| АгатА | Дата: Вторник, 07.06.2011, 13:37 | Сообщение # 2 |
 Окрыленная пегасом
Магистр
Награды: 9
Репутация: 52
Статус: Нет на месте
| Утро было пасмурным и грустным, таким, как и должно быть осеннее утро в Лондоне. В такое время не хотелось просыпаться и вылезать из-под одеяла. Рыжеволосая девушка томно потянулась и оглянулась на парня, лежащего рядом. Он так мило и совсем по-детски причмокивает во сне губами, так трогательно улыбается и иногда хмурится. Темные, отросшие за лето волосы, разметались по подушке, открывая высокий лоб. Джинни еще раз вздохнула и встала. Каждый новый день жизнь заставляла ее понемногу забывать те ужасы войны, что когда-то пришлось пережить маленькой девочке, так привыкшей к любви и теплу в родном доме.
Теперь, кажется, все снова вернулось на свои места. Ее окружают близкие и любящие люди: родители, братья, лучшие на свете друзья и муж. Такой родной, такой милой, но… Об этом не хотелось думать и Джинни забралась на подоконник с ногами.
В такие пасмурные дни мысли снова возвращались в прошлое, не смотря на то, что хотелось все забыть.
Война ни для кого не прошла бесследно. Рон, например, до сих пор кладет палочку под подушку, перед тем как лечь спать. И это не паранойя – это здравый смысл. Еще около года после того, как был побежден Темный Лорд, на сторонников, а главное, друзей Гарри Поттера нападали озлобленные Пожиратели.
Падму, выжившую в схватке за Хогвартс, нашли двумя неделями позже растерзанную возле дома ее родителей. На выложенной серым камнем садовой дорожке кровью было выведено: «Война продолжается!» А над домом в воздухе витала Черная Метка, пусть не такая большая, как на Чемпионате по квиддичу, но все равно было жутко. Позже появилось еще несколько пострадавших. Среди них и Флер, отлучившаяся на недельку к матери и сестре во Францию. Она возвращалась на магловском поезде, так как все магические перемещения пока находились под запретом. Ночью ее попытались задушить. Не раздумывая, девушка выхватила палочку и оглушила нападавшего. Разбойником оказался Томас Узкан – молодой, еще мальчишка, сокурсник Драко Малфоя. Почему он не стал применять магию – осталось загадкой. Сразу после того, как его присутствие обнаружилось, парень откусил с манжеты пуговицу и, прошипел: «Это еще не конец! Вы поплатитесь за все!» Сначала его лицо побелело, будто из него выкачали всю кровь, потом остекленели глаза… Томас умер до прибытия авроров. В пуговице, как потом выяснилось, оказался яд. Рудольфус Лестрейндж был схвачен при попытке напасть на Полумну, а бывшую преподавательницу магловедения Алекто Кэрроу убила сама Гермиона. Это был почти рефлекс, привитый войной – всегда чувствовать врага, даже если он у тебя за спиной и двигается тише дементора. Грейнджер даже не сразу поняла, что или кто ей угрожает. Просто развернулась и увидела фигуру в черном капюшоне, закрывающим все лицо. Опасность – пронеслось у нее в голове, и девушка метнула в темную фигуру оглушающим заклятием. Оно получилось настолько мощным, что Пожирателя отбросило на несколько метров назад и впечатало в стену дома. С крыши, разрывая воздух, упала большая прозрачная сосулька и раскололась о голову женщины. Гермиона уже и забыла, как быстро из раны может течь кровь. Она вязкой алой паутинкой растекалась ручейками по трещинам мостовой. От испуга Гермиона закрыла рот ладонью, чтобы не закричать. А потом долго плакала на плече Джинни и уверяла, что не хотела убивать. На что та принялась рассказывать, какие ужасы брат и сестра Кэрроу творили в Хогвартсе, и что нет ничего ужасного в том, что одним Пожирателем на земле стало меньше. Но подруга не унималась. Что-то было в этой девушке такое, живое и нежное, то, что даже не смогла убить война. Она умела жалеть и понимать чудовищ, таких, как брат Хагрида или его соплихвосты; доверять таким неоднозначным и порой гадким людям как Снейп; любить и помогать совершенно непонятно кому и непонятно зачем... Просто потому что так велело ее сердце. Ведь не зря же Гарри выбрал именно ее – Гермиону Грейнджер.
