|
"Колодец желаний"
|
|
| Irkina | Дата: Суббота, 07.01.2012, 14:39 | Сообщение # 1 |
 Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
| Название: Колодец желаний
Автор: Sophie Cassedy
Жанр: Драма
Персонажи: Гермиона Грейнджер, Люциус Малфой
Рейтинг: R
Бета: Очень-очень нужна!
Дисклаймер: Мир Гарри Поттера принадлежит маме Роулинг. Идея одной милой сцены – Джудит Макнот. И, конечно, вдохновлялась я знаменитой сказкой Андерсена.
Саммери: Все помнят, какую цену отдала русалочка за возможность обрести любовь? Желания – слишком опасная вещь, и лучше держать их под семью печатями. Но если, всё же, не удастся? У Гермионы есть ровно месяц, чтобы Люциус признался ей в любви, иначе она умрёт…
Комментарии: Своеобразная интерпретация сказки Ганса Христиана. Здесь полно противоречий, сомнений и неуверенности. И всё же, фанфик не об этом. Надеюсь, прочтение данного рассказа напомнит вам, как важно говорить о любви близким, пока не стало слишком поздно.
И ещё. Я очень люблю красивую жизнь аристократов, так сказать, потому уделила некоторое внимание атрибутам повседневной рутинной жизни семейства Малфоев в мирное время - такими я их вижу. Прошу простить меня за это =)
Предупреждения: AU, смерть персонажа
Размер: миди
Статус:закончен
Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!
|
| |
| |
| Irkina | Дата: Суббота, 07.01.2012, 14:40 | Сообщение # 2 |
|
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
| Лес сгущался с каждым новым шагом. Тень деревьев обволакивала со всех сторон, зловещая тишина била по ушам. С каждым ударом сердца моё дыхание становилось всё более неровным, в груди неприятно кололо, во рту обозначился тошнотворный привкус крови, а ноги практически онемели от холода и непрерывной быстрой ходьбы, то и дело переходящей в бег. Мороз нещадно кусал кожу, заползая под лохмотья разодранной мантии, но так, по крайней мере, я почти не чувствовала боли. Полчаса назад алые бусинки крови смешивались со следами моих сапог, оставляя на припорошенной снегом земле яркие знаки. Сейчас кровь на боку неприятно запеклась, но я не обращала на это внимание. У меня было слишком мало времени, чтобы остановиться и оценить ущерб, нанесённый моему телу. Пока я обессилено не упала без сознания на землю, я должна продолжать идти. Он пострадал гораздо хуже меня, едва ли дотянет до рассвета, потому я цеплялась за единственный, казалось бы, призрачный шанс спасения. Но это лучше, чем беспомощно сидеть у искалеченного тела, положив его голову на колени, и ждать, когда жизнь окончательно и бесповоротно покинет его.
Я споткнулась о корень и едва устояла на ногах. Нельзя падать, иначе я уже не поднимусь. Я играю в кошки-мышки с самой смертью, пытаюсь обмануть время, я готова пойти на всё, лишь бы судьба не была такой безжалостной.
Пруд, скорее, болото, поросшее камышами и осокой, я нашла быстрее, чем рассчитывала. Я даже не верила до конца, что это место действительно существует. Но вот он передо мной: нетронутая льдом гладь чёрной зеркальной воды, окружённая зарослями многовекового ивняка, а в самом центра на крошечном островке каменный колодец. Как и следовало ожидать, ни лодки, ни моста не предполагалось. Я хотела наколдовать простенький плотик из трухлявого бревна, но настолько ослабла, что рука дрожала, и из палочки вырвался жалкий сноп бесцветных искр. Пытаться заморозить озеро я не стала – это бесполезно, к тому же, будь я в своей лучшей форме, едва ли колдовство возымело бы хоть какой-то эффект. Больше не теряя время на раздумья, я ступила в ледяную воду. Сперва оцепенела от холода, казалось, намертво вмёрзла в толщу воды и с места не сдвинусь, но было бы глупо вот так умереть, в тщетной попытке спасти чужую жизнь. Я должна бороться, иначе погибнем мы оба. Моя жизнь без него ничего не значит. Эта мысль заставила меня оттолкнуться от дна и плыть. Мучительно медленно, любое движение давалось мне с титаническим трудом, судорожное дыхание отзывалось болью в каждой клеточке тела, пронзая острыми шипами, уговаривая закрыть глаза и сдаться. Мне приходилось мысленно повторять его имя, чтобы не сойти с ума и помнить, ради чего я должна выжить.
Я не могу вспомнить, как выбралась на берег, как уцепилась посиневшими руками за каменный бортик колодца. Я почти не испытала страха, когда, перегнувшись, свалилась внутрь. Полёт был недолгим, но приятным. Чувство свободы на миг охватило меня – лёгкость и безмятежность, которую любой бы на моём месте принял, как высший дар. Но перед глазами стояло его лицо, а в ушах тихо шептал его голос, в который раз не позволяя мне сбиться с пути. Где-то краем сознания я догадывалось, что всё это своеобразные ловушки, которые должны остановить меня, ввести в заблуждение. Но у меня было кое-что посильнее этого волшебства – моя безумная, совершенно неуместная и запретная, но такая сильная любовь. Моя высшая награда – видеть его, мимолётные случайные прикосновения, которые, скорее всего, ему были неприятны, заставляли моё сердце рассыпаться на мириады маленьких осколков, а затем собираться вновь. И осознание того, что я не должна испытывать подобное чувство к этому человеку, заставляет переживать мучительную и томительную страсть, сдерживать которую становится всё сложнее. Мне невыносима мысль, что я могу быть рядом с ним, жить в одном доме, но не иметь возможности даже намекнуть, что для меня он - целый мир.
Глаза долго привыкали к кромешной тьме, но вскоре мне удалось рассмотреть неясное очертание острых сталактитов, свисающих с высокого потолка пещеры. Поднявшись с колен, – я ощупала саднящую ногу и поняла, что рассекла кожу в кровь – я на ощупь начала продвигаться вдоль стены по определившемуся впереди туннелю. Вскоре в каменной толще начали появляться изумрудные вкрапления, создавая загадочное мерцание, и место от этого становилось светлее. Я сумела различить маленькие фигурки летучих мышей, вниз головой свисающих прямо над проходом. Зелёный свет помог мне ускорить шаг, и через пару минут я вышла к ещё одному озеру – на этот раз оно было кристально чистым, прозрачным, как стекло, и простиралось так далеко, что границы стирались и сливались с чернотой. Я впервые остановилась, не зная, что дальше делать. Я даже не была уверена до конца, что это не просто самая обыкновенная пещера с подземным озером. Об этом месте ходили легенды. “Колодец желаний” можно сравнить с Чашей Грааля, с золотой рыбкой или лампой Алладина. Если бы я в свое время не прочла о нём в историческом трактате, датированным несколькими столетиями до нашей эры, я не стала бы и пытаться отыскать это место. Как сообщал летописец в своих записях, Заповедный лес породил множество легенд, но самой заветной для всех искателей приключений был именно Колодец. Существо, живущее в его недрах, способно исполнить любое желание, даже воскресить давно умершего человека – это лишь зависело от цены, которую ты сможешь заплатить. Я же была готова отдать жизнь.
Фигура появилась из ниоткуда. Она просто плыла по воде – точнее, скользила, как по льду. Когда тварь приблизилась, стало ясно, что это считавшееся мифическим существо – наги. Женщина с хвостом змеи, она была красива – нет, прекрасна! Длинные струящиеся по плечам волосы цвета морской волны, глубокие чуть раскосые глаза, полные сочные губы – меня настолько поразило совершенство всех линий её тела, что я невольно залюбовалась этой картиной. Когда она заговорила со мной, мне почудилось, что голос проникает внутрь меня, задевает каждую струну души, это было так чудесно, что на глаза навернулись слёзы.
- Прелестная юная дева. Я вижу все твои тревоги, я чувствую, как отчаяние окутало тебя. Скажи, ты пришла освободиться от непосильных уз, сковывающих твой дух?
- Я пришла… - мой собственный голос показался мне скрипучим и таким же противным, как старая несмазанная дверь. – Я пришла просить о помощи.
- Как это печально. Мужчина отверг тебя, а ты так сильно желаешь, чтобы он смотрел на тебя совсем иначе. Он видит в тебе маленькую девчонку, досадное недоразумение, ты никогда не станешь достойной его женщиной, и тебя гложет эта мысль. Стоит только захотеть, и ты навсегда освободишься от этого чувства.
Если что-то и могло впечатлить меня сильнее, чем наги, то только её слова. Она видела меня насквозь, читала, как открытую книгу. Я действительно мечтала бы отречься от чувств, не быть больше привязанной к совершенно чужому и чуждому человеку, и мне было бы всё равно, жив он или мёртв. Это звучало так заманчиво, так соблазнительно! Возможно, я смогла бы стать счастливой, начать жить, а не существовать лишь чужим словом или взглядом. Но у меня на руках были засохшие следы крови человека, который может рассчитывать только на меня. Как я могу оставить его умирать? Это выше моих сил.
- Нет. У меня есть только одно желание – чтобы он выжил.
- Я вижу, - протянула наги и приблизилась ко мне, змеёй обвившись вокруг и взяв моё лицо в свои руки. Пока она что-то изучала в моих затухающих от чудовищной усталости глазах, я не могла не то, что пошевелиться – даже вздохнуть. – Ты так молода, так наивна. К чему эта жертвенность? Я вижу, ты запуталась. Как это трагично по чужой воле выйти замуж за человека, а потом полюбить его отца. Да, я вижу всё, что произошло в твоей жизни. Война раздавила тебя, милое дитя, что-то сломалось и никогда больше не вернётся. Хочешь, я сделаю так, чтобы этой войны никогда не было? Только представь, сколько дорогих тебе людей уже погибло…
Я растерянно смотрела перед собой и видела лица людей, ушедших по дороге без возврата. Сколько раз мы повторяли себе “Ах, если бы не было войны”! Но это уже будет другой мир, это буду другая я, реальность исказится до неузнаваемости. Возможна ли жизнь в таком мире?
- Нет? Что же, ты привыкла к потерям, они больше не страшат тебя так, как раньше. Сколько лишений тебе пришлось пережить? Взять, например, Рональда. Ты так любила его, но отказалась ради высшего блага. А теперь задаёшь себе вопрос, действительно ли это было верное решение?
Я закрыла глаза, с трудом сдерживая слёзы. Послевоенное время стало проклятием волшебного сообщества. Вожделенный мир наступил далеко не сразу, камень преткновения оставался прежним. И если раньше чистокровные волшебники угнетали магглорождённых, то теперь весь мир пытался отплатить им тем же. Начали появляться целые касты колдунов и ведьм – подростков, ещё совсем детей, чьи судьбы так или иначе оказались загублены, - они объявили охоту на чистокровных, и под раздачу попали все, даже те, кто никогда не кичился чистотой крови. Никакие акты и законы Министерства не приводили к результатам, вторая война грозила вот-вот разгореться на пепелище предыдущей, и тогда я приняла самое, пожалуй, судьбоносное решение в своей жизни. Мой союз с семьёй Малфоев стал символом примирения и прощения. Моему примеру последовали многие чистокровные семьи, у кого были дочери и сыновья подходящего возраста. Подобные браки заключались по всей стране, прокатилась целая свадебная волна, и это сработало. Пусть среди нас оказалось множество несчастливых и растерянных женихов и невест, но ради блага наших детей и следующего поколения волшебников в целом, так должно было случиться. Нет, я не желаю об этом, я ни о чём не жалею, и пути обратно нет.
