Ноль. Темная дверь. Точка отсчета. Мне страшно, как никогда. Но я – гриффиндорка, и сделаю это. Стук в дерево двери. Два раза. За большее ты назовешь дятлом. На меньшее не ответишь – я изучила все твои привычки. Считаю до шести, не медленно и не быстро, именно на «шесть» я услышу твой голос.
Твой голос для меня наркотик и когда-нибудь он меня убьет. Вероятно, сегодня. Отчаянья и неизвестности я боюсь больше, чем твоей реакции на то, что сотворю.
Скажи мне «Входите», и я войду. Войду, чтобы погибнуть или воскреснуть.
«Входите, мисс Грейнджер».
Понадобилось лишь взорвать котел, ты предсказуем - отработка. А как дрожали мои руки, когда я кидала в зелье то, чего там быть не должно! Ты представить себе не можешь! И как я «спокойна» сейчас, только подгибаются колени и потеют ладони, и в горле пересохло, и вообще жизнь начинает казаться прекрасной, если быть подальше от подземелий.
Что я творю? Я задавала себе этот вопрос тысячу и один раз, отвечая всегда одно и то же. То, что должна была сотворить уже давно, положив конец моим мучениям. Мне необходимо знать.
Дверь не скрипит – в твоем мире все идеально.
Полукруг тусклого света свечи, в котором от тьмы прячешься ты. Черные волосы закрывают от меня твои глаза, но я и так знаю каждое их выражение, каждую эмоцию, каждый блеск. Знаю все морщинки твоего лица и складку меж бровей. Знаю кривую ухмылку и презрительную усмешку. Знаю и люблю.
Однажды я попробовала тебя любить. Просто так, за то, что ты есть. Или вопреки всему. Несмотря ни на что. Я знала, что ты некрасив, угрюм, мрачен, саркастичен, язвителен, злобен и не подпустишь к себе никого. Я знала это, когда пробовала тебя полюбить. Я просто хотела узнать, а каково это – любить Северуса Снейпа? Узнала. Узнала так, что теперь не могу не думать о тебе круглые сутки, не видеть тебя каждый день, не рассматривать на уроках… Теперь я не могу не любить тебя.
Теперь ты красив для меня той самой мрачной, угрюмой красотой оттенков черных одежд. Ты саркастичен и язвителен, но я отныне ценю твой больно колющий в самое слабое место юмор. Ты злобен, но если впустишь в свое сердце, то уже не выпустишь никогда, я уверена. Только, как найти путь к твоему сердцу? Один. Первый шаг навстречу знанию. Шаг в пропасть или на небеса. Все зависит лишь от тебя, твоего взгляда, твоего слова, твоего жеста. Лишь ты волен решать жить или умереть моей любви.
Еще есть шанс отступить, всего лишь шаг назад, и я останусь наедине со своими мыслями и неизвестностью. С мучением. И буду жалеть об этом все время до новой попытки узнать.
А что же ты? Ты даже не посмотрел на меня, когда я вошла. Но я успела заметить чуть дрогнувшее перо в твоих тонких, великолепных, длинных пальцах, которые мучают меня во снах, даря наслаждение и сводя с ума.
Ты снишься мне. И ты вытворяешь такое в этих снах своими пальцами, что на утро мне стыдно смотреть в твою сторону за завтраком. И я прячу глаза, думая, что ты увидишь все на моем лице и прочитаешь, словно открытую книгу, и презрительно скривишь губы в ответ на фантазии глупой ученицы о тебе и больше не будешь меня замечать. Я глупая, потому что на самом деле ты не смотришь на меня, как и на любого другого студента. Но мне так хочется думать, что именно на меня ты обращаешь внимание чуть чаще, чем на остальных.
Два. Виват, моя личная Голгофа. Идущая на смерть приветствует тебя! О чем ты думаешь, Грейнджер? Беги, пока не стало слишком поздно. Беги, спасай свое пока еще целое юное влюбленное сердечко, чтобы потом выжечь временем то самое, большое и светлое, чем оно сейчас заполнено. Беги, чтобы не лить слезы над осколками твоей первой разбитой любви.
Но я не отступлюсь. Мне нужен ответ и я иду. Иду, зная, что надежды почти нет, но какая-то ее крохотная искорка теплится маленьким огоньком внутри меня, и поэтому я иду.
Три. Страх. Сильным, липким и холодным прикосновением вдоль спины. Мне страшно, как тогда, когда я смогла сделать все, чтобы тебя спасти. Мне удалось, и я снова молю всех богов о снисхождении.