Джинни вспоминала, как впервые увидела Гарри и Гермиону и совершенно не могла понять, что, такие необыкновенные и замечательные люди делают рядом с ее непутевым братом. Но потом поняла. Дружба – это вовсе не то, когда не замечаешь минусов в человеке, это когда ты не можешь без этих минусов жить.
Деннис перевернулся на бок и потер правый глаз кулаком. Ну, сущий мальчишка!
– Ты чего так рано вскочила? – спросил чуть осипшим голосом Криви.
– Да так. Не спиться что-то.
– На работу сегодня не идти и позавтракать мы можем в нашем кафе, так что давай обратно под одеяло, подруга. Я, например, намерен хорошенько отдохнуть в этот уикенд.
– Я выспалась, Ден. Пойду сварю кофе, ты будешь?
– Да, пожалуй, но чуть позже.
Соскочив с подоконника, Джинни потрепала супруга по голове, хорошенько взлохматив и так непослушные волосы. И только сейчас поняла, почему из десятка парней, ухаживавших за ней после войны, она выбрала именно его. У Денниса такие же темные и непослушные волосы и очень похожий взгляд… только глаза не зеленые, а серые. Она еще раз улыбнулась и отправилась на кухню.
Деннис и Джиневра Криви уже около года жили в этой части магловского Лондона. Не потому, что в магической было хуже или опаснее, просто здесь было… здорово. Высокое новое здание, прекрасный вид с седьмого этажа и очень милое кафе внизу, которое они с Деном называли «нашим». За два года брака у них стало много общего, хотя раньше Джинни казалось, что братья Криви вообще прилетели с другой планеты. Забавный мальчуган Колин учился с ней на одном курсе и постоянно бегал с фотоаппаратом. Яркие вспышки могли ослепить в Большом зале или в факультетской гостиной, а иногда и на уроке. Это порядком раздражало. У него были большие голубые глаза и постоянная глупая улыбка. О его брате и своем будущем муже девушка вовсе ничего не знала, до того момента, как они встретились на матче «Пушек Педдл» и «Катапульт Керфилли», через три года после окончания войны.
– Ты не помнишь меня? – смущенно спросил молодой человек, присаживаясь на место рядом с Джинни. Он ни на капельку не был похож на Колина. Темные волосы, серые печальные глаза, ни намека на веснушки и небрежную манеру одеваться. Он походил на денди с обложки журнала. Не такой глянцевый, но очень красивый и стильный. Аккуратно причесан (уже потом она узнала, каких трудов ему это стоит), в светлой рубашке бежевом пиджаке и такого же цвета брюках. Он выгодно выделялся на фоне пестрящих шарфов и безвкусных толстовок болельщиков. Джинни долго мучилась, но не могла вспомнить этого человека, хотя внешность была яркой и запоминающейся.
– Нет, к сожалению. А мы с вами раньше встречались?
Он представился, и сказал, что билет ему подарил Гарри.
– Мне тоже, – еще шире улыбнулась девушка и тряхнула высоко поднятым хвостом рыжих волос. – Я – Джинни Уизли.
– Да, я помню. Ты… училась с моим братом, – в его глазах она увидела боль, и девушка тут же вспомнила весельчака с фотокамерой.
– Соболезную, Деннис.
– Брось, – улыбка, больше похожая на гримасу боли, пропала с лица молодого человека, и он снова обратил внимание на стадион. – Покажи мне хоть одного человека, который ничего не потерял в этой проклятой войне.
Джинни промолчала, ничего не найдя подходящего для ответа.
– Это первый матч Гарри, – девушка решила перевести разговор с больной для Денниса темы.
– Да, я знаю. Очень рад, что его взяли в «Пушки». Гарри отличный игрок!
Они еще долго разговаривали о квиддиче. Джинни призналась, что сама бы хотела играть в одной из команд Высшей лиги. После матча ребята отправились домой вместе. Уже через пять месяцев Джинни начала представляться как миссис Криви. За спиной у нее шептались, что маленькая Уизли бежит от себя, бросается в омут с головой, чтобы убежать от проблем… Но это было не так. Не совсем так. Просто с Деннисом ей было спокойно и комфортно. Он был лучшим, что произошло с Джинни после войны. От Криви всегда пахло свежемолотым кофе и спокойствием. А главное, он чем-то напоминал ей Гарри.
