего и слышать об этом не хотела. А потом Урси упомянула, что Сириус, якобы, знаком с Северусом Снейпом, самым молодым мастером зельеварения в этом веке, и я заинтересовалась, - сказала Брунгильда, словно речь шла о чем-то само собой разумеющемся. Снейп снова подавился. – Конечно, зная Урси, я не собиралась верить ей на слово. Я понимала, что Сириус не побрезгует найти какого-нибудь захудалого аптекаря и попытаться выдать его за зельевара, если будет знать, что это сойдет ему с рук. Так что я провела кое-какое исследование, и оказалось, что вы двое действительно учились на одном потоке в Хогвартсе. Было вполне вероятно, что вы действительно покажетесь, так что я сказала Урси, что я согласна».

«Хотите проэкзаменовать меня по зельеварению, чтобы гарантировать, что это действительно я?» - изумленно спросил Снейп, слишком шокированный, чтобы обидеться.

Она спокойно посмотрела на него: «Что случится, если я добавлю в сыворотку правды звездный анис вместо полыни?»

Он встретился с ней взглядом: «Совершенно ничего, поскольку ни один из этих ингредиентов в данном зелье не используется».

«Кто усовершенствовал долгосрочное хранение антиволчьего зелья?»

Снейп моргнул. «Долгосрочное хранение антиволчьего зелья было усовершенствовано? И кто это сказал?»

Брунгильда широко улыбнулась и взяла его под руку. «Вы прошли экзамен. К тому же, вы выглядите в точности как на фотографии».

«На фотографии?» - удивленно повторил он.

«Да, конечно. Урси показывала мне фотографию вас с Гарри Поттером».

«С Гарри… Что это за фотография?» - спросил Снейп.

Она пожала плечами. «Не знаю, когда это было снято, но она просто ужасно милая. Вы там оба спите, и вы обнимаете Гарри во сне. Сириус носит это фото в своем бумажнике, и он одолжил его Урси, чтобы доказать, что он с вами знаком. Сказал, что фотографию прислал ваш бывший школьный директор».

Пока Снейп пытался переварить подобное откровение, она спокойно продолжила: «Но довольно об этом. Что вы думаете о последнем заявлении Сейдельхоффа насчет использования медного котла для стабилизации варки Напитка живой смерти с целью массового производства? Вам не кажется, что подобное новшество – если оно будет подтверждено независимыми источниками – станет первым шагом к военизации зелья?»

Снейп открыл рот, закрыл его, а потом снова открыл. «Кто… кто вы?» - выдохнул он, наконец.

«Брунгильда Зиман, главный редактор, «Вопросы зельеварения», европейское издание», - спокойно ответила она, снова протягивая руку.

Снейп быстро заморгал. Красивая. Умная. Злая на язык. Эксперт по зельям. Возможно, Блэк и правда пытался компенсировать свое прошлое поведение.

Более того, хотя светские разговоры пугали его ничуть не меньше дементоров, но если речь шла о зельях, то его уверенность в себе была непоколебима. Он сделал глубокий вдох и почувствовал, как его нервозность бесследно испаряется. «Ну что же, мадам Зиман, - сказал он, беря ее под руку, и продолжая путь вслед за Сириусом и Урсулой, - я полагаю, что если бы Сейдельхофф знал разницу между медным и оловянным котлом, его теория была бы очень интригующей. Однако поскольку у него навыки варки не лучше, чем у взрывастого дракла, трудно поверить, что он может успешно сварить Напиток живой смерти, не то, что модифицировать его».

«А, но ведь последние три месяца он работал с Рамиресом», - тут же возразила она.

«Милая дама, последние три месяца он мог работать хоть с Салазаром Слизерином, но его навыки варки все равно не дотягивают даже до отвратительных!» - нетерпеливо ответил Снейп.

«Вы не допускаете мысли, что постулат Этлегрена могли опровергнуть?»

«Если это Сейдельхофф, то с помощью Рамиреса или без нее - категорически нет!»

«Но как насчет…»

Их оживленный спор продолжался и за ужином, и во время оперы. Первоначально Сириус и Урсула пытались перевести разговор на менее противоречивую тему, но вскоре они поняли, что эти двое безумно рады возможности обмениваться оскорблениями и нелестными сравнениями, и их было решено оставить в покое.

Конец свидания наступил для Снейпа неожиданно. Он так наслаждался пикировкой с Брунгильдой, что был удивлен, когда Сириус, не выдержав, начал дергать его за рукав. «Давай, Снейп. Мы должны вернуться к Гарри и Ремусу. Нечестно оставлять Ремуса одного на всю ночь с Гарри. Только не сейчас».

Снейп уловил тонкий намек на скорое приближение полнолуния. Хотя до трансформации Люпина оставалось еще 36 часов, в этот период он был крайне усталым и рассеянным, и было бы небезопасно и нечестно надолго оставить его одного. И уж точно не тогда, когда на его попечении был любопытный одиннадцатилетний ребенок, ставший мишенью Пожирателей смерти. «Да, - согласился он с сожалением в голосе. – А, эм, спасибо за прекрасный вечер, мадам Зиман», - сказал он. Его неловкость снова вернулась, когда он попытался попрощаться с Брунгильдой.

«Он был не менее прекрасным и для меня, зельевар Снейп», - ответила она суровым тоном, хотя глаза ее мерцали почище, чем у Альбуса.

«Э, возможно, я смогу увидеться с вами снова?» - спросил он с надеждой в голосе.

Она искренне улыбнулась ему. «Мне бы этого хотелось. Возможно, в следующий раз нас не будет сопровождать странствующий цирк поцелуйщиков?» - предположила она, бросив взгляд туда, где Урси награждала Сириуса очень страстным поцелуем на ночь.

«Эм, да», - он закашлялся, залившись краской. Он поспешно отвернулся от их непристойных объятий и пожалел, что не может наложить муффлиато, чтобы заглушить все эти стоны.

«Я отлично провела время», - продолжила Брунгильда. И внезапно ее рука оказалась у него на шее, а ее губы приближались к его губам и… мир Снейпа растворился в вспышках света и ощущениях.

Когда он пришел в себя, у него на плече оказалась рука Сириуса, направляющего его неровную походку вниз по бульвару. «Эргл. Глип», - сообщил он Блэку.

«Ага, эти девчонки Зиман, еще те спецы по поцелуям, - радостно согласился Сириус, кокетливо пошевелив бровями. – Так она тебе понравилась, да?»

«Смфлпфф. Гракснл», - прокомментировал Снейп со слегка окосевшими глазами.

Блэк широко улыбнулся: «Счастливого Рождества, Снейп».


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:07 | Сообщение # 7
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 43

Со счастливым вздохом Гарри плюхнулся на кровать. Как ни весело с Роном и Уизли, не говоря уже о Бродяге и Лунатике, но все равно так хорошо вернуться в Хогвартс – туда, где у него есть собственная комната, а его папа над чем-то там трудится в своей лаборатории зелий. Видно, что и папа тоже рад вернуться домой, хотя мальчик был почти уверен, что отцу понравилось проводить время с Брунгильдой в Швейцарии. После того как Сириус их познакомил, его папа еще несколько раз ходил с ней встречаться, и Гарри даже пару раз присоединялся к ним. Ему нравилась Брунгильда – она не обращалась с ним как с маленьким; всегда совершенно серьезно отвечала на его вопросы, и не похоже, что она собирается заграбастать его папу только для себя самой. Он видел, что его папе нравится с ней разговаривать – и смотреть на нее тоже, хотя Гарри был не такой дурак, чтобы говорить об этом вслух!

Как бы там ни было, Брунгильда ясно дала понять, что она очень занята на своей работе в Базеле, и там живет ее девятилетний крестник, Иона, которого она просто обожает. Так что она предложила, чтобы Гарри с папой как-нибудь навестили их с Ионой, и Гарри ждал этого с нетерпением. Если ему чего-то и не хватало, пока он гостил у Бродяги и Лунатика, так это компании других детей. К несчастью, на этих каникулах Иона и его семья уехали смотреть на драконов в Румынии, а то бы Брунгильда пригласила их по каминной сети. И все равно приятно, что Гарри будет с кем поиграть, когда он в следующий раз приедет к своему крестному… Хотя с другой стороны, Сириус сам вполне смахивал на переросшего товарища по играм!

Хотя Гарри знал, что Брунгильда нравится его папе, мальчику не показалось, что Снейпа огорчила ее занятость собственной жизнью и отсутствие интереса (по крайней мере, пока) к тому, чтобы все время быть вместе. Он понимал, что у Снейпа своих дел хватает – преподавание, его факультет, придумывание способов победить Вольдисопля. Гарри растянулся на кровати, уставившись на балдахин и гадая, будет ли новый семестр таким же увлекательным, как и предыдущий.

«Ооооооо, господин Гарри Поттер сэр!» Громкий хлопок прямо над его правым ухом заставил его подскочить, и, развернувшись, он увидел незнакомого домашнего эльфа, который стоял у его кровати и заламывал руки.

Гарри с любопытством посмотрел на эльфа. Кажется, он никогда не встречал его раньше, и он определенно отличался от обычного домашнего эльфа Хогвартса. Для начала, он был одет в засаленное полотенце, которое было таким ветхим, что буквально разваливалось на части. «Э, привет?» - неуверенно спросил он.

«Господин Гарри Поттер сэр сказал привет!» - восхищенно заверещало существо, но в тот же момент оно начало биться головой о пол, чем сильно перепугало Гарри.

«Эй! Не делай так! – воскликнул Гарри, вскакивая с кровати и пытаясь удержать эльфа. – Не причиняй себе боли!»

«О, господин Гарри Поттер сэр - хороший хозяин. Господин Гарри Поттер сэр – добрый и хороший, даже с такими злыми эльфами как Добби».

«Добби? Так тебя зовут?» - спросил Гарри, окончательно растерявшись.

«Господин Гарри Поттер сэр хочет знать имя Добби! – глаза домашнего эльфа заблестели от слез. – Хороший господин Гарри Поттер сэр!»

«Эм, спасибо, наверное. Э… я могу тебе чем-нибудь помочь?» - Гарри начинал мечтать о том, чтобы в комнате появился его опекун.

«Нет-нет, господин Гарри Поттер сэр! Это Добби здесь, чтобы помочь вам. Господин Гарри Поттер сэр должен немедленно покинуть Хогвартс! Да, господину Гарри Поттеру сэру нельзя здесь оставаться!»

«Что? Но я же здесь живу!» - запротестовал Гарри.

«Нет-нет-нет! Это слишком опасно! Плохие вещи скоро произойдут и… Нет-нет-нет! Плохой Добби! Плохой Добби! – эльф начал дергать себя за уши в приступе самобичевания. – Не должен рассказывать! Не должен рассказывать секреты!»

«Добби! Погоди! Прекращай! Стоп! – Гарри схватил отчаявшееся маленькое существо. – Остановись! Почему опасно? Мне опасно?»

«Господин Гарри Поттер сэр должен покинуть Хогвартс! Господин Гарри Поттер сэр должен обещать Добби, что он уедет!»

Покинуть Хогвартс? Вернуться обратно к Дурслям? Гарри сжал челюсти. «Не уеду, - твердо объявил он. – Теперь я живу здесь, и здесь я и останусь».

Добби посмотрел на него страдальческим взглядом. «Но если господин Гарри Поттер сэр сам не уйдет, тогда Добби заставит его уйти. Нет! Нет! Плохой Добби! Плохой Добби угрожает хорошему, доброму господину Гарри Поттеру сэру!» Чудаковатый эльф снова начал колотить головой о каменный пол.

Вне себя от беспокойства Гарри выбежал за дверь. Он был неуверен, желал ли эльф ему зла или просто был чокнутым, но, в любом случае, папа однозначно будет в бешенстве, если мальчик срочно не обратится за помощью. К его огромному облегчению, эльф был слишком занят самонаказанием, чтобы попытаться остановить его побег.

«Пап!» - Гарри опрометью влетел в лабораторию. Застигнутый врасплох Снейп уронил банку с лягушачьими лапами.

«Гарри Джеймс Поттер! Что я говорил насчет беготни слово бань…» - Снейп резко оборвал свои нотации, когда Гарри спрятался за его спину, словно ища защиты. Палочка моментально оказалась в руке зельевара, и он направил ее на дверь, одновременно прижимая Гарри к себе другой рукой.

«Что случилось?» - тихо спросил он, когда мерзавец, посмевший угрожать его ребенку, так и не ворвался в дверь.

«Домашний эльф!» - воскликнул Гарри.

Усилием воли Снейп заставил себя не лупить паршивца пониже спины прямо палочкой. Домашний эльф! Мелкий монстр вбегает сюда, словно его преследуют сто чертей, пугает его до полусмерти, изводит ценные ингредиенты для зелий, и все потому, что треклятые домашние эльфы немножко переборщили со своей опекой? «Ты…» - яростно начал он.

«Нет-нет! – Гарри замотал головой, когда до него дошло, к какому выводу пришел Снейп. – Это не нормальный домашний эльф. Этот совсем сумасшедший! Он все бился головой о пол, как будто ему нельзя со мной разговаривать, и он хотел отправить меня назад к Дурслям и угрожал мне!»

Снейп моргнул. Домашний эльф, угрожающий волшебному ребенку? Просто неслыханно. Баловать маленьких негодников они умеют, это верно. Но угрожать им? Вряд ли. «А ты уверен, что это был домашний эльф?» - спросил он, снова поднимая палочку для защиты.

«Он был похож на него и разговаривал так же», - сказал Гарри с сомнением в голосе, и несмотря на свое беспокойство, Снейп обрадовался столь слизеринскому ответу. Очень хорошо, моя змейка, подумал он. Ты начинаешь заглядывать за внешний фасад, который одурачивает всех гриффиндорцев..

Снейп направился обратно в спальню Гарри, но там домашнего эльфа и след простыл. Снейп наложил несколько заклинаний, но не смог найти никаких определенных доказательств того, что эльф вообще был в комнате. Впрочем, поскольку школьные эльфы прибирались в его апартаментах, это было неудивительно. Он усадил Гарри на кровать и строго посмотрел на него. «Здесь действительно был странный домашний эльф? – спросил он, нахмурившись. – Это не был сон или, быть может, воображаемый эльф в твоей игре?»

Гарри смерил его гневным взглядом. «Я же не маленький! – ответил он тоном возмущенного негодования. – Я не пытаюсь привлечь к себе внимание!»

«Хммммм, - тон Снейпа остался скептическим, но он оставил эту тему. – Ну, сейчас его здесь нет, и я бы не стал о нем беспокоиться, - он развернулся, чтобы уйти, но затем сделал нетерпеливый жест в сторону мальчика. – Идем. Можешь убрать лягушачьи лапы, которые я из-за тебя рассыпал, а потом, полагаю, подготовка ингредиентов поможет тебе позабыть про полоумных домашних эльфов».

Гарри фыркнул, словно на него возложили непомерное бремя, но в реальности он был совсем не против провести время в лаборатории опекуна. Он послушно пошел вслед за высоким волшебником, и последующая работа быстро отвлекла его от визита странного домашнего эльфа.

Несмотря на внешнее спокойствие Снейп вовсе не спешил забывать о случившемся. Эксцентричное поведение эльфа явно было не к добру. Он твердо решил внимательно следить за любыми необычными феноменами в новом семестре.

«Пап, - неожиданно заговорил Гарри, когда они вдвоем измельчали ягоды тиса. – А Уизли как вообще, ну, нормальные?»

Снейп прикусил язык, своевременно остановив своей инстинктивный и очень оскорбительный ответ, и посмотрел вниз на мальчика. Что это на него нашло? «Что ты имеешь в виду под “нормальными”?» - уточнил он.

Гарри нахмурился, уставившись на ступу и пестик, как будто нехитрые инструменты представляли собой загадку мироздания. Проводить время с Уизли было очень интересно, хотя это заставило его много думать о Дурслях и о том, как сильно отличались две семьи. Гарри был уверен, что дело не только в том, что одни были магглами, а другие – волшебниками. С Бродягой и Лунатиком было очень весело, но они были скорее друзьями. Правила устанавливал только его папа, и Гарри подозревал, что Бродяга был бы рад нарушить их все, если бы Лунатик не смотрел на него своим фирменным Взглядом, стоило крестному хотя бы намекнуть на это.

Однако Уизли были настоящей семьей с правилами, наказаниями, подарками и всем таким прочим. Это как нельзя лучше убедило Гарри, что семьи совсем не обязательно ведут себя как Дурсли. Конечно, Снейп снова и снова повторял ему, что его родственники – отвратительные создания, но Гарри не осознавал, насколько по-разному воспитывали его и Рона, пока не пожил немного у Уизли.

«Гарри?» - голос Снейпа вернул его к действительности. Зельевар нахмурился в ответ на молчание мальчика.

«Эм, тетушка Молли сказала тебе, что я типа вляпался в неприятности, да?» - спросил Гарри, словно хотел сменить тему разговора.

«Если ты имеешь в виду прискорбную участь рождественской елки Уизли, то да, я слышал об этом. Или ты хочешь поделиться со мной новостью о другом событии?»

Гарри быстро вскинул взгляд на своего папу, но с облегчением заметил, что тот насмешливо изогнул бровь. Это хорошо. Значит, он не сердится. «Нет, - поспешно заверил он отца, – это все. Э, тетушка Молли сказала, что близнецы первыми начали? И что это они сказали на елку Инсендио и перерезали диван пополам?»

Снейп моргнул от удивления. «Они перерезали диван пополам?»

«Ну, да, но Билл быстро его починил, так что тетушка Молли, наверное, даже не заметила», - признался Гарри.

«Я в курсе, что близнецы несут основную ответственность за случившееся», - Снейп кивнул, решив, что лучше просто проигнорировать вопрос о диване.

Гарри вернулся к измельчению ягод. «Когда это все произошло, и тетушка Молли первой вошла в комнату, то знаешь, что она сказала?»

«Ума не приложу», - сухо ответил Снейп.

Гарри посмотрел на него. «Она сказала: «Кто это сделал?» - мальчик подождал реакции, словно он только что сообщил нечто невероятное.

Снейп оскалился. Ему не нравилось чувство, что он что-то упускает из вида. «И что тебя удивляет? – строго спросил он. – Отсутствие непристойных выражений?»

Гарри нетерпеливо замотал головой. «Нет. Она спросила. Она не подумала сразу, что это был я!»

А. Снейп опять был вынужден осознать, на что была похожа жизнь Гарри у Дурслей. «Понятно».

Гарри кивнул. «И когда близнецы сказали ей, что это по большей части их вина, знаешь, что она тогда сделала?»

Снейп осторожно подбирал слова для ответа. Теперь он начинал понимать, к чему это клонит Гарри. «Насколько я знаю, они были наказаны… физически».

Гарри задумчиво посмотрел на него. «Она отлупила их по попе деревянной ложкой. Надо сказать, довольно сильно».

«Ты ведь осознаешь, что с тобой этого никогда не случится?» - быстро спросил Снейп. Возможно, чужое наказание напугало мальчика?

«Ага, - Гарри кивнул. – Но…»

«Что?»

«Тетушка Молли не била их так же сильно или долго, как дядя Вернон раньше бил меня. А я никогда не сжигал рождественскую елку и не делал ничего такого плохого».

Снейп с трудом удержался от вздоха и положил инструменты на стол. «Это потому что твои магглские родственники были бесчеловечны и безответственны. Наказание Молли Уизли вне всяких сомнений было неприятным опытом для близнецов и, возможно, напугало тебя, но, тем не менее, оно было куда более адекватным, чем обращение с тобой тех магглов».

Гарри уставился на ягоды тиса, которые он крошил в ступе. «Мой дядя (и тетя) бил меня очень сильно, - тихо сказал он. – Даже когда я был гораздо младше. Было действительно больно».

«Я знаю», - тихо сказал Снейп, пристально наблюдая за мальчиком. Во имя Мерлина, что он должен сказать или сделать?

«Они говорили, что я это заслужил».

«И это было ложью! - рявкнул Снейп. Его охватила ярость, и он резко склонился к маленькому мальчику и поднял его подбородок, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. – Ты ничем не мог заслужить такое обращение. Ты просто не мог сделать ничего, что оправдало бы их поведение».

Гарри заморгал, сдерживая слезы. «Просто они не только били меня. В смысле, они не делали это часто, но даже если я был хорошим, мне все равно нужно было работать по хозяйству и все такое, а Дадли ничего не надо было делать. И если я и правда попадал в неприятности, то меня не кормили, и я делал еще больше работы, и Дурсли злились типа вечность. Но в Норе, когда близнецов отшлепали, они вернулись к нам. Их не заперли в кладовку. Они убирались в гостиной не больше, чем все остальные. Они ужинали тем вечером, даже с десертом, как и все мы, хотя нас тоже наказали. Хотя нас отправили в кровать пораньше, нас все равно обнимали и целовали на ночь, и мы могли выходить из спальни в туалет, если нужно, и никто не делал больше работы чем остальные… - Гарри прервался, по его щекам потекли слезы. – Почему мои родственники так сильно меня ненавидят? – скорбно спросил он. – Я же всегда старался быть хорошим, правда!»

Снейп выругался про себя, одновременно обнаружив, что обнимает рыдающего, сопливого маленького мальчика. Дорогой журнал «Волшебные родители», начал он мысленное письмо. Почему дети настаивают на том, чтобы брать на себя ответственность за вещи, которые целиком и полностью находятся вне их контроля, включая патологическую бессердечность своих опекунов, и в то же время совершенно неспособны проявить ответственность в таких простейших задачах как чистка своих зубов и порядок в своей комнате?

Он превратил лабораторный стул в более комфортабельное кресло и усадил ребенка себе на колени. Мерлин, если Альбус или Минерва застанут эту сцену, они будут припоминать это ему до конца жизни! Как только мальчик, наконец, прекратил лить слезы, он похлопал его по плечу, привлекая внимание. Встретившись взглядом с мокрыми зелеными глазами, он спросил: «Гарри, как ты думаешь, что бы случилось, если бы я пришел в ваш дом и наложил бы на заклинания на тебя и твоего кузена, чтобы каждый из вас стал похож на другого?»

Гарри озадаченно заморгал. «Чего?»

«Что бы тогда произошло? Твои тетя и дядя приняли бы поведение своего сына, если бы у него было твое лицо? Они были бы рады, что их сын, по видимости, начал новую жизнь и перестал вести себя как избалованный хулиган, когда ты – в облике своего кузена – продолжил бы готовить и убирать дом?»

«Н-нет. Они, наверное, убили бы Дадли за то, что он продолжил вести себя как обычно, а потом они бы попытались остановить мою работу по дому», - Гарри изумленно смотрел на папу. Зачем это он задает такие глупые вопросы?

«Так почему же ты никак не поймешь, глупый ребенок? – отругал его Снейп. – Их обращение с тобой никак не зависело от того, как ты себя вел. Ты делал все, что они тебе говорили, а они все равно относились к тебе плохо. Это не имело к тебе никакого отношения. Они реагировали на то, что они думали про тебя, а не на то, кем ты был на самом деле. Поэтому ты ровным счетом ничего не мог сделать, чтобы это изменить. Всему виной их собственная отвратительная натура, а не то, что ты делал или не делал. Возможно, они чувствовали, что их вынудили принять тебя в свой дом после смерти родителей, но это ни в коей степени не извиняет их обращения с тобой».

Гарри шмыгнул носом. Его папа всегда так хорошо все объясняет. «Это… это была не моя вина? – прошептал он. – Даже когда я… - он поднял боязливый взгляд. – делал уродские вещи?»

Снейп закатил глаза. «Гарри Джеймс Поттер, эти «уродские вещи» целиком и полностью были вне твоего контроля, а ребенка нельзя наказывать за то, что он не может контролировать. Вам понятно, молодой человек?»

Гарри кивнул и уткнулся в отцовскую грудь.

«Хорошо. Потому что в следующий раз, когда ты выскажешь предположение, что это ты виноват, а не те ужасные магглы, ты будешь должен мне 100 строчек «Я не могу контролировать других людей».

Гарри не удержался от хихиканья. «Больше похоже на то, что должен писать старый Вольдисопль».

Снейп приподнял одну бровь. «Изменим строчку на «Я не несу ответственность за возмутительное поведение других людей?»

Гарри надулся. «Нет! Так получается длиннее!»

Усадив мальчика повыше, Снейп призвал фланелевый платок и вытер сопли и слезы с лица Гарри, несмотря на громкие протесты мальчика. «Возвращайтесь к работе, мистер Поттер. Полагаю, я сказал измельченные ягоды тиса, а не стертые в порошок. Продолжите эту работу, пока не сделаете, что вам сказано».

«Пааааааап, - застонал Гарри. – Я есть хочу! Уже часа четыре прошло! Не пора еще ужинать?»

«Прошло не больше сорока минут, невозможный паршивец, и насколько я помню, это ты побеспокоил меня историей о безумных домашних эльфах. Заканчивай с ягодами тиса, а потом можешь перекусить».

Никаких новых визитов домашних эльфов, сумасшедших или нормальных, не последовало, а следующим вечером в Хогвартс вернулись остальные ученики. Гарри поджидал своих друзей у парадного входа. «Гарри!» - закричал Рон, как будто они не виделись много месяцев, и схватил темноволосого мальчика в охапку, попутно чуть не сбив его с ног.

«Как тебе Швейцария?» - спросила у Гарри Гермиона, нетерпеливо отталкивая от него Рона.

«Круто! Сириус водил меня там везде, и мы с Лунатиком посмотрели тот фильм, о которым ты рассказывала, и…»

«Эй, Гарри! – Симус и Дин поприветствовали его, пару раз хлопнув по плечу. – Собираешься полетать в Большом зале сегодня вечером?»

Гарри широко улыбнулся. «Неа. Я снова возвращаюсь в Башню к вам, ребята!»

«Это здорово!» - заявил Дин.

«Эй, а где Драко?» - спросил Гарри, ища глазами блондина.

«Мы не знаем, - обеспокоенно спросил Невилл, приближаясь к ним вместе с Крэббом и Гойлом. – Вы что-нибудь слышали от него после Фитерби? Мы искали, но так и не смогли найти его в поезде».

«Это потому что у моего отца встреча с директором, и он взял меня с собой, - объяснил Драко, фланируя поближе к ним. – Нет нужды ехать на поезде вместе со всеми простолюдинами», - добавил он, бросив презрительный взгляд в сторону Рона.

«Да неужели?» - с вызовом в голосе спросил Рон.

«Ну да!» - парировал Драко, и Гермиона закатила глаза, когда двое мальчиков начали с удовольствием толкать друг друга.

«Драко! Ты порвешь свою мантию!» - заверещала Пэнси Паркинсон, подбегая к ним и пытаясь оттащить слизеринца от Рона.

Драко недобро посмотрел в ее сторону, когда его потасовка была столь грубо прервана. «А тебя кто спрашивал, Пэнси?» - рявкнул он.

«Ооооо, тили-тили тесто, у Драко есть невеста!» - радостно пропел Рон.

«Заткнись!» - огрызнулся Драко, снова пихая Рона. Но прежде чем драка (как бы ее ни предвкушали остальные участники) смогла разразиться по новой, Гермиона щелкнула пальцами на Гойла и Крэбба, и два бегемота тут же встали между двумя противниками.

«Я не хочу опаздывать на приветственный пир», - резко сказала она мальчикам.

Драко гневно воззрился на нее с чувством оскорбленного достоинства, но Рон, как обычно, с радостью переключился на мысли о еде. «Ну, ладно», - согласился он.

«Так что ты делал на Новый год, Драко?» - спросил Гарри, когда они вошли в Большой зал. Большинство учеников до сих пор здоровались друг с другом или размещали своих фамильяров, так что они первыми оказались в пустом огромном зале.

«Малфои давали большой бал-маскарад, - быстро перебила Пэнси. – Все лучшие люди были там», - подчеркнула она, оглядывая гриффиндорцев.

Драко закатил глаза. «Ага, и мой отец заставил меня танцевать с ней, - сообщил он Гарри полным отвращения тоном. Даже Рон посмотрел на него с сочувствием. – Мне ночные кошмары снились неделями».

Пэнси гневно фыркнула. «Я все твоему отцу расскажу! Посмотрим, что он скажет о твоих манерах!»

«Ну и говори, - рявкнул Драко. – Только тогда я скажу профессору Снейпу, что ты ябедничаешь на одноклассников своего факультета».

Пэнси побледнела при одной мысли о том, как глава ее факультета отреагирует на столь грубое нарушение негласного кода Слизерина. «Отлично. А мне плевать», - ухитрилась огрызнуться она в ответ, а затем бросилась прочь.

Драко показал ей вслед язык, и Рон с другими мальчиками громко рассмеялись.

После секундной нерешительности Гермиона поспешила за Пэнси. Эта девочка ей определенно не нравилась, но в некоторых случаях надо проявлять сестринскую поддержку, а она была уверена, что Пэнси слышала злой смех мальчиков и очень обиделась.

«Пэнси, погоди! – окликнула она. – Ты в порядке? Мальчики просто такие незрелые», - сказала она утешающим тоном и протянула руку к другой девочке.

«Они меня нисколько не беспокоят, - чопорно ответила Пэнси, хотя ее дрожащие губы говорили об обратном. – Кому есть дело до каких-то глупых мальчишек?»

«Держу пари, на балу у тебя было очень красивое платье», - попробовала сменить тему Гермиона, и лицо слизеринки просияло.

«Оооо, да! Оно было зеленое и… что это?» - сказала Пэнси, ее взгляд упал на предмет, лежащий на ближайшем столе.

Гермиона посмотрела на тетрадь, которую схватила Пэнси. «Похоже, это чей-то личный дневник, - ответила она. – Наверное, хозяин положил его здесь и забыл, когда увидел прибытие друзей. Отдай его мне».

Лицо Пэнси исказилось от подозрительности, и она прижала тетрадь к груди. «С какой это стати?» - спросила она.

Гермиона терпеливо показала на стяг, висевший над столом. «Потому что это стол Гриффиндора. Дневник должен принадлежать кому-то с моего факультета. Я отдам его профессору МакГонагалл».

«Это больше не гриффиндорский стол, - парировала Пэнси. – Если он ближе всего к гриффиндорскому стягу, то это еще ничего не значит. Все сейчас сидят, где захочется».

«Ну, да, - Гермиона была вынуждена признать правоту другой девочки. – Но все равно более вероятно, что он принадлежит…»

«Нет, это не так! Ты просто хочешь забрать его, потому что ты любишь всеми командовать и хочешь получить за него награду! Ну так ты ее не получишь. Я нашла его, и я оставлю его у себя. Если кто-то с твоего факультета сообщит о потерянном дневнике, то пусть глава твоего факультета говорит с главой моего факультета!» - огрызнулась на нее Пэнси, после чего развернулась и выбежала из зала.

Гермиона закатила глаза. Впредь будет ей урок не любезничать с Паркинсон. Она вернулась к мальчикам, которые теперь громко описывали свое посещение Фитерби с детальными подробностями того, что Джонс сделала с близнецами.

Этим вечером Большой зал был еще более шумным, чем обычно, поскольку ученики с восторгом рассказывали друг другу о своих каникулах, но, в конце концов, директор смог призвать всех к порядку. «Приветствую всех в новом семестре, - сказал он с теплотой в голосе. – Я уверен, что он будет полон многих увлекательных приключений в постижении наук!»

На дальнем конце преподавательского стола Снейп закатил глаза в ответ на неискоренимый оптимизм Дамблдора. «Приключений» - да, в «постижении наук» - крайне сомнительно.

«Как вам известно, в прошлом семестре нас постигла неожиданная утрата нашего преподавателя Защиты от темных искусств», - продолжил Альбус. Снейп подавил презрительный смешок. Конечно, отличный способ описать случившееся – «неожиданная утрата», как же!

«К сожалению, найти квалифицированного учителя в середине учебного года крайне трудно, так что нам очень повезло в том, что сам Министр магии решил помочь нам».

Снейп тут же навострил уши, как и все присутствовавшие ученики. Фадж смог повлиять на выбор нового преподавателя Защиты? Снейп нахмурился. Это значит, что решение принимал Люциус Малфой – без чужих советов у Фаджа не хватит мозгов даже сменить носки. Но что это могло означать? Снейп не уделял большого внимания вопросу о Защите от темных искусств. Он знал, что Дамблдор не предложит ему эту должность – только не тогда, когда на нем и так уже зельеварение, факультет Слизерина и опека над Гарри. Хотя если поразмыслить, как-то странно, что Альбус ничего не упоминал до этого момента.

Северус взглянул на Минерву, но она выглядела такой же удивленной и настороженной, как и он. Очевидно, что она также не участвовала в обсуждении кандидатуры нового преподавателя. Учитывая прошлые назначения Альбуса, это был недобрый знак.

Снейп нахмурился. Он был уверен, что это не Блэк и не Люпин. Предложение должности Блэку прекрасно вписывалось в намерения Альбуса удержать Гарри в Хогвартсе и предотвратить иск об опеке над мальчиком, которого он до сих пор ожидал от Блэка. Однако ни шавка, ни оборотень не были столь глупы, чтобы скрыть такую информацию от Северуса. Ну, то есть, оборотень не был настолько глупым. Шавка могла решить, что это будет отличный сюрприз, но ему бы не хватило самоконтроля, чтобы скрыть план от Гарри, а Снейп был уверен, что мальчик не стал бы утаивать от него подобные новости.

Итак. Если это не один из оставшихся Мародеров, то кто же? Альбус был совершенно прав: квалифицированные преподаватели Защиты от темных искусств уже имеют работу в середине учебного года. Даже такие идиоты и шарлатаны как Златопуст Локонс или Эммануэль Трокмортон вряд ли готовы все побросать ради поста учителя. В любом случае, они не захотят создавать себе имидж легко доступных персон.

Снейп снова нахмурился. Если тут замешан Фадж, то возможно речь идет о государственном служащем, который временно будет преподавать в школе до конца учебного года? Хмммм… возможно, речь идет об авроре, недавно вышедшем на пенсию, или находящемся в отпуске в связи с полученным ранением. Снейп почувствовал прилив оптимизма. Грозный глаз Грюм был бы идеальным выбором. Особенно теперь, когда он, похоже, уже не был убежден в том, что Снейп – преданный Пожиратель смерти. Если бы по замку рыскал подобный параноик, проверяя, не смог ли сюда снова пробраться Вольдеморт, то это было бы весьма кстати. Членство Грюма в Ордене означало, что Дамблдор примет его без лишних разговоров, а после событий прошлого семестра, Снейп понимал, почему Фадж (и Бонс) захотят иметь в Хогвартсе своего наблюдателя из Министерства и Отдела магического правопорядка. Да, это имело смысл. И детям будет полезно поучиться у опытного аврора. Снейп кивнул сам себе. Хорошо бы убедить Грюма давать Гарри дополнительные уроки Защиты. Они прекрасно дополнят уроки дуэлей с Флитвиком… Однако Альбус все еще говорил.

«Уверен, что вы присоединитесь ко мне и радушно поприветствуете новую преподавательницу Хогвартса, которая была лично назначена министром Фаджем, профессора Защиты от темных искусств, Долорес Амбридж». Альбус кивнул на противоположный от Снейпа конец стола и захлопал в ладоши.

Ученики и преподаватели последовали примеру директора и встретили аплодисментами одетую во все розовое невысокую женщину с жабьим лицом, которая поднялась из-за стола.

Железный самоконтроль Снейпа позволил ему удержаться от гневных проклятий, которые были его первоначальной реакцией. Впрочем, взгляд, брошенный в сторону Минервы, показал, что новое назначение ее тоже не впечатлило.

«А теперь, - продолжил Директор, - хотя коридор на третьем этаже больше не находится под запретом, я должен предупредить учеников, что…»

Маленькая приземистая женщина перебила его. «Благодарю вас, директор, за столь любезные слова приветствия. Каждый новый директор или профессор привносит в Хогвартс что-то новое, но прогресс ради самого прогресса является тупиковым путем. Давайте же сохранять ценности, которые достойны сохранения, и пресекать запрещенные практики на корню! Дети, как ваш новый преподаватель Защиты от темных искусств, я обещаю, что вы покинете Хогвартс с хорошим пониманием теории Защиты. Мы не будем тратить время на беспокойство о несущественных фантазиях и сенсационных угрозах, и у нас не будет никаких опасных лабораторных практик. Нет, теоретического знания более чем достаточно для сдачи ваших экзаменов. В конце концов, если вы проведете доскональное изучение теории, вы без всякого сомнения сможете произнести нужные заклинания в том маловероятном случае, если вы встретитесь лицом к лицу с волшебником, практикующим Темные искусства».

Снейп был одновременно доволен и оскорблен, когда взгляды всех присутствующих – как учеников, так и преподавателей – обратились к нему при словах «практикующий Темные искусства». Он ответил им всем угрожающим взглядом, и те поспешно отвели глаза.

«А. Да. Ну что же». Недоуменный вид Альбуса почти компенсировал потерю Грюма в качестве преподавателя Защиты. Снейп с наслаждением смотрел, как Дамблдор отчаянно пытается решить, как ответить на неожиданную речь ведьмы, переключившей внимание на себя, не говоря уже про идиотизм ее утверждений.

«Не можете же вы всерьез заявлять, что на ваших уроках ученики будут лишены возможности практиковаться в заклинаниях под наблюдением учителя», - рявкнула МакГонагалл, подавшись вперед над столом и наградив другую ведьму презрительной ухмылкой.

Со смешанными чувствами беспокойства и восхищения Снейп заметил, что вторая ведьма даже бровью не повела. «Учитывая, насколько маловероятно, что ведьме или волшебнику понадобиться пользоваться заклинаниями Защиты от темных искусств, я не вижу никакой необходимости тратить драгоценные учебные часы на подобную практику. Даже большинство авроров ни разу не встречаются с Непростительным заклинанием в течение своей карьеры», - беспечно добавила Амбридж.

Это совершенно ложное заявление вкупе с тоном абсолютной уверенности говорившей заставило МакГонагалл на время потерять дар речи.

Дамблдор, который все еще выглядел нехарактерно смущенным, воспользовался этой возможностью для вмешательства. «Я уверен, что мы найдем ваш педагогический стиль исключительно интересным, Долорес, - быстро сказал он. – А теперь, да начнется пир!» Он поспешно уселся обратно, а появление блюд с кушаньями предотвратило дальнейшие дебаты.

«Альбус! Ты совсем спятил! – призвала его к ответу Минерва, схватив за рукав. – Кто эта дура? Мерлина ради, что она здесь делает?»

Альбус вздохнул. «Ну-ну, Минерва. Долорес может несколько заблуждаться в некоторых своих идеях, - деликатно заметил он, - но она была так любезна, согласившись на просьбу Министра, и заняв этот учительский пост в столь короткие сроки. Я уверен, что со временем она во всем разберется».

Минерва громко фыркнула, но воздержалась от дальнейших аргументов. Сидевший рядом с ней Снейп молчать не собирался. «Директор, я прекрасно понимаю, почему мадам Амбридж, - он категорически отказывался называть эту кретинку «профессором», - захотелось сделать одолжение Министру и согласиться на эту работу, но с какой стати на это согласились вы?»

Дамблдор вздохнул. «Пожалуйста, мой мальчик, дай ей шанс. Я везде искал учителя, но вариантов не было. Я обратился в Министерство, надеясь, что смогу одолжить у них аврора, но когда Министр предложил мадам Амбридж, я был не в том положении, чтобы отказываться».

«И какая у нее квалификация?» - недовольно спросил Снейп. Его тон определенно давал понять, что он не верит, что у Амбридж она вообще есть.

«Возможно, это и не имеет прямого отношения к должности, - признал Дамблдор, - но она заслуженный работник Министерства, и это может представлять интерес и оказаться полезным для учеников, которые сами заинтересованы в подобной карьере. К тому же учебный план является фиксированным – любая компетентная ведьма или волшебник смогут продемонстрировать большинство нужных заклинаний».

«Я немедленно дам указания моим старостам сформировать учебные группы, - язвительно сказал Снейп. – По крайней мере, мои младшие змеи смогут учиться у старших».

«Я надеялся, что ты дашь ей шанс, мой мальчик, - сказал Альбус с металлической нотой в голосе. – Я уверен, что помнишь, как дискомфортно было тебе во время твоего первого семестра преподавания».

Снейп сдался, продолжая ворчать себе под нос. «Я никогда не был некомпетентным», - возмущенно пробормотал он.

«По крайней мере, это не на весь год, - шепнула МакГонагалл ему на ухо. – Как ты смотришь на создание межфакультетских учебных групп? Я могу прислать моих старост к твоим».

Снейп кивнул. «Возможно, стоит подумать о неформальном клубе Защиты. Полагаю, ученикам, которые готовятся к СОВ и ЖАБА, это может быть интересно».

Оба они угрюмо вернулись к своим тарелкам, в то время как ученики вокруг них продолжили весело болтать.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:08 | Сообщение # 8
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 44

Следующее утро стало зловещим началом нового семестра. Незадолго до начала уроков Гарри влетел в их апартаменты и начал переворачивать свою комнату вверх дном. «Ради всего святого, что ты творишь?» - строго спросил Снейп, подойдя к двери в спальню мальчика.

«Я не могу найти мое домашнее задание! – закричал Гарри, наполовину залезший под кровать. – Ты его здесь не видел? Оно пропало! Все профессора меня убьют!»

«Вот что бывает, когда не поддерживаешь порядок в комнате, - отчитал его Снейп. – Почему ты не положил задание в портфель?»

«Я положил! – запротестовал Гарри, выползая из-под кровати. – Я точно положил, но больше его там нет. Я уже и портфель проверил, и мою кровать в Башне и все такое».

Снейп нахмурил брови. Происходящее неприятно напоминало его собственные школьные годы. «Твои соседи могли решить уничтожить или спрятать твою работу?» - подозрительно спросил он, вспоминая, как часто с ним самим случалось именно это.

Гарри уставился на него с полным изумлением: «Зачем это им?»

Снейп немного расслабился – похоже, что у Гарри нет с одноклассниками тех же проблем, какие были у него. «Возможно, в качестве розыгрыша?»

Гарри решительно замотал головой. «Нет, они помогали мне искать. В смысле, Рон мой лучший друг, а Невилл просто неспособен на что-то такое, и вроде Симус с Дином на меня ни за что не злятся, - Гарри поморщился. – Дадли раньше все время рвал мое домашнее задание, так что я привык его прятать, но здесь с этим проблем не было. Я ума не приложу, где оно может быть!» - завершил он свою речь ноющим голосом, и Снейп понял, что мальчик вот-вот расплачется.

«Успокойся, - приказал он резким тоном, но его рука мягко легла на плечо мальчика. Гарри шмыгнул носом и прекратил суетиться. – Когда твой опекун один из учителей, то у этого есть свои преимущества. Я прекрасно знаю твою домашнюю работу, и я в курсе, что ты ее сделал, поскольку я ее проверял. Я напишу записку каждому из твоих учителей, и хотя они все равно могут наказать тебя за халатность в отношении домашней работы, - он перебил протесты мальчика, - ты можешь получить хотя бы какие-то баллы за сам факт выполнения задания».

Гарри сник, но он понимал, что это лучшее, на что можно рассчитывать. «Думаешь, меня все равно накажут?» - спросил он несчастным тоном.

«От отработки по зельеварению тебе не отвертеться, - строго сказал ему опекун. – Полагаю, потратив целый вечер на восстановление твоего сочинения, ты решишь стать более организованным».

«Но это же нечестно, - с жаром возразил Гарри. – Ты видел, что я его написал! Ты его даже читал!»

«Твоя задача не только в том, чтобы завершить работу, но и в том, чтобы своевременно сдать ее для оценки. А потому ты не выполнил задание полностью, и за это ты будешь наказан».

Гарри гневно посмотрел на отца. «Нечестно!»

«Еще одна дерзость, мистер Поттер, и я передумаю писать записки другим профессорам», - предупредил Снейп, и Гарри неохотно смирился.

Большинство других учителей (что неудивительно) проявили куда большее великодушие, чем профессор Снейп, хотя почти все они потребовали от Гарри зайти к ним в приемные часы, чтобы они могли устно опросить его по материалу. Однако благодаря подтверждению его опекуна и хорошим знаниям ему удалось избежать новых отработок. Впрочем, даже его единственная отработка была далеко не ужасна – Снейп настоял на том, чтобы половину отработки он наводил порядок в том бардаке, который он устроил в комнате, но затем профессор сменил гнев на милость, и вместо переписывания старого сочинения (что для Гарри было бы равнозначно строчкам) он задал мальчику новое. Тема сочинения оказалась довольно интересная, и Гарри даже чуть не забыл надуться, когда уходил с отработки.

И все равно, говорил он себе, нечестно, что ему задали что-то дополнительно, лишь потому, что он потерял домашнюю работу. Маленький голос у него в голове возражал, утверждая, что учителя про такое слышат сто раз на дню, но Гарри отвечал ему, что на этот раз это была чистая правда. Он догадывался, что в рассуждениях папы насчет обязанности сдать работу было зерно истины, но Гарри был скорее распложен к тому, чтобы раздражаться, чем к признанию возможной правоты отца.

Ведь нельзя сказать, что он специально пытался потерять домашнюю работу или обращался с ней беспечно. Он точно помнил, как клал ее в портфель… только потом она словно испарилась. Мальчик прикусил губу. Дадли же рядом точно не было, так что же могло случиться с домашней работой? Гермиона предположила, что возможно он доставал ее где-то, чтобы снова проверить, и к вящему раздражению девочки одно это предположение вызвало у Рона смеховую истерику. Рон сохранил более созерцательный настрой, заявив: «Не волнуйся, приятель. Обязательно найдется. Скорее всего, сразу после отработки». Гарри фыркнул. Рону хорошо об этом говорить. Это же не его домашняя работа таинственно исчезла.

Гарри вздохнул. Наверное, он просто делает из мухи слона. Пергаменты, должно быть, просто выпали из портфеля, когда он переносил свои вещи в Башню. Или их стащил Пивз, стоило ему отвернуться. Или… впрочем, в волшебном замке вариантов было предостаточно. Гарри оставалось только надеяться, что ничего больше не пропало.

На следующий день у Гарри был первый урок по Защите от темных искусств, и, несмотря на записку Снейпа и предложение Гарри ответить на вопросы устно, профессор Амбридж громко зацокала на него языком и приказала встать перед всем классом. Пока Гарри униженно переминался с ноги на ногу, она с приторной слащавостью сообщила классу, что она не только назначает Гарри двойное сочинение в качестве наказания, но и снимает двадцать очков с Гриффиндора.

Остальные ученики вытаращили глаза, услышав о столь драконовских мерах, а Гарри пришлось прикусить язык, чтобы не закричать от возмущения. После этого она целых пятнадцать минут или ругала его за лень, из-за которой он не сделал домашнюю работу, или напоминала классу, что она не потерпит лживых детей. Было похоже, что она из кожи вон лезет, чтобы выставить Гарри в плохом свете перед остальными детьми, и мальчик покраснел до кончиков ушей от такого публичного разноса.

Однако Амбридж так увлеклась, что в результате добилась прямо противоположного эффекта. Вместо того чтобы осуждать Гарри, к тому моменту, когда ему было позволено сесть на свое место, все ученики прониклись к мальчику глубоким сочувствием.

«Вот Ам-бука!» - прошептал Рон Гарри, когда тот сел на свое место, борясь с непреодолимым желанием спрятать лицо в руках.

«Что за жаба», - пробормотал Драко со своего места. Гермиона обернулась к нему и посмотрела с сочувствием, и Гарри почувствовал себя немножечко лучше.

Тем вечером он с возмущением пересказал все случившееся отцу, но к его неудовольствию Снейп лишь заметил (со своим обычным хладнокровием), что Гарри не должно удивлять, если новый профессор решила начать свою учительскую карьеру с демонстративного наказания первых учеников, которые ее ослушались.

«Но я же слушался, – возразил Гарри. – Я ей даже не перечил. Даже когда она назвала меня лжецом и сказала, что я даже не открывал домашнее задание. Она сказала, что я лентяй, и что мне еще повезло, что она не отправила меня к Филчу, чтобы он выпорол меня розгой!»

Снейп опасно прищурил глаза, но его голос остался спокойным. «В отличие от остальных профессоров, мадам Амбридж тебя не знает, а ленивые дети часто заявляют, что потеряли домашнюю работу. Более того, как новый профессор, она, естественно, должна полагаться на твою домашнюю работу для оценки твоего уровня компетентности. Я предлагаю тебе попытаться оправдаться в ее глазах с помощью сочинения».

Гарри смирился со своей участью и последовал совету папы, направившись в общую комнату Слизерина, чтобы заниматься вместе со своими друзьями. Однако стоило ему оставить Снейпа одного, как тот разнес в щепки половину мебели в гостиной комнате. Как смеет эта звероящерица сомневаться в словах его сына – не говоря уже о собственноручно написанной им записке!

Следующие несколько недель никак не улучшили отношения между Гарри и новым профессором. Хуже того, казалось, что Амбридж специально хочет выставить Гарри как можно более смешным и невежественным, а ее вопросы к нему становились все более въедливыми. К тому времени он (как и все остальные ученики) уже усвоил, что уроки Защиты от темных искусств стали такими же скучными как история магии у Бинса. Амбридж отказывалась демонстрировать любые заклинания, и почти каждый урок им приходилось или просто читать свой учебник, или переписывать из него страницы.

Она также столь явно выделяла любимчиков, что учеников это шокировало. Она буквально пресмыкалась перед Драко и несколькими другими учениками, чьи родственники занимали высокие должности в Министерстве, и была тошнотворно слащава со всеми, чьи семьи обладали богатством или политическим влиянием. С магглорожденными учениками она обращалась с холодным презрением, как и со всеми, чьи родители не имели денег или веса в Волшебном мире. Гарри был единственным исключением из этого правила.

«Мерлин, Малфой, у тебя мантия еще не промокла от всех этих поцелуев Амбуки?» - возмущенно спросил Рон, когда они шли по коридору, оставив позади класс Защиты от темных искусств. Рыжий мальчик до сих пор переживал из-за брошенной профессором фразы насчет «семей, которые настаивают на размножении, хотя у них нет для того ни финансов, ни мозгов».

Драко поежился. «Ты думаешь, мне сильно приятно, что она мне задницу целует, Уизли? Мне после этих уроков горячий душ хочется принять. Подлизываться к первогодке? Что может быть более жалким? – он ухмыльнулся. – Мой отец всегда говорит, что нет ничего ничтожнее, чем люди, которые хотят целовать тебе ноги, даже если у тебя нет кнута, чтобы пригрозить им. Бесхребетные слизняки – таких надо давить».

«Очень мило, Драко. Планируешь стать доморощенным фашистом как твой отец?» - угрожающе спросила Гермиона.

Драко моргнул. Он был неуверен, кто такие «доморощенные фашисты» (наверняка что-то магглское), но тон Гермионы позволял уловить основной смысл. «Чего это ты защищаешь ее, Грейнджер? Думаешь, она того стоит?»

«Этого я никогда не говорила», - парировала Гермиона сквозь зубы, прибавив шаг вниз по коридору.

«Именно из-за безмозглых отбросов вроде нее стране нужен сильный лидер, - продолжал Драко, явно цитировавший отца. – Такие люди как мы, должны ставить таких людей как она на место».

Гермиона резко остановилась и встретилась с ним взглядом. «Люди как мы, Драко? – подчеркнула она. – А магглорожденных допустят в ваш маленький элитный круг?»

Слизеринцу достало совести покраснеть. «Я ничего не говорил насчет того, что только чистокровкам хватит ума, чтобы править», - запротестовал он слабым голосом.

«И твой отец не говорил?» - надавила она, в то время как остальные с интересом наблюдали за их перепалкой.

«Если я считаю, что мой отец в чем-то прав, то это еще не значит, что я во всем с ним согласен, - сказал Драко, виновато оглядевшись, словно он боялся, что Люциус внезапно выскочит из-за угла. – Таким людям как Амбридж нужно говорить, что думать. Посмотрите, что происходит, если допустить их до власти».

С этим Гермиона не могла поспорить, так что она лишь пожала плечами и продолжила путь. «Она и правда кошмарный учитель, - согласилась она (для Гермионы это было максимальное оскорбление). – Она даже не пытается помочь нам освоить материал, и она говорит просто ужасные вещи».

«Почему это она так тебя ненавидит? – Рон подтолкнул Гарри локтем. – Было бы логично, если бы она подлизывалась к тебе так же, как и к Драко. В смысле, да, у его отца куча друзей в Министерстве, но ты-то Мальчик, который выжил».

Гарри пожал плечами. «Понятия не имею. Она на меня взъелась с первого же урока».

К концу третьей учебной недели все главы факультетов успели наслушаться жалоб в адрес нового профессора. Она была несправедлива, чрезмерно строга в своих наказаниях, а ее вклад в образование учеников был нулевым. Те, кому предстояло сдавать выпускные экзамены, были особенно расстроены, и повсюду возникали спонтанные учебные группы наподобие тех, которые создали главы факультетов.

Хотя Гарри никогда не жаловался на Амбридж после того первого вечера, ее обращение с ним не прошло незамеченным. Гриффиндорцы и слизеринцы одинаково часто сообщали о злобных выходках Амбридж против мальчика главам обоих факультетов, в результате чего Минерва и Снейп провели совещание по «проблеме Амбридж».

«Гарри ничего мне не рассказывал, а с тобой он не говорил?» - обеспокоенно спросила Минерва, помешивая свой чай с большим рвением, чем требовалось.

Снейп покачал головой, его лицо было еще более хмурым, чем обычно. «Ни слова. Однако я слышал истории от других учеников. Она, похоже, получает удовольствие, когда обращает внимание на его недостатки».

«Он такой не один, хотя, похоже, мальчик попал у нее в особую немилость. Другие ученики – включая факультеты Филиуса и Помоны – тоже подвергаются унижениям и насмешкам без всякой причины».

«В то время как некоторых хвалят без всяких на то оснований, - Снейп кивнул. – Драко Малфой, Сьюзан Бонс, Чжоу Чанг, Маркус Флинт, Седрик Диггори, Гермейн Скримджер…»

«У всех них есть родственники с деньгами, властью или и тем и другим, - указала Минерва. – Полагаю, теперь понятно, как эта ужасная женщина преуспела в Министерстве».

«Ее хоть кто-нибудь поддерживает? Даже у Трелони каждый год находится парочка учеников, которые ее боготворят».

МакГонагалл усмехнулась. «Маловероятно. Даже Гермиона Грейнджер называет ее кошмарной».

«Мисс Грейнджер?» - брови Снейпа поползли вверх.

«Вот именно. Оказывается, в начале прошлой недели мисс Грейнджер спросила Эту Женщину о заклинании против Дуро. Как ты помнишь, дети стали свидетелями его применения против Поппи в больничном крыле, - Снейп осторожно кивнул. Минерва отхлебнула чай и продолжила рассказ с нехарактерным возбуждением. – Эта Женщина сказала, чтобы мисс Грейнджер прекратила тратить время урока попусту, вспоминая архаичные заклинания, которые никто из них не увидит. А затем она назвала ее посредственной маленькой ведьмой, которая пытается сойти за умную, вспоминая несущественные факты».

Брови Снейпа достигли рекордной высоты. Как бы его ни выводили из себя раздражающие манеры Гермионы, никто в здравом уме не назовет этого ребенка посредственностью. Юная ведьма уже претендовала на то, чтобы стать самым умным учеником Хогвартса за последнее столетие. «И как мисс Грейнджер отреагировала?»

«Можешь себе представить, - ответила МакГонагалл сухим тоном, - два моих льва решили вмешаться, прежде чем мисс Грейнджер успела что-либо сказать».

Снейп закатил глаза. «Уизли и Поттер».

«Мм. Они указали на тот факт, что они втроем наблюдали применение заклинания, и мистер Уизли воспользовался данной возможностью, чтобы перечислить несколько академических недостатков профессора Амбридж».

«Ничем хорошим это закончиться не могло».

«Нет. Мой факультет потерял целых шестьдесят очков, а мистер Уизли получил неделю отработок с мистером Филчем. Подозреваю, что Эта Женщина предложила Аргусу прибегнуть к парочке устаревших наказаний, но я вмешалась, и теперь отработки мистера Уизли проходят у меня. Гарри получил дополнительное сочинение за то, что посмел пререкаться с Этой Женщиной, а Гермиона, - Минерва сделала драматическую паузу, - получила ноль за тот день, и с нее сняли половину баллов за всю неделю».

Снейп чуть не уронил свою чашку. «Только за то, что она задала вопрос?» Трудно даже представить, как девочка восприняла столь резкое понижение оценки. Даже он никогда не делал ничего настолько жестокого. «Она была в отчаянии?»

«Я ожидала, что будет, - призналась Минерва, - но, похоже, твоя мисс Джонс оказала на нее благотворное влияние. Вместо этого мисс Грейнджер была в ярости».

«Гммм». Снейп не стал упоминать, что Давиделла Джонс не ограничилась бы яростью – она бы расквиталась за нанесенную обиду. Ни к чему предупреждать МакГонагалл о том, что она сочтет нужным предотвратить. Если Гермиона Грейнджер направит свой впечатляющий интеллект на месть Розовой Жабе, то кто такой Северус Снейп, чтобы стоять у нее на пути.

«Что нам делать, Северус? Помимо прочего, она и вправду кошмарный учитель. Даже Квиррел лучше преподавал основные концепции Защиты».

Снейп гневно посмотрел на свой чай, но был вынужден ответить: «Мы должны ждать. Когда-нибудь она зайдет слишком далеко, и тогда мы тут же избавимся от нее. Но до того момента… мы ждем».

МакГонагалл вздохнула. Умом она понимала, что Снейп совершенно прав, но ее защитные инстинкты были обострены до предела. Пусть ее анимагическим обликом была полосатая кошка, но если речь шла об ее учениках, Минерва превращалась в настоящую львицу. Ее внутренняя сущность призывала к кровавой мести, но если даже бывший Пожиратель смерти настаивает на терпении… Она снова вздохнула и заставила свое лицо приобрести обычное строгое выражение. Как-никак, а она заместитель директора. Не подобает ей предаваться фантазиям насчет Амбридж и того, как она скормит ее акромантулам. Только потому, что Эта Женщина вмешивается в академическую карьеру бессчетного множества учеников и позорит профессию учителя… Минерва безжалостно подавила эту мысль. Жди и наблюдай. Этим она и займется. Она представила, что она сидит у мышиной норы в своем кошачьем облике, и ждет, пока появится розовая, похожая на жабу мышь. Этот мысленный образ успокоил ее, позволив удалиться с достоинством.

А еще через две недели разразился первый кризис.

Все началось с того, что Гарри и его друзья беззаботно шли на свой урок Защиты от темных искусств. «Я ненавижу эти уроки больше, чем когда в этом… в прошлом семестре Вольдисопль заставлял мой шрам болеть!» - жаловался Гарри.

«Эй, неуклюжий болван! Смотри, куда прешь!» - внезапно закричал Драко на Винса, когда крупный мальчик случайно наступил на край его мантии.

«Ой, - пристыжено сказал Винс. – Прости, Драко».

Гермиона посмотрела на край мантии. «О нет, она порвалась, Драко».

Все подождали, пока Пэнси бросится к ним со своими обычными воплями и навязчивым вниманием, но к их удивлению, девочка так и не появилась. Драко оглянулся, испытывая облегчение и досаду одновременно. «Паркинсон… у меня тут проблема!» - сказал он весьма недовольным тоном, когда заметил, что темноволосая девочка стоит неподалеку в полном одиночестве.

Пэнси равнодушно пожала плечами. «Уверена, что ты с этим справишься», - тихо сказала она, а затем юркнула в класс, прежде чем он успел ей ответить.

Остальные дети изумленно уставились ей вслед. «Что ты ей сказал? – подозрительно спросила Гермиона. – Ты опять задел ее чувства?»

«Нет! – попытался оправдаться Драко. – Она уже которую неделю ведет себя странно. Ни на что не реагирует и вообще ни с кем не разговаривает. На самом деле это было даже приятно – отдохнуть от нее какое-то время, а то она ведет себя, словно мы уже практически женаты».

Гермиона посмотрела вслед девочке, но затем она слишком увлеклась тем, чтобы зашить мантию Драко наполовину выученным заклинанием, в то время как мальчики поспешили в класс, дабы не навлечь на себя гнев профессора Амбуки, как ее окрестил Рон.

Наконец, Гермионе удалось залатать край мантии, но когда они вошли в класс – последние два ученика – профессор Амбридж неодобрительно на нее посмотрела. «Ну и ну, мисс Грейнджер, вижу ваши врожденные способности не позволили вам научиться определять время. Десять очков с Гриффиндора за опоздание».

«Она помогала мне, профессор, - сказал Драко, с вызовом приподняв подбородок. – И звонка еще не было».

«О, ну разве это не благородно с вашей стороны, мистер Малфой? – восхищенно проворковала жабообразная ведьма. – Десять очков Слизерину за попытку защитить не заслужившую того знакомую».

Драко гневно посмотрел на нее. Для слизеринца «благородство» не было комплиментом, но было ясно, что даже его вмешательство не поможет Гермионе избежать наказания. Хотя его переполняла ярость на то, что он не может добиться подчинения Амбридж, Драко бросил на Гермиону виноватый (по стандартам Малфоев) взгляд. Гриффиндорка лишь слегка пожала плечами. От Амбридж она другого и не ожидала.

«Сегодня у нас будет тест, - радостно объявила Амбридж, и весь класс громко застонал. – Если вы прочитали страницы 160-190 учебника, то вы с ним прекрасно справитесь». Она оглядела свой стол и нахмурила брови. «Где мои записи?»

Поначалу ученики проигнорировали ее вопрос – они были слишком заняты тем, чтобы достать пергамент и перья из портфелей, но когда поиски Амбридж стали совсем отчаянными, они невольно привлекли их внимание.

«Мои записи! – воскликнула жаба визгливым тоном, заглядывая под свою коллекцию фарфоровых котят и кружевных салфеточек. – Где мои записи?»

«Э, Драко, - громко прошептал Грег Гойл, - а почему она просто не скажет акцио?»

Драко закатил глаза. Даже главный тормоз класса был умнее Амбуки. «Потому что она просто…»

Прежде чем он успел закончить предложение, профессор Амбридж (которую явно вдохновил вопрос Грегори) прокричала: «Акцио записи к тесту профессора Амбридж!»

К всеобщему изумлению сверток пергамента вылетел из портфеля Гарри и отправился прямо в протянутую руку профессора. На секунду воцарилась мертвая тишина, которую нарушил шепот Рона: «Крутой розыгрыш, приятель, но, возможно, не самый умный».

Гарри дико посмотрел на Рона, потом на портфель, потом на профессора, на лице которой растеклась улыбка глубокого удовлетворения. «Так-так-так, мистер Поттер, - тихо сказала она. – Теперь мы все видим, что вы врун и жулик».

«Профессор! – сказал Гарри, впадая в панику. – Клянусь, я не брал ваши записи. Я их в жизни никогда не видел!»

«Конечно. Они просто по волшебству оказались в вашем портфеле, - она ухмыльнулась. – Интересно, что скажет на это директор. На этот раз ваша слава не защитит вас от заслуженного наказания».

Гарри охнул. Если в Хогвартсе и был человек, которого он по-настоящему боялся, то это был директор. Это ведь он когда-то отправил его к Дурслям, и где гарантия, что он не сделает этого снова? Хотя старый волшебник всегда казался очень добрым и при каждой встрече предлагал Гарри конфеты, мальчик прекрасно знал, что такое поведение может быть маской для любых грехов.

Он миллион раз слышал, как тетя Петуния говорила Дадли: «Никогда не бери конфеты у незнакомцев!» Наверное, она понимала, что когда Дадли добровольно откажется от сладостей, наступит конец света. Петуния убеждала Дадли, что раздающие конфеты незнакомцы очень опасны, с помощью исключительно кошмарных историй с графическими подробностями. В результате, ее племянник начал бояться всех без исключения незнакомцев как чумы, но на ее сына это не произвело большого впечатления. В конец концов, она опустилась до взяток и пообещала Дадли, что если он будет ее в этом слушаться, то она даст ему дома в два раза больше конфет, чем предложил коварный незнакомец.

К несчастью для своей талии, хоть Дадли и не отличался большим умом, он был способен на инстинктивную хитрость, если речь шла о лакомствах. В течение следующих двух лет Петуния поняла, что ее Дадишечка стал главной мишенью всех британских педофилов – Дадли придумывал мифических незнакомцев десятками, и каждый из них пытался его завлечь целыми мешками и караванами конфет. Именно тогда Гарри начал понимать, какая глупая у него родня.

В итоге, принимая во внимание прошлый послужной список Дамблдора, пара лимонных долек никак не могла убедить Гарри в искренней доброте директора.

«Поскольку профессор Дамблдор счел нужным отменить телесные наказания – прискорбный просчет, по моему мнению – я считаю, что единственным подходящим наказанием для жуликов остается исключение из школы, - промурлыкала Амбридж, словно была одним из котят на многочисленных картинках, висевших у нее в классе. – Да, так проходит слава мира».

Исключение из школы! Эти слова зазвенели в ушах у Гарри. Он схватился за парту, чувствуя, как кровь отхлынула от его лица. Улыбка Амбридж стала еще более жестокой, когда она заметила явный ужас ребенка.

«О, да, мистер Поттер. На этот раз вы превзошли самого себя. Боюсь, что это преступление слишком серьезно, чтобы обойтись очками и отработками. Вы будете удалены из Хогвартса и перестанете совращать других учеников отвратительными магглскими привычками. Полагаю, подобного следует ожидать, когда в волшебное высшее учебное заведение допускаются разные нежелательные элементы», - она вздохнула.

«Пожалуйста, профессор. Я правда этого не делал, - взмолился Гарри. – Я клянусь…»

Амбридж отмахнулась от него. «Собирайте ваши вещи, мистер Поттер, и убирайтесь из моего класса. Я встречусь с вами в кабинете директора после урока. Вы уже достаточно потратили время других учеников, которые находятся здесь, чтобы учить материал, а не добиваться всего жульничеством и ложью».

Словно во сне Гарри, не глядя, запихнул все свои вещи в портфель и, спотыкаясь, покинул класс, не замечая встревоженных взглядов своих друзей. Исключение! Ему придется покинуть Хогвартс! Даже если директор отстранит его от учебы лишь на время, ему придется вернуться к Дурслям, и внезапно Гарри понял с абсолютной и хладнокровной уверенностью, что он сделает что угодно, лишь бы не возвращаться на Тисовую улицу.

И дело не только в порке, охоте на Гарри, работе по дому, скудном рационе и неохотно выданном дырявом матрасе. Все дело в презрении и неприязни, которые каждый день напоминали ему, что все вокруг жалеют, что он вообще появился на свет. Это было тяжело выносить и тогда, когда он не знал другой жизни, но теперь… Нет. Он просто не может.

