Вы боитесь одиночества? Я — да… Когда дрожь проходит по всему телу, покрывая его мелкими мурашками. А внутри все сжимается в маленький комок. И ты чувствуешь себя беззащитным котенком, забившимся в дальний угол темной комнаты. Когда сердце тревожно бьется в предчувствии чего-то неправильного, нехорошего, страшного. Это чувство гонит тебя, и в то же время, не позволяет сдвинуться с места, раздирая на мелкие кусочки. Оно словно лабиринт, из которого нет выхода, потому что нет, и никогда не было, входа. В него попадаешь по своей воле, а вот чтобы выбраться, нужна чья-то помощь. И далеко не всегда находится кто-то, чьих чувств оказывается достаточно, чтобы разогнать самое страшное на свете — одиночество.
Я сижу на табуретке, стоящей в центре кухни. И пытаюсь вынырнуть из своего отчаяния, хотя тишина упрямо загоняет меня обратно. Натужно фырчит кофеварка. Надо бы встать и выключить ее, но так не хочется этого делать. Это единственный звук, который распространяется по моей маленькой тесной кухне. Он словно отгоняет тишину, не позволяя ей прорваться сквозь непроницаемый барьер. И зловещее безмолвие отступает, притаившись где-то совсем рядом. Оно не может захватить кухню, но ничто не мешает ему разгуливать по пустому, одинокому дому, словно сквозняк, просачиваясь в малейшие щели. Моему дому…
Я создал свое жилище большим и вместительным в надежде на то, что здесь будет звучать детский смех, дружеские разговоры, любовные признания. Ведь когда-то я мечтал, что смогу создать самую крепкую в мире семью, которую не сможет разрушить ничто и никто… я верил. И что в результате?
Хочется закрыть глаза и не видеть ничего. Но тогда исчезнет еще и образ окружающего мира. А я боюсь этого, потому что тогда окажусь на шаг ближе к абсолютному одиночеству. Один против всей своей памяти, которая, словно заклятый враг, подбрасывает мне мысли, от которых замирает сердце…
Как я ненавижу такие моменты! Именно поэтому я никогда не задерживаюсь в своем доме дольше, чем на несколько дней. Да и моя жизнь не предполагает домашнего очага и вечерних посиделок за чашечкой чая. Я сам выбрал такое существование и предпочитаю не мучить себя бесполезными сомнениями и стенаниями. Нет смысла: прошлого не вернешь, а менять что-то уже поздно. Когда тебе сорок, и ты со школьных времен влюблен в женщину, которая двадцать лет замужем за твоим лучшим другом и имеет троих детей, будущее предстает в совсем ином свете. Жизнь превращается в бесконечную игру наперегонки с судьбой.
Сегодня, видимо, не мой день. Я очень давно не впадал в это гнетущее отчаяние. Я обещал себе, что не позволю ему завладеть мной. Но, наверное, пора…
Липкое ожидание затягивает, словно клейкая лента, на которую ловят мух. А я, будто это глупое, никому не нужное насекомое, попался в его сети. И теперь спасти меня может только она. Та, ради которой я живу. Даже если она меня не любит и находится со мной только из жалости.
Внутренний голос подло шепчет, что она не придет. И я замираю… будто колесо, в котором я бегал, словно белка, по кругу, внезапно остановилось, застыло в ожидании чего-то. И я теперь не знаю, куда мне идти и что делать… Импульс пропал — движение замерло.
Кофейник вот-вот спрыгнет с плиты, он уже нервно подскакивает на ней, шипя и пенясь. Мои руки трясутся, когда я выключаю огонь. И вот оно… тишина тут же захватывает новые позиции, наваливаясь всем своим бесконечным превосходством. Она везде: в каждом углу и каждом ящике, в каждой чашке и ложке. Она прячется за занавесками, сидит под столом, выглядывает из-за двери. Кажется, что если очень захотеть, ее можно потрогать. Настолько высока ее концентрация в этом маленьком помещении. Вы знаете, какая тишина на ощупь? Она одновременно мягкая и твердая, теплая и холодная, терпкая и горькая… непознанная и близкая настолько, что кажется частью тебя.