- Я хочу спасти жизнь Люциуса. Это мое единственное желание, - прошептала я.
- Ты обманываешь себя, Гермиона Малфой, обманываешь, девочка.
- Я… не понимаю… я хочу ему помочь, не хочу, чтобы он умер…
- Хочу – не хочу, - нараспев промурлыкала наги, - какое твое самое заветное желание?
- Чтобы Люциус жил.
- Подумай хорошенько, девочка, чего ты желаешь так сильно, что боишься признаться в этом даже себе? Это так эгоистично, так по-женски заветно, так прекрасно и недостижимо!
- Я…
- Ты знаешь. Скажи это, скажи мне, Гермиона. Скажи!
- Чтобы он тоже полюбил меня, - выдохнула я и вздрогнула. Я никогда не стану насильно навязываться человеку, я знаю цену свободного выбора, как никто другой. Если бы я хотела, то давно могла бы опоить его амортенцией, чтобы он видел только меня, чтобы я тоже стала центром его вселенной, но подобная мысль претила мне.
- Я дам тебе то, что ты хочешь.
- Я просто хочу, чтобы он выжил. Мне больше ничего не надо.
- Тш-ш-ш, - зашипела наги. – Я дам тебе силу спасти твоего любимого, но отныне твоя собственная жизнь будет зависеть от него. Если по истечении месяца он не скажет тебе, что полюбил, ты умрёшь.
- Но Люциус будет жить?
- Да. Он будет жить.
- Пусть так. Я согласна.
- Лишь слёзы феникса исцеляют любую рану. Ты сможешь обратиться огненной птицей и подарить жизнь другому человеку лишь любя его всем сердцем.
- Я люблю его даже больше! – горячо воскликнула я.
- Но это такой редкий дар, уникальный. Ты должна дать мне взамен что-то такое же ценное. Что же у тебя есть, Гермиона Малфой, что могло бы заинтересовать меня?
Я посмотрела на существо перед собой и поняла. Многие женщины пожертвовали своей красотой ради исполнения мечты. Волосы, голос, молодость – всё это уже было у наги, что же я могла ей предложить?
- Возможно, вы согласитесь обменяться на мой дар волшебницы взамен?
- Тс-с-с… волшебники так редко попадают в мою обитель. Это прекрасная возможность, исключительная. Скажи мне девочка, ты готова отдать всё за свою любовь, но что ты будешь делать, если любовь покинет тебя?
Мысли в голове путались. Я с трудом стояла на ногах, перед глазами плясали то чёрные, то ярко-белые круги. Кажется, я была готова согласиться на что угодно. Меня больше не интересовали последствия моих решений, лишь назойливая мысль настойчиво била по вискам – он должен жить, он должен жить, он должен жить…
- Я готова рискнуть.
- Отчаяние – мой самый лучший союзник, - прошипело существо. – Быть по сему.
***
Я нашла его там, где оставила – в небольшой пещерке недалеко от Хогсмида. Целую вечность назад мы встречались тут с Сириусом, как же давно это было! Я последний раз взмахнула крыльями и плавно опустилась на землю. Люциус лежал без сознания. Цвет его лица сравнялся с цветом снега – такой же безжизненный. На мгновение я испугалась, что опоздала, и слёзы сами навернулись на глаза. Раны начали затягиваться – некоторые исчезали мгновенно, для более глубоких и серьёзных понадобилось время. Но теперь я знала, что он жив, он поправится и, возможно, у меня даже будет шанс.
Остаток ночи я провела рядом с ним, уже перекинувшись обратно. Магия действительно исчезла, и развести огонь мне не удалось, потому я поближе придвинулась к Люциусу, чтобы согреть его и не замёрзнуть до смерти самой. Стоило мне только опуститься на кучу еловых веток, которых я наломала накануне, как сон с готовностью охватил меня и унёс далеко от жестокой реальности. Мои собственные раны залечить никто не мог, но рядом глубоко и ровно дышал человек, чья жизнь стала моим лучшим лекарством. Впервые за долгое время я почувствовала прилив сил и яркую неугасаемую надежду. Всё будет хорошо, я уверена!
Очнулась я уже в собственной кровати. У нас с Драко были разные комнаты, мы не спали вместе, а интимная близость была лишь однажды. Пока не вставал вопрос о продолжении рода, мы оба деликатно избегали говорить на эту тему. Мои отношения с мужем можно было назвать деловыми, в последнее время даже приятельскими. Мы смирились с присутствием друг друга, на публике даже получалось играть роль счастливой пары. Я знала, что у Драко есть любимая женщина, и совсем не была против, что он частенько не приходил домой на ночь, а, порой, на несколько недель отправлялся путешествовать по Европе. Первое время мне было очень одиноко и страшно в этом огромном и пустом доме. Он представлялся мне склепом без входа и выхода, воплощение безысходности, и я сбегала к друзьям, чтобы хоть на время отвлечься и забыть обо всём. Но после свадьбы Гарри и Джинни мне стало неудобно появляться у них каждый вечер, и я ограничилась одним визитом в неделю. Первый проблеск удовлетворения от жизни появился вместе с работой. У Малфоев был свой бизнес, охватывающий множество сфер магического сообщества, и я с удовольствием заняла должность директора по связям с общественностью. Волшебники куда более охотно шли со мной на контакт, чем с Малфоями, и Люциуса устраивали результаты, которые я приносила ему. Это был первый шаг к нашему сближению. Я перестала смотреть на свёкра, как на бывшего врага, больше не пугалась и не вздрагивала каждый раз, когда слышала его шаги, и не запирала комнату всевозможными охранными заклинаниями, пряча палочку под подушкой. После нашей с Драко свадьбы мы с Люциусом ни разу не общались, если не считать случайный обмен короткими репликами. Изменения происходили мучительно медленно. Существовали негласные правила – подчёркнутая вежливость, не произносить пяти слов, если достаточно двух, избегать прямых взглядов и, упаси Мерлин, прикосновений. Но на ежедневное “Доброе утро” я могла рассчитывать, и вскоре стала ловить себя на мысли, что тороплюсь встать пораньше, чтобы ответить таким же холодным “Доброе утро, сэр”. По вечерам Драко по-прежнему отсутствовал, я позволяла себе спуститься в гостиную и присоединиться к компании Нарциссы и Люциуса. Часы проходили безмолвно за чтением. Иногда я просто сидела с открытой книгой в руках и считала, сколько страниц перевернёт Люциус за вечер. Почему-то мне было важно это знать. Нередко на ночь куда-то уходила Нарцисса. Я даже не хотела думать, где она и чем занимается. Меня это не касалось. Но если вдруг в гостиной не появлялся Люциус, я целый вечер не могла найти себе места, без дела слоняясь из комнаты в комнату и прислушиваясь – а не вернулся ли он? Где он, с кем? Пожелает ли он мне завтра доброго утра или эти слова прозвучат для кого-то другого? И чем больше я думала об этом, тем сильнее было моё негодование. Мне казалось, что я предаю всё самое хорошее, что есть во мне. Я пыталась ненавидеть, воскресить в сознании его грехи, которых немало, но попытки оказались тщетными. Чувство нарастало подобно смерчу, распространялось, как раковая опухоль, и больше не осталось ни одной здоровой клеточки. И оттого было больнее, что его отношение ко мне ни на йоту не изменилось, в то время как я уже давно стояла на голове.
Я была укрыта двумя толстыми одеялами. Пламя в камине пылало, и раскалённые поленья весело трещали, наполняя комнату домашним уютом. Не удивительно, что я вспотела. Ночная рубашка промокла насквозь. Я поспешила откинуть одеяло и дать телу немного спасительной прохлады. Стоило мне только пошевелиться, как в углу послышалось шуршание и приближающиеся шаги. Я с надеждой повернула голову, но там был всего лишь престарелый эльф.
- Слава Мерлину, госпожа, вы очнулись.
Я не выносила, когда эльфы называли меня “госпожа” или “хозяйка”, но все мои просьбы обращаться ко мне по имени игнорировались. Приказать я не могла, потому как формальным хозяином всех эльфов в доме оставался Люциус, и подчинялись они ему одному.
- Как долго я была без сознания?
- Хозяин принёс вас в дом пятнадцать часов назад. Всё это время Филли не отходил от вас, госпожа. Филли лечил вас мазями и зельями, как приказал хозяин.
- Спасибо. Я бы хотела принять ванну, набери, пожалуйста, воды.
- Да, госпожа.
Лечение мазями оказалось налицо – если ещё в пещере рана успела затянуться, то теперь она снова кровоточила, а я чувствовала себя больной и разбитой. На самом деле, мне очень повезло, что ни вены, ни артерии не были задеты – когти у оборотней длинные и острые, меня, можно сказать, лишь слегка задело. По крайней мере, не шло ни в какое сравнение с ранами Люциуса.
Я не знала, почему оборотни напали на нас. Но была уверена, что им нужен был только Малфой. Они не стали кусать его, лишь изодрали и оставили умирать, медленно истекая кровью. Меня зацепили в тот момент, когда я попыталась вступиться за Люциуса. В сознание пришла, когда уже всё было кончено, и единственная мысль, владевшая мною в тот момент – спасти его любой ценой. В тот вечер у нас была деловая встреча с партнёрами в Хогсмиде, мы не успели отойти от “Трёх метел”, чтобы аппарировать, когда пять огромных волков напали на нас. Это было спланировано, и кто-то держал их на поводке, ведь оборотни не могут контролировать себя во время полнолуния, кусают всех без разбора.
- Хозяин приказал, чтобы вы оставались в постели, - пропищал эльф, когда я вышла из ванной одетая и причёсанная.
- Это ни к чему. Я хорошо себя чувствую.
- Но, госпожа…
- Хозяин дома?
- Да.
- В таком случае, я сама с ним поговорю.
Не слушая больше ворчание старого эльфа, я вышла за дверь и спустилась вниз, стараясь хромать как можно менее заметно. Люциуса я отыскала сразу же – перед обедом он обычно выпивал бокал выдержанного сухого вина, а ужин начинался с огневиски. Я знала все его привычки, изучила каждый жест, научилась понимать его лишь по движению брови, так мне казалось. Вот сейчас он в бешенстве, но голос звучит спокойно и ровно.
- Очень глупо.
- Я хорошо себя чувствую.
- По вашему лицу этого не скажешь.
Я обернулась, чтобы посмотреть в зеркало и обнаружить страшные шрамы, которые я по каким-то причинам не заметила, но лицо было таким же, как и всегда, может, лишь чуть бледноватым.
