«Паааап, - простонал Гарри. – Я не могу идти сегодня вечером в Башню. Гермиона грозилась проэкзаменовать меня по истории магии, а я еще даже не начинал учить».

«И ты вообразил, что я помогу тебе сбежать от учебных обязанностей?» - сухо уточнил Снейп.

«Это же просто история магии, - пожаловался Гарри. – До нее никому нет дела, - в ответ на выражение на лице отца мальчик быстро пересмотрел свое заявление. – Ладно, ладно, никому нет до нее дела кроме тебя и Гермионы. Кроме того, если я останусь здесь, то мы с Драко сможем поработать над заданием по зельеварению».

«Задание по зельеварению ты должен сдать только через неделю, а тест по истории уже через два дня, - резонно отметил Снейп. – А потому тебе следует провести вечер с мисс Грейнджер, готовясь к сдаче. До отбоя остается еще несколько часов, и с помощью мисс Грейнджер ты сможешь усвоить весь основной материал и компенсировать прежнее разгильдяйство».

Готовый поспорить, Гарри открыл было рот, но внезапно в камине возникла вспышка пламени и раздался голос Люциуса Малфоя: «Северус, это Люциус. Могу я зайти? Это насчет Драко».

«Одну секунду», - откликнулся Снейп. Может быть, Малфой и перешел на их сторону, но зельевар все равно не позволит ему лишний раз находиться в одной комнате с Гарри. Он повернулся к мальчику: «Разговор окончен. Забирай свои вещи и отправляйся в Башню».

Гарри заворчал, но он прекрасно знал, что с этим отцовским тоном лучше не спорить. Кроме того, с его папы станется отругать его в присутствии папы Драко, а это уже совсем ни в какие ворота не лезет, особенно если учесть, что, по словам Драко, его отец просто сдвинут на хороших манерах.

Гарри поспешил в свою спальню, чтобы собрать портфель, но стоило ему подойти к двери в коридор, им овладело любопытство, и он задержался, чтобы услышать разговор взрослых. То есть, он не то чтобы подслушивал, во всяком случае, именно это он пытался объяснить своей совести. Мистер Малфой сказал, что это касается Драко, верно? Так что он, будучи другом Драко, просто обязан узнать, что происходит, верно? Если Драко грозят неприятности или что-то вроде этого, то каким он окажется другом, если не предупредит его? Ну, а если речь о чем-то личном или, типа, постыдном, то Гарри просто будет помалкивать об услышанном, и пусть папа, как глава факультета Драко, сам с этим разбирается.

Мальчик услышал шум камина, а затем раздался изысканный голос мистера Малфоя. «Северус. Благодарю, что позволил мне войти».

«Садись, Люциус, - пригласил его Снейп. – Ты сказал, что дело касается Драко. В чем проблема? Возможно, это связано со смертью Беллатрикс? Я говорил с мальчиком, и я уверяю тебя, что он в по…»

«Ступефай!»

У Гарри отвалилась челюсть, когда он услышал этот крик. Что-то тяжелое упало на пол, как будто тело рухнуло на ковер, и он замер, надеясь, что каким-то чудом это упал не его папа. Однако не последовало никаких звуков дуэли – никто не выкрикивал заклинаний и контрзаклинаний, лишь камин зашумел снова. Гарри начал медленно красться вперед, гадая, ушел ли уже мистер Малфой, когда два новых голоса жутко его перепугали.

«Ну что же, это оказалось совсем нетрудно, правда? – злорадно сказал первый голос. – А ведь предполагалось, что он такой крутой по части Защиты от темных искусств».

«Поторопись, - приказал другой. – Я почти чую, как тут воняет Дамблдором. Одна лишняя секунда здесь, и он догадается, что мы в его ненаглядном замке».

«Расслабься. Приведем его в чувство, наложим Империус, и он как миленький приволочет щенка Малфоев, а мы отведем их назад к Темному лорду и…»

Гарри услышал достаточно. Это были Пожиратели смерти, и они схватили его папу! Гарри выскочил из-за двери с криком: «Экспеллиармус!»

Он смог сбить с ног одного бандита в балахоне, а второй лишился палочки, в то время как мистер Малфой просто стоял неподвижно, словно манекен. Гарри развернулся, чтобы сразиться и с ним тоже, и это позволило второму Пожирателю смерти поднять свою палочку. «Диффиндо!»

«Протего!» - Гарри смог отразить проклятие, но первый нападавший тоже выхватил палочку и прорычал Ступефай, после чего Гарри рухнул на пол рядом со Снейпом.

«Эй, это что ли пацан Малфоя?» - с надеждой в голосе спросил один из Пожирателей смерти.

«Ты идиот. Посмотри на Малфоя. Его жену ты тоже видел. Ты думаешь, у двух платиновых блондинов родится черноволосый ребенок? – второй Пожиратель перевернул лежащего без сознания мальчика и тихо присвиснул. – Черт меня подери. Погляди на этот шрам – это же Гарри Поттер».

«А, - разочаровано ответил его напарник. – Похоже, нам все равно придется накладывать Империус на Снейпа, так?»

Другой Пожиратель смерти крепко сжал свою палочку и призвал на помощь все свое терпение, дабы не проклясть простодушного коллегу. «Лестрандж, я, конечно, понимаю, что ты долго мотал срок в Азкабане, но ты можешь хотя бы попытаться включить мозги? Как ты думаешь, кого важнее получить Темному лорду: Мальчика, который выжил, или щенка Малфоя? У нас еще будет возможность схватить пацана Малфоя - его никто не защищает специальными чарами. Нам нужно поскорее убираться отсюда с Поттером и Снейпом, пока их никто не хватился. Доставай портключ. Малфой! Иди сюда!»

##

Снейп застонал от дикой боли в голове. Что во имя Мерлина…? Он помнил, как говорил с Люциусом Малфоем, и вдруг его голова просто взорвалась. Он попытался помассировать виски, и только в этот момент он понял, что его запястья и щиколотки крепко связаны, и он лежит на грязной земле. В паре метров от него раздался стон, который сразу привлек его внимание, и он постарался повернуться в сторону звука. Гарри!

Что здесь делает Гарри… и где, собственно, находится это здесь? Мальчик должен быть в своей Башне, учить историю вместе с всезнайкой, ему не место здесь с… Снейп оглянулся и оцепенел от страха.

Они были под открытым небом, на кладбище, если судить по разбитым надгробиям, лежавшим вокруг. Это плохо. Еще хуже то, что вокруг них стояли плотным кольцом Пожиратели смерти в капюшонах и масках, на которых играл странными бликами яркий костер, горевший в стороне. И намного, намного хуже был тот факт, что на причудливом троне, словно какой-то нелепый монарх, восседала Беллатрикс Лестрандж, ее глаза горели красным огнем, а черты лица были причудливо искажены до ужаса знакомой ухмылкой.

Даже без покалывания в левом предплечье Снейп бы понял, кто именно смотрит на них сверху вниз.

«Пап?» - голос мальчика был слабым, но ровным.

«Гарри!» - он резко развернулся к ребенку. Мальчик был бледен, но на его лице застыло решительное выражение. Никогда раньше Снейп не был настолько горд гриффиндорским характером своего сына. «Ты в порядке?»

«У меня голова болит, - признался Гарри, оглядываясь вокруг. – А… а ты в порядке?»

«Ах, какая трогательная сссцена, близость отца и ссссына», - Темный лорд ухмыльнулся со своего трона.

Гарри повернулся в его сторону. «А ты кто такая?»

«Ты не узнаешь меня, паршивец? – рявкнул Вольдеморт. – Твои родители трижды выступили против меня, и ты приблизился к их счету».

Гарри вытаращил глаза. «Ты Вольдисопль? Но ты же девочка!»

Темный лорд выглядел несколько растерянным. «Я лишь завладел телом одной из моих служанок, пока мое новое тело не будет готово», - поспешил пояснить он.

Гарри наморщил нос. «Это ладно, но девочка? В смысле, тебе же все равно приходится… ну ты понимаешь… и ты при этом девочка?»

По рядам Пожирателей смерти пробежали тщательно подавляемые смешки, и лицо Вольдеморта исказилось от слепой ярости. «Круцио!» - прокричал он, наугад направляя палочку в хихикающих приспешников, и несколько Пожирателей смерти завопили от боли и упали на землю, дергаясь в судорогах.

«Не зли его!» - прошипел Снейп, пока мальчик еще чего-нибудь не ляпнул, и Гарри поспешно втянул воздух и кивнул.

«Мой лорд, - начал Снейп, отчаянно надеясь, что он сможет придумать что-то… что угодно, чтобы убедить Темного лорда отпустить Гарри. – Это…»

«А, предатель заговорил, - Вольдеморт встал со своего трона и подошел к лежащему на земле Снейпу. – Будешь умолять сохранить тебе жизнь, предатель? Последуешь примеру своего хорошего друга?» – он подал знак, и двое Пожирателей смерти бросили рядом со Снейпом связанного, избитого, истекающего кровью Люциуса Малфоя.

Снейп взглянул на него, лихорадочно соображая. Очевидно, что пожар в Азкабане был лишь прикрытием побега, и каким-то образом в этом был замешан Малфой. Он отчаянно пытался сформулировать хоть какой-то план…

«На меня наложили Империус, Северус, - с трудом поговорил Люциус, из уголка его рта текла кровь. Когда-то привлекательное лицо было обезображено порезами и ожогами, запястье его правой руки было раздроблено. - Я клянусь… я не хотел…»

Вольдеморт подошел ближе и пнул Снейпа в лицо. «Меня так ДОСССТАЛИ заговоры ссслизеринцев, - прорычал он, направившись обратно к своему трону. – По крайней мере, гриффиндорцы гордо умирают, когда положено, - он повернулся к Гарри. – Ну а ты, мой маленький противник? Ты тоже поссстараешься уговорить меня сссохранить твою жалкую жизнь? Будешь ползать у меня в ногах и целовать мою мантию?»

«Я думаю ты… ты вообще ******** на голову! – прокричал Гарри самое худшее оскорбление, какое он только смог вспомнить. – Не смей трогать моего папу, ты тупой засранец!»

Снейп старался сохранять ясный рассудок, игнорируя кровь, которая стекала со лба прямо в глаза. Где-то вдалеке он слышал, как Гарри кричит что-то Темному лорду, а Пожиратели смерти вопят от возмущения, но его голова до сих пор гудела от пинка.

