Сириус Блэк был очень недоволен — свидание с очаровательной блондинкой из Пуффендуя, за которой он ухаживал целую неделю, сорвалось. Всё, видите ли, слишком быстро, и она пока не готова. Тогда какого соплохвоста было соглашаться на свидание ночью в заброшенном кабинете?! Зато потом началось: «Ой, Сириус, дорогой, я даже не думала, что так выйдет», «Давай подождём, всё это слишком быстро», «Я не уверена в своих чувствах»… Мерлин, какие, Салазар их, чувства?! Секс, отлично проведённое время и море положительных эмоций — это настоящая жизнь. «Чувства»! Небось не замуж позвал, это Сохатый сразу из койки прямым ходом под венец скачет.
Приглушённые голоса, раздавшиеся из-за поворота, прервали размышления Бродяги о вселенской несправедливости. Одного из говорящих он безошибочно узнал и, спрятавшись за портьеру, замер и заинтересованно прислушался.
— Надеюсь, ты действительно готов доказать свою принадлежность нашему Дому? — донёсся незнакомый мужской голос. — Это честь, её достойны лишь избранные. Если передумаешь в последний момент, тебе самому будет хуже.
— Это моё решение, и оно не изменится. Я – истинный сын своего Дома.
Сириус довольно ухмыльнулся: похоже, ему всё-таки представился шанс развлечься этой ночью.
— Тогда я спокоен за тебя. Поверь, это незабываемо… Даже не с чем сравнить, такие чувства можно испытать однажды и лишь в первый раз, — судя по интонации, незнакомец на мгновение ударился в воспоминания. — Завтра, ровно в полночь, ты должен быть в Хогсмиде у Кабаньей головы, остальную информацию получишь на месте.
— Это всё?
— Да. Северус, когда мы в следующий раз увидимся, ты уже будешь инициирован.
Разговор закончился, и собеседники поспешили разойтись каждый в свою сторону.
Убедившись, что рядом никого, довольный Блэк выбрался из-за портьеры. Он услышал достаточно, чтобы сделать собственные выводы, и они его более чем устраивали.

---
В гостиной Гриффиндора никогда не бывает тихо или скучно, даже по ночам. Особенно по ночам. Портрет Полной дамы ещё не успел до конца открыться, а вихрь по имени Сириус уже влетел в комнату и с довольным лающим смехом упал на диван рядом с Мародёрами.
— Парни, это блеск! Луни, ты проспорил мне бутылку Огденского, слухи оказались правдой!
На лице Ремуса отразился сложный умственный процесс: он пытался вспомнить, когда и на что имел глупость поспорить с Бродягой.
— Быть того не может! — память услужливо подкинула Люпину сцену двухнедельной давности: они вдвоём недалеко от кабинета Зельеварения спорят по поводу слухов о своеобразном посвящении избранных слизеринцев-семикурсников. Всё бы ничего, но эта инициация, судя по сплетням, проходила в одном из элитных публичных домов Лондона.
— Чем докажешь?
— Да о чём вы?! — Джеймс перевёл непонимающий взгляд с изумлённого лица Ремуса на самодовольную ухмыляющуюся физиономию Сириуса.
— Нюнчик завтра в полночь, как один из избранных слизеринцев, отправляется на посвящение в «истинные» сыны своего Дома, — театральная пауза, — в публичный дом!
Секундная тишина и взрыв хохота, сползающего на ковёр Сохатого:
— Нюнчик?! Публичный дом?! Что он там делать будет, про зелья девушкам рассказывать?!
— Почему девушкам, парни тоже должны быть, — ухмыльнулся Блэк, — говорят, они там очень даже ничего, — гриффиндорец оценивающе взглянул на Люпина. Тот, встретив его взгляд, подавился сливочным пивом.
— Бродяга, то, что тебя впервые отшила девушка, ещё не повод менять команду! — теперь изумлённо на парня смотрел не только Ремус.
— Блэк, да ты спятил, я так до собственной свадьбы не доживу, даже до мальчишника! — Поттер кинул подушкой в Сириуса, старающегося не засмеяться в голос.
