[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: Hasta, Irkina, julia-sp, АгатА  
Форум » Библиотечная секция "Гет" » Другие пейринги » "Пергамент нашей жизни (Свиток второй)" (автор:lovey_dovey,СС/НЖП,R,ангст/романс,макси,в работе)
"Пергамент нашей жизни (Свиток второй)"
IrkinaДата: Воскресенье, 01.07.2012, 10:51 | Сообщение # 1
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Название: Пергамент нашей жизни (Свиток второй)
Автор: lovey_dovey
Бета/Гамма: не будем об этом, ладно? )
Рейтинг: R
Пейринг: СС/НЖП
Жанр:ангст, AU, романс
Тип: гет
Дисклеймер: Мир «Гарри Поттера» принадлежит Дж. К. Роулинг. Данный фик написан не с целью извлечения выгоды, а лишь для удовлетворения графоманских наклонностей автора.
Саммари: Продолжение истории о любви, Снейпе и анимагах.
Предупреждения: много букафф, незнание автором канона, ангстовый ангст, смерть персонажей
Комментарии: Если вы не читали первую часть, то предлагаю это сделать, иначе всё ниже изложенное не будет иметь для вас большого смысла. Остальные читатели, welcome back! Для тех, кто хотел продолжения. :)
По понятным причинам, повествование от лица Фелицы более невозможно. Здесь и далее – POV Снейпа.
Размер: макси
Статус: в работе

Первая часть ЗДЕСЬ


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Воскресенье, 01.07.2012, 10:54 | Сообщение # 2
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
«Убивайте ваших Мэри-Сью».
(Кто-то из классиков)

«Had my heart on a silver chain
With the words engraved
"I loved you"...
Like a swan that was lost at sea
I lost all of me to you...»*
(«Writing on the Wall», Blackmore's Night)


Глава первая

К тому моменту, как всё закончилось, Северус стоял ни жив ни мёртв. Он не позволял себе что-то чувствовать. Чувства были почти так же опасны как и мысли. А мысли несли с собой верную смерть.

За годы служения двум хозяевам Северус выработал целую систему железного самоконтроля, в которую входило множество приёмов и уловок. Только сейчас его жизнь не зависила ни от специального дыхания, ни от прочности ментальных стен. Она вообще не зависела от Северуса. Всё, ради чего он ещё просыпался по утрам, было сосредоточено в эту минуту в голове другого волшебника, волшебницы. Тело которой больше не реагировало ни на одно из заклятий, бросаемых в него Лордом.

Скорченная на земле, фигурка Фелицы Филбрайт казалась жалкой в кругу Пожирателей. Кого-то из них рвало, он согнулся за спинами соседей, и издаваемые им надсадные горловые звуки заглушали даже тяжёлое дыхание Лорда. Северусу хотелось закрыть глаза, но он не смел.

В последний раз заставив безжизненное тело дёрнуться из стороны в сторону взмахом палочки, Лорд повернул голову к Северусу и небрежным жестом велел тому снять маску. Ослушаться Северус не мог.

За этим могло последовать всё что угодно: Круциатус, Авада, вторжение в воспоминания, но вместо этого Лорд просто вглядывался в лицо своего слуги. Такого не случалось прежде, и сердце Северуса ухнуло в пустоту.

– Она находила тебя привлекательным, – сказал Лорд наконец.

Что? Северус не ожидал услышать ничего подобного.

– А ещё искренне считала, что у тебя интересные черты лица, – в голосе Лорда появились нотки неуверенности.

Северус почувствовал, как от изумления в его голове стали рушиться окклюменционнные барьеры, а в безопасной пустоте зароились предательские мысли. «Привлекательный?» «Искренне считала?»

– Именно так, – в красных глазах Лорда промелькнула презрительная жалость. – Если бы я не увидел этого сам, то никогда бы не поверил.

Под его взглядом у Северуса от затылка к вискам разлилась боль, но хуже всего было то, что, столь тщательно до этого сдерживаемый, сумбурный поток мыслей уже было не остановить.

– Да, Северус, у тебя была тайная поклонница.

Губы Лорда растянулись в гримасу, которую другие Пожиратели, должно быть сочли усмешкой, так как в кругу то там то тут стало раздаваться подобострастное хихиканье.

– Сегодня вы все разочаровали меня, – Лорд обвёл разом притихших Пожирателей взглядом. – Не делайте подобного вновь, иначе разделите судьбу этой девчонки. Где её палочка?

Вперёд выступил Нотт, и трусливо пряча глаза и приседая, подал повелителю волшебную палочку. Северус узнал её: французские мастера предпочитали использовать для работы породы древесины с розовым оттеком. Палочка мисс Филбрайт была из вишни.

В руках Лорда она прогнулась, а затем сломалась с жалобным хрустом. Из её середины вылетело несколько золотистых искр, после чего дерево потускнело и посерело, словно из него ушла жизнь. Лорд бросил обломки палочки на землю.

– Убирайтесь с глаз моих, – произнёс он ни к кому конкретно не обращаясь.

Пожиратели не замедлили исполнить приказание. Ни с кем не прощаясь, даже не бросая взглядов по сторонам, они один за одним стали таять в сгущающихся сумерках, оставляя за собой лишь танцующий в воздухе снег.

Лорд обхватил себя руками за плечи, плотнее запахиваясь в просторное одеяние, и тоже отступил из круга. Северус наблюдал за его движениями краем глаза. Следить за хозяином было опасно, но только в такие моменты, по случайным жестам и лёгким запинкам походки можно было оценить состояние здоровья Лорда, то, насколько восстановились его магические силы.

В какой-то момент метка на левой руке Северуса перестала жечь ему кожу, и внезапное исчезновение этой почти постоянной, привычной боли заставило тело откликнуться лёгкой дрожью. Лорда больше не было в непосредственной близости, а вместе с его уходом растаял и наложенный им антиаппрарационный барьер. Северус почти физически ощутил как те редкие Пожиратели, которые ещё не покинули поляну, все как один облегчённо вздохнули. Стали слышны отдельные тихие реплики и восклицания, но ещё чаще раздавались хлопки аппараций. Никому не хотелось задерживаться здесь.

И уж конечно, не стоило и ему. Да, сейчас он отойдёт за какое-нибудь дерево, или найдёт другой удобный ориентир, и тоже покинет это жуткое место. Хорошо, что снег валил всё гуще: он скроет любые следы. Северус сделал несколько шагов на негнущихся ногах, но оказался почему-то не около рассохшегося пня, к которому и направлялся, а возле мисс Филбрайт.

Она лежала на боку, подтянув к груди колени. Лица не было видно из-за разметавшихся волос. Северус поддел носком ботинка тело за локоть и перевернул. Теперь мисс Филбрайт лежала на спине, вытянув ноги и положив одну руку на живот, а другую безвольно откинув далеко в сторону. А лица всё равно было не разобрать. В разорванном вырезе мантии белела грудь. Снежинки, падавшие на неё тут же таяли, но сколько Северус не вглядывался, это тепло кожи оставалось лживым: грудь не двигалась в дыхании.

За спиной Северуса послышались грузные шаги. Та его рука, что не держала маску, инстинктивно дёрнулась. Но дуэлировать сейчас с кем-либо из Пожирателей было бы глупо. Северус спастически сжал и разжал пальцы. Всего лишь МакНейр, судя по зловонному дыханию.

– Хе, Снейп, скорбишь над телом подружки? – МакНейр остановился за плечом Северуса. – Ты должен быть благодарен хозяину: он избавил тебя от кучи проблем. Уж теперь-то попечительский совет перестанет брыкаться, и Малфой сможет ввести ещё одного нашего человека в Хогвартс.

МакНейр сделал шаг, наконец, оказавшись там, где Северус мог его видеть, и продолжил:

– Тебе явно нужна помощь, чтобы держать Поттера в узде. Да и поговорить будет с кем. – Он хохотнул. – Не думаю, что у тебя много друзей в школе.

Северус стиснул зубы, но постарался выглядеть бесстрастным.

МакНейр захотел почесать подбородок, и когда у него это не вышло, с проклятием стянул маску. Сощурился и несколько секунд критечески разглядывал Северуса. Потом перевёл взгляд на тело мисс Филбрайт и хмыкнул:

– Красивый? Надо же! Кажись, у девчонки были проблемы с головой.

