28 апреля 1999 года. Лондон, магическая тюрьма
      - Заходите, - охранник отворил перед Ритой Скитер дверь в камеру номер пять.
      - Благодарю, - небрежно бросила она. Перешагнув порог, Рита остановилась и оглянулась по сторонам. Ощущение было такое, словно она попала в каменный мешок. Маленькая клетушка, тёмная и сырая, свет в которую проникал сквозь крохотное оконце под самым потолком. В одном углу стояла кровать, в другом находились умывальник и туалет. Запах в камере стоял спёртый и затхлый. Рита поёжилась. Ей не хотелось брать на себя это задание, впервые в жизни она предпочла бы отдать сенсацию кому-то другому, но главный редактор вполне ясно дал ей понять, что интервью с одной из главных военных преступниц существенно улучшит её собственную репутацию, пошатнувшуюся после победы Гарри Поттера.
      - Добрый день, Долорес, - произнесла Рита.
      Женщина, сидевшая на кровати, даже не шевельнулась. Рита подошла поближе и попыталась разглядеть свою неразговорчивую собеседницу. Долорес Амбридж выглядела плохо. Даже в тусклой камере было видно, что цвет лица у неё серый, глаза запали внутрь. Волосы, давно не видевшие парикмахера и даже расчёски, седым облаком клубились вокруг головы. Одета Амбридж была в серую тюремную форму.
      - Я хотела бы с вами поговорить, - сказала Рита чуть громче. – Вы должны дать мне интервью.
      - Да что ты говоришь? – от этого голоса у Риты по спине пошли мурашки. Казалось, что Долорес уже давно ни с кем не разговаривала, и теперь её голосовые связки с трудом слушались свою хозяйку, скрипя, словно несмазанные дверные петли. – А я ждала, когда ты явишься. Правда, - Долорес усмехнулась, показав пожелтевшие зубы. – мне казалось, что тебя сюда проводят под конвоем и кинут в соседнюю камеру.
      - Не понимаю, о чём вы говорите, - холодно ответила Рита, доставая блокнот и Прытко Пишущее Перо. – Думаю, нам стоит перейти к делу, задерживаться в этом месте надолго у меня нет ни малейшего желания.
      - С чего бы это? – ухмыльнулась Долорес. – По-моему, оно подходит тебе как нельзя лучше. Разве мы с тобой чем-нибудь отличаемся?
      - У Министерства нет ко мне никаких претензий, - Рита говорила пламенно, стараясь убедить не столько Амбридж, сколько себя саму. – С окончания войны прошёл уже почти год, но никто так и не нашёл ни одной улики против меня.
      - Значит, плохо искали. – Долорес встала и сделала несколько шагов по направлению к Рите. – Вспомни, дорогая, как мило мы проводили время пару лет назад. Вспомни наши посиделки в министерском кафе, вспомни, с какой радостью ты строчила книжечки, как хорошо тебе жилось при «преступном режиме»! И это ты называешь отсутствием улик? Значит Авроры слепы! Или слепы избирательно. Меня всегда интересовало, почему, несмотря на все мои показания, тебя так и не схватили.
      - Что? – поморщилась Рита. – Какие ещё показания?
      В памяти пронеслись недавние события – вызовы на допросы, временное отстранение от журналистской деятельности, косые взгляды начальства, личный финансовый кризис, случившийся из-за отсутствия работы… Рита никак не могла понять, чем она, никоим образом не имеющая отношения к политике, прогневала Аврорат. Да, она не стала сопротивляться Волдеморту, не ушла писать в подпольные газеты, но ведь так поступила половина страны, если не больше! Почему же из неё пытались сделать козла отпущения?
      - Хочешь взять у меня интервью? – Долорес резко сменила тему. – Ну что же, попробуй. Мне нечего скрывать, своего прошлого я не стыжусь. В отличии от некоторых…
      Рита вздрогнула. Ей не нравилась Амбридж. Не нравились её слова, не нравился её тон. Но, взяв себя в руки и вспомнив об истинной цели визита, она задала первый вопрос:
      - Почему вы одобрили режим Тёмного Лорда?
      - Потому что я не имею ничего против. Меня всегда раздражали эти грязнокровки, изо всех сил пытающиеся доказать, что они достойны находиться в магическом обществе. Ещё в школе я поняла, что грязнокровки почти всегда лучше всех на курсе. Своей зубрёжкой они компенсируют неспособность колдовать от природы. Никто из них никогда не знал, что такое стихийная магия, всё, на что они способны – это заучить наизусть целые учебники. Полукровки, - тут Долорес взглянула на Риту, - немногим лучше. Им всегда кажется, что их магическая часть перевешивает маггловскую. Но на самом деле они все нечисты.
      - Разве Тёмный Лорд сам не был полукровкой? – холодно спросила Рита.
      - Грязная ложь! – прошипела Долорес. – Вам всем так удобно в это верить, не так ли? Особенно тебе, моя дорогая.
      - Не понимаю, о чём вы, - выражение лица Риты было невозмутимым, но её ладони стали липкими от пота.
      - Ну как же… разве ты сама не полукровка?
      - Ну и что? – презрительно фыркнула Рита.
      - Не пытайся казаться спокойной! - Амбридж толкнула её и прижала к стене. Несмотря на хилый вид, она была достаточно сильной, и крепко держала Риту, не давая ей вырваться. – Мне всё о тебе известно! – злобно прошипела она. – Я знаю, каким образом ты избежала преследований во время войны, знаю, что ты делала. Только представь, что с тобой будет, если я поведаю об этом следователю.
      - Отпусти меня, чокнутая старуха! – Рита со всей силы толкнула Долорес и бросилась к двери. – Откройте немедленно! – забарабанила она кулаком.
      - Мы ещё не закончили, - зловеще расхохоталась Амбридж. – Приходи завтра, продолжим работу над интервью.
      Рита Скитер покидала территорию тюрьмы чуть-ли не бегом.
     
