Я придвинула кресло к окну, и, закутавшись в плед с головой, смотрела на бесконечный ряд кирпичных домов. Узкая мощёная дорожка сворачивала вправо, где-то далеко соединяясь с оживлённой улицей. Но я могла видеть лишь теснившиеся унылые постройки, сливающиеся на фоне сумеречного неба друг с другом в одну сплошную линию. Я безразлично рассматривала резные карнизы, отштукатуренные пилястры, обрамляющие прямоугольные окна и двери. Казалось, за эти дни я выучила каждый кирпичик, каждый камушек близлежащих домов. Люди приходили и уходили, день сменялся ночью, а ночь очередным пасмурным днём. Но для меня мир по-прежнему оставался неизменным: я так и сидела в кресле, тоскливо перебирая холодными пальцами бахрому уже потрепанного пледа, равнодушно встречая рассветы и провожая закаты. Единственным моим развлечением было в эти дни – давать взъерошенным воронам, опустившимся передохнуть на водосточные трубы, имена. Бывали ночи, когда я засыпала прямо тут, положив голову на подоконник, а на утро не могла пошевелить шеей, и спину ломило так, будто я вот уже сотню лет не встаю с этого кресла. Пожалуй, в такие часы я понимала, что вокруг меня существует суровая реальность, что всё произошедшее – не вымысел.
Почему я решила, что в новом мире мне ничего не угрожает? Шесть лет спокойной жизни расслабили меня, и я окончательно утратила бдительность. Я поклялась себе впредь не допускать ничего подобного, но какой теперь в этом толк…
Мой муж превратился в раба моей жизни. Он позволил увести себя в забвение из-за меня, из-за того, что я тогда колебалась, не решаясь убить. Как я могла навредить женщине, которая была без оружия? Откуда мне было знать, что моя нерешительность станет фатальной? Как я могла позволить ему пойти на такую жертву?
Я тщетно пыталась убедить себя, что должна радоваться, зная, что Северус жив. Но я сама не готова была жить дальше только лишь с этим знанием. Я с трудом могла осознать его пленение. В первый раз всё было иначе: Северуса забрали от меня потому, что Пожирателям был необходим Хроноворот. Теперь же во всём оказались замешаны личные чувства, персональный интерес женщины, которая любит и хочет быть любимой в ответ. Я могла бы пожалеть её, но всё, что я испытывала – это ненависть. Если я встречу её ещё раз, независимо от того, будут ли нас связывать Материнские Чары, я, не колеблясь, убью её. Но сейчас я чувствовала, как вся моя жизнь рассыпалась в прах, и само существование казалось невыносимым.

***

Дождь монотонно барабанил по черепичной крыше мансарды, а капли стекали по стеклу, образуя замысловатые узоры. Я окончательно утратила счёт времени – казалось, после тех памятных событий прошли годы. Осознав, что я не могу ничего предпринять в этот раз, я смирилась со своей беспомощностью, впав в апатию от бездействия. В оконном отражении я видела, как потемнело и осунулось моё лицо, черты обострились. Джинни старалась немного приободрить меня, приносила завтрак, обед и ужин, делилась новостями из “Пророка”, но вскоре весь её энтузиазм бесследно исчезал, и она вновь оставляла меня наедине с угрызениями совести. А ей ведь тоже нелегко пришлось! Гарри затерялся где-то во времени, в который раз бросаясь в битву со Злом, которое, казалось, безостановочно преследовало его. Пытаться помочь ему тоже бесполезно, я даже не знала, жив ли он. Пессимизм нарастал в моей душе с каждой минутой, проведённой в этом кресле, но я даже не старалась хоть что-то изменить. К чему всё это? Мне теперь всё равно. Я бесповоротно уверилась в том, что никто из нас уже не в состоянии повлиять на ход событий.

***

Этой ночью меня разбудила резкая боль от удара. Я почувствовала, как хрустнула кость в челюсти, а нижняя губа кровоточила. Ещё один удар пришёлся в область рёбер, и мне пришлось закусить уголок одеяла, чтобы не закричать. Джинни спала в соседней комнате, и мне сейчас меньше всего хотелось видеть её озабоченное, полное сочувствия, лицо. Я старалась выровнять дыхание, и вытерла слёзы, выступившие от напряжения. Когда самые сильные спазмы притупились, я тихонько рассмеялась, жалея лишь, что отделалась самым малым. Осознание того, что сейчас, где-то далеко, возможно в другой части света, женщина, похитившая у меня мужа, испытывает те же болевые ощущения, заставило меня почувствовать извращённое удовлетворение. Кто бы её сейчас не избил, заслуживал, как минимум, благодарности. В течение следующих пятнадцати минут я лежала на спине, не шевелясь, отчётливо ощущая на себе прикосновение Северуса. Он лечил нас обеих настолько нежно, словно и я, и она являлись тепличными растениями, требующими максимальной заботы. Я старалась представить его сосредоточенное лицо, пронизывающие чёрные глаза, тонкие, поджатые от недовольства губы. Каждое его прикосновение отзывалось пульсирующей болью на моей коже, потому как Материнские Чары искажали реальность. Его руки не могли быть такими ласковыми, он всегда касался меня немного грубовато, небрежно, с деланным безразличием. Мне хотелось думать, что таким образом он передаёт мне послание, говорящее, что он рядом, что он защитит меня. Меня бросало в жар от мысли, что эти чувства могли предназначаться той женщине...

***

- Гермиона, что случилось с твоим лицом? – в ужасе воскликнула Джинни.
- Целовалась ночью с кулаком, - буркнула я.
- Её избили, да? – выразительным шёпотом спросила девушка.
Я закатила глаза, отворачиваясь в сторону кухонного шкафчика. Я вышла из своего убежища только ради того, чтобы найти бутылочку Огневиски и напиться до безобразия. Мне крайне необходимо было впасть в бессознательное состояние, дать возможность моему мозгу немного отдохнуть. Я надеялась, что не столкнусь с Джинни внизу – мне не хотелось отвечать на её назойливые вопросы. Я уже спинным мозгом чувствовала, как она осуждающе смотрит на меня, в то же время, жалея и сочувствуя. Я, как могла, сдерживала раздражение, игнорируя её навязчивое присутствие. Джордж настоял, чтобы Джинни осталась со мной, потому как первое время я готова была просто пойти и по-маггловски покончить с жизнью. С тех пор мы так и живём вдвоём. Мне даже не стыдно признаться, что я веду себя чертовски эгоистично, не пытаясь выслушать, что накопилось в душе Джинни. С другой стороны, я, порой, жалела, что она не устроила мне скандал, ведь в исчезновении Гарри присутствовала, косвенно, и моя вина.
Я никак не могла отыскать бутылку, потому не выдержала и взмахнула палочкой:
- Ассио, Огневиски!
Из шкафчика посыпались тарелки, бокалы и пиалы, разбиваясь на мелкие кусочки. Я безразлично ткнула палочкой в стакан, прошептав “Репаро” и не заботясь о том, чтобы убрать с пола осколки, скрылась в дверном проёме. Уже на последней ступеньке я вдруг остановилась, оборачиваясь к Джинни:
- Выпьешь со мной?
Ответом мне было её “Репаро”, а через минуту я уже разливала виски по бокалам. Мы, как заправские алкоголики, даже не побеспокоились о том, чтобы запить чем-то это отравительное пойло. Наоборот, мы заливались с Джинни Поттер под завязку, чтобы заглушить наши эмоции, которые были горче чистейшего спирта. Уже через час мы обе не могли больше сдерживаться: мы беспомощно рыдали над тем, что нам казалось концом света. Впереди стояло мрачное будущее – огромная пустыня страданий.

***

Северус проснулся ещё до рассвета и сменил повязку на руке Вивиан. Рана заживала с трудом, не затягивалась даже корочкой. Порез был нанесён отравленным стилетом, и Снейпу пришлось промывать рану спиртом, чтобы держать в стерильной чистоте. Руки у Вивиан были холодными, и Снейп получше укутал её в одеяло - комната практически не прогревалась, к тому же здесь было очень сыро.
Сам он закутался в мантию и отошёл к окну. Ему постоянно приходилось сдерживать в себе порывы убить эту женщину. При мысли, что Вивиан рассчитывает заставить его плясать, как марионетку, в нём закипал гнев. Но женщина ясно дала ему понять, какого отношения ждёт к себе. Вот уже месяц, как они путешествуют по миру, изображая счастливую супружескую пару. Северус однажды спросил, почему они то и дело переезжают с места на место. Вивиан лишь пожала плечами, сказав, что хочет найти идеальный домик – райский уголок. Снейп был совершенно уверен, что Рай не может быть там, где есть эта женщина. Похоже, она либо сошла с ума, либо просто отчаялась. Запугать её не удалось, что неудивительно – она много лет была подстилкой Пожирателей, ей то и дело угрожали смертью. Северусу было прекрасно известно, какими извращенцами могут быть эти чистокровные волшебники, и, порой, они самым ужасающим образом насиловали женщин. Многие куртизанки предпочитали смерть, но Вивиан даже получала от этого некое удовольствие, так что, ни боль, ни, тем более, смерть ей не страшны. Как бы там ни было, Снейп не решился бы убить эту женщину, зная, что погибнет Гермиона. Оказаться рабом – болезненно, но жить в мире, где не будет его жены – невыносимо. Возможно, пройдёт время, и он найдёт способ избавиться от своего пленения, но пока бывший профессор не строил особых иллюзий на этот счёт, просто смирился.
Северус смотрел на мирно спящую женщину. Её волосы разметались по подушке, и он с улыбкой вспомнил чудесные локоны Гермионы. Он очень любил её непослушные волосы, пахнущие ромашкой. От девушки всегда исходил дивный аромат лета, и Северусу вспоминались дни, проведённые с ней в Шотландии.
Вивиан повернулась на бок, и тусклый свет фонаря за окном осветил её лицо. Губа была разбита, и на правой стороне лица красовался огромный синяк. Северус просто кипел от ярости, понимая, что мог бы вылечить её в два счёта, но использование какой-либо магии этой женщиной, или над ней, привело бы к летальному исходу. Такова особенность этого чёртового Заклинания.
Все магические силы Вивиан уходили на поддержание Материнских Чар, на сохранение своей жизни, жизни Гермионы и их ребёнка. Снять заклятие можно только лишь в непосредственной близости от Гермионы.
- Северус, почему ты не спишь? – женщина приподняла голову от подушки.
- Скоро утро, - ответил он, - мне не спится. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - улыбнулась она и протянула к Северусу руки, - обними меня, мне так холодно!
Напустив на себя маску безразличия, глубоко спрятав отвращение и омерзение, он лёг рядом с ней на кровати, бережно обнимая за плечи. Женщина придвинулась к нему ближе, спрятав лицо у него на груди. Северус отчаянно пытался представить, что рядом с ним лежит Гермиона, но это оказалось невозможно. Чтобы отвлечь себя, он вернулся к своим размышлениям.
Несколько дней назад Вивиан оказалась вовлечена в потасовку. Её преследовали Пожиратели. Северус пока не знал причину, но если бы он не вмешался тогда, они бы убили её. К тому же, казалось, Вивиан совершенно наплевать, что с ней случится. Она идёт, не глядя под ноги, она выходит на мороз раздетая, заставляя Снейпа уделять ей всё своё внимание. Она сейчас напоминала скорее несмышлёного ребёнка, чем влюблённую в него женщину.
Вивиан потянулась в его объятиях и поморщилась от боли в ребре. Северус отчётливо понимал, что такую же боль испытывает сейчас Гермиона, а он может лишь беспомощно ждать, пока кости не срастутся сами.
- Поцелуй меня, - потребовала женщина.
Северус нехотя коснулся губами ей виска, но Вивиан недовольно нахмурилась.
- Ты всё время думаешь о ней! Я хочу, чтобы она сейчас почувствовала, как ты меня целуешь. Страстно!
Снейп опасно сверкнул чёрными глазами, заставляя Вивиан умерить свой пыл, но она почти сразу вспомнила, что может легко манипулировать им.
- Если ты не сделаешь сейчас этого, обещаю, и ты, и твоя грязнокровка пожалеют об этом!
Северус не смог совладать со своим гневом, и стальной хваткой вцепился в её руки, впиваясь в губы Вивиан. Он пытался найти внутри себя островок спокойствия, но уцепиться за него никак не удавалось. Он знал, что делает женщине больно своим поцелуем, но уже не мог себя контролировать. Она же, казалось, не замечала этого, прижимаясь всем телом к Снейпу. Наконец, он отстранил её от себя, чудовищными усилиями поборов порыв вытереть губы рукавом.
- Почему ты остановился? – томным голосом поинтересовалась она, водя ледяными руками по его груди и зазывно заглядывая в глаза. – Я хочу заняться с тобой любовью…
- Нет, - его голос звучал мягко, но решительно.
Северус почувствовал, как Вивиан напряглась, а в глазах появились слёзы отчаяния. Также он разглядел ещё кое-что: угрозу. Он понимал, что эта женщина готова на любое безумство.
- Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, - повторила она ледяным тоном. – Ты понимаешь, что твой повторный отказ чреват последствиями…
Что ему оставалось делать? Наказать Гермиону болью за то, в чём она не виновата? Но она в любом случае испытает боль, и, если он согласится выполнить просьбу Вивиан, боль Гермионы будет куда сильнее, чем физическая. Северусу было прекрасно известно, как сильно она его любит, до какой степени её заденет эта измена, пусть даже вынужденная. Но, по крайней мере, она будет жить…

***

Я ахнула. Глаза распахнулись. В темноте я могла различить лишь смутные тени, и, на какое-то мгновение мне показалось, что любимые руки нежно исследуют моё тело. Но слишком скоро я осознала, что нахожусь в спальне одна.
Ощущение, которое я не могла определить, не могла понять, обрушилось на меня, подобно лавине. Это было что-то совершенно чуждое и в то же время обманчиво знакомое. Что-то постыдное и одновременно желанное. Это ощущение наполнило меня своего рода чувственным ужасом, плавно переходящим в постыдное удовольствие, смешанное с ощущением острой опасности.
Я почувствовала над собой тень.
Медленно, внизу живота начал просыпаться дикий чувственный голод, по телу забегали мурашки, и я закусила губу от напряжения. Я чувствовала, как томительное тепло проскользнуло по всему моему телу. Я не могла контролировать эти ощущения, отчаянно боролась с ними, но всё было без толку. Я сначала очень сильно смутилась, но в то же время получила невероятное удовольствие от каждого нереального, фантомного прикосновения.
Моё дыхание стало тяжёлым, вцепившись руками в простынь, я чувствовала каждое биение сердца. Боль в боку усиливалась, и вперемешку с этим внезапным вожделением, становилась просто нестерпимой. Я снова непроизвольно ахнула, и меня вдруг охватила паника. Я отчаянно застонала от ужаса происходящего – от намёка на удовольствие во всем этом и от растерянности, что чуть ли не наслаждаюсь этими пугающими ощущениями. И тут на меня снизошло озарение.
На глаза навернулись слёзы. Я начала кататься по постели, разрываясь между радостью того, что снова чувствую Северуса, и болью от понимания, что Вивиан сейчас тоже вот так вот его чувствует. Я корчилась и извивалась, прикрывая грудь руками. От внутренней боли, которую я никак не могла ни понять, ни точно определить, слёзы хлынули ручьем.
Я так скучала по Северусу! Хотела его до безумия.
И вот всё закончилось. Я громко разрыдалась, власть над телом вернулась, но я была слишком измучена, чтобы двигаться. Я ненавидела каждое мгновение происходившего, но, в то же время, горевала, что все закончилось, потому что в те мгновения наконец-то снова чувствовала своего мужа.
Я не могла не радоваться, что вдруг так неожиданно снова ощутила его, и всё же испытывала ослепляющую ярость из-за того, что всё это означало. Зажав простыню в кулаки, я безутешно плакала, не пытаясь справиться с чувствами.
- Гермиона, - дверь тихонечко приотворилась, и комната осветилась тусклым светом. – Гермиона!
- Джинни… - мой голос дрожал.
- Что случилось? – она обеспокоенно присела на край кровати. – Появились новые раны?
Я раздражённо вытерла капли пота со лба, пытаясь выпутаться из скомканного одеяла. Отчаянно хотелось вдохнуть свежего воздуха.
- Я могу тебе помочь? Принести воды?
- Он был с ней… - выдавила я.
Глаза подруги округлились от ужаса понимания, но она решительно заявила:
- Она вынудила его, я уверена! Гермиона, в её руках твоя жизнь! Как он, должно быть, любит тебя, раз согласился на такое!
- Думаешь, мне от этого легче? – воскликнула я, и резко взмахнула палочкой. Окно распахнулось, и почти сразу в комнату ворвался холодный мартовский воздух. – Джинни, а если он влюбился в неё? – я отстранённо глядела перед собой. – На её фоне я чувствую себя куском грязи, она такая…
- Гермиона, ты наполовину спишь! – Джинни основательно встряхнула меня за плечи. – Ты хоть слышишь, что говоришь? Мужчина ради тебя готов превратиться в раба! Не смей думать, что он не любит тебя, слышишь?
- Ты права… - мой голос охрип от рыданий. – Прости меня, Джинни, я веду себя… ужасно.
Девушка невесело улыбнулась, заключая меня в объятия. В них было всё: прощение, понимание, сочувствие, дружба. Я делала глубокие вдохи, и голова начала кружиться от непривычной свежести. В то же время пришла ясность осознания всего, что приключилось со мной. Я больше не имела права сидеть в четырёх стенах и проливать слёзы над своей судьбой. Пора начать действовать – решительно. Гарри где-то в далёком прошлом пытается не допустить возвращения Тёмного Лорда, и всё по вине Пожирателей. Эти мрази никогда не дадут нам жить спокойно, значит, нужно их истребить.
- Я убью их, - стальным голосом проговорила я.
- Гермиона, о чём ты? – Джинни пристально изучала моё суровое лицо.
- Пожиратели Смерти никогда не оставят магический мир в покое. Они рожают и воспитывают детей в соответствии со своими убеждениями. Пройдёт время, и наступит новая война. Я не могу допустить этого.
- Ты станешь рисковать своей жизнью? Подумай…
- Я уже вдоволь надумалась, Джинни! Ты видишь причину беречь мою жизнь? Если меня прикончит чья-нибудь Авада, я буду только счастлива – Северус получит свободу и независимость. Я ненавижу Пожирателей, я жажду уничтожить их всех! Понимаешь?
- Ты не должна делать этого, - решительно заявила Джинни. – Ты должна оставить половину мне.

Гарри с улыбкой и ностальгией любовался любимыми и дорогими его сердцу видами. Хогвартс всегда был его домом, вне зависимости от времени и пространства. Гарри вернулся в прошлое, и, совершенно случайно, гораздо дальше чем планировалось. Но, всё по порядку.
Ещё находясь в своём времени, в старом замке в Италии, Гарри мог вполне адекватно оценить обстановку: Майлз собирался вернуться на шесть лет назад, благодаря усовершенствованному Хроновороту Снейпа, и Гарри был уверен, что ему удастся это сделать. Последствия могли стать просто ужасающими: возвращение Тёмного Лорда, господство Пожирателей Смерти и геноцид в придачу. Тут и думать было нечего – Гарри готов был пожертвовать всем, лишь бы история не повторилась. Джордж, как будто прочёл его мысли, и они на ментальном уровне сработали просто потрясающе слаженно. Уизли, у которого с собой всегда имеется парочка изобретений, воспользовался Порошком Мгновенно Тьмы. Гарри наобум бросился вперёд – туда, где он рассчитывал, находился Майлз. К счастью, он как раз налетел на мальчишку и сбил его с ног. Под крики его безумной мамаши, ругань и ещё какой-то неясный шум, Гарри вцепился в шею Пожирателю, пытаясь сорвать с него Хроноворот. Майлз отчаянно впился зубами Гарри в руку, и не отпускал артефакт. Уже когда перед глазами начало всё кружиться, Поттер крутанул маховик, сам не зная в какую сторону, и через неопределённое время они вместе с Майлзом уже били друг другу морды посреди чудесного цветущего сада.
Наконец, когда Поттеру удалось отобрать Хроноворот, он откатился по траве от Майлза, и тот сразу аппарировал в неизвестном направлении. Гарри не успел ничего предпринять и сидел на земле, переводя дух и осматриваясь вокруг. Всё тот же замок, всё тот же внутренний дворик, правда ухоженный, с аккуратно подстриженными кустами и чистыми дорожками. Солнце над головой светило ярко, находясь в зените. Гарри ощупал себя, чтобы определить потери. Итак, мантия-невидимка осталась в будущем, палочка, похоже, тоже. В карманах нашёлся кошелёк с деньгами – немного, но вполне хватит, чтобы не стать на тропу разбоя.
Гарри посмотрел на Хроноворот, и тут осознал, что помнит всё. Он чётко представил себе лицо Северуса Снейпа – своего учителя, Тёмного Мага, Мастера Зелий, одного из сильнейших волшебников, который, усовершенствовав Хроноворот, по сути, создал машину времени. Почему воспоминания вдруг вернулись, Гарри понятия не имел, но тот факт, что такая важная часть его жизни была просто выброшена из головы, ужасал Поттера. Жаль, что он сейчас не может извиниться перед Гермионой. Теперь Гарри в полной мере осознавал, как тяжело ей пришлось, но то, что девушке предстоит пережить – ещё хуже.
Но сейчас не самое подходящее время об этом думать. У Гарри назрела очень серьёзная проблема: нужно найти Майлза как можно скорее, пока верный слуга не отыскал своего хозяина и не переиграл весь сценарий.
Гарри решил не задерживаться в замке – мало ли кому он принадлежит? Наверняка, кому-то из Пожирателей, иначе бы в будущем Майлз не устроил тут свою резиденцию. Без палочки Гарри даже и проверять не хотел – слишком опасно. Поэтому он аппарировал в первое место, пришедшее ему на ум – Косую Аллею. Главное, что сейчас предстояло узнать – это год, в котором Гарри оказался. Насколько он мог судить, путешествия во времени – очень опасная вещь, и ему ни в коем случае нельзя встретиться с самим собой. Когда Гарри и Гермиона на третьем курсе воспользовались Хроноворотом, девочка строго предупредила, что им нужно избегать встреч с людьми, но она толком и не объяснила, что может случиться. В любом случае, если что-то пойдёт не так, Гарри всегда может воспользоваться Обливиэйтом. Но для этого ему просто необходима волшебная палочка – без неё он как без рук.
Гарри осторожно выглянул из-за угла, всматриваясь в оживлённую улицу. Мантии на волшебниках кардинально отличались от той, что была надета на Гарри. Вообще, сама улица выглядела так, будто это старинная чёрно-белая фотография. Гарри отыскал глазами лоток с газетами, и, стараясь ни на кого не смотреть, осторожно подобрался к продавцу.
- Добрый день, сэр. Вы уже читали новый номер “Пророка”?
- Сколько стоит? – спросил Гарри.
- Как обычно, сэр, два кната.
Гарри прищурился, доставая из кармана кошелёк, заодно отмечая, что в его время “Ежедневный пророк” стоит целых пять кнатов.
- Вы, должно быть, издалека прибыли? – мужчина пристально рассматривал Гарри.
- Да, - признался Поттер, отсчитывая монетки.
- Что говорят о войне за пределами Британии? – не унимался не в меру разговорчивый газетчик.
- Эээ… - Гарри замялся. – О войне?
К счастью, он как раз вовремя опустил глаза на прилавок, прочтя надпись “Война Магглов грозит разоблачением волшебного мира”, а вверху была написана дата – двадцать восьмое августа тысяча девятьсот сорок четвёртого года. Гарри оторопело уставился в газету, с трудом веря, что вместо шести лет пролетел целых шестьдесят. Прекрасно! У него в запасе пятьдесят четыре года, чтобы найти Майлза и не дать Вольдеморту возродиться. Стоп! Том Реддл как раз учится в школе, а значит…
- Сэр, с вами всё в порядке?
- Что? – Гарри встрепенулся. – Ах, да, ваши два кната, спасибо.
Гарри почувствовал, как ему стало жарко. Он лихорадочно соображал, сжимая в руке газету. Он очень боялся что-то упустить, а, что ещё хуже, сделать что-то такое, что изменит будущее. Неизвестно, как любой его поступок или случайно брошенная фраза могут отразиться на порядке вещей. Гарри понимал, что нельзя вмешиваться в прошлое, но он также знал, что Майлз прибыл сюда с совершенно противоположной целью. Самым логичным в этой ситуации Гарри счёл отправиться в Хогвартс и поджидать Майлза там. Нужно поймать паршивца и вернуться обратно, Джинни, наверняка, места себе не находит от волнения.
Гарри нашёл глазами свободную лавочку и присел на неё, чтобы просмотреть “Пророк”. Нужно быть в курсе событий, чтобы не выглядеть полным идиотом. Он и так привлекает лишнее внимание своим внешним видом.
Несколько страниц газеты были посвящены Второй Мировой Войне, в которую, как утверждали журналисты, скоро окажется втянуто Магическое сообщество. Пока правительство запрещает волшебникам вступать в схватки с магглами, позволяя лишь использовать заклинания для защиты. Но во многих восточных странах, особенно в Советском Союзе, происходит очень много волнений среди волшебников, которые желают пресечь войну как можно скорее. Многим семьям, в том числе и в Британии, приходится укрываться в специальных лагерях, созданных Министерством, чтобы защитить магическое наследие.
Гарри смутно вспомнил, что ещё до того, как попал в Хогвартс, в самой обычной маггловской школе на уроках истории было много разговоров об этой войне. Учитель тогда говорил, что это была самая кровавая бойня за всю историю человечества, Лондон оказался практически разрушен. Гарри сделал для себя вывод, что, должно быть, Министерству Магии пришлось постараться, чтобы укрыть беженцев. Поэтому, наверное, Косая Аллея так многолюдна. К тому же, если сейчас август, значит, школьники просто закупают учебные принадлежности к новому году. Гарри искренне надеялся, что Майлз не отыщет Тома Реддла в этот период времени, иначе все старания пойдут псу под хвост.
Итак, надо было с чего-то начинать. Гарри скрутил газету в трубочку и огляделся по сторонам. Он увидел череду знакомых и любимых им магазинов, в том числе и Магазин Оливандера, но идти к нему за палочкой было бы сущей глупостью. Существовала опасность, что Гарри купит свою волшебную палочку на сорок семь лет раньше, чем требуется. Тем более у Оливандера прекрасная память на лица, а разбрасываться Обливиэйтами налево и направо тоже не очень хотелось. И вообще, если память ему не изменяла, то за свою палочку он отдал семь золотых галлеонов, а сейчас определённо не располагал такой суммой денег.
Гарри прошёлся вперёд по аллее, наткнувшись на скромный магазин “Волшебные палочки Тони Финиччи”. Поттер смело ступил внутрь, разглядывая витрины. Место было похоже на маленькую гостиную, ничем не выдавало в себе магазин. Продавец, добродушный с виду мужчина, расплылся в улыбке при виде покупателя. Очевидно, торговля у него шла не слишком буйно, и он радовался любому клиенту.
- Добрый день, сэр, - воскликнул он с итальянским акцентом, - вы хотите приобрести волшебную палочку?
- Да.
- Для сына или дочки?
- Для себя.
Продавец немного растерялся, чем выдал своё замешательство. Гарри решил пояснить:
- Мой маленький сын случайно сломал мою палочку, она уже не подлежит починке.
- Ох, что ж, мне очень жаль. И вы сделали правильный выбор, придя к Тони! Тони мастер своего дела, я уверен, вам понравится палочка Тони Финиччи.
Гарри рассеянно выслушал витиеватую речь итальянца и согласно кивнул головой. Ему сейчас понравится любая палочка, лишь бы она вообще была. Без своего оружия Гарри чувствовал себя беспомощно.
Продавец, тем временем, усадил Гарри на диван, налил кофе, и уже через десять минут выложил на столе чуть ли не весь свой товар, рассказывая длинные истории о своих изделиях. Признаться, он использовал достаточно экзотические материалы для Британии, возможно поэтому консервативные Лондонцы обходили его магазин стороной. Гарри, наверное, тоже бы не решился купить палочку, сделанную из бамбука или оливы, но сейчас деваться было некуда. Немного поторговавшись, он приобрёл вполне удобоваримую палочку из Кипариса, заплатив всего два галлеона. Опробовал он её практически сразу – зайдя в тёмный угол и частично трансфигурировав свою внешность. Он немного нарастил себе волос, отпустив их до плеч, замаскировал шрам в виде молнии – уж эту деталь его внешности нужно спрятать в первую очередь. К сожалению, с трансфигурацией человека у Гарри всегда были проблемы. Как аврор он должен был обладать умением перевоплощаться без помощи Оборотного Зелья, но обычно всё заканчивалось изменением растительности на теле. Скрипя зубами, Гарри нарастил себе ещё и усы с щегольской бородкой, чтобы само лицо было трудно рассмотреть. Признаться, выглядел он кретински, но ничего больше не мог сделать.
Немного собравшись с мыслями, Гарри решил действовать решительно. Ему просто необходимо попасть в Хогвартс, и всё равно каким путём. Даже если он будет полы подметать, лишь бы не упустить Майлза.