Не выдержав напряжения, Бродяга откровенно заржал:
— Вы бы… свои лица… видели… — давясь от хохота, выдавил Блэк, — на меня… так даже… мать… не смотрела...
Тут уже не сдержались Ремус и Джеймс.
Спустя пару минут, когда все практически успокоились, Люпин осторожно поинтересовался у Бродяги:
— А что ты имел ввиду, когда сказал, что на тебя так даже мать не смотрела?
— Да, что? — присоединился к вопросу Поттер.
На лице гриффиндорца появилась улыбка, из-за которой большая часть женского населения Хогвартса была готова следовать за ним хоть в огонь, хоть в воду, хоть в койку.
— Сохатый, помнишь день, когда я с вещами ввалился к тебе, заявив, что ушёл из дома? Так вот, вы не все подробности того дня знаете… — парень взял очередную бутылку и, сделав большой глоток, продолжил: — Думаю, заново посвящать в подробности отношений внутри моей очаровательной чистокровной семейки никого не надо? В тот день я собирался незаметно улизнуть, – прочёл объявление о продаже байка – но услышал кое-что из библиотеки и остался, чтоб дослушать до конца. Предки собрались меня женить! Моя мать сидела в библиотеке и обсуждала с моим отцом мою помолвку! Видите ли: «Надеюсь, что обручение с настоящей чистокровной леди образумит его, и он перестанет вести себя так… непотребно», — передразнил Вальбургу Блэк сын, — вы бы её голос слышали!
— И на ком они тебя? — в голосе Ремуса читалось сочувствие.
— Беллатрикс Блэк, — невидящим взглядом Сириус смотрел на огонь в камине, — моя мать собралась женить меня на этой сумасшедшей, на моей собственной кузине.
Тишину, заполнившую гостиную, нарушали только треск поленьев да ветер, гудящий за окном. Сохатый и Лунатик, ничего не говоря, сели по разные стороны от друга и ждали, когда он продолжит.
— Я был в ярости, хотелось ворваться в библиотеку, наорать на неё, чтобы даже думать забыла управлять моей жизнью. Эти мерлиновы чистокровные заморочки и прочая аристократическая хрень. Но это было бы слишком просто, а когда гриффиндорец искал легких путей? — Бродяга ухмыльнулся, приходя в себя. — Помните, я рассказывал, что среди маглов нашел неплохих знакомых? Да и клубы там есть, не чета нашим…
Чертенята, пляшущие в глазах Блэка, подсказывали, что он подходит к кульминации рассказа.
— Короче, я нашёл одного парня, мы с ним познакомились в баре, и попросил сыграть маленький спектакль… — совсем расслабившись, Сириус замолчал, потянувшись за третьей бутылкой. Джеймс последовал его примеру, а Ремус лишь обрёчённо вздохнул, понимая, что взывать к совести этих двух обормотов бесполезно.
— Думаю, это шоу мать будет помнить до конца жизни… Её старший сын, наследник рода Блэков, стоит под деревом напротив собственного дома и целует какого-то странно одетого парня, а тот лапает его за задницу.
Поттер подавился пивом.
— Потом я мило попрощался с Дэйвом и, придя домой, с блеском выдержал ураган криков и эмоций по имени Вальбурга. Когда матушка закончила свою пламенную речь, я спокойно высказал всё, что думаю о ней, помолвке, чистокровности и прочей хрени, призвал чемодан, сделал всем «козу» и аппарировал к Сохатому. Ну, остальное вы знаете. Эй, приём, Земля вызывает Мародёров! — похоже, парень только сейчас заметил, что его друзья смотрят на него со смесью непонимания, шока и удивления.
— Так ты… Ты… — первым начал Люпин, — ты гей?
Последнее слово было произнесено почти шепотом.
— Я вас умоляю! Вы уверены, что найдётся хоть один человек, который сможет доказать, что Сириус Орион Блэк пропустил хоть одну симпатичную юбку?! — возмущению Блэка не было предела.
— Уффф… — выдохнул Поттер, — я уж было решил, что ты…
— Но некоторые парни мне тоже нравятся, — перебил друга гриффиндорец. — Только не так, как девушки. В конце концов, удовольствие – оно и в Африке, и в Англии удовольствие.