     
      29 апреля 1999 года, Лондон, магическая тюрьма
      - Ну что, вернулась? – таким вопросом встретила Долорес Риту. – Я знала, что ты захочешь узнать обо всём поподробнее.
      - Расскажите о своей работе в Министерстве.
      - А давай я лучше расскажу тебе одну историю. Кстати, она случилась именно в то время, когда я была заместителем Министра.
      - Как хотите, - проронила Рита. Она уселась на краешек стула, открыла блокнот и уставилась на заключённую.
      - Как ты знаешь, я была председателем суда над грязнокровками. Но я перевыполняла свою работу – по собственному желанию я занималась ещё и подозрительными полукровками. – Долорес говорила деловым тоном, который был так непохож на её обычный сахарный голос. - У меня был целый штат шпионов, о которых никто не знал. Отряд егерей – тоже моя инициатива, я горжусь ими, но шпионы были ещё лучше. Все как на подбор – отменные мерзавцы, готовые спуститься хоть в ад, лишь бы в кармане звенели галеоны. Так вот, однажды мне на стол легло досье на одну скандальную журналистку… полукровку по имени Рита Скитер.
      - Заткнись! – процедила Рита сквозь зубы. – Хватит придумывать чушь, я не верю ни одному твоему слову.
      - В досье было написано, что отец Риты, маггл по имени Джон Смит, живёт в маленьком уединённом домике, и никто его не трогает. Старичок спокойно гуляет по лесу, ложится спать, не вооружившись до зубов, а иногда его навещает дочурка, тоже не опасаясь преследований. Мне стало интересно – как же такое возможно в то время, когда те, у кого замечена хоть капля грязной крови, рискуют потерять всё, включая и жизнь? Я отправилась в архив и выяснила, что Рита Скитер училась в Хогвартсе в одно время с Беллатрикс Лестрейндж… что такое? – Долорес оборвала своё повествование. Рита прислонилась к стене, её лицо было белее мела, губы были сжаты в тонкую ниточку.
      - Мои шпионы доложили мне, что Рита Скитер – незарегестрированный анимаг. Признаюсь, было трудно, но я нашла одного такого же и отправила его следить за тобой. Скажи, ты никогда не замечала большой чёрной мухи, преследующей тебя?
      - Я вас ненавижу, - пробормотала Рита. – В вас нет ничего человеческого.
      - Зато в тебе его слишком много, особенно для скандально известной журналистки. Если уж выбрала себе образ, будь добра придерживаться его во всём, иначе неизбежно попадёшь впросак, - безжалостно ответила Амбридж. – Ну, угадай, что мне рассказал шпион? – подождав пару секунд, она продолжила, уже не сдерживая триумфа в своём голосе. – Оказывается, Рита Скитер время от времени превращается в зелёную букашку и облетает Лондон и прилегающие территории, причём летит она не наугад, а всегда следит за каким-то определённым человеком. И – вот совпадение! – на следующий день этого человека либо находят мёртвым, либо он бесследно пропадает! Не объяснишь мне, почему? Ах да, я забыла упомянуть одну маленькую деталь – по пути домой зелёный жучок залетал не куда-нибудь, а в Малфой-мэнор – резиденцию самого Тёмного Лорда. Выводы напрашиваются сами собой…
      - Какие ещё выводы?! – взорвалась Рита. – Это бредни сумасшедшей, никто вам не поверит! Какие ещё анимаги, какой Малфой-мэнор, у вас нет никаких доказательств!
      - Я готова рассказать это под Сывороткой правды. А при желании могу и поведать свою версию событий – что Рита Скитер согласилась сотрудничать с Пожирателями Смерти в обмен на то, что её папочку-маггла не тронут. Ведь так всё и было, разве нет?
      - Я не желаю с вами разговаривать.
      - А зря. Я же говорила, что ты должна сидеть в соседней камере. Всё-таки Авроры удивительно слепы. Не видят, что у них под носом ходит военная преступница. Думаю, я должна открыть им на это глаза… - Долорес сложила руки на коленях, расправила складку на тюремной робе. Сейчас она больше напоминала себя прежнюю – даже уголки её губ чуть-чуть изогнулись.
      - Даже не думай! – Рита подскочила к Долорес и впилась ногтями в её морщинистое лицо. – Ты ничего не знаешь, ровным счётом ничего! Если твой шпион так хорошо всё разузнал, что же он не рассказал тебе, как у меня колотилось сердце всякий раз, когда я подходила к дому, где жил отец? Как я боялась, что не выйду из Малфой-мэнора живой? Как меня шантажировала эта психованная истеричка?
      - Аврорам на это будет плевать, - с торжествующей улыбкой ответила Амбридж. Она со всей силы отшвырнула Риту. – Мои переживания их как-то мало волновали.
      - У тебя их и не было, - Рита едва удержалась от желания плюнуть в лицо старой жабе. Оттолкнув её от себя, она устало сползла на пол. Закрыла глаза. Перед глазами возникли воспоминания, которые не давали ей спокойно спать вот уже год.
     