Северус бросил последний взгляд на мисс Филбрайт и отвернулся. МакНейр переступил с ноги на ногу, отчего под ним хрустнула ветка.

– Здесь становится чертовски холодно, – пожаловался он.

– Да. И темнеет, – наплевав на все ориентиры, Северус решил аппарировать прямо с места. – А у меня ещё много дел.

Не дожидаясь ответной реплики МакНейра он нырнул в изнанку пространства. Уже в его ватной тишине сознание Северуса услужливо сообщило ему, что это была не ветка. С таким звуком ломались кости. Просто хрустнуло запястье мисс Филбрайт под сапогом МакНейра.

_____________

* –
У тебя было моё сердце на серебряной цепочке
С гравировкой: «Я тебя любила».
Как потерявшийся в морской пучине лебедь,
Я потеряла всю себя в тебе...

(«Письмена на стене», группа Blackmore's Night)

Перевод мой корявый, но как-то так. :)


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Воскресенье, 01.07.2012, 10:54 | Сообщение # 3
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава вторая


Какой бы хаос не царил в голове у Северуса, едва он появился на землях Хогвартса, тело его начало действовать бездумно, автоматически. Убедиться, что поблизости никого нет, спрятать в тайнике маску и мантию Пожирателя, бросить вокруг себя Импервиус и Согревающие чары...

Главное, чтобы с Поттером всё было в порядке. Северус поджал губы. Как бы ни ранило его враждебое отношение Хмури к себе, в одном старый аврор оставался безусловно прав: жизнь Мальчика-Который-Выжил стоила куда больше, чем жизнь ожесточённого и одинокого Пожирателя Смерти. Даже больше, чем жизнь молодой цветущей волшебницы.

Лорд был сильнейшим легиллементом. Но даже побывав в мыслях мисс Филбрайт, и выяснив, куда портключ отправил Поттера, не велел никому отправится за ним в погоню. Это значило, что мальчишка и впрямь находился там, куда даже отряду Пожирателей было бы не пробиться. Поттер был в Хогвартсе. По крайней мере, Северус на это очень надеялся.

Он ступил на винтовую самодвижущуюся лестницу, что вела в вотчину директора. А если Поттер уже успел сделать очередную глупость? Если он вновь сбежал... Про себя Северус уже начал было просчитывать возможные варианты развития событий и своё участие в них, но едва распахнув дверь кабинета, первое, что он увидел, был Поттер.

– Северус! – МакГонагалл выскочила из-за стола и хотела было бросится к нему, но неуверенно замерла на полушаге. – Как там?..

Северус не был уверен, что её остановило, возможно, выражение его лица. Неважно. Северус пожирал глазами Поттера.

Который сидел у окна в кресле, в том самом, что облюбовала когда-то для себя мисс Филбрайт. Он смотрел на Северуса затравленным взглядом, но на вид казался невредимым: на его теле не заметно было никаких следов недавней битвы.

Слава Мерлину, сын Лили не пострадал. Северус еле остановил себя от вздоха облегчения. Но вместе с ним в груди его с новой разливались горечь и гнев. На всех, но прежде всего, на себя. И Северус знал только один способ, как успокоить эту душевную боль, свести её к разумным переделам.

– Снова разменяли свою жизнь на чужую и теперь прохлаждаетесь в кабинете директора, мистер Поттер? – он хотел сказать это вкрадчивым тоном, но голос отказался повиноваться, и прозвучал хрипло и грубо.

Поттер дёрнулся в кресле, будто Северус его ударил, но взгляда не отвёл. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни слова.

– Северус! – МакГонагалл снова безуспешно попыталась привлечь его внимание. – Мистер Поттер говорит, что когда профессор Филбрайт активировала портключ, последнее, что он успел увидеть, это то, как Пожиратели окружили их. Северус, профессор Филбрайт...

– Она мертва, – оборвал её Северус. Краем глаза он заметил, как МакГонагалл покачнулась, но это не могло отвлечь его от Поттера. Его реакция на эти слова была гораздо важнее, Северус не хотел упустить из неё ни секунды.

Лицо Поттера побелело как полотно. Казалось, он даже перестал дышать, только глаза его за круглыми стёклами идиотских очков разгорались всё ярче.

– О, боги, – прошептала МакГонагалл. – Как...

– Хотите узнать, как всё случилось, мистер Поттер? – Северус шагнул к Поттеру, и тот вжался в спинку кресла. – Я могу удовлетворить ваше любопытство, так как наблюдал всё лично.

«И никогда не смогу забыть».

– Вы видели смерть от Авады? – Северус отметил, как руки Поттера, до этого безвольно сложенные на коленях, сжались в кулаки. Отлично. – Такая смерть милосердна: просто мгновение ужаса и больше ничего. Мисс Филбрайт оказалась не столь удачливой.

Повисла пауза. Поттер закусил губу. Нечто тёмное в душе Северуса ухмыльнулось. Он отдавал себе отчёт в том, что слова его жестоки, и ни Поттер, ни МакГонагалл не должны были сделаться невольными участниками тех кошмарных сцен, но... Но ему, Северусу станет легче. Да и что был этот, ещё один грех на его совести по сравнению с тем, что он сегодня сделал?

– Лорд пытал её Круциатусом. За то, что она посмела считать вас, мистер Поттер, волшебником более могущественным чем он сам. – Северус пострался вложить в свои слова максимум сарказма. Ему нужны будут эти воспоминания, чтобы представить их Лорду, когда тот в очередной раз усомниться в его лояльности.

Поэтому не сводил с Поттера взгляда, тщательно запоминая малейшую деталь. Мальчишка был слаб, жалок и подавлен. «Да, мой повелитель, Поттер никогда не будет вам ровней».

Северус сделал ещё один шаг к креслу Поттера. Теперь он практически нависал над ним.

– Сначала она просила о пощаде. Но очень скоро стала молить о смерти. А потом в её криках уже было не разобрать слов. Когда она ещё могла двигаться, то рвала на себе одежду, видимо, пытаясь добраться до источника боли. Несколько раз у неё останавливалось сердце, но Лорд использовал Энервейт, чтобы запустить его снова. Жертва должна находиться в сознании, иначе Круциатус не возымеет полного эффекта. Но в какой-то момент её тело перестало реагировать на все внешние раздражители. Только текла кровь. Но её было совсем немного, потому что...

– Северус, – сказала МакГонагалл приглушённым голосом. – Хватит.

Он прервался на полуслове и посмотрел на директора. МакГонагалл полусидела на краю стола и прикрывала нижнюю часть лица ладонями. Пальцы её чуть заметно дрожали. Но тролль бы его побрал, он отказывался чувствовать себя виноватым! Если кого и винить...

Северус вновь повернулся к Поттеру:

– Она погибла, а всё потому, что вы считаете себя центром вселенной, и мнение старших для вас ничего не значит. Вам было велено оставаться в замке, но вы не послушались.

– Только после разговора с вами... – Поттер, наконец, отвёл взгляд, но Северуса почему-то не обрадовала эта победа.

Потому следующие слова произнёс резче, чем намеревался:

– Что вы там бормочете, Поттер? Глупыми оправданиями уже ничего не исправить.

Мальчишка вскинул голову:

– Я не виноват, что у ворот школы меня поджидали Пожиратели! Как я мог знать об их планах?! Я же не один из них! – голос его дал петуха и оборвался.

Один из них? Северус пришёл в ярость. Ему захотелось схватить Поттера и сжимать руками эту тощую шею, пока дух не вылетит. Но его взгляд... Тот же обвиняющий и полный боли взгляд, какой был у Лили, когда Северус обозвал её грязнокровкой.

И там тоже уже ничего нельзя было изменить.

Громамонт гнева, который проткнул Северуса своим рогом, оставил его внутри, где он так и не взорвался. Лили была мертва. И даже из могилы она ненавидела Северуса.

– Сколько ещё людей должны погибнуть из-за вас, мистер Поттер? – спросил Северус и не узнал собственный голос.

Он тонул в этих зелёных глазах. Такие глаза, они заслуживали смотреть только на хорошее, светлое, чистое. Но вместо этого сейчас в них отражалась чёрная фигура Пожирателя Смерти, мерзкая и отвратительная, и...