«Мой лорд! – каким-то чудом он ухитрился перекричать Пожирателей смерти. – Мальчик просто глупый ребенок, он недостоин внимания такого великого волшебника, как вы. Ведь если вы нападете на мальчика сейчас, пока он еще так мал, вы не прибавите себе славы. Он не стоит внимания. Отпустите его и…»

«О, нет, Сссеверус. Я обещал своим верным слугам любопытное зрелище этим вечером. Они помогут мне наказать двух предателей, а потом они ссстанут сссвидетелями моего возрождения».

«Вашего…» - подавился Снейп.

«Да, мой непокорный зельевар, - черты лица Беллатрикс исказились от жутковатой жеманной улыбки. – Даже без твоей помощи я нашел способ сохранить свою жизнь, целиком и полноссстью восстановить свое былое могущество, а не просто нассселять тело верной рабыни. Мы используем кость моего покойного презренного отца и кровь моего врага. Ну и ну, здесссь у меня богатый выбор, не так ли?»

«Но знаешь, Сссеверус, в ритуале не уточняется должна ли это быть кровь живого врага или мертвого, и я нахожу привлекательной мысссль о недруге, привязанном вниз головой над котлом, чтобы я сссмог вскрыть ему горло, а его кровь текла бы прямо в мое зелье. Ты считаешь это подходящей участью для предателя, Сссеверус? Истечь кровью, сссловно ссссвинья на бойне? – Вольдеморт внимательно следил за его реакцией, и Снейп усилием воли подавил панику. – Но я вижу, что ты ценишь жизнь мальчишки выше своей собственной. Ах, как же низко ты пал, мой жалкий маленький сслизеринец. Куда подевались прежние яросссть и ненависссть? Ты ссстал ссслабым и уязвимым, сссовсем как Дамблдор».

Снейп отчаянно пытался вырваться из пут, но его усилия были бесполезны. «Нет! Ты не смеешь!»

Вольдеморт прищурился. «Уж ты-то должен знать, что мне подобное говорить не следует, Сссеверус, - со скоростью змеиной атаки Темный лорд взмахнул палочкой на Гарри, который не отрывал от него испуганных глаз, - Авада Кедавра!»

«НЕТ!» - что есть сил закричал Снейп, но было уже поздно. Безжизненное тело Гарри упало назад, его открытые глаза уставились невидящим взором в ночное небо.

Находясь далеко за гранью отчаяния, Снейп не слышал, как Люциус разразился тихой, безнадежной и монотонной руганью, не слышал радостных и одобрительных криков Пожирателей смерти. Он согнулся в три погибели, а его тело содрогалось от надрывных, безутешных рыданий.

##

«Право, Минерва, ты же знаешь, что я не могу отправиться на новую охоту за хоркруксами без своих пушистых голубых носков, - выговаривал ведьме Дамблдор, заходя в свои хогвартские апартаменты. – Их поиски не займут много времени. Домашние эльфы прекрасно знают, как я к ним отношусь».

«Альбус, я начинаю понимать, почему ты так никогда и не женился», - Минерва издала многострадальный вздох и облокотилась на дверной косяк.

«Ну же, моя дорогая, у каждого есть свои эксцентричные привычки», - он померцал на нее глазами.

«Просто у некоторых они эксцентричнее, чем у других», - парировала она.

«ДИРЕКТОР! МИНЕРВА! ЕСТЬ ЗДЕСЬ КТО?» - в камине возникло лицо паникующей Молли Уизли.

«Что такое, Молли?» - Дамблдор и Макгонагалл поспешили к камину, моментально позабыв про носки.

«Осторожнее, мы идем к вам!» Буквально через секунду из камина вывалились Молли и Артур.

«Это Гарри и Северус! – пояснил Артур, безуспешно стараясь казаться спокойным. – Наши семейные часы показывают смертельную опасность для них обоих».

«Мы пытались связаться с ними по камину, но они не отвечают, - прорыдала Молли, заламывая руки. – Ну что могло случиться?»

Дамблдор поднял руку. «Позвольте мне узнать, что известно замку об их местонахождении, - он закрыл глаза, но уже через секунду снова открыл их, а его лицо стало мрачнее тучи. – Их нет ни в замке, ни на школьной территории в целом. Минерва, созывай остальных. Мы должны постараться узнать, где они могут быть».

Стоило всем собраться в кабинете директора, как в камине появилась Амелия Боунс. «Директор! Где Гарри Поттер? С ним все в порядке?»

«Именно это мы пытаемся установить, мадам Боунс. Но почему вы спрашиваете?» - ответил Дамблдор.

«Отойдите, - секундой позже в кабинет зашли сначала Боунс, а потом Моуди и Шеклболт. – Сразу после моего избрания Снейп дал мне этот амулет, - пояснила Боунс, протягивая небольшой мигающий диск. – Он работает по тому же принципу, что и семейные часы, и, по его словам, он будет мигать, если Гарри в опасности. Снейп хотел, чтобы кто-то вне Хогвартса смог приглядывать за мальчиком».

Лицо Альбуса стало еще мрачнее. «Хотел бы я вас утешить, но, похоже, что Северус и Гарри пропали».

Сотрудники школы – Ремус, Сириус, Филиус, Помона и Поппи – быстро отозвались на призыв Минервы, а Артур вызвал по каминной сети Билла и Чарли. С помощью портретов и привидений замка, они быстро установили, что никто не видел ни Снейпа, ни Гарри с тех пор, как они вошли в свои апартаменты.

«Ну, сейчас их там уже нет, - подтвердил Моуди, вернувшись в кабинет Альбуса. – Я нашел в комнате портфель мальчика, а зола на полу говорит о том, что кто-то совсем недавно воспользовался камином. Расположение частиц золы предполагает, что никто не покидал комнату через камин, хотя я обнаружил слабые признаки магии портключа. Впрочем, абсолютной уверенности у меня нет».

Сириус побледнел. «Они исчезли с помощью портключа? Но тогда они могут быть где угодно!»

Дамблдор и Боунс переглянулись, сохраняя одинаково бесстрастное выражение лица. «Ну что же», - начал говорить Альбус, стараясь как можно тщательнее подобрать слова.

Громкий хлопок прервал его речь, и неожиданно на его столе оказался домашний эльф. «Благодарю, но сейчас нам не требуются напитки», - сказал Дамблдор, заставляя себя обращаться к созданию ласково.

«А я вас кормить не собираюсь, господин Дамблидор сэр, - осуждающе ответил домашний эльф. – Я узнать, верно ли то, что болтают привидения. Господин зельевар сэр и господин Гарри Поттер сэр пропали?»

Только сейчас директор узнал маленького эльфа, который принадлежал Гарри. Дамблдор вздохнул: «Да, боюсь, что так и есть, и мы все очень заняты их поисками, так что извини нас, но…»

«Добби помогать найти господина зельевара сэра и господина Гарри Поттера сэра, - раздраженно заявил ему эльф. – Добби использовать магию домашних эльфов, чтобы найти своих хозяев».

«Если их действительно похитили, то их держат за сильными защитными чарами, - проворчал Моуди. – Ты думаешь, что сможешь разыскать их за ними?»

«Магия домашних эльфов очень-очень сильная, господин один страшный глаз сэр, - гневно возразил Добби. – Вы не хотеть думать, что наша магия мала, потому что мы малы».

«Если ты можешь найти их, Добби, то, пожалуйста, сделай это», - вмешался Альбус, пока старый аврор не успел отреагировать на свой новый титул.

Добби кивнул и исчез.

«Альбус, если эльфы не смогут найти Гарри, то что мы будем делать?» - взмолилась Молли.

Шеклболт прочистил горло. «Я уже объявил высшую степень тревоги для всех авроров, Молли. Попробуем привлечь еще и Неназываемых, - Боунс дала ему разрешение кивком. – У них могут быть какие-то идеи».

Повисла неловкая пауза, когда каждый пытался придумать, чем еще можно помочь, после чего снова появился Добби.

«Мы найти их, господин Дамблидор сэр! – восторженно отрапортовал эльф. – Мой господин Гарри Поттер сэр и господин зельевар сэр находятся вместе, и это было очень просто. Но, ох, они рядом с плохими, очень плохими людьми, господин Дамблидор сэр. Вы все должен пойти забрать их прямо сейчас».

«А как ты понял, что это очень плохие люди, Добби?» - тут же спросила Боунс.

«Они все носят плохую одежду, которую носит господин М… плохие люди носят».

«Плохую одежду?» - уточнил Шеклболт.

Добби кивнул, громко захлопав ушами. «Плохие плащи и маски. Они делать плохие вещи, когда надевать такую одежду!»

«Пожиратели смерти! – сказал позеленевший Сириус. – И у них Гарри и Снейп!»

«Добби, ты можешь забрать нас туда?» - спросил Дамблдор.

Добби в отчаянии всплеснул руками. «О, Добби так жаль, господин Дамблидор сэр, но господин Гарри Поттер сэр и господин зельевар сэр спрятаны за очень-очень сильными чарами волшебников. Они не позволяют аппарацию или портключи. Домашние эльфы могут попасть на самую границу чар с помощью своей магии, и мы знаем, что наши хозяева внутри этих чар, но мы не можем подобраться к ним. И там очень-очень много плохих волшебников. Если вы появитесь там, то плохие волшебники успеют обидеть господина Гарри Поттера сэра и господина зельевара сэра, прежде чем вы проберетесь через чары. Я так сожалеть, но я не мог подобраться ближе, чтобы спасти их!» - Добби начал дергать себя за уши и несчастно выть.

Минерва схватила безутешного эльфа, не давая ему и дальше наказывать себя, но тут каждый инструмент в кабинете Дамблдора будто сошел с ума, а медальон Боунс вспыхнул, словно солнце, и тут же стал абсолютно черным.

«Что такое? Что это было?» Однако все голоса смолкли, когда присутствующие заметили страшно посеревшее лицо Дамблдора.

«Ч-что это значит, Альбус?» - наконец, к Сириусу вернулся дар речи, и он задал вопрос, который был на уме у каждого.

«Это значит, - произнес Альбус обескровленными губами, - что Гарри Поттер мертв».

Упс...

«Это значит, - произнес Альбус обескровленными губами, - что Гарри Поттер мертв».

Рыдания Молли смогли бы разжалобить и камень, и она была далеко не единственной, кто не удержался от слез. Боунс и ее авроры сумели, хоть и с большим трудом, сохранить спокойный вид, но сотрудники школы и Уизли были в полном отчаянии, а Добби в буквальном смысле помешался от горя. Чарли пришлось крепко cхватить эльфа обеими руками, чтобы тот не выбросился в окно.