     
      5 сентября 1997 года. Лондон, Лютный переулок
      - Эй, однокурсница! – окликнул Риту чей-то голос. Внутри всё похолодело. Не узнать его было невозможно. – Ну что, решилась?
      - Я не хочу этого делать. Это не моя работа, - попыталась объяснить она, но Белла не слушала.
      - У нас у всех сейчас одна работа – избавиться от отвратительных магглов и магглофилов. Так что выбирай, Скитер – или ты помогаешь нам, или отдаёшь своего папочку, да и сама будь уверена, что в любой момент к тебе могут нагрянуть с проверкой.
      - Я вам не верю. Вы можете убить нас обоих в любой момент, даже если я соглашусь.
      - Это верно, - ухмыльнулась Белла. – Но если ты не согласишься, то это случится ещё быстрее.
      - Почему бы вам не наложить на меня Империус? Зачем вам надо, чтобы я добровольно с вами сотрудничала?
      - Ну, как тебе объяснить… добровольное согласие получше любого Империуса. Люди, осознающие свои действия, сто раз подумают, прежде чем сделать шаг в сторону. Ну же, решай – или можешь покупать траурную мантию.
      - Я согласна.
     
      Рита Скитер знала, что она поступила плохо. Неэтично. Неправильно. Она должна была плюнуть Беллатрикс в лицо и вступить в движение сопротивления. Тогда сейчас она была бы героем, а дома, в шкатулке, лежал бы Орден Мерлина. В тюрьме она чувствовала бы себя победительницей, а не преступницей, случайно избежавшей кары. Амбридж права – они одинаковы. Просто Рите повезло чуть-чуть больше - и всё. А так – никакой разницы. Долорес отправляла магглорождённых на смерть, а Рита выслеживала их и доносила палачам. И какая разница, что она делала это для того, чтобы спасти единственного дорогого ей человека. Это никому не интересно. Один против сотни ничего не стоит. Но это для остальных. А для неё наоборот.
      Джон Смит. Именно к нему прибегала маленькая Рита, когда мать, всегда нервная и склочная, в очередной раз давала ей подзатыльник. У отца всегда находились для дочери леденцы и нежные слова. Какая разница, что он был магглом? Ведьма-мать никогда не была с ней так добра, как он, а уж после её смерти Джон Смит и вовсе стал её единственным близким человеком. Как она боялась за него во время этих войн! В особенности во время второй. Он не знает, что его жизнь куплена ценой сотни ни в чём не повинных людей. И хорошо, что не знает – ему бы это не понравилось, он всегда был щепетильным. Но Рита Скитер не этик – она просто осознаёт, чего хочет, и не останавливается ни перед чем, чтобы получить это.
      - Жаль, что во время Последней битвы ты отсиживалась в редакции «Пророка», - шипящий голос Амбридж вывел Риту из состояния оцепенения. – Мне было бы очень интересно посмотреть, на чьей стороне ты бы сражалась. И что бы с тобой сделали победители.
      - Ты ведь не просто так мне это рассказала, верно? – устало спросила Рита.
      - Ты зришь в корень. Да, эти сведения кое-чего стоят. Я хранила их, они были моим тузом в рукаве. Не прийди ты ко мне с этим интервью, я бы выложила их на суде. Но всё сложилось гораздо лучше.
      - Что ты хочешь?
      - Свободы.
      - И как же я её тебе обеспечу?
      - Я всё придумала, - Амбридж опустилась перед Ритой на колени и зашептала:
