[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Hasta, Irkina, julia-sp, АгатА  
Форум » Библиотечная секция "Джен" » Фанфики категории Джен » "Академия Morsmordre" (Автор:Aquamarine_S, ГП,СС,PG-15, драма/прикл., макси, в раб.)
"Академия Morsmordre"
HastaДата: Пятница, 24.06.2011, 19:04 | Сообщение # 1
Блудный модер...
Магистр
Награды: 29
Репутация: 151
Статус: Нет на месте
Название: Академия Morsmordre
Автор: Aquamarine_S
Бета: Cara2003
Рейтинг: PG-15
Герои: ГП, СС и другие персонажи
Жанр: general, drama, adventure
Дисклаймер: ГП и его мир принадлежит Д. Роулинг
Саммари: Гарри отправляется в засекреченную школу в поисках очередного хоркрукса. Что он почувствует, обнаружив там тех, кого считал погибшими? Куда заведет его расследование? И сможет ли он справиться с возложенной на него миссией?
Написано в подарок Aori на ДР
Предупреждение1: происходящие события разворачиваются после 7 книги. Но автор позволяет себе не учитывать сомнительный эпилог;
Предупреждение2: сцены жестокости и насилия, возможны смерти героев;
Предупреждение3: будет много Гарри Поттера и Снейпа, а так же новых героев
Размер: макси
Статус: в работе
Размещение: только с разрешения автора (glorain@rambler.ru)




 
Aquamarine_SДата: Суббота, 25.06.2011, 21:52 | Сообщение # 2
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Примечание: фик в подарок хорошему другу – Aori к ДР)))

Глава 1
Сегодня.
Все что приходит в голову, когда меня выбрасывает портключом в полумиле от мрачно возвышающегося строения – мне не выбраться отсюда живым. Гоню от себя трусливые мысли и внимательно оглядываюсь. Как и следовало ожидать, местоположение не определяется никаким заклинанием - слишком сложные охранные барьеры и высокого - кто знает, насколько - уровня темная магия. Высоченная ограда, массивные ворота и мощнейшие магические щиты, что ощущаются даже на таком расстоянии, не способствуют улучшению моего настроения. А чего я ожидал от логова последователей Риддла? Тайное название этого учебного заведения – академия Морсморде. Инстинктивно вскидываю голову и облегченно выдыхаю – в облачном небе ни малейшего намека на Темный знак. Можно ли считать сей факт хорошим предзнаменованием? Хотелось бы надеяться. Силовая защита по периметру едва слышно потрескивает, когда я приближаюсь к границе леса.
Погода здесь словно вторит моему поганому настроению: порывы ветра сдирают с уже почти оголенных ветвей последнюю листву, вздыбливают поверхность многочисленных луж и нещадно треплют полы моей новой, сшитой на заказ, форменной мантии. Слишком холодно для первых чисел октября, слишком мрачно для простого учебного заведения – эта отвратительная чрезмерность подавляет. Магглы назвали бы такое место проклятым.
Все, что от меня требуется в ближайшее время - убедительно сыграть роль юнца, наделенного недюжинным талантом дуэлянта, наследника малоизвестного, но старинного рода Эсти. Он настолько чистокровен, что аж зубы ломит от понимания, кем теперь надо будет прикидываться двадцать четыре часа в сутки. Даже мыслить придется его категориями. И на метле держаться так, словно древко подобной же было проглочено мною при рождении. «Ты сможешь, Гарри! Сосредоточься, не впервой в гадюшник лезть!» - говорю себе, пытаясь не думать о том, что никогда особо и не умел притворяться. Но ведь не напрасно же специалисты из нашего отдела бились над моими манерами две недели! Я справлюсь, тем более, есть ради чего стараться.
Интересно, встретятся ли мне там знакомые лица? По оперативным данным, в академии полно бывших дурмштранговцев, да и слизеринцев хватает, тех, которые покинули стены Хогвартса сразу же после окончания войны. Их никто не отчислял, но, видимо, не по нутру было учиться под постоянным надзором со стороны представителей властей. Что-то я зациклился на слизеринцах; гоню от себя неприятные воспоминания, мне ведь сейчас не до отвлеченных ассоциаций. Хватает и того, что над головой кружит стая всполошенных ворон, будь они неладны! Теперь раньше времени ко мне привлечено внимание привратника.
Не знаю, кому пришло в голову разместить учебное заведение в старом, выхолощенном ветрами строении, но неким чувством юмора этот человек, определенно, обладал: многочисленные колонны и барельефы пестрят оскаленными пастями химер и клыкастыми ухмылками гарпий. Бросаю недовольный взгляд на вытянувшуюся физиономию охранника при виде знаменитого вензеля МакМилана на моем пропуске и решительно преодолеваю мощеный каменными плитами двор. Массивная дверь главного корпуса неохотно поддается под моим нажимом и, пронзительно скрипнув, толкает меня в спину, когда я переступаю порог. Против ожидания, в холле оказывается тепло и по казенному упорядоченно. Полы начищены так, что глаза слепит.
- Имя? – дорогу преграждает верзила в серой униформе. Заметив внушительный чемодан с фамильным гербом, он брезгливо кривится и окидывает оценивающим взглядом мою фигуру. Внушительной комплекцией мой нынешний облик похвастать не может: ни особого роста, ни большущих бицепсов, лишь сухощавое сложение бойца да врожденная ловкость. Полиморфным зельем я накачан на сутки вперед, а потом придется регулярно потреблять леденцы от якобы астматического синдрома – новейшая разработка министерских зельеваров. Талантливые ребята, кстати, умудрились снабдить меня не только полиморфной составляющей, но еще и бодрящими пастилками, ведь придется часто ночами не спать, шпионить и подслушивать. Леденцы их, между прочим, намного приятнее на вкус той гадости, что на втором курсе варила Гермиона. Она, безусловно, гений во всех отношениях, но сваренная ею вонючая субстанция, как оказалась, содержала уйму ошибок. Надеюсь, об этом моя подруга никогда не узнает.
- Эсти. Роберт, - представляюсь я. Теперь еще приосаниться и смерить дежурного презрительным взглядом.
- Группа?
- 3 «А».
Его компаньон удивленно присвистывает, тыча друга локтем в бок. Он впечатлен: в группы «А» попадает лишь элита, сынки тех, кто может похвастать своей принадлежностью к Ближнему кругу. Они здесь в чести, но мы скоро это упущение исправим, не будь я Гарри Поттер.
- Пропуск! – верзила пока не торопится стереть с физиономии презрительную ухмылку, ему по рангу не положено заискивать перед новичками. Взгляд у него нехороший: колючий, въедливый и злорадный какой-то. Я ему не понравился, и он спешит мне об этом сообщить пренебрежительным жестом. Делаю вид, что не заметил, мне сейчас нельзя привлекать лишнее внимание со стороны администрации. Вытаскиваю зачарованную карточку, под пассами его палочки она видоизменяется, проступают строчки и подпись МакМилана. Над пропуском серьезно поработали ребята из спецподразделения, и теперь никто не сможет установить, что это подделка.
- Надо же, по личной рекомендации, - цедит сквозь зубы тот, что ниже ростом. – Второй этаж, левое крыло. У адмистра спросишь, в какой комнате тебе обосноваться, - возвращает мне пропуск и теперь уже с определенной долей подхалимажа провожает меня взглядом. Неторопливо поднимаюсь по лестнице, в очередной раз поражаясь степени начищенности как лестничных проемов, так и стеклянных стендов – они здесь всё полируют вручную что ли? Как мы когда-то котлы на отработках по зельеварению? Ну вот, теперь к ассоциативному ряду добавляются и воспоминания о язвительном Мастере Зелий, Ужасе хогвартских подземелий, попившем немало крови у многочисленных студентов, и в частности, у меня. Не нравится мне это, не к добру сейчас бередить душу.
Многочисленные стенды с нравоучительными надписями сопровождают меня на всем пути. Зачарованные записи мельтешат, призывают блюсти чистоту крови, гордиться собственным происхождением и избавлять по мере сил страну от магглов. Пара фраз упоминает о достоинствах его темнейшества, Темного Лорда. Если верить многочисленным эпитетам, он был не иначе как: сильнейшим, гениальнейшим и хитрейшим среди живущих. Юным последователям старательно внушают, что непревзойденный основатель организации с фееричным названием «Упивающиеся смертью» остался непобедим, так же, как и его идеи. Тихо смеюсь: интересно, как тогда здесь именуют День Победы? И что рассказывают о знаменитом Гарри Поттере? Или просто не берут его в расчет? Зря, между прочим! И еще вопрос: верит ли кто-нибудь в эту чушь? Память услужливо подсовывает искаженное ненавистью лицо фанатичной Беллатрикс, и приходится признать, что идиоты, готовые идти до конца, всегда отыщутся.

***
Два месяца назад.
А началось все с того, что декан вызвал меня в кабинет прямо с занятия по Отработке навыков по выживанию.
- Гарри, зачетная неделя подходит к концу, - мистер Кроссби любит обращаться по имени к знаменитым ученикам. Этим он мне напоминает Слагхорна, впрочем, его стремление примазаться к чужой славе не так откровенно. Так вот, декан неохотно отрывается от папки с моим личным делом и кивком предлагает мне присесть в одно из кресел. Не понимая причины вызова, я нерешительно мнусь, но, спустя пару секунд, все же следую его совету. – В шестом семестре ты показал себя с хорошей стороны. Даже Фармейдж выставил тебе зачет автоматом, - профессор окидывает меня задумчивым взглядом, и я понимаю, что не к добру такое длинное вступление. Вот сейчас выяснится, что провалил экзамен по Историческому чароведению, а, может, и того хуже - что этот самый Фармейдж не допускает меня к сдаче Теории боевых заклинаний экстерном.
- Мистер Пинкстоун обратился ко мне с просьбой… ведь ты помнишь мистера Пинкстоуна, Гарри, не так ли? – декан вертит в пальцах измятый бланк, и мне кажется, сам факт существования этого самого Пинкстоуна раздражает его. Дождавшись моего кивка, продолжает:
– Так вот, к нам направлен запрос о предоставлении двух старшекурсников в распоряжение Аврората на неопределенный срок. Ты, надеюсь, понимаешь, как много это значит для нашего заведения? Не так часто предоставляется возможность похвастать достаточно подготовленной сменой. Требования у них самые высокие: дуэльные навыки, конспиративный опыт и владение невербальными боевыми заклятиями.
Повисает пауза. От меня, наверно, ожидается какой-то вопрос, но я не знаю, что в данном монологе может быть непонятным. Ну, подали запрос, и что? Не впервые. Ходят, конечно, слухи, что если курсантам посчастливится не провалить миссию, их досрочно забирают в спецотдел, и таких ребят ожидает стремительное восхождение по карьерной лестнице. Но мне не понятно, почему этот разговор ведется со мной? Я пока на третьем курсе, и ни о каком задании не может быть и речи. Или Кроссби считает, что я могу порекомендовать кого-то из ребят? Трэверс – лучшая кандидатура в данном случае. Да и Уэдкока можно упомянуть, он сильнейший в Защите от темных искусств. Перевожу взгляд на декана. Он ждет. Выдавливаю из себя:
- Я не понимаю, сэр.
- Ты же знаешь, в боевых навыках тебе нет равных.
Правда что ли? Никогда бы не подумал. Последний год все профессора в один голос твердят, что более нерадивого курсанта не встречали за все годы преподавания. Ловлю себя на том, что мне приятно. Но, миг спустя, понимаю, что меня настораживает – подозрительно лакомая наживка обычно означает чрезмерно крупный крючок.
Декан тем временем продолжает:
- Я утвердил кандидатуры Трэверса и Уэдкока, они сильнейшие на курсе. Дядя Уэдкока давно желал отправить парня на серьезное задание. Как считаешь, я должен прислушаться к рекомендации мистера Фармейджа?
- Профессор Фармейдж дал рекомендацию Стефану Уэдкоку? – с каждым вопросом я понимаю все меньше.
- Нет, - декан резко захлопывает папку с моим делом. – Он составил ее на тебя. Причем в небывало большом объеме: в три фута!
От неожиданности я забываю, как дышать. Такой шанс выпадает редко кому, и любой курсант на моем месте предпочтет применить полученные знания на практике, нежели еще с год протирать штаны за партой. Это слишком заманчиво, чтобы быть правдой.
- Но ведь третьекурсники не допускаются к… и я не…
- Верно. Правилами академии специально оговорено, что курсанты, не защитившие нормативы по основным дисциплинам, не допускаются к практическим отработкам. Но в данном случае придется сделать исключение, - профессор хмурится, видимо, все еще не в силах смирится с происходящим. - Спецподразделение Аврората планирует задействовать молодых агентов для внедрения в ряды учеников подозрительного учебного учреждения. Им требуется курсант, профессионально владеющий основами боевой магии. А так же… - он делает паузу, многозначительно глядя на меня, - знакомый с темномагическими заклятиями поражения.
- Темномагическими? - еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. За кого они меня принимают?
- Гарри, все мы догадываемся, как непросто было долгие годы противостоять… Сам-Знаешь-Кому. И Дамблдор наверняка познакомил тебя с некоторыми… запрещенными методами, не так ли?
- Нет, вы не понимаете… я…
- Не возражай! Я вовсе не требую от тебя признаний. В любом случае, разговор не о том, что вы с бывшим директором Хогвартса скрывали в свое время. Речь идет о завидной карьере, которую ты, при данных обстоятельствах, можешь сделать. К тому же, министр выказал желание обсудить этот вопрос с тобой лично. Так что, сам понимаешь…
- Кингсли хочет меня видеть?
- Побольше уважения, Гарри! Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, как важны связи и…
- Что за операция планируется, сэр? – я прерываю его разглагольствования. Дай ему волю, весь день проведем за обсуждением наиболее влиятельных фигур в политике. Я сдаюсь, почти уже даю согласие на участие в операции. И понимаю, что еще пожалею об этом. И не раз.
- Тебе все расскажут. Но не здесь. Собирай вещи, завтра утром втроем отправляетесь портключом, - нахмуренный вид декана говорит о том, что спецотдел не посчитал нужным удовлетворить его любопытство. И вот это меня настораживает больше всего.
 
Aquamarine_SДата: Суббота, 25.06.2011, 21:53 | Сообщение # 3
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 2

В курс дела нас ввели сразу же по прибытии на одну из конспиративных квартир, и с месяц натаскивали, пытаясь выработать необходимые для операции навыки. Спали мы по шесть часов в сутки, уставали так, что с утра были не в состоянии применить даже призывные чары, чтобы спокойно позавтракать. Каждому пришлось навсегда отказаться от собственного почерка в магическом проявлении: усредненность и академичность, как выяснилось, лучшие спутники разведчика. Затем Трэверса и Уэдкока переправили для дальнейшей подготовки на боевой полигон, а мне достался в наставники немного спятивший Мастер Перевоплощений. За неделю меня заставили вжиться в образ наследника рода Эсти, навязывая его привычки, вбивая в голову его образ мышления и погружая в историю одного из старинных семейств магической Великобритании. Мне пришлось пережить даже уроки этикета – моим мнением относительно их необходимости никто не интересовался. Но худшей пыткой была обязанность завтракать, обедать и ужинать в компании настоящего Роберта Эсти и его мамаши. Как мне объяснили, для закрепления полученных навыков. К вечеру последнего дня мне настолько остогоблинел этот самовлюбленный идиот, что я даже взялся оттачивать на нем темномагические заклятья, которыми так любили пользоваться бывшие Пожиратели. Свое желание я объяснил необходимостью провести спарринг с тем дуэлянтом, которого мне теперь предстоит изображать.
Эсти не отказался и впервые за последние дни воспринял идею с энтузиазмом – значит, совместное заточение его злило не меньше меня. Он с любопытством приглядывался к моей манере нападать. Хотя чему тут было удивляться? Я теперь бился, как учили: без специфических проявлений, стараясь использовать приемы самого Роберта. Впрочем, после бесконечных просмотров чужих воспоминаний, относящихся к дуэлям с его участием, особой сложности это не представляло.
- Поттер, я не буду желать тебе удачи, не обессудь. Ты за последнюю неделю изрядно меня достал, - бросил через плечо аристократ, когда, накачанный полиморфным зельем, я был уже готов отбыть к точке переправки. Интересно, как аврорам удалось уговорить семейство Эсти участвовать в программе подготовки? Не шантажом же! Это семейство слишком влиятельно, чтобы чего-то бояться. Но факт остается фактом: они предоставили в мое распоряжение не только часть своей жизни и ценные сведения об Академии Морсмордре, но и раздобыли для меня пропуск со специализированным портключом к месту назначения.

***
Сегодня.

На втором этаже за небольшой конторкой я обнаружил дежурившего сегодня адмистра – щуплого парня болезненного вида с беспокойным взглядом. Процедура досмотра повторилась: меня с любопытством оглядели, отметили, что я определен в элитную группу и спустя пять минут указали на левый коридор, где обнаружилась едва заметная дверь в комнату. Назвав пароль - Flagello!- я очутился в аскетического вида спальне.
Помещение, как и все в этой школе, казарменного типа: ряд двухэтажных коек, стандартные прикроватные тумбочки, справа на всю стену шкаф с нумерованными дверцами. В комнате никого нет: у курсантов послеобеденные занятия. Мое прибытие с опозданием на месяц вполне соответствовало легенде – глава Оргкомитета заприметил меня в начале сентября на одном из поединков областного соревнования. Там я, Роберт Эсти, стал несомненным победителем, разделав прошлогоднего чемпиона вчистую: 0: 9. И пока, якобы, оформлял документы и переводился в эту засекреченную академию, пропустил часть семестра.
Влиться в коллектив первого курса теперь будет непросто: группы уже сформированы, отношения завязаны и, как мне удалось заметить, новичков здесь не жалуют. Ну, ничего, прорвемся. Тем более, у меня есть козырь, которому позавидовал бы и Малфой: личная рекомендация мистера МакМилана. Он сейчас имеет вес в рядах приспешников недавно почившего Риддла. И про мои успехи в боевой магии наслышаны все, так что я тут на правах «нашей новой знаменитости». Опять. История повторяется?
Сейчас главная задача – незаметно втереться в доверие к преподавательскому составу, завязать знакомство с влиятельными адмистрами (без их покровительства здесь шага спокойно не сделаешь) и приглядеться к Клауду Тайгерту.
Ребят обещали ввести в игру через неделю, при помощи кого-то из Оргкомитета. Вот тогда и начнется настоящая работа.
Про Тайгерта отдельный разговор. Это как раз тот объект, из-за которого меня, собственно, и внедрили. Мое персональное задание. Настолько засекреченное, что суть известна лишь четверым людям. Ну, и мне еще. Этот выродок - единственная причина, по которой я без лишних пререканий согласился на такое сомнительное задание. Мой боггарт. Моя вечная тень. Угроза, стоящая за спиной. Я от него не избавлюсь, наверное, уже никогда - так и придется нам сосуществовать вечность в абстрактном противоборстве. Не могу понять, что до сих пор заставляет меня чувствовать ответственность? Ведь я спокойно прожил последние три года с идиотской уверенностью, что больше ничто не грозит нашему миру. Рано расслабился, как выяснилось.
Риддл. Том Марволо. Волдеморт. Темный Лорд.
Как же ты меня достал.
***
Месяц назад.