Но что ему остается? Как только его исключат, ему придется покинуть школу и своего папу – может быть, навсегда. Директор, наверное, отправит его прямиком к Дурслям, как будто последних шести месяцев никогда и не было. В конце концов, директор, не раздумывая, исключил тех четырех рейвенкловцев.

Гарри пытался подумать, но это тяжело, когда каждый твой инстинкт кричит, что нужно бежать как можно дальше, пока директор до него не добрался.

У него было совсем немного денег – несколько галеонов, оставшихся от похода по магазинам с Хагридом – и в любом случае, куда ему идти? Никто не сдаст комнату ребенку его возраста, ни в магглском, ни в волшебном мире. Он застрял посреди Шотландии, в замке, в котором директору известны все закоулки, без путей к отступлению. Он мог забрать свою метлу, но в такую погоду он замерзнет, не пролетев и десяти миль.

Он знал, что поблизости находится деревня волшебников – он слышал, как другие дети говорят про нее – но она наверняка слишком маленькая, чтобы в ней спрятаться. Нет, ему нужно добраться до Лондона. Он слышал, что там на улицах живет много детей, которые убежали из дома. Благодаря Дурслям он много чего умел, это позволит заработать хоть немного на случайных работах. И конечно, никто его не найдет среди целых миллионов людей.

Но как же туда добраться? Он не может просто сесть на Хогвартс-экспресс. Он даже не знал, ходит ли этот поезд в Хогвартс, когда он не привозит и не забирает учеников на каникулы. Гарри попытался взять себя в руки. Не время стоять здесь и мешкать. Он теряет время. В первую очередь, надо уходить отсюда. Он может спрятаться в Запретном лесу, а потом разобраться, как добраться до Лондона, а там уж он будет в безопасности.

Гарри побежал в общую спальню. Он знал, что придется путешествовать налегке. Как только он доберется до Лондона, то все хорошие вещи наверняка украдут. Он оделся в самую теплую одежду (включая свитер, который связала для него тетушка Молли) и натянул зимние ботинки, которые ему купил папа. Мальчик шмыгнул носом, подумав, что ему придется оставить папу, как и весь Волшебный мир.

Он положил в карман несколько галеонов и быстро набросал записку Рону, где просил его присмотреть за Хедвиг. Может быть, потом он придумает, как забрать ее, но пока что ей будет безопаснее здесь. К тому же Рону был нужен новый фамильяр, так что только справедливо, если он получит Хедвиг. Затем Гарри спрятал любимые фотографии родителей и профессора Снейпа в свой самый тяжелый плащ, жалея, что он не похож по покрою на магглский и надел вязаную шапку. Гриффиндорский шарф он решил оставить. Наверное, он уже больше не гриффиндорец или перестанет им быть, как только профессор Амбридж поговорит с директором. Палочку он спрятал в кобуру. Он слышал разговоры про то, что когда Хагрида исключили, то его палочку сломали, и он не собирался отдавать ее без боя.

Он проверил время. До конца урока остается еще 15 минут. Нужно поторопиться, если он собирается добраться до леса до того, как его начнет искать директор, но он понимал, что без еды долго не протянет. Он решил, что сможет проникнуть на кухню и попросить еды у домашних эльфов. Маловероятно, что директор обратится к ним за помощью в его поисках.

####

Тем временем Рон все больше беспокоился о Гарри. Выражение полной безысходности на лице лучшего друга, когда тот выходил из класса, было пугающим, еще хуже был его откровенный ужас, когда Амбука упомянула исключение.

Наконец, он отбросил перо и начал отчаянно размахивать рукой. «Пожалуйста, профессор, мне нужно в туалет! – выпалил он. – Очень нужно!»

Проигнорировав отвращение на лице профессора и смешки в классе, Рон опрометью бросился прочь из класса и поспешил на поиски Гарри. Он надеялся, что другой мальчик где-то поблизости, поджидает момент, чтобы упросить учителя сжалиться, но Гарри и след простыл. Рон закусил губу. Куда мог пойти Гарри? Рон знал, что он бы на его месте побежал бы прямиком к братьям или родителям, но Гарри? Его друг слишком привык сам о себе заботиться, он не ждал, что все за него решат взрослые, и Рон подозревал, что Гарри вовсе не отравился в подземелье.

Однако он не допускал и мысли, что Гарри покорно отравился в кабинет директора, что бы там ему ни сказала Амбука, так где же он? Напуганный, одинокий, ожидающий предстоящего наказания…? Рон решил для начала проверить Башню. Если Гарри нет в его комнате, тогда надо искать братьев. Они-то знают, что делать.

По прибытию в общую спальню Рон громко выругался такими словами, которые бы гарантировали ему близкое знакомство с деревянной ложкой, услышь его мать. Гарри там не было! Он уже развернулся, намереваясь искать близнецов и Перси, когда его внимание привлек обрывок пергамента на кровати. Он схватил его, и через пару секунд Рон уже бежал что есть сил в подземелье. На поиски братьев нет времени – ему нужен был его дядя!

####

Снейп мечтательно думал о самоубийстве, наблюдая, как очередной класс четверокурсников запарывает простейшее зелье. В свободное от разглядывания друг друга время они игнорировали его четкие инструкции и делали все возможное, чтобы взорвать котлы, друг друга и его подземелья.

Внезапно дверь в класс распахнулась и в нее ввалилось нечто рыжее. Ученики вскрикнули от неожиданности и побросали ингредиенты и палочки для размешивания. Снейп встал из-за стола, намереваясь уничтожить мелкого негодника за такую дерзость.

«Дядя Сев! – выдохнул Рон. – Прочитайте это!» Он сунул зельевару в руки скомканный пергамент, и Снейп, слишком удивленный, чтобы возражать, выполнил его просьбу.

Секундой позже он уничтожил заклинанием все варящиеся зелья в классе. «Все свободны!» - рявкнул он через плечо, исчезая за дверью и оставляя позади шокированный класс и запыхавшегося первогодку.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:09 | Сообщение # 9
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 45

Гарри засунул всю еду к себе в портфель и перекинул лямку через плечо. Он не хотел вызывать подозрения у эльфов, а потому не просил слишком много – лишь немного закусок, которые можно принести в общую комнату. Однако еды все равно оказалось достаточно – как только он вернется на диету эпохи Дурслей, он сможет продержаться какое-то время. Он решил, что сможет прятаться в Лесу, пока первоначальные поиски не утихнут, а потом уже придумает, как добраться до города. Остается только надеяться, что его не будут искать дольше одной или двух недель.

Он не удержался и охнул, вспомнив рассказы старших ребят о Лесе, но постарался утешить себя воспоминаниями Бродяги. Разве его крестный с друзьями не играли в Запретном лесу каждое полнолуние? Это же не может быть очень опасно, правда? Все знают, что это просто сказки насчет пауков размером с машину. Близнецы их придумали, чтобы запугать Рона. Как-то Гарри слышал по телеку передачу о природе – там говорили, что дикие животные боятся вас больше, чем вы их. Так что если у них нет причин нападать, например, если вы такой дурак, что решили их погладить или вроде этого, то они просто оставят вас в покое. Вот так Гарри и будет обращаться с обитателями Леса: оставит их в покое, и они оставят его в покое.

Гарри ускорил шаг. Урок вот-вот закончится, а ему нужно убраться из школы, пока коридоры остаются пустыми.

Он уже дошел до главного входа и начал открывать его, когда двери неожиданно плотно захлопнулись с оглушительным звуком. Гарри подпрыгнул от неожиданности и страха, но прежде чем он смог открыть двери снова, он услышал свое имя. «ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР!» - гневно прокричал Снейп, быстро спускаясь по лестнице.

Гарри приготовился бежать, но Снейп быстро произнес заклинание, и синее свечение магии окружило мальчика и понесло его навстречу разъяренному отцу. Без лишних церемоний его поставили на ноги, и две сильных руки опустились на его плечи. «И что это, по-твоему, ты творишь?» - строго спросил Снейп.

Гарри резко вздохнул и опустил голову. Что тут ответишь? Даже если он расскажет папе правду и тот ему поверит, то он начнет спорить с директором, и тогда отец потеряет работу. Может быть, директор даже сделает что-нибудь похуже, например, отправит папу в Изкибублик! А если папа не поверит ему и решит, что его сын грязный лживый обманщик? Вдруг он решит не мешать планам директора отослать Гарри обратно к Дурслям? Это будет хуже всего. Гарри просто не переживет, если увидит, как отец смотрит на него с презрением и осуждением.

«Я… я должен идти», - выпалил он, пытаясь вырваться на свободу.

«О, нет, молодой человек. Я так не думаю». Раздался звонок, и Снейп оглянулся вокруг, а затем быстро потащил Гарри в ближайший незанятый класс. «А сейчас рассказывайте все по порядку, мистер Поттер, и без проволочек».

Гарри продолжал стоять столбом, словно язык проглотил, и терпение Снейпа лопнуло. «Вижу, ты решил поиграть в шарады. Очень хорошо. Так, посмотрим, что тут у нас, - он стащил с Гарри шапку, снял с него портфель и плащ. – Итак. У нас тут непослушный ребенок, который надел свою самую теплую одежду, вкупе с, - он быстро заглянул в ранец, - запасом продовольствия. Возможно ли, что он… планирует побег?» - саркастично проворковал профессор.

Гарри охнул и с трудом кивнул.

«И куда ты планировал отправиться, маленький идиот?»

«Я… я собирался спрятаться в Запретном лесу», - признался Гарри чуть слышным шепотом.

«ЧТО!»

Мальчик вздрогнул от такой ярости в голосе опекуна, и невольно съежился от страха.

Снейп заставил себя успокоиться. Стоило ему прочитать записку, принесенную Уизли, и понять, что Гарри хочет покинуть Хогвартс, он до смерти перепугался, что не успеет вовремя перехватить мальчика. Плохо уже то, что он поймал ребенка буквально на пороге школы, но стоило ему услышать, что маленький недоумок планировал как ни в чем не бывало отправиться в Запретный лес, прямо в пасть голодным и кровожадным темным существам… У него руки так и чесались вбить в мальчика хоть толику здравого смысла, но вместо этого он заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. «И почему же, - спросил он, когда, наконец, достаточно пришел в себя, - ты счел это необходимым?»

Глаза Гарри наполнились слезами. Он не может рассказать отцу! Не может!

«Гарри. Ты НЕМЕДЛЕННО расскажешь мне все как есть», - тон Снейп не терпел возражений, и, глотая слезы, Гарри подчинился.

«Меня исключат, а я не хотел возвращаться к Дурслям, так что я… я собирался спрятаться в Лесу и… и потом убежать в Лондон», - жалобно проговорил Гарри.

Снейп быстро заморгал. Заявление содержало слишком много новой информации, чтобы сразу разобраться. Исключат? Вернуться к магглам? Сбежать? Лес? Лондон?

Мерлина ради, что здесь творится? Последний раз он видел мальчика за завтраком, и все было в порядке!

«Начинай с начала», - приказал он твердым голосом.

Гарри с трудом сдерживал слезы. Ну что с ним не так? Он должен быть смелее! Как ему выжить на улице, если он ведет себя как плакса? «П-професор Амбридж», - начал он, и Снейп с трудом удержался от проклятий. Розовая Жаба! Надо было сразу догадаться.

«Что насчет профессора Амбридж? – спросил он, заставляя себя говорить относительно спокойным тоном. – Это она внушила тебе мысль об исключении?»

Гарри закивал с несчастным видом. «Она сказала, что я жульничал, и что профессор Дамблдор теперь точно меня исключит».

Снейп закрыл глаза. Он задушит эту женщину ее собственными кишками. «Почему она сказала, что ты жульничал?» - спросил он, открыв глаза и устремив на Гарри пронзительный взгляд.

«П-потому что ее записи к тесту были у меня в портфеле. Но я их не брал! Я клянусь! – запротестовал Гарри со слезами в голосе, впадая в отчаяние. – Я бы не стал! Даже Рон думает, что это мой розыгрыш, но я этого не делал! Я даже не знал, что у нас сегодня будет тест! И не знаю я, где она держит свои бумаги. Я бы не…»

Снейп жестом призвал мальчика к тишине. За годы работы он накопил богатый опыт допроса учеников, и он знал, когда они говорили искренне. Гарри не был бы первым ребенком, допустившим глупую ошибку, но он никогда не станет рисковать подобным наказанием, к тому же мальчика не настолько беспокоят отметки, чтобы жульничать. Еще только начало семестра, так что Гарри не грозило завалить предмет, а поскольку Снейп требовал от этого ребенка лучших результатов из возможных, Гарри прекрасно знал, что его не накажут за плохие оценки. Какие у него могли быть мотивы для жульничества? Нет, скорее всего, кто-то захотел подставить Гарри… и преуспел в этом.

Однако это еще не отвечало на все вопросы. «Хорошо, - он прервал мольбы мальчика поверить ему. – Но что бы там ни говорила профессор Амбридж, почему ты собрался бежать? Ты ведь не собираешься на слово верить всему, что говорит эта бесто… леди?»

Гарри шмыгнул носом. По крайней мере, папа (пока что) не отказался от него с отвращением. «Ты сказал мне, что с жульничеством разбирается профессор Дамблдор, - напомнил он Снейпу. – И профессор Амбридж сказала, что это слишком серьезно для снятия очков или отработки, и поскольку учеников больше нельзя пороть, то директор меня исключит».

«И ты решил, что это будет так ужасно покинуть Хогвартс, что ты немедленно задумал покинуть Хогвартс?» - рявкнул на него Снейп.

«Н-нет. Но раз я больше не могу здесь жить, то я подумал, что профессор Дамблдор заставит меня вернуться к Дурслям, - голос Гарри дрогнул, когда он сказал эту фамилию, - а я скорее буду жить в Запретном лесу, чем с ними».

«Глупый ребенок», - отругал его Снейп, стаскивая с Гарри свитер Уизли. Лицо мальчика покраснело, и ему явно вот-вот грозил тепловой удар. Все эти слои одежды были слишком теплыми, чтобы ходить в них внутри замка. «Даже если бы тебя исключили – хотя вероятность этого такая же, как и того, что я решу заняться балетом и исполню главную партию «Лебединого озера» в белой пачке, - последнее замечание вызвало у Гарри удивленный смешок, - то с какой стати ты вообразил, что вернешься к Дурслям? Разве ты живешь не со мной?»

Гарри изумленно уставился на него. «Но ты ведь живешь здесь. И если я покину Хогвартс, тогда директор не позволит мне оставаться тут. А я не хочу, чтобы ты из-за меня потерял работу, или чтобы директор на тебя злился».

«Ты глупый маленький мальчик, - рявкнул Снейп, подзывая заклинанием стул, и усаживаясь на него. Все это из-за того, что Гарри не хотел доставлять ему хлопот? – Неужели ты думаешь, что злость Альбуса Дамблдора в мой адрес – это самая страшная угроза в моей жизни? Во-первых, даже если тебя исключат, ты просто продолжишь жить здесь со мной, пока я не устрою для тебя домашнее обучение. Если же директор будет против, - продолжил он, подняв указательный палец вверх, дабы прекратить дальнейшие протесты Гарри, - то мы просто переедем в мой фамильный дом».

Гарри уставился на него. «В смысле, у тебя есть дом? Твой собственный?»

«Точнее несколько, - парировал Снейп. – Глупый ребенок».

Гарри моргнул. «То есть, ты бы уехал отсюда? Но… но как же твоя работа?»

«Нелепый ты паршивец, я все-таки мастер зельеварения. Неужели ты думаешь, что мне нужна эта работа? Что я не смогу содержать себя – и тебя – на приемлемом уровне, просто работая с зельями?»

Гарри почти лишился дара речи. «П-правда?»

Снейп протянул указательный палец, чтобы захлопнуть отвалившуюся челюсть мальчика. «Да. А если по какой-либо причине у меня возникнет непредвиденная проблема – а ее не возникнет – то ты сможешь временно пожить с Уизли, или со своим крестным, или… Теперь ты видишь насколько бестолково ты себя вел, глупый, глупый ты ребенок?»

Гарри охнул. «Н-но я не хотел, чтобы у других людей были неприятности с директором».

Снейп нахмурился. Говоря по правде, в прошлом он в какой-то мере использовал Альбуса в качестве пугала, эксплуатировал явную настороженность Гарри в связи с предыдущими поступками старого волшебника, дабы призвать мальчика к хорошему поведению. Однако теперь эта его уловка вышла боком. Одно дело, если Гарри не будет слепо подчиняться директору. И совсем другое, если он начнет бояться Альбуса больше, чем Вольдеморта.

Хотя, если быть до конца честным, Дамблдор действительно (осознанно или нет) причинил Гарри почти столько же вреда, что и Темный лорд. Вольдеморт убил родителей Гарри и безуспешно пытался убить его самого. Однако именно Альбус Дамблдор оставил Гарри на руках у склонных к насилию Дурслей, препятствовал попыткам проверить благополучие мальчика в течение десяти лет и (в лучшем случае) бездействовал, когда его крестный был несправедливо заключен в тюрьму. Возможно, беспокойство Гарри было не таким уж безосновательным. И все равно, этому нужно положить конец.

«Поттер, директор… допускал ошибки, но он не злой и не бессердечный человек, - медленно сказал он. – Он очень тебя любит, в этом я убежден, хоть он и принимал катастрофичные решения в отношении твоего благополучия. Тебе не стоит его бояться».

Гарри явно не был убежден, но паника на лице мальчика постепенно спала. Он подошел поближе к папе. «А ты уверен, что он не пошлет меня обратно?» - нервно спросил он.

«К Дурслям?» - уточнил Снейп. Он с трудом сдержал усмешку от одной мысли о дрожащих развалинах, в которых превратились данные обитатели Тисовой улицы. Ему почти хотелось увидеть их реакцию на внезапное возвращение Гарри. Наверное, они завопят от ужаса и спрячутся под кроватью. Последнее время они часто так поступали. «Нет. Ни при каких обстоятельствах ты не вернешься на Тисовую улицу. Такая возможность даже не рассматривается. Скорее тебя усыновят Лонгботтомы или Грейнджеры, и как я уже отметил, существует длинная очередь людей, которые позаботятся о тебе прежде, чем возникнет такая необходимость. Однако ни при каких обстоятельствах ты не вернешься к Дурслям».

«Или к тете Мардж?» - уточнил Гарри.

«К любым Дурслям, - подчеркнул Снейп. – Даю тебе слово».

Гарри содрогнулся, когда с его плеч спала тяжесть гнетущего страха и напряжения. Его папа пообещал, а его папа никогда не врет. Иногда он говорит Гарри даже те вещи, про которые ему неприятно думать, например, про то, как Волан-на-торт убил его родителей, но он никогда-никогда не врет Гарри. Впервые с того ужасного урока Защиты Гарри почувствовал себя в безопасности.

А потому, естественно, он разревелся.

Несколько минут спустя, он все-таки взял себя в руки. На тот момент он сидел у папы на коленях и (опять) размазал слезы и сопли по папиной мантии, но папа, вроде, не возражал. Гарри попытался вытереть мокрые пятна, и ему в руку был вложен носовой платок. «Тебе помочь высморкаться?» - довольно резко спросил папа.

Гарри шмыгнул носом и громко высморкался. Он не мог винить папу за ядовитый тон. Мерлин, ему же почти 12 лет! И посмотрите на него, ревет, словно младенец. «Извини», - пробормотал он.

Снейп подавил желание вздохнуть, глядя на несчастного ребенка на своих коленях. Нужно ему сдерживать свой острый язык, даже если его лучшие мантии измазывают гадкими телесными выделениями. Вряд ли это можно считать виной Гарри – его же терроризировала эта Розовая Стервозная Жабная Ведьма из Ада. «Все в порядке, мистер Поттер. У тебя был трудный день. На твоем месте расплакался бы даже Маркус Флинт».

Гарри захихикал, представив себе огромного, накачанного Флинта, хлюпающего носом на коленях профессора Снейпа. Для начала, он был ростом с профессора, так что его папа бы просто исчез под мускулистым учеником.

Снейп с удовлетворением отметил эту улыбку сквозь слезы. Ха. А я еще не подрастерял форму. «Тебе уже лучше?»
Гарри сделал глубокий вдох и кивнул. «Меня не отправят к Дурслям», - твердо сказал он, хотя судя по взгляду, мальчик явно ожидал нового подтверждения со стороны Снейпа.

«Совершенно верно. Тебе больше не нужно об этом беспокоиться».

Гарри кивнул, и Снейп почувствовал, как тело мальчика расслабилось еще больше. После непродолжительного молчания Гарри спросил: «Пап?»

«Да?»

«Я сегодня типа повел себя очень глупо, верно?»

«Да. Возможно, ты перечислишь примеры этой глупости?»

Гарри пристыжено посмотрел на него. «Ну, я поверил Амбуке… эм, то есть, профессору Амбридж… И я пытался убежать… И… э… я собирался прятаться в Запретном лесу».

«И?» - спросил Снейп.

Гарри задумался. «Эм… я наврал эльфам, чтобы получить еду?»

Снейп оскалился на него. «Нет, скудоумный ты паршивец. Твоя главная ошибка сегодня в том, что ты попал в беду и не пришел ко мне. Ты думал, что ты обязан защитить меня, в то время как это родители должны защищать ребенка, а не наоборот. Ты забыл обо всех многочисленных взрослых, которые любят тебя, и которые готовы защищать и заботиться о тебе. Ты попытался сделать все сам, а это было необдуманное решение, в котором не было никакой необходимости. В одиннадцать лет у тебя не может быть нужных ресурсов, чтобы как следует позаботиться о себе.
Разве это не ты попросил меня принять на себя эту роль? И как я должен обеспечивать твое благополучие, если ты даже не хочешь сказать, что пошло не так, глупый ребенок?»

О. Гарри заерзал от такой речи. Он чувствовал себя чудесно и ужасно одновременно. Ужасно, потому что Гарри выставил себя таким недоумком. И чудесно, потому что он еще никогда-никогда в жизни не чувствовал себя в такой безопасности.
«Извини», - сказал он, прижимаясь к папе и пряча улыбку безудержного счастья, которая грозила расплыться по его лицу.

Прошли еще несколько секунд тишины, и Гарри подумал кое о чем, что сказал его папа. «Пап?» - спросил он еще осторожнее.

«Да?» – Снейп вздохнул. От всех этих эмоций у него скоро начнется мигрень. Неужели мальчик до сих пор не пришел в себя?

«А ты будешь… Эм, в смысле, я же… - разозлившись на собственную бессвязную речь, Гарри сдался. – Ты будешь меня шлепать, да?» - спросил он напрямую.

«Буду?» - повторил Снейп, прежде чем успел спохватиться. Больше всего ему хотелось отыграться на Розовой Жабе, но тут он вспомнил, как Гарри бесхитростно запланировал турпоход по Запретному лесу, и у него подскочило кровяное давление. Возможно, парочка отборных шлепков по мягкому месту паршивца – это не такая уже плохая идея. С другой стороны, Жаба и так запугала Гарри до полусмерти, а для такого чувствительного ребенка это уже достаточное наказание.

Он зарычал себе под нос. Эта ведьма еще поплатится…

Гарри неловко поежился на коленях папы. Он нарушил правило насчет того, чтобы не ходить в Запретный лес – или собирался нарушить, так или иначе. Он убежал, а ведь они даже еще не знают, где сейчас Вольдеморт, и это было довольно опасно… на самом деле весь его план, как сейчас понял Гарри, был чистой воды глупостью. Мальчик вспомнил, как его папа говорил, что глупость всегда наказывается. Гарри вздохнул. Он однозначно заработал порку, независимо от наказания за предполагаемое жульничество.

Он взглянул на своего папу. Ну так и есть, тот выглядел жутко злым. Смирившись со своей участью, Гарри слез с коленей папы, а затем лег к нему на ногу. Правда, раньше папа никогда его не шлепал в такой позе – обычно он просто разворачивал его и слегка хлопал пониже спины, но Гарри знал, что эту порку он действительно заслужил. Тролль, напоминалка и даже футбол в доме Уизли были просто случайностями, а на этот раз он осознанно решил нарушить правила. На этот раз он заслужил каждый шлепок, хотя он подозревал, что его папа все равно не сможет обращаться с ним слишком строго. Профессор слишком уж не любил его пороть, и Гарри было стыдно, что он был таким глупым и вынудил своего папу прибегнуть к такой мере наказания.

И все равно, если они собираются предстать перед директором, то важно доказать, что папа не спустил ему плохое поведение с рук. Может быть, его отшлепанная попа убедит директора, что Гарри был наказан и за обвинение в жульничестве. «Я готов, - подсказал он папе. – Три шлепка, да? За глупость, за угрозу своей жизни и за непослушание».

Снейп был парализован от шока, когда паршивец внезапно лег поперек его коленей. Ради Мерлина, и что ему делать теперь? И три затрещины? Это еще откуда? Разве он не обещал мальчику, что их может быть максимум две?

С другой стороны, Гарри не мог выразить свои ожидания еще яснее, а все книги говорили, что нужно следовать за ребенком, когда того требует ситуация. Снейп осуждающе посмотрел на брюки мальчика. И почему это он всегда оказывается ужасным, строгим воспитателем?

Конечно, когда он попытался приписать эту роль Альбусу, то это лишь привело к нынешним неприятностям, и по выжидающему выражению на лице Гарри было очевидно, что он не боится наказания Снейпа… Он стиснул зубы и замахнулся рукой. Думай о мальчике, блуждающем по Запретному лесу. Думай, как Гарри оказался один на улицах Лондона. Думай о Гарри, замерзающем насмерть в метели.

Это сработало. Его гнев на ребенка, который так его перепугал, вернулся с новой силой, и он ухитрился весьма качественно огреть Гарри пониже спины.

«Ай!» - отметил паршивец.

Второй шлепок, столь же тяжелый, пришелся на то же место, и, судя по реакции Гарри, хотя мальчик еще не дотягивал до лиги Уизли, он явно отказался от правила дяди «не двигаться и не кричать».

Снейп замялся: он был не уверен, стоит ли бить в третий раз, но Гарри не поднимался с места, хотя он и немного заерзал. Снейп подождал какое-то время, а затем еще раз резко огрел ерзающую попу.

«Ой!» - воскликнул Гарри в ответ на новый шлепок, его руки тут же схватились за ноющую заднюю часть.

Гарри поморщился, осторожно потирая горящую от боли попу. Его вопли были не на публику – на этот раз папа действительно не просто похлопал его. Хотя ни один из шлепков не был таким же сильным, как за полет в Большом зале, наказание все-таки не свелось к одной затрещине. На этот раз его папа отвесил ему целых три сильных шлепка, и пусть это даже близко не похоже на порку дяди Вернона – или даже тетушки Молли – все равно было больно.

Он немного надулся, пока растирал попу, но потом ему на ум пришла воодушевляющая мысль. Если директору нужны доказательства, что папа как следует его наказал, то он их получит. Гарри был почти уверен, что у него на попе остались отпечатки руки.

Снейп дал мальчику время прийти в себя, а потом поставил его на ноги. Он с тревогой посмотрел на лицо Гарри, но глаза мальчика были совершенно сухими. «Это было больно!» - сообщил ему паршивец, но профессор не заметил ни осуждения, ни страданий в его тоне. Строго говоря, мальчик скорее выражал легкое восхищение и облегчение.

«Посмотрим, вспомнишь ли ты об этом в следующий раз, когда задумаешь подобную глупую выходку», - ухитрился рявкнуть Снейп. Однако его пальцы нащупали целебное зелье в кармане, стоило ему заметить, как Гарри неловко переминается с ноги на ногу, слегка морщась.

«Я вспомню», - пообещал Гарри. На мгновение он задумался, а потом: «А теперь мы можем пойти в кабинет директора?»

Его отец (для разнообразия) довольно сильно отшлепал его, но теперь Гарри обладал (благодаря повышенному вниманию папы к его диете) куда более защищенным мягким местом, чем по прибытию в Хогвартс. В результате, последствия порки не продлятся дольше нескольких минут, а Гарри хотел прибыть к директору с явными доказательствами наказания – на тот случай, если профессор Амбридж понимает характер директора лучше, чем его папа.

Его папа такой добрый, что он, наверное, во всех людях видит только хорошее, но Гарри не разделял его оптимизма. Все-таки, если он придет с красной (ну, или слегка розоватой) попой, то может быть директор не станет назначать другие, более тяжкие наказания за эпизод с жульничеством. Мальчик совсем не хотел, чтобы у его папы были неприятности, и он знал, что Снейп скорее воспротивится директору, чем подвергнет Гарри любой тяжкой каре.

«Вероятно, нам следует подождать, - сказал Снейп, хмурясь. – Полагаю, тебе нужна возможность отдохнуть после твоего… внушения». Он не хотел, чтобы Гарри перенервничал. У него только что был эмоциональный срыв в ответ на происшествие этого утра, и сразу после этого его сильно отшлепали. Очевидно, что мальчику нужна пара часов, чтобы прийти в себя, прежде чем разбираться с обвинениями в жульничестве.

«Нет, пожалуйста, папа! Я очень хочу покончить со всем этим», - взмолился Гарри, и Снейп сдался.

Профессор повел мальчика в кабинет директора. Дамблдор, должно быть, ожидал их, потому что Снейпу было достаточно строго взглянуть на гаргулью, и она тут же отпрыгнула в сторону. Он вступил на лестницу, но тут до него дошло, что Гарри остался позади - на лице мальчика застыло испуганное выражение. Он твердо взял мальчика за плечо. Нужно поскорее с этим покончить, и это они и сделают.

В кабинете они обнаружили Дамблдора и Амбридж. «Директор», - сказал Снейп формальным тоном, лишь слегка кивнув в сторону Амбридж. Как бы ему ни хотелось свернуть ей шею здесь и сейчас, он подозревал, что Альбус ему помешает.

Ну, ничего страшного. С Розовой Жабой он разберется позже. Прямо сейчас перед ним стоит задача убедить Гарри в добром нраве директора.

«А, Северус. И Гарри! Вот ты где, мой мальчик. Я так понимаю, сегодня на твоем уроке кое-что произошло».

Гарри отшатнулся. Он знал, что папа сказал ему не беспокоиться, но у него все равно засосало под ложечкой от ужаса. Амбридж стояла прямо там, ухмыляясь на него, как будто они с директором уже договорились о его отчислении. Профессор Дамблдор сидел за столом, на его губах играла полуулыбка. Он был похож на добродушного старого дедушку, но Гарри так просто не одурачишь. Этот человек отправил его к Дурслям, и оставил его там, словно нежеланную посылку, на целых десять лет. Этот человек смотрел, как они схватили и заперли Сириуса без суда и следствия.

Мальчик громко сглотнул. «Да, сэр», - прошептал он.

Его рука бессознательно схватилось за до сих пор болезненную попу, и осторожно потерла ее. Амбридж проследила взглядом за его движением, и ее лицо озарила удовлетворенная улыбка. Она довольно презрительно взглянула на Дамблдора. «Ну, вопреки вашему мнению, директор, очевидно, что другие профессора школы разделяют мои взгляды, - она широко улыбнулась Снейпу, а затем обратила злорадную усмешку на Гарри. – Как я погляжу, мистер Поттер был подобающе наказан за свой проступок. Отменными розгами, полагаю?»

Гарри понятия не имел, о чем это она говорит, но и спорить с преподавателем, да еще и на глазах у директора, он не собирался. Он лишь понурил голову и пробормотал что-то, что Амбридж ошибочно приняла за подтверждение своих слов. «Я так счастлива обрести единомышленника в преподавательском составе, профессор Снейп, - елейным голосом проворковала она, направляясь к двери. – Уверена, что мы с вами сможем утвердить здесь стандарты подобающего поведения».

Каким-то чудом Снейп сумел воздержаться от Непростительных заклинаний, когда она кокетливо захлопала на него ресницами, а затем покинула кабинет. Он повернулся к Гарри, который продолжал изучать пол и потирать седалище, в то время как Альбус с печалью наблюдал за ним.

«В то время как я уверен, что ты не применял никакой розги, - обратился Альбус к зельевару тоном полного разочарования, - тем не менее, меня возмущает, что ты счел нужным наказать Гарри подобным образом. Конечно, жульничество – это серьезное нарушение, но маленькие мальчики часто совершают глупости».

Сердце Гарри учащенно забилось. Неужели директор только что сказал, что он расстроен, потому что его папа не порол его розгой? Он подошел поближе к Снейпу – просто на случай, если директор решит проклясть его. Ремус же говорил, что некоторые волшебные родители так делают.

Снейп заметил движение Гарри и вздохнул. Очевидно, что его предыдущие слова не переубедили паршивца. «Директор, Поттер не был наказан за жульничество. Что бы ни говорила вам эта с… - в последний момент он спохватился, вспомнив о присутствии мальчика. – ведьма, мальчик не жульничал».

Гарри подошел еще ближе к папе. Ооооо, сейчас начнется. Директору не понравится, что его назвали неправым. Он украдкой взглянул на Дамблдора. Угу. Директор нахмурился.
«Но в этом случае, Северус, почему же Гарри столь явно испытывает… дискомфорт?»

«Он был наказан не за ошибочное обвинение в жульничестве, директор. Он получил порку за попытку подвергнуть свою жизнь риску, когда он решил нарушить правила и спланировал глупый побег. Сначала он собирался разбить лагерь в Запретном лесу, а затем стать бродягой на улицах Лондона».

Гарри залился краской. Ну ладно, если так сформулировать, то это правда звучит очень глупо.

Альбус несколько раз открывал и закрывал рот, прежде чем сумел спросить: «Жить в… а потом стать… но почему? Зачем Гарри делать нечто подобное? – внезапно его брови грозно нахмурились. – Он так боялся твоей реакции, Северус?»

Снейп сделал глубокий вдох. Их ждет неприятная сцена: Альбус будет вне себя от горя. «Нет, директор. Он боялся вашей реакции. Профессор Амбридж убедила его в том, что вы исключите его из школы в свете этих надуманных обвинений. Он опасался, что в этом случае вы вернете его к Дурслям. Он предпочел общество акромантул и педофилов возвращению в тот дом».

И тут Снейп стал свидетелем того, что не могло ему привидится даже в дурном сне. Великий, мудрый и всезнающий Альбус Дамблдор был в полном шоке. «Гарри боялся МЕНЯ?» - спросил он, указывая на свою грудь обеими руками.

Вместо ответа Северус посмотрел вниз на мальчика, который теперь еще больше прятался за ним. Язык тела Гарри говорил яснее слов.

Альбус дико озирался по комнате, его взгляд падал то на блюдца с лимонными дольками, то на полки с удивительными вещицами, то на феникса, который грустно смотрел на него со своей жердочки. Он словно пытался убедить самого себя в том, что это он, Альбус Дамблдор, знаменитый волшебник и всем известный добродушный старичок, которого никто не может считать ужасным и жестоким тираном. Разве ученики не приходят к нему, чтобы избежать наказания и ругани? Как же может Гарри Поттер, самый любимый и опекаемый ребенок из всех, бояться его?

«Но чего ему бояться? – спросил он, когда к нему вернулся дар речи. – Ты что-то ему сказал… - Дамблдор прервался и покраснел. – Прошу прощения. Это было неуместно».

Снейп склонил голову, молчаливо принимая извинения. «Директор, мальчик не дурак. Он прекрасно знает, что это вы ответственны за его размещение у родственников после убийства родителей. И этот факт вряд ли мог побудить его доверять вашим суждениям. Когда он услышал, что Визенгамот, который вы возглавляете, отказался от вмешательства в дело его крестного, который был несправедливо обвинен в массовом убийстве, то это еще больше пошатнуло его уверенность в ваших намерениях, - он положил руку на плечо мальчика и мягко подтолкнул его вперед. – Профессор Амбридж усилила его опасения, когда пообещала, что вы отчислите его за жульничество. Он не безосновательно предположил, что вы вернете его в тот дом, в котором он жил до Хогвартса – тот дом, который вы выбрали для него, и в котором вы оставили его на много лет».

Поначалу Гарри сопротивлялся, когда папа потянул его в сторону директора, но Снейпу лучше не перечить, и вскоре вопреки своим желаниям мальчик был вынужден покинуть убежище за папиной спиной и встать перед Дамблдором. Он не отрывал глаз от пола – так нужно было вести себя с дядей Верноном. Не осознавая того, мальчик опустил голову и ссутулил плечи, словно в ожидании удара. Однако оба волшебника прекрасно поняли его позу, и Альбус почувствовал, как его сердце разрывается от боли. Если ему и нужны были новые доказательства того, что он ужасно и необратимо ошибся в тот роковой день в Годриковой лощине, то они были прямо перед ним.

«Гарри». Несмотря на его усилия сохранить спокойствие, его голос дрожал.

Удивленный Гарри взглянул вверх и был поражен увиденным. Директор плакал! Крупные слезы стекали по его щекам, а таких грустных глаз Гарри еще в жизни не видел. На лице Дамблдора застыло выражение глубочайшего отчаяния и вины.

Не осознавая, что он делает, Гарри выпрямился и подошел поближе, не отрывая взгляда от удивительного зрелища. Он еще ни разу не видел, чтобы взрослый плакал, и уж точно не из-за него. Директор даже не пытался скрыть свои слезы. Он просто сидел и позволял им течь.

«Профессор? – изумленно спросил мальчик, делая еще один шаг к столу директора. – Вы в порядке?»

Голос Альбуса дрожал, когда он ответил: «Нет, Гарри. Я только сейчас осознал, какой ужасный вред причинили тебе мои глупые решения. Мне очень, очень жаль».

Гарри неловко поежился. Он не хотел, чтобы из-за него переживали. «Все хорошо, - заверил он, подходя вплотную к столу и осторожно кладя руку на плечо директора. – Сейчас со мной все в порядке».

Директор закрыл глаза, словно от боли: «Ты проявляешь ко мне доброту, которую я не заслужил, Гарри. Я причинил тебе много страданий в течение несколько лет – всему виной моя гордыня. Я был уверен, что мне виднее, чем другим. Я был убежден в своей правоте, и я ни разу не подвергнул ее сомнению. Я решил, что для тебя лучше, и не допускал никаких возражений, - он открыл глаза и умоляюще посмотрел на Гарри. – Я не жду, что ты простишь меня, дитя, ни сейчас, ни в будущем, но прошу тебя поверить, что я искренне считал, что поступаю правильно. Я думал, что даю тебе наилучший и самый счастливый дом из возможных».

Открытое страдание на лице волшебника было очевидно, как и его абсолютная искренность. Гарри проглотил комок в горле и кивнул.

«Гарри, твои родители так сильно любили тебя… Я так сильно любил тебя. Я хотел, чтобы ты оставался тем счастливым ребенком, которого я знал. Я думал, что наилучшее место для тебя – это твоя родная семья. Ты был таким прекрасным, дружелюбным ребенком – я и представить не мог, что есть люди, которые не будут любить тебя так же сильно, как и я… Я был таким глупым, Гарри. Просто старым дураком. Видел только то, что хотел видеть». Наконец, Альбус не выдержал и разрыдался, закрыв лицо руками.

«Профессор, не плачьте, - умолял Гарри, поглаживая Дамблдора по спине. – Пожалуйста, не плачьте! Я в порядке, правда!» Мальчик с отчаянием посмотрел на своего папу, и Снейп (который хотел бы оказаться где угодно, даже в ванной Амбридж, только не здесь) поспешил на помощь.

«Альбус, пожалуйста, постарайся взять себя в руки, - неловко пробормотал он, вставая за другим плечом волшебника, и пытаясь скопировать утешающий жест Гарри. – Ты расстраиваешь Поттера». Он пошарил по своей мантии в отчаянной надежде, что помимо целебного зелья, он положил в карман успокоительную настойку.

Снейп призвал домашнего эльфа и заказал чай, а потом влил огромную дозу успокоительной настойки в чашку, которую он затем передал Альбусу. К тому моменту директор уже пришел в чувство и слабо улыбнулся все еще обеспокоенному Гарри, который оставался рядом с ним.

«Спасибо вам, мальчики. Я действительно не заслужил вашего сострадания, - тихо произнес он. – Я так сильно подвел вас обоих».

«Эм, ну, а давайте мы просто притворимся, что начали все заново, - предложил Гарри, который никому не желал быть таким несчастным, как директор. – В смысле, вы ведь больше так не будете, правильно?»

Снейп подавил смешок (типичный гриффиндорец!), в то время как Альбус улыбнулся мальчику. «Нет, мой мальчик, не буду. К тому же полагаю, профессор Снейп проклянет меня на мелкие кусочки, если я хотя бы подумаю об этом».

«Так вы не пошлете меня обратно к Дурслям? – спросил Гарри, пытаясь удостовериться наверняка. – Никогда-никогда?»

Дамблдор улыбнулся и покачал головой. «Никогда, Гарри. Ты больше никогда их не увидишь, если сам не захочешь. Я даю тебе Клятву волшебника, что тебя никогда не отправят обратно».

Гарри расслабился и громко выдохнул. «Отлично!»

«Ты помнишь, что твой профессор заставил меня пообещать ему то же самое, когда он впервые привел тебя в этот кабинет?»

Гарри моргнул. «Правда? То есть, в тот первый вечер, когда у меня была с ним отработка?»

Альбус кивнул, проигнорировав оскал Снейпа. «Да. После того как он узнал, как с тобой обращаются родственники, и привел тебя сюда, он сказал мне: «Уверяю вас, кровные чары или нет, но он туда больше не вернется». Он бы ни за что не позволил отправить тебя к Дурслям. Ни мне, ни кому-либо другому».

Гарри обернулся и посмотрел на своего папу. Говоря по правде, он этого не помнил - воспоминания о том вечере были как в тумане. Ему было так больно, еще до удара по голове, что он не обратил внимания. Ух ты! Это доказывало, что еще до того, как профессор Снейп согласился стать его опекуном, он уже заботился о нем.

«Не хотелось бы прерывать этот тошнотворный поток ностальгии, - резко сказал Снейп, - но у нас остается проблема обвинений мадам Амбридж».

«Ах, да, - Альбус выглядел мрачным. – Гарри, ты знаешь, как записи учительницы оказались в твоем ранце?»

Гарри отрицательно замотал головой. «Это был не я!»

«Вопрос был не в этом, - отчитал его Снейп. – Никто не ставит под сомнение твою правдивость, глупый мальчик, мы просто пытаемся разгадать тайну того, как там очутился пергамент. Если ты этого не делал, то у кого еще был доступ к нему?»

«О, - Гарри расслабился и задумался. – Я не знаю, пап. В смысле, мы все шли вместе. Наверное, кто-то положил пергамент в мой портфель до того как мы пришли в класс, но тогда откуда он его взял? И я не понимаю, как это можно было сделать в классе. Портфель оставался рядом со мной за партой. Я бы заметил, если бы кто-то его трогал или пролевитировал бы в него пергамент».

«И в то же время кто-то положил его туда», - Снейп еще больше нахмурился. Это все меньше напоминало школьный розыгрыш, и все больше походило на серьезную угрозу в адрес Гарри.

Альбус нежно погладил мальчика по плечу. «Не волнуйся, Гарри. Мы узнаем правду. А тем временем, не позволяй профессору Амбридж огорчать тебя. В конце концов, тот, кто обманул тебя, обманул и ее, хотя я подозреваю, что она не готова признать свою ошибку».

Гарри оскалился, поразительно напомнив Снейпа. «То есть, она все равно будет всем говорить, что я жулик?»

Дамблдор вздохнул. «Я поговорю с ней и скажу, что вопрос был удовлетворительно разрешен, но полагаю, что это ее не переубедит. В конце концов, Гарри, она ведь не знает тебя лично, и ты должен признать, что доказательства говорят против тебя».

«Наверное, - неохотно согласился Гарри. – Но меня не накажут, да?» - с тревогой спросил он, когда ему в голову пришла неприятная мысль.

«Нет, - твердо заверил его директор. – Я проинформирую профессора Амбридж, что этот вопрос закрыт».


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Среда, 13.10.2010, 18:10 | Сообщение # 10
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
«Ладно». Гарри решил, что это лучшее, что он может сделать. Амбука наверняка будет отпускать гадкие комментарии на его счет в классе, но она и так это будет делать. По крайней мере, он узнал, что ему не надо бояться директора, и теперь он понимал, что надо идти к папе в случае проблем – какими бы они ни были.

«Хочешь лимонную дольку, Гарри?» - предложил Дамблдор. Снейп закатил глаза – очевидно, что директор пришел в норму.

«А шоколада у вас нет?» - спросил Гарри с надеждой в голосе, и тут же пискнул, когда отец слегка хлопнул его по попе.

«Где ваши манеры, мистер Поттер!» - отчитал его Снейп.

Альбус рассмеялся. «Ну же Северус, для Гарри совершенно нормально сообщать о своих предпочтениях. Если я люблю лимонные дольки, то это еще не значит, что все должны их любить, - в ответ Снейп фыркнул, а Альбус начал шарить в ящике стола. – Где же эта коробка лягушек…? А, вот и она».

Гарри радостно принял шоколадную лягушку, избегая испепеляющего взгляда папы.

«Сегодня вечером никакого десерта», - строго приказал Снейп.

Гарри кивнул в знак согласия. «Это ничего. Сегодня вечером будет кисель из ревеня», - пояснил он директору, наморщив нос.

Альбус в ответ наморщил свой. «Только не это. Я тоже не особо люблю ревень. Возможно, мы еще что-нибудь найдем в моем ящике».

Снейп с осуждением взирал на двух поклонников конфет, которые радостно исследовали запасы Альбуса. Он понимал, что это не к добру.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
julia-spДата: Пятница, 15.10.2010, 12:30 | Сообщение # 11
Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
Восхитительно! Теперь ещё и Амбридж! Интересно, что будет. когда по замку начнёт ползать василиск? Может он её съест? ^_^
Брунгильда ещё какая-то... Ну, персонаж довольно колоритный, но всё-таки странно, зачем ещё один Снейп в женском воплощении? Они же похожи как близнецы!
Ну ладно. Может они повстречаются, а потом перестанут. Ну надоест же всё время разговаривать с самим собой! Вообще люди, которые очень похожи, друг с другом не уживаются... А пока ладно, Снейпу же надо научится общаться с женщинами, набраться уверенности. А там и Гермиона подрастёт. ;) А вот интересно, придумает она что-нибудь, чтобы отомстить Амбридж или нет?
Добби-то каков! Вот пакостник! Спасатель нашёлся. Уууу, если Снейп узнает, что за всей этой петрушкой стоит Люциус, то он его по стенке размажет!


Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес

Мой дневник

 
HastaДата: Среда, 20.10.2010, 11:10 | Сообщение # 12
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Глава 46

Когда они покончили с тем, что Альбус назвал «немножко перекусить», а Снейп – «обожраться сахаром», довольный Гарри с полным желудком вернулся на свои уроки.

«О, Северус, я был таким дураком, - скорбно сказал Альбус, понурив плечи. – Что я сделал с тобой и Гарри…»

Снейп неловко поежился. Одно дело, когда Гарри плачется ему в мантию, но он точно не выдержит, если и Альбус начнет делать то же самое. «С мальчиком все будет в порядке, Альбус. Я за этим прослежу», - поспешно сказал он. Зельевар так отчаянно старался предотвратить очередную слезную сцену, что даже не заметил, что он с головой выдает собственные привязанности.

Дамблдор вытер глаза и померцал ими в его сторону. «В этом я совершенно уверен, мой мальчик».

Снейп закатил глаза. «В таком случае, - сказал он твердым деловым тоном, - вернемся к вопросу о мадам Амбридж. Уверен, что данный эпизод показал ее полное несоответствие…»

«Ну же, Северус, нельзя сказать, что это ее вина».

«Что! - Снейп чуть не начал орать на старого идиота. – Она довела Гарри Поттера до того, что он сбежал в слепой панике! Она…»

«У нее были все причины поверить, что он виновен в попытке жульничества, - мягко отметил Альбус. – Она новый преподаватель, возможно, она считает, что должна продемонстрировать жесткую дисциплину. Я уверен, что со временем она поймет, что такие тактики неэффективны, но пока что мы должны проявить снисходительность к ее вполне понятной неуверенности в своей роли».

«Неуверенности! – Снейп фыркнул. – Для неуверенности ей ума не хватит. Для этого потребуются рассуждения и самоанализ, на которые эта кретинская жаба попросту неспособна!»

Дамблдор спрятал улыбку. «К несчастью, подобное сходство действительно имеет место, - признал он, - но мы, все же, должны быть терпимее. Уверен, что ученики тоже заметили это внешнее сходство и, возможно, именно поэтому Долорес ведет себя с ними так строго».

«Альбус, вы намеренно уходите от ответа! Эта ведьма неприспособленна для обучения детей! Она угрожала Поттеру отчислением!»

Альбус приподнял брови. «А ты угрожал стереть учеников в порошок», - заметил он.

На это Снейпу было нечего ответить. «Она открыто выражает поддержку телесных наказаний!»

Альбус погладил свою бороду и мудро воздержался от упоминаний того, что сам Снейп только что прибег к телесным наказаниям. Вместо этого он решил сосредоточиться на давних событиях. «Хмммм. Припоминаю, как один глава факультета озвучил аналогичные взгляды после розыгрыша с душевыми и краской…»

«Она мучает Поттера на уроках, - возразил Снейп, впадая в отчаяние. – Она выделяет любимчиков и…»

Дамблдор просто посмотрел на него, и Снейп покраснел. «Ну, да, возможно, другие преподаватели иногда бывают не совсем беспристрастны, но она впадает в излишества, которые…»

«Северус, я вряд ли могу уволить Долорес, если она делает то же самое, что и некоторые другие преподаватели, и, говоря по правде, не только в стенах Хогвартса, - твердо сказал Дамблдор, многозначительно глядя на него, - Как я смогу объяснить это Министру?»

«Фадж – идиот!»

«А еще он законно избранный Министр магии и человек, с которым мне не стоит конфликтовать без необходимости. Он рекомендовал Долорес на этот пост, и если я уволю ее без веской причины, это будет расценено как личное оскорбление в его адрес. Возможно она – пока что – не впечатлила нас своими педагогическими методами, но ведь и реального вреда она не причинила».

«А если бы ее злобные замечания все-таки загнали Гарри прямо в Лес, вы бы продолжали верить в ее безвредную натуру?»

«Северус, как я уже говорил, Долорес оказалась такой же жертвой, как и Гарри. Ее также обманули».

«И что? Мы должны беспокоиться об этой тупой корове? Или это она пыталась сбежать в Запретной лес? – спросил Снейп. – Каким образом она пострадала от «обмана»?»

«Северус, - Дамблдор был непреклонен, - я прекрасно знаю, что Долорес с трудом адаптируется, но твои личные суждения о ней не дают тебе мыслить объективно. Возможно, она была немного более жесткой с Гарри, чем следовало бы, но она всего лишь приказала ему покинуть класс и отправиться в мой кабинет. Это вряд ли тянет на причину для увольнения. Это собственные страхи Гарри – пусть и совершенно понятные – чуть не превратили сегодняшнее недоразумение в трагедию. Не могу же я обвинить неопытную учительницу в том, что она не смогла предвидеть совершенно непредсказуемую реакцию ученика. Наверняка ты тоже был застигнут врасплох решением Гарри бежать?»

Снейп неохотно кивнул.

«В таком случае, я не понимаю, как мы можем обвинить Долорес в том, что она не знала о потенциальных последствиях своих слов», - тон Альбуса оставался мягким, но при этом он явно ставил точку в споре.

Снейп сердито посмотрел на него: «Так что же, ей все сойдет с рук, в то время как Гарри получил порку и психологическую травму?»

Альбус вздохнул: «Это действительно кажется несправедливым, но ты сам отметил, что Гарри понес наказание за свой глупый план, а не за наличие записей Долорес в его портфеле. Нельзя же обвинять ее в безалаберности самого Гарри».

Снейп заскрипел зубами, но он понимал, что директор будет непоколебим в этом вопросе. Он резко развернулся и быстро пошел к двери, остановившись лишь для того, чтобы бросить через плечо: «Я все Минерве расскажу!»

Болезненный возглас Альбуса «О, Мерлин» позволил Снейпу почувствовать себя немножко лучше по пути в подземелья.

##

«Гарри!» - Рон и остальные ребята поприветствовали его с откровенным облечением, когда он присоединился к ним перед следующим уроком.

«Ты в порядке? Что сказал директор? Твой папа тебя нашел? Тебя ведь не исключили по правде?» - вопросы сыпались со всех сторон, и Гарри невольно улыбнулся, увидев, как сильно за него беспокоились друзья.

«Нет, меня не исключили – они поверили мне, когда я сказал, что не делал этого, даже для розыгрыша, - объяснил он. – И мой папа поймал меня, до того как я ушел, - сказал он Рону, который вздохнул от облегчения. – И да, мне влетело за то, что я был таким тупицей и задумал побег», - добавил он, предупреждая следующий вопрос приятеля.

«Мерлин, Поттер, как ты думаешь, ты хотя бы один семестр можешь продержаться без порки? – спросил Драко, покачивая головой. – По крайней мере, остальным из нас не могут всыпать, пока мы в школе. Должно быть, это ужасно, когда твой опекун живет прямо в Хогвартсе и следит за всем, что ты делаешь».

«Ну, все не так уж плохо, - задумчиво сказал Гарри. – В большинстве случаев хорошо, когда он рядом. И меня шлепают только тогда, когда я это заслужил. А так вообще мой папа очень хороший».

«Да? Повезло тебе», - отрезал Драко. Остальные дети переглянулись, но никто не стал расспрашивать слизеринца.

«Но Гарри, - Гермиона (как обычно) вернула их к теме разговора. – Если ты не брал записи, то как же они оказались в твоем портфеле?»

Гарри выглядел мрачным. «Я не знаю, но если я узнаю, кто это сделал, то он сильно пожалеет!»

Гермиона кивнула, но Рон, как и несколько других детей, смотрел на него с сомнением. Никто не попытался открыто опровергнуть рассказ Гарри, но было очевидно, что многие не поверили ему на слово. Однако если учесть, что все обстоятельства были против него, вряд ли их можно за это винить.

##

Снейп исполнил свою угрозу Дамблдору и рассказал МакГонагалл о случившемся. Она тоже была в ярости на Эту Женщину, но неохотно согласилась с доводами Альбуса. К огромному облегчению Снейпа, МакГонагалл вежливо воздержалась от фразы «А я тебе говорила» и не стала указывать, что его прошлые перегибы теперь помешали избавиться от Розовой Жабы.

Говоря по правде, Минерве было сложно сохранять серьезное выражение лица, когда Северус возмущенно описывал поведение Амбридж в отношении Гарри, равно как и свой гнев на отказ Альбуса уволить ее. Это подозрительно напоминало ее собственные беседы с Альбусом, только в тех случаях предметом обсуждения был сам Северус. В то же время происшествие лишь усилило ее стремление лишить Амбридж возможности обижать ее львят.

Если Снейп о чем-то и не рассказал МакГонагалл, так это о своих подозрениях, что кто-то поставил перед собой цель избавиться от Гарри. Он не придал большого значения пропавшей домашней работе (слишком просто было обвинить одиннадцатилетнего мальчика в естественной склонности все терять), но после случая с записями к тесту все указывало на то, что кто-то намеренно (и весьма успешно) пытается омрачить учебу Гарри в Хогвартсе. Целая кампания по дискредитации ребенка звучала как полный бред, но ведь речь не про обычного мальчика. Гарри был Мальчиком, который выжил, и, пусть и непреднамеренно, он занимал особое место в Волшебном обществе. Снейп прекрасно понимал, почему могут найтись люди (в том числе очень влиятельные), у которых есть мотивы, чтобы очернить репутацию Гарри.

Он дал себе слово, что отныне не спустит глаз с паршивца, а заодно попросил Хагрида усилить защиту вокруг замка. Было ясно, что этот человек, кем бы он или она ни был, имел доступ в школу, но Снейп все еще не был уверен, что это ученик или преподаватель. Возможно, что кто-то проникает сюда лишь на краткий промежуток времени, которого хватит, чтобы привести план в исполнение. Как он и ожидал, стоило Хагриду услышать, что Гарри может грозить опасность, великан тут же начал усиленно патрулировать территорию. Это было весьма кстати – до гения Хагриду было далековато, но он прекрасно знал обо всем, что происходит вокруг школы, и если кто-то и мог остановить нарушителя, то это был он.

Снейп даже подумал о том, что нужно пригласить сюда шавку и волка, чтобы те приглядели за Гарри. Однако, в конце концов, он решил, что это будет ненужным риском. Сириус оставался порядочным отморозком, и Ремус, скорее всего, будет тратить все усилия на то, чтобы удерживать друга от глупостей, а не охранять Гарри. Однако если дела пойдут еще хуже, то можно прибегнуть и к этому варианту.

##

Разговоры учеников по поводу ответов к тесту стихли лишь через несколько дней. Дамблдор явно поговорил с Амбридж, поскольку она неохотно позволила Гарри вернуться в свой класс, но она не упускала возможности отпускать ядовитые и злобные комментарии по этому поводу. В результате, весь класс поверил, что директор не сомневался в вине Гарри, но закрыл на нее глаза, потому что речь шла о Мальчике, который выжил.

Несмотря на свои переживания Гарри помалкивал по этому поводу, но он видел, как отрава Амбридж распространяется среди его одноклассников. Никто не обвинял его напрямую в том, что он избегал наказаний с помощью своего особого статуса, но он заметил, что на его шрам стали поглядывать все чаще. К его огромному раздражению даже Рон, похоже, думал, что Гарри просто скромничает, и рыжий мальчик постоянно донимал Гарри расспросами о том, как ему удалость устроить такую проделку. Близнецы тоже верили, что это розыгрыш, и их ухмылки и обращения к Гарри как к «нашему подмастерью» еще укрепляли уверенность других учеников в том, что Амбридж была права.

Гарри вздохнул. Он не понимал, чему так завидовали другие ученики. Завидовать ему? Какие для этого основания? Он был сиротой – хотя сейчас у него появился классный папа – и Вольдисопль с его бандой Пожирателей смерти хотел его убить. Кто будет такому завидовать? С самого начала семестра он то попадал в неприятности с профессорами за то, чего он не делал, например, за потерю домашней работы и воровство записей, то подвергался критике ровесников за то, что ему все спускают с рук и оказывают особое предпочтение. Все так запуталось!

По крайней мере, его друзья его не бросили, хотя чужие осуждающие взгляды и шепот начинали действовать ему на нервы, и постоянные, мелочные придирки Амбридж ничуть не улучшали положения. Все вместе тяжело отражалось на состоянии мальчика, и когда таинственный враг нанес новый удар, для него это оказалось чересчур.

Как и в большинстве других школ, изголодавшиеся ученики Хогвартса всегда с нетерпением ждали времени ужина, и как только двери в Большой зал открывались, в них бросалась целая толпа. Однако тем вечером первые же ученики, зашедшие в зал (включая, естественно, Рона) остановились как вкопанные и с изумлением уставились на пустое пространство прямо перед ними.

«А куда подевались все столы и стулья?» - удивленно пробормотал Рон.

Ученики, к которым теперь присоединились столь же озадаченные профессора, оглядывались вокруг, словно ожидая, что пропавшая мебель снова материализуется.

«Смотрите!» Наконец, кто-то взглянул наверх, и вскоре целый лес рук указывал на что-то на потолке.

Вопреки законам гравитации пропавшие столы и стулья оказались прилеплены прямо к потолку, расположившись там в определенной последовательности.

Именно в этот момент Гарри, у которого только что был урок дуэлей с Флитвиком, прибыл на место. К его удивлению близнецы Уизли и несколько других учеников приветствовали его появление громкими аплодисментами, в то время как остальные ученики взирали на него с явным нетерпением и раздражением.

«А вот и страдающий манией величия, - громко сказала своим подругам девочка с Рейвенкло. – Можно подумать, что ему когда-нибудь надоест привлекать к себе внимание».

«Наверное, хорошо устраивать розыгрыши, когда знаешь, что тебя за них не накажут, - завистливо пробормотал хаффлпаффец. – Хорошо быть Мальчиком, который выжил!»

«Мерлин, Гарри, ты нарочно пытаешься потерять очки? Амбридж права насчет тебя, - рявкнул старшекурсник Гриффиндора. – Ты думаешь только о себе».

Все эти комментарии вызывали у Гарри лишь недоумение, пока он не догадался тоже посмотреть наверх. На потолке пропавшая мебель была сложена в «ГАРРИ П», а оставшиеся столы и стулья обрамляли буквы как рамка. У него отвисла челюсть.

«Гарри, это довольно смешно, - признался Невилл. – Однако мне кажется, что некоторые профессора огорчатся».

«Эх, Поттер, Поттер! Ну, кто же подписывает розыгрыш собственным именем? – спросил Драко, раздосадованный такой гриффиндорской глупостью. – Надо был написать «РОН У – КОРОЛЬ»!»

«Эй! Я все слышал! – возмущенно сказал Рон. – Я считаю, надо было написать «ДРАКО - КОЗЕЛ»!»

«Я этого не делал! – запротестовал Гарри, дико оглядываясь вокруг. – Это был не я!»

Мальчики только рассмеялись. «Конечно, Гарри! Конечно!»

Гермиона посмотрела на него с сомнением, но, по крайней мере, она не отмахнулась от его слов. «Гарри, если не ты, то кто это сделал? И зачем писать твое имя?»

«Я не знаю, Миона, - воскликнул Гарри, - но это был не я!»

«Маленький задавака!» - фыркнул другой рейвенкловец, и несколько учеников, включая некоторых гриффиндорцев, громко выразили свое согласие.

«Я ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛ! – заорал на них Гарри, выходя из себя. – ВЫ ЧЕРТОВЫ…»

«Достаточно, мистер Поттер! – рядом с ним очутилась профессор МакГонагалл, которая схватила его за шиворот. – Предлагаю вам не усугублять свое и так незавидное положение».

«Но…» Протест Гарри был прерван прибытием директора. «Ох-хо-хонюшки. Похоже, кто-то тут затеял перестановку, - сказал Дамблдор, мерцая глазами. – Хотя новый дизайн довольно оригинален, он явно создает несколько утилитарных проблем, так что, полагаю, нужно вернуть все как было». Он взмахнул палочкой, и ученики замерли в ожидании, однако ничего не произошло.

Дамблдор удивленно переглянулся с МакГонагалл, после чего он проделал более сложные движения палочкой. На мгновение показалось, что мебель останется неподвижной, но еще один повелительный жест директора заставил столы и стулья мягко опуститься на пол.

МакГонагалл смерила Гарри пронзительным взглядом, а затем сказала: «Следуйте за мной, мистер Поттер». Ее рука продолжала крепко держать его за воротник, так что у Гарри не оставалось другого выбора. От ухмылок и презрительных взглядов в его сторону по пути из зала его уши горели от стыда, а его самообладание испарилось.

Глава его факультета притащила его в свой кабинет, закрыла за ними дверь и указала на стул перед ее рабочим столом, сказав: «А теперь…» Однако эти два маленьких невинных слова оказались последней каплей, и мальчик полностью потерял контроль над собой.

Все эти дни он молчал, несмотря на язвительные подколки Амбридж, игнорировал насмешки других учеников, позволял циркулировать слухам о его жульничестве, но теперь вся его злость и раздражение по поводу этой несправедливости вырвались наружу. Он был уверен, что его (опять) отругают и накажут за то, чего он не делал, точно так же как и в его старой школе, когда Дадли подставлял его и сваливал на него собственные проделки. И как и тогда, Гарри знал, что он не сможет доказать свою невиновность, но если в прошлом он лишь затравленно молчал и страдал от наказаний из страха перед родственниками, то на этот раз его вновь приобретенный темперамент взбунтовался. Если его все равно накажут, то он сделает кару заслуженной!

«ЭТО НЕСПРАВЕДЛИВО! – заорал он на изумленную МакГонагалл. – МЕНЯ ВСЕ ВРЕМЯ ВИНЯТ ЗА ДЕРЬМО, КОТОРОГО Я НЕ ДЕЛАЛ! ЭТО НЕЧЕСТНО! ПОЧЕМУ ВСЕГДА Я? Я НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ!»

«Мистер Пот…» - МакГонагалл попыталась перебить его, но Гарри был не в том настроении, чтобы слушать.

«ЗАТКНИТЕСЬ! НЕНАВИЖУ ЭТО! НИКТО МНЕ НЕ ВЕРИТ! АМБУКА ВСЕ ВРЕМЯ МЕНЯ ОБЗЫВАЕТ И ВЫДУМЫВАЕТ ПРО МЕНЯ РАЗНОЕ, И НИКТО НЕ ГОВОРИТ, ЧТО ОНА ГОРОДИТ ЧУШЬ, НО СТОИТ МНЕ СКАЗАТЬ, ЧТО Я НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ, ТО МНЕ ГОВОРЯТ ПОМАЛКИВАТЬ. НУ ТАК САМИ ПОМАЛКИВАЙТЕ ДЛЯ РАЗНООБРАЗИЯ!»

МакГонагалл удивленно моргнула. За все годы преподавательской работы, ей еще ни разу не говорили «помалкивать». Она с трудом удержалась от совершенно неуместной улыбки. На свой лад Гарри выглядел очень милым, когда так бесился и кричал. Эдакая помесь Джеймса в худшие его годы и разгневанного Северуса. О, и вы только посмотрите, как он размахивает руками. Сириус все время так делал. На МакГонагалл накатил приступ ностальгии, и она растроганно смотрела на то, как орет и бурно жестикулирует последнее поколение Поттеров.

Прошло целых несколько минут, прежде чем истерика Гарри выдохлась. И когда это произошло, и он медленно остановился, сорвав голос и доведя себя до полного измождения, то до него внезапно дошло, что именно он наговорил и кому. О нет, профессор МакГонагалл его убьет.

Чувствуя себя полным придурком, он робко поднял глаза и встретился с ней взглядом. В тот же миг он почувствовал себя еще большим ребенком. Пока он кричал и возмущался, она с удобством устроилась за своим столом, призвала чайник, и теперь просто попивала чай, ожидая, когда мальчик закончит. «У вас все?» - спросила она совершенно спокойным тоном, приподнимая одну бровь.

«Дамэм», - пробормотал Гарри. Он готов был сквозь землю провалиться – вел себя как маленький капризный дурачок.

«Держите», - она протянула стакан с холодной водой для его болезненного горла, и такое беспокойство о его самочувствии лишь еще больше пристыдило Гарри.

«Простите», - прошептал он, взял стакан и благодарно сделал пару глотков, чувствуя, как прохладная влага успокаивает его глотку.

«Как я поняла из вашей вспышки гнева, вы стали жертвой порочащей кампании со стороны Этой Женщины?» В ответ на непонимающий взгляд Гарри МакГонагалл уточнила: «Профессора Амбу… Амбридж?» Она поспешно отхлебнула чай, чтобы скрыть свою оговорку. Чуть не сказала «Амбука», так не годится.