***

Гарри аппарировал в Хогсмид, и внимательным взглядом изучил деревушку. Названия магазинов и пабов оставались теми же, что и во время учёбы Гарри. Правильнее сказать, названия не изменились вообще. Неужели мир магии так мало подвержен изменениям? Гарри никогда не приходилось задумываться об этом раньше, а теперь он невольно заглядывал в витрины и сравнивал товары. Похоже, действительно ничего не менялось.
Гарри добрёл до окраины деревни, избегая людных улочек, и зашёл в до боли знакомый кабак “Кабанья голова”. Как ни странно, владельцем трактира оказался незнакомый Гарри волшебник, но это даже лучше – знакомиться с Аберфортом Дамблдором раньше времени было Поттеру не с руки.
Без предисловий он обратился к хозяину трактира с просьбой снять комнату. Тот кинул Гарри ключ, сообщая, что ночь стоит три сикля. Гарри сразу же заплатил тремя серебряными монетками, и поднялся в ту самую комнату, куда после Битвы за Хогвартс притащил раненого Северуса Снейпа. Теперь он отчётливо помнил эти дни. Часы, когда не мог места себе найти, зная, что профессор при смерти. Он тогда эгоистично боялся, что не успеет попросить у него прощения за всё. Самое странное, что он так и не сделал этого. Они со Снейпом вполне лояльно относились друг к другу, особенно учитывая, что Гермиона вышла за него замуж. Но слов “мне жаль” и “простите меня” так и не прозвучало. Гарри покраснел от собственных мыслей и пообещал себе, что обязательно извинится, когда вся эта история закончится.
Парень старался отделаться от неприятных размышлений и раздражённо стянул с себя одежду, трансфигурировав мантию, брюки и рубашку в соответствии с модой сороковых. Никогда раньше Гарри не приходилось этого делать, но заклинания сработали, и теперь Поттер надеялся, что не будет привлекать слишком много внимания. Натянув на себя видоизменённые вещи, он отправился прямиком в Хогвартс в поисках работы.

***

- К сожалению, мистер Реттоп, должность профессора по Защите от Тёмных Сил занята, - директор Диппет сидел в большом кресле директора, внимательно изучая Гарри.
Поттер немного смутился под этим взглядом, осознавая, сколько лжи нагородил несколько минут назад. Он, видите ли, прибыл в Англию из Америки, где закончил частную школу. Но его всегда интересовал Хогвартс, он с детства мечтал сюда попасть и решил попытать счастья и устроится на работу. К тому же, Гарри искренне надеялся разжалобить директора повествованием о том, что денег у него нет, и что он согласен на любую должность, но профессор по Защите от Тёмных сил – предпочтительней. Похоже, директор Диппет не нашёл ничего опасного или угрожающего в мистере Джеке Реттопе, и несколько минут соображал, чем сможет помочь. Наконец, он произнёс:
- У нас есть одна вакантная должность, но здесь требуются особые умения и заинтересованность учителя, конечно.
Гарри превратился в слух. Директор продолжал:
- Нам нужен учитель по Полётам на метле, заодно и судья матчей по квиддичу.
Гарри с трудом мог поверить в такую удачу. Он даже глупо заулыбался.
- Я был капитаном команды по квиддичу в школе, - брякнул он не подумав, и тут же добавил, - конечно, это была маленькая школа, и всё же я вполне справлюсь с этой должностью. Мне действительно очень нужна работа.
- Это замечательно, - директор хлопнул в ладоши, - что же, в таком случае, мы ждём вас к первому сентября, профессор Реттоп.
- Благодарю вас, директор Диппет, - Гарри поднялся со стула и с воодушевлением пожал протянутую руку. Он с трудом мог поверить, что всё так легко прошло. Он уж думал, что придётся умолять взять его хотя бы на место домашнего эльфа. Но ему предложили очень удобную должность – работы немного, в основном с первокурсниками, к тому же учитель по полётам не привлекает много внимания, а это как раз то, что Гарри было нужно. Идеальная наблюдательная позиция для гостя из будущего.

***

- Не нравится мне это место, - прошептала Джинни.
- Мне оно нравится ещё меньше, - я пыталась вспомнить события месячной давности и выбрать верный маршрут. Бывшее логово Пожирателей в Италии оказалось заброшенным, но мы надеялись напасть здесь на их след. Я решила для себя, что мне просто необходимо попасть в тот сад, где всё закончилось тогда. Возможно сейчас тенистый внутренний дворик станет нашей отправной точкой.
- Скольких Пожирателей арестовали авроры?
- Мы скрутили тогда около двадцати человек заклинаниями, остальных либо убили, либо они бежали.
- Наверное, нам стоило поговорить с аврорами, - предположила Джинни.
Я остановилась у развилки, и, немного подумав, решила свернуть вправо.
- Авроры могли бы дать нам полезную информацию, - ответила я на вопрос, - но проблема в том, что они не станут разглашать секретные данные. Даже учитывая тот факт, что я была одной из тех, кто помог арестовать этих тварей.
Краем глаза я отметила, как плечи Джинни поникли. Она отчаянно пыталась найти лёгкие пути, но я уже давно всё просчитала. Без Гарри нам в Министерство не пробраться, даже учитывая то, что у нас осталась его мантия-невидимка.
Мы прошли дальше по коридору и упёрлись в лестницу, ведущую вниз. Кажется, мы на верном пути. Спустившись, мы оказались в маленьком круглом зале, откуда выходила арка прямо во внутренний двор. Я на всякий случай подняла палочку, но осмотрев сад внимательно, убрала её в карман. Замок был пуст.
Джинни осторожно подошла к месту, где трава была чёрной, словно выгоревшей. Чётко вырисовывалось поле боя – остатки Порошка Мгновенно Тьмы, смятая трава, поломанные ветки кустов. Девушка присела на корточки, медленно водя рукой по земле.
Я оставила её наедине с собой и, раздражённо потирая больной подбородок, направилась вглубь сада. Звенящая тишина, в которой не было слышно ни пения птиц, ни шороха насекомых, заставляла моё тело покрываться мурашками. Мне не нравилось, когда не слышно звуков окружающего мира, казалось, что всё вымерло вокруг. Поджав губы, я с неудовольствием рассматривала спутавшиеся ветви кустов, прошлогодние гниющие листья, от которых исходил специфический запах, и тут мне на глаза попалась смутно знакомая вещица. Я нагнулась и подобрала с земли книжицу в кожаном переплёте, цвет которого из золотисто-коричневого превратился в гниюще-чёрный. Моё сердце пропустило несколько ударов от волнения. Я аккуратно перевернула страницу и с некоторым трепетом посмотрела на еле читаемую запись.
“Дневник Гермионы Грейнджер”
Я вдруг вспомнила, что надо дышать, и судорожно набрала воздух в лёгкие. Я поспешно села на скамейку, понимая, что вот-вот готова распластаться на земле от внезапно нашедшей слабости. Я вспомнила, как месяц назад пыталась найти свой дневник, в котором описана моя жизнь после Победы. Те дни, что мы провели с Северусом в Шотландии, наш набег на Гринготтс, ужасные три года после расставания со Снейпом, потом наша встреча в Академии… Теперь мне было ясно, что Пожиратели искали в моём дневнике информацию о Хроновороте, но почему мой дневник выглядит так, будто пролежал здесь полвека? Значит ли это, что мои записи находились у Майлза, когда он исчез вместе с Гарри?
Я бережно перелистывала страницу за страницей, стараясь не смотреть на свои же хроники прошедших дней, но как будто назло я натыкалась взором на имя Северус или профессор Снейп. Усилием воли я заставила себя не читать, потому как воспоминания отзывались невыносимой болью в моей раненой душе. Дойдя до конца своих записей, я с некоторым ликованием обнаружила надписи незнакомым почерком. Несколько раз взмахнув палочкой, я привела дневник в божеский вид, и теперь могла читать без помех.

***

29 августа 1944 года
Чтобы не запутаться во времени, решил делать записи. Благо, дурацкий дневник грязнокровки был у меня всегда с собой, хоть для чего-то пригодился.
После того, как Поттер набросился на меня, он крутанул маховик, и мы оба очутились гораздо дальше, чем полагалось. Поттер не отпускал меня, и мы начали бить друг друга кулаками, так как и моя, и его палочка остались в будущем. Поттер оказался гораздо сильнее меня, и я понимал, что он меня так просто не отпустит. Я решил отдать ему Хроноворот, потому как был уверен, что вернулся в нужный момент. Я аппарировал, и только теперь понял, как далеко меня занесло. Тёмный Лорд сейчас учится в Хогвартсе, и вряд ли он мне поверит. С другой стороны, я мог бы рассказать ему о том, как ему не удалось прикончить Поттера, когда тому был всего год. Теперь в моих руках история всего магического мира, и мы сможем переиграть её, нужно только добраться до Господина, или, в крайнем случае, до Поттера.

***

Я почувствовала, как по спине прошёл холодок. Гарри вернулся на шестьдесят лет назад! О, Мерлин, это так опасно! Хоть бы он додумался никому не попадаться на глаза, иначе нас ждут самые ужасающие и самые непредсказуемы последствия.
Дрожащими руками я перевернула страницу, и оттуда выпала колдография – старый, потрёпанный снимок. Я посмотрела на человека с завязанными в хвост волосами, остроконечной бородкой, на лице которого читалось откровенное недовольство. Он, очевидно, пытался укрыться от камеры, но ему не удалось этого сделать. Сзади я нашла надпись – Профессор Реттоп – но мне не было необходимости думать, кто это может быть. Глаза Гарри я не могла спутать ни с чем.
Я почувствовала, как к горлу подкатывает желчь. Скоро, очень скоро нас всех поглотит Забвение.

- Прячься! – завопил Северус, закрывая собой Вивиан. Он на скорую руку соорудил щит, но заклинание всё равно задело его. Рубашка моментально пропиталась кровью, но Снейп решил не обращать внимание на такую досадную мелочь. Его сейчас больше беспокоило благополучие Вивиан, которая, похоже, решила принципиально подставляться под летящие в разные стороны заклинания.
Он громко выругался, оттаскивая женщину к стене. Она выглядела потерянной, но никак не напуганной.
- Сиди здесь и не высовывайся! – крикнул ей Северус, и, дождавшись слабого кивка, вернулся на поле битвы. Как ему всё это надоело! Самым заветным желанием в его жизни сейчас было отправиться с Гермионой в самую далёкую и тихую часть на земле, наслаждаться её улыбками, ласкать её гладкую кожу, накручивать непослушные локоны на палец, вдыхая чудесный аромат. Оказывается, ему так мало нужно было в этой жизни! Знать, что тебя любят, и отдать, наконец, той единственной всю свою нерастраченную любовь. Северус поклялся сам себе, если сумеет выбраться из этой передряги, что сделает Гермиону самой счастливой женщиной на Земле. Она заслужила это, после всех страданий и лишений, что выпали на её долю. Она должна жить долго и счастливо!
- Авада Кедавра! – из палочки Снейпа вырвался зелёный луч, попав прямо в грудь человеку в маске.
Наконец, Пожирателям стало ясно, что эту схватку им не выиграть, и они трусливо начали удирать с тёмного переулка, где устроили засаду Северусу и Вивиан. Когда последний Пожиратель скрылся, Снейп решительно направился к телу, всё ещё бьющемуся в предсмертных конвульсиях. Северус наложил заклинание, чтобы мужчина не скончался раньше, чем зельевар успеет задать ему свои вопросы. Он резким движением сорвал маску, под которой скрывался мальчишка, совсем ещё юнец. Скверно, если такое будущее выбирает современная молодёжь. И почему война их ничему не учит?
Снейп отчётливо прочёл в глазах парня ужас приближающейся смерти, и у него не было никакого желания оттягивать момент, но вопросы должны быть заданы, а ответы услышаны.
- Почему вы нас преследуете?
- Убей меня… - в горле Пожирателя забулькала кровь, и его вырвало. Северус презрительно скривился, и наставил на мальчишку палочку. Тот сделал несколько судорожных вдохов, и схватился за горло, пытаясь расцарапать плоть, чтобы добраться до того жжения, что он сейчас испытывал. Снейп опустил палочку, приседая рядом с мальчишкой.
- Я дам уйти тебе без боли, если ты будешь отвечать на мои вопросы, - ледяным тоном сказал он.
Парень чуть заметно кивнул.
- Почему вы нас преследуете? – Северус повторил вопрос.
- Ведьма, - прохрипел парень. – Она обманула нас. Она должна заплатить... кровью…
- Что она вам обещала?
- Бузинную Палочку.
Снейп даже отшатнулся от удивления. Насколько ему было известно, Поттер хоть и являлся обладателем Старшей Палочки, он преспокойно вернул её в могилу Дамблдора. Не может быть, чтобы…
- Почему Вивиан? – спросил Северус, но, как оказалось, он задавал вопрос уже мёртвому телу.
Снейп медленно поднялся, оглядывая погибших Пожирателей. Нужно было бы их спрятать, чтобы не было лишних неприятностей. Северус взмахнул палочкой, поднимая худощавое тело человека, которого он убил последним. Маска сорвалась с лица, и Снейп с трудом устоял на ногах, глядя в знакомое, любимое лицо. Перед ним левитировала мёртвая Гермиона…
Северус с ужасом смотрел, как глаза, затянутые смертной дымкой, медленно открываются, а побелевшие губы шепчут:
- Забвение спасёт нас…
И тут всё исчезло. Тело снова превратилось в мёртвую девушку, ничем, даже отдалённо, не напоминавшую Гермиону. Снейп облегчённо выдохнул, стирая рукавом пот со лба. Несколькими движениями он трансфигурировал мертвые тела в дохлых крыс, и, опустошённый и изнеможенный, вернулся к месту, где оставил Вивиан. Женщина накинулась на него, крепко обнимая. Она рыдала в голос и что-то говорила, но Северус не мог понять что именно. Вдруг она резко отпрянула, выставляя перед собой окровавленную руку – кровь Снейпа – и пронзительно завопила…

***

От резкой боли меня опрокинуло на спину, крик из груди вырвался сам, заставляя в один момент стаю чёрных ворон подняться с массивных веток и метнуться в небо. Я никогда не испытывала такой боли раньше – даже когда Вивиан вырывала моего малыша у меня из лона не было так нестерпимо больно.
Джинни, задыхаясь от страха, присела около меня. Из её глаз катились слёзы отчаяния – она не знала, как мне помочь. Она лишь беспомощно уставилась на мою левую руку, покрытую чужой кровью. Было такое ощущение, будто это кислота, заживо раздирающая не только кожу, но и кости. Вдруг кровь исчезла, и я одурманенными глазами наблюдала, как на покрасневшей коже появляются водянистые волдыри.
- Лучше бы она меня убила… - прошептала я.
- Что это было? – Джинни тряслась, словно осиновый лист.
- Северус ранен, это его кровь. Я только не понимаю, почему нам это причинило такую боль…
- Может, это как-то связано с природой заклинания?
Я пожала плечами, трансфигурируя клочок мантии в бинт.
- Возможно, я так мало знаю об этом заклинании. Надеюсь, мы что-нибудь найдём в библиотеках Хогвартса.
Джинни помогла мне подняться и отряхнуть грязь с одежды. Мы были на полпути к замку, когда боль внезапно настигла меня. Но что-то подсказывало мне, что это меньшая из моих проблем. Мысли о Забвении не покидали меня. Это было подобно наваждению, видению, если хотите. Я даже не знала, что такое Забвение, как оно связано со всем происходящим, но мысли в голове сидели подобно навязчивой идее, и я не могла просто так от них отмахнуться – слишком зловеще это звучало. Нужно разобраться, почему дневник и колдография Гарри из прошлого вызвали у меня такие ассоциации. Может, это просто игра воображения, но слишком уж уверенно всё звучало в моей голове.

***

- Мистер Поттер!
Гарри резко развернулся на месте и увидел молодого Дамблдора. Правда, его взгляд был направлен на тёмноволосого мальчишку, появившегося из-за угла. Гарри с трудом сохранил невозмутимый вид, ожидая, что последует дальше.
- Да, профессор Дамблдор? – Гарри как будто услышал свой голос издалека.
- Какой у вас сейчас урок?
- Заклинания, профессор.
- Отлично, - Дамблдор протянул парню письмо, - передайте это мистеру Фильерсу, я перенёс время отработки на завтра. Там всё написано.
- Хорошо, Профессор.
Мальчишка стремительно скрылся в коридорах, а Гарри во все глаза смотрел ему в спину, пытаясь сосредоточиться хоть на какой-то мысли. Из забытья его вырвал Дамблдор.
- Добрый день, мистер Реттоп.
- Добрый день, профессор Дамблдор, - Гарри с щемящей болью в сердце смотрел в знакомые голубые глаза.
Гарри смутился, осознав, что жадно рассматривает профессора.
- Как ваша первая неделя в школе?
- Весьма занимательно, благодарю, - Гарри старался придать голосу официальность – за время работы в Министерстве он научился подобному тону.
- Директор Диппет говорил мне, что вы пытались устроиться на должность по Защите от Тёмных Сил.
- Да, сэр. Но я счастлив любой работе в Хогвартсе – я с детства мечтал сюда попасть.
Гарри мысленно поёжился под изучающим взглядом. Похоже, Дамблдор ещё не решил, стоит ли ему доверять.
- Что ж, надеюсь, вас не разочарует замок, - сказал он, наконец, - прошу меня простить, мне пора на урок. Мы с вами ещё встретимся.
“Ещё бы!” – хмыкнул Гарри про себя, попрощавшись с Дамблдором.
У него было очень много свободного времени. Даже учитывая, что многие ученики приходили на факультативные занятия по полётам, Гарри практически целый день был свободен. Он с удовольствием бродил по коридорам замка, жалея, что у него нет с собой карты Мародёров. Он понятия не имел, как будет выслеживать Майлза, да и Тома Реддла приходилось видеть не так часто. Во время приёма пищи в Большом Зале Гарри не сводил с него взгляда, испытывая весьма странные ощущения. Он ведь мог сейчас запросто убить его, а потом сразу вернуться в будущее, уже не заботясь, что Майлз остался в этом времени. Гарри размечтался, что, вернувшись обратно в будущее, его родители окажутся живы, как и многие другие, кто пострадал от руки Вольдеморта и Пожирателей. Соблазн был очень велик.
Время летело очень быстро, Гарри и оглянуться не успел, как месяц жизни в Хогвартсе остался позади. Больше с тем загадочным Поттером он не сталкивался, и понятия не имел, был ли тот мальчик его каким-то предком, или всего лишь однофамильцем.
Как-то вечером директор вызвал Гарри к себе.
- Мистер Реттоп, - как только Гарри опустился в кресло, профессор Диппет обратился к нему, - у меня к вам просьба. Не могли вы заменить профессора на уроках по Защите от Тёмных Сил? Он заболел, и мы были вынуждены отправить его в больницу святого Мунго.
- Ох, как жаль! С ним всё в порядке?
- Да, ничего серьёзного.
- Ну, тогда я с большим удовольствием его выручу, - обрадовался Гарри.
- Прекрасно, - директор взмахнул палочкой, - вот ваше расписание. Только у вас теперь не будет так много времени, справитесь?
- Конечно! – Гарри улыбнулся, испытывая некоторое удовольствие оттого, что будет преподавать любимый предмет. Может, ему стоило устроиться в Хогвартс, а не идти в авроры?
Правда, вскоре Гарри не был уверен, что эта идея была так уж хороша. Во-первых, преподавание действительно отнимало массу сил и времени, а, во-вторых, ежедневные встречи с Вольдемортом, пусть даже с молодым, не приносили Поттеру удовольствия.
Том Реддл учился на шестом курсе. Как и в тех воспоминаниях, что Дамблдор в своё время показывал Гарри, Реддла обожали все преподаватели без исключения. В своих познаниях он не уступал даже Гермионе, обладал той сдержанностью, которой не хватало девочке на уроках. Он никогда не кичился тем, что знает всё, но в его непроницаемых глазах всегда присутствовала уверенность в себе, превосходство над всеми. Гарри было не по себе, когда на уроках Реддл задавал ему вопросы, как будто тестируя нового учителя. Если бы не Академия, Гарри бы никогда не смог ответить на все его расспросы о Тёмной магии.
Вместе с Реддлом на шестом курсе учился тот самый Поттер, которого Гарри встретил в коридоре некоторое время назад. Имя мальчика было Ричард. Как Гарри удалось вычислить, Ричард Поттер являлся его дедушкой. Признаться, это настолько поразило Гарри, что он просто не мог не выказывать некоторую привязанность к гриффиндорцу. Тем более, многое во внешности Ричарда было схоже со внешностью Гарри. Голос, по крайней мере, был практически идентичен. Ну, а причёска – определённо главная фамильная черта. Гарри не мог удержаться перед соблазном узнать о своей семье как можно больше, и как-то после занятий предложил Ричарду помочь с поисками боггарта в школе. Шестикурсник с удовольствием согласился – ещё бы, ведь профессор Реттоп просто с нечеловеческой щедростью поощрял его баллами! Надо заметить, что было за что – Ричард весьма преуспевал в Защите от Тёмных Сил.
- Моя мать один из членов Попечительского Совета, - рассказывал Ричард.
- А как её имя?
- Дори Блэк. Вообще, я не люблю Блэков, все они потомственные слизеринцы, воспевают похвали чистоте крови…
- На четвёртом и пятом курсах учатся два Блэка, - скорее сам себе сказал Гарри.
- Да, Кигнус и Орион – мои кузены. Мы не очень ладим, Слизерин…
Гарри ухмыльнулся, прекрасно понимая, что Ричард пытался сказать этой фразой. Он сделал вид, что выискивает интересующие его вещи в кладовой. Ричард лениво переворачивал пыльные стулья, добираясь до поломанного стола.
- Профессор, взгляните…
Гарри подошёл к трясущейся шуфлятке. Боггарт почувствовал присутствие людей, и дал о себе знать.
- Прекрасно, Ричард! Нужно найти ещё парочку для третьего курса.
Вечером Гарри вернулся к себе в апартаменты, очень довольный тем, что ему удалось пообщаться с дедом. Он даже мечтать об этом не мог! Он совершенно ничего не знал о семье своего отца, только то, что они были очень богаты, и что никогда не относились предвзято к магглорождённым волшебникам. Помнится, Сириус рассказывал, что уйдя из дома в пятом классе, жил у Поттеров, которые принимали его крайне радушно.
Гарри попытался вспомнить Родословное Древо Блэков у себя дома. Он, бывало, частенько разглядывал его. Если память ему не изменяет, Орион Блэк был отцом Сириуса, а Кигнус – отцом Беллатрисы и дедушкой Тонкс. Если вспомнить рассказы крёстного, оба этих Блэка являлись малоприятными личностями, и Гарри в полной мере осознавал, почему так. Ни Кигнус, ни Орион не доставляли больших неприятностей на уроках, в целом соблюдали дисциплину. Вообще, Гарри с некоторым неудовольствием отметил, что во время его учёбы в школе, студенты вели себя более фривольно, а поколение его дедушки даже подумать не могло о том, чтобы специально нарушить правила. Были, конечно, и досадные недоразумения – хулиганы есть всегда и во все времена.