Когда я, Трэверс и Уэдкок подписали кипу бумаг о неразглашении, и Спецотдел в очередной раз перепроверил нашу идейную приверженность существующему режиму, невысокий тип, с явно прослеживающимися чарами изменения облика, поведал короткую историю о том, как уже несколько лет приспешники Темного Лорда пытаются воссоздать свою организацию. И старательно готовят себе новую смену. Он рассказал, что существует несколько закрытых, тщательно охраняемых школ. Спецотдел предпринимает меры, но уследить за всем не может. Основная же проблема никак не решается: не получается узнать, кто возглавляет воссозданную организацию. Человек-тень, довольно сильный маг, ярый последователь несостоявшегося Властелина Мира. Помимо основной организации сформирована и молодежная бригада. Если сейчас внедрить агентов в ее ряды, то у них будет вполне реальный шанс что-то разузнать. Вся эта информация уместилась на нескольких бумажках в папке с грифом «Секретно». Мы долго тогда вертели в руках листок с печатью Секретного отдела Аврората: все никак не могли поверить, что происходящее с нами – реальность. Сверхсекретным же поделились только со мной, после того, как ребят отправили на полигон. Меня удостоил личной аудиенции Шеклболт Кингсли, наш новый Министр. В тот вечер он самолично явился на конспиративную квартиру, отправил всех авроров прогуляться и, отключив заклинанием подслушивающие устройства, заговорил о главном: о Тайгерте, о его магических способностях, внезапно проявившихся четыре года назад, о странном отношении к нему членов Ближнего круга и о многом другом.
Я сильно удивился, узнав, что Министр осведомлен о хоркруксах. И быстро догадался, что об их существовании Шеклболту стало известно лишь после Победы. Кто же ему рассказал, интересно? Не МакГонагалл же! Хотя… От нынешнего главы Ордена Феникса можно ожидать подобного проявления доверия. Видимо, она посчитала, что вопрос с Волдемортом решен раз и навсегда.
– Гарри, понимаешь, нас насторожили вовсе не внезапно проявившиеся таланты Тайгерта. Причина в другом: вновь восстановленный Ближний круг Упивающихся возлагает большие надежды на этого сопляка. Его буквально на руках носят. Для них он – победное знамя.
– Возможно, это лишь совпадение. Сколько домыслов было по поводу Снейпа! А подтверждений того, что он остался жив, так и нет. Может быть, Упивающимся выгодно распространять подобные слухи и…
– Возможно. Но ты сам? У тебя не было… как бы выразиться…
– Ощущения присутствия Волдеморта, хотите сказать?
– Да.
– Нет, – покачал я головой, – ни разу. Поэтому и не верю.
– Гарри, есть одно обстоятельство. И оно вынуждает нас поторопиться. Пока парень не стал совершеннолетним и не вошел в силу.
– И что же это за… обстоятельство? – спросил я как можно беззаботнее, хотя самого трясло от нехорошего предчувствия.
- Он змееуст, Гарри.
Приехали. Можно прямо сейчас послать куда подальше свои мечты о стабильном и беззаботном будущем и снова начинать… Что именно? Переживать? Готовиться? Пытаться выжить? Как же надоело! И теперь на меня опять смотрят с надеждой, покровительственно похлопывают по плечу, как когда-то это делал профессор Дамблдор, только разве что лимонных долек не предлагают. А ведь их теперь не предложит никто. От осознания последнего делается совсем муторно.
***
Сегодня.
Мое знакомство с группой происходит за ужином. Кормят здесь отвратительно. Скудный паек из кукурузной каши и пары галет. Приглядевшись, понимаю, что такой аскетизм не для всех. Старшекурсники неторопливо поглощают отбивную и салат. Со стороны адмистраторского стола доносится запах овощного рагу, а преподавательский стол ломится от яств. Но профессора к еде почти не притрагиваются, лениво обсуждая какую-то новость. Первогодки же набрасываются на малопривлекательную размазню с остервенением, будто их не кормили несколько дней. Я пытаюсь понять, за каким столом сидит моя группа. Первокурсников здесь четыре кружка, но не составляет особого труда определить среди них своих – высокомерные взгляды и скабрезные замечания в адрес соседей позволяет себе лишь один стол первашей. Один здоровяк отобрал тарелку у темноволосого дохляка и гогочет на весь зал. Я, вздернув подбородок, как это делал когда-то Малфой, чинно шествую со своим подносом к единственно свободному стулу у левого стола.
Над моей головой проносится вспышка, и в следующий миг обидчик корчится на полу в муках. Тарелка с остатками каши катится по полу. Даже не оглядываясь, понимаю, что это дело рук одного из преподавателей. Ничего себе нравы! Худенький паренёк, оставшийся без ужина, поспешно отворачивается к стене и пугливо втягивает голову в плечи, будто ожидая, что теперь придет и его очередь отвечать за поднятый шум.
Без лишних церемоний устраиваюсь на своем месте. Каша выглядит настолько омерзительно, что не рискую к ней притронуться. В воцарившейся тишине неторопливо грызу галеты.
– Цаца*, кажется, ошибся местом! – нарушает молчание рыжеволосый бугай напротив меня. Ему вторит приглушенный гогот.
– Запомни на будущее: обращаться ко мне можно, только когда разрешу, – говорю я, упираясь в него взглядом. Взгляд у меня с некоторых пор… своеобразный. Мало кто выдерживает такой. Как-то оно само всё получилось. Ну, что шарахаться от меня стали не меньше, чем раньше. И слухи до сих пор ходят, что я слегка не в себе. Любой мой срыв списывают на сложности противостояния. Да мне без разницы. Я уже к этому привык. И взгляд отрабатывал долго. Даже горжусь производимым эффектом: по крайней мере, теперь отпала необходимость объяснять всем подряд, почему не пропал мой знаменитый шрам. Зыркну – и любитель задавать неуместные вопросы тут же бледнеет и решает убраться куда подальше.
Долго не выдерживает и этот верзила. Отводит глаза и косится на преподавательский стол, ища там поддержки. Я слежу за направленностью его взгляда и наблюдаю, как худой, сутулый маг подает знак, чтобы парень не вмешивался. Значит, о моем прибытии уже доложили. Замечательно. Скоро начнется веселье. Сегодня мне будет не до сна – однокашники приготовят мне сюрприз, «проверку на вшивость» так сказать. Тот профессор, что сидит у правого угла, приподнимается, откашливается и заводит речь о каких-то учебных процессах. Что-то упоминает о спортивном поле и отработках. Все ученики тут же прекращают есть, с непроницаемым выражением лица слушают и периодически кивают.
– Как вы знаете, в этом году планируется провести несколько показательных выступлений наших боевых команд. Успехами вы не блещете, особенно второй курс, – столам у выхода достается недовольный прищур, – а потому довожу до вашего сведения: кто не сдаст до конца месяца нормативы, будет отчислен. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. И последнее: в группе 3«А» пополнение – наследник валлийских традиций, мистер Эсти!
Мне приходится подняться со своего места. Внимание, которым меня одаривают присутствующие, лишено какой-либо доброжелательности.
– Наш многоуважаемый тренер утверждает, что приобрел для школы редкий по своей привлекательности экземпляр, – весь зал тонет в хохоте – двусмысленность намека оценили все без исключения. Я вспыхиваю, осознавая, что напрасно в последние годы не считал себя способным на прежнюю ненависть. Я выведу этого стервеца на чистую воду! Теперь у меня есть и личный мотив, а это не позволит мне сломаться. Оратор тем временем продолжает:
– Так ли это, сможем убедиться через два дня на межгрупповых соревнованиях. А теперь возвращайтесь в свои комнаты.
Осознаю, что не успел поесть, и наспех допиваю тыквенный сок. У остальных тарелки давно пустые. Нестройной шеренгой мы поднимаемся на второй этаж.

***
– Значит, Эсти, – цедит сквозь зубы все тот же рыжий верзила, как только закрывается дверь в спальню за последним из нашей группы. – Что-то ты больно хлипкий для бойца второго разряда. Мамочка плохо кормила?
Нестройный гогот и двусмысленные намеки. Хотя смеются не все: один из парней сразу же завалился на кровать, наложил звукоизолирующие чары и уснул; второй – невысокий, в узких очках – устроился у окна с конспектом и демонстративно не вникает в суть конфликта.
– У тебя плохая память, как погляжу, – роняю эти слова как можно небрежнее, в манере настоящего Эсти, и медленно отхожу к шкафу. Всегда выгоднее прикрыть спину, даже если ожидается всего лишь мелкая потасовка.
– Что? – лидер малолетней группировки небрежно постукивает палочкой по колену.
– Обычно я не повторяюсь. Но ради тебя, так и быть, напомню: я общаюсь только с тем, кто мне интересен, – чеканю каждое слово и разворачиваюсь так, чтобы свет из окна бил в спину. На самом деле группу эту не назовешь сплоченной. Четыре курсанта легко заняли лидирующие позиции, остальные просто смирились. Среди главарей своя иерархия, о которой легко судить по их боевой расстановке: двое, стоя напротив меня, прикрывают рыжего, еще один парень нескладного строения пытается подобраться с тыла. Если разберусь с ними, то можно считать вопрос о моем статусе в группе решенным.
– Не тонка ли кишка тягаться с Лестрейнджем? – шипит коренастый брюнет. С ним все понятно – личный прихлебала Рыжего.
Только вот это он зря сказал: у меня свои счеты к Лестрейнджам. За Сириуса. И за Невилла. За долбанные ночные кошмары Гермионы и Джинни. Так что вопрос нашего дальнейшего противостояния решился сам собой.
– Хочешь проверить?
И тут Рыжий запускает в меня режущим заклинанием. Уворачиваюсь и в выпаде бросаю в него парализующим. Тот ставит щит. Хороший, мощный такой щит. Неплохо. Другие парни тут же подключаются к потасовке, набрасываются с остервенением застоявшихся гончих. Невербальным отпирающим успеваю распахнуть с десяток дверец шкафа, которые и становятся для меня укрытием от многочисленных парализующих и поражающих проклятий. Надеюсь, эти придурки догадались наложить заглушающее заклинание на дверь, чтобы дежурный не догадался, чем мы тут занимаемся. Мне нельзя сейчас нарваться на выговор, следует побыть незаметным, и как можно дольше.
Навыки, приобретенные на втором курсе аврорской спецшколы, пришлись как нельзя кстати: одновременно нападают семеро, остальные шесть с любопытством наблюдают. Заклинания эти первогодки используют так себе, среднего уровня, реакцией не блещут, и я легко уворачиваюсь от четырех ступефаев и пары флагелло. Интересно, а непростительные здесь практикуют в ученической среде? Или это привилегия взрослых?
Использую прием уклонения в развороте, потом выставляю щит-отражатель: двоих задело собственными же парализующими, а Рыжий зажимает правое предплечье, откуда хлещет кровь. Интересно, на чьё режущее он нарвался? Пока свита некоронованного главаря отвлеклась, вырубаю двоих заклинанием внезапного сна. Юркий парнишка моего роста очень неплохо владеет поражающими – уже третий раз ему удается практически достать меня. Стоит в дальнейшем приглядеться к нему повнимательнее. Но сейчас он явно переусердствовал с заклятием страха, зазевался, нарвался на мой невербальный парализатор и корчится в судорогах. Остальные напуганы – видимо, не приходилось встречать столь умелого противника.
– Сними проклятье, идиот! – орет Лестрейндж, склонившись над приятелем. Это не так больно, как парень пытается показать, катаясь по полу, но верзила сполна проникся его муками и готов убить меня. Но я не стану торопиться – не круциатус же! Тем не менее, внушительные кровоподтеки на ребрах у этой бестолочи останутся, и обычными исцеляющими заклинаниями их не снять. Проверял. На себе. Не так давно. Нужно знать контрзаклинание. Зато в следующий раз хорошо подумает, прежде чем нападать на неизвестного противника.
– Да я тебя по стенке размажу, – подскакивает ко мне патлатый. Палочка в его ладони подрагивает от гнева. Видать никак не ожидал, что я смогу и за себя постоять, и покалечить кого-нибудь. Впредь будет умнее.
– Оставь его! – слышится от окна.
Все оборачиваемся к говорящему. Бледный очкарик взирает на нас с философским спокойствием.
– Оли, не вмешивайся! – угрожающе шипит один из четверки, стоящий в футе от меня.
– Запрети мне! – происходит дуэль взглядов: озлобленный кареглазый парень поспешно капитулирует, почему-то не рискуя ввязываться в спор. Щуплая сероглазая козявка удовлетворенно хмыкает и снова утыкается в свою книгу. Я заинтригован. Мне необходимо узнать, почему он вмешался, а потому задаю вопрос:
– Тебе не все равно?
Этот щегол переводит взгляд на меня, и я невольно проникаюсь восхищением – столько в нем незамутненной самоуверенности.
– Нет. Спать будешь вон на той койке, у двери. Еще кого-нибудь задерешь, отработками обеспечу на год. Понятно?
Кто-то из ребят начинает бурчать, сетуя на то, что мне достается лучшая кровать. Один из тихонь устремляется к шкафу и затем вручает мне замок от одной из дверец. Я так и стою на том же самом месте. Инцидент вроде бы исчерпан, и, по здешним законам, я должен радоваться такому исходу. И безропотно подчиниться. Но что-то во мне возмущается. Ухватив свой чемодан, иду через всю комнату и в гнетущей тишине устраиваюсь на пустующей койке у дальней стены. Затем все же возвращаюсь к застывшему на полу парню и произношу контрзаклинание. Болезненное воздействие, конечно, прекратится и без моего вмешательства минут через десять, но что-то парень слишком бледен. Кто знает, может на него самое безобидное заклинание плохо действует? И зачем он ввязался в общую свару? Когда я, не снимая ботинок, растягиваюсь поверх покрывала, тот же странный «Оли» спрашивает, с нотками недовольства в голосе:
– Тебе что-то не понятно, Эсти?
– Никто не смеет мне приказывать, – заявляю, так и не открыв глаз. Весь подбираюсь, готовясь к очередному нападению. Но я должен выстоять до конца, иначе цена мне – сикль. – Я всегда делаю, что хочу, – это любимая присказка моего двойника.
Отчетливо слышны приближающиеся шаги. Уверен, он сейчас ткнет палочкой мне в лоб. Хорошо, что под оборотным зельем не виден мой знаменитый шрам, иначе я бы тут же завалил задание.
– Ты действительно хочешь нарваться на неприятности? – ожидаемого прикосновения острия к коже я не чувствую. Распахиваю глаза и натыкаюсь на насмешливый взгляд серых глаз.
– Нет. Сейчас я хочу спать. А неприятности – что они? Их каждый день тьма. Что ж теперь, подлаживаться подо всё первое попавшееся?
Наверное, мой голос слишком усталый и равнодушный, потому как в его глазах на мгновение появляется сочувствие и какое-то человеческое тепло. В следующую секунду парень протягивает мне руку:
– Оливер Бургс. Люблю характерных.
– Роберт. Роберт Эсти, – жму руку в ответ, и на душе теплеет. Потому что Оливер понимающе подмигивает.
Все. Я прошел испытание. Теперь можно считать, что группа меня приняла.
 
Aquamarine_SДата: Суббота, 25.06.2011, 21:53 | Сообщение # 4
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 3
На завтрак я иду один, несмотря на вчерашнее знакомство с однокурсниками. С моим присутствием смирились, но еще не считают за своего. Чем, интересно, здесь можно заслужить высокую честь полного доверия? Проклясть кого-нибудь пожестче, показательно, с потоками крови, что ли? Бред какой-то! Никогда на это не пойду.
В тарелках та же бурда, что и вчера. Добавился лишь бутерброд с небольшим куском сыра. И на том спасибо. Пока жую, с интересом изучаю завтракающих профессоров: их восемь, почти все преклонного возраста. Только физрук лет на тридцать моложе остальных. Зовут - Себастьян Корх. Мне про этого типа на спецподготовке рассказывали, ведь он будет заниматься моей тренировкой, причем вплотную. На него в Спецотделе даже компромат имеется, но взглянуть на перечень совершенных им преступлений не дали - видимо, из соображений безопасности.
Или чтобы я не струсил раньше времени: могу себе представить, как выслуживался этот солдафон перед Ближним кругом, если сейчас у него практически неограниченная власть в академии. Но еще больше меня беспокоит бледный маг, восседающий слева от пустующего директорского кресла. У этого мужика ледяной взгляд, прямо мурашки по спине, когда он на тебя смотрит. Или это только кажется? Отсвет от факелов на зрачках? А радужка светло-серая, почти прозрачная. Брр! Такое ощущение, что глаза у него выцветшие, побелевшие, как у инфери.
- Ешь быстрей! Корх не любит, когда на его занятия опаздывают, - выдыхает мне в ухо Оливер и направляется к выходу, прихватив сумку. Заглатываю бутерброд, почти не жуя, и спешу следом: я ведь не знаю, где здесь поле для тренировок.
Мы спускались по лестнице, когда мне вдруг показалось, что с верхней площадки доносится знакомый голос. Вздрогнув, застываю на месте и вскидываю голову, пытаясь увидеть, что там происходит. Обзор ограничен высокими перилами, удается разглядеть лишь толпу учеников, спорящих о чем-то. Дрожащий фальцет доказывает, что ни в чем не виноват. Ему поддакивает кто-то тоном пониже.
Может, я ослышался? Что за наваждение? Нет, этого не может быть! Просто потому, что не может!
Меня толкают в бок спешащие мимо студенты, но я упрямо не сдвигаюсь с места: должен убедиться, что не брежу наяву.
– Эсти! – нетерпеливо окликает меня одногруппник.
Вот! Вот оно! Сдержанные интонации, угрозы, переходящие в шипение, и раздосадованный окрик – один из учеников в ответ грубит и уносится прочь. Я тщетно пытаюсь разглядеть сквозь толпу преподавателя, которому может принадлежать этот баритон. К сожалению, группа говорящих от меня слишком далеко, и слов не разобрать. Как назло профессор уже понизил голос, а я никак не могу понять…
– Я не намерен получать из-за тебя выговор, - Оливер, вцепившись в рукав, тащит меня вниз. – Заторможенный ты, что ли?
– Кто это? – спрашиваю, чуть ли не чертыхаясь от досады. Шансов вернуться и развеять свои сомнения теперь уже нет.
– Где? – ничего не понимая, злится Бургс.
– На четвертом этаже! – подкрепляю свои слова кивком в ту сторону.
Оли озирается, но на лестничном пролете уже никого нет.
– Не понимаю, о чем ты.
Отмахиваюсь от его вопросительного взгляда и советую поторопиться на занятие. Скорее всего, я просто перенервничал. А может это перенапряжение сказывается? Откуда здесь взяться Снейпу? Ведь знаю же, что он погиб.