Сириус встал, потянулся:
— А пока вы тут напряженно стараетесь не думать, я – спать. Мне ещё кое-кому мальчишник организовывать. — И скрылся за дверью спальни.
— Он это серьёзно? — Джеймс посмотрел на Ремуса.
— Похоже. Никогда бы не подумал, что Бродяге…
— Да я не об этом! О мальчишнике! Зная Сири, там будут бухло, блэкджек и шлюхи. А зная Лили, если она об этом проведает, до самой свадьбы я не доживу. Мне даже Мунго не грозит, можно сразу погребальную урну заказывать.

---
Большой зал. Утро. Завтрак.
Когтевранцы обсуждают последнюю работу американского учёного по арифмантике, слизеринцы хвастаются будущим летним отдыхом, пуффендуйцы стараются незаметно поспать и увидеть ещё пару снов, а гриффиндорцы галдят на весь зал – Мародёры планируют мальчишник.
— Нет, нет и ещё раз нет! Я не собираюсь ни в какой клуб! И вообще, это всё Лили не нравится! — держал оборону Поттер.
— Отлично, тогда снимаем номер, а ещё лучше – квартиру и устраиваем всё там! Я таких девочек знаю… — продолжал гнуть своё Блэк.
— Да не нужны мне девочки! Просто соберёмся, посидим, выпьем, байки потравим…
— Какие байки!? Какое «посидим»?! Это мальчишник или куда? Девочки и выпивка. Возражения не принимаются. — Сириуса просто бесило такое отношение Джеймса. Ладно, пускай он решил поставить на жизни крест и жениться, но отказываться от традиций мальчишника? Видать, Эванс уже успела загнать его под каблук. — Значит, решили. Осталось только число выбрать, об остальном я позабочусь… Молчи, женщина, тут мужской разговор! — парень перебил хотевшую что-то сказать Лили. — И не надо краснеть и возмущённо на меня смотреть! Зная Сохатого и учитывая, сколько вы вместе, девушкой по этому признаку тебя давно назвать нельзя.
— Бродяга, — Ремус положил руку на плечо другу, — ты перегибаешь палку.
— Ну и отлично, — вспылил Блэк, — делайте, что хотите, хоть клоунов зовите! А я себе найду занятие поинтересней. Например, Нюнчиком займусь. Он хотя бы праведника из себя не строит, — и, не обращая ни на кого внимания, Сириус вышел из зала.

---
Когда ночь звёздным одеялом окутала небо, а луна одиноким фонарём осветила землю, Сириус под мантией-невидимкой вышел на охоту. Он собирался подкараулить Снейпа у выхода из подземелий и проследить за его «посвящением». Пока всё складывалось удачно – парни не проснулись, когда он вышел, а Филч со своей кошкой бродил где-то в другом месте. Найдя нишу поудобней, Блэк приготовился ждать.
Минут через десять послышались шаги, и за поворотом раздался голос Ремуса:
— Бродяга, покажись!
Парень, зашипев, чтобы Люпин заткнулся, втянул друга в нишу и накинул на него мантию.
— Чего разорался, Нюнчика спугнёшь! Как нашёл меня?
— Да он ещё в гостиной, — Лунатик поморщился, разминая плечо. — Ты забыл карту, и вообще, должен же кто-то проследить за сохранностью твоей драгоценной чистокровной задницы.
— Принято, свою задницу я могу доверить только тебе, — подмигнул Сири смущённому Рему, — Сохатый сейчас, кроме Эванс, ни о чём думать не может, а Пит вечно где-то пропадает.
Взглянув на карту, Люпин заметил приближающуюся чёрную точку по имени Северус Снейп. Охота началась.

---
Северус знал, куда идёт, и знал, зачем. Он уже слышал от некоторых, как проходят подобные «дружеские посвящения», но решил для себя: пути назад уже нет. Зато есть шанс достичь чего-то в жизни, шанс пробиться. «Из грязи в князи», так, кажется, говорят магглы. Тот редкий случай, когда они оказались правы.