- Со мной всё в порядке.
Люциус чуть заметно пожал плечами, а затем вдруг наполнил второй бокал и протянул его мне. Раньше он никогда так не поступал, и я посчитала это хорошим знаком.
- Присаживайтесь, - велел он, - не хочу опять нести вас в спальню, когда вы рухнете без сознания.
- Я не… - красноречивый взгляд не позволил озвучить возражения, и пришлось опуститься на край софы. Я могла обманывать кого угодно, но Люциус, как и я, знал, что мне действительно тяжело стоять. Упиралась я из чистого упрямства.
- Я хочу знать, каким образом вы исцелили меня.
Я догадывалась, что он спросит нечто подобное, но не была готова давать ответы. Я скорее наложу на себя руки, чем признаюсь ему в том, что сделала.
- Это была не я, - я опустила глаза, выдавая свою нервозность за мелкой дрожью ресниц. – Вас излечили слёзы феникса.
- И откуда же взялся этот феникс? – Люциус был непреклонен.
- Прилетел.
- Неужели? – он вопросительно приподнял бровь, приковывая меня взглядом к месту. Если бы он ещё секунду смотрел на меня так, то я упала бы на колени и во всём призналась, умоляя принять и любить меня, но, к счастью, в комнате появился эльф и сообщил, что обед подан.
Я слишком поспешно и резко поднялась с места, позабыв о ране, и, громко охнув, упала обратно, с шипением сжав кулаки. Прежде, чем я успела осознать, что происходит, Люциус протянул мне руку, а я машинально за неё схватилась, уже осторожно вставая на ноги.
- Как я и сказал – глупо, - не считая прошлой ночи, когда я уснула рядом с ним, Люциус впервые был так близко от меня. Меня пробрала крупная дрожь, к счастью, принятая им за очередной приступ боли. – Вернитесь в кровать.
- Нет.
К моему ещё большему удивлению, Люциус не стал больше спорить и, по-прежнему придерживая меня за руку, повёл в столовую. Я позволила себе легонько провести кончиками пальцев по его руке, наслаждаясь гладкостью кожи. Это было восхитительное чувство! Я будто бы сделала глоток живой воды, и уже окрылённая заняла своё место за длинным обеденным столом. Вкуса еды я не чувствовала, как и голода в целом. Но я церемонно отрезала кусочек за кусочком, медленно и тщательно прожёвывая мясо, лишь бы продлить минуты молчаливой близости. Мы больше не разговаривали друг с другом, каждый поглощённый в свои раздумья. После обеда слабость внезапно атаковала меня, и я почувствовала себя совершенно больной и разбитой. Ноги стали ватными, и меня слегка подташнивало от накатившей усталости. Моих сил хватило ровно настолько, чтобы добраться до кровати и, скинув платье, забраться под одеяло. Я провалилась в глубокий и тяжёлый сон. Иногда сознание всплывало на поверхность, и я чувствовала, как кто-то заставляет меня проглотить безвкусное зелье или смазывает рану на бедре. Один раз даже показалось, что я услышала вопрошающий голос Люциуса и писклявый ответ эльфа:
- Она ещё спит, хозяин. Филли делает всё, как вы велели, но, кажется, у госпожи начался жар и она бредит.
- Да?
- С вашего позволения, хозяин, она несколько раз называла ваше имя, поэтому Филли и позвал вас…
Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!
|
| |
| |
| Irkina | Дата: Суббота, 07.01.2012, 14:41 | Сообщение # 3 |
|
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
| Связь с реальностью я потеряла в тот момент, когда холодная рука Люциуса легонько коснулась моего лба. Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, но когда я пришла в сознание, я обнаружила, что одно из кресел передвинуто, и в нём безмятежно спит Люциус, положив голову на мою кровать. Его волосы в беспорядке разметались, и это выглядело таким непреодолимо притягательным, что я не удержалась и провела ладонью по белым прядям – на ощупь они были как холодный шёлк. Вторую руку почему-то сжимал Малфой, и подобная забота наполнила моё сердце жгучей нежностью. О, Мерлин, как же сильно я его люблю! Я попыталась представить нас вместе, но одна деталь заставила меня похолодеть от ужаса – я не могла вспомнить своё лицо. Я знала своё имя, знала, кто я такая и что со мной произошло, но это неопределенно “я” выглядело безликим, на месте лица – белое пятно. Это оказалось настолько пугающе ужасным, что я тихонько всхлипнула, а затем слёзы градом полились из глаз, и унять истерику стало невозможно.
- Что случилось? – пробормотал Люциус сонным голосом, чуть приподняв голову.
- Я… не знаю, какое у меня лицо…
- Прелестное, - тут же ответил он и снова упал на кровать.
Я выдернула свою ладонь из его руки и обняла себя за плечи, пытаясь успокоиться – какая мелочь, это же так глупо! – но слёзы не прекращали катиться по лицу, которое я по-прежнему не помнила.
- Простите, я не расслышал вопрос, - уже более внятно и осознанно сказал Люциус, приняв сидячее положение.
Я всхлипнула ещё раз, но его обеспокоенный голос привёл меня в чувства.
- Я проснулась и почему-то не смогла вспомнить своё лицо. Извините, я просто растерялась и испугалась, - я выдавила улыбку, - это ерунда, нужно только зеркало.
Я попыталась встать, но Люциус жестом остановил меня.
- Вы ещё слишком слабы для подобных подвигов, и ваши провалы в памяти главное тому свидетельство. У вас очень милое лицо, - Люциус задумался, пристально изучая меня взглядом и приводя в смущение, - большие карие глаза, длинные густые ресницы, выразительные брови, маленький чуть курносый нос. У вас волнистые каштановые волосы, но это вы и сами сможете увидеть.
Я взяла прядь волос и пропустила её между пальцев.
- Действительно, - я улыбнулась, - если верить вашему описанию, то я вполне даже ничего.
Люциус в последний раз взглянул на меня, а потом, отведя взгляд в сторону, ответил:
- Да.
Мне показалось, что он собирается уйти и оставить меня одну, а мне так не хотелось этого, что я спросила первое, что пришло в голову:
- Сэр, почему вы здесь?
- Присматриваю за вами, - туманно ответил он.
- Вы вовсе не должны этого делать. Есть эльфы и…
- Вы просили, чтобы я остался.
- Я не помню этого, - тихо ответила я.
- У вас был бред. Я пришлю эльфа, чтобы он помог вам умыться и позавтракать, а пока вызову доктора.
- Но…
- Я уже однажды пошёл вам на уступки, и посмотрите, к чему это привело. Больше этот вопрос обсуждаться не будет – пока колдомедик не позволит вам подняться с постели, всё своё время вы будете проводить здесь.
Люциус вышел, оставив меня в смятении, замешательстве и ещё целом наборе чувств, приводящих меня то в щенячий восторг, то в депрессивное уныние. Он провёл ночь рядом со мной. Остался из жалости или потому, что я ему не безразлична? Когда-то Драко сказал мне, что раз я стала членом семьи Малфой, то никто не посмеет безнаказанно обидеть меня или причинить вред, такие уж у них традиции. Я спасла жизнь Люциусу, и, возможно, он теперь просто считает себя обязанным мне.
Доктор осмотрел меня и позволил вставать с постели, но покидать пределы комнаты я не могла ещё несколько дней. Я чувствовала себя, как в заточении. Люциус больше не появлялся, чтобы проведать меня, и если интересовался моим самочувствием, то я об этом знать не могла. Филли не был расположен к беседам, и после обычных утренних процедур покидал меня до самого обеда. Я всё больше и больше впадала в уныние, понимая, что с каждым днём моё время неумолимо заканчивается. Как выяснилось, в бреду я провалялась почти семь дней, и теперь до истечения назначенного срока у меня оставалось чуть больше двух недель. Рана заживала хорошо, да и сил у меня с каждым днём становилось всё больше, но о смерти я стала думать только чаще. Хорошо бы навестить Гарри и Рона, но мне казалось, что я не смогу спокойно быть рядом с ними, зная, что песчинки моих часов неумолимо подходят к концу. Незаконченных дел у меня не было, да и прощаться больше не с кем. И когда же моя жизнь стала такой пустой? Почему в ней было место только этом страшному любовному наваждению?
Чтобы не сойти с ума окончательно, я позволила себе выйти в библиотеку и провести день там. Отыскала книгу с мифами волшебного мира – это заняло много времени, ведь магией я больше не владела. В итоге удобно устроилась в кресле, изучая легенды, которые ранее приравнивала к детским сказкам.
“Существа, исполняющие желания, испокон веков считаются опасными. Волшебникам стоит избегать джинов, говорящих рыб и особенно колодцев желаний. Джины, обитающие в основном в южных широтах, хитры и изворотливы. Чтобы они исполнили желание, следует изловить их и пригрозить вечным заточением в медной банке – медь исключительно опасна для джинов. Желания должны быть чётко сформулированы и озвучены. Говорящие рыбы в большинстве обитают у японских островов, некоторые виды встречаются в водах Индийского океана, а так же существует вид говорящих щук на территории славянских государств. Рыбы наименее опасны, но выловить их крайне сложно. За цену своей жизни они исполнят любое ваше желание, но не стоит злоупотреблять их добротой. Колодцы желаний раскиданы по миру, и нередко магглы, как и волшебники, попадали под власть существа, живущего там, даже не подозревая о ловушке. Известны колодцы в Дании, в Великобритании, на острове Крит и в Индии. Колодцы желаний на самом деле – входы, магические порталы, – которые переносят к женщине с уродливым змеиным хвостом и очень жестоким умом. Когда-то она была ведьмой, но по причине своей жестокости лишённая магического дара и заточённая в тело мифического существа наги. Ничего более не желает наги, как получать свой дар обратно. Она способна читать чужие мысли и видеть все потаённые желания своей жертвы, потому и требует самую высокую цену за его исполнение. Самым известным и поучительным случаем считается история русалки, которая пожелала стать человеком ради любви к мужчине. В обмен на это наги потребовала прекрасный чарующий голос русалки, но, как известно, в итоге всё окончилось трагически – мужчина не ответил чувствами на любовь немой женщины, и по истечению месяца та превратилась в пену морскую…”
Я захлопнула книгу и закрыла лицо руками. Русалочка! Это была моя любимая сказка в детстве. Конечно, в интерпретации Уолта Диснея, где был счастливый конец. Но Ганс Христиан Андерсен оказался ближе к истине. Жаль, мою историю никто не опишет, впрочем, может, и к лучшему – когда я исчезну, обо мне никто даже и не вспомнит. Интересно, Малфои вообще заметят моё отсутствие?
- Вот вы где. Кто вам позволил выйти из комнаты?
- Не думала, что я здесь пленница, - я смотрела на Малфоя сквозь пальцы.
- Вы хоть понимаете, глупая девчонка, что эльфы сбились с ног, пытаясь вас найти? А если бы вы потеряли сознание?