***

- Гермиона, вы уверены, что с вами всё в порядке? – я ухмыльнулась, глядя на обеспокоенное лицо МакГонагалл и её поджатые губы. Снова заводить разговоры о Северусе я не хотела, она мне не поверила прошлый раз, так что лучше эту тему вообще обойти стороной.
- Да, профессор, всё нормально.
- Вы выглядите так… - она задумалась, - как будто вас избили.
Я нетерпеливо отмахнулась, не желая обращать на это внимание.
- Профессор МакГонагалл, нам с Джинни очень нужна библиотека. Если вы не против…
- Конечно, я не против, Гермиона. Даже спрашивать не буду - у вас снова неприятности.
Я невесело усмехнулась:
- Вы, как всегда, правы. И, боюсь, они могут превратиться в настоящую глобальную катастрофу.
- Ничего в этом мире не меняется, - пробурчала МакГонагалл, провожая нас в библиотеку.
Мы сразу же отправились в запретную секцию. Джинни искала информацию о Материнских Чарах, а я пыталась найти хоть что-то о путешествиях во времени. Вытащив несколько книг на стол, я устроилась поудобнее и открыла первый фолиант. Найдя страницу, где описывалось действие хроноворотов, я углубилась в чтение.
“Хроноворот Времени – редкий артефакт. Был изобретён в седьмом веке нашей эры, имя колдуна неизвестно. Первый хроноворот позволял вернуться на час в прошлое, но впоследствии был усовершенствован и работал в пределах одних суток. Считается, что встреча с самим собой приводит к весьма неприятным и непредсказуемым последствиям”.
- И это всё? – возмутилась я. – Исчерпывающая информация!
- Гермиона, ведь никто раньше не отправлялся в прошлое так далеко, - не отрываясь от книги, прокомментировала Джинни.
- Ты, конечно, права, - я почесала затылок, - чем дальше отправляется человек в прошлое, тем более значительные изменения он может вызвать своим самым невинным поступком.
- Хочешь сказать, что тот факт, что Гарри устроился на работу в Хогвартс в том времени, ещё выйдет нам боком?
- Не знаю, - честно сказала я. – Но мысли о Забвении просто таки вызывают у меня мурашки по всему телу. Боюсь, это что-то ужасное.
Джинни глубоко вздохнула, продолжая листать книгу.
- Вот, я нашла Материнские Чары, - прошептала она. – “Наложить можно только одной ведьмой на другую. Та, кто накладывает заклятие, становится Магической матерью, а ведьма, оказавшаяся под действием заклинания – её магической дочерью. Между двумя женщинами возникает связь – волшебная пуповина, которую нельзя разорвать вне зависимости времени и пространства. Тело и душа Дочери оказываются подчинены Матери, которая благодаря своей магической силе питает и поддерживает жизнь обеих. Мать не может использовать Магию, так как все её силы уходят на поддержание этой связи. Также использование волшебства над Матерью приводит к смерти…”
- Джинни, я знаю описание этого заклинания, - перебила я, - там есть хоть какая-то новая информация? Как снять заклинание?
- “Снять заклинание может непосредственно Мать, для этого ей нужно прикоснуться к Дочери и произнести магическую формулу”. – Джинни остановилась. – Больше ничего нет. Хотя, какие-то предупреждения внизу написаны…
- Читай.
- “Любые физические ощущения, которые испытывает Мать, будет испытывать и Дочь. Если убить мать, то обязательно умрёт дочь. Правда, это не касается ненасильственной смерти Матери. В этом случае, Материнские Чары автоматически исчезают с Дочери”.
- Ненасильственной смерти? – переспросила я, заглядывая в книжку вверх ногами. – То есть, если Вивиан решится на суицид, она умрёт, а я останусь?
- Я думаю, тут имеется в виду естественная смерть, - вопросительно глядя на меня, предположила Джинни.
- Естественная смерть – это один из видов ненасильственной смерти, - начала я рассуждение, - может же быть так, что Вивиан хватит сердечный приступ и она сдохнет.
- Меня поражает твой оптимизм, - скептически выгнула бровь Джинни. – Это было бы слишком просто.
- Да, но ведь нет ничего невозможного! Если наложить на неё Империус…
- Гермиона, кажется, ты начинаешь терять рассудок. Я тебе только что прочла, что любое использование магии над Матерью приведёт её к смерти. Насильственной.
- Как же, должно быть, тяжело Северусу! – посетовала я. – Он даже не может вылечить её! Теперь понятно, почему раны так долго не заживают…
- Кстати, я нашла ещё кое-что, - Джинни повернула книжку ко мне, и я прочла:
“Если потенциальная дочь оказывается беременной, то Материнские Чары на неё не подействуют”.
- А я думала, что ребёнка она забрала у меня совсем по иным соображениям. Чем больше думаю о Вивиан, тем больше её ненавижу! Всё же интересно, почему кровь Северуса на нас так подействовала…
- Может, тоже из-за вашего ребёнка? Ну, общая кровь, и всё такое прочее…
- Как бы это глупо не звучало, я тоже так думала, но сказать наверняка не могу. Ладно, - я отложила книжку в сторону, - стоит, наверное, подумать о вариантах Ненасильственной смерти, но пока ничего в голову не приходит. Давай займёмся этим чёртовым Забвением…

***

- Как рука? – тусклый свет в гостиничном номере осветил бледное, измученное лицо Вивиан. Северусу совсем не нравилось, как она стала выглядеть. Она больше была похоже на ходячий труп, состоящий из сплошных синяков. Оставалось удивляться, как ребёнок – его ребёнок – выдерживает всё это.
- Болит, - тихо ответила Вивиан.
Снейп аккуратно взял её забинтованную руку, сняв повязку, и нежными движениями начал вмазывать мазь на лопнувшие волдыри. Женщина скривилась от боли, и Северуса передёрнуло. Каждый раз в подобные мгновения он думал о своей жене, которая страдает сейчас за его ошибки молодости.
- Почему моя кровь так на тебя подействовала?
- Не знаю… - Северус мгновенно услышал в голосе Вивиан ложь.
- Ты знаешь, - настойчиво ответил он. – Это как-то связано с ребёнком?
- Нет, Северус. Я не могу тебе сказать.
Он пожал плечами, понимая, что не в силах заставить эту женщину сделать или сказать что-то, чего она не хочет.
- Вивиан, может, ты скажешь мне, наконец, куда мы направляемся?
- Я читала дневник твоей жены.
На лице зельевара не дрогнул ни единый мускул.
- Она была очень счастлива с тобой в Шотландии. Я хочу попробовать.
Шотландия, так Шотландия. Какая, в сущности, разница, где играть роль раба? Очевидно, Вивиан всеми силами души пытается заставить его страдать. Но, к её неудовольствию, Северус никогда не показывал своей слабости. Он всегда был холодно вежлив с ней, за исключением тех минут, когда она требовала от него ласки или страсти. Приходилось включать всё своё воображение, представляя, как Гермиона тихонько стонет в его объятиях. Как она нетерпеливо покусывает губы, пока он играет её телом, изучает каждый миллиметр сладкой кожи языком. Северус часто удивлялся, что за столько лет девушка не просто не надоела ему, а наоборот, не переставала удивлять как в жизни, так и в постели.
- Кстати, ты никогда не слышала о Забвении?
- Забвение? – Вивиан вздрогнула. – А почему ты спросил?
Реакция женщины заставила Снейпа насторожиться. Будучи прекрасным легилиментом, он почувствовал, как она лихорадочно пытается спрятать мысли в своей голове. Этот процесс просто таки высветился у неё на лбу.
- Это что-то опасное?
- Это миф, - соврала она. – Забвение – это выдуманное место, так же как Рай и Ад у магглов. Я однажды только сталкивалась в книжке с упоминанием Забвения, ничего не поняла…
Она улыбнулась, переводя тему:
- Поцелуй меня…
Северус приступил к выполнению своих обязанностей её временного мужа, переключая своё сознание на размышления. Испуг Вивиан был виден невооружённым взглядом, и знала она гораздо больше, чем сказала. Северусу совершенно не понравилась её реакция. Интуиция, которая никогда не подводила своего хозяина, просто таки вопила, что и Старшая палочка, и Забвение, и преследования Пожирателей каким-то образом связаны в одном клубке лжи и интриг.

Наконец, всё закончилось. Я ополоснула лицо холодной водой, постепенно успокаиваясь. Я снова чувствовала его в себе – ни с чем несравнимое чувство, но в отличие от Вивиан я не могла им насытиться, ведь это он её обнимал и целовал, мне лишь передавались те извращённые чувства, что испытывала моя магическая Мать.
Я вышла из туалета, и возвращалась в библиотеку самым коротким путём – через коридор славы. Остановившись у блестящего стенда, я последний раз бросила взгляд на своё отражение, чтобы убедиться в его безупречности, как мои глаза наткнулись на знакомое имя: профессор Реттоп. Я прильнула лбом к стеклу, жадно читая комментарий.
“Ноябрь тысяча девятьсот сорок четвёртого года.
Первый матч сезона между командами Слизерина и Хаффлпафа. Один из самых результативных матчей за всю историю школьного квиддича. Слизеринцы одержали победу со счётом тысяча пятьсот семьдесят очков против тысяча ста пятидесяти, несмотря на то, что Золотой Снитч был пойман ловцом из проигравшей команды. Матч длился семнадцать часов. Судил игру профессор Джек Реттоп”.
- Ох, Гарри, что ж ты делаешь! – прошептала я. – Ты ведь вернёшься в мир, который может измениться до неузнаваемости!
Я рассказала Джинни о том, что мне довелось узнать минуту назад. Она выглядела взволнованной.
- Знаешь, Гермиона, я ведь хорошо знаю тот зал. Я много раз была там, мне всегда были интересны достижения в квиддиче, и я бы уж точно запомнила, если бы узнала о такой памятной игре! Раньше этой надписи не существовало.
- Надпись – это мелочь, - уверенно ответила я. – Вот если воскреснет кто-то из давно умерших, если своими действиями Гарри оживит того, кто покинул этот мир…
Я многозначительно замолчала, гладя на Джинни. Она понимающе кивнула головой – Гарри создавал альтернативную реальность. Но куда, в таком случае, пропадёт наша? Связано ли это как-то с Забвением? Почему мы уже третьи сутки не можем найти об этом никакой информации?

Гарри чихнул, прикрывая рот ладонями.
- Будьте здоровы, профессор.
- Спасибо, Ричард, - дедушка проникся глубоким уважением к своему внуку, и попросил Гарри давать ему дополнительные занятия по Защите от Тёмных Сил. Профессор не мог отказать любимому ученику.
- Похоже, вы простудились после той игры.
- Профессор Слизнорт уже сварил мне Бодроперцовое Зелье, - улыбнулся Гарри, - вскоре я поправлюсь. Итак, займёмся Патронусом…
Гарри ни в коем случае мысленно не принижал своего деда за то, что он на шестом курсе не может создать телесного защитника. Ведь, если быть честным, многие школьники даже к седьмому курсу не в состоянии справиться с этим. Люпин говорил, что только во истину сильный чародей способен на такую усовершенствованную магию. О том, что Гарри являлся таковым, он как-то не задумывался. В любом случае, научиться вызывать Патронус не так уж и сложно, раз Армия Дамблдора в своё время овладела этим заклинанием в полном составе.
После занятия Гарри предложил Ричарду выпить с ним чаю и, уже со всем по-дамблдоровски, выставил на стол знаменитые лимонные дольки.
- Чем занимается твой отец, Ричард?
- Мой папа магически посол, он представляет Британию в Китае. Вы ведь знаете, эта одна из старейших магических стран.
К счастью, Гермиона просветила Гарри на этот счёт в своё время, когда собиралась отправиться туда, чтобы выучить мандаринский язык. Подумать только! Его прадед – посол!
- Его, наверное, часто дома не бывает… - предположил Гарри.
- Да, достаточно часто, - Ричард передёрнул плечами, совсем как Гарри. – Но во время каникул он всегда возвращается, чтобы побыть со мной. Мы вместе ездим на охоту, или играем в квиддич. Мы оба совсем не любим все эти приёмы, что мама устраивает в поместье. Она, конечно, изменилась, но всё равно Блэк. Я рад, что я больше на отца похож.
- А я не знал своего отца, - с щемящей тоской в душе проговорил Гарри. – И мать не знал, они оба умерли, когда мне исполнился год. Но из скупых рассказов о них, я знаю, что они были замечательными.
- Отчего они погибли?
Гарри понял, как близко подобрался к опасной теме.
- Погибли в автокатастрофе, - Гарри даже не сообразил, что в то время, когда должно было это случиться, машины были просто исключительной редкостью, но Ричард не стал задавать лишних вопросов. – Ладно, Ричард, уже поздно. До следующей встречи!
- До свидания, профессор Реттоп!
Дверь за мальчиком закрылась, и Поттер, наконец, дал волю чувствам. Он глупо разулыбался, в то время как его глаза подозрительно блестели. Он совсем ничего не знал о своей семье! Странно, что у него даже дальних родственников не осталось – Дурсли не в счёт. Ни у прадеда, ни у деда не было братьев и сестёр, поэтому Гарри не приходилось рассчитывать на двоюродных дядюшек и тётушек. Теперь вот даже Блэки вымерли, а ведь в своё время они являлись одним из самых старинных и влиятельных семейств! Это всё их жажда чистой крови – если бы носами не крутили, то, возможно, у них осталось бы больше потомков.
Гарри зашёл в свои апартаменты, развалившись на кровати, и свободно вздохнул. После семнадцатичасовой игры у него до сих пор спину ломило. Никогда ещё квиддич не длился так долго на его памяти. По непонятным причинам, ловцы продолжительное время не могли отыскать снитч, даже сам Гарри опытным глазом поглядывал в небо, силясь разглядеть маленький мячик с золотыми крылышками, но так и не сумел. А ещё его насторожил тот факт, что на игре не было Тома Реддла. Гарри очень боялся, что в этом деле замешан Майлз, но впоследствии никаких признаков этого так и не нашлось. Реддл так же безразлично относился к профессору Реттопу, с отчуждением и холодной вежливостью. Порой Гарри казалось, что он видит в глазах Вольдеморта опасный блеск, направленный в его сторону, но он не мог сказать точно, была ли это игра воображения, или действительно настала пора бить тревогу.

“13 ноября 1944 года
После долгих скитаний и лишений я отыскал Поттера. Он устроился преподавателем в Хогвартсе – профессор Реттоп. Как банально смешно! Если прочесть его фамилию наоборот, выходит его поганое имя. Подобраться к Хозяину очень сложно, но я нашёл способ. Я вручу ему свой дар, и, если он согласится принять меня, буду одним из первых его слуг. Я мечтаю увидеть Тёмного Лорда в самом расцвете его могущества. Я не хочу возвращаться в тот мир, я хочу творить новую историю. Я, самый преданный слуга Тёмного Лорда – Северус Майлз Снейп”.
- О, Мерлин!
Я схватилась за голову, молясь, чтобы Гарри предотвратил их встречу. Если Майлз сообщит Тому Реддлу своё полное имя, это будет катастрофа! Это изменит всё, абсолютно всё! Когда молодой Снейп в той реальности придёт к Вольдеморту, станет в ряды Пожирателей Смерти, я очень удивлюсь, если Тёмный Лорд не убьёт его на месте! Получится, что он уже будет обладать информацией о будущем, о том, что Северус в конечном итоге предаст своего хозяина, и…
У меня разболелась голова, и я потеряла тонкую нить рассуждений. Всё это было крайне сложно и непонятно. Пока я не видела кардинальных изменений в настоящем, но, судя по всему, Майлз постарается что-то предпринять на этот счёт. Он, видите ли, хочет творить историю своими руками! Гомеопат-фанатик чёртов!
- Гермиона, я нашла! – завопила Джинни. – Забвение…
Совершенно забывая о только что появившейся записи в дневнике, я в два шага допрыгнула до подруги, которая, засыпая над книгой, таки умудрилась отыскать нужную информацию. В который раз я испытала неконтролируемое волнение.
- Читай вслух, - скомандовала Джинни, так как я вырвала старый фолиант у неё из рук.
Я прочистила горло, и приступила к чтению:
- “Забвение – научно необоснованное явление, существующее только на уровне теоретических предположений. Может возникнуть путём воздействия Огненной Цепи на события прошлого и настоящего, ставящие события будущего в тупик. Время останавливается, и существование жизни перемещается на уровень бесконечности, где не действуют никакие законы жизни и магии. Последствия неизвестны, потому как в истории такого явления не наблюдалось никогда. Может быть потенциально опасным, вызвать нарушения законов Вселенной, что приведёт к её уничтожению. Но попадание мира в Забвение граничит с невозможностью, так как элементы Огненной Цепи собрать воедино и в прошлом, и в настоящем невыполнимо”.
- Святые угодники… - пролепетала я.
- Что такое? Гермиона?! Я ничего не поняла!
- Джинни, нас ждёт апокалипсис.
- Спятила?! Ты же только что прочла, что это граничит с невозможностью, Огненная Цепь невыполнима. Что это такое, кстати, ты знаешь?
- Вот это как раз знаю, - я старалась унять внутреннюю дрожь. – Основные Элементы Существования - Элементы Жизни, Смерти, Магии и Вечности, собранные воедино и соединённые общими кровными узами.
- Можешь изъясняться проще? – Джинни была на грани истерики. – Я не изучала Элементалогию!..
Я лихорадочно размышляла. Нет, некоторых элементов определённо не хватало, может, всё обойдётся. Нужно взять себя в руки и всё разобрать по мелочам, подумать над проблемой на холодную голову.
- Цепь огня состоит из четырёх Основных Элементов Существования, - начала я рассуждения, доступные понимаю Джинни, - элементом может быть либо заклинание, либо какой-то магический артефакт. Любое, самое простое заклинание, при подробном разборе, состоит из какого-то элемента четырёх стихий – Воды, Воздуха, Огня или Земли. Я уже не раз говорила, что магия на пустом месте не возникает. – Джинни кивнула. – Более сложные заклинания содержат в себе два элемента, взаимно нейтрализующие друг друга по закону противоположностей. Но есть заклинания, очень редкие, которые, сочетая в себе противоположные элементы, образуют совершенно новый.
Я ударила себя по лбу, вспоминая, что этот факт вылетел у меня из головы, когда месяц назад я пыталась докопаться до сути Заклинания Неизвестности, того самого, что наложили на Северуса.
- И что? – поощрила меня Джинни к дальнейшему повествованию.
- А то, что такое сочетание как раз и образует либо элемент Жизни, либо Смерти, Магии или Вечности. Элементы Магии чаще всего используют именно на вещественных предметах, чтобы наделить их волшебством. Простейший пример – хроноворот.
- И мантия-невидимка Гарри?
- Вот тут как раз нет, - возразила я, - Дары Смерти – это те артефакты, сочетание элементов которых создаёт элемент Вечности. Кроме Даров Смерти нет артефактов или заклинаний с такими свойствами.
- А почему Вечность, а не Смерть?
- Не стоит рассматривать элементы Смерти, Жизни, Вечности и Магии как таковые понятия, это совершенно разное! Например, когда мы варим зелье и добавляем пыльцу тёртого рога двурога – получается одно вещество, если вместо этого мы добавим рог единорога, то совсем другое, понимаешь? Тот или иной ингредиент даёт зелью некоторое уникальное свойство, так и с элементами. На пальцах не объяснишь, я четыре года это в академии изучала. Просто ты должна понимать, что элемент Смерти – это не измельчённый в пыльцу труп.
- С трудом себе всё это представляю, - пожаловалась Джинни, - не думала, что магия до такой степени сложна. Так что там с цепью?
- Элементы Жизни и Смерти чаще всего относятся именно к заклинаниям, к практической магии. Элемент Жизни нужен для того, чтобы с помощью заклинания породить что-то, элемент Смерти – наоборот. У меня есть все основания полагать, что Заклинание Неизвестности относится к элементу Смерти. Когда его наложили на Северуса, последствиями стало исчезновение, или, иными словами – отмирание – всех воспоминаний о нём.
- Что ты имела в виду под словами “цепь элементов, соединенная кровными узами”?
- То, что все заклинания должны быть выполнены одним человеком, или людьми, в чьих жилах течёт одна кровь.
Я увидела волнение на лице Джинни. Да, она совершенно верно догадывается.
- Ты можешь определить, какой элемент представляет собой заклинание Материнских Чар?
- Могу, но для этого мне нужна схема этого заклинания, - ответила я рассудительно. – Но не спеши, может, нам это и не понадобится. Давай рассуждать логически. Предположим, что Заклинание Неизвестности было отправной точкой Огненной Цепи. Следующим пунктом стало наложение Материнских Чар. Далее – Хроноворот, которым воспользовался сын Вивиан. Остаётся один из Даров Смерти. Мантия Гарри у нас, палочка у Дамблдора в могиле, Воскрешающий Камень… потерян где-то в лесу.
- Его могли найти, - возразила Джинни.
- Очень сомневаюсь в этом. Кроме меня, Рона и Гарри, ну, и портрета Дамблдора, никто об этом не знал. Всё равно, что искать иголку в стоге сена. Тем более, если уж брать в расчет ход мыслей Пожирателей, их могла заинтересовать именно Старшая Палочка, как и Вольдеморта в своё время. Невидимость в магическом мире – не такая уж и редкость, воскрешать они никого не собирались, лишь предотвратить смерть Тёмного Лорда, вернувшись в прошлое, остаётся лишь палочка…
- Но ведь истинным хозяином является Гарри!
- Уже нет. Вивиан обезоружила его, когда мы были в замке в Италии.
- Гермиона, я знаю, что ты задумала! – Джинни ткнула в меня пальцем. – Даже не думай об этом! Я не стану заниматься вандализмом, а тем более лезть в могилу самого Дамблдора!
- Это единственный способ убедиться!
- Знаешь что, если наступит Забвение, я не хочу, чтобы моим последним воспоминанием было то, как я роюсь в чужом гробу!
Я закатила глаза, откидываясь на спинку стула. Мне самой не слишком нравилась эта идея, но как ещё мы могли узнать правду? У МакГонагалл можно даже не спрашивать, если бы были видны очевидные следы вандализма, она бы нам сама об этом сообщила. Может, действительно стоит поискать схемы Материнских Чар? Возможно, окажется, что это заклинание не относится ни к одному из Основных Элементов Существования. Придётся наведаться в гости к Джорджу, в его замечательной книжке должны быть нужные мне схемы. А потом попытаюсь убедить Джинни в неизбежности посещения могилы Альбуса Дамблдора.

- Северус, здесь прекрасно! – Вивиан стояла на пороге маленького коттеджика в Шотландии, наслаждаясь чудесным видом заледенелого озера.
Женщина наклонилась, подобрав в руки горсть снега, и скрутила его в тугой комок. Хитро улыбаясь, она легонько кинула его в Снейпа, попав ему в спину. Он резко обернулся.
- Улыбнись! – сказала Вивиан. – Мы, наконец-то, дома!
- Зайди в дом, замёрзнешь, - безразлично произнёс он.
- Идём вместе, - Вивиан протянула ему руку, - ты меня согреешь. Я бы не отказалась от горячей ванны и ароматного шоколада, правда, я не умею его готовить…
Какая ирония! Гермиона обожает шоколад, и Северус не знал человека, кто бы лучше неё готовил это лакомство. Она и приучила его к этому приторному напитку, всё время повторяя, что шоколад содержит ферменты счастья, и если Северус будет чаще улыбаться, она будет реже поить его этой гадостью. В итоге он и смеяться стал чаще, и шоколад полюбил. Интересно, Вивиан знала об этом, или все женщины любят шоколад?
Пока она принимала ванную, Северус сказал Вивиан, что сходит в деревню за какао. На самом деле он аппарировал в Лондон к Джорджу Уизли. Снейпу очень нужно было отыскать информацию об этом самом Забвение, и единственным человеком, который мог бы ему в этом помочь, являлся как раз таки Уизли. Его всегда тяготил нездоровый интерес к нетрадиционной и редкой магии, так что вполне возможно, что у него найдутся интересующие Северуса книги. Тем более, Джорджа не удивит и не напугает тот факт, что к нему в гости заявился человек “без лица”. Во время путешествия Северус всегда носил длинный капюшон, крайне напоминая своим видом дементора, и люди не слишком стремились заглянуть ему в лицо.
Постучав в дверь, Снейп терпеливо ждал, пока хозяин соизволит открыть ему. Чуткое ухо услышало мягкие шаги, совершенно несвойственные Джорджу, и, прежде чем дверь распахнулась, а на пороге появилась хрупкая девушка с копной каштановых волос, он почувствовал биение её сердца и аромат ромашки.
- Северус… - прошептала Гермиона и потеряла сознание.