Гарри смущенно пожал плечами. Теперь, когда его истерика была позади, он был бы рад провалиться сквозь пол и забыть обо всем, что он наговорил. Да и что он там говорил? Он мог только припомнить, что он орал про несправедливость, и (ой) должно быть он назвал ее «Амбукой» и… о, нет. Мерлин, нет, только не это. Не мог же он настолько сглупить! Ведь не мог же он сказать самой профессору МакГонагалл «помалкивать»! «Мне очень жаль, - сказал он, уставившись на свои ботинки. – Я не знаю, почему я все это наговорил. Я никогда раньше так себя не вел».

Лицо МакГонагалл помрачнело. «Ну, мистер Поттер, возможно, все дело именно в этом», - сказала она, старательно сохраняя формальный тон.

У нее была парочка разговоров с Северусом (не говоря уже о Молли Уизли) насчет того, что Гарри рассказывал о своей жизни в доме Дурслей, и после нескольких десятилетий работы учительницей, она была неплохо знакома с психологией детей и подростков. Восстановление душевного равновесия Гарри было просто потрясающим, если учесть все годы заброшенности и жестокого обращения, но было бы глупо ожидать, что мальчик не будет время от времени срываться.

Подобная истерика была его неосознанным способом проверить свои пределы, свою безопасность, свою новоприобретенную способность выражать злость. Было очевидно, что Гарри научился контролировать свои эмоции даже перед лицом крайних провокаций. Теперь пришло время ему усвоить, как (и когда) выражать эти эмоции.

Гарри озадаченно нахмурился. Чего? Что это имела в виду профессор МакГонагалл? И почему она не злится и не кричит на него? И не снимает с него миллиард очков и не назначает ему отработки до следующего Рождества?

«Итак. Ты что-то сказал насчет того, что профессор Амбридж распространяет ложь, и что остальные ученики начинают ей верить?»

Гарри заерзал. Он совсем не хотел об этом говорить. Он будет выглядеть маленьким нытиком. Однако глава его факультета ждет ответа. «Эм, ну, да. В смысле, она говорит про то, что я считаю себя лучше всех остальных, потому что я Мальчик, который выжил, и что я воображаю, будто правила придумали для других людей, а я не должен им следовать, и что директор ничего не может со мной поделать, потому что, понимаете ли, Мальчик, который выжил, и всякое такое прочее».

«И другие ученики поверили ей?»

«Поначалу нет, но теперь… она все говорит и говорит про это, а если сказать что-то тысячу раз подряд, то поневоле начинаешь верить», - грустно размышлял вслух Гарри, вспоминая, что он сам поверил, когда дядя Вернон продолжал называть его «уродцем». Наверное, не стоит ему так сердиться на остальных ребят…

«Понятно», - голос МакГонагалл был ужасно сердитый, и Гарри вздрогнул, когда заметил, как она поджала губы. Ооооо, вот теперь он по уши вляпался!

«Мистер Поттер, я бы предпочла, чтобы вы сразу обратились ко мне или к вашему опекуну, но я рада, что мы, наконец, смогли узнать об этой проблеме. Тем временем, мы в любом случае должны разобраться с вашим возмутительным поведением».

Гарри вздрогнул: «Дамэм».

Она строго указала в угол комнаты, и Гарри вытаращил глаза. Нет! Она же не может…

«В угол, мистер Поттер. Возможно, двадцать минут размышлений о своих действиях побудят вас придумать более адекватные способы для выражения недовольства, чем крик в адрес преподавателя».

«О, пожалуйста, профессор, а можно я останусь и поразмышляю здесь?» - взмолился Гарри. Только малыши стоят в углу в наказание. А ему уже почти двенадцать лет!

«Напрашиваетесь на тридцать минут?»

Застонав от унижения, Гарри потащился в указанный угол и скорбно уткнулся в него носом. Единственное утешение, что Рон с Драко и остальными его не видят! Это просто ужасно. Он скорее проведет целую неделю на отработках или напишет тысячу строчек, чем будет терпеть обращение как с младенцем… и он полагал, что именно поэтому МакГонагалл так поступила. Говоря по правде, подобные визги и прыжки не слишком соответствовали поведению двенадцатилетнего. Его губы дрогнули. Должно быть, он выглядел тем еще скандалистом. Он должен быть благодарен МакГонагалл за то, что она не достала камеру, не сфотографировала его и не развесила фотки в общей комнате. Поделом бы ему было.

Гарри содрогнулся от одной мысли об этом. Ну ладно, возможно, стоять в углу не так уж плохо. Она ведь не наорала на него и не вымыла ему рот мыльным заклинанием… Во всяком случае, пока что. Гарри поморщился. Ему совсем не хотелось получить полный рот мыльной пены.

Мысль о чем бы то ни было во рту напомнила его желудку о том, что сейчас время ужина. Гарри переминался с ноги на ногу, в то время как его живот громко заурчал. Он надеялся, что МакГонагалл ничего не слышала. Наверное, сегодня он вообще ужинать не будет – после такой истерики, он вряд ли заслуживал еду. Однако он не хотел, чтобы все знали, какой он голодный.

Конечно, если его папа обнаружит, что он пропустил ужин… о, Мерлин! Что сделает папа, когда обо всем узнает? Его опекун всегда держит себя в руках, и если он услышит, какую сцену устроил Гарри, он будет так разочарован. Гарри расстроено понурил плечи.

Позади него Минерва попивала свой чай и наблюдала за спиной Гарри. Право же, этот ребенок буквально излучает свои эмоции. Кто бы мог подумать, что можно проследить за всем ходом мыслей мальчика, просто глядя, как тот стоит в углу? Она видела, как Гарри перешел от стыда к размышлению, затем к страху и, совсем недавно, к печали. Все это вкупе с урчанием пустого желудка напомнило ей о том, что после наказания нужно вызвать домашнего эльфа с одним-двумя подносами. Судя по тому, что она слышала, в прошлом Гарри слишком часто ложился спать голодным. Она не собиралась продолжать эту традицию в то время, когда она была за него в ответе.

Она отметила, что Гарри остается еще пять минут до конца наказания, когда дверь ее кабинета с грохотом распахнулась, и в нее ворвался Снейп, чьи глаза искрились от ярости, а мантия развевалась за его спиной. Он определенно выглядел готовым на убийство.

«Добрый вечер, Северус», - спокойно произнесла она. Ее не запугает тот, кто в течение первых трех лет учебы в Хогвартсе вечно начинал жевать свои перья, а потом разгуливал с губами в чернилах. Она отметила, что Гарри, как и следовало ожидать, развернулся, чтобы увидеть, кто вошел. «Лицом к стене, мистер Поттер».

«Где…» - Снейп запнулся, в то время Гарри смиренно встал обратно в угол. Зельевар заморгал от неожиданности, поняв, что его худшие опасения не подтвердились.




 
HastaДата: Среда, 20.10.2010, 11:10 | Сообщение # 13
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Этим вечером Снейп пришел в Большой зал с опозданием – спасибо двум идиотам-хаффлпаффцам, которые заработали дневную отработку, когда решили проверить, действительно ли зелье взорвется, если поступить вопреки инструкциям учебника. Четыре часа чистки котлов и отмывания пола и стен смогли убедить хулиганов, что с зельями шутки плохи – не говоря уже об их профессоре.

К тому времени, когда он пришел на ужин, зал уже снова выглядел как обычно, но ученики с преподавателями продолжали возбужденно болтать о произошедшем ранее. Снейп слушал их с растущим ужасом (таинственный враг Гарри нанес новый удар!), который лишь усилился, когда он понял, что МакГонагалл, этот дамоклов меч школы, утащила Гарри прочь… прямо за ухо, если верить ученикам. Очевидно, что сейчас она ругает мальчика за что-то, чего он не делал, и Снейп сломя голову бросился в ее кабинет. В своем беспокойстве он уже представлял кошмарную картину: заплаканный Гарри уверяет в своей невиновности, в то время как непреклонная МакГонагалл назначает якобы упрямому ребенку наказание за наказанием.

Вместо этого, он с удивлением обнаружил, что Гарри тихо стоит в углу – относительно мягкое наказание, хотя он прекрасно понимал, насколько оно неприятно паршивцу – в то время как МакГонагалл пила чай и просматривала домашние работы.

«Что произошло?» - немного неловко спросил Снейп. Теперь, когда его праведный гнев немного остыл, он смущенно понял, что, вероятно, выглядит полным идиотом – ворвался в чужой кабинет как эдакий ангел возмездия.

«Полагаю, ты уже в курсе, что случилось в Большом зале?» - начала Минерва.

«Да, но Гарри не…»

«Я в курсе, что мистер Поттер не прикреплял мебель к потолку», - перебила его МакГонагалл твердым голосом.

«В курсе?» - воскликнули в унисон Снейп и Гарри. МакГонагалл жестко подавила желание рассмеяться, глядя на абсолютно одинаковое выражение удивления на лицах обоих.

«Да. Мистер Поттер, поскольку очевидно, что вы больше внимания уделяете нашему разговору, чем размышлениям о вашем недавнем поведении, то можете присоединиться к нам».

Гарри стыдливо засеменил из угла и сел на стул перед ее столом. Снейп, после секундного колебания, сел на стул рядом с мальчиком.

«Если ты знала, что Поттер не несет ответственность за события в Большом зале, то почему же он стоял в углу?» - спросил Снейп с подозрением в голосе.

Гарри залился краской, и МакГонагалл, мельком взглянув на него, ответила: «Речь идет о поведении, которое я не считаю достаточно серьезным для уведомления родителей. Предоставь мне управляться с мелкими дисциплинарными нарушениями на моем факультете».

Снейп открыл было рот, чтобы возразить, но тут он увидел облегчение на лице Гарри и передумал. Он все узнает у Минервы позже, без присутствия паршивца.

«Как ты узнала, что Поттер невиновен?» - спросил он вместо этого.

«Альбус не смог снять мебель с первой попытки», - просто ответила она.

Снейп отпрянул от удивления, но Гарри лишь недоуменно смотрел то на одного, то на другого профессора.

«Мистер Поттер, вы же не воображаете, что простое Приклеивающее заклинение или любая другая магия учеников может представлять трудность для профессора Дамблдора?» - спросила МакГонагалл.

Рот Гарри стал похож на букву «о», когда до него, наконец, дошло. «Вот именно, - кивнула ему Минерва. – Волшебство, с помощью которого столы и стулья были прикреплены к потолку, было одновременно сильным и сложным. И оно выходило за пределы возможностей учеников».

«Кроме того, маловероятно, что ученик – один или в сговоре с другими – будет обладать достаточной магической силой и навыками, чтобы сдвинуть всю мебель достаточно быстро и тихо, чтобы избежать отработки», - добавил Снейп, который привык оставлять за собой последнее слово.

«Так кто же это сделал?» - спросил Гарри.

«В этом и состоит вопрос, мистер Поттер», - и хотя МакГонагалл сказала это Гарри, ее взгляд был обращен на Снейпа.

«Но, профессор, если вы знали, что это не я, то почему вы увели меня из Большого зала?» - спросил Гарри несколько оскорбленным тоном.

«Мистер Поттер, подумайте головой, - отчитала его МакГонагалл. – Мы столкнулись с загадочным противником, который явно пытается устроить вам неприятности. Зачем мне показывать, что мы раскусили его или ее план, заставляя его залечь на дно и мотивируя его на еще более возмутительные выходки? Вам не кажется, что лучше ввести его или ее в заблуждение?» У Гарри отвалилась челюсть, и только годы тренировки удержали Снейпа от аналогичного жеста. Кто бы мог подумать, что глава Гриффиндора способна на столь слизеринскую хитрость? «Я намеревалась привести вас сюда, чтобы мы смогли обсудить эту проблему наедине. Тем не менее, - она посмотрела на него своим фирменным взглядом, - ваши собственные действия помешали мне объясниться».

Гарри покраснел. Он был таким идиотом! Профессор МакГонагалл присматривала за ним почти так же хорошо, как и его папа, а он при первой возможности начал орать и кричать, и чуть ли не вещами в нее кидался.

«Ну а теперь, - продолжила она, - нам с профессором Снейпом нужно обсудить вопросы, которые вас уже не касаются. И полагаю, у вас еще осталось несколько минут наказания». Она строго кивнула в сторону угла, и, бросив смущенный взгляд на папу, Гарри отправился обратно.

Оказавшись в углу, он утешился мыслью о том, что он сможет подслушать разговор взрослых, но к его разочарованию, хитрая глава его факультета наложила Муффлиато, и он снова остался наедине со своими все более скорбными мыслями.

Он был таким придурком, что не доверял профессору МакГонагалл. Конечно, она немножечко страшная, но он ведь знал, что внешность обманчива. Она не была такой дружелюбной, как профессор Флитвик, или такой ласковой, как профессор Спрут, но разве это не она спасла его от тролля? И позаботилась о Гермионе, когда та выдохлась после того, как Квиррел/Вольдисопль напал на него на квиддичном поле?

Гарри проклинал себя за такой идиотизм. Профессор МакГонагалл такая же, как и его папа – все время ведет себя строго и сердито, но на самом деле заботится о своих учениках и яростно их защищает. И как он отплатил ей за доброту? Наорал на нее и был возмутительно грубым. Гарри жалобно шмыгнул носом. Он просто неблагодарный, глупый и… Он вздрогнул, когда на его плечо легла рука. Повернувшись, он увидел профессора МакГонагалл, которая смотрела на него с легким беспокойством, хотя выражение ее лица оставалось, как обычно, строгим и спокойным.

«Простите! – выпалил Гарри, обхватив ее руками за талию. – Мне очень жаль, что я наговорил столько гадостей!»

Минерва рефлекторно обняла крошечное, костлявое тело, которое врезалось в нее. Она была слишком удивлена, чтобы сделать что-нибудь еще. За ее спиной Снейп усмехнулся. Приятно видеть, что острая макушка для разнообразия впечаталась в кого-то другого.

МакГонагалл ухитрилась сделать вдох и нежно похлопала Гарри по плечу, хотя ее голос остался таким же твердым как всегда. «Да, мистер Поттер, да-да-да, я понимаю. Ну же, нет причин так расстраиваться. Уверяю вас, что за многие годы я слышала вещи и похуже от расстроенных и разгневанных детей. А теперь осушите слезы и садитесь».

Гарри икнул и шмыгнул носом, его снова охватила благодарность за ее доброту. Он вернулся на свой стул, и папа погладил его по голове в утешение, что помогло ему окончательно прийти в себя.

Снейп оскалился на паршивца, который садился рядом с ним. Может быть, Минерва и отказалась сказать ему, что именно натворил Поттер, но его подзатыльник ясно показал паршивцу, как сильно он им недоволен. Конечно, он внимательно следил за тем, чтобы не быть излишне грубым, но это определенно был подзатыльник. Даже паршивец это понял.

##

Минерва наложила Муффлиато, как только Гарри ушел в угол. «Ну а теперь…»

«Что он сделал?» - спросил Снейп.

Минерва приподняла одну бровь. «Я уже сказала, что тебе нет нужды это знать».

«Но я несу за него ответственность!» - рявкнул Снейп, спохватившись в последнюю секунду.

«Как и я, - разумно возразила она. – Северус, хватит уже кудахтать над ним».

«У него была очень трудная жизнь, - гневно возразил он. – Его прошлое должно императивно приниматься во внимание при оценке его нынешнего поведения. Просто потому…»

«Ты далеко не единственный учитель в этой школе, на чьем факультете были дети, которые подвергались насилию и не получали должного ухода. И я полагаю, что мой преподавательский опыт превосходит твой на несколько десятков лет, хотя мне и не хватает личного опыта, - добавила она с таким сочувствием, что Снейп рефлекторно зарычал. – Тем не менее, я считаю, что я способна справиться с наиболее… незначительными… проступками мистера Поттера».

«Это особый ребенок с уникальными потребностями…»

«Он очень хороший мальчик, Северус, и с ним все будет в порядке даже без твоего круглосуточного наблюдения и вмешательства, - твердо сказала Минерва, с трудом удержавшись от хихиканья, когда до нее дошло, что она разъясняет опасности гиперопекающего воспитания Северусу Снейпу. – И Гарри должен привыкнуть к наказаниям со стороны других взрослых, а не только твоим. Как глава его факультета, я являюсь самым логичным кандидатом на эту роль».

Снейп забурчал под нос и надулся, но он не мог спорить с ее логикой.

«Ну а теперь, можем мы перейти к вопросу о том, кто сделал Гарри своей мишенью?»

Это привлекло его внимание, и Снейп выпрямился. «И почему? До сегодняшнего дня я надеялся, что это просто другие ученики, у которых есть на него зуб – по реальному или воображаемому поводу – но если Альбусу было трудно отменить эти заклинания…»

«Это тщательно продуманный план, - размышляла Минерва, - с целью опорочить Гарри перед преподавателями и учениками. Обставить все таким образом, чтобы его ложно обвинили в розыгрышах, и тем самым усилить его чувство гнева, недоверия и отчуждения… Огромное коварство».

Снейп заскрипел зубами. Было бы неплохо, если бы Минерва проявила аналогичную бдительность, когда мародеры подставляли его как виновника в их проделках. Он помнил слишком много незаслуженных отработок – некоторые из них назначила та самая ведьма, которая сейчас сидела прямо перед ним. Но все это было давно, и нет смысла сейчас ворошить прошлое. По крайней мере, он прекрасно понимал, что сейчас переживает Гарри.

«Чего они пытаются добиться? – задумчиво продолжала Минерва. – Изолировать Гарри? Настроить нас против него? Устроить ему неприятности? Привлечь негативное внимание прессы? Добиться для него несправедливого наказания? Испортить его успеваемость? Очернить его имя? Устроить для него столько отработок, чтобы он не смог хорошо учиться? Зачем делать так, чтобы мы считали, что Гарри виноват во всем этом? Они выставляют близнецов Уизли любителями по сравнению с ним!»

Снейп напрягся. Кое-что из сказанного Минервой напомнило ему… Или, точнее, его внимание привлекло наказание, о котором она не упомянула. Разумеется, она, как и Снейп, понимала, что этого не произойдет, но что если таинственный злоумышленник не был осведомлен о характере Альбуса Дамблдора и его подходе к школьной дисциплине?

В то время как Снейп глубоко задумался, МакГонагалл продолжала: «Независимо от мотивации, мы должны решить, как реагировать. Гарри сообщил мне, что благодаря Этой Женщине другие ученики начинают обвинять его в том, что ему спускают с рук любые выходки. Ради сохранения его отношений с ровесниками, а также для введения противника в заблуждение, Гарри должен быть наказан за недавнюю проказу. Или, точнее, он будет наказан за свои действия в моем офисе, но остальная школа решит, что все дело в розыгрыше с мебелью».

Снейп подозрительно уставился на нее: «Как именно наказан?»

МакГонагалл казалась задумчивой. «Гммммм. У меня есть идея. Предоставь это мне».

«Минерва», - в голосе Снейпа прозвучала угроза.

Она закатила глаза. «Ох, ну ладно. Я думаю о том, чтобы заставить Гарри отмыть пол в Большом зале. Это убедит скептиков в том, что он был как следует наказан за розыгрыш».

Снейп замотал головой. «Нет. С ним нельзя обращаться как с домашним эльфом. Это напомнит мальчику о поведении его ублюдочных родственников».

«Даю тебе слово, что этого не случится», - глаза МакГонагалл подозрительно замерцали.

Снейп нахмурился, но, в конце концов, он не хотел расшатывать свой альянс с Минервой отказом. «Если мальчик подвергнется стрессу…»

«Северус. Тебе и правда пора уже успокоиться», - с укором сказала Минерва к его вящему раздражению.

Ведьма отменила Муффлиато и отправилась к мальчику, который все еще стоял в углу с несчастным видом.

##

Гарри вытер рот салфеткой и с жадностью посмотрел на блюдо с кексами. Конечно, он уже получил свой десерт за сегодня, но кексы были такими соблазнительными! Когда домашние эльфы появились, чтобы предложить чашечку чая после ужина, то оба профессора согласились, и эльфы заодно прислали кексы… включая любимые кексы Гарри. Он старался не истекать слюной, глядя на отца своими наилучшими «щенячьими глазками». Им его научил Драко, уверяя, что на его родителей такой взгляд действует безотказно.

МакГонагалл наблюдала за полными надежды взглядами Гарри и строгим видом Снейпа с плохо скрываемым весельем. Когда эти двое вместе, они такие милые. «Полагаю, мистер Поттер может съесть один кекс, - предложила она Снейпу. – Ему понадобится энергия для выполнения наказания этим вечером».

Гарри приободрился и выжидающе повернулся к своему опекуну. Снейп выглядел так, словно он только что надкусил лимон, но все равно он неохотно кивнул, и рука Гарри схватила кекс с той же скоростью, с какой он ловил снитч во время квиддичного матча.

«Где ваши манеры, мистер Поттер!» - отчитал его папа, и Гарри пробормотал «шпашибо» с полным ртом и крошками на лице.

«Эм, профессор МакГонагалл, а что вы имели в виду насчет того, что мне сегодня потребуется энергия?» - с любопытством спросил Гарри, проглатывая последний кусочек кекса. Как только он присоединился к взрослым, глава его факультета призвала для них подносы с ужином, и о неприятностях в Большом зале и их последствиях больше не вспоминали.

«Я имею в виду, мистер Поттер, что этим вечером у вас будет отработка со мной, и я подозреваю, что вы найдете ее… утомительной».

Гарри нервно втянул воздух, хотя он и заметил лукавство в глазах профессора МакГонагалл. «Э… а какая отработка?»

Она посмотрела на свои часы. «Да, остальная школа, должно быть, уже покинула зал. Думаю, мы можем начать. Северус, с тобой мы вынуждены попрощаться».

Бросив на нее последний предупреждающий взгляд, Снейп встал из-за стола, мантия взметнулась за его спиной. «Я рассчитываю, что вы не забудете наш разговор, профессор».

Пожилая ведьма посмела закатить на него глаза. «А я рассчитываю, что ты не забудешь мои рекомендации».

Снейп зарычал. Некоторым наглости не занимать! Если он должным образом наблюдает за своим подопечным, то это еще не повод говорить, что он «кудахчет». Он поднял Гарри за подбородок и оскалился на мальчика. «Веди себя хорошо, - строго сказал он. – И… сегодня вечером можешь прийти в наши комнаты, если я тебе понадоблюсь».

Лицо Гарри просияло. Его папа не может по-настоящему злиться, если он приглашает его зайти попозже. Гарри почти всегда спал в общей комнате с друзьями, но время от времени он пробирался в подземелья, особенно если у него выдался плохой день, приснился кошмар или что-то подобное. Его папа никогда не ругался, если Гарри так поступал, но это первый случай, когда отец разрешил ему прийти. «Ладно, пап!» - радостно согласился он, не замечая, как на профессора МакГонагалл нашел внезапный приступ кашля.

Несколько минут спустя его радость сильно поубавилась. Он стоял рядом с профессором МакГонагалл в центре Большого зала. Она выставила прочь последних задержавшихся учеников, а затем закрыла двери и наложила на них чары. Гарри с тревогой наблюдал, как она передвинула заклинанием всю мебель в дальний угол, освобождая огромное помещение, которое теперь выглядело так же, как и чуть раньше этим вечером.

К ужасу Гарри перед ним волшебным образом появились несколько щеток, тряпок и ведер. «Я ожидаю, что когда вы закончите, этот пол будет идеально чистым, мистер Поттер», - сказала она, протягивая ему зубную щетку.

Гарри понурил плечи. Такой зал тяжело отмыть и обычной шваброй, а уж такой щеткой… Ему тут хватит работы до завтрака!

Ну что же, нельзя сказать, что у него нет опыта в мытье полов. В голове у него зазвучал насмешливый голос Дадли, и он с несчастным видом взял зубную щетку и начал опускаться на колени.

«Мистер Поттер!» - возмущенный голос МакГонагалл остановил его на полпути.

«Дамэм?» - нервно спросил мальчик. Что он теперь не так сделал?

«Мистер Поттер, так вы потратите на это целую вечность. Вы забыли, что вы волшебник?»

«Эм, нет».

«Ну, в таком случае… - она выжидающе посмотрела на Гарри, но тот лишь недоуменно моргал. – Разве я сказала, что вам запрещено пользоваться магией?».

«Н-нет», - признал Гарри, вытаращив глаза.

«В таком случае я ожидаю, что вы используете эту возможность, чтобы попрактиковаться в своих навыках трансфигурации. Давайте же, мистер Поттер! Хватит мешкать. Палочку в руку и за работу!»

На лице Гарри медленно расплылась удивленная улыбка, когда до него дошло, каким потенциалом обладает эта «отработка».

##

Три часа спустя Снейп не выдержал. Этой драной кошке пенсионного возраста легко утверждать, что она не травмирует мальчика, но что она может об этом знать? Он отбросил перо, игнорируя стопку домашних работ, на которые он смотрел невидящими глазами последние двадцать минут, и решительно вышел из своего кабинета.

Приблизившись к Большому залу, он замедлил шаг. Хватит и того, что он ворвался в кабинет МакГонагалл этим вечером, получив за все хлопоты лишь ощущение собственной нелепости. На этот раз он воспользуется более тонким подходом.

Прибегнув к хитрости, которую он отточил, будучи Пожирателем смерти, он снял защитные чары, приоткрыл одну дверь и тайком проник внутрь, после чего тут же застыл от изумления.

Мокрый и грязный Гарри, одетый лишь в брюки и майку радостно катался по залу на трансфигурированных щетках для пола, оставляя за собой дороги из мыльной воды. Следом за ним двигалось ведро с чистой водой, а завершала это шествие деловито скребущая пол швабра. На другом конце зала заколдованные тряпки вытирали и полировали пол.

«Пропустили пятно, мистер Поттер», - окликнула его Минерва из дальнего угла зала, где она с удобством устроилась в кресле с книгой на коленях и чайником, который повис рядом с ней в воздухе.

«Хорошо, профессор! – Гарри развернулся с помощью впечатляющего пируэта и направился к указанному месту. – А можно еще и потолок помыть, вы же обещали?» - взмолился он.

«Уже почти комендантский час, мистер Поттер, - неодобрительно сказала Минерва. – И вы опять забыли, что тряпки должны отжимать себя».

«Ой», - Гарри взмахнул палочкой, и тряпки поспешили к ближайшему ведру, где начали отжимать лишнюю воду.

Снейп наблюдал за ним с восхищением. Он и не знал, что паршивец так хорошо овладел своей магией, и даже при том, что Минерва наверняка предоставила свое руководство и помощь, это было блестящее достижение для первокурсника.

Гарри подъехал поближе к учительнице. «Пожааааалуйста, профессор? Это не займет много времени. Я лишь один разочек пройдусь, ладно?»

«Право, мистер Поттер. Можно подумать, что во время квиддичных тренировок вы недостаточно времени проводите в воздухе, - отчитала его МакГонагалл, но одновременно она взмахнула палочкой, и Гарри перевернулся в воздухе и полетел к потолку. – Но только никакой больше езды на животе!» - крикнула она вслед мальчику.

«Это так круто!» - восторженно вскрикнул Гарри, катаясь взад и вперед, в то время как из под его импровизированных коньков вылетали струи воды.

Снейп ухитрился захлопнуть рот, прежде чем туда попала вода, после чего он развернулся и покинул зал так же тихо, как и вошел. Краешком глаза Минерва наблюдала, как за ним закрывается дверь, после чего она покачала головой от беззвучного смеха.




 
HastaДата: Среда, 20.10.2010, 11:12 | Сообщение # 14
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Глава 47

Вскоре усталый и довольный Гарри трансфигурировал всевозможные приспособления для уборки в их обычный заурядный вид и снова натянул на себя мантию. «Это было очень здорово, профессор!» - сообщил мальчик главе факультета с энтузиазмом, который он в норме приберегал только для разговоров о квиддиче.

«Я надеюсь, мистер Поттер, вам достанет проницательности понять, что это не типичная отработка. Любые будущие отработки со мной вряд ли встретят у вас аналогичное одобрение», - строго предупредила она.

«Да, профессор», - согласился он, мысленно закатив глаза. Мерлин, она что, тупицей меня считает?

«Очень хорошо, мистер Поттер. А теперь живо в постель».

«Спокойной ночи, профессор», - радостно ответил мальчик, быстро обнял ее на прощание и убежал прежде, чем она смогла прийти в себя от изумления.

Минерва одернула свою мантию и прочистила горло в некотором смущении. Похоже, Гарри взял себе в привычку… усыновлять… людей. Она начинала понимать, почему Северус так обеспокоен влиянием мальчика на его репутацию Злобной летучей мыши. Но если Уизли назовет меня «тетей Минервой», пообещала она себе, то я сотру память всей школе.

Гарри попал в Гриффиндорскую башню вскоре после комендантского часа. Выйдя из прохода за портретом, он увидел, что общая комната битком набита. При появлении промокшего и грязного мальчика все разговоры резко смолкли.

«Мерлин, Гарри! – пораженно воскликнул Рон. – Да что она с тобой сделала?»

«О, Гарри, ты в порядке?» - обеспокоенно спросила Гермиона, в то время как вся Башня толпилась вокруг него.

Растущие слизеринские тенденции Гарри снова дали о себе знать. Он испустил тяжелый вздох и сообщил товарищам чистую правду: «Профессор МакГонагалл вручила мне зубную щетку, а потом мне пришлось отмывать весь Большой зал!»

«Мерлиновы подштанники! Даже мы…»

«…никогда не получали ничего подобного!» - воскликнули близнецы.

«Конечно, нам пришлось отмывать…»

«…комнату с наградами и помогать Хагриду…»

«…убирать территорию, но весь…»

«…Большой зал зубной щеткой? Это…»

«…новый рекорд, Гарри!»

«Ну, по крайней мере, на этот раз ему ничего не сошло с рук», - прошептала Лаванда Парвати на ухо, хотя и слишком громко.

«И что это, по-твоему, ему «сошло с рук»?» - Гермиона приблизилась к девочкам, пылая праведным гневом.

Те пискнули и отступили на шаг назад. С Грейнджер никто не хотел связываться. «Мы ничего такого не хотели сказать!» - попыталась исправить положение Парвати.

«Просто профессор Амбридж говорит, что он…» - Лаванда прервалась, увидев выражение на лице Гермионы.

«Вам должно хватать ума не слушать Амбуку, - осуждающе заявил Невилл. – Она с самого начала взъелась на Гарри».

«Но он и правда много чего натворил. Взять хотя бы тролля или полет по замку», - возразил один старшеклассник.

«Что у тебя с памятью, Спенсер? – гневно спросил Оливер Вуд. – Ты не видел, как Снейп огрел его за ту выходку? И это только то, что он получил на людях! Или ты считаешь, что старина Снейп отделался строгим предупреждением? Думаешь, он слишком добренький? Может быть, ты хочешь такого опекуна как Снейп?»

«Да что с вами, люди? – возмутился Рон. – Гарри ведь не единственный, с кем Амбука ведет себя по-свински! Чего это вы все ее слушаете? Она ужасный учитель и рассказывает сплошные враки. Даже мой брат Билл говорит, что ему приходится использовать заклинания Защиты, а он ведь даже не аврор или вроде того».

«Ну, да…» Остальные гриффиндорцы начали выглядеть несколько виноватыми и смущенными.

«Все в порядке, - Гарри тоже почувствовал смущение. Он не привык, чтобы другие люди его защищали или принимали его сторону. – Она просто старается устроить нам неприятности».

«И мы позволили ей это! – Кэти Белл не собиралась так просто успокаиваться. – Да мы должны стоять горой за Гарри и других львов, которых она оскорбляет, а не верить в ее ложь. Она просто жаба, которую нужно прихлопнуть!»

На лице Гермионы появилась злорадная ухмылка. «Раздави жабу!» - внезапно воскликнула она.

«Чего?» - спросил Рон.

«Я думаю, мы должны начать студенческое движение протеста, - провозгласила девочка. – Раздави жабу! Мы напишем это заклинанием на майках, повесим плакаты, и это поможет нам всем помнить, что она ужасный человек, который не заслуживает доверия!»

«Оооо, мы можем выбрать специальный цвет, чтобы носить его в знак поддержки!» - воскликнула Лаванда.

«И можно сделать значки!» - Парвати тоже завелась.

«Целое подпольное движение», - улыбнулся Оливер.

«И мы знаем, где достать парочку…»

«…безобидных, но очень полезных розыгрышей!» - вызвались близнецы.

«Хорошо еще, что Перси на свидании с Джонс, - Рон широко улыбнулся, подталкивая Гарри локтем. – А то бы ему надоело так долго закрывать глаза!»

На следующее утро преподаватели с удивлением обнаружили, что многие студенты надели яркие значки с надписью «РАЖА!» Поначалу казалось, что новая мода коснулась только гриффиндорцев, но за завтраком остальные студенты стали задавать вопросы, и число новобранцев начало расти в геометрической прогрессии. К обеду на каждом факультете можно было встретить учеников со значками, наклейками на портфелях и другими признаками верности этому странному движению. Если учитель спрашивал об их значении, то ученики лишь бормотали что-то невнятное насчет поддержки школьного духа.

Снейп был так же озадачен, как и другие учителя, но в отличие от своих коллег он не считал себя выше подслушивания разговоров на своем факультете. А через несколько часов он с удовольствием раскрыл секрет Минерве. Ведьма хохотала так сильно, что ее пучок волос чуть не рассыпался. «Ну, надо же! Сообразительные ученики пошли. Неудивительно, что они все в таком приподнятом настроении!»

Поняла ли сама Амбридж скрытый смысл значков, никто так и не узнал, но она однозначно была недовольна, когда поняла, что ее кампания против Гарри терпит неудачу. Теперь она больше не замечала косых взглядов и недовольного бормотания под нос – вместо этого ученики говорили только об этой чепухе насчет «РАЖА».

Вскоре оказалось, что раздражение Амбридж и расслабленное облегчение Гарри, который радовался, что остальная школа его вовсе не ненавидит – это поистине опасная комбинация. И Амбридж, наконец, подвернулся тот момент, которого она ждала целую неделю.

Они читали главу из учебника, в которой говорилось о полтергейстах, привидениях и других призрачных явлениях, и Гарри стало так любопытно, что он не удержался. «Профессор, - вежливо спросил он, подняв руку, - а бывают заклинания, чтобы покончить со злым духом? Ну, знаете, типа с Вольдисоплем?»

Половина класса ахнула, услышав, как Мальчик, который выжил, смеет именовать Темного лорда, в то время как остальная половина надорвала живот от смеха.

«Это пять очков с Гриффиндора за разговоры в классе, мистер Поттер, и еще пятнадцать за то, что задали глупый вопрос, - рявкнула Амбридж. – Если не можете сказать ничего разумного, то лучше держите рот на замке».

«Но это же разумно! – оскорбленно возмутился Гарри. – Когда мы убили профессора Квиррела, старый Вольдисопль снова превратился в какую-то бесплотную штуку типа призрака. Я просто хотел узнать, какие заклинания могут причинить ему вред в таком состоянии, до того как он вернется и снова попытается на нас напасть».

«Довольно ваших диких басен, молодой человек! – злобно сказала Амбридж. – Министр Фадж, - она сделала паузу, чтобы нежно посмотреть на портрет министра над ее столом, который висел там в окружении картинок с котятами и щеночками, - сообщил «Ежедневному пророку», что нам не грозит опасность от Сами-знаете-кого. Вы просто глупый маленький мальчик, который пытается привлечь внимание своей гадкой ложью!»

От гнева Гарри вскочил с места. «Это неправда! Я не вру! Все настоящие профессора его сами видели. И Вольдисопль очень опасен. Директор сказал, что…»

«Директор много чего говорит, но Министр – единственный, кого мы все должны слушать, - парировала Амбридж. – А он говорит, что опасности нет, и каждый, кто говорит иначе – распространяет гадкую ложь».

«Так что, если он скажет, что небо зеленое, то мы уже не сможем говорить, что оно синее? – гневно спросил Гарри. – Только потому, что министр Фадж неправ…»

«Больше ни слова, ужасный ребенок! – глаза Амбридж практически выскочили из орбит. – Это еще двадцать очков с Гриффиндора и неделя отработок со мной за столь явно оппозиционное заявление».

Гарри неохотно подчинился, главным образом потому, что понятия не имел, что значит «оппозиционное», да и новые очки факультета терять не хотелось.

Амбридж пригладила волосы и снова села за стол. «Можете все сказать спасибо мистеру Поттеру за дополнительное задание на этот вечер: сочинение на два фута о том, почему наша система государственного управления, включая нашего дорогого Министра – самая лучшая в Волшебном мире».

Раздраженные взгляды в сторону Поттера несколько подняли ей настроение, но тут маленький Малфой (очень талантливый ребенок, о чем она с регулярностью информировала его отца) закашлял, хотя звук, как ни странно, напоминал что-то вроде «Ража!» Весь класс как по команде начал хихикать и бормотать, а все злобные взгляды теперь обратились на нее. Она гневно воззрилась на Гарри и решила, что пришла пора поставить маленького хулигана на место с помощью особого наказания.

Тем же вечером после ужина Гарри собирался на свою отработку в мрачном расположении духа. Он вовсе не спешил узнать, что эта ужасная женщина заставит его делать, но он дал себе слово, что просто сделает, что сказано, и будет помалкивать, дабы не потерять новые очки факультета.

«И все равно я считаю, что тебе надо рассказать профессору Снейпу или профессору МакГонагалл, - хлопотала Гермиона. – Они могут забрать отработку у Нее».

Он помотал головой. «Неа, не могу я бежать к ним каждый раз, когда у меня возникает проблема, - возразил мальчик. – И потом, она же учитель, правда? Ну что такого плохого она может мне сделать? Наорать? Заставить поцеловать портрет Фаджа?»

«Ну, тогда просто надень значок «Раздави жабу!» - посоветовал Рон, поправляя такой же на своей мантии. – По крайней мере, так ты будешь знать, что посмеялся последним».

«Если не вернешься до комендантского часа, то я иду к профессору МакГонагалл», - пообещала Гермиона.

«Ладно, - согласился Гарри. – Пожелайте мне удачи!»

У двери в класс Амбридж он внезапно остановился и сделал глубокий вдох. Просто стисни зубы и потерпи, Гарри, сказал он себе. Что бы она ни говорила и ни делала, ты видал вещи и похуже, не позволяй ей достать тебя. Он знал, что его папа и глава факультета упорно стараются понять, кто устраивает для него неприятности, и он не хотел их лишний раз беспокоить. Амбука просто ужасная, злая, вредная училка, а он уже не маленький и может сам о себе позаботиться. Ну и что с того, что у него будет неделя отработок с ней? Она наверняка просто заставит его писать строчки, пока у него рука не отвалится, или скажет стирать пыль с ее дурацких фарфоровых котят. Ни к чему беспокоить других из-за подобной ерунды.

Он постучал в дверь и вошел. «Я пришел на свою отработку», - сказал он, стараясь, чтобы голос не звучал слишком недовольно.

Амбридж ухмыльнулась, глядя на него. «И вы опоздали, мистер Поттер. Пожалуй, за это стоит добавить еще два дня отработки, не правда ли?»

Он повернулся, чтобы посмотреть на часы, и прямо на его глазах стрелка передвинулась на пять минут вперед. Старая мошенница! Он был вне себя от ярости, но тут он вспомнил, что он твердо решил не показывать ей, что ему есть до нее дело. «Да, мэм», - сказал он сквозь зубы.

«Садитесь. Я вам гарантирую, что в конце каждой из этих отработок, вы будете очень раскаивающимся и послушным маленьким мальчиком», - злорадствовала она, откровенно наслаждаясь властью над ним.

Гарри лишь прикусил язык и опустил голову еще ниже, уставившись на значок «РАЖА!», который ободряюще сверкнул в его сторону.

«Вот, - она положила перед ним пергамент. – Вы будете писать фразу «Я не должен лгать» до тех пор, пока не научитесь подобающему уважению к взрослым, которые знают гораздо больше вас, глупый ребенок».

Если ты имеешь в виду чертовых идиотов вроде Фаджа и тебя, то я застрял здесь до конца света, с вызовом подумал Гарри.

Он взял перо, которое выглядело как-то странно. «Эм, профессор, вы не дали мне чернил», - указал он.

На лице Амбридж появилась неприятная улыбка. «Вы просто начинайте писать, мистер Поттер. Перо само обеспечит вас чернилами».

Чокнутая старая летучая мышь. Гарри мысленно пожал плечами и приступил к заданию. Если в результате не получится ничего не писать, то ему плевать. Секундой позже он вскрикнул от боли, в то время как на его руке начали появляться кровавые строчки, копирующие буквы, написанные на пергаменте. Красные буквы. Кроваво-красные буквы.

Мальчик с ужасом уставился на перо. Эта штука писала его собственной кровью! Она как скальпель вырезала слова прямо у него на руке. Вздрогнув, он потер руку. Порезы были неглубокими, но определенно очень болезненными.

«Продолжайте писать, мистер Поттер. Несколько сотен строчек спустя, этот ваш темперамент определенно присмиреет».

«В-вы не можете этого делать!» - запротестовал Гарри.

«Еще как могу, - ответила она, ухмыляясь. – Директор решил запретить розгу, но Кровавое перо – это совершенно приемлемое наказание. А теперь продолжайте писать, или быстро узнаете, что еще я могу».

Гарри охнул и посмотрел на свой пергамент. На секунду его взгляд затуманился, но он попытался подавить желание заплакать. Он не покажет этой жабе, какую боль причиняет перо. Мальчик неуверенно снова взял перо в руку и начал писать.

К тому времени, когда он дописал две строчки, его рука горела от боли так сильно, что ярко-красные буквы стали четко видны на коже. Он не поднял головы, прекрасно зная, что жаба не спускает с него глаз, наслаждаясь его мучениями.

Он до крови прикусил губу и начал писать третью строчку. Он надеялся, что папа будет не против дать ему зелье или мазь для руки, когда он закончит. Лучше уж розга – как это ни больно, но все-таки попа не так чувствительна, как тонкая кожа на руке! Он задумался, можно ли попросить что-нибудь, чтобы исцелить себя после наказания, или нужно подождать, пока само не заживет.

Наверное, лучше сначала спросить у папы. Снейп будет ворчать, если подумает, что Гарри что-то от него скрывает, хотя вряд ли его папа будет сильно доволен Амбридж. Разве он не говорил Гарри, что…

Гарри подпрыгнул на месте. Папа же говорил, что никто, даже другой учитель, не имеет права его бить. Ну, правда, Амбридж не совсем его бьет, но она заставляет его делать что-то, что причиняет боль и нешуточную. Разве это не то же самое? А если это так, то значит Гарри может отказаться?

Мальчик крепко задумался. Его папа не стал вмешиваться, когда Амбука наказала его за потерю домашней работы, но это ведь было обычное сочинение. И когда Сириус рассказывал историю про то, как его и папу Гарри (его первого папу) отлупили за полет на метлах в Запретный лес, то разве его папа не сказал, что если у Гарри будут неприятности, то он знает, что надо обратиться к отцу и поговорить с ним?

Гарри громко сглотнул и принял решение. Может быть, его папа и разозлится на него, но все равно лучше сначала поговорить с ним, до того как Амбука заставит его вырезать слова на собственной коже. Даже если она говорит правду, и ей разрешено так поступать, может быть, его папа все равно согласится принять его отработку. Или профессор МакГонагалл. Он был почти уверен, что она-то не станет применять такое перо на своих отработках. В конце концов, у близнецов была с ней куча отработок, но никаких слов у них на руках не было.

Он встал, все еще сжимая перо в руке. «Профессор, я больше этого делать не буду», - храбро объявил он, хотя небольшая дрожь в голосе выдавала его не самые храбрые чувства.

Амбридж прищурилась. «Прошу прощения?»

«Я больше не буду писать строчки этим пером, - упрямо повторил Гарри. – Не раньше, чем я поговорю со своим папой, и он подтвердит, что я должен это делать».

Амбридж хмыкнула. «Вы действительно воображаете, что он спасет вас, глупый мальчик? Он просто отправит вас обратно сюда, и тогда вам придется писать свои строчки, сидя на следах от розги пониже спины!»

Гарри гневно посмотрел на нее. «А вот и нет!»

«А ну сядь на место и делай, что сказано, паршивец!» - утратив напускное спокойствие, Амбридж вскочила на ноги.

«Не буду!» - Гарри начал отступать назад. Учительница была невысокой и толстой, но все равно она была больше его.

«Слушайся меня!» - визгливо завопила она, пытаясь схватить мальчика.

Однако рефлексы Гарри были прекрасно отточены охотой на Гарри и тренировками по квиддичу, и он с легкостью увернулся от ее хватки и бросился к двери. Он успел выбежать в коридор, прежде чем Амбридж ухитрилась схватить его за мантию и дернуть обратно.

Амбридж старалась удержать его одной рукой, одновременно пытаясь достать палочку другой. «Немедленно назад!» - завизжала она на него.

«НЕТ!» - Гарри вертелся и ерзал, пытаясь расстегнуть пуговицы мантии в надежде оставить ее в руке жабы и убежать.

«Что за черт…?» - новый голос заставил участников схватки замереть от неожиданности. Гарри и Амбридж одновременно обернулись, увидев изумленную Давиделлу Джонс, которая шокированно уставилась на них.

«Ага! Мисс Джонс, будьте любезны помочь мне приструнить мистера Поттера, - Амбридж первая пришла в себя и, наконец, вытащила палочку. – Он пытался уйти с отработки раньше срока. Давайте посмотрим, можно ли отучить вас от подобных выходок на будущее, мистер Поттер, если прилепить к стулу, - она ухмыльнулась мальчику. – И, возможно, жгущее заклинание на сидении стула поможет выжечь урок в вашей памяти».

Сердце Гарри учащенно забилось. Он был абсолютно уверен, что вернувшись в класс, он выйдет оттуда только с ожогами на попе и шрамами на руке. «Нет!» - зарычал он, вырываясь. Одно движение запястьем, и его палочка оказалась в руке.

Амбридж приподняла брови. «Угрожаем профессору, Поттер? Да еще и на глазах у старосты? Вас давно пора научить кое-какой дисциплине».

Джонс в полном замешательстве переводила взгляд с одного участника потасовки на другого. С одной стороны, Амбридж была учительницей, а потому ей следовало подчиниться. С другой стороны, Гарри был вовсе не хулиганом. Если он вел себя так необычно, то на это должна быть веская причина.

«Что происходит, Гарри?» - спросила она. Ее собственная палочка находилась в руке, но была обращена на пол.

«Нет нужды разговаривать с ним, мисс Джонс! Будьте любезны делать, что сказано, и наложите на него заклятие окаменения, чтобы я могла продолжить его отработку!» Когда Джонс продолжила медлить, будучи неуверенной, как ей лучше поступить, Амбридж фыркнула: «Это бесполезно! Таким как вы тут вообще не место!»

Джонс прищурилась: «Прошу прощения, профессор? Что значит «таким как я»?»

Амбридж смерила девочку с головы до ног полным отвращения взглядом. «Вам, чуркам. Оставались бы под своими кокосами, бормотали бы свою мамбу-юмбу и прочий бред, так нет же, понаехали тут! Занимаете места, по праву принадлежащие настоящим британским ведьмам и волшебникам».

Ого. Даже Гарри был шокирован. «Я родилась в Брайтоне», - сказала Джонс абсолютно спокойным тоном, одновременно поднимая палочку и направляя ее на Амбридж.

«Тогда вам пора бы уже выучить английский и понимать, что вам говорят, - рявкнула в ответ профессор. – Наложите заклинание на, Поттера, тупая… ай!» - какой именно эпитет собиралась употребить Амбридж осталось неизвестным, поскольку терпению Джонс пришел конец, и из ее палочки вырвался рубиновый луч.

Амбридж ухитрилась призвать достаточное Протего, и луч врезался в ближайшую стену, где он вызывал небольшой взрыв, от которого во все стороны полетели обломки камня. В ту же секунду между Джонс с Гарри и Амбридж разгорелась настоящая дуэль, и по всему коридору начали летать всевозможные заклинания.

Несмотря на преподавательскую должность Амбридж вряд ли можно было назвать хорошей дуэлянткой, но на ее стороне было преимущество опыта. Более того, Джонс старалась подобраться поближе к Гарри, чтобы лучше защитить первогодку от самых гадких проклятий, посылаемых Амбридж в его сторону.

Джонс оказалась рядом, когда Гарри заблокировал болезненный Фурнункулюс, и девочка тут же наколдовала мощный щит перед ними обоими.

«Я прослежу, чтобы тебя за это депортировали! – заорала на нее Амбридж. – Прямо туда, откуда приехала».

«Я РОДИЛАСЬ В БРАЙТОНЕ!» - закричала в ответ Джонс. Позади нее Гарри поражался, как ей удается поддерживать щит, несмотря на такое сильное раздражение.

Именно в этот момент раздался крик «Ступефай!», и магический луч ударил Амбридж в спину, отбросив ее к дальней стене. Низкорослая ведьма рухнула на землю, а Джонс и Гарри с удивлением обнаружили, что к ним по коридору бежит Перси.

«Вы в порядке?» - обеспокоенно спросил он, крепко сжимая Джонс в объятиях одной рукой, и хватая Гарри за плечо другой. «Что случилось?»

«Ух ты, Перси! – Гарри восхищенно уставился на женщину без сознания. – Ты только что проклял профессора!»

«И в самом деле, ух ты, - согласилась Джонс. – Это было шикарно, крутой мужик».

«Ну, эм, - Перси залился краской. – Я искал тебя… чтобы вместе патрулировать! – поспешно добавил он, вспомнив о присутствии Гарри. – И тут я захожу за угол и вижу, как эта женщина пытается вас проклясть. Что еще оставалось делать?»

«Полагаю, теперь тебе будет трудно устроиться на ту работу в Министерстве, на которую ты рассчитывал, - размышляла вслух Джонс, ткнув в Амбридж носком туфли, причем не слишком осторожно. – В конце концов, эта маленькая жаба личный прихлебатель Министра».

Перси фыркнул. «Очень мне надо работать на дурака, который нанял это, - он презрительно кивнул в сторону Амбридж. – И вообще я подумываю о том, что мне лучше подходит работа с гоблинами. Надо будет написать на этот счет Биллу».

«Хммм, с гоблинами? – спросила Джонс, беря Перси за галстук и притягивая его ближе. – Только самые опасные мужчины работают с гоблинами… - она поцеловала его. – Ты знал, что мне нравятся опасные?»

Расцветка Перси стала еще ярче, но это не помешало ему поцеловать ее в ответ со всем должным энтузиазмом. Гарри застонал и поспешно отвернулся.

«ВО ИМЯ МЕРЛИНА, ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?» Когда профессор МакГонагалл повернула за угол и увидела перед собой невероятную сцену, ей показалось, что она, наконец, сошла с ума. Двое старост страстно целовались над неподвижным телом профессора Защиты от темных искусств, в то время как Мальчик, который выжил, стоял рядом со скучающим видом. Минерва, тем временем, гадала, не стоит ли сразу отправиться за консультацией к Поппи.

Но нет, услышав ее слова, старосты отпрыгнули в разные стороны, а Гарри удивленно вскинул на нее голову. «Профессор! – крикнул он. – Что вы здесь делаете?»

«Мне думается, правильный вопрос звучит как, что ВЫ здесь делаете, мистер Поттер? И вы, мисс Джонс, мистер Уизли? Забудем на время о публичных выражениях привязанности, хотя это вряд ли подобает старостам, но почему вы не призвали помощь для бедной профессора Амбридж?»

«Эм…» - Перси замялся, в то время как Джонс быстро постучала палочкой по своему значку старосты.

«В любом случае, что с ней случилось?» - спросила МакГонагалл, подходя к стонущей ведьме, которая начала приходить в себя.

«А, это, эм, ну, типа, Ступефай», - признался Перси.

Минерва мгновенно выхватила палочку. «От кого?» Неужели Пожиратели смерти смогли проникнуть в замок?

«Эм, вообще-то от меня», - ответил Перси.

«Что! – Минерва снова начала подозревать, что у нее галлюцинации. – Вы оглушили профессора?»

«Она нападала на нас! – встряла Джонс. – Перси спас нас».

«Мисс Джонс, я с трудом могу поверить в такую историю! Вы в курсе, что нападение на преподавателя – это автоматическое отстранение от занятий, если не отчисление из школы? По меньшей мере, вы оба лишитесь значков старост…»

«Что здесь происходит?» - из-за угла выскочил устрашающего вида Снейп с палочкой наготове.

«Папа!» - облегченно закричал Гарри и кинулся навстречу профессору.

Снейп схватил его за плечи. «Ты в порядке?» Он оглядел собравшихся. Амбридж без сознания; Минерва выглядит нехарактерно взволнованной; Уизли, как обычно, заикается рядом с Джонс; а Джонс, в свою очередь, кусает губы от волнения.

«Пап, ты бы только это видел! Перси был крут! Он спас меня и Джонс!» - воскликнул Гарри.

«Что?» – глаза Снейпа полезли на лоб от удивления. Перси спас Джонс? Неожиданно. И какую здесь роль сыграла Амбридж? Неужели кто-то напал на учеников, а ее ранили, когда она попыталась их защитить?

«Я бы не стала говорить о спасении, - недовольно вмешалась Минерва. – Скорее о нападении». В ответ на непонимающий взгляд Снейпа, она объяснила: «Похоже, что мистер Уизли оглушил профессора Амбридж, когда это не удалось мисс Джонс и мистеру Поттеру».

«ЧТО?!» Джонс невольно сделала шаг назад, увидев выражение на лице главы своего факультета, но Гарри лишь слегка поежился и еще больше прижался к своему опекуну.

«Что. Конкретно. Здесь. Произошло?» - сказал Снейп очень медленным и очень угрожающим голосом. Трое учеников затрепетали, в то время как позади них МакГонагалл помогла все еще слабой Амбридж подняться на ноги.

«Эм, я только увидел, что профессор Амбридж посылает заклинания в сторону Давиделлы и Гарри, - сказал побледневший Перси. – Так что я… я проклял ее».

«И почему профессор Амбридж нападала на вас, мисс Джонс?» - спросил Снейп бархатным голосом.

«Потому что я помогала Гарри», - Джонс казалась невозмутимой, но в ее голосе слышалась совсем легкая дрожь, выдававшая, как трудно ей сохранять спокойствие. «Он пытался покинуть класс, а она пыталась заставить его остаться. Когда я пришла, они боролись друг с другом».

Теперь все присутствующие посмотрели на Гарри. «И почему ты боролся с профессором Амбридж?» - спросил Снейп.

Пришло время Гарри залиться краской. Но его папа сказал, что ему всегда можно рассказывать правду, и мальчик так и сделал. «Потому что я не хотел делать мою отработку».

Брови Снейпа сошлись на переносице. «И что это была за отработка?» - уточнил он.

«Строчки».

Джонс и Перси с ужасом посмотрели друг на друга. Они только что напросились на исключение из школы, потому что Мальчик, который выжил, решил, что он выше написания строчек?

«Вот этим», - добавил Гарри, доставая перо, которое он каким-то чудом – и несмотря на все перипетии – до сих пор крепко сжимал в кулаке.

Изумленный возглас МакГонагалл разнесся по коридору, и все трое детей отпрянули от выражения на лице Снейпа. Затем они посмотрели на МакГонагалл и решили, что Снейп, в конечном итоге, не такой уж и страшный.

«Вы принесли КРОВАВОЕ ПЕРО в мою школу?» - накинулась Минерва на другую ведьму.

Амбридж с трудом встала прямо и начала деловито отряхиваться. «Это совершенно официально, уверяю вас, - огрызнулась она. – Я, знаете ли, официальный представитель Министерства».

Джонс восхищенно наблюдала за столь полным отсутствием чувства самосохранения. Если бы МакГонагалл смотрела так на нее, она бы уже бежала прочь что есть мочи, а не разводила бы дискуссии о правительственных полномочиях.

«Что вы несете? – выдохнула МакГонагалл. – Телесные наказания…»

«Я подробно обсудила этот вопрос с Министром, прежде чем прибыть сюда, - парировала Амбридж. – Нынешний директор запретил порку розгами, а также проклятия, но другие формы внушения, в исключительных случаях, до сих пор совершенно приемлемы. Министр прислал меня сюда, чтобы пресечь на корню безответственные слухи, которые распространяет маленький Поттер, и гарантировать, что никто не будет обращать внимания на его дикие россказни. У Министра нет времени, чтобы разбираться с общественным беспокойством, которое вызывают эти нелепые истории, не говоря уже о подрывных последствиях для его администрации, когда Министра выставляют слабым и неэффективным. Министр лично заверил меня, что Кровавое перо является полностью легитимным, если меньшие меры не заставят мистера Поттера отказаться от его заявлений. Уверена, что еще несколько строчек доказали бы ему ошибочность подобных действий. Вообразите только, считать, что он может противоречить Министру магии!» - Амбридж фыркнула.

«Еще… несколько… строчек?» - повторил Снейп дрожащим от ярости голосом. Он схватил Гарри за руки, заставив мальчика вскрикнуть от неожиданности. Стоило ему увидеть кровавые буквы, как он бросился на Амбридж и схватил ее за горло. «ТЫ ПОСМЕЛА ПРИМЕНИТЬ ЕГО НА МОЕМ РЕБЕНКЕ?» - оглушительно заорал он, сжимая перо одной рукой, а ведьму – другой.

Минерва ухитрилась оттащить коллегу от хватающей ртом воздух ведьмы, пока тот не совершил убийство, и приставила к нему палочку. «Северус! Возьми себя в руки!» - приказала она.

Амбридж вытаращила глаза и схватилась за горло. «Я вряд ли могла подумать, что вы будете возражать, после того как вы сами выпороли мальчишку розгой за жульничество! – запротестовала она. – Я сделала вам одолжение, когда помогла воспитывать вашего подопечного. Вы и сами прекрасно знаете, что только жесткие меры действуют на такого порочного ребенка!»

Перси и Джонс крепко ухватили Снейпа за руки, в то время как Гарри схватил папу за ноги, и все вместе они смогли – с трудом – удержать его от новой атаки на Амбридж.

«Северус! Северус! – Минерве, наконец, удалось привлечь его внимание. – Довольно! Отведи Гарри и остальных к Поппи, им нужно обследование и лечение. Я отведу Эту Женщину к директору. Встретимся в кабинете Альбуса».

Снейп позволил детям увести себя прочь, продолжая лопаться от бессильной ярости. Ученики ошалело переглядывались, но они прекрасно знали, что с зельеваром лучше не заговаривать, пока он в таком состоянии.

Наконец, Снейп успокоился и снова стал мыслить разумно. «Она причинила тебе еще какой-либо вред?» - спросил он у Гарри.

«Я так не думаю, - ответил он, потирая руку. – Она пыталась схватить меня и все такое, но в основном она просто хватала меня за мантию».

«А вы в порядке, мисс Джонс?»

«Да, профессор, - ответила она. – Ни одно ее заклинание не пробило нашу защиту».

«Хмф. Все равно вам нужно пройти обследование», - приказал Снейп, и ни у кого не достало смелости возразить.

«К-как ты узнал, что мы в беде?» - робко спросил Гарри, посмотрев на папу.

«Мисс Джонс вызвала меня», - ответил он.

«Правда?» - удивленно спросил Перси.

Джонс кивнула. «Значок каждого слизеринского старосты может вызвать профессора. Нужно только постучать по нему палочкой, и он будет знать, что произошла экстренная ситуация. А разве твой значок так не действует?»

«Эм, нет. Но я поговорю насчет этого с профессором МакГонагалл», - с чувством сказал Перси.

Джонс посмотрела на него с еще большим восхищением. «В самом деле? Я думала, что ты вызвал ее, прежде чем нападать на Амбридж, а ты даже не знал, что помощь на подходе? Ты просто бросился нас спасать?»

«Типичный гриффиндорец!» - рявкнул Снейп, но блеск в глазах Джонс явно не был неодобрительным.

Поначалу Поппи была удивлена тем, как смиренно трое детей обратились за медицинским обследованием, но ее удивление уступило месту шоку и гневу, когда она увидела руку Гарри. «Кто использовал Кровавое перо?» - возмущенно спросила она.

«Амбридж, - выплюнул Снейп ненавистное имя. – МакГонагалл отвела ее в кабинет Дамблдора. У тебя здесь все под контролем? Мне бы хотелось быть там, когда он услышит, что она сделала».

Поппи фыркнула. «Тогда поторопись. Не думаю, что когда Альбус обо всем узнает, от нее хоть что-то останется!» - она многозначительно подняла руку Гарри.

Снейп замялся. «Ты ведь можешь исцелить его? – спросил он с неожиданной тревогой. – Шрамов не останется?» У мальчика и так уже слишком много шрамов, и не только на его коже.

Поппи выглядела оскорбленной. «Разумеется, могу! Иди уже, Северус. Я быстренько все залечу, и мистер Уизли с мисс Джонс проводят Гарри в его общую спальню».

Снейп один раз кивнул и ретировался. О, когда он расскажет Мародерам, что Розовая Жабья Стервозная Ведьма из Ада сделала с Гарри… Он подозревал, что страдания Дурслей побледнеют в сравнении с тем, что Сириус Блэк сделает с женщиной, применившей Темный артефакт на его крестнике.

Когда он подошел к кабинету Альбуса, то один его вид так сильно перепугал горгулью, что та сбежала еще до того, как он успел сказать пароль. Дамблдор с удивлением посмотрел на вошедшего зельевара.

«Какая неожиданная радость, мой мальчик! Лимонную дольку? Или присоединишься ко мне за чашечкой чая?»

Снейп нахмурился. «Минерва еще не здесь?» - удивленно спросил он. Ведьма определенно должна была прибыть сюда раньше него.

«Нет, - Альбус начал выглядеть обеспокоенным. – Что-то случилось?»

«Можно и так сказать». В ответ на выражение на лице Дамблдора, Снейп продолжил: «Сегодня вечером Долорес Амбридж попыталась применить Кровавое перо на Гарри Поттере».

«ЧТО!» Фоукс издал громкий крик на своей жердочке, в то время как портреты на стенах задрожали от ярости Альбуса Дамлдора.

Даже зная, что – на этот раз – ярость волшебника направлена не на него, Снейп отпрянул как можно дальше.

«Она посмела применить средневековый пыточный инструмент в моей школе? – гневно воскликнул Дамблдор, полки завибрировали, когда он пронесся мимо них. – На Гарри? – он развернулся к Снейпу, который пытался спрятаться за Фоуксом. – Где она?»

Снейпу пришлось сглотнуть, прежде чем к нему вернулся дар речи. Даже Вольдеморт, охваченный буйным помешательством, не источал такую магическую силу, которая сейчас трещала в воздухе, словно электричество, и это была лишь та энергия, которую Альбус выпустил из-под контроля.

«Минерва должна ее привести, - с трудом выдавил он. – Успокоительную настойку?» - предложил он, похлопывая себя по карманам.

Дамблдор посмотрел на него, прищурив глаза за очками в форме полумесяцев, и на один кошмарный момент Снейпу показалось, что древний волшебник обрушит свой гнев на него. Однако затем Альбус сделал глубокий вдох, и полки прекратили дрожать. Фоукс перестал кричать, и Снейп решил, что дыхание снова стало достаточно безопасным занятием.

«Знаешь, это может быть хорошей идеей», - тихо сказал директор, принимая флакон у Снейпа.

Двое профессоров на несколько минут погрузились в молчание. Снейп боялся и рот открыть, а директор планировал, что ему делать по этому поводу.

Наконец, после мучительного ожидания, прибыла МакГонагалл. Одна. «Где она?» - одновременно вскричали оба волшебника.

«Долорес Амбридж бежала», - спокойно сообщила им Минерва.

«Что! Как она могла улизнуть?» - возмущенно спросил Снейп.

«Очевидно, она решила, что безопаснее испариться, чем встретиться с гневом директора, не говоря уже об аврорах, допросах и Азкабане». Какое-то время она смотрела на озлобленные и разочарованные лица мужчин, а затем сказала как ни в чем не бывало: «Давайте выпьем чаю».

«Я все равно должен предоставить полный отчет в Министерство, - Дамблдор нахмурился. – Я надеюсь, что Поппи догадалась сделать фотографии травм Гарри».

«Остаются еще и мыслесливные воспоминания, - указала МакГонагалл. – Как и сам инструмент», - добавила она, положив злосчастное перо на директорский стол.

Лицо Дамблдора стало мрачнее тучи. «Запретный предмет!» - пробормотал он так, словно выругался.

«Более того, собственные слова Амбридж ясно дают понять, что Фадж был сообщником в применении Кровавого пера. Она была прислана в школу с конкретным заданием - дискредитировать Гарри, дабы он не угрожал авторитету или компетенции Фаджа».

«Хммммм, - Альбус нахмурил брови. – Мне придется предпринять определенные шаги, чтобы указать Корнелиусу на его заблуждения».

Снейп закатил глаза. Как это похоже на Альбуса – попытаться реабилитировать мерзавца. Однако в планы Снейпа подобное не входило. Он был твердо намерен избавиться от Фаджа раз и навсегда. Он был готов терпеть некомпетентного Министра, даже того, который слушает таких типов как Люциус Малфой, но теперь Фадж зашел слишком далеко. Осознанно сделав Гарри своей мишенью, он подписал себе смертный приговор. Или, по меньшей мере, гарантировал свое отстранение от должности. Снейпа устроят оба варианта.

В то время как Дамблдор задумался о том, как разобраться с Фаджем, Снейп наклонился к МакГонагалл. «Как этой идиотке удалось удрать? Разве у тебя не было все под контролем?»

МакГонагалл пожала плечами. «Она юркая бестия».




 
HastaДата: Среда, 20.10.2010, 11:20 | Сообщение # 15
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Снейп подозрительно посмотрел на нее. Заместительница директора была слишком умиротворенной для человека, который только что упустил Амбридж. По логике, она сейчас должна быть вне себя от одной мысли, что Розовая Жаба избежала правосудия.

Внезапно Минерва громко рыгнула. «Ох, прошу прощения!» - воскликнула она, похлопав себя по груди. Она встретилась взглядом с Северусом, который только что поднес к губам чашку. «Должно быть, я что-то не то съела», - многозначительно сказала она.

В ту же секунду Снейп выплюнул чай на Фоукса, который вскрикнул и оскорбленно исчез во вспышке пламени.

Снейп уставился на Минерву, которая безмятежно посмотрела на него в ответ. Не могла же она и в самом деле…!

Его ум лихорадочно работал, принимая во внимание абсолютную преданность Минервы ученикам, ее тщательно скрываемые слизеринские тенденции, ее необъяснимое спокойствие по поводу потенциального вреда, который может причинить Амбридж.

Снейп охнул, когда до него подошло, что одна преподавательница трансфигурации в сильном гневе, которая по совместительству является кошкой-анимагом, плюс довольно слабая жабоподобная ведьма, которая была причиной этого гнева, равняется… плохо переваренная угроза детям Хогвартса.

«У меня… э… с собой зелье от несварения», - предложил он, стараясь не выдать ужаса, который он почувствовал.