- С каких пор вы беспокоитесь об эльфах? – моя злость на саму себя перекинулась и на Люциуса. Из-за него все мои беды! Я должна была подумать о себе, должна была! Какое жалкое расточительство жизни. Его даже не будет мучить совесть после моей смерти, ведь он и не узнает, что я ради него сделала.
- Сегодня утром я разговаривал с вашим доктором, - вдруг переменил тему Люциус. Говорил он спокойно и даже заинтересованно. – Он сказал, что вы подавлены и практически ничего не едите. Что случилось? Эльфы плохо ухаживают за вами?
- Мне скучно! – в сердцах воскликнула я. – Я просто готова на стену лезть от одиночества. Целыми днями сижу в своей комнате, как в клетке, и мне даже не с кем поговорить. Я вышла в библиотеку, чтобы хоть как-то отвлечься.
- Вы могли бы пригласить своих… друзей, - никогда ещё подобного предложения от Малфоев не поступало.
- Не могла бы, - тихо сказала я, - они не в восторге от вашего дома.
- Неужели? – кажется, это только позабавило Люциуса.
На самом деле, я немного кривила душой – если бы Гарри или Джинни посчитали, что мне здесь плохо и я нуждаюсь в обществе, они бы переступили через свою неприязнь к моей семье и собрали бы группу освобождения Гермионы Малфой из заточения. Но я не хотела устраивать очередные конфликты на пустом месте.
- Я сообщу Драко, чтобы он вернулся в Англию.
- Не стоит, - отвергла я предложение. – Это не поправит ситуацию. Просто, если бы я могла выходить из комнаты и хотя бы полчаса в день гулять по саду или даже вокруг дома, мне стало бы немного легче.
- Я подумаю над этим, - пообещал Люциус. – А теперь вернитесь в комнату и переоденьтесь к ужину. Жду вас в столовой ровно в восемь.
Моё настроение моментально взлетело до небес, и я чуть ли не вприпрыжку побежала в спальню, чтобы поскорее принять ванну и выбрать платье. Их у меня было несметное количество – Нарцисса даже не спрашивала, хочу ли я обновлять гардероб. Каждый месяц в доме появлялась швея, чтобы снять мерки и обсудить модели мантий. Этим занималась моя свекровь, я лишь покорно терпела, пока лента измеряет меня во всех местах, а затем наугад тыкала пальцами в образцы тканей. Нарцисса предпочитала сдержанные цвета – чёрный, все оттенки зелёного, серого и коричневого. Я порой даже не обращала внимания, какой наряд утром подаёт мне эльф. А сегодня, как никогда, мне хотелось произвести впечатление, потому я сама надолго затерялась в собственном гардеробе. В итоге мой выбор пал на тонкий бежевый кашемир. Я даже решила не укладывать волосы в обычный пучок на затылке, а позволила волнистым прядям свободно падать на плечи и спину. Люциус одобрительно хмыкнул, увидев меня.
- Теперь я верю, что вы чувствуете себя лучше, - сообщил он.
За ужином он спросил меня, какую книгу я сегодня читала, и вскоре наш разговор плавно перетёк в обсуждение литературы в целом. Признаться, я не ожидала, что Малфой окажется таким интересным собеседником, и потому время для меня пролетело незаметно.
- Чем хотите заняться? – спросил он после ужина.
- Я… не знаю, - я принялась осматривать гостиную, глядя на неё совершенно новым взглядом. В углу обнаружился шахматный стол, на котором я остановилась, пытаясь вспомнить, стоял ли он там раньше.
- Играете? – поинтересовался Люциус.
- Рон пытался научить меня… - неопределённо сказала я. – Но у меня никогда не было времени на шахматы.
- Сейчас оно есть, - Люциус взмахом палочки перенёс кресло, в котором я сидела, прямо к шахматному столу. Я и испугаться толком не успела, только охнула от неожиданности. Сам он опустился в кресло напротив и расставил фигуры по местам, попутно объясняя, что есть что. Я взяла ферзя в руку и удивилась, насколько тяжёлым он оказался.
- Они сделаны из золота? – просто ради любопытства спросила я.
- Да, - подтвердил Люциус. – Вы играете белыми.
Раньше я недолюбливала шахматы. Я помню, как в первый год обучения в Хогвартсе сама стала игровой фигурой, и это было страшно. Но в этот день процесс так захватил меня, что я, позабыв о строгом этикете в мэноре, позволили себе скинуть туфли, забраться в кресло с ногами и, опершись на стол локтями, командовала своими пешками. Конечно, Люциус обыгрывал меня, но в пятый раз это далось ему гораздо сложнее.
- Что же, хорошего понемногу, - сказал он в конце партии, - самое время отправляться в постель.
Я сморщилась – мне совсем не хотелось спать, - казалось, я могу провести в компании Люциуса вечность, но мужчина настойчиво протягивал мне руку, ожидая, пока я обуюсь. Он проводил меня до комнаты, оставив в одиночестве в тёмной пустой спальне. Сна не было ни в одном глазу, потому, переодевшись в длинный халат, я вышла на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и немного успокоиться. Сердце от перевозбуждения и одолевавших меня чувств часто колотилось в груди, ноги готовы были пуститься в пляс от счастья. Я остановилась в дверях, опёршись на косяк, и вдруг краем глаза заметила на соседнем балконе Люциуса. Он неподвижно стоял по пояс раздетым и смотрел куда-то вдаль, поглощённым своими мыслями. Я присела, чтобы он не мог заметить меня, и принялась наблюдать за ним. Впрочем, ничего не происходило. Малфоя явно обуревали не слишком весёлые мысли, и я успела расстроиться, что причина во мне. Ему весь вечер приходилось строить из себя вежливого джентльмена, наверняка, моя компания не была ему так же приятна, как мне его. Что же, завтра я скажу, что он не обязан быть моей сиделкой, в конце концов, в своём обществе я редко скучаю – была бы хорошая книга. Люциус словно почувствовал, что кто-то на него смотрит, и повернул голову к моему балкону. Мне даже показалось, что он меня заметил – он почему-то резко развернулся и вышел, я услышала, как хлопнула дверь его комнаты. У меня было не больше минуты, чтобы закрыть дверь балкона, добежать до кровати и нырнуть под одеяло, притворяясь спящей. Я услышала скрип ручки и с трудом выровняла дыхание. Тихие шаги раздались совсем близко. Он остановился у кровати и некоторое время стоял рядом. Я не смела пошевелиться, сгорая от любопытства, что его привело в мою комнату. Возможно, он действительно заметил меня. Мысль, что Люциус сейчас стоит рядом полураздетым едва не заставила меня открыть глаза, но он успел покинуть мою спальню до того, как я решилась хоть на что-то. Остаток ночи я ругала себя – впервые желанное было так близко! Почему, ну почему я не посмела сделать первый шаг к близости?
Утром проснулась с тяжёлой головой. Я не спешила вставать, и когда Филли приготовил мне мантию, со словами, что хозяин ждёт меня внизу, я попросила эльфа набрать воды в ванну. Я успела дважды сменить остывшую воду на горячую, когда Люциус ворвался в мою комнату и, несмотря на слабый протест эльфа, вошёл в ванную.
- Что вы себе позволяете?
Я поджала колени к груди, скрывая свою наготу, но Люциус, кажется, даже не замечал этого.
- Что вы имеете в виду, мистер Малфой?
- Я велел вам спуститься к завтраку.
- Я не голодна, - попыталась оправдаться я.
- Даю вам пятнадцать минут, чтобы вы оделись и спустились вниз, иначе я сам притащу вас в столовую в чём мать родила. Вы меня поняли?
Я упрямо вздёрнула подбородок. Люциусу пришлось с нажимом повторить вопрос:
- Вы хорошо меня поняли, Гермиона?
- Да, сэр.
- Пятнадцать минут.
Я не оставила его угрозы без внимания, прекрасно понимая, что будет именно так, как он сказал. Пришлось вылезать из воды и поспешно одеваться. Высушить волосы я попросила эльфа – без магии было не справиться. Люциус сидел в кресле в нетерпеливой позе, словно ожидая истечения данного мне срока, чтобы подняться наверх и привести приговор в исполнение.
- Не ожидал, что вы окажетесь столь капризной дамой.
- Я вовсе не капризная, - обиделась я.
Сразу после завтрака я собиралась вернуться в спальню и назло всему миру провести остаток дня там, но у Малфоя были совсем иные планы.
- Мне показалось, что вы жаловались на недостаток развлечений.
- Мне всего хватает, благодарю, сэр.
- Да что с вами случилось? – он непонимающе выгнул бровь.
- Ничего, - я опустила глаза. – Просто вы не должны тратить на меня время. Я знаю, что вам это неприятно, так что не стоит устраивать спектакли ради меня.
- Когда вы успели удариться головой? Я никогда не делаю того, что мне неприятно, это не в моих правилах. Так вы собираетесь составить мне компанию на прогулке или желаете вернуться в комнату?
- Мы идём на прогулку? – обрадовалась я, моментально позабыв о своей апатии.
- Да. Вы уже почти пять лет живёте в моём доме, но ничего о нём не знаете. Небольшая прогулка по землям не будет лишней. Я приказал оседлать гиппогрифов. Насколько я знаю, вам раньше приходилось иметь с ними дело?
- Да.
- Замечательно. Только учтите, о полётах не может быть и речи.
- Вы боитесь? – ехидно спросила я.
- Да, - совершенно серьёзно ответил Люциус, - что вы упадёте и сломаете себе шею.
Земель во владении Малфоев действительно оказалось немало. Люциус рассказывал о своих предках и о том, что они сделали на территории мэнора. Повествование было настолько интересным и занимательным, что я сама начала задавать вопросы. Каким-то образом мы перешли на тему детства Люциуса, и он даже немного рассказал о себе. Я раньше считала, что Драко – полная его копия, но теперь мне так не казалось. Люциус был другим – он никогда не сомневался в своих убеждениях, мне и сейчас казалось, что для него ничего не изменилось, вот только ради собственной безопасности приходилось изображать покорность и смирение.
- На самом деле, мне никогда не нужно было что-то зубрить, - рассказывала уже я о себе, - у меня с детства прекрасная память. Стоило только раз что-то прочесть, и я могла практически дословно воспроизвести содержание. А на уроках было достаточно внимательно слушать профессора, чтобы запомнить. Мне всегда нравилось учить что-то новое, так я двигалась вперёд, и моя жизнь не стояла на месте, как…
- Как сейчас?
Я молча опустила глаза, решив не отвечать на очевидное.
- Меня удивляет ваша жертвенность, - сказал Люциус тихим, но жёстким тоном, - я никогда этого не понимал. Невозможно выжить в мире, если ты не заботишься о себе. А вы на себе плюете, у меня складывается впечатление, что вы совершенно не дорожите своей жизнью. Почему?
- Я… дорожу.
- Это не так. Вам всё равно, что с вами происходит. Я не знаю, как вы жили раньше, и что двигало вами, но сейчас вы сдались и просто плывёте по течению.