Будто услышав ее мысли, муж босиком пришлепал на кухню. Обнял ее и поцеловал в ухо. Какой же он все-таки милый и трогательный...
– У тебя сейчас все выкипит, – заботливый…
– Ты совсем замечталась, родная, – внимательный…
– Давай, сегодня сходим в кино или в театр? Мы давно не были в театре, – добрый…
– Или пойдем к кому-нибудь в гости? А лучше пригласим к себе, например, Поттеров? – но он не Гарри. – Эй, ты меня слышишь?
– Да… Да, конечно.
У них все хорошо. Все даже идеально. Ден отлично зарабатывает в одной из лавок разросшейся сети магазинов «Умников Уизли». Джинни работает переводчиком в лучшем издательстве всей магической Англии. Она часто берет работу на дом и сидит с ней до вечера, пока не придет муж. Потом семейство садятся за стол, и Деннис обязательно рассказывает веселую историю, которая случилась сегодня в магазине, передает приветы от знакомых и улыбается так ярко, что нельзя не улыбнуться в ответ. По выходным они долго сидят в полутьме и пьют при свечах замечательное вино, которое часто присылают его родители. Разговаривают или молчат – это уже не важно. Ден – этот тот человек, с кем Джинни всегда хорошо. Он всегда знает как лучше для нее. Он оставит в покое, не будет лезть с вопросами, если ей это неприятно; он обнимет и шепнет на ушко что-то ласковое, если ей нужна его поддержка. Но… он не Гарри.
Тот разговор в разрушенном Хогсмиде она никогда, наверное, не забудет. Последняя битва кончилась уже сорок часов назад. А Гермиону до сих пор не могли найти. Большая часть людей была уже давно эвакуирована, больница Святого Мунго переполнена, полевые госпитали принимали раненых различной тяжести. А он, вымокший под неожиданно хлынувшим дождем, израненный, наскоро «подлатанный» мадам Помфри, рыскал по руинам Ховартса и прилежащей деревни. Рон, Джинни и Полумна были с ним. Они каждый час пытались его уговорить вернуться на больничную койку.
– Найду ее, и мы вместе вернемся! – Гарри срывался на крик, размазывая кровь из открывшейся снова раны на виске. – Она должна быть жива. Она где-то рядом. Я же чувствую!
И они вчетвером снова шли куда-то, переворачивали обрушившиеся плиты и тушили еще тлеющие головешки. Периодически эта маленькая поисковая группа натыкалась на живых или мертвых участников битвы. Кому-то приходилось отправляться с ранеными к подножью когда-то великого замка, где расположился маленький медпункт, под началом бывшей школьной медсестры.
Когда под обломками «Сладкого королевства» нашлись полуживые Питер и Николас Шкиперы – тринадцатилетние братья когтевранцы, а еще и их сокурсница Рита Нойс, то было решено отправить с ними Рона и Полумну. Обессилившие Гарри и Джинни остались ждать их прямо тут, на земле.
– А если, – девушка запнулась и заправила за ухо рыжий локон. – Если мы не найдем Гермиону? Или найдем, но…
Он взглянул на нее удивленными глазами. Потом в них появилось что-то такое, чего она никогда прежде не видела. Ни боль, ни отчаяние, ни тревога, а что-то совсем другое. От этого взгляда захотелось спрятаться. А еще лучше хорошенько встряхнуть друга и попросить больше никогда так не смотреть. А Гарри тихо и как-то очень уверенно произнес: «Я умру».
Он ничего не стал объяснять, но тогда Джинни поняла. Зеленоглазый герой магической войны любит Гермиону, как никого на этой земле. И он не шутит и не преувеличивает. Если он увидит ее мертвой, то просто ляжет рядом и перестанет дышать. Будто это все ни к чему – война, последний бой, победа, возвращение с того света. Будто придумано было только для одной цели. Чтобы она жила! Они жили.