Неожиданно Альбус перестал быть самым страшным человеком в этой комнате.

«Очень любезно с твоей стороны», - сказала она, одобрительно улыбаясь.

Здесь и сейчас Снейп решил, что когда он заручился поддержкой Минервы, это был один из его умнейших ходов. А еще, что никогда нельзя наносить смертельных оскорблений ни одному плотоядному анимагу.




 
HastaДата: Среда, 20.10.2010, 11:21 | Сообщение # 16
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Глава 48

Когда следующее утро директор объявил, что профессор Амбридж покинула Хогвартс, весь ученический состав тут же обратил восхищенные взгляды на Гермиону. Ее кампания «Раздави жабу!» распространилась по школе, словно лесной пожар, и теперь – вуаля! – жабы больше нет. Ученики ежились при одной мысли о том, что еще может сделать эта девочка, если ее спровоцировать. Однако в то же время приятно сознавать, что на их стороне тот, кто может избавиться даже от преподавателя.

Даже когда стали известны подробности инцидента с Кровавым пером, ученики продолжали свято верить, что именно движение Гермионы «РАЖА!» стало решающим фактором в исчезновении Амбридж. В конце концов, большинство детей не знали, что такое Кровавое перо, и никто кроме Снейпа не стал свидетелем ярости Дамблдора (не говоря уже о МакГонагалл), но каждому было прекрасно известно, как несправедливо Амбридж обращалась с Гермионой и другими магглорожденными.

Гарри был несколько удивлен тому, что заслуги за уход Амбридж приписывали Гермионе, а не ему, но поскольку мальчик совершенно искренне предпочитал не привлекать чужого внимания, то ему это было только на руку. Что касается Джонс и Перси, то они были вне себя от счастья, что их не наказали за нападение на профессора, и им было не до того, чтобы напоминать о собственной роли в происшествии. В результате, сильно озадаченная Гермиона наслаждалась дифирамбами всей школы.

Первоначально Фадж был очень обеспокоен исчезновением Амбридж и тут же обвинил в нем преподавателей Хогвартса. Впрочем, после предъявления Кровавого пера и мыслесливных воспоминаний с заявлениями Амбридж министр быстро сменил пластинку. Он тут же принялся отрицать, что посылал ее в Хогвартс с подобными инструкциями, и попытался свалить все на то, что ведьма явно лишилась рассудка. После безоговорочного отречения от своей давней и преданной ассистентки министр буквально сбежал из школы, бормоча, что он прикажет аврорам расследовать ее исчезновение. Однако все понимали, что он не проявит в этом деле должного рвения, так как обнаружение пропавшей ведьмы вряд ли сыграет ему на руку. Дамблдор довольно сильно разозлился, когда Фадж выразил желание не выносить сор из избы и спустить все на тормозах, но МакГонагалл успокоила его, подчеркнув, что хотя неизвестно, куда именно отправилась ведьма, она сомневается, что Амбридж снова объявится в Британии. Дамблдор вздохнул и согласился, в то время как Снейп по мере возможностей старался не дрожать от такой хладнокровной безжалостности главы Гриффиндора. А он еще считал себя мстительным!

Без Амбридж отношения Гарри с другими учениками больше ничто не омрачало, и мальчик счастливо погрузился в заботы нового семестра. Дамблдор снова начал замещать преподавателя Защиты от темных искусств, вынужденно отказавшись от надежды найти нового учителя до конца года. Тем временем Гарри отчаянно надеялся, что все таинственные происшествия, связанные с ним, теперь исчезнут вместе с Амбридж.

Все шло весьма неплохо. Дети никак не выделяли его из толпы других первогодок, а о большем Гарри и не мечтал. Профессора были довольны его успехами. Его папа позволял им с друзьями несколько раз в неделю помогать с подготовкой ингредиентов. И с квиддичем все было хорошо, хотя из-за зимней погоды большинство тренировок проходили в помещении, главным образом они отрабатывали стратегию без метел… Да, в общем и целом, Гарри чувствовал, что он живет так, как и положено первокурснику Хогвартса: никаких троллей, Темных лордов или Кровавых перьев.

В отличие от Гарри, Снейп постоянно был начеку. С исчезновения Амбридж прошло уже несколько дней, и хотя было похоже, что Гарри полностью расслабился, Снейп вовсе не был уверен, что таинственный враг прекратил свои атаки. Конечно, оставалась возможность, что это Розовая Жабья Стервозная Ведьма Теперь Уже В Аду была повинна во всех невзгодах мальчика. Однако зельевар не мог избавиться от ощущения, что такая скрытая кампания по дискредитации мальчика была совсем не в духе Амбридж, обладавшей хитростью кирпичной стены.

Как и следовало ожидать, не прошло и двух недель с «таинственного побега» Амбридж, как постоянная бдительность Снейпа полностью оправдала себя. Был дождливый воскресный день и скучающий Гарри околачивался в подземельях, жалуясь, что у всех есть дела, и только ему нечем заняться.

В полном соответствии с расчетом мальчика, его опекун приказал ему провести несколько часов в лаборатории, занимаясь приготовлением ингредиентов вместе с ним. Мальчик довольно трудился, гадая, почему это его папе так нравится отправлять Гарри в лабораторию в наказание, вместо того чтобы принять открыто предложенную помощь. Впрочем, конечный результат был одним и тем же, к тому же так у папы не появлялось на лице это озадаченное выражение.

После нескольких часов маринования, нарезания, очистки и толчения в ступе Снейп отпустил Гарри и отправился в свой кабинет, чтобы взять стопку пергаментов на оценку. Гарри тем временем умылся (щупальца медуз облепили его с головы до ног, когда он пытался сделать из них пюре) и с удобством устроился на кровати вместе с одной из книг, присланных Ремусом. Гарри изрядно подсел на детективную серию «Джаспер Гудфеллоу – аврор Света», и Ремус любезно высылал ему новую книгу каждый месяц. Мальчик задумался, не стоит ли вызвать домашнего эльфа и попросить чего-нибудь вкусненького, но решил просто зайти в кабинет папы через часок-другой и поныть о том, какой он голодный. Обычно это заканчивалось тем, что они пили чай вдвоем, в то время как Снейп ругал Гарри за то, как неправильно он питается. Гарри широко улыбнулся. Его папа такой смешной!

Захватив работы на проверку и зелье от головной боли (оно непременно скоро понадобится), Снейп уселся на диване в гостиной. Закончив разносить в пух и прах первую ученическую работу, он почувствовал странный запах. Что такое?

Он снова принюхался. Полынь? Почему он чувствует запах полыни? Единственные флаконы с ней были надежно заперты в его шкафу для зелий. Охваченный недобрыми предчувствиями, он выхватил палочку и помчался прямо в рабочую кладовку, но на ее пороге он застыл в абсолютном шоке от увиденного.

В кладовке был учинен настоящий разбой. Другого слова не подберешь. Все дверцы были распахнуты, а одна была сорвана с петель. Содержимое полок было сметено подчистую и теперь растекалось по полу зловонной жижей. Часы тяжелейшего труда были уничтожены в считанные секунды.

Снейп так сильно вцепился в палочку, что испугался, что может сломать ее пополам. Кто только осмелился совершить такое непотребство? Кто мог проникнуть в его личные комнаты и уничтожить его частную собственность подобным образом? Когда он до них доберется, то… и тут он увидел следы ног.

Очевидно, недоумок не догадывался, что если наступить в эту зловонную жижу, то подошва ботинок неизбежно испачкается. Следы вели прочь из его кладовки, и побледневший от ярости Снейп последовал за ними.

Отпечатки были маленькими, и это указывало на ученика младшего возраста, что несказанно удивило Снейпа. Он не ожидал столь дерзкого преступления от одного из младших детей, хотя, возможно, это кто-то из старшеклассников отправил исполнителя помладше. И все равно, кто может быть на это способен? Кто-нибудь из семьи Пожирателей смерти решил сделать подарок предателю? Пострадавший от его острого языка захотел отомстить? Никто из его змей не посмеет навлечь на себя его гнев. И конечно, рейвенкловцы слишком сообразительны, а хаффлпаффцы слишком робки… что оставляет (разумеется) только Гриффиндор. Может быть, Вуд? Он легко мог использовать статус квиддичного капитана, чтобы заставить младшего ученика сделать за себя грязную работу. Или же… внезапно Снейп застыл как вкопанный, когда понял, куда именно привели его следы.

«Привет, пап, - сказал Гарри жизнерадостным тоном. – Я проголодался. Как ты думаешь, мы можем попить чаю?»

Снейп заморгал, глядя на мальчика. Гарри полулежал, беззаботно водрузив ноги на спинку кровати и прижав к груди один из этих своих дешевых романов.

Никто не может быть настолько хорошим актером. Но как же тогда объяснить следы?

Гарри с изумлением смотрел, как профессор Снейп проигнорировал его приветствие и бросился к ботинкам, которые мальчик скинул, прежде чем забраться на кровать. Неужели папа разозлился, что он неаккуратно положил их?

«Где ты испачкал свою обувь?» - спросил Снейп, поднимая один ботинок, и Гарри увидел, как с подошвы медленно стекает какая-то гадость.

«Фу! Что это за дрянь?» - спросил Гарри, наморщив нос. Он перекатился на колени и протянулся к ботинку, но его отец тут же отдернул руку.

«Одень тапочки и пошли со мной. Я покажу, что это такое».

Гарри пожал плечами и подчинился. Секундой позже он смотрел на уничтоженную кладовку с таким же шоком на лице, как и его отец чуть раньше. «Что… что случилось?» - с трудом выдавил он.

Снейп лишь приподнял на него одну бровь, и Гарри мысленно сложил два и два. Он ошалело посмотрел на кладовку, потом на следы, и только потом на ботинок, который все еще сжимала папина рука. «Я… ты думаешь, что я… но… но я этого не делал!» - мальчик чуть не сорвался на крик.

«Тогда почему следы твоих ботинок ведут в твою спальню?»

«Я не знаю, - сказал Гарри несчастным тоном. – Но я этого не делал!»

«Другими словами, ты утверждаешь, что кто-то другой проник в наши защищенные чарами апартаменты, уничтожил мои вещи, а затем прошел в твою спальню в твоих ботинках, и ни один из нас его не заметил? – спросил Снейп бархатным голосом. – Это, конечно, более логическое объяснение, чем идея о том, что ты (вероятно, обидевшись на строгое замечание) воспользовался тем, что я занят проверкой работ в своем кабинете, и уничтожил мои запасы, а затем попытался создать себе алиби, скрывшись в своей комнате, но не заметил следы, доказывающие твою вину?»

Гарри попытался сглотнуть, но к его горлу подступил комок леденящего ужаса. Если так сформулировать, то действительно похоже, что это сделал он.

Папа наклонился к нему. «Ступай в свою комнату», - сказал он низким и угрожающим голосом.

Гарри повернулся и побежал прочь, наполовину ожидая, что его огреют грязным ботинком пониже спины. Однако папа не прикоснулся к нему, и мальчик бросился с разбегу на свою кровать и залился слезами. Он словно вернулся обратно к Дурслям, когда вокруг него творились какие-то необъяснимые вещи!

Однако папа объяснил ему, что те события назывались «случайная магия» (например, когда он сделал волосы учительницы синими, или аппарировался прочь от хулиганов), и вроде бы он для такого уже слишком взрослый. У него снова было это щемящее чувство, только теперь оно было в сто раз хуже, потому что он даже не был расстроен или разозлен, когда это случилось. И как его ботинки оказались испачканы этой гадостью, если его там даже не было? А что если он там был, но не помнит? Он готов был поклясться, что все это время он просто читал, но его ботинки говорили об обратном. Не могли же они сами отправиться туда…

Мог ли он сделать нечто подобное и забыть? Единственным разумным объяснением была абсурдная идея о том, что кто-то вселился в него и использовал его тело для ужасного злодеяния, а потом бесследно исчез, и Гарри даже не заметил, сколько прошло времени!

Тем временем Снейп наматывал круги по гостиной. Очевидно, что требуются отчаянные меры, но какие? И как? Он не мог себе позволить проигнорировать этот случай, но он и не хотел еще больше усугублять ситуацию. Он тщательно проанализировал все варианты и начал составлять план.

Прошел почти час, прежде чем профессор Снейп снова появился в комнате Гарри. Он холодно посмотрел на шмыгающего носом мальчика с припухшими веками. «За мной, Поттер», - приказал он резким голосом.

Гарри, хныкая, поспешил за своим папой.

«Ты помнишь, что я сказал, когда согласился стать твоим опекуном? – строго спросил Снейп, нависая над крошечным мальчиком. – Ну?»

Гарри вытер глаза, пытаясь понять, что имеет в виду отец. Он тогда много чего наговорил: о том, что Снейп никогда его не обидит, и о том, что счастье Гарри – это его ответственность, и о том, что ему больше никто не причинит боли. Однако трудно было поверить, что сейчас профессор Снейп решил вспомнить нечто подобное. Все равно, лучше не сознаваться в своей недогадливости. «Я… я думаю, да, сэр», - нервно пробормотал, икая, мальчик.

«Отлично. В таком случае, ты понимаешь, что я не могу ПОВЕРИТЬ, что ты так себя повел!» Гарри пошатнулся от ядовитой злобы в голосе Снейпа.

«Я доверял тебе, несчастный паршивец! – гневно продолжил Снейп. – Я как последний дурак верил, что ты можешь вести себя хорошо! Надо было отправить тебя назад к твоим родственникам в тот же день, когда ты получил у меня первую отработку».

У Гарри отвисла челюсть. Его папа кричал (а ведь он никогда этого не делал), и Гарри знал, что это просто не может происходить на самом деле. Разве Снейп не называл его родственников самыми ужасными словами? А теперь он говорит, что отправит Гарри обратно к ним? Но ведь он обещал.

«Ты просто отвратительный, наглый маленький негодник, который никого не уважает! – продолжал бушевать Снейп. – Как я мог настолько сглупить, чтобы привести тебя в собственный дом! Ты заслуживаешь отчисления из школы и отправки прямиком к Дурслям! – Гарри лишь открывал и закрывал рот в полном ужасе, пока весь его мир рушился. – Я даю тебе последний шанс, Поттер, но в следующий раз, клянусь, я вышвырну тебя прочь из Хогвартса! Тебе понятно?»

«Я…» - Гарри попытался возразить, но слезы мешали ему говорить.

Снейп чуть не выругался вслух от раздражения. Все-таки мальчик гриффиндорец до мозга костей – даже не думает заглянуть под внешнюю оболочку, и это несмотря на все его намеки! Ну ладно, у него в рукаве припасен еще один козырь. «Не наглейте, молодой человек! Вам дается еще один шанс, но только после внушительного наказания».

Снейп схватил Гарри за локоть и потащил его к дивану. «Ты помнишь, как я предупреждал, что не потерплю подобного вздора? Как я объяснил, что тебя ждет в случае плохого поведения?»

«Д-да», - пискнул Гарри.

«В таком случае, ты должен понимать, что сейчас происходит, - прорычал Снейп. – Аццио щетку для волос!»

Гарри чуть не задохнулся. Щетка для волос? Но его папа поклялся, что он никогда-никогда не будет бить его щеткой! Мальчик начал вырываться. Объяснение может быть только одно – он очутился в альтернативной реальности и сам этого не заметил. Сначала он, похоже, уничтожил кладовку для зелий и даже не запомнил этого, а теперь его папа собирается нарушить свое же главное правило, и избить Гарри так же, как и Дурсли. «Нееееет!» - заорал мальчик, но он был не в силах справиться с разозленным взрослым.

Через пару секунд он уже лежал у папы на коленях, и зельевар замахнулся щеткой. «Это тебя вразумит», - рявкнул Снейп, и щетка опустилась на мягкое место Гарри, издав оглушительный шлеп.

Гарри вскрикнул в ответ за звук, ожидая, как за ним последует боль в попе, но вместо этого он почувствовал, как к нему легонько прикоснулась мягкая подушка размером со щетку. Шокированный мальчик обернулся и встретился взглядом с отцом. «Ну? А ты чего ожидал?» - спросил Снейп и снова ударил его.

Гарри удивленно моргнул в ответ на новое нежное похлопывание, сопровождавшееся ужасным звуком. «Эм…» - выдавил совершенно растерявшийся мальчик.

Снейп закатил глаза и бросил на Гарри недовольный взгляд, занося щетку в третий раз. «Я ожидаю, что ты используешь свои мозги, какими бы маленькими они ни были, ужасный паршивец», - отчитал он.

Гарри попытался понять, что же все-таки происходит. Почему его папа ведет себя так странно? Если он действительно в ярости, то почему же не бьет по-настоящему? А если он не злится, то зачем вообще притворяться, что он наказывает Гарри? Дядя Вернон иногда притворялся хорошим, когда они с Гарри были на людях, если думал, что на них смотрят, но… Понимание вспыхнуло в голове Гарри как молния. Его папа думал, что за ними кто-то наблюдает! Поэтому он устроил такое шоу. Это вроде того, что профессор МакГонагалл сказала насчет стульев на потолке. Если кто-то хочет обмануть тебя, то нужно обмануть его в ответ. Нельзя показывать, что ты знаешь о его планах – нужно подыграть, пока ты не поймешь, кто это и что он задумал.

Поэтому его папа наговорил все это и теперь притворяется, что порет Гарри как сидорову козу. На мальчика нахлынула огромная волна облегчения, и он чуть не расплакался прямо здесь и сейчас. Его папа не собирался отправлять его обратно к Дурслям! Он так себя ведет, потому что все еще любит Гарри и пытается понять, кто хочет устроить ему неприятности и, возможно, добиться его отчисления из школы. Он полностью расслабился от счастья, что все его ужасные опасения оказались напрасными, хотя в ту же секунду ему стало стыдно, что он вообще сомневался в своем папе.

«По крайней мере, притворись настоящим гриффиндорцем, - ворчливо приказал Снейп, тщательно скрывая собственное облегчение, что мальчик на его коленях наконец-то понял, что происходит. – Таким как один из этих Уизли!»

Гарри снова вернулся к реальности, осознав, что сейчас не время и не место наслаждаться блаженным облегчением и заниматься самобичеванием. Они прямо в середине своеобразной пьесы, и его папе нужно, чтобы Гарри сыграл свою роль. Он сказал, как один из Уизли. Хорошо, Гарри, кажется, догадался, что имеется в виду.

«АААААААААААААЙ! – завопил Гарри, дергаясь, когда легкая как перышко щетка шлепнула его пониже спины. – БОЛЬНОЕ ЖЕ! АААААААААЙ! ХВАТИТ! ХВАТИТ!» Он принес Рону мысленные извинения, но мальчик прекрасно знал, что его папа считает всю рыжую братию шумными нытиками. Справедливости ради надо отметить, что эти мальчики действительно довольно громко протестовали в случае наказания. На каникулах Гарри воочию убедился, что в доме Уизли практически любое наказание, начиная от избавления сада от гномов и заканчивая ранней отправкой в постель, встречает поистине бурные протесты.

Гарри почувствовал, как папа одобрительно похлопал его по плечу, одновременно продолжая порку и ругань. «Ужасный паршивец! Нужно было сразу отправить тебя обратно, но я дам тебе один последний шанс!»

Гарри вопил и вырывался, представляя, что он сейчас Дадли, и Петуния только что отказала ему во второй порции десерта (как будто такое возможно!)

Наконец, Снейп резко поставил его на ноги и встряхнул его. «Ты усвоил урок?»

«Д-да, сэр», - Гарри хныкал и запинался, схватившись за попу, словно и правда подвергся ужасным мучениям. Жаль, что он ничего не знал о смягчающих чарах, когда жил со своими родственниками!

«В таком случае отправляйся в свою комнату и не смей меня беспокоить! В моей лаборатории варится крайне деликатное зелье, и если с ним хоть что-нибудь случится, то ты отправишься прямиком в Суррей этим же вечером!»

Гарри почувствовал, как папа развернул его за плечи и тут же отправил в сторону его комнаты одним последним громким шлепком. В спальне мальчик плюхнулся на кровать и уткнулся лицом в подушку, притворяясь, что плачет навзрыд. Он надеялся, что хорошо справляется со своей задачей.

Снейп тем временем ворвался в свою лабораторию, произвел парочку незначительных изменений в варящемся зелье, а затем вышел прочь, продолжая бормотать себе под нос.

Несколько минут в лаборатории царила тишина, если не считать еле слышного кипения зелья. Однако затем раздался резкий хлопок и посреди пустой комнаты оказался домашний эльф в лохмотьях. «Плохой, плохой Добби! – разрыдался эльф, стуча головой о каменный пол. – Злой Добби!» Через несколько секунд простым взмахом пальца он пролевитировал котел вверх и опрокинул его, в результате чего содержимое растеклось по всему полу.

«Ага, - бархатным голосом сказал Снейп, снимая плащ-невидимку Гарри в углу лаборатории. – И что это у нас здесь такое?»

Добби пискнул от неожиданности и страха и попытался исчезнуть, но все его усилия оказались напрасны. С растущим ужасом он наблюдал, как Снейп приближается к нему, направив палочку прямо на крошечное существо.

«Как ты уже обнаружил, я – при помощи эльфов замка – усилил чары против аппарации в моих апартаментах, и теперь они распространяются и на магию домашних эльфов, а не только волшебников. Стоило тебе появиться, как я активировал чары, и ты не сможешь уйти отсюда, пока я тебе этого не позволю».

«Нет-нет-нет! – завопил Добби. – Добби не может оставаться! Добби должен вернуться домой пока хозяин не заметил!» Он снова начал биться головой о пол, но резкий оклик Снейпа остановил его.

«Гарри! Немедленно иди сюда!» - позвал он, не спуская глаз с несчастного домашнего эльфа.

В лабораторию вбежал Гарри. «Папа! Что такое?»

«Посмотри, что попалось в капкан, который мы расставили нашим маленьким представлением», - сказал Снейп, указывая на домашнего эльфа, который разрыдался, стоило ему увидеть мальчика.

«Оооооо, господин Гарри Поттер сэр! Добби жаль, что он устроил господину Гарри Поттеру сэру столько неприятностей! Но господин Гарри Поттер сэр не хотел покидать замок!» - в приступе раскаяния Добби начал дергать себя за уши.

«Пап, это тот странный домашний эльф, о котором я тебе говорил, - воскликнул Гарри, поспешно становясь рядом с отцом, но подальше от палочки Снейпа. – Дибби, или Дидди, или Дубби, что-то вроде этого. Это он угрожал мне!»

«Добби – плохой эльф, - скорбно согласилось маленькое существо, - но бедный господин Гарри Поттер сэр должен отправиться подальше, чтобы быть в безопасности».

«Как ты узнал?» - спросил Гарри, глядя на Снейпа большими обожающими глазами.

Снейп поежился – ему было неуютно от восхищения в глазах ребенка. «Я знал, что ты вряд ли проведешь четыре часа, помогая мне готовить ингредиенты, только для того, чтобы потом их уничтожить. Однако я не мог найти ни следа, объяснявшего, как именно тебя подставили. Я вспомнил, что ты говорил об угрозах домашнего эльфа перед началом семестра, и ухватился за возможность, что это он выкинул все эти фокусы. Я попросил эльфов замка научить меня, как помешать эльфу проникнуть в мои апартаменты или покинуть их.




 
HastaДата: Среда, 20.10.2010, 11:21 | Сообщение # 17
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Когда я понял, что кладовка зелий была последней попыткой добиться твоего отчисления, то я решил подыграть. Я надеялся, что если я покажусь достаточно разозленным, чтобы угроза отправить тебя назад выглядела реалистичной, то злоумышленник не устоит перед новой попыткой. В этом и состояло назначение зелья в лаборатории – попытаться спровоцировать нашего таинственного противника на следующий шаг, но чтобы на этот раз время и место определял я. Это сработало, и вот мы здесь».

«Ух ты!» - восторженно выдохнул Гарри.

«А что касается тебя, эльф», - угрожающе начал Снейп, поднимая палочку.

«Пожалуйста, господин зельевар сэр! – вскрикнул Добби. – Пожалуйста, отправьте господина Гарри Поттера сэра подальше отсюда! Очень Плохие Вещи начались!»

Снейп сделал паузу. «Это имеет отношение к Темному лорду?» - спросил он, но Добби лишь начал вопить и биться головой о пол.

«Хватит! Хватит! – скомандовал Снейп, заметив шок на лице Гарри, когда эльф начал наказывать себя. Сам зельевар был бы только рад увидеть, как создание вышибет себе мозги, если учесть все неприятности, причиненные Гарри. – Так ты пытался защитить Гарри? – Добби шмыгнул носом и кивнул. – А как ты узнал, что он в опасности?»

Добби дернул себя за уши. «Нет! Нет! Нельзя говорить! Нельзя рассказывать о планах хозяина!»

Снейп начал быстро соображать. Домашние эльфы были легко возбудимыми существами, странноватыми даже в лучшие свои дни, но если они были неспособны выполнить приказы владельца, то это сводило их с ума в кратчайшие сроки. Если этот маленький эльф принадлежал темной семье и узнал о заговоре против Хогвартса, но хотел защитить от него Гарри, то он разрывался между долгом хранить секреты хозяина и желанием спасти мальчика. Если что-то и сделает эльфа сумасшедшим, то это конфликт подобного рода.

Однако кто же был темным хозяином странного эльфа?

«Как ты узнал, что Гарри в Хогвартсе? – спросил Снейп. – Или что я зельевар?»

Добби выглядел пораженным и начал кусать собственную руку. «Нельзя говорить! Нельзя говорить!» - послышались приглушенные слова.

Снейп повнимательнее присмотрелся к отчаявшемуся эльфу. Он не мог представить, чтобы в большинстве домов Пожирателей смерти обсуждали его профессиональную квалификацию. В лучшем случае его называли профессором Хогвартса, в худшем – «Снейпом-предателем». К тому же он практически не общался с другими Пожирателями смерти и… «Малфой. Ты принадлежишь Люциусу Малфою».

Внезапно все встало на свои места. Люциус и Нарцисса, благодаря письмам Драко, наверняка обсуждали друг с другом присутствие Поттера в Хогвартсе, а Малфой – один из немногих людей, которых Снейп когда-то считал друзьями. А потому Люциус прекрасно знал об академическом образовании Снейпа, и, возможно, время о времени именовал его зельеваром, поскольку у него была привычка называть должность без имени. Снейп не единожды посещал особняк Малфоев, и хотя все домашние эльфы были для него на одно лицо, этот, вроде бы, выглядел знакомо.

Добби расплакался, подтвердив его догадку. «Добби - плохой, плохой эльф! Но Добби просто хотел, чтобы господин Гарри Поттер сэр был в безопасности!»

«Это моя работа, - сообщил Снейп безутешному эльфу. – Ты немедленно вернешься в особняк Малфоев и не скажешь об этом ни слова. Я прекрасно знаю о замысле Люциуса, - солгал он, - и я не позволю, чтобы Гарри был причинен вред. Я буду защищать мальчика, а ты с этого момента оставишь его в покое».

Все еще неуверенный Добби начал хныкать и протестовать, но Снейп был непреклонен. «Ступай, или я расскажу твоему хозяину о том, что ты делал», - пригрозил он, взмахнув палочкой, чтобы отменить чары, наложенные на его апартаменты.

Добби запищал от ужаса, но все равно задержался, чтобы спросить: «Вы уверены, что господин Гарри Поттер сэр будет в безопасности? Вы обещаете защищать его?»

Снейп закатил глаза: «Да! Поди прочь! И не возвращайся!»

Наконец, Добби растворился в воздухе, а Гарри громко вздохнул от облегчения. «Мерлин! Что за странный маленький эльф! Ты правда думаешь, что папа Драко задумал что-то плохое?»

Снейп усмехнулся. «Ты же видел, насколько слабоумное это существо. Тебе не о чем беспокоиться». Он с тревогой посмотрел на мальчика. Примет ли он это объяснение? Травмировал ли его Снейп, когда наговорил ему чуть раньше ужасных гадостей?

«О. Хорошо, - согласился Гарри, не заметив, что его опекун просто ушел от ответа. – Так что… можем мы сейчас попить чаю?»

##

Отвлечь Гарри с помощью тарелки сэндвичей не составило труда, а затем мальчик был отправлен в свою общую спальню, но Снейпу было куда труднее восстановить душевное равновесие. Он знал, что Люциус что-то задумал (в конце концов, тот сам предупредил его). Однако Снейпа не могло не беспокоить, что Люциус явно что-то уже предпринял, а зельевар понятия не имел, что именно. Он подозревал, что это Малфой стоял за недавними выходками с целью дискредитировать Гарри, но теперь оказалось, что злоумышленником был Добби, а значит, в это самое время разворачивался другой, неизвестный ему план.

И это очень, очень сильно нервировало Снейпа.

Более того, он с трудом мог позволить себе отвлекаться еще и на эту проблему. В данный момент он пытался придумать план избавления от этого идиота Фаджа, и он рассчитывал, что Малфой, по меньшей мере, сохранит нейтралитет. Отставка Фаджа задача не из легких, но если Малфой активно воспротивится ей, то это создаст множество серьезных осложнений. Снейп надеялся, что он сможет убедить Люциуса не принимать ничью сторону, и это бы сработало, сохрани Малфой свой настрой «поживем увидим». Однако слова (и поступки) Добби ясно давали понять, что Люциус решил сыграть собственную партию, и вряд он добровольно согласится снова стать сторонним наблюдателем.

Однако если Фадж все еще будет у власти, когда план Малфоя будет раскрыт, то рассчитывать на Люциуса не приходится… Не лучше ли как можно скорее добиться отставки Фаджа, даже если это означает одновременную атаку на Люциуса? Но как?

Его собственное прошлое ставило его в крайне уязвимое положение. Малейший намек на сомнительное поведение и объявится целая толпа авроров и других правительственных агентов, которые десять лет мечтали упрятать его в Азкабан. Но кто же остается? Он предполагал, что можно связаться с Мародерами, но устраивать розыгрыши над магглской семьей – это одно дело, а сделать мишенью Министра магии – совсем другое. Нет, Снейп приложил слишком много усилий, чтобы восстановить доброе имя Блэка в Волшебном мире. Он не собирался ставить под угрозу статус шавки, не говоря уже о том, что если станет известна роль Люпина в подобном плане, то истеричная волшебная публика (распаленная идиотской прессой) увидит в этом тайный заговор оборотней с целью свержения правительства. В лучшем случае, это будет означать немедленный смертный приговор Люпину, а у Снейпа нет никакого желания вытаскивать еще одного Мародера из Азкабана.

В конце концов, он решил, что лучше всего перегруппировать свои силы и ничего не предпринимать в ближайшее время. Не зная, в чем состоит план Малфоя, будет глупо бросать все ресурсы на одну или другую кампанию. Лучше позволить событиям развиваться естественным образом, сохраняя постоянную бдительность. Но и выдавать свои опасения тоже не стоит. Иногда самая эффективная стратегия – вести себя как ни в чем не бывало, одновременно не спуская глаз с противника.

Впрочем, нервничать от этого он меньше не стал.

Еще одним поводом для беспокойства Снейпа стало странное поведение одной из первокурсниц Слизерина. Джонс и другие старосты обратили на это внимание и старались разговорить Паркинсон, но она отвергала все их попытки. Старосты сообщили, что серьезных ссор с одноклассниками у нее не было, как и признаков неразделенной влюбленности – до своей самоизоляции Паркинсон целиком и полностью была сосредоточена на Драко Малфое, но теперь она обращалась с ним с такой же вежливой отстраненностью, что и со всей остальной школой.

Джонс с пристрастием допросила Малфоя, подозревая, что он задел чувства девочки, но тот категорически отрицал что-либо помимо своей обычной заносчивости – другие слизеринцы подтвердили его слова. Джонс не доверяла показаниям Крэбба и Гойла, но заявление Малфоя также поддержали Гарри, Рон, Гермиона и Невилл. Даже Пэнси не сказала о Драко ничего дурного, а Джонс была уверена, что она бы не удержалась от жалоб в его адрес, если бы ее перемены настроения были вызваны эгоизмом мальчика.

Снейп пытался поговорить с Паркинсон, но потерпел такую же неудачу, как и его старосты. Девочка была отстраненной и игнорировала общение с другими учениками, и в то же время было в ней что-то, отличавшее Пэнси от обычной первогодки с тоской по дому. Он предложил Паркинсон навестить своих родителей на выходных – обычное решение для депрессивных первокурсников, которым не хватает дома, родителей и домашних питомцев (не обязательно в этом порядке), но девочка вежливо отказалась. Значит, тоска по дому исключена.

Он отправил сову с письмом ее родителям, пытаясь понять, не переживает ли девочка из-за каких-то проблем в семье – умирающий дедушка или ссора между отцом и матерью. Однако родители отрицали нечто подобное. Старшие Паркинсоны были снобами-чистокровками с массой предрассудков и в придачу Пожирателями смерти, но в любви к дочери им не откажешь, и они были искренне обеспокоены ее проблемами в школе.

Снейп решил, что если состояние девочки, которая казалась все более неуравновешенной, не улучшится до следующей недели, то он прикажет ей отправиться к Поппи. Помимо тщательного медицинского осмотра медиведьма сможет поговорить с Пэнси как женщина на тот маловероятный случай, если это – Снейп содрогнулся – какие-то чисто девичьи трудности.

А ведь еще оставались уроки, которые нужно вести, коридоры, которые нужно патрулировать, а также некий лохматый негодник, за которым нужен глаз да глаз. Гарри, тем временем, так и не отказался от вредной привычки вызывать у отца леденящий душу ужас невинными вопросами.

«Пап? А ты когда-нибудь слышишь чудные голоса?» - спокойно спросил у него паршивец однажды вечером, когда они вдвоем нарезали ингредиенты. После раскрытия проделок эльфа Снейп старался не выпускать мальчика из виду. Он не был уверен, что Гарри нуждается в дополнительной поддержке, но, зная о таинственном плане Малфоя, он сам хотел круглосуточно знать о местонахождении паршивца.

Снейп каким-то чудом ухитрился не отрубить себе палец. «Прошу прощения? – спросил он, ничем не выдавая своего волнения. – Чудные голоса?»

«Ага, знаешь… не чудные в смысле чуда, а чудные в смысле странные».

«И что говорят эти чудные голоса?» - спросил он максимально равнодушным тоном. С таким кошмарным детством как у Гарри кому угодно понадобятся услуги психического целителя, но все-таки слуховые галлюцинации – поистине зловещий первый симптом.

Гарри немного нахмурился, продолжая работать ножом. «Всякие странности. Ну, знаешь, вроде «кровь», «убивать» или «умри»… Как будто кто-то жутко злится».

Снейп лихорадочно соображал. Конечно, у мальчика накопилось много вытесненного гнева на своих отвратительных родственников. «При каких обстоятельствах ты обычно слышишь голоса?»

Гарри задумался над вопросом. «Ну, обычно вечером, когда пора спать, и я очень устал».

Возможно, для Гарри это способ выразить злость, подумал Снейп. Или это начало раздвоения личности? Послушный ребенок, который хорошо себя ведет и любит учиться, днем, и злой, забитый, мстительный ребенок, который чувствует, что может выйти на поверхность только ночью? Нужно ли ему поговорить с Поппи, или это вопрос вне ее компетенции? Лучше ли обратиться в святой Мунго? Возможно, надо искать специалиста за рубежом, эксперта по педиатрическим последствиям насилия?

«Они хуже всего, когда, эм, когда я…» - Гарри смущенно замолчал.

«Когда что?» - уточнил Снейп. Когда у мальчика выдался плохой день в школе? Когда что-то напомнило ему об обращении тех магглов?

«Ну, когда я так устаю, что забываю делать те упражнения на релаксацию, которые ты мне показал, - признался Гарри. – Обычно я делаю их утром и вечером, как ты мне и сказал, но иногда – например, после квиддича – я просто сразу засыпаю».

Снейп как мог пытался скрыть свое смятение. Конечно, окклюменция (которую Гарри считал «упражнениями на релаксацию») способна укреплять шаткий рассудок, но даже она не сможет предотвратить неизбежное. Очевидно, что Гарри нуждается в срочной медицинской помощи.

«Думаю, на сегодня достаточно, - объявил он. Нужно отправить паршивца в Башню, пока Снейп не потерял способность скрывать свои истинные эмоции. – Что касается твоих «чудных голосов», то тебе следует чаще и старательнее делать мысленные упражнения, и тогда голоса оставят тебя в покое». По крайней мере, на какое-то время.

«Хорошо, папа», - бодро согласился Гарри.

Как только паршивец ушел, Снейп провел по лицу трясущейся рукой. И как он сообщит такие новости Альбусу?




 
HastaДата: Среда, 20.10.2010, 11:22 | Сообщение # 18
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Глава 49


В конце концов, Снейп решил ничего не говорить Альбусу.

Хотя он был вполне уверен, что директор захочет знать, если у Мальчика, который выжил, появятся первые симптомы серьезного психического заболевания, Снейп считал, что пока еще рано делиться подобной информацией. Ведь официально он все еще не получил опеку над мальчиком, и если Гарри будет поставлен формальный психиатрический диагноз, будь он магглским или магическим, то шансы оформить усыновление станут призрачными. Нет, Гарри не попадет в программу лечения по выбору Альбуса, и Снейп больше не собирался слепо доверять суждениям Дамблдора. Сначала он дождется завершения процедуры усыновления, потом отведет Гарри на обследование, не поднимая лишнего шума, лучше всего за рубежом, а потом уже решит, кому и что говорить.

Ему просто придется внимательнее следить за мальчиком, чтобы вовремя заметить ухудшение симптомов. Он убедил Минерву дать мальчику несколько дополнительных уроков трансфигурации под предлогом того, что мальчик проявил исключительные способности к предмету. Она отнеслась к этому скептически, но согласилась. Снейп сказал Гарри, что это необходимая подготовка для анимагических уроков с Сириусом, когда мальчик станет постарше, и паршивец на это купился.

В результате, Гарри почти все время был на глазах у преподавателя или старосты, и Снейп еще больше укрепил свои позиции, попросив Хагрида тоже приглядывать за мальчиком. Как он и ожидал, полугигант был в восторге от возможности проводить больше времени с Гарри, а сам мальчик, как ни странно, просто обожал недоумка и его слюнявую псину.

Обычно Гарри заглядывал в хижину Хагрида в компании других детей, но время от времени он ходил туда один, тем более что так было проще скармливать чудовищные кексы Клыку, пока Хагрид не видит. Впрочем, хотя было очевидно, что Хагрид готов за Гарри жизнь отдать, его суждения зачастую оставляли желать лучшего.

«Пап! Угадай, куда меня завтра ведет Хагрид!»

Снейп нахмурился на паршивца, который только что ворвался в его доселе тихие апартаменты. «Добрый вечер, мистер Поттер».

«Ой, прости. Привет, пап. Как прошел твой день?»

«Непло…»

«Угадай, куда меня завтра ведет Хагрид!»

«Полагаю, это ты пытаешься попросить разрешения пойти куда-то с Хагридом завтра?»

Гарри закатил глаза. «Ну, паааааап! – застонал он. – Не усложняй ситуацию! Ты же знаешь, что все равно в итоге согласишься».

«Я в этом совершенно не уверен, мистер Поттер, и с каждым новым проявлением невоспитанности, вы уменьшаете вероятность такого исхода», - строго сказал Снейп.

Гарри лишь фыркнул и плюхнулся на диван напротив отца, не проявляя ни малейшего беспокойства. «Ладно. Будь по-твоему. Я просто ничего тебе не скажу!»

«Гарри Джейм…»

«Ладно-ладно, - сдался Гарри. – Он ведет меня в Запретный лес искать детенышей единорогов! Здорово, правда?»

Снейп нахмурился. «В Запретный лес? Вряд ли это можно назвать подходящим маршрутом для прогулки первокурсника. Опасности Леса…»

«Ну, пап! – Гарри в отчаянии всплеснул руками. – Я ведь не один туда собрался! Я буду с Хагридом, посреди бела дня, и мы будем искать единорогов, а не какие-то там темные создания. Пожалуйста, можно мне пойти, пожааааааалуйста?»

В течение следующих десяти минут Снейп понял, насколько все-таки может нервировать непрерывное нытье одиннадцатилетнего мальчика. «Ох, ну ладно! – наконец, не выдержал он. – Можешь идти, но если я узнаю, что ты не вел себя в точном соответствии с указаниями Хагрида, то ты не выйдешь на улицу до конца года. Понятно?»

Одержав решающую победу, Гарри просиял от восторга. «Да, пап», - послушно ответил он.

Дорогая Волшебная академия наук, обиженно подумал Снейп. Я бы хотел предложить вам исследовать негативные последствия детского нытья для нервной системы взрослых. Как человек, который успешно переносил наказания Темного лорда, включая неоднократные Круциатусы, но не в состоянии выдержать аналогичный период нытья ребенка предподросткового возраста, я предполагаю, что свойства ноющих тонов включают торможение психического контроля и стимуляцию болевых рецепторов. Прошу провести исследование данного вопроса и сделать заключение об эффективности таких защитных методов как ношение шляп из фольги или битье себя дубинкой по голове до бессознательного состояния.

##

Гарри думал, что Запретный лес – это одно из самых потрясающих мест, в которых он только был. Правда, увидев размер некоторых паутин акромантул, он испытал легкую тошноту. Он поклялся, что не расскажет об этой подробности своего приключения Рону, а то рыжий мальчик будет будить всю общую спальню своими кошмарами.

И все равно, семеня рядом с Хагридом, он чувствовал себя практически неуязвимым. Великан не просто на удивление много знал об обитателях Леса, он был на короткой ноге с большинством из них.

«Тебе нравится в школе, Гарри?» - спросил Хагрид, когда уже не знал, что еще нового показать мальчику.

«Я просто обожаю школу!» - воскликнул Гарри, практически танцуя у Хагрида под боком.

Полугигант с обожанием посмотрел на мальчика. «Так у тебя все в порядке с уроками? Учителя не достают? У тебя есть друзья и все такое?»

Гарри решительно закивал. «У меня целая толпа друзей, хотя Рон был самым первым другом, - справедливости ради добавил он. – И мне нравятся все учителя… ну, сейчас. Мне не особо нравились профессор Квиррел или Амбу… эм, профессор Амбридж, но теперь их больше нет, и директор ведет Защиту от темных искусств, а с ним на уроках весело, - Гарри засмеялся. – Правда, директор сводит папу с ума, потому что он дает нам лимонные дольки вместе с баллами, когда мы что-то делаем хорошо, а мой папа не хочет, чтобы я ел слишком много конфет, но он ведь не может отругать директора», - Гарри улыбнулся Хагриду.

Хагрид оглушительно рассмеялся. «О, это да. Директор часто сводит профессора Снейпа с ума, - он сделал паузу и посмотрел на Гарри с беспокойством. – Гарри, ты ведь скажешь мне, если вы с профессором плохо ладите, правда? Ведь это я первым привел тебя в Волшебный мир, и я теперь вроде как несу за тебя ответственность. Вы ведь ладите друг с другом, да?»

Гарри кивнул. «Он просто отличный, Хагрид, честно! Он хорошо обо мне заботится. В смысле, он никогда не даст меня в обиду, и он избавляется от всех, кто хотел причинить мне вред – от тех старшеклассников из Рейвенкло, Квиррела и крысы, которая предала мою семью, а потом от Амбуки и даже этого странного домашнего эльфа Дидди… он заставил уйти их всех. И он заставил директора пообещать, что меня никогда не отправят к Дурслям, что бы ни случилось, и он подарил мне наикрутейшие подарки на Рождество, и он самый лучший папа на свете! Ты знал, что он помогал мне даже тогда, когда я был совсем маленьким? А он помогал! Он шпионил за Вольдисоплем, чтобы помочь защитить меня и моих маму с папой! И…»

Хагрид широко улыбался, слушая, как Гарри восторженно расписывает достоинства профессора Снейпа. Он так понял, что бедному пареньку выпала нелегкая доля с теми ужасными магглами, но если судить по сияющему лицу мальчика, все это теперь в прошлом. Тут Клык заметил стадо единорогов и залаял, и великан с маленьким мальчиком поспешили вдогонку за собакой.

Позади них, среди изогнутых веток деревьев Леса повисла темная субстанция, которая была лишь немного плотнее облака. Тень лорда Вольдеморта тряслась от ярости.

Мало того, что щенок, который довел его до столь нематериального состояния, до сих пор жив и здоров. Ему было невыносима даже мысль о маленьком монстре, который помог ему исчезнуть второй раз. Это из-за него он стал бестелесным духом и теперь парит над единорогами, ломая голову над тем, как уплотниться до такой степени, чтобы снова напиться их крови. Но когда он услышал, что его предал один из его же Пожирателей смерти… Это было унижение из унижений, и Вольдеморт поклялся, что месть его будет страшна.

Этому предателю Снейпу мало было шпионить для Дамблдора, он стал нянькой оружия, которому было на роду написано уничтожить его повелителя. Не найдется ни достаточно мучительного проклятия, ни достаточно страшной смерти, которые достойны столь тяжкого предательства.

Конечно, Вольдеморт в любом случае был не в состоянии произнести ни одного проклятия – вся его сила уходила на то, чтобы держаться за эту жалкую полужизнь. Однако и беспомощным он тоже не был.

«Нагайна, любимица моя, - прошипел он. – Иди ко мне, моя красавица. У меня есть поручение для тебя».

«Да, хозяин?» - ответила огромная змея, послушно спускаясь из своего гнезда на дереве. Волшебные змеи не так чувствительны к холоду, но Нагайна все равно предпочитала избегать заснеженной земли. Однако она не могла противиться воле хозяина, а после того, как Вольдеморта заставили покинуть тело Квиррела, он первым делом призвал ее.

Он был слишком слаб, чтобы покинуть окрестности Хогвартса, и Вольдеморт прекрасно понимал, что ему нужна помощь союзников. Проблема в том, что находясь в таком ослабленном состоянии, он мог довериться только самым преданным последователям. К несчастью, Беллатрикс Лестрандж до сих пор оставалась заключенной Азкабана. Вольдеморту очень не понравилось, что ее тупоумному кузену удалось сбежать, в то время как Белла, которую многие считали самой могущественной ведьмой из живущих, оставалась пленницей дементоров. Вольдеморт утешался мыслью о том, что освобождение его верных сторонников из Азкабана станет его первым шагом на пути к власти. К тому же дементоры наверняка уже довели Беллу до такого состояния, что в ближайшее время от нее будет мало проку.

Питер Петтигрю никогда не отличался такой же… преданностью делу… как у Беллатрикс, но в любом случае он был разумным запасным вариантом. Слишком трусливый для самостоятельных действий, он никогда не ослушается Темного лорда, каким бы слабым он сейчас ни был. Однако прежде чем Вольдеморт смог призвать крысу из замка неподалеку, он услышал о смерти Петтигрю от маленьких хогвартских хулиганов, которые шлялись на краю леса. Тогда он еще не знал, что это Снейп, проклятый ублюдок, несет ответственность за смерть волшебника. Однако услышав об этом от самого Гарри Поттера, ни больше ни меньше, Вольдеморт загорелся неслыханной жаждой мести.

Он не мог доверять большинству Пожирателей смерти, включая Люциуса Малфоя. Последний мог остаться на свободе, только если он публично отрекся от Темного лорда и/или заявил, что все время был его безвольной марионеткой. Вольдеморт был способен оценить хитроумие волшебника, который воспользовался идиотской верой Дамблдора в принцип презумпции невиновности, но это не значит, что он доверится Малфою, находясь в таком уязвимом состоянии. Очевидно, что Люциус преследует лишь свои личные интересы, и если он решит, что может использовать нынешнее положение Темного лорда себе на благо, он сделает это без лишних раздумий. Нет, на Люциуса Малфоя полагаться нельзя, не раньше, чем Вольдеморт сможет внушить ему должную верность с помощью Круцио.

Вольдеморт заскрипел бестелесными зубами, думая о том, что еще совсем недавно он был готов обратиться к Снейпу, считая того самым надежным Пожирателем смерти. Если бы маленький недоумок не оказался поблизости, бездумно хвастаясь вероломством Снейпа, то Вольдеморт никогда бы не узнал всей тяжести измены своего фаворита. Ну что же, теперь он знал всю правду, и он не собирался оставлять это дело как есть.

Он устроит убийство Снейпа, самое жестокое и болезненное из возможных, не оставив никаких сомнений в том, кто несет за него ответственность. Это приструнит стадо безвольных овец, которое называет себя Волшебным обществом, не говоря уже о его переменчивых Пожирателях смерти. Еще парочка ужасных убийств и даже такие как Люциус Малфой сто раз подумают, прежде чем подражать ренегатству Снейпа.

«Моя сильная, бесстрашная Нагайна, у меня есть важное поручение для тебя. Внимательно слушай, а я расскажу тебе о замке Хогвартс, чтобы ты смогла незаметно проникнуть внутрь и свершить мое правосудие над грязным предателем…»




 
HastaДата: Среда, 20.10.2010, 11:23 | Сообщение # 19
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Глава 50

Снейп рассеяно правил ученические работы и гадал, что же ему делать с этой девочкой Паркинсон. Близится конец семестра, а она до сих пор витает неизвестно где. Ее оценки были отвратительны, а старосты заметили, что хотя они старались не выпускать ее из виду, Пэнси все чаще пропадала неизвестно где. Вот и сейчас никто не мог ее найти. Он оставил указания, чтобы девочку отправили прямиком к нему, как только она объявится – пришла пора проверить, не сможет ли Поппи разобраться, в чем тут дело.

Возможно те психоцелители, которым он собирался показать Гарри, смогут осмотреть и Паркинсон. Снейп вздохнул и задумался о том, не виноват ли он в неожиданных нервных срывах обоих детей. В конце концов, он нес за них ответственность, и никто из других первокурсников не проявлял аналогичных проблем в адаптации к школе.

Может быть, он чего-то не сделал или должен был вести себя иначе? И почему у других глав факультетов не бывает аналогичных проблем? Возможно, он предъявляет к своим змеям слишком жесткие требования? Он услышал скрип и поднял взгляд. «Гарри?»

Никто не отозвался на его оклик, и, покачав головой, он вернулся к проверке работ. Каждый раз, когда ему казалось, что он видел уже все возможные неверные ответы, ученики изобретали совершенно новый идиотизм. И зачем он себя мучает? Другие зельевары волнуются лишь о том, не подорвут ли они себя во время очередного эксперимента с настойками. Им не приходится следить, чтобы целый класс злонамеренных тупиц не взорвался и не отравился. Не говоря уже о том, чтобы заменять родителей куче прыщавых и неврастеничных созданий. Ему нужно серьезно пересмотреть свои карьерные перспективы.

Еще один звук заставил его вернуться в действительность. «Гарри? Это ты?»

Тишина.

Он посмотрел на часы и нахмурился. Паршивец скоро должен вернуться из Леса. В это время года рано темнеет, и не может же Хагрид быть настолько глупым, чтобы остаться после захода солнца в Лесу в компании первокурсника. Стоило ему подумать об этом, как его воображение тут же нарисовало картины разнообразных Темных существ, рыскающих по Лесу в ночи, которые с огромным удовольствием перекусят волшебным ребенком.

Однако его тревожные мысли не помешали ему услышать странный шипящий звук позади себя. Снейп попытался вскочить и выхватить палочку, но в ту же секунду его туловище сдавили плотные кольца, которые с молниеносной скоростью обвили его. Не успел он и глазом моргнуть, как его ноги оказались связаны вместе, а его руки плотно прижаты к телу. Он не смог даже вскрикнуть, поскольку путы сжимали его так сильно, что он едва мог дышать. Он повернул голову, пытаясь разглядеть, кто это смог столь быстро обездвижить его.

«Ссссслушай, вероломный предатель - мой хозяин поссслал меня убить тебя. Несссспеша».

Его сердце замерло, стоило ему услышать это шипение в ухо. Он слишком хорошо его помнил, хотя и не слышал вот уже десять лет. Нагайна, с отчаянием подумал он, но как…?

Он попытался сообразить, какие беспалочковые заклинания могут сейчас сработать, но тут огромная рептилия опустила голову, и он поперхнулся, когда ее язык прикоснулся к его сонной артерии. «Мерзкий шшшшпион», - проворковала Нагайна, слегка прижимая свои клыки к быстро пульсирующему сосуду. «Ты умрешшшь в сссстрашной агонии за зло, причиненное моему хозяину».

Снейп понятия не имел, что ему говорит змея, но тихое шипение вкупе с выступающими клыками ясно давали понять, что она не приползла поболтать о погоде. Он закрыл глаза, пытаясь представить кошмарную боль, которую причинит едкий змеиный яд.

Он много раз наблюдал, как Нагайна убивает по приказу Вольдеморта. Вопли агонии ее жертв он помнил как вчера. Очевидно, что Вольдеморт – или, по крайней мере, его фамильяр – был гораздо ближе, чем они надеялись.

Клыки уже скользили по его горлу, и Снейп знал, что никакое заклинание ему не поможет. Если ее что-то напугает, она моментально укусит, а при укусе в эту область яд попадет в его мозг в течение нескольких секунд. И это при условии, что она не раздерет клыками его горло – при ее размерах это вполне возможно. В любом случае, у него не было ни малейшей надежды на спасение.

Он повидал достаточно и знал, что яд Нагайны причинял невыносимую боль. При укусе в горло он умрет быстро, но не настолько, чтобы избежать кошмарных мучений. На секунду им овладела слепая паника, и он начал вырываться, но змея лишь сильнее сжала свои кольца, его ребра затрещали, а Снейп застонал и прекратил сопротивление.

Уверенность в своей неизбежной гибели, как ни странно, помогла ему преодолеть ужас. В действительности, он никогда не думал, что намного переживет Лили. Жалко только, что после всех испытаний, выпавших на его долю, его смерть будет такой бессмысленной: убит в собственном кабинете во время (Мерлин, помоги!) проверки домашних работ. Он бы предпочел пасть в битве, желательно, прихватив с собой нескольких Пожирателей смерти. И какой теперь прок от его прекрасных дуэльных навыков? В итоге его застигла врасплох змея, которая убила его прежде, чем он успел сказать хоть одно заклинание.

Он подумал о Гарри. По крайней мере, он окончательно убедил Дамблдора в полной неприемлемости магглов. Надо полагать, что теперь за мальчиком присмотрит Сириус. Шавка любила Гарри, но сможет ли она уберечь ребенка от угрозы со стороны Вольдеморта и его Пожирателей смерти? С точки зрения Блэка, стратегия – это притвориться, что ты вывихнул лодыжку, чтобы тебя заметила симпатичная ведьма.

И все равно, в каком-то смысле, мальчику так будет лучше. С его Темной меткой Снейп не сможет пережить второе восхождение Вольдеморта. Лучше ему умереть сейчас, пока мальчик не успел слишком привязаться.

Он невольно напрягся и вскрикнул, когда Нагайна сильнее надавила на его шею. Куда мне тебя лучше укусссссить ссссначала, предатель? Может быть впитьсссся зубами в твой глаз и позволить ему вытечь, пока ты дергаешься в агонии? Или мне просссто сссжать тебя еще раз, вот так?

Снейп почувствовал, как под ее кольцами начинают ломаться ребра, из его легких вышел весь воздух. «Мой хозяин сссказал, что ты должен сссильно сссстрадать, лжец. Хочешь посссмотреть, каково быть раздавленным до сссссмерти? Возможно, я ссссожму тебя еще чуть-чуть, а потом буду кусссать, пока ты не очнешьссссся и не закричишь…»

В глазах у Снейпа потемнело, и он молил о потере сознания. И тут он услышал звук, который тут же привел его в чувство.

«Пап? Я вернулся! Единороги были класс…» - Гарри умолк и охнул, оторопев в дверном проеме кабинета Снейпа.

«Беги…» Снейп хотел кричать, но его легкие были сдавлены так сильно, что у него получился лишь едва слышный шепот, и на большее он был неспособен. По крайне мере, Нагайна продолжала обвивать его, а не бросилась на мальчика, хотя она повернула к нему голову и угрожающее раскачивалась, пробуя воздух языком.

Снейп надеялся, что Гарри, в кои-то веки, поступит благоразумно – бросится прочь или нашлет на тварь взрывное проклятие. Конечно, это убьет и его тоже, но зельевар уже смирился со смертью, его бьющееся сердце было пустой формальностью. Даже Флитвик, именитый чемпион дуэлей, не смог бы попасть в быстро раскачивающуюся голову Нагайны, а в противном случае она успеет убить его перед новой атакой. Как-никак, а она фамильяр Вольдеморта, и на свой манер она так же сильна, как и ее хозяин.

Гарри открыл рот от изумления. Его папа с посеревшим лицом висел в кольцах огромной змеи, которая, судя по всему, пыталась медленно задушить его. На шее папы виднелись красные следы, его воротник был разорван, а значит, змея играла с ним, угрожала его укусить. Гарри охватил припадок безудержной ярости.

«Эй! - гневно заорал Гарри. - Что это ты делаешь? Он даже не осознал, что рефлекторно перешел на змеиный язык, или что палочка уже была в его руке.

Гарри был вне себя. Как смеет какая-то глупая змея угрожать его папе? Разве он не Говорящий? Все змеи, с которыми он беседовал до сих пор, вели себя вежливо и уважительно. Что не так с этой кошмарной тварью? Он никогда еще не видел такую здоровую змею – по сравнению с ней питон из зоопарка был маленьким ужиком. И он еще не встречал змеи, которая ему не нравилась. Впрочем, в этом случае он был готов сделать исключение.

Ну, она еще поплатиться за то, что связалась с его папой! Он преподаст ей урок раз и навсегда. «А ну отвали от него!» - мальчик бесстрашно приближался. - «Он принадлежит мне! Как ты смеешь нападать на моего человека? Делай, что я приказываю!»

Озадаченная Нагайна снова попробовала воздух. Запах маленького человечка был ей незнаком, но было в нем... что-то… напоминающее ее хозяина. И он определенно звучал как Вольдеморт в гневе.

«Я сказал, отвали от него!» - закричал ослепленный яростью Гарри. - «Я Говорящий, и ТЫ ДОЛЖНА ПОДЧИНЯТЬСЯ МНЕ!»

Нагайна колебалась. Мальчик ощущался как ее хозяин. Он звучал как он. Но вкус у него был другой. Тут мимо нее пролетела вспышка магии, и она в страхе отпрянула. Ну хорошо, это уже очень похоже на ее хозяина, когда он недоволен. Правда, он сам послал ее убить предателя, но как Нагайна ни любила своего повелителя, она вынуждена была признать, что последовательность не была его главным достоинством. Сколько раз тот или иной Пожиратель смерти был его любимчиком на одной встрече и ее обедом на следующей?

Вне всяких сомнений этот волшебник говорил как ее хозяин, когда на его собственность кто-то посягнул, не говоря уже о том, что он говорил по-змеиному с точно таким же акцентом, и все его поведение было привычно и знакомо – как ее хозяина в приступе злости.

Нерешительность змеи и растущая смертельная бледность папы стали последней капли. Случайная магия Гарри, спровоцированная связью его крестража с фамильяром Вольдеморта, вырвалась на свободу в виде ослепительно света, полетевшего прямо в змею.

Это решило дело. Очевидно, что ее хозяин передумал. Нагайна бежала, ослепленная и недоумевающая.

Снейп обессилено рухнул на свой стул, хватая ртом воздух, в то время как змея отпустила его с еще большей прытью, чем поймала. Его глаза видели все размыто из-за вспышки света, хотя она и не была направлена в него, и он как в тумане проследил взглядом за змеиным хвостом, исчезающим за дверью в коридор.

Гарри развернулся к двери, прокричал что-то по-змеиному, а затем (нет! нет! глупый ребенок!) бросился в погоню.

Снейп с трудом поднялся на ноги и, опираясь на стол и стены, чтобы не упасть, поспешил за маленьким простофилей. Он был твердо намерен придушить паршивца, как только он до него доберется.

##

Хагрид бежал по темному коридору подземелья с арбалетом наперевес. Оставив Гарри у дверей замка, он с беспокойством заметил, что кто-то потревожил охранные чары. Это означало, что совсем недавно какое-то темное существо пробралось внутрь. Он преследовал нарушителя до подземелий, но потом он потерял след… пока огромная змея не выползла из-за угла и не сбила его с ног.

Хагрид ударился головой о стену с такой силой, что искры из глаз посыпались, и едва успел заметить маленького мальчика, который бесцеремонно перепрыгнул через него в погоне за змеей. Когда он очухался, Хагрид увидел едва живого профессора Снейпа, который ковылял по коридору, и великан бросился ему на помощь.

Гарри бежал за змеей с твердым намерением наказать глупую тварь, которая посмела напасть на его папу. Ошеломленные портреты подсказывали ему, куда она направилась. Внезапно он заметил бледных Рона и Гермиону, которые прятались за доспехами у стены. «Большую змею не видели?» - спросил запыхавшийся Гарри.

«Черт! Еще какую! – выдохнул Рон. – Забудь про пауков – змеи страшнее всего на свете!»

«Куда она поползла?»

Гермиона схватила его за руку. «Ты ведь не собираешься идти за ней!»

«Она чуть не сожрала моего папу, я должен ее проучить», - прорычал он в ответ на удивление снейповидным голосом.

Его друзья переглянулись, после чего Рон пожал плечами. «Одна палочка хорошо, а три лучше», - философски заметил мальчик.

«Ой, я просто уверена, что это плохая идея», - несчастным голосом сказала Гермиона. Тем не менее, она достала палочку и последовала за мальчиками.

«Она поползла туда?» - с недоверием в голосе спросил Гарри, указывая на полуоткрытую дверь.

Рон только кивнул.

«Но мы не можем туда заходить! – возмущенно воскликнул Гарри. – Это же туалет для девочек!»

Гермиона раздраженно закатила глаза: «О, да ради всего святого! Вы собираетесь сразиться с пятнадцатифутовой змеей, но боитесь зайти в женский туалет?» Она протиснулась между ними и осторожно вошла внутрь.

Пристыженные мальчики последовали за ней.

«Иииииииииииии!» Прямо над ними раздался оглушительный визг, и все трое подпрыгнули и направили палочки туда, где раздался голос.

«Еще чего вздумали, проклинать меня! Я и так уже умерла! – возмутилось привидение. – Да что такое со всеми творится? Сначала противная девчонка таскается сюда, потом какая-то огромная змея, теперь два мальчика и…»

«Где змея?» - перебил ее Гарри. Они с друзьями оглядывались по сторонам, но рептилии нигде не было видно.

Миртл обиженно посмотрела на него. «У тебя ужасные манеры, тебе это известно?»

«Ты хочешь, чтобы змея вернулась?» - ответил он.

«Ох, ну ладно, - Миртл фыркнула, но сдалась. – Она что-то прошипела, и вон там открылась огромная дыра, в которую она уползла».

Дети поспешили к месту, указанному Миртл, и Гарри сразу заметил барельеф со змеями. «Вы пропустили большую змею в какой-то секретный ход?» - строго спросил он, игнорируя шокированный возглас Рона и удивленное выражение на лице Гермионы.

«Говорящий! Здравствуй, говорящий! - воскликнули змеи. – Да, мы пропустили змею в Тайную комнату. Хочешь последовать за ней?»

«Эм, ладно…» - гнев Гарри уже остыл, и до него начало доходить, что отправиться прямиком в змеиное логово – это, возможно, не самая блестящая идея. Однако мальчик решил, что, по крайней мере, стоит выяснить, куда именно она делась.

Секундой позже барельеф раздвинулся, и теперь трое первокурсников стояли перед огромным проемом, пытаясь что-нибудь разглядеть в сплошной темноте.

«Ух ты, - прокомментировал Рон. – Ты ведь не собираешься лезть туда, приятель?»

«Нет, не собирается! – с жаром заявила Гермиона. – Гарри, мы должны найти профессора, прежде чем предпринимать что-либо еще».

Гарри колебался. Умом он понимал, что Гермиона, возможно, права, но…

«Твой папаша нас убьет, если мы спустимся вниз одни, - заметил Рон. – А мне лично еще одна порка совсем не улыбается».

Гарри вздохнул и капитулировал. Он знал, что Рон определенно прав, и ему стало стыдно, что он просто кинулся вслед за змеей – даже не убедился, что с папой все в порядке, и не вызвал для него мадам Помфри. «Наверное…» - сказал он, последний раз заглянув в темноту тайного прохода. В ту же секунду сильная рука схватила его за мантию и резко оттащила назад, а затем другая сильная рука звонко огрела его пониже спины. «Ой!» - воскликнул он, а затем понял, что ровно та же участь постигла Рона и Гермиону.

У Снейпа чуть не случился инфаркт, когда он зашел в туалет и увидел трех маленьких недоумков, которые с невиннейшем видом стояли у огромной черной бездны. Благодаря Хагриду, который практически нес его на руках по коридорам, он почти пришел в себя к тому времени, когда обнаружил детей во владениях плаксы Миртл. Однако за распахнутой дверью его ждало зрелище почти такое же ужасное, как морда Нагайны прямо перед его лицом.

Он немедленно бросился оттаскивать детей назад, походя шлепнув каждого для острастки. Рон вскрикнул, а Гермиона пискнула, в то время как Гарри – как обычно – начал протестовать. «Пап, мы не собирались туда идти!» - сказал он тоном оскорбленной невинности, старательно делая вид, что подобная идея даже не приходила ему в голову.

«А если бы Нагайна выползла из темноты и потащила одного из вас вниз?» - гневно спросил Снейп.

«О, - Гарри виновато переглянулся с остальными двумя детьми. – Мы об этом не подумали», - робко признался он.

«Прости, дядя Сев», - сказал Рон, потирая мягкое место.

«Да, простите, профессор», - на автомате сказала Гермиона, которая до сих пор не могла поверить, что ее шлепнули. (Она утешала себя тем, что, по крайней мере, профессор вряд ли занесет ей выговор в личное дело).

Хагрид заглянул в темный проход, его арбалет был взведен и наготове. «Я ничего там внизу не вижу, профессор! – крикнул он. – Но, похоже, там какой-то туннель, довольно длинный…»

«Змеи, который открыли проход, сказали, что это место называется Тайная комната», - вызвался помочь Гарри.

Снейп посмотрел на Миртл. «Будьте любезны немедленно привести сюда директора».

Миртл надулась. «Ох, так и быть», - проворчала она.

«Никто из вас не пострадал?» - спросил Снейп, повернувшись обратно к детям.

Они покачали головой, понимая, что лучше не напоминать о саднящих мягких местах, а Гарри вспомнил, как ужасно выглядел его папа в своем кабинете. «А ты в порядке, пап? Глупая змея тебя не ранила, правда?»

«Она вам знакома, профессор? Вы назвали ее Нагайной, верно?» - как обычно, всезнайка уловила то, что мальчики пропустили мимо ушей.

«Да. Она принадлежит Сами-знаете-кому».

«Хочешь сказать, что это змея Вольдисопля? – воскликнул Гарри. – Неудивительно, что она такая злая!»