Слизеринец уже выбрался из школы потайным ходом, про который ему рассказал Люциус, когда ему показалось, что он не один. Резко обернувшись, Снейп не увидел и не услышал ничего необычного, хотя интуиция шептала, что здесь что-то нечисто. Списав всё на нервы, парень направился в Хогсмид.
Как и обещал Рудольфус, у Кабаньей головы Северуса ждал филин с письмом. Как только слизеринец взял пергамент, птица улетела. В свитке оказались координаты для аппарации. Усмехнувшись, Снейп сжёг пергамент и, оглянувшись, с хлопком исчез.
Через мгновение из пустоты раздалось:
— Ушёл, гад! Луни, держись, я и не по такому следу аппарировал!
Второй хлопок.

---
События сменяли друг друга, словно кадры кино, на которое Северус когда-то давно ходил с мамой.
Вот он аппарировал в старый тёмный дом, и его встречают вспышками заклятий. В какой-то момент парень даже был благодарен шайке, называющей себя Мародёрами: благодаря постоянным стычкам, у него выработалась отменная реакция. Затем всё исчезло – он прошёл первое испытание.
Картина вторая, выявляющая его сильные стороны: Северус из десяти флакончиков с ядами и прочими зельями выбрал единственное безопасное, и не важно, что в этот момент комната наполнялась водой. Он выиграл – вода испарилась.
Третья картина… посреди зала яркий свет, чётко отделяющий круглую площадку от внешнего сумрака. Только Малфой, Снейп и первая жертва.
Маггл. Грязный, в кровавых подтёках, сидит на полу, прижав колени к подбородку. Пустой взгляд остановившихся глаз направлен в никуда. Слишком многое произошло с этим парнем за последнее время.
Северус, больше похожий на каменное изваяние, чем на человека. Только побелевшие костяшки пальцев, сжимающих волшебную палочку, и напряжённый взгляд выдают в нём эмоции. Он стоит перед своей жертвой и словно оценивает, человек это или животное, выбранное на убой.
И Люциус, мягкой походкой хищника скользящий вокруг двоих – мага и маггла.
— Послушай, мой друг, это последнее испытание, оно подтвердит твою готовность служить нашему делу и нашему Лорду. — Пожиратель встал за спиной юноши. — Взгляни, кого ты видишь перед собой? Сломленное существо, абстрагирующееся от внешнего мира. Хуже животного, потому что даже они бьются за свою жизнь до последнего. А он? Взгляни в его глаза – там пустота. Думаешь, это из-за того, что он испытал? О нет, мой брат, маггл просто не смог осознать и принять магию!
Вкрадчивый голос Малфоя проникал в самую душу и вытеснял мысли.
— Думаешь, если ты его сейчас освободишь, это ничтожество поблагодарит тебя? Нет, Северус, в его глазах ты будешь не меньшим чудовищем, чем любой из нас, тех, кто уже успел… поиграть. Достойно ли жизни такое создание? Из-за подобного сброда мы, те, в чьих венах живет магия, должны прятаться. А почему? — Снейп уже не видел ничего, кроме сидящего перед ним парня, и слышал только голос Люциуса. — Потому что они нас боятся! Боятся того, что даровано нам по праву рождения. Они дикие животные, страшащиеся магии, как огня. Салазар Слизерин считал, что в Хогвартс следует принимать только тех, кто чувствует магию с первого крика и вздоха, и это не дискриминация, про которую сейчас говорят многие «правозащитники». Большинство грязнокровок убивали собственные родственники или односельчане, а даже если это и не происходило, то, что с ними было дальше? Выросшие в иных вере и культуре, они терялись между двумя мирами, становясь чужими везде.
Где-то на улице прогремел гром, Люпин и Блэк вжались в стену, не смея лишний раз вздохнуть. Словно под гипнозом, они, не отрываясь, смотрели этот спектакль в круге света.