      - Завтра ты принесёшь мне Оборотное зелье. Меня не волнует, где ты его достанешь. Купи побольше, да и не забудь деньги. Добавишь в часть зелья свой волос. Я превращусь в тебя и выйду отсюда. А ты используешь свои способности и вылетишь отсюда в образе букашки. Ты отправишься по своим делам, а я, когда действие зелья закончится, буду добавлять в него ингридиенты по своему усмотрению – поэтому мне и нужно много – чтобы хватило, пока я не окажусь за границей. Да, и палочку свою не забудь отдать. Скажешь потом, что потеряла. А когда всё будет сделано – так и быть, пришлю тебе открыточку.
      - Глупый, непродуманный план, - покачала головой Рита.
      - Но лучше у меня нет. Первого мая суд, они хотят расправиться со всеми перед годовщиной их чёртовой победы. Так что давай, Скитер, решайся – или ты мне помогаешь, или завтра окажешься в соседней камере.
      - Я согласна, - одними губами прошептала Рита.
      - Вот и славно, - губы Амбридж изогнулись в улыбке. – Тогда завтра я жду тебя с зельем.
      - У тебя всё равно не получится покинуть страну. Авроры повсюду.
      - Ну это уже не твои проблемы. С тебя зелье и деньги.
      - Ладно, - Рита поднялась на ноги. Подошла к двери, постучала. Уходя, она оглянулась – Долорес Амбридж не спускала с неё пристального взгляда, в котором ясно читалась угроза.
     
     
      Вечер того же дня, Кройдон, район Лондона, частный дом
      - Знаешь, папа, через два дня у нас годовщина победы, - произнесла Рита. Она сидела в кресле, забравшись на него с ногами. Напротив сидел её отец, семидесятипятилетний старик.
      - Что-то не так? – осторожно спросил он.
      - Это не мой праздник. Я никогда не сражалась против власти, какой бы неправильной она не была. Я думала только о нас с тобой. Разве это так плохо?
      - Нисколько, - покачал головой Джон Смит. – Все люди думают о себе, просто некоторые это скрывают.
      - Я даже не ощущала, что была война. Да, иногда исчезали журналисты «Пророка», иногда, по дороге на работу, я видела выбитые стёкла, опустевшие дома. Но мне никогда не хотелось это исправить. Где-то там был Гарри Поттер, где-то кто-то воевал, но меня это не касалось... Где-то собиралось сопротивление, где-то кого-то убивали… но всё это было в другом мире, я же была как за стеклом. Меня никогда не волновала судьба чужих людей. Как ты думаешь, может мне не стоило становиться журналистом?
      - Сколько я тебя помню, ты никогда не сомневалась в выбранной профессии. Произошло что-то, а ты не хочешь мне говорить?
      - Да так, - махнула рукой Рита. – Это, наверное, из-за того, что все суетятся, думают, как отпраздновать день победы, а меня это не волнует.
      - Но он всё равно важен для всех нас, - мягко произнёс старик. – Разве нам с тобой не стало легче жить? Я помню, какой нервной ты была в том году.
      - Папа… - попыталась перебить она его.
      - Ты ведь так и не рассказала мне, в чём там было дело. Может быть сейчас?
      - Нет, пап. В другой раз. Сегодня я не могу.
      - Ну ладно. Тогда я пойду спать.
      - Папа! – окликнула его Рита. – Слушай… а ты не хотел бы переехать ко мне? Здесь так глухо, мрачно, вдруг что случится…
      - Переехать? Зачем? Нет, я здесь всю жизнь прожил, здесь мне и помирать. Ну-ну, я же это в шутку! – воскликнул он, увидев, что глаза дочери заблестели. – Я ещё крепкий, просто так не дамся!
      - Да, пап, - пробормотала Рита, отвернув голову. – Ты, конечно, прав. Иди спи.
      Оставшись одна, она свернулась калачиком и крепко вцепилась ногтями в подушку. К горлу подступил комок, но она проглотила его. Плакать было нельзя. Нельзя, чтобы не услышал отец, чтобы не напугать его. Да и поздно уже плакать...
     