Боги! Да ниспошлите мне бальзам на сердце, утешьте раненую любовной стрелой юную душу, отдайте мне этого человека! Он нужен мне. Нужен со всеми его проблемами, тяжелым характером и неустроенной жизнью, я молю вас, Боги!
Четыре. Ты поднимаешь взгляд, на мгновение отрываясь от пергамента, и смотришь на меня. Чернота твоих глаз - мой личный бездонный колодец, в котором я готова утонуть в любой момент. Позволишь? Нет. Я знаю твой отрицательный ответ, но огонек надежды не дает мне сбежать. Я надеюсь и пойду до конца, пока не узнаю точный ответ, сказанный твоим наркотиком-голосом.
Замираю, как мышка перед удавом, и вижу отблеск удовлетворения в твоих глазах. Все правильно, Грейнджер, так и надо. Усыпить твою вечную бдительность, чтобы поймать одно лишь мгновение.
Пять. Мучение. Назад поздно, вперед страшно. Отвергнешь, однозначно. Что я задумала?
Самоубийство, вот что. Грейнджер, ты просто дура! Он утопит тебя в убийственном сарказме, и ты, словно камень, пойдешь ко дну, потеряв последние крохи надежды. Твоя любовь утянет тебя вниз, где илистое дно раскроет приветливые объятья и воздаст твоему бездыханному телу почести, устроив салют из облака взметнувшегося песка. Грейнджер, ты в какие дебри полезла? Какой песок, дурная голова? Шагай уже, давай! К черту все, просто скажи ему и беги, только не оглядывайся.
Шесть. Мамочка! Помогите, ну, хоть кто-нибудь! Как страшно было решиться сделать первый шаг. Но теперь еще страшнее. Потому что я все ближе к тебе. О, Боги!
А, может, я просто схожу с ума? И с какой стати я боюсь? Я – героиня войны, ум Золотого трио, смелая гриффиндорка, в конце концов, мне все нипочем! Вот сейчас подойду и скажу: «Я люблю вас, профессор!». И будь что будет!
Страшно. Все равно страшно. Даже смелой гриффиндорке бывает страшно. Не примешь ты мое «люблю» и я не знаю, как дальше жить буду после такого. Может, «обливиэйт»?
Семь. Еще чуть-чуть и я сойду с ума. Или от счастья или от стыда. Как же сложно любить тебя, мой угрюмый профессор!
Мое сердечко замирает всякий раз, когда я думаю о тебе. Бедное, бедное мое сердечко!
Мерлин! Угораздило же меня! «Как это – полюбить профессора Снейпа?». Вот не могла я выбрать другую кандидатуру? Конечно, не могла! Я же Грейнджер! Мне все посложнее и позапутаннее, ведь просто жить мне не интересно. Вот и получила.
Я боюсь. Боюсь так, что сводит желудок. Мысли уже давно перепутались в голове, и мозг отказывается перерабатывать весь скопившийся бред. Как сделать так, чтобы ты сказал «да»? Чтобы полюбил меня в ответ? Или просто позволил любить себя? Что мне сделать?
Восемь. Мама миа! Я рядом. Рядом с тобой. Я чувствую твой аромат. Он насыщен и горчит, оседая на моем языке, но мне нравится. Твой аромат очень похож на тебя. И поэтому он мне нравится. Провожу языком по губам, собирая невидимые частицы тебя, и чуть прикрываю глаза. Ты вкусный.
Вздрагиваю и замираю на месте, когда замечаю твой пристальный взгляд. Ты смотришь, не моргая, и мне становится очень страшно. О чем ты думаешь сейчас?
Я смотрю в твои глаза и пропадаю, теряюсь в них, тону в их черной глубине. Мир вокруг перестает существовать и, словно в тумане, я делаю последний шаг, заслоняя свечу и погружая тебя и себя в темноту. Девять.
***
Плюс ХЭ для тех, кому он нужен)))
***
Я ухожу от тебя через пару часов опьяненная своим счастьем и не верящая в него. Теперь нет смысла считать шаги, гадать и думать. Теперь все проще и одновременно сложнее. Но я же гриффиндорка Грейнджер, полюбившая угрюмого зельевара, мне все нипочем!
- Отработка завтра, мисс Грейнджер, - твой голос настигает меня в дверях.
Я улыбаюсь и шепчу:
- С радостью, профессор Снейп.