 
HastaДата: Среда, 20.10.2010, 11:24 | Сообщение # 20
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Тем временем, в глубине Тайной комнаты Нагайна обнаружила, что ее проблемы только начинаются. Она до сих пор была ослеплена магией Гарри, но она с легкостью могла найти дорогу по запаху и вкусу. Она проползла по пыльным коридорам и направилась в Тайную комнату, о которой рассказал хозяин, прежде чем отправить ее в замок. Внезапно она принюхалась – здесь явственно ощущался запах человеческой плоти. Но ведь хозяин сказал, что Тайная комната будет пуста!

Она подползла поближе и обнаружила маленького человечка без сознания. «Кто ты?» - спросил ее знакомый голос.

«Хозяин?» - Нагайна обратила на него свой невидящий взгляд, прислушиваясь к звуку его голоса. Она чувствовала запах только от тела, неподвижно лежавшего перед ней.

«Я мог бы стать твоим хозяином, - согласился голос. - Кто ты такая?»

«У меня уже есть хозяин, у него такой же голос, как у тебя…» - с каждой секундой замешательство Нагайны росло.

«Гмммм. Должно быть ты знаешь позднего меня. Я…»

Их прервал скрежет о камень, а затем раздался новый голос: «Я чую кровь. Кто посмел вторгнуться в мою Тайную комнату?»

«Успокойся, великий змей, - приказал голос ее хозяина. - Это лишь родственная душа. Этой змее нужен хозяин, и я…».

«Нет! Я твой фамильяр! Я, а не какой-то слабый и жалкий червячок!» - гневно возопил новый голос.

Нагайна была вне себя от ярости. «Ты назвал меня червяком? Да как ты смеешь! Я убью тебя за такую дерзость! Знай же, что я фамильяр лорда Вольдеморта, величайшего Темного лорда…»

«Погоди… Я лорд…» - волшебник пытался что-то сказать, но змеи не обратили на него никакого внимания.

«Нет! Это я фамильяр наследника Слизерина, лорда Вольдеморта!» - закричало огромное существо, а звук трения чешуек о камень сообщил Нагайне, что оно приближается к ней.

В тот же миг Нагайна пересмотрела свою стратегию. Она была слепа, находилась в незнакомом окружении и, если судить по звуку, другая рептилия была большой. Она еще ни разу не встречала змеи больше и могущественнее, чем она сама, но здесь что-то было не так. Новое существо утверждало, что оно тоже фамильяр Вольдеморта, и хотя она слышала голос хозяина, она не чуяла его, а он, похоже, не узнавал ее.

«Эй, пап, - Гарри посмотрел на вход в Тайную комнату, откуда доносились приглушенные звуки. – Мне кажется, змея Вольдимути с кем-то поссорилась».

Снейп заставил себя не разевать рот от удивления. «Ты думаешь, что там внизу кто-то живой?»

Гарри пожал плечами. «Не знаю, может, кто-то или что-то, - он наклонил голову набок. – Похоже на тот самый голос».

«Какой голос?» - спросил Снейп.

«Ну, ты знаешь. Чудной голос, о котором я тебе раньше рассказывал. Который я слышу, если не делаю упражнения на ночь. Ого! – происходящее в Тайной комнате снова привлекло внимание Гарри. – Это, должно быть, больно!»

Снейп в изумлении уставился на мальчика. Так голос был настоящим? У мальчика не было галлюцинаций, он просто слышал реальное темное существо, спрятавшееся в глубинах замка?

«Что это, Гарри? – спросила Гермиона. – Я слышу только какое-то шипение».

Внезапное понимание было для Снейпа словно ушат холодной воды. «Так этот голос ты слышал? – гневно обратился он к Гарри. – Почему ты не сказал, что он говорит по-змеиному?»

Гарри задумался. «Эге, а ты, пожалуй, прав, папа. Я и не понял этого раньше».

Снейп с трудом сдерживал желание придушить этого ребенка. Сколько бессонных ночей он переживал из-за «галлюцинаций» мальчика!

«Дядя Сев, а Гарри действительно змееуст?» - выдохнул позеленевший Рон.

Снейп строго посмотрел на мальчика. «Да, и я рассчитываю, что вы будете держать эту информацию при себе, мистер Уизли».

Рон охнул и кивнул.

«Ух ты! Пап! Мне кажется, они и правда дерутся! Они сначала оскорбляли друг друга, и чудной голос назвал Нагуни червяком, а она сначала взбесилась, а потом они начали спорить, кто из них настоящий фамильяр старого Вольдисопля, а кто-то другой пытался их утихомирить и говорил, что они оба его фамильяры, но мне кажется, они его не слушают. Ого! Чудной голос обозвал Нагуни очень плохим словом… ой! – Гарри явно был под впечатлением. – Я даже не уверен, что это слово значит, но этот другой голос сильно… Ой! – из Тайной комнаты донесся леденящий кровь крик, и все присутствующие вздрогнули от неожиданности. – Эм, мне кажется, Нагуни только что съели», - отрапортовал слегка позеленевший Гарри.

«Северус, что слу… - Дамблдор поспешно вошел в дверь туалета и застыл как вкопанный, увидев проход. – Тайная комната! До меня доходили слухи…»

«Директор!» - четыре голоса заговорили одновременно, в то время как Хагрид лишь пожал плечами и продолжил охранять проход с арбалетом наперевес.

«Тихо! – учительский окрик Снейпа заставил детей замолчать, и они отпрянули от такого гневного голоса. – Стойте смирно, - приказал он тоном, не терпящим никаких возражений, и они поспешно закивали. – Некоторое время назад фамильяр Темного лорда, Нагайна, напала на меня в моих апартаментах, - хладнокровно рассказал он. – Мистер Поттер помешал ей и сумел прогнать змею, после чего она бежала сюда. Эти глупые дети вбили себе в голову, что должны последовать за ней, и только что мы слышали, как змея, судя по всему, вступила в схватку с другим существом из так называемой Тайной комнаты, в то время как некая третья сторона пыталась вмешаться», - Снейп дипломатически умолчал о способности Гарри понимать язык змей. Хагрид с удивлением посмотрел на него, но Снейп надеялся, что полугигант будет держать язык за зубами, если Дамблдор не догадается опросить его отдельно. Всем понятно, что в последнем случае великан все разболтает, хочет он того или нет.

Дамблдор хранил молчание, но было ясно, что пытается сообразить, что предпринять. «Я давно уже подозревал… - сказал он, скорее себе, чем окружающим. Затем он решительно кивнул. – Северус, хотя я больше всего хочу закрыть Тайную комнату, я подозреваю, что сначала надо обнаружить то, что там находится. Дети, я прошу вас позвать сюда глав всех факультетов. Скажите им, что ни при каких обстоятельствах они не должны входить в комнату без необходимых мер предосторожности. Мистер Поттер, объясните профессору МакГонагалл, что ей могут понадобиться особые очки, о которых мы говорили ранее. Она поймет, о чем речь, - Гарри и остальные дети кивнули и убежали прочь. - Хагрид, мы с тобой идем вниз… если ты не против?»

«Конечно идем, профессор!» - смело заявил Хагрид, поднимая свой арбалет.

«Альбус, я должен сопровождать вас!» - запротестовал Снейп.

«Нет, мой мальчик. Ты нужен здесь, на случай, если то существо, которое я ожидаю там обнаружить, ускользнет и поставит под угрозу всю школу».

«И кого ты рассчитываешь обнаружить?» - уточнил Снейп.

Лицо Дамблдора помрачнело. «Фамильяра Салазара Слизерина».

Хагрид выкатил глаза. «Его фамильяра! Но фамильяром Слизерина был василиск!»

«Да, - Дамблдор кивнул. – Мы оба знаем, что это не Арагог несет ответственность за смерть Миртл, Хагрид. Ты готов встретиться с истинным виновником?»

Хагрид решительно кивнул.

Дамблдор взмахнул палочкой и в его руке оказались странного вида очки. «Держи. Надень их, иначе один взгляд – и ты мертв. Северус, - он повернулся к зельевару. – У меня нет еще одной пары. Пожалуйста, используй зеркала на стенах для наблюдения. Если ты заметишь любое движение в отражении и не услышишь, как тебя зовет Хагрид или я, то немедленно уходи и наложи на дверь самые сильные охранные заклинания. Можно надеяться, что другие учителя вскоре смогут тебе помочь, и у Минервы есть собственная пара защитных очков».

Снейп кивнул, еще крепче сжимая палочку.

Хагрид и Дамблдор надели свои очки и направились в Тайную комнату. Снейп наблюдал за их отражением в зеркале, с напряжением ожидая развязки.

Пару минут царила тишина, а затем все случилось одновременно. Раздались приглушенные голоса, затем крики, а потом нечеловеческие вопли. Вскоре Снейп услышал, как Хагрид кричит внизу: «Северус, помоги мне выбраться! Северус! Поторопись, у меня тут ученица!»

Снейп тут же покинул свой пост у зеркал и побежал к проходу. Он мог разглядеть великана с маленькой девочкой на руках, и вытащил их обоих быстрым заклинанием левитации.

«Можешь позвать Поппи? – Хагрид тяжело дышал. – Она неважно выглядит, а я не особо разбираюсь в лечении людей».

Снейп едва успел заметить, что осунувшееся побелевшее лицо принадлежит Пэнси Паркинсон, и тут же отправил своего патронуса к Поппи. «Что случилось?» - спросил он.

Хагрид содрогнулся. «Темная магия. Очень темная», - пробормотал он.

«Северус, мне бы сейчас не помешала твоя помощь, мой мальчик! – слова Дамблдора казались спокойными, но в его голосе чувствовалось очень зловещее напряжение, и Снейп в два счета оказался рядом с проходом и помог почтенному волшебнику выбраться из Тайной комнаты. – Лучше всего как можно скорее покинуть помещение, джентльмены». Директор еще говорил, когда направил ослепительные волшебные лучи прямо в Тайную комнату, и Снейп с Хагридом, не теряя времени даром, бросились к двери. Даже Миртл полетела вслед за ними.

Стоило им оказаться за порогом, как Альбус наложил очень сильные закрывающие и охранные заклинания на дверь заброшенного туалета. Прошло не больше пары секунд, как в закрытом помещении раздался оглушительный шум, и волшебники (и привидение) невольно отступили назад.

«Что это было?» - спросил Снейп.

«Адское пламя, - кратко ответил Альбус. – А теперь дай мне немного времени, надо кое-что переставить…» Он закрыл глаза, и секундой позже на месте двери появилась сплошная каменная стена.

Снейп моргнул от удивления. «Директор, вы…»

«Адское пламя скоро само догорит дотла, мой мальчик, но я не вижу причин рисковать».

«Что произошло там внизу? – спросил Снейп. – Зачем вы вызвали Адское пламя? Нагайна была там?»

Дамблдор внезапно начал выглядеть на свой возраст. «Хуже, Северус. Все гораздо хуже».

К ним подбежала Поппи и начала накладывать диагностические заклинания еще до того, как смогла как следует посмотреть на ребенка без сознания. «В больничное крыло, живо!» - приказала она Хагриду.

«Ступай, присмотри за своей ученицей, - сказал Дамблдор, слегка улыбнувшись Снейпу, его глаза вновь замерцали. – Я успокою глав факультетов, когда они прибудут на место, а позднее этим вечером я предоставлю исчерпывающие объяснения вам всем».

Снейп кивнул и поспешил вслед за Поппи.




 
julia-spДата: Четверг, 21.10.2010, 04:17 | Сообщение # 21
Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
(слабым голосом) бесподобно... Я в полуобморочном сотоянии... Нет, ну надо же! МакГонагл слопала Амбридж! У меня приличных слов не осталось совсем. Это... Это... непередаваемо!
И Воландеморт... Мне его что-то уже жалко становится. Теперь вот ещё и Нагайну прикончили. А мило автор придумал - свести Нагайну и василиска! Охренеть! Ой, простите. ;)
Снейп потрясающ. Это вам не канонический, про которого вообще ничего почти сказать нельзя, и не обычный из фиков - непогрешимый, неуязвимый, не человек - памятник всем девичьим мечтам! :) ЭТОТ Снейп мне нравится гораздо больше. Снейп, прячущийся за Фоуксом от гнева директора, Снейп приходящий в ужас от коварства и безжалостности Минервы, Снейп, хлюпающий носом над сочинением Гарри, Снейп, неукротимый защитник и сумасшедший родитель, Снейп, ошеломлённый поцелуем... Нормальный такой человек. Живой. Естественный.
И Гарри хорош. Уж так меня умиляют черты профессора, прорезающиеся в нём, умиляет и новорождённая мужественность, и замашки защитника и храбреца.
Дивный фик!
Давайте проду! ^_^


Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес

Мой дневник

 
IrkinaДата: Воскресенье, 24.10.2010, 20:28 | Сообщение # 22
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 51

В тот же день главы всех четырех факультетов собрались в кабинете Дамблдора, к ним присоединилась и мадам Помфри. Никто из присутствующих не помнил, чтобы директор Хогвартса выглядел настолько изможденным.

«Ты в порядке, Альбус?» - спросила с некоторым беспокойством Минерва, мельком взглянув на Поппи.

Дамблдор устало улыбнулся ей. «Да, моя дорогая. Со мной все хорошо. Просто самые страшные из моих предположений оказались правдой, и это… выводит из себя».

«Довольно этой загадочности, просто скажите нам, что происходит! – воскликнула Помона Спрут с тревогой в голосе и тут же покраснела. – Я хотела сказать…»

Дамблдор сумел должным образом померцать глазами. «Понимаю и приношу извинения за эту излишнюю мрачность. Однако в первую очередь вопрос к Поппи: как там мисс Паркинсон?»

Медиведьма нахмурилась. «Ее истощили, директор. Не только ее магию, но и ее жизненную силу. Думаю, попади она ко мне чуть позже, и она бы не выжила».

«Но ее успели спасти?» - обеспокоенно спросил профессор Флитвик.

Поппи кивнула. «Это займет какое-то время, но она полностью поправится».

«Но что же вызвало это… это «истощение»? – спросила МакГонагалл. – И что за создание напало на Северуса?»

Спрут нахмурилась. «Какое еще создание? Мисс Грейнджер ничего об этом не упоминала. Северус, с тобой все в порядке?»

Дамблдор вздохнул. «Возможно, нам стоит начать с самого начала. Северус?»

Снейп пересказал им все ту же сильно отредактированную версию событий, которую он представил директору, включая нападение Нагайны и ее последующее бегство в Тайную комнату. «… Однако что там обнаружили директор и Хагрид, мне неизвестно», - закончил он свой рассказ.

Четверо учителей и медиведьма выжидающе посмотрели на Дамблдора.

«Когда меня позвала Миртл, я был обеспокоен тем, насколько ситуация напоминала события далекого прошлого. Как вы знаете, когда Миртл была убита, я еще не был директором, но я всегда сомневался в объяснении, которое принял мой предшественник. Сам я был убежден, что Хагрид не был причастен к гибели девочки, и считал, что это другой ученик, который проявлял нездоровый интерес к Салазару Слизерину, сыграл решающую роль в трагедии. В то время у меня не было ни должных полномочий, ни доказательств моих подозрений, однако заступив на должность директора, я предпринял определенные… меры предосторожности… чтобы история не повторилась, так что я был готов».

«Поэтому ты сказал мне принести их?» - спросила МакГонагалл, поднимая пару очков, как две капли воды похожих на те, что лежали на столе директора.

Альбус кивнул. «Я сумел добыть несколько пар, на всякий случай. Когда Миртл сообщила мне, что в ее туалете открылся тайный ход, я почувствовал, что пришла пора для этих мер предосторожности, и я настоял, чтобы мы с Хагридом защитили глаза, прежде чем спускаться вниз. Когда мы оказались внутри, - мрачно продолжил директор, - стало понятно, что Тайная комната, легендарное убежище Салазара Слизерина, вполне реальна. Мы с Хагридом осторожно продвигались вперед, в результате чего мы обнаружили Нагайну, фамильяра Вольдеморта, - Дамблдор проигнорировал то, как содрогнулись остальные от имени Темного лорда, - которая билась в последней агонии, а ее тело было практически разорвано пополам».

МакГонагал выкатила глаза от изумления. «Мерлин правый! Кто же на это способен? Та змея была просто огромной!»

«Однако фамильяр Салазара Слизерина все равно крупнее», - устало сказал Дамблдор.

«Его фамильяр! Василиск? - вскрикнул Флитвик, чуть не упав со стула. – Он был все еще жив?»

«Очень даже жив. И ему не понравилось внезапное вторжение Нагайны. Полагаю, что магия мистера Поттера временно ослепила Нагайну, сделав ее неуязвимой перед взглядом василиска, но его размер позволил ему разделаться с ней, э, напрямую».

«Мерлин правый, - выдохнула посеревшая от ужаса Спрут. – Живой василиск здесь, в замке! Что если бы он вырвался на свободу, после того как Нагайна пробудила его?»

«Для этого нужны эти смешные очки? – Поппи с интересом посмотрела на пару в руке Минервы. – Это вроде защиты от василиска? Никогда не слышала ни о чем подобном!»

«Это довольно большая редкость, но учитывая мои прошлые оплошности, в результате которых Миртл пала жертвой василиска, я счел своей обязанностью заказать их, когда приступил к обязанностям директора. Признаюсь, я не рассчитывал лично встретиться с фамильяром Слизерина – я полагал, что бывший ученик лишь пытался подражать своему кумиру, втайне выращивая василиска. Я думал, что он преуспел, но когда создание убило Миртл, то он либо убил василиска, чтобы скрыть улики во время поднявшейся шумихи, либо спрятал его где-то в замке. Я никак не ожидал столкнуться с огромным, тысячелетним существом».

«Батюшки святы, так вот что вы нашли внизу?»

«Прошу прощения, Помона. Полагаю, я невольно ввел вас в заблуждение. Василиск не был единственным обитателем Тайной комнаты. Там же присутствовала ученица, мисс Паркинсон, как и один из бывших учеников – Том Риддл».

Остальные озадаченно заморгали. «Кто?» - недоуменно спросил Флитвик.

Дамблдор взмахнул палочкой и над его головой появилась надпись «Том Марволо Риддл». Другой взмах палочки и буквы поменялись местами.

Раздались громкие возгласы: «О, нет!», «Сами-знаете-кто?», «О, Мерлин!»

«Но, Альбус, - возразила Минерва, - ты хочешь сказать, что он снова обрел плоть?»

«Нет, все несколько сложнее», - признался Альбус.

МакГонагалл удивленно моргнула. «Сложнее чем тысячелетний фамильяр и реинкарнация Темного волшебника?»

«Последний предмет в Тайной комнате представлял собой маленький дневник, полагаю, что он каким-то образом попал к мисс Паркинсон. Этот дневник принадлежал Тому Риддлу, когда он учился здесь, в Хогвартсе. Именно в этот период он впервые обнаружил Тайную комнату, подружился с фамильяром Слизерина и (как я полагаю) стал виновником смерти Миртл».

Учителя охнули от ужаса. «Так что, бедная маленькая Пэнси прочитала дневник и открыла вход в Темную комнату?» - предположила Поппи.

«Дневник перестал быть простой тетрадью, - объяснил Дамблдор. – Вольдеморт модифицировал его, превратив в нечто большее. Нечто темное и запрещенное».

«Что именно?» - нетерпеливо перебил Снейп.

«Кто из вас знаком с концепцией крестража?» - спросил Альбус, казавшийся очень старым и очень грустным.

Снейп нахмурился, задумавшись. Что-то такое было…

«Ну, я об этом никогда не слышала», - откровенно заявила Спрут.

«Крестраж – это (за неимением лучшего объяснения) предмет, в который волшебник помещает частицу собственной души. Для его создания требуется запредельно Темная магия и убийство, но поскольку крестраж хранит душу волшебника, последний фактически обретает бессмертие. Таким образом, пока существует крестраж, часть души волшебника сохраняется, и убить его невозможно, - Дамблдор сделал глубокий вдох. – Том Риддл превратил свой дневник в крестраж. Это фрагмент его души пробудил василиска, и он же высасывал жизненную силу из Пэнси».

Остальные с ужасом уставились на директора. «Но Сами-знаете-кто никогда не упоминал о подобном среди своих сторонников! – возразил Снейп. – А ведь мы, будучи в его ближайшем кругу, должны были слышать об этом!»

«Вовсе нет, - Дамблдор покачал головой. – Зачем Вольдеморту открывать вам свое самое слабое место? Если ты знаешь о существовании его крестража и уничтожишь его, то он снова станет смертным. Меня совершенно не удивляет, что он никогда не поощрял своих Пожирателей смерти познакомиться с данной разновидностью Темной магии».

«Так поэтому Вольдеморт не погиб, когда смертельное заклинание отскочило от Гарри и попало в него? Потому что крестраж защищал часть его души?» - спросил Флитвик.

«Да. Конечно, теперь крестраж уничтожен, и он снова уяз…»

«Погодите, - перебил директора Снейп. – Почему вы предполагаете, что крестраж был только один?»

Дамблдор моргнул от удивления. «Никто еще не делал больше одного крестража. Для этого требуется расщепить собственную душу».

Снейп пожал плечами. «Я понятия не имел, что расщепление души вообще возможно. Но если вы можете расщепить ее один раз, то почему бы не сделать это снова? Особенно если это еще надежнее гарантирует ваше бессмертие?»

«Но зачем идти на такие крайности? – с удивлением спросила Спрут. – Кому потребуется больше одного крестража?»

«Слизеринцу, - огрызнулся Снейп. – Один крестраж означает, что в вашем плане есть одно слабое звено. Вы захотите гарантировать свою безопасность с помощью запасных вариантов. Если вы смогли расщепить душу один раз, то зачем на этом останавливаться?»

Все повернулись к Дамблдору, который выглядел пораженным. «Я… я должен признать, мне и в голову не приходило, что даже Том может создать более одного крестража, - признался он, - но твоя логика безупречна, Северус. Том всегда был скрытным и недоверчивым ребенком, хотя, принимая во внимание его детство, у него были для этого все основания. Однако хотя во время его пребывания здесь я очень переживал за него, я никак не предвидел всей глубины его падения».

«Расщепление души опасно для вашего здоровья, - саркастично вмешалась мадам Помфри. – Возможно, каждый раз, когда он это делал, он становился все более безумным?»

Дамблдор выглядел очень печально. «И все менее человечным. Да, это определенно многое объясняет».

«Но, по вашим словам, хотя бы этот крестраж был уничтожен? – Спрут вернулась к первоначальной теме. – Что произошло?»

«Когда мы вошли в саму Тайную комнату, и я увидел призрак Тома, то я поговорил с ним и быстро понял, с чем именно мы столкнулись. Полагаю, он удивился, когда осознал, что я сильно постарел, и он явно был расстроен тем, что он с собой сделал. Том хотел убедиться, что я оценил его ум, а потом приказал василиску уничтожить нас. По счастью, арбалета Хагрида оказалось достаточно, чтобы ненадолго задержать василиска, а когда он пришел в себя и был готов к новой атаке, то я уже послал Хагрида с ребенком обратно к Северусу. Я смог задержать василиска на несколько секунд, но как только я понял, что имею дело с крестражем, мне оставалось только одно, - он тяжело вздохнул. – Я вызвал Адское пламя, как только Хагрид покинул Тайную комнату. Огонь поглотил василиска и крестраж, и, я боюсь, это относится и к туалету Миртл. Теперь нам придется подыскать ей новое место».

Флитвик снова обрел дар речи. «Насколько я помню, она училась в Рейвенкло. Я попрошу Серую даму поговорить с ней. Уверен, что мы найдем в Башне место, где она будет счастлива».

«Значит крестражи нужно уничтожать Адским пламенем?» - воскликнула побледневшая Спрут.

«Вероятно, это наиболее… надежный… метод», - согласился Альбус.

«Но, директор, если Северус прав, и существуют другие крестражи, то это значит, что Сами-знаете-кто действительно возродится снова, - сказал позеленевший Флитвик. – Неужели мы ничего не можем сделать?»

«Конечно, можем, - нетерпеливо вмешалась МакГонагалл. – Мы должны найти другие крестражи и уничтожить их, так же как Альбус уничтожил дневник. Мы должны – как сказал бы Северус – лишить его запасных вариантов».

«И как нам это сделать? – спросила Поппи. – Очевидно, что он не мог создать крестраж после того, как, гм, Гарри победил его десять лет назад. Как нам разыскать творения Сами-знаете-кого, чей возраст насчитывает десятилетия?»

«Все указывает на то, что мы должны начать с его пребывания в Хогвартсе, так что для начала мы проведем расследование здесь, - деловито сказала Минерва. – Возможно, Хорас что-то знает. В конце концов, он был главой факультета мальчика».

Дамблдор медленно кивнул. «Мы должны проявлять огромную осторожность и скрытность во время этой охоты. Если Вольдеморт поймет, что мы пытаемся сделать, то он постарается остановить нас любой ценой, а как мы уже убедились, у него до сих пор есть преданные Пожиратели смерти». Все присутствующие вежливо избегали смотреть на Снейпа.

«И как, по-твоему, мы сможем провести подобную секретную операцию и одновременно управлять целой школой проказливых и шумных паршивцев?» - спросил Снейп.

«Ну…», - попытался начать Дамблдор, но его тут же перебила МакГонагалл.

«Ты совершенно прав, Северус. Потребуется несколько радикальных перемен».

Все с удивлением посмотрели на заместительницу директора. «Эм, перемен, моя дорогая?» - неуверенно повторил Дамблдор.

Ведьма решительно кивнула. «Поппи, ты ведь уже давно беспокоишься за Альбуса, верно? – Поппи лишь недоуменно смотрела то на МакГонагалл, то на Дамблдора. – В конце концов, он уже давно не мальчик, а в этом году на его долю выпало много стрессов. Коллапс был неизбежен, правда?»

Поппи изумленно вскинула брови, но затем до нее дошло. «Ах, да! Конечно, вы совершенно правы, профессор. Неудивительно, что ему пришлось взять годичный отпуск для восстановления здоровья».

«Но… но…», - попытался протестовать Дамблдор.

«Не глупи, Альбус. Совершенно очевидно, что ты знаешь про эти крестражи больше нас всех вместе взятых, и раз необходима абсолютная секретность, то мы вряд ли можем довериться аврорам или любому представителю правительства Корнелиуса Фаджа».

План МакГонагалл произвел впечатление даже на Снейпа, однако зельевар все равно счел нужным указать на его главный недостаток. «Судя по описанию директора, крестражи крайне опасны, и разыскивать их в одиночку рискованно. Не в обиду будет сказано, директор, - поспешно добавил он, дабы не оскорбить пожилого, но потрясающе могущественного волшебника, - но такую наиважнейшую задачу нельзя поручать одному-единственному человеку, каким бы искусным он ни был».

«Гммммм, - Дамблдор явно начинал мириться с этой идеей. – Возможно, Сириус Блэк и Ремус Люпин смогут помочь. Теперь, когда Сириус освободился из Азкабана, он…»

«Эта шавка не сможет сохранить секрет, даже если зашить ей рот! – прорычал Снейп. – Почему бы просто не взять с собой Хагрида и покончить с этим?»

«Право же, Северус, мы все знаем, что тебе не нравится…»

«А я полагаю, что Северус прав, - снова встряла Минерва. – Сириус не обладает талантом вводить в заблуждение, к тому же он до сих пор поправляется после заключения в Азкабане. Хотя он был преданным членом Ордена и, без всяких сомнений, сделает все, что в его силах, для защиты Гарри, но его знания о Темных артифактах минимальны».

«Все-таки он Блэк, - отметила Спрут. – И как старший сын, он является наследником…»

«Он порвал со своей семьей еще подростком, и даже до этого он отказывался иметь дело с семейными… предприятиями. Сомневаюсь, что в этом деле от его знаний будет толк».

«Раз необходимы знания о Темных искусствах, то я являюсь самой очевидной кандидатурой», - холодно сказал Снейп.

МакГонагалл посмотрела на него с нежностью. «В данный момент у тебя есть другие, не менее важные обязанности, Северус. Более того, Альбус, мы оба знаем, что ты можешь быть самую малость… импульсивным… время от времени. Тебе понадобится компаньон, который сможет в случае необходимости держать тебя в узде».

Дамблдор приподнял брови. «Кто у тебя на уме? Мой брат?»

Минерва фыркнула. «Это охота на крестражи, а не на коз. Нет, полагаю, что я сама прекрасно с этим управлюсь».

Дамблдор был не единственным, кто уронил челюсть на пол.

«Ты? Но… но…» - заикался Снейп.

Она перевела на него холодный взгляд. «Да, Северус?»

Снейп сделал резкий вдох и пересмотрел свою первоначальную реакцию. На самом деле, чем больше он об этом думал, тем больше ему импонировала эта идея. МакГонагалл обладала скрытыми слизеринскими резервами, и она определенно была единственной, кто способен хоть как-то контролировать Дамблдора. Она более чем доказала свою безжалостность в случае с Розовой Жабой, а талантливый анимаг и эксперт по трансфигурациям незаменим в подобной экспедиции. Более того, они с Риддлом одновременно учились в Хогвартсе, и это поможет ей лучше понять его поведение. «Мне кажется, что это замечательная мысль», - смиренно согласился он.

Остальные изумленно уставились на него - податливость Снейпа шокировала их больше, чем дикий план МакГонагалл.

«Но, Минерва, если ты будешь сопровождать меня, то кто будет управлять Хогвартсом в мое отсутствие? – жалобно возразил Дамблдор. – И как мы объясним тот факт, что мы оба взяли отпуск?»

«Скажем правду, - предложил Снейп с коварной ухмылкой. – Кто как ни Минерва сможет гарантировать, что вы должным образом отдыхаете и поправляетесь?»

Присутствующие деликатно скрыли свои улыбки, в то время как Дамблдор посмотрел на зельевара с кислой миной на лице. «Но это не отвечает на вопрос о том, кто будет управлять Хогвартсом в наше отсутствие».

«Я считаю, что мы с Северусом можем разделить этот пост, - бодро предложил Флитвик. – Вдвоем мы сможем выполнять как административные, так и дисциплинарные обязанности».

Снейп заставил себя не показывать шока. Ему? Принять на себя полномочия директора? Или хотя бы заместителя директора? Это гарантированно вызовет волнения на улицах, или, по крайней мере, в Большом зале. И почему это его исключили из охоты за Темными предметами? Очевидно ведь, что его квалификация…

«Северус, - Дамблдор (как всегда) правильно определил ход его мыслей. – Кто бы ни отправился со мной, это не можешь быть ты, - он поднял руку, чтобы пресечь возможные протесты. – Даже если забыть о таком насущном вопросе как благополучие Гарри, последние события доказали, что Вольдеморту прекрасно известна твоя истинная лояльность. Его верные сторонники будут внимательно следить за тобой, и с большой вероятностью это была не последняя попытка убрать тебя. Не считая экстраординарные события этого дня, тебе безопаснее всего оставаться за охранными чарами Хогвартса. И если вы с Филиусом разделите обязанности директора, то ты станешь лучше чувствовать замок и сможешь лучше охранять как его, так и себя».

Потерпевший поражение в споре Снейп прекрасно понимал, что ему придется уступить. Он недовольно кивнул и откинулся на спинку стула, скрестив на груди руки. Остальные притворились, что не замечают его недостаток энтузиазма.

«Мы приступим к поиску этим летом. Нет причин вносить еще большую сумятицу в этот семестр, - решил Дамблдор. – Это оставляет нам еще пару месяцев на то, чтобы определить, как лучше всего распределить обязанности, и подготовить вас к новой должности».

«Ох, батюшки, нам ведь понадобится новый глава Гриффиндора, а также новые преподаватели трансфигурации и Защиты от темных искусств», - напомнила Спрут.

Директор осторожно посмотрел туда, где сидел, нахохлившись, его самый молодой профессор. «У меня есть предложение», - произнес он.

Тридцать секунд спустя все присутствующие в комнате вздрагивали и прикрывали уши руками, в то время как Снейп орал и швырялся вещами.

«Право, Северус, - Дамблдор, наконец, сумел перекричать вопли зельевара. – Ты прекрасно знаешь, что это идеальные кандидаты. Если мы с Минервой отправляемся искать крестражи, то нельзя рисковать, допуская в школу незнакомцев или ставленников Министерства».

«Но Блэк и Люпин? – прокричал Снейп. – Эти двое…»

«Ремус станет очень ответственным главой факультета и преподавателем Защиты, он также сможет предотвратить самые, эм, безрассудные выходки Сириуса, - поскольку Снейп продолжил испепелять его взглядом, Дамблдор достал свой основной козырь. – И если они будут видеть тебя и Гарри каждый день, то, полагаю, это убедит Сириуса согласиться на твое усыновление мальчика». Дамблдор больше не был уверен в своих возможностях повлиять на Сириуса, но он надеялся, что этот аргумент покажется Снейпу убедительным.

Снейп сделал паузу. Он не собирался допускать в школу Блэка и Люпина без боя, поскольку не хотел афишировать свои истинные отношения с ними (не говоря уже об их совместной… деятельности). С другой стороны, их присутствие здесь как нельзя лучше соответствовало его собственным планам, и он не пропустил мимо ушей аргументы Дамблдора. Кроме того, если Альбус не начнет прилюдно выворачивать ему руки, то как потом объяснить согласие Блэка на то, чтобы он усыновил Поттера?

«Ладно! – рявкнул он. – Только когда кретин сожжет замок дотла, а оборотень сожрет половину обитателей Башни, не начинайте плакаться мне в жилетку!»

«Превосходно, - Дамблдор довольно улыбнулся. – А теперь, когда мы все пришли к согласию по поводу планов борьбы с Вольдемортом, возможно, нам следует посвятить несколько минут обсуждению жалоб домашних эльфов на чрезмерную загруженность прачечной?»

##

Тем же вечером, навестив Пэнси в больничном крыле и связавшись по камину с ее родителями, Снейп вернулся в свои апартаменты. Он был твердо намерен лечь спать как можно раньше. Однако к его огромному раздражению раздался стук в дверь, и ухмыляющаяся Минерва проводила Гарри внутрь.

«Гарри хотел бы провести ночь у тебя, - сообщила ему ведьма, легонько подталкивая вперед нехарактерно робкого ребенка. – Поскольку уже почти комендантский час, я сочла за лучшее проводить его».

Снейп лишь возмущенно фыркнул в ответ на то, как дерзко распорядилась его вечером МакГонагалл. «А если я…»

«Я сказала, - перебила его ведьма, посылая ему Взгляд, который заставлял передумать даже Дамблдора, - что Гарри хотел провести ночь в своей комнате здесь».

Неожиданно перед мысленным взором Снейпа возник образ Амбридж, и он прочистил горло. «А. Ну что же, Поттеру прекрасно известно, что у него есть свободный доступ в собственную комнату. Ему не требуется мое разрешение, чтобы прийти сюда».

Впервые за вечер паршивец поднял на него глаза, а на его лице расцвела облегченная улыбка. «Спасибо, пап!»

МакГонагалл похлопала мальчика по плечу и слегка кивнула Снейпу. «Тогда спокойной ночи».

«Спасибо, что проводили, профессор!» - крикнул Гарри вслед ведьме.

Снейп неприязненно посмотрел на маленького мальчика. Это был долгий день, и у него до сих пор мурашки бежали по коже при одной мысли о прикосновении Нагайны. С этими откровениями о крестражах и выполнением своего долга в отношении Пэнси и остального факультета у него даже не нашлось времени, чтобы переодеться после нападения. Он просто наложил по-быстрому чинящее заклинание на мантию, которую порвали зубы змеи. А теперь ему придется присматривать еще за одним ребенком, игнорируя собственные потребности. Однако он подавил свое желание заворчать на мальчика. В конце концов, у Гарри тоже выдался долгий день, а в эмоциональном плане он был очень хрупким. Неудивительно, что он хотел вернуться к опекуну за дополнительным утешением…

Вышеозначенный хрупкий ребенок широко зевнул. «Я жутко устал, пап. Ничего, если я сразу пойду спать?»

Снейп моргнул от удивления. «Ты не хочешь поговорить о событиях сегодняшнего дня?»

Гарри пожал плечами. «Просто не хотел спать в общей спальне, когда у Рона ночные кошмары. Если ему снятся пауки, то он орет во все горло, а он сказал, что Нагуни хуже паука. Я так понял, что ему всю ночь будут сниться плохие сны».

Снейп разрывался между беспокойством по поводу бессердечия мальчика и гордостью за его слизеринский подход. «Я… понимаю. Да, можешь идти ложиться спать».

«Ладно. Спокойной ночи, пап», - Гарри по-быстрому обнял его и скрылся в своей комнате.

Снейп удивленно моргнул, пожал плечами и направился в свою собственную спальню. Долгое мытье в душе, в самой горячей воде, какую он только мог выдержать, почти избавило его от ощущения змеиных чешуек на своей коже, и он рухнул на кровать, твердо решив притвориться, что этого дня никогда не было.

Ему удалось поспать не более двух часов, прежде чем едва слышный шум в комнате заставил его подскочить на месте. Одной рукой он схватился за палочку, а второй рефлекторно прикрыл шею. Немного придя в себя, он вспомнил, что Нагайна была убита (и кремирована), и тут он разглядел маленькую фигуру с лохматой головой, которая неуверенно встала рядом с его кроватью.

«Прости, - пробормотал Гарри. – Я не хотел тебя будить».

Снейп опустил палочку и провел рукой по своему изможденному лицу. «Нет, разумеется, нет. Откуда тебе было знать, что если войти в мою спальню в, - он проверил время, - два часа ночи, то это меня разбудит?»

Гарри понурил голову. «Я могу вернуться в свою комнату».

«Что случилось, Поттер? Я все равно уже проснулся, так что будьте любезны объяснить свое присутствие здесь», - приказал Снейп.

«Я просто хотел извиниться».

Снейп прикусил язык, чтобы не выругаться вслух. Он сейчас слишком устал для всего этого. «Что ты еще натворил?» - спросил он, опасаясь худшего. Гарри не мог заснуть, решил изобрести новое зелье и извел все его запасы ингредиентов. Или решил принять тайком дозу сна без сновидений и опрокинул весь шкаф с зельями. Или…

«Я имел в виду за то, что было раньше».

Дорогой журнал «Волшебные родители»,

Если посреди ночи вас разбудил ребенок, который несет бессвязную околесицу, то это очень непедагогично оглушить данного ребенка заклинанием, пролевитировать его обратно в постель, а на следующее утро сказать, что все это был плохой сон?

«Поттер, ради Мерлина, о чем идет речь?»

Гарри переминался с ноги на ногу. Он так сильно напортачил! Сначала струсил и не извинился сразу же, когда спустился в подземелье. Наплел какую-то ерунду насчет Рона, чтобы хоть как-то оправдать свое присутствие здесь. И вот, хотя он решил поговорить с папой перед завтраком, его так сильно мучила совесть, что заснуть оказалось невозможно. В результате, он лежал в кровати и перебирал в голове бесконечные сценарии «что если», один кошмарнее другого, пока не почувствовал, что вот-вот разрыдается от ужаса. Так что он ворвался сюда, думая сразу извиниться и покончить с этим, и только теперь до него (запоздало) дошло, что он лишил папу столь необходимого ему сна.

«Гарри Джеймс Поттер! – зарычал на него Снейп. – ГДЕ ТВОИ ТАПОЧКИ?»

Гарри посмотрел на свои босые ноги. «О. Эм…»

Снейп закатил глаза. Шотландия, каменный замок, зима на дворе. Холодное подземелье. А этот маленький недоумок разгуливает без мантии и без тапочек, словно в бамбуковой хижине на Таити. «Живо сюда», - приказал он, откидывая свое одеяло, пока глупый ребенок не подхватил воспаление легких, а Поппи не прокляла его за то, что он не углядел за мальчиком.

Гарри расправил плечи, широко улыбнувшись. Его папа такой хороший! Мальчик юркнул в теплую кровать.

«ТВОЮ М…» - Снейп ухитрился не договорить крепкое выражение до конца, когда паршивец засунул под одеяло ледяные ноги. Зельевар схватил палочку и наложил на мальчика согревающее заклинание, пресекая его дальнейшие зловредные действия на корню.

Гарри расслабился, растянувшись на огромной кровати. Так хорошо, когда тебя обволакивает согревающее заклинание!

«Поттер! – Снейп ткнул мальчика под ребра пальцем, когда тот начал проявлять неуместные признаки дремоты. – Что ты здесь делаешь?»

«О! – Гарри прикусил губу. – Я… я не мог уснуть», - начал он дрожащим голосом.

Снейп почувствовал себя виноватым. Конечно, мальчик не мог уснуть. Он столкнулся с фамильяром Вольдеморта лицом к лицу! Естественно, ребенок переживал, представляя, что бы случилось, если бы Нагайна напала на него, а не бежала. «Тебе не стоит волноваться, - сказал он настолько мягко, насколько это возможно в два часа ночи. – Змея мертва, как и другие, э, обитатели Темной комнаты. Они не причинят тебе вреда».

Гарри резко развернулся к нему с выражением шока на лице. «Да я не о себе беспокоюсь! – возразил он с типичной надменностью одиннадцатилетних детей (и Поттеров, прорычал про себя Снейп). – Я все думаю про то, что эта змея чуть не сделала с тобой». В ответ на ошарашенный вид Снейпа (мальчик помешал ему спать, потому что слишком боялся за него?) Гарри пояснил: «В смысле, я все вспоминал, какая змея была злая, и как она поцарапала твое горло, и что могло случиться, если бы я не вошел в тот момент, и что если бы она не решила сначала поиграть с едой, и что если…»

«Следите за дикцией, мистер Поттер. Ты начинаешь мямлить, а так не годится», - на автомате сказал Снейп, прерывая поток излияний, пока он сам не успел перепугаться. Он ухитрился унять дрожь только в душе, подавив все воспоминания о встрече со змеей, но слова мальчика снова расшевелили его память, и он опять почувствовал, как клыки Нагайны скользят по его шее.

«Прости, - также рефлекторно ответил Гарри, - но это было просто очень страшно, - сказал он, шмыгнув носом. – В смысле, что если бы с тобой что-нибудь случилось?»

Снейп прекратил потирать свою шею и посмотрел на паршивца. «Тебе не стоит волноваться, - заверил он мальчика. – Ты никогда не вернешься к Дурслям, помнишь? Скорее всего, ты будешь жить со своим крестным и…»

Он пришел в замешательство и умолк, когда на глаза Гарри навернулись слезы. «Я не хочу жить с Бродягой! – проревел мальчик. – Я хочу жить с тобой!» Он стиснул Северуса в объятиях, и зельевар почувствовал как трещит его грудина.

«Да-да-да, конечно, ты будешь жить со мной, - попытался он вразумить всхлипывающего ребенка. – Мы просто говорили о том, что случится, если я умру». Как ни странно, от этих слов мальчик зарыдал еще громче. Вероятно, Северусу еще многое предстоит узнать про искусство утешения детей. Хотя нельзя сказать, что у него большой опыт по этой части. «Поттер. Поттер! Гарри! Уверяю тебя, что я приложу максимум усилий, чтобы не умереть», - попробовал он снова.

Это, похоже, немного помогло, так что зельевар решил держаться данного курса. «Я прекрасно понимаю, что твой песий отец вряд ли обеспечит тебя благоприятными условиями жизни, включающими адекватную дисциплину и здоровое питание. Ты полагаешь, что я добровольно позволю тебе проживать с ним? – Гарри рассмеялся сквозь слезы, и обнадеженный Снейп продолжил. – Не говоря уже обо всех домашних работах, которые мне нужно проверить. Сомневаюсь, что я могу позволить себе умереть при таком количестве маленьких недоумков в этой школе».

Гарри сумел вытереть глаза и выпустить папу из смертельного захвата, чтобы заглянуть ему в глаза. «Но я был ужасным сыном, - признался он несчастным голосом. – Даже не знаю, зачем я тебе такой нужен».

Снейп с трудом сдерживал эмоции, когда Гарри заговорил о себе таким поразительным образом. «Что за чушь ты несешь?» - спросил он резким тоном. Как всегда, его противоречивые чувства выразились как одно – злость.

Гарри снова шмыгнул носом. «После змеи. Когда она уползла, я просто побежал за ней», - прошептал он, понурив голову.

Снейп нахмурился. «Да, и тебя уже отшлепали за такую глупость». Может быть, мальчик злился на ту затрещину? Северусу казалось, что в столь драматичной ситуации никто из детей даже не заметил наказания.

«Ну, да, - признал Гарри. - Но это еще не самое плохое. В смысле, я же бросил тебя. Ты всегда беспокоишься обо мне и о том, чтобы со мной все было в порядке, и ты всегда проверяешь, как я себя чувствую. Даже в том туалете, ты почти сразу спросил, не ранены ли мы. А я этого не сделал. Я спросил только после того, как ты спросил меня. Нельзя было тебя так бросать. Надо было остаться и убедиться, что ты в порядке, а потом позвать мадам Помфри и все такое прочее, - Гарри снова начал хныкать. – Это не потому, что я тебя не люблю, просто я был таким глупым…»

В ответ на такое безыскусное, обыденное признание Гарри в любви в груди у Снейпа разлилось теплое чувство, которое невозможно было проигнорировать. Он прижал мальчика к себе поближе и сказал охрипшим голосом: «Глупый ребенок. Как я могу сердиться на тебя за то, что ты меня послушался? Я ведь уже неоднократно повторял тебе, что это я взрослый, и это моя ответственность присматривать за тобой. Ты не должен присматривать за мной. Я не хочу, чтобы ты считал себя обязанным заботиться обо мне. Ты ведь ребенок, - он проигнорировал рефлекторное фырканье Гарри в ответ на такой термин, - и ты не должен брать на себя бремя хлопот о моем благополучии. Этим занимаюсь я, а не ты».

Гарри перекатился поближе к отцу. Его папа всегда знает, как его утешить, хотя мальчик до сих пор не был уверен, что он не должен играть никакой роли в заботе о папе. «А разве мы не можем присматривать друг за другом? – жалобно спросил он. – В смысле, когда я стану больше и все такое, то я ведь смогу заботиться о тебе, да?»

Его папа еще раз сжал его в объятиях. «Идиот, - пробормотал он, но его голос был тихим и хриплым, так что Гарри знал, что папа хочет сказать что-то совсем другое. – Разве ты не спас мою жизнь только сегодня? Ты очень могущественный волшебник, Гарри».

Гарри просиял. «Правда?» - переспросил он, потому что хотел еще раз услышать это от папы.

«Да. Именно поэтому ты продолжишь брать дополнительные уроки в течение лета. Это гарантирует, что ты научишься контролировать свою силу», - сухо сообщил ему Снейп. Он был уверен, что это переключит внимание Гарри с сегодняшних ужасных событий на нечто совершенно другое.

И это сработало. «Паааааааап! – заныл Гарри. – Нет! Только не летние уроки!»

«Именно, - бессердечно ответил зельевар. – На протяжении всего лета, - в ответ на обиженное выражение на лице Гарри, он ухмыльнулся. – Только подумай, как будет завидовать тебе мисс Грейнджер».

Это ненадолго приободрило Гарри. «Ага, - согласился он, но потом снова понурился. – Но Рон с остальными ребятами будут меня дразнить».

«Только не после того, как они поймут, какие заклинания защиты, проклятия и военные зелья ты изучал», - хладнокровно ответил Снейп, ложась обратно.

Гарри на автомате последовал его примеру и лег. «Проклятия? Я буду изучать проклятия? И разные штуки по защите? Правда? И военные зелья? Ух ты! И правда звучит круто! И дуэли? Будут дуэли?» - с воодушевлением спросил он, устраиваясь поудобнее под одеялом.

«Гм. Только если будешь очень стараться».

«Ух ты. Парни будут завидовать даже больше, чем Гермиона, когда они услышат про это, - злорадствовал Гарри. – Эм, пап… а можно будет кому-нибудь из моих друзей зайти и поучаствовать в уроке?» - спросил он с надеждой в голосе.

«Только если ты заслужишь подобную награду хорошим поведением». Глаза Снейпа были закрыты.

«Ха, - веки Гарри тоже стали закрываться. – Это будет… будет… - ему пришлось сделать паузу, чтобы широко зевнуть, - веселое лето… Пап, мы ведь навестим Бродягу с Лунатиком и все такое?» - сонно пробормотал мальчик, когда ему в голову пришла новая мысль.

Глаза Снейпа широко распахнулись, стоило ему осознать, что Блэк и Люпин переедут в Хогвартс, возможно, сразу же после этого семестра. «О, да. Ты точно с ними увидишься», - мрачно сказал он.

Гарри лукаво улыбнулся, хотя даже и не подумал открывать глаза. «Круто, потому что я смогу отработать все новые заклинания, разыгрывая Бродягу».

Снейп вытаращил глаза от удивления и начал быстро просчитывать дополнительные преимущества близкого местонахождения шавки и оборотня. Особенно в свете того, что Гарри начинает демонстрировать свои доселе неизвестные слизеринские наклонности. «Хмммм. Прекрасный способ приобрести практический опыт», - наконец, согласился он, но паршивец уже погрузился в глубокий сон.

Снейп усмехнулся, представляя, как Гарри будет разыгрывать своего крестного снова и снова и снова, все лето без перерыва. Естественно, Блэк до омерзения привязан к паршивцу и не посмеет его отругать, не говоря уже о возмездии. Хмммммм. У этой затеи определенно есть потенциал, особенно если некоторые его школьные записи совершенно случайно попадут в руки Гарри. Снейп решил, что в итоге усыновление Поттера может оказаться совсем неплохой идеей.

Однако на следующее утро Снейп переменил свое мнение. Он проснулся от холода, потому что паршивец своровал не только его подушку, но и одеяло, и теперь счастливо пускал слюни в теплом маленьком коконе, в то время как Снейп – законный владелец кровати и всех ее принадлежностей – промерз до костей. Зельевар задумался, не окатить ли негодника Агуаменти, но ведь тогда получится, что паршивец еще и получил право первым принять душ. Снейп поднялся с кровати со всем достоинством, на какое он был только способен в посиневшем и дрожащем состоянии, наложил на себя согревающее заклинание, и решительно зашагал в ванную с оскорбленным видом кошки, которую согнали с места.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Воскресенье, 24.10.2010, 20:30 | Сообщение # 23
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 52

Жизнь Гарри вернулась в привычное русло, и он с головой ушел в хлопоты последних недель своего первого учебного года. А Снейп тем временем решил, что давно пора нанести кое-кому визит. Ему не хотелось покидать Хогвартс в самом конце семестра, когда не только Гарри, но и все ученики находились в возбужденном состоянии, а нагрузка главы факультета и профессора зельеварения достигала своего пика. Значит, чем раньше он с этим покончит, тем лучше, и, честно говоря, у него не было ни желания, ни причин откладывать этот разговор. Он отправил сову Гарри с письмом и был удивлен, незамедлительно получив в ответ сдержанное приглашение.

«Ну и ну, Северус, какой приятный сюрприз, - протяжно поприветствовал его старший Малфой, когда в назначенное время Снейп вышел из камина в кабинете Люциуса. – Что привело тебя в мое непритязательное жилище?»

Снейп закатил глаза на фальшивую скромность Люциуса. Особняк Малфоев был таким же непритязательным, как и его владелец. «Я предположил, что ты хочешь поговорить со мной».

Люциус нахмурился. «Поговорить о чем?»

«О позорном провале твоего плана устроить проверку Поттеру».

Люциус еще больше прищурил глаза. «Какую еще проверку?»

Снейп вздохнул и сел, не дожидаясь соответствующего приглашения. «Дневник, Люциус. Так ли необходимо играть в эти бессмысленные игры? Или ты рассчитываешь, что я поверю, будто темный артефакт случайно появился в школе в тот самый момент, когда ты беседовал с Дамблдором?»

Люциус ухмыльнулся. «Мерлин помоги! Темный артефакт в Хогвартсе? Я ничего про это не слышал. Какой-нибудь гриффиндорец сильно пострадал? Неужели наш дорогой Гарри?»

«Нет, ты об этом не слышал, и огласке этот случай предаваться не будет. Нет нужды сеять панику, когда артефакт был раз и навсегда уничтожен».

На этот раз Люциус не сумел скрыть своего удивления. «Поттер уничтожил дне… данный темный артефакт?» - постарался он скрыть свою оговорку.

«Мерлина ради, Люциус, когда же до тебя дойдет, что ты совсем не так смышлен, как тебе представляется, - огрызнулся Снейп. – Неужели ты и правда думал, что я не догадаюсь, что дневник, который принадлежал Темному лорду в детстве, может объявиться только в его ближайшем окружении? Или что я забуду, как ты хвастался тем, что в твоем особняке хранится крупнейшая коллекция Темных артефактов в Европе?»

«Я, разумеется, не делаю никаких признаний, - осторожно ответил Люциус, лихорадочно соображая, - но что конкретно случилось с этим предметом?»

«Он был уничтожен, вместе с Нагайной и фамильяром Салазара Слизерина, который был потревожен в своем логове».

Это откровенное заявление окончательно лишило Малфоя его равнодушной маски. Он ошарашено уставился на Снейпа. «Нагайна мертва?»

Снейп оттянул вниз свой высокий воротник, обнажая заживающие следы от клыков. «Она пришла по мою душу. Гарри это не понравилось».

Люциус охнул. Громко. «Она… ты… и мальчишка спас тебя?»

«Именно он. А затем он нашел путь в Тайную комнату Слизерина, где были уничтожены дневник и василиск. К слову, все эти события произошло до ужина того же дня».

Люциус облизал губы. Возможно, победа Поттера над Темным лордом действительно не была простым совпадением. Он подошел к столу и налил себе стакан огневиски.

Снейп подался вперед. «И для протокола, Люциус, я не в восторге от твоих маленьких игр».

Малфой сумел изобразить в ответ ухмылку. «С каких это пор меня волнуют твои восторги?» Однако скорость, с которой он проглотил огневиски, не сочеталась с его надменным тоном.
Снейп проигнорировал шпильку в свой адрес. «Ты подрастерял форму. Оставить дневник там, где кто угодно может подобрать его?»

Люциус пожал плечами. «Не моя проблема. Драко прекрасно знает, что нельзя прикасаться ни к чему подозрительному».

«Не все твои подельники проявили ту же осторожность в воспитании отпрысков, - сказал Снейп бархатным голосом, откинувшись на спинку стула. – Полагаю, Паркинсонам будет интересно узнать, как именно к Пэнси попал дневник, который чуть не высосал из нее магию и душу».

Люциус чуть не уронил графин. «Его нашла девчонка Паркинсонов? Но я положил его…» - он внезапно замолчал.

«Я говорил с ней, Люциус. Я прекрасно знаю, где ты его оставил, но ты опростоволосился. Ты не убедился, кто именно стал твоей жертвой, и одна из моих учениц заплатила высокую цену за твою халатность».

Малфой горделиво вскинул голову. «Ты воображаешь, что мне есть до этого дело? Паркинсон может быть, скажем так, коллегой, но он далеко не могущественный волшебник. Его гнев меня не страшит. Можешь говорить ему все, что пожелаешь».

Снейп с интересом изучал свои пожелтевшие пальцы. «Вас, чистокровок, всегда так интересуют чужие родословные. Тебе известно, кто у Пэнси бабушка по материнской линии?»

Люциус равнодушно пожал плечами. «Какая-то чистокровная ведьма – в этом я убедился, когда рассматривал ее как возможную жену для Драко. Кажется, она из Тистлтуэйтов?»

«Да. А еще она внучка Анны Лючии Эмилии Борджия».

Снейп подождал.

Последовала продолжительная пауза, а затем: «Одна из ТЕХ САМЫХ Борджия?» - спросил Люциус дрожащим голосом.

«Да… я так понимаю, что это очень сплоченное итальянское семейство, которое поддерживает давний союз с де Медичи, - Снейп насмешливо посмотрел на Малфоя. – Конечно, тебе все это известно лучше меня».

Люциус ухитрился вернуть себе былую браваду. «И что с того? Я прекрасно знаю, как не стать жертвой яда».

Снейп выглядел слегка недоуменным. «А почему это ты решил, что это ты станешь их мишенью, Люциус? Разумеется, с точки зрения Борджия, раз ты чуть не убил дочь их семьи, которая училась в Хогвартсе, то их очевидной целью должен быть…»

«Драко!» Теперь Люциус был по-настоящему напуган. Одно дело выявлять яды за охранными чарами своего особняка, и совсем другое - гарантировать безопасность Драко, у которого нет ни опыта отца, ни безопасности родного дома.

Снейп удовлетворенно наблюдал за Малфоем. Тот был типичным чистокровным родителем. Он был жестким, отчужденным, равнодушным и готовым в любую секунду залепить подзатыльник или всыпать по первое число сыну, если тот не дотягивал до его завышенных стандартов. Мальчик давно научился бояться взрывного темперамента отца. Но при всем этом он искренне любил Драко и не только в качестве продолжения фамильного древа.

Снейп помнил, каким гордым выглядел Люциус, когда родился Драко. Когда волшебник впервые взял на руки новорожденного сына, он настолько приблизился к широкой улыбке, насколько это позволяли его надменные черты лица. Конечно, он строго соблюдал кодекс поведения чистокровок, согласно которому любая демонстрация эмоций (даже отцовской привязанности) означала потерю достоинства. Именно поэтому Люциус проявлял свою любовь лишь материальными подарками и весьма сдержанными похвалами. Кроме того, в отличие от своего отца, он предпочитал наказывать сына старым тапочком, а не Круцио.

Снейп знал, что после наказаний Драко оставался с отметинами на попе, но это не шло ни в какое сравнение с тем, какой дрожащей развалиной был Люциус после разборок со своим отцом. К тому же Люциус прибегал к телесным наказаниям далеко не так часто или усердно, как магглские родственники Гарри, но все равно его порки были достаточно жестоки, чтобы Драко панически боялся прогневить отца.

Снейп презрительно фыркнул. Совершенно очевидно, что Малфой в жизни не слышал о положительном подкреплении!

Однако несмотря на все свои многочисленные недостатки Люциус любил своего сына, и именно это было его главной слабостью. Прекрасно зная об этом, Снейп перешел в наступление. «Ты слышал, что Борджия приписывают себе изобретение как минимум девяти неопределяемых, невыносимо мучительных ядов, которые нечувствительны к действию безоара? Конечно, эти итальянцы такие скрытные. Я не удивлюсь, если реальное число намного выше».

Как он и ожидал, Люциус быстро капитулировал. «Хорошо, черт тебя побери! Ты меня убедил. Что ты хочешь за свое молчание?»

Снейп ответил вопросом на вопрос. Это была деликатная часть беседы. Если он не получит нужный ответ, то ему придется либо стереть Малфою память, либо убить его. И он не знал, какой вариант будет лучше в долгосрочной перспективе.

«Ты слышал о крестражах?»

Люциус моргнул от удивления. «О чем?»

«Расскажи о своих планах, Люциус. Когда ты присоединился к Темному лорду и стал членом его ближайшего окружения, ты ведь рассчитывал унаследовать трон Того-кого-нельзя-называть? Стать приемником Темного лорда и подготовить Драко на ту же роль?»

Люциус задумался, но он не видел причин не отвечать этот вопрос. «Да. А почему бы и нет? Кто еще на это годится? Чокнутая Белла? Кэрроу, у которых одни мозги на двоих?»

«Темный лорд бессмертен, - грубо прервал его Снейп. – Он использовал крестражи, и теперь его нельзя убить обычными способами. Он никогда не умрет, а потому и наследник ему не нужен. Ты подготовил себя и свою семью не к правлению миром, а к бесконечному рабству у Темного лорда. Гордый дом Малфоев, - насмешливо продолжил он, - обреченный вечно ползать в ногах у нежеланного сына маггла».

Люциус был слишком ошарашен, чтобы обратить внимание на последнее еретическое заявление Снейпа. Если зельевар знал, о чем говорит (а у Снейпа была отвратительная привычка всегда оказываться правым), то поддержку Темного лорда вряд ли можно назвать шагом на пути к власти, к которой он так стремился. Скорее это была тропа к быстрой смерти, если Поттер разделается с Вольдемортом и перейдет к его сторонникам, или же к смерти медленной, если бессмертный Вольдеморт разделается с Поттером, а потом продолжит раздавать направо и налево Круцио и Авада Кедавру в течение следующего тысячелетия и дальше. Прошлая служба Малфоя у Темного лорда однозначно доказала, что Вольдеморт даже не знал такого понятия как верность, а благодаря его невероятно завышенным стандартам и полной нетерпимости к ошибкам, верные слуги Темного лорда страдали от его гнева чаще и страшнее, чем кто-либо еще.

Если Вольдеморт действительно был бессмертным (или пытался таковым стать), то это объясняло, откуда взялись эти слухи про то, что Поттер – это некий Избранный. Неудивительно, что Вольдеморт боялся беззащитного ребенка больше авроров и Министерства. Для победы над неуязвимым врагом требуется пророчество, неприметный герой, который окажется наделен могущественной силой… в общем, полный набор для мифов и сказок. Гарри Поттер явно соответствовал требованиям, что придавало вес утверждениям Снейпа.

И если эти притязания обоснованны… Внезапно Люциус ощутил огромную любовь к существующему государственному строю. Министры отличались редкой глупостью и коррумпированностью, и он полагал, что без труда останется серым кардиналом правительства. И однажды, если ему – или Драко – наскучит эта роль, то что помешает ему самому стать Министром? Не безвольной марионеткой неуязвимого Темного лорда, а настоящим, независимым, грозным Министром, который не склоняется ни перед кем. Определенно, это более привлекательная перспектива, чем быть лакеем – пусть даже главным лакеем – при умалишенном полубоге.

Малфой с трудом сглотнул. «А если я решусь порвать с Ним? Ты сможешь гарантировать безопасность для меня и моей семьи?»

Снейп смерил его долгим и расчетливым взглядом. «Я не могу предоставить тебе никаких гарантий, особенно в том, что касается твоей собственной жизни. Однако я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы защитить твоего сына и уберечь его от когтей Темного лорда».

Люциус не был удовлетворен, но он прекрасно знал – это лучшее, на что он может рассчитывать. «Хорошо. Я на твоей стороне». Он неосознанно потер свое левое предплечье и содрогнулся от ужаса. То, как Темный лорд расправлялся с предателями, вошло в легенду. Если Вольдеморт снова восстанет, то он только что подписал собственный смертный приговор и с большой вероятностью гарантировал полное уничтожение своего рода.

«Превосходно, - ответил Снейп ледяным тоном, тщательно скрывая свое внутреннее ликование. – А теперь, касательно цены за мое молчание…»

«ЧТО? – взорвался Люциус. – Разве я не обещал быть твоим союзником, поставив на карту все, что только есть у меня в жизни? Чего еще ты от меня хочешь?»

«Прибереги свои истерики для тех, на кого они действуют, - сказал Снейп скучающим тоном. – Мы оба знаем, что ты принял это решение, исходя из своих личных интересов. Только не рассчитывай произвести на меня впечатление – ты лишь исправляешь свои же ошибки. Ты переметнулся на сторону сильного, и тебе повезло, что мы готовы тебя принять».

Люциус удивленно моргнул. До сих пор в ответ на свою великодушную поддержку он встречал лишь раболепную благодарность. Фадж чуть в штаны не наложил от счастья, когда Малфой согласился поддержать его в борьбе за министерский пост. А теперь какой-то крючконосый полукровка заявляет, что это Люциусу повезло?

Как ни странно, но оскорбительные манеры Снейпа подняли ему настроение. Зельевар определенно вел себя так, как будто победа у них в кармане, и они действительно смогли избавиться от Вольдеморта в его нескольких обличиях… Возможно, он и его семья все-таки переживут неизбежный конфликт.

«Хорошо, - сказал он уже более спокойным тоном, - что ты хочешь?»

«Я не сообщу семье Паркинсон, откуда взялся дневник, а ты в обмен на это, - ответил Снейп, - отдашь мне домашнего эльфа по имени Добби».

Люциус был занят тем, что мысленно перебирал содержимое своих банковских хранилищ, гадая, с чем он сможет расстаться, скрыв траты от Нарциссы. Когда Снейп потребовал всего лишь домашнего эльфа, да еще и данного конкретного эльфа, у Малфоя второй раз за день отвисла челюсть.

«Добби? – шокировано повторил он. – С какой стати он тебе понадобился?»

«Пригодится», - последовал загадочный ответ.

«Но зачем?» - ошарашено спросил Люциус.

«Мне нужен домашний эльф. У тебя он есть».

«У меня их несколько, - Люциус рефлекторно ухмыльнулся. – Зачем тебе один из моих эльфов? Разве не лучше купить своего собственного? Добби единственный, кто может должным образом готовить мои коктейли, и он отвечает за инвентаризацию. Без него я никогда не найду свои летние мантии и… - он заметил мрачный взгляд Снейпа и неохотно согласился. – Ладно, так и быть».

«Сейчас же».

«Хорошо, - обиженно надулся Люциус. – Добби!»

В комнате появился маленький домашний эльф, который тут же боязливо съежился при виде своего владельца. «Хозяин звал Добби?»

Люциус сердито посмотрел на него. «Я только что подарил тебя профессору Снейпу. С этого момента ты принадлежишь ему».

Огромные глаза Добби стали еще больше. «Теперь я… я принадлежать господину зельевару сэру?» - недоверчиво выдохнул он.

«Да», - недовольно огрызнулся Люциус.

«Ступай в мои апартаменты в Хогвартсе и жди меня там», - поспешно приказал Снейп. Не хватало еще, чтобы полоумный эльф сболтнул лишнее.

«О, да, господин зельевар сэр! Добби ступать прямо сейчас! Добби…»

«ЖИВО!» - оглушительно рявкнул Снейп на бормочущего эльфа. Добби, испуганно пискнув, исчез.

Люциус приподнял одну бровь. «А ты неплохо умеешь управляться с домашними эльфами, Северус, - сказал он с удивлением и одобрением в голосе. – Все эти годы я действительно заблуждался на твой счет».

«Мм. Некоторые люди восприимчивее других, - многозначительно заметил Снейп. – А некоторым проще исполнять чужие планы, чем составлять собственные. В ближайшее время я свяжусь с тобой, чтобы обсудить твое первое задание».

«Задание? - поперхнулся Люциус. – Теперь я у тебя на побегушках?»

Снейп закатил глаза. «По крайней мере, от тебя не требуют нелепого дресс-кода и целования грязных мантий сумасшедших, - видя откровенную ярость на лице Люциуса, Снейп смягчился. – Я обещаю, что ты получишь удовольствие от этого задания. Оно вполне соответствует твоим… вкусам», - намекнул он, многозначительно посмотрев на Люциуса.

«О?» Люциус приободрился. Похоже, что даже без возвращения Вольдеморта ему представится возможность пытать других людей. Ситуация выглядела многообещающей. «Тогда все в порядке», - согласился он.

Снейп усмехнулся себе под нос, направляясь к камину. Привычка Темного лорда укреплять послушание своих сторонников с помощью Круцио внезапно показалась вполне разумной.