     
      30 апреля 1999 года, Лондон, магическая тюрьма
      С выражением крайней неприязни Рита наблюдала за тем, как черты лица Долорес Амбридж преображались и приобретали всё большее сходство с её собственными.
      - Вот она, свобода, - довольно произнесла Долорес, оглядывая себя. – Не думала, что буду покидать тюрьму в таком виде, да, видать, судьба мне благоволит. Так, давай деньги и зелье.
      Рита протянула пакет. Долорес распихала всё по карманам.
      - А теперь ложись на кровать и укройся одеялом по самые уши. Когда за мной захлопнется дверь, подожди минуту и можешь оборачиваться в букашку, - отдавала последние указания Амбридж. Рита послушно всё выполнила.
      - Кстати, как там интервью? Сдала в набор статью о нераскаявшейся военной преступнице?
      - Не твоё дело, - пробормотала Рита.
      - Ладно. Можешь не волноваться – твоя тайна в надёжном месте. Жди открытки с континента.
      Рита закрыла глаза. Она услышала, как открывается дверь, как каблуки Долорес-Риты стучат по коридору, постепенно удаляясь, как за дверью затихают голоса охранников. Когда настала полная тишина, она вылезла из под одеяла, обернулась жуком и вылетела сквозь решётку окна.
     
     
      Тот же день, Лондон, редакция «Ежедневного Пророка»
      - Я хотела бы узнать, отправили ли уже мою статью о Долорес Амбридж в набор? – от нетерпения Рита Скитер постукивала по столу ногтями.
      - Нет ещё, - ответила девушка, недавно начавшая трудиться в «Пророке».
      - Отлично. Я хочу внести туда некоторые коррективы.
     
     
      Тот же день, Кройдон, район Лондона, частный дом
      - Дочка, я не ждал тебя сегодня! – воскликнул Джон Смит. – Ты же говорила, что сегодня хочешь побыть одна.
      - Планы изменились, папа. – Рита стояла на пороге, не подходя к отцу.
      - Ну так иди сюда, будем пить чай, расскажешь, что там у тебя происходит. Я смотрю, сегодня ты совсем другая, а то вчера я тебя и узнать-то не мог, никогда такой не видел… - засуетился Джон, доставая чай и печенье. – Да что ты стоишь на одном месте?
      - Наконец-то я сделаю то, о чём так долго мечтала, - звенящим голосом произнесла Рита. – Избавлюсь от тебя, мерзкий маггл.
      - Что? – он обернулся и замер, увидев направленную на себя волшебную палочку.
      - Ты не представляешь, как я тебя ненавижу! Знал бы ты, каково это – иметь родственников-магглов. Позор! Я тебя терпела… но больше не могу. Ты как камень на шее.
      - Дочка, ты что? – старик не мог понять, что происходит.
      - Прощай. Авада Кедавра!
      Когда тело Джона Смита упало на пол, лицо Риты начало меняться. Через несколько минут она превратилась в Долорес Амбридж.
      - Ну что, моя дорогая Рита, - усмехнулась она. – Вот мы с тобой и поквитались.
     
     
      1 мая 1999 года, Лондон, редакция «Ежедневного Пророка»
      Рита Скитер не понимала, что происходит. Когда она вошла в редакцию, от неё отшатнулись, как от прокажённой. За спиной она слышала шёпот, на неё чуть ли не пальцем показывали.
      - Скитер! – голос главного редактора был похож на раскаты грома. – Ко мне в кабинет!
      - Уволят! – пискнула какая-то практикантка.
      - Или вообще отправят в Азкабан, - ответил фотограф.
      - Она просто чокнулась, - сказала другая журналистка. – Такое написать! Или она не понимает, что власть переменилась?
     