***
– Ваша физическая подготовка оставляет желать лучшего! Распустили животы, дохляки! Две мили пробежать не в состоянии! Лорье, выпрями спину! Эмонд, не лыбься, икроножный трицепс ни к черту! – злющий Корх расхаживает перед нашим строем и жестким прутом лупит по озвучиваемым частям тела. – Вы двое, на тренажеры! Живо! Остальные – отрабатываем выносливость. Семь кругов. Таймер установлен. Кто будет огибать препятствия - схлопочет взыскание у Торвальдса!
Судя по всему, отработок у неизвестного мне Торвальдса побаиваются многие: учащиеся без лишних пререканий тут же рванули к тренировочному блоку. Я с интересом взялся изучать спортивные снаряды: нам, аврорским кадетам, такая роскошь и не снилась. Новейшее снаряжение, магически усовершенствованное оборудование, в наличии даже маггловские тренажеры! Оливер с удовольствием принялся отвечать на мои вопросы.
– Торвальдс? О, если хоть раз попадешь в его лапы, надолго запомнишь! Понимаешь, он наслаждается чужой болью, обожает раболепство, за неподчинение карает так, что провинившийся с трудом выживает. К тому же к его мнению прислушивается директор. Так что сам понимаешь...
– Как часто проходят внеурочные занятия в дуэльном клубе?
– Не меньше двух в неделю. Но я их не люблю. По мне так лучше занудная лекция по Стратегии, чем эта никому не нужная пальба из палочек. В конце концов, за всю историю магического мира открытое противостояние было лишь пару раз, так что…
Когда я, затаив дыхание, поинтересовался у приятеля, кто ведёт Зелья, Оливер скривился так, будто проглотил лимон.
– Кэвизл Пиннет. Я его терпеть не могу. Да и не только я. Ты заметил, как он поглядывает на учеников? Будто удав на лягушек. Не удивлюсь, если он некромант.
– Это тот тип, у которого инферичные глаза? – уточняю я.
– Точно. Ты заметил, да? Всем тошно становится, когда руку ему жмут – потусторонним холодом от него веет.
Я облегченно выдыхаю. Без сомнения, мое воображение сыграло со мной злую шутку. Это надо же! Представить Снейпа здесь! Как не крути, но мне больше не грозит нарваться на его язвительный комментарий. Вечно хмурый зельевар, Гроза подземелий остался лишь в легендах Хогвартса. Ловлю себя на том, что безумно сожалею о случившемся. Хотя, что я мог сделать? Если даже для самого Снейпа нападение Нагини стало неожиданностью? Риддл, что не говори, обладал неординарным мышлением.
– И что же вы делаете на зельеварении? Практикуетесь в изготовлении эквивалента «Империо»? – усмехаюсь я. Сложно вообразить, как еще могут использовать эту науку Упивающиеся в личных целях.
– Практикуем нейролептические, психостимулирующие и седативные составы. В том числе и подавляющие волю – ты угадал. В качестве подопытных в подвалах имеется парочка оборотней, - на полном серьезе заявляет Оли и брезгливо передергивает плечами.
Шокировано молчу. К такому я не был готов.
– Как погляжу, вы тут неплохо устроились. По крайней мере, степень подготовки на уровень выше, чем в государственных высших учреждениях.
– Наверное, ты прав. Но будь моя воля, давно сбежал бы отсюда. В Кембридж подался бы, скорее всего. Там, говорят, факультет словесности неплохой. Я же стихи пишу, знаешь?
Удивленно смотрю на собеседника. Более нелепого хобби для будущего Упивающегося и представить нельзя.
– И как?.. – уточняю осторожно, ведь в литературе я не силен. И как вести дальнейший разговор – не представляю.
– Если честно, то неважно, – потерянно вздыхает Бургс. – Советов ни от кого не дождешься, лишь насмешки одни. И кстати, отцу моему – ни слова! Иначе с меня шкуру спустит! Он запретил мне этим заниматься.
– Само собой, – поспешил я заверить приятеля. – А есть какие-нибудь негласные правила? К примеру, в лес по ночам не ходить или еще что?
– Тут всех правил-то – подальше от адмистров, поближе к столовой, – усмехнулся парень.
- А почему все так адмистров боятся? Не Корха, не директора, как в обычных школах, а именно их?
- У адмистров тут все схвачено. Преподаватели не желают терять время на наши разборки, и если что – сразу же, без лишних разговоров, адмистрам сдают. А эти дисциплинарники вольны с учениками поступать по своему усмотрению. Так сказать, в целях волевого воспитания. Но, честно говоря, они настолько изощряются, что эту методику сложно назвать воспитанием. Скорее уже пыточной практикой. Зато у нас тут с дисциплиной нет проблем. Почти. Вообще здесь вся система тонко просчитана. Взять хотя бы питание. Ты думаешь, мы всегда так отменно питаемся? Не заработал – ложись спать с пустым желудком! Две недели назад Лорье назначили взыскание в виде голодовки. На неделю. Он к пятнице в лазарет угодил. Еле откачали. Сволочи! – Бургс все больше отстает от основной группы бегущих, и я подстраиваюсь под его темп. Дышит он тяжело – плохо дело. Здоровье у него, судя по всему, неважное.
- А почему… - задаю я давно мучающий меня вопрос, - парни… ну, считаются с твоим мнением? Уважают?
Он ненадолго останавливается, пытается восстановить дыхание.
– Не меня. Отец же возглавляет Оргкомитет. Его не столько уважают, сколько боятся. И на то есть основание. Роб, связи – это дело такое, – усмехается горько он, – полезное!
Я поторапливаю его, понимая, что мы довольно сильно отстали. Мне-то не проблема преодолеть полосу препятствий и вскарабкаться на шестифутовую преграду, а вот ему…
– Роб, иди, не жди меня. А то Корх тебе выволочку устроит.
– А как же ты? – мнусь я в нерешительности. Плевать мне на обещанное взыскание. И на зубоскальство физрука тоже. У Оливера слишком бледный вид, и меня это беспокоит.
– Беги, тебе говорят! А мне Нюмня ничего не сделает. Не посмеет.
Помимо Оливера к финишу опоздали Барбер и неуклюжий тихоня Гиш. С трудом восстанавливаю дыхание: у нас, в аврорской школе, конечно, была физическая подготовка, но не такая… примитивно-изматывающая, что ли. Мы мускулатуру нарабатывали, в основном, в спаррингах да в спортивных играх. А здесь только тупые нагрузки. Зачем - не понятно.
Физрук же не упустил случая раскритиковать наши старания в пух и прах: то ускоряемся рывками, то при подтягивании используем не тот угол, то задницами не шевелим, когда требуется, ну, и дальше все в том же духе. На отставших накинулся с особым остервенением: двоим назначил обещанную отработку, Оливеру велел явиться в секретарский отдел. Не знаю, что это означает, но того аж перекосило от досады. Мне же досталась пара нелестных замечаний по поводу слабой выносливости и неверного понимания поставленной задачи. Ну, и как обычно, прошлись по моей исключительности. На этот раз по поводу сомнительных бойцовых качеств. Вернее, предположительного их отсутствия. И напомнили, что завтра проверят, так ли я хорош, как утверждал глава Оргкомитета – мистер Бургс.
Текс-с-с… приплыли. Бургс, значит? А ведь это, выходит, папаша Оливера!

***
Отсидев после обеда на двух парах (Стратегическое планирование и Прикладное маггловедение!), я с нетерпением мчусь на ужин. Пообедать не получилось. Не только у меня, а и у всей группы: этот ублюдочный Корх задержал нас после пары. Когда же, приняв душ и переодевшись, мы ворвались в столовую, дежурный адмистр заявил, что опоздавшим паек не положен, и выставил нас вон. Сволочь! Так ведь и от голода помереть недолго.
Оли за ужином усадил меня рядом, требовательным взглядом выпроводив Лестрейнджа. Не нравится мне его опека. Что я, не в силах постоять за себя? Но Бургс идиотничает так, словно приобрел забавную зверушку и расставаться с ней не намерен. Не хочется ставить его на место, но придется. Не сейчас, конечно, я слишком устал, отложу до завтра. На тарелках очередная размазня – на этот раз овощная. Определенно, для меня здесь любимым лакомством скоро станут галеты. Не понимаю, в чем смысл морить голодом студентов? Они что, от этого лучше соображать начнут? Или это в целях экономии? Когда допиваю сок, меня тычет в бок незнакомый третьекурсник:
– Явиться немедленно! – и протягивает записку.
Разворачиваю. Читаю. Удивленно таращусь в собственную тарелку.
– Что там? – спрашивает Оли. Вся группа с интересом пялится на меня.
– Меня Торвальдс вызывает.
– Во попал! – присвистнув, качает головой Рыжий. В его взгляде смесь страха и злорадства. Несколько ребят, поднимаясь из-за стола, похлопывают меня по плечу, поддерживая. Наказания здесь сплачивают коллектив, что ли?
– В общем-то, такой вызов вовсе не означает отработку, - философски изрекает Оливер, но вид у него растерянный.
– Как я понимаю, Торвальдс личный интерес проявляет редко? И я действительно попал, да?
– Все может быть. Ты, главное, держись с достоинством. Адмистры таких уважают. Все-таки кровь – не водица! А дисциплинарники, они же все из низшего сословия. Прикол, да? Измываться предпочитают над слабаками. К нам лезть – кишка тонка!
***
Убранство кабинета главы адмистров вызывает у меня живейший интерес: множество стеллажей с всякими диковинными штуками непонятного назначения (надеюсь, не пыточное оборудование!), шкафы с коллекцией холодного оружия и множеством различных сертификатов с витиеватыми росчерками. А еще, судя по всему, он увлекается историей – на книжных полках любопытная подборка исторической литературы.
– Эсти, значит, - хозяин комнаты буравит меня настойчивым взглядом, не соизволив даже подняться с кресла. Стою возле его массивного стола и чувствую себя мелким насекомым – так подавляет его менторский тон.
– Почему не доложил о прибытии?
– Я… не знал, сэр, – мнусь я.
– Правилами академии, Эсти, оговорено поведение учеников. Равно как и безоговорочное подчинение старшему по рангу. Со Сводом правил ознакомился?
– Нет еще. Не успел.
Торвальдс резко поднимается со своего места, ножки кресла противно скрежещут по каменному полу.
– Кто занимался твоим воспитанием? Не смей перечить! Ты думаешь, что раз чистых кровей, так имеешь право пыжиться? Тоже мне щегол выискался! Здесь, в стенах академии, забудь о том, что тебе вбивал в голову папаша! Ты не элита, ты – мусор! Ты - ничтожество! Станешь что-то собою представлять, только закончив эту академию! А до тех пор: я говорю – ты слушаешь, я приказываю – ты исполняешь! Даже если заставлю тебя землю грызть, прыгать в пасть дракону или доносить на соседа по комнате! Доходчиво излагаю?
Мне стоит большого труда сдержаться. Не проклясть его тут же и не высказать всё, что я думаю о так называемом Своде правил их преступной организации. Но у меня задание, и понимание этого лучше всякого блокатора остужает мой пыл.
– Да.
–Да, сэр! – поправляет он меня.
– Да, сэр!
Глава адмистров снова усаживается в кресло. Кажется, он удовлетворен произведенным эффектом.
– Теперь по делу. Ты действительно так умел в боевой технике?
Припоминаю, с каким бахвальством заявлял мой двойник: «Не нашлось еще идиота, готового оспорить этот факт» и копирую интонации:
– Так точно, – и подчеркиваю голосом, – Сэр!
– Я видел запись последнего поединка. Почему пропустил режущее заклятье?
– Стратегическая хитрость: хотел, чтобы противник поверил в мое ранение.
– Завышен порог болевого шока?
– Нет, просто приучен терпеть, – вроде я пока нигде не прокололся. Все эти моменты мы оговаривали во время подготовки к заданию.
– Палочку! – Торвальдс требовательным жестом указывает на столешницу.
Ничего не понимая, все же подчиняюсь. Медленно кладу свою палочку на стол. С радостью отмечаю, что адмистр оставляет ее лежать там же, не убирает в ящик. Значит, если потребуется, добраться до нее будет проще простого.
– Инвертум статум!
При падении я больно ударяюсь коленом о ножку стула, но мне не до этого, потому как тут же в меня летит следующее заклинание. На этот раз режущее, в плечо.
Мерлин! Как же больно! Я скриплю зубами.
– Неплохо, – хмыкает мой мучитель и тут же, едва слышно, – Круцио!
Я, конечно, и раньше нарывался на пыточное проклятие. Но Торвальдс применил его с особым рвением, желая насладиться моей болью и добиться просьб о милосердии. Корчась в судорогах, я не могу ни о чем думать. Могу только мечтать, чтобы время бежало быстрее. Зачем же я добровольно отдал палочку? Почему не проклял этого мерзавца сразу же, как только увидел? Нет, задание есть задание. И провалить его из-за такой ерунды я просто не имею права! Мерлин, как же невыносимо больно… А вдруг он обо всем догадался? Чем же я себя выдал? Хочет меня прикончить? Вот здесь и сейчас?
– Думаю, достаточно, – цедит адмистр сквозь зубы, прекращая пытку резким движением кисти.
Я лежу на полу, не в силах пошевелиться. Кричал? Кажется, кричал. И проклинал его. Последнее, надеюсь, мысленно.
– Приведи себя в порядок, - кивает Торвальдс на мою палочку. Только тут замечаю, что по моей белой рубашке расползается кровавое пятно. Видимо, умудрился прокусить губу, когда корчился под заклятием. – Завтра пропустишь первые две пары и явишься в дуэльную комнату. Профессор Корх будет там ждать тебя. Я сообщу остальным о причине твоего отсутствия.
Медленно ковыляя, с трудом добираюсь до комнаты нашей группы. Попутно стараюсь убедить себя, что визит к главе адмистров можно считать результативным. Торвальдс был немногословен и вполне удовлетворен полученным результатом – значит, и здесь испытание мной пройдено. Иначе этот тип не меньше Корха поливал бы меня грязью и убеждал, что я редкая бездарность.
 
Aquamarine_SДата: Среда, 29.06.2011, 15:29 | Сообщение # 5
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 4

— Плохо выглядишь, — сообщает Оливер, когда я на негнущихся ногах добираюсь до своей кровати. Однокурсники в основном зубрят уроки, изредка бросая на меня взгляды, и я рад, что моей персоне уделяется так мало внимания с их стороны. Но приятно слышать обеспокоенность в голосе Бургса.

— Все нормально. Как сам? Что с твоей отработкой?

— Как обычно, — пожимает парень плечами. — Было велено разобрать бумаги, выписать штрафные карточки и составить списки задолжников по предметам.

— Ты разбираешься в документации? — удивляюсь я и жестом предлагаю ему перебраться на стул, поближе ко мне.

Он подхватывает кипу своих пергаментов, толстенный учебник и чинно шествует в мою сторону. Меня разбирает смех от понимания, что Оливер сейчас намеренно играет на публику — он почему-то кичится знакомством со мной. Тот еще воображала! Но в нем хоть не все человеческое умерло.

— Не сильно он тебя… мучил? — спрашивает Бургс тихо, так, чтобы услышал только я.

— Терпимо. Велел завтра с утра на тренинг с Корхом явиться. Вот там уже, наверное, оба поиздеваются надо мной всласть!

— Даже так? Занятия разрешил пропустить? — приятель ненадолго задумывается. — Ты ему понравился, значит. Обычно все, что выходит за рамки учебного плана, делается после отбоя. Кстати, отец остался доволен тем, что я сошелся с тобой. Сказал, что ты далеко пойдешь. А мне лишние связи никогда не помешают.

Я долго не мог заснуть. Все думал, как поскорее осуществить задуманное. Тайгерт сейчас на втором курсе, малолеток к себе не подпустит, как не ухищряйся. Как же привлечь его внимание?

Еще я упорно себе внушал, что слова Бургса нисколько не задели моего самолюбия. Ведь нельзя же, в самом деле, надеяться, что этот салага вцепился в меня из альтруистических соображений? Он умный малый, и с логикой у него все в порядке. А я, как последний идиот, купился на его доброжелательность. Да этот хлюпик привык использовать людей не хуже самого Малфоя! Впрочем, чему я удивляюсь? Чьи они все сынки?

* * *

Я волновался так сильно, словно перед первым матчем по квиддичу. Сколько не пытался убедить себя, что спарринг с тренером это еще не конец света, легче не становилось. Отказавшись от завтрака, оставшиеся полчаса я решил провести с пользой: осмотреть замок, в котором мне предстоит провести так много времени. Студенты в коридорах не попадались, адмистрам было не до меня, и я неторопливо обследовал четвертый этаж — натыкался в основном на личные апартаменты профессоров. Ну, еще зал для заседаний приметил.

Засмотревшись на вид из окна, я не заметил, как из-за угла стремительно вывернул мужчина, и я едва не врезался в него.

— Глаза на затылке? — рявкнул он. Его реакция оказалась лучше моей — он успел вовремя отпрянуть.

Выработанная годами привычка при звуках этого голоса немедленно подобраться сработала на автомате; я и удивиться не успел тому, как проворно обронил: «Простите, сэр!». И только после этого позволил себе вскинуть голову и убедиться, что знакомые презрительные интонации мне не померещились.

Нахмуренные брови, дернувшийся уголок рта и прожигающий насквозь взгляд. Я не спятил. Передо мной действительно был Северус Снейп. Вполне себе живой, настоящий, и, как обычно, чем-то недовольный. Я был настолько шокирован, что даже не смог придумать, какую маску лучше нацепить: испуганного простачка или дерзкого грубияна. Просто продолжал тупо пялиться на Снейпа.

— С дороги!

— И-и-извините… — промямлил я, почему-то пятясь от него, а не шагнув в сторону.

Бывший хогвартский зельевар взирал на меня так, словно перед ним был не человек, а флоберчервь, напрочь лишенный интеллекта.

— Какая группа?

— З «А»…

— Отлыниваете от занятия? Где учебные принадлежности? — ему хватило беглого взгляда, чтобы отметить, как я одет и что у меня нет сумки.