- Мистер Реттоп, вы слышали что-нибудь о заклинании Огненная Цепь? – как в воспоминание Слизнорта, Том Реддл дождался, пока все студенты покинут класс, и задал вопрос.
Гарри резко обернулся, чувствуя, как потеют ладошки. Первой мыслью было схватить палочку и оглушить Реддла, но Поттер довольно быстро опомнился.
- Это очень сложная магия, мистер Реддл, я не думаю, что имею право рассказывать вам о ней.
- Я не просил РАССКАЗЫВАТЬ, я лишь задал вопрос – знаете ли ВЫ о ней.
Гарри почувствовал, как сканируют его мозг. Его скудные навыки окклюменции не позволяли ему выстроить надёжную защиту, потому он отвернулся от пристальных глаз, будто хотел взять со стола книжку.
- Я знаком с этим заклинанием, как и с Элементологией в целом. Ещё вопросы?
- Лишь один – откуда вы прибыли?
- Издалека, - Гарри чувствовал, как ситуация выходит из-под контроля.
- Будьте осторожны, Хогвартс – не самое гостеприимное место для чужаков, - в глазах Реддла полыхнуло опасное пламя, и он вышел из класса. Гарри обмяк, падая на стул. Он не боялся молодого Вольдеморта, Гарри был уверен, что ему хватит умений и сил одолеть его сейчас, но он не имел право вмешиваться в ход событий.
Гарри насторожил вопрос о заклинании Огненной Цепи. На самом деле, он очень смутно представлял себе, что это такое. Лишь однажды, учась в Академии, он столкнулся с этим, и сразу отправился за разъяснениями к Гермионе – она всегда могла доступно объяснить такие сложные вещи, но даже из её уст Гарри не слишком хорошо понял, что к чему. Если обрисовать всё в общих чертах, не вдаваясь в элементы стихий и основные элементы существования, можно сказать, что Огненная Цепь – это некая череда магических воздействий, связанных между собой узами крови, и всё это безобразие может привести к апокалипсису во вселенной. Гермиона утверждала, что такое сотворить не под силу ни единому магу современности, даже Дамблдор, при всём уважении к нему, не справился бы.
Гарри вышел из кабинета и направился на обед в Большой Зал. Хогвартс готовился к Рождеству – начали появляться большие, пушистые ёлки, веточки омелы, венки, разноцветные огоньки и сверкающие шары. Вид праздничного замка нагнал на Гарри тоску – он уже почти полгода не видел Джинни. Интересно, как она там? Всё ли нормально у Гермионы? Надеются ли они ещё увидеть его? Сам Гарри не знал, как всё сложится и сможет ли он вернуться.
- Добрый день, профессор Слизнорт.
- Том, мой мальчик!
Гарри застыл за углом.
- Том, я очень надеюсь, что ты придёшь на рождественскую вечеринку!
- Конечно, профессор, вы же знаете, какая это честь для меня!
- Ты останешься на каникулах в замке, как обычно?
- Нет, профессор. Меня пригласили мои друзья погостить у них.
Гарри нахмурился. У Тома Реддла нет, и не было друзей никогда. Что он задумал?
- Это просто прекрасно! – воскликнул Слизнорт. – Я рад, что тебе не придётся встречать Рождество в одиночестве…
Слизнорт пустился в пространственные рассказы о Рождестве в своём детстве, и они медленно удалялись с Реддлом в сторону Большого Зала. Гарри решил пойти другим путём, чтобы не пересекаться с ними.
Он отчаянно пытался придумать причину, по которой мог бы оставить Реддла в замке, но, к сожалению, тот никогда не давал повода для наказаний и наложения взысканий. Как же узнать, куда он направляется? Гарри понимал, что проследить за ним не сумеет – слишком велик риск, что они вступят в открытую схватку, а этого делать ни в коем случает нельзя. С другой стороны, если в этот отрезок времени он встретиться с Майлзом, то вся его полугодовая конспирация тоже ни к чему хорошему не приведёт. Но, возможно, эта его поездка никак не связана с Майлзом, тогда и риск не велик, что парень отыщет хозяина. Гарри пока не знал, что делать.

***

Мир принадлежал нам. Я смотрела в его глаза и впервые видела его душу. Теперь я точно знаю, что любовь существует. Нет ничего более реального, чем это чувство, соединяющее два измученных сердца.
Нет ничего слаще его губ. Нет ничего крепче его объятий. Нет ничего нежнее его рук. Нет более красивых слов, чем моё имя, которое тихо звучит из его уст. И нет ничего больнее, чем расставание с ним.
Мерлин, когда мы успели так полюбить друг друга? Неужели так бывает в жизни?
- Ты больше не оставишь меня? – с надеждой шептала я.
- Лучше уйду я, и у нас останется надежда, чем ты покинешь меня навсегда…
- Я и так только существую, я больше не могу дышать без тебя.
- Родная моя, - его губы бережно прикасаются к моему виску, - ты самая сильная женщина в этом чёртовом мире, ты не имеешь право сдаваться!
Я провожу дрожащей ладошкой по его груди, чувствую, как бешено бьётся его сердце, которое он имел неосторожность доверить мне. Если бы меня не было, он бы был свободен.
- У меня мало времени, - его губы с трудом отрываются от моих, но голос звучит уверенно и спокойно, как всегда. – У нас очередные проблемы…
- Они никогда не заканчивались, - невесело усмехаюсь я, смаргивая слезинку с ресниц.
- Ты слышала о Забвении?
Сердце пропускает несколько ударов, и я цепляюсь за его мантию, с ужасом глядя в его чёрные глаза. Это не сон, это не миф, раз уж он меня спрашивает, это уже происходит. Мир катится в тартарары. Я сбивчиво рассказываю ему всё, что мне удалось узнать, он молча слушает, не перебивает, всё понимает. Это ещё одна его уникальная способность – разобраться во всём без лишних пояснений.
- Старшая Палочка у Майлза, - говорит он, - Вивиан обещала Пожирателям отдать её, но использовала её для своих целей.
Я вздрагиваю при этом имени, очередной раз закипая от гнева и ненависти к этой женщине. Она сейчас нежится в ванной, я чувствую, как тёплая вода ласкает её тело, как она ждёт возвращения МОЕГО мужа, чтобы он приготовил ей МОЙ любимый напиток, чтобы он любил её также как любит МЕНЯ. Я не могу испытывать к ней даже самую малую толику сострадания или жалости. Я ненавижу её всеми фибрами души, особенно сейчас, когда она почти счастлива.
- Майлз пишет в дневнике, что собирается преподнести своему хозяину дар. Он собирается изменить историю, и если ему удастся, мир впадёт в Забвение…
- Хорошо, что наш ручной спаситель человечества Поттер отправился с ним, - усмехается он, и целует каждый мой пальчик на здоровой руке.
- Почему мне больше не страшно?
- Тебе больше нечего терять, - он вздыхает, - но есть, что вернуть обратно.
- Ты провоцируешь меня на необдуманные действия, - я беззлобно упрекаю его, ведь сама знаю, что так и есть. Он лишь произнёс святую истину.
- Я не могу запретить тебе выходить из дома, - он придерживает меня за подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. – Я знаю тебя слишком хорошо, Гермиона. Я знаю, что ты своими руками пытаешься заставить мир вращаться в нужную тебе сторону. Я лишь могу умолять тебя быть осторожнее.
- Что со мной может случиться в библиотеке? – я пытаюсь выдавить из себя ангельскую улыбку.
- Лучше будет, если ты не станешь переходить от теории к практике, - он в последний раз обнимает меня, его поцелуй выбивает у меня почву из-под ног, мы снова с ним прощаемся, снова навсегда. – Я люблю тебя.
- Ты это сказал…
- Жаль, что не говорил раньше, - неимоверными усилиями он разжимает объятия, оставляя меня одну. – Возможно, скоро всё закончится…
Я улыбаюсь, понимая одну чертовски верную истину:
- Для нас любой конец будет счастливым.
- Только не тот, где не будет тебя. И не пытайся остановить Забвение своими руками, возможно, это наш единственный путь к спасению.
И он исчезает с дурацкой банкой какао, а через пять минут я снова чувствую его губы, но теперь они целуют не меня. Больше не в силах сдерживать слёзы, я падаю на пол, свернувшись калачиком, и реву так, как никогда раньше. Я чувствую, как тошнота подходит к горлу, голова раскалывается от рыданий, мне холодно и одиноко.
В таком положении меня и находят Джордж и Джинни. Они отпаивают меня успокоительным, обнимают, Джорджу даже удаётся рассмешить меня, но боль от этого меньше не становится. Я чувствую холодную решимость и желание убивать. Такого никогда раньше не было, я превращаюсь в чудовище – Пожирателям не будет пощады. Я собираюсь на охоту, возможно, последнюю в этой жизни.

***

- Профессор Реттоп, где вы собираетесь провести Рождество?
- Проведу праздник в обществе призраков и Пивза, - усмехнулся Гарри, разливая традиционный чай после занятий с дедом.
Ричард опустил глаза, рассматривая хрустальную вазочку, в которой горкой были сложены лакричные леденцы и шоколадные подушечки. Наконец, он сбивчиво произнёс:
- Я просто думал, было бы здорово, если бы вы провели Рождество с нами… - скулы парня покрылись румянцем. – Папа сказал, что хотел бы с вами познакомиться. Он хороший, честно. Весёлый. И мама не против, она сказала, что я могу приглашать своих друзей. Вы, хоть и мой учитель, стали мне…другом…
Ричард Поттер замолчал, краснея ещё сильнее. Гарри чувствовал себя до красности неудобно, но в то же время абсолютно счастливо. Он даже и мечтать не мог о том, что его собственный дед будет считать его другом. Это настоящий подарок судьбы, а тем более провести Рождество со своими давно почившими родственниками, воочию увидеть прабабушку и прадедушку, говорить с ними, стать частью их компании, наконец. Тем более, Гарри уже убедился, что не сможет проследить за Реддлом, так что ему было терять?
- Я польщён, Ричард, - ответил Гарри, - мне очень приятно, я ведь тоже считаю тебя не просто своим учеником. У нас с тобой не такая уж большая разница в возрасте, и я с удовольствием проведу Рождество с тобой и твоей семьёй.
- Правда? – мальчик сразу же оживился, одаривая своего профессора ослепительной улыбкой. – Это так здорово! Значит, уже послезавтра мы с вами сможем аппарировать, вы ведь не против парной аппарации?
- Отнюдь, - Гарри отпил крепкий чай, обжигая язык, но не переставая улыбаться – точно так же, как и его дед. – Надеюсь, я не причиню вам много хлопот…

***

- Осторожнее, Джинни, впереди ступеньки, - предупредила я подругу, слепо передвигавшуюся за мной.
Мантии Гарри еле хватало, чтобы скрыть под своим покровом двух взрослых женщин, но пока нам удалось не выдать своё присутствие в Министерстве. Мы уже успешно преодолели половину пути, спускаясь в кромешной тьме к Департаменту по борьбе с тёмными силами. Мы направлялись к кабинету заместителя главы британского аврората, разумеется, делали это ночью, потому как собирались заняться не совсем легальным делом – прочесть засекреченные документы.
- Впереди какой-то свет, - прошептала Джинни мне в макушку.
Я уже и сама заметила мерцающий синий огонёк в конце коридора. Мы старались ступать как можно тише, идя прямо на свет. Я приподняла полочку чуть вверх, невербально произнося заклинание и проверяя помещение на наличие Охранных Чар. Несколько щитов были успешно ликвидированы, и мы смело двинулись дальше. Наконец, стало понятно, что сверкало в темноте: прямо под потолком плавал призрак маленького мальчика, лет восьми, напевая себе под нос какую-то ругательную песенку. Если бы я наткнулась на него в Хогвартсе, то наверняка бы решила, что это Пивз в детстве.
Мы миновали и его, дойдя, в конец концов, до нужной двери. Мне потребовалось десять минут, чтобы расколдовать её и уже безопасно попасть в кабинет мистера Терри Бута. Гарри клялся, что взял его себе в помощники не по старой памяти, а исключительно из-за его незаурядных способностей, которые проявились особенно сильно в Академии. Возможно, Гарри не кривил душой – защита, наложенная Терри на кабинет, впечатляла, но в моём теперешнем состоянии между мной и моей целью может реально стать только одно препятствие – смерть.
- Люмос, - произнесла Джинни, выбираясь из-под мантии. – Наверное, стоит поискать самый охраняемый шкаф…
- Вон тот, железный, в левом углу, - сразу же определила я. – На нём наложены сигнальные чары, так что не подходи близко.
Немного поколдовав, я, наконец, распечатала все замки, и мы с Джинни остервенело бросились к гремящим шуфляткам. Я предоставила ей исследовать верхние полки, а сама взялась за нижние – я ростом меньше.
- Нам нужны самые последние отчёты о допросах, - ещё раз напомнила я, - тут у Терри такая неразбериха!
- Ты уверена, что он бы нам отказался помочь, мы, всё-таки, одноклассники…
- Джинни, это было целую вечность назад, - я недовольно перебирала свитки, - министерство, а, тем более, аврорат, портят волшебников. Взять Гарри, например…
- А что Гарри? – обиделась за мужа она, шурша на верхней полке бумагами.
- Да он превратился в самого настоящего циника! И вообще, стал до крайности подозрительным, всё ему кажется, что…
- И правильно кажется, - Джинни не дала мне закончить фразу, - сама посмотри, разве в нашем мире спокойно?
- Нет, ты совершенно права. Просто я хотела сказать, что Терри – первый помощник Гарри, и он в первую очередь будет беспокоиться о нашей с тобой безопасности. К тому, как ты сама говорила, он слишком хорошо нас знает, и наше умение вляпаться в неприятности по самые уши…
Несколько минут мы молча рылись во всей этой макулатуре. Я предусмотрительно избегала пыльных ящиков – очевидно, что их не открывали уже долгое время. Наконец, Джинни отыскала интересующие нас досье и отчёты.
- Смотри! Кайл Шеффилд Доусен, 1975 года рождения, чистокровный волшебник. Учился в частной школе, был схвачен 11 февраля 2004 года в замке Кастелло ди Пьомбино, в Италии, обвинён в использовании Непростительных Заклинаний, пособничестве Пожирателем Смерти, геноциде, убийствах, похищениях и нападении на представителей власти.
Я наклонилась над столом вместе с Джинни, и мы начали читать бесконечные бесполезные допросы, ничего, толком, не выявившие. Этот парень не раскололся, хоть и не отрицал своей вины. Министр Магии дал своё согласие на применение Сыворотки Правды при допросе. Вот тут становилось жарко – появилась полезная для нас информация.
Кайл рассказывал о том, что некие Северус Майлз Снейп и Вивиан Аманда Майлз присоединились к бежавшим из Британии Пожирателям, обещая, что вернут в мир Тёмного Лорда. Они собирались выкрасть какой-то редкий артефакт, способный вернуть волшебника в далёкое прошлое. Сам Кайл не знал, что это за артефакт, так же он не знал, что за пленник был скрыт в подземельях замка, к нему спускался только Майлз и приближенные к нему люди. Кайл вместе с другими Пожирателями должен был схватить мисс Грейнджер, а остальных убить. Но Поттер оказался слишком силён и, вместе с той самой “мисс”, перебил половину друзей Кайла, остальных скрутил и оставил без сознания в холле замка, где их и нашли авроры.
По его словам, в Италии существуют несколько точек сбора Пожирателей, но он не знает их. Зато бывал в Дании (точные координаты) и в Австрии (точные координаты). Поместья принадлежат представителям одних из самых древнейших волшебных семей Европы, которые всегда были лояльны по отношению к Тёмному Лорду и придерживаются его политики до сих пор.
Мы перевернули все папки, выписывая точные адреса, названные Пожирателями. Пока Джинни заканчивала это дело, я совершила налёт на письменный стол Терри в поисках разработанного плана по захвату названных домов. Пока они находились в глубокой стадии планирования, и без подписи главы британского аврората и главы международного сообщества волшебников недействительны.
- Как хорошо, что нам эти подписи не нужны, - злорадно проговорила я. – За это время уже можно было придавить этих мерзких тараканов всех до единого!
- Авроры не имеют право это делать на территории чужой страны…
- Не забивай себе голову всякой ерундой, - отмахнулась я. – Знаешь, что я тебе скажу? Всё это чушь собачья! Всё делается исключительно ради денег и славы! Разве авроры не могли бы действовать тихо, как Гарри всегда делает? Здесь не глупые люди собрались, самые сильные волшебники Соединённого Королевства, но они и пальцем пошевелить не хотят, если в будущем за их героизм они не получат ордена Мерлина и значительную надбавку к их жалованью. Они почти месяц занимаются одной лишь писаниной, никому не нужной! Тогда в Пьомбино эти толстожопые волшебники явились только через час, после того, как Гарри отослал им Патронус. Они, видите ли, не были уверены, что их действия санкционированы. А на самом деле они пытались выбить у министра командировочные! Ну, не смешно ли?
- Нет, - серьёзно ответила Джинни. – Это не смешно. Я думала, Гарри наведёт тут порядок.
- Не спорю, когда он здесь, то все они стоят перед ним по стойке “смирно” и пытаются поразить его своей исполнительностью. Я тысячи раз говорила ему, что, стоит ему спиной повернуться, они демонстрирую неприличные фигуры из одного пальца своему начальнику, герою войны. Но он продолжает верить в бескорыстность этого мира. Горбатого могила исправит.
- Не говори так, - попросила Джинни. – Твои слова, как никогда, близки к истине.
Я сочувственно похлопала её по плечу, заметая следы нашего присутствия. Добыв нужную нам информацию, мы вернулись в аппарационный холл и отправились обратно в Косую Аллею, к Джорджу Уизли. Он обещал забежать в гости к матери и принести на ужин пирожков с грибами и капустой. Возможно, это будет наш последний ужин…

***

Особняк посла Поттера впечатлял своими размерами и внешним видом. Главный дом и прилегающие к нему постройки были выполнены в лучших традициях палладинского архитектурного стиля. Главное здание состояло из цокольного этажа, бельэтажа и мезонина. Фасад был украшен массивным антаблементом, подпираемым изящными мраморными колоннами на всю высоту здания. К крыльцу вела расчищенная мощёная дорожка, вдоль которой расположилась целая череда каменных скульптур. Гарри с неподдельным интересом рассматривал фигурки величественных волшебников древности.
- Это Титаны, - пояснил Ричард, - отец провёл несколько месяцев в Греции, рассказывал, что Титаны были первыми античными волшебниками, они так же почитаемы в Афинах, как у нас создатели Хогвартса. Мама была против этих “языческих”, как она выразилась, изваяний, но папа оказался непреклонен. Вы не удивляйтесь ничему, у нас есть аквариум с живыми крокодилами, которых отцу подарил вождь какого-то танзанского племени. Мама долго не могла ему простить этих трёх аллигаторов. Понимаете, когда он их привёз, они были совсем маленькими, но сейчас им уже по тринадцать лет… папа не хочет с ними расставаться, он даже имена им дал – Кассиопея, Поллукс и Мариус. Это в честь маминых братьев и сестры, они ведь все Блэки. Рептилии.
Гарри рассмеялся, удивляясь необычному чувству юмора своего прадеда. Гарри очень поражало то, что Ричард никогда не демонстрировал своё очевидное богатство. Он не выделял себя на фоне остальных учеников, никогда не хвастался дорогими и редкими подарками, не пользовался положением своей семьи ради выгоды и сейчас рассказывал Гарри эти истории лишь в познавательных целях, будто бы подрабатывал в этом дворце гидом.
Как только они ступили на лестницу, парадная дверь распахнулась, и их встретила очень эффектная пара. Мужчина, высокий, с тёмно-русыми густыми волосами, аккуратно уложенными в классическую мужскую причёску, был облачён в тёмно-бардовую мантию, и смотрелся на фоне величественного дома, словно монарх могущественной державы. Женщина была ненамного его ниже, с холодной красотой, присущей всем представителям семейства Блэков, но на её лице играла тёплая и приветливая улыбка, да и голос её звучал совсем не так, как Гарри ожидал. Она говорила низким, мягким тембром, слегка хрипловато, словно слегка простыла:
- Мистер Реттоп, добро пожаловать, - она протянула ему руку с длинными тонкими пальцами. – Нам очень приятно принимать вас у себя в доме.
- Благодарю вас за приглашения, для меня это большая честь, - сипло ответил Гарри, во все глаза рассматривая своих прабабушку и прадедушку.
- Профессор Реттоп, - Карлос Поттер обладал густым басом, у Гарри сложилось ощущение, что с ним говорит сам Зевс, повелитель Олимпа. Наверное, такое сравнение было навеяно этим домом, больше похожим на античный храм. – Сын рассказывал, что вы балуете его похвалами и чаем. Добро пожаловать в наше скромное жилище.
- Скромное? – Гарри приподнял брови в удивлении, осматривая входной холл – круглая колонная зала с огромным фонтаном, в котором плескались миниатюрные русалки. – У вас чудесный дворец, я чувствую себя, как в музее.
- Вы скоро освоитесь, - добродушно усмехнулся Карлос.
- Может, вы, наконец, поцелуете любимого и единственного сына? – не выдержал всеми забытый Ричард.
- Конечно, дорогой, - Дори обвила руками шею сына, который ростом был выше неё, - ты вырос ещё больше.

Через час, за ужином, Гарри познакомился с остальными гостями.
Мистер Поттер представил Гарри своего родного брата, по иронии судьбы, мистера Гарри Поттера и его жену миссис Элизабет Поттер. Среди обитателей особняка был посол Мексики, сеньор Фабьяно Алонссо со своей супругой сеньорой Пиментель Алонссо. В соседней от Гарри комнате поселилась девушка по имени Аманда Оуэн, которая кого-то очень сильно напоминала Гарри, но он пока не мог вспомнить, кого именно. Она была едва ли старше Ричарда, с коротко стриженными тёмными волосами и миндальными глазами.
- Надеюсь, твои родственнички не решат испортить нам праздник своим присутствием, Дори? – спросил Карлос Поттер у своей жены, разливая по бокалам вино перед ужином. – Мистер Реттоп, вы, наверняка, встречались с нашими племянниками Блэками в школе, и не станете удивляться, почему я так не хочу видеть тёщу и тестя в Сочельник. Клянусь бородой Мерлина, они мечтают отравить меня, а потом скормить моим же аллигаторам!
- Не преувеличивай, дорогой, - спокойно ответила Дори, потягивая шерри из своего бокала. Она была единственной, кто выбрал этот приторный напиток. – Разумеется, Блэки славятся своей избирательностью и манерами, но они не все такие.
- Нет, исключений нет, - поддел жену Карлос. Она не обиделась, лишь пожала изящными плечиками.
- Мистер Реттоп, Ричард сказал нам, что вы великолепно играете в квиддич? – посол Алонссо ожидал подтверждения.
- Я был капитаном команды в школе, - уклончиво ответил Гарри. – Признаться, я очень люблю квиддич.
- Так это прекрасно! – громким голосом воскликнул мистер Гарри Поттер Старший. – Завтра с утра мы сможем устроить дружественный матч. Дори, я просто обязан взять у тебя реванш!
Гарри с любопытством наблюдал за прабабушкой. Он с трудом представлял эту величественную женщину на метле.
- Если ты будешь также неповоротлив, как в прошлом году, тебе это не удастся.
- На этот раз я не буду пить так много огневиски накануне.
- Это ты загнул, брат, - расхохотался Карлос, - я уверен, ты ещё изъявишь желание посостязаться в выпивке с нашим новым другом, мистером Реттопом. Вы как, Джек, употребляете?
- Каюсь, - улыбнулся Гарри, вспомнив, что после одного эксперимента алкоголь совершенно перестал действовать на него, даже если он выпьет бочку виски, это никак не отразится на его самочувствии. – Но я стараюсь не злоупотреблять.
- Вот, чего и вам желаю, джентльмены, - с улыбкой проговорила Бетти Поттер.
Гарри от души наслаждался тёплой, домашней атмосферой, непринуждёнными беседами, интересными собеседниками и вкусным ужином. В душе его поселилось чувство гордости за то, что он является потомком этих замечательных людей, и сейчас он чувствовал себя частью этой дружной семьи. В который раз он жалел, что был лишён такой жизни. Снова хотелось прикончить Вольдеморта в этом времени, и будь, что будет!
Спать гости разошлись уже поздним вечером, после нескольких бутылочек огневиски, выкуренных сигар, привезённых послом Алонссо из Мексики, и энного количества партий в бридж. Перед сном Гарри вышел на огромный полукруглый балкон, чтобы подышать свежим воздухом. Он размышлял о жизни, о своих родственниках, думал о дедушке и прадедушке, а ещё ему очень интересно, кем была, точнее кто ещё станет его бабушкой. Наверняка она тоже учится в Хогвартсе. Надо будет спросить у Ричарда, кому из девушек он отдаёт своё предпочтение…
- Я не понимаю, как ты могла с ним связаться, Аманда, - услышал Гарри голос Карлоса Поттера.
- Не делай вид, что тебя волнует моё благополучие, – впервые за вечер Гарри услышал её голос.
- Я твой отец, чёрт тебя возьми!
- Продолжай в том же духе, ещё не всё поместье услышало!
Гарри старался не шевелиться. Ему очень хотелось уйти обратно в комнату, но соблазн узнать тайны своего же семейства был слишком велик.
- И где ты был предыдущие девятнадцать лет?
- Ты сама прекрасно знаешь, что твоя мать не желала раскрывать свою маленькую тайну. И ты сама бы ни за что не пришла ко мне, если бы не мои деньги.
- Разумеется, - согласилась Аманда. – Если бы я не забеременела и мне не нужным были деньги, я бы ни за что к тебе не обратилась! Ты бросил её, когда она так тебя любила…
- Какая любовь? – воскликнул Карлос. – Тебе лучше меня известно, КЕМ была твоя мать.
- Она вспоминала тебя до самой смерти…
- Потому что я делал ей дорогие подарки за те услуги, что она оказывала мне. Она была прелестной женщиной, искусной куртизанкой, но когда я женился, я порвал с ней все связи. Но, Мерлинова борода, она могла мне сказать, что была беременна! Я бы никогда не отказался от своего ребёнка! Я бы помогал вам.
- Вот мне и нужна помощь. Материальная.
- Нет. Я не позволю тебе связать жизнь с эти Майлзом. Ты можешь оставаться у меня в доме, я признаю тебя своей дочерью, твой ребёнок будет носить нашу фамилию…
- Я люблю его, как ты не понимаешь! Да, он беден, но это не принижает его талантов!
- Он Тёмный Маг, Аманда, он плохой человек.
- Ты ничего о нём не знаёшь! – истерично взвизгнула она. – Эрик Майлз чернокнижник, но это не значит, что он плохой!
- Я дам тебе денег, и ты снова исчезнешь из моей жизни, - с грустью проговорил Карлос.
- Да.
- Я не хочу этого. Мерлин мне судья, я бы очень хотел видеть твоих детей, и я желаю тебе всех благ, но Майлз…
- Если ты действительно желаешь мне добра, как говоришь, то дай мне денег и отпусти меня. Так будет лучше для всех… отец.
- Я подумаю, - Гарри услышал, как массивная дверь тихонько скрипнула, и он трусливо убежал к себе в комнату, с трудом переводя дыхание.
Совпадение или очередная ирония судьбы? Внебрачная дочь его прадедушки забеременела от некого Эрика Майлза. Неудивительно, что лицо Аманды показалось ему знакомым – она ведь его двоюродная бабушка и унаследовала некоторые фамильные черты лица Поттеров. А вот будет ли её ребёнок иметь общие черты с Северусом Майлзом? Является ли Аманда бабушкой Вивиан Майлз? Если так, то Вивиан – троюродная сестра Гарри, а Майлз его племянник. Единственные кровные родственники, оставшиеся живыми. Единственный волшебники, которым он желает самой мучительной смерти.