- Я не знаю, что мне делать, - призналась я. – Я запуталась. Всё, что у меня есть – это работа.
- Никогда не поверю, что в вашей жизни нет человека, с которым вы бы хотели быть рядом.
Я горько усмехнулась, смаргивая с глаз непрошенные слёзы.
- Вы планировали выйти замуж за Уизли?
- Планировала.
- Так почему передумали?
Я слегка опешила от такого вопроса.
- Как почему? – мой лоб нахмурился. - Я сделала это, чтобы прекратить убийства. Чтобы чистокровных волшебников перестали истреблять, чтобы… да я же сделала это ради таких, как вы! Неужели вы предпочли бы оказаться в могиле?
- Разумеется, нет. Это ещё раз доказывает мои слова – вы и тогда не думали о себе. Вступить в родство с людьми, которые раньше запросто бы убили вас саму. Вы понимаете, Гермиона? Я бы не задумываясь убил вас раньше.
- А сейчас?
- Больше не вижу в этом смысла. К тому же, вы теперь Малфой.
Я ещё долго раздумывала над его словами. Не хотелось признавать, но Люциус был прав. Я стала безразлична к самой себе и к своей жизни в целом. Смирилась с ситуацией. Трусиха, решила, что судьба несправедлива ко мне, и сдалась, не желая идти наперекор. Что же со мной случилось? Раньше бы до этого не дошло, я бы боролась до конца, какой бы безвыходной не казалась ситуация! А сейчас я готова покориться смерти, так и не попытавшись сделать хоть что-то. Что я, в конце концов, теряю? Если у меня получится, то я выиграю всё, а если нет… что же, мне уже будет всё равно, мертвецы не чувствуют боли.
Я выбралась из постели и, накинув на тонкую полупрозрачную ночную рубаку халат, вышла из комнаты, на ходу распуская тугую косу и пальцами расчёсывая волосы. Я боялась, что моя решимость кончится раньше, чем я дойду до его спальни, потому даже не обулась. Остановившись у массивной двери и с трудом переводя дыхание, взялась за ручку, но не спешила её поворачивать. От вожделенного счастья или страшного позора меня разделял кусок дубового дерева. Этот визит поставит решающий аккорд в моей жизни, но, как я уже сказала, терять мне действительно нечего, потому, трусливо закрыв глаза, я повернула круглую ручку и приготовилась войти в комнату. Но дверь не поддалась ни с первого, ни со второго раза. Я непонимающе уставилась перед собой, а затем нервно засмеялась. Вроде бы умная взрослая женщина, а о такой мелочи, как замок, не подумала. На то, чтобы вежливо постучаться, меня просто не хватило, и я с досадой развернулась, отправившись прочь. Возвращаться в свою комнату не хотелось – там я особенно уязвима для одиночества и тоскливых мыслей. Меня вдруг обуяло странное и несвойственное мне желание напиться и хотя бы на одну ночь забыть обо всём, превратиться в овощ, освободить и отчистить память. Я сбежала вниз по лестнице, оставляя позади себя развивающийся белый халат – наверное, здорово напоминала в этот момент привидение. А вдруг после смерти я стану призраком и навсегда останусь в этом ужасном доме, мучая его обитателей? Будь позитивней, Гермиона, ты не умрёшь! Возможно, ты что-то не правильно поняла, слишком близко приняла к сердцу – та ночь была безумной, разум вполне мог извратить реальность в неверном направлении.
Я вошла в гостиную в поисках выпивки. Очень не хватало палочки, чтобы осветить себе путь, но в помещении совсем не было темно – в окно попадал свет уличного фонаря, и я могла не бояться, что споткнусь обо что-нибудь и сломаю себе шею раньше времени. Отыскав глазами столик с графином, направилась к нему, но меня ждало разочарование –жидкости в бутылке не оказалось. Где, интересно, Люциус держит огневиски? Кажется, есть бар в его кабинете. Желание забыться было куда сильнее страха влезть в запретную зону. Всё, что принадлежало Люциусу, я старалась обходить стороной от греха подальше. Бар обнаружился сразу, и я целенаправленно двинулась к нему. Зеркальные дверцы небрежно оставлены приоткрытыми, и моему взору предстал любопытный ассортимент горячительных напитков. Ровным счётом ничего в них не понимая, я схватилась за первую попавшуюся бутылку и плеснула выпивку в бокал. Тут же не раздумывая сделала большой глоток и повернулась, чтобы уйти, но к своему несчастью обнаружила, что нахожусь в кабинете не одна. Люциус сидел в кресле, скрытый тенью массивных оконных гардин. Он бесстрастно лишь с еле заметной ноткой любопытства наблюдал за мной, сжимая в руке гранёный стакан. Я так испугалась, что проглотила виски, как мне показалось, вместе с горлом, отчего моментально зашлась в жгучем кашле. Люциус продолжал хранить молчание, и когда я, наконец, справилась с приступом, всё ещё смотрел на меня холодными глазами. Я чувствовала себя, словно пойманная за руку воровка. Хотелось провалиться на этом самом месте, испариться, рассыпаться в пыль, лишь бы избавится от этого испытывающего обвиняющего взгляда. В тот момент, когда я начала сомневаться, не превратился ли Люциус в статую, его голос заполнил комнату, разбивая звенящую тишину:
- Интересный выбор. Ирландский огневиски, один из самых крепких напитков.
Я не знала, что мне ответить, как оправдать своё вторжение в личное пространство Люциуса, как объяснить своё присутствие.
- Если будете пить в одиночестве по ночам, то рискуете пристраститься к пагубной привычке.
- Я не пью! – моментально вспыхнула я, откликнувшись на несправедливые обвинения. – Просто… я не могла уснуть, и…
Люциус каким-то новым взглядом посмотрел на меня, оценивающе рассматривая стоящую перед ним фигуру безрассудной девчонки. Я почувствовала себя голой и вспомнила, что на мне действительно почти ничего нет, кроме тонкой шёлковой материи. Ноги заледенели, и я поджала пальцы, неприятно ощущая обжигающий холод мраморных плит. Этот жест не остался незамеченным, и Люциус нахмурился.
- Вы уже настолько здоровы, что решили заработать себе воспаление лёгких?
- Я… не… - о, Мерлин, почему он постоянно превращает меня в безмозглую заику с комплексом неполноценности?
Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!
|
| |
| |
| Irkina | Дата: Суббота, 07.01.2012, 14:41 | Сообщение # 4 |
|
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
| - Где ваша обувь?
- Я спустилась босиком… - стыдливо краснея, сообщила я. Мне вдруг вспомнилось, почему я вообще вышла из спальни. В обществе Люциуса я терялась, боялась сделать что-то, что могло бы его оттолкнуть. Рядом с ним я всегда ходила по лезвию бритвы, но единственное, что изменилось с тех пор, как я впервые переступила порог мэнора – я больше не испытывала панического леденящего страха перед этим мужчиной. А в последние дни он предстал передо мной совершенно иным человеком, заставив меня любить ещё больше – оправданно, больше не ужасаясь этих запретных чувств, а принимая и понимая их.
- Вас не мешало бы разок хорошенько высечь, - сказал Малфой, поднимаясь с места и в два шага преодолевая расстояние между нами. Он подошёл так близко, что я невольно отшатнулась, но Люциус без всяких церемоний поднял меня на руки, словно перед ним был не живой человек, а безвольная невесомая кукла.
- Что вы делаете? – перед глазами предстала ужасная картина, как он берёт в руки розги и начинает самозабвенно лупить меня.
- Собираюсь отнести вас в вашу спальню, - только оказавшись в непосредственной близости от него, я по запаху определила, что Люциус давно сидит в этом кабинете в компании бутылки виски. – Ещё раз решите выйти на прогулку босиком, я всерьёз займусь вашим воспитанием.
- Вы ведёте себя, как животное, - возмущённо засопела я, на самом деле пытаясь отыскать где-то внизу живота своё ставшее крылатым сердце. С трудом поборов желание положить голову ему на плечо, а ещё лучше – обнять за шею – я сделала попытку спуститься на пол, но добилась того, чего хотела – Люциус крепче прижал меня к себе, и я чувствовала обволакивающий жар его тела.
- Я прикажу эльфам, чтобы поставили в вашей комнате графин с виски.
- Не говорите глупостей, - фыркнула я, - я не пью. Я же вам объяснила, что не могла уснуть...
- Алкоголь действует на вас как снотворное? – скептически выгнул бровь он.
- Нет, обычно я начинаю буянить и приставать к мужчинам, - попыталась пошутить я, но тут же поплатилась за это – лицо Люциуса вдруг оказалось совсем рядом с моим, наши губы находились в опасной близости, и я судорожно вдохнула воздух, едва им не подавившись. Внутри начал просыпаться первобытный зверь, и каждый нерв охотно откликался на его рёв. Возбуждение сжигало без остатка, а ведь не было даже поцелуя, никакого намёка на интимную близость, лишь странная неожиданная забота о моём здоровье.
- Возможно, стоило вас напоить и насладиться спектаклем, - произнёс Люциус, открывая дверь в комнату.
- А почему вы решили, что я стала бы приставать к вам? – я хотела реабилитироваться в его глазах. – Вы старый, в отцы мне годитесь, к тому же…
Мужчина не пожелала знать, что ещё я хотела добавить в его характеристику, ему вполне хватило первого пункта, чтобы потерять контроль над собой.
- Я старый? – прошипел он мне в ухо. – Не обманывайте себя, вы ко мне не безразличны…
- Да как вам в голову могло такое прийти? – задохнулась я от возмущения, ведь он не должен это знать, не мог даже заподозрить!
Хищная улыбка озарила его лицо. Я отгородилась от Люциуса кроватью, с трудом осознавая всю комичность ситуации. Разве не я не более получаса назад покинула спальню с целью соблазнения собственного свёкра? Он смотрел на меня таким плотоядным взглядом, словно готовился в любой момент накинуться на жертву, но вдруг его лицо моментом превратилось в безмятежную маску, а голос источал безразличную вежливость:
- Спокойной ночи, Гермиона.
Он вышел, и мне показалось, что все неживые предметы в спальне насмехаются надо мной. Тень от комода и трюмо приобрела какую-то издевательскую форму. Я моргнула, почувствовав опустошение, забралась на кровать, устроившись на самом её краешке, и свернулась кошачьим клубочком, старательно не думая о произошедшем. Это выше моих сил. Быть так близко к желаемому и снова уйти ни с чем. Лучше бы я в школе вместо чтения учебников тренировалась соблазнять противоположный пол, ведь в этом деле я полный профан!
Утром в доме вдруг появились Драко и Нарцисса, а моя надежда на выживание стала совсем призрачной. Их месяцами могло не быть дома, почему же сейчас они явились в такое неподходящее время? Люциус коротко поведал семье о нападении оборотней, и мой муж вместе со свекровью посмотрели на меня совершенно новым, уважительным взглядом.
- Как ты себя чувствуешь, Гермиона? – Драко поднялся ко мне в комнату после завтрака и проявил небывалую доселе заботу. По крайней мере, я теперь точно знала природу чувств Люциуса. Благодарность. Легче мне от этого не стало.