     
      - Скитер, ты рехнулась? Что ты написала? – бушевал главный редактор.
      - Я не понимаю, о чём вы…
      - Не понимаешь? Ты мне ещё скажи, что ты тут не при чём! На, читай! – он кинул ей в лицо сегодняшний выпуск газеты. – Как ты вообще додумалась писать такое накануне дня победы!
      Рита быстро пробежала глазами по статье, занимавшей первую полосу – «Долорес Амбридж… верна своими идеалам… заслуживает уважения… пока у нас есть такие люди, Британия может спать спокойно… не чета сопливым «победителям»…»
      - Я это не писала! – в ужасе воскликнула она.
      - Джулиана говорит, что вчера ты явилась и сказала, что хочешь кое-что изменить в статье. Это ты называешь изменениями? Это государственная измена, Скитер! Номер вышел в продажу! Ты погубила нас всех!
      - Вчера? Но… я не была здесь вчера… я пошла за новой волшебной палочкой после того как… как… - горло Риты пересохло, колени задрожали. Она начала понимать, что произошло на самом деле.
      - Так что же, у половины редакции галлюцинации, ведь они тебя видели?! Слушай, Скитер, уйди прочь с глаз моих, и больше здесь не появляйся! Ты уволена! Уволена без выходного пособия!
      Рита уже не слышала последних слов. Она вихрем вылетела из редакции, не обращая внимания на шум и гам за своей спиной. Голова кружилась от ужаса. Оказавшись на улице, Рита побежала в сторону парка. Опустившись на скамейку, она закрыла глаза и попыталась успокоиться. «Ничего страшного не случилось, - говорила она себе. – Я всё смогу объяснить. Как-нибудь… Я обязательно придумаю, как…»
      - Вон она, пожирательская приспешница! – раздался чей-то резкий голос.
      Рита открыла глаза. В нескольких шагах от неё стояло несколько человек. У всех в руках были газеты.
      Она не стала ждать новых оскорблений и аппарировала к дому своего отца.
     
     
      - Папа! – Рита распахнула дверь и застыла на пороге. Её отец неподвижно лежал на полу.
      - Папа! – она бросилась к нему, пыталась привести в чувство, но всё было безрезультатно. Джон Смит был мёртв.
      Рита зажала себе рот ладонями. Отшатнувшись от трупа, она ударилась об угол стола, но как будто не обратила на это внимания. Она даже не почувствовала боли. Ноги перестали держать – Рита сползла на пол, не отрывая взгляда от своего отца. Он лежал в неестественной позе, глаза были широко раскрыты, и она готова была поклясться, что в них застыло удивление.
      Рита могла бы заставить себя поверить в то, что она не знает, кто совершил это убийство. Но правда, страшная и грязная, вылезала отовсюду. Её было не удержать и не спрятать. Рита обессилено опустила голову. Всё было зря – прошлое так и не оставило её в покое. Оно настигло и нанесло самый жестокий удар. Долорес Амбридж, человек, о котором она даже не задумывалась до того самого момента, когда редактор «Пророка» поручил ей взять интервью у заключённой, подписала её приговор и привела в исполнение. Рита всё понимала – она сама, собственными руками, разрушила свою жизнь. Никто не заставлял её приносить Долорес оборотное зелье. Как она могла поддаться, уступить её угрозам? Да очень легко – ей было, что скрывать. Всё началось задолго до того, как каблуки Риты Скитер зазвучали по каменному полу узкого и сырого коридора магической тюрьмы. Тогда история уже стремительно катилась к финалу, а началась она за много месяцев до этого, в тот момент, когда Рита согласилась сотрудничать с Пожирателями Смерти. И вот наступила развязка. Больше ничего не случится – это Рита чувствовала. Больше никто не умрёт и никто не напишет ей письмо с угрозами. Она заплатила за свою жизнь ценой жизни одного человека. Всего лишь одного – но, вот ирония, того, чья жизнь была куплена ценой сотни, тысячи других, посторонних, неизвестных, безразличных.
      Рита продолжала сидеть на полу, не обращая внимания на то, что ей холодно, что в доме становится темно, наступает ночь. Мир сузился до размеров маленькой комнаты, в которой лежал мёртвый человек. Она просто сидела и смотрела на осколки так удачно выстроенного ею мира, который, увы, оказался слишком хрупким.
     