Я все никак не мог поверить, что передо мной действительно тот самый Снейп, бывший декан Слизерина и мастер Зелий. Хотелось что-то спросить или прикоснуться к нему, чтобы убедиться, что всё это мне не чудится. Еще не получалось определить: радует меня или огорчает тот факт, что Северус Снейп выжил. Вопреки всему. И я не знал, что теперь делать: ведь ему не составит труда разоблачить меня, как бы я не старался прикрыться личиной Эсти.

— Отвечайте, когда вас спрашивают! — рявкнул маг, машинально вертя в пальцах свою палочку. Моя же была в кармане, и я вряд ли успею её извлечь, если понадобиться. Как же паршиво, Гарри! Расслабился раньше времени.

— У меня через десять минут спарринг с профессором Корхом, — затараторил я и поспешил добавить, — по распоряжению Торвальдса!

— Что в таком случае делаете в преподавательском крыле? Напрашиваетесь на дисциплинарное взыскание? Я прослежу, чтобы ваша группа подробнее изучила Свод правил, — проворчал он, скрываясь за следующим поворотом.

Снейп жив. Да еще и обитает в этой долбаной академии. С ума сойти! Ну и вляпался же я!

* * *

Персональное занятие по Боевым навыкам прошло на удивление спокойно. Корх, оказывается, не мог дождаться момента протестировать мои способности. Как объяснил, приметил меня еще год назад, на отборочных соревнованиях, но всё руки не доходили познакомиться лично. В этом его обскакал Бургс, выписав меня из университетской команды. Здесь у профессоров была дурная привычка рассуждать об учениках как о бездушных приобретениях. Они их «выписывали», «укомплектовывали» и «доводили до кондиции». А процесс обучения называли «зубодробилкой». Не удивлюсь, если обнаружится, что у большинства их подопечных проблемы с зубами. Подозреваю, что Гермионины родители могли бы тут обогатиться.

Физрук был весьма неплох в защите, но некоторые его выпады меня позабавили — с такой замедленной реакцией не стоит и мечтать о победе в схватках с профессионалами. Он похвалил мою выносливость и пообещал усиленный курс подготовки. А также намекнул, что, если буду делать успехи, то меня ожидают некоторые послабления в режиме и дополнительное свободное время, которым смогу распоряжаться по своему усмотрению. В приподнятом настроении я отправился на обед.

* * *

— Ты много пропустил, — заявил Лестрейндж, внезапно проникаясь симпатией и подвигая ближе ко мне тарелку с хлебом.

— Да уж, — усмехнулся Оливер.

— Рассказывайте! — милостиво согласился я, давая понять, что оценил щедрый жест Рыжего. — Розье объявил, что на следующей неделе мы будем тренироваться со вторым курсом!

— И? — непонятно, чему тут, собственно, можно радоваться.

— Ты что? Это же такой шанс проявить себя!

— Ерунда это. Мы лишь пушечное мясо, — процедил сквозь зубы Бургс. Новость ему не понравилась.

— Да вечно ты ворчишь! Будет весело! Мы их сделаем, верно, парни? — Рыжий и не подумал огорчиться.

— А то! — поддержали его остальные.

— В прошлом году полгруппы отправили в госпиталь после такого «парного» урока, — сообщил мне на ухо Бургс. — Отец рассказывал.

— Как-нибудь прорвемся, — пообещал я. Если подходить к дружбе с его мерками, то знакомство с Оли мне тоже на руку. К тому же в группе он самый умный, а с такими всегда легче иметь дело.

— Слушай, — обратился я к Оливеру, — Снейп… он?..

Бургс недовольно оторвался от своей тарелки и удивленно зыркнул на меня.

— Э… я знаю, что зелья тут преподает Кэвизл Пиннет. Тогда что здесь делает Снейп?

Вместо ответа Оли кивнул на профессорский стол. Именно в этот момент за зельеваром захлопнулась дверь, и он направился к главному столу. Легок на помине. Все сразу же вскочили со своих мест, включая и преподавателей. Снейп, недовольно поджав губы, чуть заметным кивком отреагировал на приветственные речи. Я, затаив дыхание, следил за каждым его жестом. Мне не удавалось понять перемен, произошедших в этом склочном и вечно недовольном типе. То, что я, по причине уверенности в смерти бывшего преподавателя, несколько пересмотрел свое отношение к нему, сейчас не спасало: будто чертик из табакерки откуда-то изнутри всколыхнулись прежние обида и досада. И ненависть? Что-то разрывающее легкие и раздражающее своей противоречивостью — уж точно!

Надменная осанка, порывистость жестов, пронизывающий взгляд — всё это и раньше давалось зельевару без особого труда. Мне ли не знать, какое удовольствие ему доставляло уничижительным тоном обескураживать собеседника. Но я еще ни разу не наблюдал, чтобы люди так бледнели лишь от его нахмуренного вида. Бесспорно, бывший слизеринский декан не терял времени даром и довел до совершенства манеру подавлять, обескураживать и подчинять своей воле противника. Только вот от меня он подхалимажа не дождется! Я слишком хорошо знаю уловки этого самоуверенного и мнительного гада, чтобы так же трусливо, как все его окружение, лизать ему пятки.

Снейп недовольно повел плечами, когда Корх, переусердствовав в подобострастии, кинулся отодвигать свой стул, желая расчистить перед зельеваром путь. Снейпу тут прислуживают? И заискивают перед ним настолько откровенно, что у мага от этого, похоже, скулы сводит?

Не нравится. Не привык он к раболепию. Надо же! Как высоко взлетел, однако. Ненавижу.

Зельевар, окинув недовольным взглядом многочисленных учеников, стремительно прошел к… директорскому стулу.

Что? Он здесь директорствует? Этого мне еще не хватало! Можно подумать, без этого неприятного сюрприза моё задание было простым. Моргана и её отпрыски! Ну что за фигня?

Пока Снейп придвигал к себе тарелку и брал столовые приборы, Пиннет что-то торопливо объяснял ему, подступив почти вплотную. На последних его словах директор метнул разъяренный взгляд на адмистрский стол. И тут же все адмистры позабыли, как дышать. Воцарилась мертвая тишина. Интересно, чего они боятся?

— Не пялься на него! — двинув локтем мне под ребра, буркнул Лестрейндж.

— Да ему сейчас не до нас. Слышали? Уилкс проштрафился. Опять недостача в припасах. Теперь ему не жить.

— В ночные рейды отправят, как пить дать. Тем более, в этом заинтересован Сам.

— Сам? — переспросил я, ничего не понимая.

— Хочешь здесь выжить — никогда не переходи дорожку Тайгерту. Его Розье милостями осыпает, будто родного сынка. А Снейп опекает его словно первогодку.

— А Уилкс назначил Тайгерту отработку, словно обычному ученику. А когда тот не явился, удвоил взыскание. И вот после этого, — Оливер из предосторожности понизил голос, — всплыл факт очередной недостачи. Не удивлюсь, если еще какие-нибудь правонарушения на него повесят. Для убедительности.

— Это каким же надо быть идиотом, чтобы решить приструнить Тайгерта? Да здесь каждый студент знает, что не стоит связываться с директорским любимчиком, — встрял в разговор Лорье.

— Уилкс, наверно, решил, что его родственничек прикроет, если что. Но просчитался, как видно, — хихикнул Бургс. — Кто же захочет связываться со Снейпом? Все слишком хорошо помнят случай с Уолденом.

— С Уолденом? — переспросил я.

Ребята переглянулись. Рыжий, состроив серьезную мину, зашептал:

— В конце прошлого учебного года Уолден, ученик третьего курса — та еще язва и тупой громила, — схлопотал незаконное дисциплинарное взыскание из-за какого-то пустяка. Отказался подчиниться и заявил, что это дело так не оставит. Мол, обратится с прошением в вышестоящие инстанции. Адмистры запаниковали и, чтобы остальным было неповадно, устроили ему «темную» в выходной, когда профессора не могли хватиться парня. Но придурку показалось мало, и он обратился с претензиями к директору. В итоге теперь у Уолдена в запасе целая вечность для поиска справедливости, — закончил Лестрейндж зловещим тоном.

— Вечность? — не понял я.

— Два дня про парня не было ни слуху, ни духу. Потом… этот замок обзавёлся еще одним призраком, — пояснил Оли. — Только молчаливым

— В смысле, призраком? Снейп его, что?..

— Вот именно! Теперь этот правдоискатель все время следует за директором тенью. И молчит. Еще никому не удалось его разговорить.

— Может Снейп ему язык отрезал перед тем, как заавадить?

— Нет, он его каким-то другим проклятьем ликвидировал. Видели же, что у того кровавые разводы на вороте?

— Ага, в глотку вцепился, самолично высосал подчистую, — ухмыльнулся Лорье, обычно предпочитающий помалкивать. Рыжий так на него зыркнул, что у всех сразу же пропало желание обсуждать эту тему дальше.

— Ерунда, он не вампир, — поспешил я заверить одногруппников. Надо же, дурацкая легенда даже здесь преследует профессора.

— А ты откуда знаешь? Ты что, его чесночной сывороткой пытал? — возмутился Лестрейндж.

— Нет. Не приходилось, — с досадой выдохнул я.

Ребята как-то странно переглянулись. Я слишком поздно сообразил, как именно они могли истолковать мою досаду. Можно было бы пояснить свои слова, но парни слишком увлеклись темой вампиризма, и я предпочел не вмешиваться.

Я поспешил отвернуться от преподавательского стола, уже вдоволь налюбовавшись на директора, но тут Снейп, словно почувствовав мое внимание, вскинул голову и уперся в меня взглядом. Мне показалось, будто он силится что-то вспомнить. Его заинтересованность начала меня пугать: неизвестно, вдруг легилименция позволяет вычленять мысли конкретного человека из общей массы собравшихся? Тут и Корх уставился на меня, тыча пальцем в моем направлении. Я поспешил кивнуть в приветственном жесте, но заставить себя еще и изображать почтительность было выше моих сил. Слишком противоречивые чувства сейчас меня разрывали. Пожалуй, открытие, что моя ненависть к Снейпу так никуда и не делась, поразило больше всего. Впрочем, директор быстро потерял ко мне интерес, и я облегченно выдохнул.


Сообщение отредактировал Aquamarine_S - Среда, 29.06.2011, 15:30
 
Aquamarine_SДата: Среда, 29.06.2011, 15:30 | Сообщение # 6
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 5

Маггловедение прошло в гнетущей тишине: опоздавший на урок профессор Сайерс проклял Лорье чем-то особенно пакостным, потому что тот встал для приветствия позже остальных. Лестрейнджу пришлось отвести парня в лазарет. Профессор долго разглагольствовал на тему социальных уровней и примитивного устройства маггловского общества. Слово «механизм» он выплюнул с остервенением и принялся нервно тыкать указкой в репродукцию какого-то маггловского завода. О’Тул пошутил с задней парты по поводу размера трубы очистительного сооружения и тут же схлопотал взыскание на неделю, да еще лишился ужина. Домашнее задание носило гордое название: «Превосходство правильного происхождения».

— Достало, — прошипел сидящий рядом Оливер, — чем этой дурью маяться, лучше материал к работе курсовой подготовить. Поможешь?

— К работе?

— «Тенденции развития молодежных субкультур».

— Я не…

— Это… для второкурсников. С литфака. Гипотетическая.

— Гипотетическая? — все меньше понимая, переспросил я.

— Да не хлопай ты глазами! Гипотетическая, потому что просто хочу проверить свои силы. В смысле, мне и раньше приходилось исследования проводить, но тут, понимаешь, какое дело… Вдруг мне все же повезет, и я смогу поступить на филологический?

— Ну, если гипотетическая, — мне с трудом удавалось сохранять серьезное выражение лица, потому что представить сына Упивающегося в роли литературоведа было просто невозможно. — Только я в этом мало что смыслю. — Интересно, какие исследования он будет проводить? Анализировать успехи карательных операций?

— Я все тему не могу выбрать. И про конец двадцатого века интересно написать, и про новые веянья. Хотя неплохо было бы и про поствоенный период, — у моего приятеля глаза загорелись азартом.

— Поствоенный, конечно, перспективнее, — брякнул я, не подумав.

— Почему? — оживился Бургс.

— Про Поттера можно будет ввернуть. Дескать, его тяга все драматизировать и явные склонности к шизофрении оказали серьезное влияние на современную публицистику. Методом «Паникуй и уходи в леса» нынче пользуются очень многие начинающие журналисты.

В ответ мне достался сердитый взгляд.

— Это не тема для насмешек, — обиженный Оливер с раздражением запихивал учебники в сумку. — Надо быть идиотом, чтобы не опасаться проклятий Поттера.

Мерлин! Что я несу? В этой академии хоть кто-то в состоянии оценить юмор? Не пройдет не пройдет и получаса, как очередной правдолюбец непременно побежит докладывать адмистрам о моем непочтительном отношении к историческим фактам. Не удивлюсь, если Оливер будет в числе первых.

— В самом деле? — осторожно уточнил я.

— Он Лорда укокошил. А еще говорят, что ненависть Поттера много лет подтачивала силы Риддла, и потому в последние годы Лорд выглядел так…

— Уродливо?

— Я бы предпочел менее грубое слово. Может, «неприглядно»?

— Из-за Поттера? — я даже опешил от такой трактовки событий. Эти парни всего на пару лет моложе меня. Где они были в период Второй войны? Папочки их выслали из страны?

— И еще ходят слухи, — Оливер пригнулся ближе и зашептал в ухо, — Поттер проклял Снейпа из-за того старикашки. Малфой был свидетелем.

— И поэтому Снейп теперь выглядит так…

— Не передергивай! Я не про внешность. За убийство Дамблдора Снейпу придется расквитаться кровью. Поттер так и сказал. Малфой сам слышал.

С каждым часом все веселее. Если мне теперь начнут приписывать еще и проблемы со здоровьем у Снейпа, то придется служить особым фетишем для некромантов-самоучек. Кажется, подобной славы не было даже у Гриндевальда. Подлый белобрысый хорек! Как только встречу его, башку откручу. Снейп тоже хорош. Видать, всячески поддерживает подобные слухи. У него глаза часом красным не отсвечивают? После близкого знакомства с Нагини? А то и этот эффект могут приписать мне. Страшилки для малолетних Упивающихся.

— Чушь какая! Этого ублюдка проклянешь, как же!

— Ты сейчас о ком? О Поттере? — Бургс обеспокоенно нахмурился.

— И о Поттере тоже, — вздохнул я. — Не слушай ты всякие сплетни. Понятно же, что это враньё.

— Директор врать не станет. Я сам слышал, как он на приеме у МакМилана упомянул про феномен проклятия Поттера.

— Про что? — я просто обалдел: трудно было вообразить, что слизеринский декан мог всерьез обсуждать подобную ерунду.

— Дословно не помню. Но про «феномен» и «нестандартное воздействие» — это точно. А встретиться с Поттером мне бы хотелось.

— Зачем? — растерялся я окончательно.

— В морду дать. За то, что он сделал с нашим миром. Грязнокровок развелось, — выплюнул Бургс и припустил по коридору. Мы уже опаздывали на следующее занятие.

* * *

На вечер следующего дня назначили межгрупповое состязание. Ради этого события даже отменили последнюю пару. На обеде, отозвав меня в сторону, Корх велел принимать любые вызовы, даже от третьекурсников. А бойцы с четвертого, сказал он, на тебя и внимания не обратят, им неинтересно биться с тем, кому не разрешено использовать непростительные.

Приехали. Сегодня что, дуэльная комната озарится вспышками Авады? Весело тут живут! Когда, интересно, они зарывать трупы успевают?

Наша группа увлеченно запасалась записывающими устройствами, чтобы потом, ночью, еще раз не спеша пересмотреть наиболее острые моменты дуэлей. Лестрейндж полдня смаковал идею вызвать на поединок Томаса, прошлогоднего чемпиона. Мне столько было рассказано про его технику, хитрость и непрошибаемый щит, что к вечеру я чувствовал отвращение ко всем видам самообороны вместе взятым.

— Спорим, Томас сразу же тебя в бараний рог скрутит? — Лорье мне так и не простил своего поражения и вот уже полчаса как нарывался на неприятности. Спорить с ним у меня не было ни сил, ни желания. Тем более все мои мысли были заняты полиморфными леденцами. За весь день у меня не было возможности заглянуть в спальню и пополнить их запас. В кармане осталось лишь две штуки. Их хватит максимум на четыре часа.

— Я поставил на Эсти, — заявил проходящий мимо нас маг. Форменный приталенный сюртук подчеркивал болезненную худобу этого человека. Не до конца залеченный шрам на щеке придавал еще больше суровости надменному лицу. Незнакомец, не обращая внимания на наши удивленные возгласы, устремился по направлению к директорскому кабинету.

Реплика мага произвела огромное впечатление на моих собеседников. Они тут же принялись бурно обсуждать мои перспективы. Я же не сводил взгляда со спины удаляющегося мужчины, пытаясь хоть как-то понять смысл происходящего. Почему меня все знают? Эсти всего-навсего подающий надежды сопляк. С какой стати такой важной птице, как этот тип, уделять внимание моей скромной персоне?

— Он прибыл сюда из-за состязания? — обратился Рыжий к Оливеру.

— Видимо, — пробормотал мой приятель. Оли как-то сразу напрягся и помрачнел.

— Кто это? — спросил я обеспокоенно.

— Мой отец.

Что ж. Теперь понятно, почему Бургс всегда так неохотно рассказывает о родителях. Если у него еще и мать из числа железных леди, то ему остается только посочувствовать.
 
julia-spДата: Четверг, 30.06.2011, 02:07 | Сообщение # 7
Нежный воин
Магистр
Награды: 54
Репутация: 214
Статус: Нет на месте
В общем миленькая такая кузница молодых кадров. А про феномен Поттера - это интересно! Собственно, интересно, что имел в виду Снейп? Заразность идиотизма? ))))))))) О, нет, видимо бескорыстного благородства. Или Снеп дальновидно считает, что Поттер всё равно не оставит его в покое. Интересно, а он Гарри уже разгадал под чужой личиной или ещё нет? Разгадал, наверное... ))))))))) Вот не удивлюсь, если именно Снейп и слил Аврорату всю предварительную информацию об академии! Угу. И потребовал внедрить туда Гарри.
И откуда, интересно знать, взялся ещё один крестраж? Впрочем, откуда взялся - понятно, мог и непроизвольно получится. А мог и специально, да-с... Но тогда всё ещё интересней. Почему именно тот мальчишка? Как проявились свойства крестража? У Гарри в отстутствии Лорда это была только змееустость. А тут-то что?
Ну и детектив ты насочиняла, Светка! ))))))))))


Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк.
Хуан Рамон Хименес

Мой дневник

 
aoriДата: Четверг, 30.06.2011, 14:58 | Сообщение # 8
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 17
Статус: Нет на месте
Отличный фанфик. Начиная с первой главы и далее становится всё интереснее и интереснее
Особенно приятно, что это мне подарок. Теория вампиризма интересная, конечно - Снейпу наверняка выгодно разные слухи про себя распускать. Пиши скорее продолжение, очень хочется узнать, как Северусу удалось не только выжить, но и занять в академии Пожирателей директорский пост.