И окклюменционные барьеры в сознании Поттера сомкнулись словно зубья стального капкана. Северус отпрянул. Он не успел больше ничего сказать или сделать, Поттер вскочил с кресла и бросился вон из кабинета. Северус секунду ошеломлённо смотрел на захлопнувшуюся дверь, а затем спохватившись, направился было следом. Состояние Поттера оставалось нестабильным, его нельзя было выпускать из виду...

Северуса остановили слова МакГонагалл:

– Он никуда не денется, – сказала она устало, опуская руки. – Я наложила на него Следящие чары. А на все выходы из замка – Печать запрета.

Северус развернулся к МакГонагалл всем корпусом. Та продолжала говорить:

– Он ворвался сюда час назад. Из его сбивчивых речей я поняла только, что на землях школы – Пожиратели, что профессор Филбрайт заставила его порвать нитку её ожерелья, которое перебросило его куда-то к теплицам. Что пока он бежал обратно, и Пожиратели, и профессор Филбрайт исчезли.

– Она вмешалась в схватку, – Северус с трудом смог кивнуть тяжёлой вдруг головой. – И когда поняла, что силы неравны, активировала аварийный портключ.

– Гарри спрашивал у меня, почему она не могла спасти их обоих, – губы МакГонагалл скривились. Северусу показалось, она с трудом удерживалась от слёз.

А что касалось вопроса Поттера... Северуса снова поразила ирония жизни: мальчишка должен был спасти Магический мир, о природе и законах которого до их пор так мало знал. Создать незаконный портключ было не так-то просто. Тем более, привязать его к самостоятельному магическому артефакту, которым являлось ожерелье. Северус не сомневался, что оно было большим, чем просто украшение. Слишком часто в моменты неуверенности и смущения мисс Филбрайт машинально касалась его рукой.

Да, её портключ мог перенести не больше одного человека. И то лишь на скромное расстояние. Девочка не была сильной волшебницей.

Наверно, его неподвижность и молчание начали всерьёз беспокоить МакГонагалл, потому что она вдруг спросила:

– Северус, ты ранен? Тебе нужно какое-нибудь лечебное зелье? Я могу распорядиться...

– Нет. – Он сбросил с себя оцепенение и попытался собрать в кучу разбегавшиеся мысли. Кроме Глотка живой смерти ему сейчас ничто не смогло бы помочь. – У меня есть информация для Ордена.

– Хорошо.

МакГонагалл вернулась в своё кресло за столом. Она вновь была деловита.

Северус внутренне подобрался. Конечно, отчитываться главе Ордена означало совсем не то же, что держать ответ перед Лордом, но МакГонагалл была так же требовательна как когда-то Дамблдор.

– Я слушаю, – произнесла она, поправляя очки.

Северус сложил руки на груди.

– Лорд очень недоволен тем, как разворачиваются события. То, что Поттер снова ускользнул его разгневало. Настолько, что сегодня, впервые за долгое время, я мог наблюдать активную магию Лорда, – Северус не позволил себе хоть на миг сбиться с сухого речитатива. – Рискну предположить, что прежние силы к нему пока не вернулись. Это подтверждают и другие косвенные признаки. Он так и не оправился после битвы с Дамблдором почти год назад.

– Что вселяет некоторую надежду, – кивнула МакГонагалл.

– Нет, это – временная передышка, – предостерёг Северус. – Лорду становится лучше. До сих пор прогресс этот сдерживался слабостью его физического тела, но и оно, пусть и не родное, способно к регенерации. Голос Лорда, его движения и магическое поле делаются увереннее и сильнее день ото дня. Он затребовал у меня новую порцию сложных восстанавливающих зелий и...

– Ты должен сделать всё, чтобы он не смог получить их как можно дольше! – приказала МакГонагалл.

Он что, идиот и не понимает этого? Северус едва подавил в себе желание оскалиться. Можно подумать, он и так не рискует своей шкурой, каждый раз находя для Лорда новые отговорки, почему его зельевар столь некомпетентен.

– Я делаю всё возможное, но тянуть время до бесконечности не в силах. Ещё до следующего новолуния мне придётся предоставить ему первую порцию Крепящей сыворотки, а через две ночи после этого – Настойку телесных сил. – Северус подпустил тень неудовольствия в свой тон: – Я могу продолжить доклад, госпожа директор?

МакГонагалл кивнула, не сводя с него по кошачьи пронзительных глаз:

– Да, Северус, конечно.

– Яксли-младший оказался одним из тех, кто сегодня был у ворот Хогвартса. Я выделяю его участие в нападении особо, так как именно он, в своей анимагической форме, обнаружил Поттера с высоты и подал сигнал остальным Пожирателям. Его беспрепятственное нахождение на землях замка недопустимая слабость в нашей обороне.

– Я говорила с Хагридом по этому поводу, – сообщила МакГонагалл. Он приобретёт для школы охотничьего сокола сапсана, специально дрессированного для уничтожения ворон. Такой стоит целое состояние, но если это поможет... Кроме того, Филиус уже работает над усовершенствованием охранных чар вокруг замка. Защиту создавал Альбус, и мы боимся нарушить магическое равновесие в них неосторожным вплетением нового волшебства. Но уверена, Филиусу удастся найти решение.

Северус чуть склонил голову, показывая, что принял слова МакГонагалл к сведению.

– Далее. Лорд применял к мисс Филбрайт легиллеменцию... - Северус вдруг не знал больше, как продолжить эту фразу.

– Да, это было предсказуемо, – в голосе МакГонагалл зазвучали тревожные нотки. – Что он узнал?

Северус почувствовал мимолётное облегчение: на этот вопрос было легко ответить:

– Ничего.

– Как?! – МакГонагалл в недоверии подалась вперёд в кресле. – Северус, даже тебе мало что удаётся от него скрыть! Не говори мне, что Фелица Филбрайт могла быть хотя бы в половину так искусна в окклюменции!

Северус раздражённо тряхнул волосами:

– Она и не смогла ничего от него утаить. Только, по какой-то неясной причине, всё, что увидел Лорд в её голове никак не относилось к Поттеру, Ордену или чему-то подобному.

«Она нас не выдала».

– Но как такое может быть?! – удивлённо воскликнула МакГонагалл.

Северус дёрнул плечом:

– Не знаю. Возможно, от страха её мысли слишком смешались. Когда такое случается, легиллементу сложно разобрать что-либо конкретное.

Ему показалось, что МакГонагалл хотела что-то сказать на это, но решила промолчать. Северус поспешил продолжить:

– Как бы то ни было, важно лишь то, что никакой новой информации Лорд от мисс Филбрайт не получил. – «Кроме того, что Северус Снейп может казаться кому-то не таким уж уродливым». – Она также ничем не скомпрометировала моё положение в кругу Пожирателей.

– Значит, она спасла не только Поттера, – взгляд МакГонагалл потеплел. – Она погибла как герой.

«Она не выдала его». Сердце Северуса сжалось. Стараясь не выказать слабости, он нацепил на лицо лучшую из своих масок безразличия и продолжил:

– Отложим сантименты на будущее. Ещё одна проблема, которую необходимо срочно решить, это вопрос о новом преподавателе.

МакГонагалл опустила голову:

– Эта должность всё-таки проклята. Где я найду замену в середине учебного года?

– Не знаю, госпожа директор, но если ничего не предпринять, то Малфой позаботится об этом за нас.

– Да, один раз летом он уже пытался давить на Совет попечителей. – МакГонагалл начала массировать виски пальцами. – Тогда, после гибели Гвендолин Брегг кандидатура мисс Филбрайт подвернулась очень кстати.

– Малфой намерен вновь использовать свои связи, – Северус постарался вспомнить недавние слова МакНейра максимально точно. – Они считают, что я недостаточно контролирую Поттера, и в школе нужен ещё один Пожиратель. После убийства мисс Филбрайт у Малфоя будет более чем достаточно шансов утвердить своего протеже на должность нового преподавателя ЗоТИ.

– Да, – печально согласилась МакГонагалл, снова подняв на Северуса взгляд. – И исчезновение мисс Филбрайт невозможно будет долго скрывать. – Лицо мадам директор сморщилось в беспомощную гримасу. – Как ты думаешь, Пожиратели подкинут её тело куда-нибудь в людное место, как тогда, с магглами?