Вернувшись в Хогвартс, он первым делом навестил Пэнси в больничном крыле. Девочка спала беспробудным сном, но мадам Помфри была уверена в ее выздоровлении. Оба родителя находились рядом и (как и ожидал Снейп) были вне себя от гнева.

«Кто за это в ответе? – яростно закричал мистер Паркинсон. – Я заставлю их пожалеть, что они вообще родились на свет!»

«Имя, профессор Снейп, имя», - голос миссис Паркинсон был тише, но ничуть не менее угрожающим.

Снейп наложил вокруг них заглушающее заклинание. «Я боюсь, что травмы Пэнси нанес тот, кого вы знаете… и кому вы служите».

Вопли Паркинсона сменились вскриком ужаса. Может быть, он и был недалеким волшебником, но не настолько же глупым. «В-вы имеете в виду Сами-знаете-кого? Он… он вернулся? Это Он обидел нашу маленькую девочку?»

Снейп участливо посмотрел на них. «Ему требовались жизненная сила и магическая сердцевина другого человека. Этим человеком оказалась Пэнси», - объяснил он, предусмотрительно опустив значительную часть событий.

«Но мы же чистокровные! – Паркинсон чуть не ныл. – Предполагается, что он не должен нападать на нас! Мы поддерживаем его!»

Снейп изобразил на лице вежливое удивление. «Разве вы никогда не видели, как Темный лорд предпочитает «делать замечания» своим последователям?» - спросил он, прекрасно зная, что другой волшебник был свидетелем множества подобных примеров.

Снейп чуть не расхохотался при виде растерянного лица Паркинсона. Очень кстати, что Вольдеморт обращался со своими Пожирателями смерти с варварской жестокостью. Если бы он действительно припасал все пытки для грязнокровок и магглов, то Паркинсоны никогда бы не поверили словам зельевара.

Лицо миссис Паркинсон исказилось от гнева. «А я тебе говорила, что он психованный маньяк! – зашипела она на своего мужа. – Никто даже не знает, откуда он родом! Какой чистокровный волшебник будет скрывать свое происхождение?»

«Но он называл себя наследником Слизерина, - жалобно возразил Паркинсон. Его мир рушился у него на глазах, а он был плохо приспособлен к столь драматичным поворотам. Он предпочитал просто кричать и посылать проклятия, пока не удастся избавиться от противника. – Все думали, что он из рода Блэков. Ведь Белла так его превозносила…»

«Даже Блэки не настолько тяготеют к инцесту! – злобно съязвила миссис Паркинсон. – И тебе не кажется, что будь Блэки потомками Салазара Слизерина, то они бы непрерывно хвастались этим последние десять столетий?»

«О, разве вы не знаете? – спросил Снейп невинным тоном. – Темный лорд родился в результате союза маггла и последней из рода Мраксов. Меропа применила приворотное зелье, чтобы сделать маггла своим мужем, и это она была потомком Слизерина».

«Приворотное зелье! – лицо миссис Паркинсон выражало крайнюю степень отвращения. – Что за женщина будет использовать приворотное зелье?»

«Вполне вероятно, что она была сумасшедшей», - любезно пояснил Снейп.

«И это наш спаситель? – миссис Паркинсон развернулась к своему мужу. – Полукровка? Сын обезумевшей ведьмы, слишком слабоумной, чтобы заполучить мужа без Темных искусств? Тот, кто жертвует детьми своих собственных верных сторонников?»

«Я… я… - Паркинсон беспомощно смотрел на осунувшееся, белое как полотно лицо единственной дочери. – Я не знал».

«Мы обратимся за помощью к моей семье, - заявила миссис Паркинсон тоном, не терпящим возражений. – Я не стану служить этому…» - она разразилась непереводимым итальянским фольклором.

Несколько минут Снейп слушал ее с искренним восхищением, после чего заметил: «Полагаю, вас заинтересует сотрудничество с группой людей, которые поставили своей целью полное уничтожение Темного лорда?»

«Только не эти чертовы идиоты из Ордена! – возмутился Паркинсон. – Они же просто кучка треклятых гриффиндорцев!»

Снейп смерил его гневным взглядам. «Я похож на гриффиндорца?»

Миссис Паркинсон заставила мужа замолчать, толкнув его локтем. «Примите наши извинения, профессор. Теперь мы понимаем, почему вы приняли опеку над парши… э… мальчиком Поттеров. Сожалею, что мы не сразу разгадали вашу стратегию. Конечно, вы можете рассчитывать на нашу поддержку, равно как и на поддержку семьи моей матери». Она гордо подняла подбородок.

«Какой зельевар не знает об искусности вашего семейства, - вежливо ответил Снейп. – Я счастлив приветствовать подобных союзников».

«Моя семья тоже обладает могуществом», - встрял Паркинсон с легкой завистью в голосе.

Его жена закатила глаза.

«Да, разумеется, я имел в виду ресурсы обеих семей», - поспешил успокоить его Снейп.

«Зовите нас, как только мы понадобимся», - посоветовала миссис Паркинсон, прежде чем вернуться к своей спящей дочери.

Снейп обменялся прощальным кивком с Паркинсоном, а затем покинул больничное крыло. По дороге он сумел удержаться от злорадного потирания рук, но в душе он был вне себя от восторга. Все было сыграно как по нотам!

Он направился в свои апартаменты, намереваясь отметить успехи стаканом огневиски, но замер на пороге, когда узрел немыслимый бардак в своей гостиной.

«Привет, пап!» - Гарри помахал ему рукой.

«Здравствуйте, профессор!» - окликнула его Гермиона Грейнджер, и ее примеру последовали Рон Уизли, Драко Малфой и Невилл Лонгботтом.

Тут же домашний эльф упал перед ним на колени, обнимая его ноги в слепом экстазе. «Оооооооо, господин зельевар сэр дома! Что Добби может сделать для чудесного господина зельевара сэра? Желает ли господин зельевар сэр чаю?»

Призывая на помощь все свои немалые запасы самоконтроля, Снейп сумел проигнорировать докучливого эльфа. «Что здесь происходит?» - строго спросил он у Гарри.

«Мы учим Добби играть во взрывающиеся карты, - невинным тоном пояснил мальчик. – Сначала мы попробовали волшебные шахматы, но ему не понравилось, что фигуры кричали на меня».

«Ага! Он их всех поломал за грубость!» - добавил Рон, показывая на щебень, который когда-то был дорогостоящим шахматным набором Снейпа. Рыжий мальчик зачерпнул горсть чипсов из одной из многочисленных плошек с закусками, которые замусорили всю комнату.

«Я пытался применить Репаро, но оно не очень хорошо сработало», - извиняющимся тоном пробормотал Невилл, скорбно глядя на три разорванные в клочья диванные подушки, которые валялись рядом с остатками шахмат.

«А как получилось, что Добби теперь ваш, профессор? – с любопытством спросил Драко. – Он принадлежал нашей семье, типа, вечность!»

«Знаете, профессор, рабовладение домашними эльфами – это ужасная традиция, - нравоучительно сказала Гермиона. – Магглы отказались от рабства столетия назад».

Драко издал крайне грубый звук, девочка гневно повернулась к нему, и всего лишь за пару секунд оба погрузились в шумную перепалку. Гарри, Невилл и Рон решили помочь и общий уровень шума резко подскочил.

«Капучино? Лимонад? Тыквенный сок?» - Добби не оставлял надежды получить заказ на напиток от нового хозяина.

«ТИХО!» - прикрикнул Снейп, и все голоса тут же смолкли.

«Мисс Грейнджер, в данный момент у меня нет настроения вступать с вами в дебаты об этических вопросах владения домашними эльфами. Однако занимать определенную позицию, не проведя удовлетворительного исследования проблемы – это совсем не ваш стиль. Природа магической связи между волшебником и домашним эльфом значительно отличается от служения у магглов». Гермиона сдалась и глубоко задумалась.

«Мистер Малфой, ваш отец был мне должен, и он расплатился этим домашним эльфом. Я предлагаю вам не задавать отцу лишних вопросов, поскольку речь идет о его частных делах, и вам лучше воздержаться от неуклюжих речевых конструкций по прибытию домой». Драко побледнел и кивнул.

«Мистер Лонгботтом, впредь будьте любезны не тренироваться в заклинаниях на моей частной собственности. После ужина я жду вас на часовую отработку для практики в Репаро под моим строжайшим наблюдением». Невилл просиял. Наконец-то, кто-то проведет репетиторское занятие с ним.

«Мистер Уизли, поскольку совершенно очевидно, что последние несколько часов вы объедались крайне нездоровыми лакомствами, то я ожидаю увидеть, как вы наслаждаетесь двойными порциями овощей и фруктов во время каждого приема пищи в течение следующей недели, - Рон поморщился, явно собираясь возразить. – Конечно, если вам кажется, что недостаток аппетита помешает вам справиться с этой задачей, то вы всегда можете отказаться от десерта». Рон быстро закрыл рот и замотал головой.

«А вас, мистер Поттер, я попрошу остаться после ухода ваших друзей». Он многозначительно посмотрел на остальных детей, не оставляя никаких сомнений в том, что им лучше убираться подобру-поздорову.

Послышались торопливые шаги, и вскоре Гарри, Снейп и Добби остались одни в неряшливой комнате. «Приберись здесь», - рявкнул зельевар на эльфа, и довольный Добби начал носиться по комнате, избавляясь от мусора и восстанавливая испорченные вещи.

«Ты сердишься?» - осторожно спросил Гарри, не спуская глаз со своего папы.

Снейп одарил его Взглядом. «С какой стати мне сердиться? Лишь потому, что я пришел домой и застал свою гостиную в руинах?»

«Мы просто хотели, чтобы Добби почувствовал себя здесь как дома, - возразил Гарри. – Драко сказал, что мы должны запереть его в кладовке до тех пор, пока он не понадобится, но…» - внезапно мальчик замолчал и отвернулся.

Снейп сердито фыркнул. «Что за нелепая идея», - проворчал он. Зельевар сел на диван рядом с Гарри и обнял его за плечи, даже не заметив, что делает.

Гарри сел поближе к отцу. Он терпеть не мог, когда что-то напоминало ему о жизни у Дурслей. «Мы ведь никогда-никогда не запрем его в кладовку, правда, папа?» - решительно спросил мальчик.

«Это вряд ли. Добби!»

«Да, господин зельевар сэр? – спросил представший перед ними Добби. – Вы хотеть чаю? Кофе? Тыквенный сок?»

«Добби, теперь ты привязан ко мне, верно?»

«О да, господин зельевар сэр! Добби теперь ваш домашний эльф. Добби больше не принадлежать господину Малфою».

«Хорошо. Теперь я отдаю тебя Гарри. С этого момента ты принадлежишь ему».

Гарри поперхнулся от удивления, в то время как Добби зашелся в восторженном визге. «Я принадлежать господину Гарри Поттеру сэру? – существо бросилось в ноги Снейпу. – Спасибо, спасибо, спасибо, господин зельевар сэр!»

«Пап! Я не думаю, что мне нужен домашний эльф, - Гарри отчаянно дергал опекуна за рукав, пока не привлек его внимание. – Эм, конечно, Добби замечательный и все такое. И если бы я захотел иметь домашнего эльфа, то это бы точно был Добби, но я не хочу…»

«В таком случае, хорошо, что я не спрашиваю твоего мнения, - твердо ответил ему Снейп. – Теперь домашний эльф привязан к тебе. Он будет защищать тебя…»

«О ДА! – восторженно согласился Добби. – Добби будет хорошо, очень хорошо заботиться о господине Гарри Поттере сэре!»

«…а мы сможем удерживать его от излишеств, - видя, как огорчился Гарри, Снейп смягчился. – Достигнув совершеннолетия, ты сможешь освободить его, Гарри. Но ведь нельзя сказать, что эльфа расстраивает его нынешнее положение».

Даже Гарри вынужден был признать, что маленький эльф, который танцевал по всей гостиной в припадке экстаза, вряд ли был несчастен. «Ну, ладно… - неохотно согласился мальчик. – Но, пап, я понятия не имею, что делать с эльфом».

«Прикажи ему подчиняться мне так же, как и тебе, и я прослежу, чтобы он не устроил новых проделок, - сказал Снейп. – Большую часть времени он может помогать эльфам замка, поскольку мы редко будем нуждаться в его услугах».

«Ладно». Гарри сделал, как было сказано, и Снейпу опять пришлось выслушивать клятвы верности, вопли радости и изъявления благодарности эльфа.

«Да, хорошо, - наконец, он сумел заткнуть маленькое создание, не прибегая к проклятиям. – Ступай, поговори с эльфами Хогвартса. Я уверен, что вы придете к соглашению».

«Да, господин зельевар сэр! До свидания, господин Гарри Поттер сэр!» Добби исчез, и Гарри облокотился на своего отца.

«Уф! Как же он меня утомил, пап!»

«Да, но совершенно очевидно, что он предан тебе и сможет стать хорошим …» - Снейп вовремя спохватился. Он чуть не сказал «защитником», но он не хотел, чтобы мальчик знал, что в свете грядущей охоты на крестражи, им грозят новые опасности. Если Вольдеморт обнаружит, что они пытаются сделать, то он незамедлительно нанесет самый сильный и жестокий удар из возможных. Снейп намеревался гарантировать, что в этом случае Гарри будет обеспечена максимальная защита, а разъяренные домашние эльфы могли быть нешуточными противниками. «…стать очень хорошим домашним эльфом», - поправился зельевар.

«Гермиона меня возненавидит», - вздохнул Гарри.

«Если она будет тебя донимать, просто скажи Добби, что она не хочет, чтобы ты оставался его хозяином, - сухо предложил Снейп. – Подозреваю, что он не будет скрывать свое неудовольствие по поводу ее вмешательства».

Гарри захихикал. «Ага, наверняка не будет, - мальчик сделал паузу. – Ой, я же забыл спросить. Как прошел твой день, папа?»

Снейп откинулся на диван. От одной мысли о своих сегодняшних достижениях его распирало от гордости. «Неплохо, Гарри. Весьма неплохо».


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Воскресенье, 24.10.2010, 20:31 | Сообщение # 24
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 53

К одновременному удивлению и облегчению Снейпа оставшийся семестр прошел без новых катастроф, нападений или смертей. Даже традиционные прощальные проказы учеников были на удивление скромными. Надо полагать, что в норме неутомимые дети на этот раз сумели израсходовать все свои восторги еще до конца года. В результате, первый курс Гарри завершился на изумление мирно и спокойно. Несмотря на это Снейп оставался начеку и немного расслабился, только когда Хогвартский экспресс наконец-то отбыл.

Глядя как его одноклассники собирают вещи, Гарри невольно ощутил приступ тревоги. Вопреки логике, он никак не мог избавиться от страха снова оказаться у Дурслей. Однако наблюдая, как остальные ученики уезжают в поезде, в то время как он сам стоит на перроне рядом со Снейпом, мальчик окончательно удостоверился, что причин для беспокойства нет.

Гарри весело помахал друзьям на прощание, чувствуя себя на привилегированном положении – ведь он единственный остается в замке летом. Почти все другие преподаватели уезжали в отпуск, чтобы немного отдохнуть (или немного подлечиться, как несколько раз пробормотала под нос Поппи). Снейп же сообщил с гримасой отвращения на лице, что они с Гарри отправятся в Швейцарию, дабы навестить Блэка и Люпина.

У Гарри были хорошие отметки по всем предметам, так что он не только избежал выволочки от папы, но и заработал совместный поход в кафе Фортескью – от одной мысли о подобной награде мальчик обнимал себя от восторга. Последние несколько недель зельевар был слишком занят экзаменами и оценками, так что Гарри не хватало общения с отцом наедине. Снейп также объяснил, что в конце лета Гарри проведет несколько недель в семье Уизли, а потом вернется к папе в Хогвартс. В общем и целом, лучшего лета мальчик даже представить не мог.

Снейп, с другой стороны, испытывал немалое раздражение по поводу планов на каникулы. Вместо приятного, мирного, бездетного сезона, посвященного зельеварению, ему придется вникать во все административные детали, оставленные Дамблдором, МакГонагалл и Флитвиком; следить, чтобы шавка с оборотнем подготовились к своим должностям в Хогвартсе; заниматься с паршивцем Защитой от темных искусств и зельевариением; а также гарантировать, что их полоумный домашний эльф не удумает новых проделок.

И все же он вынужден был признать, что путешествие в Швейцарию выглядело заманчивой перспективой. Ведь оно обещало новую встречу с Брунгильдой…

Как и следовало ожидать, Сириус и Ремус встретили Гарри с искренним восторгом, и мальчика чуть не задушили в объятиях. «Ты закончил первый курс! – гордо провозгласил Ремус. – И Северус сказал, что у тебя все оценки отличные!»

«Насколько я помню, я назвал их удовлетворительными», - резко поправил его Снейп. А то еще паршивец возомнит о себе невесть что.

Ремус подмигнул Гарри. «Вот именно. Мы ведь знаем, что удовлетворительное по твоим стандартам – это отличное по стандартам всех остальных».

Гарри громко рассмеялся, игнорируя оскал на лице Снейпа. «Это было нетрудно. Папа ведь устроил для меня кучу репетиторских занятий, - объяснил мальчик. – Там я проходил гораздо больше, чем на уроках, и даже зелья было несложно сдавать – ведь папа разрешает нам готовить вместе с ним ингредиенты почти каждый вечер».

Сириус широко улыбнулся Снейпу. «Я так погляжу, ты обзавелся целой армией добровольных рабов, Снейп!»

Зельевар прилагал максимум усилий, чтобы сохранить равнодушный вид. «У некоторых профессоров есть дар настолько увлечь учеников своим предметом, что те начинают интересоваться им и вне уроков».

«В таком случае, мы непременно постараемся подражать тебе», - встрял в разговор Ремус, лукаво переглянувшись с Сириусом.

«Что ты имеешь в виду, Лунатик?» - с любопытством спросил Гарри.

Два Мародера взглянули на Снейпа, который лишь раздраженно пожал плечами. Оттягивать этот момент и дальше уже не получится. «Твои крестные, - объявил зельевар, - в следующем году будут преподавать в Хогвартсе».

У Гарри отвисла челюсть. «Правда? – восторженно выдохнул он. – КРУТО!»

«Хмф», - фыркнул Снейп, в то время как другие два волшебника улыбнулись тому, как обрадовался Гарри.

«Угу! Так что тебе придется называть меня «профессором»!» - поддразнил Сириус Гарри, игнорируя боль на лице Снейпа от одной подобной мысли.

«И «сэром», - поддразнил его Гарри в ответ. – Это тебе придется привыкать к такому обращению и не оборачиваться, чтобы увидеть, с кем я говорю! – мальчик сделал паузу, когда ему на ум пришла новая мысль. – А какие уроки вы будете вести?»

«Директор и профессор МакГонагалл уходят в продолжительный отпуск, - вмешался Снейп. – После всех переживаний этого года директору нужно определенное время на восстановление (он ведь уже далеко не молод), а профессор МакГонагалл будет присматривать за ним и займется кое-какой научно-исследовательской работой».

Гарри нахмурился. «С профессором Дамблдором все будет хорошо, правда?» - обеспокоенно спросил он.

«Он в порядке, Поттер. Просто немного устал, - поспешно заверил его Снейп. – Но с их отъездом нам понадобятся временные преподаватели на один или два семестра, пока они будут отсутствовать».

«Я буду преподавать Защиту и замещать главу факультета Гриффиндор, - сообщил Гарри Ремус. – Так что никаких вылазок после отбоя, мистер Поттер!» - добавил он с шуточной строгостью.

Гарри восторженно захихикал. «Просто отлично! А как насчет тебя, Бродяга? Чему ты будешь учить?»

«Трансфигурациям! – провозгласил Сириус, широко улыбаясь. – Держу пари, если вы вдвоем не станете полноценными (и незарегистрированными) анимагами к концу года, то я съем собственные ботинки!»

«Ты их и так наверняка грызешь, шавка», - пробормотал Снейп себе под нос.

«Ооооооо, это будет здорово!» - Гарри был вне себя от восторга.

«Конечно, ты только подумай обо всех репетиторских занятиях, которые я теперь смогу включить в твое расписание. Не говоря уже о том, что теперь мы втроем постоянно будем находиться в школе, чтобы удерживать тебя от шалостей», - елейным голосом сообщил Снейп.

Это эффективно охладило пыл Гарри, до которого запоздало дошло, что Ремус вряд ли будет таким же потакающим профессором, как и его крестный. «Ты ведь не будешь назначать мне отработки, верно?» - осторожно спросил он.

«Ты предпочитаешь, чтобы я отправлял тебя за наказанием к папе?» - спросил Ремус с притворным удивлением в голосе.

Гарри решительно замотал головой. «Но ты ведь не будешь применять особое перо, правда? Только обычные строчки, сочинения и все такое прочее?»

Снейп ущипнул себя за переносицу. Ну вот, начинается.

«Что за особое перо, Гарри?» - недоуменно спросил Сириус.

Непродолжительное время спустя последовал неизбежный взрыв, который не оставил ни малейших сомнений в том, что Кровавое перо никто применять не собирался. Сириус неохотно отказался от идеи оставить Гарри на домашнем обучении в Швейцарии только после неоднократных осмотров руки мальчика на предмет оставшихся шрамов. «Что за гребаных психопатов нанимает на работу Дамблдор? – раздраженно потребовал он ответа у Снейпа. – Как можно позволять кому-то использовать чертов инструмент для пыток?»

Снейп закатил глаза. «Ранее он нанимал отсидевших в тюрьме великанов, бывших Пожирателей смерти и сквибов, не говоря уже об одержимых самим Темным лордом. По сравнению с этим Амбридж была почти нормальной».

Сириус фыркнул. «Этой суке повезло, что она испарилась, а то бы я ей показал, что чокнутая кузина Белла вытворяла с домашними эльфами».

Ремус с подозрением разглядывал Снейпа. «А ты уверен, что она не объявится снова?»

«Абсолютно», - ответив Снейп, многозначительно посмотрев в ответ. Он не хотел болтать лишнего, особенно в присутствии мальчика, который с широко распахнутыми глазами сидел на диване, увлеченно слушая крики и ругань Сириуса.

«Возможно, оно и к лучшему, что Альбус уходит на покой, по крайней мере, на время», - заметил Ремус, покачав головой.

Остальная часть визита прошла куда менее напряженно и, с точки зрения Гарри, далеко не так познавательно, поскольку Ремус принялся внимательно следить за речью Сириуса. Бывшему аврору было заявлено, что если он собирается освоить профессию учителя, то он должен привыкнуть подвергать себя цензуре.

Однако Гарри все равно был доволен – даже одна вспышка ярости Сириуса позволила мальчику выучить не меньше полдюжины новых выражений. Он с терпением ждал момента, когда можно будет поделиться ценной информацией с ребятами из школы.

Снейп неоднократно путешествовал по каминной сети в Базель к Брунгильде. (Как и было предсказано, Урсула и Сириус к тому моменту уже давно распрощались). К восторгу Гарри, время от времени он сопровождал Снейпа на эти встречи, где к ним присоединялся Иона, крестник Брунгильды, а также его младший брат Сет.

Гарри привык всегда быть самым маленьким и невысоким, так что приятно было в кои-то веки оказаться «большим мальчиком», на которого девятилетний Иона и семилетний Сет смотрели снизу вверх. Брунгильда и Снейп с молчаливым изумлением наблюдали, насколько серьезно мальчик воспринял эту свою новую роль.

«Ты уверен, что хочешь это сделать?» - спросил Гарри шестой раз за день во время их вылазки в летный парк. Брунгильда и Снейп беседовали на скамейке неподалеку, в то время как мальчики ловили игрушечный снитч на своих метлах. Гарри уже показал несколько движений, которые он выучил во время школьного квиддичного сезона, и, естественно, Иона и Сет тут же вознамерились попробовать сделать то же самое.

«Да, Гарри! Я знаю, что у меня получится!» - пообещал Сет с сияющими глазами.

Гарри посмотрел на него с сомнением. «Ну, я не знаю… Тут упасть проще простого», - предупредил он.

«Ой, ладно тебе, Гарри. Он сказал, что у него получится», - поддержал Иона брата к вящей радости Сета. Обычно Иона игнорировал его, как спокон веков повелось за старшими братьями, и оказанный вотум доверия вызвал у Сета безудержный восторг. К тому же брат сказал это перед самим Мальчиком, который выжил, ни больше ни меньше!

«Я клянусь, что у меня получится!» Сет был твердо намерен доказать старшим мальчикам, что он сможет выполнить финт.

«Ну, ладно…» Гарри протянул мальчику свою метлу, поскольку на метлу Сета все еще были наложены заклинания, не позволявшие взлетать высоко.

Сет в точности следовал инструкциям Гарри, но скорость настоящей гоночной метлы вкупе с маленьким весом мальчика вызвали центростремительную силу, с которой никак не мог справиться семилетний ребенок. Сет понял, что попал в беду, всего лишь за пару секунд до того, как выпустил метлу из рук, а все его отчаянные попытки затормозить оказались тщетными. Пронзительно закричав от страха, Сет слетел с метлы.

Тут же в воздухе появились два магических луча, которые поймали мальчика прямо в воздухе, а затем медленно и осторожно опустили его на землю. У Сета колени подкашивались от облегчения, и мальчик с трудом сдерживал слезы - ему совсем не хотелось подвергать себя еще большему бесчестью. Перепуганные Гарри и Иона поспешили к нему, как и Снейп с Брунгильдой, которые до сих пор держали в руках палочки.

«Ты в порядке?»

«Ты не пострадал?»

«Что случилось?»

К ужасу Сета, Брунгильда сгребла его в охапку и крепко обняла, в то время как разгневанный Снейп устроил допрос старшим мальчикам.

«Гарри Джеймс Поттер! О чем ты только думал? – строго отчитал его Снейп, как только узнал о случившемся. – Отдать гоночную метлу семилетнему?»

Гарри переминался с ноги на ногу, сам не свой от смущения и стыда. Плохо уже то, что его отругали на людях, но еще хуже знать, что ты это заслужил. Сет ведь мог погибнуть!

«Это не его вина, - возразил Иона. – Сет сказал, что у него получится!» Он недовольно посмотрел на брата, которого до сих пор осматривала Брунгильда. Семилетка съежился, еще больше смущенный, чем Гарри.

«Да, я так сказал! – заявил Сет. – Гарри не виноват».

«Глупые маленькие мальчики много чего говорят, - ответил Снейп ледяным тоном, награждая всех троих мрачным взглядом.
- Я ожидал, что тебе достанет здравого смысла понять это», - он строго посмотрел на Гарри.

«Мне очень жаль», - выдохнул Гарри. Ему и правда было жаль. Он думал, у него сердце разорвется, когда Сет слетел с метлы.

«По счастью, никто не пострадал, если не считать мои нервные клетки, - радостно объявила Брунгильда, подходя к ним вместе с Сетом. – Но мне кажется, что полетов на сегодня хватит».

«Это точно!» - рявкнул Снейп, уменьшая три метлы и складывая их в карман.

«Простите», - пробормотал Сет, уставившись себе под ноги, чтобы не видеть раздражения на лице брата.

Гарри обнял его за плечо. «Все в порядке. Это я сплоховал», - признался он.

Иона фыркнул и отвернулся, но Сет почувствовал себя немножко лучше. По крайней мере, Гарри его не возненавидел.

«И что нам теперь делать, раз летать больше нельзя?» - несколько ворчливо спросил Иона.

Гарри посмотрел на своего папу. Они ведь не уйдут прямо сейчас, правда?

«Мне кажется, что после такого шока нам просто необходимо мороженое, - твердо заявила Брунгильда. – С дозой лечебного шоколада, да?»

Мальчики мгновенно приободрились.

«Ступайте, подыщите нам столик для пикника, а мы купим сладости, - распорядилась она, беря Снейпа под руку. – И если к нашему возвращению, вы не будете сидеть тихо, то мы съедим все мороженое сами!» - пригрозила она.

Сет и Иона рассмеялись, и даже Гарри не удержался от улыбки. Более того, его папа перестал выглядеть таким мрачным и теперь смотрел на Брунгильду почти с нежностью. «Ты их разбалуешь», - возразил он. Однако всем было ясно, что это лишь пустая формальность с его стороны.

К зельевару вернулась его нормальная степень суровости, и ведьма потащила его прочь, в то время как мальчики, не желая рисковать своим мороженым, поспешили найти незанятый стол. В парке было множество семей, но, в конце концов, они обнаружили свободное местечко почти рядом с ближайшей рощей.

«Сюда», - крикнул Иона остальным. Мальчики поспешили к нему, но Сет споткнулся о корень дерева и растянулся на земле.

«Ты в порядке?» - Гарри наклонился к младшему мальчику.

«Смотри куда идешь», - проворчал Иона, хотя одновременно он помог брату подняться на ноги.

Сет отдернул руку, залившись краской. «Я в порядке!»

Иона закатил глаза и показал на ободранные коленки мальчика. «Ага, так в порядке, что аж кровь идет, - огрызнулся он. – Давай мне твой носовой платок. Я схожу намочу его в фонтане, и мы тебя отчистим, пока Брунгильда не увидела».

«Я сам все сделаю», - запротестовал Сет, но Иона лишь усадил его на скамейку за столом для пикников и поспешил прочь.

Сет ссутулил плечи и страшно поморщился, глядя на стол. «Я не малыш! – пробормотал он. – Я все сам могу сделать. Мне ничья помощь не нужна!»

Гарри сел рядом с ним и сочувствующе похлопал его по плечу. «Я знаю, что можешь, - заверил он мальчика, - но иногда приятно позволить другим помочь тебе. Знаешь, очень долгое время мне приходилось все делать самому, потому что мне никто не хотел помогать».

У Сета глаза на лоб полезли, и он позабыл про свою обиду. «Но ты же Мальчик, который выжил! Ты знаменитость, тебе все хотят помогать!»

Гарри горько рассмеялся. «Я не знаменит в мире магглов, и мои… люди, с которыми я жил, терпеть меня не могли. Так что мне пришлось учиться все делать самому, и я не мог рассчитывать на чужую помощь, - он посмотрел на младшего мальчика. – Теперь у меня есть папа, и иногда он не дает мне делать то, что я умею делать. Говорит, что я слишком маленький, или что это слишком опасно и все такое прочее, - Сет кивнул. С ним постоянно происходило то же самое. – Но знаешь, хотя иногда он меня жутко бесит, все равно в сто раз лучше, когда другие люди о тебе заботятся, помогают тебе что-то сделать и хотят, чтобы ты был в безопасности. Так они показывают, что любят тебя, да?»

«Да-а-а», - медленно сказал Сет.

«Иногда очень трудно позволить кому-то тебе помочь, особенно если ты привык никому не доверять и не подпускать к себе близко, - продолжал Гарри, обращаясь скорее к себе, чем к Сету, - но если ты это сделаешь, то это очень приятно, когда о тебе заботятся. Потому что, хотя я ни за что не признаюсь в этом папе, мы пока действительно недостаточно взрослые, чтобы заботиться о себе сами, и хорошо, когда не приходится этого делать. Ты должен позволить другим людям помогать тебе, а не скрывать, если у тебя неприятности, и не пытаться все исправить самому. Потому что если будешь так делать, то совсем облажаешься, и другим людям тоже будет плохо. В смысле, Иона не пошел бы за водой, если бы не хотел, чтобы ты почувствовал себя лучше, верно?»

Сет криво улыбнулся. «Наверное, нет, - признался он. – И коленки у меня правда саднят».

«Вода поможет, а когда смоем всю кровь, то никто и не заметит, пока мы не съедим мороженое», - Гарри широко улыбнулся.

«Вот», - Иона как раз вернулся и наклонился, чтобы вымыть коленки Сета. Он немного удивился, когда его братишка не начал возмущаться и не попробовал лягнуть его, но младший мальчик сидел смирно.

«Спасибо, - тихо сказал Сет. – Теперь стало получше».

Иона моргнул от удивления. «Не за что, - ухитрился ответить он. – Я же твой старший брат, я обязан помогать тебе, знаешь ли».

Сет улыбнулся, но так и не поднял голову.

«Хорошо, что у вас крестная не очень ругачая, - сказал Гарри, когда они все уселись за стол, ожидая мороженое. – Мой папа не разрешил бы нам есть сладкое, если бы не она».

«Твой папа довольно строгий», - прокомментировал Иона.

«Ага, и он жутко серьезно относится к безопасности, - признал Гарри. – Ты правда в порядке, да?» - спросил он Сета.

Младший мальчик кивнул. «Я только немножечко испугался, - признался он, покраснев. – В смысле, как только я слетел с метлы».

«Кроме шуток? Я думал, что умру, когда это случилось! Я, наверное, так сильно не пугался, даже когда столкнулся с самим Вольдисоплем!» - воскликнул Гарри.

«Честно?» - Сет смотрел на него круглыми глазами.

«Ага, а твой брат так сильно схватил меня за руку, что наверняка синяки останутся», - добавил Гарри к ужасу Ионы.

Сет развернулся к своему брату. «Правда? Ты тоже волновался?»

Иона медленно пожал плечами. «Ну, я же вроде как привык к тебе. Это было бы… странно… если бы с тобой что-нибудь случилось. Вот и все».

Сет просиял. Большей слезливой сентиментальности от брата не дождешься, и он явно признался, что боялся за него. Неожиданно Сет перестал чувствовать себя таким уж малышом.

«Что я тебе говорил, Игорь? – мальчики подскочили, когда со стороны леса донесся незнакомый голос. – Это и впрямь Гарри Поттер. И ведь сидит один-одинешенек, ни одного аврора в поле зрения».

Дети быстро развернулись и увидели двух незнакомых мужчин, вставших рядом со столом. Оба смотрели на Гарри со злорадством в глазах. «Как думаешь, сколько он стоит? Кэрроу наверняка отдадут за него что угодно».

«За живого или за мертвого? - ответил другой незнакомец с таким равнодушием, что у Гарри мороз побежал по коже. – Труп проще транспортировать».

«Бегите за помощью», - прошипел Гарри другим мальчикам, вставая между ними и незнакомцами. Одно движение запястьем, и он почувствовал себя увереннее, когда палочка юркнула из кобуры ему в руку. Он знал, что нельзя колдовать на каникулах, но он подозревал, что в данных обстоятельствах его папа не будет против.

«Ой, смотри-ка, Игорь. Маленький паршивец считает себя большим мужиком и хочет драться», - ухмыльнулся первый бандит.

«Как я и говорил, лучше убить его на месте».

Это решило дело. Гарри вспомнил, что профессор Флитвик говорил о борьбе с превосходящим по силе противником, и наслал оглушающее заклинание на второго волшебника, одновременно бросив быстрое Протего, когда первый перешел в нападение.

Второй волшебник увернулся и попытался схватить Гарри за руку, но тут же вскрикнул от удивления, когда Иона ударил его в живот.

«Оставь его в покое!» - заорал Иона, колошматя волшебника кулаками и ногами.

Тем временем, первый нападавший наложил чары левитации на скамейку рядом с Гарри и сбил мальчика ею с ног.

Гарри попытался встать, но тут же обнаружил, что чужая рука схватила его палочку железной схваткой, а вторая рука зажимает ему рот, не давая позвать на помощь.

«Готово! Он у меня! Пошли отсюда! – прокричал нападавший другому волшебнику, оттаскивая Гарри в сторону леса. – Доставай портключ».

«Одну секунду», - прорычал второй волшебник. Он схватил Иону за горло и замахнулся кулаком, намереваясь ударить дерущегося мальчика.

«НЕ ТРОГАЙ ИОНУ!» - заорал Сет, и внезапно земля содрогнулась от ослепительного белого света.

Когда к ним вернулось зрение, Гарри и Иона увидели, что они оказались по другую сторону от перевернутого стола для пикников, рядом с дрожащим Сетом, в то время как два бандита без сознания лежали на земле у подножия ближайших деревьев. Сломанные ветки были молчаливым свидетельством тому факту, что двух волшебников ударили о деревья с невероятной силой.

Побледневшие Снейп и Брунгильда второй раз за день со всех ног бежали к детям. «Что случилось?» - воскликнула ведьма.

«Они пытались похитить Гарри!» - выдохнул Иона, в то время как Сет сказал: «Он хотел ударить Иону!» - и громко разрыдался.

Не дожидаясь дальнейших объяснений, Снейп выхватил палочку и связал двух волшебников. «Мы не могли вас найти, - сказал он Гарри, как только убедился, что угроза была нейтрализована. – Должно быть, они наложили скрывающее заклинание на вас троих. Только когда оно было снято, мы увидели, что происходит. Вы в порядке?»

Гарри нервно кивнул. «Они собирались забрать меня отсюда и продать каким-то каротинам, и они все решали, убивать меня сначала или нет. Я сказал остальным бежать и пытался защититься, но Иона пришел на помощь, и тогда один схватил его, а второй схватил меня, а потом Сет всех спас».

«Шшшшш, все в порядке, - Брунгильда попыталась успокоить младшего мальчика, который продолжал всхлипывать. – Все хорошо».

«Правда, Сет. Чего ты ревешь? Ты же спас нас с Гарри», - сказал Иона с непривычным уважением в голосе, похлопывая брата по плечу.

Сет шмыгнул носом и поднял глаза. «Я это сделал?»

«Ага! – согласился Гарри. – Смотри, ты вырубил их обоих».

Сет вытер глаза и начал улыбаться. «Это все я?»

«Самая мощная вспышка случайной магии, какую я только видела», - сказала Брунгильда, обнимая его.

Сет вытерся и вырвался из ее объятий. Не хватало еще, чтобы другие мальчики подумали, что с ним надо нянчиться!

«Твой брат так круто нас всех спас, - сказал Гарри Ионе, в то время как Сет с любопытством поглядывал на двух крепко связанных мужчин, все еще лежавших без сознания. – В смысле, он ведь на самом деле защищал тебя».

Иона посмотрел на своего братишку, словно видел его впервые в жизни. «Ага. На самом деле он не так уж плох».

Сет услышал похвалу и широко улыбнулся. Похоже, что сегодня лучший день в его жизни! Не так уж часто старший брат, которым мальчик искренне восхищался, соблаговолял заметить его существование, не говоря уже о том, чтобы делать ему комплименты. А теперь он сумел произвести впечатление на самого Гарри Поттера!

Снейп отвел всех троих мальчиков в надежно защищенный чарами дом Сириуса и Ремуса, в то время как Брунгильда связалась с местными властями и объяснила, что произошло. Взрослые сошлись на том, что жалобу лучше подавать швейцарскому гражданину, а Снейпу будет проще защитить детей в случае нового нападения.

Ремус и Сириус вполне предсказуемо пришли в ужас от чуть не разыгравшейся трагедии, после чего они согласились сводить детей в магглское кино, пока представители власти беседуют со Снейпом. Даже осторожный зельевар вынужден был признать, что только сила пострашнее Темного лорда сможет вырвать Гарри и мальчиков из лап разъяренного оборотня и бывшего аврора теперь, когда оба они были настороже. К тому же большинству Пожирателей смерти даже в голову не придет искать Гарри Поттера в магглском районе.

Много часов спустя, когда со всей бумажной волокитой было покончено, а два незадачливых похитителя отправились дожидаться суда, Брунгильда и Снейп измождено рухнули на диван. «И часто с Гарри случается нечто подобное?» - обычно невозмутимая ведьма произнесла это с непривычным смятением.

«Гораздо чаще, чем хотелось бы, - признал Снейп. – Возможно, в следующий раз вам с мальчиками лучше навестить нас в Хогвартсе. Тамошние защитные чары – самые сильные в мире. Если, конечно, - добавил зельевар, отводя взгляд, - ты еще хочешь иметь с нами дело».

Брунгильда улыбнулась и наклонилась к нему. «Пожалуй, пока мальчики не вернулись, я постараюсь убедить тебя в этом».

##

После этого неприятного случая Снейп, Блэк и Люпин приняли решение о скорейшем возвращении в Хогвартс. Гарри был не особо против. Ему нравилось жить в Швейцарии, но он с нетерпением предвкушал момент, когда его крестные устроятся в замке, и он сможет развернуть свою войну розыгрышей.

Единственной нерешенной проблемой оставался вопрос о Дурслях. Как только ученики вернутся в Хогвартс, Мародерам станет трудно донимать магглов, и вечером, накануне своего возвращения в замок, Северус засиделся допоздна с двумя волшебниками, пытаясь решить, что делать.

Обсуждались портключи, оборотное зелье и плащ-невидимка Гарри, но все эти варианты были отвергнуты, пока лицо Сириуса не озарила неожиданная улыбка. «Дошло!» - воскликнул он.

«Кто дошел? – раздраженно спросил Снейп. – Блохи?»

«Идеальное решение нашей проблемы, - беспечно заверил его Сириус. – Что если мы с Лунатиком поручим эту обязанность кому-нибудь другому?»

Зельевар закатил глаза на еще один пример идиотизма Блэка. «А если этот человек предаст нас и сдаст властям? Или пожалеет «бедных маленьких магглов»? Что тогда?»

«Я гарантирую, что не случится ни того, ни другого, - Сириус улыбнулся. – Кричер!»

К изумлению Снейпа перед ними тут же предстал на редкость безобразный домашний эльф. «Чего еще пожелает ужасный, мерзкий, отвратительный господин предатель крови?» - строго спросило существо у Сириуса, не скрывая глубокой неприязни.

«Я тебе говорил не называть меня так!» - раздраженно воскликнул Сириус.

Маленькое создание ухмыльнулось. «Да, господин предатель крови».

Блэк выглядел так, словно он с трудом сдерживал желание пробить эльфом стену, но Лунатик предупреждающе что-то забормотал, и Сириус взял себя в руки и вспомнил о деле. «Кричер, - снова обратился он, заставляя себя говорить бодрым и веселым тоном, - у меня есть для тебя задание».

Эльф смачно сплюнул в сторону, чуть не попав на ботинок Снейпа. «И что Кричер может сделать для порочного господина предателя крови и его бесполезных и глупых друзей?»

«Как насчет попытать для меня семью магглов?» - заманчиво спросил Сириус.

Кричер заморгал от шока. «Неужели господин предатель крови узрел истину и сошел с кривой дорожки? О, госпожа была бы так рада! – лицо маленького эльфа расплылось в широкой улыбке, которая, к слову, была страшнее его ухмылки. – Да, Кричер хотел бы пытать магглов! Добрый господин не забыл о Кричере! Как Кричер может отблагодарить господина?»

«Это только одна семья, - предупредил Сириус. – Я не хочу, чтобы ты пытал каких-либо других магглов… сначала ты должен доказать мне, что хорошо справляешься с этой работой. Понятно?»

Кричер с энтузиазмом закивал, напомнив потрясенному Снейпу (еще более) слабоумного Добби. «Да, господин. Да-да-да! Кричер понимает! Кричер хорошо справится с работой! Господин может доверить Кричеру любые пытки мерзких магглов!»

«Отлично, - Блэк сел обратно с довольной улыбкой. – Я сам пытал их последние несколько месяцев, но теперь я немного притомился».

«О, Кричер поможет! – тут же пообещал старый эльф. – Кричер очень-очень гордится господином! Господин месяцами пытает магглов, а плохой мерзкий Кричер плевал в его напитки и называл его предателем крови. Плохой, плохой Кричер!»

«Ага, ну а теперь принеси нам огневиски, и на этот раз никаких плевков!» - отчитал его Блэк.

«О нет, господин. Больше никаких плевков! А потом господин расскажет Кричеру все о плохих магглах и о том, что Кричеру лучше с ними сделать?»

«Да, полагаю…» - смилостивился Блэк, и, злорадно взвизгнув, домашний эльф исчез.

«Он правда плевал в твою еду?» - спросил Снейп, борясь с тошнотой.

Блэк пожал плечами. «Только когда перестал пытаться ее отравить. Правда, мы быстро это поняли – одно из преимуществ соседа со сверхъестественным обонянием, - он кивнул на Ремуса, который скромно махнул рукой. – Итак, вопросы есть?»

Снейп был вынужден признать, что решение проблемы и впрямь казалось на редкость удобным. «Хорошо. Вы присоединитесь к нам в Хогвартсе в течение следующих нескольких недель?»

Оба кивнули в ответ. «С вами все будет в порядке до нашего приезда? – спросил Ремус. – Очевидно, что Пожиратели смерти все еще преследуют Гарри».

«Я приступлю к летним урокам с мальчиком, как только мы вернемся. Он будет слишком занят, чтобы волноваться».

Сириус содрогнулся от ужаса. «Летние уроки! Ты и правда редкостный ублюдок, Снейп!»

Зельевар гордо ухмыльнулся. Он еще не потерял форму.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Воскресенье, 24.10.2010, 20:32 | Сообщение # 25
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 54

На следующее утро Снейп забрал Гарри обратно в Хогвартс, куда в течение следующей недели вернулись и остальные преподаватели. Затем, к бурной радости Гарри, прибыли Блэк и Люпин. В глубине души Северус тоже был рад – возможность отработать новые заклинания на чрезмерно терпимом крестном превратила Гарри в прилежного ученика. Настолько прилежного, что через какое-то время Снейп начал учить его довольно сомнительным заклинаниям.

Поначалу другие профессора наблюдали за происходящим с изумлением, затем с возмущением, а через пару недель все уже попросту привыкли видеть Сириуса с зелеными или розовыми волосами, фиолетовой кожей, ослиными ушами и другими любопытными физиогномическими новшествами. Затем подошла очередь неожиданных перемен в его одежде, затруднений в ходьбе, речи, слухе и зрении, странных навязчивых действий (например, один раз он кудахтал как курица каждый раз, когда видел домашнего эльфа)… и этот список все продолжал расти.

Сам Сириус был только рад новым доказательствам мародерского таланта к проделкам у крестника. Казалось, он не замечает, что стал единственной жертвой розыгрышей Гарри. Северус же, в свою очередь, был в восторге от возможности опосредованно отомстить за каждую обиду школьных дней, какую он только мог припомнить. Ремус просто испытывал облегчение от того, что его не сделали мишенью. Альбус с удовольствием принимал розыгрыши Гарри за доказательство его «силы духа», которую так и не смогли уничтожить или извратить Дурсли. А Гарри безумно нравилось, что все им довольны.

А Минерва, тем временем, тихо лопалась от злости.

Кульминация событий наступила, когда Снейп маршировал по одному из коридоров замка, с наслаждением строя наполеоновские планы новых проделок, на которые он вдохновит Гарри. Неожиданно из-за угла вылетел маленький угольно-черный щенок и засеменил прямо к нему.

Удивленный Снейп резко остановился. Собака наверняка принадлежала Хагриду, хотя она казалось слишком симпатичной и безобидной по сравнению с его обычными питомцами.

Однако Снейп быстро переменил мнение о крошечном звере, когда щенок подбежал к нему и немедленно начал жевать его штанину, сопровождая сей процесс яростным, хоть и щенячьим рычанием. «Прекрати немедленно!» - резко приказал ему Снейп, отталкивая лохматое создание ногой.

Он очень старался не пинать щеночка (может быть, он и бывший Пожиратель смерти, но даже он не был настолько вредным), но толкнул его он довольно сильно. «Плохая собака!»

Щенок посмотрел на него и залаял, словно выругался весьма неприличными выражениями, а затем снова атаковал его щиколотку.

«Нет! Плохая собака!» - заорал Снейп, услышав, как затрещала ткань его брюк. Ну, так и есть. Щенок самодовольно задрал голову, сжимая в пасти длинную полоску черной ткани.

Снейп выругался и попытался схватить юркую тварь, которая успешно увернулась и вцепилась в его мантию.

«НЕТ!»

Но было уже слишком поздно. Еще один ужасный звук, и щенок поскакал прочь, разодрав край любимой мантии Снейпа в клочья.

«Ах ты кошмарный…» Снейп подумал о том, чтобы проклясть щенка, но в итоге остановился на его поимке и резко поднял его за шкирку.
Щенок взвизгнул от удивления, в то время как Снейп слегка встряхнул его. «Плохая, плохая собака! - прорычал он сквозь стиснутые зубы, прежде чем засунуть песика под мышку. – Из щенка можно сварить несколько различных зелий, знаешь ли», - сообщил он комочку меха, направляясь к дверям замка и в хижину Хагрида.

Щенок завыл так, словно понял угрозу Снейпа, и зельевар прикрикнул: «Тихо!» Он накрыл собачью морду рукой, чтобы заставить песика замолчать, но тут же вскрикнул сам, когда острые как иголки щенячьи зубы вцепились в нежное место между большим и указательным пальцем.

На этот раз он выругался еще громче и куда более изобретательно, одновременно освободив руку и снова схватив щенка за шкирку. Затем он звонко отшлепал пса по задней части. «ПЛОХАЯ СОБАКА!»

Щенок завыл так, словно его резали, и Снейп снова его шлепнул. «ТИХО!»

«Папа! – из-за угла выбежал Гарри. – Ты его нашел!»

Снейп гневно посмотрел на своего подопечного, игнорируя визги и дерганья щенка, которыми тот встретил появление мальчика. «Ты знаешь, чья это блохастая шавка?»

Гарри расхохотался. «Это не шавка! Это Бродяга!»

Снейп уставился на крошечную собаку. Вне всяких сомнений, этот щенок (к слову сказать, весьма миловидный) даже близко не напоминал гримовидную тварь, которая была анимагной формой Сириуса. «Что?»

Гарри только кивнул, будучи не в силах говорить от безудержного хихиканья.

Снейп снова встряхнул животное. «Ну, тогда превращайся назад, кретин ты эдакий! Тебе особое приглашение нужно?»

Щенок зарычал и завизжал, предприняв довольно внушительную попытку тяпнуть зельевара за руку. На этот раз он смог прокусить кожу до крови, и Снейп ответил ему еще одним, куда более энергичным шлепком. Вой щенка эхом отразился от каменных стен замка.

«Заткнись, истеричный…»

«Северус Снейп! Ты что, обижаешь бедную маленькую собачку?» - раздался угрожающий голос Минервы МакГонагалл.

Снейп застыл на месте. Он моментально регрессировал до одиннадцатилетнего мальчика, которого только что застукали после отбоя. «Я… я... это…»

Наконец, он сумел взять себя в руки и вспомнить, что теперь он взрослый и приходится устрашающей ведьме коллегой: «Это же шавка!»

«Я вижу, что не волкодав, Северус, - строго сказала Минерва. – На зрение я пока не жалуюсь. Чей он?»

Гарри снова расхохотался, но быстро пожалел об этом, когда взгляд Минервы остановился на нем. «И что же здесь смешного, мистер Поттер?»

«Я… эм… ничего, профессор, - промямлил Гарри, решив, что, возможно, это была не такая уж хорошая шутка. – Просто папа имел в виду не это. Он им-мел в виду, что это Сириус».

Снейп удивленно моргнул. Как может Гарри так запросто болтать про анимагический облик Блэка?

У МакГонагалл отвисла челюсть. «Этот щенок – Сириус Блэк?» - ошеломленно повторила она, наклоняясь поближе, чтобы лучше разглядеть собаку. Сириус принюхался к ней и завилял хвостом.

Гарри кивнул. «Да, мэм. Я… эм… я вроде как трансфигурировал его в щенка».

«Кокер-спаниель, если я не ошибаюсь, - рассеянно заметила Минерва, продолжая разглядывать притихшего щенка. Но тут ее внимание переключилось на слова Гарри. – Вы это сделали, мистер Поттер?»

«Эм, да…»

Она прищурила глаза и грозно посмотрела на Снейпа. «При содействии вашего отца?»

Оскорбленный Снейп с вызовом встретил ее взгляд, в то время как Гарри покачал головой. «Нет, мэм. Это все я сам».

«И ваш крестный согласился на трансфигурацию?»

Гарри бросил тревожный взгляд на щенка. «Э… не совсем, - неохотно признался он. – Это был вроде как… типа… сюрприз».

Снейп и МакГонагалл осторожно переглянулись. Заклинание такого уровня – недобровольная трансфигурация зрелого и могущественного волшебника в живое существо – намного превосходило возможности среднестатистического второкурсника. Снейп надеялся, что МакГонагалл не будет привлекать к этому внимания – самооценка Гарри оставалась очень хрупкой, и если мальчик решит, что не должен чего-то уметь, то он просто утратит эту способность. Если Минерва ляпнет, что только исключительно сильные волшебники способны на столь сосредоточенную и концентрированную магию, то мальчик тут же вобьет себе в голову, что он к ним не относится.

К его огромному облегчению, Минерва не сказала ничего подобного, хотя ее губы стали еще тоньше, когда она пригляделась к нервничающему мальчику. «Мистер Поттер, если вы не хотите, чтобы я устроила сюрприз вам (а я гарантирую, что он вам совсем не понравится), то вы незамедлительно трансфигурируете своего крестного в его нормальный вид».

Гарри с трудом сглотнул и поспешно выхватил свою палочку. «Да, мадам».

Снейп быстро положил щенка на пол, в то время как Гарри сосредоточенно нахмурился. Быстрое заклинание спустя Сириус сидел там, где только что был щенок.

«Мерлин, вот это было чудно! – выдохнул Сириус, поднимаясь на ноги и похлопывая себя по бокам, словно он хотел удостовериться, что у него все на месте. – Я вообще не мог перемениться обратно!»

«Естественно, не мог, - встряла МакГонагалл, прежде чем кто-либо еще успел ему ответить. – Ты был в чужой внешней оболочке. Ты был настоящим кокер-спаниелем во всех отношениях, а эта порода никогда не отличалась магическими особенностями». Она повернулась туда, где стоял, мечтая провалиться сквозь землю, Гарри: «И кто именно научил вас этому заклинанию, мистер Поттер?»

«Э, ну, вы, - неуверенно заметил мальчик. – Тогда с троллем… А потом я прочел про него в папиной книге, и, эм, это показалось мне довольно крутым, так что…»

«Это было еще как круто, Гарри! – поспешно заверил его Сириус, а затем смерил Снейпа гневным взглядом. – Пока кое-кто не напал на меня».

«Что? – Снейп был вне себя от негодования. – Это ты напал на меня! – зельевар выставил вперед разорванную штанину. – Помнишь это?»

«Ты пнул меня!»

«Я оттолкнул тебя прочь, глупая ты шавка! И зачем ты вообще набросился на мою ногу?»

«Я? Я был безобидным, милым щеночком!»

«Безобидным? Ха! Ты был сущей напастью, как и всегда! Смотри! У меня кровь идет!»

«Да это просто царапина! – фыркнул Сириус, а затем потер себя пониже спины и вздрогнул. – От твоих побоев наверняка ни одного живого места не осталось!»

«Побоев? Я тебе покажу…»

«Хватит! - рявкнула МакГонагалл, пресекая на корню дальнейшее выяснение отношений. – Это к обоим относится. Отправляйтесь на обследование к Поппи».

Двое волшебников изумленно моргали, глядя на нее. «Но…»

«ЖИВО!»

Глядя друг на друга с явной антипатией, и бормоча под нос «Это все ты виноват», взрослые мужчины неохотно ретировались. «Э, я могу пойти с ними», - предложил Гарри.

«Не так быстро, мистер Поттер, - строгий взгляд МакГонагалл пригвоздил его на месте. – Это последняя выходка могла оказаться очень опасной, и все вы уже довольно испытывали мое терпение».

Гарри нервно прикусил губу. Последний раз он видел профессора МакГонагалл такой расстроенной, когда Рон и Драко попытались проклясть ежиков друг друга и ухитрились превратить школьные принадлежности всего класса в одну гигантскую подушечку для иголок. И почему это она сказала «все вы»? Это же он один разыгрывает Бродягу. «Простите», - быстро ответил он, надеясь улестить ведьму.

«Я попрошу мадам Пинс прислать вам книгу о возможных опасностях трансфигураций, и я рассчитываю получить от вас обзор этой книги на три фута к концу следующей недели. Если вы способны проделать такие сложные трансфигурации, молодой человек, то вам лучше быть в курсе того, что именно вы делаете».

«Да, мэм», - поспешно согласился Гарри. В чем-то она была права, и сочинение на три фута – это не так уж плохо.

«И пока я остаюсь в замке, мы сможем провести несколько дополнительных уроков, - размышляла она вслух, скорее обращаясь к себе, чем к Гарри. – Лучше сразу определить потенциал этого таланта, пока не приходится заниматься еще и другими учениками, - ее взгляд посуровел, когда она снова сосредоточилась на мальчике. – Сегодня будет не лишним пораньше лечь спать, мистер Поттер. Можете провести остаток этого дня, как сочтете нужным, потому что я ожидаю, что сразу после ужина вы прямиком отправитесь в свою комнату и ляжете в кровать».

Мальчик открыл было рот, чтобы поспорить (в постель в восемь вечера?! Да еще и летом??? А ведь сейчас даже не учебный год, и она больше не глава его факультета!), но внезапно он почувствовал неожиданную усталость, и даже мысль о протестах против наказания казалась слишком утомительной. Кроме того, понятно же, что школьный календарь ничего не меняет. Гарри покорно кивнул. «Да, тетя Мин. Мне очень жаль».

МакГонагалл вздохнула про себя. Ну, по крайней мере, это не был Уизли. «Очень хорошо, мистер Поттер. Я рада, что мы друг друга поняли». Она показала жестом, что он может идти, и Гарри потащился прочь, с трудом сдерживая зевок. Чувство собственного достоинства никогда не позволит ему спать после обеда (хватит и того, что ему назначили унизительно ранний вечерний отбой), но он подумал, что было бы неплохо зайти в хижину Хагрида. Великан всегда был ему рад, а очередное чудовище, которое Хагрид усыновил на этой неделе, позволит Гарри не клевать носом. В противном случае можно и подремать на солнышке вместе с Клыком, Хагрид не будет против.

Минерва проводила мальчика взглядом, а затем, не теряя времени даром, решительно зашагала в сторону новых апартаментов Ремуса. Она застала его за работой над планами уроков и не стала ходить вокруг да около: «Молодой человек, вы меня очень разочаровали!»

Ремус моргнул от удивления. Что он мог натворить? Последний раз Минерва говорила с ним таким тоном, когда она обвинила его в том, что он покрывал выпускной розыгрыш Джеймса и Сириуса.

По счастью, она не стала дожидаться его ответа и продолжила выволочку. «Что с тобой не так? Вокруг воцарился хаос, а ты сидишь тут как пень! Я ожидала большего от моего сменщика – пусть и временного».

Ситуация начинала проясняться. «О. Вы имеете в виду Гарри и, э, розыгрыши?»

«Вы превращаете мальчика в редкостного паршивца, Ремус, и я этого так не оставлю!»

«Но на самом деле Сириус совсем не против, и Северус был так счастлив…» - начал возражать Ремус.

МакГонагалл оборвала его на полуслове: «…И без сомнения, это облегчало твою совесть, однако речь не об этом. Трое вроде как взрослых людей используют невинного ребенка как способ разрешить собственные обиды, и вы походя портите мальчика, - она смерила его гневным взглядом. – Что бы сказала Лили, если бы увидела, что вы поощряете Гарри вести себя так же плохо, как и Джеймс в его худшие годы? Проклинать и нападать на кого-то исподтишка?»

«Но Сириус на самом деле не против», - ноющим голосом ответил Ремус, и тут же вздрогнул от того, как жалко прозвучало это оправдание.

«Конечно, ведь для него это подтверждение, что Гарри – копия Джеймса. И как, по-твоему, почувствует себя Гарри, когда он это поймет? А рано или поздно это случится, будь уверен. Это очень умный ребенок, - Ремус смущенно заерзал. – И вместо того, чтобы помочь Сириусу увидеть различия между Джеймсом и Гарри, научиться ценить мальчика таким, какой он есть, ты потворствуешь этой его фантазии. И почему? Потому что тебе нравится воображать, что Сириус, наконец, получил небольшое наказание за страдания Северуса, которые ты, будучи их одноклассником и старостой, должен был прекратить, но не сделал этого. А теперь ты позволяешь разыгрывать Сириуса в качестве компенсации за невыполненный долг многолетней давности».

Ремус не знал, куда деваться от стыда. «Но…»

Однако МакГонагалл еще не закончила обличительную речь: «Конечно, поведение Северуса меня тоже разочаровало, но ему бы пришлось проявить сверхчеловеческий контроль над собой, чтобы не насладиться возможностью хотя бы немного отыграться на Сириусе Блэке за свои беды. Тем не менее, мы оба прекрасно знаем, что если выдать Гарри карт-бланш на проклятия взрослого, то от этого лишь один шаг до проклятия одноклассников и других людей после начала учебного года. И что он почувствует, когда его внезапно начнут наказывать за то же самое, к чему его поощряли все лето? Вы втроем подвели его к самому краю пропасти и вот-вот столкнете вниз, и все ради ваших личных комплексов. Это так ты планируешь исполнять свои обязанности главы факультета?»

«Нет, профессор», - смущенно пробормотал Ремус, его лицо горело от стыда.

«В таком случае, я ожидаю, что ты уладишь этот вопрос. У меня большие надежды на то, что ты (наконец-то) станешь буфером между Северусом и Сириусом и навяжешь этим двоим перемирие. Не разочаруй меня снова, - она сердито посмотрела не него. – Так что идите и проклинайте друг друга, набейте друг другу морду, напейтесь вместе до зеленых чертиков, или что вы, мужчины, там еще делаете, чтобы разрядить ситуацию, но я жду, что этому бреду придет конец. Ты меня понял?»

«Да, профессор».

«Отлично». МакГонагалл торжественно удалилась, ухитрившись устроить такой драматический уход, словно она взяла у Снейпа несколько уроков развевания мантией.

За ее спиной Ремус, наконец, снова начал дышать и наморщил лоб.

Тем вечером Гарри (едва-едва) удержался от падения лицом в тарелку посреди ужина, но все равно его папе пришлось чуть ли не нести мальчика с заплетающимися ногами в подземелье. «Даже не знаю, чего это я так устал», - возмутился Гарри, зевнув так, что чуть челюсть не вывихнул.

Снейп закатил глаза. Ну, разумеется, паршивец даже не понял, какой огромный объем магии он потратил, когда трансфигурировал Блэка в щенка и обратно. Это просто чудо, что мальчик до сих пор может сохранять вертикальное положение, учитывая, как сильно он должен был истощить магическую сердцевину. Дети этого возраста не просто так тренируются только на иголках и зубочистках. Ну ладно, он был уверен, что Минерва еще успеет разъяснить все это маленькому негоднику. «Ложись спать, - сказал он Гарри, помогая обессиленному мальчику выбраться из мантии. – Утром ты почувствуешь себя лучше».

«Ладно, - пробормотал Гарри, которому все труднее было сопротивляться сну. – Только не говори профессору МакГонагалл, что я заснул, ладно? Она, - зевок, - сказала мне лечь, - зевок, - в постель для наказания».

Снейп уложил паршивца в кровать и укрыл его одеялом, отметив глубокое и спокойное дыхание Гарри, говорившее о ранней стадии сна. Зельевар фыркнул себе под нос. Как это похоже на МакГонагалл – назначить наказание, которое не будет таковым для мелкого пакостника. Ну конечно, нельзя же выбрать что-нибудь обременительное для мальчика.

Несколько часов спустя Гарри услышал сквозь сон, как кто-то колотит в их дверь, после чего он проснулся в достаточной степени, чтобы распознать голоса крестного и Ремуса. Затем мальчик снова уснул.

Он так никогда и не узнал, что именно произошло между тремя взрослыми тем вечером, но на следующий день его папа усадил Гарри напротив себя (в присутствии Лунатика и Бродяги), и, явно чувствуя себя не в своей тарелке, сообщил об официальном окончании войны розыгрышей. Отрабатывать заклинания на Сириусе все еще можно, но только в рамках уроков. Сириус решительно закивал в знак согласия, а затем его взгляд внезапно стал очень серьезным. «Ты ведь знаешь, что я люблю тебя, правда, щеночек? В смысле, я люблю тебя. Не только потому, что ты Сохатик Джеймса. А потому что это ты. Гарри».

Гарри густо покраснел. К чему эти внезапные сантименты? «Ну да, я знаю, Бродяга», - пробормотал он, наполовину смущенный проявлениями чувств, наполовину обрадованный тем, что крестный напрямую сказал об этом.

«И надеюсь, ты осознаешь, что мы с твоим крестным не… враги, - неловко пробормотал его папа, стараясь смотреть куда угодно, только не на других волшебников. – Даже если мы время от времени вступаем в… э… диспуты».

Гарри озадаченно кивнул. Ну да, в этом он был уверен. Разве это не его папа спас крестного из Изкибублика и все такое прочее? И вчера, сколько бы они ни орали и ни спорили, они же не причинили друг другу настоящего вреда. В этом отношении они были совсем как Рон и Драко.

«И как ваш будущий глава факультета, мистер Поттер, - сказал Лунатик, хотя его улыбка противоречила серьезности его слов, - я обязан призвать вас оставить дальнейшие розыгрыши на долю близнецов Уизли, которые, как я понимаю, весьма одарены в данной области. Если, конечно, вы не хотите составить им компанию во время чрезвычайно неприятных отработок».

Гарри быстро замотал головой. «До меня типа дошло, что больше нельзя так делать, после того что сказала вчера тетушка Мин».

Усилием воли Снейп подавил свою инстинктивную реакцию на новый титул почтенной ведьмы, хотя краем глаза он заметил, как Блэк и Люпин уставились на Гарри с открытым ртом. «Да, ну что же, ты рассудил верно, - сказал он довольно спокойным тоном. – С твоей стороны это было очень прозорливо».

Лицо Гарри тут же просияло. «Достаточно прозорливо для шоколадной лягушки?» - лукаво спросил он.

«Ну, так и быть», - проворчал Снейп, пряча свою радость по поводу слизеринской натуры паршивца. Мальчик не просто начинает думать наперед, он также учится приравнивать ум к наградам.

Гарри радостно поспешил на кухню, пока папа не передумал. Мерлин, ну эти взрослые и странные! Он прекрасно понимал, что фестивалю приколов скоро придет конец, и был только рад, что его папа в итоге не расстроился, и никто не считал, что папе придется его отшлепать. Ведь он сможет и дальше учить все самые крутые штуки, и, по правде говоря, разыгрывать Сириуса - не ахти какое веселье.

Если честно, Гарри уже начинал чувствовать себя слегка виноватым, и то, что Сириус так великодушно принимал его выходки, ничуть не облегчало совесть мальчика. Он начинал чувствовать себя почти как Дадли – ведь он цеплялся к тому, кто не будет давать сдачи. Однако и остановиться Гарри не мог – ведь его папа, Ремус и куча других профессоров считали это таким смешным. Мальчик схватил шоколадную лягушку и начал ее жевать с чувством глубокого удовлетворения.

Гарри был почти уверен, что тетушке Мин его поведение уже давно поперек горла, и он рассчитывал, что если она обнаружит, как он работал с заклинаниями в ее области без ее руководства, то она просто взбесится. В итоге, его план сработал безупречно, и теперь благодаря тетушке Мин он может расслабиться и вздохнуть спокойно. Да и папа с крестными вместо того, чтобы сердиться на него, кормили шоколадными лягушками. Гарри пожал плечами. Так и есть, взрослые странные, но зато от них бывает польза.