Первый особняк расположился в труднодоступном для магглов месте, на берегу высокогорного озера Арнизее в кантоне Ури в Швейцарии. Большое каменно-кирпичное шале с двухскатной крышей, огромными квадратными окнами от пола, окружённое густым сосновым лесом со всех сторон. Место выглядело диким и необитаемым, и этот облагороженный сельский домик казался неким недоразумением на фоне нетронутого альпийского пейзажа.
Я, Джинни и Джордж аппарировали в нескольких милях от самого лесного замка, чтобы ненароком не задеть магическую сигнализацию. По плану мне предстояло первой пробраться в дом под мантией-невидимкой и обезвредить все охранные щиты. Я вручила Джорджу и Джинни зачарованные монетки, и как только уберу преграду с пути, я отправлю им сигнал. Правда, Я умолчала о том, что в случае неприятностей, если меня возьмут в плен, например, с помощью своего заколдованного галлеона я превращу монетки в порт-ключи, и Джордж с Джинни тот час же вернуться в Лондон. Я предусмотрительно наложила на это место антиаппарационные чары, преодолеть которые будет возможно только лишь с моей помощью. Мне совершенно не хотелось жертвовать жизнью своих друзей зря.
На подготовку к этому походу ушло всего лишь пару дней. Джинни под видом туристки отправилась в Швейцарский горнолыжный курорт, что находился неподалёку от логова Пожирателей, и составила полный план расположения особняка. Джордж заготавливал новые магические бомбы, которые могли значительно облегчить им дело. Я же изобрела свои первые заклинания, которые должны были помочь нам обойти и обезвредить любую защиту. Без лишней скромности, главной моей гордостью стали Чары-Сканер, которые находили не только магические заклинания, но и обозначали месторасположение людей в радиусе трёх километров. Я не желала лезть на рожон в этот раз, это не была отчаянная вылазка, наоборот, мы хладнокровно продумали все детали нашей “операции”, разработали действенную стратегию, которая должна была уничтожить Пожирателей, а тех, кому удастся выжить, запугать до смерти.
Я, наконец, выбралась из густого леса и столкнулась со своей первой преградой – самые обычные Сигнализационные Чары. Я их легко преодолела, обозначив для Джорджа и Джинни безопасный проход сквозь этот щит, и подобралась к высокой каменной ограде. Сканер не показал во дворе никакие формы жизни, и я проделала большую дыру в заборе, пролезая в задний дворик. Я уже готова была двинуться навстречу новому щиту, как почувствовала, что за мной кто-то наблюдает. Я замерла на месте, оглядываясь по сторонам и стараясь выровнять дыхание. Хоть я и была скрыта под мантией, это не гарантировало мне полнейшую безопасность. Когда я почувствовала, как волосы встают дыбом, практически сразу поняла, откуда взялось это жуткое ощущение. Меня неспешно окружали шесть огромных церберов. Пепельные чешуйки покрывали мускулистые тела, вместо гривы на трёх головах торчали во все стороны острые шипы, а длинные змеиные хвосты устрашающе раскачивались из стороны в сторону. Узкие красные глаза псов светились в сгустившихся сумерках так ярко, будто дальний свет в автомобильных фарах. Мне не приходилось сталкиваться с этими существами ранее, но я достаточно часто встречала упоминания о них в литературе. Магглы считают этих животных мифом, по легенде, церберы охраняют выход из царства Аида, не позволяя мёртвым возвращаться обратно. На мой взгляд, этот мрачный миф вполне оправдывал себя, так как этих трёхголовых чешуйчатых псов трудно назвать лучшими друзьями человека. Много веков назад в магическом мире церберы не были редкостью, особенно в Элладе, Древнем Риме, Египте, Месопотамии и на Востоке. Самым известным волшебником, который один из первых приручил это существо, является царь Соломон. Древние чародеи вообще отличались своей экстравагантностью и эпатажем, к счастью, теперь единицы заводят подобных существ у себя во дворе. И слава Мерлину, ведь церберы очень опасны и с трудом поддаются дрессировке. Мне приходилось читать, что эти собаки никогда не убивают свою жертву сразу, прежде они предпочитают позабавиться с добычей. Укус змеиного хвоста вводит яд в тело человека, который лишает зрения и ориентации в пространстве. Ты уже не видишь, как острые, словно битое стекло, зубы вонзаются в ноги и руки, разрывая тебя на части. Хорошо, если ты умрёшь от потери крови, до того, как нажравшийся цербер тебя изнасилует.
Я, стараясь не поддаваться панике, попыталась оглушить псов, но заклинания отлетали от их шкуры, словно стрелы от металлического щита. Недолго думая, я таки решилась воззвать к своему внутреннему гневу, который последний месяц старательно подавляла. Стоило только вспомнить Вивиан Майлз, то, как она зверски отобрала у меня мужа и ребёнка, становилось невыносимо от раздирающей ярости. Наверное, вид у меня в этот момент стал диким, и псы даже замерли на местах, опасливо рыча. Я уже ничего не видела от ярости – передо мной существовал враг, которого я должна уничтожить.
- Авада Кедавра!
У собак не оставалось шанса. Впрочем, разделавшись с ними, я пожалела, что сама всё ещё живу. Мне никогда не приходилось думать, что после использования Убивающего Заклинание волшебник испытывает боль своей жертвы на себе. Казалось, что меня только что переехал Хогвартс-Экспресс несколько раз, а сердце в прямом смысле разорвало на капилляры. Я упала на землю, и меня вырвало несколько раз. Глаза жгло от невозможности выдавить хотя бы слезинку – я уже давно их все истратила, моё тело иссушилось за эти дни. Потребовалась вся моя внутренняя сила, чтобы взять себя в руки и справится с болью. Удивительно, что у меня до сих пор не выработался иммунитет, слишком уж часто мне стало доставаться от судьбы. Я старалась не думать, за что злой рок так меня наказывает, может, у меня карма такая, но беспрекословно терпеть все издёвки я не собираюсь. Тем более, я ведь не верю во всю эту чушь! Человек – сам кузнец своего счастья, и я буду бороться за него до конца!
Наконец, я разобралась со всеми магическими щитами, и вызывала Джорджа с Джинни. Пока я дожидалась их у заднего входа в дом, я полностью просканировала особняк, отметив, где находятся хозяева дома, сколько вообще человек обитает здесь. На кухне нашлись пять домовых эльфов, и около дюжины Пожирателей в целом. Убить их не представлялось большой проблемой, это меньшее, что они заслуживали. По большому счёту, мне стоило взять каждого обитателя шале в плен, несколько недель мучить их круциатусом, пока они мне не скажут, где разыскать каждого члена их семьи. Потом, я должна была схватить всех кровных родственников этих мразей – от младших детей до старших бабушек. Мне бы следовало под корень вырезать их всех, чтобы моя месть свершилась, но я милосердно предложу пойманным Пожирателям выбор – смерть или абсолютную потерю памяти, при условии, что остаток жизни они проведут на соседней койке с Гилдероем Локхартом. Если бы у меня была подобная альтернатива, я бы выбрала первое. Но мне казалось, что не у всех найдётся достаточно смелости и отваги, чтобы умереть достойно, в борьбе за свои мировоззренческие взгляды, пусть даже неправильные и жестокие.
Джордж и Джинни с опаской обошли мёртвые тела церберов, которых я сложила в одну кучу за забором.
- Гермиона, как ты с ними справилась? – дрожащим шёпотом спросила Джинни, сжимая в руках палочку.
- Авадой, - будничным тоном ответила я, не реагируя не её побелевшее лицо.
- Ты уверена, что других нет?
- Не уверена, эти зверушки не определяются заклинанием, но пока я тут стояла, новой напасти так и не появилось, так что будем надеяться, что эта адская шестёрка была единственной.
Я сняла с себя мантию и отдала её Джинни. Мы с Джорджем решили, что так будет правильно. Уж её жизнь мы обязаны сберечь! Она хоть и сопротивлялась, и всё же после самого низкого шантажа Джинни пришлось согласиться с нашими условиями, иначе бы мы оставили её в Лондоне.
Джордж вытащил из своего рюкзака три небольших стеклянных шарика, заполненных сгустившимся воздухом синего цвета. Два он протянул нам.
- Не забудьте, после того, как вы разобьёте его, человек замирает всего лишь на пятнадцать секунд. Если за это время не сумеете скрутить его заклинанием, или людей в помещении окажется слишком много, то воспользуйтесь Сковывающей Верёвкой, но нужно обязательно создать щит вокруг себя, иначе верёвка и вас тоже свяжет.
- Мы помним, Джордж, - немного раздражённо ответила Джинни, проверяя, легко ли верёвка достаётся из-за пояса.
Я тоже проверила всё своё снаряжение, но больше полагалась на палочку и заклинания, что заготовила специально для Пожирателей. И всё же Замораживающие Шарики Джорджа - очень полезная вещь, потому как подобное заклинание очень изматывает и лишает сил. А нам нужно будет практически сразу отправляться в следующее логово Пожирателей, чтобы их не успели предупредить. Нашим главным козырем являлась внезапность, а если нас будут ожидать, то вряд ли мы выберемся живыми, нас ведь всего-навсего трое.

***

Тихие, настойчивые всхлипывания разбудили его. Северус повернулся, глядя на освещённое лунным светом лицо Вивиан. На щеках чётко были видны мокрые дорожки. Женщина слегка прикусила руку, чтобы не разрыдаться в голос.
- В чём дело? – как можно мягче поинтересовался Северус, но Вивиан лишь затрясла головой, отворачиваясь от него.
Северус испугался, что в таком состоянии она может что-то с собой сделать, и насильно развернул Вивиан к себе, прижимая её к груди и ласково поглаживая её по голове, как маленькую девочку. Она некоторое время безуспешно пыталась вырваться из его объятий, но вскоре прекратила эту бесполезную борьбу и безвольно повисла у него на руках.
- У тебя что-то болит? – осторожно спросил он, заглядывая в её бездонные синие глаза. Пожалуй, это было единственное, что ему в ней нравилось.
- Да…
- Что случилось?
- Гермиона, - Вивиан вздрогнула и слёзы с новой силой покатились из её глаз. – Мы должны найти её.
- Что? – Северус напрягся, забывая, что нужно дышать. – Вивиан, что происходит?
- Это связь, - она отстранилась от него, что совсем ей было не свойственно. – Я почему-то почувствовала её, какое-то время Материнские Чары работали наоборот, я чувствовала её боль.
- Что ты почувствовала? – он больно сжал её плечи, но Вивиан даже не поморщилась, послушно отвечая на вопрос.
- Она начала убивать, Северус. Я чувствовала боль после того, как она…
Северус резко отпустил Вивиан, вскакивая с постели. В ярком свете луны его лицо выглядело ещё белее, чем обычно. Целый набор чувств начал окутывать его, собираясь внутри подобно лавине. Он уже не мог взять себя в руки, потому продолжал ходить по комнате из угла в угол. Вивиан затихла, наблюдая за своим пленником. Он пребывал в состоянии жгучей ярости, смешанной с отчаянием и страхом за Гермиону. Он сам прошёл через эту боль, и ему было прекрасно известно, что нет ничего хуже, чем принять на себя ответственность за жизнь человека. Если ты, подобно многим Пожирателям, не обладаешь совестью, если ты чёрствый, равнодушный, злой человек, то ты можешь не почувствовать этой боли. Но если убивать магией, а, особенно, Авадой Кедаврой, начинает такая светлая, непорочная душа, как у Гермионы, то её ждёт самая мучительная смерть от криков и потусторонних страданий её жертв. Северус сам чуть не сошёл с ума, когда по ночам ему снилось, как убитые им люди терзают его душу. Со времен более опытные убийцы научили его игнорировать этот “зов”, и он превратился в человека с каменной душой, с ледяным сердцем, ведомый лишь чувствами чести, собственного достоинства и пренебрежения к слабым. И всё же, когда-то его душу спасла сначала его любовь к Лили, а окончательно залечила раны уже любовь Гермионы. Да, Дамблдор не зря твердил всем о всемогущей силе любви, это чувство способно как погубить, так и воскресить. К своему ужасу, Северус понимал, что любовь Гермионы к нему ведёт её к пропасти, в которую она уже ступила одной ногой. Даже эта чёртова Связь сработала в обратном направлении, заставила Вивиан оплакивать не себя, а девушку, которую она сама же и губит.
- Мы должны найти её… - прошептала Вивиан снова.
- Мы? – Снейп уже не контролировал свой тон, говорил презрительно, ядовито и да крайности холодно.
- Северус, выслушай меня…
- Выслушать? Нет, Вивиан, я сейчас, как никогда, готов придушить тебя, избавить единственную женщину, достойную жизни, от страданий, причиной которых ты явилась!
- Ты не понимаешь! – истерично закричала она. – Я хочу её спасти, Северус! Я только сейчас поняла… это тот ответ, что я искала всю свою жизнь. Я нашла его! Северус, Гермиона и есть ответ! Мы должны немедленно отыскать её, мы не должны позволить ей погибнуть…
- Ты говоришь бред! Объясни всё, всё с самого начала.
- Я думала, что буду счастлива, если ты будешь рядом, - Вивиан отстранённо смотрела перед собой, боясь встретиться с испепеляющим взглядом Северуса. – Ещё при жизни Лорда я всегда знала, что могу получить любого мужчину, любого, но не тебя. Твой разум никогда не был подвластен мне - я могла разгадать секреты Тёмного Лорда, но не могла прочесть тебя. Сначала для меня это было делом принципа. Я была уверена, что смогу заставить тебя полюбить меня. Северус, я столько раз поила тебя любовными напитками, и я не могла понять, почему они на тебя не действуют! Никакое противоядие не способно было противостоять тому, что я подливала тебе в бокал, но ты словно воду пил! По мне сходил с ума весь магический мир, но не ты! Я родила сына, я клянусь, я не знаю, кто его отец, но я сама себя убедила, что это был ты. Ты, моя боль, моя радость, моя страсть, моё наваждение, помешательство, безумие… Чем больше ты меня отталкивал, тем сильнее я хотела быть рядом с тобой. Скажи, ты знал это?
- Да, Вивиан, - Северус присел рядом с ней на кровати, беря её горячую ладонь в свои руки. – Я знал твои чувства до мелочей. Мне не было тебя жаль, мне не доставляли никакого удовольствия твои безумные попытки привязать меня к себе, мне не льстило твоё чрезмерное внимание. Мне всегда было наплевать на тебя. Лорд считал, что ты поможешь мне расстаться с моими чувствами к женщине, которую я любил. Грязнокровка Лили Поттер. Она помогла мне сохранить что-то светлое в душе, это чувство для меня всегда оставалось маяком в том мраке, в котором я существовал. Она вела меня по единственной верной дорожке к спасению, и никаким, даже самым сильным зельям было не под силу заставить мою душу остановиться, выбрать другой путь. И ты, и Тёмный Лорд пытались проникнуть в мой разум, в то время как все свои тайны я хранил в сердце.
Вивиан спокойно выслушала его ответ, некоторое время обдумывая его. За окном высоко в небе мерцали звёзды, луна ослепляла своим ярким светом, отражалась от заснеженной земли. Вивиан не любила ночь, потому как она неизменно вела за собой одиночество.
- Двадцать с лишним лет мне ты мне не давал покоя. Я стала проституткой, когда мне даже четырнадцати лет не исполнилось. У меня не было иного выбора, у меня не было семьи, у меня не было родных людей. Я была уверена, что они возненавидят меня только за то, что я родилась. Северус, ты ведь не знаешь, кто мои родители? – она дождалась, пока он слегка качнёт головой в сторону. – Моя бабушка носила фамилию Поттер. Аманда Поттер. Она была внебрачным ребёнком, к слову, её отец узнал о её существовании, когда она забеременела от моего деда и ей понадобились деньги на жизнь. Аманда получила огромную сумму денег от своего отца. Он умолял её не связываться с Майлзом, он предлагал ей стать частью семьи, но любовь, да, эта чёртова любовь, ослепляющая и отупляющая, заставила её навсегда отречься от благополучной жизни. Моя бабка строила планы на счастливое будущее, мечтала о небольшом домике, настоящей семье. Северус, она родила под мостом в самом грязном районе Лондона! В куче мусора и грязи! Майлз забрал у неё деньги, всё до последнего кната, а она не набралась смелости вернуться к Поттерам и попросить о помощи. Мой отец ненавидел её. Он ненавидел всех Поттеров вместе взятых за то, что они живут одной большой, дружной семьёй, их ребёнок – его кузен – Джеймс Поттер учится в Хогвартсе, в то время, как он подбирает мусор за магглами! Ты думаешь, он родился сквибом? Он мог бы стать одним из сильнейших волшебников столетия, но он ненавидел магию также сильно, как желал стать частью её. Он воровал, он убивал, он… словом, он был достойным сыном своего отца. Мою мать он изнасиловал. Она умерла, как только родила меня. Первые годы своей жизни я провела в каком-то маггловском приюте, но отец забрал меня, когда мне исполнилось девять лет. Не забрал, украл, узнав, что его дочь вырастет красивой. Он страдал крайней стадией педофилии. Нет, он предусмотрительно не стал лишать меня девственности, но это не мешало ему насаживать мой зад на свой член! – Вивиан поморщилась. – Я ненавидела своё лицо. Я несколько раз пыталась покончить с собой, пыталась изуродовать себя, но каждый раз он словно читал мои мысли, не позволял мне… наказывал. В четырнадцать я всадила ему нож в брюхо. Пока кровь фонтаном била из него, пока он делал свои последние вдохи, я поклялась, что я стану самой сильной волшебницей за все времена, я клялась ему, что я буду жить в роскоши, что я больше никогда не буду помойной шлюхой. Тот день, когда Вольдеморт избрал меня своей подстилкой, был самым счастливым в моей жизни…
Северус молча слушал сбивчивый, с перескоками от темы к теме рассказ, скорее исповедь. Он оставался бесстрастным, он тысячи раз слышал подобные истории, только в различных вариациях. Его даже не удивляло, что Вивиан троюродная сестра Гарри Поттера. Казалось, он всегда это знал. Наверное, ей достались кое-какие фамильные черты. Ненавидеть и жалеть Поттеров одновременно уже вошло у Северуса Снейпа в привычку.
- Я сдержала своё слово. Я овладело искусством использовать магию без помощи палочки. Легилименция была одна из самых сильных моих сторон. Я могла применять такие заклинания, о которых Тёмный Лорд вряд ли слышал. Это было несложно, главное иметь сильный стимул. Знаешь, Северус, человек может всё. Я уже поверила в своё могущество, когда появился ты. Мрачный, неприглядный, совершенно несимпатичный человек. Почему ты, Северус? Почему? – так и не дождавшись ответа, Вивиан продолжила. – Я поняла, что моя жизнь пуста. Я обладала могущественной магией, я могла бы править миром, но мне это было не нужно. Скажи, хочешь, чтобы я подарила тебе этот мир? Вот и мне он был не нужен. А ты знаешь, что тебе нужно?
- Знаю, - тихо ответил он.
- А я не знала, я не понимала. В душе была пустота, я не знала, чем её можно заполнить. Я встретила тебя, и мне показалось, что ты именно тот элемент, которого мне не хватает, чтобы научиться летать. Скажи, это ведь из-за тебя я тогда чуть не умерла? Ты меня отравил? Да, я знаю, что это был ты.
- Как тебе удалось справиться с ядом?
- Я же говорю, мне был подвластен этот чёртов мир! Я не могла воскрешать мёртвых, я не могла заставить кого-то полюбить себя, но я могла преодолеть смерть! Понимаешь, как далеко я зашла в своих познаниях? Тот случай с ядом заставил меня задуматься. Я не могла простить тебе то, что ты всё время меня отвергал. Я решила не вмешиваться в твою жизнь, я хотела, чтобы ты стал одинок, чтобы ты сам ко мне пришёл, когда перенасытишься своим изгнанием. Я надеялась, что за двадцать с лишним лет у тебя была ко мне хоть какая-то привязанность. Северус, когда я узнала, что ты женился… я долго за ней наблюдала. Я принимала Оборотное Зелье и превращалась в неё. Я приезжала в ту Академию, где вы вместе работали, чтобы видеть её, чтобы понять, что ты в ней нашёл. Я стала её тенью. Я знала все её привычки, я знала всё о ней! Я была уверена, что смогу заменить её! Северус, я не стану просить у тебя прощения, но я на коленях буду умолять её… Северус, мне никогда не стать такой, как она! Я поняла, почему она летает, а я нет…

***

Рождество в семье Поттеров – самый весёлый и счастливый праздник. Гарри мечтал бы остаться с этой семьёй, мечтал рассказать им, что он больше, чем просто их друг. Было бы забавно сейчас превратиться в самого себя, чтобы они все увидели, как Гарри похож и на деда, и на прадеда. Но он стоически выдерживал этот соблазн, поборол искушение и продолжал искренне радоваться празднику.
Аманда всё также тихо, словно тень, передвигалась по дому. Разговаривала она мало, улыбалась ещё реже. Но в целом Гарри не видел в этой девушке ничего плохого или опасного. Она была настолько обычной, насколько это вообще было возможно. Он понимал, что мог бы убить её и избавить Гермиону и Снейпа от страданий в их реальности, но вдруг это лишь совпадение? Вдруг он убьёт свою родственницу, лишит себя единственной возможности найти хоть каких-то близких?
Гарри много времени проводил в компании Ричарда и Карлоса Поттеров. Прадед много рассказывал о своих путешествиях, о дальних странах, в которых ему приходилось бывать, о загадочных книгах и вещах, которые он привозил. У него в кабинете несколько шкафов оказались заставленными различными сувенирами, трофеями и диковинными вещичками. Идолы, тотемы, амулеты, талисманы, посохи, скипетры, редкие артефакты. Гарри было крайне интересно, куда всё это делось теперь. Его отец оставил ему в наследство огромную сумму денег, а что стало с недвижимостью? Что произошло с этим домом, кто забрал все эти вещи? Не могли же их просто продать, вряд ли Джеймс Поттер знал точную дату своей смерти, потому Гарри очень сомневался, что, прежде чем перебраться в Годрикову Лощину, отец мог продать всё имущество своей семьи, дабы обеспечить сына в будущем огромным богатством. Всё это казалось диким.
Карлос позволил профессору Реттопу брать из его личной библиотеки любые книги, и Гарри отыскал один интересный экземпляр, называющийся “Магия на грани”. На обложке был нарисован интересный знак в виде восьмиконечной звезды в двойном круге. Гарри уже встречал этот символ, но напрочь забыл, что он обозначает. Собственно, книга его привлекла по иным причинам: она была одной из немногих, переведённых на английский язык, а, во-вторых, внутри было много замысловатых рисунков, картинок и схем, а это всегда привлекало больше, чем голый текст. Как раз тем вечером Гарри чувствовал, что долго не сможет уснуть, а книги частенько действовали на него лучше любого снотворного, потому он устроился в большом кресле у камина в библиотеке и открыл первую страницу. Гарри был не из тех, кто читает введение, но он заметил надпись большими буквами “Между Тьмой и Светом”, потому решил пробежаться глазами по вступлению. Оказывается, книга рассказывала о старейшей магии, которая олицетворяла в себе сочетание Хаоса и Порядка, Света и Тьмы, которая не объединяла, но и не разделяла эти понятия. Так называемая Магия Благодати. Она стояла выше, чем мирские понимания волшебников о том, что хорошо, а что плохо. Волшебники древности, даже не современники создателей Хогвартса, а те, кто первым ступил на землю, обладали очень могущественной магией. Они умели беспрепятственно путешествовать между мирами, и представления о Вселенной были куда более обширными и не такими ограниченными. Первыми известными волшебниками были чародеи древнего востока, потому китайский язык, а, точнее, мандаринский диалект, считается одним из основных языков магии. Китайский некромант-чернокнижниг Циан Ху (“Небесный тигр”) первым из всех открыл проход в так называемое “междумирье”. Если транслитерировать китайское название латинскими буквами, получалось словосочетание ‘Iva moashuashe’. Было бы правильно оставить это название, но, впоследствии, представителям Нового Мира, чародеям из Греции, Египта, Западной Европы, Киевской Руси было крайне сложно приспособиться к экзотическим наборам звуков, потому волшебники грубо перевели это понятие, как “Забвение колдуна”. Через несколько веков отпало и последние пояснение, и “междумирье” Циан Ху стали просто называть Забвением. Неудивительно, что у тех волшебников, кто встречается с этим понятием, возникают совершенно негативные ассоциации, потому как это узкое слово ни в коем случае не вмещает в себя понятие о целом мире, который открыл китайский “Небесный Тигр”. Из единственного сохранившегося письменного источника Циан Ху становилось понятно, что “междумирье” – это тот личный рай, который заслуживает каждая живущая душа. Китаец ни единым словом не проговорился о том, каким этот рай был для него, так же он предпочёл умереть, когда недоброжелатели схватили его с целью узнать бесценный секрет чернокнижника. Чародеи Поднебесной верят, что Циан Ху не умер, что он до сих пор живёт в своём Забвении, посмеиваясь над глупостью и ограниченностью людей на земле.
Собственно, само “междумирье” привело к разграничению между Тёмной и Светлой магии. Люди алчны по своей природе, они стремятся обуздать вселенную вокруг себя, ищут пути к бессмертию, к простой, лёгкой и беззаботной жизни. Казалось, Забвение сможет дать им всё, что они ищут, потому маги начали экспериментировать, пытались попасть в этот сказочный мир, что и привело к известным последствиям. Катастрофы, катаклизмы, разрушение одного мира, на смену которому приходил иной. Вырождение магических способностей у потомков тоже можно было отнести к одному из последствий всех этих экспериментов. В итоге, магический мир стал подразделяться на добро и зло, на тёмных и светлых магов - последние надеялись, что смогут противостоять безумию своих соплеменников.
Уже в более ближние к нам времена можно судить о создании “Лже-Забвения”, или “Забвения Тьмы”. Это понятие было совершенно противоположно тому, что открыл Циан Ху. Несколько сотен лет назад Тёмные Маги впервые приблизились к тому, чтобы разгадать тайну ‘Iva moashuashe’, основывая свои эксперименты на сочетании Элементов Четырёх Стихий и Основных Элементов Существования. В одном большом котле была замешана элементалогия, путешествия во времени и всемогущая родственная связь. Однако заклинания, что получили колдуны в итоге, открыли путь к “Забвению тьмы”. Тогда маги пришли к выводу, что вся наша вселенная держится на равновесии, на противопоставлении, на законе противоположностей. Наш мир, как сэндвич – мы его начинка, а Забвения Света и Тьмы обволакивают нас. Это то, что у магглов называется Раем и Адом. Их мировоззрения, христианская религия, достаточно близко описывала эти понятия, но если волшебники знали, что попасть в “междумирье” можно при жизни, то Рай и Ад для магглов были кнутом и пряником, вожжами, которыми маггловское правительство управляло ими, как бестолковыми лошадьми.
После той неудачной попытки даже Тёмные Колдуны остыли, перестали вмешиваться в естественное течение жизни, а заклинания Цепи Огня считались самыми опасными и являли собой необузданную магическую силу, способную поглотить мир, превратить его в Царство Теней. Собственно, никто толком не стал разбираться, что произойдёт, если не закрыть Цепь Огня. Волшебники достаточно скоро сообразили, к чему могут привести их попытки обрести бессмертие, и замкнули Цепь Огня в кольцо, которое удерживало Забвение Тьмы в достаточной безопасности от мира живых.
Все заклинания, использовавшиеся во время поиска ‘Iva moashuashe’ были названы Магией Благодати и собранны в эту книгу в качестве теоретического и познавательного примера. Для многих волшебников Благодать является своеобразно религией, верой в то, что однажды будет найден путь к воротам междумирья Циан Ху.