Наконец, Дамблдор смог взять себя в руки, и обратился к остальным: «Прошу вас… мы должны сохранить ясные головы. Возможно, Северус еще жив, и мы должны постараться спасти его… или хотя бы забрать тела».

Эти слова вызвали новый приступ горя у Молли и Добби, но, несмотря на слезы, все решительно кивнули. «Но как нам это сделать, Альбус? – спросил Артур. – Ты слышал Добби. Даже если он приведет нас туда, то мы потратим много времени на взлом защитных чар, и Пожиратели смерти без труда успеют сбежать или напасть на нас».

Дамблдор глубоко вдохнул. «Если наши эльфийские друзья приведут нас на место, то я немедленно уменьшу защитные чары. Это можно сделать с помощью простой грубой силы, даже в моем возрасте, если волшебник достаточно силен, - он мрачно улыбнулся. – Я обладаю силой, чтобы взломать любые чары, наложи их хоть сам Вольдеморт. Однако я должен предупредить вас, что подобные усилия, скорее всего, полностью меня истощат. Я ничем не смогу вам помочь в предстоящей битве. Возможно, я даже потеряю сознание, если чары подорвут мою магическую сердцевину».

«Альбус, - неохотно сказала Минерва, - похоже, что мы уже потеряли Гарри. Вероятнее всего, мы потеряли и Северуса тоже, поскольку я не могу представить, чтобы он не защитил Гарри даже ценой собственной жизни. И если Сами-знаете-кто набирает силу, то мы не можем себе позволить потерять еще и тебя. Это будет безрассудным риском, который приведет к тому, что эта новая война будет проиграна, даже не начавшись».

Альбус посмотрел на свою старую подругу, и впервые его взгляд был ледяным. «Я не позволю этим монстрам надругаться над моими мальчиками, Минерва. Пока я жив, этому не бывать».

Минерва подавила желание разрыдаться и кивнула в знак понимания, хотя и продолжила спорить: «Но Альбус…»

Флитвик перебил ее, его глаза блестели от слез, но его ум лихорадочно работал: «Есть и другое решение. Можно применить Навитас Трансферо. Это заклинание позволяет забирать силу у другого волшебника. Используй его один раз, после того как ослабишь защитные чары для остальных».

Дамблдор покачал головой: «Я думал об этом, Филиус, хотя это и Темное заклинание. Однако при всей должной скромности, моя сила так велика, а мое истощение будет настолько огромным, что я с большой вероятностью лишу того, на кого наложу заклинание, всей магии. Я не хочу нести ответственность за то, что другой человек стал сквибом, особенно в столь опасный момент».

Ремус сделал шаг вперед. «Выбери меня, и ничего подобного не случится. Если ты истощишь всю мою магию волшебника, это просто выпустит волка на свободу. Накачайте меня волчьим зельем, и в вашем распоряжении будет оборотень без полнолуния, и он будет драться на вашей стороне».

Дамблдор и Флитвик переглянулись. «Это может сработать, - признал профессор чар. – Мы знаем, что магия ликантропов отличается от магии волшебников…»

«Это наш единственный шанс спасти Северуса и вернуть Га-Гарри», - голос Ремуса задрожал, но его взгляд оставался твердым.

«Хорошо, - Дамблдор кивнул. – Добби, пожалуйста, спустись в лабораторию зельеварения и проверь, не осталось ли там волчьего зелья».

«Оно там есть, - заверил его Ремус, и Добби испарился. – С тех пор как я переехал в Хогвартс, Северус всегда варил дополнительные запасы зелья. Просто на всякий случай, - добавил он, невесело улыбнувшись. – Он не стал бы рисковать, учитывая, что я находился рядом с Гарри».

«Ремус, я должен предупредить тебя, - обратился к нему Флитвик, - что хотя ликантропия может позволить тебе восстановить волшебную сердцевину, нет никаких гарантий, что это произойдет. Если этого не случится, ты можешь навсегда остаться волком».

Ремус угрюмо кивнул. «Я понимаю. Но другого выхода у нас нет, - он взглянул на Сириуса, и двое друзей посмотрели друг другу в глаза. – И если случится худшее, то у меня есть друг, который обо мне позаботится».

Сириус с трудом сглотнул, понимая, о чем именно просит Ремус, но он все равно кивнул, стараясь не давать волю чувствам. Он старательно гнал от себя мысли о чем-то подобном. Прямо сейчас он не мог об этом думать. Только не после того, как он лишился Гарри.

Молли сумела остановить поток слез и теперь спорила с Артуром. Пятеро их детей еще не закончили школу, они не могли оба рисковать жизнью. Билл и Чарли четко дали понять, что они отправляются в спасательную экспедицию, но один из их родителей должен остаться – кто-то должен обеспечить безопасность младших детей.

«Пойду я», - объявила Молли. Боунс и авроры попытались скрыть свое удивление, но потерпели явную неудачу, поскольку Флитвик довольно надменно напомнил им о том, что Молли Превитт была его протеже, и что они вдвоем принимали участие - и победили - в Международном чемпионате по парным дуэлям. Он ласково похлопал Молли по руке: «Снова будем сражаться вместе, совсем как в старые добрые времена, да, Молли?»

Ведьма улыбнулась маленькому волшебнику: «Мы им еще покажем, Филиус. Мы это всегда могли сделать, правда?»

«Бродяга, как только мы прибудем на место, будь осторожнее, - сказал Ремус, положив руку на плечо лучшего друга. – Волк будет сражаться что есть сил, но ты… аккуратнее, ладно?»

Сириус с трудом сглотнул комок в горле. «К-конечно», - выдавил он.

«Он будет рядом со мной, - сказала Минерва МакГонагалл. Ведьма подошла к двум друзьям и положила руку на предплечье Сириуса. – Мы отправимся в нашей анимагической форме, так мы не привлечем внимания и используем эффект неожиданности, - она изогнула одну бровь, заметив выражение шока на лицах двух волшебников. – Что?»

«Вы… вы знаете, что я анимаг? – выдохнул Сириус, от удивления он даже ненадолго отвлекся от своих переживаний. – Это Гарри рассказал? Или Снейп?»

МакГонагалл закатила глаза: «Я была главой вашего факультета, мистер Блэк, и до маразма мне еще далеко. Неужели вы все и правда воображали, что ваши попытки стать анимагами были такой уж тайной? Вам никогда не казалось странным, что вы с такой легкостью нашли в библиотеке редчайшие книги по трансформации? Вы действительно считали, что я позволю вам ставить потенциально опасные эксперименты без присмотра?»

«Но… но Дамблдор не знал!» - возразил Сириус.

Минерва пожала плечами: «Думаете, я ему все рассказываю?»

Сириус не удержался от смешка, хоть и тихого, после чего обнял свою старую учительницу.

Билл и Чарли были заняты тем, что проверяли готовность друг друга. «Мы будем сражаться вместе, пап, и защитим маму», - пообещал Билл.

Молли, которая обсуждала стратегию битвы с Филиусом, услышала их и подошла к сыновьям. «О, нет, даже и не думай об этом, Уильям Уизли! – твердо сказала она. – Я скорее умру, чем похороню кого-то из вас, так что мы с Филиусом сами позаботимся о себе, а вы защищайте друг друга. И, - ее голос дрогнул, - если каким-то чудом все эти инструменты ошиблись, и Гарри еще жив, то его спасение – ваша первостепенная задача».

Юноши посмотрели на своего отца, но увидев на его лице такую же решимость, как и у Молли, они лишь кивнули.

«Отлично, Шек, - отдавала последние приказы мадам Боунс. – Ты отправляешься назад в Министерство и ждешь моего патронуса. Я пошлю его, как только мы будем на месте, и ты вернешься со всеми аврорами, которых тебе удастся собрать. Тем временем, мы с Моуди постараемся задержать Пожирателей смерти до вашего появления».

Моуди широко улыбнулся. «Ааааа, я помню, как взял тебя на твою первую битву, когда у тебя еще молоко на губах не обсохло», - напомнил он Министру магии.

«Я с тех пор выучила парочку новых трюков, Грозный глаз», - улыбнулась она в ответ, убирая свой монокль.

«Ты мне их еще покажешь, напарница. Будешь их вырубать, а я штабелями укладывать, - пообещал он. – Только помни: ПОС…»

«…ТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!» - прокричали вместе с ним Амелия и Кингсли.

Глаза Помоны уже давно высохли, и она деловито обсуждала план по обеспечению безопасности замка с Дамблдором, который оставлял ее за главную в их отсутствие. Если их поход закончится трагедией, Пожиратели смерти могут решить, что без директора Хогвартс стал легкой добычей, и напасть на замок. «Не волнуйся, Альбус, - сказала Помона, ее глаза вспыхнули воинственным огнем. – Вокруг стен замка были посажены весьма неприятные растения. Последние десять лет я их безжалостно выпалывала, но стоит добавить немного удобрения супербыстрого роста, и буквально через час никто не проберется в замок без адского огня… ну, или эксперта по травологии».

«Рад это слышать, моя дорогая, но в замке есть множество потайных ходов, и даже мне не известны они все. Как мы узнали на примере Тайной комнаты в прошлом семестре, внутри и снаружи замка могут обнаружиться неожиданные сюрпризы. Пожалуйста, не разрешай ученикам покидать свои башни и тщательно их охраняй. Вместе с Хагридом и другими учителями ты сможешь патрулировать коридоры и гарантировать, что школьная территория остается безопасной».

Помона кивнула: «Я привлеку к этому и старших старост – в любом случае, мне вряд ли удастся оставить их в неведении, да и, честно говоря, лишние палочки никогда не помешают, хотя Кинсли обещал прислать столько авроров, сколько он сможет выделить».

Глаза директора слегка замерцали. «Я не позавидую Пожирателю смерти, который наткнется на мисс Джонс или мистера Уизли».

«Вы все готов?» – спросил Добби, вернувшийся с волчьим зельем для Ремуса. Оборотень выпил его одним залпом, содрогнувшись от мерзкого вкуса, обнял напоследок Сириуса и расправил плечи.

Дамблдор оглядел комнату. Шеклболт поднял большие пальцы вместо прощания и отправился в Министерство через камин. «Мы готовы, Добби», - сообщил директор.

Добби один раз щелкнул пальцами, и тут же в комнате материализовались Кричер и несколько хогвартских эльфов. Каждый эльф встал рядом с одной из пар волшебников: Флитвик и Молли, Дамблдор и Люпин, Билл и Чарли, Сириус и Минерва, Боунс и Моуди.