     
      1 мая 1999 года, Лондон, порт
      Аврор, играющий роль маггловского чиновника, ответственного за то, чтобы ставить штампики в паспорта отъезжающих на континент, бросил мимолётный взгляд на сидящего перед ним человека. Это был мужчина средних лет, глаза серые, волосы чёрные, лоб с залысинами. Одежда – самая обыкновенная, джинсы и свитер, в руках – потрёпанный рюкзак. Казалось, что в нём соединились все черты, которыми принято характеризовать среднего представителя населения. Ни одной яркой, запоминающейся черты. Аврор уже собирался поставить печать и подпись на документах, как вдруг в дверь постучали.
      - Извините, я сейчас, - произнёс он. Мужчина терпеливо кивнул.
     
      - Ты? – аврор был удивлён, увидев, что к нему приехал представитель отдела, занимавшегося тюрьмами и заключёнными. – Что-то случилось?
      - Случилось, - мрачно подтвердил гость. – У нас ЧП – Долорес Амбридж сбежала.
      - Что?!
      - Пока я не могу сказать подробности, сам не очень-то в курсе, но Министерство объявило режим чрезвычайного положения. Сам понимаешь, это не какой-то третьесортный егерь. Так что давай, вызывай подкрепление и используй все способы проверки. Если ей удастся улизнуть из Англии, не сносить нам головы.
      - Понятно. Всё сделаю.
     
     
      Амбридж нервно ёрзала на стуле. Ей не терпелось удрать, и непреидвиденная проволочка нервировала. Конечно, не реши Долорес заявиться к отцу Риты и прикончить его, то, скорее всего, он была бы уже в пути на континент. Но упустить возможность поквитаться с Англией, пусть даже только в лице Скитер, она не могла. Это был риск, и, хотя обычно Долорес старалась избегать подобных ситуаций, в этот раз она решила действовать наперекор своим принципам.
      Амбридж никак не могла оторвать глаз от кучки карандашей, в беспорядке наваленных на столе. Больше всего ей хотелось поправить их, разложить, согласно длине. Это было опасно, но злость, смешанная с раздражением, переполняла её. Это был беспорядок, то, что Амбридж ненавидела больше всего на свете. Поправить карандаши – это заняло бы всего пару секунд. Она бросила взгляд на закрытую дверь – и стремительно протянула руку вперёд. Пара движений – и карандаши были идеально рассортированы. Долорес довольно улыбнулась.
      - Зачем вы это сделали? – раздался резкий голос посерьёзневшего аврора.
      - Простите, просто… - она замялась, пытаясь выглядеть как можно более непринуждённо. – Такой беспорядок раздражал глаза. Я, знаете, люблю, когда всё на своём месте.
      - Понятно, - протянул он, усаживаясь в своё кресло.
      Долорес нетерпеливо потирала руки. Действие оборотного зелья скоро должно было закончиться. Конечно, всегда можно было сослаться на плохое самочувствие и выйти из кабинета, но ей хотелось закончить с оформлением бумаг побыстрее. Аврор, тем временем, не спешил ставить в украденный ей паспорт заветный штамп с печатью. Внезапно этот мужчина показался ему подозрительным. Вот уже несколько месяцев он исполнял обязанности портового чиновника, но подобных чувств не испытывал. Да и это странное желание привести в порядок карандаши, раскиданные на столе… Сбежавшая из тюрьмы Долорес Амбридж тоже славилась маниакальной любовью к порядку и иерархии.
      - Что-то не так? – дружески осведомилась Долорес.
      - Нет, всё нормально, - пробормотал парень. С каждой секундой его подозрительность всё увеличивалась. Он уже решил, что никуда не отпустит этого человека.
      - Простите, я могу выйти? Мне надо принять лекарство. – Долорес почувствовала, что у неё начали дёргаться пальцы. Медлить больше было нельзя.
      - Да, конечно.
      Аврор внимательно смотрел в спину удаляющемуся мужчине. Что-то показалось ему странным в его походке, в том, как резко он спрятал руки в карманы.
      «Мерлин, тут надо действовать решительно!» - мысленно воскликнул он и послал в подозрительного человека невербальный Ступефай.
     
     
      Через четверть часа Долорес Амбридж очнулась. Она была накрепко привязана к стулу, а перед ней, с волшебными палочками наизготове, стоял целый отряд Авроров.
      Стены таможни отразили дикий вой бессилия обречённого человека.
     