— Северус, ты думаешь, что времена изменились, изменились и люди. А я говорю, что ты ошибаешься. Истина одна, а всё остальное – лишь декорации, — продолжал Люциус. — Знаешь, почему я, ты, да любой второсортный маг отличается от, так называемых, магглорождённых ведьм и колдунов? Верой, знанием, силой и кровью. Мы верим, что так и должно быть. Мы знаем, что магия – это часть нас, впитываем это с молоком матери. Мы можем гораздо больше, чем самый талантливый грязнокровка, потому что он никогда не постигнет истинную магию. Ту, для которой не нужны взмахи палочкой. Ту, которая замешана на крови и её силе. Этого никогда не сможет грязнокровка. А теперь ответь, кто хуже – магглы, боящиеся и не принимающие нас, или грязнокровки, возомнившие, что стоят с нами на одной ступени?
— Я не уверен, — голос Снейпа звучал приглушённо, но спокойно.
— Они равны в своих преступлениях, — усмехнулся Малфой, подойдя к сидящему на полу парню. — И Тёмный Лорд не побоялся взять на себя ответственность за них и исправить ошибку природы. А наш долг, как сынов своего Дома, - служить великому Делу, помогая Ему. Ты с нами или против нас, Северус Тобиас Снейп?
Пожиратель резко повернулся к слизеринцу.
— Убей это ничтожество.
В звенящей тишине, режущей слух, раздался уверенный и властный голос, произнёсший всего два слова:
— Авада Кедавра.
Яркая мёртвая вспышка цвета отразилась в глазах троих, находившихся в центре светового круга, и жертва упала на пол сломанной куклой.
И в этот миг сотни огней осветили залу, открывая взору Северуса его новых братьев и сестёр, окруживших «сцену»; их высокомерные, оценивающие взгляды метались от нового приспешника Лорда к его жертве, стараясь не смотреть на Люциуса, который, словно серый кардинал, вновь добившийся желаемого, наблюдал за происходящим, отступив в тень.
Неожиданно из задних рядов раздался довольный смех Беллатрикс, а потом появилась и его обладательница.
— А ты оказался не таким сопляком, как все думают… — девушка хищно улыбнулась, посмотрев на Снейпа. — Служи Лорду верно, докажи, что ты – истинный слизеринец. Смотри, я буду за тобой наблюдать!
В глазах старшей Блэк на секунду мелькнула вспышка безумия, а голосе появились фанатические нотки:
— Есть в тебе что-то… От папаши маггла, полукровка, — последнее слово ведьма буквально выплюнула, вызывающе смотря на Северуса.
— Хватит, — Люциус встал рядом со Снейпом, — Белла, он доказал свою преданность нашему Делу и нашему Дому, а его поступки окупают его происхождение. Тем более, ты же не думаешь, что Тёмный Лорд ошибся, призвав Северуса в наши ряды? — в голосе читались насмешка и предупреждение. Малфой обвёл взглядом всех присутствующих, которые молча наблюдали за происходящим:
— Снейп выполнил всё, доказав свою преданность и веру. Теперь он на нашей стороне, а приняв Метку, он навсегда станет одним из нас. Слава Тёмному Лорду! — произнёс Пожиратель, надевая маску.
— Слава! Слава Лорду! — один за другим повторяли сыны и дочери Слизерина, надевая маски, кивками приветствуя Северуса. Беллатрикс, оставшись последней и до этого наблюдавшей за остальными, взглянула на парня и, бросив ему:
— Теперь ты один из нас, а предателей ждёт смерть, не забывай, — аппарировала вместе с Рудольфусом Лестрейнджем.
Когда следом за парой аппарировали оставшиеся Пожиратели, Люциус повернулся к Снейпу, не проронившему с момента убийства ни слова:
— Ты сделал правильный выбор, брат мой. После посвящения уже никто не посмеет сказать, что ты слаб или недостоин. Можешь спокойно возвращаться в Хогвартс, а этот мусор, — короткий кивок в сторону мёртвого тела, — уберут домовики.
Через мгновение Северус остался один на один со своей первой жертвой. Друг за другом гасли огни, где-то на втором этаже хлопали ставни, послышалось карканье ворон. А юноша всё не мог оторвать глаз от парня, лежащего на каменном полу. Он выглядел ровесником Снейпа.