Грейнджер нашли под вечер второго дня поисков на третьем этаже Хогвартса. В одном из потайных ходов, которые были указаны на карте мародеров. Она тогда очень помогла в поисках раненых. Но в бою клочок пергамента был оторван, и до этой части замка поисковая группа добралась не сразу. Девушка металась по полу и кричала что-то в бреду. Только когда Гарри кинулся к ней и прижал к себе – успокоилась, обхватила его за шею и беспрестанно начала шептать: «Все кончилось, наконец, все кончилось, Гарри, ты понимаешь?» А он плакал. Сначала тихо, почти молча. Потом всхлипывая и смеясь одновременно. А в конце это все превратилось в дикую истерику. Он был одновременно счастлив, что наконец нашел ее, и вымотан до последней ниточки сознания. Он будто сходил с ума. И Джинни вместе с ним. Она понимала, что это конец.
Это не страшно. Все вспоминать и переживать заново. Она привыкла. Тем более, рядом Ден. У них все хорошо! Так хорошо, что лучше и нельзя пожелать!
Рон тоже счастлив. Лаванда ждет двойню и этот балбес хочет назвать малышей Фредом и Джорджем, хотя, жена утверждает, что родятся девочки. Джинни всегда думала, что Браун будет ужасной женой, инфантильная и взбалмошная она безумно раздражала младшую Уизли еще в школе. Война как-то повлияла на сплетницу Лав. Она стала серьезнее и сдержаннее, а выйдя замуж за Рональда, вовсе осела дома и занялась хозяйством, чем заслужила звание «любимой невестки» от Молли.
В Нору Джинни заглядывала редко. Мама – единственный человек, с кем девушка тогда поделилась своей болью – всегда смотрела на дочь с жалостью. Было страшно и хотелось кричать, бежать… но маленькая рыжеволосая мисс с усилием улыбалась и шептала на ухо маме: «Все хорошо, он счастлив! И это главное».
Да, он счастлив. С ним самая замечательная девушка, самая талантливая ведьма – Гермиона Грейнджер, точнее, теперь Поттер. Они сошлись сразу после войны. Их сплотили поиски крестражей и годы общих приключений в школе.
А Джинни казалось, что она любила Гарри всегда, даже когда не знала его, когда только научилась чувствовать, дышать, говорить… все это только ради того, чтобы однажды встретить зеленоглазого юношу и рассказать ему о своей любви. Но потом она научилась стесняться, гордиться, скрывать свои чувства и к моменту встречи вовсе забыла все, что должна была сказать. Но чувства остались. И настолько вросли в нее саму, что Джинни совершенно не представляла, как она могла бы жить без этой любви. Она просыпалась с мыслью о том, что сейчас где-то проснулся и он, ложилась спать и мысленно желала ему спокойной ночи.
Иногда Джинни, прижавшись щекой к плечу Дена, думала о том, какая у них с Гарри могла быть замечательная семья. Это, конечно плохо – жить с одним, а мечтать о другом. Но Ден такой замечательный… девушке иногда казалось, что он все давно знает и прощает ей эти мысли, взгляды и чувства. Ден ее любит, он святой.
А мечтала она о том, чтобы они с Гарри жили в уютном доме с большим палисадником. У них обязательно было бы трое детей. Два мальчика и девочка. Джинни знала на собственном опыте, каково это быть самой младшей в семье, и очень хотела маленькую дочурку. Ее они совершенно точно назвали бы Лили, она была бы очень похожа на свою бабушку, потому что имела бы зеленые глаза от папы и рыжие волосы от мамы.
А сыновей хорошо бы назвать Сириусом и Северусом. Звучит красиво. Тем более, что оба эти человека достойны вечной памяти. Хотя, Гарри конечно бы захотел назвать одного из детей в честь Дамблдора. Да, и как же обойтись без Джеймса Поттера? Раз уже есть Лили... Тогда Джинни, конечно улыбнется и согласиться с любимым мужем. Пусть у мальчиков будут двойные имена – Альбус Северус и Джеймс Сириус. Этих ребятишек любили бы все. Они бы были символом новой жизни, жизни без войны и несчастья. Жизни, ради любви.
Но рядом с ней не Гарри. И единственный человек, который посвящен в ее великую тайну – Молли Уизли, смотрит на нее и тайком утирает слезы.