 
Aquamarine_SДата: Четверг, 30.06.2011, 16:06 | Сообщение # 9
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Quote (julia-sp)
Почему именно тот мальчишка? Как проявились свойства крестража?

Хитренькая)))) Так вот сразу и расскажи ей)))) Все со временем расшифрую, поверь ;)
Следите за продой))))

Quote (aori)
Теория вампиризма интересная, конечно - Снейпу наверняка выгодно разные слухи про себя распускать.


О да, Снейпа хлебом не корми, но дай запутать окружающих)))
Спасиб))) Рада, что тебе нравится!
 
Aquamarine_SДата: Вторник, 12.07.2011, 00:26 | Сообщение # 10
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 6

В дуэльный зал понабилось столько народа, что протиснуться к помостам среди галдящих, размахивающих руками и стремящихся запечатлеть состязание на записывающие шары не представлялось возможным. Как я понял, поединки были единственным развлечением в академии.
Левую часть помещения отвели первогодкам. На низком постаменте, расписанном незнакомыми мне знаками, столпились желающие принять участие в соревновании.
Корх сразу же поволок меня в другую сторону: толпа почтительно перед ним расступалась. На высоком помосте с наклонными секторами и выделенным местом для группы поддержки устанавливали ограждающие поля, чтобы защитить зрителей от шальных заклятий.
Я был несказанно рад, что успел забежать в спальню, оставить там сумку и пополнить запас леденцов. Быть разоблаченным в разгоряченной толпе болельщиков – такое и недругу не пожелаешь.
– Ты третий по списку. Сразу же за Морганом. Можешь не напрягаться до появления Гиша. Вот его техника любопытна, приглядись внимательнее. Когда будет поединок с экс-чемпионом, следи за его выпадами. Кстати, кое-что он перенял у О’Тула, так что будь осторожен, сам понимаешь…
Так и не дождавшись пояснений относительно правил боя, я сам задал мучивший меня вопрос.
– Разумнее сразу бить на поражение, – объяснил физрук. – Но тогда зрелищность полетит гиппогрифу под хвост. А представители Оргкомитета не затем сюда с другого конца страны съезжались, чтобы скучать на трибунах. Запрещено наносить непоправимые увечья. Непростительные в арсенале только у четвертого курса. Тебя за них дисквалифицируют. Чем дольше продержишься и зрелищнее проведешь бой, тем на большую награду можешь рассчитывать. И, кстати: директор не любит изуродованные физиономии, – Корх усмехнулся, – натура у него тонкая. Так что не переусердствуй со слабаками.
В дверях появились представители Оргкомитета, перед которыми тут же расступились студенты, пропуская магов к почетным местам. Раймонд Бургс, хотя и показался мне вначале низким и костлявым, в зале как-то преобразился: в свите подчиненных он смотрелся представительно, и его надменная осанка держала назойливых адмистров на расстоянии. Прежде чем сесть, Бургс поискал взглядом кого-то в толпе. Заметив Оливера у помоста для первогодок, чуть заметно кивнул.
Все преподаватели к тому времени уже заняли свои места в первом ряду, лишь директорский стул пустовал.
Пока я следил за передвижениями моих будущих противников – парни беспрестанно сновали то в раздевалку, то в холл за напитками, – не заметил, что в нашу сторону пробираются родители старшекурсников. Особо говорливая дама, отпихнув меня с дороги, кинулась обнимать сына и пересказывать последние семейные новости. За ней последовали другие маги.
В образовавшейся толчее кто-то схватил за плечо.
– Как устроились, мистер Эсти? – на меня смотрел дядюшка настоящего Роберта.
– Э, нормально.
– Вы сегодня нас осчастливите интересным поединком, не так ли? – и он похлопал меня по плечу, как было условлено нашими конспираторами: два раза сверху, один раз сбоку. Я от удивления разинул рот.
– Пришел убедиться, что все идет как надо, – зашептал мужчина мне на ухо.
– Да… я… – не до конца доверяя неизвестной мне личности, замямлил я. То, что это был маг под оборотным, не вызывало сомнения: дядя Эсти чуть заметно шепелявил, а этот человек демонстрировал четкую артикуляцию.
– Это я, Уэдкок, – продолжал он шептать, – на следующей неделе мы тоже вступаем в игру. – Я облегченно выдохнул, узнав его интонации. – Все по плану?
– Да, я уже освоился. Выхожу на нужные нам контакты, – я осторожно оглянулся, чтобы проверить, не следит ли кто-нибудь за нами. Все было спокойно: окружающие занимались своими личными делами.
– Твое послание мы получили.
Я кивнул. На следующий же вечер по прибытии получилось уговорить Бургса показать мне окрестности. Он раздобыл разрешение, и нам удалось ненадолго выбраться за пределы академии. Пока Оливер любовался пейзажем, я успел незаметно послать патронуса с сообщением. На территории школы сделать это невозможно – защитные чары блокируют даже этот вид магии.
– Порадовать информацией пока не могу…
Уэдкок перебил меня, заверив, что это не к спеху, а когда ко мне присоединятся остальные , будет гораздо легче пересылать сведения. Решив не рисковать, мой собрат по аврорской академии поспешил слиться с толпой, а я снова остался один. Радовало, что ребята скоро будут здесь, тогда дело пойдет куда быстрее.
Состязание должно было начаться еще десять минут назад, но Корх растерянно озирался на пустой директорский стул и шептался с Торвальдсом. В этот момент среди зрителей завязалась потасовка: первогодки предприняли попытку подобраться ближе к главному помосту, да адмистры их быстро приструнили.
Спустя какое-то время вернулся младший адмистр – его посылали разузнать, почему Снейп опаздывает. По появившемуся выражению досады на лице Корха стало понятно, что состязание пройдет без директорского участия.
Торвальдс объявил о начале состязаний.
Первая пара дуэлянтов осторожничала: двигались парни симметрично, использовали стандартные развороты и выпады. И никакие подзадоривающие возгласы толпы не могли вдохновить их на большее.
Я переключился на первогодок. Лестрейндж, как и обещал, вышел на помост. Только бился он с Лорье, а не с парнем из группы «С». И был настолько поглощен своими эмоциями, что умудрился нарваться на простейшую уловку из нижней позиции.
- Эсти и Виллкс. Новичок против экс-чемпиона! – объявил распорядитель, и меня спешно вытолкали на помост. Я едва успел стащить с себя форменную мантию, оставшись в брюках и спортивной рубашке, когда мой противник запустил в меня режущим. Наспех выставленный щит дрогнул, и часть вспышки опалила мне волосы. Со всех сторон посыплись смешки и желчные комментарии. Но мне было не до зрителей, потому как противник ринулся в мою сторону, частя формидо и фатиго. Я быстро поймал ритм его выпадов и стал отражать пока еще слабенькие проклятия – нам обоим необходимо сначала разогреться. Мне понравилось, как Виллкс мастерски использовал аверто. Стоит в дальнейшем поэкспериментировать с этим заклятьем.
Выбрав тактику изматывания, через четверть часа мне удалось утомить противника. Виллкс сбился с ритма и допустил сразу несколько промахов: сделав неудачный выпад, он поскользнулся, подставив тем самым левое плечо под удар, чем я и воспользовался. Обездвижить и невербально связать – что еще нужно для восторженной публики? Зал рукоплескал, глава Оргкомитета важно кивнул.
В первых радах болельщиков я заметил Оливера, который ободряюще помахал мне рукой. На душе сразу потеплело.
Мое имя внесли в свиток второго раунда и меня отпустили перевести дух.
– Круто! Мне понравился твой последний выпад, – похвалил Лестрейндж, потирая еще незалеченный порез на своей скуле. Судя по всему, парень страшно гордился ранением.
Наблюдать за потенциальными противниками было довольно скучно: ребята в большинстве своем осторожничали, берегли силы к следующему туру. Но когда третий курс вышел на ринг, было на что посмотреть. Разнообразие техник и необычные приемы впечатляли. Очень любопытный подход оказался у Эджкомба. Парень великолепно делал обманчивые выпады и быстро разгадывал стратегию противника. Мероприятие больше не казалось мне скучным.
В итоге во второй тур вместе со мной прошло еще пять парней: один второкурсник и четверо постарше. Нас разбили по трое и загнали в имитационную комнату. Стены тут же сделали прозрачными, чтобы зрители смогли насладиться зрелищем.
У меня в глазах зарябило от смены пейзажей: полоса препятствий включала в себя и скалистые преграды, и песчаные пятачки. Ловушек было понатыкано на каждом углу. Как оптимистично заверил распорядитель, нам предстояло биться трое на трое, и до финиша доберутся лишь двое.
Помимо щупалец плотоядного растения, ядовитой ортоплазмы куста-гиганта и огнедышащих саламандр приходилось уворачиваться еще и от поражающих проклятий противников. Наша тройка не была дружной, действовали все вразнобой, потому первый участник быстро выбыл из строя: его спеленало паутиной акромантула. Эджкомб, проклиная все на свете, включая и меня, в отчаянии кинулся сквозь кусты огнецвета, стремясь наверстать упущенное время. Но тоже сгинул где-то в зыбучих песках, впрочем, успев увлечь за собой и главаря противников.
Четвертый участник нарвался на атакующую саламандру недалеко от финиша. А нам с Морганом просто повезло, что дюжина мантикрабов не оттяпала конечности, пока мы преодолевали странную вонючую жижу, отделявшую нас от заветной линии.
Не успев порадоваться, что этот этап пройден, я был вынужден снова перебраться на помост для поединков. Организаторы турнира даже не дали нам с Морганом отдышаться, вынудив опять сражаться.
Где-то в углу наша группа кричала и улюлюкала, но не было времени разбираться, за кого же они болеют: за меня или за моего противника.
Оставалось только радоваться, что четвертый курс состязался отдельно. Во-первых, силы мои уже были на исходе; во-вторых, Морган был неплох в невербальных заклятиях, да и реакция у него – обзавидуешься!
– Уходи в правый уклон! – проорал откуда-то сбоку незнакомый парень. От усталости я двигался уже почти машинально и прислушался к его совету скорее интуитивно, чем осмысленно. Маневр позволил мне ранить Моргана. Порез был неглубоким, но причинял достаточно боли, чтобы ощутимо мешать передвигаться моему противнику.
– Бей из нижней позиции, он подставляется! – продолжал советовать мой болельщик, но у меня были другие планы.
Я вспомнил о технике отзеркаливания, когда противник, проявив инициативу, вынужден отбиваться от собственных же проклятий. Это дало возможность перевести дух и собраться с мыслями. Но Морган слишком быстро сообразил, что к чему, и в ярости накинулся на меня с оглушающими.
Понимая, что проигрываю, я решил воспользоваться последним шансом: когда в меня полетело режущее, я сделал вид, что оставил без защиты левый бок, а в момент выпада противника извернулся и в излюбленной манере настоящего Эсти вырубил Моргана, используя его же инертность.
Кажется, все остались довольны поединком. Включая директора, который, как ни в чем не бывало, восседал на своем месте – когда только успел пробраться в зал? – и, сощурив глаза, внимательно изучал меня. Будто мой измотанный, окровавленный вид мог сообщить о чем-то, ведомом лишь ему.
Наша группа, радостно скандируя какую-то чушь об элитарности групп «А», ринулась поздравлять, и даже строй свирепых адмистров не смог ее остановить. Было приятно, и я этого не скрывал.
Корх радостно заплясал возле меня, втиснул в руки бутыль с восстанавливающим силы зельем, за что я был ему несказанно благодарен.
Все, что сейчас хотелось – отоспаться. Но предстояло еще выслушать поздравления от представителей родительского и организационного комитетов. Потому наскоро накладывая очищающие чары, я дожидался, когда взволнованную публику выпроводят за двери.
Старший Бургс долго что-то говорил, жал мне руку и ставил меня в пример своему сыну; Торвальдс советовал больше тренироваться и отрабатывать реакцию, которая, по его мнению, «несколько хромала»; я же мечтал о тишине и отдыхе. К тому же было жаль, что так и не удалось понаблюдать за поединками четвертого курса – парни бились, когда мы проходили этап в имитационной комнате.
– Нужно было бить сдублированным, когда Морган подставился под удар, а не терять время на зеркало, – подошел ко мне курсант, дававший советы во время схватки.
Я устало кивнул.
– Но твой перехват впечатляет. Хвалю.
– Спасибо за подсказку, была к месту, – поблагодарил я, наблюдая, как Торвальдс заговорил с ним, почтительно вытянувшись. Парень досадливо отмахнулся от адмистра, кивнув на Снейпа: дескать, решайте вопрос с ним.
– Как зовут? – обернулся он снова ко мне.
– Эсти, группа 3 «А».
– То что Эсти, знаю, не глухой, оглашение фамилий претендентов успел застать. Имя?
– Роберт. Можно просто Роб.
– Клуад Тайгерт. Впрочем, ты и так, наверное, знаешь, кто я.
Мы обменялись рукопожатием.
 
Aquamarine_SДата: Вторник, 12.07.2011, 00:27 | Сообщение # 11
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 7

На следующий день, когда после обеда я решил потратить оставшееся до занятий время с пользой – то есть, изучить школьный двор и прочность защитных заклятий по его периметру, – ко мне подошел Тайгерт.
– Как ты делаешь свой ложный выпад? – без всяких вступлений поинтересовался он.
Подивившись собственной везучести – мне даже не пришлось мозолить ему глаза в надежде перекинуться парой слов, – я поспешил завязать дружескую беседу:
– Там есть одна хитрость. Надо просчитать силу удара режущего или ошеломляющего заклятья противника и использовать инерцию себе на пользу.
– Покажешь? – Клауд напряженно следил за воротами в главный корпус, будто опасаясь чьего-то появления.
– Для этого нужно время.
– Завтра уйдешь с последней пары. Корх разрешил нам позаниматься в дуэльном зале.
– Но Пиннет с меня шкуру спустит, если прогуляю его урок! – запротестовал я.
Тайгерт смерил меня насмешливым взглядом и заверил:
– Не спустит. Торвальдс его предупредит, не переживай, у меня все схвачено. Завтра, в четыре.
Я согласно кивнул. А что еще оставалось?

***
Не знаю, как Тайгерту удалось все уладить, но Пиннет сам подошел ко мне за обедом и предупредил, что я должен буду пропустить его занятие, чтобы отправиться на тренировку. Затем выдал мне список дополнительной литературы к следующей паре, объяснив это заботой о моей успеваемости. Я потрясенно поблагодарил профессора, порадовавшись тому, как все удачно складывается. Если все получится, то мне будет несложно выполнить задание. Ведь что от меня требуется? Убедиться, что подозрения относительно последнего хоркрукса оправдались. Ну, еще собрать побольше информации об академии и сделать копии списков учеников. Но была одна странность: мой шрам и не думал реагировать на Тайгерта. Ни на расстоянии, ни при непосредственном контакте. Что это означает, я понять не мог.
***
Когда я вошел в тренировочный зал, Тайгерт уже меня ждал, отрабатывая перед зеркалом движение кисти при использовании флагелло. Дверь за моей спиной не хлопнула, ступал я тихо, да и зеркало было развернуто так, что не могло отразить фигуру в полутемном зале, но Клауд меня будто почувствовал. Не повернувшись, не прерывая своего занятия, он обронил:
– В нашем распоряжении всего два часа.
Ставя сумку и стаскивая мантию, я наблюдал за его упражнениями. Пластика у парня была потрясающая: одно движение перетекало в другое, а если двигал рукой – задействовал все мышцы, будто готовясь среагировать на любой выпад с моей стороны. При этом шаги его были точно выверены, будто он раньше тренировался ходить по канату.
– Итак, – он рывком развернулся ко мне, и острие его палочки уставилось мне в солнечное сплетение, – ты покажешь свой прием.
– Для начала тебе надо потренироваться развороту, там угол необычный.
– Нет, – нетерпеливо прервал меня Клауд, – просто показывай, как ты это делаешь.
Я пожал плечами и встал наизготовку. В меня полетело режущее заклинание. Я выставил щит. Тут же градом посыпались оглушающие. Щит начал сдавать, Тайгерт как-то уж слишком быстро приблизился, при этом даже и не думая прикрываться от моих поражающих: он проворно уклонялся от вспышек.
В итоге, выждав, когда он вскинет руку для очередного проклятья, я сделал вид, что подставился под удар. И использовав инертность его подачи, поразил в излюбленном выпаде Эсти. Я умышленно проделал все быстро, не потрудившись продемонстрировать, как именно нужно закручивать спираль заклятия.
– Еще раз! – потребовал Клауд, запуская в меня оглушающим без предупреждения.
Я повторил выпад. И уже приготовился объяснять поэтапно суть разворота, но противник, сосредоточенно сдвинув брови, заявил:
– Я понял. Нападай.
Не поверив, что Тайгерт уловил все детали сложного маневра, я все же запустил в него парализующим. У этого заклинания сила отдачи не столь велика и не навредит особо, если Клауд перепутает угол уклонения. Но я зря переживал: он прекрасно справился с задачей, лишь пригнулся с опозданием. Пришлось объяснить, что рассыпающееся искрами заклинание противника может причинить вред, если не увернуться.
– Остаточный эффект меня не волнует. Гораздо важнее продолжить нападение.
– Тогда есть риск вывернуть запястье, если твой оппонент вдруг решит ударить из нижнего положения.
– Успею отскочить. Я всегда успеваю.
Его немногословность начинала раздражать.
– А если нет? Подставишься под мощный удар. У человеческих рефлексов есть скоростные ограничения.
– Ты видел змею в атаке? Заметил, как рептилия молниеносно реагирует? Преклоняюсь перед этим тварями. У них есть чему учиться.
– В академии змеи? Где?
– В лесной зоне. Но туда без разрешения ходить запрещено.
– Как же ты за ними наблюдаешь?
– В лаборатории держат нескольких. Пиннету нужен свежий яд, – и истолковав мое недоумение по-своему, поспешил предостеречь, – студентов в закрытую лабораторию не пускают. Так что не рассчитывай сунуть туда свой любопытный нос.
Я безразлично пожал плечами. Мне наблюдать за ядовитыми гадами ни к чему.
Затем, видимо решив, что остальные мои приемы ему неинтересны, Тайгерт взобрался на зрительскую трибуну и устроился на самом верху, небрежно отложив палочку. Заметив, что я продолжаю мяться посреди помоста, похлопал по соседнему креслу. Пришлось устроиться возле него. Палочку выпускать из пальцев я не рискнул: все-таки страх оказаться безоружным перед очередной ипостасью Риддла меня не покидал. Внимательно прислушивался к внутренним ощущениям: шрам никак себя не проявлял. Даже и не думал зудеть.
– Я следил за твоей манерой двигаться. Тогда, на состязаниях. Первые уроки самообороны брал у кенийца?
Я растерялся. По легенде меня учил дед, основатель валийского Клуба Боевой магии. Всю мою технику специально подгоняли под те стандарты. Как Тайгерт заметил? В Хогвартсе при Локхарте брать уроки по ЗОТС было особо не у кого, и я просто копировал технику старшеклассников. Помню, меня тогда впечатлили приемы Дигорри.
– Какое-то время я увлекался их техникой, – кивнул я. – Это так заметно?
– Нет. Выдает лишь манера переносить вес на носок ступни.
Я улыбнулся. Ну да, конечно. Это не техника, а необходимость. На четвертом курсе приходилось тренироваться ночью, в общей гостиной, и такая манера двигаться давала возможность неслышно передвигаться по комнате. В заклинаниях нас тогда ограничивали, в том числе и в поглощающих звуки. А Перси все время норовил уличить меня в чем-то несусветном и запрещенном.
– Ты знаешь, у тебя действительно способности к боевым искусствам. Ты на ринге – словно рыба в воде, – серьезно заявил Тайгерт.
– Это единственное, что меня увлекает. Что-то вроде отдыха, не нужно думать, не нужно вспоминать. Помогает забыться.
– Искусство ради искусства.
– Да.
– Что про это думает твой отец?
– Про то, что я все время трачу на спарринги? Считает, что мужчина должен уметь защитить своё и покарать завистника.
Тайгерта такая формулировка удивила.
– Он поощряет мстительность?
– А как считает твой?..
– Опекун? Все время талдычит, что нет лучшего средства самообороны, чем умение предугадывать и отвечать двойным ударом на каждый выпад.
– Тоже ничего философия, – кивнул я. – Почему Корху позволили возглавлять Бойцовский клуб? Он на эту роль не тянет.
– Физрук возится с посредственностью. Ему дают ровно столько, сколько он может осилить.
– Но кто же тогда обучает чемпионов?
– О’Тулл. У него богатый опыт. И процесс «вбивания навыков» ему по нраву. Хочешь, попрошу О’Тулла позаниматься с тобой? Только потом не жалуйся, он жесток и настойчив. Чуть что не так – физнагрузки и отработки.
– Видеть затылком – это он тебя научил? – я все никак не мог понять, каким образом Клауд узнал, что я вошел в зал.
– Нет, это Северус. Ты бы видел, как он бьется с закрытыми глазами!
В его интонациях прозвучала неподдельная гордость.
– Он позволяет звать себя по имени? – удивился я.
Тайгерт смешался, но слишком быстро принял невозмутимый вид.
– Настаивает исключительно на «профессор» и «сэр». Но было бы по-идиотски называть его так за глаза, верно? Расскажи о себе.
Пока я вкратце пересказывал биографию Эсти, Тайгерт внимательно рассматривал меня. Глаза горели азартом, будто он обнаружил диковинную зверушку, и теперь ему не терпится распотрошить ее и узнать, что же там внутри. Меня передернуло, когда я представил его реакцию на отказ в желаемом. Казалось, Клауд меня совсем не слушал, но как только я прервал рассказ, тут же поинтересовался:
– Почему у валийцев так распространен культ холодного оружия? Им палочки не хватает?
Про Силу лезвия я упомянул вскользь, когда рассказывал о деде. И не думал, что собеседник настолько внимательно следит за моим повествованием.
– Что-то вроде семейных традиций. Они всерьез верят, что Эскалибур до сих пор хранится в чьих-то тайниках и дает силу их оружию.
– История о Старшей палочке оказалась большим, чем просто сказкой. Роберт, надо уважать легенды.
 