Добби нервно шевелил ушами. Народу не так уж много, а ведь он насчитал не меньше трех дюжин Плохих Волшебников, но мрачная решимость небольшого отряда была очевидна. «Мы теперь идти!» - предупредил он, раздался громкий хлопок, и волшебники с эльфами исчезли.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Сонный Гарри как следует потянулся и улыбнулся, не открывая глаз. Ему было удобно, тепло и чьи-то нежные руки обнимали его. Он был в полной безопасности и чувствовал себя совершенно счастливым, как будто сегодня был первый день летних каникул. Он поудобнее устроился в чудесных объятиях и пару раз шмыгнул носом, наслаждаясь сладким, цитрусовым запахом, который обволакивал его, и вдруг его глаза распахнулись от удивления. «Мамочка?»

К его бесконечному изумлению, оказалось, что его и правда обнимает Лили. Ее лицо было совсем как на фотографиях. В ответ на его удивление она рассмеялась и расплакалась одновременно. Из-за ее плеча на него смотрел широко улыбающийся Джеймс: «Эй, Сохатик! А мы все гадали, когда же ты проснешься».

«Мам! Пап!» Гарри кинулся к ним, и впервые на его памяти он почувствовал, каково это, когда тебя обнимают оба родителя.

Долгое время эти трое просто обнимались, плакали и несли всякий нежный вздор. «Мама, ты пахнешь совсем как твой свитер!» - выпалил Гарри и тут же покраснел, осознав, какую сморозил глупость.

Однако мама просто рассмеялась – и какой это был чудесный звук, словно весна пришла – и сказала: «Не забудь поблагодарить Молли от моего имени. Я и не догадывалась, что она сохранила его для тебя».

Последовали новые объятия, поцелуи и признания в любви, но Гарри все отчетливее слышал душераздирающий звук чьих-то рыданий, который доносился откуда-то издалека. Как ни счастлив был Гарри, но он просто не мог не отвлекаться на этот ужасный плач. Мальчик огляделся вокруг, но не увидел ничего кроме залитой солнцем поляны, которая тянулась до горизонта. Они с родителями сидели на покрывале для пикников под безоблачным небом. «Мам? Пап? А кто это плачет?»

Лили и Джеймс многозначительно переглянулись. «Это Северус, милый. Он оплакивает тебя», - ласково объяснила Лили.

Несмотря на все счастье от нежданной встречи с родителями, Гарри почувствовал огромное беспокойство. Бедный его папа! «А мы можем ему как-то помочь?»

«Ну, вообще-то, да, Гарри, - медленно сказал Джеймс, одной рукой обнимая сына за плечи. – Ты можешь вернуться к нему, если хочешь».

Гарри удивленно моргнул. «Я могу? Но я думал, что меня авадакедавринули, - его родители мрачно кивнули. – Но я все равно могу вернуться?»

Лили и Джеймс снова кивнули, и Гарри почувствовал невыносимую боль. Если он может вернуться, то почему его родители не вернулись к нему?

Мама с папой словно прочли его мысли и снова его обняли. «Ох, милый, у нас не было выбора, - поспешно объяснила Лили. – Если бы мы с папой могли вернуться, мы бы никогда тебя не оставили».

«Гарри, я клянусь тебе. Если бы у нас был хоть малейший шанс вернуться к тебе, хотя бы в виде призраков, то мы бы сразу очутились рядом с тобой, ты бы и моргнуть не успел, - Джеймс улыбнулся и заставил мальчика рассмеяться, пошевелив носом, который был точной копией носа Гарри. – Но ты, мой друг, здесь на особом положении».

«Почему это?» - озадаченно спросил Гарри.

«Ну, понимаешь, сынок, когда старый Волди-Шмолди, - Гарри захихикал, услышав, как его папа называет Вольдисопля, - проклял тебя в первый раз, он нечаянно кое-что сделал. Видишь ли, он пытался сделать себя бессмертным, расчленяя свою душу на кусочки и помещая их в разные предметы на сохранение. Таким образом, даже если бы он схлопотал Авада Кедавру, то его душа бы выжила, и он бы не умер».

Гарри наморщил нос: «Жуть какая-то».

Джеймс одобрительно хмыкнул: «А то!»

«И каждый раз, когда он расщеплял свою душу, он все больше и больше терял свою человечность, равно как и свой рассудок», - добавила Лили.

«Да, это многое объясняет, - с чувством заметил Гарри. – Сейчас он совсем чокнутый!»

«Устами младенца глаголет истина, - Джеймс широко улыбнулся. – Когда ты был совсем маленьким, и он попытался убить тебя, его душа уже была разделена на столько кусков, что ее могла повредить малейшая былинка. И в ту ночь, хотя он и не собирался этого делать, он поместил частицу своей души в тебя», - он постучал пальцем по лбу Гарри.

«Ты про мой шрам? – спросил Гарри, глядя на отца широко распахнутыми глазами. – Там был кусок Волан-на-торта?»

«Да, - сказала Лили и обняла его так, словно не хотела никогда отпускать. Гарри был совсем не против объятий. Конечно, ему уже двенадцать лет, но он решил, что маме надо наверстать упущенное по части нежностей. – Именно поэтому ты мог говорить со змеями, и поэтому твой шрам болел, когда рядом был тот старый подлец в вонючем тюрбане. Все потому, что в тебе находилась часть его».

«Фу! – Гарри захотелось срочно принять ванну. Он потер свой лоб. – Какая гадость!»

«Да, но у этого есть свои преимущества, - сказал ему Джеймс. – Когда красноглазый урод авадакедаврировал тебя сегодня, твой хоркрукс поглотил проклятие и был уничтожен. К тому же в твоем теле продолжала оставаться кровная магия твоей мамы – та же магия сожгла Квиррела, когда он попытался схватить тебя. Так что оставшейся силы Авада Кедавры не совсем хватило, чтобы убить тебя. Ты чуть не умер, но поскольку Шмолдишка до сих пор не возродился полностью, его магия была не так сильна, как прежде. С учетом кровной магии и его ослабленной силы, если ты очень-очень захочешь, то ты можешь вернуться в мир живых. Если нет, то ты умрешь, так же как и мы», - тихо закончил он свою речь, поглаживая сына по волосам.

Гарри прикусил губу. Он был совсем не уверен, как лучше поступить. Он был просто до безумия рад, что (наконец-то) встретил своих родителей, но одновременно он скучал по своему папе, и ему совсем не хотелось бросать Снейпа одного – ведь ему без Гарри так плохо, если судить по горьким рыданиям. «Я… я не знаю, - сказал он, наконец. – Я хотел бы остаться с вами, но я не хочу бросать моего папу… то есть, профессора Снейпа».

Джеймс улыбнулся и осторожно поправил очки на носу у Гарри. «Можешь называть его папой, Гарри. Я не против. Я рад, что он заботился о тебе, когда я больше не мог быть рядом».

Его мама улыбнулась и кивнула. «Гарри, ты никогда не огорчишь нас, если найдешь других людей, которые будут любить тебя так же сильно, как и мы. Мы расстроимся, только если о тебе никто не будет заботиться».

«Так что же мне делать?» - беспомощно спросил Гарри.

Лили прижала его к себе и поцеловала в макушку. Она не была такой же… эм… пышной, как тетушка Молли, но все равно это было жутко приятно. «Солнышко, ты сам должен принять решение. Мы всегда, всегда будем любить тебя, и мы всегда будем рядом, что бы ни случилось».

Гарри сразу приободрился. «Правда?»

Джеймс улыбнулся. «Ага. Мы смотрели на тебя, когда ты поймал снитч во время своей первой игры в квиддич – и это даже без метлы! – он подтолкнул Лили локтем. – Я ведь говорил тебе, что у него природный дар!»

Она закатила глаза. «Джеймс, ты это сказал, когда у него резались зубы, и он попытался жевать твою метлу, - она снова посмотрела на Гарри. – На самом деле, мы всегда были рядом с тобой, Гарри. Мы видели, как ты страдал с этой сук… эм, моей ужасной сестрой, ее китообразным мужем и свинообразным сынком…»

На этом месте Джеймс захрюкал к вящему удовольствию Гарри. «А вы видели, что с ним сделал Хагрид?» - спросил мальчик.

«Жаль только, что он не превратил Вернона в кашалота, чтобы тот медленно задыхался на полу той ужасной лачуги!» - рявкнула Лили.

Гарри удивленно заморгал и перебрался поближе к папе. Его маму лучше не злить – в гневе она не уступает тетушке Молли! Джеймс усадил Гарри к себе на колени и обнял сына одной рукой. «Мы видели, как ты подружился с другими детьми – с Роном, Гермионой и Драко… А ты знаешь, что когда вы с Невиллом были совсем маленькие, его приводили к нам в гости, чтобы вы могли поиграть вдвоем?»

«Правда? – удивленно спросил Гарри. – Я этого не знал!»

«О, да, вы просто обожали сидеть в одной ванне», - ностальгически сказала Лили, не замечая, как Гарри поперхнулся от смущения. Ладно, Невиллу этого лучше НЕ говорить!

«Эм, когда вы говорите, что наблюдаете за мной, вы же не хотите сказать, что смотрите на меня все время, правда?» - спросил Гарри, до которого внезапно дошло, что многие его занятия совсем не предназначены для публики, а тем более для собственных родителей!

Джеймс захихикал, но Лили смерила его Строгим Взглядом, и он быстро умолк. «Нет-нет, Гарри. Мы не подглядываем за тобой в уединенные моменты, мы просто время от времени смотрим на тебя, но только когда ты на людях».

«О. Тогда ладно. Не то, что бы это было важно, просто для информации», - сказал Гарри с деланным равнодушием, пытаясь скрыть свое огромное облегчение.

«Ну да, Сохатик. Мы понимаем, что у парня должна быть личная жизнь, - заверил его папа, подмигивая. – Но нам нравится смотреть, как ты устраиваешь розыгрыши. И кстати, та выходка с пуфиками? Определенно в духе Мародеров!»

«Или когда ты делаешь что-то хорошее, например, помогаешь Невиллу с заданием по чарам, - добавила Лили. – Или когда вы с Севом вместе завтракаете».

«И мы видели как…» - внезапно Джеймс нахмурился, схватил Гарри и положил его поперек своих коленей.

«Эй! – возмутился Гарри, уткнувшись носом в мягкое покрывало. – Что за… Ой! – он громко вскрикнул, когда его несколько раз звонко шлепнули по попе. – Ай, папа! Хватит! Ой!»