###

Несколько недель спустя наступил день рождения Гарри, и, как и было обещано, они с Невиллом устроили двойной праздник. Бабушка Невилла пришла в бурный восторг, когда узнала, что внук не только обзавелся в Хогвартсе друзьями, но и проявил интерес к таким волшебным занятиям как полеты. В итоге она превратила их праздник в двухдневное пиршество, которое включало целый день на летной арене Фитерби, ночевку в особняке Лонгботтомов и магические феерверки в качестве финального аккорда.

Единственная накладка случилась, когда Августа наотрез отказалась соединять свой камин с особняком Малфоев, пусть даже временно. После нападения на родителей Невилла она проследила, чтобы ее дом был защищен почище Гринготтса. Она вовсе не собиралась предоставлять доступ такому известному Пожирателю смерти как Люциус Малфой - и неважно, на какой срок. В итоге было решено, что дети встретятся сразу в Фитерби, а затем отправятся в особняк Лонгботтомов из Хогвартса, однако все равно пришлось отправлять туда спальники детей, чтобы не таскаться с ними на летную арену. Конечно, проблему могло решить простое уменьшающее заклинание, но никто из детей, похоже, об этом не подумал.

В конце концов, дети чудесно провели время, и даже Драко был вынужден признать, что бабушка Невилла выложилась на полную катушку. Гарри был вне себя от счастья, впервые отметив день рождения таким настоящим, волшебным праздником без запретов и ограничений, а Невилл втайне гордился тем, что так порадовал своих друзей.

После вечеринки Гарри отправился в Нору, хотя Снейп не преминул напомнить, что с ним в любой момент можно связаться по камину, и если у мальчика возникнут какие угодно неприятности, он просто обязан немедленно вернуться в Хогвартс. Гарри мысленно закатил глаза, но ограничился простым обещанием быть очень-очень хорошим. Тетушка Молли тут же горячо поддержала его: «Конечно, с ним все будет в порядке, Северус! Не переживай ты так!»

Оскорбленный Снейп в ответ лишь фыркнул. Почему это все ведьмы лезут не в свое дело и пытаются выставить его обеспокоенным родителем? Он просто пытался запугать мелкого пакостника, чтобы тот вел себя получше. Гарри по-быстрому обнял его на прощание и отбыл в Нору, оставив Снейпа наслаждаться благословенным, бездетным временем.

Однако как бы ему ни хотелось посвятить остаток лета зельеварению, ему все равно нужно было обсудить все детали предстоящего семестра с Филиусом, и подобные переговоры заняли больше времени, чем он ожидал. Встречи постоянно плодили новые встречи, и в конце дня он с трудом мог вспомнить, удалось ли им сделать хоть что-то. Однако Дамблдор, похоже, был вполне уверен, что все под контролем, так что Снейп решил, что не стоит так сильно беспокоиться.

Альбус с Минервой уже приступили к своей охоте - они неоднократно беседовали со Слагхорном и проделали немалую исследовательскую работу. Тем временем, Снейп решил, что сейчас самый подходящий момент (пока ученики не вернулись) поручить Люциусу его первое задание. Соответственно, он связался с блондином и отправился по каминной сети в особняк Малфоев, чтобы подробно обсудить этот вопрос.

Прибыв на место, он с облегчением узнал, что Нарцисса забрала Драко и отправилась навестить их родственников во Франции и Люксембурге, так что им можно было не бояться лишних ушей.

«И как тебе эльф, Северус?» - лениво протянул Люциус, наливая в бокал немного огневиски.

«Прекрасно, - кратко ответил Снейп. – Как я погляжу, ты все-таки сумел отыскать свои летние мантии».

Малфой ухмыльнулся. «Для Нарциссы это стало очередным оправданием для похода по магазинам. Итак… чем обязан удовольствию лицезреть тебя?»

«Ты припоминаешь, что я упоминал задание?»

Люциус насторожился. «Да…»

«Я хочу объяснить тебе, что ты должен делать. На самом деле, все очень просто».

Выражение на лице Люциуса не изменилось. «Да?»

«Свергни правительство».

Люциус моргнул, открыл рот, закрыл его, а затем отхлебнул огневиски. «Ты только что сказал…»

«Свергни правительство. Точнее говоря, правительство Фаджа. Я хочу избавиться от этого идиота».

«Но это я помог ему получить этот пост», - возразил Люциус.

Снейп кивнул. «Вот именно. Тем проще тебе будет удалить его».

«Могу я спросить почему?» - осторожно сказал Люциус.

Снейп посмотрел на свой собственный, нетронутый бокал с огневиски. «Тебе не нужно знать все причины, но можно сказать, что он угрожал мальчику».

«Поттеру? – Снейп кивнул, и Малфой погладил себя по подбородку. – И ты хочешь избавиться от него… Очень хорошо, Северус. Я вижу, ты все-таки думаешь наперед».

Снейп поставил бокал и повернулся к камину. «Я предпочитаю считать это консолидацией своей политической опоры, Люциус, но ты волен именовать это как тебе угодно. Я надеюсь избавиться от Фаджа в течение ближайших нескольких месяцев. Как ты этого добьешься – это твое дело».

«И кого ты ожидаешь увидеть на его месте? – крикнул Люциус ему вслед. – Это я тоже должен устроить?»

«Нет», - бросил Снейп через плечо, оставляя позади очень задумчивого чистокровного волшебника.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Воскресенье, 24.10.2010, 20:33 | Сообщение # 26
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава 55

Прошло две недели, а от Люциуса не было ни слуху ни духу, и Снейпа такое положение дел начинало раздражать. Тем временем, Дамблдор с МакГонагалл добились значительного прогресса и разузнали новые сведения о попытках Тома Риддла создать хоркруксы, и это при том, что они участвовали в нескольких школьных собраниях в неделю. На одном из них Дамблдор развернул какой-то пергамент и нахмурился.

«Филиус, Северус, в течение семестра вам придется с осторожностью обращаться с запросами вроде этого, - сообщил он. – Они требуют определенной… дипломатичности… при сообщении об отказе, здесь главное не нанести оскорбления, - директор многозначительно посмотрел на Снейпа, а затем повернулся к Флитвику. – Возможно, что как, э, старшему товарищу, именно тебе, Филиус, следует разбираться с такими вопросами».

Снейп закатил глаза. Если тролльский характер освобождает его от лишней бумажной работы, то это вряд ли вдохновит его начать новую жизнь.

«О чем речь, Альбус?» - пропищал Филиус, с интересом глядя на переданный ему пергамент.

«Министр запросил разрешение использовать территорию Хогвартса для проведения пресс-конференции. Разумеется, замок – это здание, известное всему Волшебному миру, и нас часто просят предоставить помещение для свадеб, благотворительных вечеров и различных других мероприятий. Обычно в течение лета я с большей готовностью рассматриваю такие просьбы, но, учитывая поведение Корнелиуса в прошлом семестре…»

Ум Снейпа лихорадочно работал. «Что конкретно сказано в письме?»

Флитвик пробежался взглядом по пергаменту. «Похоже, что министр Фадж планирует громкое заявление – что-то насчет своих планов остаться еще на один срок – и он хочет выступить здесь, у озера, на территории замка. Со своим обычным апломбом он пишет, - сухо заметил маленький волшебник, - что поскольку заявление касается всех британских волшебников и ведьм, его советники предложили ему провести пресс-конференцию в месте высокой исторической ценности, - Флитвик покачал головой в ответ на наглость Фаджа. – Должно быть, Стоунхендж оказался уже занят».

Советники Фаджа – судя по всему, это означает Люциуса Малфоя… Снейп задумался. С чего это Малфою выбирать Хогвартс? Есть вероятность, что он просто хочет, чтобы Снейп стал непосредственным свидетелем предстоящей катавасии. С другой стороны, этот проныра мог передумать и решить подставить Снейпа, а не Фаджа. И все равно, даже в последнем случае, игра на своем поле остается предпочтительной. «Я предлагаю удовлетворить эту просьбу», - протянул он, стараясь не захихикать при виде вытянувшихся лиц присутствующих, которые тут же повернулись к нему.

«Ты готов помогать Фаджу?» - возмущенно воскликнула МакГонагалл.

«Нравится нам это или нет, но он остается Министром – во всяком случае, пока – и во время школьных каникул подобный отказ будет однозначно воспринят как личный выпад. Я бы не хотел, чтобы у Фаджа были основания потребовать куда больших услуг в течение учебного года».
Ему явно удалось впечатлить Дамблдора. «Очень здравые рассуждения, мой мальчик. Ты прекрасно обосновал свою позицию».

Флитвик кивнул. «Я согласен с Северусом, директор. Лучше бросить Фаджу кость сейчас, чем начинать новый год с конфликта».

Вот так случилось, что на следующей неделе Министр со свитой и шумной толпой журналистов на подхвате предстал перед воротами Хогвартса. Немногочисленные сотрудники, которые оставались в школе, по большей части решили бойкотировать мероприятие. Однако Снейп, Люпин, Блэк и Гарри стояли позади всей этой толпы и наблюдали, как Фадж взбирается на магически установленную кафедру и призывает жестом к тишине.

«Пап, а чего это он улыбается и машет? Как будто думает, что ему кто-то аплодирует», - с сомнением в голосе заметил Гарри.

«Это потому что он засранец», - опередил Сириус ответ Снейпа.

Гарри захихикал, в то время как Ремус с папой отругали его крестного за подобный язык в присутствии ребенка, а Фадж обратился к собравшимся.

«Дамы и господа, представляющие прессу, я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы собрались ради сего знаменательного события. Как вам известно, я всего лишь смиренный слуга нашего великого народа. Будь на то моя воля, я бы с радостью оставался одним из простых невоспетых госслужащих, которые в поте лица своего трудятся в Министерстве».

«Как дядя Артур? – скептически спросил Гарри, разглядывая напыщенного волшебника в котелке. – Я что-то с трудом представляю его таким, а ты?»

«Тссс», - шикнул на него папа.

«Однако долг зовет, и даже самые смиренные из нас вынуждены исполнять его, и с несказанной гордостью и благодарностью я вспоминаю свои годы службы в качестве вашего Министра».

«Меня вот-вот стошнит», - громко прошептал Сириус.

«Мне даже в голову не приходило, что некоторые люди уже начинают спекулировать о том, как долго я хочу занимать этот пост, но когда мое внимание привлекли к данному вопросу, то, - он скромно развел руками, - что мне остается делать?»

Сириус наклонился к Гарри и к вящему восторгу мальчика изобразил рвотные позывы, но Ремус тут же призвал его к порядку, как следует толкнув локтем. Оборотень смерил друга суровым взглядом, хотя дрожание в уголках рта выдавало его истинные чувства.

«Как вам известно, я не стремлюсь к этому посту ради собственной выгоды, а потому я счел себя обязанным обратиться к своему самому доверенному советнику, Люциусу Малфою, и спросить его мнения по данному поводу. С огромным удовольствием я представляю вам человека, который не нуждается в представлениях – Люциус Малфой!»

Фадж громко зааплодировал, однако остальные присутствующие не разделили его энтузиазма – в толпе раздались лишь несколько жидких хлопков. Гарри повернулся к Снейпу с озадаченным выражением лица: «Пап, он ведь так ничего и не сказал по делу, да?»

«Фадж редко это делает, Поттер», - ответил Снейп, не отрывая глаз от аристократичного блондина.

Люциус изогнул изящную бровь, окинув взглядом собравшихся репортеров. «Добрый день. После длительного исследования этого вопроса, не говоря уже о тщательном обзоре деятельности Министра, я с удовольствием сообщаю, что можно сделать только один безоговорочный вывод». Он указал рукой на огромный свернутый транспарант, который повис в небе за его спиной. Один взмах его палочки, и транспарант развернулся под звук фанфар.

Повисла полная тишина, а затем толпа оглушительно загудела. «Ой, пап!» - воскликнул Гарри.

Ремус стоял с открытым ртом. «Твою ж ма… эм, Министр», - быстро поправился он.

На транспаранте, в масштабе, превышающем реальные размеры, были отпечатаны фотографии трех волшебников: Люциуса Малфоя, Артура Уизли и Сириуса Блэка, которые стояли перед зданием Министерства. Над их головами была написана фраза: «Мы все согласны только в ОДНОМ». Внизу же значился лозунг: «ФАДЖ - ИДИОТ»

Поза волшебников намеренно напоминала о фото с передовицы «Пророка», опубликованное несколько месяцев назад и запечатлевшее Драко, Рона и Гарри. Хотя волшебники не обнимали друг друга за плечи, как это делали мальчики, они однозначно выражали искреннюю солидарность трех старинных, но традиционно враждующих чистокровных кланов.

«Сириус! – поперхнулся Ремус, уставившись на плакат. – Ты… ты…!»

Сириус, тем временем, в буквальном смысле пританцовывал от восторга – ведь он только что ухитрился устроить первоклассный розыгрыш, а его близкие друзья даже ничего не заподозрили. «Разве это не супер, Лунатик?»

«Я потрясен твоей способностью сохранить что-то в тайне», - спокойно прокомментировал Снейп, хотя в душе он ликовал. Политиканство Люциуса на высшем уровне.

«Как ты мог! – завопил Фадж на Люциуса, когда, наконец, смог перекричать журналистов, которые закидывали его вопросами. – Я доверял тебе! Ты обещал мне переизбрание!»

«Министр! – Рита Скитер была уверена, что любое событие в Хогвартсе полезно для ее карьеры. – Вы утверждаете, что министерские выборы контролирует группировка чистокровных семейств? Это Люциус Малфой обеспечил вашу последнюю победу? Какими соображениями он руководствовался?»

Фадж побагровел, а затем побелел. «Я… я никогда этого не говорил», - быстро пошел он на попятный, стиснув от ужаса свой котелок.

«Тогда что вы имели в виду, когда дали понять, что мистер Малфой «обещал» вам избрание? Вы хотите сказать, что результаты наших выборов не выражают волю британского волшебного общества?»

Люциус с наслаждением наблюдал за бормотанием и пустыми угрозами Фаджа. Северус был прав – это действительно так же весело, как подвергать магглов Круциатусу. К тому же последнее занятие слишком быстро приедается. Какой отпор могут дать эти жалкие существа? Но сегодня, наблюдая, как Министр магии дергается и извивается в агонии, которую вызвал Люциус, он вспомнил, почему вообще захотел присоединиться к Темному лорду. С большим трудом Малфой подавил дрожь удовольствия.

А вот Рита Скитер даже не пыталась скрыть восхитительные ощущения, которые пробегали по ее телу. Именно такие скандалы заканчиваются сменой политических режимов! Она возглавляла авангард прессы, пошедшей в атаку на Фаджа, который отступал все дальше, пока окончательно не сдался и не совершил трусливый побег к границе антиаппарационных чар. Стая репортеров продолжала преследовать его, забрасывая вопросами.

«Ну и ну, сколько шуму из-за нашего маленького плаката», - заметил Малфой, направляясь к трем взрослым волшебникам и Гарри.

Сириус усмехнулся. «Ну ты и садист-извращенец, Малфой, хотя должен признать, наблюдать за этим было забавно».

Малфой деликатно приложил шелковый носовой платок к верхней губе. «Ты ведь знаешь, как называют тех, кто предпочитает наблюдать, а не делать, Блэк».

«Я не знаю, как?» - невинно спросил Гарри.

Снейп с удовольствием смотрел, как Малфой в кои-то веки лишился дара речи. Люциус прекрасно знал, что Гарри перескажет Драко любой их разговор, и это значительно ограничило его способность ответить на вопрос.

«Это неважно, мистер Поттер, - строго ответил ему Снейп. – Я бы хотел, чтобы вы предупредили Хагрида, что пресс-конференция, похоже, закончилась, и территорию нужно вернуть к ее изначальному виду».

Гарри выглядел разочарованном, но он знал, что с этим отцовским тоном лучше не спорить. Мальчик засеменил прочь, оставив позади Блэка и Малфоя, которые пытались испепелить друг друга взглядом.

«Отлично, Малфой. Обязательно было обсуждать свои сексуальные отклонения в присутствии моего крестника?»

«А кто именно начал этот обмен любезностями, Блэк?» - прошипел в ответ Люциус.

«Ну, дорогой кузен, - прорычал Сириус, прекрасно зная, как невыносимо Люциусу любое напоминание об их родстве со стороны жены. – возможно, если бы ты не был таким извра…»

«Довольно! Как вы двое вообще ухитрились выпустить этот транспарант и не проклясть друг друга до смерти?» - спросил Ремус.

«Артур постоянно стоял между нами и не позволял нам разговаривать друг с другом», - проворчал Сириус.

Ремус вздохнул. «Мудрый он человек».

Малфой посмотрел на Снейпа. «Полагаю, ты нашел сегодняшние события удовлетворительными?»

Снейп слегка наклонил голову. «Славно сыграно».

Малфой ухмыльнулся и прошествовал прочь.

«Так это твоих рук дело? – Сириус удивленно уставился на Снейпа. – Когда Малфой связался со мной, то я просто подумал, что до него, наконец, дошло, что за засранец этот Министр. Ну а после того, что Фадж пытался сделать с Гарри, я был только рад помочь избавиться от идиота. Хочешь сказать, что за всем этим стоишь ты?»

Ремус улыбнулся Северусу. «Я полагаю, что ради блага Гарри Северус организовал многое, о чем мы даже не догадываемся, Бродяга. Нам остается только помогать по мере сил, когда в этом возникнет необходимость».

Сириус пожал плечами. «Ага, ладно. Ну, великий и пронырливый, что у нас дальше по плану?»

Снейп закатил глаза. Тупые гриффиндорцы. По крайней мере, они хотя бы немного обучаемы. «Ну, раз ты спросил, - ответил он, решив, что это вполне подходящий момент для следующей фазы его плана. – Я бы хотел, чтобы ты обратился к Амелии Боунс и постарался убедить ее составить конкуренцию Фаджу на предстоящих выборах».

«Я? – Сириус был удивлен и польщен одновременно. – Почему я?»

«Она скорее примет совет от бывшего аврора, чем от бывшего Пожирателя смерти, - сухо отметил Снейп. – Помимо прочего, ты глава старинного чистокровного рода, и только что ты публично заявил о своей оппозиции Фаджу. Можешь предложить ей финансовую и политическую поддержку. И возьми с собой на встречу оборотня, а то забудешь, что должен говорить».

«С технической точки зрения, именно ее расследование вернуло тебе доброе имя, - заметил Ремус, - так что она с большой вероятностью поверит, что какой бы зуб ты ни точил на правительство, против нее лично ты ничего не имеешь».

«Ладно, - охотно согласился Сириус. – Однако, заняв этот пост, она не будет простофилей вроде Фаджа. Ты ведь понимаешь, что она даже не член Ордена».

«Я рассчитываю именно на ее независимость от чужого влияния в любой форме, - твердо ответил Снейп. – Согласно всеобщему мнению, мадам Боунс воздерживается от альянсов с кем бы то ни было и имеет репутацию справедливой, хоть и несколько резковатой ведьмы. Более того, как бывшая глава Отдела магического правопорядка, она не будет склонна недооценивать угрозу возвращения Сами-знаете-кого, а потому поможет поддержать и защитить Поттера».

Как он и предполагал, последний аргумент оказался решающим, и Блэк с Люпином согласились как можно скорее встретиться с Боунс.

В последующие дни несколько других влиятельных семейств, включая Лонгботтомов и Паркинсонов, выразили открытую поддержку кандидатуре Боунс и отреклись от Фаджа. В то время как Малфой был не настолько глуп, чтобы предложить Боунс свою поддержку (он прекрасно знал, что Отдел магического правопорядка до сих пор считает его Пожирателем смерти), само отсутствие оппозиции с его стороны было красноречивым заявлением, особенно для тех, кто воспринимал Люциуса Малфоя как временную замену Вольдеморта. Другие приспешники Темного лорда были слегка озадачены тем, что Люциус столь явно одобряет такую ведьму как Амелия Боунс в роли Министра, но они давно привыкли к его поистине византийским интригам и были приучены повиноваться ему в отсутствие хозяина.

Последующие выборы, которые были досрочно проведены в свете взрывоопасных откровений «Пророка», показали совершенно предсказуемые результаты. Амелия Боунс приняла присягу как новый Министр магии, а Кинсли Шэклболт возглавил Отдел магического правопорядка. Дамблдор разрывался между шоком и экстазом, в то время как Мародеры чествовали Снейпа в частном порядке (в ответ на это зельевар лишь недовольно ворчал, но в душе был вне себя от гордости).

##

К концу лета Гарри приобрел здоровый загар в результате постоянных игр на улице, долгих прогулок (только не в Запретный лес) с Хагридом и полетов с Хуч, которая специально пораньше прервала свой отпуск, чтобы индивидуально потренировать Гарри. Она предвкушала, что мальчик станет профессиональным игроком в квиддич, а потому мечтала о славе его первого тренера и вдохновительницы.

Гарри выполнил все домашние задания на лето и, благодаря репетиторским занятиям, добился огромного прогресса по большинству предметов, особенно по защите от темных искусств, зельеварению и трансфигурациям. Он помогал Спрут в ее оранжереях, потому что ему нравились и подобная работа, и добрая хаффлпаффка, но все равно было очевидно, что в домашней работе по травологии ему не обойтись без помощи Невилла.

Последние несколько дней каникул он провел в Норе. Гарри присоединился к Уизли в их ежегодной экспедиции за школьными принадлежностями в Косой переулок, а потом вернулся обратно в Хогвартс на экспрессе, вместе с остальными учениками. Значительную часть пути он пытался убедить Джинни и ее подругу Луну, что, вопреки утверждениям близнецов, распределение по факультетам не проводится по результатам рукопашной схватки с троллем. Джинни встретила эту новость с облегчением, а вот Луна испытала горькое разочарование.

Поначалу Драко высокомерно рисовался перед девочками, как перед маленькими первогодками. Однако когда Луна выдала особенно бессвязный комментарий насчет морщерогих кизляков, мальчик чуть не сбежал из купе. Затем он узнал, что ее отец – главный редактор «Придиры», и уселся обратно, восхищенно глядя на Гарри. «Умно, Поттер! – прошептал он. – Очень по-слизерински! Подмазываешься к представителям прессы - недурственно».

Гарри озадаченно нахмурился, но затем решил проигнорировать это заявление – время от времени Драко начинал болтать что-то совершенно бессмысленное. В этот момент Рон достал дорожные шахматы, у Джинни нашлась колода волшебных карт, и остальное путешествие прошло весьма увлекательно для всех присутствующих. Крэбб и Гойл уплетали за обе щеки кексы, которые Хагрид прислал Гарри через Хедвиг «в поезд на дорожку». Надо отдать должное их пищеварению – никакая медицинская помощь (включая стоматологическую) им впоследствии не потребовалась.

По прибытию новоиспеченные второкурсники снисходительно поглядывали на первогодок, которых Хагрид загонял в лодки, в то время как они вместе с остальной школой забирались в повозки, запряженные фестралами. Главным событием приветственного пира стало отсутствие профессоров Дамблдора и МакГонагалл. Дикие предположения насчет состояния Дамблдора быстро уступили место ужасу, когда было объявлено, что профессор Снейп теперь стал заместителем директора и ответственным за дисциплину. Ученики всех факультетов задрожали от страха, а близнецы Уизли мрачно размышляли о том, что хуже – умереть от скуки за целый год без проделок или ощутить на себе гнев строгого «дяди Сева». По сравнению с этим новость о двух новых профессорах прошла практически незамеченной, хотя многие ученицы перешептывались насчет «душки»-преподавателя, который по совместительству был богат, знаменит и холост.

Ремус с легкостью вписался в свою новую роль. Неожиданно оказалось, что как глава факультета он позволял куда меньше «вольностей», чем профессор МакГонагалл. Хотя он не заходил так далеко, как профессор Снейп, и не говорил первокурсникам, когда им ложиться спать, он несколько вечеров подряд провел в общей комнате, чтобы индивидуально побеседовать с каждым подопечным. И он назначил поистине драконовские наказания за малейшие издевательства над другими учениками, как со своего, так и с других факультетов.

А вот новый профессор трансфигурации, похоже, совершенно не поддавался классификации. Свои уроки начал со скандального заявления – он вообще не будет назначать отработки. Однако те ученики, которые охотно (и глупо) поспешили воспользоваться невероятной поблажкой, быстро стали жертвами столь непредсказуемых и унизительных розыгрышей, что близнецы Уизли буквально на коленях умоляли Сириуса взять их в подмастерья. Остальные же ученики быстро сообразили, что публичный позор хуже любой отработки, и Сириус с разочарованием обнаружил, что на его занятиях царит идеальный порядок.

По крайней мере, так было, пока шестиклассники не решили разыграть его в ответ.

В течение десяти дней вся школа, затаив дыхание, наблюдала за разразившейся войной профессора с учениками, в то время как Флитвик наслаждался зрелищем, а Снейп изводил последние запасы успокоительной настойки. В итоге, Сириус одержал неопровержимую победу (при помощи профессора Защиты и одной весьма полезной карты, полученной у близнецов с помощью бартера). Шестиклассники понуро сдались на милость превосходящего их по силам противника, а школа снова вернулась к… по большей части нормальной жизни.

Тем временем Гарри наслаждался столь хорошим началом учебного года – ведь ни один профессор, вроде бы, не пытался его убить, Добби был нейтрализован и направил свою энергию на стирку его вещей, а папа старался проверять его домашнюю работу не реже двух раз в неделю.

Через шесть недель после начала первого семестра Дамблдор и МакГонагалл вернулись под покровом темноты, чтобы доложить о своих успехах на сегодняшний день. «Из того, что сообщил нам Гораций, и другой информации, которую мы смогли обнаружить, становится ясно, что еще во время учебы в Хогвартсе Том стал одержим своей родословной и тем фактом, что по материнской линии он был потомком Слизерина, - объяснила Минерва, сидя рядом с непривычно тихим Альбусом. – Похоже, что в результате он начал идеализировать Основателей и разыскивать любые артефакты, имеющие к ним отношение».

«Так ты думаешь, что он использовал вещи, принадлежавшие Основателям, в качестве хоркруксов? – спросила Помона Спрут. – Невероятно!»

«Это кажется вполне возможным, - согласилась МакГонагалл. – Последние несколько недель мы пытались разыскать любое имущество Основателей, какое только возможно. Конечно, нам пришлось сразу отказаться от версии с диадемой Ровены Рейвенкло, так как она была утрачена задолго до рождения Сами-знаете-кого, так что оставалось не так уж много вариантов. Альбусу пришла гениальная идея отправиться в последний дом, который принадлежал семье Мраксов - одержимый своим происхождением Сами-знаете-кто обязательно должен был его посетить».

«В нем мы смогли найти и уничтожить хоркрукс», - голос Альбуса был нехарактерно напряженным. Остальные преподаватели удивленно переглянулись.

«Что это было? – спросил Сириус. – Что вы нашли?»

«Ох, Альбус, хватит уже дуться словно дите малое!» - строго отчитала его Минерва.

К всеобщему удивлению, Дамблдор не только не ответил своим обычным мерцанием глаз, но и скрестил руки на груди и отвернулся.

«Святые угодники. Что происходит?» - наконец, прервала молчание Поппи.

МакГонагалл закатила глаза. «В доме Мраксов – который, кстати, оказался просто хибарой – мы обнаружили кольцо, и Альбус быстро определил, что это действительно хоркрукс. Я искала подходящее место, чтобы безопасно уничтожить его Адским огнем, и тут я с ужасом вижу, что он собрался надеть его на палец!»

Остальные преподаватели были в шоке. «О небо! – прорычал Снейп. – Ты совсем спятил, старик? Подобный темный предмет? Созданный самим Темным лордом? Ты хотя бы представляешь, какие кошмарные проклятия могли быть на нем? Даже волшебник твоего калибра вряд ли мог…»

«Да-да-да, мой мальчик, - раздраженно прервал его тираду Дамблдор. – Ты совершенно прав, но я все равно не вижу никакой необходимости в столь болезненном жалящем проклятии, Минерва!»

«Я стояла слишком далеко, чтобы просто ударить тебя по руке, - парировала ведьма без капли раскаяния в голосе, - а мне было нужно, чтобы ты немедленно бросил кольцо!»

Директор выглядел обиженным и потер руку, словно она до сих пор болела. «Это был Воскрешающий Камень, - объяснил он тоном, который подозрительно напоминал нытье. – Естественно, мне было любопытно».

Минерва закатила глаза. «Как только он уронил кольцо, я призвала его заклинанием и уничтожила». В ответ на плохо скрываемое бормотание Дамблдора, она вздохнула: «Да, я осознаю, что это бесценный артефакт, Альбус, но что мне оставалось делать? Мы не можем позволить частицам души Сами-знаете-кого выжить, а яд василиска достать не так уже просто!»

Дамблдор грустно кивнул. «Ты права, моя дорогая, - признал он, его добродушная натура начала брать свое. – И я вполне уверен, что, как и сказал Северус, ты спасла меня от мучительной смерти. Это был лишь минутный приступ помешательства… и тоски».

МакГонагалл сочувственно посмотрела на директора. «Вы еще встретитесь, Альбус, по ту сторону Завесы. Я просто не хотела, чтобы кольцо ускорило вашу встречу».

Альбус протянулся к Минерве и сжал ее руку. «Спасибо, моя дорогая».


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
julia-spДата: Понедельник, 25.10.2010, 06:55 | Сообщение # 27
Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
Я тут сходила, наконец, по ссылке оригинала фика. Там 64 главы. Ой, ой! Как мало осталось! Какой кошмар! Вот не знаю плакать мне или смеяться над собой...

Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес

Мой дневник

 
julia-spДата: Среда, 27.10.2010, 01:11 | Сообщение # 28
Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
Хорошее продолжение! Вот только немного смутил способ, которым Малфой разделался с Фаджем. Как-то уж очень несерьёзно - плакатик... Хотя это довольно забавно, я бы с удовольствием этот плакатик поразглядывала. Эх, Малфой, Малфой... Жаль, что в этих главах события полетели несколько вскачь, чуть бы помедленнее. Хотя то, как Гарри с подачи Снейпа устроил Сириусу войну розыгрышей. Но ведь Сириус не сопротивлялся. И вообще, ему явно понравилось, потому что он сам спровоцировал второй раунд этой войны, приняв вызов шестикурсников. Мародёры рулят! ;)

Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес

Мой дневник

 
HastaДата: Суббота, 30.10.2010, 10:57 | Сообщение # 29
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Глава 56

Гарри широко зевал, направляясь в Башню Гриффиндора после послеобеденного чая с Хагридом. Он немного волновался – вдруг Хагрид подружится с новым первогодкой вместо Гарри. Впрочем, по всем признакам великан был так же предан Гарри, как и всегда, а его восторг по поводу визита второкурсника был настолько бурным, что смог успокоить даже неуверенного в себе мальчика.

Он исхитрился скормить Клыку все кексы, пока великан смотрел в другую сторону, но три чашки сладкого сиропа под видом чая вызвали у него сонливость. Если папе станет про это известно, то его лишат десерта как минимум на два дня. И все равно, приятно было провести время с Хагридом. К тому же Гарри чувствовал, что он уже неплохо овладел игрой на флейте. Это ничего, если его папа и крестные морщатся и вздрагивают каждый раз, когда он предлагает сыграть им что-нибудь.

Хагрид был вне себя от счастья, что его маленький подарок так надолго завладел интересом мальчика, и он всегда радовался, если к нему обращались за советом и руководством. Может быть, великан был и не семи пядей во лбу, но он прекрасно понимал, что почти вся школа (включая как учеников, так и преподавателей) считает его кем-то вроде местного дурачка. Так что когда Гарри попросил его об уроках игры на флейте, для Хагрида это был новый и крайне лестный опыт. А когда он узнал, что идея принадлежала Северусу Снейпу, восторгу Хагрида не было конца. Вы только представьте! Это Северус подумал, что из него выйдет хороший учитель. Большое сердце великана тут же соорудило Снейпу пьедестал рядом с самим Дамблдором.

А с точки зрения Гарри, было приятно проводить время с кем-то, кто не считает его папу вампиром и деспотом, который использует мальчика для отработки страшных проклятий. Эта склонность к больному воображению у некоторых учеников (и даже профессоров!) уже начинала надоедать.

Гарри шел по одному из коридоров замка, ведущему к Башне. Скоро уже время ужина, а он к домашнему заданию по чарам еще даже не приступал.

«Гарри, вот ты где!»

Услышав позади себя голос, мальчик рефлекторно выхватил палочку (уроки дуэлей начинали приносить свои плоды), но как только он понял кто это, Гарри тут же расслабился.

«Привет, Луна, - вежливо поприветствовал он первокурсницу. И тут он моргнул от удивления. – Эм… ты знаешь, что у тебя в ушах редиски?»

«О, благодарю! – она улыбнулась, как будто он только что одарил ее любезным комплиментом. – Они весьма оригинальны, не правда ли?»

«Э, да, - согласился он, радуясь возможности ответить искренне. – Так что, эм, тебе нравится учиться в Рейвенкло?»

Луна равнодушно махнула рукой. «О, там довольно мило, если не считать всех эти нарглов, конечно». В ответ на ошарашенное выражение на лице Гарри, она пригляделась к нему повнимательнее, а потом произнесла тоном человека, на которого снизошло внезапное озарение: «О. Понимаю… они склонны избегать тебя, верно?»

«Эээээ, ну да, - осторожно согласился Гарри, гадая, смог бы Драко понять, о чем речь. – Ну, мне уже пора идти…»

«О нет, не так быстро, Гарри. Ты должен нам помочь».

Гарри огляделся – за исключением их двоих коридор был совершенно пуст. «Нам?» - обеспокоенно уточнил он.

Она решительно кивнула. «Да. Мы действительно должны это сделать. Ты знаешь, я никогда бы не выбрала Рейвенкло, если бы знала, что у них все самые грустные привидения, - доверительно сообщила девочка, наклоняясь к уху Гарри. – Я хочу сказать, что Миртл - изрядная плакса, но если верить словам старших девочек, ей уже мало чем можно помочь, так что я думаю, для нас гораздо важнее помочь Серой леди, согласен?»

Гарри прикусил губу и гадал, не нужно ли Луне постоянно принимать какие-нибудь специальные зелья. «Я… эм… наверное…» - согласился он, решив, что лучшая стратегия – во всем поддакивать маленькой ведьме.

В ответ она наградила его ослепительной улыбкой. «Я знала, что ты поможешь! – радостно воскликнула она. – В конечном итоге, все это ради твоего же блага, верно?»

«Верно?» - ошарашено повторил Гарри.

«Да, полагаю, что ты совершенно прав, - согласилась Луна, словно Гарри ей возразил. – Это ради блага нас всех, но ведь именно ты получишь самую непосредственную пользу, разве ты этого не понимаешь?»

«Хорошо», - Гарри сдался и просто пошел вслед за Луной. Он решил, что если она начнет делать что-то откровенно опасное, ее всегда можно оглушить заклинанием.

«По ее словам, она находится в той стороне, - объяснила Луна, ведя Гарри через замок. – А ты должен помочь мне опознать ее».

«Э, кого?» - спросил Гарри.

«Мне так ее жалко, а тебе? – продолжала Луна так, словно Гарри ничего не говорил. – Ты только представь, так долго жить с огромным чувством вины, а потом, наконец, открыться и довериться самому неподходящему для этого человеку! Совсем неудивительно, что она такая несчастная. А потом еще бедный Барон, - она вздохнула. – Мне кажется, волшебники часто становятся немного одержимыми, ты согласен? Я хочу сказать, «Ромео и Джульетта» - прекрасное художественное произведение, но в реальной жизни это все чересчур».

«Угу», - Гарри улыбнулся и кивнул, отчаянно желая, чтобы им встретился кто-нибудь еще.

«Но, в конце концов, жизнь продолжается, правда? Если, конечно, ты уже не умер, - уточнила она, хихикнув. – Ты ведь именно так считаешь?»

Гарри уже давно отказался от попыток уловить смысл в ее речах. Он просто снова кивнул и улыбнулся.

«Я тоже начала так думать, когда умерла моя мама», - согласилась Луна, и это тут же привлекло внимание Гарри.

«Твоя мама умерла? Мне… мне очень жаль. Я не знал».

Луна просто кивнула и продолжила путь, ее улыбка оставалась прежней. «О, это была совсем не такая знаменитая смерть, как у твоих родителей, Гарри. Я совсем не ожидала, что ты будешь об этом знать. И все равно это очень грустно».

«Эм, это да, - неловко сказал Гарри. – Давно это случилось?»

«Иногда кажется, что давно, а в другие дни кажется, что это было только вчера. Я знаю, что однажды я увижусь с ней снова, но мне часто хочется поговорить с ней. Мой отец слишком поглощен своей газетой, понимаешь, - она тихо вздохнула. – Я совсем не такая интересная, как охота за снорками».

«Я считаю, что ты очень интересная», - рьяно возразил Гарри, причем, совершенно искренне. Может быть, немного чокнутая, но определенно интересная.

Лицо девочки просияло. «Как мило, что ты это сказал!»

Гарри улыбнулся ей в ответ.

«Ах, вот мы и пришли!» Однако Луна тут же начала противоречить сама себе, резко развернувшись и направившись обратно по тому же коридору, из которого они только что вышли.

Гарри замер на месте, наблюдая за ней, но когда она лишь продолжила ходить взад и вперед, он не выдержал и спросил: «Эмммм, Луна? Мы потерялись?»

Она удивленно моргнула на него. «О, нет, Гарри. Мы не теряемся. Мы находим». И тут она спокойно вошла в дверь, которой еще секунду назад здесь не было.

У Гарри отвисла челюсть, а затем он бросился вслед за ней. «Луна, погоди! Это может быть опасно!» - окликнул он девочку, вспоминая, как волшебным образом появилась дверь в Тайную комнату, и что там обнаружили директор и Хагрид.

Он догнал ее, оказавшись в огромной комнате, наполненной множеством самых причудливых предметов. «Ну? – спросила Луна, выжидающе глядя на мальчика. – Где она?»

«Ты о чем? – озадаченно спросил он, оглядываясь вокруг. – Что ты имеешь в виду? Это ты привела меня сюда».

«Да, - терпеливо ответила она, - но именно ты являешься ключом. Она сказала, что… ой! Нарглы!»

Гарри подпрыгнул и обернулся, но нарглы оставались такими же невидимыми, как и всегда.

Луна стрелой бросилась вперед, отбросила несколько вещей в разные стороны и схватила старую диадему. «Вот же она! Разве ты не видишь, как нарглы избегают ее? – она протянула ее мальчику. – Я права, верно?»

Гарри взял у нее старинную корону, дивясь красоте и необычному теплу, которое исходило от нее. Он моргнул, на мгновение у него закружилась голова, но затем это чувство сменилось ощущением собственной мудрости и могущества. «Конечно, это она», - рассмеялся он, гадая, как он мог сразу этого не понять. Решительным жестом он нацепил диадему себе на голову и тут же ощутил новый прилив уверенности.

Его охватило чувство абсолютной самодостаточности, и он снисходительно посмотрел на белокурую ведьму рядом с ним. «Ты мне больше не понадобишься, - сказал он ей. – С этого момента я сам обо всем позабочусь».




 
HastaДата: Суббота, 30.10.2010, 10:58 | Сообщение # 30
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Луна нахмурилась. «Я не уверена, что это хорошая идея, Гарри», - медленно произнесла она.

Он отвернулся от нее, внимательно осматривая другие предметы в комнате. Велика вероятность, что здесь можно обнаружить еще что-нибудь полезное, и никто даже не узнает, чем он завладел…

«Гарри! – это постоянное дерганье за рукав жутко его раздражало. – Я думаю, тебе лучше всего снять ее и отдать мне».

Он отмахнулся от назойливой девчонки. «Отдать ее тебе? С чего это мне так поступать?» – презрительно фыркнул он. Маленькая дурочка вообразила, что он так просто отдаст свою корону? Размечталась!

«Мы должны отнести ее профессору Снейпу, - решительно сказала она. – А пока отдай ее мне, пожалуйста».

«Брысь отсюда, девчонка, - огрызнулся он. – Тебя это дело больше не касается». Он вернулся к горе вещей. Захватить полный контроль над замком будет нетрудно, надо только найти…

«Гарри!» Она снова схватила его за руку, и он взорвался от злости. Мальчик с размаху ударил Луну кулаком, намереваясь оглушить ее, чтобы было время достать палочку и стереть ей память.

К его удивлению, кулак встретил лишь воздух, так как Луна шустро пригнулась, а затем выпрямилась и наградила его удивительно сильным апперкотом в солнечное сплетение.

Внезапно планы Гарри по завоеванию замка уступили место настоятельной потребности сделать вдох. Он тяжело плюхнулся на землю, схватившись за живот и хватая ртом воздух. От такого резкого приземления диадема свалилась с его головы.

Словно в тумане Гарри увидел, как Луна прячет корону в старый брошенный мешок, а затем садится рядом с ним, утешающее похлопывая его по плечу, в то время как он мог лишь охать и давиться воздухом.

«Бедный Гарри. Тебе очень больно? – сочувствующе спросила девочка. – Просто попробуй расслабиться. Очень скоро тебе полегчает».

Прошло уже много времени с тех пор как Дадли или Пирсу удавалось так ему врезать, так что Гарри пришел в себя только через несколько минут. Луна помогла ему подняться на ноги, и тут он снова застонал от боли – на этот раз пониже спины. Что за жесткие каменные полы!

Даже морщась от боли, он прекрасно понимал, что меньшего не заслуживал. О чем он только думал? Пытаться ударить девочку? Хуже того, девочку младше себя! И неужели он правда собирался стереть ей память? Гарри понятия не имел, что это на него нашло.

«Бедный Гарри, - снова сказала Луна, ее глаза были полны беспокойства. – Мне надо было сразу догадаться, что пытаются сказать мне нарглы. Мне очень жаль».

Гарри удивленно замотал головой. Она извиняется перед ним? «Все в порядке, - с трудом выговорил он. – Это я виноват».

«Нет, на самом деле не виноват, хотя мне кажется, ей стоило давать более внятные объяснения», - Луна осуждающе зацокала языком. Она перекинула его руку через свое плечо, сжимая мешок с диадемой другой рукой, и помогла Гарри покинуть комнату.

К тому времени, когда они достигли подземелий, Гарри уже смог ковылять сам по себе, хотя ушибленные места до сих пор побаливали. Ответив на стук Луны в дверь, профессор Снейп с изумлением обнаружил на пороге эксцентричную маленькую рейвенкловку, которая широко ему улыбнулась, в то время как его смертельно бледный подопечный едва стоял на ногах рядом с девочкой.

«Немедленно внутрь», - скомандовал зельевар и отвел обоих детей в свою гостиную. Он пристально посмотрел на Гарри и наложил на мальчика быстрое диагностическое заклинание.

«Что, черт возьми, произошло? – строго спросил он. – У тебя синяки на животе и на твоей…»

«Да я знаю, знаю! – перебил его Гарри, залившись краской от стыда. Одной рукой он начал массировать живот, а другой осторожно потер мягкое место. – Пап, можно мне целебное зелье?»

Снейп оскалился, однако тут же призвал зелье заклинанием и внимательно проследил за тем, чтобы мальчик выпил его до дна.

«Фу! – Гарри поморщился от вкуса старых носков, но тут же вздохнул от облегчения, когда боль полностью исчезла, а на смену ей пришло приятное тепло. – Спасибо, пап».

«Я все еще жду объяснений, мистер Поттер», - строго сказал Снейп, игнорируя – пока что – улыбчивую первогодку.

«А…» - внезапно Гарри понял, что признание в том, что его поколотила Луна Лавгуд, будет не просто унизительным – как только станет известно, что девочка оборонялась, у него быстро возобновится боль пониже спины. Или того хуже – папа запретит ему участвовать в ближайшем квиддичном матче.

«Да?»

«Боюсь, что это я его ударила», - радостно сообщила Луна.

Снейп моргнул, удивленно глядя то на Гарри, то на Луну. «Прошу прощения».

«Я первый попытался ее ударить», - признался Гарри.

«Гарри Джеймс Поттер!» - начал гневную тираду Снейп.

«О, на самом деле это был не Гарри, профессор, - перебила его Луна. – То есть, это был не только Гарри».

В ответ Снейп стал еще злее. «Кто еще был там? Мистер Уизли? Мистер Малфой? С каких это пор нападение на девочку-первокурсницу считается допустимым поведением, мистер Поттер?»

«О, нет, профессор. Мы были совершенно одни. Ну, не считая нарглов, разумеется».

Как обычно, объяснения Луны лишь еще больше все запутали. Снейп посмотрел на Гарри, который лишь беспомощно развел руками. Он сам не понимал, что именно произошло.

«Позвольте мне внести ясность, - предпринял новую попытку Снейп. – Вы с мистером Поттером были…»

«Да, я думаю, что так будет лучше всего, - согласилась Луна. – Не знаю, почему некоторые считают это таким запутанным, по-моему, все предельно ясно. Серая леди сказала мне, где ее найти, и она сказала, что Гарри сможет помочь. А я не поняла, что она имеет в виду, из-за нарглов, так что я отдала ее Гарри, но я ведь даже не представляла, какая это плохая идея. Все потому, что они с ней одинаково помечены, понимаете? Поэтому она так сильно на него повлияла».

Снейп и Гарри уставились на девочку, удивленно моргая. «О чем именно вы говорите, мисс Лавгуд?» - ухитрился спросить Снейп.

«Об этом! – она гордо протянула ему мешок, но тут же пристально посмотрела на Снейпа. – Ой. А ведь вас нарглы тоже избегают, - девочка поспешно отдернула мешок обратно. – Думаю, лучше отдать ее тому, на ком нет метки».

Снейп с трудом удержался от того, чтобы отпрянуть назад. Как она узнала о его Метке? Да, по школе всегда ходили слухи, что он Пожиратель смерти, и они вполне его устраивали – помогали убедить маленьких негодников, что он способен на любые пытки и зверства, но никто не смел открыто заявлять о его Метке с таким апломбом, да еще ему в лицо.

«Пр… прошу прощения?» - спросил он, стараясь звучать как можно более угрожающе, несмотря на волнение.

«Ну, это то, что объединяет вас троих, - сказала Луна, приподнимая мешок. – И потом нарглы. Они избегают вас и Гарри точно так же, как они избегают ее. Так что у вас троих есть что-то общее, именно поэтому она имела больше власти над Гарри, чем надо мной. Теперь вы поняли, профессор? Все действительно очень просто», - повторила она с легким укором.

Снейп плохо понимал, что несет этот странный ребенок, но скорее всего она утверждает, будто в мешке лежит нечто, что реагирует на Гарри и на него самого. Не осознавая этого, он начал потирать свое предплечье. Очевидно, что они вдвоем связаны с Темным лордом сильнее, чем кто-либо еще в Хогвартсе… возможно, именно это она имеет в виду? Судя по всему, эта девица считает, что нехарактерная для Гарри вспышка агрессии была вызвана предметом в мешке, а насилие и Вольдеморт всегда идут рука об руку. Здесь лучше не рисковать без необходимости.

«По вашему мнению, кому из преподавателей лучше отдать этот мешок?» - спросил он.

«Ну, - начала размышлять вслух Луна, - полагаю, это должен быть тот, кто очень нравится нарглам. Это было бы вполне разумно, да?»

Снейп переглянулся с Гарри.

«Я просто улыбаюсь и киваю», - посоветовал шепотом Гарри.

«Похоже, это… имеет смысл», - осторожно ответил Снейп.

«Ну, конечно, они просто обожают профессора Дамблдора, но…»

«Подождите здесь», - Снейп подошел к своему камину, и через несколько секунд из него вышли профессора Дамблдор и МакГонагалл.

«О, здравствуйте, мисс Лавгуд. Какие у вас замечательные сережки», - глаза Дамблдора весело мерцали.

«Благодарю вас, профессор! – радостно ответила Луна. – А я и не знала, что вы где-то поблизости».

«Мы лишь ненадолго заглянули, - поспешно сказала МакГонагалл. – Профессору Дамблдору нужен отдых, вы же понимаете».

Луна широко улыбнулась. «О, да, но Серая леди сказала, что если я отдам вам это, то вам с профессором Дамблдором останется гораздо меньше работы. Тогда ему будет проще отдохнуть, понимаете?»

«И что же это такое, милочка?» - ласково спросил ее Дамблдор, показывая на мешок.

Луна тут же вручила мешок директору. «По словам Серой леди, вы знаете, что с ней делать».

МакГонагалл и Снейп воскликнули от удивления, когда Дамблдор осторожно достал из мешка диадему Ровены Рейвенкло.
«Осторожно! – Дамблдор сделал предупреждающий жест, когда остальные протянули к ней руки. – Она представляет собой нечто большее, чем кажется на первый взгляд», - многозначительно сообщил он другим взрослым, опуская диадему обратно в мешок.

Луна кивнула. «Привидения говорят со мной, - объяснила она. – Все они. И Серая леди стала такая грустная, когда она узнала, что вы делаете, потому что она поняла, что вы пропустите один из них. Так что она мне все рассказала про то, как после стольких лет она, наконец, доверилась кому-то и рассказала, где находится диадема, а он в ответ сделал с ней нечто ужасное. Она попросила меня проследить, чтобы вы о ней позаботились, пока он не вернулся и не воспользовался ею, как и планировал».

«Благодарю вас, мисс Лавгуд, - ласково сказал Дамблдор. – Это действительно очень важно. Вы передадите Серой леди мою искреннюю благодарность? – Луна радостно кивнула. – Полагаю, 50 очков Рейвенкло будут не лишними, - его глаза снова замерцали. – А что касается Гриффиндора…»

Гарри быстро замотал головой. «На самом деле я ничего не сделал, профессор. Это все Луна», - объяснил он. Это будет несправедливо получить награду, когда он даже не понимал, что происходит. Собственно говоря, он до сих пор этого не понимал.

«Вы двое, ступайте мыть руки перед ужином, - приказал Снейп, который отчаянно стремился предотвратить возможные вопросы Гарри. Он надеялся полностью избежать необходимости что-то объяснять, использовав временную Лавгуд-зависимую спутанность сознания у мальчика. – И не смейте рассказывать об этом никому… телесному, - приказал он. – Это дело преподавателей».

«Да, профессор!» - радостно пропела Луна, а потом взяла Гарри под руку и потащила слегка ошалевшего мальчика прочь из апартаментов.

Дамблдор переглянулся со Снейпом и МакГонагалл. «Нам очень повезло, что привидения Хогвартса готовы нам помочь, - мрачно сказал директор. – Мне бы и в голову не пришло, что Том сумел разыскать диадему».

«Ну, после того как мы уничтожим ее, это будет уже три хоркрукса, - отметила Минерва. – Дневник, кольцо и диадема. И у нас есть зацепка насчет медальона Слизерина. Не сделал же он другие хоркруксы?»

«Будем надеяться, что нет, - Дамблдор вздохнул. – Спасибо, мой мальчик. Мы с Минервой разделаемся с ней, а затем мы продолжим нашу охоту».

Снейп кивнул, в то время как два других профессора покинули комнату через каминную сеть. Целых три хоркрукса! Неудивительно, что Темный лорд сошел с ума.




 
HastaДата: Суббота, 30.10.2010, 11:01 | Сообщение # 31
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Глава 57

К огромному облегчению Снейпа, Гарри не стал расспрашивать его про диадему. Похоже, мальчик приписал пережитое приключение некой альтернативной реальности, в которой обитает Луна, и счел любые попытки разобраться в случившемся потенциальной угрозой своему душевному здоровью. Кроме того, ему совсем не улыбалось вспоминать, как девчонка вырубила его одним ударом, так что он поспешил забыть об этом случае.

К тому же, мальчику и так было чем заняться. Помимо уроков и репетиторских занятий Бродяга продолжил его подготовку к тому, чтобы стать анимагом, да и Флитвик все еще учил его дуэлям. Они с друзьями обычно проводили в подземельях не меньше одного вечера в неделю – помогали его папе с ингредиентами, а Гермиона даже смогла уговорить зельевара научить ее приготовлению волчьего зелья. В этом году Рон оказался в квиддичной команде вместе с Гарри, и теперь они оба постоянно обсуждали игру. В отличие от первого курса, им больше не приходилось постоянно быть начеку из-за розыгрышей Фреда и Джорджа, так что можно было спокойно сосредоточиться на любимом спорте.

Стоило близнецам понять, что заместитель директора Снейп не проявит ни малейшей терпимости к их обычным выходкам, они заключили с профессором сделку – он поможет им с их идеями для зелий, а они не будут никого разыгрывать, чтобы избавиться от скуки. Поскольку испытания своих творений на недобровольных жертвах были признаны нарушением соглашения (которое, по словам профессора, гарантирует им близкое знакомство с материнской деревянной ложкой в центре общей комнаты Гриффиндора), мальчикам пришлось найти работу на полставки и проводить тесты на добровольцах за деньги.

С разрешения Артура и Молли, профессор Снейп позволил близнецам работать в магазине Зонко после уроков. В результате, оба они увлеклись экономикой малого бизнеса. Перси стал для них полезным источником информации, а Рон был в восторге, что впервые на его памяти братья забыли о его существовании.

В общем и целом, этот учебный год отличался просто неслыханным спокойствием, и Снейп был весьма доволен. Это чувство испарилось, когда МакГонагалл и Дамблдор вернулись после очередной охоты на хоркруксы.

На лицах обоих застыло нехарактерное выражение полного разочарования, когда они уселись за стол вместе со Снейпом, Спрут, Помфри и Флитвиком. Было полнолунье, так что у Люпина и Блэка нашлись другие заботы.

«И каковы ваши успехи?» - спросила Поппи обнадеженным тоном.

Альбус вздохнул. «Не настолько велики, как хотелось бы. Мы смогли подтвердить, что в определенный момент времени Том завладел медальоном Салазара Слизерина и с большой вероятностью использовал его для создания хоркрукса. Мы разыскали тайник с медальоном в приморской пещере, где Том защитил его с помощью сразу нескольких заклинаний. Многие из них были вполне стандартными – чары против аппарации, невидимые шлюпки и тому подобное… остальные же были весьма… изобретательны».

Снейп содрогнулся от одной мысли о возможной «изобретательности» Темного лорда.

Рассказ продолжила Минерва: «Там был резервуар, наполненный зеленым, светящимся зельем … нет, Северус, я не знаю каким именно, - добавила она, заметив, как молодой волшебник подался вперед с явным интересом на лице. – Выглядело оно крайне мерзко, а учитывая, кто его создатель, у меня не было ни малейшего желания выяснять подробности. Стало очевидно, что единственный способ опустошить емкость и достать медальон – выпить зелье, - остальные преподаватели охнули от ужаса. – Как обычно, - продолжила Минерва ехидным тоном, - Альбус вознамерился разыграть из себя мученика и пожертвовать собой, в чем, разумеется, не было никакой необходимости».

Альбус померцал глазами на строгую ведьму. «Не все из нас способны на такой же творческий подход как ты, моя дорогая, - ласково ответил он. – Ты не должна сердиться на меня за консерватизм».

Слушатели выкатили глаза от удивления. Альбус Дамблдор – консерватор? Что, черт возьми, выкинула МакГонагалл?

«Довольно этой загадочности, Минерва! – воскликнула Спрут. – Расскажи, что ты сделала!»

Минерва порозовела от смущения. «Да так, сущие пустяки», - пробормотала она.

Альбус рассмеялся. «Эта умная, предприимчивая и талантливая ведьма трансфигурировала нескольких жуков в слонов, а затем заставила их выдуть зелье своими хоботами и выпустить его в сосуд, также трансфигурированный Минервой. Похоже, это вполне удовлетворило заклятие, согласно которому зелье должно быть «выпито», хотя зверям, в конечном итоге, не пришлось его переваривать».

Минерва смущенно отмахнулась от восхищенных взглядов окружающих. «Сложнее всего было наложить Империус на слонов, чтобы те выпили зелье, а это как раз сделал Альбус. Но даже если бы им пришлось употребить зелье внутрь, всегда можно трансфигурировать новых слонов. В конце концов, в пещере было полно насекомых».

«Невероятно! – Поппи восторженно смотрела на подругу. – Это было очень умно, Минерва!»

«Как только дело было сделано, мы с легкостью выудили медальон со дна колодца», - объяснил Дамблдор.

«К несчастью, как только мы получили медальон и покинули пещеру, оказалось, что мы стоим на месте. Кто-то нас опередил», - Минерва вздохнула. Она протянула медальон и показала всем спрятанную в нем записку: «Темному лорду. Я знаю, что умру задолго до того, как ты это прочтешь, но я хочу, чтобы ты знал, что я раскрыл твою тайну. Я похитил реальный хоркрукс, и я намерен уничтожить его при первой возможности. Я рискую жизнью в надежде, что когда ты встретишь равного себе, ты снова станешь смертным. Р. Б., - прочитала она вслух. – Как видите, после всех этих испытаний, медальон оказался подделкой, и мы понятия не имеем, где находится подлинник».

«Может быть, он действительно уничтожен?» - спросила Поппи с надеждой в голосе.

«Возможно, - согласился Альбус. – Однако пока у нас нет доказательств его участи, мы остаемся в уязвимом положении. Нельзя исключить вероятность, что Вольдеморт смог вернуть подлинный медальон, а этот оставил, чтобы запутать следы. Не сочтите за хвастовство, но заклинания в той пещере, скорее всего, стали бы фатальными для любого менее могущественного или менее опытного волшебника, чем мы с Минервой».

«О, Мерлин», - скорбно сказала Спрут.

«Так каков наш следующий шаг?» - спросил Флитвик.

Дамблдор развел руки. «Похоже, мы зашли в тупик. Мы с Минервой искали везде, где только могли, но безуспешно. Мы надеялись, что вам может прийти в голову свежая идея».

Воцарилась тишина, а ведьмы и волшебники погрузились в раздумья. Несколько долгих минут все молчали, пока не заговорила Минерва: «О, Альбус, мне кажется, что тебе от меня никакого проку. Возможно, действительно нужно было взять с собой Северуса. Он скорее догадается, где нужно искать, или он может заметить то, что я пропустила», - раздраженно воскликнула она.

Альбус схватил ее за руку. «Минерва, дорогая моя, не в обиду Северусу будет сказано, но я никому не доверяю так, как тебе. Ты уже спасла мою жизнь как минимум дважды, и никто не заменит мне тебя в подобной миссии».

МакГонагалл улыбнулась. «Это очень любезно с твоей стороны, но я все равно думаю…» - внезапно она замолчала, на ее лице промелькнуло удивленное выражение.

«Минерва?» - осторожно спросил Дамблдор.

«В этом все дело, Альбус. Мы так зациклились на Томе Риддле, что забыл о его собственных союзниках и друзьях. Что если он поручил хоркрукс кому-то из них?»

Дамблдор медленно кивнул, поглаживая бороду. «Том всегда отличался невероятной харизмой, в чем мы все убедились на примере его успеха с Серой леди, - согласился директор. – Его последователь не отказал бы ему ни в чем. Северус, - он повернулся к зельевару, - кому Том доверял в наибольшей степени?»

Снейп ответил, не раздумывая: «Беллатрикс Блэк-Лестрандж – самая преданная сторонница Темного лорда, и она всегда была у него в фаворе».

«Но она уже много лет в Азкабане», - возразила Спрут.

«Да, но она оказалась там после исчезновения Сами-знаете-кого, - отметил Флитвик. – До ее заключения он вполне мог доверить ей хоркрукс».

«Но все ее имущество пропало, - сказала Поппи. – Она ничего не могла взять с собой в Азкабан».

«Нет, но у нее наверняка есть хранилище в Гринготтсе, - возразил Флитвик. – Что еще она могла сделать с подобным сокровищем? Ведь Сами-знаете-кто велел беречь его как зеницу ока».

«Так какой от этого прок? – спросила Спрут. – Не собираетесь же вы вломиться в Гринготтс!»

Услышав столь абсурдную идею, учителя рассмеялись. «Нет-нет, моя дорогая Помона, - сказал Дамблдор, вытирая навернувшиеся от смеха слезы. – Даже не представляю, как можно решиться на такое. Думаю, мы должны для начала поговорить с Биллом Уизли. Он хорошо знает гоблинов и может подсказать нам, как лучше действовать. А тем временем, насколько я понимаю, у нас есть повод для праздника!» - он померцал глазами на Снейпа, который из принципа ответил ему гневным взглядом.

«Ну же, мой мальчик, - Дамблдор выжидающе посмотрел на него. – Ты не собираешься сообщить остальным?»

«Я сказал тебе только потому, что ты глава Визенгамота, и мне было нужно твое одобрение. Я определенно не собирался делать заявление на весь Волшебный мир», - проворчал Снейп.

«Ну-ну-ну, хорошие вести скрывать негоже», - отчитал его Альбус.

«О, да ради Мерлина, в чем дело?» - довольно резко воскликнула Поппи.

Снейп отвернулся и что-то пробормотал под нос.

«Что?»

В ответ он лишь снова забормотал, и, наконец, Дамблдор не выдержал и сказал: «Северус официально усыновил Гарри».

Послышались радостные возгласы и громкие поздравления, которые лишь еще больше смутили Снейпа. Однако, говоря по правде, он не хотел никому говорить лишь потому, что опасался криков ужаса, а вовсе не радости, не говоря уже о попытках аннулировать усыновление.

«Почему же ты никому не сказал? – счастливым тоном отчитал его Флитвик, наклоняясь вперед, чтобы похлопать хмурого профессора по плечу. – Это надо отпраздновать!»

Сентиментальная Спрут высморкалась в свой носовой платок. «Ах, какой счастливый день! Как ты посмел это скрывать? Я должна срочно пойти в оранжерею – такое событие требует цветов!»

К изумлению Снейпа, Поппи наклонилась к нему и поцеловала в щеку: «Я понимаю, как ты смог скрыть происходящее, Северус, но ради всего святого, что ты сделал с Гарри, чтобы тот не кричал об этом с Астрономической башни?»

«Эм, ну, на самом деле я еще не говорил ему…» - начал Снейп, неуютно поежившись.

«Не говорил? В любом случае, Филиус совершенно прав: мы должны закатить настоящий пир! – провозгласил Альбус. – Мы можем пригласить Уизли и…»

«Не думаю, что подобные излишества…», - попытался перебить его Снейп, но зельевара уже никто не слушал. Все остальные преподаватели возбужденно обсуждали планы большой завтрашней вечеринки – как только Ремус поправится после полнолуния.

Только одна Минерва отвлеклась от всеобщего воодушевления и села рядом со Снейпом. «Ты действительно очень хороший человек, Северус, - тихо сказала она. – Гарри очень повезло».

Он лишь фыркнул и отвернулся, не желая показывать, насколько приятны ему такие слова.

«Но, - начала она, и он резко обернулся. Ну конечно, всегда есть «но», не так ли? - Но ты должен сообщить это Гарри наедине, до вечеринки. Такие новости нельзя узнавать перед толпой посторонних».

Снейп нетерпеливо кивнул. Неужели она считает, что он сам этого не понимает? Что если мальчик начнет вопить от недовольства? Или отвращения?

Гарри может смириться со Снейпом в роли опекуна, он даже может именовать его этим нелепым титулом, но это не значит, что он примет зельевара как своего официального отца. Вполне возможно, что мальчик усмотрит в этом предательство Джеймса и закатит истерику.

Однако никакое нытье не сможет поколебать решение Снейпа. Он прекрасно понимал, что не сумеет как следует защитить Гарри, пока не получит полный контроль над мальчиком, а усыновление - единственный способ добиться этого. Нравится это Гарри или нет, но тут ничего не попишешь. Снейп не может рисковать – а то еще Дамблдор воспротивится его обращению с паршивцем, или Сириус передумает и потребует опеку. Нет, ему нужно формальное усыновление, и тогда следующие пять лет право принимать решения насчет паршивца будет принадлежать только ему.




 
HastaДата: Суббота, 30.10.2010, 11:02 | Сообщение # 32
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Снейп до сих пор не мог поверить, насколько гладко и тихо он все провернул. Он полагал, что благодарить за это следует нового министра и Дамблдора. Да и подготовительная работа с целью заручиться поддержкой Уизли, не говоря уже о Блэке и Люпине, оказалась далеко не лишней.

Зельевар даже навестил Дурслей, чтобы получить их подписи под документами, в которых они отказываются от любых прав на мальчика. Кстати, это было довольно весело. Он и не подозревал, насколько изобретательным окажется домашний эльф в старческом маразме, но ему пришлось потратить несколько флаконов успокоительной настойки, прежде чем Вернон и Петуния смогли удержать в руке ручку и разборчиво расписаться.

И все равно, даже несмотря на столь мощную поддержку, он не был до конца уверен в благоприятном исходе дела. В конце концов, позволить бывшему Пожирателю смерти усыновить Мальчика, который выжил? Эта история сразу обеспечит Скитер передовицу!

Однако пресса подозрительно молчала, хотя он знал, что шустрая журналистка имеет свои источники в Министерстве. Тем не менее, зельевар предпочитал не смотреть дареному коню в зубы и планировал использовать отсутствие утечки информации, чтобы как следует подготовить Гарри.

«Я скажу ему. Завтра», - любезно согласился он, и МакГонагалл одобрительно кивнула.

«Хорошо. Перед тем как сообщить ему, надень мантию поплоше», - ухмыльнулась она, вставая.

Снейп с возмущением посмотрел ей вслед. Старая ведьма считает, что Гарри будет кричать и бросаться вещами, не так ли? Как будто он не знает защитных заклинаний, чтобы уберечься!

Однако следующим вечером он действительно надел самую старую мантию, и проверил, чтобы в пределах досягаемости не было ничего ценного или тяжелого. Только после этого он вызвал мальчика в свои комнаты.

«Привет, пап!» - поприветствовал Гарри своего опекуна. Мальчик был в прекрасном расположении духа. Он не знал, зачем он понадобился профессору, но был практически уверен, что неприятностей у него не будет. Папа ну никак не мог узнать, что они с Драко и Роном прошлой ночью побывали на кухне. Домашние эльфы поклялись, что никому не скажут. Ведь кто угодно мог положить дюжину черничных пирогов на сидения в общей комнате Хаффлпаффа, а потом наложить на них заклинания невидимости.

То, что профессор Флитвик совсем недавно научил его этому заклинанию, ничего не доказывает. Куча старшеклассников уже знают такие чары. Ведь если пуфики расхаживают по школе и хвастаются, что они самый хороший факультет, потому что не устраивают проделок, не затевают драк и все такое, то они сами напрашиваются на розыгрыш, верно? Не говоря уже о том, что им даже не хватило мозгов сохранить свой пароль в секрете, а это все равно, что пригласить учеников с других факультетов навестить их… по крайней мере, таким был главный аргумент Драко.