Гарри уставился на догорающие в камине поленья, вырисовывая у себя в голове не слишком приятные картины. Ему не казался простым совпадением тот факт, что Том Реддл расспрашивал его о Цепи Огня. Из мизерных познаний Гарри об этом явлении ему самому было известно, что здесь примешано и путешествие во времени, и Дары Смерти и куча всяких сложных заклинаний, которые находились за гранью его понимания. Но вдруг он чётко осознал, что это может стать более реальным, чем кажется. Во-первых, путешествие сквозь года уже произошло, он здесь, вполне реальный и телесный, сидит в библиотеке своих предков. Дары смерти существуют как в прошлом, так и в будущем. Наверняка, у Карлоса или Ричарда сейчас хранится где-то мантия-невидимка, ещё непобеждённый Гриндельвальд является владельцем Старшей Палочки, а Воскрешающий камень, скорее всего, уже у Вольдеморта есть. Остаётся родственная связь…
Гарри ошалело вскочил с кресла, осознавая, что именно происходит. Всё правильно, родственная связь объединяет все элементы, ведь Гарри отправился в прошлое не просто с кем-то, а со своим кровным родственником. И хоть он пока не осознал до конца, была ли начата Цепь Огня, какое заклинание явилось первым звеном, он, всё же, чётко понимал, к чему может привести всё его вмешательство в ход событий прошлого.

Я устала. Чудовищно. Безгранично. Моё солнце потухло, а последний тёплый луч улыбался не мне. Я уже не помнила таких чувств как любовь, доброта, сочувствие, сострадание, нежность, забота… Каждый раз я умирала вместе со своей жертвой, каждый раз я видела, как ангелы на небе неодобрительно качают головами и готовят для меня место в чистилище. Я заслужила. Да, наверное, это будет правильно. Делала ли я это неосознанно? Не думаю. Почему-то я знала, что после смерти мы с Северусом будем в разных местах: я, недостойная, буду наслаждаться нетленным сиянием своих добрых деяний, а он обречен вечно слышать крики тех, кого убил, кого замучил. Нам не удалось прожить вместе счастливую семейную жизнь, мы оба не созданы для этого, а я, глупая, раньше отказывалась в это верить. Но теперь я понимаю, что нам не место в этом мире, и если он не сможет уйти туда, где буду я, то мне придётся последовать за ним.
Я подняла голову с окровавленной груди мальчика – тринадцати лет, не больше. Я не хотела, чтобы он умер так. Это должно было быть без боли, без крови и криков. Но каждый раз, произнося “Авада Кедавра”, из моей палочки вырывался не зелёный, а чёрный луч, который разрывал моих жертв на части, покрывая меня кровью с ног до головы. Я не хотела его убивать. В его груди появилась огромная дыра, и несколько мгновений он недоумённо смотрел мне в глаза, не понимая, что его убийца – это последнее, что он видит в своей жизни. Я не хотела его убивать, но я всем им желала смерти.
- Прости, малыш, - я закрыла его остекленевшие глаза, - мне жаль, что ты не знал иной жизни…
- Гермиона! – Джинни вбежала в этот просторный каминный зал, залитый кровью и устланный трупами. Сражение только что закончилось. В нашу пользу – у Пожирателей не было шансов.
Девушка осмотрелась вокруг и прижала руку ко рту. Через мгновение её вырвало. Нет, не из-за вида разорванных частей тела, разбросанных внутренностей – она уже всё это видела. Это был неприкрытый ужас, осознание того, как далеко мы зашли, неспособность принять, что это - дорога без возврата…
- Дети, они все ещё дети!.. – шептала она. – Ты убила ребёнка, Гермиона!
- Джинни…
Я поднялась с колен, делая шаг к подруге. Она дёрнула головой и выставила руку вперёд.
- Не подходи ко мне! Ты чудовище! Что ты с ними делаешь?! Их должны судить по закону…
- Не смей, слышишь! – зашипела я. – Беллатрису Лестрейндж судили по закону, скольких она убила после этого?! Я поклялась, что Пожирателям не будет пощады, и я не отступлюсь, слышишь! Этот мальчишка пальнул в меня Авадой. Я не жалею, что избавила мир от очередного Вольдеморта! И не смей меня осуждать, не смей!
- Гермиона, ты теряешь рассудок…
- Не смей меня в этом упрекать! В своём уме я бы не решилась на всё это.
Внутри с новой силой закипала ярость. Мне хотелось вцепиться Джинни в глотку за то, как она смотрит не меня, за то, что она ненавидит меня сейчас так же сильно, как и я её. Я ненавидела её за то, что она никогда меня не поймёт, я не позволю ей приблизиться к этой стадии осознания жизни. Она ненавидела меня за то, что я, подобно всем её братьям, оберегаю её от жестокости, не позволяю понять, каково это – быть убийцей.
Однажды Северус меня ударил по лицу. Не сильно, даже следа не осталось, но осознание этого факта заставило меня впасть в безудержную ярость. Я назвала его чудовищем, зверем, убийцей. Я обрушила на него поток слов, перечислив все его преступления и приписав те, которые он не совершал. Он ударил меня за то, что я отправилась помочь Гарри с задержанием преступников. Меня не было дома два дня, я отправила ему сообщение с Патронусом, я его предупредила, а он меня ударил, как только я, валясь с ног от усталости, появилась в камине. Это сейчас я понимаю, как сильно он тогда волновался за меня, это был жест отчаяния, а не наказание.
Я лила ему в яд кровь, распаляясь всё больше, а он, совершенно спокойно и невозмутимо сел в кресло и с презрительной ухмылкой спросил:
- Ты ставишь себя выше меня, циничного убийцы, только потому, что не запятнала свою душу кровью? Ты хочешь показать мне, что я зло, а ты добро? Пытаешься научить меня уважать белое, пока моя душа гниёт на никчёмной чёрной стороне мира сего?
Я замолкла, не в состоянии понять, что он хочет сказать мне. Я знаю, что хорошо, а что плохо. Бить женщину плохо, убивать плохо, мучить плохо, насиловать плохо…
- А что хорошо? – спросил он тихо, прочтя мои мысли.
- Любить хорошо…
- Из-за любви к Лили я ненавидел Поттера и до сих пор с трудом его выношу. А ненависть в какую графу твоей таблицы нравственности входит?
- Это другое, - проворчала я. – Надо знать границы всего.
- Вот, надо знать границы, - задумчиво повторил он. – Перестань жить крайностями, Гермиона, это не приведёт ни к чему хорошему.
- Ты пытаешься убедить меня, что убивать – не всегда плохо? – я снова продемонстрировала своё ограниченное понимание устройства жизни. Какая односторонность!
- Не так, Гермиона, я пытаюсь сказать тебе, что не все убийцы являются чудовищами. И если ты, чистая, непорочная душа, не имеешь ни единого понятия, каково это - лишить жизни человека, то не пытайся сравнивать себя с такими циничными преступниками, как я, по одним меркам. Ты ведь не считаешь вес сантиметрами. У этих понятий совершенно разные системы измерения.
- Как это удобно, оправдать свои злодеяния таким способом! Добро есть добро, а зло есть зло, Северус.
- Пусть будет так, - он устало прикрыл глаза, а я, всё ещё обижаясь на мужа, отправилась в душ и легла спать.
Я слышала, как он пришёл, кровать прогнулась под его весом, когда он лёг рядом со мной. Я старательно делала вид, что вижу десятый сон и обижалась, что он не пытается меня обнять, успокоить. Жестокий, холодный человек, не умеющий любить, не умеющий чувствовать. Как мне больно сейчас, стыдно за те мысли. Я теперь знаю, о чём он думал в ту ночь, лёжа рядом со мной и не решаясь прижать меня к своей груди. Как бы он посмел? Я больно ранила его, назвав чудовищем, и он боялся, что я буду чувствовать отвращение, когда его руки – руки убийцы – будут просто успокаивающе обнимать меня.
Да, Джинни права, убивать плохо, очень плохо. Но не все убийцы – чудовища. Каждый последний вздох моей жертвы оставлял шрам на сердце, и теперь оно ожесточилось, покрылось корочкой, не смело больше любить. Как бы я посмела сказать кому-то, что люблю? Даже Северуса бы стошнило, я ведь убийца, мои руки по локоть в крови. Но я не чудовище, я - охотница, укротитель, чистильщик – всё, что угодно, но я не чудовище. И Северус никогда им не был. Теперь я тоже могу измеряться в его системе исчислений.
Я схожу с ума…
Джордж вошёл в зал, окидывая представившуюся картину равнодушным взглядом.
- Ещё трём удалось бежать, - сообщил он.
- Значит, мы должны остановиться здесь, - сказала Джинни, с мольбой в глазах глядя на меня.
- Нет, остался один дом, последний улей этих чёртовых ос, мы должны закончить то, что начали, иначе всё окажется бессмысленным.
- Согласен. Вот только в последнем доме точно будут готовы к нашему приходу. Возможно, придётся пойти на крайние меры.
- Отправим Джинни обратно в Лондон, - вынесла я вердикт.
- Что?! Нет!
- Да, нечего ей тут делать больше…
- Не смейте говорить обо мне в третьем лице, я вам что, кукла безмозглая? Я останусь!
- Джинни, будет лучше, если ты вернёшься домой, - мягко, но настойчиво сказал Джордж.
- Будет лучше, если вы не станете принимать важные решения за меня! Вас двое против неизвестного количества подготовленных Пожирателей, и вы думаете, я позволю вам пойти на это безумие?! Это самоубийство!
- Вот мы и хотим избавить тебя от такой участи, - я очистила себя заклинанием и перевязала растрепавшиеся волосы резинкой.
- Я полностью осознаю, на что иду, - шипела Джинни, - у нас и втроём мало шансов, а вдвоём они приравниваются к нулю. У нас нет времени на споры, чем быстрее мы отправимся в последний дом, тем меньше времени будет у Пожирателей понять, кто мы такие и подготовиться к нашему приходу.
Мы переглянулись с Джорджем, понимая, что выше наших сил отправить её домой, она возьмёт на себя ответственность за наши смерти и до конца дней будет жить с этой болью.
- Ладно, - я вздохнула, подходя к своим друзьям, - аппарируем…

***

- Мерлин… тут все мертвы… столько крови…
Вивиан спустилась с тестраля, осматривая маленький дворик, залитый кровью. Она отшатнулась, увидев перед собой обрубок чьей-то руки. Северус стоял рядом с невозмутимым видом, можно даже было сказать, что его совершенно не трогают следы этой кровавой бойни, вот только лицо его предательски побледнело, выдавая истинные чувства.
- Ты её чувствуешь? – хрипло спросил мужчина. – Она жива?
- Да, она недавно была здесь. Если бы мы могли аппарировать…
- Как далеко они ушли?
- За этим горным хребтом есть ещё один особняк, - Вивиан вытянула руку вперёд, - но я не могу почувствовать, там ли она…
- Не будем терять времени…
- Погоди, - Вивиан посмотрела ему в глаза, - ты знаешь, как только я сниму заклинание, я умру…
- Не могу тебя винить за это желание.
- Просто, мне важно, чтобы она поняла мой поступок.
- Я сомневаюсь, что это возможно, Вивиан.
Женщина кивнула головой и забралась на Тестраля. Какое она имеет право рассчитывать на понимание? Главное, что она сама осознала, и от этого становилось невыносимо чувствовать внутри связь. Если бы у неё сейчас был хроноворот, она бы вернулась к началу и всё исправила, не оставляя следа в душах людей, которые ей теперь дороги. Да, дороги за то, что помогли просто понять и простить отцу и бабке ту боль, через которую Вивиан пришлось пройти по их вине.
- Северус, смотри! – Вивиан случайно увидела на каменной дорожке знакомую книжицу, которую она сама украла у Гермионы почти два месяца назад. – Это её дневник!
Она снова соскользнула с крылатого коня, и стремительно подобрала дневник, кожаный переплёт которого был перепачкан кровью. Вообще, он выглядел гораздо древнее, чем Вивиан его помнила, узнать его можно было лишь по изящной золотой пряжке с инициалами HG.
- Что он тут делает? – удивилась Вивиан.
- Наверное, она носила его с собой всегда, - предположил Северус и взял книжицу в руки, сдвинув брови на переносице. – Это привет от твоего сына из прошлого, он делал здесь записи и Гермиона, очевидно, ждала новой информации о Поттере и Майлзе.
- Откуда ты знаешь?
- Мы однажды с ней встретились, - Северус перелистывал страницы, - в тот, день, когда прибыли в Шотландию. Она рассказала мне о записях и о Забвении.
- Забвение… - Вивиан сжала кулаки. – Надеюсь, Поттер не даст этому случиться.
- Разве, это не был твой план? – чуть насмешливо спросил Снейп.
- Был, но теперь всё изменилось…
- Изменилась только ты.
Он открыл последнюю исписанную страницу. Вивиан заглядывала в книжку вверх ногами, потому попросила Северуса читать вслух.
- Двадцать четвёртое декабря, - он поднял глаза на Вивиан, - они в прошлом уже почти полгода, а у нас прошёл только месяц.
- Видимо, время идёт по-разному. Само по себе путешествие аномально.
Северус кивнул головой и продолжил читать.
“24 декабря 1944 года
Старшая палочка меня не слушается. Пытался ею колдовать, но ничего не выходит. Может, Поттер до сих пор остаётся её хозяином?
Поттер убрался из Хогвартса, и я впервые смог проникнуть в школу без опасений быть пойманным. К сожалению, Тёмного Лорда там тоже не оказалось, однако я смог разузнать, где найти моего прадеда. Я отправился к нему и рассказал о себе. Под Круциатусом и Сывороткой Правды. Первое, что он сказал, выслушав мой рассказ: “Убью Поттеров.” Он поддержал моё стремление не дать Тёмному Лорду погибнуть.
- Я знаю, где сейчас этот Реттоп – Поттер из будущего, - сказал он мне. – Мы отправимся к нему и убьём. Убьём всех Поттеров, это спасёт Тёмного Лорда в будущем.
Мне понравилась идея прадеда. Я должен был сам до этого догадаться. Но теперь, когда всё предрешено, мне осталось побеспокоиться только о Старшей Палочке и том, что нужно повергнуть мою реальность в Забвение. У меня будет иная реальность, иная жизнь. Прости мама, и спасибо, что научила меня”.

- Я рад, что он не мой сын, - Северус захлопнул дневник. – Ждёт нас Забвение, или нет, но мы прямо сейчас отправляемся спасать мою жену. Забирайся на тестраля. Ну же, скорее, у нас и так мало времени!
- Забвение может спасти нас, - задумчиво проговорила Вивиан, поднимая тестраля в воздух. – Если Гарри Поттер догадается, как замкнуть Цепь Огня.

***

- У нас сегодня гости, - сообщил Карлос Поттер, приглашая в салон двух мужчин, одетых в парадные мантии. – Мистер Эрик Майлз и его кузен Северус Майлз.
Гарри вскочил с кресла, сжимая в кармане мантии палочку. Его лицо побелело, и он готов был прямо сейчас заколдовать обоих Майлзов, которые недобро ухмыльнулись его очевидному порыву. К счастью, все присутствующие оценили жест Гарри как желание поприветствовать гостей, что он, сжав зубы, и сделал.
- Мистер Реттоп, очень приятно, - Гарри пожал руку сначала Эрику, а затем Северусу Майлзу, чувствуя, как его ладонь, подобно железным тискам, сжимает его пальцы.
Пока мужчины приветствовали присутствующих леди и джентльменов, Карлос пояснил всем, что Эрик – жених Аманды, и он любезно пригласил его на праздничный ужин по случаю Нового Года. Аманда смущённо улыбалась, и ни на шаг не отходила от будущего мужа.
Только Гарри заметил, как неприязненно Карлос отнёсся к своим гостям. Дори, как самая вежливая хозяйка на свете, развлекала мужчин светскими разговорами, в которых ни Гарри, ни Майлз не участвовали. Они люто глядели друг другу в глаза. Каждый сжимал в кармане волшебную палочку, они были готовы в любой момент вступить в дуэль не на жизнь, а на смерть.
- Ужин подан, господа, - наконец, сообщила Дори, приглашая всех пройти в столовую.
Гарри дождался, пока все выдут и задержал Карлоса.
- Карлос, мне нужно с вами поговорить. Это очень сложно, но потом может стать поздно.
- Что-то случилось, Джек? – Карлос выглядел добродушно, как и обычно, но был немного взволнован. Впрочем, не так сильно, как сам Гарри.
- Я не уверен, что вы так легко мне поверите и я готов к тому, что вы воспримите меня как сумасшедшего. Но если бы всё не было так серьёзно…
- У вас руки дрожат, - заметил Карлос, - может, успокоительное?
- Нет, не надо. Мистер Поттер, Карлос, сейчас всё будущее вашей семьи находится в большой опасности. Как и моя жизнь.
- Я не понимаю…
- Выслушайте, - Гарри понизил голос и начал говорить очень быстро. – Я знаю, я хорошо знаю Северуса Майлза, он очень опасный человек, и, похоже, Эрик Майлз тоже.
- Мне это известно, - совершенно серьёзно сказал Карлос. – Вы что-то знаете конкретно, Джек?
- Да, Северус Майлз прибыл из будущего. Вместе со мной.
- Из будущего? Как далеко назад вы были отброшены?
- Шестьдесят лет.
Повисла тишина. Карлос изучающее смотрел в лицо мистера Реттопа, и Гарри показалось, что он прямо сейчас выставит его за дверь, судя по тому, как напряглись его жевалки.
- При всём моём уважении, Джек, это звучит невероятно…
- Да, да, даже в моём времени мало кто знает, что есть возможность таких путешествий. Один волшебник, тёмный маг, он усовершенствовал хроноворот времени, - Гарри вынул часики из-под рубашки, демонстрируя артефакт. – Не по своей воле, его вынудили создать эту опасную вещь. Она должна была давно быть уничтожена, но ему не удалось это сделать. Опуская детали, скажу лишь, что в моём мире волшебники пережили очень тяжёлую, очень кровопролитную и жестокую войну, которую можно сравнить со Второй Мировой, что сейчас бушует в мире магглов. Один волшебник, Тёмный Лорд, я не буду называть его имя по понятным причинам, он выступал за чистоту крови, уничтожал магглорождённых, желал подчинить мир магглов себе, ставил себя выше всего.
- Он бы нашёл среди Блэков поклонников, - прокомментировал Карлос.
- Да, да, так и было, - Гарри нетерпеливо перебил прадеда, - Блэки его поддерживали, как и многие другие волшебники аристократических фамилий, те же Малфои. Но многие чародеи, разумеется, не поддерживали эту блестящую “идею”, противостояли Лорду и его приспешникам.
- И Поттеры?
- Поттеры в первую очередь, - улыбнулся Гарри. – Благодаря одному из них, мир освободился от Тёмного Лорда навсегда, но после окончания войны Северус Майлз похищает того человека, который усовершенствовал хроноворот, чтобы вернуться на шесть лет назад и предупредить Тёмного Лорда о смерти. Опять же, опуская детали, скажу, что мне частично удалось помешать ему, но я не смог предотвратить путешествие, и мы вместе вернулись на шестьдесят лет назад. Полгода, что я провёл здесь, я работал в Хогвартсе и охранял известного лорда от встречи с Майлзом.
- Погодите, этот ваш лорд сейчас учится в Хогвартсе?
- Да.
- Это не мой…
- Нет, нет, что вы, это не Ричард.
- Я до сих пор не совсем понимаю, какая опасность грозит моей семье?
- Всё это время, что я пробыл здесь, Майлз очень боялся меня, ведь мне нужно либо убить его, либо наложить заклятие и вместе вернуться в наше время. Я охранял мир от того, чтобы не изменилась история, хотя, судя по всему, по возвращению меня ждут кое-какие изменения. Вашему правнуку, некоему Гарри Поттеру, суждено уничтожить Тёмного Лорда. У меня есть одно лишь разумное объяснение тому, что Майлз безбоязненно появился в вашем доме – он хочет уничтожить всю вашу семью, чтобы Гарри Поттер и не рождался никогда.
В салоне снова повисла тишина. Оба мужчины подпрыгнули от неожиданности, когда дверь отварилась и Дори недовольно сказала:
- Мы ждём только вас, ужин остывает.
- Да, дорогая, мы сейчас идём, - Карлос улыбнулся жене.
Как только Дори вышла, лицо Карлоса стало суровым. Он напрягся, а на лбу появились морщины.
- Знаете, мистер Реттоп, я многое повидал в жизни. Я многое читал о магии, изучал её во всех проявлениях и меня не удивляет возможность временных путешествий. Я вам верю, но меня интересует сейчас одно – ваше настоящее имя.
- Боюсь, что впоследствии, если всё хорошо закончится, мне придётся наложить на вас Обливиэйт, но сейчас я скажу. Моё имя Гарри Джеймс Поттер. Кстати, если вы прочтёте фамилию, которой я назвался – Реттоп – получится Поттер наоборот.
- И как я сразу не заметил? Что ж, ты мой правнук?
- Да, я ваш правнук, - улыбнулся Гарри. – Я чуть с ума не сошёл от счастья, узнав, что стал учителем собственного деда.
- Надеюсь, он станет достойным человеком?
- Да, как и ваш внук. А один из Блэков будет моим крёстным, и он единственный, кто учился на Гриффиндоре.
- Значит, не всё так плохо с этой семьёй, - усмехнулся Карлос, с теплотой глядя на правнука. – Что ж, значит ли это, что мы пригрели змею на груди?
- Боюсь, что так. Я хочу, чтобы вы были начеку. В любой момент они могут напасть на нас. Нужно обеспечить безопасность всем присутствующим.
- У меня есть порт-ключ, который перенесёт всех по моему заклинанию в безопасное место, - Карлос снял с камина деревянную фигурку – тотем какого-то африканского племени. – Сейчас за ужином я наложу на всех заклинание, и им не придётся прикасаться к порталу.
- Что это за магия? – восхитился Гарри.
- Африканская, меня научил вождь племени Канури, очень редкие знания, надо заметить. Я оставлю тебе в наследство, правнучек, свои записи и знания.
- Буду благодарен, - хмыкнул Гарри. – А теперь идёмте, я боюсь, что Майлзы могут что-то заподозрить.
- Да, ты прав. Улыбайся, - Карлос положил Гарри руку на плечо и громко засмеялся, когда они вышли из салона. У него это вышло так естественно, что Гарри сам улыбнулся во все тридцать два зуба.
- Прошу прощения, что заставили вас ждать, - непринуждённо сказал Карлос. – Я рассказывал мистеру Реттопу об удивительных племенах Африки и их традициях. Один ритуал так поразил Джека, что я решил ему продемонстрировать. Племя Магвангара верит, что если провести этот обряд перед грядущим ужином, то никакая кишечная хворь не возьмёт! Хотите, мы все проведём? Если кто-то страдает несварением, то…
- Карлос, - произнесла Дори настойчиво и осадила мужа, - перестань забивать головы наших гостей всей этой ерундой. Мы все очень хотим есть. – Она махнула рукой эльфам, чтобы подавали еду на стол. – Надеюсь, мистер Реттоп, Карлос вас не слишком утомил? Ему только стоит начать, вот увидите, до следующего утра будете слушать истории сначала о племенах Африки, а потом о древних народах Востока…
- Ты преувеличиваешь, дорогая, - Карлос сделал вил, что обиделся.
- Что ж, в любом случае, это очень познавательно, - улыбнулся Гарри, вспоминая информацию из книжки, что утром нашёл в библиотеке Карлоса. - По крайней мере, я теперь знаю, что Овимбунду – это племя, живущее в Анголе, а не страшное проклятие.
- О, это очень интересное племя, с редкими традициями и очень интересным культурно-магическим наследием…
- Карлос, мы уснём прямо в этом чудесном салате, если ты продолжишь наше магическое образование, - заметил Гарри Поттер старший – брат Карлоса. – Поговорим лучше о квиддиче. Мистер Майлз, вы увлекаетесь?..
Гарри ловил каждое слово, стремясь услышать намёк на то, что пришло время действовать, но ужин проходил достаточно мирно. Краем глаза Гарри замечал, что лицо Карлоса то напрягается, то снова расслабляется. Он догадался, что прадед накладывает то самое заклинание на членов своей семьи и друзей из Мексики. Гарри немного расслабился, осознав, что Поттеры будут в безопасности, когда станет жарко.
На какой-то момент Гарри настолько забылся, что, казалось, он вообще зря волнуется. Но интуиция аврора сработала как раз во время. За несколько секунд до того, как оба Майлза переглянулись и вскочили со стульев, Гарри завопил:
- Сейчас!!!
Карлос не заставил себя долго ждать и выкрикнул заклинание на каком-то африканском языке, и семь человек с протестующими криками поднялись в воздух, закружились и исчезли, оставляя после себя густой дым. Это отвлекло Майлзов, и Гарри успел отскочить в сторону и затащить за массивную колонну своего прадеда до того, как противники пальнули по ним заклинаниями.
- Карлос, их нужно всего лишь обездвижить, - прошептал Гарри.
- У них отличные щиты, очень мощные…
- Нужно пробиться, иначе всё будет зря. И нельзя дать им уйти, это мой шанс всё исправить!
- У меня есть мантия… мантия-невидимка…
- Я знаю…
- Я призову её, и ты её наденешь, бороться с невидимым противником сложнее. Только мы должны подойти к парадной лестнице, чтобы Майлзы её не перехватили.
- Хорошо. На счёт три…
Поттеры выскочили из укрытия, сразу попадая под обстрел заклинаний. Гарри держал щит вокруг себя и прадеда, пока Карлос призывал мантию.
- Они вдвоём атакуют тебя, как только я спрячусь, - прошептал Гарри.
- Я справлюсь внучок, не переживай. В любом случае, своё я уже пожил и с моей смертью ты всё равно не исчезнешь…
- Даже не думай об этом, дедуля! – прогремел Гарри, уворачиваясь от заклинания и посылая в ответ “Stupefy”.
Гарри с бешеной скоростью посылал в противников заклинания одно за другим, но те, словно играючи, отбивали их, Поттер даже усомнился в своих умениях. Откуда такая сила?
- Надевай мантию, - выкрикнул Карлос, сооружая щит над ними. Это заняло всего две секунды, но за это короткое, казалось бы, время, Майлзы разрушили мощнейший щит чередой заклинаний, и Карлоса отбросило на ступени.
Гарри вовремя удалось скрыться и отбить очередное заклинание, которое предназначалось его прадеду. К счастью, тот достаточно скоро пришёл в себя и поднялся на ноги, в полной боевой готовности.
Гарри понимал, что не сможет пробить магией щит вокруг Северуса Майлза, потому он решился на совершено отчаянный поступок. Там, где не работает волшебство, нужно действовать маггловскими способами.
Гарри напрыгнул на соперника со спины, хватая его за горло. Они оба повалились на пол, Майлз пытался заколдовать Гарри, но тот выбил у него из рук палочку, заодно ударяя кулаком в глаз. Они оба покатились по полу, мантия распахнулась, обнаруживая то руки, то ноги Гарри. Эрик Майлз хотел было избавить своего потомка от Поттера, но Карлос не сбавлял натиска, переходя от традиционной магии к восточной и африканской. Щит Эрика дал слабину, и ему пришлось полностью сосредоточиться на своей защите. У Карлоса же были и свои причины для мести. Он не хотел отдавать в руки этого человека свою дочь, пусть он и не знал о её существовании долгих девятнадцать лет. Аманда заслуживает лучшего.
- Пора возвращаться домой! – Гарри снова зарядил кулаком Майлзу по лицу.
- Не в этот раз, Поттер! – Майлз извернулся и выбил у Гарри палочку, заодно стукнув его обеими ногами в живот. Гарри отлетел назад и, пытаясь сделать вдох, некоторое время не видел, что происходит вокруг. Хруст ломающегося дерева заставил его поднять глаза: Майлз только что разломал напополам его палочку из кипариса. Жаль, хорошая вещь была.
Северус Майлз, всё ещё стоя на корячках, пополз в сторону своей палочки, что валялась в нескольких метрах. Гарри рванулся было за ним, но его внимание привлекла ещё одна палочка, до боли знакомая. Гарри с некоторым ужасом узнал Дар Смерти, но ничего не оставалось делать, кроме как воспользоваться ею.
Он поднял с пола Бузинную Палочку, направляя её на Майлза. Они выкрикнули заклинания одновременно, но просторная столовая особняка Поттеров погрузилась в звучный крик Гарри Поттера, который нарастал и нарастал, подобно крещендо. Казалось, что от этого звука повылетают стёкла и лопнут барабанные перепонки. Забыв о сражении, мужчины зажали уши руками, кривясь от ужасного звука.
Для Гарри всё происходило словно в замедленной съёмке. Крик давно превратился в равномерный гул, всё такой же громкий, но, в то же время отдалённый, будто он исходил откуда-то из-под земли. Мир вокруг покрывался инеем, а всё телесное постепенно становилось прозрачным, будто бы все физические тела вокруг состояли из чёрного густого газа.
Гарри сделал шаг к Майлзу, но тот не шелохнулся. Он всё так же стоял, прижимая ладони к ушам, сгорбившись и скривившись, напоминая злобного гоблина. Такими же выглядели и Эрик, и Карлос, правда, последний немного отличался от остальных фигур. Его окутывало лёгкое сияние, и что бы это ни было, Гарри уверился, что это защитит прадеда.
Поттер всё ещё не мог понять, что произошло. Почему мир остановился, вдруг вымерло всё живое… Неужели он привёл в действие последнее звено Огненной Цепи?
- Всё верно, Поттер, - Гарри услышал леденящий душу высокий голос. – Добро пожаловать в Забвение Тьмы.