– Вряд ли, – Северус на миг прикрыл глаза. – Я аппарировал одним из последних, а она всё ещё лежала... там... Возможно, кому-нибудь, Гиббону, вероятно, позже и пришла бы в голову подобная идея акции устрашения, но сегодняшнее собрание снова проходило на Дрире. От тела мисс Филбрайт через пару часов не останется и следа.

– Квинтолапы, – МакГонагалл вздрогнула. – Нам даже нечего будет похоронить...

– Это всё, что я хотел сказать, – перебил её Северус. О Фелице Филбрайт он больше не хотел слышать ни слова. – Я могу идти?

– Да, Северус, конечно, – МакГонагалл вдруг сгорбилась в кресле. – Отдохни. А мне нужно подумать.

***********************

Отдохни. МакГонагалл, верно, шутила. Северус в очередной раз прошёлся из угла в угол гостиной. Он метался так, как зверь в клетке, уже несколько нескончаемых минут, с тех пор как переступил порог своих покоев в подземелье.

Тело Северуса напоминало ему, что оно измучено, что на дворе – ночь, что не спали они уже почти сутки. Но разум, разум, который вынужден был оставаться пустым и покорным все последние часы, стал лихорадочно активен, словно пытался восполнить своё прежнее бездействие.

А это значило...

Сегодня он в который раз видел, как Лорд мучил и убивал свою жертву. В этот раз Северусу даже не пришлось принимать в этом участия. Так почему же ему было так плохо, как и в ту ночь много лет назад, когда он впервые дрожащими руками влил в глоку парализованному ужасом магглу ядовитое зелье?

Северус метнулся из гостиной в лабораторию.

Там он зажёг несколько ярких магических сфер под сводчатым потолком и оглядел рабочий стол. Здесь не вершилось ничего банального, подобного тому, что он каждый день готовил в классе. И даже ничего столь безобидного, над чем он экспериментировал в кабинете. Нет, в этих котлах и ретортах булькали и шипели самые ценные и опасные из его зелий.

«Опасные», не с смысле «взрывные», а те, за приготовление которых могли отправить в Азкабан. Северус нехорошо усмехнулся: на этом столе иногда одновременно можно было «наскрести» на несколько пожизненных сроков.

И ни один из этих составов Северус не создавал ради удовольствия или научного интереса.

Шагнув к крайнему котлу, он поднял крышку и заглянул внутрь. Основа Крепящей сыворотки уже приобрела, положенный ей на этой стадии варки, синеватый оттенок. Северус включил под котлом огонь. Секунду взвешивал риски своих последующих действий, а затем достал из кармана палочку и призвал крошечный пузырёк с порошком чёрного лирного корня из шкафа в углу. Шкаф был громоздкий и занимал много места в небольшой лаборатории, но после истории с пропавшей шкурой бумсланга Северус больше не намерен был так глупо терять ценные ингредиенты.

Почти не глядя, он отмерил на медных аптекарских весах три четверти унции порошка, строго по рецепту. Добавил в котёл с зельем, помешивая против часовой стрелки. Некоторое время ничего не происходило, а потом жидкость враз почернела и свернулась. Северус сквозь зубы выругался. Зелье было испорчено.

Книга, в которой описывался рецепт Крепящей сыворотки предупреждала, что такое могло случиться и случалось, в среднем, три раза из четырёх. Почему, авторы книги не давали ответа.

Он заключался в том, что зелье сворачивалось раньше времени если корень аира, из которого готовился порошок, измельчали не в яшмовой, а в фарфоровой ступке. Северус это знал, Лорд – нет.

Северус погасил огонь под котлом, осторожно поднял его за ручку и понёс к раковине в дальней стене. Глядя, как зелье с бульканьем утекало в трубу, он прошептал:

– Простите меня, повелитель. Я сварю для вас новое зелье. Собственно, я начну прямо сейчас.

Северус резко развернулся, и в глазах его потемнело. Он схватился за край стола и подождал пока не исчезли круги перед глазами. Как давно он последний раз ел?

«Так, не важно, просто дыши». Северус моргнул и опустил голову. Взгляд его упал на собственные пальцы, и они показались ему неестественно белыми.

Как грудь Фелицы Филбрайт в разорванном вырезе её мантии. Северусу захотелось завыть. Даже любимое дело не помогло ему забыться. Он чувствовал себя грязным. Может, горячий душ мог помочь вытравить из головы мысли?

Взмахом руки Северус погрузил комнату во тьму, и держась за стену, вышел из лаборатории. Он заперел дверь туда несколькими мощными заклятиями и проследовал в ванную.

Она не была похожа ни на одну другую в замке. После одного из первых собраний Пожирателей, когда Северус оказался настолько измучен и слаб, что чуть не свернул себе шею, пытаясь вылезти из ванной, Альбус, с помощью какой-то своей директорской магии, полностью изменил её интерьер.

Северус до сих не мог вспоминать без раздражения о той истории. И пусть Альбусу он ничего и не говорил, один его вид, наверно, был настолько жалок, что старик догадался обо всём. И сделал ванную удобнее для Северуса. Что было унизительно, но в чём-то окупилось.

На пороге, коснувшись палочкой манжеты рукава и пробормотав: «Ретролигабис!» Северус позволил всем пуговицам на своём одеянии враз расстегнуться. Но даже сбросив с себя несвежую одежду он не почувствовал себя нисколько чище.

Ванная приветствовала Северуса белизной кафельного пола и стен. Она была абсолютно пуста: ни ванны, ни раковины. Только в углу под потолком из стены торчала насадка душа в виде рыбьей головы.

Северус шагнул к зеркалу. У него не было никакого желания смотреть на себя («а сегодня – больше, чем обычно»), он просто хотел положить палочку на полку под зеркалом, но случайно встретился взглядом со своим отражением и замер.

Лорд и МакНейр были правы: как кто-то в здравом уме мог считать его хоть сколько-нибудь привлекательным? Северус подобрал свои сальные лохмы в хвост, а затем пальцами зачесал как было. Поклонница. Совершенно невероятно.

Отвернувшись, Северус побрёл к душу, в который раз неохотно признав, что снабдив ванну неговорящим зеркалом, Альбус ему угодил. Можно себе представить, какие комментарии оно бы отпускало по поводу его внешности. Будто он сам этого не знал.

Северус со злостью начал крутить кран, отчего тот недовольно скрипнул, и будто в отместку, окатил обидчика ледяной водой. Северус вздрогнул, но заставил себя остаться на месте. Следующая, ещё более яростная манипуляция с краном наградила его потоком кипятка.

Северус вскрикнул и отпрянул подальше от горячих струй. Стал растирать покрасневшую кожу руками и вдруг почувствовал, что на фоне привычного для его тела дискомфорта появилась нечто новое. Склонив голову набок, он прислушался к себе. Болела голова, ныли спина и плечи, желудок сводили голодные спазмы, кололо кожу на левой руке под Меткой и гудели ноги. Во вся эта боль была знакомой. А вот жжение в правом бедре было необычным.

Развернувшсь так, чтобы лившиеся потоки воды не мешали ему, Северус наклонился и провёл рукой по ноге. Что это, царапины? Сбоку и немного выше колена. Откуда?

Разум тут же подсунул ему картинку, будто только этого и ждал. Фелица Филбрайт снова бросалась к нему, тянула руки со скрюченными пальцами, хватала за одежду, ранила острыми ногтями тело под ней.

Странно, как человек, которого уже не было в живых, ещё мог существовать в виде двух глубоких царапин на коже Северуса. Он удивился своей мысли: слишком поэтично-слащаво она прозвучала. Ранки следовало залечить, пока те не подхватили инфекцию и не воспалились. Это было единственным разумным действием, но Северус почему-то не спешил призывать с полки свою палочку. Водя туда-сюда пальцами по тому месту на ноге, приминая редкие росшие там волосы, он вглядывался в царапины с непонятным самому вниманием.

Их было две, и они были странной формы. Изломанные линии, вместе они, казалось, образовывали некий рисунок. Северус нахмурился и попытался на другой ноге повторить его. Наблюдая за тем, как бледнели розовые следы его собственных ногтей, он пришёл к заключению, то такие царапины нельзя было оставить случайно.

А значит, они что-то значили. Некий символ, руническая пиктограмма...

Его слово ударили под дых. Он выпрямился и бросился из ванной, едва вспомнив о том, чтобы выключить воду. Схватил по дороге палочку и направился прямиком к книжным шкафам в гостиной.