Гарри был почти уверен, что никому и в голову не придет, что Драко и Рон что угодно устроили вместе. Мальчики специально выбрали ту ночь, когда близнецы оставались в больничном крыле после очередного взрыва экспериментального зелья, который оставил их с гигантскими носами. Более того, они специально выбрали время, когда Гермиона и Невилл слишком увлеклись грядущим экзаменом по травологии. Их-то вряд ли кто заподозрит, а вот близнецов обвинили бы в первую очередь, к тому же им наверняка так понравится проделка, что они могут что-то случайно разболтать. Гарри сомневался, что даже Гермиона сможет опуститься до ябедничества, но, как отметил Драко, никому не нужно, чтобы маленькая ведьма ругала его до конца учебного года.

Впрочем, даже если его папа все узнал (может быть, с помощью какой-то таинственной родительской магии), то, по мнению Гарри, это стоило того, чтобы увидеть оскорбленных пуфиков, шествующих по замку с фиолетовыми пятнами на задницах. Самый миролюбивый факультет был охвачен таким праведным гневом, что они публично объявили, что виновники будут найдены, и месть будет страшна. Теперь Гарри и его друзья отчаянно пытались придумать, как убедить пуфиков, что во всем виноваты вороны. Тогда им останется лишь откинуться и наслаждаться зрелищем!

«Садитесь, Поттер, - приказал его папа непривычно официальным тоном. – Мне нужно… обсудить… кое-что очень серьезное».

Гарри прикусил губу. Ой-ей-ей. Начало не слишком воодушевляющее. Может быть, лучше сразу во всем сознаться, в надежде выгородить двух соучастников? Или это что-то другое заставило его папу смотреть на него таким странным взглядом?

«Возможно, тема нашего разговора вызовет у тебя определенные душевные переживания», - продолжил Снейп, чувствуя себя до крайности неловко. Как полагается сообщать, что ты своевольно занял место родителей мальчика? Ради Мерлина, он ведь не собирается настаивать на смене фамилии, но ведь усыновление в любом случае заменяет одного отца на другого. Снейп не удивится, если вдруг из ниоткуда возникнет призрак Джеймса Поттера и сломает ему нос.

Дорогой «Геологический вестник»,

Если вы заметили новые колебания земной орбиты, то я настоятельно рекомендую вам обследовать одну могилу в Годриковой лощине. Ее обитатель с большой вероятностью переворачивается с такой скоростью, что это оказывает влияние на планетарное движение…

«Чт… что такое, пап?» - начал нервничать Гарри. Даже если его участие в розыгрыше было раскрыто, ему ведь не грозит ничего страшнее отработки или лишнего сочинения (возможно, вкупе с публичными извинениями перед пуфиками). В конце концов, эльфы рано или поздно отстирают черничные пятна на мантиях. И хотя они втроем могли нарушить комендантский час, было уже три часа утра – вполне сойдет за ранний подъем.

Мальчики совершенно не боялись, что их поймают – профессор Спрут отличалась на редкость мягким нравом, и если умолять ее достаточно долго, она наверняка согласится сама их наказать, а не отправлять их к профессору Люпину или Снейпу. А отработка в оранжереях – плевое дело. Однако сейчас, глядя на лицо папы, мальчик начал волноваться, что неправильно оценил ситуацию. Отчего же еще папа может быть таким… о, нет!

«Прошлой ночью что-то случилось с Лунатиком? – выпалил он, охваченный новым страхом. – Или с Бродягой?»

От неуверенности и смущения Снейп стал еще нетерпеливее обычного. «Они в порядке, - рявкнул он. – А теперь сиди и слушай! – он неловко прочистил горло. – Я сделал то, что ты можешь не одобрять, но тебе остается лишь смириться с ситуацией», - строго сказал он.

«Ладно», - ответил Гарри с тревогой в голосе. Что это папа имеет в виду?

«Как ты помнишь, более года назад ты попросил меня стать твоим опекуном».

Гарри кивнул, его сердце бешено колотилось. О, нет! Целый год прошел, наверное, папе уже надоело, что он вечно путается под ногами, и он решил отказаться от опекунства. От паники дыхание Гарри стало частым и прерывистым.

«После событий прошлого года, и перемен, которые принес этот учебный год, мне стало ясно, что неформальное опекунство перестало быть идеальной ситуацией», - неловко продолжил Снейп. Он надеялся, что если все хорошенько объяснить, то паршивец осознает пользу усыновления.

«Даср», - выдавил Гарри, несмотря на внезапно пересохшее горло. Он не собирается реветь как маленький. Конечно, профессор слишком занят, чтобы и дальше присматривать за ним. Он ведь теперь заместитель директора, и разве Гарри не доказал, сколько от него хлопот? В прошлом году чуть ли не каждый месяц случался очередной кризис. А теперь, когда в школе живут Бродяга и Лунатик, профессору Снейпу есть кому поручить столь беспокойного подопечного. Ведь профессор Снейп не дружил с его первым отцом, даже не ладил. Просто профессор Снейп такой добрый, и он взял к себе Гарри, потому что больше никто на это не согласился.

«Таким образом… - Снейпу пришлось снова прочистить горло. – Я… а… я предпринял необходимые шаги и… эм… - О, да ради Мерлина! Он заикается словно первогодка! Просто скажи все как есть, и пусть мальчик истерит, сколько влезет! – Япредпринялнекоторыешагичтобыусыновитьтебя».

У Гарри отвалилась челюсть. Он просто не мог действительно услышать то, что, кажется, он только что услышал. Едва дыша, он прошептал: «Что вы сказали, сэр?»

Снейп гневно воззрился на паршивца. Нет, вы только посмотрите на него – побледнел, трясется! Очевидно, ребенок готовится разразиться яростными воплями в любую секунду.

«Ты меня слышал, - рявкнул он. – Я тебя усыновил. Теперь ты официально мой сын». Ну вот. Поттеру придется с этим смириться.

Гарри пытался разгадать смысл папиных слов. Он усыновлен? Но… но это значит, что профессор никогда уже не сможет от него отказаться. Ведь так он застрянет с Гарри навсегда. Может быть, он все-таки ослышался?

«Т-ты имеешь в виду, что ты не хочешь меня отдать?»

Снейп моргнул. «Что?» О чем этот мальчик болтает? Отдать его? Кому?

«Ты не против быть моим папой? Навсегда?» - выдохнул Гарри.

«Ты не против того, чтобы я тебя усыновил? Официально?» - спросил Снейп.

«Как я могу быть против? – недоуменно сказал Гарри. – Но зачем тебе это надо? Ведь теперь ты от меня не избавишься. Никогда-никогда».

Снейп оскалился на паршивца. «Идиот. Не собираюсь я от тебя избавляться, ни сейчас, ни в будущем. Ты считаешь, что я не держу своего слова?»

«Ну а вдруг однажды ты захочешь завести собственных детей? Или решишь, что от меня слишком много неприятностей? Или что…»

«Глупый паршивец, - легкая жалость, которую Снейп почувствовал к Дурслям, моментально испарилась от нового напоминания о низкой самооценке Гарри. – У меня уже есть собственный сын. Ты, - добавил он, памятуя об интеллектуальных способностях гриффиндорцев. – В том крайне маловероятном случае, если у меня появятся другие дети, ты останешься старшим ребенком. И раз уж Уизли не сочли нужным избавиться от близнецов, то я даже представить не могу, с какой стати мне считать тебя слишком большим бременем. Мне казалось, что даже гриффиндорец в состоянии понять, что мое присутствие в твоей жизни носит перманентный характер, но очевидно, что я ошибся, и ты продолжаешь верить во временную природу наших отношений. В таком случае, документы об усыновлении убедят тебя в обратном», - он развернул министерский пергамент на столе перед ними, и Гарри растерянно взял его в руки.

Мальчик быстро пробежал глазами документ, и, разумеется, именно это там и было сказано. Он, Гарри Джеймс Поттер, в соответствии с Волшебным законодательством, с этого дня считался официальным сыном и наследником Северуса Снейпа. Там было много всяких сложных терминов и длинных слов, но эта часть была предельно ясной. У него был отец. Настоящий, легальный отец, без всяких лишних вопросов.

«Эт-то что-нибудь меняет?» - осторожно спросил он, глядя на своего папу.

Снейп нахмурился. Почему паршивец до сих пор не начал вопить? «Например? – видя, как Гарри неуверенно пожал плечами, он нетерпеливо фыркнул. – Я не собираюсь отвечать на такие общие и плохо сформулированные вопросы, мистер Поттер, но могу сказать, что я не ожидаю каких-либо значимых перемен. У тебя останется доступ к своему крестному псу и волку, ты продолжишь проводить время с кланом Уизли, и я не собираюсь менять правила в отношении твоего поведения. Теперь… учитывая эти факты, ты собираешься уточнить свой вопрос?»

Не смея дышать, Гарри отрицательно замотал головой. Он не мог поверить в такую удачу. Его папа вовсе не передумал! Он сделал свои отношения с Гарри еще более, а не менее постоянными.

Снейп почувствовал растерянность. Почему Поттер не кричит и не верещит? Где горькие жалобы на то, что все это было проделано за его спиной? «У тебя есть какие-либо возражения?» - наконец, спросил зельевар.

Теперь растерялся Гарри. «С чего это мне возражать? – ответил он. – Ты же сам сказал, что это я попросил тебя позаботиться обо мне».

«Ну, да, - признал Снейп, - но ты не просил меня усыновить тебя».

Широкая улыбка, которая расплылась на лице Гарри, еще больше озадачила сурового профессора.

«Ага, знаю, - радостно согласился Гарри. – Я бы никогда не попросил о чем-то подобном. Это же как попросить самый-самый большой и наилучший подарок в мире! Такой подарок даже Драко постесняется просить, а ты все равно его сделал!»

Рот Снейпа открывался и закрывался, но он не смог издать ни звука. Неужели мелкий пакостник только что сказал, что усыновление им равнозначно «самому-самому большому и наилучшему подарку в мире»? Он с трудом удержался от желания прочистить уши. «Ну… если ты всем доволен», - наконец, ухитрился пробормотать он, но тут острая макушка паршивца врезалась в его грудину, и он начисто лишился дара речи. По крайней мере, именно так он сам объяснил свое дальнейшее молчание.

Наконец, Гарри оторвал голову от папиной мантии и вытер глаза. Ему и правда пора уже перестать реветь как девчонка всякий раз, когда папа делает для него что-то хорошее. Впрочем, он решил, что усыновление – это достаточно особое событие, тут и взрослый может немного всплакнуть.

«Я буду очень хорошим сыном, - решительно пообещал он. – Вот увидишь».

«Глупый ты ребенок, - голос Снейпа прозвучал необычно хрипло даже для его собственных ушей. – Ты уже доказал, что ты очень х-хороший сын, - он слегка запнулся на непривычных словах. – Хотя, конечно, я ожидаю, что ты продолжишь вести себя подобающим образом», - быстро добавил он, не желая упускать возможность напомнить паршивцу о его обязанностях.

«Обещаю!» - торжественно поклялся Гарри. Его настолько поразил поступок отца, что он даже забыл закатить глаза в ответ на строгие слова.

«Хмф», - Снейп не то чтобы презрительно фыркнул, но он ясно дал понять, что придерживается реалистичных взглядов на поведение двенадцатилетних мальчиков.

«Эм, пап… - неожиданно робко сказал Гарри. – А можно мне… ну, ты знаешь… рассказать кому-нибудь?»

Снейп издал многострадальный вздох и внезапно понял, что его рука, по какой-то таинственной причине, до сих пор обнимает мальчика за плечи. Он быстро отдернул руку, при этом сказав: «Насколько мне известно, остальные преподаватели запланировали на завтра определенное… мероприятие. Тебе следует поговорить с главой своего факультета, чтобы на него пригласили и твоих друзей».

Гарри начал подпрыгивать от восторга. «Ух ты! Вечеринка? Для нас? Круто! – мальчик опрометью бросился к двери. – Я скажу Лунатику… то есть, профессору Люпину… что ты любишь те маленькие пряники, которые печет Добби».

«Поттер! Даже не смей…», - начал Снейп. Его репутация не потерпит, чтобы его постыдное пристрастие к выпечке домашнего эльфа было предано огласке.

Однако он не успел закончить свое строгое предупреждение, поскольку Гарри резко развернулся и снова кинулся в его объятия, сбив ошарашенного папу с ног и заставив его плюхнуться на диван. «Спасибо, спасибо, спасибо! – прошептал мальчик. – Ты самый лучший папа на свете!»

После этого мальчик скрылся из виду, выбежав за дверь с такой скоростью, словно за ним гналась орда Пожирателей смерти. Снейп посмотрел ему вслед, чувствуя себя так, словно его только что оглушили Конфундусом. Поттер был вне себя от счастья, нет, экстаза, потому что его усыновил Снейп? Возможно… только возможно… он справился с родительскими обязанностями совсем не так плохо, как он опасался…




 
HastaДата: Суббота, 30.10.2010, 11:04 | Сообщение # 33
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Глава 58

Вечеринка в честь усыновления Гарри удалась на славу. Создавалось впечатление, что ее посетили не меньше половины жителей Волшебного мира, а гламурные детали вечера заполнили светскую хронику «Пророка» на несколько дней.

Можно было подумать, что учителя сговорились компенсировать каждый пропущенный день рождения и невоспетое достижение в жизни Гарри и Северуса одним махом. С лица Гарри не сходила ослепительная счастливая улыбка, которая словно освещала весь зал. Всегда приятно, когда специально для тебя устраивают праздник, однако этот вечер был совсем особенным – ведь он был и для его папы тоже, и это помогло Гарри преодолеть свою обычную застенчивость. Подтверждение того факта, что он больше никогда не будет одинок – лучшего повода для праздника и не придумаешь.

К огромному удивлению Снейпа, он сам получил огромное удовольствие от вечера, когда почти все взрослые гости подошли к нему, чтобы поздравить или выразить свое восхищение. Это настолько отличалось от его нормального опыта, что он даже забыл скривить презрительную ухмылку. Правда, некоторые действительно посмели выразить сомнение или обеспокоенность насчет его кандидатуры, но к его огромному шоку рядом с ним тут же оказались разгневанные Блэк и Люпин, посылавшие скептиков куда подальше. Зельевар сумел мужественно выдержать тошнотворную улыбку Дамблдора вкупе с мерцающими глазами и взглядом «Я же говорил». Хотя, возможно, причина была в многочисленных тостах в его честь. Не знай он старого дуралея как облупленного, он бы решил, что древний волшебник ухмыляется.

Как ему ни понравилась вечеринка, Гарри был рад, когда она закончилась, и школьная жизнь пришла в норму. Нет, конечно, другие дети были очень признательны за нежданную возможность посетить званый прием, но сам повод праздника ни для кого не был новостью. Все ученики и так прекрасно знали, что Гарри был снейповским. Усыновление ничего не меняло для этих двоих, так что и другие дети разницы не видели. Гарри радостно вернулся к относительной анонимности, которой он так жаждал, и начал увлеченно строить планы о том, как спровоцировать войну розыгрышей между воронами и пуфиками.

Альбус воспользовался вечеринкой в честь усыновления, чтобы отвести Билла в сторонку поговорить. Как он и ожидал, старший сын Уизли с радостью согласился им помочь. Как и остальные члены его семьи, он очень привязался к Гарри, а его матушка все уши ему прожужжала о том, как Снейп чудесным образом превратил близнецов из злостных хулиганов в начинающих предпринимателей. Как результат, ради них он был готов на что угодно.

Через два дня после вечеринки Билл вернулся в замок, где его с нетерпением ждали его бывший директор и глава факультета. МакГонагалл и Дамблдор снабдили его сильно отредактированной версией событий, и Билл согласился подумать и сообщить свои рекомендации в течение недели. К всеобщему удивлению, в следующий раз он вернулся в Хогвартс уже с готовым разрешением гоблинов войти в хранилище Беллатрикс, а в случае обнаружения в нем темных артефактов, забрать или уничтожить их. Преподаватели, собравшиеся в кабинете директора, уставились на него с открытым ртом.
«Как, во имя Мерлина, вам это удалось, мистер Уизли?» - недоуменно спросила его Минерва.

Билл широко улыбнулся. «Ну, я вроде как заложил своего брата, - в ответ на шокированные взгляды окружающих, он громко рассмеялся. – Перси говорил мне, что он хочет работать с гоблинами после окончания школы, так что я заключил сделку с гоблинами Гринготтса. Я объяснил им, что в хранилище Бэллатрикс Блэк-Лестрандж находится очень опасный предмет, который, говоря по правде, им лучше всего удалить из своего помещения. По условиям сделки, они помогают нам избавиться от предмета, а за это они получат еще одного волшебника Уизли в качестве сотрудника».

«Неужели все и правда так просто, мистер Уизли, - сказал Снейп елейным голосом. – Гоблины отнюдь не славятся способностью идти на уступки».

Билл со смущенным видом прочистил горло. «Ну, не совсем так просто, - неохотно признался он. – Если они пропустят вас в хранилище, то, по условиям сделки, в случае отсутствия искомого артефакта, мы с Перси будем работать на них следующие 20 лет… бесплатно».

Поппи охнула от ужаса. «Ты продал брата в рабство на 20 лет!»

«Только в том случае, если мы ничего не найдем, - сказал Билл с вымученной улыбкой. – Так что давайте надеяться, что вы его найдете. Однако профессор Снейп прав – гоблины всегда стоят на своем. Мне нужен был большой куш, чтобы заинтересовать их, и это то, чего они хотели. Полагаю, что когда Перси заходил ко мне на работу во время каникул, они разглядели в нем потенциал или что-то вроде этого, и они потребовали его. Ведь без их сотрудничества, мы никогда не получим доступ в хранилище, так что мне пришлось пойти на риск. Вы сказали, что это ключ к победе над Сами-знаете-кем, так что это того стоило».

«Ты хотя бы посоветовался с братом и родителями?» - строго спросила Минерва.

Билл отрицательно покачал головой, выражение его лица стало предельно серьезным. «Вы сказали, что чем меньше людей об этом знает, тем лучше, так что я дал Гринготтсу Волшебную клятву. Если это не сработает, то предки наверняка отрекутся от меня, но я вполне уверен в том, что Перси выполнит свою часть моей сделки, даже если он откажется говорить со мной до конца жизни».

«Мистер Уизли! – лицо МакГонагалл посуровело. – Вы совершили огромную глупость!»

«Если вы ошиблись, и Сами-знаете-кто сможет вернуться, то огорчения моей семьи будут наименьшей из ваших забот, профессор, - твердо ответил Билл. – За последние несколько лет я видел много Темных заклятий, у меня нет иллюзий насчет последствий воскрешения Темного лорда».

«Прекрати вести себя как идеалистичная гриффиндорка, Минерва, - огрызнулся Снейп. – Уизли прав. Это вполне разумная ставка».

Наградив слизерница благодарной, хоть и изумленной улыбкой, Билл продолжил: «А теперь хорошая новость – если вы действительно найдете в хранилище что-то принадлежащее Сами-знаете-кому, то не будет никакой рабской работы, просто готовая должность для Перси после окончания школы. Гоблины согласились со мной, что в подобных обстоятельствах, они будут обязаны нам за помощь в предотвращении восхождения Сами-знаете-кого – для них это достойная цена за право войти в хранилище».

«Так гоблины накажут тебя, только если в хранилище не окажется хоркрукса? Но я думал, что гоблины соблюдают нейтралитет в делах волшебников, - возразил Флитвик. – Какое им дело, если это разрешение предотвратит возвращение Сами-знаете-кого?»

«Есть «нейтралитет» и есть «нейтралитет гоблинов», - объяснил Билл. – Они достаточно равнодушны к нашим делам, чтобы не принимать ничью сторону в большинстве случаев, но они прекрасно знают, что война вредна для банковского дела, и они более чем готовы на небольшие уступки, дабы защитить свои интересы и обеспечить благодарность победителей. Не секрет, что Сами-знаете-кто ненавидит все волшебные создания, и гоблины не так наивны, чтобы верить, что они сохранят монополию на британские волшебные банки, если он вернется и установит свой политический режим».

«В данном конкретном случае, было несложно убедить их пропустить нас в хранилище, поскольку владелица – осужденная преступница, которая не обладает юридическими правами для возражений. Более того, поскольку все ныне живущие члены семьи Лестрандж находятся в Азкабане, технически хранилище может считаться собственностью их ближайшего родственника. У братьев Лестрандж нет близкой родни, но Беллатрикс-то была до замужества Блэк, - Билл подмигнул Сириусу. – Кроме того, семьи Лестрандж и Блэк много раз роднились, так что с точки зрения гоблинов, они имеют право сообщить о данном проникновении только главе благородного и древнего рода Блэк, а не заключенным Лестранджам. Когда они сказали это, то я сообщил, что у нас есть личное разрешение главы дома, что позволило им снять с себя всю ответственность и решило дело».

Билл продолжил: «Даже в самом худшем случае, если Сами-знаете-кто все-таки придет к власти и освободит Беллатрикс из Азкабана, и она пожалуется на несанкционированное проникновение, то гоблины все равно смогут заявить, что они не могли отклонить совместный запрос глав Визенгамота и дома Блэк. Вот это нейтралитет гоблинов. На самом деле все не так уже сложно: нужно лишь перечислить выгоды от оказанной нам помощи, а затем доказать, что им ничего за эту помощь не грозит».

«Мы в неоплатном долгу перед вами, мистер Уизли, - сказал Дамблдор, похлопывая молодого волшебника по плечу. – Даже не представляю, как мы сможем с вами расплатиться».

Ответная улыбка Билла была довольно натянута. «Просто найдите в хранилище то, что ищите, профессор. Мне нравится быть сотрудником гоблинов. Не думаю, что мне понравится быть их слугой».

«Отправляемся немедленно. Возможно, тебе стоит сопровождать нас, Сириус? – предположил Дамблдор. – Если гоблины считают тебя текущим владельцем хранилища, то это значительно все упрощает».

Сириус охотно вскочил на ноги. «Так вперед! Всю жизнь мечтал ограбить Гринготтс. Хотя когда гоблины тебе помогают, это уже совсем не так весело».

Минерва смерила его строгим взглядом. «Ведите себя прилично, мистер Блэк».

«Разумеется, профессор», - вежливо ответил Сириус, но за ее спиной он повернулся к Люпину и Снейпу и демонстративно закатил глаза.

«Я все вижу, мистер Блэк», - не поворачиваясь, отчитала его ведьма, и Сириус подпрыгнул.

«Э, прошу прощения», - пристыжено пробормотал он и последовал за Дамблдором и Биллом к камину.

Гоблины встретили их у дверей банка всем личным составом и проводили к хранилищу Лестранджей. Присутствие вооруженных гоблинов-воинов свело на нет беззаботность Блэка, и в кои-то веки он безо всякого труда исполнил роль гордого главы чистокровного дома.

«Итак?» - главный гоблин пригласил их внутрь жестом, и (немного нервничая) волшебники вошли в хранилище.

«Черт! – воскликнул Сириус, разглядывая горы золота, темных волшебных предметов, флаконов с зельями, доспехов и другого антиквариата. – А я-то думал, что это в хранилищах Блэков бардак!»

«Это ты еще хранилище Дамблдоров не видел», - рассеяно пробормотал директор, заглядывая в большое углубление.

Сириус протянул палец к довольно злобного вида статуе, но главный гоблин тут же стукнул его по руке. «А, а, а!» - осуждающе воскликнул он, демонстрируя острые зубы. Сириус резко вдохнул воздух и засунул руки в карманы.

«Рагнок, - вежливо спросил Билл, - поскольку мы здесь с уполномоченным владельцем, то не стоит ли снять проклятия с хранилища, хотя бы временно?»

Рагнок с подозрением посмотрел на волшебников. «Хорошо, - наконец, согласился он. – Сделай это».

Билл склонил голову в легком поклоне, и снял заклинания. Сириус содрогнулся. «Спасибо, что предупредил», - тихо прошипел он.

Билл широко ему улыбнулся. «Я полагал, что присутствие дракона убедительно намекает на то, что здесь нельзя терять бдительности».

Сириус закатил глаза. «А я еще считал, что это у меня в семье все параноики. Лестраджи всех переплюнули».

«В данный момент, определенно», - вмешался Рагнок, злорадно ухмыляясь.

«Сюда, джентльмены! – позвал Дамблдор, а затем вежливо кивнул Рагноку. – И гоблины, разумеется». Он указал на золотой предмет, наполовину спрятанный за кожей какого-то темного создания. Сириус старался не приглядываться к шкуре, но подозревал, что когда-то она принадлежала оборотню.

«Полагаю, что это чаша Хельги Хаффлпафф, - мрачно сказал старый волшебник. – Могу я прикоснуться к ней?»

Рагнок подал знак одобрения, и Дамблдор взял чашу. Он тут же нахмурился и достал свою палочку. Гоблины-воины немедленно обнажили длинные клинки, а волшебники замерли на месте. «С вашего позволения? – осторожно спросил Дамблдор у Рагнока. – Мне нужно протестировать предмет, чтобы однозначно доказать его темную природу».

Рагнок долго размышлял, но затем слегка кивнул, подав знак охране убрать оружие.

К огромному облегчению Билла, Дамблдор быстро определил, что чаша Хельги Хаффлпафф из хранилища в самом деле была хоркруксом. Рагнок содрогнулся от отвращения, когда увидел результаты, и немедленно согласился с тем, что волшебники доказали необходимость доступа в хранилище. «Это мерзкое непотребство! – прорычал Рагнок, сплюнув в угол. – Типичное желание волшебников обманывать всех и вся! Ваш вид всегда старается обмануть – нас, друг друга, даже саму Смерть!»

«Но благодаря вашей помощи, мы смогли пресечь эту попытку, - тихо отметил Дамблдор. – Вы хотите присутствовать при уничтожении?»

Рагнок сделал паузу и с грустью посмотрел на красивую маленькую чашу. «Пустая трата хорошего золота, - пробормотал он себе под нос. – Нет, если вы дадите мне Волшебную клятву, что вы уничтожите эту мерзость, этого будет достаточно».

Дамблдор с мрачным видом произнес клятву, и волшебники отправились обратно в Хогвартс, задержавшись лишь для того, чтобы еще раз горячо поблагодарить Билла.

Итак, четвертый хоркрукс был уничтожен, а преподаватели собрались вместе, чтобы отметить успех. «Вы просто отлично справились», - поздравила Помона Дамблдора и МакГонагалл.

«Мне было бы спокойнее, знай мы, сколько их еще осталось, - Минерва оставалась хмурой. – В конце концов, их может быть еще дюжина. Мы понятия не имеем, какой предмет Годрика Гриффиндора он использовал. Альбус уже проверил меч, и это не хоркрукс, а кроме него известна лишь одна вещь Гриффиндора – щит, который вот уже 300 лет никто не видел. И даже не напоминайте про этот треклятый медальон!»

«Какой медальон?» - спросил Сириус, потягивая свой огненный виски. Он до сих пор не пришел в себя после посещения Гринготтса.

«Ах да, тебя же там не было, - вспомнила Минерва. – Альбус, Ремус и Сириус еще не видели медальон. Возможно, у них будут какие-то идеи?» - предположила она.

Альбус кивнул и произнес заклинание, доставшее медальон из его надежного хранилища.

«Что за уродливая поделка», - сказал Сириус, наморщив нос.

«Подозреваю, что тысячу лет назад вкусы были иными», - отметил Ремус, улыбаясь.

«Покажи им записку», - попросила Спрут, и Альбус раскрыл медальон.

«Мы понятия не имеем, кто это написал, и смог ли он привести свою угрозу в исполнение и уничтожить оригинал», - объяснила Помона, в то время как Ремус с интересом прочитал текст.

Никто не заметил смертельную бледность Сириуса, пока тот не рухнул на ближайший стул.

«Опять нажрался», - недовольно фыркнул Снейп.

«Да не пьян я, тупая летучая мышь, - рявкнул Сириус, его лицо снова приблизилось к нормальному оттенку. – Это все записка. Это почерк моего брата».

«Регулуса?» – теперь и Снейп поспешил прочитать записку. Он недостаточно хорошо знал Регулуса Блэка, чтобы опознать его почерк, но после реакции Сириуса он понял, что инициалы автора совпадали с инициалами слизеринца.

«Но я ничего не понимаю, - Сириус недоуменно покачал головой. – Рег был преданным Пожирателем смерти, по крайней мере, мы все так думали. Однако по записке выходит, что он отрекся от Сами-знаете-кого».

«Это объясняет его смерть, - тихо сказал Снейп. – Темный лорд не оставляет… не оставлял перебежчиков в живых».

«Как так может быть?» - спросил Сириус, явно не ожидая ответа.

Ремус положил руку на плечо друга. «Возможно, Кричер что-то знает?» - предположил он.

«КРИЧЕР!» - заорал Сириус.

Секундой позже перед ними предстал домашний эльф. «Да, господин Блэк сэр? Я проделать очень хорошую работу с…»

«Да-да, Кричер, - поспешно перебил него Сириус. – Ты знаешь, что случилось с моим братом?»

Лицо Кричера стало непроницаемым. «С господином Регулусом? Он был очень-очень хорошим хозяином. Он хорошо заботился о Кричере».

«Ага, отлично. Он был чертовым Пожирателем смерти или нет?» - нетерпеливо спросил Сириус.

Кричер негодующе распрямил плечи. «Вы не оскорблять господина Регулуса! Он был великим и чистокровным волшебником!»

«Послушай, ты, полоумная маленькая тварь, просто ответь на мой вопрос, пока я не впечатал тебя заклинанием в стену!»

«А господин Регулус никогда не проклинал Кричера! Господин Регулус был хорошим хозяином!» - прорычал в ответ Кричер.

«Неужели? Ты то же самое говорил про мою мать, а она вас всех проклинала до полусмерти, так что если ты думаешь, что я…» - тирада Сириуса была прервана, когда его резко дернули за рукав.

«Успокойся и не ори на него, - строго приказал ему Ремус. – Я знаю, что ты расстроен, но тебе нельзя срываться на Кричере».

«Почему, черт возьми, нет? – закричал Сириус в припадке гнева. – Он явно что-то знает о моем брате и не хочет говорить! А ведь это может быть необходимо для защиты Гарри и…»

«Гарри Поттера? – спросил Кричер. – Кричеру нет дело до глупого Мальчика, который выжил. Почему это он выжил, а хороший хозяин Кричера нет? Пусть глупый, бесполезный полукровка Гарри Поттер умрет!»

Прежде чем Сириус или Снейп успели вышвырнуть невыносимого старого упрямца в окно, раздался громкий хлопок и в комнате очутился другой домашний эльф. «КТО ОСКОРБЛЯЕТ МОЕГО ГОСПОДИНА ГАРРИ ПОТТЕРА СЭРА?» - яростно завопил Добби.

«Гарри Поттер никакой не сэр. Гарри Поттер – жалкий сын грязнокровки и предателя крови», - ухмыльнулся Кричер.

«Ты не будешь обзывать моего господина Гарри Поттера сэра плохими словами! – закричал Добби, грозя Кричеру кулаком. – Ты будешь называть его господином Гарри Поттером сэром!»

«Гарри Поттер! Гарри Поттер! Гарри Поттер!» - злорадно прокричал Кричер, прибегнув к самому страшному оскорблению домашних эльфов – имени волшебника без должных эпитетов.

Издав гневный вопль, Добби схватил пожилого эльфа за горло, и они вдвоем покатились по полу, пиная и кусая друг друга, одновременно выкрикивая оскорбления.

«Батюшки!» - воскликнула Спрут. Остальные волшебники растерянно смотрели на драку, не понимая, как лучше всего отреагировать на всплеск эльфийской агрессии.

«Ну же, ну же…» - Дамблдор попытался разнять их заклинанием, но дерущиеся эльфы были охвачены своей собственной магией, которая была неподвластна директору.

Снейп откинулся назад и наслаждался зрелищем. Дорогая Волшебная федерация реслинга, я хотел бы предложить вам…

Наконец, Добби сумел взять Кричера в смертельный захват, а Сириус воспользовался этим моментом, чтобы выхватить медальон и сунуть его под выпученные глаза Кричера: «Смотри! Мы пытаемся уничтожить оригинал этой штуки! Мы хотим исполнить предсмертное желание Рега! Разве ты не хочешь помочь нам?»

Внезапно Кричер прекратил драку, и Добби осторожно отпустил его. «Хозяин не обманывает Кричера? Хозяин действительно хочет помочь хорошему хозяину Регулусу?»

«ДА! – нетерпеливо воскликнул Сириус. – Если верить этой записке, то Рег отрекся от Сами-знаете-кого перед смертью. Это правда?»

Кричер решительно закивал. «О, да, господин Блэк. Хороший господин Регулус сильно разгневался на злого Темного лорда. Злой Темный лорд обидел бедного Кричера очень-очень сильно, и он разонравился хорошему господину Регулусу. Так что хороший господин Регулус решил взять сокровище злого Темного лорда, но… - Кричер начал плакать, - плохие, плохие твари в озере убили бедного, хорошего господина Регулуса. Хороший господин Регулус сказал Кричеру взять медальон и уничтожить его, но плохой Кричер так и не сумел этого сделать. Господин Блэк уничтожит его для плохого Кричера и для хорошего господина Регулуса?» - прорыдал он.

Охваченный жалостью Сириус ухитрился погладить отвратительное существо по голове. «Ну-ну-ну, Кричер. Рег знает, что ты сделал все возможное. Если ты принесешь медальон сюда, то ты сможешь посмотреть, как мы его уничтожим. Это тебя утешит?» - спросил он с надеждой в голосе. Он совсем не хотел возиться с вечно рыдающим домашним эльфом.

«О! Хороший господин Блэк! – воскликнул Кричер, который, как и все эльфы, был подвержен моментальным перепадам настроения. – Хороший господин Блэк так добр к плохому Кричеру! Он дарит ему магглов для пыток и помогает Кричеру исполнить последнюю волю хорошего господина Регулуса! Да-да-да! Кричер принесет медальон злого Темного лорда, чтобы хороший господин Блэк его уничтожил!» - на этой фразе домашний эльф исчез, оставив позади весьма шокированное собрание.

«Хмф, - фыркнул Добби. – Вы слишком добры к такому плохому эльфу, - отругал он Сириуса. – Пусть плохой эльф хорошо обращается с господином Гарри Поттером сэром, иначе Добби отвинтит его голову!» - после этой странной угрозы Добби тоже испарился.

«Ну что же, - Ремус, наконец, прервал неловкое молчание. – Это объясняет, почему Кричер стал таким полоумным. Если он не смог исполнить последний приказ Регулуса…»

«Да, полагаю, так оно и было», - заметил Дамблдор.

«Сириус, что имел в виду этот эльф, когда сказал, что ты даришь ему магглов для пыток?» - спросила Поппи.

«О, да ради Мерлина, разве мы все не сошлись на том, что этот эльф сумасшедший? – огрызнулся Снейп. – Кто знает, о чем он говорил?»

«Да, наверное. Прости, дорогой», - извинилась Поппи, похлопав Сириуса по плечу.

Вскоре Кричер появился снова, протягивая точно такой же медальон, что и в руке Сириуса. «Вот, хороший господин Блэк, - беспокойно сказал эльф. – Теперь вы уничтожать его!»

Альбус вмешался. «Секундочку, Кричер. Гмммм, - он наложил несколько диагностических заклинаний, а затем кивнул. – Это в самом деле хоркрукс. Неудивительно, что ты не смог ничего с ним сделать, Кричер, - ласково сказал он эльфу. – Однако если ты последуешь за мной, то я уничтожу его на твоих глазах».

Кричер посмотрел на него с подозрением. «Хороший господин Блэк тоже пойдет?»

Сириус вздохнул. «Ох, ну ладно. Пошли, Лунатик. Давай посмотрим, как именно адский огонь поедает хоркрукс».

Маленькая процессия удалилась в кабинет Альбуса, в то время как остальные поспешили достать напитки. После лицезрения рукопашной схватки эльфов не помешает большой стакан огненного виски.

«Еще одним меньше!» - поднял тост Филиус.

«Да, но сколько их еще осталось?» - с тревогой спросила Минерва.




 
HastaДата: Суббота, 30.10.2010, 11:06 | Сообщение # 34
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Глава 59

Люциус Малфой смотрел в окно своего особняка, но он не замечал прекрасного вида, простиравшегося перед ним. С раздражением он крутил в руке стакан с огненным виски. Прошли месяцы после последнего визита Снейпа, когда зельевар поручил ему свергнуть правительство Фаджа, и с тех пор крючконосый полукровка даже письма по совиной почте не прислал.

Он не привык оставаться на периферии событий. Ему была невыносима одна мысль о том, что его новые союзники столь явно не доверяют ему. Даже его славный род не вызывал у них благоговения. В конце концов, хотя Малфои и были старой семьей, Блэки – не говоря уже о Дамблдорах – были куда более древними родами. Мало того, что ему не доверяли в вопросах родословной, намекая на нуворишество, идиоты со стороны Света не могли простить ему сомнительного прошлого.

Последней каплей стало осознание того, что Сириус Блэк чувствует моральное превосходство над ним, даже называет извращенцем из-за определенных… вкусов. Почему никто не обратил внимания, что и про Блэка можно сказать то же самое? Или это не он издевался над Снейпом целых семь лет подряд? Блэк был одержим Снейпом больше, чем Джеймс Поттер Лили Эванс, и теперь Блэк лопается от праведного гнева, потому что Малфой помучил парочку магглов. А ведь Темный лорд не приказывал Блэку нападать на Снейпа – у Малфоя было хотя бы это сомнительное оправдание, но никто не принимал его во внимание. Почему никто не хочет забыть его прошлое? Сам Снейп раньше был Пожирателем смерти!

Люциус заскрипел зубами при одной мысли о Снейпе. Вот уж действительно, нет предела лицемерию. Даже если забыть о его прошлой преданности Вольдеморту, страсть сальноволосого выскочки доводить детей до слез своим острым языком давно стала легендой среди учеников Хогвартса. Его безустанное преследование всего гриффиндорского, даже среди слизеринцев, переходило все границы. Как он смеет презирать Малфоя? Кто дал ему право претендовать на высокие принципы, словно он добродушный и заботливый Дед Мороз?

Дурацкий Темный лорд. Если бы Он не позволил, чтобы Его уничтожил какой-то там младенец, то все было бы в порядке. Хотя, если говорить по правде, то если Снейп прав, и Он создал хоркруксы, то жизнь в качестве его прихлебателя оказалась бы куда менее приятной, чем рассчитывал Люциус.

Малфой вздохнул. Поддержка Темного лорда оказалась очень плохой идеей. Теперь, когда больше не приходилось каждую секунду ждать Круцио и следить за внутриусобной грызней и интригами среди Пожирателей смерти, он мог, наконец, это признать. Нет, конечно, поначалу он нашел свое истинное призвание в качестве одного из самых богатых и аристократичных последователей Темного лорда, а также жестокого мерзавца, но ведь в то время у него не было собственных детей. Он вынужден был признать, что после рождения Драко, он начал сомневаться в том, принесет ли Вольдеморт благо его семье. Мысли о сыне помогли ему без малейших сожалений заявить на суде об Империусе, хотя до сегодняшнего дня природная осторожность и не давала ему полностью порвать с пропавшим Темным лордом.

Однако сейчас все мосты сожжены. Даже если Вольдеморт восстанет, то Снейп никогда не позволит ему вернуться к Темному лорду. При малейшем намеке на отступничество Люциуса он расскажет о том, как Малфой поклялся ему в верности. Люциус лично наблюдал, как Темный лорд расправлялся даже с потенциальными предателями, не говоря уже о тех, чье предательство было доказано. Он содрогнулся. Нет, для него пути назад уже нет. А это лишь подтверждает, что ему совершенно необходимо… э… интегрироваться в новую группу.

В отличие от Фаджа, Снейп не восхищался Малфоем за то… что он был Малфоем, и к раздражению Люциуса, денег у него Снейп тоже не просил, а, стало быть, и влиять на него было невозможно. Нет, впервые в жизни Люциусу нужно было завоевать доброе расположение всевозможных гриффиндорцев, грязнокровок и предателей крови – людей, которых он почти всю свою жизнь считал ровней домашних эльфов, а не себя самого. Хуже того, это они смотрели на него с отвращением. Такая неслыханная дерзость вызывала у Малфоя ярость, равно как и желание просто схорониться за защитными чарами поместья и наслаждаться запасами винного погреба, пока эти идиоты не поубивают друг друга.

Однако он понимал, что это тоже не выход. Не тот у него характер, да и стремления к малодушному бегству у него нет. И нельзя забывать что Драко останется без достойного наследия, которое мальчик сможет принять по праву рождения. Нет, он просто обязан сделать что-то, чтобы доказать этому сброду ценность союза с ним.

Он даже не знал, кто именно находится в лагере Снейпа – уродливный ублюдок отнюдь не торопился раскрывать карты. Впрочем, почти наверняка одним из союзников был крестный отец паршивца, равно как и нищий оборотень, и даже если (как утверждал Снейп) Дамблдор им больше не помыкает, зельевар как минимум считает старика скорее другом, чем противником.

Так как же ему, Люциусу Малфою, доказать свою преданность и ценность новым сторонникам? Как закрепить среди них свои позиции и возвыситься до члена их внутреннего круга, а не прозябать в качестве перебежчика, на которого все смотрят косо лишь потому, что его преданность зависит от собственной выгоды, а не от каких-то там глупых гриффиндорских идеалов?

Люциус очень тщательно обдумал этот вопрос. Каких качеств у него в избытке, в то время как стороне Света их остро не хватает? Ведь Снейп никак не мог завлечь на свою сторону много слизеринцев, а это почти наверняка означает острый дефицит безжалостности среди сторонников зельевара. Нет, конечно, сам Снейп отличался редким хладнокровием, в этом Люциус имел возможность убедиться. Однако сам Малфой неоднократно наживался на наивной вере Дамблдора в то, что в каждом человеке есть что-то хорошее. Он был готов поспорить, что и остальные недоумки на их стороне побрезгуют активными мерами против недругов. Даже во время последней войны, эти придурки из Ордена Феникса как огня избегали Непростительных заклинаний, предпочитая просто оглушить или разоружить противника. Только благодаря этому он сейчас наслаждался свободой, а Лестранджи подкармливали дементоров вместо того, чтобы гнить последние десять лет в могиле или парить за Завесой.

Гм. А ведь это прекрасная мысль.

Если (или, скорее, когда) Темный лорд восстанет снова, то его первой задачей станет сбор самых преданных сторонников. И теперь, когда они со Снейпом больше не относились к этой категории, кто еще остается? Лестранджи, конечно же, равно как и Кэрроу, не говоря уже о таких типах как Сивый или Долохов… Однако если с этой и так немногочисленной братией что-то случится, то позиция Вольдеморта будет существенно ослаблена, а его восхождение к власти будет проходить тяжелее и гораздо медленнее.

Выследить Кэрроу и других Пожирателей смерти, которые остались на свободе, задача не из легких, да и опасно это, а вот Лестранджи – легкая добыча. Скованные в Азкабане, истощенные дементорами… кто угодно сможет с ними справиться. Это же будет практически убийство из милосердия.

Более того, живая Белла продолжала вредить Люциусу и его семье. Даже если победа Поттера над Темным лордом и впрямь была предсказана каким-то пророчеством или полоумным прорицателем, простое наличие сумасшедшей преступной тетушки в Азкабане значительно осложнит будущее Драко в ближайшие годы. Поскольку Белла отказалась исполнить свой долг перед семьей и тихо скончаться в заключении, то ему не остается ничего другого, кроме как помочь ей в этом. В любом случае, эта стерва ему никогда не нравилась.

Тихо проникнуть на остров будет нетрудно, а потом несколько осторожных удушающих проклятий и вуаля! На трех Пожирателей смерти меньше. Амелия Боунс не устроит тщательного разбирательства (ведь нельзя сказать, что она долго расследовала гибель Петтигрю), и даже если она на это пойдет, то всегда можно подкупить пару охранников и заодно стереть память еще нескольким.

А потом, когда новости об этом распространятся, он сможет потихоньку сообщить Снейпу, как все было на самом деле. Он сомневался, что зельевар испытает по этому поводу что-либо кроме мрачного удовольствия. То, как Снейп поступил с Фаджем, доказывало, что он не разделял идиотских убеждений Дамблдора, и отнюдь не считал предупреждающие удары неспортивной практикой. А судя по тому, что рассказал Драко о смерти крысы, Снейпу вовсе не отвратительна мысль об организации «удобных» несчастных случаев, когда ему это нужно. Более того, Малфой с интересом узнал о таинственном исчезновении заместительницы министра, которая – если верить Драко – начала угрожать Поттеру.

Нет, Снейп был слизеринцем до мозга костей, если он одобрит цель Люциуса, то и средства не осудит. А если Малфой сможет привести свои планы в исполнение тихо и успешно, то он докажет, что ему можно доверять в «деликатных» вопросах. Он скептически изогнул бровь. Возможно, он сможет стать, грубо выражаясь, главным палачом Снейпа. В самом деле, кому еще Снейп сможет доверить исполнение своих не самых добродетельных планов? В пылу сражения гриффиндорцы и грязнокровки как один лягут грудью на Авада Кедавру ради Поттера, если до этого дойдет, но кто из них готов перерезать пару глоток задолго до объявления войны?

Люциус ухмыльнулся, продолжая потягивать виски. Он был очень доволен собой. План практически идеален. Одним махом он избавит себя от надоевших родственников и укрепит свое положение среди новых союзников. Что здесь может пойти не так?

##

Как и ожидалось, Люциусу не составило труда проникнуть в Азкабан спустя несколько дней. Хотя новая администрация его на дух не переносила, у него осталось много полезных связей, еще с тех времен, когда он водил компанию с Фаджем. Начальник охраны Азкабана был в восторге от возможности умаслить Малфоя, и ему оставалось лишь убедить этого дебила, что он выполняет секретный «сбор информации» для нового Министра. Это обеспечило ему личный эскорт на остров, как и возможность не встречаться с другими охранниками. Люциус ухмыльнулся – маленькое заклинание на прощание, и никто и не вспомнит, что он вообще здесь был.

«Прежде чем мы приступим к официальному туру, я хотел бы попросить вас об одолжении, - учтиво сказал аристократ, поправляя свои дорогие кожаные перчатки. – Как вы знаете, некоторые… родственники моей жены находятся… здесь, и когда она узнала о том, что я нанесу сюда визит, она умоляла меня взглянуть на них», - Люциус произнес это, с трудом сохраняя серьезный тон. Нарцисса обеспокоится благополучием Беллатрикс не раньше, чем испечет торт для домашних эльфов Малфоев.

Детство рядом с сестрой-психопаткой – это вам не фунт изюму, а подростковые гормоны окончательно подорвали и без того неустойчивую психику милой Беллы. Нарцисса ненавидела и одновременно боялась сестру, и сожалела она лишь о том, что эта женщина (вместе с мужем и его братцем) не получила Поцелуй дементора много лет назад.

«О, естественно, - стражник попытался изобразить сочувствие. – Должно быть, бедная дамочка очень переживает, что ее дорогая сестрица сидит здесь».

Люциус слегка улыбнулся. Если бы Нарцисса услышала, как беспородный недоумок называет ее «бедной дамочкой», она бы его лично прокляла на мелкие кусочки. «Благодарю вас за такое понимание».

Несколько минут спустя они оказались перед камерой Беллатрикс. Охранник отпер тяжелую дверь и пригласил его внутрь.

«Вы очень добры», - пробормотал Люциус. А затем: «Ступефай!»

Стражник рухнул, словно мешок с картошкой, и, презрительно покачав головой, Люциус переступил через лежащее на полу тело и вошел в камеру.

Растрепанные, спутанные черные волосы, закатывающиеся глаза, смертельная бледность. Люциус вздохнул. Да, типичная представительница семейки Блэк. «Беллатрикс, дорогая моя, ты выглядишь… нездоровой», - он ухмыльнулся.

Ведьма перестала истекать слюной и слегка сфокусировала на нем обезумевшие глаза. «Люциус? Трус! Предатель! Изменник! Темный лорд утопит, а потом четвертует тебя за отступничество! Заявлять об Империусе, когда ты мог гордо объявить о Его могуществе?»

Люциус нетерпеливо закатил глаза. «Моя дорогая своячница, фанатизм так буржуазен, - парировал он. – Прагматизм куда более важен для выживания, хотя тебе уже поздно ему учиться».

«Еще не поздно покаяться, Люциус! – Беллатрикс тяжело дышала, вырываясь из своих оков. – Освободи меня, и твои прошлые грехи будут прощены, когда Темный лорд вернется к нам».

«Освободить тебя? – он фыркнул. – И не мечтай. Ты здесь немного отстала от жизни, Белла. Должно быть, ты еще не слышала, что твой драгоценный Лорд уже пытался вернуться».

Белла замерла, выражение ее лица стало более сосредоточенным. «Что? Он восстал?»

«Ну, в каком-то смысле, - признал Люциус. – Он завладел телом хогвартского профессора, в надежде снова обрести собственную плоть. К сожалению, его опять победил щенок Поттеров, и сейчас Темный лорд в лучшем случае где-то парит в виде бесплотной тени. Кстати, Поттер ухитрился убить и его фамильяра».

«Нагайна мертва?» - воскликнула Белла.

«Пала от рук ребенка, - с отвращением произнес Люциус. – И Петтигрю больше нет. Новым Министром стала Амелия Боунс, бывший въедливый аврор со всей свойственной ее профессии паранойей. Будущее твоего Хозяина выглядит не слишком радужным, Белла».

«Он и твой Хозяин тоже!» - возмущенно завопила она.

«Уже нет, - он ухмыльнулся. – Я нашел для себя и своей семьи вариант получше. Это ты можешь цепляться за утраченную мечту, но остальные готовы идти дальше. Темному лорду больше ничего не светит, и я гарантировал, что род Малфоев переживет неприятности, которые причинил нам прошлый союз с ним».

«Да как ты смеешь! – взгляд Беллатрикс мог расплавить сталь. – Ты за это заплатишь, Люциус».

«Да-да-да, - он раздраженно отмахнулся от нее. – Мы это уже слышали, - он оглядел ее камеру. – Должен признать, что твое обиталище не придает веса твоим словам, - он взял себя в руки. Злорадство – занятие приятное, но он тут по делу. – Что же, дорогая Белла, я бы сказал, что приятно было повидаться, но ведь это совсем не так. Твоя кончина станет лучшим подарком твоей семье».

Лицо Беллы исказилось, но, к удивлению Люциуса, не ее лице застыло выражение не гнева, а сожаления. «Я… я никогда не хотела причинить боль Цисси», - прошептала она.

Люциус удивленно приподнял брови. «Судя по тому, что я слышал о вашем детстве, в это трудно поверить, Белла. Ни моя жена, ни мой сын не будут горевать о твоей смерти».

«Драко… племянник мой… - взор Беллы затуманился. – Я видела его лишь один раз».

«Да, но чего ты ожидала? Ты расчленила всех кукол Нарциссы. Неужели ты думала, что она попросит тебя посидеть с ребенком? – Люциус поднял палочку. – Прощай, Бел…»

«Погоди! – она вскинула руку, насколько это позволяли цепи. – Ты прав. Я была слепа. Я позволила своей преданности Темному лорду перевесить мой долг перед семьей. Теперь я это понимаю».

«Да, - сухо согласился Люциус, - под прицелом палочки можно услышать потрясающие откровения».

«Позволь мне хотя бы немного загладить вину перед Драко, - взмолилась Белла. – Даже здесь я остаюсь богатой женщиной, знаешь ли».

Разум Люциуса тут же охватила жадность. Он знал, что Белла говорит правду. «Что ты имеешь в виду?» - спросил он, не опуская свою палочку.

«Когда меня схватили, я не успела написать завещание, - поспешно сказала Белла. – Если ты убьешь меня сейчас, то мое состояние отойдет к Лестранджам и попадет к их дальним родственникам в Австралии, Канаде или где-то еще. Позволь мне написать завещание, назвать Драко моим единственным наследником, и тогда все мои богатства отойдут к нему, - она посмотрела на Люциуса знающим взглядом. – А если мой муж и его брат скончаются раньше меня, то Драко унаследует не только мое состояние, но и всю собственность Лестранджей».

Люциус задумался. Он уже и так был богат, но ведь слишком много богатства не бывает. И если верить слухам, то Лестранджам принадлежало так же много темных артефактов, как и самим Малфоям. Если Драко унаследует их, то семейная коллекция станет лучшей в мире, и весть об этом значительно увеличит его влияние.




 
HastaДата: Суббота, 30.10.2010, 11:07 | Сообщение # 35
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Люциус критически осмотрел ведьму. Зрелище было поистине жалкое. Десять лет в компании дементоров дорого обошлись Белле, и он полагал, что их постоянное воздействие действительно могло спровоцировать первое в ее жизни раскаяние. Мерлин его знает, какие ужасы ее прошлого выбрали дементоры для постоянных пыток, может быть, это действительно ее пробрало. Каким бы маловероятным это ни казалось, трудно представить себе, что кто-то – даже Белла – сможет остаться прежним после стольких лет страданий.

И чем он рискует? Да, когда-то Белла была известна как самая лучшая дуэлянтка, но даже она потеряет форму после десяти лет без палочки. Сейчас, глядя на то, как она дрожит и трясется, трудно поверить, что раньше одно ее имя вселяло ужас в сердце каждого аврора этой страны.

А ее завещание позволит убедить всех вокруг, что ее смерть была самоубийством, вероятно, вследствие вызванного дементорами чувства вины… Люциус кивнул. Это стоит небольшой задержки в исполнении плана.

Быстрый взмах палочки, и на грязной койке рядом с ведьмой очутились перо и пергамент. «Спасибо тебе», - благодарно выдохнула она.

Люциус поморщился. Пафос всегда был ему противен. «Поторопись».

«Как будет полное имя Драко? Драко Люциус Малфой? Я не хочу, чтобы кто-то смог оспорить наследственные права моего племянника», - бормотала Белла, поднимая перо. Она начала писать, но тяжелая цепь на руке мешала ей. Она беспомощно посмотрела на Люциуса.

Он ухмыльнулся. Так проходит слава мира. И это гордость рядов Вольдеморта? Его самая преданная сторонница? Не в состоянии написать нормальное предложение и поставить собственную подпись. С отвращением на лице он произнес заклинание и освободил ее руки от оков. «Мне продиктовать тебе слова?» - недовольно спросил он.

Он так и не заметил, когда она вскочила с кровати.

В следующую секунду он понял, что лежит на полу, а на нем оказалась вопящая, плюющаяся и царапающаяся фурия. Он еще не успел осознать, что происходит, а она уже выхватила его палочку и ткнула ее в его подбородок. Холодные глаза Беллы оказались всего в нескольких сантиметрах от его лица.

«Ты всегда был самодовольным болваном, Люциус, - выплюнула Белла. Ее дыхание было таким же мерзким, как у дементоров. – Думаешь, что ты умнее всех вокруг. Всегда выпендриваешься, боишься запачкать руки, торопишься наложить чистящие заклятия, чтобы кровь не попала на дорогие ботинки. Ты никогда не понимал, что такое настоящая сила. Презирал все кроме магии. Воротил нос от бедняги МакНейра за его любовь к ножам, смеялся над Растабаном, когда он расправлялся с врагом голыми руками. Ты никогда не понимал, что настоящая сила всегда магическая и физическая. Ты воображал, что я слаба без моей палочки. Считал, что сможешь одолеть меня, если я не смогу воспользоваться магией. Ты слепой глупец, Люциус, и это перестанет быть метафорой, когда я вырву твои глаза. Но сначала мы покинем это проклятое место».

«Ты… тебе не выбраться с острова, - воскликнул Люциус. – Слишком много охраны…»

Белла расхохоталась и прижала лицо к его щеке. «Да, но мой милый зять спасет меня, - ласково пропела она. – И когда я возьму палочку этого тупого аврора, которого ты так любезно оглушил, мы с Родольфусом будем вооружены. А раз уж ты открыто заявил, что пришел сюда убить нас всех, то я сомневаюсь, что ты сообщил кому-либо о своем местонахождении. Это будет так просто, так просто, Люциус… А потом мы разыщем моего Лорда, и ты узнаешь, какие наказания он приберегает специально для предателей».

##

На следующее утро Снейп и Флитвик собрали совещание глав факультетов. «Вы уже видели сегодняшний номер «Пророка»?» - угрюмо спросил Флитвик, передавая газету.

«ПОЖАР И СМЕРТИ В АЗКАБАНЕ» гласил заголовок передовицы. «Сегодня утром мы говорили с Министром, - продолжил Снейп, - не желая полагаться на газетные сплетни. К сожалению, оказалось, что эта история правдива. В одной из камер начался пожар, и огонь быстро распространился. Погибли охранник и аврор, предположительно они пытались остановить пламя, и трое заключенных заживо сгорели дотла. По словам аврора Шеклболта, расследование случившегося еще продолжается, но учитывая нанесенный ущерб, установить правду не представляется возможным».

«Батюшки, - Спрут покачала головой. – Это ужасно».

«Погибший аврор – дядя одной из третьекурсниц Хаффлпаффа, - мягко заметил Флитвик. – Родители Эммы Фостер связались со мной этим утром. Они бы хотели забрать сегодня вечером дочь по каминной сети».

«Бедняжка, - скорбно сказала Спрут. – Я сообщу ей печальные новости».

«Насколько нам известно, у охранника не было близких родственников в Хогвартсе, но вот что касается заключенных…» - Флитвик умолк.

«Кто они?» - спросил Ремус.

«Трое Лестранджей, - кратко ответил Снейп. – Младший Лонгботтом наверняка отреагирует на эти новости, хотя положительно или отрицательно пока трудно сказать».

Ремус кивнул. «Я поговорю с ним наедине до того, как об этом станет всем известно».

«Его бабушка сейчас, наверное, пляшет на радостях, - сухо заметил Флитвик. – Интересно, как мальчик это воспримет, но учитывая его, э, неврастеническую натуру, ему может понадобиться день или два, чтобы переварить новость».

«Насколько нам известно, огонь выжег их камеры дотла, - продолжил Снейп. – Тела, по сути, были кремированы, Августе Лонгботтом даже плюнуть будет не на что».

Спрут позеленела. «Право, Северус!»

«Я сообщу Сириусу. Трудно предсказать, как это подействует на него, - отметил Ремус. – В конце концов, его камера могла находиться рядом со сгоревшими. Возможно, он чудом избежал смерти».

«Но ведь Драко Малфой приходится Беллатрикс Лестрандж племянником? – спросила Спрут. – Я знаю, что Нарцисса была не очень близка со своей сестрой, но разве подобная новость не отразится на нем?»

Снейп кивнул. «Я поговорю с ним, но поскольку Беллатрикс посадили, когда мальчику было всего два года, маловероятно, что он испытывает к ней привязанность».

«Ужасно так говорить, но может быть это и к лучшему, - сказала Спрут, ее доброе лицо исказилось от беспокойства. – Жизнь в Азкабане была для них сплошным мучением, и, возможно, их смерти принесут определенное утешение их жертвам и их семьям. Как печально, что чья-то смерть приносит лишь радость и облегчение, - Спрут покачала головой. – Такая пустая трата прекрасного потенциала».

«Я скорее буду горевать о смерти мандрагоры, из которой я варю свое зелье, - язвительно ответил Снейп. – Эту компанию вряд ли можно назвать заблудшими душами, Помона. Это твари Сами-знаете-кого, они наслаждались своими злодействами».

Хаффлпаффка осуждающе посмотрела на него. «Все равно это грустно, Северус».

В ответ он закатил глаза. «Ладно».

##

Когда Ремус осторожно сообщил новости Невиллу, оборотня ждал немалый шок – на лице мальчика расцвела широкая улыбка. «Отлично! – решительно воскликнул он. – Надеюсь, они мучились и горели медленно».

«Право же, Невилл, - отчитал его покрасневший Ремус. – Уверен, что на самом деле ты так не думаешь».

Невилл посмотрел на него с любопытством. «Разве вы не знаете, что они сделали с моими родителями, профессор? Если бы это они убили маму и папу Гарри, что бы вы почувствовали?»

В ответ на такой вопрос в душе Ремуса пробудился волк, и он вздохнул. «Я бы захотел посмотреть, как они дергаются в предсмертной агонии, - признался он. – Но я бы не гордился такими чувствами».

«Не уверен, что я этим горжусь, - медленно сказал Невилл. – Но я все равно рад, что они мертвы».

Ремус ничего не ответил, только крепко обнял мальчика, и долгое время они просто сидели рядом, не говоря ни слова.

##

«Слава Мерлину! – Драко издал глубокий вздох облегчения. – А вы уверены? Чокнутая тетя Белла правда мертва?»

Снейп приподнял одну бровь. «Я так погляжу, эта новость просто подкосила вас, мистер Малфой».

Драко достало совести выглядеть смущенным. «Ну, просто я слышал кое-какие истории, что матушка рассказывала отцу… И у нас был домашний эльф, который все повторял, когда я плохо себя вел, как мне повезло, что матушка не такая как тетя Белла. Когда я был маленьким, мне снились кошмары о том, что она до меня доберется».

Снейп подумал о том, что если сравнивать Бармалея и Беллатрикс Блэк-Лестрандж, то любой разумный ребенок будет молить о похищении Бармалеем.

«Но ваши родители не рассказывали вам о ней?»

Драко выглядел оскорбленным. «Они бы не стали хвастаться родней в Азкабане, профессор!»

Снейп ухмыльнулся. «Конечно же, нет».

Внезапно лицо Драко приобрело задумчивое выражение. «Хотя… она действительно член семьи, - медленно сказал он. – Или была, по крайней мере. Довольно близкая родственница».

«Что вы задумали, мистер Малфой?» - протянул Снейп. Он всегда мог узнать слизеринца, строящего интриги.

«Ну, учитывая мое огромное горе по бедной тетушке, я нуждаюсь в уменьшении или даже отмене домашней работы», - с надеждой сказал Драко.

«Можете взять дополнительный день на написание всех сочинений за эту неделю. Никаких поблажек на экзаменах и никаких оправданий для прогулов, - ответил Снейп. Он критически посмотрел на свою змейку. В конце концов, такую хитрость нельзя оставлять без награды… - И, я полагаю, если вы будете не в состоянии ужинать сегодня в Большом зале, то вы можете вместо этого сходить на кухню со своими ближайшими друзьями, которые смогут поддержать вас в минуту горя».

Драко широко улыбнулся и отправился обратно в класс. «Спасибо! А можно попросить эльфов испечь для нас особый торт?»

«Драко, мы, конечно, слизеринцы, но это еще не оправдание меркантильности. Обойдетесь обычным десертом», - отругал его Снейп.

«Ладно, скажу, чтобы Гарри об этом попросил», - упрямо пробормотал под нос Драко, покидая кабинет.

##

Люциус оглядел кладбище, понимая, что ему пришел конец. Беллатрикс оглушила его в камере, а когда он пришел в себя, пламя уже охватило коридор, рядом с ним стояли все трое Лестранджей, и у каждого была собственная палочка. Один из них наложил на него Империус, и в следующую секунду он уже показывал им путь отступления с острова, после чего он отвел их в один из домов Малфоев, где они смогли помыться и переодеться, а он ввел их в курс событий последних десяти лет. Затем Беллатрикс использовала свою Темную метку, чтобы связаться с лордом Вольдемортом, и вот он очнулся здесь, снова обретя рассудок и осознав свою неминуемую смерть.

«Аааааааааа», - простонала Беллатрикс от удовольствия и облегчения, когда ее обволокло черно-зеленое облако. Странный туман какое-то время вращался вокруг нее, но потом он постепенно исчез, а черты ее лица странно исказились.

Она огляделась вокруг, и сердце Люциуса остановилось, когда ее глаза – теперь ставшие кроваво-красными – обратились на него. «Итак, Люциуссссс, - прошептала она шипящим голосом. – Ты приссссссоединился к предателю Сссснейпу и отверг меня».

Люциус отчаянно старался не потерять контроль над мочевым пузырем. Он сразу узнал этот голос. Он узнал эти глаза. Как его ни пугала Белла, но тот ужас не шел ни в какое сравнение с тем, что он почувствовал сейчас, когда перед ним стояла уже не она.

«Даааа, - рассмеялось существо. – Я сссмотрю ты понял, что происссходит. Я лорд Вольдеморт. Моя верная служанка отдала мне свое тело, прекрасное тело, с большой волшебной силой. Оно хорошо послужит мне до моего нового рождения».

Люциус дико озирался вокруг, не видя ничего кроме восторга и облегчения на примерно двадцати лицах. Здесь собралась элита Пожирателй смерти – все те, кто страдал после исчезновения Вольдеморта и мечтал о его возвращении. Здесь ему союзников не найти.

«Пожалуйста, мой Лорд, могу я вырвать его глаза, как я и обещала? – взмолился голос Беллы. – Он должен быть за многое наказан».

«Ну-ну-ну, терпение, моя милочка, - ответил уже Вольдеморт драматичным и жутким голосом. – Люциус мне еще пригодится».

«Пожалуйста, мой лорд, - выдохнул Малфой. – Простите меня! Это было мимолетное безумие. Снейп чем-то опоил меня! Я бы никогда сам не решился на…»

«Тихо, Люциуссс! – прикрикнул на него Темный лорд. – Не стоит считать меня идиотом. Ты прекрасно знаешь, как я наказываю тех, кто противится мне».

«Позвольте мне начать, Хозяин», - промурлыкала Аллекто Кэрроу. Ее всегда бесило, что элегантный аристократ смотрел на них с братом с плохо скрываемым презрением.

«Нет, - рявкнул Вольдеморт. – Насчет Люциуса у меня свои планы. Он может быть полезен».

«Я буду полезен, Хозяин! Буду! – отчаянно клялся Люциус. – Скажите, что вам угодно, и я докажу свою преданность вам».

Вольдеморт тихо рассмеялся. «Ах, Люциус, ты совсем расслабился за годы, прошедшие со дня нашей последней встречи. Неужели ты и правда воображаешь, что я доверю тебе хоть что-нибудь? Нет, я слышал, как ты отрекся от меня, как заявил о действии Империуса. Я думаю, будет только справедливо, если теперь ты и правда окажешься под Империусом, когда будешь исполнять мою волю».

«Хозяин, клянусь вам… вам нет нужды проклинать меня. Я преклоняюсь перед вами и мечтаю лишь заслужить ваше…»

«Правда, Люциус? Значит, ты добровольно приведешь сюда своего сына и наследника в качестве платы за свои преступления? – в ответ на выражение на лице Люциуса Вольдеморт громко расхохотался. – Так я и думал, - он ухмыльнулся. – Империо!»




 
Форум » Библиотечная секция "Джен" » Фанфики категории Джен » "Новый дом Гарри" часть 2 (Перевод:emoroz, СС,ГП,G,общий/драма/юмор , макси, закончен)
  • Страница 1 из 2
  • 1
  • 2
  • »
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024