Мальчик вырывался и протестовал, но Джеймс удерживал его на месте, покуда не отвесил с десяток звонких затрещин. Как только его отпустили, Гарри плюхнулся на колени, схватившись за мягкое место обеими руками. «Больно же, пап!» - гневно пожаловался он.

«А так тебе и надо, - строго ответил Джеймс. – Кому Снейп сказал отправляться в Башню? И кто его не послушался, чтобы задержаться и подслушать чужой разговор? А после этого, кто вбежал в комнату и позволил себя схватить, вместо того, чтобы позвать на помощь при первых же признаках беды?»

«О. Ну, да», - пристыжено признал Гарри.

«Это на тебя не похоже, Гарри Джеймс, - отчитывал его отец. – Ты уже достаточно большой, чтобы слушаться своего папу и делать, что сказано. Что тебе говорил Снейп насчет подвергания себя опасности? Ты заработал себе хорошую трепку таким поведением».

Гарри понурил голову и надулся. Это нечестно. Он же умер (ну, или вроде того), а его все равно воспитывают. Это же полный отстой – загробная жизнь с зудящей задницей. Разве то, что его авадакедавринули, не достаточное наказание?

И потом, шлепают только маленьких детей. Ради Мерлина, ему же уже двенадцать. Даже его папа уже лет сто его не шлепал, по крайней мере, с тех пор, как он чуть не побежал за вольдимутовой змеей в Тайную комнату, а это было аж в прошлом году, когда он был желторотым первогодкой! Папа вообще так по-детски его не наказывает… и так больно не шлепает. Гарри потер саднящее место пониже спины, горячо сочувствуя самому себе.

Джеймс закатил глаза и обнял своего разобиженного сына. Он так и знал, что воспитание – не его конек. «Наверное, это моя вина, - вздохнул он. – Все эти гены безрассудства точно достались от Поттеров».

«Правда?» - спросил Гарри, украдкой глядя на отца из-под челки. Поначалу он сопротивлялся объятиям, но у него не получалось долго злится на родителей, даже после порки.

Джеймс кивнул, а его глаза замерцали почти по-дамблдоровски. «Да, хотя я никогда не называл Вольдеморта засранцем, не говоря уже про ********* на голову».

«Папа сказал, что Вольдисопля можно называть такими словами, - поспешно уточнил Гарри. – Это во всех остальных случаях их говорить нельзя».

Он с облегчением заметил, что оба родителя выглядят веселыми и не ужасаются его лексике. «А я тебе говорила, что если научить его слову «отвали», то это нанесет непоправимый вред хрупкой детской психике», - сказала Лили Джеймсу, ткнув его под ребра.

«Ты правда меня этому научил?» - с восторгом спросил Гарри.

Джеймс рассмеялся: «А то! Ну, на самом деле, это все твоя мама виновата, - поддразнил он Лили. – Это была ее идея пригласить в гости Петунию с ее пятачком. Я просто хотел, чтобы ты был готов к визиту родственников».

Гарри засмеялся так сильно, что чуть не подавился.

«Вот видишь, Гарри, от этих генов Поттеров сплошные неприятности».

«Пап, а ты часто влипал в неприятности, когда был ребенком?» - с воодушевлением спросил Гарри.

«О, да. Бродяга тебе и половины историй не рассказал. Мы порою круто бедокурили, и, надо сказать, мой папаша был со мной далеко не таким добреньким, как Снейп с тобой, - сказал Джеймс, шутливо ткнув Гарри в живот. – Одним летом нас с Сириусом так часто пороли, что я почти забыл, как сидеть».

Гарри широко улыбнулся. Он уже перестал обижаться на взбучку. Тем более, что это традиция мужчин семейства Поттеров.

Тут нежные пальцы взяли его за подбородок и повернули его голову в сторону матери. «Надеюсь, ты усвоил урок, Гарри, - твердым голосом сказала Лили, - и если ты решишь вернуться, больше не выкидывай таких глупостей».

«Не буду, мам», - тихо согласился Гарри. Он был готов пообещать что угодно, лишь бы она снова ему улыбнулась.

«Вот и отлично», - сказала она и поцеловала сына в щеку.

Гарри уселся поудобнее, чтобы не задевать места, на которые пришлись самые увесистые шлепки Джеймса. «Если я вернусь, папа наверняка меня тоже отшлепает. Он просто ненавидит, когда я делаю что-то глупое, или опасное, или непослушное, а тут все три разом», - мальчик вздохнул, стараясь выглядеть как можно жалобнее.

Как он и рассчитывал, его тут же обняли две пары рук. Он старательно прятал счастливую усмешку, пока его родители цокали языком и хлопотали над ним.

«Я думаю, ты придумываешь проблемы на ровном месте, - Лили улыбнулась ему. – Ты знаешь, что можешь веревки из Сева вить, и он будет слишком часто обнимать тебя, чтобы найти время для наказания».

Джеймс кивнул. «А как ты думаешь, почему я тебя отшлепал? – спросил он. – Теперь Снейп решит, что он не обязан наказывать тебя. Тебя ведь уже наказали, верно?»

От этой мысли Гарри сразу приободрился. Его папа никогда не наказывает его дважды за одно и то же, и если он узнает, что Джеймс его отшлепал (и к тому же дольше и сильнее, чем это сделал бы Снейп), то вопрос точно будет закрыт.

«А вы точно не расстроитесь, если я вернусь обратно? – спросил Гарри слегка дрожащим голосом. – Вы ведь знаете, что я совсем не хочу от вас уходить».

«О, милый, ты никогда нас не покинешь, и мы никогда не покинем тебя», - пообещала Лили, смахивая слезу.

«Это правда, - подтвердил Джеймс, подмигивая Гарри.- Мы уже от тебя не отвяжемся, Сохатик. Мы всегда будем с тобой, и мы всегда будем любить тебя. И однажды, через много-много лет, мы снова будем вместе».

Гарри шмыгнул носом: «Обещаешь?»

«Обещаю. И к тому времени ты будешь слишком большим для порки, что бы ты ни натворил», - Джеймс широко улыбнулся.

Гарри улыбнулся ему в ответ. «Но я не буду слишком большим, чтобы полетать вместе с тобой на метлах, правда?»

Джеймс присвистнул. «Невозможно стать слишком большим для полетов! Разве ты этого еще не понял? – он взъерошил волосы Гарри. – Ты точно мой сын».

Лили ударила его в плечо. «А у тебя были какие-то сомнения?» - спросила она ледяным тоном.

Джеймс громко сглотнул. «А, э…»

«Ну, я вроде как не против вернуться, чтобы узнать, каким я все-таки буду анимагом, - поспешно сказал Гарри, пытаясь переключить мамино внимание. – Еще вот школу надо закончить».

«О, Гарри, я прекрасно тебя понимаю», - заверила его Лили. За ее спиной Джеймс притворился, что вытирает пот со лба, и беззвучно сказал сыну «спасибо!»

Гарри улыбнулся.

«Ты знаешь, - мечтательно сказала Лили. – Я бы хотела стать бабушкой…»

Улыбка на лице Гарри сменилась шоком.

«Ну, не прямо сейчас», - заверил его Джеймс, похлопывая по спине.

«Нет-нет, торопиться с этим не надо, - согласилась Лили. – Но когда-нибудь», - подчеркнула она.

«Да, мам», - выдохнул Гарри.

«И если ты вернешься, то передай от меня привет Бродяге и Лунатику», - сказал ему Джеймс.

«И не забудь поблагодарить Молли от моего имени за свитер, - добавила Лили. – И скажи Севу, что он был моим первым и самым лучшим другом, и я всегда буду его любить», - сказала она с нежностью и грустью в голосе.

Гарри смущенно заерзал. Очень уж слащавое послание.

«И можешь передать ему от меня, что он лучший отец, какой мог только у тебя быть», - сказал Джеймс.

Гарри просиял. Он знал, что его папа будет рад это услышать.

«И обязательно скажи ему, что он должен быть с тобой построже», - добавил Джеймс, главным образом для того, чтобы посмотреть, как Гарри снова надуется.

«Пааааааааап!» - заныл Гарри, а Джеймс лишь рассмеялся в ответ.

«На все-то ты ведешься, сынок», - улыбнулся Джеймс, еще раз обнимая Гарри.

«Ну, - Гарри, наконец, заставил себя это сказать. – Наверное, мне пора назад». Ему не хотелось расставаться с родителями – они были именно такими, какими он их себе представлял. Его мама была доброй, нежной и любящей, а папа был веселым и дразнил его, но теперь он знал, что они всегда будут с ним, куда бы он ни отправился. И он также знал, что рано или поздно он увидит их снова.

К тому же он уже соскучился по папе и своим друзьям, ему хотелось выучить новые заклинания и проверить, смогут ли они с Роном и Драко убедить пуфиков объявить войну воронам, и ему очень хотелось съесть побольше банана-сплитов, которые обещал ему Снейп… Как-то глупо умирать, когда у тебя остаются неистраченные купоны на мороженое Фортескью.

«Но, эм, мне ведь необязательно идти прямо сейчас, да?» - немного робко спросил он.

Мама улыбнулась ему. «Думаю, у нас еще есть время, чтобы пообниматься, согласен?»

Гарри улыбнулся ей в ответ и кивнул.

Наконец, он вздохнул и освободился из объятий. Его мама откинула челку с его лба, поцеловала его на прощание, а затем дала еще одно поручение. «А теперь Гарри, я хочу, чтобы ты нашел для Сева хорошую девушку. Ты быстро растешь - оглянуться не успеешь, а ты уже сам по себе. Я хочу убедиться, что Сев не останется один, даже когда ты станешь совсем взрослым».

У Гарри отвалилась челюсть. Внезапно убийство Волан-на-торта показалось плевым делом – бывают задачки и посложнее. «И как я это сделаю?» - спросил он с ужасом в голосе.

Джеймс лишь вздохнул. «Сынок, никогда не спорь с женщиной. Победить невозможно».

«Но… но…» - начал заикаться Гарри.

«Необязательно делать все сразу. Просто начни думать об этом, заручись помощью Минервы и Молли. Эта Брунгильда очень милая, но на всякий случай нужно иметь под рукой и других кандидаток. Наверное, нужно поискать кого-то вне Британии, - размышляла Лили, - подальше от всех этих перипетий с войной. Может быть, в Канаде? Или в Новой Зеландии? Знаешь, Сев всегда хотел съездить в Новую Зеландию, чтобы изучать местные ингредиенты для зелий и защитную магию маори. Да, нужно начать оттуда. Попробуй уговорить его свозить тебя в Новую Зеландию на каникулах».

Гарри беспомощно кивнул: «Да, мам».