Наверно, со стороны он представлял собой странное зрелище: взрослый голый мужчина, с мокрых волос которого капала вода, с волшебной палочкой в одной руке, другой водил по корешкам фолиантов и гримуаров, тщетно ища нужное издание. В его домашней библиотеке не было никаких трудов по кельтским письменам. А Северус теперь был абсолютно уверен, что царапины на его ноге являлись ни чем иным, как изображением руны. Если бы он знал только, какой именно...

Почему это так важно было выяснить, Северус не мог сказать точно. Мисс Филбрайт по-прежнему оставалась мертва, и что могли изменить эти следы невольных конвульсий её пальцев, отпечатавшиеся на его теле?

Только эти конвульсии не были невольными, нет. И на двух языках вслух называя его предателем, безмолвно она пыталась сказать что-то ещё. Северус лишь надеялся, что это была не руна какого-нибудь проклятия.

Не найдя ничего путного на книжных полках, он шагнул к письменному столу. Как назло, когда нужно, под рукой не оказалось ни одного пустого клочка пергамента. Северус наискось оторвал край какого-то студенческого эссе и на обратной стороне пером тщательно вывел две линии. Посмотрел на них ещё раз, покрутив листок и так и эдак, но так и не мог вспомнить ни одной руны, похожей на эту. Не то чтобы он знал скандинавский или германский футарки наизусть.

Призвав с пола грязную одежду, Северус начал одеваться, одновременно размышляя, к кому он мог бы обратиться за помощью в расшифровке руны. Вспомнил, что почти все разъехались на каникулы и недовольно мотнул головой. Замок был практически пуст. Профессор, преподающая Древние руны, та вообще сбежала ещё неделю назад. Она досрочно приняла экзамен у своей единственной студентки – Гермионы Грейнджер, и укатила к каким-то родственникам в Уэльс. Выхода не было: ему придётся подниматься в Северную башню к этой полоумной Трелони.

Застегнув манжеты и убедившись в своей общей презентабельности, Северус положил в карман палочку и подхватив драгоценный клочок пергамента, покинул квартиру.

К чему была спешка, Северус не задумывался. Он действовал по наитию, и этот внутренний голос всё подгонял его: «Быстрее, быстрее, каждая секунда бесценна».

Он летел по пустынным коридорам школы, словно чёрный морок. Почти бегом поднялся по винтовой лестнице в Северной башне и остановился на маленькой площадке без перил на самом верху. Здесь было холодно и гулял ветер.

Северус задрал голову и сердито уставился на люк в потолке. Как он туда попадёт, интересно?

– Профессор Трелони, – позвал он, и его слова раскатились вокруг гулким эхом. – Профессор Трелони. Сибилла!

Он уже прикидывал, какое заклинание лучше применить, чтобы подняться к люку, как тот со скрипом открылся и оттуда высунулась растрёпанная голова профессора Трелони.

– А? – спросила она, близоруко щуря глаза. – Кто здесь?

– Это профессор Снейп, – отозвался Северус. – Мне нужно с вами поговорить.

– Что происходит? – Профессор Трелони высунулась ещё дальше в люк. – Вы знаете который сейчас час?

– Можем мы поговорить так, чтобы при этом у меня не затекала шея? Это срочно. – Северус старался говорить как можно вежливее.

Он должен был попасть наверх. Если Трелони обидится на него сейчас, он потеряет ещё Мерлин знает сколько времени, в поисках другого специалиста по рунам.

К счастью, спустя секунду профессор сказала:

– Подождите, я найду свои очки и спущу вам лестницу.

Северус с шумом выпустил воздух через ноздри. «Успокойся, одна минута погоды не сделает». Внутренний голос тут же возразил, что это не так. Северус нетерпеливо качнулся с носков на пятки.

Наконец, сверху упала серебряная лестница и он смог подняться в захламлённый всяким старьём чердак, который, по недоразумению, Трелони называла «классом Прорицания».

Но интерьер помещения, также как и сомнительный вкус его хозяйки, мало интересовали Северуса. Не делая паузы, он шагнул к Трелони и протянул ей обрывок пергамента:

– Вот, я хочу знать, что это означает.

Одной рукой стягивая на груди цветастую шаль, двумя пальцами другой она с опаской, словно жука, взяла листок и прочитала вслух:

– Морочащие зелья влияют на психику объекта тестирования... Что? Э-э, профессор Снейп, не уверена, что смогу помочь вам. Я не слишком хорошо разбираюсь...

– Вы читаете не с той стороны, – процедил Северус, вопрошая про себя, почему его вечно окружали одни идиоты. – Переверните пергамент.

Трелони послушно сделала так, как ей было сказано:

– О! – лицо её разгладилось. – Другое дело! Это – двенадцатый рунический знак в общей последовательности футарка. – Она с выжидательной улыбкой посмотрела на Северуса снизу-вверх.

– Я уже понял, что это – руна, – Северус обнаружил в себе неизвестные ему доселе запасы терпения. – Мне бы хотелось знать, что она означает.

– Не думала, что вы интересуетесь древними письменами, профессор Снейп, – улыбка Трелони стала шире. – Хотя, не далее как сегодня утром мой шар для прорицаний показал мне змею, жалящую норну Скульд. Так что, я знала, что вы вскоре придёте ко мне.

Усилием воли подавив рвавшуюся с языка саркастическую реплику, Северус постарался без слов передать своё раздражение. Как всегда, ему это блестяще удалось. И без того большие за стёклами очков, глаза Трелони стали просто огромными. Он сглотнула и опустив нос в пергамент, торопливо заговорила:

– Йера – четвертая руна этта Хагалаз. Две её половинки символизируют две половины года, постоянно сменяющие друг друга в вечных переходах от света к тьме и обратно. В раскладе она обычно предвещает перемену к лучшему – конец одного цикла и начало следующего.

Северус на миг задумался, а затем качнул головой:

– Это всё слишком абстрактно и расплывчато. Используется ли данная руна для обозначения чего-то конкретного?

Вместо ответа Трелони зажмурилась и едва слышно что-то забормотала. К счастью для неё, прежде чем Северус мог совершить нечто непоправимое, она вновь открыла глаза и выдала:

– Вообще, в упрощённом виде эту руну когда-то применяли как путевую метку, особенно на опасных перекрёстках дорог.

– Для чего?

Трелони выпустила из руки шаль и взглянув на Северуса, начертила пальцем в воздухе круг.

– Она означает «вернись».


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
IrkinaДата: Воскресенье, 01.07.2012, 10:55 | Сообщение # 4
Доброе Ромашко!
Магистр
Награды: 38
Репутация: 180
Статус: Нет на месте
Глава третья

Вернись.

Зачем ему было возвращаться? Что мог он этим изменить, исправить? Почему, из всех возможных, последняя воля девочки была именно такой?

Если, конечно, принимать болтовню Трелони за чистую монету. Северус и не хотел бы так делать, но разум подсказывал ему, что трактование рун являлось чуть ли не единственным, в чём она разбиралась.

А значит, перед ним стояла проблема выбора. И решение нужно было принимать немедленно. Вряд ли таким необычным способом его просили вернуться, скажем, через неделю.

Но снова появиться на месте недавнего собрания Пожирателей означало определённый риск. Северус не знал точно, где находилось в данный момент «безопасное пристанище» Лорда, но если оно было на Дрире...

На улице стояла премерзкая погода: шёл снег, дул ветер и, в довершение всего, по вине туч густая темень напоминала самые чёрные чернила. Северус зажёг Люмос на конце палочки и ступил с крыльца в ночь.

С другой стороны, Дрир был небольшим и весьма неприветливым островом. Как в смысле тамошней фауны, так и климата. Северус не думал что хозяина могли бы беспокоить квинтолапы, но вот постоянные ходод и сырость... Физическое тело Лорда требовало за собой ухода. Отчасти это было связано с тем, что оно не являлось для него родным. А ещё... Не только Северус, но и некоторые другие Пожиратели заметили, что после возвращения привычки Лорда стали более сибаритскими, словно он искал утешительный длясебя комфорт в любых мелочах, словно стремясь восполнить долгие годы бестелесного существования. И Нагини всегда нужно было тепло...