– Я так его люблю, мамочка, я так хочу быть на месте Гермионы! – шептала девушка в ночь, перед тем как Грейнджер меняла свою фамилию.
– Что же ты раньше молчала, детка?
– Мама, как ты не понимаешь? Они прекрасная пара, а я… я знаю, что со мной он не будет так счастлив, как с ней. Я люблю его и знаю, что так будет лучше всем!
А Молли гладила по головке свою самую любимую дочь и сама плакала, утираясь передником, не зная, как помочь.
– Вот так сюрприз! А мы как раз хотели пригласить вас на ужин, – весело заявил из передней Деннис, пропуская кого-то в квартиру.
– Кто там, Ден? – крикнула с кухни Джинни. Она только что приготовила тыквенный пирог. Такой, как готовили когда-то в Хогвартсе. Гарри однажды обмолвился, что любит его больше всего на свете. Тогда она тут же побежала к домовым эльфам и с великим трудом выпросила у них рецепт.
– Поттеры, Джинн. Выходи встречать!
Девушка вздрогнула. Не хватало еще Гарри с Гермионой. Она и так сегодня какая-то рассеянная и много думает о нем. Непозволительно много. Такого не было со дня их помолвки. Точнее, в ночь перед ней. Джинни тогда была как на иголках, до утра ворочалась и не могла уснуть. Она знала, что Гарри и Гермиона давно встречаются, что живут вместе уже полгода. Но тешила себя надеждой, что пока есть шанс. Пока Гарри не женат официально, все еще можно изменить. Но на утро в Нору пришли они. И немного помявшись, сказали, что решили пожениться. Гермиона выглядела безумно счастливой и столь же безумно смущенной. Ее будущий муж улыбался и просил благословения у Молли и Артура. Они тогда очень удивились.
– Вы же для меня больше чем родители друга, – объяснил Гарри. – С одиннадцати лет вы стали для меня самыми близкими и родными людьми. И я прошу вас, будьте крестными для нашей семьи, благословите нас на счастье.
Старшие Уизли расчувствовались. Молли закатила пир, а Джинни пыталась улыбаться и быть вежливой. Но в середине вечера, сославшись на головную боль, ушла в комнату, проплакала всю ночь и все следующее утро. Спустилась она на завтрак позже всех и с каменным лицом прожила еще день. Потом все повторилось – ночь без сна и мокрая подушка. Никто не понимал, что случилось с милой беззаботной малышкой Джинни. И только через месяц, в канун свадьбы Гарри и Гермионы она не выдержала и рассказала все матери.
А теперь отчего-то опять хочется плакать. Она не знала из-за чего и это больше всего тревожило.
– Чудесный пирог, Джинни, – с жадностью откусывая очередной кусок, проговорил Гарри.
– Да, у тебя прекрасно получается готовить, – защебетала Гермиона. – Я вот, наверное, никогда так не смогу!
Еще немного поговорили о светских новостях, о прошедшей в пятницу игре «Пушек», где Гарри поймал снитч на сорок пятой минуте матча. Потом глава семейства Поттеров взял торжественное слово.
– У нас замечательная новость, – поднимая бокал, заявил он. – И мы решили, что вы будите первыми, кто ее узнает. Ведь вы – самые близкие нам люди! Скоро Поттеров станет на одного человека больше.
– Что? – Джинни попыталась изобразить радостное удивление, но не вышло. Кусок пирога выпал из рук, а в глазах заблестели слезы, с самого утра просившиеся наружу.
– Я беременна, – счастливо улыбнулась миссис Поттер. – Четвертый месяц. Раньше говорить мы боялись, но теперь… я просто не могу молчать! Так хочется поделиться хоть с кем-то. Это такое счастье, что мы ждем малыша!
Хозяйка дома присмотрелась. И правда, под немного мешковатой кофтой уже виднеется животик.
– Кого ждете? – поинтересовался Деннис. – Имя уже придумали?
– Мальчика, наверное, – Гарри поцеловал жену в щеку и улыбнулся. – Назовем Джеймсом Сириусом!..
..::Чтобы влезть одной пяткой в историю, нужно быть всего навсего дурочкой::..
|
| |
| |