- Ты! – Гарри сжал палочку в кулаке, направляя её в тёмную, газообразную фигуру, витающую примерно в метре над полом.
Ему с трудом верилось, что тот кошмар, который, порой, мучил Гарри по ночам, стал явью. Он снова смотрел в ненавистные глаза Волдеморта, точнее, Тома Реддла, но гораздо старше того мальчика, что сейчас учится в Хогвартсе. Паника постепенно уходила, на смену ей пришло холодное спокойствие, возможность здраво рассуждать. Волдеморт не мог возродиться, скорее, это был призрак, очень тёмный, неприятный, похожий на демона, но бестелесный, и, уж точно, он едва ли мог причинить Гарри какой-то вред. Он лишь завис над землёй, смотрел Гарри в глаза и чуть заметно улыбался уголками тонких губ.
- Я вижу в твоих глазах страх, Гарри Поттер, - проговорил Волдеморт. – Ты даже не знаешь, во что ввязался в этот раз…
- Ты в любом случае мёртв, - слова Гарри прозвучали не так уверенно, как хотелось.
- Это Забвение, Поттер. Мало того, ты открыл путь к Забвению тьмы. Ты наивно полагаешь, что я задержусь в этом месте, когда ты так любезно создал врата?
- Я не позволю тебе выбраться отсюда! Если понадобиться, я отдам жизнь за то, чтобы ты никогда не увидел дневного света!
- Отдашь, глупый мальчишка, и не только свою. Твои дорогие, любимые друзья разделят твою участь. Твоя рыжая ведьмочка, её родители - все, кто почтёт за честь умереть вместо драгоценного Гарри Поттера. Я выберусь отсюда, так или иначе.
- Почему же ты до сих пор здесь?
- Ещё не время. Ты должен кое-что увидеть, прежде чем поможешь мне покинуть Забвение.
- Этого не будет.
- Не спеши с выводами, парень. Я предлагаю тебе вернуться ненадолго домой, в твоё время, и ты сам сделаешь выбор.
Гарри машинально прижал руку к груди, ощущая прикосновение металла к телу.
- Тебе не понадобится Хроноворот, Поттер, как же ты глуп! Забвение – это целая вселенная, здесь нет такого понятия, как время и пространство. Подумай о своей жене. Ну, что же ты?
Гарри на всех уровнях своего сознания понимал, что должен сделать так, как говорит дух Волдеморта. Он почти полгода прожил вдалеке от своих друзей, от Джинни, он всё это время беспокоился о них, и, прежде чем он умрёт, Гарри должен в последний раз увидеть её.
Воспоминания о ней захлестнули Гарри: смеющиеся карие глаза, развевающиеся на ветру рыжие волосы. Он тут же вспомнил, насколько захватывает картина её чудесных волос, разметавшихся по подушке. Как она прижимается к нему всем телом, пока он ласкает языком её гладкую кожу, спускаясь от мочки уха к груди, обхватывает губами затвердевший сосок, и как она при этом стонет, слегка прикусывая свой большой палец. Эта её удивительная привычка, которая всегда очень возбуждала Гарри.
Гарри улыбался этим воспоминанием, прикрыв веки, и вдруг он почувствовал дуновение холодного ветра. Он открыл глаза и понял, что видит перед собой свою жену. Её окружают трое мужчин, то и дело посылая в неё заклятия. Джинни достаточно ловко отскакивает от них, либо отбивает Щитовыми чарами, но с каждой секундой её движения становились менее резкими, Гарри понял, что она чудовищно устала.
Недалеко от неё Гарри обнаружил Джорджа, который пытался стянуть всех противников на себя, стараясь огородить сестру от опасности. Помимо заклинаний Джордж Уизли использовал неизвестный Гарри предметы – чаще всего это были шары, которые Джордж швырял в разные стороны, а через мгновение они взрывались, посылая в воздух сноп разноцветных искр и клубы густого дыма. Когда дым рассеивался, Пожиратели, оказавшиеся в зоне действия артефакта, превращались в камень. Не успел Гарри удивиться, как одна из таких “статуй” разлетелась вдребезги. Он с трудом узнал в той ведьме, что разбила камень, Гермиону. Вокруг Джинни и Джорджа витало такое же светлое, радужное облачко, что было у Карлоса Поттера, а Гермиону наоборот окутывал серый туман, становясь всё темнее и темнее. Гарри ужаснулся от осознания, что его лучшая подруга может стать похожей на фигуру Волдеморта, такой же чёрной, неприятной, даже мерзкой. Почему-то эта чернота ассоциировалась у Гарри с гнилью, вонью, червями, копошащимися внутри, выгрызающими душу по частям. Гарри стало не по себе от таких сравнений.
- Гермиона… – позвал Гарри тихо, и тут же крикнула громче. – Гермиона!
- Нужно знать границы возможного, Поттер, - ледяным тоном проговорил Волдеморт, безразлично взиравший на битву в небольшом дворике.
Гарри не хотелось спрашивать, почему его не слышно, почему его никто не видит. Гарри вообще не хотел задавать никаких вопросов Волдеморту, но тот решил продолжить тему:
- Поттер, ты открыл врата в Забвение Тьмы, ты перенёс себя в иную реальность, междумирье, потому у тебя появилась возможность видеть всё происходящее со стороны.
Стоя одной ногой в этом самом Забвении, Гарри полностью так и не осознал, что будет, когда оно наступит. Каких монстров он выпустит на свободу? Что будет со всем живым? Как можно вернуть всё обратно?
“…волшебники замкнули Цепь Огня в кольцо…”
Что бы могла значить эта фраза? Что нужно сделать, чтобы Волдеморт вернулся обратно в Преисподнюю?
- Они умрут, Гарри Поттер, они все умрут. Но ты можешь им помочь, пока не поздно…
- Они справятся и без моей помощи! – крикнул Гарри. – Сейчас они уничтожат всех твоих последователей, всех до единого! Мир очистится от грязи и хаоса окончательно, я не думаю, что им нужна помощь.
- Я терпелив, Поттер, вскоре ты заговоришь по-другому…

***

Их оказалось слишком много. С каждым произнесённым заклинанием я прощалась с жизнью, надеялась лишь, что удастся в последний раз взглянуть на рассвет. Ночь окутывала холмы вокруг последнего особняка, в который мы столь самонадеянно ворвались. Мне хотелось верить, что я, всё же, увижу лучи солнца, прежде чем бесславно погибну.
Интересно, Вивиан почувствует, что меня больше нет? Наверняка, она же должна ощутить, что связь исчезла. Мне уже сейчас казалось, что её нет, потому как мои собственные ощущения во много крат превышали то, что испытывала Вивиан – физически и ментально. Мне лишь было жаль, что моя смерть не избавит Северуса от этого ужасного, унизительного рабства. Вряд ли эта женщина сочтёт нужным сообщить ему, что он овдовел…
Мысли о Вивиан Майлз заставили всё моё существо наполниться безудержной яростью, за которой последовал прилив сил. Боль снова покинула меня, и я смогла избавиться от трёх Пожирателей, что пытались пробить мой щит. Как только дворик становился пустым и тихим, из-за кустов, из дома, из-за деревьев – отовсюду появлялись ещё Пожиратели, полные сил и желания отомстить. Я не могла понять, почему мои Сканирующие Чары не работали больше, каким-то образом им удалось обмануть нас…
Мне было искренне жаль, что мы потянули Джинни за собой. Конечно, она сражалась самоотверженно, без неё мы бы уже, скорее всего, погибли, впрочем, как и без Джорджа и его гениальных изобретений. Надо отдать должно всем Уизли – они истинные Гриффиндорцы, все до единого. На них всегда можно было положиться, без страха и сомнений доверить свою жизнь. Все члены этого семейства обладали уникальными качествами, которых не было у других чистокровных волшебных кланов. Мне повезло быть их друзьями.
С горькой усмешкой я поймала себя на мысли, что подвожу итоги своей недолгой, но насыщенной жизни. Осталось столько всего, что мне бы хотелось попробовать, увидеть, узнать. Я так и не научилась готовить. Я не дописала книгу по Трансфигурации Зелий. Я так и не родила своего ребёнка…
Но мне посчастливилось познать многое из тех вещей, о которых мечтают маленькие девочки перед сном. Да, я говорю о той самой большой и светлой любви. Разумеется, романтичной мою жизнь не назовёшь, но я и не искала эту самую романтику, я лишь наслаждалась тем, что есть. А был у меня целый мир! Я без зазрения совести могу сказать, что Северус Снейп стал для меня центром вселенной. Даже когда я засыпала в его объятиях, он мне казался недосягаемым, в то время как я слышала биение его сердце, чувствовала его дыхание, ощущала его руки на моём теле. Мне удалось установить между нами отношения, в основе которых лежало уважение друг к другу, понимание, доверие, но фундаментом всего стала та самая искра страсти, что разгорелась между нами в первый месяц после окончания войны. Меня никогда не обижал тот факт, что связал нас именно секс, ведь, иной раз, наши тела могли сказать гораздо больше, чем слова. В такие моменты наши души сливались воедино, мы могли слышать мысли друг друга, впрочем, какие мысли могут быть в такой момент? Просто мы думали друг о друге, и то, что в самые интимные моменты Северус заботится обо мне, шепчет моё имя, а не рецепт очередного экспериментального зелья, говорило мне о многом. Мой муж не из тех людей, кто привык кричать о своих чувствах, но мне доставляло удовольствие осознание своей значимости в его жизни. Его любовь стала для меня наградой, которую, как мне кажется, я заслужила. Жаль, что мы не можем просто уйти вместе, спрятаться, найти свой укромный, в меру спокойный уголок, где бы мы растили детей, жили в своё удовольствие, наслаждаясь каждым вздохом, каждым взглядом, каждым прикосновением… кажется, на смертном одре я мечтаю о безоблачной жизни, сплошной романтике и, чёрт знает, о чём ещё!
Силы были на исходе. Я уже не могла произнести заклинание невербально, потому выкрикивала их, как второклашка. Последняя крупица моей магической энергии ушла на то, чтобы защитить Джинни от летящего в неё заклинания. Я сбила с ног Пожирателя смерти, но отчётливо увидела прямо перед собой зелёную вспышку и услышала выкрик:
- Авада Кедавра!

***

- Я чувствую её, она там, в том особняке! – крикнула Вивиан, заставляя тестраля лететь быстрее. – Северус, мы можем не успеть! Аппарируй к ней, аппарируй сейчас же!
Северусу передалась паника Вивиан, и он не задумываясь аппарировал в ту точку внизу, куда указывала рука женщины. Впрочем, ориентир найти было не так сложно – над особняком непрерывно сверкали разноцветный искры и огоньки.
Он не сразу её увидел. Глаза с трудом привыкли к ужасному мерцанию, резкой смене света – то становилось непроглядно темно, то яркий свет ослеплял, заставляя зажмуривать глаза. Снейп не стал ждать, пока его зрение освоится в этом безумном освещении, и он, не раздумывая, бросился в самый эпицентр битвы.
Северус услышал её охрипший голос, выкрикивающий заклинание. И, автоматически отправляя на тот свет нескольких Пожирателей, он прорывался к ней, подгоняемый боязнью за любимую женщину. Кажется, впервые в жизни он испытывал столь сильный страх, ужас потери. В том, как она произносила заклинания, слышалось отчаяние, усталость и безысходность. Гермиона уже готова была сдаться, она уже не боролось за свою жизнь, она кричала Уизли, чтобы они убирались из этого места…
Снейп увидел её лицо, освещённое вспышками. Его маленькая девочка, выросшая у него на глазах, всегда такая живая, любознательная, нетерпеливая, с миленькими щёчками, искрящимися смехом глазами, шикарной копной каштановых волос. Что с ней произошло? Она выглядит сейчас как скелет, обтянутый серой кожей. Щёки впали, под глазами темнели синяки, лицо грязное, измазанное кровью, а волосы… кто-то наложил на неё заклинание и изменил цвет? Может, она перекрасилась в этот ужасный, блекло-серый оттенок? Она не могла поседеть, ей всего лишь двадцать три года…
Гермиона стояла в нескольких метрах от него, а за её спиной виднелся кусочек посветлевшего неба, темнота отступала, солнце должно вот-вот появиться. Теперь она в безопасности, Северус о ней позаботится…
Его милая, самоотверженная жена увернулась от заклятия и, увидев, что Джинни Поттер грозит опасность, отразила летящее в неё заклинание. Северус успел с гордость подумать о том, с какой лёгкостью она создала мощнейший щит вокруг Джинни, от которого заклинания отлетали в разные стороны. Но ослепляющая зелёная вспышка заставила его действовать быстрее, чем Гермиона услышала крик:
- Авада Кедавра!
Он прыгнул прямо на неё, отталкивая в сторону от смертельного проклятия ту единственную, которая научила его любить, не прося ничего взамен, девушку, излечившую его душу, научившую его смеяться, видеть жизнь в цвете. Жаль, что он не успел ей сказать об этом. Возможно жизнь, которую Северус Снейп только что отдал за неё, подведёт Гермиону к осознанию, что он никого так не любил…

***

- Нет! – закричала Гермиона и Гарри вместе с ней.
Он всеми силами души желал остановить это ужасное действо, прекратить пытку, но не знал как. Гарри понимал, что просить Волдеморта оставить жизнь своим друзьям – значит открыть ему путь в мир живых. Уж лучше они все погибнут, чем снова столкнуться с этим монстром.
- Я знал, что тебе понравится! – на лице Волдеморта читалось ликование. – Этот предатель давно должен был получить то, что заслуживал. Он отдал жизнь за свою грязнокровку, теперь твой черёд, Гарри Поттер. Ты видишь, у них нет шансов. В твоих силах остановить всё это, только скажи…
- Что я должен сделать?

***

Нет, этого не может быть. Этого просто не могло случиться. Я сплю. Всё это ужасный, дурной сон, кошмар.
Я упала на колени перед мёртвым телом человека, так похожего на моего мужа. Почему этот мужчина выглядит так, как Северус? Руки, губы, нос, чёрные, остекленевшие глаза, волосы, черная мантия. Мой мозг отказывался воспринимать реальность, сознание не могло согласиться с таким развитием событий, нет, это просто не могло происходить наяву.
Я расстегнула ворот его рубашки, под которым скрывались шрамы после встречи с Нагайной. Вот этот заживал хуже всех, мне постоянно приходилось промывать рану зельем, а вот эта рана затянулась первой, я помню, как день за днём, час за часом наблюдала за пульсирующей жилкой на его шее, тихо молилась, чтобы он выжил, чтобы высшие силы позволили ему остаться на земле. Разве есть более достойный жизни человек? Да я тогда, шесть лет назад, готова была, не раздумывая, поменяться с ним местами, я должна была отдать за него жизнь, я! Я должна сейчас лежать мёртвой на этой покрытой инеем траве! Зачем, зачем ты это сделал?
- Ты думал, я спасибо тебе скажу?! Я ненавижу тебя за то, что ты умер! Как ты посмел так поступить! Ты не имел права забирать мою смерть! Северус… я не буду жить без тебя, ты сделал только хуже! Мне не нужна эта жизнь, слышишь?! Вернись… вернись…
Я тихонечко скулила, не в силах заплакать или даже закричать. Меня хватило лишь на то, чтобы приподнять его руку, положить голову ему на плечо и прижаться к его ещё пока тёплому телу. Я обняла его, закрыв глаза и представляя, что мы лежим в кровати в спальне нашего дома. Обычно я засыпала под стук его сердца, ловила его дыхание, стараясь дышать одновременно с ним. Если бы я могла сейчас поделиться с ним своим сердцебиением…
Боль. Я очень надеялась, что это были предсмертный муки. Было такое ощущение, будто меня пронзают тысячи ядовитых шипов насквозь, но я даже не шелохнулась – я пыталась впитать в себя эту боль, она сейчас казалась мне спасением…
- Я уже иду к тебе, любимый, - прошептала я, улыбаясь.
- Гермиона!!!
Я почувствовала, как я поднимаюсь в воздух. Невесомость, лёгкость, тепло, заполнявшее моё тело. Умирать не так уж и плохо. По крайней мере, после боли следует сладостная истома, прилив сил, радость, что все мирские заботы позади, желание встретить тех, кого я потеряла в этом мире.
- Гермиона!!!
Нет, не зовите меня. Теперь всё будет хорошо. Я не хочу возвращаться. Я хочу уйти. Я люблю вас, спасибо за всё, но меня ждут наверху, или внизу, я не знаю, куда я отправляюсь, лишь бы там был ОН.
- Открой глаза, девочка, - я услышала тихий, мягкий женский голос. Я не могла не подчиниться.
- Почему ты…
- Гермиона, прежде чем я сниму заклятие…
- Нет! Я умерла, никаких заклятий!
- Мне очень жаль, милая, он отдал жизнь за тебя. Он знал, что ты самая чистая душа, он просил передать тебе, что очень, очень сильно тебя любил.
- Замолчи…
- Ты должна знать, ты должна жить дальше, слышишь?! Гермиона! Ты научила меня бороться до конца, чего бы это ни стоило! Ты показала мне, что мир не так уж плох, что люди не заслуживают Забвения, они должны жить дальше! Гермиона! Ты единственная, кто сможет вернуть всё на места. Ради вашего ребёнка, слышишь?
- Ты забрала у меня ребёнка. Ты забрала у меня мужа. Ты забрала у меня жизнь. Меня больше не интересует этот мир.
- Гермиона, это говоришь не ты! Прислушайся к себе, услышь свой внутренний голос. Ты никогда не просила ничего для себя. То качество, что выделяет тебя среди всех прочих людей. И ты единственная, кто ставит жизнь выше всего. Благодаря тебе я поняла, что жизнь – это высший дар человечеству, и мы должны быть достойны её, защищать, оберегать этот дар, что ты и делала всю свою жизнь. Все мы просто существовали, удовлетворяя свои потребности, не считались с чужими жизнями. Я всегда считала, что смысл жизни в том, чтобы получить желаемое, максимум удовольствий, насытиться всеми благами. Но ты мне показала, что смысл жизни в самой жизни. Не в бессмертии, а именно в короткой человеческой жизни, которую ты сам ценишь. Пожалуйста, я не хочу, чтобы из-за меня ты отступилась от своих принципов. Я уже не изменюсь, я снова тобой манипулирую. Я вернула тебе ребёнка, ребёнка Северуса, в надежде, что ты не решишься пожертвовать его жизнью ради своего собственного избавления…
Я почувствовала, как что-то шевельнулось внутри меня. Я вспомнила, что с сознательных лет моим главным желанием, моей целью было прожить жизнь достойно. Я не стремилась к известности, все мои поступки были бескорыстными, шли от сердца, я просто хотела сделать что-то полезное, помочь всем, кто нуждается в защите. Мне не нужна была похвала и благодарность, для меня это был своего рода долг перед создателем за то, что он подарил мне Жизнь. Вивиан что-то втолковывает мне о том, что я сейчас могу спасти шесть миллиардов жителей этой планеты, мне стоит лишь выбрать то, что я всегда выбирала – жизнь.
Как мне всё это надоело! Мне нужен лишь покой, забвение, о, да, Забвение – это то, о чём я мечтаю. Похоже, придётся оттянуть приятный момент. Спасу всех, а потом уже никто не станет меня ни в чём упрекать…
- Что я должна делать?