Aquamarine_SДата: Вторник, 12.07.2011, 00:28 | Сообщение # 12
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Мне стоило большого труда, чтобы удивленно не вскрикнуть. Я надеялся, что о Старшей палочке никто не знает. Откуда Тайгерту известно о ней? Вывод напрашивался неутешительный: это Снейп рассказал своему подопечному, и они теперь строят планы, как завладеть ею. Я мысленно выругался. Вот и доказательство, что Снейп действительно стремится возродить Темного Лорда. Неужели ему мало инцидента с Нагини? Так на чьей же он все-таки стороне?
– Клауд, ты веришь в эти россказни? Миф о Старшей палочке придуман, чтобы набросить ореол мистики на всю эту историю!
– Роб, она существует. Поттер упомянул о ней в последней битве.
– Никто из свидетелей не подтвердил этого! А в Хогвартсе тогда людей было – тьма. Лорд просто был одержим дурацкой идеей!
– Эсти, побольше почтения. Лорд – это я.
Он уперся в меня нехорошим взглядом, и в груди что-то ёкнуло в недобром предчувствии.
– Предупреждаю только один раз.
С трудом разорвав зрительный контакт, я благоразумно замолчал. Как себя вести дальше, не представлял. Хотелось съездить кулаком по самоуверенной физиономии, потому что этот идиот не понимал: никакой он не Риддл. Кишка у него тонка тягаться с красноглазым ублюдком. Я отлично помню холодное, нечеловеческое равнодушие ко всему во взгляде Волдеморта. А этого сопляка терзают ярость и обида на весь белый свет.
– Трусливых не люблю. Мое предупреждение вовсе не подразумевает раболепия с твоей стороны. Посмей только стать менее болтливым, я тебя в подвалах сгною.
– Да пошел ты! – я вскочил и устремился к выходу. Не знаю, кем возомнил себя этот гаденыш, но я Риддлу не позволял помыкать собою, а уж этому зазнавшемуся малявке и подавно не позволю!
– Вернись!
В дверь полетело заклинание, запечатывая проход.
– Заставь меня! – я развернулся и уставился на Тайгерта.
– Не веришь, что я – Темный Лорд? – он усмехнулся. – Не сейчас, но когда-нибудь я им непременно стану. Иди сюда! – Клауд похлопал по месту, где минуту назад я сидел. – Эсти, разговор не окончен.
Я упрямо не сдвинулся с места.
– Ты же знаешь: если захочу, тебе здесь будет несладко. Директор об этом позаботится.
– А у самого кишка тонка?
Я думал, в меня полетит Империо, и даже приготовился отпрянуть, но Клауд разразился смехом.
– Слышал, что валийцы упрямы, но ты в этом всех превзошел. Роб! Да иди сюда. Ничего я тебе не сделаю.
– Разумеется, не сделаешь. У меня второй разряд по самообороне.
– От авады он тоже защитит? – фыркнул Тайгерт, поднялся, подошел вплотную.
– Я жду.
– Чего?
– Извинений.
– Еще, может, вас величать Ваше Темнейшество?
– Эсти, не дури. Извинишься, и тогда я тоже признаю, что напрасно сорвался.
– Ты просто зарвавшийся паршивец! Ты не тянешь на Лорда! – меня несло, и я уже плохо соображал, что делаю. Слишком уж он меня задел, чтобы так просто сдать позиции. Я напомнил себе, что не имею права провалить задание. Но и сдаться означало проиграть,.Потом гаденыш будет помыкать мной, как ему заблагорассудится.
Тайгерт вскинул руку с зажатой в ней палочкой. Я сделал то же самое.
– Какого гоблина тебя занесло в эту академию, Эсти? Тебе ведь надо быть там, где десяток подобных тебе идиотов ищут смысл жизни и вкалывают на благо человечества. Ведь ты из числа любителей справедливости, верно?
Я кивнул, понимая, что всё испортил. Ну, кто меня за язык дернул?
Тайгерт каким-то неуловимым движением, похожим на бросок кобры, вывернул мне правую руку, вынуждая выронить палочку. Я не был готов к такому маггловскому нападению и потому упустил инициативу. Парень рывком задрал мой левый рукав, провел пальцем по чистой коже, там, где обычно располагается метка, и довольно хмыкнул.
– Они тебе его еще не поставили, – оттолкнув меня, он поднял мою палочку. Помедлив, все же бросил мне её.
– Ты выгодно отличаешься от всей этой шушеры. Я сам лучше удавлюсь, чем признаю, что неправ. Пусть мучаются угрызениями совести слабые, верно?
– Думаю, в ближайшее время тебе предложат несколько вариантов выслужиться и получить метку, - сказал Тайгерт, так и не дождавшись от меня ни слова. – Не соглашайся.
– Что?
– Не ставь себе знак.
– Почему?
– Не говори «нет» открыто. Просто найди хитрый способ избежать этого.
– Что? Ты мне предлагаешь?..
– Не петушись, как сейчас, а то они тебя сломают.
– Почему тебя это волнует?
– Эсти, я никому не позволяю ломать свои игрушки. Я один для них царь и Бог. И игрушки мне за это благодарны.
Затем он, преодолев в несколько шагов расстояние до двери, снял запирающее заклятье и, не оборачиваясь, ушел.
Мерлин, что все это значит?
 
Aquamarine_SДата: Вторник, 12.07.2011, 00:29 | Сообщение # 13
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 8

Бургса как подменили. На мои вопросы он отвечал односложно, почти не трепался на любимые им темы. К вечеру следующего дня мне это надоело и я, приперев его к стене недалеко от столовой, потребовал объяснений.
− Ты попал в разряд любимчиков, чемпион чертов. Тебя даже освободили от посвящения!
− О чем ты? Какое посвящение?
− В последний день первого месяца пребывания в этих стенах каждого ученика посвящают: привязывают на ночь на смотровой площадке восточной башни, отдавая на растерзание местным призракам. Перед кем же ты так выслужился? Наверное, выгодно быть подстилкой?
− Что?
− За всю историю освободили от посвящения только двоих: сынка Розье и Тайгерта.
− И ты подумал, что…
− А что я должен был думать? Адмистры к тебе не цепляются, Пиннет тебе не назначил отработку за прогул, Тайгерт удостаивает личной беседы. Эсти, это не просто так!
Мне хотелось врезать Бургсу хорошенько, чтобы прекратил нести чушь. Но на его скулах проступили желваки, а взгляд был такой несчастный, что я сразу простил другу идиотские домыслы.
− Уже слухи ползут, да? Мерлин, да я был даже не в курсе про посвящение.
− Хочешь сказать, что не знаешь про распоряжение Торвальдса?
− Какое еще распоряжение?
Оливер состроил недоверчивую гримасу.
− Поклянись, что не знал о происходящем!
− Чтоб мне зельеварение завалить на экзамене! – брякнул я по хогвартской памяти.
Бургса рассмешила такая клятва. Но он сразу повеселел и рассказал, что поступило негласное распоряжение не задирать меня.
− Что бы это могло значить?
Оливер сосредоточенно сдвинул брови. Потом почесал кончик носа − он всегда так делает, когда чем-то озадачен.
− У тебя серьезный покровитель. Может, МакМилан вспомнил о твоем существовании после победы на соревновании?
Я с сомнением покачал головой.
− В любом случае, тебе очень повезло. Я все ждал, когда они предложат тебе отличиться.
− Отличиться?
− За тебя бьются два клуба.
− В смысле?
− Здесь есть три молодежных клуба: Дуэльный, Научный и Клуб Элиты. Из всех я предпочитаю Научный. Только в него попасть сложно. Даже с моей репутацией, − Оливер потерянно вздохнул.
− А я ни в какой не хочу. Первогодками все равно там помыкать будут. Время лишь терять.
− Без клуба нельзя. Глава клуба курирует своих подопечных. Что-то вроде гарантии сохранности. Корх спит и видит тебя в Дуэльном. И тебе это будет выгодно, там все лучшие бойцы.
- А что за клуб Элиты?
− Ты губу не раскатывай! Это тебе не группы «А». Там лишь избранные. Им при вступлении сразу метку дают. Но про этот клуб такие страшилки ходят, что отпадает всякое желание добиваться их благосклонности. Хотя, как подозреваю, все студенты, дожившие до четвертого курса, автоматом попадают в эту милую компанию.
− Чем они там занимаются? Личная гвардия Ближнего круга? – пошутил я.
− А Мерлин знает. Они об этом не треплются.
− Слушай, Олли, а как можно метку получить? Ну, помимо клуба?
− Надо отличиться в чем-то. К примеру, в феврале будет межшкольный тренинг. Попадешь в тройку победителей – проси, тебя удостоят.
− А побыстрее?
− Куда-то торопишься? – удивился Бургс.
− Нет, я гипотетически. Вот, к примеру, захочешь ты метку, а у тебя отец на хорошем счету. Он сможет выбить тебе разрешение обзавестись меткой прямо сейчас?
− Не знаю. Не интересовался. Метки все получают по-разному. И никто об этом не рассказывает. Осторожничают.
− А Тайгерт? У него метка есть?
− Я знаю? Иди, потребуй у него оголить предплечье!
− Бургс, не злись. Мне просто интересно.
− Интерес у тебя какой-то неправильный. Спешишь выслужиться?
− А ты разве нет? Не стремишься занять местечко потеплее?
− Если дадут метку, я буду гордиться этим. И сделаю, что от меня потребуется. Но и торопить события не желаю.
− Почему?
− С каждым шагом к Ближнему кругу жизнь становится короче, Эсти. И не спрашивай меня, почему. Сам не знаю. Так, просто делюсь наблюдениями. И, кстати, если тебе это так интересно, сходи, расспроси Тайгерта. Вы ведь теперь приятели вроде как. Станешь отрицать?
− Он сам проявляет интерес. А кто я такой перечить ему? – Мерлин, мой тон просто сочился удовлетворением. И Оливер это уловил. Скривился так, словно его тошнит, но махнул рукой: дескать, твое дело, делай что хочешь.

***
После того разговора Бургс стал следить за мной. Не так чтобы открыто ходил по пятам, просто появлялся невзначай то в тренировочном блоке, то во дворе, где я облюбовал уголок в беседке (я приходил туда расслабиться и поразмышлять над выполнением своей непростой миссии). Круг моих знакомых значительно расширился с тех пор, как Корх привел меня в Дуэльный клуб, и мне просто не хватало времени на общение с Бургсом. Оливер скрывал, что дуется на меня, на лекциях и во время обеда болтал со мной как ни в чем не бывало. Но я чувствовал, что мой приятель затаил обиду.
И если Оливер был готов терпеть моих приятелей по клубу, и вполне сносно относился к Лейстрейнджу, внезапно проникшемуся ко мне симпатией, то к Тайгерту ревновал открыто и порой слишком агрессивно, остро, даже болезненно реагируя на каждое упоминание его имени в моих рассказах.
Тайгерт же усугублял ситуацию тем, что проявлял ко мне какой-то странный интерес. Иногда забирал меня с занятий. Просто являлся в класс посреди урока, о чем-то шептался с профессором и уводил меня на глазах у моих одноклассников. И все ради того, чтобы провести пару часов в спарринге или похвастать очередным редким изданием по Боевой магии. Клауд безумно любил книги и в этом мог потягаться даже с Гермионой.
Иногда он был хмурым и немногословным, заставлял меня рассказывать о Диагон-аллее или о магазинчиках в Косом переулке – сам он там никогда не бывал. Клауда редко можно было застать в приподнятом настроении, но если так случалось, парень мог часами рассказывать о своей жизни в маггловском интернате или в имении, где провел последние два года под надзором странного старичка Раймонда Уолдена. Еще больше он любил трепаться о своем опекуне – Снейпе. Но всегда эти рассказы носили строго избирательный характер.
Тайгерт мог в подробностях рассказать, как они проводят совместные субботние вечера, изучая старинные рукописи по темномагическим дисциплинам. Но стоило мне спросить об их отношениях, о причине связавшей бывшего слизеринского декана и странного подростка, который еще несколько лет назад считался магглом без каких либо намеков на магические способности - Тайгерт тут же переводил разговор на другую тему.
Чем больше я общался с Клаудом, тем сильнее удивлялся. Если в нем и засел кусок души Риддла, то он не спешил себя проявить. Все, что было странного в парне - ненормальная привязанность к опекуну и вечная манера копировать Снейповские привычки. Тайгерт умудрялся не только хмуриться и хмыкать как зельевар, но даже порывистость жестов и едкий тон перенял у него. И успешно пользовался этим, внушая окружающим ужас. По крайней мере, первогодки были впечатлены и шарахались от Тайгерта не меньше чем от самого директора.
Но при этом Клауд не упускал случая продемонстрировать на людях, как он ненавидит директора. Он постоянно пререкался, грубил и взирал на него с вызовом. Но эта комедия каждый раз заканчивалась одинаково: Снейп, отпуская нелестные эпитеты в адрес Тайгерта, напоминал, что последний в любой момент может быть «освобожден от его опеки». Клауд бледнел, хмурился, и только подрагивающие уголки губ говорили о том, насколько его пугала такая перспектива. Он приносил извинения и спешно покидал поле боя. Снейп при этом с надменным видом продолжал заниматься своими обязанностями, но не проходило и десяти минут, как он срывался на каком-нибудь подчиненном, и последнему доставалось особо тягостное наказание. Я был свидетелем, когда директор обозвал Корха идиотом и велел неделю надраивать полы в тренажерном зале. Из-за произошедшего долго еще шептались студенты по разным углам.
Заинтригованный взаимоотношениями этой парочки, я стал искать способы разузнать причины происходящего. Если бы не различие их черт, можно было бы предположить наличие родственных связей между ними. Но светловолосый сероглазый Клауд больше годился в сыновья Розье, чем слизеринскому декану. И было непонятно, зачем Снейп взвалил на себя роль няньки, если такое занятие ему не нравилось. Как бы там ни было, но директор был единственным, кто мог поставить на место обнаглевшего Тайгерта и при этом выйти сухим из воды. Даже я не рисковал лишний раз злить Клауда, убедившись, насколько тот вспыльчив и злопамятен. Я, конечно, не был безвольной марионеткой, и наши с ним отношения носили скорее дружеский, чем подневольный характер, но будучи свидетелем нескольких весьма неприятных сцен между Клаудом и старшекурсниками, я предпочитал не накалять обстановку.
***
Как-то вечером Бургс ворвался в спальню и потащил меня в библиотеку, причитая, что мне срочно надо вмешаться, а то Лорье несдобровать.
Нашему умнику, личному пажу Лестрейнджа, взбрело в голову сцепиться с Клаудом из-за какой-то малозначимой книжонки. Его Темнейшество, естественно, обиделось, и недолго думая запустило в парня каким-то малопонятным проклятием: Лорье, вцепившись в собственное горло, катался по полу и подвывал. Онемевшие от ужаса посетители жались к стенам, Тайгерт с перекошенным яростью лицом взирал на происходящее, а Лестрейндж и Бургс кидали на меня умоляющие взгляды.
Задачка была не из простых. Клауд мне не простит, если я решу подпортить ему репутацию. Тем более на крик сбежались дежурные адмистры, но даже они не рискнули вмешиваться в частную разборку директорского любимчика.
− Клауд, прекрати, − попросил я.
− Он сам виноват.
− Сними проклятье, а то дисциплинарники позовут директора.
 