- Худшее уже позади, - улыбнулась я, искренне надеясь, что моя смерть не будет слишком болезненной. Интересно, как это произойдёт? Я упаду с лестницы или мне на голову свалится кирпич? Может, я просто утром не проснусь?
- Тебе следовало написать мне о произошедшем.
- Я не видела в этом смысла. Ты ведь не будешь терзаться угрызениями совести?
- А вдруг буду?
Я усмехнулась:
- Не стоит, Драко. Так или иначе, я бы не хотела, чтобы ты, в случае моей смерти, рыдал у моей могилы и носил траур. Это нелепо и даже абсурдно. Если я вдруг скончаюсь, сразу же женись на своей Астории, договорились?
- Грейнджер, ты точно больная, - по привычке он назвал мою девичью фамилию и нахмурился. – Что на тебя нашло?
Я непонимающе пожала плечами.
- Просто я объясняю тебе, что не стоит за меня переживать. Нам не следует становиться лицемерами, даже если мир начнёт рушиться.
- Согласен, - Драко присел на край комода и скрестил руки на груди. – То, что ты сделала для моего отца, благородно и заслуживает уважения.
Я хмыкнула, прекрасно понимая, что благородством тут и не пахло. Если бы Драко знал истинную причину сего деяния, то не рассыпался бы сейчас в комплиментах.
- Это поступок гриффиндорки, - сообщила я супругу. – Практически любой бы из нас сделал то же самое на моём месте.
- В таком случае, я поступлю как слизеринец, - с усмешкой сказал он. – Мы никогда не оставляем за собой долгов. Впредь, если тебе понадобится помощь – любого рода - ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Я едва не растрогалась от его слов. Вот уж не ожидала, что среди слизеринских благодетелей числится благодарность. Хотя, как там говорится, - зуб за зуб?
- Хорошо, что мы оба повзрослели и можем адекватно относиться друг к другу, - между нами витало смущение от произнесённых слов, и я чувствовала, что нужно как-то объяснить внезапный всплеск добрых эмоций.
- Кстати, почему вы так внезапно вернулись?
- Ничего не знаю о планах матери, но я приехал на квиддич. Сегодня вечером играет сборная Англии против немцев. Не хочешь сходить?
- Нет, ну, что ты! – в притворном ужасе подняла руки я. – Твой отец прописал мне постельный режим после девяти вечера.
- Это правильно, - одобрил Драко. – Что же, Грейнджер, кажется, мы, наконец, начинаем понимать друг друга.
Ты прав, Драко, под самый-самый конец, но я всё равно рада, что это произошло, да и слова, которые ты мне сказал, значат гораздо больше, чем я смею показать. Впервые почувствовала, что у меня есть семья, что кто-то обо мне заботится и даже переживает, а это чертовски приятно!
Половину дня я провела за чтением книги – продолжала изучать легенды волшебного мира на более глубоком уровне. Отыскала несколько научных работ и диссертаций на тему магических контрактов. Всё это было весьма занимательно, но выхода из сложившейся ситуации не находилось. Я могла бы сохранить свою жизнь, но для этого придётся пожертвовать чужой. И даже если бы речь шла не о Люциусе, я всё равно не пошла бы на это. Обедала я тоже в комнате, сославшись на плохое самочувствие. Чувство вины перед Нарциссой в последнее время слишком давило на меня. Раньше мои чувства к её мужу являлись безобидными, но теперь пассивная любовь перешла в агрессивную стадию, а это означало, что я самым наглым образом пытаюсь соблазнить её мужа. Конечно, миссис Малфой сама не образец благочестивой супруги, тем не менее, подобное предательство внутри семьи недопустимо. К вечеру я всё же спустилась вниз, пресытившись гнетущей обстановкой своей спальни. Может, перекрасить стены? Ох, я же теперь не могу колдовать…
Чета Малфоев отыскалась в гостиной – кажется, для всех нас это любимое место в доме. Здесь всегда витает благоприятная обстановка, да и в мебели преобладают уютные тёплые цвета. Нарцисса разложила перед собой, как я решила, весь ассортимент ювелирного магазина с Косой Аллеи. Женщина перебирала один за одним бриллиантовые браслеты, мерила кольца и перстни, рассматривала роскошные колье и подвески, любовалась серёжками самых разных цветов и размеров. Я безразлично отнеслась ко всему этому великолепию, хотя некоторое любопытство заставило меня зачарованно рассматривать переливающиеся радужным светом камни. Люциус как раз наполнял свой стакан из графина, который ещё вчера был пуст. Мужчина ехидно ухмыльнулся, заметив моё присутствие.
- Не желаете составить мне компанию, Гермиона? – предложил он. – Ирландский огневиски, ваш любимый…
Я покраснела, умоляющим взглядом глядя на свёкра. О, Мерлин, только не при Нарциссе, не напоминай мне о вчерашнем позоре!
- Люциус, - упрекнула она его, - неужели ты растерял все свои манеры? Леди не предлагают ничего крепче сухого вина.
- Леди не предлагают, - согласился он, снова вгоняя меня в краску. Вот мерзавец! И как только я могу любить его? Сама себе, порой, удивляюсь.
- Гермиона, - обратилась она уже ко мне, - я хочу, чтобы вы выбрали себе несколько украшений. Мужчины в этом доме совершенно позабыли, что женщинам нужно преподносить подарки. Почему бы нас с вами не побаловать себя?
Что же, материальная благодарность – тоже благодарность. И хотя у меня никогда не было непреодолимой тяги к бриллиантам, я присела на софу рядом со свекровью и с наигранным интересом принялась рассматривать украшения. Я взяла в руки колье, самый маленький бриллиант в котором был размером с горошину. В таком и похороненной быть не стыдно, вот только гроб проломится от подобной тяжести. А если к нему добавить ещё и серёжки…
Я отложила вульгарную вещь в сторону и принялась рассматривать остальные.
- Кстати, откуда у вас взялась эта подвеска? – спросил Люциус, глядя на изумруд, лежавший прямо на ложбинке между грудей. Я с некоторым стыдом поняла, куда он смотрел всё это время, и сжала камень в кулак.
- Это… подарок, - пролепетала я.
- Раньше я его не видел. Вы вообще не носите украшений, кроме жемчуга, не так ли?
- Времена меняются, - в моём ответе прозвучал вызов.
- Перемены не всегда к лучшему.
- Опасаетесь, что я выберу украшение, которое вам не по карману?
Люциус засмеялся, чего я никогда за ним раньше не замечала. Даже Нарцисса удивлённо подняла голову, отвлекаясь от созерцания рубинов.
- Нарцисса, ты выбрала себе что-нибудь? – спросил Люциус.
- Да, - женщина указала на небольшую стопочку коробок рядом с собой.
- Прекрасно, остальное я покупаю для нашей невестки.
- Что?! – опешила я, едва не соскользнув с шёлковой обивки дивана. – Вы с ума сошли? Мне не нужно столько украшений… да мне они вообще ни к чему, не стоит этого делать!
- Вопрос уже решён, - непреклонно ответил Люциус, и с ещё большим ошеломлением я поняла, что он не шутит. Затем он поднялся и вышел из комнаты, со словами: “Выпишу чек”.
Мы с Нарциссой проводили Люциуса взглядом. Я – испуганно-непонимающим, а она – задумчивым.
- Мой муж ценит свою жизнь превыше всего.
- Но какая связь с… этим? – я обвела рукой миллионы потраченных зря галлеонов.
- Прямая, - ответила Нарцисса, более ничего не объясняя.
Я поднялась с места и решительно направилась в кабинет Люциуса, чтобы остановить это безумство. Мужчина сидел за столом, ровным каллиграфическим почерком записывая что-то на пергаменте. Это не была чековая книжка, и я с облегчением вздохнула.
- Сэр, вы ведь понимаете, что ваш импульсивный поступок не достоин Малфоя!
- Я был Малфоем гораздо дольше вас, - растягивая слова, ответил он, даже не посмотрев на меня. – Не вам решать, что достойно, а что нет.
Я опёрлась на две руки на столешницу, чуть подавшись вперёд и вынуждая Люциуса посмотреть на меня. Пришлось ждать, пока он допишет предложение, поставит перо в чернильницу и только тогда поднимет глаза. Его лицо сама непроницаемость.
- Вам вовсе ни к чему демонстрировать своё богатство подобным образом, - шёпотом сказала я. – Я до кната знаю сумму, которая лежит в вашем хранилище.
- Возможно, мне стоит назначить вас финансовым директором?
- Претендентка на эту должность посоветовала бы вам не совершать столь дорогих и бессмысленных покупок.
- Это не бессмысленно.
- Но я не понимаю!
- Главное, что понимаю я, - отрезал Люциус. – Смиритесь с этим, так будет легче.
- Не в моих правилах смиряться, покоряться и соглашаться, если я права!
Люциус сложил руки замком и положил их перед собой, улыбаясь лишь уголками губ.
- Спящая красавица очнулась от волшебного сна?
- Что… я не… о чём вы?
- Вам просто необходим толчок, чтобы жить дальше, - еле различимо сказал он, и вдруг его рука схватили меня за предплечья и резким рывком перетянули через весь стол. Пресс-папье с грохотом свалилось на пол, разлетелись в стороны свитки пергамента, перья и ещё какие-то канцелярские принадлежности, а я оказалась на коленях Люциуса, позабыв о том, что нужно дышать. Словно зачарованная наблюдала, как небрежным взмахом палочки он запирает дверь, а затем обращает свой взгляд ко мне. Его глаза больше не были холодными и безразличными. В них горел азарт, непоколебимость, решительность и жестокость. Вдоль позвоночника пробежал щекочущий разряд, и я вся напряглась, сгорая от желания и нервничая от страха. В самом низу живота отчётливо пульсировало, а дыхание вмиг сделалось рваным и неровным. Мне не хватало воздуха. Я боялась произнести хоть что-то, что заставило бы Люциуса опомниться. Мерлин, я не должна хотеть этого, но я желала его больше всего не земле!