Джеймс одобрительно улыбнулся, а Лили обняла его как можно крепче.

Затем Лили поцеловала своего сына в последний раз, Джеймс последний раз взъерошил такие же непокорные волосы, как и у себя самого, и без всяких дальнейших проволочек Гарри снова очутился в своем теле.

Мальчик застонал и моргнул. Голова ужасно болела, и он был не совсем уверен, что только что произошло. Все его мысли вроде как перепутались.

Но тут он услышал, как шипящий голос Волан-на-торта дразнит его папу, затем раздались приглушенные крики Люциуса Малфоя, которого проклинали какие-то Пожиратели смерти, и внезапно Гарри охватила леденящая душу, жгучая ненависть.

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

«Нусссс, Сссеверус, Паршивец, который выжил, стал Паршивцем, который умер. Теперь его кровь, как и твоя собственная, послужит моему воскрешению. Давай, проверим, сколько крови вытечет из тебя, прежде чем ты сссдохнешь. С чего бы начать? Что тебе вырезать в первую очередь? Глаз? Этот твой здоровенный клюв? Или, может быть, ту часть анатомии, к которой так привязаны все волшебники?» Вольдеморт щелкнул пальцами и два Пожирателя смерти торопливо притащили Снейпа к его ногам. Зельевар едва это заметил – он до сих пор был вне себя от горя.

Люциус плашмя лежал на земле, а несколько Пожирателей смерти стояли вокруг, злорадствуя и насылая на него проклятия, заставлявшие Малфоя изгибаться и страшно кричать.

Вольдеморт/Беллатрикс встал со своего трона, лениво поигрывая палочкой в руке. На секунду он нахмурился – до него, наконец, дошло, что глубокое отчаяние мешает Снейпу должным образом отреагировать на свою неизбежную кончину, не говоря уже о страхе перед угрозами Вольдеморта. Нет, так не годится – не меньше половины веселья (не говоря уже об наглядном устрашении других Пожирателей смерти) зависело от того, чтобы Северус полностью осознавал предстоящую агонию и был в ужасе. Темный лорд с чувством глубокого удовлетворения посмотрел на Люциуса. Вот это правильная пытка. «Ну, давай посмотрим, как же мне привлечь твое внимание?» - размышлял он вслух, приложив один палец к губам.

За его спиной Гарри встал на ноги. Его голова все еще болела, и он был в очень, очень плохом настроении. Вольдисопль заставил его папу плакать, а эти тупые Пожиратели смерти обижали отца Драко. Гарри все это уже надоело.

Два Пожирателя смерти, державшие Снейпа за руки, шокировано наблюдали, как поднимается Гарри. Они переглянулись, глаза за масками были полны ужаса, и каждый из них внезапно пересмотрел свои политические пристрастия и карьерные цели. Призадумаешься тут, перед лицом неопровержимых доказательств, что Гарри Поттер – простой ребенок – вот уже второй раз пережил самое страшное смертоносное проклятие Темного лорда. Хуже того, оба они понимали, что их нынешнее занятие (удерживание опекуна Мальчика, который выжил) вряд ли будет одобрено единственным человеком в мире, который пережил не одну, а целых две Авады Кедавры.

В то время как чужая хватка на его руках внезапно ослабла, Снейп моргал от удивления, не в силах поверить собственным глазам. Он уставился прямо перед собой, даже не замечая сумасшедшего волшебника, расхаживающего перед ним. Он был слишком поглощен мыслями о том, что его сын – опять – пережил то, что пережить невозможно.

«А ну отвали от моего папы!» - прокричал Гарри, посылая отменное режущее заклинание в сторону Вольдеморта.

Темный лорд резко развернулся. Он был так удивлен видом живого и здорового Гарри, что даже несмотря на феноменальные рефлексы Беллатрикс, он отреагировал слишком поздно и не успел заблокировать заклинание. Вольдеморт завопил от боли, в то время как проклятие Гарри разрезало его лицо, уничтожив один красный глаз.

Толпу Пожирателей смерти, и так шокированных воскрешением Гарри, охватил еще больший ужас от подобной демонстрации уязвимости их Хозяина. Все они как один сделали шаг назад. Если Поттер сделал такое с Темным лордом, то что же он сотворит с ними? Тот факт, что речь идет о двенадцатилетнем ребенке, даже не пришел им на ум – они были слишком заняты тем, что с открытым ртом таращились на истекающего кровью Вольдеморта и вполне себе живого Поттера.

Даже Снейп оцепенел, не отрывая глаз от Мальчика, который, по правде говоря, должен был уже умереть. Его мозг, похоже, застопорился на мысли «Он жив? Как же это может быть, что он жив?» Тем временем, его сердце приняло независимое решение игнорировать любые «как» и «почему» и включить на полную мощность запредельную радость, которая буквально захлестнула его. «Гарри», - только и смог выдохнуть он.

Прежде чем Вольдеморт или кто-то из его приспешников успел оправиться от шока после внезапной атаки Гарри, в ночи раздалась серия громких хлопков и прямо посреди сборища Пожирателей смерти появились домашние эльфы, Сириус, Ремус, Дамблдор, МакГонагалл, Флитвик, Боунс, Моуди и трое Уизли.

Прокричав одно-единственное заклинание, за которым последовала мощная вспышка магии, Дамблдор взломал защитные чары и тут же схватил Ремуса за плечо, а его ноги подкосились. Буквально через мгновение обретший новые силы Дамблдор снова встал прямо, его голубые глаза сияли, в то время как рядом с ним издал голодный рык полностью перевоплотившийся оборотень. Ремус тут же набросился на ближайшего Пожирателя смерти и воцарился полный хаос.

Вольдеморт растерянно огляделся, стараясь разобрать, где свои, где чужие, и в этот миг его одновременно ударили Авада Кедавра, Диффиндо, проклятие, разрывающее внутренности, и еще как минимум пять смертельных заклинаний, которые послали Гарри и остальные сторонники Света. Ни защитные чары, ни даже исключительные способности Беллатрикс Лестрандж к дуэлям не могли спасти его от одновременной атаки столь многочисленных и столь смертоносных проклятий. Все хоркруксы были уничтожены, и Темный лорд рухнул на землю и больше не двигался.

Добби был вне себя от радости, когда увидел своего господина зельевара сэра живым, и он со всей силы бросился обнимать колени высокого волшебника. А поскольку сила у домашнего эльфа была отнюдь не маленькой, а щиколотки Снейпа оставались связанными, дружеское приветствие Добби заставило Снейпа упасть на спину. Стукнувшись о землю, он увидел, как над ним пролетела Авада Кедавра Долохова, и в этот момент его мозг решил, что пора бы уже снова заработать. Он закричал маленькому эльфу: «Палочка, Добби! Моя палочка!»

«О, да, господин зельевар сэр!» Снейп был моментально развязан, в его руке оказалась палочка, и он начал яростно отвечать на проклятия и заклинания, которые летели в его сторону.

В пылу битвы Молли прицельно послала Протего, которое в последнюю секунду спасло Люциуса от смертельной Сектумсемпры Алекто Кэрроу. Затем Молли ударила Алекто модифицированным летучемышинным сглазом, который отвлек горбатую ведьму и позволил Молли послать дробящее кости заклинание прямо ей в шею.

«Отличный выстрел, напарница!» - прокричал Филиус, перепрыгивая через окровавленное тело Амикуса.

Молли раздраженно поморщилась. «Вообще-то я целилась в ее правую руку, - призналась она, перешагивая через тело ведьмы. – Подрастеряла я форму».

«Здесь еще много возможностей для тренировки», - предупредил Флитвик, и они набросились на следующую порцию Пожирателей смерти.

Тем временем, Билл и Чарли заметили живого и здорового Гарри и тут же схватили его, заставив встать между их спинами, к огромному возмущению двенадцатилетнего мальчика. Это ведь он первым ранил Вольдисопля!

К несчастью для Гарри, его былые заслуги не произвели ни малейшего впечатления на братьев Уизли, и попытки вырваться из их тисков закончились двумя внушительными затрещинами пониже спины – по одной от каждого брата.

Теперь-то Гарри понял, почему Рон предпочитал, чтобы его наказывал профессор Снейп, а не кто-то из его братьев, и он быстро отказался от попыток побега. Расстроенному мальчику пришлось довольствоваться редкими проклятиями, которые он посылал из-за спин рыжеволосых волшебников.

Один из Пожирателей смерти использовал против них Серпентсорию, и Гарри спокойно приказал змее отправляться восвояси. К его удивлению, змея ему не ответила, и Чарли пришлось избавиться от нее, пока она не успела никого укусить. «Гарри, обычно змеи не подчиняются словесным командам», - крикнул через плечо высокий укротитель драконов, раздраженный столь глупым поведением мальчика.

Гарри удивленно заморгал и лишь теперь запоздало вспомнил объяснения своей мамы. Его способности змееуста были частью хоркрукса, с исчезновением которого пропала и возможность говорить со змеями. Гарри стало немного обидно. Он весьма гордился своим статусом Говорящего.

Но затем мальчик лишь пожал плечами и послал конъюктивитное проклятие в Пожирателя смерти, который целился в Билла. На его долю остается еще немало магии, и, независимо от цены, ему будет лучше без Темного Психа в голове.

Фенрир Сивый был среди Пожирателей смерти, сражаясь в своем человеческом облике. Даже в теле человека он обладал физической силой оборотня, и пока Амелия Боунс противостояла сразу трем противникам, он смог подкрасться к Министру и схватить ее. Он уже дотянулся до ее подбородка, готовый свернуть ей шею, но тут он замер, услышав низкое, хриплое рычание позади себя. Он осторожно взглянул через плечо и даже успел узнать Ремуса до того, как оборотень бросился на него и перегрыз ему горло.

Сириус, который сражался уже как волшебник, упал на землю под действием Круцио. Несмотря на дикую агонию он разглядел, как МакГонагалл в облике кошки кинулась на другого Пожирателя смерти, который готовился послать на него Авада Кедавру. Она разорвала его маску и мантию в клочья, а его вопли отвлекли волшебника, пославшего Круцио, и заставили его прервать проклятие. Сириус успел подняться на ноги к тому моменту, когда Пожиратель смерти сбросил с себя Минерву.

Кошка изящно приземлилась, перевернулась и снова обрела свой человеческий облик. Она резко выкрикнула «Кастрато Экслозиво!», в то время как другой Пожиратель смерти послал в нее дробящее кости проклятие.