Северус достиг кованой решётки внешних ворот замка и провёл пальцами вдоль металлических прутьев, напитанных охранной магией. Да, риск существовал, но он был не так уж велик. Уж точно, не самое опасное и безумное, что ему приходилось совершать за годы шпионской карьеры.

Лорд вряд ли находился где-то на Дрире, а остальные не представляли большой угрозы. Такие снобы как Малфой или Лестрейнджи никогда бы не вернулись туда по собственной воле, а прочих Пожирателей обмануть было нетрудно. Впрочем, Северус оценивал шанс того, что кто-то заинтересовался бы телом мисс Филбрайт, как стремящийся к нулю.

Что же тогда делал он сам? Возвращаться было не столько рискованно, сколько бессмысленно. Но она хотела, чтобы он вернулся. И по неясной причине, этого казалось достаточно. Повернувшись спиной к ветру, он аппарировал на Дрир.

И конечно, не сделал ничего такого глупого, как появление прямо на поляне. Нет, Северус с хлопком возник среди деревьев у замёрзшего ручья в сотне футов южнее. В голове всегда он держал аппарационные координаты нескольких таких безопасных точек. Собрания Пожирателей редко проходили дважды в одном и том же месте, и рекогносцировка на новой местности каждый раз отнимала много времени, но стоила того. Его жизнь определённо стоила того.

Северус огляделся по сторонам, прислушиваясь. Здесь всё так же валил густой снег и свистел в ветках ветер. Но не чувствовалось присутствия других волшебников. Хорошо. Северус двинулся к поляне.

Когда достиг её, стало понятно, что хотя вокруг и не было людей, это не значило, что он здесь – один. Поляна кишела квинтолапами. В свете Люмоса Северус смог увидеть десяток тварей, но их наверняка было гораздо больше. Людоедов привлёк сюда человеческий дух.

И бездыханное тело мисс Филбрайт. Северус нашёл её взглядом. Она показалась ему ещё меньше, чем раньше. С такого расстояния, в темноте и из-за снега, было невозможно разобрать детали, но Северус надеялся, что хищники ещё не успели добраться до неё. Почему-то это было важным.

Квинтолапы начали окружать Северуса живым кольцом. Чуяли новую добычу, но пока не решались напасть. Они видели как слишком многие, подобные им, погибли от двуногих, умевших плевать огнём.

– Подходите-подходите, – процедил Северус, резко водя зажжёной палочкой из стороны в сторону, чтобы следить, по возможности, за всеми тварями.

Не хотелось признаваться в этом, но он ждал нападения с мрачным предвкушением и азартом. Может, в нём говорила мстительная память предков, которые когда-то давно являлись лёгкой добычей пятиногих чудовищ. Может, проснулся инстинкт охотника, существа, уверенного в своём превосходстве над другими видами. А может, ему просто хотелось выместить на ком-то свой гнев и боль. И это последнее было самой вероятно причной, но той, которой он стыдился больше всего.

Оттого жаждал битвы ещё сильнее.

– Ну же, – подбодрил их Северус, оскалившись. – Кто первый?

Будто услышав его, один из квинтолапов выступил вперёд. Он был чуть ли не вдвое крупнее некоторых других своих сородичей и являлся, похоже, вожаком стаи. Не сводя с Северуса злобных широко посаженных глаз, квинтолап припал к земле и приготовился к прыжку.

Следующие несколько минут напоминали скорее не битву, а бойню. Даже имея численное преимущество, у безмозглых тварей не было шанса против человеского интеллекта и магии.

Северус убил троих, включая вожака, и был почти уверен, что смертельно ранил ещё одного или двух. С леденящими душу воплями квинтолапы отступили в лес, признавая преимущество более сильного хищника, его право на добычу.

Северус перевёл дух, победа не досталась ему легко. Он не получил даже царапины, но тварей было слишком много, чтобы долго сражаться с ними в одиночку. Особенно, если они решатся напасть вновь. Северус бросил вокруг несколько отпугивающих заклинаний и поспешил к центру поляны. Нужно было убираться отсюда поскорее, а значит, сделать то, ради чего она его позвала.

Что бы это ни было.

Чем ближе Северус подходил к телу, тем больше хмурился. Что-то было не так в том, как оно лежало, в размерах... Даже в форме! Но что именно?

Сделав последний шаг, он остановился как вкопанный. У его ног на земле, разметав хвост и лапы, лежала не женщина, а большая пятнистая кошка.

Северус упал на колени, словно сражённый Ступефаем.

– Ты анимаг. Ты чёртов анимаг!

Рукой не занятой палочкой Северус провёл по шкуре животного, сметая прочь снег. Как она могла обернуться после смерти? Зачем хотела, чтобы он стал этому свидетелем? Северус дошёл до головы кошки и вдруг отдёрнул ладонь будто обжёгшись.

Нет, такого просто не могло быть! Он снова приложил пальцы к её шее. Несколько мгновений ничего не происходило, а потом... Потом Северус почувствовал это снова. Под шерстью прощупывался нитяной пульс.

Кошка была жива.

Едва жива. Выяснение того, как она умудрилась не умереть могло подождать. А вот если не предпринять что-нибудь сию минуту, то пульс мог исчезнуть уже навсегда. Сопровождая повелительный жест словами «Люмос Сепарато!» Северус отделил от конца волшебной палочки магический огонёк и заставил его повиснуть в воздухе над своей головой. Следом он наложил на кошку Согревающие чары и Чары поддержки сердца, а затем, убрав палочку в карман, осторожно подвёл обе руки под её туловище, поднялся вместе с ней на ноги и тут же аппарировал к Хогвартсу.

Он появился так близко к антиаппарационному барьеру, что заныли дёсны. Глубоко вздохнул, постаравшись сбросить с себя предупреждение охранных чар, и зашагал к замку.

В темноте идти было трудно, но с этим Северус мало что мог поделать. Конечно, гораздо проще было бы использовать Мобиликорпус для переноски кошки, но почему-то не хотелось выпускать её из рук. Будто так он мог защитить ту слабую искру жизни, что в ней теплилась; отдать частичку своей энергии.

Подобные мысли были идиотскими, и Северус злился на себя за них, но остановиться не мог. Чтобы хоть как-то с пользой потратить это раздражение, он начал сердитым шёпотом бросать перед собой беспалочковые Люмосы. Способность колдовать таким образом была одной из самых оберегаемых его тайн. Не считая простейших заклинаний, очень мало кто из волшебников, даже постоянными тренировками, мог добиться результатов в беспалочковой магии. Северус считал, что достиг в ней определённых успехов. А он не имел привычки бахвалиться перед самим собой.

Всё же Люмосы получались слабыми. Свет от каждого из них жил всего пару секунд, но и этого было достаточно, чтобы сквозь снежную пелену различить безопасную дорогу на несколько шагов вперёд.

Кошка не казалась тяжёлой. В ней не было, наверно, и двух стоунов,* но безвольные плюшевые лапы и длинный хвост делали её неудобной ношей. И Северус даже не был уверен, что она до сих пор жива. Наверно, именно эта мысль заставила его поступиться обычной осторожностью и направиться к парадному входу школы. Если он не хотел быть замеченным, то избегал главного холла. Но сейчас, ночью, когда все разъехались не каникулы, ради возможности выиграть немного времени был готов рискнуть.

Едва переступив порог замка, Северус произнёс:

– Вимпи!

Перед ним тут же появилась эльфийка, одетая в кусок жаккардовой скатерти.

– Отправляйся к директору, скажи, она нужна мне. И не важно, что она уже спит. Это срочно.

– Да, профессор Снейп, сэр, – пискнула Вимпи и исчезла.
Он её уже не слушал, торопясь в больничное крыло.

Идея о том, чтобы посвещать кого-то, кроме МакГонагалл, в тайну существования кошки не нравилась Северусу. Это значило создать дополнительную угрозу для мисс Филбрайт и для него самого. Но если девочку ещё можно было спасти, то лишь одна волшебница способна была сотворить подобное чудо.

– Мадам Помфри! – позвал Северус, открывая ногой дверь лазарета. – Мадам Помфри!

– Что? Что такое, Северус? – медсестра появилась из своей каморки, запахивая на ходу халат. – С тобой всё в порядке?

– Помощь нужна не мне, – Северус бережно положил свою ношу на ближайшую койку и повернулся к мадам Помфри.

Та смотрела на него и кошку большими глазами.