У нее странный запах, он щекочет ноздри, проникает внутрь, словно отравляя организм. И хочется перестать дышать и одновременно вдохнуть глубже. Ведь это — запах надежды. Да, часть меня уже отчаялась, но где-то в глубине души я все еще верю, что дверь откроется и войдет Джинни. Моя маленькая малышка, мой солнечный лучик в темноте. Ведь ее мог просто задержать муж или дети… но она обязательно вырвется. Ведь я ее жду.
Тишина придавливает меня к полу, заставляя сесть в кресло. Мне страшно… А вдруг на этот раз Джинни решит бросить меня? Ведь наша эфемерная любовь явно проигрывает семейному очагу.
Беззвучие так давит на уши, что, кажется, перепонки вот-вот лопнут. Такого эффекта не произведет ни один, даже самый громкий звук. Тишина правит этим миром, загоняя все хорошие мысли в дальний угол сознания… А за ней приходит и ее извечная подружка. Я ощущаю, как болезненно сжимается сердце, оно знает... Одиночество — это больно…
Недаром самое страшное наказание на земле — это пожизненное заключение в одиночной камере. Но что такого сделал я, простой профессор Хогвартса, что теперь так страдаю? И к кому надо обратиться, чтобы мой приговор смягчили? Ведь я согласен даже на смертную казнь. Гарри… Да если он узнает, то, наверное, убьет меня на месте. И я с радостью приму эту смерть, потому что, если Джинни сегодня не придет, моя жизнь потеряет смысл…
Вот оно отчаяние. Это невозможно описать словами, его можно только почувствовать. Оно сильнее меня. И я сдаюсь и закрываю глаза, позволяя себе раствориться в окружающей тишине. Когда-то именно эта боль толкнула меня в апатию и безразличие, едва не уничтожив. Тогда меня спасла Джинни. Любовью и лаской она вытянула меня из трясины… а сейчас?
Часы тихо отсчитывают время. Три часа… она опоздала на три часа. Проклятое время! Куда ты бежишь? Это из-за него я когда-то не успел сделать любимой предложение. Оно ушло, вильнув на прощание хвостом, словно издеваясь. А потом пришел он — Гарри Поттер. И кто я был такой, чтобы соревноваться с национальным героем?.. Никто. Я и сейчас никто.
Одиночество — это больно… Тишина вот-вот поглотит меня с головой. Робкий стук в дверь, словно вытягивает меня на берег. Я облегченно вдыхаю и спешу отворить.
Джинни стоит там. Такая маленькая, худенькая, невесомая. Но я знаю, насколько она сильная и смелая. В ее глазах понимание…
Слова не нужны. Сейчас существуют только жесты, едва заметные движения губ и ресниц, легкие прикосновения рук. Один шаг — и она в моих объятиях, и нет уже никакого одиночества, а тишина взрывается миллиардами фейерверков, которые прославляют сейчас нашу любовь.
И вот уже дверь закрыта, одежда сорвана, и есть только она и я. Все остальное исчезло, растворившись в дыхании страсти, в тихих стонах и хрипах. Моя… и ничья больше.
— Я люблю тебя, — шепчут мои губы.
— Я люблю тебя, Невилл, — отвечает ее сердце, бьющееся под моими губами, словно раненая птица.
Она так прекрасна, так хороша. Ради этого мгновения можно выдержать все. В этот момент мой мир наполнен счастьем. И я стараюсь запомнить каждое мгновение этой встречи. Шелковый глянец волос, который я пропускаю сквозь пальцы, словно это расплавившееся золото. Гладкая кожа рук, обнимающих меня. Пряный вкус тела… его невозможно забыть, он кружит голову, словно молодое вино. И неважно, сколько ей лет, она все также прекрасна.
Засыпая, я чувствую на губах ее вкус…
Утро встречает меня все тем же давящим беззвучием. В комнате никого. Ее нет… И снова тишина, ставшая частью меня. И пока есть эти мимолетные встречи, я буду жить. Потому что они позволяют мне поверить, что все можно изменить и мое ожидание не бесконечно.
Оно всегда со мной… Мое одиночество цвета ожидания.