     
      2 мая 1999 года, Лондон, День Победы
      - И я рад вам сообщить, что вчера, накануне нашего великого праздника, была поймана опасная преступница, чудом сбежавшая из тюрьмы – Долорес Амбридж! – голос министра Кингсли потонул в одобрительном рёве толпы, собравшейся перед Министерством магии в первую годовщину победы над тёмными силами.
      - Правосудие торжествует, - продолжил он. – Эта военная преступница пыталась избежать его, но возмездие было неотвратимо. Мы организовали специальную следственную грппу, которая займётся этим делом. Все, кто помогал Амбридж, понесут суровое наказание, независимо от того, какими мотивами они руководствовались. Однако, мы будем следить за тем, чтобы авроры не злоупотребляли своими полномочиями. Заверю вас, – тут Кингсли вскинул руки вверх, – что это будет справедливый приговор. А сейчас – хватит о прошлом. Сегодня тот день, когда… - он говорил ещё долго, и речь его часто прерывалась аплодисментами. Люди любили своего министра, впервые за много десятилетий он оправдал их чаяния и надежды. День Победы, по мнению подавляющего большинства, удался на славу. Торжественная часть, речи, чествование героев, фейерверки – это был настоящий праздник.
     
     
      ***
      Рита Скитер всего этого не узнала. В ночь на 2 мая 1999 года она проглотила целую пачку маггловского снотворного. Домработница нашла её в спальне, лежащей на кровати и сжимающей обрывок блокнотного листа, на котором нервным, отрывистым почерком было написано - "Прости меня, папа." Через несколько дней "Ежедневный пророк" посвятил своей самой известной журналистке большую статью, которая, игнорируя излюбленный стиль Риты, рассказала о ней всю или почти всю правду. Министерство и Аврорат были недовольны, но запретить прессе писать о так кстати нашедшейся трагической героине, было невозможно. Несмотря на то, что Долорес Амбридж рассказала всё, и о неприглядной роли Риты во время войны стало известно, у неё всё равно нашлось немало поклонников. Рита Скитер стала новым кумиром. Теперь уже вокруг её имени поднялась шумиха под названием – «Рита – мерзавка или святая?»* Её фанатами были в основном экзальтированные молодые люди, но среди них встречались и те, кто был благодарен Рите за то, что она, ценой своей жизни, искупила их собственное чувство вины. Им был нужен кто-то, кто был похож на них, кто, так же как и они, не сделал ничего ради свержения режима Тёмного Лорда, кто, может быть, даже способствовал ему. Она была виновата, но людям нравилось, что, благодаря её искуплению, они теперь могли спать спокойно, и их совесть замолчала. На похоронах Риты было не протолкнуться. Профессия журналистки стала одной из самых популярных среди молодых ведьм.
     
     
      Долорес Амбридж умерла в Азкабане, 29 июня 2005 года. Её похоронили у стен тюрьмы, под номером 3725.
     
      _____________________________________
      * автор имеет в виду книгу Риты Скитер «Северус Снейп – сволочь или святой?». В каноне не указано, в каком именно году она была издана.

Герои странные. ООС, которого кстати в шапке нет, кошмарный. Причем ООСизмом страдают обе героини. Все что от них осталось отличительные черты: анимагическая форма Скитер и маниакальная страсть к порядку Амбридж.

Далее. Нет обоснуя. Если бы из Азкабана было бы так просто бежать - оттуда бы убегали пачками! Скитер НЕ МОГЛА пронести туда оборотку. Её должны были полностью обыскать... Это же магическая тюрьма! Они должны были и палочку у неё забрать! Пустить к заключенному посетителя с волшебной палочкой в руках - верх идиотизма, а я смею предположить, что идиотов не в министерстве, ни в руководстве Аврората и Азкобана не держат... Что бы в министерство пройти палочку проверяют, а то и сдают, а Вы про тюрьму говорите...

Рита бы "искупила" вину свою. если бы пошла в Аврорат и "сдала" бы Амбридж, но она сделала то, что ей велели, прикрывая свою, пардон, задницу. Свою! Не папину...

Я могу допустить к жизни историю с Беллой и шантажом, хотя тоже слабо верится... Что мешало Рите, схватить под мышку отца и улепетнуть из страны?

Да нет... Сама идея о двух стервах, может и не плоха... Но, опять же, я стерв не увидела... А Рита тут просто глупая большеглазая муха, хотя судя по канону - это далеко не так... Я не увидела в Вашей Рите ни присущей ей хитрости, ни назойливости... Я все понимаю - ситуация, там... Переживания... Но черт возьми- не до такой же степени?

Вот такие вот пироги...

Я признаю претензии о ляпе с волшебной палочкой. Но остальное - как видите, мне не удалось передать главную мысль так, чтобы было понятно, что она главная. Что же, постараюсь это исправить.