Властная рука скользнула по моей ноге, собирая платье гармошкой на талии. Я инстинктивно впилась ногтями в его запястье, когда пальцы начали медленно подниматься выше по внутренней стороне бедра. Люциус тихонько хмыкнул и прижал меня к себе, схватив губами сосок вместе с тонкой тканью. Я громко охнула и зажала рот рукой, прикусив зубами свой большой палец. Крупная дрожь охватила моё тело, и я схватилась за широкие плечи Люциуса, чтобы не лишиться сознания от переизбытка чувств. Его пальцы, вопреки моему робкому протесту, отодвинули узкую полоску кружевных трусиков и проникли внутрь, отчего я превратилась в комок оголённых нервов, живо реагируя на каждое движение. Его вторая рука, что придерживала меня за талию, поползла выше по спине и остановилась в районе плеч, стягивая с них платье и освобождая грудь. Его голова вновь склонилась надо мной, я почувствовала, как зубы сжали сосок, и горячий язык круговыми движениями ласкает его. Мои пальцы вплелись в волосы Люциуса, а из груди несдержанно вырвался блаженный вздох. Я начала задыхаться, но мне и не хотелось дышать, лишь бы эта пытка наслаждением длилась вечно. Люциус вдруг отстранился от меня, оценивающим взглядом осматривая готовое к любви тело. Смущение охватило меня с головы до пят, я не смела посмотреть ему в глаза, остановила взгляд на губах, почувствовать вкус которых я так мечтала. Но Люциус не торопился меня целовать. Тыльной стороной руки он очертил линию моих скул, большим пальцем провёл по губам, заставив приоткрыть рот. Я несмело провела языком по его коже, которая хранила мой собственный вкус, и почувствовала, как Люциус вздрогнул. Посмотрела на него, чтобы понять, какие эмоции он при этом испытывает: веки чуть опущены, лицо напряжено, а грудь часто и тяжело вздымается. Резким движением он вдруг развел мои ноги в стороны, заставив оседлать себя. Как Люциус избавил меня от белья, я даже не заметила. Прижималась нежной раздразнённой кожей к шершавой ткани его брюк, понимая, что именно они сейчас разделяют нас от греха. О, Мерлин, нужно немедленно остановиться! В соседней комнате сидит Нарцисса, его законная жена. Я не имею никакого права делать это, но какое это имеет значение, когда его губы так нежно покрывают шею и плечи поцелуями? Люциус заставил меня чуть приподняться на коленях, и я со стыдом, смешанным с нетерпением, наблюдала, как он расстёгивает штаны, но так и не снимает их, посчитав это излишним. Я застенчиво отвернулась, чтобы не смотреть на него, и это не осталось незамеченным. Люциус слегка усмехнулся и, взяв мою руку, заставил меня обхватить свой член. Я несмело погладила его, проверяя реакцию на свои действия. Люциус откинулся назад и закрыл глаза. Решив, что двигаюсь в верном направлении, я чуть сильнее сжала пальцы и начала водить рукой быстрее и быстрее, зачарованно слушая, как учащается его дыхание, наблюдая, как подрагивают его ресницы. Вдруг Люциус остановил меня и, схватив за бёдра, резко насадил на себя. Я громко охнула – это было больно. Моя единственная интимная близость была с его сыном очень давно, я словно снова стала невинной. Люциус удивлённо выгнул бровь, но мы оба были уже не в том состоянии, чтобы остановится. Да его бы ничто не заставило это сделать! Крепкие руки сильно сжимали мои ягодицы и бёдра, заставляя приподниматься и опускаться. Вскоре я уловила ритм и смогла двигаться сама, но Люциус продолжал контролировать меня, то и дело меняя амплитуду и скорость движений. Он всё ближе и ближе толкал меня к пропасти, и в какой-то момент я сорвалась и полетела вниз, захватив его с собой. Всё внутри запульсировало с головокружительной частотой, мокрым от пота телом я прижалась к нему, трясясь и вздрагивая от волнами накатывающего удовольствия. Неосознанно зубами сжала кожу не его плече, оставляя красный след, и услышала, как из его груди вырывается низкий глубокий стон. Некоторое время мы оставались в такой позе. Я не смела пошевелиться. Теперь, когда всё закончилось, так страшно взглянуть ему в глаза! А ещё страшнее увидеть, что для него это был просто секс, удовлетворение низкого животного желания, ничего более.
- Ужин через полчаса, - будничным тоном сообщил Люциус, будто я сейчас не сидела полуголая на его коленях, всё ещё чувствуя его внутри себя. – Вам следует подняться в комнату и переодеться.
Я безмолвно кивнула и сползла с него, торопливо оправляя платье и приводя в некое подобие порядка свои волосы. Мне так и не хватило смелости посмотреть на Люциуса, прежде чем покинуть его кабинет. Да как я вообще теперь посмею смотреть ему в глаза? А Нарцисса? Ууууу….
К моему возвращению в спальню на кровати высокими стопочками были сложены коробки с драгоценностями. Понятия не имею, что с ними делать – наверное, уберу в дальний ящик. После того, что произошло в кабинете, эти подарки имеют для меня извращённое значение. Будто бы плата.
В дверь постучали, и я вздрогнула от неожиданности. Скоро окончательно превращусь в неврастеника. Хотя нет, умру раньше.
- Миссис Малфой, - писклявый голос принадлежал личному эльфу Нарциссы. – Хозяйка просила передать вам, что ужин будет на час позже, так как она ожидает гостей. Вам следует нарядно одеться. Эффи придёт, чтобы сделать вам причёску.
Эльф растворился в воздухе раньше, чем я успела хоть что-то сказать. Чёрт возьми, вечеринка! Сборище чистокровных высокомерных снобов, кичащихся своим положением и богатством. Если к Малфоям я успела привыкнуть, то к остальным по-прежнему относилась с недоверием. Им приходилось принимать меня, как равную, с лицемерными улыбками на лицах, и это заслуга целиком и полностью фамилии моего мужа. Но я всё равно ловила на себе холодные презрительные взгляды за спиной родственников. Потеря лояльности Малфоев не слишком приятная вещь для этих людей. Кстати, Люциус очень быстро вернул своё прежнее положение. Огромная сумма в его хранилище только преумножалась с годами, а продажные политики были и будут во все времена. Правда, свекор больше не действовал так непредусмотрительно, как раньше. Горький опыт его кое-чему научил.
Я довольно долго отмокала в душистой воде, а затем рьяно тёрла кожу жёсткой мочалкой, пока на спине, груди, плечах и ногах не начали появляться красные пятна. Но мне всё ещё казалось, что я чувствую запах Люциуса. Не то, чтобы мне было это неприятно, но если Нарцисса почувствует, что от меня пахнет её мужем!..
Новое платье уже ждало на кровати. Моя свекровь превзошла саму себя. Я не обладаю таким размером груди, чтобы носить большие вырезы. Но, по крайней мере, с этим платьем можно надеть один из подарков Люциуса, чтобы окончательно почувствовать себя сиротой без рода и племени, одетой с барского плеча.
Уже перед самым ужином в комнату постучал Драко, облачённый в элегантный костюм и строгую чёрную мантию. Я как раз выбирала подходящую драгоценность, и муж любезно помог мне в этом нелёгком деле, застегнув изящное колье из голубых бриллиантов в форме капелек на шее. Такие же камни украшали моё обручальное кольцо, отягощающее руку. В моменты, когда любовь к Люциусу становилась практически невыносимой, и я была готова идти к нему с повинной, кольцо вдруг становилось неподъёмной тяжести, напоминая мне, что я должна соблюдать приличия.
Мы с Драко на мгновение задержались у зеркала, в немом восхищении глядя на собственное отражение. Только слепой не признал бы, что мы смотримся до безобразия гармонично. Из нас могла бы выйти неплохая пара, если бы мы постарались. Конечно, не в этой жизни. Но ведь в Драко есть многое от его отца, что так привлекло меня в Люциусе. Если бы я могла рассмотреть и оценить это немного раньше…
- Хочу, чтобы ты знала, - тихо сказал он, едва касаясь рукой моих обнажённых плеч, - половину из этих украшений оплатил я. Мне действительно следовало позаботиться об этом раньше.
- Драко, ты ведь знаешь, что мне ничего не нужно. К тому же, раньше ни ты, ни твой отец, не стал бы делать мне подарки.
Муж хмыкнул и положил мою руку себе на сгиб локтя, выводя меня из комнаты.
- Ты Малфой, - о, Мерлин, как же часто я слышу это в последнее время! Сама поверила. – Конечно, я не думал сначала, что ты сможешь стать достойной представительницей моей семьи…
- Боюсь тебя разочаровать. Я по-прежнему не спешу угнетать магглорождённых.
- Не стоит ассоциировать нас лишь только с этим. Я понимаю, у тебя не было ни причин, ни желания изучить историю нашего рода, но я с ней знаком с рождения. Малфои – это, прежде всего, верность своему слову и приверженность друг к другу.
- С такими понятиями тебе следовало учиться на Гриффиндоре.
- Ну, нет! – рассмеялся Драко. – Я всегда буду рьяным приверженцем чистой крови, допуская лишь единственное исключение в твоем лице, иначе не смогу любить наших детей.
Я в раз похолодела. Это уже слишком для одного дня. Впрочем, Драко ещё не знает, что вскоре ему не придётся делать вообще никаких исключений. Или, быть может, Люциус всё же испытывает ко мне что-то? Надежда оптимистично не покидала моё сердце, хотя здравый смысл говорил о другом.
Весь вечер я держалась рядом с Драко, избегая смотреть на Люциуса, но игнорировать его не так-то просто. Как и откровенно неприязненный взгляд Астории Гринграсс. Её семья не в первый раз приглашена на ужин к Малфоям, но никогда раньше любовница моего мужа не смотрела на меня, как на соперницу. Признаться, учтивое, почти нежное, обхождение Драко саму меня поставило в тупик, но, в конце концов, я решила, что любовники поссорились, и он теперь просто старается заставить Асторию ревновать.
Ужин затянулся надолго. Общение с гостями изматывало сильнее, чем если бы я несколько часов к ряду таскала на себе мешки с тыквой. Оказавшись, наконец, в комнате, я впервые за долгое время поддалась внезапной панике и заперлась на замок. Если бы не была ограничена в магии, то наложила бы ещё и охранные чары. Одному Мерлину известно, как сильно я устала! Полнейшее моральное истощение, хочется рухнуть на месте и умереть – прямо сейчас, не дожидаясь срока. Не хочу даже знать, насколько мне будет больно, когда человек, ради которого я в самом прямом смысле пожертвовала всем, не ответит мне взаимностью. Конечно, это и так неопровержимый факт, и всё же надежда упрямо поселилась в моём сердце, ограждая от прямых ударов, и когда она уйдёт – это окончательно раздавит меня. Так что смерть в моём случае – лучший выход.
Лёгкий поворот дверной ручки отразился неприятным скрипучим звуком, заставив меня резко обернуться и с ужасом посмотреть на неподвижную дверь. Ещё несколько попыток войти, после которых последовал тихий стук. Ах, если бы я могла воспользоваться заклинанием и увидеть незваного гостя! Эльф? Филли позволено аппарировать прямо ко мне в спальню. Я с трудом поборола желание открыть дверь. Хватит не сегодня потрясений, никого не хочу видеть! Ещё некоторое время я оставалась стоять на месте, сохраняя глубокое спокойное дыхание, а затем, решив, что человек снаружи, кем бы он ни был, уже ушёл, пошла переодеваться. Сон долго не приходил. Я лежала поверх одеяла, безразлично рассматривая еле заметные узоры на балдахине. Часы уже давно пробили, обозначая наступление моей последней недели. Событий, которые произошли за неполный месяц, с лихвой хватило бы на пять лет. Не удивительно, что я растеряна и не могу взять себя в руки.