– Анимаг? Ты ведь не разбудил меня среди ночи ради животного? Кто это, Северус?

– Это мисс Филбрайт, и она – в очень тяжёлом состоянии.

«Если вообще жива».

Мадам Помфри вытянула из рукава халата свою палочку и склонилась над кошкой.

– Что с ней случилось? – спросила она, несколькими сложными пассами запустив диагностическую процедуру. – О! Это Круциатус, Северус!

– Сначала она попала в руки Пожирателям, – сухо проинформировал её Северус. – А затем – к Тёмному Лорду.

Мадам Пофри испуганно выдохнула, однако, палочка её продолжала летать над телом кошки.

– Нужно вернуть её в человеческое обличье... – начала медсестра.

Сердце Северуса сжалось.

– Нет!

Похоже, это прозвучало чересчур резко даже для него, так как, не прекращая своего занятия, мадам Помфри повернула голову к нему голову и сердито воскликнула:

– Я не ветеринар, Северус! А у неё такие повреждения, что странно, как она ещё дышит. Как предлагаешь мне лечить её?

Мадам Помфри вновь переключилась на пациентку, очевидно, намереваясь произнести: «Приоре Трансфегио», но Северус успел сделать выпад вперёд, перекрестив свою палочку с палочкой медсестры.

– Северус! – рявкнула она на него, - ты что, с ума сошёл?! Отойди немедленно!

– Мисс Филбрайт нельзя насильно превращать обратно, – Северус не сдвинул свою палочку ни на дюйм. – Этим вы точно её убьёте.

– С чего ты взял?! – даже споря с ним, мадам Помфри не переставала изливать на кошку потоки целительной магии. – Гораздо больше шансов на спасение, если она вернётся в человеческое тело!

– Напротив, мадам, я считаю, что если она и выживет, то только в своей анимагической форме.

– Но почему?!

– Потому что когда я видел её в последний раз, она была человеком. И мертва.

После этих слов Северуса повисла тишина. Мадам Помфри ошарашенно переводила взгляд с него на кошку и обратно. Губы медсестры беззвучно двигались.

– Я не знаю, как ей это удалось, – предвосхитил её следующий вопрос Северус. – И откровенно говоря, сейчас меня это мало интересует. – Он опустил палочку, отступил на шаг и добавил: – Перестаньте стоять столбом, делайте что-нибудь.

Мадам Помфри словно очнулась и вновь склонилась над кошкой.

– У неё обильное внутреннее кровотечение, как последствие Круциатуса, спазм мышц гортани и спины, несколько глубоких ран на груди, по-видимому, нанесённых собственными руками, а также трещина в левом запястье. И у неё недавно была остановка сердца. Ты правильно поступил, наложив на неё Чары поддержки.

Всё это не стало для Северуса новостью.

– Что я должен делать сейчас? – спросил он.

– Мне нужно Кроветворное зелье, релаксант, Костерост... – начала перечислять мадам Помфри.

Северус уже призывал из стенных шкафов лазарета требуемые лекарства.

– ... бальзам-анальгетик, стимулятор сердечной деятельности и Перцовое зелье. Хотя с последним придётся подождать: оно плохо реагирует с релаксантом. Да и гипотермия на данный момент не самая большая её проблема. Видимо, шерсть спасла. Да и падение температуры тела несколько снизило общую потерю крови.

Со склянками в руках Северус вновь подступил к мадам Помфри. Та переложила палочку из правой руки в левую, машинально вытирая освободившуюся ладонь об себя. С её лица градом катился пот, но свечение целительной магии, направленное на мисс Филбрайт, ни на миг не гасло.

– Кроветворное? – спросил Северус, присаживаясь на койку возле кошки так, чтобы не мешать медсестре.

– Да, – мадам Помфри тяжело дышала. – Я не уверена, какая доза будет оптимальной, но если исходить из её нынешнего веса, то начни с одного стандартного пузырька, а там посмотрим.

Северус кивнул. Он поставил склянки с зельями на прикроватную тумбочку и, выбрав среди них нужное, повернулся к кошке.

Это был не первый раз, когда ему приходилось вливать лекарства в тех, кто находился без чувств. Но ещё никогда прежде он не делал этого с животными. Различия проявились разительные. У кошки оказалось совершенное иное, нежели у человека, строение рта. И да, это было очевидно с самого начала, но неожиданные нюансы возникали из ниоткуда.

Началось с того, то даже, для того, чтобы просто разжать сомкнутые челюсти кошки, Северусу потребовалось непростительно много времени. Стиснув собственные зубы, он хватался за клыки, неловко царапал ногтями влажные дёсны, сдавливал подбородок. Наконец, рот был открыт, но язык, прокушенный в нескольких местах, и оттого распухший, учинял преграду. Северус брал его пальцами, тянул наружу, пытался поудобнее пристроить верхнюю часть туловища кошки у себя на коленях. Затем, придерживая её откинутую назад голову, начал вливать Кроветворное зелье. Которое тут же выливалось, двумя струйками стекая по ребристому нёбу и губам из пасти кошки на мантию Северуса.

Он выругался про себя и призвал ещё один пузырёк. Запасы Кроветворного зелья были не безграничны. Он не мог позволить себе тратить их впустую. Готовить новые не было времени.

С колен Северуса кошка, казалось, смотрела на него одним полуприкрытым тусклым янтарным глазом. Он был лишён всякой жизни, только мелькали в нём отсветы целительной магии мадам Помфри.

Северус вновь потянул к кошке руки. «Только попробуй умереть сейчас. Смогла пережить гнев Лорда – потерпишь и ещё немного».

Вновь неплотно сомкнув ей челюсти, он начал вливать в неё содержимое второго пузырька, теперь приложив его горлышко к самому уголку пасти. Этот метод сработал лучше, чем предыдущий, и Северус стал массировать кошке горло, чтобы вызвать глотательный рефлекс. Больше ничего не выливалось обратно, и это обнадёживало.

На неопределённое время окружающий мир сузился для Северуса в цепочку однотипных действий: открыть очередную склянку; положить одну ладонь на морду кошки, другой – придерживать затылок; влить порцию зелья; проследить, чтобы она его сглотнула; повторить.

– Я закончила, – сообщила вдруг мадам Помфри, устало роняя руки вдоль тела. – Сейчас её состояние стабильно, насколько это вообще возможно. Спасибо за помощь, Северус. Ещё с четверть джилла релаксанта - и на ближайшие десять часов пока достаточно, пусть все зелья подействуют в полную силу. Что касается...

Продожить ей не дали. Дверь лазарета распахнулась, и на пороге появилась МакГонагалл. Она была полностью одета, (только шляпы не хватало), и вид имела встревоженный.

– Северус! Ты хотел меня видеть? Я тебя по всему замку ищу думала, ты у себя в подземельях. Что случилось? Зачем... – Тут она заметила кошку и остолбенела. – Не может быть! Этого просто не может быть!

– Северус говорит, что это – профессор Филбрайт, - пояснила для неё мадам Помфри.

Северус сощурился:

– Я полагаю, мадам директор в курсе, что мисс Филбрайт обладает анимагическими способностями.

– Да, – МакГонагалл сглотнула, – я ни разу не видела её в животной форме... Но да, я знала, что она – леопард.

Северус встретился с МакГонагалл взглядом и еле заметно кивнул. Конечно, девочка провела большую часть жизни за границей. Вряд ли здесь многие знали об этой её способности. А регистрацию она не проходила, потому что такое тактическое преимущество, как незарегистрированный анимаг, глава Ордена Феникса не могла упустить.

– Леопард? – вклинилась в их безмолвный диалог мадам Помфри. – Она мелковата для леопарда.

– Дымчатый леопард, они могут быть размером меньше овчарки, – отмахнулась МакГонагалл. – Неважно. Лучше скажите мне, как она?

– Учитывая то, что ей, по-видимому, пришлось пережить – не так уж плохо, – откликнулась мадам Помфри. – Не хочу тебе перечислять все её травмы. К тому же, у меня складывается ощущение, что тебе о них уже откуда-то известно.

МакГонагалл промолчала, и мадам Помфри вздохнула:

– Как бы то ни было, уверена, что профессор Филбрайт сможет поправиться. Физически, по крайней мере.

– Физически? – Северус повернул к медсестре голову. Ему не понравилось как она это сказала. – А что насчёт её психического состояния?