Aquamarine_SДата: Вторник, 12.07.2011, 00:30 | Сообщение # 14
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
− Пусть, − сказано было таким тоном, что стало понятно, как не поздоровится тому, кто рискнет побеспокоить Снейпа.
− Адмистры сами накажут Лорье, − я обернулся за поддержкой к Моргану – сегодня была его очередь дежурить. Он поспешно закивал, давая понять, что готов поскорее уладить это дело. Лорье теперь в любом случае несдобровать.
− Клауд, − зашептал я ему на ухо, − он же сейчас задохнется! Смотри, посинел уже. Снимай проклятье, пока не поздно.
− Он мне за все ответит.
− Ответит, но позже. А сейчас ни к чему накалять обстановку. Ребята за Торвальдсом уже побежали.
Несчастный издавал уже даже не крики, а какие-то глухие булькающие звуки, не оставляя попыток разорвать невидимые путы на шее.
− Клауд, останови это!
− Нет.
− Прошу тебя. Я не хочу на это смотреть.
− Ну, так выметайся! Тебя никто не держит!
Я уже решился запустить в Тайгерта чем-нибудь болезненным, чтобы отвлечь его внимание, но тут Оливер, не выдержав душераздирающего зрелища, бросился к Лорье и стал применять реанимирующие заклинания. Как и следовало ожидать, безрезультатно. Парню дышать легче не стало.
− Отойди! – рассвирепев, заорал Тайгерт.
− Отпусти его! – Бургс обернулся к Клауду. Тот, в два шага преодолев разделяющее их расстояние, приставил острие палочки ко лбу Бургса. – Сними проклятье, никому не нужна его смерть, − судорожно сглотнув, затараторил Оливер, но и не подумал сдвинуться с места, − он просто дурак. У него сегодня день не задался.
− Отойди, я сказал!
Я кинулся к Тайгерту и вцепился ему в плечи, пытаясь оттащить от Бургса. Оливер сильно рисковал и не мог не понимать этого.
− О-той-ди от не-го, − по слогам процедил Клауд, стряхивая меня, словно пушинку.
Лорье продолжал хрипеть на полу, адмистры беспомощно переглядывались, а студенты испуганно пятились к выходу.
− Предлагаю обмен: меня на него, − Бургс обернулся и уставился в глаза Тайгерту, − правила клуба это позволяют. Они позволяют обмен.
− Ты сдурел? – испуганно заорал Лестрейндж. Я, ничего не понимая, встал на пути Клауда, прикрыв собой друга.
− Эсти, не мешай.
− Клауд!
− Убирайся с дороги, я сказал!
− Тайгерт, не смей! – заорал я, заметив, как он вскидывает руку для проклятия. Мерлин, только не Оливер! Кто угодно, только не он.
И тут этот неугомонный очкарик, отпихнув меня в сторону, подскочил к Тайгерту вплотную, добровольно подставившись под удар. Мне стало плохо от понимания, чем все это может закончиться.
− Обмен! Пункт 4. Имею право требовать обмен! – выпалил Оливер.
Повисла пауза.
− Ты сам напросился, − процедил сквозь зубы Клауд, как-то быстро остывая и теперь уже позволяя мне вцепиться в его правую кисть, блокируя палочку.
− Эсти! – потребовал Тайгерт, уткнувшись взглядом в мою ладонь поверх его. Не понимая, что он собирается сделать, я протестующе затряс головой. – Дай мне снять проклятье, − уже совершенно спокойным тоном пояснил он.
Я с трудом расцепил пальцы − стресс от пережитого плохо сказался на моей сообразительности, − и снова встал так, чтобы прикрыть собой Бургса.
В Лорье полетело контрзаклинание. Парень с шумом втянул воздух, закашлялся, попытался сесть. Лестрейндж тут же бросился ему на помощь, что-то крича подбегающим адмистрам. А я поволок Тайгерта к выходу.

***
− Ублюдочный недомерок! – злился Клауд, отвернувшись к окну в одном из пустующих классов на третьем этаже. Уже стемнело, чуть наметившийся серп луны то и дело затягивало тучами. – Безмозглый, нахальный идиот! Впрочем, все Лорье с приветом. Вот дождется у меня! Я до его папочки еще доберусь!
− Из-за какой-то дурацкой книжки? Ты спятил? – орал я, нарезая круги по комнате. Я никогда не повышал голоса на Тайгерта, но сейчас был просто не в состоянии держать себя в руках. – Ты мог его убить!
Тайгерт молчал.
− Зачем? – подскочил я к нему. – Зачем было устраивать этот показательный спектакль?
− Эсти, ты не понимаешь.
− Ну, так объясни мне! Знаешь, как меня это уже достало?! Ты представляешь, что будет, если старший адмистр потребует объяснений у директора? – ярость Снейпа была моим последним аргументом. Я действительно испугался: никогда раньше я не видел Тайгерта, слетевшего с катушек. И даже не мог представить, чем вся эта история закончится для Бургса. Тайгерт прощать не умеет.
Клауд резко развернулся.
− Эсти, ты же знаешь, как важна репутация? Ты не представляешь, как просто ее разрушить, позволив слухам расползтись по академии!
− Так все это из-за каких-то слухов? Ты сдурел? Что может повредить здесь твоей репутации? Да с тобой даже Торвальдс связываться не рискует!
− Эта мелкая козявка все испортила… Черт, Роб, зачем ты кинулся защищать Бургса?! – его глаза превратились в две узкие щелки. Он был вне себя от бешенства.
− Он мой друг. Ты не будешь трогать моих друзей. У меня их не так уж много.
Тайгерт презрительно фыркнул.
− Почему я должен прислушиваться к твоим просьбам?
− Это не просьба. Это совет.
− Эсти, ты тоже нарываешься?
- Клауд, ты же сам понимаешь, что тебе крышу снесло! Ты был невменяем! Да тебе Бургса благодарить надо за то, что он предотвратил смерть. Насколько знаю, за убийство здесь карают ссылкой к оборотням. Даже Клауду Тайгерту не открутиться.
Тайгерт опять отвернулся к окну. Тяжело вздохнул.
− Я знаю.
− И директор не сможет тебя защитить.
− Да.
− Тогда какого гоблина ты все это устроил? Не мог его просто инвертумом долбануть?
− Он меня взбесил. Ты, кстати, в курсе, что именно Лорье распускает о тебе сплетни?
− Обо мне? Зачем ему это?
− А вот это я и собираюсь выяснить.
− А что за слухи?
− Хочешь знать, спроси у своего расчудесного Бургса. Кстати, передай своему так называемому другу: ему придется расплачиваться по пункту «штрафников вне категорий». Поблажек не будет.
 
Aquamarine_SДата: Вторник, 12.07.2011, 00:31 | Сообщение # 15
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 9

Когда я вернулся в спальню, наши ребята были взбудоражены и о чем-то перешептывались. Лестрейндж сидел в своем углу мрачнее тучи. Я прошел к нему, сообщил, насколько сам расстроен этой историей. Кинув беглый взгляд на Оливера, заметил, как тот напуган, хотя изо всех сил делает вид, что всеобщая взвинченность его не касается. Рыжий сообщил, что здоровью Лорье ничто не угрожает, через пару дней сможет вернуться к занятиям.
− Ну что? Что вы так все на меня уставились? – не выдержал я гнетущей обстановки в комнате.
− Эсти, без обид, − поднялся Дуглас. – Но можешь объяснить, почему вместо того, чтобы защищать честь группы, быть с нами заодно, ты кинулся успокаивать Тайгерта? На чьей ты стороне?
Такая трактовка событий меня разозлила.
− А что я должен был делать? Запустить непростительным в директорского любимчика? Что бы это дало?
− Ты бы, по крайней мере, остался верен нашей группе.
− Да неужели? Может мне вообще стоило так же, как и всем вам, жаться к стенке, не вмешиваться, молча наблюдать, как исходит кровавой пеной наш одноклассник? Это бы соответствовало духу коллектива? Это его спасло бы?
Все, кроме говорившего, смущенно потупили глаза.
− В самом деле, зачем я вообще вмешался? Зачем пытался образумить Тайгерта? Мне же никто не приказывал это делать. Вон, даже адмистры побоялись вмешиваться. В академии принято трястись лишь за собственную шкуру. Ведь так? Что есть сплоченность для группы 3 «А»? Сплоченно наблюдать, как задыхается Лорье и ничего не делать? А ты, Бургс? Какого гоблина ты тогда вмешался? Разве это не противоречит духу нашего коллектива?
Оливер продолжал сосредоточенно изучать учебник, который лежал на его коленях.
− Бургс имел право влезть: Лорье из его клуба. Члены клуба своих не бросают.
Я мысленно выругался. Вот это новости. Олли приняли в клуб? Почему я не в курсе?
− Оливер, это правда?
Он продолжал сидеть молча.
− Олли! С каких пор ты в клубе? И в каком, кстати? Не в Дуэльном же, в самом деле! И почему я не знаю?
Больше не в силах выносить его отстраненный вид, я подлетел к нему и вырвал из рук чертов учебник, вынуждая посмотреть на себя.
− Научный клуб, Эсти. У нас с Лорье через неделю посвящение в честь вступления.
Сто дохлых гоблинов, почему и Бургс взирает на меня с осуждением? Разве не он просил меня вмешаться?
− А ты понимаешь, что теперь можешь и не дожить до этого посвящения? Тайгерт велел передать, что поблажек не будет. Какой-то там пункт для «штрафников вне категорий».
Лестрейндж в своем углу присвистнул от удивления. В комнате воцарилась зловещая тишина.
− Что это значит, гоблин вас всех подери? – заорал я.
− Вот когда дорастешь до статуса почетного члена клуба, тогда и узнаешь, − усмехнулся Дуглас. Я его чуть не припечатал ступефаем, настолько был вне себя от ярости. Малолетние недоумки все еще считают, что играют в безобидные игры. Кретины!
− Олли, что это значит?
Бургс демонстративно медленно встал и, не оборачиваясь, вышел в коридор. Понятно, об этом надо разговаривать без свидетелей. Где-то в районе сердца неприятно заныло. Не было смысла тешить себя надеждой, что история закончится хорошо.
− Лестрейндж, что вы недоговариваете?
Он замялся, подбирая слова.
− Эсти, − опять подал голос Дуглас, - это значит, что тебе самое время начать ревновать.
Несколько парней хохотнули.
− Не понял, − я подскочил к Дугласу, приставил палочку ему к горлу, вцепившись в костлявое плечо. Тот испуганно охнул. – Объяснись!
− Бургс на сутки поступает в распоряжение всего клуба Элиты. Ты понимаешь, что это значит?
Я растерялся. Потому как первое, что мне пришло в голову, показалось полнейшим абсурдом.
− Зачем тогда Бургс вступился за Лорье, если знал, каковы последствия?
− Потому что он идиот! – заорал Лестрейндж. – И пункт «штрафников вне категорий» давно никто не применял! Для этого надо обладать особым влиянием в среде избранных. Отец Бургса вмешиваться не станет. Оливер попал по-настоящему. Без вариантов.
− Кретины! Все вы! У Тайгерта хватит этого самого влияния, уж не сомневайтесь! – я от злости запустил режущим в статую горгульи у окна. Она с оглушающим грохотом разлетелась на куски. Парни шарахнулись в сторону.
− Эсти, по правилам любого клуба за новичка должен вступиться старший член сообщества. А в библиотеке тогда из научников был только Бургс. У него не было выбора. Иначе свои бы его потом запытали, − пояснил Райкер.
− Фигня какая-то. При чем тут клуб Элиты?
Тут все откровенно заржали.
− Ты, тупица, Эсти. В каком клубе состоит Тайгерт, по-твоему? На умника он не тянет по-любому, − продолжил вещать Райкер. Он меня начинал злить своим высокомерным видом. Дружок Дугласа. Такой же напыщенный, самовлюбленный придурок. Первую их выходку во время нашего знакомства я простил, постоянные придирки не замечал, но больше этого так не оставлю.
− А зная наклонности главаря этого милого общества, − продолжал острить Райкер, − Бургса ждет незабываемая ночка.
− Ну да ты сам в курсе сексуальных пристрастий нашей элиты, верно? − гаденько захихикал Дуглас.
− Клауд, дорогой, − фальцетом затянул Райкер, схватившись за живот и заржав на манер гиппогрифа. Его поддержали остальные.
Понимая, что я сейчас вполне могу заавадить этих ублюдков, и остановить меня будет ничто не в силах, я поспешно выскочил в коридор.
Моргана и все ее отпрыски, я все сделал неправильно! Не зря Олли предупреждал меня о расползающихся слухах. Надо было раньше начистить рыло Райкеру и приструнить Лорье! Ублюдочные идиоты, у них в мозгах лишь порнография, и более разумного объяснения привязанности Тайгерта просто не нашлось. Ненавижу. Теперь понятно, что такого мог ляпнуть Лорье, чтобы у Клауда снесло крышу.
Оливера я нашел в беседке во дворе. Завывал ветер, в снежной пурге выражения лица Бургса было не разобрать, но то, что его колотит от холода, я понял сразу.
− Простынешь! – сказал, накладывая на него согревающее чары.
− Быстрей сдохну − меньше проблем.
− Сдался тебе этот клуб.
− Здесь без поддержки не выживешь. Я не такой везучий, чтобы не искать патронажа в этом змеюшнике.
− Да половина студентов мечтает о таком папаше, как у тебя, − наколдовав горячий какао, протянул Оливеру.
− Пусть забирают. Он будет в восторге. С легкостью променяет меня на какого-нибудь верзилу с третьего курса.
− Олли…
− Обойдемся без нотаций, ладно? Мне Лестрейнджа хватило. Еще и по уху врезал, скотина.
− Так это он так постарался? Хочешь, я ему морду за это набью?
− Ну, ты, Эсти, совсем спятил. Думаешь, я сам не могу сдачи дать?
Я не стал его разочаровывать.
− Рыжий таким образом заботу проявляет. Поблагодарил за Лорье, так сказать, − пояснил Бургс. Кружка уже была пустой, и я снова ее наполнил, на этот раз почему-то глинтвейном. Почему у меня трансфигурировалось все что угодно, кроме перечного зелья, я не знал, но сейчас было не до тонкостей Трансфигурации.
− Тебя просветили?
− Относительно того, на что ты себя обрек? Да.
− Идиоты. Роб, я старался все эти слухи пресечь. Но тут давно практикуют отработку провинности таким… интимным способом. Говорят, даже адмистры этим не брезгают. Не бери в голову. На тупых не обижаются. А у нас группа подобралась – тупей некуда.
− Так ты считаешь, что мы с Тайгертом уединяемся не с целью поразвлечься? – уточнил я. Только вот тон у меня получился каким-то жалким. Как же я от всего этого устал!
− Надо плохо тебя знать, чтобы поверить в такую нелепицу.
− Вот спасибо, успокоил. Как будем тебя вытаскивать из этого дерьма?
− Как-нибудь выкручусь. Я нужен Пиннету: скоро соревнование по зельям. Да и Торвальдс меня опекает. Попрошу их посодействовать. Если что, припугну отцом.
− Можно директора привлечь. Тайгерт его побаивается.
− Спятил? Даже и не думай. Вмешательство директора обойдется нам слишком дорого.
− Пошли спать. Завтра будем ломать голову.
− Роб… Не смей заступаться за меня перед Тайгертом. Слышишь?
− Я сам решу, что мне делать.
− Роб, ты не все про него знаешь. Мне отец такое рассказывал про его выходки на приемах Ближнего круга! Что он с магглами творил, ты даже не представляешь! Это он смирный, пока его не тронешь. Правда, Роб, не рискуй. Эти идиоты не понимают, что тебе не завидовать надо, а сочувствовать. Ты ведь на крючке у Тайгерта похлеще, чем я. Если ему взбредет в голову заподозрить тебя в заговоре, ты не жилец. И даже МакМилан тебя не спасет.
 