Такой же тихий, но на этот раз более настойчивый стук разбил звенящую тишину. Я вытянулась по струнке, нервно сжимая пальцами одеяло, и больше не смела пошевелиться. Кто на этот раз? Когда-то я была невидимой в этом доме. Рада ли я, что меня, наконец, начали замечать?
- А если это Люциус? – ехидный голос в голове едва не сорвал меня с места.
Да что ему может быть нужно от меня? Я мысленно поправила себя – очевидно, чего он хочет, но вот Я не хочу этого больше! Быть использованной ещё хуже, чем терпеть безответные чувства. Никому больше не позволю так с собой поступать!
Две следующих дня мне удавалось избегать встреч со всеми обитателями мэнора, кроме эльфов. Я пряталась в стенах собственной спальни, выходя из неё лишь в библиотеку за новыми книгами. Бороться за жизнь больше не хотелось, лучше я потрачу силы на что-то действительно стоящее. Я должна успеть дописать свою историю и отослать её Джинни. Подруга позаботится, чтобы моя научная работа стала дополнением к “Легендам”. Хочу предупредить будущее поколение, что нужно быть крайне осторожным со своими желаниями. Пожалуй, ни одна цель, если это только не спасение всего человечества, не стоит твоей собственной жизни.
На третий день моего заточения с самого утра в комнату ворвался Люциус, не слишком деликатно вырвав меня из приятного сна. Я что, забыла запереть дверь?
- Вы снова больны? – осведомился он, взмахом палочки распахивая массивные шторы на окнах.
Я натянула одеяло до подбородка, сонными и испуганными глазами глядя на свёкра. Он был в ярости.
- И вам доброе утро, сэр.
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Я… хорошо себя чувствую.
- Тогда вылезайте из своей норы и спускайтесь к завтраку. Я вас жду.
Выбора у меня, конечно, не было. Иногда можно взбунтоваться и пойти наперекор словам Малфоя, но сейчас определённо не тот случай.
Как ни странно, за столом Люциус сидел в одиночестве, развернув свежий номер “Пророка”.
- Где Драко и миссис Малфой?
- Уехали.
Мне сразу же стало не по себе. Я снова осталась один на один с ним. Память любезно воскресила картины нашей с Люциусом близости, и к собственному стыду, я ощутила, что безумно желаю оказаться в его объятиях. Малфой словно прочёл мои мысли и, взглянув на меня поверх газеты, ухмыльнулся.
- Не беспокойтесь, - сказал он, - я себя прекрасно контролирую.
Сделав вид, что не понимаю, о чём речь, я принялась за еду, не обращая внимания на мужчину. Он ясно дал мне понять, что такого больше не повторится, даже если я сама попрошу. Не стану унижаться, я и так получила больше, чем могла позволить себе в воображении. Я узнала, каково это быть любовницей Люциуса Малфоя. Единственное, о чём я жалела, так это то, что не почувствовала вкуса его губ. Думаю, он намеренно не поцеловал меня, ведь для многих мужчин это что-то гораздо более личное, чем секс.
- Куда вы собрались? – поинтересовался Люциус, когда я поднялась с места.
- К себе в комнату.
- Я хочу, чтобы вы остались.
- А я хочу побыть одна, - чуть раздражённо ответила я.
- Я не стану повторять дважды.
- Почему? – с вызовом спросила я.
Люциус красноречиво выгнул бровь, взглядом пригвоздив меня к месту.
- Почему вы хотите, чтобы я осталась?
- У вас нет причин прятаться от меня, - спокойно ответил он. – Я даю слово, что больше не притронусь к вам.
- Это было так отвратительно? – с трудом сглотнув комок в горле, проговорила я.
- Простите?
- То, что произошло между нами. Для вас это было… мерзко, да?
Люциус непонимающим взглядом посмотрел мне в глаза. Его лицо выглядело озадаченным и удивлённым.
- Ни то, ни другое, - после длинной паузы ответил он. – Вы дали мне понять, что наша близость была отвратительна ВАМ.
- Это не так, - чёртовы слёзы были готовы вот-вот хлынуть из глаз. Ненавижу плакать на публике! – Простите…
Я вылетела из столовой, словно пробка из бутылки шампанского, и рванула наверх, но, споткнувшись о ступеньку, неудачно поставила ногу и потянула связку. Присев на лестницу, принялась потирать травмированную лодыжку, до боли закусив губу, чтобы не разреветься в голос.
- Ну, почему с вами постоянно что-то случается? – голос Люциуса прозвучал совсем рядом. Я не успела даже оглянуться на него, когда он поднял меня на руки – кажется, это начало входить в привычку – и понёс в комнату. На этот раз я обняла его за шею и положила голову на плечо, чего не осмелилась сделать ранее, и принялась поливать солёными слезами его рубашку.
- Это от обиды, - попыталась оправдать я свои слёзы. – На лестницу.
- Я прикажу превратить её в пыль, - тихо ответил он, осторожно опуская меня на кровать, и присел рядом. Его большой палец вытер мокрую дорожку на моём лице, а затем обвёл контур рта. Я обхватила его палец губами, даря короткий поцелуй, а затем села на кровати и прижалась к Люциусу всем телом. Он крепко обнял меня, чуть ли не до хруста рёбер сжав объятия. Не буду даже удивляться чему-либо. Не буду думать ни о прошлом, ни о будущем. Никогда ранее я не могла жить настоящим, а ведь стоило искать прекрасное только в нём. Я позволю событиям оставшихся дней пройти так, как было уготовано судьбой. А ещё лучше – я буду наслаждаться каждым вздохом рядом с любимым человеком, ловить каждый его взгляд, искать любовь в его глазах. Возможно, её никогда там не будет, но нет ничего лучше на свете, чем отдавать всю себя. Я из тех людей, кто больше любит делать подарки, чем получать их…
***
Стрелки на циферблате движутся незаметно – десять утра, одиннадцать, двенадцать…
Часы отбивают равномерный такт, словно метроном, отсчитывают, сколько мне ещё осталось. Может, после всего, боги будут милостивы и не позволят мне задержаться здесь слишком долго? Ты лежишь рядом – холодная, умиротворённая, прекрасная. Я наблюдал, как ты спишь, и не стану тешить себя мыслью, что твои ресницы вот-вот дрогнут, а янтарные глаза встретятся с моими. Я смотрю на тебя и впадаю в немую ярость. Как ты посмела умереть, когда я так отчаянно полюбил тебя? Как безумный мальчишка, желторотый юнец, готовый положить весь мир к твоим ногам. Почему вопреки всем законом природы ты умерла – молодая, здоровая и такая невинная? Боюсь даже допустить мысль, что чья-то безжалостная рука наставила на тебя палочку и два хладнокровных слова лишили жизни. Сколько раз я сам убивал чью-то жену, мать, дочь или любимую? Представить себе не мог, что смерть грязнокровки станет для меня столь невыносимой потерей.
Весь день и всю ночь сижу с тобой рядом, сжимаю в кулаке трость так сильно, что немеют пальцы. Не могу видеть, как лицемеры Поттер и Уизли поливают тебя слезами. Да где они были, когда ты от одиночества готова была на стены лезть? Ни разу они не появились в моём доме. А разве я сам лучше них? Но как бы я посмел подойти к тебе и успокоить, когда ты была расстроена? Ежедневно ждал вечера, когда ты спустишься в гостиную с очередной книгой. Сколько раз меня поражал твой выбор! Эти книги веками пылились на полках, а ты находила в них что-то интересное. А когда твои глаза надолго замирали на одной строчке, я терялся в догадках, о чём ты в этот момент думаешь.
Как же мне хочется выставить всех этих людей из своего дома! Ненавижу их за то, что они могут подойти к тебе и попрощаться, а я вынужден сидеть в стороне и проклинать чёртову жизнь! Не могу отпустить тебя. Как ты посмела уйти? Всегда поступала наперекор моим желаниям, разрушала многолетние правила одно за другим, все привычные устои рушились, как карточный домик. Порой я ненавидел тебя за чувства, которые ты пробуждаешь во мне. Зародила в душе неразрывную цепь противоречий, и они безжалостно терзали меня, несмотря на отчаянное желание оставаться безразличным, не замечать. Какого чёрта ты спасла мою жизнь? Это твоя мелочная месть за все мои грехи? Я знаю, ты хотела, чтобы я страдал, пока отмерянные мне дни не истекут!
Ты очень похожа на мать. Твой отец бережно обнимет её за плечи, позволяя выплакать боль, что ты ей причинила. Тебе должно быть стыдно. И за друзей, и за моего сына тоже – он сам не свой, я впервые вижу его таким потерянным, и это полностью твоя вина!
Уизли начинает тонко скулить, когда крышка гроба закрывается над тобой. Я лишь сильнее сжимаю трость, еле сдерживая желание стукнуть рыжего ублюдка. Все твои друзья считают нас лицемерами, даже не пытаются соболезновать. Никто не верит, что ты была дорога нам. Возможно, считают, что мы сами и убили тебя. Не удивлюсь, если Поттер возжелает провести расследование. Что же, я не буду против, многое необходимо прояснить.
Наконец, остался один в своём кабинете. С ненавистью смотрю на собственный письменный стол, а затем одним движением разношу его в щепки. Слишком живы воспоминания, как ты впервые подарила мне себя. На мгновение становится легче, и я наполняю стакан из бутылки. Делаю глоток… вот дьявол – ирландский виски! Разбиваю и стакан, и бутылку. Следовало бы остановиться на этом, но я не могу. Видишь, до чего ты меня довела? Я больше не в силах контролировать себя. И лишь внезапно появившийся из ниоткуда феникс остановил погром в кабинете. Я практически слышу, как ты говоришь мне:
- Вас спас феникс… прилетел и спас…
Пытаюсь отогнать наваждение, но, вопреки здравому смыслу, направляюсь прямиком в твою спальню. Конечно, твой запах никуда не делся. Он всё так же будоражит рассудок и сводит с ума. Понимаю, что ничего не знаю о тебе – ничего личного. Ведь у тебя должны быть какие-то тайны, секреты? Может, ты вела дневник?
Начинаю выдвигать ящики комода, и в одном из них нахожу несколько книг и свитки пергамента, исписанные твоей рукой. Разворачиваю, читаю и понимаю, что вот-вот сойду с ума. Если бы ты была жива, я бы тебя задушил.
“Запретный лес… Колодец Желаний… Наги… Страшная плата… Исполнит любое желание… Вернёт к жизни мёртвого… ”
Призрачная надежда внезапно возвращает мой разум. Тебе не следовало делать этого, только не такой ценой. Но я Малфой, и я обязан вернуть долг.
Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!
|
| |
| |
| let@ | Дата: Среда, 18.01.2012, 20:16 | Сообщение # 5 |
 Гость
Читатель
Награды: 0
Репутация: 4
Статус: Нет на месте
|  Уважаемый автор, это восхитительно!!! Печально, трогательно и бесконечно красиво. Я в конце истории просто залилась слезами. 
И правда, почему же нам так трудно сказать заветные слова вовремя, а не тогда, когда их уже не услышат.
Feci, quod potui, faciant meliora potentes.
|
| |
| |
|