Неожиданный раскат грома, ударивший, казалось, прямо над домом, заставил Северуса очнуться. Новый раскат – тихий хлопок аппарации – вспышка молнии осветила пустое помещение, только мёртвый маггл остался лежать. Он уже никуда не спешил.

---
Сириус и Ремус стояли, укутавшись в мантию, в углу комнаты, стараясь слиться со стеной. Они появились в этом дома через пару мгновений после Снейпа и еле-еле успели спрятаться от заклятий, десятками стрел летящих в слизеринца. Сказать, что они были в шоке от происходящего – не сказать ничего. И если Люпин вообще не понимал, что здесь происходит, то в памяти Блэка всплывали оборонённые фразы брата, обрывки разговоров матери, некоторых слизеринцев.
Ребята уже хотели аппарировать прочь, когда наступил черёд «либо наш, либо встретится с Мерлином», как сказал один парень, кажется, его звали Макнейр.
Гриффиндорцы, не отрываясь, наблюдали за представлением в круге света, к своему стыду понимая, что какие-то идеи Малфоя оседают в душе. Зелёная вспышка осветила комнату, будто являясь сигналом – очнуться, прийти в себя и бежать! Бежать из этого места, кричали инстинкты самосохранения. И только разум шептал, что в этой мёртвой тишине хлопок аппарации будет громче грома, а подглядывающих никто не спасёт – против этой толпы у них нет шансов. Поэтому друзья крепко держали друг друга за руки, вцепившись до боли, стояли молча и ждали, когда всё закончится.
Появление на «сцене» Беллатрикс вызвало у Сириуса нервный смешок, который, к счастью, никто не услышал.
Пара минут, и в доме уже никого нет – только мёртвый маггл и два гриффиндорца под мантией-невидимкой.
— Я убью, убью эту тварь! — Сириус сполз по стене, его колотило, а из груди вырывался истерический смех.
Ремус стоял рядом, бледный как мел, он не мог оторвать взгляда от парня, лежащего посередине.
— Пошли отсюда, слышал, домовик должен убрать… тело. Лучше не встречаться с ним, — наконец выдавил из себя Лунатик.
Кое-как поднявшись, Бродяга взял за руку друга и аппарировал.

---
Снейп переместился на границу антиаппарационного поля, недалеко от Визжащей хижины. Он долго стоял и дышал, словно только что вынырнул из глубины ледяной проруби. Расслабившись, слизеринец позволил непроницаемой маске упасть с лица, парень снова был всего лишь подростком, который совершил один из самых важных в жизни шагов. Поэтому, когда сзади раздался хлопок аппарации, а голос Блэка произнёс: «Ах ты, ублюдок!», Северус использовал щитовое заклинание почти машинально – но это дало время быстро повернуться и наложить Империо. Чертыхнувшись, что использовал запрещённое, и поблагодарив Мерлина за то, что гриффиндорская шавка не накинулась на него с кулаками, Снейп с удивлением обнаружил рядом с Блэком Люпина и мантию, сползшую с них на землю. Подавив желание отомстить этим двоим, – жалко упускать такую возможность! – слизеринец дал установку:
— Вы пошли за мной, но упустили. Побродив на свежем воздухе и… поговорив о жизни, вы решили вернуться в Хогвартс. Именно это вы и сделаете, как только я скроюсь из виду. Вы будете жить, как и прежде, ничего не изменилось. Единственное, что вы помните - эти мои слова.
Убедившись, что заклятие ещё в силе, Северус спрятался за ближайшим деревом.
Сириус и Ремус, очнувшись через мгновение и подняв мантию, пошли в сторону школы, по дороге обсуждая Нюнчика, который всё-таки скрылся, бутылку Огденского, которую Луни всё-таки не должен Бродяге, и прочие мелочи жизни.

---
Большой зал. Утро. Завтрак.
Когтевранцы обсуждают результаты экзаменов, слизеринцы хвастаются – кто и где будет работать, пуффендуйцы стараются сделать вид, что это не они затопили туалеты на втором этаже, а гриффиндорцы галдят на весь зал – Мародёры спланировали мальчишник.
А Северус Снейп всё ещё ждёт приглашения на посвящение…