Мадам Помфри отвела взгляд:

– Северус, ты же знаешь что Круциатус гораздо разрушительнее действует на душу, нежели на тело. Мне трудно судить точно, ведь профессор Филбрайт сейчас – в зверином теле, но её симптомы очень напоминают те, что я наблюдала у Алисы и Фрэнка.

– То что она вообще жива, уже чудо, – тихо отозвалась МакГонагалл.

Северусу захотелось поскорее закончить поить кошку зельями, чтобы иметь возможность встать с койки и продолжать разговор с обеими волшебницами на равных. А ещё - отойти подальше, поставить между собой и ими какой-нибудь барьер. Это стало вдруг для него необходимостью.

– Впрочем, – продолжила мадам Помфри, – ещё ничего нельзя утверждать наверняка. Будем ждать, когда она проснётся. И может быть, тогда...

Северус промолчал. Он заткнул пробкой последний пустой пузырёк из-под релаксанта и устроив голову кошки на одеяле, поднялся на ноги и посмотрел на МакГонагалл. Та украдкой бросала быстрые взгляды на медсестру.

Мадам Пофри фыркнула, положив руки на бёдра:

– Ладно, я вижу, вам не терпится поговорить. Не буду мешать. Дальнейшее меня всё равно не касается. К тому же я совершенно вымотана, мне нужно прилечь.

Она двинулась было к себе, но на полпути обернулась и обратилась к Северусу:

– Я посмотрю медицинскую литературу по лечению анимагов. Мне до сих пор кажется, что оставлять профессора Филбрайт в анимагической форме – не обязательно означает ускорить её выздоровление. Но в чём-то ты прав. Её сознание и так может быть повреждено, сразу возвращать в человеческий облик – определённый риск. Если ей не станет хуже в течение суток, я не буду настаивать на обратном превращении.

С этими словами она скрылась в своём кабинете, плотно закрыв за собой дверь. В лазарете остались только Северус, директор и кошка.

– Как ей удалось спастись? – спросила МакГонагалл, подходя ближе к койке, на которой неподвижно лежал леопард. – Ты же сказал, Лорд замучил её на твоих глазах?

– Я не знаю, – признал Северус.

Он отступил к одному из шкафов и начал перестанавливать лечебные зелья на его полках, делая вид, что занят серьёзным делом.

За его спиной МакГонагалл рассуждала вслух:

– Я слышала, что в экстремальных ситуациях анимаги могут перекидываться, даже не отдавая себе отчёта в этом. Например, чтобы не утонуть, оказавшись в воде, или не разбиться, упав с большой высоты. Некоторые формы обладают и вовсе уникальными способностями: регенерировать конечности, впадать в анабиоз. Превращаться бывает полезно. Я сама однажды прибегала к такому способу, чтобы быстрее залечить сломанную лодыжку. Но после Круциатуса... Суметь удержать в себе достаточно магии после такой пытки...

Северус захлопнул дверцу шкафа и повернулся к МакГонагалл.

– Думаю, мисс Филбрайт пошла на это сознательно, мадам директор. – Он перехватил её недоумённый взгляд и пояснил: – Лорд мог и хотел убить её с помощью Авады. Такая смерть была бы мгновенной, но окончательной. Разозлив его, она оставляла себе минимальный, но всё же шанс на спасение. Тело любого животного гораздо крепче хрупкого человеческого организма. Волшебники, которые испытывали Круциатус оставили достаточно задокументированных данных на сей счёт.

– Тёмные волшебники, – пробормотала МакГонагалл. – Ты забыл уточнить.

Северус приложил некоторое усилие к тому, чтобы голос его продолжал звучать ровно:

– Вовсе не обязательно. Я уверен, что те же хилеры из Св. Мунго постоянно проводят подобные эксперименты на животных с целью более эффективного лечения некоторых своих пациентов. И Министерство смотрит на это сквозь пальцы.

Намёк на Лонгботтомов был прозрачен. МакГонагалл нечего было возразить, но ведь его, Северуса всегда можно было обвинить в чём-то ещё?

– Раз она здесь, – МакГонагалл кивнула в сторону кошки, – то ты явно возвращался на Дрир за ней. Значит, знал, что она не погибла. Зачем тогда устроил спектакль в моём кабинете и напугал Поттера? Только чтобы сделать мальчику больно? Никак не можешь принять то, что Гарри – не Джеймс?

Северус заставил себя усмехнуться:

– Мне льстит, госпожа директор, что вы считаете меня проницательнее Лорда. Но уж если даже он был уверен в том, что мисс Филбрайт мертва, то поверьте, у всех остальных, в том числе и вашего покорного слуги, не возникло и тени сомнения. Но она сумела подать мне знак. Как только я понял это, то вернулся за ней. Простое везение: я успел раньше, чем квинтолапы, вот и всё. И моё отношение к Поттеру не играет здесь никакой роли.

Произнеся последнюю фразу, Северус отвернулся. Эта маленькая речь далась ему тяжело. Иногда он мог почти забыть о том, что даже союзники по Ордену не доверяли ему до конца. То что это было не так, каждый раз ранило, будто впервые. В лучшем случае окружающие считали его раскаявшимся Пожирателем Смерти, за которым нужно было постоянно приглядывать и напоминать, какой из путей вёл к свету, иначе он снова свернул бы на кривую дорожку.

Таким, каков он есть, его понимал и принимал только Дамблдор. Конечно, старик всюду совал свой нос и часто был невыносим, но... Но почему он бросил Северуса, оставил его одного против всего мира, заботился о Поттере больше, чем о нём? Северус на миг прикрыл глаза. Не имело смысла думать о пустом. Тем более, что МакГонагалл продолжала говорить.

– В таком случае, я рада, что твои решительные действия её спасли. Я уверена, что ты был осторожен, и за исключением нас с тобой и мадам Помфри, никто не знает о том, что профессор Филбрайт выжила. – МакГонагалл дождалась его кивка. – Что же, тогда чтобы защитить вас обоих, никто больше и не должен узнать. Даже Поттер, хотя его это непосредственно касается. Но если Тот-Кого-Нельзя-называть снова сможет читать его мысли... Нет, мы не имеем права так рисковать.

Северус почувствовал мрачное удовлетворение. Поттеру ничего не расскажут. Может, если не смерть Блэка, то хоть это чувство вины удержит его от дальнейших глупостей?

Вслух же он сказал:

– Вы правы, мадам. Всё должно выглядеть так, будто мисс Филбрайт сегодня погибла. Уверен, в прессу уже завтра просочатся слухи о её зловещем исчезновении. Селвин позаботится об этом, у него связи в редакции «Пророка».

МакГонагалл вздохнула:

– Тогда тебе и профессору Филбрайт нужно оставаться в замке. Пока не рассвело необходимо перенести её в подземелья, чтобы никто не увидел. Думаю, у тебя в квартире достаточно места, чтобы её устроить.

Северус не сразу нашёлся, как отреагировать на столь идиотское предложение.

– Ко мне? – переспросил он наконец. – Нет. Как вам пришла в голову такая идея?

– Северус, за ней нужно кому-то приглядывать. А лазарет – слишком ненадёжное место, если мы хотим её спрятать. И потом, ты разбираешься в лечебных зельях и сможешь обеспечить уход.

– Мадам Помфри... – начал было Северус.

– Она будет тебе помогать, – согласилась МакГонагалл. – Но твои покои подходят идеально, ты не можешь этого отрицать. Ты никуда не уезжаешь на каникулы, способен, если придётся, сварить любое зелье, какое может профессору Филбрайт понадобиться, и к тебе никто никогда не заходит в гости!

Северус сложил руки на груди:

– И что с того? Я против! Категорически нет! И это – моё последнее слово.

__________

* – около двенадцати килограмм

От автора: кому не терпится узнать как выглядит Фелица в своей анимагической форме, наберите в любом поисковике словосочетание «дымчатый леопард». :)

*вздыхает* все тапки по поводу "гламурности", "мэри-сьюшности" и "банальности" этой формы заранее принимаются.


Жизнь прекрасна! И плевать, что это неправда!

 
Форум » Библиотечная секция "Гет" » Другие пейринги » "Пергамент нашей жизни (Свиток второй)" (автор:lovey_dovey,СС/НЖП,R,ангст/романс,макси,в работе)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:

Copyright MyCorp © 2024