Сириус избавился от напавшего на Минерву и поспешил к ней на выручку. С огромным облегчением он увидел, что проклятие задело только ее ногу, а не позвоночник. Ведьма испытывала ужасную боль, но травма не угрожала жизни. Затем Сириус повернулся к первому Пожирателю смерти, дабы удостовериться, что угроза с его стороны миновала.

Когда у него прекратилась рвота, Сириус с ужасом посмотрел на Минерву. «Это же настоящее зло», - с трудом выдавил он.

Несмотря на свою боль, ведьма ухмыльнулась. «Будет вам урок, мистер Блэк. Всегда ведите себя с ведьмами как джентльмен».

Сириус вздрогнул и огляделся в поиске новой угрозы, но к его разочарованию и облегчению Шеклболт и целый взвод авроров уже прибыли, и оставшиеся Пожиратели смерти или пытались сбежать, или дрожали в позе эмбриона.

-##-

Битва закончилась довольно быстро. Сторона Света потеряла Грозного глаза Моуди – он был смертельно ранен Рабастаном Лестранджем, хотя и успел послать ответное смертельное проклятие. Были и раненые – Боунс чуть не лишилась руки, нога МакГонгалл была сильно повреждена, взрывное заклинание вырубило Билла Уизли, когда он пытался защитить своих братьев, Флитвик получил серьезные ожоги, когда разбирался с трансфигурированной саламандрой, а Люциус был в тяжелом состоянии после продолжительных пыток еще до начала битвы. Сириус и Молли были буквально покрыты порезами и синяками, но опасных ран у них не было. Хотя домашние эльфы и получили строгие указания не оставаться и не принимать участия в битве, они, разумеется, им не подчинились. Все эльфы были живы и здоровы – в темноте маленькие создания были практически невидимы для врагов. Было неясно, нанесли ли эльфы какой-либо ущерб Пожирателям смерти, но в любом случае их звонкие яростные вопли сильно перепугали и так деморализованного противника.

Среди потерь Темной стороны были Вольдеморт, который наконец-то окончательно и бесповоротно скончался, а также все Лестранджи, Долохов, Сивый и Алекто Кэрроу. Амикус потерял много крови, но он мог и выжить, хотя его в любом случае ждал поцелуй дементора. Еще не меньше дюжины Пожирателей смерти были тяжело ранены или умирали.

Все это насилие окончательно освободило внутреннего волка Ремуса, и он начал поедать мертвых Пожирателей смерти, не обращая внимания на крики авроров, которые пытались сохранить место преступления в нетронутом виде. В конце концов, он начал жевать Беллатрикс/Вольдеморта и пришлось оглушить его заклинанием.

«Да я знаю, знаю – Шек сказал нам, что он на нашей стороне, - оправдывалась молодая аврор-стажерка с розовыми волосами, когда на нее накинулся Сириус, - но он ведь жрал улики. Кроме того, - отметила она, - ты только представь, какую заразу он может подцепить от этих типов. В смысле, буэээ! Ты хоть подумал о том, где кузина Бела могла быть до этого?»

Дамблдор и Шеклболт аппарировались в святой Мунго с тяжело раненными. Чарли, который получил лишь маленькую царапину, помогая Филиусу избавиться от саламандры, вызвался отвезти отрубившегося Ремуса в свой драконий заповедник в Румынии. «Там он будет в безопасности, пока мы не придумаем, как снова превратить его в человека, - объяснил Чарли. – При всем желании он не сможет прокусить драконью кожу, а любой человек, который настолько глуп, чтобы шляться по заповеднику драконов, заслужил быть съеденным оборотнем».

Сириус печально согласился, поглаживая лучшего друга по холке, пока Чарли готовился к отъезду. «Присылай вести каждый день, ладно? Как только я разыщу каких-нибудь специалистов, я пришлю их тебе в помощь».

Чарли улыбнулся и кивнул. «И шли побольше волчьего зелья, просто на всякий случай».

У Гарри раскалывалась голова, а его мягкое место все еще побаливало от затрещин Уизли, но в остальном он был в полном порядке… покуда до него не добрался Снейп. После этого мальчик всерьез испугался, что его ребра сломаются от таких крепких объятий. «Гарри, Гарри», - повторял Снейп, не в силах поверить такому счастью. Он видел Авада Кедавру собственными глазами, и вот Гарри перед ним, живехонек и здоровехонек. «Ты в порядке?» - спросил он, как только снова смог говорить.

«Я в порядке, пап. Правда», - заверил его Гарри, но не успел он договорить, как его стиснула Молли, а потом Сириус, а потом еще кто-то, и через какое-то время Гарри подумал, что зелье для роста костей все-таки не будет лишним. Однако он не мог удержаться от ослепительной улыбки – если ему и были нужны доказательства, что множество людей искренне беспокоятся за него, то теперь они у него точно были. Ха! Получи, дядя Вернон, толстый ты тюлень. Много ТЫ знаешь.

Громкий хлопок возвестил о возвращении Дамблдора, рядом с которым был еще довольно помятый, но почти исцеленный Малфой. «С удовольствием сообщаю, что мадам Боунс, Билла Уизли и профессора МакГонагалл выпишут через несколько дней. А теперь, как насчет того, чтобы оставить это место команде аврора Шеклболта и вернуться в Хогвартс?»

Теперь, когда защитные чары кладбища исчезли, они смогли без проблем аппарироваться в Хогвартс. Однако не успели они пройти и пяти метров по территории школы, как их окружило стадо кентавров, которые отказывались поверить, что они не Пожиратели смерти, принявшие оборотное зелье. Только когда на место прибыл Хагрид, который подтвердил их слова, кентавры неохотно признали, что они действительно те, за кого себя выдают.

Гарри, чье плечо все еще крепко сжимал его папа, пришлось пережить новые костедробительные объятия от дяди Артура, профессора Спрут и его друзей. Драко сидел рядом со своим отцом и не мог вспомнить, чтобы Люциус когда-либо выглядел настолько плохо, а вел себя настолько открыто и нежно. Малфой старший даже поприветствовал сына крепкими объятиями, и Драко обескуражено гадал, что случилось с его отцом, и как долго продлится эта приятная перемена. Все пятеро младших Уизли толпились вокруг Молли – они были вне себя от гордости, что их мама сыграла такую важную роль в победе над Сами-знаете-кем. Давиделла Джонс сидела рядом с ними, ей льстило, что семья принимает ее как свою, к тому же она прониклась глубоким уважением к матери своего парня.

«О, Гарри, ты правда в порядке?» - уточнила Гермиона, когда Невилл начал с интересом выспрашивать у него подробности.

«Да, все нормально, - заверил ее Гарри. – А вы как, ребята? Что случилось здесь?»

«Это было так восхитительно, Гарри! После того, как вы с профессором Снейпом исчезли, ученикам приказали отправляться в свои башни, как когда на свободе был тролль, - рассказала Гермиона. – Затем Хагрид и профессора начали патрулировать коридоры, и они позволили нам помочь им – в основном, потому что понимали, что иначе мы все равно сбежим, - призналась девочка. – Драко и Рон были с Хагридом, и Хагрид позвал на помощь своих друзей из Запретного леса».

«Ага, мы встретили кентавров!» - воскликнул Гарри, содрогнувшись от воспоминаний.

«О, тогда вам еще повезло, - заверила его Гермиона. – Акромантулов Хагрид тоже привлек к патрулированию».

Гарри выкатил глаза: «Нет!»

«Да! Рон их встречал. Он даже ухитрился не заорать, а Хагрид сказал, что им очень понравились его рыжие волосы. Впрочем, не думаю, что Рон опять согласится близко подойти к Запретному лесу, - она захихикала. – Невилл помогал профессору Спрут вырастить защитные растения вокруг замка, а я патрулировала вместе с Джонс».

«Ух ты, Гермиона. Но неужели вы не боялись? В смысле, что сюда ворвется Пожиратель смерти или что-то такое?»

Она лишь равнодушно махнула рукой. «Я совсем не волновалась. Джонс научила меня тому заклинанию, которым она чуть не прокляла рейвенкловца в прошлом году, и я просто не могла дождаться, чтобы на нас напал Пожиратель смерти».

Гарри вспомнил о том заклинании и довольно сильно побледнел. «Э, это не слишком-то хорошее заклинание, знаешь ли».

Гермиона злорадно ухмыльнулась. «Отчего же, Гарри, Джонс говорит, что это лишь одно из немногих заклинаний только для ведьм, которым нас здесь научат».

У Гарри отвалилась челюсть. «Так вас этому учат на занятиях только для девочек?»

Его подруга рассмеялась. «Разумеется. А вы, мальчишки, думаете мы что там изучаем? Магические тампоны? Заклинания от спазмов?»

Гарри – Мальчик, который бросил вызов Темному лорду – был готов сквозь землю провалиться от одного упоминания «девчачьих проблем», и Гермиона сжалилась над ним. Этих мальчишек так легко смутить. «Тем временем, близнецы занимались организацией вечеринок в честь победы – это не давало остальным ученикам переживать из-за происходящего, так что боюсь, что к утру все четыре общие комнаты будут выглядеть просто кошмарно».

«Итак, - она смерила Гарри строгим взглядом, - а с тобой что случилось?»

Гарри открыл было рот, чтобы ответить, но тут голос Дамблдора перекричал возбужденную трескотню учеников, и все умолкли. «Да, я подтверждаю, что Вольдеморт был повержен раз и на всегда. Теперь и тело, и душа его мертвы».

Громкие крики радости разнеслись по всему Большому залу, и после очередного раунда объятий Гарри оказался на коленях у Снейпа. В кои-то веки он был не против сидеть так на людях, несмотря на солидный двенадцатилетний возраст. К тому же он заметил, что даже Драко прижимался к своему отцу, а Люциус обнимал его одной рукой, а Уизли и вовсе расталкивали друг друга за право сидеть на или рядом с мамой и папой.

«Ты ведь не перестанешь быть моим папой только потому, что Волан-на-торт мертв?» - обеспокоенно спросил Гарри.

«Разумеется, нет, - резко ответил Снейп. – Глупый ты ребенок. Ты же видел документы. Там была графа о прекращении усыновления с формулировкой «в случае кончины Темного лорда»?»

Гарри широко улыбнулся. «Неа. Похоже, тебе от меня не отделаться».

Снейп фыркнул, но одновременно он обнял Гарри еще крепче.
Молли подалась вперед и похлопала Гарри по руке: «Гарри, дорогой, не забывай, что ты всегда будешь частью и нашей семьи тоже. Ты и профессор Снейп – вы оба».