Aquamarine_SДата: Вторник, 12.07.2011, 00:33 | Сообщение # 16
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 10
На следующий день на зельях Пиннет велел нам варить сжигающие нервные окончания яды. Для сопоставления были выбраны два состава: «Язык саламандры» и «Сердце некроманта». Первый я знал: еще на четвертом курсе Снейп заставил всех нас зазубрить его, а также двенадцать противоядий к нему. Одно из них было универсальным для всей группы поражающих ядов. Пока я готовил свои противоядия, Пиннет не сводил с меня взгляда. Это мне показалось подозрительным, и когда до конца занятия осталось десять минут, я решил не тратить время на антидот к «Сердцу некроманта», посчитав, что за него сойдет универсальная формула, показанная когда-то Снейпом.
Все еще не отойдя от вчерашнего потрясения, наша группа работала вяло, и ошибок было много, отчего профессор злился все больше. Когда Лестрейндж взорвал котел, Пиннет вообще разорался и велел перелить наши образцы в неразбиваемые посудины. Затем, заявив, что нам необходимо научиться нести ответственность за свое варево, повел всю группу на улицу.
− К вольерам направляемся, − прошептал Бургс, когда мы обогнули замок с западной стороны.
− Здесь есть вольеры?
− Помнишь, я тебе рассказывал про оборотней? Их с прошлогоднего состязания оставили для опытов.
− Что за состязание?
− Каждый год сюда привозят группу оборотней. У них тоже что-то вроде спецшколы, только нам об этом не рассказывают. Обе стороны заинтересованы в том, чтобы выиграть соревнования, поскольку проигравшие переходят в распоряжение победителей. Очень удобно держать под рукой подопытных. Тем более, Пиннет все время изобретает новые составы и больше остальных рад оборотням.
− И что на них испытывают? Яды?
− Не только. Четвертый курс отрабатывает непростительные, третий учится биться с магическими тварями.
Через длинную, выхолощенную ветрами и затяжными дождями галерею мы вышли к лестнице, ведущей в подземелья. Потянуло плесенью и смрадом разложения. Факелы чадили так, что можно было задохнуться.
− Я тут с отцом как-то был. Тогда здесь магглов держали, но те быстро умирали. У оборотней регенерация развита куда лучше, и на заживляющие заклинания они спокойнее реагируют. Вообще, мне кажется, это Снейп запретил над магглами экспериментировать.
− Почему ты считаешь, что Снейп?
− Его всегда мутило от зрелища истерзанных маггловских девок.
Когда мы добрались до помещения с клетками, все разом замолчали.
Их было двое. Я ожидал увидеть мускулистые, поджарые фигуры – дикие оборотни имеют внушительную комплекцию даже в человеческом облике, − но представшие перед нами запуганные подростки не вызывали ничего, кроме сострадания. Мерлин, им не было и пятнадцати! Они болезненно щурились на люмос профессора, жались к стене и имели вид загнанных, изможденных шавок. До полнолуния оставалось несколько дней.
Пиннет, применив империо, велел подойти к прутьям самому щуплому из парочки. Ребра подростка угадывались даже сквозь тонкую ткань замусоленной мантии – настолько он исхудал. Его трясло то ли от холода, то ли от осознания своего ближайшего будущего. Другой оборотень с обреченностью наблюдал за нами из своего угла. Подчиняясь воле профессора, оборотень глотал порцию яда, валился на пол, орал и бился в судорогах. Потом по знаку Пиннета студент заклинанием вливал в горло жертве противоядие. И вся группа могла убедиться, насколько правильно был сварен антидот. Когда его действие заканчивалось, оборотню давали короткую передышку для восстановления клеток под действием профессорского заклятья, а потом все начиналось сначала. Муки несчастной жертвы усугублялись тем, что мои одноклассники умудрились сегодня перепутать все, что только можно,. Я с содроганием ждал момента, когда настанет мой черед, поскольку не был уверен, что универсальная снейповская формула подействует как надо против «Сердца некроманта». Когда первый подопытный не смог подняться с земли после неизвестно какого по счету сомнительного антидота, Пиннет наложил империо на второго парня.
Больше всего меня поразила обреченная покорность несчастного. Некогда тонкая, аристократически бледная кожа русоволосого парня сейчас была воспалена, покрыта струпьями и кровоподтёками. Следы от пыточного проклятия покрывали его щеки и кисти рук. Поймав мой растерянный взгляд, подросток встрепенулся, будто надеясь, что мне каким-то образом удастся помешать предстоящей пытке. Бургс дернул меня за рукав, когда я уже был готов обратиться с просьбой к профессору. Даже понимая, что изменить ничего не смогу, я не мог бездействовать: как бы ни готовили меня к созерцанию подобных зверств, нервы такого зрелища не выдерживали.
− Не дури, − прошептал Оливер мне на ухо. – А то Пиннет тебя самого в эту клетку на неделю засадит. Были уже случаи.
− Плевать. Это варварство.
− Это не варварство, это воспитание силы воли в подрастающем поколении, − съязвил Бургс. – Чего убиваться? Всем нам одна дорога: что оборотням, что магам.
Судя по перекошенным лицам моих одноклассников, большая их часть также считала, что происходящее − варварство.
Темно-красная бурда из флакона Моргана оказалась какой-то уж совсем неправильной: оборотень извивался по полу и скулил так, что мы вынуждены были заткнуть уши. Ему в тон завывал его приятель.
− Противоядие, Морган! – велел профессор.
− Я не успел его сварить.
Все мы шокировано уставились на мучающуюся жертву. Пиннет стал проверять собственные карманы, но, видимо, на этот раз он забыл захватить с собой необходимые составы.
− Подохнет, жалко, − Лестрейндж сквозь ржавые прутья решетки пнул носком ботинка скулящую жертву.
− Сэр, у меня есть противоядие, − поспешно предложил я, протягивая флакон с универсальным антидотом.
− Эсти, мы не знаем, какие отклонения приняла субстанция Моргана. Не будем рисковать, − совершенно равнодушно отреагировал Пиннет.
− Но хуже некуда! – встрял Оливер.
− Это универсальное противоядие от ядов группы Д-2, − пояснил я и поспешил к решетке. Не дожидаясь разрешения профессора, заклинанием влил зелье в рот жертвы.
Долгие сорок секунд, ожидая, пока антидот подействует, я очень надеялся, что ничего не перепутал.
Когда же стоны оборотня начали стихать, а сам он перестал извиваться, я понял, что все сварил правильно. И впервые был благодарен Снейпу, за то, что он умудрился вбить нам в головы столь необходимый рецепт.
Пиннет, убедившись, что оборотень пришел в себя, отлевитировал его к дальней стене, перед этим наложив несколько исцеляющих заклинаний. Затем, с несвойственным ему проворством вырвал у меня пустой флакон, заявив, что хочет проверить формулу.
До конца пары оставалось еще полчаса, но профессор закончил урок раньше времени, заявив, что теперь у нас будет стимул варить зелья как требует рецептура, а не как приспичит чьей-то бестолковой башке.
 
Aquamarine_SДата: Вторник, 12.07.2011, 00:34 | Сообщение # 17
Гость
Летописец
Награды: 4
Репутация: 22
Статус: Нет на месте
Глава 11
— Олли, сделаешь все, как скажу. И ничему не удивляйся, — велел я приятелю, когда мы шли в столовую на ужин.

Сегодня было дежурство Кирка, нескладного и туповатого адмистра. Он цеплялся ко всем студентам без разбора, за что его все дружно и ненавидели.

Улучив момент, когда Кирк проходил мимо нашего стола, я незаметно толкнул Бургса, и тот опрокинул тарелку с супом на мантию адмистра.

— Слепой что ли? — заорал Кирк. И назначил Оливеру отработку в столовой на сегодняшний вечер.

Я приуныл: рассчет был на то, что Бургса как всегда отправят в канцелярию. Но мне опять повезло — Торвальдс, заметивший, что виновником оказался сын главы Оргкомитета, распорядился заменить отработку на разбор документов в канцелярии.

Из столовой я выходил очень довольный собой.

— Эсти, не вижу причин для радости. Ты сдурел, что ли? Мне теперь придется всю ночь бумажки перебирать! Ненавижу это занятие.

— Олли, все идет как надо. Я ведь тебя никогда ни о чем не просил?

— Что ты задумал?

— Когда будешь сортировать карточки, ознакомишься с табелем паролей на эту неделю.

— Вот еще! Мне жить пока не надоело!

— Бургс, я тебя очень прошу! Никто ничего не узнает!

Оливер потерянно вздохнул.

— Какой тебе нужен?

— От подземелий. И от вольеров с оборотнями.

* * *

Не зная, какими еще словами обругать собственную беспечность, я сидел в заброшенном классе и думал, что делать дальше. Ведь не зря вчера взгляд задерживался на узловатых пальцах Пиннета, сжимавших склянку из-под антидота! Если бы я только задумался, чем может грозить моя недальновидность! Самое смешное — времени хватило бы и украсть флакон, и даже подменить его на что-то безвредное. Но нет, я не удосужился задуматься, к чему может привести любознательность местного зельевара!
Сегодня утром я застал Пиннета разговаривающего в коридоре со Снейпом. И при этом директор проводил меня таким взглядом… книзлы дохнут от такого.

Затем после завтрака мою скромную персону вызвали к директору. Я еще удивился: с какой стати оказана подобная честь?

Сижу, пялюсь на темную столешницу.

— Да, сэр. Отзывы преподавателей из моей бывшей школы самые положительные.

— Нет, сэр, факультативы там не практиковались, особенно по зельям.

— Я понимаю, сэр. Углубленное изучение шестиуровневых составов требует немало времени.

И все в том же духе. Он полчаса изводил меня дурацкими вопросами.

Потом с силой шмякнул по столу папкой с личным делом. Зашуршал листами. Развернул ко мне и сунул прямо под нос:

— Итоговая оценка по зельеварению — «Средняя». Экзаменационная — «Ниже ожидаемого».

— Все верно, сэр.

— Как понимаю, у вас вел зелья профессор Дженнингс? — Снейп уставился на меня, прожигая взглядом. Я лишь нахмурился, все еще не понимая, к чему директор клонит.

— Да, сэр.

Передо мной очутилась склянка с мутной, цвета ржавчины субстанцией. Узнаю ее сразу — универсальная формула от ядов группы Д-2.

— Объясните.

Мерлин! Какой же я идиот!

Хмурюсь, разыгрывая непонимание. А у самого от ужаса по спине мурашки бегут.

— Можете ответить, что это такое, мистер Эсти?

— Противоядие. Универсальное.

— Состав? — упершись руками в стол, профессор склоняется ко мне так близко, что я даже могу разобрать, как его зрачки сужаются. Злится. От этого мне становится еще хуже. Но не от понимания, как я близок к провалу, а от давно забытого ощущения заведомо проигрышной партии. Потому что мне никогда не удавалось обмануть его — он каким-то шестым чувством каждый раз улавливал малейшую фальшь в моем голосе. Снейп, как долбанный камертон, постоянно был настроен на мою волну и потому с легкостью контролировал каждый мой шаг. Досада на собственную беспомощность вывела меня, наконец, из ступора, и я всё же смог перечислить ингредиенты.

— Последовательность действий?

Медленно перечисляю этапы изготовления, и тут до меня доходит, что директор пытается выведать тонкости процесса варки. А Роберт Эсти, не обучающийся в Хогвартсе, не должен знать особенностей Снейповской методики. Ума кое-что исказить в последовательности помешивания мне хватило.
— Чушь! Так вы не достигнете нужной консистенции! — обрывает меня Снейп.

Не в силах выносить его лицо так близко от собственного, я отодвигаюсь, стул балансирует на задних ножках, и я чудом не лечу на пол. Зельевар презрительно кривит губы. Отстраняется. Выходит из-за стола и начинает кружить по комнате. Сначала я пытаюсь следить за его перемещениями, но потом оставляю эту идею. Хотя и чувствую себя очень некомфортно, когда директор оказывается у меня за спиной.

— Поведайте, мистер Эсти, откуда вам стал известен этот рецепт? — он опять неожиданно вырастает передо мной, будто перемещается в пространстве не как все обычные люди, а рассекая воздух магической волной. Теперь понятно, почему местные студенты приписывают ему вампирские наклонности.

— Это обычный нейтрализующий состав, не вижу причин для беспокойства, — выдавливаю я сквозь зубы.

Снейп снова огибает стол, устраивается на стуле и, опершись на локти, складывает руки домиком, переплетая пальцы.

— Видите ли, Эсти, — предписанное этикетом «мистер» при общении профессора со студентом им забыто, и я напрягаюсь, — этот рецепт — моя собственная разработка. О его существовании знают очень немногие. И вы не выйдете отсюда, пока не объясните, каким же образом студент, не будучи семи пядей во лбу и — как я понял из досье, — мало интересующийся зельями, мог узнать об этой разработке.
Снейп излагает свои мысли обманчиво-доверительным тоном, но я слишком хорошо знаю, что это лишь затишье перед бурей.
— Я жду, Эсти. Не вынуждайте меня вспоминать о радикальных методах дознания. Уверяю: ни вам, ни мне они не понравятся.

— Господин директор, я понимаю, что должен быть с вами максимально откровенен. Но этот вопрос затрагивает одну влиятельную личность. И я не уверен, что имею право…

— От-ку-да те-бе из-вес-тен ре-цепт? — цедит по слогам Снейп, вмиг превращаясь в разъяренную горгулью. Всепонимающего сдержанного директора, которого он пытался изображать минуту назад, нет и в помине.

Я нервно сглатываю и вдохновенно вру:

— Отцу дал его друг семьи. Деду было предсказано, что он умрет от быстродействующего яда. Мы все вызубрили этот рецепт на всякий случай.

— Имя.

— Я не…

— Имя!
— Мальсибер МакМилан, — выдыхаю я, будто сдаюсь. Снейп, конечно, может в любой момент проверить эту информацию (все они там друзья-приятели!), но я хотя бы выиграю время. Моргана и все ее отпрыски! Как? Как я умудрился проколоться на такой ерунде?

Снейп рассеянно теребит пальцем нижнюю губу, видимо пытаясь что-то припомнить.

— Можете идти, — цедит он сквозь зубы спустя пять минут, устало потирая виски.

— Сэр, если вам угодно, чтобы эта формула больше не была использована…

— Дело не в секретности, а в уровне сложности изготовления. Впрочем, — он откидывается на спинку стула и меряет меня взглядом, — Дженнинкс готовит неплохих специалистов. Чертова привычка видеть странность там, где ее нет. Идите, мистер Эсти. При случае спрошу о вас у МакМилана.

Небрежным жестом Снейп снял противоподслушивающие чары — и когда только успел их наложить? — и распахнул дверь. Я поспешил покинуть мрачный кабинет, пока его хозяин не передумал.

И вот сейчас, вместо того, чтобы идти на стратегическое планирование (все опять решат, что прогуливаю пару из-за Тайгерта… ну и пусть!), я извожу себя сомнениями. Очень хочется надеяться, что у Снейпа будет масса неотложных дел, и ему станет не до выяснения правдивости моей истории. Потому что мне нужно время. И Мерлин знает какая уйма везения для выполнения возложенной на меня задачи. А сегодняшний вечер важнейший из приоритетов: если удастся спасти двух изувеченных подростков — уже не зря убито столько времени на мою переподготовку.
Когда Оливер понял, что я собираюсь сделать, то долго пытался меня отговорить. Сдавшись, обозвал недоумком и сентиментальной сволочью. Потом долго ныл про какие-то следящие чары и про мою неминуемую гибель, поскольку меня в любом случае поймают.

Пытаясь выяснить тонкости охранных систем, я понял, что в очередной раз сглупил, поведав о своих планах приятелю. Бургс бледный, злющий, но решительный:

— Я пойду с тобой.

— Исключено, — я знаю, ради чего рискую. Оливеру же это ни к чему.

— Лишь я смогу нейтрализовать следящие чары, знаю, где проходят силовые потоки — отец как-то показывал.

В итоге я понял, что если не позволю Оливеру сопровождать себя, он тут же доложит адмистрам. Понял и сдался. Тревожное предчувствие не покидало меня весь день.

* * *

— До полнолуния два дня, — Бургс запихивает теплую одежду в адмистрскую рабочую сумку, следя, чтобы на ней и на законсервированных сохраняющим заклинаниях бутербродах не осталось следов магии, способных выдать нас. Чего ему стоило раздобыть все это — не спрашиваю. Только одобрительно киваю.

— Роб, ближайшее поселение в ста двадцати милях отсюда. И то — маггловское. Тут непроходимые леса, мороз под двадцать. Им не выжить. Я не понимаю, о чем ты думаешь, выпроваживая этих молокососов зимой на улицу! Палочку свою я им не отдам, даже и не рассчитывай.

— У меня есть самоликвидирующийся портключ на окраину Лондона (это из моего личного «блока для выживания», выданного спецотделом, но об этом, ясное дело, Бургсу знать не положено). Проследить точку выхода будет невозможно, след затеряется в водовороте пространственных координат, — объясняю я. — А насчет палочек — действительно жаль, что не сможем в этом помочь. Впрочем, парни потеряли слишком много сил, их магический фон ослаб. Они все равно не смогут воспользоваться заклинаниями. У тебя деньги есть?

Оливер недовольно кривится, но, после недолгих колебаний, высыпает передо мной горсть монет. Я присоединяю к ним свои двадцать галлеонов — большую часть сбережений — и начинаю упаковывать теплые мантии.

* * *

Когда мы пробираемся подземными ходами к вольерам, огибая многочисленные служебные помещения и склады, Бургс непрестанно колдует: то нейтрализуя следящие заклятья, то уничтожая следы собственного вмешательства. Нам везет: серое небо хмурится, и дежурных клонит в сон, им нет дела до следов, что оставляют путники, скрытые чарами невидимости. Оливер был прав: в одиночку яс такой задачей не справился бы.

Когда мы выбираемся в нужный нам подземелий коридор, то чуть не ломаем ноги в темноте: часть перекрытия давно обрушилась, но никто не спешит залатать дыры и убрать обломки с дороги. Приходится подсвечивать оставшийся путь люмосом, и оборотни замечают нас издалека. Хорошо что я заранее применил чары сокрытия облика. Если план сорвется, оборотни не смогут описать нашу внешность.

Пока Оливер возится с замками на решетке, я сбивчиво объясняю подросткам, как им следует поступать за пределами охраняемой территории. Они не сразу верят мне, испуганно жмутся к стене и непонимающе трясут головой.

— Другого шанса сбежать не будет! — подключается к уговорам Бургс. — Через неделю выпускники будут практиковаться в смертельном проклятии.

Это аргумент действует на испуганную парочку, и они следуют за нами, поддерживая друг друга. У меня сердце щемит от понимания, насколько эти двое, почти еще дети, истощены и измотаны. Тот, что ниже ростом, сильно припадает на левую ногу.
Оливер нервничает, чуть ли не пинками подгоняя нас к выходу. Предстоит преодолеть не меньше полумили по заснеженному двору, а ликвидировать наши следы — хлопотное дело. Это задача Бургса, у которого от страха быть обнаруженным руки трясутся. Как он справится с чарами сокрытия магического следа, я не представляю.

На полпути к ограде мне приходится подхватить одного из мальчишек: светловолосый не в силах больше тащить своего приятеля. Оливер помогает другому.

Чары, отпирающие замок на канализационной решетке, срабатывают не сразу. Только с третьей попытки удается активировать доступ при помощи пароля.

Велю Бургсу оставаться на месте и следить, чтобы конвой не обнаружил нарушение в защитном поле по периметру территории.

Отвожу ребят на сотню метров вглубь леса — началась пурга, и мы бредем практически наугад, — объясняю, что им делать, когда переместятся на задний двор небольшого паба, ссыпаю в карман светловолосого горсть монет и достаю портключ.
— Кто ты? Как тебя зовут? — спрашивает оборотень. В его дрожащей ладони (он все никак не верит собственному счастью) переливается уже начинающий активироваться ключ от съемной комнаты.

— Не имеет значения. Просто постарайтесь выжить, — кричу я, подталкивая того, что слабее к портключу. Миг — и они вне досягаемости, там, где у них есть шанс зализать раны и устроить жизнь по собственному усмотрению.

Я возвращаюсь, ликвидируя цепочку следов на снегу. Пронизывающий ветер нещадно треплет мантию, а я не рискую наложить на себя согревающие чары: и так слишком много магии было использовано.

Оливер, стуча зубами от холода, кидается ко мне и повисает на моей шее. Его шальной взгляд красноречивее любых слов: он видимо решил, что я сбежал с ребятами и бросил его одного отдуваться за произошедшее. Потом Бургс смущенно отстраняется, ворчит что-то об активировании щитового поля и тянет меня к подземельям.
 
Форум » Библиотечная секция "Джен" » Фанфики категории Джен » "Академия Morsmordre" (Автор:Aquamarine_S, ГП,СС,PG-15, драма/прикл., макси, в раб.)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024