Я продолжала висеть в воздухе, ощущая внутри себя пустоту, будто кто-то вырвал исписанные листы моей жизни и дал возможность начать всё сначала. Магическая пуповина, что связывала меня с Вивиан, сверкала ярким светом, и я чувствовала, как по ней ко мне приходят силы, а боль, что сковывала меня до этого, уходит к моей магической матери.
В голове вдруг прояснилось. Теперь я видела всю картину происходящего вокруг: мир застыл. Пожиратели, Джинни и Джордж словно окаменели, превратились в статуи в тех позах, в которых их застало неизвестное мне заклинание. Вокруг оставшихся Пожирателей витал тёмные, неприятные облачка, а Джинни и Джорджа окутывало золотистое сияние. Я сразу подумала о волшебном щите, или, скорее, о некой ауре, что, по идее, должна окружать человека. Вокруг меня летало такое же светлое, мерцающее облачко, будто бы ангел-хранитель спустился с небес, чтобы оберегать меня. Я немного повертела головой, и увидела внизу тело Северуса. Сердце снова с болью сжалось – я не стою того, чтобы погибать ради меня. Я всегда ждала, когда же, наконец, невооружённым глазом будет видно, что он меня любит. Я уже и не рада, что мои мечты материализуются. Мне бы хватило трёх слов, а не этот глупый, совершенно ненужный подвиг.
В конце дворика я увидала очень тёмный сгусток, от которого по телу бегали мурашки. Мне сразу вспомнились дементоры, которые вызывали у меня подобные чувства, правда, сейчас я испытывала куда больший ужас. Я не знала точно, что это может быть, но была совершенно уверена, что именно этого скопления чёрной дымки мы и должны опасаться.
- Неужели это Забвение? – спросила я Вивиан.
- Мы на пороге Забвения Тьмы. Если разбить то понятие, что приравнивается с адом, на уровни, то Забвение Тьмы – самый нижний, куда попадают тени душ, страхи, отчаяние, всё самое худшее, что можно себе представить. Трудно объяснить в двух словах. Это пустота, мучительная вечность, из которой мечтают вырваться даже самые падшие души. Забвение Тьмы всегда пытается поглотить мир живых, ведь в нашем мире много чистых, неискушённых душ, которыми обитатели Забвения могут подпитывать себя для сомнительного существования. Раньше никогда не существовало прохода в это ужасное место из нашей реальности, загробная жизнь оставалась за пределами нашего понимания. Но волшебники древности пытались найти путь к Забвению Света, что, как ты понимаешь, противоположно Забвению Тьмы. Именно они и разорвали завесу, что разделяла подземный мир, правда, достаточно скоро догадались замкнуть Цепь Огня, которая открывала проход, но трещина между мирами осталась…
- Откуда ты всё это знаешь?
- Я начала Цепь Огня, я хотела увести Северуса в Забвение, в Забвение Света. Путь пролегает сквозь Забвение Тьмы.
- Ты намеренно решила уничтожить этот мир?
- Да, я не хотела, чтобы Северуса тут что-то держало, ведь сквозь Тьму может беспрепятственно пройти только тот, кто всей душой стремится к Свету. Он должен был сам выбрать свой путь, в этом и заключается Iva Muashuashi, Забвение Света – человек сам делает свой выбор, и попасть туда не по своей воле невозможно. Чаще всего, если человек прожил достойную жизнь, то он попадает в Забвение, это его награда за заслуги перед человечеством. Но можно попасть в Забвение Света и магическим путём, но, как я уже сказала, исключительно добровольно.
- И ты сама нашла способ, как это сделать? – я скептически посмотрела на Вивиан.
- Для меня это не сложно. Но не будем вдаваться в подробности, нет времени пересказывать тебе свою биографию.
Я пожала плечами. Мне не слишком-то и хотелось знать, как Вивиан жилось, какими извращёнными экспериментами она занималась и скольких людей убила, прежде чем отыскала этот путь к Забвению.
- Слушай меня внимательно, - Вивиан повысила голос, вырывая меня из размышлений. – Я вернула тебе ребёнка, поделилась с тобой магическими силами, но, боюсь, если разорву сейчас Материнскую Связь, то мы обе погибнем, а этого допустить нельзя. Волдеморт пытается вырваться из Забвения Тьмы, и, похоже, Гарри Поттер согласился ему помочь в обмен на ваши души.
- Что? Ты в своём уме?!
- Ты ведь видишь только светлые и тёмные облачка?
- Да…
- А я вижу, что вокруг тебя летает дух Фреда Уизли, который пытается огородить тебя от опасности, а вон то тёмное скопление воздуха – Волдеморт, и рядом с ним стоит Гарри. Ты его должна видеть, но, возможно, тень, что отбрасывает дух Тома Реддла, полностью скрывает Поттера от тебя.
Я постаралась всмотреться в темноту, и мне удалось заметить слабое мерцание. Наверное, оно окружало Гарри.
- А почему всё замерло вокруг, кроме нас?
- Потому что те, кто создавал заклинания Цепи Огня, могут свободно передвигаться в междумирье, я использовала первое звено, а Гарри – последнее. Ты связана со мной Материнским Заклинанием, потому на тебя это тоже не подействовало.
- Подожди, - меня вдруг осенило, - ведь в основе Цепи Огня лежит родственная связь! Как Гарри мог сотворить последнее звено? Неужели…
- Да, он мой дальний родственник. Троюродный брат. Вообще, я отправила своего сына в прошлое, чтобы он сотворил последние заклинание цепи, но Поттер увязался с ним, и именно он стал виновником этой катастрофы, хоть и не осознанно.
- Если кто-то в чём-то и виноват, то только ты! – гневно воскликнула я, сжимая кулаки. У меня снова появилась навязчивая идея расцарапать Вивиан лицо. Гадина!
- Да, да, я виновата, и я не перекладываю на Гарри ответственность. И ему сейчас нужна наша помощь. Если бы я могла справиться одна, я бы тебя не просила, но мне придётся.
- Что мне нужно делать?
- Волдеморт вселится в тело Гарри.
- Это невозможно, - тут же отреагировала я, - Дамблдор говорил, что у Гарри слишком светлая душа для Тёмного Лорда, и ему невыносимо больно, когда он пытается овладеть Гарри.
- Да, но ты забываешь одну вещь – Волдеморт умер, это даже не его дух, а всего лишь его тень. Обитатели Забвения Тьмы питаются светлыми душами, их энергией, и дух Гарри очень укрепит Волдеморта. Он практически сразу сможет контролировать Гарри, потому действовать придётся быстро. Ты должна будешь заставить Волдеморта вселиться в меня.
- Не имею ничего против, но как это сделать?
- Ты должна достучаться до сердца Гарри, до его разума, заставить его вытеснить Реддла из его тела. Тут я его и словлю. Как только его вышибет из Гарри, Волдеморт на мгновение потеряет концентрацию и я смогу завладеть его духом. Уничтожить его раз и навсегда можно будет только вместе со мной. Гарри замкнёт Цепь Огня, а ты в последний раз воспользуешься Авадой.
- У меня два вопроса: как замкнуть Цепь Огня и почему ты колдуешь, а связь между нами не исчезает?
- Мы с тобой находимся рядом, и мне практически не нужна энергия, чтобы поддерживать Материнские Чары. А замкнуть Цепь Огня нужно тем заклинанием, которым она началась – Заклинание Неизвестности.
- Да ты хоть представляешь, какое оно длинное? И Гарри наверняка уже слова забыл! Мы пробовали наложить его на книгу у меня дома, но для этого нужны свечи, центр пересечения медиан…
- Забудь это. Нужно всего лишь перенести Заклинание с Северуса на меня.
- Он мёртв.
- Заклинание действует и на живых, и не на живых предметах.
- Как перенести Заклинание?

***

Я уже была и не рада, что снова могу адекватно оценивать ситуацию, а, значит, все мои чувства обострились, и ужас снова сковывал меня своими тисками. Мы с Вивиан спустились на круглую лужайку в центре дворика. Я сжимала в руках свою палочку, чувствуя, как потеют ладони. Отвратительное чувство.
Я постаралась сосредоточиться на тех инструкциях, что дала мне Вивиан. К сожалению, у меня не было другого выбора, кроме как поверить ей на слово. Она сказала, что достаточно легко справится с духом Волдеморта, и в этом у меня сомнений не было. Только действительно сильный волшебник способен сотворить заклинания Цепи Огня. А вот хватит ли у меня сил уничтожить её? У тому же, мне казался, как минимум, странным тот факт, что эта женщина ни с того ни с сего прониклась ко мне симпатией. Из её слов я поняла, что она давно меня знает. Она изучала мои привычки, анализировала мои поступки, мои жизненные позиции, философию и психологию поведения. Она всегда знала, какая я, из какого теста сделана, так почему именно сейчас она приняла то, что мне всегда было так дорого? С чего она решила, что я достойна жизни? Что весь этот мир должен вернуться на круги своя? Да, я боялась, что она вновь решила меня обмануть. Что случится, когда дух Волдеморта соединится с ней? Что, если их симбиоз превратится в жуткого монстра, от которого не будет избавления? Теперь я должна действовать на собственный страх и риск, взять на себя ответственность за последствия, и, что бы ни случилась, я должна суметь всё исправить.
Ход моих мыслей оборвался, так как прямо передо мной тёмное облако сжалось, приобрело очертания и я увидела фигуру Гарри. Он выглядел также как и всегда, вот только движения его стали угловатыми, осторожными и складывалось впечатление, что он получает неимоверное удовольствие от каждого вздоха, от каждого движения, от каждого шага – определённо, Волдеморт пресытился духовной жизнью, и теперь наслаждался своей новой телесной формой.
- Вивиан Майлз, - прошептал он таким голосом, что у меня волосы дыбом стали. – Не скажу, что рад тебе. Я надеялся, что ты давно отошла в мир иной. Я разочарован. Проводишь время в компании грязнокровок?
Вивиан ничего не ответила, лишь улыбнулась – я могла бы назвать эту улыбку коварной.
- Вы надеетесь удержать Тьму? Какие наивные, глупые девочки. Вы уже проиграли эту битву, Поттер сдался мне в обмен на души своей жены и друзей. Сентиментальный идиот.
- Действуй, - еле слышно приказала Вивиан и слегка подтолкнула меня.
Мне нужно достучаться до Гарри. О, Мерлин, как это сделать? Как пробудить в нём светлые чувства?
- Гарри, - мой голос дрожал, звучал неуверенно, - ты не должен сдаваться. Ты не должен идти у него на поводу! Это нас не спасёт, слышишь? Мне все погибнем, ты не должен сдаваться.
- Грязнокровка, он уже сдался. Его душа покинула его тело.
- Нет! Гарри, слышишь, мы тебя любим! Ты нам очень нужен, нужен всем нам – не только своим друзьям и семье, весь магический мир нуждается в тебе. Прошу тебя Гарри, он тебя обманет! Как ты ожжешь доверить ему наши души? Гарри Поттер, немедленно вернись! – я чувствовала себя до крайности глупо, особенно в тот момент, когда Волдеморт в теле моего друга разразился гомерическим хохотом, но я заметила легкое сияние вокруг Гарри, которое отсутствовало до этого. Нет, Гарри никуда не ушёл, он борется, и я должна помочь ему. Идея пришла сама собой, и я сосредоточилась на наших общих, самых светлых воспоминаниях – победа над троллем, философский камень, зарождение нашей дружбы, наши посиделки в Общей Гостиной у камина, свадьба Гарри, то, как я его отпаивала успокоительным, ведь он очень сильно волновался – всё это я собрала в один общий комок мыслей, и, произнеся Заклинание Эмпата, заставила Гарри и Волдеморта всё это почувствовать. В тот же момент мне подумалось, что мой Патронус должен быть особенно сильным сейчас, и я с радостной улыбкой вызвала светящуюся Выдру – а вдруг это поможет?
Мой Патронус пронёсся несколько раз вокруг Гарри, будто бы хотел поделиться с ним своим сиянием, теплом и светом. Несколько мгновений ничего не происходило, но вдруг над головой Гарри появился светящийся ореол, заставивший меня закрыть глаза из-за столько яркого света, а когда я снова распахнула веки, то увидела, как из груди моего друга вырывается густой поток чёрного воздуха, а вокруг Гарри скачет его собственный Патронус.
- Гарри! – несмотря на напряжённость момента, я бросилась ему на шею, понимая, что мне сейчас нужно хотя бы малая доля положительной энергии.
- Я в порядке, - он позволил себе короткие объятия, - Волдеморт… Забвение…
Я вскрикнула. Мне показалось, будто частичка моей души оледенела и умерла. Мне не нужно было долго думать, что это могло быть – Вивиан затаскивала дух Тёсного Лорда в себя, и из-за Материнских Чар я это чувствовала. Вивиан сказала, что я должна буду дать ей знак, прежде чем произнесу Аваду – она снимет заклинание. Пока придётся терпеть, и очень быстро обрисовать ситуацию Гарри.
- Гарри, послушай меня, как только Вивиан овладеет духом Волдеморта, ты должен замкнуть Цепь Огня.
- Как…
- Не перебивай, слушай. Вивиан предложила перенести с Северуса Заклинание Неизвестности – оно было первым звеном – на неё саму, одновременно с тобой я произнесу Смертельное Проклятие, и мы уничтожим и Цепь Огня, и Вивиан, всё вернётся на места. Ты меня понимаешь?
- Не совсем, всё звучит так легко…
- Как бы противоречиво это не звучало, Вивиан взяла на себя основную тяжесть этой миссии по спасению мира, - я вдруг развеселилась.
- А что будет потом?
- Я не знаю, Гарри. Тебе, наверное, нужно будет вернуться обратно в прошлое, забрать Майлза…
- Гермиона, Хроноворот уничтожен. Как только Северус Снейп умер, Хроноворот исчез. То, что должно было произойти шесть лет назад. Мне жаль…
- Все мы умрём, - многозначительно произнесла я, чувствуя, как Вивиан практически полностью овладела Волдемортом. Ощущать его внутри себя просто омерзительно, но это скоро закончится – всё скоро закончится. Я снова обняла Гарри. – Передай Рону, что я его очень люблю. Он замечательный друг. И всем Уизли. И не тяните с Джинни с детьми, и проследи, чтобы опубликовали мою последнюю книгу, и…
- Гермиона! Что ты задумала?! Я не позволю тебе…
- Я на всякий случай, Гарри – надрывающимся голосом прошептала я. – Ты замечательный человек, великий волшебник. Я горжусь тем, что ты мой друг. Спасибо тебе за всё.
- Гермиона, как перенести заклинание?
- Не поверишь, Accio и Заклятием Левитации.
- Ты шутишь!
- Нет… Гарри, приготовься…
Я в последний раз осмотрелась по сторонам, прощаясь с миром. Всё вокруг застыло, целая вселенная остановилась – рассвет застыл, листья не шевелились, не чувствовалось ветра, ни холода, ни тепла, не слышалось никаких звуков. Я словно смотрела на нарисованную картину. Что ж, я знала, на что шла, я знаю, что я теряю, но мне не жаль.
- Давай, Гарри! – крикнула я. – СЕЙЧАС!!!
Я с трудом заставила себя сосредоточиться на том, что должна сделать, мысленно повторяя заклинание. Мои мысли рассеивались, складывалось впечатление, что меня затягивает в бессознание. Очевидно, даже Вивиан трудно его удержать в себе.
Словно из другого мира я слышала, как Гарри произносит заклинания, сопровождаемые странным звуком – не то тихим звоном колокольчиков, не то пением птиц – очень необычный звук. Гарри последний раз посмотрел на меня, и я вместе с ним выкрикнула:
- АВАДА КЕДАВРА!
Я почувствовала собственное Смертельное Проклятие, в какой-то момент мне показалось, что меня разрывает на части, но непередаваемая боль ушла, будто бы кто-то оградил меня непробиваемым щитом, и я уже со стороны слышала оглушающий вопль Вивиан, а в следующий момент она разлетелась на миллионы частей, оставляя после себя кровавое месиво, вперемешку с чернотой, гнилью, белыми червями, копошащимися в этой куче – никогда бы не подумала, что чья-то душа может выглядеть так…

***

Мир ожил. Сквозь прикрытые веки я чувствовала яркое солнце, в следующее мгновение я услышала гомон голосов, шум природы, звуки жизни. Я открыла глаза, с удовольствием отмечая, что испытываю окрыляющее чувство свободы. Не было больше сковывающей связи, мои чувства больше не двоились, мало того, ушла какая бы то ни было боль.
Стоило мне приоткрыть веки, как я увидела прямо над собой веснушчатое, улыбающееся лицо.
- Джордж.
- Дорогая, посмотри, у меня оба уха на месте.
- Фред?!
Он протянул мне руку и помог подняться с мягкой, зелёной травы, на которой я, оказывается, лежала.
- Как я рада, что умерла, - я оглядела чудесное, буквально сказочное место.
- Ты ещё не совсем умерла, Гермиона, у тебя есть выбор. Ты можешь вернуться.
- Выбор… неужели я попала в Забвение Света?
- Да, и ты можешь здесь остаться. Посмотри, это тот мир, о котором ты мечтала. Здесь не будет никаких бед, никаких забот. Вечное спокойствие, радость, смех – утопия. Небольшой деревенский домик, где ты сможешь растить своего ребёнка, как мечтала.
- А Северус?
- У него иной путь.
- Фред, всё это звучит заманчиво, но я хочу отправиться туда, где будет мой муж. Даже если это я обреку себя на вечные муки. Я готова разделить всё это с ним. Мне не нужна утопия, в которой не будет Северуса. Моё счастье рядом с ним. Если всё это невозможно, то я хочу умереть. Уйти их жизни по-настоящему.
- Если ты останешься здесь, со временем ты сможешь забыть свою земную жизнь. Ты не будешь одинока. У тебя будет ребёнок, которого ты чудом сохранила, ты сможешь вести здесь полноценную жизнь. Здесь все счастливы, здесь всегда солнечно, здесь все улыбаются и смеются…
- Ты что, нанялся на должность Змея Искусителя?
- Вроде того, - подтвердил Фред. – После смерти я попал сюда. Это привилегия за заслуги перед жизнью.
- Никогда бы не поверила, что весь этот бред про Рай и Ад – правда.
- Как видишь, это так.
- А как Джордж мог тебя видеть?
- Я долгое время посылал ему сны, у меня была такая возможность, мы ведь близнецы. Вобщем, он догадался, как меня вызвать. Он сделал меня посредником между мирами. Чаще всего люди своих умерших родственников делают посредниками непроизвольно, потому как постоянно думают о них, вспоминают, в общем, всё это достаточно сложно, даже для тебя, дорогая. Джордж провёл несколько экспериментов, и теперь я то, что я есть. Я могу вернуться в образе призрака на землю, но я привязан к Джорджу, потому не могу далеко от него уйти. Я могу видеть сквозь все заклинания – так, кстати, я и нашёл тот хроноворот у тебя на шее. Я просто мог видеть его сквозь Маскировочные Чары.
- И теперь ты заманиваешь умерших в Забвение Света?
- Да. У нас тут не слишком много народу, сама понимаешь, мало кто способен достойно прожить жизнь.
- Я удивлена, что мне это удалось. Я не должна была здесь оказаться.
- Ты меня удивляешь, Гермиона, - хохотнул Фред, - ты только что пожертвовала собой ради спасения мира, и говоришь, что не достойна!
- Фред, ты говорил о выборе. Какова альтернатива?
- Прожить жизнь заново.
- Что?!
- Разумеется, ты ничего не будешь помнить. Ты пройдёшь свой путь с момента рождения заново.
- И в чём смысл? Опять переживать кошмары последних месяцев?
- Всё может пойти по-другому.
Я задумалась, не решаясь сказать ни да, ни нет.
- Знаешь, - Фред загадочно улыбнулся, - я нарушу сейчас все правила, ведь я всеми правдами и неправдами должен уговорить тебя остаться, но тут привязаны личные отношения, да и когда я правила соблюдал? Вы с моим дорогим зятем только что уничтожили Вивиан во всевозможных реальностях, в том мире, куда ты вернёшься, её не будет.
- А Волдеморт?
- Гермиона, Вивиан была человеком, а Лорд – духом.
- История может пойти совершенно в ином направлении, - я задумчиво почесала нос. – В некотором смысле, из-за Вивиан мы и сошлись с Северусом. Может всё случится так, что мы никогда не будем с ним вместе. Правильно?
- Да, Гермиона. Решать тебе, что ты выберешь – остаться здесь и помнить о тех моментах, что вы провели вместе, растить его ребёнка, наслаждаться вечной молодостью, либо прожить жизнь заново, в которой, возможно, вы никогда не будете вместе.
- Фред, - я обняла его, чувствуя, как из глаз катятся слёзы. – Мой выбор очевиден. Спасибо тебе…

Горячее летнее солнце скрылось за горизонтом несколько часов назад. Июль выдался не по-английски жарким, потому многие британцы предпочитали покидать большие пыльные города и отправлялись в свои загородные дома.
Я была не исключением, мне совершенно не хотелось дышать пылью в городе, потому я решила уехать в деревню. В моём состоянии муж не мог отпустить меня одну, потому, бросив все дела, увязался со мной. Конечно, прежде чем согласится на эту поездку, мы с ним успели поругаться, ведь он не хотел оставлять работу, вообще, он был против покупки деревенского особняка. Я хотела сменить наш лондонский дом, ведь растить ребёнка в деревенской атмосфере куда приятнее и полезнее. Супруг был категорически не согласен с моими доводами, но я беременная – мне можно немного покапризничать, даже слезу пустить. В итоге, у нас появился второй дом, который я полностью обставила по своему вкусу. Может, именно по этой причине он так не любит туда ездить?
Неделю я наслаждалась длинными прогулками по тенистому саду, читала книжки на берегу нашего собственного пруда, даже занялась садоводством и устроила клумбу перед домом. Муж ходил вокруг меня и скептически кривился, каждые десять минут напоминая, что мне нельзя перетруждаться. Я старалась не раздражаться, ведь он заботится обо мне, беспокоится. Он меня любит.
Роды начались неожиданно – я собирала вишни с дерева, когда воды отошли. Никогда я не видела, чтобы мой благоверный так волновался. Он, бедолага, весь побледнел, даже загара, который он успел получить, гуляя вместе со мной, не было видно. Он подхватил меня на руки и понёс в дом, чертыхаясь по пути.
- И почему я согласился на это безумие? Мы немедленно аппарируем в больницу Святого Мунго.
- Нет, Северус, я хочу рожать дома….ай! Ох, какой нетерпеливый малыш…
- Ты должна была лежать в кровати. Вишен ей захотелось! А если бы я не услышал, как ты кричишь?
- Скажи спасибо, что я не решила в лодке поплавать, - парировала я, - О, Мерлин! Ты вызвал Джинни?
Джинни Поттер – мой врач. Она решила стать колдомедиком после окончания Хогвартса, и являлась лучшим акушером в Британии.
- Да, - Северус аккуратно уложил меня на кровать, и практически сразу в дом аппарировали Джинни вместе с Гарри, Роном, Лавандой, миссис Уизли и Джордж с Алисией. Северус застонал, и я услышала невнятное бормотание:
“Какого чёрта их принесло на мою голову?”
- Так, прошу вас, все выйдете, - скомандовала Джинни. – Гарри, дай мистеру Снейпу успокоительное, у меня в сумочке…
- Со мной всё нормально! – рявкнул Северус. Но тут же подскочил ко мне, весь вспотевший, так как я громко закричала – начались схватки.
- Мистер Снейп, прошу вас, выйдите! – командным тоном повторила Джинни. – Иначе я силой вас отсюда выставлю.
Через полтора часа, когда все мои мучения, наконец, закончились, а в комнате раздался плач нашего первенца – девочки – я услышала крик своего мужа:
- Какого соплохвоста я не могу увидеть свою жену? Поттер, немедленно пропусти меня к ней, иначе превращу тебя в жабу!
- Северус, подождите ещё пятнадцать минут, - снисходительным тоном уговаривал Гарри. Он знал, какие чувства сейчас переживает бывший профессор, ведь сам буквально полгода назад стал отцом.
- Никогда бы не поверила, что он способен так сильно любить, - улыбнулась Джинни, наблюдая, как я прижимая к груди свою новорождённую девочку. – Ты придумала имя?
- Да, - слеза радости скатилась по щеке, - мы назовём её Вивиан.
- Кажется, в легенде о короле Артуре так звали Владычицу Озера. Она будет сильной волшебницей, я уверена. Очень символичное имя.
- И хорошим человеком, - согласилась я. – Для меня это имя ассоциируется со спасением, жертвенностью, умом, силой, и, конечно, с Жизнью. Ладно, Джинни, пускай моего мужа ко мне, хочу увидеть умиление на его лице…

Fin

И да! Ещё кое что!

Уж простите меня, не грамотную, а что это такое?

Гермиона заговорило на Олбанском?

Quote (Hasta)

Чуть - чуть разочаровал финал, но я дама привередливая, мне либо слишком сладко, либо через чур горько. В данном случае первое...

хехе, шуфлятки - это то, что в тумбочку въезжает и выезжает, куда мы вещи свои кладём!)))

ошибки поправим)) найду беченый вариант!))

Hasta, спасибо тебе огромное!!!))) Я просто счастлива, что тебе понравилось!)) Свечусь от удовольствия!!!)))

Именно...

А про Шуфлятки спасибо, теперь буду в курсе, а то дожила до таких лет и не знаю