Гарри наградил ее счастливой улыбкой: «Спасибо, тетушка Молли» . Тут он кое-что вспомнил и добавил: «Моя мама просила передать вам спасибо за то, что вы вспомнили о свитере, тетушка Молли».

Это заявление заставило замолчать всех присутствующих, а Дамблдор, замерцав глазами чаще обычного, предположил, что ночь была длинная, и, возможно, всем пора немного отдохнуть. Вскоре в Большом зале остались только Снейп, Сириус и родители Уизли, и все они выжидающе смотрели на Гарри.

«Итак?» - сказал Снейп, старательно скрывая свое беспокойство. Неужели Гарри действительно общался со своими покойными родителями? И Джеймс мог сказать мальчику, как отвратительна ему одна мысль о том, что Снейп заменил его родителей? И что если Лили до сих пор злится на него за то, что он назвал ее «грязнокровкой»?

Гарри очень постарался вспомнить свой разговор с родителями в мельчайших подробностях. «Эммммм, они очень счастливы, они находятся в очень приятном месте, и они передают горячий привет Бродяге, Лунатику и папе… И они попросили поблагодарить тетушку Молли за свитер… - Молли улыбнулась сквозь слезы. – И, эм, они сказали, что они наблюдают за мной и… о! – Гарри повернулся к Снейпу. – Мой папа жутко разозлился на меня за то, что я не послушался тебя тогда, в наших апартаментах, и он меня за это отшлепал. Очень сильно отшлепал – так что тебе уже не нужно снова меня наказывать. Ладно, пап? – Снейп рефлекторно кивнул, и Гарри успокоился. Впрочем, Снейп был настолько поражен тем, что Джеймс Поттер поддержал его в вопросах воспитания, что он бы согласился с чем угодно. – Э, еще мама сказала, что она всегда будет любить тебя, потому что ты был ее первым и самым лучшим другом, - Гарри постарался проговорить всю эту сентиментальщину как можно быстрее, - но она хочет, чтобы ты был счастлив, нашел хорошую ведьму и женился».

Снейп был глубоко тронут заботой Лили, а страхи, что она до сих пор ненавидит его за ужасное оскорбление, мгновенно испарились. Он был безумно рад узнать, что она желает ему счастья и не почувствует себя преданной, если он обретет любовь с кем-то еще. Однако в этот момент он заметил оценивающий взгляд Молли Уизли, и внезапно теплые чувства уступили место кошмарным опасениям.

-##-

В следующие выходные в Хогвартсе прошел знатный пир, на котором все, кто принимал участие в битве (даже Люциус) получили медаль. Профессора МакГонагалл и мадам Боунс выписали из святого Мунго под ответственность Поппи, так что они смогли присутствовать на празднике, хотя и не поправились окончательно.

После церемонии вручения наград Гарри и Снейп вышли на ступени перед замком, чтобы посмотреть на салют над озером. Мальчик рассеянно теребил медаль, которая висела у него на шее.

Некоторое время спустя, встревоженный молчанием сына, Снейп с беспокойством посмотрел на мальчика. Ведь это просто уму непостижимо, какие чудовищные травмы пережил этот ребенок совсем недавно – похищение, собственное убийство, встреча с покойными родителями, возвращение к жизни, участие в кровавой битве… «Ты в порядке? Скучаешь по своим родителям?» - спросил он, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Гарри посмотрел на него, улыбнувшись: «Я в порядке. Знаешь, на самом деле они здесь, с нами. А я с тобой, как я и хотел».

Снейп прочистил горло. Должно быть, этот холодный вечерний воздух вызвал у него простуду. «Сентиментальный гриффиндорец», - отчитал он мальчика. Одной рукой он обнял сына, прижимая его к себе. Не говоря больше ни слова, они смотрели, как ночное небо взрывается ослепительными, разноцветными вспышками.

КОНЕЦ

(ну, если не считать эпилог)

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Что именно происходит, когда говорят «и жили они долго и счастливо»? Ну, для Гарри «долго и счастливо» означает, что исполнилась его заветная мечта – быть «просто Гарри». Он перестал быть хоркруксом, и он больше не может пережить Авада Кедавру (как будто его чрезмерно опекающий отец позволит кому-нибудь это проверить!) Теперь это просто хороший, по большей части нормальный мальчик, у которого есть друзья на всех факультетах Хогвартса и исключительный талант к полетам на метле.

Ремусу удалось снова стать человеком, правда, это произошло только после следующего полнолуния. К тому времени он успел подружиться с несколькими драконами заповедника, так что теперь у него есть новые товарищи по играм «в это время месяца».

К своей огромной радости, Снейп отказался от преподавательской должности в Хогвартсе и посвятил свою дальнейшую карьеру научным исследованиям в области зельеварения. Добби переехал к нему в качестве его домашнего эльфа (пока он все равно ждет, когда Гарри вырастет и обзаведется собственным домом). Гарри пару раз заводил разговор о его освобождении, но Добби слишком гордится своей известностью в качестве Домашнего Эльфа Гарри Поттера, и, к огромному разочарованию Гермионы, он продолжает отказываться от одежды и зарплаты. Другие эльфы больше не считают его странным, более того, благодаря своим подвигам во время финальной битвы он стал уважаемым Старейшиной домашних эльфов.

Первоначально Гарри расстроился, когда Снейп объявил о своем отъезде из Хогвартса, но вскоре до него дошло, что не так уж плохо, когда твой папа больше не работает учителем в твоей школе. Теперь Гарри и правда будет просто одним из учеников… впрочем, его крестный отец (плюс Ремус) остался работать в школе, так что далеко сбежать от родительского авторитета ему удастся (хотя дисциплинарные способности Сириуса продолжают оставаться весьма сомнительными). Кроме того, Снейп согласился читать факультативный курс лекций и вести дополнительные занятия для учеников, которым предстоит сдавать СОВ и ЖАБА. Так что его папа все равно будет часто бывать в замке, хотя он категорически отрицает, что его согласие вести занятия хоть как-то связано с его желанием приглядывать за неким юным гриффиндорцем, склонным постоянно попадать в неприятности.

Теперь Гарри никто не сможет назвать одиноким сиротой – у него появилось больше домов, чем он может посетить за одни каникулы. Помимо дома, где он живет со своим папой, ему всегда рады в доме Уизли, Сириуса, Ремуса и даже Малфоев (теперь, когда Вольдеморт приказал долго жить, а Драко стал его другом). Гарри очень нравится тусоваться (и особенно летать) с младшим Малфоем, но Снейп почему-то настаивает на том, чтобы это Драко приходил в гости к Гарри, а не наоборот. Во время последней битвы Люциус усвоил горький урок и стал немного порядочнее (хоть и не «другим человеком»), но Снейп все равно не доверяет ему до конца.

Сириус продолжил волочиться за каждой юбкой, одновременно вселяя надежду и отчаяние в сердца женского населения Хогвартса, хотя Гарри заметил, что крестный потихоньку начинает проводить все больше времени с одной весьма симпатичной женщиной – аврором, у которой стажируется юная кузина Сириуса. Последняя начала проводить с ними все больше времени, и Ремус даже несколько раз сходил с ними на двойное свидание, как только его заверили, что молодой девушке известен его «лохматый секрет» - ведь она была непосредственным свидетелем последствий Битвы. (Пока что никто не счел нужным сообщить ему, что это именно она оглушила волка после сражения).

Кричер неохотно признал, что некоторые нечистокровные волшебники вполне терпимы. Вообще, после того, как он смог исполнить последнюю волю Рега, старый эльф стал намного вменяемее. Гриммолд-плейс превратился в один из лучших домов Лондона, благо Сириус сделал его основным местом для своих зажигательных вечеринок.

Несмотря на титанические усилия Молли, Северус остается холостым волшебником. Однако он поддался на уговоры Гарри и согласился провести следующие каникулы в стране Аотеароа, то есть, в Новой Зеландии. Поводом послужил Международный юношеский матч по квиддичу, в котором Гарри захотел принять участие. МакГонагалл заодно уломала Снейпа прочитать пару лекций в местной Гильдии зельеваров. Правда, Снейп не в курсе (в отличие от Гарри, Молли и Минервы), что десятки лет назад в Новую Зеландию эмигрировал кузен МакГонагалл, а его внучка совсем недавно стала самым молодым зельеваром страны. Она почти (но не совсем) побила рекорд самого молодого зельевара Великобритании, некоего Северуса Снейпа.

Молли и Минерва уверены, что с Брунгильдой и новозеландским зельеваром под рукой они гарантированно выполнят просьбу Лили.

Так что все действительно жили счастливо, а Гарри получил возможность провести наибольшую часть своей школьной учебы в приятном и совершенно нормальном волшебном замке, рядом с таким количеством друзей и родственников, что и не сосчитаешь.

Конец

Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

Прочла на одном дыхании. На мой взгляд, в фике адекватно описано поведение героев на психологическом уровне, с учетом предшествующего опыта общения и адаптации в обществе. Так, Гарри, который у Дурслей был кем-то вроде домового эльфа и не имел права учиться лучше, чем Дадли, очень долго не может привыкнуть к хорошему обращению, что его жизнь и здоровье кому-то дороги, что он не "урод", что он может и должен хорошо учиться. Которого не воспитывали должным образом, и потому он не знает многих слов, не умеет себя нормально вести в обществе, за столом, а при проявлении доброты и ласки со стороны взрослого начинает плакать, как девчонка.

Аналогично и Снейп - как он преодолевает призраки прошлого, подростковые комплексы ("Сопливус"), ненависть к школьному врагу, уведшего от него любимую, привыкает к новой для себя и для других роли и учит Гарри. Как он теряется в простых разговорах "ни о чем" (например, с другими учителями в Большом Зале) и потому предпочитает угрюмое молчание, но тут же становится прекрасным собеседником, стоит затронуть интересные ему темы. Например, его дружба с Брунхильдой началась именно с общей профессиональной деятельности. И, ИМХО, последнее зачастую является хорошим фундаментом для создание хороших, продолжительных отношений.

И еще мне понравилось, как в фике, пусть не очень подробно показана адаптация маггловоспитанных, например, то же обучение письму перьями. Мне в принципе показалось странным, что в каноне подобные моменты как-то обошли стороной (раньше, когда писали еще перьевыми ручками, на обучение детей письму уходило до нескольких месяцев), или не учитывалось влияние детских комплексов, последствия "воспитания" у Дурслей на поведение и мировоззрение Гарри, будто их и вовсе не было.
Так что на мой взгляд, фик заметно выигрывает у канона в том плане, что в нем поведение персонажей психологически обоснованно.